В жизни Матильды Кшесинской было много мистического. Вот и в начале 1917 года – рокового для империи и для её навечно возлюбленного Ники – ей предложили сыграть на бенефисе в опере «Фенелла» «заглавную роль» Немой. Причём, что удивительно, эту оперу на императорской сцене ставили впервые, хотя общепризнано было, что она приносит несчастья. И фактов, о том свидетельствующих, было очень и очень много.

Опера известна в истории театра под разными названиями. Самое первое – «Мазаньелло, или Немая из Портичи», затем называли просто «Немая из Портичи». Её автор французский композитор Даниэль-Франсуа-Эспри Обер (1782–1871), известный как мастер комической оперы. В России она появилась под названием «Фенелла», но в 50-х годах XIX века шла под названием «Палермские бандиты». Значительные изменения в оперу были внесены основателем современного классического романтического балета Михаилом Михайловичем Фокиным именно при работе с Кшесинской.

Что же касается мистики, то Матильда упомянула об одном из них:

«Фенеллу» поставили в Петербурге, в частном театре, и роль Немой играла балерина Гримальди. Это было осенью, я ещё жила у себя на даче в Стрельне. Гримальди пригласила меня приехать посмотреть её в этой роли. Спектакль прошёл благополучно, и я вернулась домой в Стрельну. На следующее утро, раскрывая газету, вижу, что ночью театр сгорел дотла».

Ну а в январе 1917 года, когда, казалось, тревога густела в воздухе, по признанию Кшесинской, ставить такую оперу было жутковато, ведь «на сцене изображалась революция, поджигали дворец, вся сцена была залита заревом пожара, как будто предвещая, что у нас будет то же – не только на сцене, но на самом деле».

Но всё прошло благополучно, а великий князь Андрей Владимирович даже сделал запись в дневнике, которую привела Матильда в мемуарах:

«Давали в первый раз оперу “Фенелла”. Маля была поразительно хороша, все были в восторге».

Благополучно же на следующий день автор этих строк отправился на долечивание в Кисловодск. Остаточные явления бронхита в Петербурге не проходили. Климат!

Уезжая, Андрей вдохновенно говорил:

– Ну вот, до первого марта лечусь, а потом снова на фронт. Там ожидается что-то грандиозное. Жди! Это будет радостным сюрпризом для всей России.

– Значит, «Фенелла» не всегда приносит несчастья. Буду ждать! – ответила Матильда.

Андрей знал, о чём говорил. Но знали о том и тёмные силы, которые прекрасно понимали, что промедление для них смерти подобно. С тех пор как, сместив с поста Верховного главнокомандующего предателя и масона великого князя Николая Николаевича, государь взял на себя главное командование, русская армия не уступила врагу ни пяди земли.

Н. Д. Тальберг заметил:

«О понимании им обязанностей офицеров можно судить по сказанному 2 августа 1911 года юнкерам и пажам при производстве их в офицеры:

– Господа! Сегодня самый знаменательный для вас день. Помните то, что я вам скажу. Будьте в течение всей вашей жизни хорошими христианами, честными и преданными слугами своей Родине и своему Государю. Служите изо всех сил с полным сознанием, что если каждый из вас честно и сознательно будет исполнять свое дело, какую бы маленькую должность ни занимал, он принесет большую пользу Родине и своей части. Относитесь с уважением к вашим начальникам и без критики, друг к другу – по-товарищески, памятуя, что все вы составляете частицу одной семьи – великой русской армии. Служите примером подчиненным вам солдатам как в военное, так и в мирное время. От души желаю всем вам успеха в предстоящей службе и поздравляю вас, господа, с производством в офицеры».

Именно под верховным командованием государя Русская армия провела ряд победных операций, среди которых знаменитый Брусиловский прорыв…

Тут не могу не отвлечься, чтобы сказать. Мне особенно близка эта победа, поскольку в ней участвовал мой прадед – дед отца по материнской линии, подполковник Борис Константинович Жадовский, выпускник кадетского корпуса и юнкерского училища, а во время прорыва офицер штаба генерала Брусилова. У нас сохранилась его фотография, правда, предвоенная, в штабс-капитанских погонах и с выпускным знаком кадетского корпуса.

Он уцелел в революционных битвах благодаря своему брату, Николаю Константиновичу (крёстному моего отца). Николай Константинович Жадовский был награждён в Великую войну шашкой за храбрость – воевал драгуном, а в Гражданскую стал отчаянным рубакой в Первой Конной, известным самому Семёну Михайловичу Будённому. Три брата воевали в Великую войну офицерами, а четвёртый, самый младший, служил уже в Советской армии, был военным медиком. Николай Константинович в послереволюционные годы сменил профессию и стал известным гомеопатом. Вот так – из рубак в лекари.