- Моя бабушка сходит с ума от беспокойства – проговорила я. –Можно ли как не- будь дать ей весточку, о том, что я жива, и у меня всё хорошо?

Этот вопрос я вынашивала всю неделю, не решаясь задать, страшась получить отрицательный ответ. Но сколько можно бояться?

Вилмар лежал на спине, глядя в ровную синюю гладь неба. Море, словно доброе, но невероятно- огромное животное, заботливо покачивало его на своей спине. А мужчина улыбался ему искренно, светло, открыто, как младенец улыбается своей матери. Мне на мгновение показалось, что вампир и вовсе не услышал моего вопроса, ведь сейчас он принадлежал своей стихии весь, полностью, без остатка. Но Вилмар меня услышал. Благостное выражение исчезло с его лица, улыбка угасла.

- Нет, - сухо ответил он.

Я почувствовала, как во мне начинает закипать раздражение. Что за игры во властного хозяина? Неужели в этом существе нет ни капли сострадания? Я же не прошу о многом.

Наверняка он прочёл в моих глазах укор, так как резко перевернулся, погрузив тело в воду, и широкими гребками подплыл ко мне.

Его рука коснулась моего обнажённого плеча, по телу пробежали мурашки. Я усилием воли заставила себя сдержать восторженную улыбку. Но, это дивное ощущение длилось недолго. Вилмар отдёрнул руку, словно обжёгшись. В последнее время, его полу-прикосновения, еле-уловимые, почти невесомые, стали вызывать у меня прилив радости, сладкую дрожь и тянущую боль внизу живота. Мне хотелось прижаться к нему, как тогд а, в день моего появления в Далере, ощутить его всей поверхностью своей кожи, полной грудью вдохнуть его запах. Но нет, он выполнял обещание, данное мне и нарушать его не собирался.

- Скажи честно, Инга, почему ты хочешь дать знак своей бабушке?

- Чтобы она не волновалась, - терпеливо ответила я.

Чего тут непонятного? К чему спрашивать такие очевидные вещи?.

- Хорошо, - вздохнул Вилмар. – Я не правильно сформулировал свой вопрос. Попробуем ещё раз: Что тебя больше волнует, беспокойство бабушки или собственное чувство вины?

Я задумалась. В таком ключе мне никогда размышлять не приходил ось. Может быть всю свою жизнь я руководствовалась этим дурацким чувством вины, и забота о бабушке здесь вовсе не при чём? Из- за этого чувства сидела в четырёх стенах своей квартиры, когда мои сверстники развлекались, из- за этого чувства лезла из кожи вон, чтобы стать лучшей ученицей с начала в школе, потом в институте. Я винила себя за то, что мать нас бросила, что бабушке приходится воспитывать меня одной, Н ичего не просила, со всем соглашалась, хотела быть удобной. А нужно ли это было моей бабуле?

- Какое это имеет значение? – фраза прозвучала гораздо агрессивнее, чем не этого хотелось.

- Да в общем то никакого – совсем не обиделся вампир. – Я задал тебе этот вопрос, чтобы ты задумалась о мотивах своего желания и хорошенько решила для себя, стоит ли рисковать жизнью и здоровьем твоей бабушки, ради избавления от гложущей тебя эмоции?

- Не пойму, в чём заключается риск.

- Ты не знаешь, как работает полиция в твоей стране? Вспомни, при каких обстоятельствах ты исчезла. В той гадкой комнатёнке осталось лежать три труппа. Соседи видели, как ты входила в ту дверь, слышали крики, звуки борьбы. Таковы люди, вы прекрасно знаете, что за одной из дверей совершается насилие, но молчите, не вмешиваетесь. Но когда приходит время кого – то очернить, осудить, казнить, каждый бросает камень, несёт веточку для костра, чтобы уничтожить злодея. Ведь таким образом он помогает властям, которые, может быть похвалят или что- то дадут в награду. Тебя ищут, Инга. Полиция сбилась с ног. Всех твоих знакомых то и дело вызывают на допрос. И вот давай, на минуту представим, что ты передала бабушке записку. Всего три слова: « Бабушка, я жива». Но эти три несчастных слова убьют ни в чём неповинного человека. Следователь начнёт пытать бабулю на предмет твоего местонахождения, а поняв, что она ничего не знает, с помощью своих гнусных методов заставит признаться пожилую женщину в том, что она твоя сообщница, что убийство трёх негодяев было вами давно спланировано, и прочее в таком духе. И всё потому, что он уже давно нарисовал себе картинку, как получит премию, за раскрытие столь громкого преступления. Так нужно ли тебе это?

Я покачала головой. Нет, рисковать жизнью самого дорогого для меня человека я не собиралась. Физическая боль страшнее душевной боли, как бы не убеждали в обратном поэты. С чувством потери можно свыкнуться, а вот провести всю оставшуюся жизнь в тюрьме, потеряв под пытками глаз, кисть руки или язык, гораздо страшнее. Так пусть остаётся в неведении.

- Всё из – за тебя, – с горечью прошептала я. – Если бы ты их не убил…

Чёрная волна отчаяния накрыла меня с головой. Поблекли краски. Морская гладь больше не радовала своей свежестью , солнце померкло. Всё могло сложиться совсем по другому. Я бы сейчас стояла у доски и вела урок, зная, что дома меня ждёт бабушка. К чему мне море, к чему южное солнце, пробуждения от крика птиц и погружения в сон под аккомпанемент сверчков. Всё это морок, самообман. Всё это чужое, не моё. Моё там, где сейчас мороз, снег, где переполненные автобусы, угрюмые озабоченные вечными проблемами прохожие, и оно навсегда утеряно для меня.

- Тогда убили бы тебя – равнодушно ответил вампир. – И не смей мне мораль на тему: « Не тебе решать, кому жить, а кому умереть». В тот момент я оказался рядом, я был сильнее их, и это мне дало право решить, чего они достойны. Тремя негодяями в мире стало меньше. Они увидели в тебе слабую жертву, упивались своей безнаказанностью и поплатились за это. И ещё, прекрати постоянно прикидывать: « Ах если бы! Ах как бы!» Что произошло, то произошло. Ты жива, ты здорова, ты не в мрачных застенках, ты живёшь в комфортных условиях, я хорошо к тебе отношусь, даже кровь твою пока не беру. Так стоит ли изводить себя пустыми, я бы даже сказал, деструктивными переживаниями? Стоит ли обижать меня своими обвинениями?

Теперь мне стало стыдно. Наверное, действительно, пора завязывать с бередящими душу предположениями, к тому же, от них нет никакой пользы. Буду жить пока живётся, как живётся. Кто знает, может быть мне даже повезло, по сравнению с теми, кто вместе со мной прошёл через портал. Мало ли, какие вампиры им достались?

- Опять о всякой ерунде задумалась? – засмеялся Вилмар, брызнув водой мне в лицо. – Поплыли!

Как можно описать море? Что сказать о нём тому, кто никогда его не видел? Найдутся ли слова, способные передать всю его красоту? Его ласковые, тёплые, переливающиеся в рассветных лучах солнца голубые воды всегда прибывают в движении. Волны, шурша, набегают на берег, облизывая неровные спины камней, делая их блестящими и мокрыми. Порой, начинаешь считать его могучим живым существом, таким же живым , как вот эти белые, пронзительно кричащие над головой чайки. Это существо дышит, покачивает тебя, поглаживает твою кожу мягкими касаниями. Море восхитительно пахнет, и хочется вдыхать и вдыхать этот сладковато- солёный аромат абсолютной свободы, безграничного счастья, незамутнённой дурманящей радости. Оно бескрайнее, оно таинственное, оно прекрасное и удивительное в своей мощи, в своём обманчивом спокойствии.

Я, за неделю пребывания в Далере, успела полюбить эти утренние часы, эти чудесные встречи с морем, с парящими в синеве неба чайками, ленивыми, ещё не набравшими силу, лучами солнца. Мне нравились наши завтраки в саду, под навесами раскидистых пальм и эвкалиптов, когда в мышцах разливается приятная усталость, но в то же время бодрость, после двухчасового плавания, когда кожа ощущает свежесть, а желудок изнывает от здорового зверского аппетита. Потом тянулись вялые, наполненные дремотной тишиной дневные часы, в которых, я тоже находила свою прелесть. Я сидела в саду, в белой беседке, читая книгу или слушая музыку в наушниках, потом отправлялась на кухню, приготовить что не- будь на ужин. Вампир же, куда- то уходил после завтрака, и дом оставался в моём распоряжении. Наступал вечер, и Вилмар возвращался домой. Мы плавали в бассейне в золотистых лучах закатного солнца, а потом вновь сидели за накрытым столом, ели, приготовленный мной, ужин и разговаривали о всякой всячине. Стрекотали цикады, шелестела под ветром трава. Было приятно сидеть рядом с ним, в благоухающем разнотравьем саду, смотреть, как в чёрной, густой, словно бархатной, шкуре неба, зажигаются крупные яркие звёзды.

Я гнала от себя мысль о том, что мы с Вилмаром, живём, как счастливая семейная пара. Об этом нельзя было думать, нельзя тешить себя беспочвенными надеждами. Я – источник, я- еда. Вилмар мне не друг, не жених. Он мой кто? Хозяин? Нет! Я не вещь, не рабыня, по крайней мере мне не хочется так считать. Так кем же его воспринимать? Придумала! Вилмар – мой работодатель. Я живу в его доме, убираю, готовлю, выполняю мелкие поручения. Я – служанка. Я работаю на этого вампира, а работать не стыдно. Но внезапно пришедшие в голову мысли тем и коварны, что от них невозможно избавиться. Чем больше их гонишь, тем навязчивее они становятся. Я стала ловить себя на том, что жду Вилмара, жду наших с ним посиделок под звёздным небом, нашего купания в море. Мне нравились его зелёные глаза с хитринкой, его волосы, отливающие на солнце золотом, его широкая мускулистая спина. Я любовалась тем, как он плывёт, как наливает кофе. Теперь, я видела в нём просто красивого, очень сексуального мужчину, а не вампира, не врага, не похитителя. За эту неделю я испытала столько эмоций, сколько не испытывала за год. Восторг, любопытство, интерес, предвкушение.

- А что за старуха переходила с нами через портал? – спросила я за завтраком.

- Это наш сотрудник, её зовут Илва.

Как хорошо! Солнце, вкусный завтрак, аромат кофе, пенье птиц и рядом Вилмар. Как же он близко, протяни руку и дотронешься до гладкой кожи его большой, такой надёжной руки. Может положить свою ладонь на его пальцы? Насладиться теплом, напитаться энергией. Пусть потом мои щёки зальёт краской смущения, пусть я буду целый день ходить и прятать глаза. Разве этот короткий миг радости не стоит того?

- Вы же не стареете.

- Когда сами этого захотим. Но Илва выполняет свою работу, она охраняет единственный портал . Одинокая красивая девушка вызовет больше подозрений и привлечёт больше внимания, чем нелюдимая сумасшедшая старуха.

Я задумалась над тем, а смогла бы я раде страны пожертвовать своей молодостью, красотой, красками жизни и провести несколько сотен лет в одиночестве, живя почти в лесу? И тут же ответила себе: « Не смогла ». Я испугалась боли, испугалась того, что меня отправят в пункт общественного питания, где каждый сможет выпить меня, я побоялась остаться без поддержки, без участия со стороны другого и сижу за одним столом с врагом, готовлю ему еду, убираю в доме, смеюсь и болтаю. Беспринципная предательница! Жалкая трусиха! Эгоистка! Приспособленка! А ко всему прочему, ещё и похотливая самка. Восхищаюсь его телом, едва сдерживаюсь, чтобы не коснуться его кожи, втягиваю запах, словно собака, почти каждую ночь вижу сны эротического содержания. И как тут себя уважать?

- Да успокойся ты – засмеялся Вилмар, вероятно увидев отпечаток моих невесёлых мыслей на лице. – Далась тебе эта Илва. Ей отнюдь не плохо. Она имеет портал под носом и спокойно перемещается, когда пожелает. У неё здесь семья, муж- министр поставок и дочь. В их доме два источника, третьего ей король вручил неделю назад, помнишь того лысого парня? Ну всё, мне пора. На ужин приготовь что не- будь особенное, лучше из « Кухня древних вампиров», у нас будут гости.

Он ушёл, а я всё продолжала прибывать в растерянности. Вот только гостей мне не хватало. Меня вполне устраивало общество одного Вилмара. Но ведь не скажешь ему о своих страхах, не попросишь встретиться с ними в другом месте, а не тащить их к нам в дом. Стоп, девочка! Откуда это « к нам». Ты здесь никто приживалка, сосуд с кровью. Дом, в котором ты живёшь не твой, а Вилмара. А твоего здесь ничего нет. Так что марш на кухню и начинай готовить к приходу дорогих гостей.

Блюда, описываемые в поваренной книге, были для меня не сколько экзотикой, сколько деликатесами. Наши народы так ассимилировались, что многое вампиры позаимствовали у людей, а люди у вампиров. Вампиры легко справлялись с бытовой техникой и транспортом, экономя свои магические ресурсы, а люди научились готовить вампирскую еду, а до войны, не боялись перемещаться через портал. В довоенное время порталов было много, но потом их уничтожили, все до одного, как утверждали представители С.Г.Б. Знали бы они, что существует ещё один –маленькое незаметное озерцо, охраняемое сумасшедшей бабкой. Говорили мы на одном языке, лишь только их песни звучали на древнем, которого люди не понимали и боялись за его таинственность, силу и того, что могло произойти, спой вампир свою песенку.

Я механически резала мясо, томаты, колола пушистые и ярко-жёлтые амирии, вытаскивая лиловые шарики студенистые, источающие терпкий аромат, шинковала оранжевые с чёрными крапинками листья вяви и всё думала о предстоящей встрече с гостями. Целый день я не находила себе места. Читать н е получалось, глаза скользили по строкам, а мысли возвращались к тем, кто должен будет посетить нас вечером. Вот что значит, золотая клетка. Ты не можешь уйти, когда захочешь, не можешь отказаться от ненужного тебе общения, не можешь закрыть дверь перед врагом и открыть её перед другом. А была ли я когда не – будь свободна? Да, меня не удерживали за синеватой, дрожащей дымкой защитных ворот, как здесь, ограничивая мою свободу передвижения, но вместо них был страх обидеть бабушку, разочаровать, расстроить. Да, меня не заставляли готовить для не званных мною гостей, но когда бабушку навещал её бывш ий одноклассник генерал Ярослав Карпеев, я тоже не была в восторге. Я бесцельно бродила по саду, присаживаясь то под кроной одного, то под кроной другого дерева. Рвала травинки, мяла их в руках. Вот такую печальную, сидящую под эвкалиптом меня и застал вампир.

Приход Вилмара на этот раз не обрадовал. Ну пришёл и пришёл, и он сразу уловил тон моего настроения.

- Что с тобой, Инга? – мягко произнёс он, присев рядом со мной на траву. От него исходило тепло, от него исходили волны нежности, они вибрировали, тянулись ко мне. А ведь он ничего не сделал, просто сел рядом, просто задал вопрос. В нутрии меня что- то переворачивалось, огненным цветком распускалось желание, его лепестки звенели, дрожали. Как больно, как сладко, до слёз, до спазма в горле, до головокружения. Ну протяни же руку, ну коснись меня, и мне будет этого достаточно. Я буду вспоминать это целыми днями, смаковать, пережёвывать, вызывать в памяти.

- О пасаюсь твоих гостей – ответила я, решив сказать правду.

Вилмар засмеялся. Его рука легко провела по моим волосам, Пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не зажмуриться и не заурчать, как сытая довольная кошка.

- Ты в моём доме, тебе нечего бояться.

С этими словами Вилмар встал и потянул меня за руку.

- Идём сервировать стол.

Гости опаздывали. Мы уже расставили тарелки и столовые приборы, водрузили в центр стола приготовленное мной блюдо, переоделись в одежду для приёма важных гостей. Да, у вампиров была и такая, специальная одежда. Она должна была показывать статус хозяина дома и его принадлежность стихии. Так что Вилмар переоделся в рубашку лёгко- голубого цвета и синие брюки. По манжетам и воротнику вился затейливый орнамент, говорящий о силе магических способностей.

- Волны, - объяснял Вилмар. – указывают на то, что я умею успокоить разбушевавшуюся стихию , изменять температуру воды, круги- о способности увидеть местонахождение любого хоть человека, хоть вампира, если в моём распоряжении окажется любая его биологическая жидкость, ну а змейки – это умение убивать, воздействуя на жидкие среды человеческого организма.

- Ты опасен – невольно произнесла я.

Ни лесть, ни кокетство, просто констатация факта, но Вилмар задорно улыбнулся:

- А то, я такой. Так что рядом со мной тебе нечего бояться.

Моя одежда была в той же цветовой гамме, синяя расклешённая юбка и светло- голубая блуза, но без всякого орнамента.

Мы сидели напротив друг друга в прохладной тени сада, заходящее солнца пронизывало листву тонкими рыжими золотистыми рыльцами, путалось в траве тысячей светящихся нитей, блестело в ровной глади бассейна. Ароматы цветов сделались явственней, крики птиц громче, усилился стрёкот цикад. Так всегда бывает на закате, словно природа торопиться прожить , как можно ярче, пока не наступило ночь.

Ах, не приходили бы эти гости совсем! Как хорошо сидеть вот так вдвоём, смотреть на то, как от лёгкого ветерка колышется листва и белоснежный край скатерти, как с ветки на ветку перелетают маленькие красные птички, заполняя сад чудным, переливчатым пением.

Но чудес не бывает. По саду, заглушая пенье птиц и умиротворяющий шорох травы, разнёсся глубокий, зычный мужской голос. Мне сразу же представилось, как изо рта этого гостя вылетают шары, такими круглыми казались слова, произнесённые им:

- Давин, убирай свою защиту, мы пришли.

Хозяин дома певуче произнёс несколько фраз, и в сад влетело двое, мужчина и девушка. Оба в ярко- красном, оба невероятно красивые и уверенные в себе. Эта уверенность читалась во всём, и в движениях, и во взглядах, какими они окинули нас и весь сад и в голосах.

На блузе девушки и рубахе мужчины красовался орнамент из языков пламени, квадратов и зубастых морд. Значит, гости не менее опасны.

- Милый! – вскричала гостья, широко улыбнувшись.

В её янтарных глазах плясали вспыхивали искорки, волосы, кудрявые, огненно-рыжие взметнулись ярким всполохом, и в одно мгновение, она оказалась на коленях Вилмара.

- Ты не представляешь, как я соскучилась! Как я ждала нашей встречи. Знаешь, Вилмар, у меня столько планов. Хочу заняться вопросом распределения источников. Ведь у людей рождаются дети, почему бы их не раздавать малоимущим семьям в качестве пособия. Так же в индивидуальных источниках нуждаются вампиры работающие на производствах, требующих больших магических затрат. В больницах тоже необходимо держать собственных источников. Да, это дорого для страны, но мы с папой обязательно что не- будь решим. От тебя тоже понадобится помощь, как от поставщика. Да и твоя самочка сможет рожать, если свести его с маминым. Она похвалилась своим лысым, довольно сильная здоровая мужская особь…

Голос девушки звенел, переливался. И было удивительно, как таким ангельским голоском можно изрекать подобное. Хотя, для неё вот такие разговоры- норма, часть её жизни. Для них мы, люди, просто домашняя скотинка, самцы и самки, приносящие пользу. Ведь и мы можем спокойно вести речи о разведении свиней и овец, и совершенно не задумываемся над тем, как ко всему сказанному отнесётся свинка, будет ли ей обидно?

И Вилмар тоже так считает, иначе, прервал бы пламенную речь своей невесты. Однако, вдыхает запах её волос, гладит по спине, даже глаза от удовольствия закрыл. Да и с какой это стати я жду от него поддержки? Кто я ему? Домашний питомец, с которым можно поиграть, если вдруг скучно стало, которого кормят и выгуливают. Противно, унизительно, но факт. Пора сбросить розовые очки и разбить их в дребезги.

Огненная бестия тёрлась своими пухленькими щёчками о его щёку, осыпала лицо короткими мелкими поцелуями. Голос щебечущей девчонки звучал сильно, сочно. Полная жизненной энергии, полная огня, она вызывала зависть, она вызывала восхищение, она вызывала желание забиться в дальний, самый тёмный угол и не попадаться ей на глаза, чтобы не раздражать своим унылым видом, не ощущать свою ничтожность. Вот, какие девушки нравятся вампирам, да и не только им. Любой мужчина захочет видеть подле себя подобное огненное чудо, страстное, заряжающее беспричинной радостью, волнующую глаз, будоражащую тело, греющую душу. С такими они чувствуют себя охотниками, укротителями. Глупости, совершенный вздор несут пожилые матроны, утверждая, что такие вот красотки годятся лишь в любовницы, а жёнами становятся серые и невзрачные тени, подобные мне. Всё иначе, рыжим бестиям достаются принцы и министры, а серым теням- бесхребетные Валерики, не способные ни хорошую работу найти, ни хулиганам, как следует навалять.

Но скатиться в депрессию мне не позволила сильная рука рыжего мужчины. Всё произошло на столько быстро, что я не успела сообразить, в чём дело. Почему я нахожусь не за столом, а над ним, прямо над блюдом, которое лично приготовила и водрузила на стол? Почему ноги беспомощно болтаются, а шею сдавливает воротник рубашки? Затем, резкий рывок, и я вижу розовое, предзакатное небо, проглядывающее сквозь прорехи в листве, а потом оно меняется местами с густым ковром травы. Трава становится ближе, ещё ближе, моя голова ударяется о ствол раскидистого дуба, и наступает темнота в которой раздаётся голос, пропитанный злобой:

- Я не намерен терпеть эту пакость за столом.

Моё забвение длилось недолго, на смену ему пришла боль в затылке и спине. Я открыла глаза, осторожно покрутила головой и с такой же осторожностью села, облокотившись о шершавый ствол. В голове стоял звон, подкатывала тошнота. Скосив глаза в сторону стола, я увидела довольно мирную картину, вскоре до меня начали долетать и звуки.

- Ты старомоден, Давин, - рыжий статный красавец отчитывал моего вампира. – Сейчас никто не сажает источников за стол, не позволяет бродить по дому. Что тебе мешает оборудовать ванную?

- Мне плевать, - отвечал Вилмар, потягивая из фужера красное вино. – Это мой дом и мой источник, кому не

нравится моё старомодное поведение пусть не смотрит.

- Ты скоро войдёшь в нашу семью, - назидательно, словно не слыша собеседника продолжал гость. – Ты войдёшь в элиту, приблизишься к его величеству. Ты станешь зятем министра, наконец!

- Паа, - капризно протянула девушка, скорчив умильную рожицу. – Ну прекрати. Вилмар всегда был сумасшедшим, за это я его и полюбила.

И эти двоя слились в страстном поцелуе. Руки вампира скользили по прямой спине девушки, по её крутым бёдрам. А та, с упоением зарылась тонкими белыми пальчиками в золото его волос.

Вилмар женится! Понимание этого навалилось на меня всей тяжестью. Это с ней он разделит свою долгую жизнь, ей будет дарить свою улыбку, её кожа будет ощущать горячие прикосновения. А я мечтала, да теперь можно в этом признаться. Да, я мечтала остаться с ним, Я наивно начала считать его дом своим домом, хоть и гнала эти мысли. Глупая, недалёкая ничего из себя не представляющая тень. Он вампир, он будет жить долго, оставаясь молодым, сильным, красивым мужчиной, и ему нужна женщина, способная разделить с ним эти долгие годы, а не жалкая человечка, которая спустя несколько лет постареет и начнёт обрастать болячками.

- Ах, знаешь! – вновь заговорила рыжая, прервав поцелуй. – Мне так надоела эта учёба. В королевской академии так скучно, но сейчас всё позади, я получила диплом, и скоро наша свадьба.

Невыносимо, как же невыносимо это слушать! Опять чья- то свадьба, опять кто- то счастлив, и вновь этот кто- то не я. Меня никто никогда не выбирал. Никто не приглашал на танец, на школьных вечерах, и я одиноко стояла у стены, глядя на кружащиеся пары, никто не подкладывал в мою тетрадь открыток с поздравлениями ко дню все х влюблённых, никто не звал в кино, кафе или парк. Зато просили списать задание по алгебре, просили конспект с лекцией перед зачётом, хранили у меня подарки для своих любимых, чтобы те не нашли их раньше времени, приносили вечерние платья, чтобы я их ушила, брюки, чтобы я их подогнула, продукты, чтобы я испекла торт, для намечающейся вечеринки. И я бралась за всё это, безропотно, с улыбкой, с осознанием своей нужности, причастности к чужому празднику. Я собирала эти жалкие крохи не своей радости, как замученный жаждой путник, собирал бы росу, понимая, что рядом не предвидится ни одного водоёма. Но в мою жизнь ворвался Вилмар, и всё изменилось. Да нет же! Не изменилось ничего. Это я что-то там себе навыдумывала, привязалась к Вилмару, примурчалась, как приблудная кошка, которую из жалости покормили и погладили, защитили от бродячих собак и жестоких детей. Это я потеряла себя, затерялась размякла в спокойствии, размеренности однообразных, но таких тёплых солнечных дней, помахав ручкой гордости. А е му нужна моя кровь, эта грёбанная кровь. Мной вновь хотят воспользоваться, приспособить меня себе во благо. А я, как личность, со своим уникальным набором качеств, никому не нужна, никому не интересно. Хватит! Наслушалась! Пусть сидят и воркуют, а я отправлюсь к себе в комнату, лягу на кровать и уткнусь в подушку.

Но сделать этого мне не дали.

- Сидеть! – рявкнул гость, увидев, как я кряхтя от боли поднимаюсь со своего места.

Одна певучая фраза, и вокруг меня образовалась клетка из огненных прутьев. Мне внезапно захотелось уменьшиться, чтобы огненные язычки не смогли до меня дотянуться. Стоило пошевелить рукой, как один из прутьев выпускал тоненькое жало, пытаясь уколоть, обжечь магическим огнём, а клетка начинала сжиматься, оставляя всё меньше пространства. Прядь волос выбившись из хвоста щекотала шею, но я заставляла себя терпеть, боясь, что если подниму руку, клетка вновь сожмётся, а кожу опалит огнём. Как назло, зачесался нос и затекла нога, на которую я опиралась пытаясь встать. Отвратительная, унизительная поза, когда стоишь на четвереньках не имея возможности не выпрямить спину, ни сесть, ни лечь. Немеют мышцы, тяжелеет голова, в колени врезаются колючие травинки и мелкие камешки.

- Убери это! – спокойным, почти будничным тоном проговорил Вилмар.

- Нет, - холодно отрезал рыжий. – Их нужно воспитывать, они должны знать своё место.

Моё чувство самосохранения, обречённо вздохнув решило сдать позиции, уступая место безрассудному гневу. Он нахлынул красной удушливой волной, заставив напрячься мышцы, сделать глубокий вдох и рвануть вперёд, прямо на горящие прутья. И тут же в кожу впились раскаленные иглы, пронзив меня болью, отупляющей, ослепляющей. Она пульсирует, вздымается, лопается и вспыхивает. Такая боль отделяет тебя от всего мира, так как он не важен, он не нужен. Ты сам отдельный мир под названием Боль.

- Ты что творишь? – откуда- то издалека раздаётся голос Вилмара.

- Источник не имеет права на свободное перемещение, - назидательно замечает мужик.

- А маг не имеет права на использование боевой магии в отсутствии ведения боевых действий. –парирует Вилмар, и пропев что- то на древнем, обдаёт огненную клетку струёй воды.

Боль мгновенно исчезло, будто бы всё что сейчас произошло было в моём воображении. От невероятного облегчения накатила слабость. Я лежала на траве, вдыхая запах мокрой почвы и дурашливо улыбалась. Какое это счастье, когда ничего не болит! Оставьте меня все! Мне ничего не нужно, я хочу насладиться этим ощущением.

Одежда неприятно прилипло к телу, подо мной образовалась лужа, мои ладони, моя юбка и ноги оказались в грязи. Но мне было наплевать. Я перевернулась на спину и уставилась в небо, розовое, словно клубничный йогурт. Как сладок воздух Далера! И он, этот удивительный воздух всегда разный. Утром он пахнет морем, днём- травой и разогретой землёй, вечером – ночными цветами.

- Вилмар, - рассмеялась невеста, её смех раскатился по вечернему саду, сотней звенящих шариков, круглых, золотистых. – Если ты не оборудовал ванную, то ты можешь воспользоваться нашей. Будет повод встречаться чаще.

- В моём доме никогда не будет ванной, так и знай! А чтобы увидеть свою невесту, Адамина, мне повод не нужен.

Голос Вилмара теперь напоминал море за несколько минут перед штормом. Ещё немного и вздыбятся волны, раздастся угрожающий рокот за которым последует удар. Берегитесь отважные капитаны мощных кораблей и хлипких судёнышек, берегитесь беспечные купальщики. Все вон с моего пути!

На скулах заиграли желваки, в глазах застыл лёд. Одним прыжком он очутился рядом со мной. Я невольно поёжилась. Что может сделать вот такая разъяренная махина с хрупким человеческим телом? Меня грязную, дрожащую подняли и прижали к себе, а потом, потащили в дом.

Я, уткнувшись в огромное плечо, обтянутое голубой рубашкой, старалась не смотреть в сторону стола, где сидел не менее злой будущий тесть и, ошеломлённая странными выкрутасами жениха, невеста.

- Давин, прошлое вернуть невозможно – в голосе гостя послышалась усталость. – Не будь глупцом!

Дверь захлопнулась отрезав нас от, что- то вопрошающей Адамины, птичьих трелей и ветра, разбушевавшегося в листве.