#img_4.jpeg

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Т и м о н и н  О л е г  Н и к о л а е в и ч.

Я р ы к а л о в  Н и к о л а й  П е т р о в и ч.

И р а.

У р в а н ц е в  И в а н  В а с и л ь е в и ч.

З и н о ч к а.

Ж в а к и н  З а х а р  С е м е н о в и ч.

Г о р ь к о в.

М а р а т.

С о к л а к о в.

Б е б е ш к о.

Х а р ы б и н.

О с м а н о в  Е г о р  И б р а г и м о в и ч.

К о р р е с п о н д е н т.

П е р в ы й   р ы б а к.

В т о р о й   р ы б а к.

Д е м о б и л и з о в а н н ы е  с о л д а т ы,  м а т р о с ы,  р ы б а к и.

 

ПРОЛОГ

Причал — два кнехта, стояк со спасательным кругом. Видна часть порта, журавлиные шеи портальных кранов, мачты стоящих на рейде судов и синие силуэты заснеженных сопок.

На причале, покуривая, ожидают вызова к капитану  р ы б а к и, д е м о б и л и з о в а н н ы е  с о л д а т ы  в гимнастерках со споротыми погонами и  п р о ч и й  м о р с к о й  л ю д. Среди них  Г о р ь к о в,  Ж в а к и н,  Б е б е ш к о,  М а р а т,  п е р в ы й  и  в т о р о й  р ы б а к и.

П е р в ы й   р ы б а к. Что они затеяли?

В т о р о й   р ы б а к. Эксперимент какой-то. Капитан вместе со старпомом сами команду набирают.

Ж в а к и н. Так оно по правилам и полагается.

В т о р о й   р ы б а к. Это по правилам…

М а р а т. Вот бы попасть на «Ниву»!

В т о р о й   р ы б а к. Молодой, а губа не дура! Думаешь, зря мы тут спозаранку собрались?

М а р а т. Говорят, Тимонин берет всех.

Ж в а к и н. Все не поместимся.

Б е б е ш к о. Сколько за рейс может выйти?

П е р в ы й   р ы б а к. Детишкам на молочишко да еще кое на что останется. «Нива» — это флагман.

Б е б е ш к о. Нет, правда?

Ж в а к и н. Сколько поймаешь, столько и получишь.

П е р в ы й   р ы б а к. Дядя за бешеной деньгой, за длинным рублем прибыл, да?

В т о р о й   р ы б а к. Все хотят на «Ниву». Еле в порт пробился…

М а р а т. Чувствуете, как морем запахло?

П е р в ы й   р ы б а к. С рыбзавода потянуло.

В т о р о й   р ы б а к. Что за мужик Тимонин?

Ж в а к и н. В законе. С ним можно рыбу ловить, не магелланить.

Г о р ь к о в. Старпом тоже ничего. Мы вместе на «Глобусе» ходили. Деловой штурманец, серьезный. Но у всех у них, у капитанов, бзики. Вот помню, хохму отмочил капитан «Белозерска» Вокач Гаврила Александрович. Пришли мы в район промысла, и вдруг «Белозерск» на связь перестал выходить. Только на капитанском часе Вокач объявлялся и сообщал так невнятно: «Двое играют, одна танцует. Как поняли? Прием». Флагман его по микрофонной связи запрашивает: «Не понял вас, не понял. Повторите!» Вокач ему по новой: «Двое играют, одна танцует». И отключается. И так целую неделю. Вся экспедиция голову ломает, что это должно означать? На флагманском зашебуршились, шифровки на берег пошли — капитан «Белозерска» тронулся!.. Вокача уже из управления запрашивают, что, мол, такое значит: «Двое играют, одна танцует»? А он и им в ответ: «Двое играют, одна танцует!» И все. Хоть лопни и разотри!

М а р а т. Может быть, это код?

Г о р ь к о в. Какой там код! В порту уже узнали. Оказывается, запил Вокач. Нашел у завпрода ящик одеколона «Кармен» и запил!

М а р а т. При чем здесь одеколон «Кармен»?

Г о р ь к о в. А как же! Там на этикетке нарисованы двое чудиков с балалайками и одна баба танцующая. (Показывает.) Вот так!

Смеются.

А сообщить по радиосвязи, что он запил, Вокач стеснялся. Нехорошо, мол, весь флот узнает. Вот и шифровал: «Двое играют, одна танцует…»

Появляется  Т и м о н и н.

Здравия желаем, Олег Владимирович!

Кивнув, Тимонин проходит.

Ж в а к и н (смотрит на часы). Сейчас начнут. Пошли.

З а т е м н е н и е

 

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Каюта капитана «Нивы». В каюте  Я р ы к а л о в  маскирует микрофон и шнур от портативного магнитофона. Заметив Тимонина, он поспешно отходит в сторону. Входит  Т и м о н и н  в полной морской форме, торжественный и подтянутый.

Т и м о н и н. Форма одежды — сюртук при кортике. Командуй, Коля Ярыкалов. Сегодня последний день, финиш. Стой… (Стучит «на счастье» по дереву.) Давай!

Я р ы к а л о в (поплевав через левое плечо, открывает дверь, громко зовет). Кто первый — заходи!

Появляется  М а р а т. Он с бородкой, в модном костюмчике.

Т и м о н и н. Я — капитан Тимонин Олег Владимирович. Представьтесь.

М а р а т. Гончаров.

Т и м о н и н. Имя-отчество, Гончаров?

М а р а т. Неудобно…

Т и м о н и н. Это еще почему?

М а р а т. Дурацкое у меня имя-отчество — Марат Тимофеевич. Имя революционное, а отчество купеческое…

Тимонин и Ярыкалов смеются.

Т и м о н и н. Не бери в голову, Марат Тимофеевич. Специальность?

М а р а т. Пока нет.

Т и м о н и н. Приехал за туманом и за запахом тайги?

М а р а т. В мореходку по конкурсу не прошел.

Я р ы к а л о в. У него любовь к морю в крови. (Незаметно включает магнитофон.)

М а р а т. «Всякий раз, когда я замечаю угрюмые складки в углах своего рта, всякий раз, как в душе у меня воцаряется промозглый, дождливый ноябрь…»

Тимонин и Ярыкалов переглядываются.

Я р ы к а л о в (подхватывает). «Всякий раз, как я ловлю себя на том, что начал останавливаться перед вывесками гробовщиков и пристраиваться в хвосте каждой похоронной процессии…» Как там дальше, Олег Владимирович?

Т и м о н и н. «Я понимаю, что мне пора отправляться в плавание. И ничего удивительного в этом нет. Люди просто не отдают себе в этом отчета, а так ведь рано или поздно по-своему начинают испытывать к океану такие же чувства, как и я…» «Моби Дик», Меллвил.

М а р а т. Неужели и вы это знаете?!

Тимонин и Ярыкалов смеются.

Я р ы к а л о в. Мы с Олегом Владимировичем зачитывались этой книгой в училище. Ладно, ну а что ты еще умеешь делать, Марат Тимофеевич, кроме того, как цитировать чужие мысли?

М а р а т. Я не цитирую, я так чувствую. Потом, это проверка. То есть я людей так проверяю. Если они понимают, о чем идет речь, — значит, это личности, с которыми я готов на все!

Я р ы к а л о в. Как тебе это нравится, Олег Владимирович?

Т и м о н и н. В этом что-то есть.

Я р ы к а л о в. Паренек самонадеянный. Проверять можно тогда, когда у тебя на рукаве больше нашивок, чем у присутствующих.

М а р а т. Вы меня неправильно поняли. Я товарищей по духу ищу.

Т и м о н и н (что-то отмечает в списке). Мы обсудим вашу кандидатуру.

М а р а т. Готов каждый день гальюн чистить, только возьмите в рейс!

Т и м о н и н. Ладно.

М а р а т. Спасибо. Большое спасибо!

Т и м о н и н. Следует говорить: «Есть!»

М а р а т. Есть!

Я р ы к а л о в. Тоже мне Шурик! Мастер художественного слова.

М а р а т. Я не Шурик, я Марат.

Я р ы к а л о в. Это твое личное дело. Исполняйте.

Марат уходит.

(Смеется.) Видал, промозглый ноябрь у него на душе!

Т и м о н и н. В таком возрасте всем кажется, что у них ноябрь на душе… Заметь, Коля, как я начал выражаться: «в таком возрасте». Стареем, братан. Прошло время надежд, наступило время свершений…

Появляется  Ж в а к и н.

Захар Семенович, и вы к нам?

Ж в а к и н. К тебе, Олег… Виноват… Олег Владимирович. Ушел я с «Невельского». Десять лет, как один день, проработал и ушел.

Т и м о н и н. Что же так грустно?

Ж в а к и н. Вот тут у меня этот Османов!.. Капитан, ничего не скажу, он знающий. Действительно, не магелланим, ловим рыбу. Но мужик тяжелый до изумления. На вахту надо выходить так, чтобы радость была, а у него — как по приговору! Нет, лопнуло терпенье мое.

Т и м о н и н. Кто-то говорил, что Османов на пенсию уходит?

Ж в а к и н. Э, который год слухи!.. Вы, Олег Владимирович, не подумайте чего такого. Я зря на человека бочку катить не буду. Ну вот, например… В прошлом рейсе собрание производственное устроили. Он и приклеился ко мне. «Жвакин, — говорит и брови так супит, — что за выражение лица у тебя было, когда подписывал повышенные обязательства?» А какое у меня выражение лица будет? Мы в море. Есть рыба — ловлю, на то я и тралмастер. Нет ее, штормит — так ты хоть сотню этих обязательств бери, один хрен ничего не поймаешь!.. Выражение лица! Иной раз в море от него шагнуть хочется!

Т и м о н и н. Это вы загнули, Захар Семенович. Собрания нужны.

Ж в а к и н. А выражение лица?

Т и м о н и н. Я буду рад, что на «Ниве» будет такой тралмастер.

Я р ы к а л о в. Чтобы успокоиться, Захар Семенович, пойди и посмотри, какое у нас хозяйство тралмастера, закачаешься и ахнешь! Вам на «Невельском» и не снилось такое.

Ж в а к и н. Наслышан. В порту мореманы только о вашей «Ниве» и толкуют. Значит, я пошел, Олег Владимирович?

Т и м о н и н. Завтра в три буду зачитывать список команды. Приходите.

Ж в а к и н. Там у вас слабину кормового швартового надо выбрать. (Выходит, сталкивается в дверях с Зиночкой.) Да-а… (Оглядываясь, уходит.)

В каюте появляется  З и н о ч к а — ярко накрашенная девица в модных брюках «банан» и соломенной шляпе-канотье с цветной лентой.

Я р ы к а л о в (звонит). Вахтенный? Проверьте крепление кормового швартового. (Видит Зиночку.) Ой, а это кто?

З и н о ч к а (с вызовом). А вы кто?

Я р ы к а л о в. Я просто старпом.

З и н о ч к а. Тогда помолчи. Мне нужен только капитан.

Я р ы к а л о в. Виноват! Вот капитан, он перед вами.

З и н о ч к а. Такой молодой и интересный мужчина, а уже капитан!

Т и м о н и н. Меня кадрят, Ярыкалов!

З и н о ч к а. Лет сколько?

Т и м о н и н. Тридцать пять. Но я вегетарианец.

З и н о ч к а. Женат?

Т и м о н и н (помедлив). Холост.

З и н о ч к а. Или врете, или разведенец. Давно в капитанах ходите?

Т и м о н и н. Впервые пойду.

Я р ы к а л о в. Владимирович, у меня такое впечатление складывается, что тебя хотят взять на работу.

Т и м о н и н. В работу.

Я р ы к а л о в. Или замуж?

З и н о ч к а. Во-первых, женщину в ее присутствии называют только по имени. «Она» — это неинтеллигентно. А во-вторых, кому нужен муж моряк?

Я р ы к а л о в. Зато зарплата большая. Огромная!

З и н о ч к а. Меня за деньги не купишь!

Я р ы к а л о в (смиренно). Прошу прощения, мадам.

З и н о ч к а. Меня зовут Зинаида, понял, старпом?

Я р ы к а л о в. Редкое и прекрасное имя.

З и н о ч к а. Много вас ошивается вокруг!

Я р ы к а л о в. Господи, Зиночка, у меня и в мыслях ничего подобного не было! Крест святой!

З и н о ч к а. Отстань! Капитан, хочу к вам на пароход. Буфетчицей.

Т и м о н и н. От сердца отлегло. Я думал — штурманом.

Я р ы к а л о в (мечтательно). Куда бы мы приплыли…

З и н о ч к а. Буфетчицей — и только в кают-компанию!

Т и м о н и н. Почему не в столовую команды?

З и н о ч к а. Не могу.

Т и м о н и н. Не интригуйте.

З и н о ч к а. Ну не могу…

Я р ы к а л о в. Образование не позволяет.

Т и м о н и н. Чем вам не нравится столовая команды?

З и н о ч к а. Вы же видите… они мне покоя не дадут. (Показывает на себя.) У меня эффектная внешность…

Тимонин и Ярыкалов смеются. Смеется вместе с ними и Зиночка.

Т и м о н и н. Придется отказать вам, Зиночка.

З и н о ч к а. Это еще почему?

Т и м о н и н. Мы долго находимся в море, а в кают-компании тоже живые люди. А тут — эффект налицо… С ума нас сведете.

З и н о ч к а. Какой вы злой!.. Значит, я вам не подхожу?

Т и м о н и н. Ничем помочь не могу.

З и н о ч к а (зло). Жены заревнуют?

Т и м о н и н. Они самые. Идите.

З и н о ч к а. Нет, вы мне все же скажите, почему не берете!

Т и м о н и н. Людей не уважаете.

З и н о ч к а. Это вы людей не уважаете, самцы проклятые! (Уходит.)

Я р ы к а л о в. Вот тебе, тетя, и Новый год!

Т и м о н и н. Я самец-павиан!.. (Изображает.) Хух-хух-хух!..

Я р ы к а л о в. Зиночка эта явно не из тех девушек, на которых женятся…

Появляется  Б е б е ш к о.

Б е б е ш к о. Я могу?

Т и м о н и н. Почему не стучите? (Смущенно поправляет китель.)

Б е б е ш к о. Извините. Я Петр Бебешко. Специальности у меня две — моторист, а также могу плотничать.

Т и м о н и н. Приезжий?

Б е б е ш к о. С Краснодарского края.

Т и м о н и н. Издалека. Не жаль было расставаться с теплым солнцем?

Б е б е ш к о. Заработать треба. Жениться решил. Встречный вопрос разрешите?

Т и м о н и н. Валяйте.

Б е б е ш к о. Надолго в море уходите?

Т и м о н и н. По-разному. Но, как правило, на шесть месяцев.

Б е б е ш к о. Многовато… Извините, я человек новый, морских ваших законов не знаю, — сколько за рейс вырабатываете?

Т и м о н и н. Сколько поймаем рыбы, столько и получим.

Б е б е ш к о. Выходит, если не срыбачишь, то ничего и не получишь?

Т и м о н и н. Суть дела уловили.

Б е б е ш к о. Никто не знает, где суть. Неужто гарантированного оклада нет?

Т и м о н и н. Вы что, торговаться пришли?

Б е б е ш к о. Я молодой хорошую жизнь хочу обеспечить.

Я р ы к а л о в. Какой молодой?

Б е б е ш к о. Жене своей будущей.

Я р ы к а л о в. Деловой мужик, дальновидный. Есть на примете?

Б е б е ш к о. Нет, но будет. А чего ей не быть, а?

Я р ы к а л о в. Действительно.

Т и м о н и н. А вы знаете, что в море работа тяжелая, да и волны там выше вашего сельсовета.

Б е б е ш к о. Работы не боюсь, я такой, извините. Может, я очень настырно интересуюсь, но хотелось бы знать обязательно, сколько выходит в месяц. На круг, по среднему я имею в виду. Учтите, у меня две специальности… и непьющий.

Т и м о н и н. Хоть сейчас его на Доску почета!

Б е б е ш к о. Она мне ни к чему. Я человек скромный.

Т и м о н и н. Судовая роль моториста у нас уже занята.

Б е б е ш к о. Такими, как я, не бросаются. Извините за грубость.

Т и м о н и н. Прощайте.

Б е б е ш к о. Вы подумайте, у меня две специальности… и непьющий. Я еще раз зайду. (Уходит.)

Я р ы к а л о в. Этот Бебешко прав — такими, как он, не бросаются.

Т и м о н и н. С детства не люблю таких.

Я р ы к а л о в. Не довод. Ну, чего ты взъелся на человека?

Т и м о н и н. Не знаю. Чувствую, с дрянцой Бебешко.

Я р ы к а л о в. Дочь за него собираешься выдавать замуж?

Т и м о н и н. Если бы у меня была дочь, я бы ее скорей в монастырь отдал, чем за такого Бебешку!

Я р ы к а л о в. У мужика две нужных нам специальности!

Т и м о н и н. Давай следующего.

Ярыкалов недовольно пожимает плечами, вызывает из коридора очередного. Появляется  Г о р ь к о в.

Я р ы к а л о в. А такие бичи нужны?

Г о р ь к о в (услышав). Грустную правду говорите, Николай Петрович. Да, я бич. Но что есть бич? Бич — это бывший интеллигентный человек. Я до вас, Олег Владимирович. Новую жизнь хочу начать.

Т и м о н и н. В который раз, Горьков?

Г о р ь к о в. В беде я. В беде страшенной, Олег Владимирович. Жизнь может кончиться. Так по ночам чувствую, и пот от страха прошибает.

Т и м о н и н. Кого винишь в этом?

Г о р ь к о в. К обществу претензий не имею. Сам, добровольно, своими руками, за свои же деньги. Отовсюду гонят… Последняя надежда — возьмите к себе на судно, а? Может, спасусь в море…

Т и м о н и н. Тебя уже брали однажды, вспомни.

Я р ы к а л о в. Ох, не надо! У меня нервный тик начнется!

Г о р ь к о в. И семья от меня отказалась. А про жену и говорить нечего…

Я р ы к а л о в (смеется). Упрекает в измене с другими женщинами?

Г о р ь к о в. Вникните сперва, товарищ Ярыкалов, потом ржите.

Я р ы к а л о в. Ну, ты…

Т и м о н и н. Где заявление?

Г о р ь к о в. Заявление? Нет его. Не верил, что возьмете, Олег Владимирович. (Суетливо.) Но я сейчас, я бегом!.. Ручки только нет!..

Т и м о н и н. Вот ручка и бумага. Пишите.

Г о р ь к о в. Сейчас, сейчас, я быстренько!.. (Пишет.) Я не подведу, Олег Владимирович, верьте!

Т и м о н и н. Будем надеяться.

Я р ы к а л о в. Не понимаю, Олег. Отказываешь Бебешко, а принимаешь этого бичару. Где логика?

Г о р ь к о в. Поверьте, товарищ Ярыкалов. Я свое на пятилетку вперед выпил! Больше не тянет, клянусь!..

Т и м о н и н. Написали?

Г о р ь к о в (тихо). Вот.

Т и м о н и н (берет заявление). Идите. И помните — вы слово дали.

Г о р ь к о в. Эх, Олег Владимирович, эх!.. Век не забуду!

Т и м о н и н. Хорошо-хорошо.

Горьков уходит.

Я р ы к а л о в. Вчера вместе с Горьковым поддал и до сих пор не опохмелился?

Т и м о н и н. Не зарывайся, Ярыкалов.

Я р ы к а л о в. Или в Деда Мороза играем? Утверждаем свое капитанское «я»?

Т и м о н и н. Человек падает, зачем же еще толкать его в спину?

Я р ы к а л о в. Кто только с этим Горьковым не цацкался, кто?!

Т и м о н и н. Не убудет, попробуем еще раз.

Я р ы к а л о в. Я бы на твоем месте не рисковал, Олег. Сгоришь с такими подарками, как Горьков. Ты помни — приказ о твоем капитанстве еще не подписан…

Т и м о н и н. Держи свое мнение при себе.

Пауза.

Приглашай следующего.

Я р ы к а л о в (открывает дверь). Кто там еще?.. Ира?

Входит  И р а.

И р а. Здравствуйте.

Я р ы к а л о в. Здравствуй, Ира. Садись, пожалуйста.

И р а. Благодарю.

Пауза.

Т и м о н и н. Фамилия, специальность?

И р а (растерянно). Моя?

Т и м о н и н. По какому вопросу явились?

И р а. Вы комплектуете команду?

Т и м о н и н. Комплектуем, что дальше?

И р а. Если еще не взяли врача…

Я р ы к а л о в (деликатно). Пойду проверю, как закрепили причальный конец. (Уходит.)

И р а. Надо быть обязательно грубым?

Т и м о н и н. Уходи. Сейчас же.

И р а. Олег, это было… ну, как несчастный случай.

Т и м о н и н. Тебя сшибла машина. И как вовремя! Муж в море, пустая квартира!..

И р а. Стыдно!

Т и м о н и н. Стыдно?! В глазах темно становится, как представлю тебя с этим!.. Все у тебя было! Хочешь на Золотые Пески в Болгарию — вот путевка, езжай! Шубу? Покупай любую!..

И р а. Я устала быть одна. Мне двадцать пять. Я молодая, здоровая женщина с естественной жаждой жизни…

Т и м о н и н. А я старик?

И р а. Ты моряк.

Т и м о н и н. А ты — жена моряка! Знала, за кого идешь замуж!

И р а. Не будем упрекать друг друга. Сегодня мы ставим точку на прошлом и начинаем все сначала. Теперь я тоже вместе с тобой буду уходить в море.

Т и м о н и н. Не смеши людей.

И р а. Как судовой врач.

Т и м о н и н. Разбитый горшок не склеишь.

И р а. Во имя всего того хорошего, что было между нами, ты не откажешь мне. Ты не имеешь права сделать этого! Как человек и как капитан. Я хороший врач.

Т и м о н и н. Меня все время мучает странное любопытство… Как зовут его… Ну, этого, который сумел наставить мне такие тяжелые рога?

И р а. Ты злой человек!

Т и м о н и н (кричит). А каким я, по-твоему, должен быть?!

Пауза.

И р а. По штатному расписанию, на «Ниву» требуется врач. Место его не занято, я узнавала. Так вот, по закону я имею полное право стать врачом «Нивы». Ты не можешь мне отказать. Вот диплом и характеристика с места работы.

Т и м о н и н. Характеристику я могу тебе дать…

И р а. Я обращаюсь официально.

Т и м о н и н. У тебя нет никаких прав, даже законных. Что касается твоего официального заявления, то я также официально заявляю: нет такого правила, разрешающего людям, находящимся в близком родстве, служить на одном судне. Тем более мужу и жене, хотя они числятся ими формально.

И р а. Я сегодня же подам заявление о разводе.

Т и м о н и н. Если я не смогу отказать тебе как капитан, то сделаю это как человек, которому саданули кулаком под самый дых!..

Появляются  Х а р ы б и н  и  Я р ы к а л о в.

Х а р ы б и н. Ну, Олег Владимирович, не судно у тебя, а шедевр промысловой техники! Здравствуйте. Мы сейчас поднимались с Николаем Петровичем на мостик, осматривали, и я одно могу только заявить — мечта! (Смеется.) Так и надо было назвать — не «Нива», а «Мечта»! Звучит — «Мечта»!

Т и м о н и н. Судно отличное.

Х а р ы б и н. Всех за пояс заткнете. Переходящее Красное знамя можно сразу присуждать вам, до выхода на промысел!

Я р ы к а л о в. План большой определили, товарищ Харыбин.

Х а р ы б и н. Зато траулер какой! Знаете, как вас в городе называют? Везунками! Точно — везунки! Ведь я еще помню, как в море под парусом выходили, рыбу на запах брали, без всяких там эхолотов! И было это совсем недавно…

И р а. Я могу подать заявление, товарищ Тимонин?

Т и м о н и н. Я вам сказал все.

И р а. Ну что же… (Помедлив, уходит.)

Х а р ы б и н. Кем эта красивая женщина хотела пойти в море?

Т и м о н и н. Врачом будто бы…

Х а р ы б и н. Почему отказали?

Т и м о н и н. Не для нее эта судовая роль.

Я р ы к а л о в. Олег Владимирович вообще набирает команду по одному только ему ведомому принципу. Будто в разведку собирается.

Т и м о н и н. В море.

Х а р ы б и н (злорадно). Трудно жить в нашей отделкадровской шкуре? То-то! Зато теперь будете относиться к нам с пониманием и меньше хаять! Ну, рассказывайте, что вы тут наработали? Я специально пришел, начальство беспокоится. Кстати, вот-вот должен появиться инспектор управления.

Т и м о н и н. Кто он?

Х а р ы б и н (многозначительно). Османов.

Я р ы к а л о в. Предчувствие меня не обманывало. Эксперимент с подбором команды самим капитаном окончится печально.

Х а р ы б и н. Но-но, товарищи! Не расстраивайте старого Харыбина. Синяки и шишки падут и на меня!

Т и м о н и н. Ярыкалов преувеличивает.

Х а р ы б и н. Ох, чую носом панику в ваших рядах! Выкладывайте, пока Османов не явился.

Я р ы к а л о в. Может быть, я и преувеличиваю. Но только потому, что за эти десять дней, пока мы с Олегом Владимировичем набирали команду, я так и не понял, не смог понять, кого же он хочет видеть на борту «Нивы», что за людей? Стержня не вижу капитанского.

Т и м о н и н. Правильно определились — капитанского, а не его, старпома.

Х а р ы б и н. Паника! У вас дело запуталось в личных отношениях!

Т и м о н и н. Просто каждый из нас имеет свою точку зрения.

Х а р ы б и н. Это плохо, вы должны быть единомышленниками…

Входит  С о к л а к о в.

С о к л а к о в. Флагманам тралового флота общее здравствуйте! (Видит Харыбина.) А кадровому богу — индивидуальное. (Смеется.) Ничего сказано — кадровый бог?

Х а р ы б и н. Бог, если он есть, — понятие единичное. А нас, кадровиков, вон сколько!

С о к л а к о в. Вы у нас один такой, товарищ Харыбин.

Х а р ы б и н. Леща сует. Все равно твоему рапорту о переводе хода не будет. Хоть ты меня Николаем Угодником обзови. Мы его старшим помощником на «Невельский» утверждаем, а он, видите ли, не желает!

С о к л а к о в. Не желаю. Хватит с меня Османова.

Х а р ы б и н. Опытный старый капитан. Учиться у таких надо. И зря на него зуб точишь, Османов сам просил назначить тебя старпомом.

С о к л а к о в. Он ошибся. Разве я ему нужен? Османову «шестерка» на судно нужна, а не старший помощник.

Х а р ы б и н. Со сбрыком ты, парень. (Многозначительно.) Ты помни: Османов вот-вот спишется на пенсию. Догоняешь?

Т и м о н и н. Я тоже это слышал в управлении.

Х а р ы б и н. Ты слышал, а я реку.

С о к л а к о в. Старая сказка. Он уже пятый год уходит на пенсию и в каждый новый рейс опять идет капитаном. С ним тупеешь, хуже причального кнехта становишься!

Х а р ы б и н. Не спорю, Османов — человек характерный. Как глазом поведет — хоть стой, хоть падай. Но справедливый.

С о к л а к о в. Вы Османова по личному делу знаете, а я который год с ним на промысел хожу!

Х а р ы б и н. А именно?

С о к л а к о в. Скажу. Тут все свои, а вы, товарищ Харыбин, вообще отец родной.

Х а р ы б и н. Все шуточки шутим?

С о к л а к о в (с досадой). Какие шуточки! Не могу больше с ним по одной палубе ходить. Все безразлично стало, одна только мысль — лишь бы глазами не вращал. Вот ведь не кричит, а страшно. Сдашь вахту, придешь к себе в каюту, а чувство такое, будто сказал кому-то, что говорить вслух не следовало бы, то еще что… Не могу так работать, сомневаться начал в себе…

Я р ы к а л о в. Штурман Соклаков сложный, как Печорин на перевале.

С о к л а к о в. Вроде того. Ярыжка.

Я р ы к а л о в. Брось эти курсантские шуточки, Соклаков, пора.

С о к л а к о в. Хреново мне, ребята. Олег, возьми к себе на «Ниву». Хотя бы третьим штурманом?

Т и м о н и н. Настроение у тебя, Женя…

С о к л а к о в. Хуже не бывает. Возьми. Может быть, я с тобой обретусь.

Т и м о н и н. Не сработаетесь вы с Ярыкаловым. Как, товарищ Харыбин?

Х а р ы б и н. Психологическая несовместимость налицо. Соклаков, я, тебя любя, еще раз намекаю — останься на «Невельском» старпомом. Уйдет Османов.

С о к л а к о в. Благодарю за намек. Все равно мне пора менять воду в аквариуме. Останусь на «Невельском» — заржавею. Дайте «добро», товарищ Харыбин.

Х а р ы б и н. Не имею права так легко штурманами бросаться. Но пусть решает Тимонин. Эксперимент так эксперимент. А мы потом будем судить да рядить его кандидатуры. Ох, будем!

Т и м о н и н. А ты что скажешь, Николай?

Я р ы к а л о в. Мое дело старпомовское.

С о к л а к о в. Мы с Ярыкаловым не к теще на блины собираемся, а в море.

Т и м о н и н. Не скажи! Мне свара ни к чему.

С о к л а к о в. Я буду стараться, Олег Владимирович. И цель появилась — работать так, чтобы Ярыкалова с его старпомовского места стряхнуть и сесть в него самому.

Т и м о н и н. Потом начнешь копать под меня?

С о к л а к о в. А что? Не боги, говорят, лепят фаянсовые вазы. Мне капитанские нашивки тоже к лицу.

Х а р ы б и н. Плохо он выглядит. А если в резерв, Соклаков, как? На время. Отдохнуть, развеяться, с семьей в Сочи съездить…

С о к л а к о в. Мне Сочи не поможет. Врачи рекомендуют только Гавайские острова. Но туда дорого стоит, да и путевок профком не продает.

Т и м о н и н. Я подумаю, Женя.

Я р ы к а л о в. А теперь идите, Соклаков. Зайдете завтра.

С о к л а к о в. Отчего так грубо?

Я р ы к а л о в. Считаете, что мы при вас сможем обсудить вашу же кандидатуру?

С о к л а к о в. Не поняли вы меня. (Уходит.)

Пауза.

Я р ы к а л о в. Зашел вчера в магазин колбасы купить к ужину. У прилавка очередь, время после работы, а продавщица в сторонке с какой-то теткой треплется. Все мы стоим с чеками в руках и терпеливо ждем, будто так и полагается. Наконец я вежливо говорю: пора, мол, товарищ продавец, и нами заняться. Ноль внимания. Я опять намекаю. Тогда тетка, что с продавщицей трепалась, поворачивается ко мне и заявляет: «Постоишь, ноги не отвалятся. Ее муж бросил». Сообщает так, будто факт этот давал продавщице все основания в свою очередь бросить работу и трепаться. Объясните мне — почему? Почему к нам на новое, наисовременнейшее судно приходят наниматься на работу так, словно на прием в поликлинику? У одного, видишь ли, зубы болят, другой — боится спиться, у третьего, извините, душа раненая!

Х а р ы б и н. Открою секрет. Не утвердили Соклакова капитаном на «Невельском». Османов-то действительно уходит на пенсию. От обиды к вам Соклаков пришел.

Я р ы к а л о в. Эта обида дает ему право дурака валять? Будь моя воля, искусственно безработицу создал бы!

Х а р ы б и н. Только осторожней в выражениях.

Я р ы к а л о в. Именно безработицу! Чтобы такие, как Соклаков, или бичара этот, Горьков, посидели бы недельку-другую без хлеба и вина и поняли наконец, как следует относиться к работе!

Х а р ы б и н. Мы ничего не слышали, Олег Владимирович.

Я р ы к а л о в. И вы так думаете! (Показывает на Тимонина.) И он тоже! Только трусите, прикрываетесь пустыми словами! Как страусы спрятали голову в песок, а зад, вот он — голый торчит, и никуда от него не денешься!.. Решать надо кардинально, а не играть в разные соревнования, «маяки» и конкурсы! Надо не просить, а требовать с каждого, чтобы он добросовестно исполнял свою работу, за которую получает зарплату!

Т и м о н и н. Создать искусственную безработицу, как ты выразился, это значит нарушить главный принцип государства — право на труд.

Я р ы к а л о в. Слишком много прав — и никаких обязанностей!

Х а р ы б и н. Не обращайте внимания, Олег Владимирович! Ярыкалов так в сердцах говорит, накипело. А вообще он наш, хороший человек, патриот своего дела…

Т и м о н и н (кричит). Да за кого вы меня принимаете, черт возьми?!

Я р ы к а л о в. Задохнуться можно от всеобщего разгильдяйства! И никто ничего не делает!

Т и м о н и н. Не дай бог, чтобы тебе дали волю. Что же касается Соклакова, то он пойдет в рейс вторым штурманом. Это я тебе говорю!

Я р ы к а л о в. Ты на меня Полкана не спускай!..

Х а р ы б и н. Тише вы! Охолонитесь!.. (Осторожно выглядывает за дверь, сталкивается с Османовым.)

Входит  О с м а н о в.

О с м а н о в. Принимай гостей, Тимонин.

Вслед за Османовым в каюту входит  У р в а н ц е в.

(Принюхивается.) А у вас паленым пахнет. Поджаривали друг друга?

Х а р ы б и н. Приветствую, Иван Васильевич. (Пожимает руку Урванцеву.) Нет, Егор Ибрагимович, просто беседовали на отвлеченные темы. «Ниву» зашли посмотреть?

О с м а н о в. С инспекцией меня управление послало.

Я р ы к а л о в. И отлично! Я вынужден подать рапорт со своим «особым мнением»!

О с м а н о в (ворчит). Теперь у всех появилось свое особое мнение. Подожди, Ярыкалов. Сперва познакомьтесь со своим помполитом.

Х а р ы б и н. Извините, товарищи, забыл представить. Прошу любить и жаловать — помощник капитана по политической части Урванцев Иван Васильевич. А это наши крупные экспериментаторы эпохи научно-технической революции — капитан Тимонин и старпом Ярыкалов.

У р в а н ц е в. Рад познакомиться, товарищи.

Х а р ы б и н. Иван Васильевич бывший, теперь уже бывший, инструктор райкома партии. Сам выразил желание перейти к нам на флот.

У р в а н ц е в (шутливо). Надеюсь, что не пожалею о своем опрометчивом решении.

О с м а н о в. Остыл, Ярыкалов? Теперь выкладывай, что у тебя накипело.

Харыбин делает предостерегающий жест.

Не семафорь, Харыбин, вижу.

Я р ы к а л о в. Лучше я изложу все в рапорте на имя начальника управления.

О с м а н о в. А я зачем здесь? Говори. Заодно и помполита своего задействуете.

Х а р ы б и н. Иван Васильевич сразу попадет с бала на корабль.

Я р ы к а л о в. Слушаюсь. Я не согласен с капитаном Тимониным. То есть с его принципом подбора команды.

О с м а н о в. Видал-миндал? Он с капитаном не согласен! Нет, эти игры добром не кончатся. Есть отдел кадров, он и должен заниматься комплектованием экипажа.

Х а р ы б и н. Разрешите не согласиться, Егор Османович. Сейчас эпоха научно-технической революции. Везде экспериментируют, ищут новые формы, а мы чем хуже других? Наше управление должно идти в ногу со временем, мы не лысые. Хотя без отдела кадров им не обойтись…

О с м а н о в. Продолжайте.

Я р ы к а л о в. Все десять дней, что мы набирали с Тимониным команду, я молчал. Думал, что я чего-то недопонимаю. Но сегодняшний день все определил. Вспомните, товарищи, как все мы мечтали о таком совершенном траулере, как «Нива». Знали, что это судно — завтрашний день промыслового флота. И вот «Нива» стоит у стенки причала. Во что же хочет превратить судно капитан Тимонин?

Т и м о н и н. Интересно…

Я р ы к а л о в. Скорее — грустно! Тимонин набрал в экипаж такую толпу, с которой не то что в море — на улицу стыдно выйти! Бичи, неудачники, малолетки и еще черт знает кто!

Т и м о н и н. Конкретней. Кого вы имеете в виду?

Я р ы к а л о в. Горькова, Марата Тимофеевича этого, того же Соклакова и еще десяток подобных им людей!.. А нам доверили «Ниву», чтобы по ней равнялись суда всего управления!

Т и м о н и н. Так оно и будет.

Я р ы к а л о в. С теми людьми, которых вы набрали, — нет! Знаете, на что это похоже? На переезд в новую квартиру со старым барахлом! И это дорого будет стоить не только вам, Тимонин, но и всему управлению!

Т и м о н и н. Убеждаете не фактами, а одной интонацией!

Х а р ы б и н. Бросьте, товарищи! Ну что вы не поделили? Оба такие молодые, перспективные!.. В нашем деле как — даешь рыбу, и никаких гвоздей! Пики к бою, тралы в воду — ив море! Рванете рекорд — и вертите себе дырочки для Звезды Героя! Точно, Егор Ибрагимович?

О с м а н о в. Пусть говорят, интересно.

Я р ы к а л о в. Какие вы хотите иметь доказательства?

О с м а н о в. По существу дела.

Я р ы к а л о в. Вот они. (Достает замаскированный магнитофон.) Послушайте запись, и вам все станет ясно без моих комментариев.

О с м а н о в. Что это?

Я р ы к а л о в. Запись разговоров с людьми, которых Олег Владимирович принял в экипаж «Нивы».

Т и м о н и н. Кто позволил вам устанавливать в каюте магнитофон без моего ведома?!

Х а р ы б и н. Не волнуйтесь, Олег Владимирович. Я просил Ярыкалова вести записи. Это же первый эксперимент на флоте, когда капитан и старпом действительно сами набирают команду судна. Мы потом должны тщательно изучить материалы, обобщить данные, сделать выводы…

Т и м о н и н. Разве нельзя было поставить меня в известность?

Х а р ы б и н. Вот тут Николай Петрович дал лишку.

Я р ы к а л о в. Прошу прощения у капитана Тимонина. Злого умысла не имел, честное слово. Просто в спешке забыл предупредить. Извините, Олег Владимирович.

О с м а н о в. Чего Тимонину скрывать? Он что, не советский человек?

У р в а н ц е в. Неэтично.

О с м а н о в (ворчит). Слов разных понабрались… Включай, Ярыкалов, свою шарманку.

Ярыкалов колеблется.

Включай, послушаем.

Ярыкалов включает магнитофон. Слышен голос Тимонина: «…я самец-павиан! Хух-хух-хух!..»

О с м а н о в. Это кто же из вас так озверел?

Я р ы к а л о в. Виноват. Не то место. (Перематывает ленту. Снова включает.)

Слышен голос Горькова: «…ну и забурились на пару суток. А на третий день — головка вава и в животе бобо…»

Вот такому бичу капитан Тимонин может написать заявление, потому что у того рука с похмелья ходит. Зато Бебешко, человеку трезвому, мастеру на все руки, отказывает! А Соклаков? Не штурман, а ходячий набор комплексов!..

Неожиданно слышен голос Тимонина: «…как зовут его… Ну, этого, который сумел наставить мне такие тяжелые рога?» Взволнованный голос Иры: «Ты злой человек!..» Тимонин кулаком разбивает магнитофон. Пауза.

Т и м о н и н (спокойно). Сперва о Бебешко. Верно, у него две специальности, и водки он не пьет. Но человек этот по натуре рвач, куркуль, как когда-то говорили. У таких, как он, одно только правило: «Вынь и положь». Люди с такой психологией — предатели. С ними нельзя выходить в море…

Я р ы к а л о в. Докажи!

Т и м о н и н. Я чувствую это.

О с м а н о в. Детский разговор.

Я р ы к а л о в. А с твоим Соклаковым можно выходить в море?

Т и м о н и н. Соклаков — профессиональный моряк. И не мой он, а наш. Ты тоже вместе с ним в мореходке учился, даже за одним столом сидел.

Я р ы к а л о в. Прикажешь теперь всю жизнь ему нянькой быть?

Т и м о н и н. Товарищем.

О с м а н о в. Соклаков неплохой штурманец, но без царя в голове.

Т и м о н и н. Виноват, Егор Ибрагимович, но, может быть, вы его таким сделали?

О с м а н о в. Воспитанием не занимаюсь. У меня промысловое судно.

Я р ы к а л о в. Вот именно!

Т и м о н и н. Возможно, что это звучит громко, но я убежден, что капитан обязан нести моральную ответственность за каждого члена экипажа!

О с м а н о в. Куда я попал — в пионерлагерь, да? Соклаков — взрослый, он зарплату получает, а моральную ответственность, если он такой ненадежный, пусть за него несет жена.

Х а р ы б и н (тихо). Не ершись, Тимонин. Вспомни, как долго ты ходил в старпомах…

В каюту врывается  З и н о ч к а  с гитарой через плечо.

З и н о ч к а. Кто из вас Урванцев?

Я р ы к а л о в. Черт, куда смотрел вахтенный!

З и н о ч к а. На меня смотрел, поэтому и пропустил! Так кто же тут Урванцев?

У р в а н ц е в (несколько растерянно). Я, а в чем дело?

З и н о ч к а. Мне ребята на причале сказали, что вас помполитом назначили, правда?

У р в а н ц е в. Да.

З и н о ч к а. Посодействуйте, пожалуйста, жизнь ломается!

Х а р ы б и н. Господи, это тоже ваш кадр!

З и н о ч к а. Зинаида меня зовут, можно просто Зина. Окажите на них влияние, Иван Васильевич!

У р в а н ц е в. Я не пойму, в чем дело…

З и н о ч к а. Они не хотят меня брать на «Ниву»! А я и работать хорошо умею, и самодеятельность в море буду вести бесплатно! На гитаре бацаю. Вот!.. (Играет и поет.)

О с м а н о в (рявкает). Выйди вон, непотребная девочка!

З и н о ч к а (крикливо). Не очень-то разоряйтесь, дядечка! Не таких видела!

Т и м о н и н. Выйдите!

З и н о ч к а. Только ногами вперед!

О с м а н о в. Распустил людей, Тимонин!

Х а р ы б и н. С такой манерой вести себя вас никто не возьмет, девушка. Это я вам ответственно заявляю, как начальник отдела кадров.

З и н о ч к а. А вы не беспокойтесь! Мне ребята на причале сказали, что с моим такелажем (показывает на свою фигуру) меня на любое судно возьмут!

Х а р ы б и н (восхищенно). Ну, дает!

Т и м о н и н. Я прошу вас — выйдите.

Я р ы к а л о в. Пожалуйста, Зина, пожалейте нас.

З и н о ч к а (Урванцеву). Буду ждать вас на причале! (Уходит.)

Пауза.

О с м а н о в. Да… Не тех людей набрали, Тимонин.

Т и м о н и н. Будущее покажет, Егор Ибрагимович.

О с м а н о в. Уволь всех бичей и добери достойных моряков.

Т и м о н и н. Нет. Вернусь с промысла, тогда судите — правильно я набрал команду или нет.

О с м а н о в. Мы не можем рисковать. «Нива» должна выполнить план.

Х а р ы б и н. Перевыполнить. Мне тут не раз намекали, что вы берете на «Ниву», не особенно задумываясь.

Т и м о н и н. Я буду отстаивать всех людей, которых набрал в экипаж!

О с м а н о в. Тьфу!.. Духоборец какой-то, а не капитан! Ярыкалов, пока он будет кувыркаться на ровном месте, займитесь подбором экипажа. (Харыбину.) Я поставлю управление в известность.

Х а р ы б и н. Я его предупреждал!

О с м а н о в. Запомни, Тимонин, на будущее — сперва завизируй, потом экспериментируй. Все. Пошли, товарищи, осмотрим траулер.

Все уходят. Тимонин остается один.

КАРТИНА ВТОРАЯ

Та же каюта капитана «Нивы». На столе — небольшой открытый чемодан, куда  Т и м о н и н  не спеша складывает свои вещи. Появляется  С о к л а к о в  в гражданском плаще и фуражке.

Т и м о н и н. Что за маскарад, Женя?

С о к л а к о в. Уезжаю. Попрощаться зашел.

Т и м о н и н. Меня такие сюрпризы с утра не радуют. Хватает своих.

С о к л а к о в. Я знаю, Олег, сколько неприятностей ты имел из-за меня…

Т и м о н и н. Вот именно. Поэтому не валяй дурака.

С о к л а к о в. Мне с тобой хотелось идти в море.

Т и м о н и н. Ярыкалова еще не утвердили капитаном. И не кокетничай, ты не девочка. В конце концов, не все ли равно, с кем идти в море? Главное, на «Ниве».

С о к л а к о в. Для меня главное не судно, а капитан на нем.

Т и м о н и н. Притрешься и с Ярыкаловым. Он хороший моряк.

С о к л а к о в. Он по натуре тот же Османов. Только моложе и вроде бы интеллигентней. Суть одна — злые оба люди. А с меня хватит, не хочу больше зависеть от воли таких капитанов!

Т и м о н и н. Куда же теперь?

С о к л а к о в. Все равно, лишь бы подальше. Найду какую-нибудь тихую рыболовецкую артель на берегу Азовского моря и осяду там.

Т и м о н и н. Не жаль губить себя в этой артели? Подумай, ты же талантливый штурман, Женька!

С о к л а к о в. Талантливый… Разве у нас кому-нибудь нужен талантливый штурман? Грамотный исполнитель — вот кто требуется! Османов и сделал меня таким. Прокладываю курс и мучаюсь — правильно ли, не ошибся ли, взяв левее или правее?.. И так всю вахту, пока Османов собственной персоной не поднимется на мостик и не подтвердит! Какой же я после этого штурман дальнего плавания? Так же давить будет и Ярыкалов. Нет, лучше на Азовское море. Там и берега у тебя просматриваются без локатора, и тихо плывешь себе к такой-то матери!..

Т и м о н и н. Останься, Женя. Не вечно же будут держать меня в резерве. Дадут судно, и вместе пойдем в море.

С о к л а к о в. Как писал Белинский Бакунину, во мне человек умер, остался один самец. Нет больше штурмана Соклакова, есть бригадир рыболовецкой бригады. Будь здоров, Тимонин.

Т и м о н и н. Будь здоров, Женя. (Вслед.) Устроишься, черкни письмо. И адрес обратный не забудь указать!..

Соклаков уходит. Тимонин задумывается, затем снова начинает собирать чемодан.

 

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Каюта капитана «Нивы». У р в а н ц е в  пьет чай, Я р ы к а л о в  наигрывает на гитаре.

Я р ы к а л о в (поет).

У р в а н ц е в (шутливо). У вас мания величия, товарищ Ярыкалов.

Я р ы к а л о в. Музыка народная, слова Есенина Сергея. (Поет.)

У р в а н ц е в (просматривает список). За эти два дня мы приняли сорок семь человек?

Я р ы к а л о в. А что нам, рыбакам? Парни все после срочной службы в армии — ковыряться в них нечего. Дайте-ка мне список… (Читает список, смеется.) Иван Васильевич, угадайте, кто у нас остался последним в списке?

У р в а н ц е в. Это нетрудно сделать. Вероятно, Лаперуз, Васко да Гама, Нельсон…

Я р ы к а л о в. Не-е! Лучшие люди промыслового флота — Горьков, Марат Гончаров, леди Зиночка, Бебешко. Подарки, из-за которых мы с Тимониным горшок разбили.

У р в а н ц е в (смотрит на часы). Наш перерыв кончился.

Я р ы к а л о в. Мне не терпится снова увидеть славные лица этих товарищей, в особенности Горькова. Зовите.

У р в а н ц е в. Магнитофона замаскированного нигде нет?

Я р ы к а л о в. Несмотря на ваш шутливый тон, чувствую, что вы меня не любите, Иван Васильевич.

У р в а н ц е в. Вы мнительны, Николай Петрович.

Я р ы к а л о в. Ну их к черту, эти трения, сомнения! Все мы не ангелы, никто из нас крылья в пиджаке не прячет. Вашу руку, Иван Васильевич, и, как любит говорить Харыбин, «пики к бою, тралы в воду и — вперед!».

Появляется  Ж в а к и н.

Привет, Семеныч, садись. (Урванцеву.) Жвакин Захар Семенович с «Невельского». Лучший трал мастер на флоте.

Ж в а к и н. Здравствуйте. А где капитан?

Я р ы к а л о в. Теперь со мной будешь иметь дело.

Ж в а к и н. Понятно.

Я р ы к а л о в. Это ничего не меняет, Семеныч. С тобой все ясно. Вот разве у Ивана Васильевича есть вопросы?

У р в а н ц е в. Удивлены?

Ж в а к и н. Чем? (Посмотрев на Ярыкалова.) В управлении знают, что делают. Большие деньги за это получают.

У р в а н ц е в. Давно плаваете на «Невельском»?

Ж в а к и н. Я не плаваю. Плавают те, кто легче воды. Десятый год хожу на промысел и все на одном судне.

У р в а н ц е в. Солидный стаж. Почему решили уйти?

Я р ы к а л о в (подмигивает). Что это вдруг, Семеныч?

Ж в а к и н. Ну, судно у вас новое, оснащено хорошо… В общем, условия подходящие. Бытовые тоже.

Я р ы к а л о в. Это верно. Каюты для команды у нас лучше, чем люкс на дизель-электроходе «Россия».

У р в а н ц е в. Причина неубедительная, Захар Семенович. На «Невельском» остались люди, с которыми вы десять лет ходили в море.

Ж в а к и н. Я одно скажу — мне хочется работать. Но работать так, чтобы при этом в душу не лезли!

У р в а н ц е в. Я не хотел вас обидеть…

Ж в а к и н. Если не подхожу, так и скажите. Могу и отчалить.

Я р ы к а л о в. Не шебутись, Семеныч. Иван Васильевич по должности интересуется твоим внутренним миром.

Ж в а к и н. У меня в нем все по местам расставлено. Беспорядка нет.

Я р ы к а л о в. Захар Жвакин — известный на флоте человек.

Ж в а к и н. До чего мы договорились?

Я р ы к а л о в (смотрит на часы). Через сорок пять минут прошу в столовую команды. Буду зачитывать список принятых на «Ниву».

Жвакин уходит.

Мне порой не верится, Иван Васильевич, что вы работали в райкоме. Жвакина сразу видно — железный кадр!

У р в а н ц е в. Наверное, я не прав.

Я р ы к а л о в. Его Османов жал, вот Жвакин и списался с «Невельского». Ничего, скоро освоитесь, узнаете наше дело, с людьми ближе познакомитесь…

Появляется  З и н о ч к а. Она в скромном платье и поэтому кажется совсем другой женщиной.

Ой, а это кто к нам пришел?

У р в а н ц е в. Сплошные метаморфозы. У вас на флоте не соскучишься, Николай Петрович.

Я р ы к а л о в. У нас на флоте, у нас, Иван Васильевич. Теперь вы наш человек.

З и н о ч к а. Правда не узнаете?

Я р ы к а л о в. Вот те крест, не при помполите будет сказано! (Рассматривает Зиночку.) Куда все делось? А? Это же заведующая библиотечным коллектором, учитель литературы и русского языка!

З и н о ч к а. Мне Тимонин сказал, чтобы я переоделась. Если место в кают-компании занято, я могу пойти и в столовую команды.

Я р ы к а л о в. Тимонин не прав. Вы мне больше нравились в другом обличье. Правда, Иван Васильевич?

З и н о ч к а. Все смеетесь… А я родом из Кулунды, есть такой город в Казахстанской области…

Я р ы к а л о в. А я-то, чудак, в прошлый раз подумал, что вы из Парижа…

З и н о ч к а. Не надо… Отец нас бросил, когда я еще маленькой была. А мать всегда приходила с работы усталая и злая. Она проводницей работала. Шпыняла, за косу дергала, кричала.

Я р ы к а л о в. У каждого из нас свои беды.

З и н о ч к а. Вот так даже мать родная относилась. Никто не верил, что я честная девушка. За всю жизнь только с одним парнем встречалась. И обманула не я, а он. Уехал в Москву, поступил в институт и забыл про меня… Без него ребенок родился, маленький Алешенька. Соседи тюкать начали, мать из дома выгнала. Я покрутилась-покрутилась с младенцем на руках, потом пошла в оргнабор, завербовалась и к вам сюда, на Север, приехала…

Я р ы к а л о в. К чему все это рассказываешь?

З и н о ч к а. Я грубая только снаружи, чтобы не приставали. А так я тихая.

Я р ы к а л о в. Вы мне, Зиночка, больше нравились прежней — веселой и красивой.

З и н о ч к а. Не знаю, как на всех вас угодить… Одним — такая плохо, другим — другая.

У р в а н ц е в. А вы не пытались быть самой собой?

З и н о ч к а. Разве вы, мужики, дадите?

Я р ы к а л о в. А какая ты была бы самой собой?

З и н о ч к а (просто). Добрая и ласковая. Мне бы только знать, что ко мне взаправду хорошо относятся, я бы тому человеку все отдала!

У р в а н ц е в. И не только бы вы, Зиночка.

Я р ы к а л о в. Это верно.

З и н о ч к а. Возьмите.

Я р ы к а л о в. Только без слез!.. Через сорок минут приходите в столовую команды.

Зиночка уходит.

Берем?

У р в а н ц е в. Решайте.

Я р ы к а л о в. Лукавите, Иван Васильевич?

У р в а н ц е в. Османов вычеркнет. А приказ о вашем назначении капитаном «Нивы» еще не утвержден.

Я р ы к а л о в. Беру Зиночку буфетчицей в кают-компанию. А вот Тимонин не взял, побоялся связываться. Не увидел в Зиночке человека.

У р в а н ц е в. У меня складывается впечатление, что многие ваши поступки продиктованы не сердцем, а именно этим.

Я р ы к а л о в. Чем?

У р в а н ц е в. Доказать всем, что вы лучше Тимонина.

Я р ы к а л о в. А я и не скрываю. Мне Тимонин тоже нравится — и как человек, и как капитан.

У р в а н ц е в. Все же эту девочку вы приняли не по сердцу, а по уму.

Я р ы к а л о в. Эх, Иван Васильевич, знать бы, что лучше в нашем деле — ум или сердце…

Пауза. Входит  Г о р ь к о в.

Г о р ь к о в. Николай Петрович, поздравляю от всей души и открытого к вам сердца! Вы знаете, товарищ помполит, когда мы с Николаем Петровичем на «Глобусе» ходили — я тогда был мотористом классным, а он, извините, салажонком совсем, — так я еще тогда ребятам говорил: «Плюньте мне в глаза и разотрите, если через энное время Ярыкалов не станет капитаном!» По всей повадке настоящий капитан чувствовался! А у меня глаз — ватерпас!

Я р ы к а л о в (смеется). Без отмычек мужик работает!

Г о р ь к о в. Обождите, Николай Петрович! Говорю, положив руку на сердце. Вас же на флоте знают! Все говорят так: «Капитан Ярыкалов человек строгий, но справедливый!» Не сойти мне с этого места!

Я р ы к а л о в. Кот-баюн! Ты лучше расскажи, что так запиваешь беспощадно.

Г о р ь к о в. Извините, Николай Петрович, но зря вы меня в глазах товарища помполита роняете… Простите, ваше имя-отчество?

У р в а н ц е в. Иван Васильевич. Я о вас уже наслышан, товарищ Горьков.

Г о р ь к о в. Врут злые языки, чтоб они высохли и отпали!

Я р ы к а л о в. Пить надо в меру.

Г о р ь к о в. Золотые слова, Николай Петрович! Но у меня раньше натура была другая, буйная. (Урванцеву.) Я сейчас в крепкой завязке. Ведь как бывало? Зайдешь в буфет, думаешь: сто — мало, двести — много, ну и возьмешь два раза по сто пятьдесят. Потом кореша встретишь. И пошло, и поехало!.. При этом только одна мысль гложет — не спиться б, няня…

Урванцев и Ярыкалов смеются. Смеется вместе с ними и Горьков.

Но это все в прошлом.

Я р ы к а л о в. Ой ли?

Г о р ь к о в. Ей-ей, Николай Петрович!

Я р ы к а л о в. Ладно, посмеялись. Идите, Горьков.

Г о р ь к о в. Николай Петрович…

Я р ы к а л о в. Я сказал — идите, подумаю.

Г о р ь к о в. Огромное спасибо вам, Николай Петрович! Я говорил — вы человек строгий, но справедливый! (Уходит.)

Я р ы к а л о в. Вы обратили внимание, Иван Васильевич, что со мной они ведут себя иначе, чем с Тимониным? Баки мне не забивают.

У р в а н ц е в (с любопытством). Возьмете Горькова?

Я р ы к а л о в. Нет.

У р в а н ц е в. Почему сразу не отказали?

Я р ы к а л о в. Пусть помучается. Может быть, поймет наконец, почем фунт лиха. А поймет, не станет больше бегать с одного судна на другое. Будет дорожить рабочим местом.

У р в а н ц е в. Жестокие у вас воспитательные приемы.

Я р ы к а л о в. Эту пьянь по-другому не проймешь.

У р в а н ц е в. А Жвакин?

Я р ы к а л о в. Что — Жвакин?

У р в а н ц е в. Он тоже сбежал со своего судна?

Я р ы к а л о в. Жвакина с Горьковым не путайте. Жвакин специалист высокого класса. Он достоин работать на самом лучшем судне управления.

Входит  Б е б е ш к о.

Б е б е ш к о. Не помешал?

Я р ы к а л о в. Входите. Я не прав, Иван Васильевич?

У р в а н ц е в. Может быть.

Я р ы к а л о в. Могут у человека быть веские причины, только он не захотел вам говорить?

У р в а н ц е в. Не спорю. Мне он понравился. (Бебешко.) Садитесь, пожалуйста.

Б е б е ш к о. Ничего, не беспокойтесь. Я постою.

Я р ы к а л о в. Грубо говоря, зажрались мы с вами, Иван Васильевич. Если бы «Нива» не была таким роскошным судном, нам бы самим пришлось бегать за Жвакиным, а не наоборот. И за Бебешко тоже.

Б е б е ш к о. Извините, что вмешиваюсь… А что Бебешко? Я дорогу кому-нибудь перебежал? Что вы, извините, взъелись на меня?

У р в а н ц е в. У нас правило: прежде чем принять человека на работу, мы стараемся познакомиться с ним ближе. Например, понять, что привело вас, сухопутного человека, на море?

Б е б е ш к о. Я уже объяснял товарищу Тимонину. Открыто и искренне.

У р в а н ц е в. Меня не было при этом.

Б е б е ш к о (с вызовом). Заработать!

Я р ы к а л о в. Цель понятная и близкая каждому из нас.

Б е б е ш к о. Насмешечки строите… А макуху, извините, пацаном вы ели, нет? Щи из крапивы хлебали, а? А круглый год в одной телогреечке бегали?! Да, я приехал заработать, так же как и все. И женюсь. И дом свой поставлю двухэтажный! И машину последней модели приобрету! И шабашить для этого стану! И никто мне этого не запретит!

Я р ы к а л о в. Могучий мужик. И с программой!

У р в а н ц е в. Это-то и страшно. Зачем вы так уродовать себя будете?

Б е б е ш к о. Чтобы деньги были!

Я р ы к а л о в (смеется). Ловко он вас, Иван Васильевич!

Б е б е ш к о. И большие деньги!

У р в а н ц е в. Зачем?

Б е б е ш к о (недоуменно, Ярыкалову). Что он говорит?

Я р ы к а л о в. Сейчас переведу. Замполит интересуется, что вы станете делать с такой кучей денег? Ему это любопытно.

Б е б е ш к о. Не понимаю вопроса.

Я р ы к а л о в. Что вы будете делать с деньгами?

Б е б е ш к о. Быть хозяином.

У р в а н ц е в. Чего?

Б е б е ш к о. Жизни, чего еще?

У р в а н ц е в. Вы так считаете?

Б е б е ш к о. А чего тут считать — считать надо деньги.

Я р ы к а л о в. Замечание не в бровь, а в глаз.

Б е б е ш к о. Икру черную по утрам буду есть вместо хека, которого в океане даже акулы не жрут!.. Чего вы на меня смотрите? Если человек хочет жить по-человечески — чего его травить?! Заработаю — не украду же!

Я р ы к а л о в. В этом что-то есть… Не находите, Иван Васильевич?

У р в а н ц е в. Тимонин верно охарактеризовал этого… гражданина новой формации.

Б е б е ш к о. Как что — так сразу и «гражданина»! Мы перед законом чисты! Нам статью не припаяешь!

У р в а н ц е в. Вам следует бояться не столько закона, сколько самого себя.

Б е б е ш к о. Загадками говорите, копаете?

У р в а н ц е в. Однажды, когда вы подъедете на собственной машине к собственному двухэтажному дому и войдете в него, сыто отрыгивая черной икрой, вы не узнаете себя. Вместо человеческого лица зеркало отразит харю.

Б е б е ш к о. Вы при власти, вы можете оскорблять, извините.

У р в а н ц е в. Не прикидывайтесь, Бебешко!

Б е б е ш к о. Ради бога, если что не так. Просто мечту свою детскую высказал. Сказку.

Я р ы к а л о в. Через двадцать минут в столовую команды!

Бебешко уходит.

(Смеется.) Фрукт «бебешко»! То есть ранний помидор!

У р в а н ц е в. Николай Петрович, я не возражал против ваших кандидатур…

Я р ы к а л о в. Почти, скажем так.

У р в а н ц е в. Хотели и демобилизованных солдат — хорошо. Зиночку — пусть ее. Но против этого типа я возражаю категорически. Бебешко — ржа, которая изнутри разъест всю команду и в конечном счете потопит «Ниву»!

Я р ы к а л о в. Преувеличиваете. Не вижу особого криминала в поведении Бебешко. Мужик хочет заработать — и бог с ним.

У р в а н ц е в. Действительно так считаете или просто валяете дурака?

Я р ы к а л о в (раздраженно). Мне моторист на судно нужен!

У р в а н ц е в. Лучше возьмите Горькова. Он по специальности тоже моторист.

Я р ы к а л о в. Я не Тимонин. Я не отдам предпочтение бичу — трудяге Бебешко! Ну что вы действительно взъелись на человека?

У р в а н ц е в. Тимонин вам объяснил, почему?

Я р ы к а л о в. Сейчас я набираю команду!..

Телефонный звонок.

(Берет трубку.) Капитан. Хорошо, буду. (Бросает трубку.) От причала не успели отойти, а уже напортачили! (Уходит.)

Появляется  И р а.

У р в а н ц е в. Ира, милая, здравствуй!

И р а. Что ты здесь делаешь?.. (Поправляется.) Что вы здесь делаете, Иван Васильевич?

У р в а н ц е в. Садитесь, пожалуйста. Вот сюда, тут удобней! Почему ты не пришла тогда? Я очень ждал.

И р а. Ты не получил мое письмо?

У р в а н ц е в. Нет.

И р а. Вернулся мой муж.

У р в а н ц е в. Наконец-то! Если тебе тяжело, я сам поговорю. Мы должны с ним объясниться.

И р а. Я не могу оставить его…

У р в а н ц е в. Так.

И р а. Ради бога, прости. (Целует Урванцева.) Мне очень плохо, но ничего не поделаешь.

У р в а н ц е в. Это для меня несколько неожиданно.

И р а. Получишь мое письмо — ты пожалеешь и поймешь меня. Бедный мой… Мне надо идти.

У р в а н ц е в. Мы еще увидимся?

И р а. Я позвоню, наверное. (Идет к двери; останавливается.) Иван… (Поколебавшись.) Тебе не трудно будет оказать мне услугу?

У р в а н ц е в. Всем, чем могу!

И р а. Я хотела устроиться врачом на «Ниву», но мне (усмехается), мне отказали.

У р в а н ц е в. Господи, конечно! Я поговорю с капитаном.

И р а. Он должен тебя послушаться как представителя райкома.

У р в а н ц е в. Ирочка, ты же не знаешь! Теперь я помощник капитана «Нивы» по политической части, помполит.

И р а. Ты?!

У р в а н ц е в. Мне давно хотелось уйти на флот.

И р а (горько). И обязательно на «Ниву»…

У р в а н ц е в. Ценят. Послали на лучшее судно управления. Посиди, сейчас вернется Ярыкалов — и мы сразу уладим вопрос о твоем назначении.

И р а. Почему Ярыкалов? Капитан «Нивы» Тимонин. Он, кстати, мне и отказал.

У р в а н ц е в. Пока Ярыкалов. Но это долго объяснять. Знаешь, я сейчас мысленно зажмурился и представил, как буду рядом с тобой ходить по одной палубе целых шесть месяцев. Каждый день!

И р а. А что натворил Тимонин?

У р в а н ц е в. Для нас неважно, кто из них пойдет капитаном, — главное, что мы с тобой будем вместе шесть месяцев. А за это время многое может измениться… и ты действительно полюбишь меня…

Появляется разъяренный  Я р ы к а л о в. За ним унылые — М а р а т  и  Ж в а к и н.

Я р ы к а л о в. Полюбуйся, Иван Васильевич, на этого Шурика!.. Здравствуй, Ира.

И р а (поспешно). Мне пора. До свидания. (Уходит.)

М а р а т. Меня зовут Марат…

Я р ы к а л о в. Врешь! Ты настоящий Шурик! Салага домашняя, береговая!

М а р а т. Я хотел как лучше…

У р в а н ц е в. Что случилось?

Я р ы к а л о в. Этот убийца лапу у нашего запасного якоря отрезал! Автогеном! Где взял автоген?!

М а р а т (уныло). Сварщик на причале работал. Я подумал, зачем напильником мучиться…

Я р ы к а л о в. Он, оказывается, еще и думал при этом!

М а р а т. Попросил сварщика, он за бутылку и отрезал лапу якоря…

Я р ы к а л о в. Набрали мореходов на мою голову! Кто разыграл тебя?

Марат молчит.

Говори!

Ж в а к и н. Так что это я, Николай Петрович.

Я р ы к а л о в. Ну, Жвакин! Ну, хохмачи! Не ожидал от тебя!

Ж в а к и н. Кто знал, что паренек возьмет розыгрыш на веру?

Я р ы к а л о в. И при этом проявит такую инициативу?

Ж в а к и н. Мы там все в столовой команды сидели, ждали вашего решения, Николай Петрович. Ну, скучно стало. Я возьми и скажи: «Марик, сможешь отпилить лапу у запасного якоря — значит, будешь настоящим моряком». Но предупредил — мелким напильником. А это для якоря, сами понимаете…

Я р ы к а л о в. А Марик — автогеном! (Хохочет.) Шурик, разве ты не знал, что лапы якоря нельзя пилить ни автогеном, ни напильником?

М а р а т. Жвакин сказал, что у запасного якоря заводской дефект. В ремонт его должны отправить.

Ж в а к и н. Каюсь. Меня наказывайте.

Я р ы к а л о в. Непременно. Ремонт якоря пойдет за твой счет, Жвакин.

М а р а т. Мы пополам заплатим.

Я р ы к а л о в. Заплатит Жвакин. Ты исполнил приказ старшего. Но все равно надо что-то решать с тобой, мастер художественного слова и автогена.

Ж в а к и н. Пожалейте пацана, Николай Петрович. Он тут боком проходит, я казнюсь.

Я р ы к а л о в. С вами все, Жвакин, идите. Вы свое черное дело сделали.

Жвакин уходит.

М а р а т. Если бы я знал, что это розыгрыш, я бы не трогал якоря. Честное слово, Николай Петрович!

Я р ы к а л о в. Не расстраивай меня опять, Шурик. Ты исполнял приказ. Приказали бы тебе мачту топором валить — вали и не распускай губы!

М а р а т. Пожалуйста, не называйте меня Шуриком.

Я р ы к а л о в. Больше не буду. Теперь ты в моих глазах настоящий Марат. Исполнительный, а главное — со смекалкой! (Хохочет.) Автогеном! Пиши заявление о приеме, Марат.

М а р а т (обрадованно). Есть! (Уходит.)

Я р ы к а л о в. Иван Васильевич, а если бы вам приказали отпилить лапу у якоря мелким напильником?

У р в а н ц е в. Тест на сообразительность?

Я р ы к а л о в. Будем считать так.

У р в а н ц е в. Посмеялся бы вместе со всеми.

Я р ы к а л о в. Если это не розыгрыш, а приказ?

У р в а н ц е в. Тогда бы спросил: почему именно мелким напильником?

Я р ы к а л о в. Вслушайтесь, как вы говорите: «Если бы… почему именно мелким напильником!..» Вам приказали!

У р в а н ц е в. Я хочу подчиняться только разумным приказам.

Я р ы к а л о в. Пока будем спорить, разумный это приказ или нет, судно пойдет на дно.

У р в а н ц е в. Мы по-разному смотрим на это. Николай Петрович, вы откуда знаете эту женщину? Ну, с которой вы поздоровались?

Я р ы к а л о в. Понравилась? Нельзя. Это Ирочка, жена Тимонина… Что с вами, Иван Васильевич?

У р в а н ц е в. Перекурил, затошнило.

Я р ы к а л о в (открывает иллюминатор). Что Ирочке надо было?

У р в а н ц е в. Я и сам не пойму… Она действительно жена Тимонина?

Я р ы к а л о в. Свидетелем в загсе был. Красивая женщина, но что-то у них с Олегом треснуло… Так что мы решим с Бебешко? Возьмем или выбросим этот камень преткновения нашего за борт?

У р в а н ц е в. А, поступайте как считаете нужным!

Я р ы к а л о в. Я не хочу с вами ссориться, Иван Васильевич!

У р в а н ц е в. И мне не хочется ломать себе жизнь!

Я р ы к а л о в. Не понял?

У р в а н ц е в. Если Бебешко вам подходит — я не возражаю.

Я р ы к а л о в. Вот и хорошо. А то лезем в дебри сложной матросской души, вместо того чтобы набрать стоящих специалистов… Знаете, Иван Васильевич, мне казалось, вы почему-то настроены против меня. Теперь я искренне рад, что ошибался. И рад, что мы нашли наконец общий язык.

Появляется  С о к л а к о в.

Ба! Женя Соклаков приехал! Кто же мне говорил, что ты на Азовском море загораешь? Иван Васильевич, знакомьтесь — Евгений Соклаков, тот самый.

С о к л а к о в. Что значит «тот самый»?

Я р ы к а л о в. Ты у нас считаешься еще одним камнем преткновения. Не вижу южного загара на челе твоем тонком?

С о к л а к о в. Не поднялась у меня рука купить билет.

Я р ы к а л о в. Никто в этом не сомневался, Женечка.

С о к л а к о в. Ты не поймешь, а мне было жаль оставлять город, ребят всех наших. Даже тебя.

Я р ы к а л о в. Обо мне беспокоился зря, я бы пережил. Ах, эти мечущиеся интеллигентные души! Они, Иван Васильевич, не могут как все! Все-то у них что-то болит, гложет, спать не дает! Дрожат, бедные, как цветочки над своей пыльцой!

С о к л а к о в. Куражишься.

Я р ы к а л о в. Боже упаси! Меня тут из-за тебя в душевной черствости обвинили, в пренебрежении к старым товарищам. Это неправда, Женечка. Как человека я тебя люблю, но как штурмана — в упор не вижу!

С о к л а к о в. Я всегда знал, что ты умеешь стрелять с двух рук, по-македонски.

Я р ы к а л о в. Человек, который самому себе не может сказать «нет» или твердое «да», не имеет права, морального права, называться штурманом и тем более прокладывать курс судна. Ты даже на Азовское море не смог самостоятельно уехать. Все ждал, что тебя или подтолкнут, или попросят остаться! Так вот — я этого делать не буду!

С о к л а к о в. Я все пытаюсь понять, откуда в тебе столько дремучей злости к людям, Коля?

Я р ы к а л о в. Настоящий человек, хотя бы для себя, должен выяснить, кто он такой!

С о к л а к о в. В Японии есть обычай: когда японца страшно оскорбят — оскорбят до невозможности! — тогда он идет к своему обидчику и на пороге его дома убивает себя. (Рвет свое заявление.) Чтобы тот всю жизнь потом мучился сознанием своей вины. (Уходит.)

Я р ы к а л о в (с неловким смешком). Эти сложные интеллигентные натуры! Всегда что-то с ними не так… (Пауза.) Я бы на его месте так много не говорил. Давно бы порвал заявление и бросил в лицо… Что задумались, Иван Васильевич?

У р в а н ц е в. Я думал над вашими словами, Николай Петрович. Вы правы — каждый из нас обязан определить для себя, кто же он такой на самом деле… (Встает.) Поэтому я должен заявить вам, что вы недостойно обошлись со штурманом Соклаковым…

Я р ы к а л о в. Ну-ну, не так официально, Иван Васильевич.

У р в а н ц е в. Также я не согласен с кандидатурой Бебешко…

Я р ы к а л о в (кричит). Долго вы мне будете морочить голову?!

У р в а н ц е в. Кроме того, на обсуждении в управлении флота я буду возражать против утверждения вас в должности капитана «Нивы»…

Появляются  О с м а н о в,  Х а р ы б и н  и  Т и м о н и н.

Х а р ы б и н. Привет, деятели! Всё закончили?

Я р ы к а л о в. Мы готовы, товарищи проверяющие. Через десять минут должен зачитывать список. Я приказал всем собраться в столовой команды.

Х а р ы б и н. И ладно, и слава богу! А то в управлении гневаются. Гром начинает погромыхивать, молнии точат на наши бедные славные головы.

Т и м о н и н. Здравствуйте, Иван Васильевич.

Урванцев, сухо кивнув, делает вид, что не замечает протянутой руки.

(Удивленно.) Я чем-нибудь обидел вас, Иван Васильевич?

Урванцев молчит.

А, понятно. (Ярыкалову.) Тоже возражаете против моего присутствия? Как вы сами понимаете, мне любопытно взглянуть на людей, которых вы набрали.

Я р ы к а л о в. Могу заверить, Олег Владимирович, что все будущие члены экипажа — советские люди.

Х а р ы б и н. Эти капитаны! Каждый из них — личность, не подойди!

О с м а н о в. Хватит резину тянуть. «Ниве» пора в рейс сниматься. Зачитывайте список, Ярыкалов.

Х а р ы б и н. А мы его все вместе дружелюбно послушаем и быстренько утвердим. (Османову.) Они поняли, что работа на кадрах — это не чай в стакане ложкой размешивать.

У р в а н ц е в. Разрешите поправку?

Х а р ы б и н. Пожалуйста, Иван Васильевич.

У р в а н ц е в. Мне кажется, будет правомерным другой порядок обсуждения. Прежде чем решать судьбу того или иного члена экипажа «Нивы», мы должны определить для себя, соответствует ли должности кандидатура самого капитана…

Х а р ы б и н. Ого!

У р в а н ц е в. Мы обязаны обсудить степень его профессиональной подготовленности, умение решать проблемы времени и, что тоже немаловажно, понять, какими чертами характера он обладает…

О с м а н о в. Какого цвета трусы он носит, вас не интересует?

У р в а н ц е в. Если цвет трусов влияет на его мировоззрение, то хотелось бы знать и это. Идет эксперимент, поэтому разрешите мне высказаться до конца.

О с м а н о в. Когда кончится эта бодяга с «Нивой»?

Х а р ы б и н. Иван Васильевич, судно не может вечно стоять у причала.

Я р ы к а л о в. Дайте высказаться Ивану Васильевичу. Он на меня зуб наточил!

У р в а н ц е в. Нет, товарищ Ярыкалов, дело здесь не в наших личных симпатиях. Капитан, по сути своей должности, профессия уникальная. Аналогии ей нет среди других отраслей промышленности или сельского хозяйства. С того момента как судно отойдет от причала, вся власть на борту — как должностная, так и юридическая — сосредоточивается в руках одного человека — капитана. Он имеет право даже регистрировать брак…

О с м а н о в. Ближе к делу.

У р в а н ц е в. Разрешив капитану самому набирать экипаж судна, мы забыли о другой существенной стороне дела: а захочет ли команда такого капитана?

О с м а н о в. Доболтались до веселой жизни! Вы понимаете, что говорите?!

У р в а н ц е в. Да. Я не могу судить о профессиональном умении Николая Петровича как капитана, но как человек — он жесток.

Я р ы к а л о в. Иван Васильевич переходит на личности!

Х а р ы б и н. Чего вы добиваетесь?

У р в а н ц е в. Мы теперь знаем принципиальную позицию как Тимонина, так и Ярыкалова. Обе эти позиции имеют свои положительные и слабые стороны. Поэтому мы затрудняемся, кого же из них назначить капитаном на «Ниву»: Тимонина или Ярыкалова. А что, если этот выбор сделает команда? Прямо вот тут, сейчас?

Пауза.

О с м а н о в. Джигит! (Смеется.)

Х а р ы б и н. Вы несете бред, Иван Васильевич. Это функции управления.

Я р ы к а л о в. Подожду приговор в другом месте. (Османову.) Сейчас соберутся люди в столовой команды. (Уходит.)

Т и м о н и н. Мне, пожалуй, лучше тоже на время уйти. Как лицу (усмехается) вроде бы заинтересованному.

Я р ы к а л о в (заглянув в каюту). Забыл сказать. Я поддерживаю вашу оригинальную идею, Иван Васильевич.

Х а р ы б и н. Они с ума посходили!

Я р ы к а л о в. Поддерживаю из корыстных побуждений, предупреждаю заранее. Люди соскучились по деловым, конкретным людям. Таким, как я. (Уходит.)

Уходит и Тимонин.

О с м а н о в. Кто предупреждал, что все эти эксперименты не доведут до добра?

У р в а н ц е в. Продолжаю настаивать на своем предложении. Речь идет о случае отдельном, уникальном по своей форме.

О с м а н о в. Распустили народ… Да кто вы такой, чтобы заявлять подобные вещи?!

У р в а н ц е в. Чего вы боитесь? Нас поймут!

Х а р ы б и н. Объясните ему хоть вы, Егор Ибрагимович!

О с м а н о в (зловредно). Нет, я с самого начала был против этого сумасшедшего эксперимента. Так что расхлебывайте сами!

Х а р ы б и н. Вот уж истина — за что боролись, на то и напоролись. Лучше не скажешь!

О с м а н о в. А я со стороны понаблюдаю, как вы друг дружке ноги будете ломать.

Х а р ы б и н. Не забывайте, Егор Ибрагимович, что вы тоже представитель управления!

О с м а н о в. Я старый человек, я живу по старинке. Мне ваши модерновые песни непонятны. Решайте сами.

У р в а н ц е в. Почему вы всполошились?

Х а р ы б и н. А он не понимает!

У р в а н ц е в. Каждая команда вправе иметь такого капитана, которого достойна. Пусть выберут сами…

Х а р ы б и н. Вы меня с ума сведете! Нет, нет и еще раз нет!

З а т е м н е н и е

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Столовая команды на «Ниве». Несколько длинных столов, плакаты, белое полотнище киноэкрана. Делая вид, что не замечают друг друга, молча прохаживаются  Т и м о н и н  и  Я р ы к а л о в. Появляется  И р а.

И р а (Тимонину). Я искала тебя.

Ярыкалов смотрит на часы и остается на месте.

Т и м о н и н. Разве мы с тобой не все выяснили?

И р а. Я узнала, что у тебя неприятности, вот и пришла. Всегда чувствуешь себя лучше, когда знаешь, что рядом с тобой человек, которому еще хуже, чем тебе…

Т и м о н и н. Заранее приготовила эту фразу?

Они говорят тихо, так, чтобы не слышал Ярыкалов.

И р а. Прости, Олег. Я во всем виновата, я! Я не послушала тебя и отказалась от ребенка. Я изменила, когда ты был в море. Все это сделала я!..

Т и м о н и н. Тише.

И р а. Ну что же теперь нам делать?!

Т и м о н и н. Оставить друг друга в покое.

И р а. Не могу! Я люблю тебя, Олег…

Т и м о н и н. Отказаться от ребенка, изменить… Несколько странный способ доказывать свою любовь к мужу.

И р а. Я сама призналась. Могла бы и промолчать.

Т и м о н и н. Сердечно благодарю!

И р а. А если бы ты не узнал, в наших отношениях ничего не изменилось бы?

Т и м о н и н. Такие вещи не скроешь. Чего ты добиваешься, Ира?

И р а. Я хочу пойти с тобой в море. Целых шесть месяцев мы будем вместе, на одной палубе. За это время многое станет ясным в наших отношениях. Мы или откажемся друг от друга, или вернем нас тех, прежних…

Тимонин молчит.

Я даже согласна на официальный развод, лишь бы только разрешили пойти с тобой в море!

Т и м о н и н. Не знаю…

И р а. Разве вместе прожитые годы не дают мне права хотя бы на такую надежду?

Т и м о н и н. Здесь не место для подобных разговоров.

И р а. Почему ты ко всем можешь быть добрым, кроме жены, самого близкого тебе человека?

Т и м о н и н. Ты предала меня!

И р а. Я только споткнулась. А предал дружок твой — Ярыкалов! Подставил подножку и сел на капитанское место!

Т и м о н и н. Мы с Ярыкаловым делаем одно дело, только идем к нему разными путями. В отличие от тебя, у Ярыкалова есть свои принципы! Все. Больше я не хочу с тобой разговаривать!

И р а. Не думай, что на тебе свет клином сошелся!

Т и м о н и н. Уходи.

И р а. Я все равно пойду на «Ниве»! (Ярыкалову.) Капитан, вам нужен врач?..

Появляются  Ж в а к и н ,  З и н о ч к а,  Б е б е ш к о,  Г о р ь к о в,  М а р а т,  р ы б а к и,  д е м о б и л и з о в а н н ы е  с о л д а т ы.

Я р ы к а л о в. Проходите. Энергичней, товарищи!

Входят  У р в а н ц е в,  Х а р ы б и н,  О с м а н о в.

У р в а н ц е в (негромко). Должен вас огорчить, Тимонина. Место судового врача на «Ниве» занято…

Я р ы к а л о в. Сейчас я зачитаю список людей, принятых на судно…

У р в а н ц е в. Одну минуту, Николай Петрович. Товарищи, возникла ситуация, в которой требуется ваша прямая помощь. Дело в следующем. Управление тралового флота проводило на «Ниве» эксперимент, в ходе которого вы все встретились с двумя капитанами. Оба они достойные люди, знающие моряки, и поэтому руководство затрудняется в выборе кандидатуры на должность капитана. Мы тут посоветовались и решили продолжить эксперимент. Другими словами — представить право выбора капитана «Нивы» вам.

Молчание.

Понимаю, ситуация непривычная. Но мы надеемся на вашу доброжелательную помощь.

Все молчат. Харыбин посмеивается.

О с м а н о в. Как фамилия?

Б е б е ш к о. Я? Зачем, извините?

О с м а н о в. Фамилия, спрашиваю!

Б е б е ш к о (опасливо). Фамилия, как у всех, русская…

О с м а н о в. Вы что дурочку валяете?!

Б е б е ш к о. Моя фамилия Бебешко.

О с м а н о в. Говори, Бебешко, свое мнение.

Б е б е ш к о. Я что? Я — как все…

О с м а н о в. Тьфу!..

Х а р ы б и н. Из этой затеи ничего не выйдет, Иван Васильевич.

У р в а н ц е в. Николай Петрович, Олег Владимирович, пожалуйста…

Тимонин и Ярыкалов выходят.

(Всем.) Если вас смущает необычность поставленного вопроса, то будем считать нашу встречу заседанием судового комитета. Высказывайтесь, товарищи.

Пауза.

М а р а т. Эх вы, а еще моряки! Ведь только что на палубе каждый из вас имел свое мнение! Говорили, какой капитан по душе! Что же сейчас, язык проглотили?!

Ж в а к и н. Не суетись, студент. (Урванцеву.) Вы что, издеваетесь над нами?

У р в а н ц е в. Вероятно, я недостаточно четко объяснил ситуацию…

Ж в а к и н. Поняли, не глухие. Эксперимент и все такое… Но что это за дела? То один выбирает, то второй! А теперь еще заявляют — выбирайте капитана! Мы не куклы, чтобы с нами так играть! Занимайтесь своими делами сами!

М а р а т. Не согласен! Это тоже наше дело! Я, например, хочу знать, кто поведет меня в море!

Г о р ь к о в. Эхма! Где наша не пропадала! (Кричит.) Тимонина в капитаны! Заявляю от чистого сердца!..

З и н о ч к а. Это почему же Тимонина?! (Кричит.) Ярыкалова!..

Г о р ь к о в. Тимонина! Он добрый!..

Ж в а к и н. Это не разговор!..

Шум, выкрики.

У р в а н ц е в. Тихо! Давайте по порядку. Каким бы вы хотели видеть капитана?

М а р а т. Человеком с большой буквы!

Г о р ь к о в. Добрым!..

Б е б е ш к о. Деловым! Разгильдяйство надоело!..

З и н о ч к а. И красивым!..

Ж в а к и н. Главное, чтоб в душу не лез и дал спокойно работать!..

У р в а н ц е в. Кто же, по-вашему, отвечает всем этим требованиям?

Г о р ь к о в. Тимонин!..

З и н о ч к а. Фигу! Ярыкалов!..

М а р а т. Тимонин!..

Шум, выкрики.

О с м а н о в. Ну, базар!..

Х а р ы б и н. Будя, Иван Васильевич, поиграли. Пора и делом заняться.

У р в а н ц е в. Товарищи, тихо!.. Есть еще и другой выход. Я предлагаю тайное голосование…

З а т е м н е н и е

Слышен шум толпы, голоса, смех, восклицания. На причале появляется запыхавшийся  к о р р е с п о н д е н т.

К о р р е с п о н д е н т. Прощальные объятия, улыбки, поцелуи… Сегодня мы с вами присутствуем при волнующем событии — родственники, друзья, представители управления тралового флота собрались здесь, на причале, чтобы проводить уходящую в море «Ниву». Вы уже знаете, что это траулер, оборудованный по последнему слову техники, насыщенный наисовременнейшей аппаратурой! Словом, флагман нашего промыслового флота!..

Г о л о с (усиленный динамиком). Всем посторонним и провожающим покинуть борт судна!..

К о р р е с п о н д е н т. Вынужден прервать свой рассказ. Я вижу, как уже поднимают трап… Подана команда выбрать причальные концы… А вот на крыле мостика появляется и сам капитан! Он молод, но фамилия его уже известна. Мы знаем его как удачливого и знающего свое дело моряка. Это…

Фамилию капитана «Нивы» заглушают звуки оркестра — гремит традиционный отходный марш «Прощание славянки».

Г о л о с (усиленный динамиком). Всем посторонним и провожающим покинуть борт судна! «Нива» снимается в рейс. Пожелайте нам счастливого плавания!..