В Париже состоялась важнейшая встреча. Кшесинская писала:
«Здесь Андрей узнал, что судебный следователь по особо важным делам Соколов, которому адмирал Колчак поручил следствие об убийстве Государя и всей Царской семьи в Екатеринбурге и членов Царской семьи в Алапаевске, находится в Париже. Это был единственный человек, который мог сказать, что в действительности произошло в Екатеринбурге и Алапаевске и есть ли надежда на то, что кто-нибудь спасся. Андрей просил его заехать к нему в гостиницу и позвал Гавриила Константиновича и его жену присутствовать при разговоре, так как три его брата погибли в Алапаевске.
Соколов рассказал подробно своё следствие, но не мог нас обнадежить тем, что кто-либо спасся в Екатеринбурге. Вопрос этот был поставлен Андреем в связи с постоянно распространяемыми в то время слухами, что они спасены, где-то спрятаны и что Императрица Мария Фёдоровна об этом знает. Ответ Соколова положил конец легендам о спасении, хотя тела погибших не были найдены, ни один из очевидцев не мог быть допрошен и, таким образом, самый факт убийства не мог быть установлен формально и бесспорно…»
Соколов, естественно, повторил всё то, что уже настойчиво насаждалось в печати, но во что Матильда Кшесинская не хотела верить. Соколов утверждал, что все узники дома инженера Ипатьева погибли, а тела их были сожжены в лесу.
Трудно сказать, поверила ли Матильда в эти заявления. Вот ведь что касалось Алапаевска, то, как отметила она, «факт убийства членов Императорского Дома был доказан: тела были все найдены в шахте, осмотрены и опознаны и Соколов тут же показал нам их фотографии. При осмотре тел был составлен точный список всего на телах найденного. Беседа с Соколовым была для нас печальной, никаких надежд больше не было, все погибли».
Известно, что мать императора Николая II и супруга императора Александра III тоже встречалась с Соколовым, который побывал и в Копенгагене. Он попросил аудиенцию, чтобы рассказать о гибели царской семьи и… ну конечно же денег – денег попросил он. Существенная добавка к его характеристике, очень существенная. За что же деньги? За горькую весть? Вдовствующая императрица Мария Фёдоровна видеть Соколова не пожелала, но деньги дала и немалые, причём золотыми червонцами…
Но решение её удивило окружающих. Она запретила служить панихиду по государевой семье, а тем более говорить о нём и всей его семье как об усопших.
Ну а великий князь Андрей Владимирович, прощаясь с Соколовым, попросил его прислать документы следствия, произведённого в Алапаевске, чтобы снять копии, и Кшесинская сообщила, что они «почти целую ночь вдвоем переписывали наиболее важные документы, которые бережно храним».
Особенно её потрясли некоторые вещи, которые передал им Соколов:
«Все мелкие вещи, найденные на телах, были адмиралом Колчаком пересланы Великой Княгине Ксении Александровне, которая и разослала их членам семьи по принадлежности. Так я получила то, что было найдено на Великом Князе Сергее Михайловиче, а именно:
1. Небольшой, круглый, из самородного золота медальон с изумрудом посреди. Внутри моя фотография, довольно хорошо сохранившаяся, и кругом выгравировано: «21 августа – Маля – 25 сентября», и внутри вделанная десятикопеечная серебряная монета 1869 года, года рождения Великого Князя. Этот медальон я ему подарила много лет назад.
2. Маленький золотой брелок, изображающий картофель, с цепочкой. Когда они все были молоды, они образовали с Воронцовыми и Шереметевыми так называемый «картофельный» кружок. Происхождение этого наименования туманно, но они все себя так называли, и это выражение часто встречается в Дневнике Государя при описании времени, когда он был еще Наследником.
Больше уже никаких сомнений не было в том, что Великий Князь Сергей Михайлович убит».
Знала ли тогда Матильда Кшесинская историю самого следствия, знала ли, что первым осмотр дома произвёл капитан Малиновский, который обнаружил в подвале пять пробоин в стене, и доложил, что там была, видимо, имитация какого-то расстрела. Именно такой вывод он сделал, а когда стал докладывать, что количество пробоин увеличивается – кто-то их «достреливает», его от расследования отстранили и назначили Намёткина и Сергеева. Следствие сразу пошло довольно живо, нашлись свидетели, которые, правда, быстро умерли между допросами. И Намёткина, и Сергеева от дела отстранили. В 1919 году они были расстреляны.
Следователь по особо важным делам Омского окружного суда Николай Алексеевич Соколов (1882–1924) прибыл в Екатеринбург лишь в феврале 1919 года, то есть через семь с лишним месяцев после преступления. Сразу пошло всё так, как надо. Немедленно был доказан расстрел царской семьи – всей до единого человека вместе с некоторыми приближёнными людьми, в частности назывался доктор Боткин.
Соколов действовал по личному распоряжению адмирала Александра Васильевича Колчака (1874–1920), объявившего себя в 1818 году Верховным главнокомандующим Русской армией и Верховным правителем России и действовал стремительно, споро, точно.
В Википедии есть такое, вызывающее много вопросов сообщение:
«В период с мая по 10 июля 1919 года Соколов собрал множество вещественных доказательств, опросил сотни свидетелей, провёл десятки экспертиз. После захвата красными Екатеринбурга (15 июля 1919 года) Соколов продолжал работу и во время отступления белых, проводя допросы свидетелей и экспертизы, вплоть до Харбина. Собранные им вещественные доказательства и документы Соколов при помощи главы французской миссии генерала Жанена в 1920 году перевез из Харбина во Францию. Работу по опросу свидетелей и экспертизам материалов Соколов продолжал и в эмиграции, вплоть до своей смерти.
Часть материалов следствия была опубликована Соколовым в 1924 году на французском языке.
В 1923 году известный американский автостроитель Генри Форд пригласил Соколова предоставить материалы об убийстве императорской семьи Романовых в качестве доказательств в суде по делу, возбужденному сионистами против Форда.
Книга “Убийство Царской Семьи. Из записок судебного следователя Н. А. Соколова” была опубликована уже после смерти Соколова в 1925 году и, по мнению некоторых, имеет признаки редактирования посторонними лицами. В силу этого полное авторство Соколова ставится под сомнение».
Есть мнение некоторых исследователей, что Форд вовсе не собирался бороться с помощью Соколова против нападок, как сказано, сионистов, а хотел знать правду о судьбе царской семьи. Видимо, Соколов рассказал ему нечто иное, о чём писал по указке адмирала Колчака. Но Колчака уже не было – его сбросили в прорубь ещё в январе 1920 года. Все клятвопреступники нашли свои могилы ещё до окончания Гражданской войны.
Во Францию Соколов отправился за какими-то недостающими документами, хотя Форд предостерегал от этой поездки. И оказался прав. Соколов умер во Франции 23 ноября 1924 года в возрасте сорока двух лет.
Всё это я почерпнула прежде всего из книги французского историка Марка Ферро «Николай II» и ряда других изданий, которых на сегодняшний день существует непочатый край. Конечно, Кшесинская вполне могла познакомиться со многими работами Марка Ферро, ведь он много работал над историей России. Он родился в 1924 году в Париже и публиковался уже при жизни Матильды Кшесинской. В год её смерти ему было сорок семь лет – возраст, достаточный для серьёзных публикаций и исторических трудов.
Некоторые факты из книги буквально потрясают. Там прописаны судьбы самого государя, цесаревича Алексея и некоторых дочерей – тяжелейшие судьбы. Неужели серьёзный историк всё это выдумывал?
В нашей стране эта книга вышла на излёте СССР в издательстве «Международные отношения» – более чем серьёзном и ответственном издательстве – в 1991 году. Тираж ныне уже забытый – 100 тысяч экземпляров.
Рассмотрим несколько фактов-цитат из книги. Марк Ферро указывает:
«27 июля утром к военному коменданту 8-го района Екатеринбурга капитану В. Гиршу явился лейтенант и сказал, что в 18 километрах от города, около места, называемого «Четыре брата», видели, как красные сжигали какие-то предметы. Начальник гарнизона понял, что речь, безусловно, идет об имуществе, принадлежавшем императорской семье, и хотел начать судебное расследование. Однако без распоряжения прокурора никто не соглашался вмешиваться в это дело. Белые офицеры, находившиеся под командованием капитана Малиновского, проявили нетерпение и, не дожидаясь разрешения, заставили заместителя прокурора А. Наметкина сделать опись вещей, обнаруженных возле урочища «Четырех братьев», куда они привезли его силой. Речь шла о различных предметах и остатках одежды, принадлежавших императорской семье. Капитан Малиновский, проводивший расследование в течение шести дней, составил рапорт, в котором излагал свое мнение о том, что в доме Ипатьева было расстреляно несколько человек с целью инсценировать убийство царской семьи, которую вывезли по дороге, ведущей на Коптяки, раздели и потом сожгли их одежду. «Таково было мое впечатление, – заявил он, – мне казалось, что германский Императорский дом никогда не допустит подобного преступления». Этот текст – он находится в архиве – был опубликован только Саммерсом и Менгольдом… Его нет в протоколах Соколова, и, что любопытно, у Росса показания Малиновского обрываются.
Другим озадачивающим моментом является то, что помощник Малиновского от гражданских властей А. Намёткин, который придерживался такой же точки зрения, был обвинен в трусости и некомпетентности и затем казнен.
И наконец, третий озадачивающий момент: первый следователь, кому прокурор поручил ведение дела, И. Сергеев, был вскоре отстранен от расследования генералом Дитерихсом, поскольку у него не было твердого убеждения в убийстве всей семьи. С одной стороны, он не отрицал версии коллективного убийства, но, с другой, имел свое личное мнение. Заслушав многочисленных свидетелей, в том числе и Медведева, он пришел к выводу, что императрица и ее дочери не были казнены и что их куда-то вывезли.
Но до того как Сергеева отстранили от дела, в январе 1919 года он дал интервью журналисту Герману Бернстайну из газеты «Нью-Йорк трибюн», опубликованное 5 сентября 1920 года, в котором говорилось:
«После моего расследования я не думаю, что здесь не были казнены все – и царь, и его семья. По моему убеждению, в доме Ипатьева не были казнены императрица, царевич и великие княжны. Но я полагаю, что царь, семейный врач доктор Боткин, два лакея и горничная были действительно здесь убиты».
Почти через месяц после указанного интервью, 23 января 1919 года, следователь Сергеев был расстрелян белыми. Но, по словам генерала Дитерихса, он был якобы казнён «большевиками»…
Итак, количество подозрительных смертей достигает пяти: В. Хотимский и Н. Сакович, по заявлению красных, казнены белыми; П. Медведев, по свидетельству Н. Соколова и майора Пази, скончался от тифа между двумя допросами; А. Наметкин и И. Сергеев, по свидетельству белых, казнены красными.
Ну и далее…
«Фактически мы располагаем довольно солидной информацией об Анастасии и Марии… В 1920 году ему было известно о свадьбе великой княгини Марии с князем Долгоруким. Кроме того, он утверждает, что великий князь Кирилл просил румынскую королеву Марию, внучку Александра II и королевы Виктории, “более не упоминать о пребывании проездом в Бухаресте двух великих княгинь” (Марии и Анастасии) в 1919 году “по причинам семейного свойства”. В том же году Ханна Пикула в своей книге «Мария – королева Румынии» сообщает, что английский двор дал понять румынской королеве, что дочери царя Марии Николаевне не будет оказан достойный прием, если она приедет в Лондон. Это можно объяснить тем, что английский двор не хотел вспоминать о поведении Георга V в 1917–1918 годах, даже если позже король финансировал планы спасения царской семьи северным путем. Нет ли здесь указания на то, что английский двор примкнул к другой ветви семьи Романовых, что было бы последним отголоском неудавшейся дворцовой революции 1917 года?
“Они решили вести себя наподобие хищных зверей”, – заметила королева Румынии… Примерно то же сказал советский дипломат доктору Боткину-младшему, находившемуся в Соединенных Штатах: “Романовы поступили с Анастасией более жестоко, чем большевики…”
Сохранилась также фотография, где сняты вместе Мария и Ольга в 1957 году. Но они ли это? Есть ещё одно свидетельское показание, данное в 1983 году: монахиня Паскалина Ленерт, служанка Пия XII, утверждает, что папа действительно видел двух княжон Ольгу и Марию (“Это были они!”) в Ватикане, но она не может указать точную дату встречи… очевидно, между 1939 и 1957 годами».
Удивительно, что эта книга осталась незамеченной. Впрочем, возможно, повинна ей компоновка. Мой отец приобрёл её в книжной лавке писателей, открыл, увидел, что вначале идёт резко отрицательная информация о самодержавии и государе, а потому отбросил. А потом, спустя несколько лет, случайно наткнулся на неё и посмотрел заключительные главы. Там-то и содержится совершенно ошеломляющая информация. Как раз в стране поднялась кампания по перезахоронению, ну и споров стало невероятно много.
Но снова была в официозе заданность. Принимались доказательства только убийства, но никак не спасения.
Но самое интересное, что даже Марк Ферро попался на удочку. Колчаковцы спешили захватить Екатеринбург, чтобы спасти царскую семью. Это Колчак спешил? Колчак, который был в числе тех, кто сверг царя? Он же дал телеграмму, в которой поддержал действия изменников Иванова, Корнилова и прочих клятвопреступников. А теперь-то ему зачем царь? Намаялась Россия с революцией. Как бы назад царя батюшку не возжелала. Тогда как же быть ему-то, Колчаку, объявившему себя и Верховным главнокомандующим и Верховным правителем? Подвинуться придётся? Нет, уж лучше доказать, что царя больше нет. Авось, если скрылся, если спасён, не решится о себе заявить. Тут возникает вопрос: а что было бы, если бы колчаковцы спасли царя и всю семью? Могли ведь потихоньку и расправиться, свалив всё на красных. Доказательства? Они налицо. Первыми арестовали царя и всю семью не большевики, а именно те, кто в Гражданскую воевал за власть с большевиками.
Ну а Кшесинская поверила Соколову относительно алапаевского преступления, а что касается её дорогого Ники – тут сказать трудно. Конечно, Соколов говорил убедительно – убеждал своим видом, голосом, но что он там задумал с Фордом? Это, кроме них двоих, никто не знал. Хотя были силы, которые догадались и тут же помогли умереть в расцвете сил.