Матильда постоянно интересовалась судьбой государя и всей его семьи, но сведения были отрывочными и противоречивыми. Временное правительство уже всё давно для себя решило. Ни о каком спасении речи и не было. Живой государь за границей был им опасен. Размышляли даже о том, что Англия, предлагая убежище государю, просто обеспечивала себе манёвр в будущем. Нужно же было иметь рычаги давления на новых правителей России. А царь тут в самый раз…

Так объясняли волокиту ту, кто разбирался в политике. Матильду же такие глубокие размышления не интересовали. Её хотелось быть уверенной в безопасности царя. Она видела, что творится вокруг, и понимала, что теперь жизнь человека ничего не стоит.

Но почему же понадобилось арестовывать государя, а в особенности всю его семью?

Николай Дмитриевич Тальберг в главе «Пролог екатеринбургской трагедии» приводит целый список обещаний, данных Временным правительством государю. То есть именно действия преступного правительства Керенского он считал прологом того, что случилось в Екатеринбурге.

6 марта 1917 года изменник генерал Алексеев получил от своих сообщников телеграмму:

«Временное Правительство… примет все меры, имеющиеся в его распоряжении: обеспечить беспрепятственный проезд в Царское Село, пребывание в Царском Селе и проезд до Романова на Мурмане».

Подпись: министр-председатель князь Львов.

Н. Д. Тальберг писал по этому поводу:

«Выдав такое обязательство, Временное правительство сразу же его нарушило. Посланные им члены Государственной думы Бубликов, Вершинин, Грибунин и Калинин прибыли в Могилев якобы для сопутствия государю. На самом деле это был негласный арест Его Величества. По прибытии Государя в Царское Село Он нашёл Императрицу под арестом и сам оказался узником революционной власти».

Судебный следователь Соколов в своей книге «Судебное следствие об убийстве Российского Императорского Семейства» приводит отзывы лиц, допрошенных им в Париже в 1920 году. Воспроизводит это П. С. Боткин в своей статье, делая своё заключение:

«Князь Львов дал двоякое объяснение. Он сказал, что арест был в ту пору «психологически неизбежен для защиты Государя против возможных эксцессов первого революционного порыва». Временное правительство было вынуждено произвести тщательное и беспристрастное следствие над всеми действиями Государя и Императрицы ввиду того, что общественное мнение считало их пагубными как с точки зрения внутренних, так и внешних интересов России, в связи с войной с Германией».

«Керенский привёл более или менее те же аргументы, но облек их в более пространную форму. По его утверждению, арест Царской Семьи вызван был крайним возбуждением против Государя солдат тыла и рабочих Петербургского и Московского округов».

Конечно, всё вышеперечисленное и всё, что процитирую далее, стало известно значительно позже. Вопрос поднимался постоянно и постоянно кто-то пытался по разным причинам докопаться до истины. Из сути этих копаний становится ясно, что просто была игра, в которой и государь, и его семья становились разменной монетой в политике и дипломатии.

Сколько потом было написано о самом аресте и об его причинах!

Николай Дмитриевич Тальберг в этом хоре сочинителей был наиболее честным и добросовестным повествователем. Он писал:

«Первая причина ареста заключалась, по утверждению этих лиц, в желании Временного Правительства охранить Государя и Императрицу от угрожавшей Им опасности, а вторая – в необходимости изоляции Государя и Императрицы, ввиду назначения высшей следственной комиссии для расследования действий Их и лиц, Их окружавших, ибо в то время русская интеллигенция и часть высшего офицерства были под впечатлением, что внешняя и внутренняя политика Царя, и в особенности Императрицы, клонилась к гибели России с целью заключения отдельного мира и союза с Германией».

Н. Д. Тальберг разоблачает эти выдумки:

«Невозможно, кажется, выдумать более лживую, фарисейскую формулу для объяснения издевательства над памятью Государя и Императрицы. Сами они – Керенский, князь Львов, Милюков и другие – сделали всё, чтобы вызвать и бунт солдат тыла, и враждебные движения рабочих масс, и недовольство среди интеллигентных классов, а потом цеплялись за эти обстоятельства для ареста под предлогом охранения личности Царя и Государыни.

Ну а что касается переговоров с Англией о предоставлении убежища Государю и всей его семье, то они на поверку оказались просто попыткой показать европейской и мировой общественности свою заботу и своё желание спасти императорскую фамилию. Но если бы они хотели сделать это, то сделали бы. А на деле они помешали спасению даже тех членов дома Романовых, которые могли бы легко спастись от гибели».

Британский дипломат, посол Великобритании в России перед началом и в годы Первой мировой войны и русской революции сэр Джордж Уильям Бьюкенен (1854–1924) писал в книге «Моя миссия в России»:

«В соответствии с просьбой Временного правительства мы предложили царю убежище. Но, так как оппозиция, которую правительство надеялось преодолеть, нарастала со стороны Советов, оно побоялось взять на себя ответственность за отъезд императора и сошло, таким образом, с прежде занятой позиции. Оно взяло инициативу в свои руки, когда запросило нас сделать приглашение царю и его семье получить убежище в Англии. Мы, со своей стороны, сделали то, о чём нас просили, и вместе с тем настаивали, чтобы правительством было сделано всё необходимое для их поездки в “Порт Романов”. Большего сделать мы не могли. Наше приглашение было и оставалось в силе. Если оно не было принято, то только потому, что Временное правительство не смогло побороть оппозицию Советов. Это доказательство, как и остальное, мною изложенное, является действительным изложением событий».

Ну и далее снимает с Англии ответственность за трагедию…

Петр Сергеевич Боткин, брат лейб-медика, погибшего в Екатеринбурге, поставил вопрос: «Что было сделано нашими союзниками для освобождения Царской Семьи?» И ответил: «В Англии были два совершенно противоположных течения. Одно, во главе которого позволительно считать короля Георга, протянувшего руку союзному Монарху и своему двоюродному брату… а другое – руководимое Ллойд-Джорджем – стремилось как можно скорее отвернуться от Государя и проявило по отношению к участи Царской Семьи полнейшее равнодушие, чтобы не сказать более».