В те дни Гарун не хотел и не пытался войти в гарем вовсе не потому, что стыдился чего-то. Ему просто было недосуг: бесчисленные занятия с мудрецами и фехтовальщиками, звездочетами и царедворцами, мечниками и советниками отнимали, как ему казалось, все его силы. Однако мудрая Марджана, как настоящая заботливая мать, уже не раз делилась с отцом, великим халифом, своим все растущим беспокойством.

– Ну, так повели одалиске или кальфе, чтобы они обучили нашего сына.

– О великий, – укоризненно покачала головой Марджана, любимая жена халифа, – ты же сам установил порядок, что ни одна из тех, кто еще не дал тебе наслаждения, не может покинуть стены гарема. Воистину, многие девушки мечтают вырваться из него, будто птицы. Но преотлично знают, что, ступив на плиты внешнего двора, навсегда потеряют возможность вернуться. А там, за стеной, в прекрасных садах, им сладко и лениво, и они сотню раз подумают, тысячу раз взвесят, что им важнее, и решат и дальше оставаться пленницами в золотой клетке.

– Но что же делать? Мальчик не желает входить в гарем, а любая из них не желает и носа высунуть наружу… Выходит, что задачка решения не имеет…

– Глупенький, – промурлыкала Марджана. О, наедине она могла позволить себе любые вольности, ибо знала, сколь сильно к ней чувство халифа. – Задачка имеет сотню решений. Или даже тысячу. Я лишь прошу тебя о великой милости: дозволь мне решить ее.

Халиф лишь усмехнулся в огненно-рыжую бороду. Он был приверженцем традиций, и пусть все вокруг брились, становясь на добрую дюжину лет моложе, он предпочитал подкрашивать хной бороду так, как это велось с незапамятных времен.

– Мы дозволяем тебе это, мудрая наша жена! И да пребудет с тобой милость Аллаха всесильного и его помощь в любой день твоей жизни!

Марджана лишь низко поклонилась в ответ. О, она нисколько не сомневалась в согласии мужа, однако считала необходимым получить повеление. А уж исполнить повеление она могла более чем просто.

Марджана знала, что дочь второго советника, красавица Айше, давно уже питает к Гаруну нежные чувства. Все дети царедворцев, так повелел владыка, учились вместе, ибо многое повидавший халиф Мухаммад терпеть не мог глупцов. Столь же отвратительны были ему и женщины, кичащиеся тем, что ничему, кроме умения быть красивыми, их не научили, и считающие, что знания лишь портят красоту. Говоря начистоту, Марджана немало потрудилась над тем, чтобы халиф Мухаммад утвердился именно в таком мнении. Еще больше сделала она для того, чтобы он повелел изгнать из гарема подобных красавиц. Владыка был не просто мудр, а мудр по-настоящему: исполняя подобные прихоти жены, он делал вид, что не замечает ни ее ревности, столь естественной для любящего сердца, ни ее придирчивости, столь естественной для любой женщины.

Итак, дети росли вместе и вместе учились. А потому неудивительно, что, став постарше, они перестали драться, начали дружить, а потом и влюбляться. Иногда эта влюбленность оставалась просто детским капризом, но иногда перерастала в подлинное чувство. Это помогало родителям женить своих чад по любви и без принуждения.

Вот потому для Марджаны задачка была решена еще до того, как встала перед ней. И, едва наступил вечерний час, умная царица пригласила побеседовать выросшую Айше. Любой, кто увидел бы их сейчас вместе, наверняка принял бы за мать и дочь или за сестер, задумавших какую-то каверзу и живо обсуждающих детали розыгрыша. И, воистину, никто бы не подумал, что мудрая и сильная царица просит об услуге дочь царедворца.

Девушка несколько раз кивнула – да, она была согласна. И теперь дело было лишь за луной. Ибо затея должна была свершиться в глухой полуночный час.

Конечно, всего этого не знал Гарун, а потому и вспомнить не мог. Однако все обстояло именно так: мудрая Марджана попросила красавицу Айше, чтобы та, едва лишь луна взойдет во всем своем блеске, проникла в покои принца, будущего великого халифа Гаруна.

И вот наступил тот час, когда над минаретами показалась луна. До полнолуния оставался только день, и лунный свет широкими потоками лился в высокие окна верхних покоев дворца. Царица и девушка крались через эти огромные квадраты серебряного света к западным покоям. Марджана знала точно, что ее сын уснул. Теперь был самый подходящий час, чтобы попытаться превратить его из юноши в мужчину.

Перед покоями сына царица не увидела никого из охраны, но не удивилась этому, ибо сама послала повеление от имени царя.

– Позволь мне сказать, о прекрасная царица.

– Я слушаю тебя, Айше.

– Я прошу у тебя разрешения одной войти в покои твоего сына. Я давно уже люблю его. Сначала я любила его как брата. Но прекрасней юноши я не знаю и с удовольствием разделю с ним ложе.

– Что ж, пусть будет так. Сделай то, о чем я тебя прошу, и моя награда будет очень щедрой.

– Мне нужна только одна награда, – еле слышно ответила Айше, – нежность и счастье твоего сына.

Марджана поцеловала девушку в лоб.

– Достойные слова! Да поможет тебе Аллах всесильный!

За спиной у девушки закрылась дверь.

Легкие шаги по коврам, наверное, услышали бы только призраки, ибо им одним под силу скользить столь же быстро и неслышно. Айше приблизилась к ложу Гаруна.

Тот глубоко и спокойно спал. На его лице играла легкая улыбка. И был он в эти мгновения так хорош, что сердце девушки забилось сильно и громко, и ей показалось, что стук этот разбудит не только Гаруна, но и всех глухих старушек на многие лиги вокруг. Но все было тихо…

Тогда девушка сбросила с себя лиловый чаршаф, избавилась от шелковых шальвар и легла рядом с юношей в одной тонкой сорочке. Вознесла молитву Аллаху всесильному, чтобы он дал ей силы не уснуть, дабы не пропустить тот миг, когда станет она желанна Гаруну.

Медленно скользила по небу луна, неясные тени играли в комнате. Гарун безмятежно спал. Сон начал подкрадываться и к Айше, но тут принц повернулся, и его рука опустилась на тело девушки. Как ни ожидала она этого мига, но простое прикосновение обожгло ее, словно тысяча языков пламени. Перед глазами встали все книги из обширной библиотеки ее отца, что она читала тайком. Читала, мечтая о том, что когда-то сможет отдаться ему одному, единственному и прекраснейшему из юношей – принцу Гаруну.

Сколько раз она представляла себе этот миг! Сколько сладостных мгновений провела, лаская свое тело, будто это он ласкает ее. Девушке сейчас казалось, что она похожа на настроенную лютню, настроенную умелыми руками, чтобы принц первым и единственным смог сыграть на ней великую и прекрасную мелодию любви.

Девушка повернулась лицом к Гаруну, и тот инстинктивно обнял и сильнее прижал ее к себе. Но сон его был все так же крепок, а тело спокойно и расслаблено.

«Неужели ничего не будет?»

Словно в ответ на ее немой вопрос, Гарун нахмурился и еще раз провел рукой вдоль тела девушки. Короткая шелковая рубашка чуть задралась, и ладонь принца скользнула по теплой и нежной коже бедра Айше. Принц, все еще не просыпаясь, несколько раз провел по обнажившейся ноге девушки. И… вдруг навалился на нее всем телом.

Но глаза его были закрыты. Гарун спал…

Айше попыталась освободиться от этих странных объятий, и в этот миг юноша открыл глаза. Несколько мгновений, не отрываясь, смотрел он на девушку и вдруг прижался губами к ее губам. Айше не решилась бы назвать это поцелуем. И не потому что знала, что поцелуй – это нечто совсем другое… Нет, просто губы Гаруна были плотно сжаты. Тогда Айше поняла, что принц все еще спит. Хотя проснулось его тело.

«Значит, мне надо быть смелее…»

Девушка вспомнила книгу великого учителя любви Ватсьяяны. Сколько строк тот посвятил поцелую! И как же это прикосновение сомкнутых твердых губ не похоже ни на одно описание древнего мудреца! Девушке удалось чуть отклонить голову и нежно коснуться этих сонных губ легким поцелуем мотылька.

Принц широко раскрыл глаза и наконец посмотрел на девушку. Он попытался что-то сказать, но та уже накрыла его губы своими, запечатлев на устах юноши настоящий поцелуй любви. (Так, во всяком случае, было написано в книге, воспевавшей сию сладчайшую науку.) Этот поцелуй обжег принца, он резко сел, оттолкнув девушку к самому краю ложа.

– Кто ты и что делаешь в моей опочивальне? – В голосе Гаруна было больше испуга, чем понимания.

Айше расхохоталась. Сейчас она не думала ни о коротенькой рубашке, что обнажала ее ноги и живот, ни о том, что юноша, сидящий перед ней, тоже совершенно наг.

– Ты не узнал меня, принц? Это же я, Айше, дочь советника…

– А что ты здесь делаешь?

И тут в голове у Айше мелькнула великолепная мысль. Она улыбнулась, положила ладонь на грудь Гаруна и промурлыкала:

– Я тебе снюсь…

– Снишься? Но я чувствую твою руку, вижу твое тело…

– Ты видишь сон! Спи, принц принцев, свет очей моих…

Девушка несильно надавила на плечи принца, и тот послушно откинулся на подушки. Впервые Айше была наедине с мужчиной. Но она сейчас не чувствовала никакого стеснения. Это же была просто игра! Да, если ей удастся сделать принца мужчиной, ее ждет награда. Но самой большой наградой была бы любовь Гаруна, его желание и наяву остаться с ней…

Ладони девушки скользили по нежной коже на груди, играли волосками… Потом Айше решилась и провела кончиками пальцев по соскам принца. Тот вздрогнул и попытался обнять девушку. Но она прошептала:

– Лежи, мой принц… Это лишь сон.

И тот опять откинулся на подушки.

Постепенно руки Айше становились все смелее. Вот ладонь опустилась на плоский живот Гаруна, вот руки погладили мощные мышцы ног… и наконец Айше решилась коснуться вполне проснувшегося жезла страсти. Нескольких легких движений хватило для того, чтобы возбуждение достигло предела. В этот момент девушка поняла, почему великие учителя любви сравнивали мужское естество со вздыбившимся драконом. Она вспомнила еще одно древнее наставление по любовному искусству и приникла губами к нежной коже… Не в силах оторваться, она играла с мужским органом, ласкала его языком и любовалась его красотой и той мощью, что таилась под тонкой нежной кожей.

Это было сказочное ощущение! Айше откинулась назад, слегка раскачиваясь и пытаясь запомнить сладостные мгновения.

Руки принца легли девушке на спину, заскользили по ней, повторяя движения ее рук. Она испытала невероятное блаженство, когда руки Гаруна прошлись по ее телу, словно по гладкому шелку, а жесткие волоски на его груди слегка покалывали ей ладони. Когда же напряженная плоть мужчины всерьез заявила о его желании, Айше поняла, что вот-вот настанет время для решительных действий.

Но в этот миг Гарун привстал и поцеловал ее в шею, нежно обхватив руками ее груди.

– Пусть этот сладостный сон длится вечно, – прошептал он.

Девушка улыбнулась, понимая, что страсть победила попытки рассудка понять, что же происходит в комнате с изменчивыми лунными бликами.

Айше не заметила, как закрыла глаза. Ее веки стали такими тяжелыми, а тело таким податливым, что ей казалось, будто она растаяла в его объятиях. Когда руки Гаруна легли ей на живот, она подняла ресницы и посмотрела на принца.

Тот гладил ее тело, глядя лишь на свои руки и пытаясь почувствовать то же, что чувствует девушка. Необыкновенный жар от этих ладоней поднимался по всему телу Айше, но ее руки все продолжали ласкать жезл страсти. Тот ясно говорил, как возбужден принц, как далеки сейчас его желания от попыток понять, что происходит вокруг. Пальцы Гаруна жили своей жизнью. Они гладили живот девушки, потом опустились к самому низу живота и дотронулись до темных волосков, пытаясь проникнуть вглубь… Эти прикосновения сводили Айше с ума.

Наконец она поняла, что надо показать принцу ту дорогу, которую он ищет, но пока не может найти. Она опустилась на спину, и увлекла принца за собой. И вот ее лоно открылось навстречу тому, кого она мечтала назвать любимым! Это ощущение было невероятным. Несколько мгновений боли сменились сладостным ощущением наполненности и возбуждением от нежных и одновременно резких толчков, словно принц только пробовал в себе новую просыпающуюся силу.

Айше тихо застонала, не в силах сдержать радость, и в этот момент огненная лава поглотила ее.

«Так вот какова человеческая любовь! Самое мучительное из мучений и самая сладкая из сладостей жизни!»

Тело Айше горело огнем наслаждения, а мысли словно заволокло туманом. И еще необыкновенное ощущение единения с любимым она чувствовала в эти минуты первой своей страсти.

Розовел восход. Айше проснулась и почувствовала тепло рук, которые нежным кольцом обнимали ее. Пели птицы в дворцовом саду, и с ними пела душа девушки.

«Теперь он мой! Он принадлежит мне, и я принадлежу ему!» Айше вытянулась на ложе и только сейчас заметила, что ее шелковая рубашка скомкана у изголовья, а она сама обнажена, как и принц, что лежит рядом с ней. Но стоило девушке пошевелиться, как ее любимый поднялся на ложе.

– Айше! Что ты здесь делаешь? И почему ты…

Гарун покраснел и поспешно отвел глаза.

– Немедленно уходи отсюда! Прочь!

– Но, мой принц… – испуганно прошептала Айше, ибо слишком разительной была перемена в ее любимом.

Ночью это был самый ласковый и самый нежный из всех юношей мира. Сейчас же он был холодным, словно каменный истукан.

– Ты обманула меня! Пробралась в мои покои и… нарушила мой сон…

И тут принц запнулся, ибо он вспомнил все, что было ночью.

– Так значит, это был не сон?! Несчастнейшая, лживая лисица… Прочь отсюда! Не смей и на фарсах приближаться ко мне и моим покоям!

И Гарун поспешно встал и попытался одеться. Руки его дрожали, ноги не попадали в штанины шелковых шальвар. Наконец ему это удалось, и он почти выбежал из опочивальни в курительную комнату.

Со слезами одевалась Айше. Она печалилась сейчас не о том, что отдала свою девственность, а о том, что сердце принца Гаруна, ее единственного, любимого, не ответило на ее нежность. Гарун остался сухим и жестким, как засохший плющ, что оплетает стены старой башни.

Наконец Айше оделась, потуже затянула кушак и выскользнула из покоев принца.

– Прощай, мой принц, – сквозь слезы произнесла она. Но ответом ей были собственные шаги.

Девушка шла по тихим в этот утренний час коридорам дворца. Слезы огнем жгли ее глаза. Но она старалась сдерживать их, ведь впереди был еще разговор с Марджаной, прекрасной повелительницей.

– Отчего ты плачешь, красавица? – В голосе царицы звучала искренняя забота.

– Я не смогла… – И тут мужество покинуло Айше. – Я не смогла удержать его возле себя. Он был моим, я была его… Но миг сладости прошел, и принц сбежал от меня… Он никогда больше не посмотрит на меня… Никогда не скажет добрых слов…

– Не плачь, девочка. Ни один мужчина в мире не стоит слезинки из твоих глаз. Значит, я была неправа и мой сын такой же заносчивый и самовлюбленный, как и многие другие мужчины. Ну что ж, значит, его надо завоевывать не хитростью… Это будет мне уроком. Ну, а тебя, маленькая смелая девочка, ждет награда…

– Ничего мне не на-а-адо… – Слезы рекой текли из глаз девушки.

Тогда царица нежно обняла ее за плечи и что-то тихонько зашептала.

– Правда? – Теперь голосок Айше звучал уже намного тверже. – Он правда согласится взять меня в жены? Даже теперь?

– Салеха я знаю много лет. Это уважаемый и достойный человек. И я знаю наверняка, что он уже давно собирается к твоему отцу. Он будет замечательным мужем. Я помогу тебе, девочка, забыть моего никчемного сына. И помни, ничего не было. Этой ночью ты крепко спала в своих покоях вместе с сестрой.

– Да, о прекрасная царица, все так и было… Я благодарю тебя…

– Нет, крошка. Это я благодарю тебя за все, что ты сделала для меня. О недостойном Гаруне больше и не вспоминай. Дрянной мальчишка! Он не достоин даже тени от твоего волоса! И поплатится за черствость и равнодушие. Иди, девочка. Завтра на закате ждите меня.

Так ли все было на самом деле, Гарун не ведал, да и удивительно было бы сейчас ему вспомнить то, чего он узнать был не в силах. Однако тепло нежного тела, свет влюбленных глаз, головокружительная сладость первого слияния тел ожили в его памяти. И воспоминания эти были столь ярки, будто поцелуи Айше кружили ему голову только вчера.

Встало солнце. Его безжалостный свет развеял ночные чары и вернул воспоминания туда, где им суждено жить. Суровая реальность брала свое.

– Прощай же, принц и наследник, – высокий гигант склонился перед Гаруном в почти церемониальном поклоне.

– Да хранит тебя Аллах великий, странник Кербушар! Помни же, когда ты обретешь все, за чем сейчас гонишься, найди меня!

– Даю слово: когда обрету все, что утерял, я найду твое царство и потребую исполнения обещаний.

Вот так, в трех сотнях шагов от Врат разошлись на время пути Матюрена Кербушара, ловца судьбы и сына пирата, и принца Гаруна, сына халифа Мухаммада. Однако как ни мимолетна была эта встреча, но в памяти принца остался отчаянный смельчак, который один бросился на поиски своей возлюбленной. Да, он не знает, что случилось с ней, не ведает, жива ли она, но его ведет вперед уверенность в правильности своих деяний.

«Аллах всесильный, – промелькнуло в голове у Гаруна. – В одиночку, через страны и реки, моря и пустыни, через потоки безжалостного времени… Как же не похоже на путь этого воина твое, избалованный принц, странствие за иллюзией! Должно быть, в твоей, глупенький Гарун, жизни так никогда и не появится подобная цель, ибо обрести себя можно только вместе с любимой, а обрести будущее – вернув то, что считаешь своим по праву… Обрести потому, что завоевал это сам… Или нашел сам… и сам смог удержать… Сам…»

Лишь одному Аллаху всесильному и всевидящему под силу знать, встретятся ли эти двое и какую роль сыграет в их жизни мимолетная встреча на пороге грядущего…