«Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11, 1). Так определяет сущность веры ап. Павел. Итак, вера есть, во-первых, та духовная сила в христианине, которая может обеспечить ему достижение желаемого, и, во-вторых, – уверенность в том, что не дано ему познавать непосредственно, через его внешние органы чувств.
По словам о. Валентина Свенцицкого, «вера есть высшая форма познания, особое восприятие, таинственное и непостижимое в нас, превышающее все остальные формы познания и включающая их в себя».
А К. Д. Ушинский пишет, что «вера есть небесное сокровище, которое вручено человеку Творцом, как рай Адаму, чтобы его «хранить и возделывать».
Известный врач Н. И. Пирогов говорит: «Веру я считаю такою психологическою способностью человека, которая более других отличает его от животного».
Хорошей аналогией для понимания значения веры является проводник электричества. Для того, чтобы человек мог использовать электрическую энергию, нужен проводник. Так и для идущей к сердцу человеческому благодати, очищающей сердце и исполняющей его Св. Духом, нужен также проводник. И таким проводником является вера человека.
Вспомним, как Господь «не мог» совершать чудес в Назарете, так как не нашел веры в сердцах Своих соотечественников (Мк. 6, 5)
Бог не принуждает к вере. Она есть свободный подвиг любящей души. Вместе с тем, она является великим сокровищем и единственным путем к совершенству. Об этом так говорил старец Захария из Троице-Сергиевской Лавры:
«Помните, что Бог дал нам свободу и насильно Он не берет к Себе никого. Надо проявлять усилие в воле своей, чтобы получить в сердце своем благодать Св. Духа.
Если бы Бог не дал нам свободы, Он бы уничтожил путь веры и привел бы к Себе всех путем принудительного знания. Не говорите, как некоторые невежды говорят: «Докажите нам существование Бога, и тогда мы поверим…» Тогда не будет веры, если доказать, а будет принудительное знание, и не будет тогда дороги к спасению».
Поэтому не следует спорить с неверующими и пытаться доказывать истинность христианской веры. Однако следует привлекать к ней внимание и раскрывать всю ее ценность и красоту и указывать на нее как на единственный путь для разрешения всех недоумений для разума человеческого.
Но когда в свободном сердце совершится акт веры, тогда Бог дает такие доказательства истинности веры, которые несравненно выше всех научных доказательств.
Поэтому ап. Иоанн пишет: «Верующий в Сына Божия имеет свидетельство в себе самом» (1 Ин. 5, 10).
К сожалению, помимо спасительной христианской веры, может быть и гибельная вера.
Так «верующими» кроме христиан называют магометан, буддистов, идолопоклонников и т. д. А среди атеистов есть такие, которые «верят в человеческий гений», «верят в науку» и т. п.
Спасительная же вера, по определению ап. Павла, состоит в том, чтобы человек верил, что «Бог (христианский) есть, и ищущим Его воздает» (Евр. 11, 6).
Вера же гибельная для человека (но точно так же не знание, а вера) состоит в том, что Бога нет или нет возможности общения с Ним.
Итак, по отношению к Богу неправильно делить людей на «верующих» и «неверующих». И те и другие только верят, а не знают; но среди них одни верят в бытие Бога, а другие в Его небытие.
То же и по отношению к личности Иисуса Христа. Одни верят, что Он жил на земле и был Сыном Божиим; другие верят, что Он был обыкновенным человеком; третьи верят, что Его вообще не было. Но все только верят, но не знают достоверно. «Блаженны не видевшие и уверовавшие»,- говорил Господь апостолу Фоме (Ин. 20, 29).
Следует упомянуть, однако, что помимо «верующих» и «неверующих» есть еще небольшая группа философски образованных людей, которые не причисляют себя ни к тем, ни к другим, называя себя «агностиками». Сущность агностицизма в том, что это учение утверждает, что мы ничего не можем знать о действительной сущности вещей. Поэтому на вопрос – «существует ли Бог», агностики отвечают – «мы не знаем». Это, по крайней мере, много честнее, чем, вопреки логике и здравому смыслу, категорически отрицать существование Бога, ложно базируясь при этом будто бы на «доказательствах науки».
По существу, много труднее верить в то, что Бога нет, чем в то, что Он есть: здоровая логика не может мириться с бессмыслицей, что все сотворенное – материя, энергия, весь сложный до беспредельности мир, человек и управляющие мирозданием бесчисленные законы – все это могло произойти как-то случайно, из ничего, без Премудрого Творца.
И прав пророк Давид, называющий безумцами тех, кто утверждает, что «нет Бога» (Пс. 13, 1).
Причину наличия в человеке той или иной веры не следует искать в его своеобразных построениях ума, в его разумности, в его развитии, образовании и т. п. Верой движет сердце, и оно диктует уму, во что надо ему верить.
Сердце доброе, любящее, тянущееся к духовному свету, к красоте, правде, истине, хочет, чтобы Бог был, и ему даруется спасительная вера.
Как пишет св. прав. Иоанн Кронштадтский, «вера есть ключ к сокровищнице Божией. Она обитает в простом, добром, любящем сердце».
И наоборот, как говорит блаж. Августин, «ничто не отрицает Бога, как только тот, кто заинтересован в том, чтобы Его не было».
А проф. П. Лепорский пишет: «Истинный мотив отрицания Бога – вражда грешника на Бога. Представление о карающем суде Божием мешает жить грешнику как ему хочется. Чтобы грешить свободно, ему для своего успокоения необходимо сказать «в сердце своем: нет Бога» (Пс. 13, 1). Что именно таково происхождение атеизма – в этом не может быть и сомнения».
Как пишет В. С. Соловьев: «Обыкновенно истины веры отвергаются заранее не по грубости ума, а по лукавству воли. Нет сердечного влечения к таким предметам, как Бог, спасение души, воскресение плоти, нет желания, чтобы эти истины действительно существовали, без них легче и проще, лучше о них не думать…
Такое неверие… озлоблено против тех предметов, существование которых оно отрицает… такое неверие недобросовестно…
Но есть другого рода неверие, совершенно добросовестное, основанное… на особенности психического темперамента… Это неверие апостола Фомы…
Если бы неверие Фомы происходило от грубого материализма, сводящего всю истину к чувственной очевидности, то, убедившись осязательно в факте воскресения, он придумал бы для него какое-нибудь материалистическое объяснение, а не воскликнул бы: «Господь мой и Бог мой!»…
Это неверие Фомы имеет все права на нравственное наше признание».
Абсурдно утверждение атеистов, что «наука не допускает веры в Бога». Опровержением этого является то, что множество из великих ученых верили в Бога. (Из последних наших ученых – Павлов, Филатов, Пирогов, Менделеев, Мичурин и др.).
Как говорил английский философ и ученый Бекон, «много знания приводит к Богу, а мало – удаляет от Него».
Как величайший из даров человеку христианская вера может быть дана лишь при наличии в человеке глубокого смирения и подвига покаяния – сознания своих грехов при горячем стремлении к очищению своего сердца от страстей и пристрастий. Про это так пишет старец Силуан.
«Горделивый человек своим умом и наукой хочет познать все, но ему не дается познать Бога, потому что Господь открывается только смиренным душам.
Чтобы познать Господа, не надо иметь учёности, но надо быть послушливым и воздержанным, иметь смиренный дух и любить ближнего, и Господь возлюбит такую душу и явит Себя душе, и будет учить ее любви и смирению, и все полезное даст ей, чтобы обрела покой в Боге.
Если какой-либо неверующий спросил бы нас: «Как мне обрести веру?» – то надо ответить так: «Скажи, Господи, если Ты есть, то просвети меня, и я послужу Тебе всем сердцем и душою».
Наличие живой веры в человеке проявляется, по словам игумена Иоанна, в нижеследующем:
«Вера, спасающая человека, не есть лишь вера в существование на небе и в отвлеченности – Бога… Нет, вера есть реальная покорность Живому Богу на земле, безоговорочное доверие во всей полноте Его откровению, устремление и следование Им указанным путям и истолкование решительно всего во славу Божию».
Для верующего, как пишет о. Александр Ельчанинов, «нет ничего случайного на свете. Тот, кто верит в случай – не верит в Бога».
По учению преп. Исаака Сирина, по наличию или отсутствию живой веры в Бога можно различать два типа людей. Для каждого из них будет характерным и миросозерцание, и душевное состояние, и взаимоотношение с миром.
У людей, живущих без живой веры, по словам преподобного, бывает «голове ведение, которое ценит только богатство, тщеславие, убранство, телесный покой, мирскую мудрость, годную к управлению дел в мире» и способную к светской науке, искусству, изобретениям и т. д.
Это ведение приписывает все случающееся не Промыслу Божию, а заботе и способности самого человека. Вместе с тем, «оно не может пробыть без непрестанного попечения и без страха за тело, а потому овладевает им малодушие, печаль, отчаяние, боязнь за людей, страх от грабителей, страх от смерти, заботливость в болезни, тревога при скудости в недостатке потребного, страх страданий и все прочее.
Оно уподобляется морю, в котором ежечасно день и ночь мятутся и устремляются на пловцов волны, так как это ведение не умеет попечение о себе возвергать на Бога в уповании веры в Него.
А потому во всем, что касается до него самого, оно ухищряется в изыскании разных средств.
Когда же ухищрения его в одном каком-либо случае окажутся недействительными,- таинственного же в сем Промысла оно не усмотрит,- тогда препирается с людьми, которые препятствуют и противятся ему.
Но если бы однажды вверил ты себя Господу,- говорит преп. Исаак про людей с христианской верой, – вседовлеющему для охранения твоего и смотрения о тебе, и если пойдешь во след Его, то не заботься опять о чем-либо таковом, но тогда скажи душе своей: «На всякое дело довлеет для меня Тот, Кому единожды я предал душу свою. Меня здесь нет. Господь это знает».
Тогда на деле увидишь чудеса Божии, увидишь, как во всякое время Бог близок, чтобы избавлять боящихся Его, и как Его Промысл окружает их. И хотя невидим телесными очами Хранитель тот (Промысел), пребывающий с тобою, не должен ты сомневаться относительно Его, будто бы Его нет, ибо нередко открывается Он телесным очам, чтобы тебе иметь дерзновение».
Как и всякая другая добродетель, вера есть нежный цветок, если душу сравнивать с садом. Этот цветок надо взращивать, лелеять и, вместе с тем, тщательно оберегать от многих опасностей.
Пo существу, всякий грех есть уже рана на теле души и вредит и вере в той или иной степени. Грех лишает благодати Божией, а без нее вера гаснет и может даже умереть. Смертный грех убивает веру. Присмотритесь к жизни, и вы найдете женщин, которые теряли веру после первого аборта.
Как известно из Св. Писания, при конце существования человечества наступит «отступление», т. е. угасание веры во Христа (2 Фес. гл. 2-3). Эта угасающая вера в последние времена идет по двум направлениям: там, где еще имеется свобода проповеди христианства, там под влиянием цивилизации, т. е. внешнего прогресса человечества – богатства, роскоши, комфорта, избалованности, праздности, общедоступности всевозможных развлечений (спорта, кино, радио, телевизоров) – там вера ослабляется, делается мертвой, не сопровождается любовью и делами любви. В этом теперь опасность особенно для западных христианских стран.
Там же, где прекращается проповедь о Христе, вера постепенно угасает. Однако, если при этом народ не развращается от легкой комфортабельной жизни, если Господь не оставляет его Своими заботами, посылая ему, как целительное средство, народные бедствия, там сохраняется условие для возрождения веры. И бывают случаи, когда веры нет в уме, но она горит в сердце, как это было с Альбином из стихотворения Надсона «Христианка»:
И смерть Марии изрекая,
Дворца и Рима гордый сын,
Он, сам того не сознавая,
Уж был в душе христианин.
По свидетельству одного военного, принимавшего радиосообщения от находившихся в бою летчиков (во II-ю мировую войну), он часто слышал от них в моменты их гибели слова: «Господи! Приими мою душу!»
А это были военные, в обычное время ни в чем не проявлявшие своей веры в Бога.
Так, пройдя путь глубоких страданий, народная душа может вновь возродиться и загореться пламенем веры и благочестия.
Вера христианская – величайший из даров человеку от Господа. Как пишет Н.: «Жить и умирать в самых страшных условиях с Богом в душе – веселее и легче, чем пребывать в покое и холе без надежды и веры в Бога. Воин с оторванными взрывом ногами, истекающий кровью, обратившийся к Богу, непременно получает столько помощи и радости и света, что ему должен позавидовать благополучно жуирующий материалист.
Ведь даже не веря в Бога, невозможно не согласиться с верностью того факта, что человек переживает успокоение и полную радость, с верою обращаясь ко Христу. Ведь это опыт миллионов людей в любых условиях, этим опытом живет Церковь».
Жить без веры человек вообще не может, как бы он ни уверял себя в своем безверии. Вот как пишет об этом архиепископ Иоанн:
«Путь высокой веры есть направление, данное всем людям… Даже неверующие в Бога, сами того не понимая и не желая признавать, живут верой в своей жизни. Они верят свидетельству других; доверяют другим, и в исторической, и в личной своей жизни.
Так мы, люди, не сомневаемся, что наша мать есть именно наша мать, хотя уверенность наша не покоится на опыте собственных знаний, а держится на вере, на доверии к близким людям…
Вера есть то, что живет Богом, а не собою. Вера есть некий новый воздух, через который предметы мира видны по-новому и все по-новому видится. Вера достовернее всякой реальности этого мира; она есть не только убеждение, но и состояние; и не только состояние, но и восхождение «от славы в славу» (2 Кор. 3, 18). Вера есть добрая действительность, а неверие – дурной сон… Неверием жить нельзя, как нельзя жить только настоящим на этой земле. И потому неверия, в сущности, нет. Есть только вера, и есть лжеверие.
«Человек ходит подобно призраку» (Пс. 38, 7). Прошедшего уже нет, будущего еще нет, а настоящего – где оно? Реальна только вера в истинную жизнь. «Я с вами во все дни до скончания века. Аминь». (Мф. 28, 20).