Глава 1

Прием, устроенный Филипом Стаки в саду своей голливудской виллы, мало чем отличался от обычных светских тусовок. Элегантные дамы и господа, расположившись кто на террасе, кто у шведских столов, расставленных на широких газонах, ели, пили, непринужденно общались.

Приглашенные в основном были молоды или очень старались выглядеть таковыми. Мужчины были в костюмах светлых тонов и таких же рубашках, подчеркивающих калифорнийский загар. Было видно, что все они держат себя в форме, ежедневно посещая теннисные корты, спортивные клубы и плавательные бассейны. Дамы с безукоризненными прическами, с безупречной косметикой на ухоженных лицах благоухали дурманящими ароматами «Диора» и «Армани», «Живанши» и «Унгаро». Изысканность их украшений говорила о том, что покупали их не иначе как на Родео Драйв — самой роскошной и самой, по-видимому, дорогой на всем Западном побережье торговой улице.

В беседке испанского стиля небольшая компания окружила одного из фокусников, нанятых Филипом Стаки гостям на потеху.

— Милые леди, — говорил он, совершая молниеносные пассы над протянутыми ладонями двух дам, — не обращайте внимания на мои слова: деньги важнее слов! Представьте, что вы распоряжаетесь банковскими кредитами. У вас в руках все у меня ничего!

И положил на ладонь Сюзан Брайсон, белокурой молодой репортерши, три крупные золотые монеты.

— Раз, два, три, — сосчитал он и, закрыв ладонь Сюзан, словно по волшебству, выудил четвертую монету из руки дамы в красном, стоявшей возле него.

Подняв монету над головой, он продемонстрировал ее присутствующим, затем сжал ладонь, открыл ее — монеты как не бывало.

— У вас в руках все — у меня ничего! — повторил фокусник и разжал пальцы Сюзан. И в самом деле, все четыре золотых оказались на ладони девушки.

Собравшиеся изумленно рассмеялись. А фокусник, страшно довольный произведенным эффектом, продолжил:

— Но, пожалуй, не стоит вам доверять настоящие золотые — разве что вот такой, стоимостью в один пенс.

Взяв у Сюзан четвертую монету, он побросал ее из руки в руку и ловким движением «превратил» в довольно крупный медяк, который тут же и преподнес даме в красном.

— Вы, конечно, хотите знать, где золотая монета, — улыбаясь, продолжал он. — Прошу внимания! — И золотая монетка чудесным образом была извлечена им из-за уха Сюзан.

Все засмеялись и зааплодировали фокуснику. Настроение у собравшихся было великолепное. В это время за спиной у них появился Фил Стаки, хозяин дома, невысокого роста мужчина слегка за тридцать, полнеющий, с уже обозначившейся лысиной.

— Пенс за ушко? Отлично! — рассмеялся Стаки, видевший последний трюк фокусника. — А остальное почем?

Сюзан, хорошенькая блондинка, хотела было ответить на колкость, но Стаки уже повернулся к стоявшему рядом молодому мужчине.

— Не видели Эдварда, Марк? — спросил он. Тот покачал головой.

— Нет, к сожалению. Отличная вечеринка, Филип!

Стаки лишь усмехнулся, хотя было заметно, что комплимент приятен ему.

— Жена, жена моя потрудилась. Надеюсь, вы представляете, каких это стоило ей трудов — набрать номер фирмы, занимающейся обслуживанием вечеринок… — Он рассмеялся, довольный собой. — Извините. — И поспешил дальше, словно летучая мышь, лавируя в толпе гостей. На сей раз он устремился к бару, где заметил другого знакомого, с которым хотел перекинуться парой слов.

— Привет, Ховард! Ну, как дела? — поздоровался он с господином в серой двубортной паре.

Тот, извинившись перед молодой собеседницей, повернулся к Стаки.

— Все нормально, Фил. А как ваша контора? Я слышал, Эдвард интересуется «Моррис Индастриз».

— Да уж не загорать он сюда прикатил, — кивнул Стаки.

— Может, возьмете в долю?

— Пожалуйста. Ты позвони! Позвони мне! — хлопая собеседника по плечу, на ходу бросил Стаки и с лучезарной улыбкой заспешил сквозь толпу к смуглому господину.

— Добрый день! Я — Филип Стаки, — представился он, — адвокат Эдварда Луиса.

— Добрый день! — Пожилой господин пожал Филипу руку. — Интересно, куда это подевался почетный гость вечеринки? — спросил он у Стаки, имея в виду Эдварда Луиса, главу «Луис Энтерпрайзиз», который прибыл сюда из Нью-Йорка, чтобы купить компанию «Моррис Индастриз», оказавшуюся на грани банкротства.

Эдвард и Филип были не просто друзьями. Будучи адвокатом, Стаки уже много лет работал на фирму Эдварда и благодаря деловому чутью и удачным сделкам последнего имел бешеные доходы.

Стаки оглянулся по сторонам, но нигде — ни в беседке, ни на террасе, ни в гостиной — его друга не было видно. Лицо его расплылось в ухмылке.

— Уж кто-кто, а я знаю Эдварда… Держу пари, что он флиртует в укромном уголке с какой-нибудь пташкой.

Улыбнувшись еще раз пожилому господину, Филип чмокнул в щечку обворожительное молодое создание, стоявшее рядом с ними.

— Как дела, крошка? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил обход гостей. Как примерный хозяин, он с каждым старался перекинуться словом, каждому улыбнуться или кивнуть. Временами он останавливался рядом с кем-нибудь из гостей, чтобы, как принято, поболтать с ним о том, о сем.

Эдвард Луис тем временем вовсе не флиртовал, как полагал его друг Фил Стаки. Он стоял в кабинете Фила у огромного, черного дерева, письменного стола и разговаривал по телефону с Нью-Йорком. Лицо его, правильное и по-мужски притягательное, было омрачено досадой.

— Моя секретарша должна была обо всем позаботиться. Она не звонила тебе? раздраженно спросил он.

— Звонила, — нервно ответил ему женский голос на другом конце провода. — С твоей секретаршей я общаюсь гораздо чаще, чем с тобой.

Эдвард подавил в себе раздражение. С Джессикой у него была давняя связь, они жили вместе, однако в последнее время он стал замечать, что девушка ему в тягость. Похоже, их роман исчерпал себя.

— Ну, ну, — проворчал он в трубку, глядя через огромное окно кабинета на залитые солнечным светом холмы. Снизу, наверное, из беседки, слышались звуки музыки и голоса гостей.

— В конце концов я тоже имею право на личную жизнь, — добавила Джессика тем плачуще-агрессивным тоном, которого Эдвард терпеть не мог.

— Эта неделя в Лос-Анджелесе для меня очень много значит, — уговаривал ее Эдвард, пытаясь придать голосу как можно больше мягкости. — Ты мне нужна здесь.

— Мог бы предупредить, — фыркнула Джессика. — Или ты думаешь, что мне достаточно свистнуть, чтобы я прибежала, как собачонка?

— Джессика, — простонал в трубку Эдвард, но тут же взял себя в руки и продолжил нарочито спокойным и терпеливым тоном, — с чего ты взяла, что похожа на собачонку, которой достаточно свистнуть?

— Именно это чувство ты постоянно во мне поддерживаешь. По-моему, будет лучше, если я соберу чемоданы и съеду с твоей квартиры.

— Если ты так решила — пожалуйста! — с неожиданным облегчением выдохнул Эдвард.

— Поговорим об этом, когда ты вернешься в Нью-Йорк, — обиделась Джессика. Но Эдварду не хотелось откладывать на потом уже, по-видимому, неизбежный разговор с неприятными — и также скорее всего неизбежными — сценами.

— Если хочешь поговорить, — сказал он холодно, — то момент вполне подходящий, ничуть не хуже любого другого.

— Вот и прекрасно, меня он тоже устраивает, — ответила Джессика дрогнувшим голосом. — Всего хорошего, Эдвард! — И она бросила трубку.

Какое-то время Эдвард стоял, прижимая к уху телефонную трубку.

— Всего хорошего, Джессика! — подавленно произнес он, хотя понимал, что девушка уже не слышит его, и, вздохнув, положил трубку.

«Вот и закончился наш роман с Джессикой», — подумал Эдвард. Он провел рукой по коротко стриженным, слегка вьющимся темным волосам, уже посеребренным кое-где сединой, одернул темно-серый пиджак и вышел из кабинета Фила.

Спускаясь по лестнице, он бросил взгляд на гостей, развлекавшихся во внутреннем дворике виллы. Особого желания присоединиться к ним у него не возникло.

«Черт бы взял эту Джессику!» — подумал он. Хотя отношения между ними в последнее время складывались не безоблачно, своим внезапным «прощай» она все же испортила ему настроение. Конечно, он понимал, что терзаться у него нет причин, и все-таки был раздосадован: «Неужто и правда, женщины не способны понять, что у мужчины, кроме роли героя-любовника, могут быть и другие занятия?»

Навстречу ему поднимался молодой человек. Это был Вэнс, один из его сотрудников, работавший в лосанджелесском отделении «Луис Энтерпрайзиз». Увидев шефа, он с облегчением вздохнул:

— Филип решил, что мне следует поискать вас…

— Филип? Вы имеете в виду моего адвоката Стаки? — раздраженно оборвал он Вэнса.

— Да, сэр, — кивнул тот, изумленный странным поведением шефа.

Эдвард остановился на лестнице.

— Почем сейчас акции «Моррис Индастриз» на токийской бирже? — неожиданно спросил он.

— Не знаю.

Эдвард взглянул на часы и нахмурился.

— Что значит, не знаете? Уже полтора часа, как в Токио начались торги. Вы обязаны знать! Вэнс только что каблуками не щелкнул:

— Сию минуту узнаю, сэр!

Эдвард, немного смягчившись, кивнул ему и улыбнулся двум появившимся перед ними особам прекрасного пола.

— Здравствуйте, мистер Луис! — радостно прощебетала одна из них.

Эдвард пожал ручки обеих дам с таким видом, будто они были его личными и, к тому же, самыми дорогими гостьями.

— Рад вас видеть! — улыбнулся он еще раз. И обратился к Вэнсу.

— С делом Морриса я хотел бы покончить как можно скорее. В воскресенье я возвращаюсь в Нью-Йорк. У меня билеты в Метрополитен!

— Понимаю, — откликнулся молодой человек, следуя за шефом в гостиную. К великому его облегчению, миновав гостиную, Эдвард Луис прошел в вестибюль и кивком попрощался с ним.

Оставаться на вечеринке не было никакого желания, и Эдвард решил вернуться в отель.

— Ваш плащ, сэр, — появился из глубины вестибюля швейцар.

— Спасибо, — поблагодарил его Эдвард, принимая свой светло-серый, широкого кроя плащ. Он уже направлялся к выходу, но услышал, что кто-то окликнул его. Из гостиной к нему спешила Сюзан Брайсон. Лицо Эдварда просияло.

— Привет, Сюзи, — обрадовался он девушке и расцеловал ее в обе щечки.

— Мои соболезнования, — взглянула на него Сюзан. — Я так сожалею о том, что случилось с Картером…

— Я тоже, — сухо ответил он. Картер — так звали его отца — умер несколько недель назад.

— Скажи, ты действительно вышла замуж? — поинтересовался он, чтобы сменить тему.

Девушка рассмеялась и с гордостью показала Эдварду левую руку со сверкающим обручальным кольцом.

— Да, вышла, — сказала она. — Не могла же я ждать тебя до скончания века…

— Гм, — не нашелся, что ей ответить Эдвард, но, вспомнив недавнее объяснение по телефону, решил задать Сюзан вопрос, который все еще занимал его.

— Я хотел бы спросить у тебя, Сюзан…

— Что именно? — с любопытством взглянула на него девушка.

— Когда мы с тобой встречались, с кем ты чаще общалась: со мной или с моей секретаршей?

Сюзан многозначительно улыбнулась.

— Она была подружкой невесты на моей свадьбе.

— Даже так? — удивился Эдвард. Он понял смысл ее слов. Кого попало в свадебные подружки не выбирают. Значит, пока у них длился роман, Сюзан с его секретаршей стали приятельницами — и именно потому, что они слишком часто общались по телефону, так как сам он был вечно занят…

Почувствовав смутные угрызения совести, он наклонился к Сюзан и поцеловал ее в щеку.

— Как бы там ни было, я завидую твоему мужу, — сказал он. — Будь счастлива!

— Спасибо. Ты тоже, Эдвард! — искренне пожелала ему Сюзан.

Уход Эдварда не ускользнул от внимания Элизабет, жены Филипа. Она бросилась искать мужа и, не обнаружив его среди гостей, пришла к логичному заключению, что скорее всего его можно найти в какой-нибудь отдаленной комнате, и не одного, а с хорошенькой женщиной.

Так оно и оказалось, Элизабет была права; но, застав Фила в обществе огненно-рыжей красавицы, которую он в тот момент как раз гладил по обтянутому черным чулком колену, она даже не сочла нужным что-нибудь съязвить по этому поводу.

Между супругами Стаки существовала негласная договоренность: Фил зарабатывал огромные деньги, позволяя Элизабет жить так, как ей нравится, она же в ответ закрывала глаза на то, что ее благоверный нередко находил развлечения вне стен их супружеской спальни.

Элизабет хорошо знала, что в Голливуде разведенные женщины не в чести: до них никому нет дела, их больше не приглашают на важные приемы и вечеринки, словом, в обществе они не играют совершенно никакой роли.

Вот почему она предпочитала не замечать мелких прегрешений Фила, взамен получая возможность распоряжаться его кредитными карточками и оставаться той миссис Стаки, ежедневник которой пестрел записями о приемах, от приглашений которой никто никогда не отказывался и которая в Голливуде и в Беверли Хиллз считалась персоной весьма значительной.

Естественно, что столь ранний уход почетного гостя Элизабет расценила как собственное поражение и потому, ворвавшись в интимное уединение мужа и его рыжеволосой пассии, выглядела весьма взволнованной. Фамилию девушки она не помнила, знала только, что звали ее, кажется, Эллисон.

— Он уходит! — воскликнула Элизабет. — Эдвард уходит!

Фил, минуту назад уверявший Эллисон в своем страстном желании познакомиться с ней поближе, раздраженно взглянул на жену.

— Прошу прощения, — сказал он девушке и вскочил, чувствуя срочную необходимость покинуть комнату, хотя оставлять жену наедине с Эллисон в этой ситуации было не совсем удобно.

Выходя, он успел заметить, как Элизабет, вскинув брови и уперев руки в бедра, разглядывает Эллисон. «Бог мой, уж не собирается ли она устроить ей сцену ревности?» — мелькнуло у него в голове, но сейчас ему было не до того. К тому же он знал, что устраивать подобные сцены не в привычках его жены, и это его успокаивало.

Тем временем Эдвард Луис тщетно пытался добраться до своей машины. Лимузин цвета «серебристый металлик», который вместе с водителем ему предоставили в отеле, был безнадежно зажат другими припаркованными у виллы Стаки автомобилями. Единственной машиной, которая могла беспрепятственно выехать со стоянки, был спортивный «Лотос-Эспри» такого же серебристого цвета.

У шкафчика, в котором владельцы машин оставляли ключи, Эдвард обнаружил двух японцев-служителей.

— Машина мистера Стаки? — спросил он, показывая на «Лотос».

Те, растерянно посмотрев друг на друга, кивнули. Один из них вежливо подтвердил:

— Да, сэр, это автомобиль мистера Стаки. Уже направляясь к «Лотосу», Эдвард услышал голос Фила, что-то кричащего ему вслед. Переполошившийся адвокат бежал к нему по въездному пандусу.

— Куда ты? — закричал он. — Ты что, уезжаешь?

Эдвард жестом, не принимающим возражений, протянул ладонь.

— Пожалуйста, дай мне ключи от твоей машины.

— Зачем? — поразился Фил. — С твоей что-нибудь не в порядке?

— Ничего, просто ее заставили. Дэррил не сможет выехать, — показал он на цветного шофера, который на пару с коллегой подпирал стенку поблизости от стоянки. Заметив, что Эдвард и Филип глядят в его сторону, он с сожалением пожал плечами и снова уткнулся в газету.

— Пожалуйста, дай ключи, — повторил Эдвард.

Безуспешно пытался Стаки протестовать.

— Возьми, — наконец протянул он ключи, не оставляя все же надежд отговорить Эдварда. — Но лучше тебе не садиться за руль, ты слишком измотан работой. Ну оставь ты в покое мою машину, лучше я попрошу, чтобы освободили дорогу.

— Ну-ка, живо расчистить проезд! — заорал он остолбеневшим японцам, добавив со злостью:

— Черт бы подрал этих лоботрясов.

И в отчаянии увидел, что Эдвард уже сидит за рулем его «Лотоса».

— Подожди, Эдвард, прошу тебя! — бросился он к машине. — Ты хоть знаешь, как переключать скорости?

Эдвард уже завел мотор.

— А то нет…

— Здесь же не автоматическая коробка передач, а обычная механическая! Ты, наверное, на таких машинах не ездил, — не мог успокоиться Филип, на что Эдвард лишь усмехнулся:

— Как-нибудь разберусь.

— Только поаккуратней, я тебя умоляю! Машина совершенно новая.

Когда Фил услышал, с каким скрежетом Эдвард включил первую передачу, его чуть удар не хватил.

— Ради Бога, останься… Лучше останься! — взмолился он, вскинув руки.

Но Эдвард отмахнулся от него, как от назойливой мухи.

— Все будет в порядке, не беспокойся. Взревел мощный мотор, и машина рванула с места.

Набрав скорость и доехав до конца пандуса, «Лотос» остановился. Филип Стаки бросился к нему.

— Мне нравится твоя тачка! — крикнул Эдвард в окно.

— Мне тоже! Смотри, осторожней! Ведь ты не умеешь с ней обращаться…

В коробке скоростей снова раздался такой дикий скрежет, что Филип схватился за голову.

— Ты заблудишься в темноте! — прокричал он. И точно: машина, взвизгнув колесами, вывернула на шоссе и помчалась… в прямо противоположную от гостиницы сторону.

— Не туда! Беверли Хиллз — у подножья! Но Эдвард уже не слышал его. Ревя мотором, «Лотос» мчал его по извилистой узкой дороге.

Эдвард Луис, действительно, не привык к машинам с механической коробкой скоростей. И вообще, водитель он был не ахти какой, потому что обычно пользовался услугами личного шофера — или пилота, когда перемещался в пространстве с помощью своего реактивного самолета. Не удивительно, что на поворотах он несколько раз забирал слишком круто, а когда нажимал на тормоз, мотор готов был заглохнуть. В одном месте «Лотос» так занесло, что он очутился на какой-то стоянке, где и остановился.

— Вот чертова колымага! — проворчал Эдвард, пытаясь включить задний ход, чтобы снова выбраться на шоссе и следовать дальше уже в более умеренном темпе.

Сумерки между тем сгущалась, а Эдвард так и не замечал, что едет он не в ту сторону.

 

Глава 2

Будильник на ночном столике Вивьен Уорд прозвенел в половине восьмого вечера. Очнувшись от глубокого сна, она потянулась, сладко зевнула и, не открывая глаза, на ощупь заткнула будильник.

Минуту-другую понежившись с закрытыми глазами, она села в постели, сбросила ноги на пол и машинально поправила челку на парике, который она не снимала даже на время сна. Взгляд ее скользнул по обшарпанным «апартаментам», где она проживала вместе с подружкой по имени Кит де Лука.

Одежда Вивьен в живописном беспорядке валялась на полу и на кресле с линялой обивкой.

Над кроватью висело подобие стенгазеты с наклеенными фотографиями — в основном моментальными снимками ее прежних друзей и знакомых, чьи лица были аккуратно вырезаны.

Из-за окон доносился шум города. Гудели клаксоны машин, и визгливо кричала какая-то тетка. Затем завыла полицейская сирена, через минуту умолкшая где-то вдали.

Гостиница, где Вивьен и Кит снимали комнату, была расположена на одной из боковых улочек Голливудского бульвара. В двух шагах от нее находилась известная Уолк оф Фейм, где на тротуаре можно было прочесть имена мировых знаменитостей, обрамленные контурами звезд. Это была одна из приманок, благодаря которым в Голливуд ежедневно валили толпы туристов.

В остальном же на этом отрезке бульвара не было ничего примечательного. Дешевые бары и рестораны чередовались здесь с варьете и порнокинотеатрами. Часть улицы, где на асфальте красовались окаймленные звездами имена знаменитостей, была облюбована проститутками, которые, фланируя по широкому тротуару, охотились за клиентами.

Улица и рестораны были наводнены торговцами-лоточниками и сбытчиками наркотиков, сутенерами и нелегальными эмигрантами, мелкими жуликами всех статей и зеваками, а также бесчисленными тружениками индустрии развлечений, представленной на бульваре во всем своем многообразии. Из динамиков неслись звуки рока и блюза, подростки гурьбой толпились на тротуарах или носились на роликовых досках, лавируя между прохожими, а уличные красотки, заглядывая в окна машин, завлекали мужчин:

— Эй, приятель, не хочешь немного развлечься?

— Ты сегодня один? Красивая девушка может составить тебе компанию. Посмотри, правда я хороша?

Вивьен Уорд приняла ванну и начала одеваться. Она надела черные кружевные трусики и бюстгальтер, натянула черные ажурные чулки и, наконец, облачилась в довольно своеобразный ансамбль, верхняя часть которого, оставлявшая голыми плечи и талию, спереди и сзади была скреплена двумя металлическими кольцами с чисто символической юбочкой.

Вивьен была истинная красавица: стройная, длинноногая, с большими выразительными глазами и мягко очерченным ртом. Обаятельное лицо и красивые тонкие руки были чуть тронуты легким загаром.

Вивьен подошла к зеркалу, чтобы наложить косметику. Глаза с помощью контурного карандаша и голубых теней она сделала еще более выразительными. Губы накрасила ярко-красной помадой.

Надела высокие, до середины бедер, сапоги на каблуках. Язычки молний на них давно оторвались, и Вивьен, чтобы как-то застегивать сапоги, приспособила для этой цели булавки. Наряд ее дополняла дешевая бижутерия: клипсы, браслеты, которые тихо позвякивали при каждом ее движении.

Нацепив на голову темную шапочку с козырьком и небрежно набросив на плечи красный жакет, она подхватила сумку и двинулась к выходу.

Выйдя из номера, девушка услышала внизу голоса. Она остановилась, присела на ступеньке и, затаившись, стала следить за происходящим на лестничной клетке.

Хозяин убогой гостиницы держал за ворот эмигранта с Ямайки.

— Ну-ка, стой! Ты, я вижу, не понял, что тебе было сказано. В конце месяца я собираю плату. Гони бабки, или я тебя вышвырну вон!

Вивьен тихо встала и на цыпочках вернулась в номер. В ванной комнате она сняла крышку сливного бачка и вытащила пластмассовую мыльницу, в которой хранила деньги. Но обнаружила в ней всего-навсего один доллар.

Посмотрев с изумлением в опустошенную мыльницу, Вивьен закрыла ее и убрала на место. Она плохо себе представляла, как выберется из отеля, не столкнувшись с настырным хозяином, собирающим плату с жильцов. Но тут ее осенила идея, Вивьен распахнула окно в гостиной и ступила на узкую, огороженную металлическими перилами площадку пожарной лестницы. Затея эта была не лишена риска, но девушка верила в свои силы. Она оглянулась по сторонам и стала быстро спускаться.

Внизу проходила парочка, но Вивьен, с кошачьей ловкостью спускавшуюся по лестнице, они не заметили. На третьем этаже из окна выглянула какая-то брюнетка, вытаращилась на девушку, однако ничего не сказала.

Лестница обрывалась довольно высоко над землей. Вивьен бросила сумку и спрыгнула вниз.

— Порядок! — воскликнула она громко, подняла с земли сумку и пролезла под ограждением, отделявшим территорию гостиницы от улицы.

Смешавшись с прохожими, Вивьен дошла до бульвара.

У перекрестка негр в пестрой вязаной шапочке и потертом коричневом пиджаке, сопровождая свои слова картинными жестами, приветствовал высаживающихся из автобуса туристов:

— Добро пожаловать в Голливуд! Добро пожаловать! — кричал он. — У каждого, кто сюда приезжает, есть какая-нибудь мечта. Какая у вас мечта? А у вас? Эй, мистер, какая у вас мечта?

Вивьен часто видела этого негра. Правда, никто, и она в том числе, не знал, как его звать, хотя он каждый день торчал на бульваре, пытаясь заговорить с каждым встречным. Безобидный и вечно веселый парень, он у каждого спрашивал, какая мечта привела его в Голливуд.

Дождавшись зеленого огонька светофора, Вивьен решительной походкой пересекла улицу. Взгляд ее скользнул по мальчишке, подлетевшем на своем скейтборде к двум девицам-тинейджерам, которые, явно уже накачавшись наркотиками, сидели на ступеньках парадного.

— Девчонки, есть клевый товар! Хотите? — сказал он, останавливаясь перед ними.

Небольшой пакетик и несколько долларовых банкнот поменяли владельцев. Подросток пожелал девчонкам приятно провести время и укатил на своей доске.

Негр, продолжая витийствовать, последовал за туристами в переулок. У дома с узким фасадом что-то произошло. Рядом стояли «скорая» и полицейский автомобиль, а в подворотне, на месте, где обычно сидел чистильщик ботинок, несколько человек в униформе обступили неподвижное тело. Толпа зевак разрасталась.

— Что случилось? — спросила какая-то женщина.

— Да проститутка загнулась, — просветили ее. Один из полицейских остановил негра за плечо.

— Инспектор Элбертсон, — представился он и бесцеремонно спросил:

— Что ты можешь сказать об умершей?

Вивьен, которая только что подошла, услышала ответ:

— Я ничего не знаю, сэр, — виновато разводя руками, говорил негр. — Могу вам поклясться. Ну, честное слово, понятия не имею, что это за девица.

— Хватит басни рассказывать! Мы нашли ее во дворе в мусорном контейнере. Чем она занималась?

— На порошок зарабатывала. Совсем уж плоха была. Только на кокаин и работала. День и ночь на панели торчала — торговала собой по дешевке.

— Ну, а ты чем балуешься? — спросил инспектор.

Негр вскинул руку:

— Я чист, сэр! Клянусь вам!

— Так я тебе и поверил! — усмехнулся блюститель порядка. Он хотел было задать еще несколько вопросов, но внимание его привлекли зеваки.

— Эй, вы! — закричал он. — Что вы там делаете?

Он подошел к супружеской паре, склонившейся над мертвым телом. Женщина беспрерывно щелкала фотоаппаратом.

— Вы из прессы? — уставился на них инспектор.

Прервав на минуту фотографирование, женщина обернулась.

— Мы не из прессы. Мы из Орландо. Полицейский с возмущением повернулся к коллеге.

— В голове не укладывается! Ты видел этих туристов? Трупы фотографируют нашли достопримечательность!

Его напарник оттеснил в сторону жаждущих сенсации ротозеев. А Вивьен поспешила уйти. Она знала умершую девушку. От увиденного по спине у нее побежали мурашки. Уже отойдя, она заметила, как мертвое тело погрузили в «скорую» и машина отъехала.

Ускорив шаг, Вивьен перешла на другую сторону улицы и направилась к бару, над входом в который неоновыми буквами было написано: Клуб «Голубой банан». У входа стояли мопеды, из окон гремела музыка. Чувствовалось, что ночная жизнь началась.

В битком набитом помещении было накурено, хоть топор вешай. Бар встретил Вивьен какофонией голосов, звона бьющегося стекла, хохота. Из динамиков лился знакомый шлягер:

Несколько чудаковатых гостей танцевали, остальные густо облепили стойку, протянувшуюся через весь зал. Вивьен протиснулась сквозь толпу к пожилому бармену.

— Привет, Попе! Случайно не знаешь, где Кит?

Старик кивнул головой на лестницу.

— Наверху, в бильярдной. Со своими дружками. Кит де Лука, с которой Вивьен делила «апартаменты», сидела в компании за столиком. Она была стройная и миниатюрная, с красивым, гладким, как у девчонки, лицом. Когда Вивьен поднялась, Кит расчесывала свои густые темно-каштановые волосы. Завидев приближающуюся подругу, она сняла темные очки.

— Вив! — радостно завопила она. — Привет, красотка…

Вивьен с ходу приступила к делу:

— Где бабки? — оборвала она Кит. Та, словно бы не слыша вопроса, жестикулируя, повернулась к сидящему рядом мужчине.

— Карлос, — сказала она, — ты знаком с Вивьен…

Потом указала на сидевшего тут же юнца, в котором Вивьен узнала тинейджера, носившегося на скейтборде по улице. Четвертой была девица той же профессии, что Кит и Вивьен.

— Это Энджел, — показала Кит на девицу и хотела продолжить, но взглянув на Вивьен, осеклась.

— Мы знакомы! — Вивьен была вне себя от злости. — Что ты сделала с бабками?

— Карлос достал мне чуть-чуть порошка, мы устроили маленькую вечеринку, разглагольствовала Кит. — Ты видишь, я принимаю гостей…

— Ты что, купила на наши деньги это дерьмо? — с ужасом уставилась на нее Вивьен. — Ты с ума сошла!

Рывком подняв Кит со стула, она встряхнула ее, а когда отпустила, та, потеряв равновесие, шлепнулась на пол и виновато уставилась на подругу.

— Пойми, Вив, мне срочно нужна была доза…

— Тебе нужна была доза, ну да… — отдуваясь, проговорила Вивьен. — А кто за квартиру будет платить?

Карлос, поднявшись, встал между ними.

— Ну, ну, успокойся, красотка, — сказал он мягким, елейным голосом. Это был молодой симпатичный парень испанского типа, в шляпе, в черной рубашке и узких брюках. Отбросив руку судорожно вцепившейся в него Кит, он темпераментно покачал головой:

— За ней еще двести баксов…

— Ну, Карлос, — пролепетала Кит. Вивьен бросила на нее разъяренный взгляд.

— Еще двести?

— Ага… это я еще раньше брала…

— Все верно. Она мне должна два стольника, — сказал Карлос и с блудливой ухмылкой окинул взглядом Вивьен. — Но если ты хочешь отработать ее долги, мы сможем договориться.

Кит, заметив, как зло искривились губы Вивьен, поспешила вмешаться:

— Нет, нет, спасибо за предложение, Карлос, но до этого дело еще не дошло.

Поднявшись, Кит потянула подругу за руку.

— Пошли, малышка, отсюда, — позвала она. — Идем вниз.

Но Вивьен стояла как вкопанная.

— Отработать… твои долги? Какого дьявола? Да вы что себе позволяете?!

Энджел, следившая за событиями без единого звука, вдруг хихикнула. Кит удалось, наконец, дотащить подругу до лестницы.

— И чего ты нашел в ней, Карлос? — спросила Энджел у сутенера, бывшего, кстати, ее сожителем. Но Карлос, проводив Вивьен долгим взглядом, снова лишь ухмыльнулся.

Вивьен все никак не могла успокоиться.

— Сперла деньги, пока я спала? — набросилась она на Кит. — Так было? Кит пожала плечами.

— Тебя не было. Я не могла у тебя спросить. Спустились на первый этаж, Кит с ходу направилась к бару.

— Эй, ты куда? Может, хватит? Пошли отсюда, — прикрикнула на нее Вивьен. Кит затрясла головой.

— Мне надо чего-нибудь съесть. И не забудь, между прочим, что это моя квартира.

На Вивьен она не сердилась, но все же хотела ей показать, что командовать собой не позволит.

Из выставленных на стойке блюд она выбрала несколько цукатов и положила их на салфетку.

— А ты не забудь, что я тоже живу в ней, — раздраженно сказала Вивьен.

— Ты приехала сюда без гроша. У меня же была квартира, и деньги были. Я нашла тебе неплохую работу. А что я могла поделать, этот Карлос меня достал. Пришлось выдать ему пару монет. Ради Бога, отстань от меня. Это несправедливо!

Бармен Попе с мрачным видом следил за тем, как засахаренные цукаты один за другим исчезали во рту Кит.

— У нас не самообслуживание, — наконец проворчал он.

— Это я к тебе пристаю? — накинулась на нее Вивьен. — Кит, я только что видела одну девицу, которую мертвой вытащили из мусорного контейнера, сказала она, усаживаясь за стойкой на табурет.

Разъяренная Кит, собравшаяся было уйти, повернулась к Вивьен.

— Знаю. Это Тощая Мэри. Но она уж совсем дошла. Жрала только кокаин. Доминик в свое время пытался ее отучить, но из этого ничего не вышло!

На другом конце стойки вспыхнула перебранка — несколько посетителей что-то не поделили. Ненадолго они приковали к себе внимание Кит и Вивьен, которые наблюдали за ссорой. Но минуту спустя Вивьен вновь обратилась к подружке:

— Ты знаешь, я хочу вырваться отсюда, — сказала она подавленно. — У тебя не бывает такого желания?

— Вырваться? — У Кит округлились глаза. — Ну, вырвемся и куда подадимся? Может, скажешь? — спросила она и была права. — Да нет, это невозможно. — Она безнадежно махнула рукой.

В самом деле, каким образом эти девушки, торгующие собой на Голливудском бульваре, могли изменить свою жизнь?

Они вышли на улицу и прошли несколько метров, отделявших бар от той части бульвара, где была их «площадка».

Проституток на бульваре хватало, но каждая фланировала в ожидании клиентов лишь на определенном отрезке улицы.

Кит и Вивьен уже издали увидали, что их постоянное место занято. Девицу, которая стояла, небрежно привалившись к дереву, они знали.

Разъяренная, Кит подскочила к захватчице.

— Эй, Рейчел!

Рыжеволосая проститутка в черно-белом, плотно обтягивающем тело клетчатом платье нехотя оттолкнулась от дерева.

— Что такое? Вы чем-нибудь недовольны?

— Ага, — кивнула Кит, — недовольны! Ты эти звездочки видишь на тротуаре? Или у тебя не в порядке с гляделками?

— Ну, вижу, — ответила Рейчел.

— Вот и отлично! — сказала Кит и пальцем указала на звезды с именами мировых знаменитостей:

— Участок от Боба Хоупа до братьев Ритц, Фреда Эстера и дальше до Эллы Фицджералд — это наша с Вивьен территория, мы давно ее застолбили. Так что вали на свой угол!

— Ах, простите, — с утрированной вежливостью протянула Рейчел. — Я вовсе не собиралась здесь зимовать.

Она бросила на Вивьен колкий взгляд и добавила:

— Между прочим, она еще новенькая.

— Ну и что? Зато я старенькая! — отмела ее аргументы Кит, посмотрев на Рейчел угрожающим взглядом тигрицы, беспокоящейся за детенышей. — Зимовать можешь у звезды Эстер Уилсон!

— Эстер Уилльямз, — машинально поправила ее Вивьен.

— Эстер Уилльямз, — так же машинально повторила Кит. — Твое место там!

— Ну ладно, не выступай, — скривилась Рейчел. — Ты стала такой идиоткой, такой занудой — противно смотреть! — Она повернулась и с гордым видом пошла, раскачивая бедрами и цокая высокими шпильками.

Кит, проводив ее изумленным взглядом, нахмурилась и спросила Вивьен:

— Я что, в самом деле зануда?

— В самом деле, — ответила Вив, но, почувствовав, что подругу это задело, с улыбкой добавила:

— Иногда.

Кит вздохнула.

— Это все потому, что я вечно голодная. Нужно срочно поесть. Говорят, что занудство бывает от голода!

Она замолчала — из машины, которая медленно ехала вдоль тротуара, ей свистнул какой-то мужчина.

— Эй, сестренка!

Кит подбежала к машине.

— Что, милый? Что-нибудь нужно? Она заметила, что в машине, кроме кричавшего, сидят еще двое мужчин: один за рулем и один на заднем сиденье.

— Поехали, детка. У меня день рожденья — по этому случаю дашь мне бесплатно! — крикнул тот, что сидел рядом с водителем.

— Ты что, спятил, папаша? — захихикала Кит. Она повернулась и пошла назад к звездам.

Вивьен тем временем сняла шапочку и поправила гладкие белокурые волосы парика.

— Похоже, сегодня тут будет дурдом, — заметила она.

— Мне тоже так кажется, — тупо кивнула Кит. — Слушай, может, нам все-таки с сутенером связаться? На Карлоса ты произвела впечатление.

— Ну да! Чтобы он драл с нас три шкуры! Так у нас еще меньше получится.

— Опять ты права, — усмехнулась Кит и вспомнила их любимый лозунг, которым они выражали свое отношение к свободе:

— Мы сами решаем, с кем, мы сами решаем, когда, мы сами решаем, почем!

Прислонившись к фонарному столбу, Кит следила за проплывавшими мимо автомобилями.

Вивьен, помолчав немного, спросила:

— Как ты думаешь, я не выгляжу слишком порядочной?

— Ничего подобного. У тебя просто классный вид! — Кит поправила на Вивьен парик. — Мужики от такого балдеют!

Она оглянулась — рядом послышался оглушительный рев мотора и пронзительно взвизгнули тормоза.

— Идиот! Гробить такую машину! Ведь это же…

Кит даже присвистнула, увидев серебристый «Лотос-Эспри», который, вихляя, свернул с авеню Хайленд на Голливудский бульвар.

— Быстро! — толкнула она Вивьен. — Вот кого ты должна заарканить!

— Погоди, — ответила та и, окинув глазами спортивный автомобиль, добавила нерешительно:

— Это, кажется, «Лотос-Эспри»…

— Это наша квартплата! — выпалила Кит. Она смотрела во все глаза на «Лотос», который ехал все медленнее и, наконец, встал. — Иди, иди! — ободряюще подтолкнула она колеблющуюся Вивьен. — Ты сегодня отпадно выглядишь. Он не устоит, можешь считать, что сотня у тебя в кармане! Позвони, как закончишь. Вив, береги себя!

— Ты тоже! — сказала Вивьен и быстро погладила Кит по щеке. Скинув жакет, чтобы были видны ее безупречная фигура и длинные ноги, она слегка распушила парик и направилась к «Лотосу».

Кит возбужденно махала ей вслед.

— Работай, работай, крошка! — кричала она в восторге. — Заведи его хорошенько и сделаешь свои бабки! У тебя все получится! Только не испорти игру!

 

Глава 3

Сидя в «Лотосе», Эдвард Луис не видел, что к нему приближалась Вивьен. Он растерянно переводил взгляд с приборной доски на рычаг переключателя скоростей.

— Ну давай же, давай, не упрямься! — бормотал он. — Первая скорость, кажется, здесь… если я хорошо помню…

С тех пор, как он выехал из Голливуд Хиллз, где находился дом Стаки, он окончательно заблудился. Каким-то чудом ему удалось добраться до Голливуда, но у театра, что в конце Голливудского бульвара, он свернул не направо, к Западному Голливуду и Беверли Хиллз, а в прямо противоположную сторону.

Тренди-стрит, бульвар Сансет, авеню Мельроз — мелькали таблички с названиями улиц, которые мало что говорили ему. Он понятия не имел, где находится и как отсюда добраться до гостиницы.

В итоге, несмотря на коварство «Лотоса», Эдварду удалось отъехать достаточно далеко от конечной цели. Переключая рычаг скоростей, он забывал выжимать сцепление, и двигатель то и дело глох. Или жал слишком сильно на газ, и захлебывающийся мотор набирал вдруг такие обороты, что машина срывалась с места, будто ракета.

Эдвард начал уже волноваться, когда обнаружил себя на тихой и плохо освещенной улице, дома которой были окружены белеными каменными заборами и коваными оградами. На тротуаре он заметил какого-то оборванца, явно бездомного: тот ковырялся в баке для мусора.

Эдвард притормозил и, высунувшись в окно, услышал, как бродяга негодовал по поводу результатов своих исследований:

— Ты смотри! Кроме мусора, уже ничего не выкидывают!

Эдвард остановился.

— Прошу прощения…

— Что такое? — испуганно выпрямился бродяга.

— Вы не скажете, как проехать в Беверли Хиллз?

Тот, шаркая, подошел поближе.

— Отчего не сказать? Вы туда и приехали, мистер! Вон, видите, справа особняк Сильвестра Сталлоне.

Эдвард вежливо поблагодарил его. Оборванец загоготал, сопровождая свой смех гостеприимным жестом.

— Добро пожаловать к нам!

Полученная информация показалась Эдварду не слишком заслуживающей доверия. Бродяга, наверно, был пьян или накурился, а может — и то, и другое. Во всяком случае, спрашивать у него еще и о том, как проехать к отелю «Риджент Беверли Уилшир», Эдвард не стал, а с горечью предпочел повернуть назад, к той дороге, по которой приехал сюда. Он надеялся, что рано или поздно она выведет его на шоссе, но в конечном итоге опять очутился на Голливудском бульваре.

Подняв голову, Эдвард увидел Вивьен, которая заглянула в окно машины. Сверкая роскошными белыми зубками, девушка ослепительно улыбалась ему.

— Добрый вечер! Вы кого-нибудь ищете? — спросила она с деланной флегматичностью.

Расчет был на то, что мужчина ответит: «Тебя, разумеется!» Но он ответил иначе:

— Ищу. Дорогу на Беверли Хиллз. Вы можете подсказать?

Вивьен продолжала улыбаться. «А он ничего», — оценила он водителя роскошной машины. «Да и денежный — сразу видно».

— Конечно, могу, — сказала она. — За пять долларов.

— Но это смешно! — изумленно уставился на нее Эдвард.

— Смешно? Ну тогда за десятку!

— Что-то я не слыхал, чтобы кто-то брал деньги только за то, что покажет дорогу, — покачал головой Эдвард.

— Брать, не брать — мое дело! — облокотившись о дверцу машины, сказала Вивьен. — Зато я дорогу знаю!

Она выпрямилась, сделала шаг назад с таким видом, будто собралась уходить, и движением, которое трудно было назвать скромным, повернулась к Эдварду своей ладной попкой. Посмотрев на обтянутые узкой юбочкой выразительные формы, он покорно пожал плечами.

— Хорошо, я согласен.

И полез в карман пиджака. Стремительно повернувшись к нему, Вивьен сунула голову в окно «Лотоса».

— С двадцатки сдадите? — спросил он, протягивая банкноту. Но девушка, открыв дверцу, уже села в машину.

— За двадцатку я вас до места доставлю. — Схватив деньги, Вивьен свернула их и сунула в бюстгальтер. — Покажу вам, где звезды экрана живут!

От такой непосредственности Эдварда смех разобрал.

— Спасибо, дом Сильвестра Сталлоне я сегодня уже видел.

— Отлично, — сказала Вивьен и откинулась на сиденье. — Здесь прямо, потом направо…

На сей раз ему без проблем удалось включить первую скорость, но он поспешил со сцеплением. Машина рванула так, что Вивьен буквально вдавило в сиденье.

— Еще не мешало бы фары включить, — полушутливо-полуиспуганно сказала Вивьен.

Эдварду повезло: он довольно быстро нашел нужную кнопку, фары вспыхнули, и «Лотос» помчался по улице. У перекрестка Эдвард чуть ли не проскочил на красный свет, но в последний момент ему удалось затормозить.

Вивьен облегченно вздохнула.

— О-о… крутая машина! — восторженно признала она.

— Только слишком уж… темпераментная, — криво усмехнулся Эдвард.

— Ваша? — спросила девушка, на что тот отрицательно покачал головой.

— Может, украли?

— Да не совсем, — рассмеялся Эдвард. Пока они дожидались зеленого света, он бросил взгляд на Вивьен.

— Как вас зовут? — спросил он. Девушка кокетливо улыбнулась.

— А как вы думаете? Эдвард не ответил.

— Вивьен. Мое имя Вивьен, — с тихим смехом сказала она.

— Вивьен, — повторил он. Тем временем зажегся зеленый свет, и Эдвард нажал на газ.

— В какой гостинице вы живете? — спросила Вивьен.

— В «Риджент Беверли Уилшир».

— Тогда прямо, вон до того угла, потом повернете направо.

Вивьен изучающе рассматривала профиль Эдварда.

— Вы не из Калифорнии? — спросила она.

— Нет, — сказал Эдвард, — я из Нью-Йорка. Перейдя на вторую скорость, он лихо свернул на авеню Мельроз.

— Во, дьявол! — изумилась Вивьен. — Эта тачка на поворотах идет, как по рельсам.

— Простите… как вы сказали? — не понял Эдвард.

— С ума сойти можно! — с наслаждением рассмеялась Вивьен. — Потрясно! И это при четырех-то цилиндрах!

— Уж не хотите ли вы сказать, что разбираетесь в автомобилях? — Эдвард включил третью скорость и нажал на газ. — Откуда вы все это знаете?

— Из журналов для автомобилистов. У нас дома мальчишки спали и видели все эти железяки: «Мустанги», «Корветы»… Покупали какой-нибудь лом и делали из него конфетку. Я обожала смотреть, как они работают.

Она окинула взглядом роскошный салон и недоуменно покосилась на Эдварда:

— Не понимаю, как можно настолько не разбираться в машинах.

— Честно сказать, свой первый автомобиль я получил в подарок вместе с водителем, — сказал Эдвард, что соответствовало действительности. — И в каком городе это было, где мальчишки спали и видели все эти железяки? — спросил он, шутливо вторя словам Вивьен.

— В Милледж Вилл, штат Джорджия, — ответила та.

Эдвард попытался включить следующую передачу.

— Коробка скоростей шлет вам жаркий привет — удалось, наконец-то, засмеялась Вивьен. — Вы не правильно переключаете скорости. Это же машина стандартной комплектации с механической коробкой передач!

— Стандартной комплектации? Вы думаете, я понимаю, что это значит? взглянул он на рычаг переключения скоростей.

Девушка продолжала смеяться.

— Вы когда-нибудь управляли «Лотосом»? — спросил Эдвард таким тоном, будто речь шла о заурядном велосипеде.

— Нет.

— Тогда самое время попробовать.

— Вы шутите? — изумилась Вивьен.

— Я серьезно, — сказал он, останавливая машину. — Иначе мне придется до самой гостиницы слушать лекции о вождении.

Как ужаленная Вивьен выскочила из машины и стремительно обогнула капот. Эдвард выбрался из-за руля, и они поменялись местами.

— Пристегнитесь! — сгорая от нетерпения, сказала Вивьен. — Сейчас я вам покажу, на что эта тачка способна! Вы готовы?

Эдвард застегнул ремень безопасности.

— Готов.

Поудобней устроившись за рулем, девушка поправила зеркало заднего вида.

— Тогда вперед! — Она дала газ и плавно переключила передачу. Машина набрала скорость и понеслась по шоссе. Глаза Вивьен сверкали от наслаждения.

— У этой чертовки педали расположены, как у гоночного автомобиля. Очень близко друг к другу. Для женщин это удобно — у нас ноги поменьше. Хотя я исключение. У меня тридцать девятый.

Эдвард взглянул на девушку. Ему нравилась ее детская восторженность.

Вивьен, оторвав руку от руля, подняла ее перед лицом Эдварда.

— Кстати, размер ноги в точности соответствует расстоянию от локтя до запястья. Не знали?

— Впервые слышу, — засмеялся Эдвард.

— Впрочем, это не важно, — тоже рассмеялась Вивьен и снова взялась за руль обеими руками. Какое-то время они ехали молча. Эдвард расправил лежащий у него на коленях плащ. Когда он сломя голову покидал дом Стаки, обычная педантичность на минуту изменила ему, и он швырнул плащ на правое сиденье машины. И девушка на него села.

Он задумался, потом снова взглянул на Вивьен. А она ничего, хорошенькая, отметил он про себя. Если бы не этот нелепый наряд и жуткая косметика, никто не сказал бы, что она шлюха. Красивое лицо, изящные руки, и сама вся ухоженная. Нет, на шлюху она не похожа, подумал он.

Эдвард откашлялся.

— Скажите, и сколько же зарабатывают сегодня представительницы вашей профессии? Я имею в виду… парковку машин.

— Да уж не меньше ста долларов, — решила держать марку Вивьен. Она вспомнила наставления Кит, тощий свой кошелек и опустошенную мыльницу. Этот парень, подумалось ей, похоже, не тот человек, который удавится из-за сотни.

— Сто долларов за ночь? — спросил изумленно Эдвард.

— За час, — не моргнув глазом ответила девушка.

Эдварду стало немного не по себе.

— За час? — повторил он, не веря своим ушам. — И при таких заработках вы застегиваете сапоги булавками? Вы, наверное, шутите…

— Когда речь идет о деньгах, я шутить не люблю, — сказал Вивьен.

С этим Эдвард с готовностью согласился:

— Я тоже! — заявил он и повернулся, чтобы еще раз внимательно посмотреть на девушку. — Сто долларов в час! Это крепко!

На мгновение оторвав взгляд от шоссе, Вивьен вызывающе улыбнулась Эдварду, положила руку ему на ширинку и, ощупав, нахально заметила:

— Еще не крепко, но дело вполне поправимо! Эдвард решил пропустить ее замечание мимо ушей, не найдя, что сказать в ответ на такую наглость. Мысли в голове у него спутались. Он только смотрел на Вивьен.

Но вот показался отель «Риджент Беверли Уилшир». Вивьен по дуге элегантно подкатила к центральному входу громадной гостиницы-люкс. Не успели они остановиться, как к «Лотосу» подскочил швейцар в униформе. В ту же минуту в дверях отеля показалась роскошно одетая дама. При виде Вивьен, выходящей из машины со стороны водителя, на лице у швейцара застыла кривая ухмылка. Роскошная дама ошарашенно посмотрела на полуодетую девушку и предпочла поскорей удалиться.

— Добрый вечер, мистер Луис! — бросился к дверце машины швейцар. Он еще раз рискнул взглянуть на Вивьен, но так и не решил, должен ли он смутиться или прийти в восторг от увиденного.

— Мистер Луис, вам машина еще понадобится сегодня? — поинтересовался он.

Эдвард рассмеялся — этот вопрос, слово в слово, всегда задавал ему личный водитель.

— Надеюсь, что нет, — сказал он и повернулся к Вивьен, которая в это время разглядывала фасад фешенебельного отеля.

— О… так вот, значит, где вы живете, — изумленно качая головой, проговорила она.

— Да.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

— С вами все будет в порядке? — откашлявшись, спросил Эдвард.

Вивьен молчала. Она так надеялась, что он пригласит ее в номер! Какое это будет фиаско, если она вернется к Кит без ста долларов!

— Попробую взять за свою двадцатку такси, — сказала она, но по виду ее трудно было подумать, что она хочет распрощаться.

— Понятно. Вас ждет работа… Вивьен прыснула со смеху.

— Работа… Отлично. Это вы классно сказали! Эдвард посмотрел себе под ноги, потом поднял глаза на девушку.

— Спасибо, что довезли меня.

— Ну что ж… в таком случае… — все еще колебалась Вивьен, как смущенная гимназистка, обтирая ладони о юбку. Она снова уставилась на фасад и в эту минуту напоминала Эдварду голодного малыша, прильнувшего носом к витрине кондитерской, а которой красуются лакомые бисквиты.

Вивьен неожиданно повернулась и пошла.

— До свидания, — крикнул ей Эдвард. Он обратил внимание на то, как медленно шла Вивьен. Уже на ходу она надела жакет. Высокие каблуки сапог (молнии на которых были укреплены булавками, потому что денег на новые сапоги у нее явно не было) постукивали по асфальту. Пройдя мимо гостиничной стоянки такси, она направилась к Уилширскому бульвару.

Увидев, что девушка не собирается брать такси, Эдвард неожиданно для себя двинулся следом за ней.

— А как же такси? — спросил он. Вивьен сидела на спинке скамьи на автобусной остановке, поставив ноги на доски сиденья.

— Я передумала. На автобусе веселей.

— Ну да, — с легкой иронией в голосе сказал Эдвард. Ни он, ни Вивьен не видели, что швейцар, успевший уже распорядиться, чтобы «Лотос» поставили в гараж, с огромным интересом наблюдает за ними.

— Вы знаете, — заговорил Эдвард, — у меня не выходит из головы… Вы что, в самом деле берете сто долларов в час?

— В самом деле! — отрезала девушка. Эдвард, немного подумав, пожал плечами:

— Ну ладно… если у вас нет других обязательств, я буду признателен, если вы проведете этот вечер со мной. Вы согласны?

— Почему бы и нет? — сказала Вивьен таким тоном, будто ей это совершенно безразлично, но радость и облегчение, написанные у нее на лице, выдавали ее притворство. — Кстати, как вас зовут? — спросила она.

— Эдвард.

— Эдвард?! — восторженно повторила Вивьен. — Мое любимое имя! По-моему, оно очень… мужественное.

Эдвард махнул рукой в знак того, что не совсем согласен с Вивьен, но остановить ее было невозможно.

— Просто здорово, что так получилось! Это все не случайно…

У входа в гостиницу Эдвард неожиданно протянул ей свой плащ:

— Наденьте вот это.

— Это еще зачем? — хлопая ресницами, уставилась на него Вивьен. — Мне не холодно.

— Дело в том… — он смущенно замялся, — что этот отель не относится к заведениям того рода, где сдают номера на час.

Он почувствовал, что это прозвучало несколько резко, но Вивьен только улыбнулась:

— Понятно, — сказала она и к облегчению Эдварда позволила накинуть себе на плечи плащ.

Они вошли в вестибюль гостиницы, обставленный мягкой удобной мебелью и декорированный пышной зеленью. Сверкающий мраморный пол был застелен роскошными персидскими коврами.

Вивьен, округлив глаза, оглядывалась по сторонам, упиваясь зрелищем всего этого великолепия.

— Не слабо! — вырвалось у нее.

На ходу Вивьен просунула руки в рукава плаща и запахнула его на себе. Но все же носильщик, который в этот момент выкатил из лифта груженую чемоданами тележку, при виде девушки изумленно разинул рот. Он был не единственным, кто вытаращился на Вивьен, — просто другие не были столь откровенны в своем изумлении.

У стойки портье стояла супружеская пара. Вскинув брови, они уставились на девушку. Наконец женщина фыркнула и повернулась к Вивьен спиной.

Пожилой респектабельный господин, сидевший с газетой в кожаном кресле, тоже поднял на Вивьен глаза и тоже явно был поражен столь непривычным для гостиницы суперкласса явлением. А дама, сидевшая за огромной цветочной вазой, так старалась разглядеть проходившую мимо Вивьен, что едва не свернула шею.

Но девушка, все еще поглощенная созерцанием обстановки, не замечала происходящего.

— Ну хорошо, хорошо, — улыбнувшись, дружелюбно сказал ей Эдвард.

Вивьен очнулась и только теперь обнаружила, какую сенсацию произвела вокруг.

— О, черт! — пробормотала она, чувствуя, как у нее подгибаются ноги. В самом деле, какого дьявола ей нужно в этой гостинице, откуда через минуту ее наверняка вышибут под зад коленом.

Эдвард, видя ее замешательство, спокойно положил руку ей на плечо.

— Пойдемте! Не обращайте внимания! — И, заметив, что она идет своей профессиональной походкой, добавил:

— Не качайте так бедрами!

Вивьен закусила губу и, косясь на Эдварда, пошла вместе с ним к стойке портье.

— Добрый вечер, мистер Луис, — любезно поздоровалась с Эдвардом служащая отеля. Персонал «Риджент Беверли Уилшир» был прекрасно вышколен, поэтому, бросив на девушку лишь короткий взгляд, молодая женщина продолжала говорить с гостем с неизменной почтительностью.

— Для меня что-нибудь есть? — поздоровавшись с ней, спросил Эдвард.

— Да, пожалуйста. — Портье протянула ему несколько писем и факсов.

— Благодарю вас, — сказал он и бегло стал просматривать почту.

Вивьен, облокотившись левой рукой на конторку, приняла позу, которая на Голливудском бульваре считалась вполне пристойной. Одну руку держа на бедре, она чуть-чуть выдвинула вперед таз и левую ногу. Эту стойку с ней долго разучивала Кит. Естественная в своей сексуальности, она все же смотрелась вызывающе, поэтому женщина-портье на сей раз взглянула на девушку уже с нескрываемым интересом. Эдвард поспешил взять Вивьен под руку.

— Да, — обернулся он к портье, — попросите прислать мне бутылку шампанского и клубнику!

— Разумеется, — с готовностью откликнулась та и потянулась к телефону. По пути к лифту Вивьен успела услышать, как она произнесла в трубку: «Ресторан? Заказ в номер мистера Луиса!»

Эдвард нажал кнопку лифта. Рядом с ними стояла пожилая чета, которая тоже была немало поражена видом Вивьен, особенно женщина, уставившаяся на нее, как на какую-нибудь марсианку.

Вивьен, которая постепенно освободилась от вызванной непривычной роскошью скованности, все больше бесило, что старуха пялится на нее. Неожиданно для всех она нахально задрала ногу на стоявшую у лифта высокую пепельницу. Пола плаща соскользнула, полностью открыв ее стройную ногу в высоком черном сапоге.

— Дорогой, — воскликнула она с наигранным ужасом, — посмотри, что случилось! У меня поехала петля на колготках!

Эдвард молча заулыбался, а супруги, увидев оголенное бедро девушки, с негодованием отвернулись.

— Между прочим, я не ношу колготок, — громко рассмеялась она.

Пожилая дама снова повернулась к ним и попыталась изобразить на лице некое подобие улыбки.

В этот момент подошел лифт. Послышался приятный перезвон, двери бесшумно открылись, и из лифта вышла молодая пара. Вивьен, продолжая смеяться, заглянула в кабину.

— Черт, смотри, как везет — тут даже двухместный диван!

Эдвард хотел было пропустить пожилых супругов вперед, но, услышав последнее восклицание Вивьен, дама сверкнула глазами и окончательно отвернулась, показывая всем своим видом, что с такими садиться в один лифт она не намерена.

Эдвард пожал плечами.

— Первый раз в лифте, — смеясь, попытался он объяснить ситуацию пожилой даме.

Мужчина, только что вышедший из кабины, уставился на Вивьен и так зазевался, что спутнице пришлось ткнуть его в бок:

— Закрой рот, дорогой! — раздраженно сказала она.

Двери лифта закрылись, но мальчишка-лифтер смотрел на Вивьен, забыв от восторга свои обязанности.

Вивьен с вызывающим видом уселась на обтянутый кожей диван, но, чувствуя себя виноватой, тут же вскочила.

— Извините, — сказала она вполголоса, — но я так привыкла. Эдвард кивнул.

— В другой раз постарайтесь иначе, — сказал он и вопросительно посмотрел на лифтера. Тот встрепенулся и, вспомнив, наконец, для чего он здесь, нажал нужную кнопку, и лифт плавно заскользил наверх.

— Номер-люкс, — скорее всего сам себе сказал юноша в униформе и, пока они ехали, так и не отрывал от Вивьен восхищенного взгляда.

— Номер-люкс? — присвистнула девушка, вслед за Эдвардом выходя из лифта. Блеск! Такого я даже не ожидала!

— Налево, — показал ей дорогу Эдвард. Мальчишка-лифтер, все еще очумелый от изумления, тоже вышел из лифта, продолжая пялиться на Вивьен, но заметив неодобрительный взгляд мужчины, быстро скрылся в кабине.

 

Глава 4

Повозившись с замком, отпирающимся магнитной карточкой, Эдвард открыл дверь и пропустил Вивьен.

Все, виденное до этого, не оставляло сомнений в том, что «Беверли Уилшир» — отель экстракласса, но размещенные на верхнем этаже апартаменты, откуда открывался великолепный вид, еще ярче свидетельствовали об уровне этой гостиницы.

Номер мог сравниться размерами со средней виллой. В нем были холл, гостиная, столовая и спальня. К огромной ванной комнате примыкала отдельная гардеробная. Когда Вивьен вошла в холл, ее ноги утонули в мягком, розового цвета, ковре. Как и в вестибюле гостиницы, здесь тоже всюду стояли роскошные цветы. Все это великолепие дополняла просторная терраса.

Эдвард нажатием одной кнопки в прихожей зажег свет во всех комнатах. Пройдя в гостиную, Вивьен стала разглядывать стильную мебель благородного дерева, присборенные бархатные шторы и расставленные всюду диванчики, кресла и столики.

— Ну как? — спросил Эдвард. — Впечатляет, не правда ли?

На что девушка, подойдя к нему, небрежно заметила:

— Может, кого-то и впечатляет, но не меня. Я в таких номерах каждый день бываю. И не думайте, что их не сдают на час. Очень даже сдают!

— Разумеется, — с легкой усмешкой согласился Эдвард и направился к письменному столу. Включив лампу, он уселся в кресло, чтобы прочесть письма и факсы.

Вивьен вышла на террасу.

— Черт возьми, какой вид! — воскликнула она, увидев внизу сияющие огни города. — Готова поспорить — отсюда и океан видно.

Эдвард распечатал конверт и достал письмо.

— Я на террасу ни разу не выходил, но охотно вам верю.

— Как это — не выходили? — удивилась Вивьен, возвращаясь в гостиную. Почему?

— Ужасно боюсь высоты.

— В самом деле? Мужчина кивнул.

— Тогда зачем же вам номер с террасой?

— Потому что я так привык, — сказал Эдвард и, отложив письмо, добавил насмешливо:

— Разумеется, я просил первый этаж, но там все было занято.

До Вивьен только сейчас дошло, что она все еще в плаще Эдварда. Она сняла его, положила на канапе и, пройдясь по гостиной, решила, что пора приступать к непосредственной цели визита.

— Ну, и чем же мы с вами займемся? — спросила она.

В ожидании ответа, избегая смотреть на Эдварда, Вивьен подошла к серванту и стала его разглядывать, поглаживая медную фурнитуру. Она до сих пор испытывала неловкость в подобных ситуациях и не очень любила проявлять инициативу.

Эдвард попытался сосредоточиться на письме.

— Честно говоря, понятия не имею, — рассеянно ответил он.

— А жаль, — проговорила Вивьен. Она снова прошлась и стала пристально изучать стеклянный столик овальной формы.

— Я, вообще-то, ничего такого не планировал, — неохотно оторвавшись от работы, сказал Эдвард.

— Вот как? Вы планируете каждый свой шаг?

— Разумеется! — убежденно произнес он.

— Я тоже! — ляпнула девушка, но, заметив сомнение в глазах Эдварда, поправилась:

— Хотя нет, я не очень люблю планировать. Если честно, это не в моих привычках. Я человек настроения и чувствую себя дома там, где меня раздевают. Живу одним днем. Что поделаешь — я такая.

Она села в кресло, сложила на груди руки и, помолчав немного, откашлялась, словно бы собираясь сказать нечто важное.

— Знаете что? Вы можете мне заплатить. Я думаю, это несколько упростит ситуацию.

Эдвард резко повернулся вместе с вращающимся креслом и изумленно уставился на Вивьен.

— Ах, да… извините. Я полагаю, наличные вас устроят?

При виде бумажника, извлеченного им из внутреннего кармана, лицо девушки просияло.

— Только наличные!

Он положил на стол несколько банкнот. Вивьен, вскочив, быстро схватила сто долларов и, усевшись перед Эдвардом на крышку стола, спрятала их в сапог.

Его взгляд невольно задержался на ногах девушки. Он отвел глаза и, чтобы скрыть замешательство, недовольно сказал:

— Послушайте, вас не смущает, что вы сидите на моем факсе?

— Я и не знала, что это так называется, — обворожительно улыбнулась она. Впервые в жизни сижу на факсе. — И, откинувшись, приподняла свою ладную попку, чтобы Эдвард мог вытащить факс.

— Все в порядке, — буркнул он и передвинул бумаги на другой край стола.

— Отлично! — Вивьен, хихикая, опустилась на стол и, расстегнув молнию сапога, вытащила целую пригоршню презервативов. Раздвинув их, словно карты, она показала презервативы Эдварду.

— Можете выбирать! Есть красный, зеленый, желтый… Сиреневые, к сожалению, кончились. Зато есть один с золотой медалью. Только для чемпионов!

Вытянув пакетик, она словно базарный зазывала сунула его под нос Эдварду:

— Превосходный, лучший в мире презерватив! Этот точно ни черта не пропустит. Ну, что уставились?

— Целый букет безопасности, — попытался отшутиться Эдвард.

— В конце концов вы ведь тоже пристегиваетесь в машине? — расплывшись в улыбке, спросила она.

Эдварда это развеселило. Он поднялся, Вивьен положила презервативы на стол и взглянула на ремень его брюк, не зная, ждать ли ей, пока он приступит к делу, или, быть может, ему будет приятней, если она сама проявит инициативу.

В конце концов она выбрала последнее и медленно принялась расстегивать ремень Эдварда.

— Или сначала жилет? — спросила она.

— Нет, нет, — остановил ее руку Эдвард, — я просто… хотел с вами поговорить.

— Поговорить? — разочарованно переспросила девушка, лихорадочно соображая, что, собственно, он хотел этим сказать. Может, этот мужик — любитель секса по телефону или чего-нибудь в этом роде?

Но внимательно посмотрев на Эдварда, пришла все же к выводу, что слова его не скрывают какой-либо задней мысли. А может, она просто ему разонравилась?

— Пожалуйста, — немного расстроенная, сказала Вивьен. — Можно и поговорить. Как хотите.

Сняв пиджак, Эдвард положил его на подлокотник кресла. Вивьен же, придав голосу дружелюбно-бесстрастный тон, начала беседу:

— Скажите, у вас здесь личное или официальное дело? — поинтересовалась она. — Или, может, и то и другое?

— Официальное, — взглянул на нее Эдвард. — Во всяком случае, так мне казалось.

— Официальное, — покусывая нижнюю губу, проговорила девушка. — Так, попробуем угадать. Вы, наверно… наверно. — широко раскрыв глаза, задумалась она и воскликнула наконец:

— Вы адвокат!

Эдвард, пока она говорила, удобно расположился в кресле, положив ноги на обитую бархатом скамеечку.

Вивьен скользнула с письменного стола и подсела к нему. Ей трудно было смириться с тем, что этот элегантный и, несомненно, красивый мужчина не хочет ее, поэтому она решила попробовать еще раз. В конце концов он заплатил ей сто долларов, и Вивьен хотелось отблагодарить его.

— Адвокат? — рассмеялся Эдвард. — Почему вы так думаете?

Девушка из-под опущенных ресниц бросила на него колкий взгляд.

— Потому что от вас за версту несет скукой! Удар попал в цель. Вивьен видела, как по лицу его скользнула досадливая гримаса.

— По-видимому, — ответил он, — у вас было немало знакомых среди адвокатов.

Вивьен хмыкнула, кончиками пальцев нежно пощекотала его по бедру и двусмысленно улыбнулась:

— Довелось кое с кем из них пообщаться. Эдвард наклонился к ней так близко, что ей показалось, он вот-вот поцелует ее, но в эту минуту послышался мелодичный звонок. Она с удивлением вскинула голову.

— Кто это?

Эдвард тоже был в замешательстве, хотя скорее всего не из-за звонка.

— Шампанское, — сказал он после секундной паузы.

— Это классно! — с восторгом вскочила Вивьен. — Тогда я открою дверь пусть от меня хоть какая-то польза будет!

Эдвард — на сей раз с неподдельным интересом — проводил ее взглядом.

Раздался второй звонок. Вивьен энергично распахнула двери прихожей и увидела официанта с серебряным подносом в руках, на котором стояли накрытое блюдо и бутылка шампанского в серебряном ведерке со льдом.

— Добрый вечер! — вежливо поклонился официант.

— Привет! — дружелюбно кивнула ему Вивьен, закрыла дверь и проводила официанта в гостиную.

— Куда прикажете? — остановившись, взглянул он на девушку.

— Куда поставить? — переадресовала она вопрос Эдварду.

Официант, как зачарованный, смотрел на обнаженную талию Вивьен.

— Пожалуй, к бару, — сказал Эдвард. Оторвавшись, наконец, от притягательного зрелища, официант прошел к бару. Вивьен — за ним по пятам. Поставив поднос, он едва не столкнулся с девушкой.

— О, пардон! — улыбнувшись, посторонилась Вивьен, но официант сделал шаг в ту же сторону, и они опять чуть было не стукнулись лбами. Прыснув со смеху, Вивьен уступила ему дорогу.

— Я запишу на ваш счет, мистер Луис, — сказал тот и остановился как вкопанный посередине гостиной, переводя взгляд с Эдварда на Вивьен.

— И чего уставился? — удивленно произнесла она, неизвестно к кому обращаясь.

В ответ официант громко кашлянул. Вивьен вопрошающе посмотрела на Эдварда.

— Чего ему надо?

Мужчина, наконец, спохватился и вытащил из кармана бумажник.

— Ах, да. Это вам. Большое спасибо.

Он дал официанту монету, тот поклонился и поспешил к выходу.

— Премного благодарен! — сказал он. — Желаю приятного вечера!

— Вам также, — с некоторым раздражением ответил Эдвард.

После ухода официанта Вивьен сконфуженно покачала головой.

— Идиотка! Как это я забыла про чаевые?

— Не имеет значения, — сказал Эдвард и направился к бару.

Вивьен, размахивая руками, прошлась по комнате.

— Вы не против, если я сниму сапоги? спросила она.

— Пожалуйста. — Эдвард поставил на крышку бара два бокала и вынул шампанское из ведерка.

Сев на ступеньку, отделявшую прихожую от гостиной, Вивьен расстегнула молнию на сапоге.

— Скажите, — спросила она, — у вас жена есть? Или девушка?

— Есть и та и другая, — ответил Эдвард, освобождая горлышко от фольги.

Вивьен бросила один сапог на пол.

— И где же они? Может, где-нибудь вместе ужинают?

Она засмеялась и, кривя губы, стала расстегивать замок на втором сапоге.

— Моя бывшая жена, — с расстановкой начал объяснять Эдвард, открыв с тихим хлопком шампанское, — живет на Лонг Айленде, в моем бывшем доме, с моей бывшей собакой. А моя бывшая подруга Джессика — в Нью-Йорке, в моей квартире.

И, наполнив бокалы, добавил с горечью:

— Возможно, пока мы здесь разговариваем, она как раз упаковывает чемоданы.

Он взял бокал, подошел к Вивьен и поставил его на ступеньку. Затем вернулся к бару за блюдом, которое официант принес вместе с шампанским.

Вивьен сняла второй сапог, чулки и взяла в руки бокал. Она заметила, что Эдвард выпил половину своего бокала, не отрываясь, как минеральную воду.

Сняв крышку, он протянул Вивьен блюдо.

— Берите клубнику.

— Зачем? — удивилась она.

— Клубника подчеркивает вкус шампанского, — объяснил ей Эдвард.

— Что за чудо, — оценила она роскошные ягоды и, выбрав самую крупную, стала есть ее, довольно шумно прихлебывая из бокала. — М-м, неплохо. А вы больше не пьете?

— Нет. — Эдвард накрыл блюдо крышкой и поставил его на место.

— Должна вам признаться, — сказала Вивьен, глядя на половинку ягоды и опустевший бокал, — что роль соблазнителя вам вполне удается. Только в этом нет ни малейшей необходимости. Время — деньги, и раз уж мы сговорились, то, пожалуй, пора начинать?

Эдвард, усевшись на табурет у бара, посмотрел на нее.

— У вас проблемы со временем, как я вижу, — сказал он.

Девушка молча кивнула.

— В таком случае, может, попытаемся снять с ваших плеч этот груз?

— Именно этого я и хотела бы! — воскликнула она с облегчением.

— Сколько стоит вся ночь? — спросил он решительным тоном.

— Вся ночь? — изумленно уставилась на него Вивьен, но тут же попыталась придать лицу выражение величайшего равнодушия. Потом вдруг рассмеялась и, неожиданно перейдя на «ты», заявила:

— Да тебе это не по карману!

— Откуда ты это взяла? — спокойно ответил Эдвард.

Вивьен решила поставить в этой игре все на одну карту. В конце концов, даже если он и откажется — сто долларов она уже заработала.

— Мой тариф триста долларов!

У Эдварда на лице не дрогнул ни один мускул.

— Триста? Это как раз та сумма, которую я себе могу позволить. — Сойдя с табурета, он подошел к Вивьен, чтобы взять у нее пустой бокал. Она подняла на него изумленный взгляд и увидела, что он ухмыляется с видом довольного собою кота.

— Спасибо. Теперь можно расслабиться. Эдвард снова наполнил ее бокал. Вивьен вдруг вскочила.

— Я сейчас! — на ходу бросила она, схватила сумку и пошла искать ванную.

В ванную комнату вели две двери — одна из прихожей, другая из спальни. Войдя в отделанное мрамором и сверкающее позолоченными смесителями помещение, она вымыла руки, вытерла их о махровую банную простыню и достала из сумки пластмассовую коробочку.

— В этом шампанском действительно что-то есть, — прокричала она.

— Что ты сказала? — спросил он, заглядывая в ванную из спальни.

Вивьен испуганно обернулась и, увидев его, непроизвольно спрятала круглую коробочку за спину. Но Эдвард успел заметить в зеркало ее движение.

— Я?.. Я просто сказала, что сейчас выйду, — нервно смеясь, проговорила Вивьен.

С внезапно нахлынувшей подозрительностью он, прищурясь, смотрел ей в лицо.

— А ну-ка… что это у тебя там? Что ты прячешь?

— Ничего особенного, — смутилась девушка. Лицо Эдварда помрачнело. В ту же секунду он оказался возле нее и, схватив с подзеркальника сумку девушки, крикнул:

— Терпеть не могу наркотики! Забирай свои шмотки, деньги, и убирайся ко всем чертям!

— Что за глупости! — оправдывалась Вивьен, отступая под натиском Эдварда к двери. — Какие наркотики? Я с этим еще в четырнадцать лет завязала.

— А это что? — разгневанно спросил Эдвард, схватив руку девушки, которую та все еще держала за спиной. Он силой разжал ее пальцы и забрал у нее коробочку. Прочтя надпись на ней и ознакомившись с содержимым, Эдвард изумился:

— Нитка для чистки зубов?

— Ну да, у меня зернышко от клубники застряло, — обиженно пробурчала Вивьен. — А за зубами нужно следить!

Эдвард вернул ей коробочку.

— Извини, — виновато, с удивившим его самого облегчением сказал он.

Глядя в глаза Вивьен, он пытался прочесть, что в них было написано, но единственное, что он понял, было то, что она не собирается выходить из ванной.

— Ну что, так и будешь смотреть? — раздраженно спросила она.

Он заметил, что держит в руке ее сумку и протянул ее девушке.

— Спасибо, — ставя сумку на место, все еще обиженно пробормотала она.

Эдвард стоял перед ней в нерешительности.

— Честно сказать, я не думал, что есть еще люди, способные меня удивить.

— У меня все наоборот, — жестко сказала Вивьен. — Сплошные сюрпризы.

Она открыла коробочку, но увидела в зеркало, что Эдвард еще стоит, прислонившись к дверному косяку.

— Все-таки наблюдаешь? — фыркнула она.

— Ухожу, ухожу, — улыбнулся ей Эдвард.

Что за безумный это был вечер, вспоминала потом Вивьен. Самый чудный и самый безумный за всю ее жизнь.

Включив для нее телевизор, Эдвард обосновался за письменным столом и разбирался с какими-то деловыми бумагами, время от времени горячо и подолгу обсуждая что-то с партнерами по телефону.

Вивьен, устроившись на ковре, прихлебывала шампанское и жевала лесные орехи. По телевизору шел фильм «Моя любовь Люси», и девушку страшно забавляло, как главная героиня в пышной юбке, из-под которой выглядывали белые панталоны, с блаженным видом топталась в чане, а какая-то итальянская тетка в это время пыталась забраться в громадную бочку, чтобы давить виноград.

В комнате было темно, лишь настольная лампа освещала письменный стол, за которым работал Эдвард. В эту минуту он как раз разговаривал с Вэнсом, своим подчиненным, поглядывая время от времени на смеющуюся по-детски громко и непринужденно Вивьен.

— Да, Вэнс, может быть, — говорил он в трубку. — Я знаю. Но все же мне нужны точные данные о «Моррис Индастриз».

Вивьен опять рассмеялась, своим хохотом заглушая смех зрителей телесериала, наложенный на фонограмму фильма.

— Из Лондона я получил, — продолжал Эдвард, — но мне нужны данные также из Токио. Я позвоню попозже, оставьте их для меня. Благодарю вас.

Он положил трубку и повернулся на стуле к Вивьен. На ковре перед девушкой было разложено и расставлено все содержимое его бара. Почувствовав на себе взгляд мужчины, она улыбнулась.

— Я тут устроила небольшой пикник. Ты точно не хочешь чего-нибудь выпить?

— Разве не видишь — меня опьяняет работа, — отказался Эдвард. Он принялся что-то писать, а Вивьен снова повернулась к телевизору.

Люси тем временем залезла в огромную бочку и, корча жуткие рожи, начала давить виноград, а старая виноградарша-итальянка смотрела на нее с нескрываемым осуждением. Вивьен покатилась со смеху.

— Эту серию я никогда не видела, — пояснила она и легла на живот.

Эдвард тоже тихонько посмеивался, но веселили его не столько события на экране, сколько восторженная реакция девушки. Он встал, подошел к ней ближе и, сев в кресло, положил ноги на подлокотник другого.

Немного погодя кончики его пальцев нежно коснулись спины Вивьен. Девушка, казалось, ничего не заметила, продолжая смеяться над гримасами топчущейся в бочке Люси.

Он неотрывно ласкал ее, и Вивьен подняла, наконец, глаза. Заметив вдруг потеплевший взгляд Эдварда, она ощутила, как теплота его передается и ей.

Странная нерешительность охватила ее. Вечер с этим мужчиной, чувствовала она, чем-то необъяснимым отличается от всех остальных вечеров. Все происходит иначе и красивее.

Приподнявшись, Вивьен села на колени, подвинулась ближе к креслу и, не глядя на Эдварда, коснулась его ноги. Тот не пошевелился. Ее кисть скользнула в штанину и, поглаживая ногу мужчины, стала медленно подниматься вверх.

Телевизор продолжал работать. Люси под хохот зрителей носилась кругами в наполненной виноградом бочке.

Бросив взгляд на экран, Вивьен опять повернулась к Эдварду. С каждым прикосновением дыхание его учащалось. Вивьен улыбалась ему обольстительной, томной и нежной улыбкой.

Эдвард только было протянул руку к верхней части экстравагантного одеяния девушки — она сама сбросила ее вместе с юбкой, сняла черный кружевной пояс и осталась в одних трусиках и бюстгальтере.

На минуту положив голову на колени Эдварда, Вивьен поднялась, взяла с дивана подушечку и бросила ее себе под колени у кресла. Рядом на столике лежал пульт телевизора, она протянула руку и отключила звук. Взглянув еще раз на экран, Вивьен рассмеялась, увидев, как итальянка швырнула в лицо Люси пригоршню мятого винограда, и полностью переключила внимание на Эдварда.

Пока она ходила за подушечкой, Эдвард не отрывал взгляда от великолепной фигуры девушки, любуясь ее тонкой талией, плавной линией бедер и упругой грудью. Вивьен была очень стройна, но не казалась при этом худой. От кожи ее веяло свежестью.

Она медленно, все с той же обольстительно-нежной улыбкой, начала развязывать галстук Эдварда. В свете настольной лампы и мерцающего телеэкрана глаза ее казались бархатно-темными и немного таинственными.

Эдвард хотел погладить ее по волосам, но, коснувшись их, почувствовал что-то странное и безотчетно убрал руку на плечо Вивьен.

Тем временем она развязала галстук, бросила его на ковер и стала расстегивать рубашку. Нежными щекочущими движениями пальцы ее скользили по груди Эдварда, спускаясь все ниже и ниже к поясу. Наконец, она расстегнула ремень и ширинку на брюках.

Чувствуя разгорающееся желание Эдварда, она вдавила его поглубже в кресло и, заглядывая ему в глаза, тихо и отрешенно спросила:

— Как ты хочешь?

— А что ты можешь? — так же тихо спросил он.

— Все, — ответила девушка. — Только я не целуюсь в губы.

— Я тоже…

Вивьен улыбнулась, и эта улыбка помогла ему окончательно преодолеть скованность. Вивьен скользнула вниз, он ощутил ее теплое дыхание. Языком и губами она нежно касалась его живота, опускаясь все ниже и ниже… Эдварда бросило в жар. Вивьен подняла голову, снова улыбнулась ему и приникла к его промежности…

 

Глава 5

Рано утром Эдвард уже был на ногах, а ночью он еще долго работал, предоставив огромную кровать Вивьен.

Девушка все еще спала, трогательно зарывшись лицом в подушку. Ее белокурый парик висел рядом с одеждой на подлокотнике кресла. Эдвард обнаружил его, вернувшись в спальню из душа, и сразу вспомнил странное ощущение, появившееся, когда он хотел погладить волосы Вивьен. Объяснение висело теперь у него перед глазами.

Он подошел к кровати и с любопытством посмотрел на спящую девушку. Собственные волосы у нее были рыжие, густые и длинные, ниже плеч. Эдварду они нравились. Он задумался, не прилечь ли ему рядом с ней, потом повернулся и на цыпочках вышел в гостиную.

Эдвард был еще в шелковом купальном халате, но успел уже слегка перекусить, заказать завтрак для Вивьен и пообщаться по телефону со своим другом и адвокатом Стаки.

Пока официант накрывал для Вивьен в столовой, Эдвард разговаривал с Филом — естественно, по поводу «Моррис Индастриз». В Калифорнию он приехал ради того, чтобы купить эту фирму, пережирающую серьезные финансовые затруднения, и был полон решимости за неделю осуществить сделку.

Филип Стаки был настроен менее оптимистически.

— Джим Моррис без боя компанию не уступит, — утверждал он, с чем Эдвард был совершенно согласен.

— Ну еще бы — он всю жизнь управлял этой фирмой, — сказал он. — Я тоже считаю, что выдавить его оттуда будет непросто.

— Он хочет встретиться и обсудить с тобой это дело, — продолжал Филип.

— Пожалуйста, — не раздумывая, сказал Эдвард.

Адвокат против этого возражал, но его аргументы не возымели действия. Эдвард решил сегодня же договориться с Моррисом о том, чтобы вместе поужинать.

Продолжая говорить — на сей раз в руке у него был радиотелефон, — он прошел в столовую, чтобы подписать счет за поданный официантом завтрак.

Филип все еще пытался отговорить его от личной встречи с мистером Моррисом.

— В любом случае не встречайся с ним без свидетелей, — умолял его Стаки. Насколько я знаю старого прохиндея, достаточно будет неосторожного слова, и он потащит нас в суд.

— Согласен, дело может принять непредвиденный оборот, — спокойно ответил Эдвард, — но именно это и есть самое интересное в этой сделке.

Он увидел Вивьен, появившуюся в дверях гостиной в принадлежащем отелю купальном халате. Она тоже заметила Эдварда, но не стала мешать ему разговаривать по телефону.

— Да, кстати, я должен сказать тебе кое-что о твоей машине, — начал Эдвард с притворной озабоченностью, заставившей Филипа содрогнуться.

— Что такое? Я так и знал!.. — простонал он.

— Твоя тачка на поворотах идет, как по рельсам, — сказал Эдвард, усаживаясь за накрытый стол.

— Что-что? Как ты сказал? — недоуменно переспросил Фил и, поскольку Эдвард молчал, в паническом ужасе заорал:

— Что ты молчишь?!

Эдвард лишь рассмеялся в ответ и отключил телефон.

Убрав радиотелефон в атташе-кейс, который стоял на рабочем столе открытым, он взял в руки «Уолл-стрит джорнэл».

Вивьен тем временем изучала меню, оставленное официантом. Заметив, что Эдвард кончил разговаривать по телефону, она подошла к нему.

— Привет! — смущенно сказала она.

— Доброе утро, — оторвавшись от газеты, поздоровался Эдвард.

Немного застенчиво она показала на свои длинные волосы:

— Я рыжая. Эдвард кивнул.

— А мне нравится, — сказал он и снова уткнулся в газету, словно бы не замечая смущения девушки.

— Почему ты не разбудил меня? Я вижу, ты очень занят, — неуверенно проговорила Вивьен. — Если хочешь, я быстро исчезну.

— Зачем так спешить? — остановил ее Эдвард. — Сначала нужно позавтракать. Ты, наверное, голодна.

Он поднялся и, отодвинув для девушки стул, показал на два больших блюда, стоявших рядом с прибором Вивьен.

— Извини, мне пришлось заказать все меню. Я не знал, что ты любишь.

Он снял с блюд тяжелые крышки. На блюдах были яичница с ветчиной, паштеты, клубника.

— Спасибо, — с улыбкой взглянула на него Вивьен.

— Вот и отлично.

Вивьен, не садясь, взяла из корзинки, стоявшей посередине стола, рогалик, и прохаживаясь по комнате, начала есть. Некоторое время Эдвард молча наблюдал за ней.

— Как ты спала? — нарушил он, наконец, молчание.

— Отлично, — с полным ртом ответила девушка. — Я даже забыла, где я.

Достав из атташе-кейса ежедневник, он стал что-то записывать.

— Наверное, это как-то связано с твоей профессией? — заметил он.

Вернувшись на середину столовой, Вивьен села на край стола.

— Наверное, — сказала она, улыбаясь, и окинула пристальным взглядом хозяина апартаментов. — А ты спал?

— Немного поспал на диване, — оторвавшись от записей, посмотрел он на девушку. — Мне пришлось еще поработать.

— Вот странно, — покачала Вивьен головой и, размахивая недоеденным рогаликом, продолжала:

— Ты не спишь, не колешься, не пьешь… и даже не ешь, — добавила она, взглянув на почти нетронутую тарелку Эдварда. — Чем же ты занимаешься? То, что ты не адвокат, это точно.

— Ты права, — довольно рассмеялся он. — Кстати, здесь целых четыре стула, можешь сесть, будет удобнее.

Девушка послушно встала со стола и села на стул, а Эдвард снова взял в руки газету.

— Так чем же ты все-таки занимаешься, — не сводя с него глаз, продолжала она допрашивать.

— Скупаю компании, — просто ответил Эдвард.

— И что это за компании, хотелось бы знать, которые стоит скупать?

— Обычно это компании, имеющие финансовые затруднения.

Сунув палец в масленку, Вивьен намазала на рогалик немного масла. Эдвард продолжал листать газету.

— Ага, — догадалась она, — ты скупаешь их по дешевке.

— Возможно. На этой неделе, к примеру, я собираюсь купить компанию всего-навсего за миллиард долларов.

Вивьен, запихнув в рот остаток рогалика, едва не подавилась. — За миллиард долларов? — нечленораздельно пробормотала она, чем сильно развеселила Эдварда.

— Ничего себе! — проглотив, наконец, кусок, изумилась она. — Ты, наверное, очень умный парень. Я вот после десятого завязала с учебой. А ты сколько учился?

— Закончил университет, да и сейчас учусь, если чего-то не знаю.

Взяв с блюда пончик, девушка откусила от него и опять с полным ртом спросила:

— Семья, небось, тобой страшно гордится, не так ли?

Она продолжала жевать. Странно, на этот ее вопрос ответа не последовало.

Вместо этого он в общих чертах попытался ей объяснить суть своих операций. Вивьен налила себе кофе и после двух пончиков взялась за яичницу. А Эдвард отправился в гардеробную, расположенную рядом с ванной, чтобы одеться.

На сей раз он выбрал серьезный, как и всегда, темно-серый костюм-тройку, шелковую рубашку и итальянские туфли. Подобрав подходящий галстук красивой расцветки, он встал к зеркалу, чтобы его завязать.

Вивьен тем временем кончила завтракать и подошла к нему.

— Понятно, — сказала она. — Но собственного миллиарда у тебя все же нету?

— Нет. Сделку финансируют банки, а также частные лица… Все не так просто.

Сев на подзеркальник, она стала смотреть, как Эдвард пытается завязать узел.

— Значит, ты ничего не производишь и ничего не строишь, — подытожила она то, что смогла понять из объяснений Эдварда. — А что ты делаешь потом с этими компаниями?

— Перепродаю, — сказал он, завязав галстук. Но узел ему не понравился пришлось его развязать.

Вивьен встала и ловко, красивым узлом, завязала галстук.

— Так, значит, ты их продаешь, — вернулась она к прежней теме.

— Практически это происходит так, что я продаю не компанию целиком, а отдельные предприятия… Что приносит мне прибыль.

— Как угонщики, — подтягивая узел, сказала она. — Угонят машину, разберут и толкают ее по частям.

— Приблизительно так. Только легально, — подчеркнул последнее слово Эдвард.

Вивьен улыбнулась и расправила на нем галстук.

— Вот так должен выглядеть настоящий узел, — довольно проговорила она.

— Неплохо. Совсем неплохо, — сказал он, разглядывая себя в зеркало. — Где ты этому научилась?

Отступив, Вивьен тоже полюбовалась им в зеркало.

— Могу открыть тебе свой секрет — в нашем городе я перетрахалась со всеми банковскими клерками.

Он резко повернулся к девушке, которая заметила по его глазам, что ее признание ему не понравилось. Довольная удавшимся розыгрышем, она взяла пиджак и подала его Эдварду.

— Успокойся, меня этому научил мой дедушка. По воскресеньям он всегда надевал галстук.

Лицо Эдварда просветлело, Вивьен же, сняв с его плеча воображаемую пушинку, спросила с нарочитой бесцеремонностью:

— Ты не против, если перед тем, как исчезнуть, я приму у тебя ванну?

Она понимала, что Эдвард собирается уходить и они никогда больше не увидятся.

— Ради Бога. Только будь осторожна, она глубокая!

Он пошел к двери, услышав звонок телефона в спальне. Это был снова Стаки, который сказал, что Джим Моррис согласился поужинать с Эдвардом. Владелец «Моррис Индастриз» просил также сообщить, что придет вместе с внуком.

— Он лучше бы внуку своему передал управление, — заметил язвительно адвокат.

Эдвард, продолжая разговаривать, достал из вчерашнего костюма магнитную карточку от входной двери апартаментов и положил ее в карман пиджака.

— Ну да, — сказал он. — Весьма энергичный парень. Его зовут Дэвид, играет в поло.

— Я должен еще раз предостеречь тебя, — натянуто произнес Филип, — не нравится мне, что ты собрался идти один.

Из ванной комнаты слышался плеск воды и громкое пение Вивьен. «I just want your extra time…» — визгливо пела она, подражая эстрадной звезде.

Эдвард взял телефон и, продолжая слушать уговоры Филипа Стаки, пошел к ванной, приоткрыл дверь и заглянул в нее.

— По-моему, лучше тебе появиться в сопровождении какой-нибудь девушки, говорил Фил, — тогда встреча будет не слишком официальной.

Эдвард молчал, посмеиваясь про себя.

— Ты меня слышишь? — крикнул Фил. — Куда ты пропал?

Тот не отвечал, полностью поглощенный созерцанием поющей девушки, возлежащей в огромной ванне.

Из целого моря пены виднелась только ее голова с наушниками аудиоплеера. Зажмурившись, она самозабвенно орала песню, которую как раз слушала.

Открыв дверь пошире, Эдвард с телефоном в руках вошел в ванную. Вивьен его не заметила.

— Да, да, я слушаю, — сказал он в трубку.

«If you want to impress me…» донеслось до Филипа пение Вивьен.

— Кто там у тебя блеет? — спросил он раздраженно.

— Это горничная поет, — нашелся Эдвард.

— Oh, got to be too flirty, mama, I know how to undress you, — орала Вивьен так, что Филип с трудом смог перекричать ее.

— Слушай, у меня есть на примете несколько симпатичных девчонок…

— Да ну? — насмешливо перебил его Эдвард, продолжая глядеть на Вивьен, которая, как утенок, плескалась в ванне, все еще продолжая петь.

— I just want your extra time and your… — провопила Вивьен и, сложив губы бантиком, чмокнула воздух: — Your kiss!

— Между прочим, я уже нашел себе одну, — добавил Эдвард, не замечая, каким изменившимся, нежным тоном он это проговорил.

С телефонной трубкой в руке он прошелся по ванной и уже бесстрастно продолжил:

— Ты лучше сосредоточься на деле Морриса. Мне нужно знать его планы. Я скоро приеду.

Он положил телефон на мраморный столик и уселся на край ванны.

— I want to be your fantasy, — все так же зажмурившись, пела Вивьен. Well, maybe you could be mine.

Вдруг Вивьен почувствовала присутствие Эдварда, открыла глаза и в испуге уставилась на него. Сняв наушники, она положила их на край ванны. Эдвард сосредоточенно рисовал пальцем круги на покрытой пеной воде.

— По-моему, Принс — это обалденно. Тебе нравится?

— По сравнению с остальными еще ничего, — задумчиво сдвинув брови, сказал он.

— А стучаться тебя не учили? Эдвард глубоко вздохнул.

— Вивьен, — начал он, — я хочу тебе сделать одно предложение… по-моему, вполне выгодное и пристойное.

— Предложение? — удивилась она. — Интересно, какое?

— Я собираюсь пробыть здесь до воскресенья. Как ты смотришь на то, чтобы провести всю неделю со мной?

— Ты серьезно? — округлила она глаза.

— Серьезно. Ты будешь оказывать мне экскорт-услуги. Надеюсь, неделю ты со мной выдержишь?

Она рассмеялась, а Эдвард продолжил:

— Я буду платить. Делать ничего особенного тебе не придется, ты просто должна быть готова в любую минуту сопровождать меня.

Все еще не веря в это фантастическое предложение, Вивьен покачала головой.

— Я конечно согласна с твоей безумной идеей и готова сопровождать тебя. Одного только не пойму — ты красивый, богатый мужик, да любая бесплатно с тобой пойдет.

— Я ценю профессионалов, — сухо ответил Эдвард. — С любителями мне в последнее время не везло.

Присмотревшись к нему внимательней, она поняла; он, действительно, говорит серьезно. И лицо ее тут же приняло деловитое жесткое выражение.

— Если круглые сутки я буду к твоим услугам, то тебе это встанет в копеечку.

— Ну, конечно, — улыбаясь, поднялся Эдвард. — Я понимаю. Назови примерную сумму. Сколько бы ты хотела?

Вивьен уставилась в мыльную пену, стремительно соображая, сколько можно с него запросить.

— Целых шесть ночей… да еще дни… Четыре тысячи баксов! — выпалила она и подняла голову, чтобы увидеть, какой эффект эта сумма произвела на Эдварда.

Эдвард казался несколько удивленным.

— Шесть ночей по триста долларов — это всего лишь тысяча восемьсот!

— Но ты же сказал, я и днем понадоблюсь! — возразила она.

— Ну, две тысячи.

— Три, — не сдавалась Вивьен. Какое-то время они смотрели друг на друга в упор.

— Договорились, — смягчился, наконец, Эдвард и улыбнулся девушке.

Вивьен была без ума от счастья.

— Боже мой! — восторженно заорала она. — Ой, мама…

Дальнейшие ее слова поглотила вода — потеряв равновесие, она скрылась под мыльной пеной.

Эдвард, склонившись над ванной, пытался обнаружить ее голову, но кроме пены, ничего не видел.

— Вивьен! Вивьен, это значит «да»? Из воды вместо головы высунулись дрыгающиеся ноги девушки. В конце концов он поймал ее руку и помог Вивьен сесть. Ее волосы и все тело были густо облеплены пеной.

— Да, да, — выдохнула она, отирая пену с глаз и со рта.

Эдвард схватил полотенце и стал помогать ей.

— Да, да, — повторила она, отряхиваясь, словно мокрый котенок, и звонко смеясь от счастья.

Прошло минут десять. Эдварду давно пора было уходить. Вивьен все в том же, принадлежащем отелю, купальном халате накручивала на мокрые волосы тюрбан из белого полотенца. Взяв в гостиной кое-какие бумаги, Эдвард положил их в свой кейс. На лице его было написано искреннее удовлетворение. Видно было, что он любуется девушкой, ее красотой и неподдельной естественностью движений.

— Меня целый день не будет, — сказал он, доставая из бумажника пачку долларовых банкнот. — Купи себе какую-нибудь одежду.

Вивьен неодобрительно покосилась на пухлый бумажник.

— Мог бы купить себе дорожные чеки, — сказала она. — Кто же ходит с такими деньгами в кармане!

— Не исключено, что вечером мы пойдем с тобой ужинать, — продолжал он, не реагируя на ее замечание. — Тебе понадобится выходное платье.

— И что ты предлагаешь купить?

— Что-нибудь не слишком крикливое… не слишком сексуальное, — мягко пояснил он. — Ты меня поняла?

— То есть мещанское? — вырвалось у нее.

— Элегантное! — поправил Эдвард. — Что еще я могу для тебя сделать?

Вивьен, подбоченясь, обворожительно улыбнулась:

— А можно, я буду называть тебя Эдди?

— Нельзя, — сказал он и, пройдя в столовую, положил в кейс «Уолл-стрит джорнэл». Закрыв кейс, он направился к выходу. Вивьен последовала за ним.

— Между прочим, — решила она его поддразнить, — я могла бы остаться и за две тысячи.

— А я мог бы тебе заплатить и четыре, — парировал он, открывая дверь. Ну, до вечера!

— Малыш, — вкрадчиво проговорила Вивьен, — тебе будет так хорошо со мной, что не захочется меня отпускать.

Остановись на пороге, Эдвард задумчиво посмотрел на девушку.

— Три тысячи — за шесть дней, — сказал он тоном, не терпящим возражений. И можешь не сомневаться, Вивьен, после этого я тебя отпущу.

Она молча опустила голову, а Эдвард, еще раз кивнув ей, окончательно покинул апартаменты.

Некоторое время Вивьен прислушивалась к его удаляющимся шагам.

— Ну, это мы еще поглядим, — сказала она с плутовской улыбкой и, оглянувшись в роскошной прихожей, побежала в гостиную, где разразилась безудержным смехом. Она ликовала, размахивая руками и кружась по комнате. В неистовом танце наружу прорвалась радость по поводу происшедшего. Ведь еще вчера она не знала, как заплатить за квартиру, теперь же…

С громким воплем она ринулась в спальню и бросилась на постель.

— Три тысячи долларов! — хохотала Вивьен, разве что на голову не вставая от переполняющей ее радости. Она каталась по кровати и колошматила кулаками подушку.

Немного спустя, тяжело дыша от усталости, Вивьен села, взяла с ночного столика телефон и, поставив его рядом с собой, набрала номер квартиры, которую они делили с Кит.

На другом конце провода долго не поднимали трубку.

— Алло, — услышала она, наконец, заспанный голос Кит.

— Послушай, я все время тебе звоню, — обрушилась на нее Вивьен. — Где ты шляешься?

— Мама? — спросила Кит, спросонья подумав, что ее отчитывает мать.

После того, как Вивьен назвала себя, Кит с облегчением рассмеялась:

— А, это ты! Да мы загудели немного. А что у тебя? Откуда звонишь?

— Ты не поверишь!.. Этот мужик на «Лотосе»… Я в его номере, в Беверли Хиллз. Тут такие апартаменты — ванная больше, чем весь «Голубой банан».

— Да ладно тебе заливать, — мрачно оборвала ее Кит.

Она явно завидовала Вивьен, но та была слишком счастлива, чтобы подруга могла заставить ее замолчать.

— Он хочет, чтобы я осталась с ним на неделю. И знаешь, сколько мне за это отломится? Угадай! Да ты в жизни не угадаешь! Три тысячи баксов!

— Брось трепаться, — тупо сказала Кит.

— Три тысячи, клянусь тебе. И еще дал на тряпки…

— Вот это улов! — воскликнула Кит, наконец-то проснувшись. — Ну надо же! Это я, это я тебе его подарила. Что, он правда отвалит три тысячи? Какой-нибудь извращенец? Или, может, калека?

— Ничего подобного, — засмеялась Вивьен.

— Тогда, наверно, урод? — спросила Кит, которая вчера даже не взглянула на Эдварда, а пялилась только на «Лотос».

— Да нет же, выглядит он шикарно, — заверила ее Вивьен.

— Но что-то ведь с ним не так? — не могла успокоиться Кит, считавшая, что ее на мякине не проведешь. — Скажи, — недоверчиво поинтересовалась она, — а он уже отсчитал тебе эти бабки?

— Я получу их в конце недели, — сказала Вивьен, на что Кит, торжествуя, воскликнула:

— Тогда все понятно! Я же сказала, здесь что-то не так.

Вивьен, которая разговаривала с ней лежа, снова села в постели.

— Он мне уже заплатил триста за ночь… Слушай, Кит, я хотела бы с тобой поделиться. Деньги будут лежать у портье, заберешь у него. Отель называется «Риджент Беверли Уилшир» — запиши, ведь забудешь, я тебя знаю.

Она слышала, как Кит, повторяя вполголоса, записывает название гостиницы.

— И еще, Кит. Скажи, где можно купить приличные вещи? Цена меня не волнует, он все оплачивает.

— В Беверли Хиллз? — задумалась Кит и после недолгого размышления назвала самую дорогую улицу:

— Естественно, на Родео Драйв, малышка!

Через полчаса Вивьен вышла из номера-люкс и спустилась на лифте в холл. Костюм на ней был тот же самый, что и вчера, но ее собственные красивые волосы больше не прикрывал белокурый парик. Рукава красного жакета она завязала на поясе, прикрыв таким образом свою мини-юбку.

Бернард Томпсон, управляющий отелем, в это время как раз разговаривал в холле с гостем-итальянцем и его женой, дамой лет сорока в инвалидной коляске.

У мистера Томпсона были теплые карие глаза и уже слегка поредевшие волосы, зато лицо украшали ухоженные усы и стриженная бородка. Нечего и говорить, что манеры его, в соответствии с его статусом, были совершенно безупречны.

К Вивьен он стоял спиной, вполголоса разговаривая с итальянцами на их языке, и потому не заметил всеобщего замешательства, которое и на этот раз вызвало в вестибюле появление девушки.

Коридорный мальчишка, несший вазу с цветами, остановился как вкопанный и разинул рот. С трудом скрываемое изумление было написано и на лице администраторши, которая сменила вчерашнюю рано утром и поэтому видела девушку впервые.

Вивьен, цокая каблуками сапог, подошла к ее стойке.

— Привет! — непринужденно сказала она. Администраторша — ее звали Марджори Уилсон — выдавила из себя вежливую улыбку.

— Чем могу быть полезна? — спросила она. Вивьен положила на стойку, отделанную красным деревом, почтовый конверт.

— Я хочу кое-что передать Кит де Лука. Она сегодня зайдет.

Мисс Уилсон, кивнув, взяла у нее конверт.

— Только не открывайте! — крикнула ей девушка на ходу, чем привела мисс Уилсон в состояние шока.

— Что вы, что вы, как можно? — растерянно пролепетала она, обращая беспомощный взор в сторону мистера Томпсона, все еще, к сожалению, беседовавшего с гостями. На Вивьен он обратил внимание, заметив ее, только когда она поравнялась с ним — вот тогда глаза его округлились!

Вихляя бедрами, она с гордым видом прошествовала мимо носильщиков, вносивших в холл чемоданы. Управляющий, извинившись перед итальянцами, поспешил к портье.

— Вы знаете эту даму, мисс Уилсон? — встревоженно спросил он.

— Нет, сэр, — ответила та, чем только усилила беспокойство шефа.

В самом деле, разве подобным девицам место в «Риджент Беверли Уиллшир»?

 

Глава 6

До Родео Драйв с ее магазинами для «богатых и здоровых» было рукой подать. Чтобы дойти до нее, Вивьен пришлось пересечь всего лишь две улицы — Уилширский бульвар и Дэйтон Уэйн.

На Родео Драйв она еще никогда не бывала. Удивленно раскрыв глаза, шла она мимо роскошных витрин среди прогуливающейся по тротуарам элегантно одетой публики.

Дешевый прикид Вивьен смотрелся здесь так же дико, как смотрелись бы в «Голубом банане» эксклюзивные туалеты и драгоценности здешних дам.

Когда кто-нибудь из прохожих пялился на нее, Вивьен отвечала ему таким испепеляющим взглядом, что любопытствующий поспешно отводил глаза и шел своей дорогой. На одну из особо настырных дамочек взгляд Вивьен, однако же, не подействовал, тогда она вынула изо рта жвачку и энергичным жестом размазала ее по витрине ювелирного магазина. Дама в ужасе отшатнулась, а Вивьен, рассмеявшись, двинулась дальше.

Неделя с Эдвардом! Плюс три тысячи долларов, да еще куча денег для покупок на Родео Драйв! Пускай пялятся сколько угодно — ее праздника это не омрачит. Вивьен была на седьмом небе от счастья.

«Luis Vuitton» — написано было над входом в роскошный магазин кожгалантереи. «Chanel» — гласила другая вывеска. «Diamonds on Rodeo» приглашала чуть дальше третья. «Gucci» — значилось на четвертой… Все эти названия, знакомые по журнальным картинкам, для Вивьен были, можно сказать, святынями, и теперь от одной только мысли, что в любой из этих фирменных магазинов она может зайти и купить себе платье, у нее кружилась голова.

Но заходить в них она не спешила, решив сперва осмотреть все до одной витрины. То и дело Вивьен останавливалась, чтобы подивиться на манекены, одетые в дорогие наряды, или покачать головой, заметив в витрине ювелирной лавки игру «Монополия» с рассыпанными на игровом поле драгоценными камнями и пачками долларов. Полюбовалась она и на «Роллс-Ройс», и на другие роскошные автомобили, припаркованные у тротуара.

Мимо медленно проехал «БМВ» с открытым верхом, водитель которого разговаривал по радиотелефону, а его сынишка, мальчуган лет восьми, то же самое делал по игрушечному телефону. Вивьен улыбнулась, глядя на эту сцену, и пошла дальше.

Остановившись у магазина женской одежды, она с минуту поколебалась и решительно открыла дверь.

Своим внутренним убранством — коврами, люстрами и стенными бра — магазин скорее напоминал элегантный салон. На обитом светлым шелком диванчике сидела покупательница, выбиравшая себе платье. Вокруг нее суетилась молодая светловолосая продавщица.

В глубине магазина ее коллега постарше ухоженными ногтями ощипывала увядшие лепестки цветка, стоящего в красивой керамической вазе. На звук открывающейся двери она обернулась.

Вивьен неуверенно остановилась у входа, окидывая взглядом выставленные модели, и, наконец, подошла к круглой стойке, чтобы посмотреть висящие на ней костюмы.

При виде вошедшей услужливая улыбка исчезла с лица продавщицы. Оставив в покое цветок, она подошла к Вивьен.

— Я могу вам помочь? — кисло поинтересовалась она.

— Спасибо. Я сперва посмотрю, — ответила девушка.

— Вам нужно что то конкретное? — еще более холодно спросила женщина, голову которой венчал несомненный шедевр парикмахерского искусства.

Энтузиазм, с которым Вивьен вошла в магазин, окончательно испарился.

— Нет, — сказала она, продолжая рассматривать стойку с костюмами. — То есть да. Мне нужно что-нибудь… что-нибудь элегантное.

— Это уж точно, — язвительно бросила продавщица, окинув презрительным взглядом наряд Вивьен.

Внимание девушки привлек манекен, облаченный в золотисто-коричневый, с белым, ансамбль. Вивьен он понравился, и она подошла поближе.

— У вас неплохие вещички. Сколько стоит этот костюм?

Брови женщины взлетели до середины лба.

— Боюсь, он вам не подойдет.

— Послушайте, — взорвалась Вивьен, — я спрашиваю вас не о том, подойдет он мне или не подойдет, а о том, сколько он стоит!

Та с оскорбленным видом повернулась к молодой продавщице:

— Мари, сколько стоит этот костюм?

— О, это страшно дорогая модель!

— Это страшно дорогая модель, — как попугай, повторила старшая.

Вивьен в сердцах распахнула сумку, где лежали полученные от Эдварда деньги.

— Не имеет значения. У меня достаточно денег! — предъявила она продавщицам мятую пачку долларов.

Те, онемев, посмотрели друг на друга.

— Не думаю, чтобы у нас нашлось что-нибудь для вас, — ледяным голосом проговорила одна из них. — Вы явно ошиблись дверью. Пожалуйста, уходите!

Ошарашенная Вивьен почувствовала, что лицо ее заливает краска стыда и негодования. Она молча пожала плечами и, повернувшись, сначала медленно, а затем все более ускоряя шаг, пошла к выходу.

Выйдя на улицу, она надела жакет и, хотя погода стояла по-летнему теплая, застегнула его на все пуговицы.

Возвращалась Вивьен чуть ли не бегом. У входа в гостиницу стояли двое мужчин. Проходя мимо них, она заметила, как те обернулись ей вслед, услышала слово, брошенное в ее адрес, и почувствовала еще больший стыд. Вбежав в холл, она поспешила к лифту.

Мистер Томпсон, управляющий отелем, завидев Вивьен, преградил ей дорогу.

— Чем могу быть полезен, сударыня? — вежливо поинтересовался он.

— Я иду к себе в номер, — ответила девушка.

— А ключ у вас есть?

Вивьен потрясенно уставилась на мистера Томпсона.

— Черт возьми, я забыла эту пластиковую штуковину. Я живу наверху.

— Вы у нас остановились? — с неизменной учтивостью спросил управляющий.

— Я с другом, — пояснила она. — А в чем, собственно, дело?

— Гм… и кто этот друг? — В глазах Томпсона Вивьен заметила недоверие.

— Эдвард, — простодушно сказала она.

— Ах, Эдвард, — теперь уже с некоторой иронией протянул мистер Томпсон.

— Эдвард… Эдвард… — никак не могла Вивьен вспомнить фамилию своего друга. А ведь вечером она слышала, как к нему обращались портье и мальчишка-лифтер.

В этот момент остановился один из лифтов, двери открылись, и из кабины вышел тот самый вчерашний мальчишка. Вивьен обрадованно улыбнулась ему.

— Вот он меня знает! — воскликнула она, показывая на лифтера.

Тот кивнул. Мистер Томпсон жестом велел ему подойти.

— Ты работал в ночную смену, Деннис?

— Да, сэр.

— Скажи, видел ты эту девушку? Юноша снова кивнул:

— Она с мистером Луисом. Вивьен с облегчением похлопала его по плечу.

— Точно, его зовут Эдвард Луис. Спасибо, Деннис.

Управляющий подошел ближе к Деннису, и тот шепнул ему на ухо:

— Он привел ее вчера вечером… Мистер Томпсон так же шепотом похвалил его:

— Молодец, Деннис, можешь идти. — И, повернувшись к Вивьен, которая вошла уже в лифт, вежливо, но настойчиво попросил ее покинуть кабину.

— Ну что вам еще? — возмутилась Вивьен. — Отстаньте вы от меня!

Голос ее звучал все скандальнее, мистер Томпсон, однако, продолжал говорить с ней с невозмутимой учтивостью:

— Все в порядке, не нужно так волноваться. Давайте пройдем ко мне в кабинет и просто поговорим.

— Ну, если только поговорить, — пожалуйста! — тем же скандальным тоном заявила Вивьен.

Деннис изумленно смотрел им вслед. Шефа он знал не первый день, знал, что ничто на свете не может вывести его из состояния снисходительного спокойствия, и все же на этот раз мистер Томпсон выглядел явно взволнованным.

Когда они вошли в кабинет, управляющий предложил Вивьен сесть и, взяв лейку, принялся поливать цветы, придававшие помещению по-домашнему уютный вид. Делал он это намеренно, дабы у девушки не сложилось впечатление, будто ее пригласили на допрос.

Мистер Томпсон прекрасно понял, чем она занимается, — достаточно было взглянуть на нее. И все же он не питал к Вивьен совершенно оправданной в этой ситуации неприязни. «Колючка и скандалистка, — отметил он про себя, — но что-то в ней есть симпатичное». Однако смириться с присутствием проститутки в «Риджент Беверли Уилшир» он тоже не мог. Ну и задачку задал ему мистер Луис. Томпсону оставалось только надеяться, что все же удастся найти решение, которое позволит ему и его отелю сохранить репутацию.

— Как вас зовут? — начал он с самого прозаического вопроса.

Вивьен небрежным движением расстегнула жакет и закинула ногу на ногу.

— Можете выбрать любое имя, которое вам понравится, — сказала она презрительно.

Прервав поливку растений, он отставил в сторону лейку и повернулся к Вивьен:

— Оставьте, пожалуйста, ваши шутки, сударыня!

— Вивьен. Меня зовут Вивьен, — с некотором смущением ответила девушка.

— Вивьен, — повторил ее имя Томпсон. — Хорошо, мисс Вивьен.

Подойдя к столу, он прислонился к нему, скрестил руки на груди и едва заметно улыбнулся.

— То, что бывает в других гостиницах, в «Риджент Беверли Уилшир» невозможно, — начал он. — Однако в данном случае дело обстоит иначе. Мистер Луис — наш особый клиент, а с особыми клиентами мы считаем необходимым обращаться по-дружески.

Вивьен саркастически улыбнулась и уставилась в потолок. Манера выражаться, которую демонстрировал этот господин, казалась ей жутко высокопарной. «Как же мне надоели все эти снобы!» — проворчала она про себя.

Но управляющий, несмотря на враждебность Вивьен, оставался внешне невозмутимым.

— Разумеется, мы считаем, что, наравне с остальными клиентами, мистер Луис должен нас информировать о своих гостях, — продолжал он. — Однако мистер Луис наш друг, и мы можем закрыть глаза на подобные пустяки. Полагаю, я вправе предположить, что вы, очевидно… — он сделал многозначительную паузу, ища подходящее слово, — родственница мистера Луиса.

Буравящий взгляд его глаз, которые, словно скрытые телекамеры, фиксировали, казалось, каждое ее движение, вызывал у Вивьен протест. Но вдруг до нее дошло, что игра, которую тот ведет, вполне ее устраивает.

— Да, — сказала она и почувствовала, что вступает в некий тайный сговор с мистером Томпсоном, с которым, пожалуй, можно говорить вполне откровенно.

— Я так и подумал, — сказал управляющий. — Вы, наверно, его…

— Племянница? — с вопросительной интонацией подсказала Вивьен.

Мистер Томпсон кивнул, улыбаясь почти по-отечески.

— Да, да, его любимая племянница! И, стало быть, я могу надеяться, что после отъезда мистера Луиса мы вас больше не увидим в отеле?

Вивьен промолчала, закатив глаза. «Какого дьявола он так крутит?» соображала она.

— Надеюсь, у вас только один дядюшка, — тоном, не терпящим возражений, добавил мистер Томпсон.

Вивьен кивнула. Управляющий облегченно вздохнул:

— Отлично, мы, кажется, сможем поладить. И еще: если можно, я попросил бы вас одеваться немного скромнее. Вот и все!

— Нет, не все! — взорвалась вдруг Вивьен. — Да я с ног сбилась, только что была на Родео Драйв, хотела купить себе платье. А эти мегеры не захотели со мной разговаривать! Посмотрите, сколько у меня денег, но что толку, если я не смогла даже платье себе купить! — Она выхватила из сумки мятую пачку банкнот, полученную от Эдварда, и показала ее управляющему. Дрожащий голос Вивьен выдавал, что она все еще не пришла а себя от пережитого унижения. Глаза ее были полны отчаяния. — Я не прошу у вас помощи, но что же мне делать? К вечеру мне нужно платье, а я не могу купить.

Закончив тираду, она сунула деньги в руки изумленному мистеру Томпсону. Вивьен вовсе не собиралась плакать, но слезы сдержать было невозможно. Вспомнив Эдварда, она представила, что он скажет, застав ее вечером в ее прежних тряпках.

Приняв его предложение, Вивьен в мечтах уже видела, как преобразится она, какой станет красивой и элегантной, и как изумится Эдвард, увидев в ней женщину, каких ему в жизни не доводилось встречать. И вот на тебе! Да он ее просто выгонит. И плакали ее три тысячи долларов. Зачем Эдварду Луису связываться с девушкой, которая даже приличное платье купить себе не способна!

Ясное дело, он ее выгонит, и она никогда больше с ним не встретится. Вивьен всхлипывала, вытирая нос и глаза тыльной стороной руки. Мистер Томпсон, вытащив из кармана белоснежный платок, вручил его девушке вместе с ее деньгами и, обогнув стол, подошел к телефону.

— Ну вот, так я и думала! — проговорила Вивьен. — Решили в полицию настучать? Звоните, звоните.

Она уставилась на зажатую в руке пачку долларов: «Этот ненормальный, наверно, подумал, что я обчистила Эдварда».

— Пускай поскорей приезжают. Отличная мысль! — добавила она.

Мистер Томпсон с невозмутимым видом продолжал набирать номер.

— Отдел женского платья, пожалуйста! — сказал он в трубку.

Вивьен удивленно вскинула голову.

— Я хотел бы поговорить с Бриджит. В замешательстве она едва не вытерла нос долларами и, лишь в последний момент сообразив, что делает что-то не то, оглушительно высморкалась в платок мистера Томпсона. Тот реагировал на этот звук лишь укоризненным взглядом.

— Алло, Бриджит? Это говорит Бернард Томпсон из «Риджент Беверли Уилшир». Добрый день! — Он помолчал, с улыбкой слушая, что говорит ему женщина на другом конце провода. — Могу я вас попросить о любезности? К вам зайдет молодая дама, ее зовут Вивьен. Позаботьтесь о ней, пожалуйста. Это племянница одного очень важного нашего гостя.

Он посмотрел на девушку и еще шире улыбнулся. Вивьен облегченно вздохнула и ответила ему таким благодарным взглядом, что сердце управляющего, обычно глухое к каким бы то ни было сантиментам, захлестнула теплая волна нежности. Мистер Томпсон просто не узнавал себя.

Спустя четверть часа Вивьен снова была на Родео Драйв. Мистер Томпсон направил ее в магазин «Гуччи». Немного робея, девушка вошла в просторный торговый зал на первом этаже здания и оглянулась по сторонам.

По ступенькам, провожая к выходу покупательницу, спускалась немолодая приветливая продавщица.

— Не извольте беспокоиться, миссис Рейни, я непременно вам позвоню, как только мы вам отправим покупки.

— Буду очень признательна, — сказала дама, прощаясь.

А продавщица повернулась к Вивьен, которая, стоя у небольшого зеркала в золоченой раме, терла пальцем и без того ослепительно белые, безупречные зубы. Женщина улыбнулась ей:

— Здравствуйте. Вы, наверное, мисс Вивьен? Меня зовут Бриджит, дружелюбно подала она девушке руку.

Вивьен ответила крепким рукопожатием. У нее будто камень с души свалился. Бриджит оказалась приветливой, ничуть не похожей на тех высокомерных гусынь, с которыми ей довелось познакомиться, — словом, такой, как описал ее мистер Томпсон. Вивьен с облегчением улыбнулась.

— Да, это я, — пробормотала она. — Барни сказал, что вы очень милая.

Бриджит рассмеялась и повела ее к одной из стеклянных витрин.

— Мистер Томпсон мой старый знакомый. Любезнейший человек, — сказала она. — Итак, что бы вы хотели, сударыня? Платье на каждый день, одежду для отдыха или, может, удобный костюм?

— Сегодня мы идем ужинать… в довольно приличное место, — все еще волнуясь, несмотря на приветливость Бриджит, ответила девушка. Скрестив на груди руки, она хотела сесть на витрину, но Бриджит ее удержала:

— О, простите, сюда нельзя! Вивьен испуганно соскользнула со стеклянной витрины.

— Итак, вы идете ужинать в дорогой ресторан, — с той же дружелюбной улыбкой продолжала женщина. — В таком случае вам нужно платье для коктейля. Идемте, пожалуйста! Мы подберем вам прекрасное платье, которое непременно понравится вашему дядюшке.

Пока они поднимались по застеленной ковром лестнице, Бриджит осмотрела фигуру Вивьен.

— У вас тридцать восьмой?

— Да, а откуда вы знаете? — удивилась та.

— Это моя профессия, — рассмеялась Бриджит, пожимая плечами.

Вивьен нерешительно остановилась посреди лестницы.

— А вы знаете… — неуверенно начала она. — Он мне вовсе не дядюшка!

— Как будто это имеет значение, милая, — лукаво прищурившись, ответила продавщица.

Через час Вивьен, держа в руках рекламный пакет от «Гуччи», с пылающим от волнения лицом вернулась в отель.

Войдя в вестибюль, она поискала глазами мистера Томпсона. На сей раз он разговаривал с супружеской четой из Японии — естественно, по-японски.

— Барни! — закричала она и бросилась к нему, толкнув невзначай японца.

— О, простите, — воскликнула взволнованно девушка и, повернувшись к Томпсону, торжественно объявила:

— Я купила себе платье!

Мистер Томпсон с извиняющимся видом кивнул японцам и отвел ее в сторону.

— Очень жаль, что вы его не надели! — сказал он, взглянув на ее «рабочий костюм».

— Еще чего! — возразила Вивьен. — Платье надо беречь. А вы знаете, я и туфли купила! Сейчас я вам покажу.

И полезла в пакет за коробкой с обувью, но мистер Томпсон протестующим жестом остановил ее.

— Спасибо, не нужно. Я верю, что вы купили себе превосходные вещи.

Управляющий бросил нетерпеливый взгляд в сторону японских гостей, показывая Вивьен, что он занят.

— Хорошо, хорошо, — поняла она. — Извините, что я отрываю вас. Бриджит помогла мне. Она очень милая. Просто прелесть!

Вивьен одарила его сияющей улыбкой, и в эту минуту она показалась мистеру Томпсону настолько красивой и, несмотря на вульгарный вид, по-детски очаровательной, что просто пленила его.

— Я радуюсь вместе с вами, — сказал он искренне и слегка поклонился.

Вивьен помахала ему на прощание и, прижимая к груди покупки, словно боясь, что их кто-то отнимет, поспешила к лифту. Не успела она войти в номер, как раздался телефонный звонок. Закрыв дверь ногой, Вивьен бросила на пол сумку и с «гардеробом» под мышкой побежала в гостиную к телефону.

— Да, я слушаю, — запыхавшись, сказала она.

— Мы, кажется, договорились, что к телефону ты не подходишь, — раздался в трубке строгий голос Эдварда.

— Зачем же ты позвонил? — рассмеялась Вивьен и села на стол.

— Ты купила себе что-нибудь элегантное? — спросил он.

Слышно было, что он тоже смеется.

— Купила шикарное платье. Для коктейля. Я уверена, что тебе понравится, потрясающая модель. И туфли к нему купила.

— О'кей, — сказал он довольно, — ровно без четверти восемь я буду в вестибюле гостиницы.

— Что, даже не поднимешься? — несколько разочарованно сказала Вивьен. А она-то уж было представила себе, как покажет ему свое новое платье. И, к тому же, ей нужно было спросить у него кое-что. Кое-что очень важное…

— К сожалению, это невозможно. Нас будут ждать, - ответил ей Эдвард.

— Может, скажешь, куда мы пойдем?

— В «Вольтер». Это французский ресторан, очень приличное место.

— Договорились. Я буду внизу, раз уж ты мне за это платишь.

— Спасибо. Это страшно любезно с твоей стороны, — иронично заметил Эдвард и повесил трубку.

Немного погодя снова раздался звонок. Вивьен, которая в это время как раз вынимала покупки, бросилась к телефону и схватила трубку.

— Ты опять взяла трубку? — услышала она Эдварда.

— А зачем ты опять позвонил? Если хочешь, чтобы я не брала, перестань названивать, — отрезала девушка. Эдвард весело рассмеялся и повесил трубку. «Ну точно крыша поехала», — проворчала она, пожимая плечами.

Мистер Томпсон тешил себя иллюзией, что проблему «мисс Вивьен» он удачно решил без ущерба для чьей-либо репутации и что молодая особа будет надежно укрыта в апартаментах до возвращения мистера Луиса. Во всяком случае он надеялся, что теперь она хотя бы не будет шокировать постояльцев роскошной «Риджент Беверли Уилшир» своей вызывающей внешностью.

Как же разочарован он был, узнав, что у «мисс Вивьен» деликатности оказалось гораздо меньше, чем можно было предположить на основе последних о ней впечатлений, Вивьен, как выяснилось, и не думала прятаться в апартаментах, дожидаясь там мистера Луиса, и немного спустя, все в той же экипировке, вновь появилась в вестибюле гостиницы.

Мистер Томпсон стоял к ней спиной и беседовал с двумя подчиненными на предмет предстоящей проверки огнетушителей. О том, что случилось, замученный управляющий догадался по изменившимся лицам своих собеседников. В «Риджент Беверли Уилшир» было только одно существо, способное вызвать на лицах мужчин это выражение замешательства, смешанного с изумлением и восторгом.

Обернувшись, мистер Томпсон увидел, что к нему направляется Вивьен.

— Барни, — сказала она умоляющим тоном, от которого гнев управляющего испарился в мгновение ока.

— Что, платье не подошло? — спросил он, жестом давая понять подчиненным, что они свободны.

— Нет, нет, с платьем полный порядок. Но у меня есть одна… проблема, прошептала Вивьен ему на ухо.

И довольно смущенно призналась мистеру Томпсону, что ей страшно идти в ресторан. Дело в том, что «Вольтер» — ресторан фешенебельный, а она представления не имеет, как в подобных местах нужно себя вести. Короче, она попросила Барни дать ей некоторые советы из области этикета.

Первоначально, вернувшись в отель, Вивьен решила, что попросит об этом Эдварда, но телефонный разговор с ним, из которого выяснилось, что вернется он поздно и встретятся они в вестибюле, привел ее в полное отчаяние. Ведь по дороге они едва ли успеют поговорить с ним об этом. Между тем ей ни в коем случае не хотелось произвести неприятное впечатление на участников ужина и тем самым скомпрометировать Эдварда.

Мистер Томпсон, как верно заметила о нем Бриджит, был любезнейший человек, и уж если он брался кому-то помочь, то делал это от всего сердца. Глядя в умоляющие глаза Вивьен, отказать было невозможно. Он и раньше, с тех пор, как увидел ее рыдающей в своем кабинете, испытывал к ней расположение, а тут и подавно проникся к ней откровенной симпатией.

Вивьен напоминала ему брошенную собаку, привыкшую получать от людей одни лишь пинки и теперь привязавшуюся к человеку, который впервые отнесся к ней с состраданием. К тому же Томпсону импонировало, что в ней не было гонора и она была неглупа, готова была учиться и делала все с тем старанием, на какое только была способна. А это, полагал управляющий, заслуживает всяческого уважения.

В гостинице в этот час царило относительное затишье. Обеденное время кончилось, до ужина оставалось еще несколько часов, но управляющий знал, что персонал ресторана уже готовится к вечеру. Почему бы ему не попробовать, — он сам улыбнулся этой внезапной идее, — дать юной даме небольшой урок правил хорошего тона? Тем самым он окажет услугу не только Вивьен, но и мистеру Луису, и к тому же сможет увести девушку из вестибюля гостиницы подальше от любопытных взоров гостей и служащих.

Ресторан с его крахмальными розовыми скатертями, роскошными цветами и множеством великолепного фарфора, серебра и хрустальной посуды, являл собой зрелище поистине впечатляющее.

Подведя Вивьен к круглому столику, мистер Томпсон наглядно и терпеливо стал объяснять ей, как нужно сидеть, как обращаться с салфеткой, с какой стороны подают блюда и с какой забирают приборы. Рассказал, для каких напитков и блюд предназначены различные фужеры, ножи и вилки.

Вивьен казалось, что от всей этой премудрости у нее голова пухнет. Но все же она старалась запомнить объяснения мистера Томпсона.

— Хорошо, — сказал он, — попробуем повторить еще раз. Сначала салфетка!

Он, встал позади Вивьен. Девушка вынула накрахмаленную салфетку из стоящего рядом с прибором стакана.

— Салфетка, — повторила она. — Аккуратно кладем на колени. — И проделала то, что сказала.

— Отлично, — похвалил ее мистер Томпсон. Но тут же скривился, как от зубной боли, увидев, что девушка поставила локти на стол.

— Сейчас же уберите локти, это недопустимо! И, пожалуйста, не сутультесь.

Чуть подавшись вперед, он указал на целый ряд вилок, лежащих рядом с тарелкой Вивьен:

— Теперь приборы! Начнем с края, по направлению к тарелке: это для салата, это для закуски, это для рыбы, это для основного блюда, а прямо перед вами десертные.

В конце зала суетились официанты, заканчивающие накрывать к ужину. Временами они бросали в сторону шефа и девушки любопытные взгляды. Но Вивьен это ничуть не смущало. Все внимание ее было сосредоточено на том, чтобы запомнить назначение разных вилок.

— Ну, салатную я точно запомнила, а все остальные…

Мистер Томпсон ободряюще посмотрел на нее:

— Если возникнут сложности, вы просто пересчитайте зубчики. — Четыре зубчика, — говорил он, по очереди беря вилки со скатерти, — это для основного блюда, три зубчика — для салата…

Вивьен захотелось снова облокотиться на стол и уронить лицо на ладони, но она не сделала этого. Стиснув зубы, она продолжала упорно учиться, как нужно себя вести, ужиная в светской компании, пока не пришло время вернуться в номер, чтобы заняться приготовлениями к вечеру.

Безмерно благодарная мистеру Томпсону за его старания, Вивьен готова была расцеловать его, но в последнюю минуту у нее не хватило на это смелости.

 

Глава 7

У Эдварда позади был тяжелый день. Он провел совещание с Филипом Стаки и другими сотрудниками, на котором шла речь исключительно об экономическом положении «Моррис Индастриз» и возможной покупке компании.

Желая составить более полное представление о попавшем в финансовую передрягу концерне, он поручил своим людям подготовить фильм об отдельных его заводах и верфях, на которых Джим Моррис строил суда, обо всех его службах, и теперь попросил показать ему фильм.

Чем больше Эдвард смотрел и слушал, тем сильней было его убеждение, что покупка «Моррис Индастриз» может действительно оказаться делом невероятно прибыльным. Как обычно перед принятием важных решений, его охватил азарт, никогда, впрочем, не мешавший Эдварду сохранять холодную трезвость ума.

Сочетание двух этих качеств уже в молодые годы сделали его необычайно удачливым, а вместе с ним и многих других, примазавшихся к нему и участвовавших в его сделках. Таких, например, как Фил Стаки.

Однако в ходе показа, который комментировал Вэнс, в конференц-зал вбежал Джейк, один из молодых и амбициозных менеджеров «Луис Энтерпрайзиз».

— Есть интересные новости, — зашептал он на ухо Филипу Стаки, сидевшему ближе всех к двери.

Фил поднял руку.

— Эдвард, мы только что получили новую информацию о Моррисе. Дон, остановите показ!

Он встал и включил в помещении свет, а молодой человек у проектора остановил пленку.

— Итак?.. — повернулся Фил к Джейку. Тот откашлялся и стал говорить, обращаясь главным образом к Эдварду и Филипу Стаки:

— Военно-морские силы только что предложили Моррису выгоднейший заказ на триста пятьдесят миллионов долларов. Он будет строить для них эсминцы.

— Заказ ВМС? — насмешливо сказал Стаки. — Да кто же в это поверит! Откуда? Они же сказали, что больше заказов он не получит.

— Я тоже был в этом уверен, — высказался Джейк.

— Но если это правда, — включился Марк, еще один менеджер, который сидел рядом с Вэнсом, — то акции взлетят до небес и покупка окажется для нас слишком дорогим удовольствием.

— Ну это и я знаю, черт подери! — прорычал Филип, сжав кулаки.

— Хорошо еще, шеф, что мы вовремя получили информацию, — сказал Джейк, обращаясь к Эдварду, который в этот момент наливал себе минеральной воды и казался единственным, кого тревожная новость не вывела из равновесия. — Не поздно еще отказаться, — добавил он тихо.

— Отказаться?! — взорвался Стаки, и бледное лицо его покрылось пятнами возбуждения. Достав платок, он стал вытирать взмокший лоб. — Об этом и речи не может быть! Мы убили на это дело тысячи человекочасов. Ни от чего мы не будем отказываться! — Он рухнул на стул и злыми глазами обвел окружающих.

— Пусть так, Филип, — заговорил Марк, но Стаки не дал ему слова сказать. Он настаивал на своем. Марк пытался ему возражать.

Разгорелся ожесточенный спор.

Наконец Эдвард не выдержал и решил унять страсти:

— Успокойтесь же, господа! — осадил он спорящих. — Так не пойдет! — И, обождав, пока в зале установится тишина, спросил:

— Кого мы знаем в комиссии сената по одобрению бюджетных расходов?

— Сенатора Адамса, — раздраженно ответил Стаки, который не мог понять, какое это имеет отношение к делу.

Глава «Луис Энтерпрайзиз» поднялся.

— Сенатора Адамса, — повторил он. — Нужно срочно его разыскать! Неужели вы думаете, что ВМС могут израсходовать триста пятьдесят миллионов долларов без согласования с комиссией сената?

Он выпил глоток минеральной воды. Джейк тем временем бросился к телефону.

— В голове не укладывается, — тупо уставился перед собой Стаки. — Что происходит и где мы находимся?

Эдвард поставил стакан и пошел за своим кейсом.

— Между прочим, Фил, я плачу тебе как раз за твою голову, — холодно сказал он. — А находимся мы в твоем офисе.

Уходя он отдал распоряжение Вэнсу:

— Боб, мне понадобятся все бумаги.

— Будет сделано, — с готовностью откликнулся молодой человек.

Поблагодарив его, Эдвард хотел уже было выйти, но Филип остановил его:

— Постой, Эдвард, — сказал он обеспокоенно. — Ты подготовился к сегодняшней встрече?

— А что? — с самодовольной улыбкой уклонился он от ответа.

— Ну, хорошо, хорошо. А все-таки, кто эта девушка, с которой ты хочешь идти? — не унимался Стаки.

Эдвард, видя в его глазах нескрываемое любопытство, еще шире улыбнулся Филипу:

— Успокойся, старик, все равно ты ее не знаешь! — И вышел, услышав, как Филип нервно вздохнул ему вслед.

Разумеется, в глубине души он был вовсе не так спокоен, как казалось его подчиненным. Заказ военно-морского флота мог в корне изменить ситуацию, затормозив весь процесс ликвидации «Моррис Индастриз». Что означало бы, в свою очередь, что он, Луис, и в самом деле отказался бы от своих планов, независимо от того, что там думает по этому поводу Филип Стаки. Но, по всей вероятности, жирный кусок в виде военного заказа в рот Морриса еще не свалился, последнее слово не сказано, поэтому начинать нужно с сенатора Адамса. Вот только удастся ли?..

Эдвард решил позвонить сначала Вивьен и договориться о встрече в вестибюле гостиницы. Шутливая перепалка с ней доставила ему удовольствие и, продолжив затем разговор со Стаки, он постоянно ловил себя на том, что думает о девушке, предвкушая их встречу.

В «Риджент Беверли Уилшир» Эдвард вернулся ровно без четверти восемь. Как и утром, когда ему нужно было добраться до центра Лос-Анджелеса, где находилось представительство «Луис Энтерпрайзиз», его вез в лимузине отеля шофер. Другой водитель к великому облегчению Филипа Стаки этим же утром доставил в «Луис Энтерпрайзиз» целый и невредимый «Лотос-Эспри».

Попросив Дэррила, водителя лимузина, подождать у входа, Эдвард поспешно вошел в вестибюль, ища глазами Вивьен, но девушки внизу не оказалось. Он нахмурился и пошел было к телефону, чтобы позвонить к себе в номер, когда его окликнул мистер Томпсон:

— Здравствуйте, мистер Луис! Меня зовут Томпсон, я управляющий этой гостиницей.

— Извините, — бегло взглянув на него, сказал Эдвард, — мне нужно срочно позвонить.

И пошел дальше, но Томпсон не отставал от него.

— Простите, сэр, но меня просили кое-что передать вам.

— Кто просил? — поинтересовался он, уже набирая по внутреннему телефону номер апартаментов.

— Ваша племянница, сэр, — многозначительно проговорил мистер Томпсон.

— Кто, кто? — изумился Эдвард.

— Юная дама, которая живет в вашем номере, — перейдя на шепот, сказал мистер Томпсон.

— Ах, да, — понял Эдвард и положил трубку. — Полагаю, мы с вами знаем, что она мне вовсе не племянница.

Мистер Томпсон кивнул:

— Разумеется.

— Тем более что мои родители были единственными детьми в семье.

— Да, сэр, — позволил себе слегка улыбнуться Томпсон.

— И что же она просила передать? — спросил Эдвард.

Мистер Томпсон указал в направлении бара, где за низкими столиками в это время было довольно много гостей, ублажающих себя аперитивом перед ужином. Из бара слышались звуки рояля и шум голосов.

— Она ожидает вас в баре.

Эдвард хотел уже взять свой кейс, который он положил на телефонный столик, однако при следующих словах мистера Томпсона рука его так и застыла в воздухе.

— Мисс Вивьен — очаровательное создание!

— Очаровательное создание? — изумленно переспросил Эдвард, но управляющий вместо каких-либо дополнительных пояснений лишь слегка поклонился:

— Приятного вечера, сэр!

— Благодарю, мистер…

— Томпсон, — подсказал тот. — Я управляющий…

— Да, конечно, — перебил его Эдвард.

-..этим отелем, — с несокрушимой любезностью закончил Томпсон и вытащил из нагрудного кармана визитную карточку, намереваясь вручить ее Эдварду. Но тот уже повернулся к нему спиной и, все еще пребывая в некотором замешательстве, направился к бару.

Он поискал Вивьен среди сидевших за столиками и, не обнаружив ее, перевел взгляд к стойке бара.

У стойки сидела девушка в потрясающем, из черного кружева, вечернем платье с глубоким вырезом на груди. Ее рыжие волосы были собраны сзади в очаровательный, весь в завитушках, пучок.

Это была Вивьен, но Эдвард узнал ее, только когда она обернулась, да и то не с первого взгляда, а лишь присмотревшись к ней повнимательней.

Эдвард знал, что девушка хороша собой, но все же не ожидал, что она может быть такой красавицей, и в растерянности остановился как вкопанный.

Вивьен спустилась с высокого стула. При виде немого восторга в глазах мужчины она просияла: именно так она и представляла себе их встречу и именно такой реакции ждала от него.

Она взяла с соседнего стула плоскую сумочку и коротенькую накидку, купленные в качестве дополнения к платью, и направилась к Эдварду.

— Ты забыл обо мне? — тихо спросила она, имея в виду его опоздание.

— Ты выглядишь потрясающе, — признался он, и от этих слов девушку охватил приятный озноб.

Она рассмеялась, счастливая и немного смущенная его комплиментом:

— Хорошо, я прощаю тебя.

Не глядя на девушку, Эдвард подал ей руку.

— Идем, ужин ждет, — поторопил он ее. Но Вивьен торопить было ни к чему: она готова была не идти, а лететь за ним, как на крыльях.

Ресторан «Вольтер» был действительно фешенебельным заведением. Столик, заказанный Эдвардом, находился внизу, почти в центре зала. Наверху была галерея, где тоже сидела публика, и когда метрдотель вел их к столу, Вивьен почти физически ощутила, как они на минуту оказались под перекрестным огнем сотен взглядов.

Проходя между столиками, она косилась на посетителей, и от страха, вопреки всем урокам мистера Томпсона, душа ее уходила в пятки, до самых туфелек из модного магазина «Гуччи»…

— Сюда, мистер Луис, — сказал метрдотель, приближаясь к накрытому на четверых круглому столу, за которым сидели двое господ. — Ваши гости уже пришли, — почтительным тоном добавил он.

Эдвард глянул на девушку.

— Перестань вихлять бедрами! — прошептал он ей, и Вивьен, попыталась, насколько это было возможно, изобразить из своей походки благородную поступь.

Когда они подошли к столу, сидевшие за ним господа поднялись.

— Мистер Моррис? — обратился Эдвард к старшему из них.

— Да, мистер Луис, я — Джим Моррис. Шеф «Моррис Индастриз» оказался седовласым гигантом с энергичным и умным лицом, покрытым сетью веселых морщинок вокруг глаз и рта. Прежде чем пожать руку Эдварда, он пристально посмотрел на него. Затем повернулся к стоящему рядом светлоглазому молодому человеку с рыжеватыми волосами:

— А этот красавец — мой единственный внук Дэвид.

— Не знаю, как насчет красавца, — рассмеялся Моррис-младший, — но внук это точно.

— Очень рад познакомиться, — учтиво сказал Эдвард и подтолкнул вперед девушку. — Позвольте представить вам Вивьен Уорд.

Вивьен, улыбнувшись самой прелестной из своих улыбок, подала руку Джиму Моррису.

— Весьма приятно, — сказал старик.

— Дэвид Моррис, — попытался переключить внимание девушки Эдвард, видя, как она энергично трясет руку старого Джима, не думая ее отпускать. Вивьен смутилась и поспешно повернулась к Дэвиду. Восхищение, которое можно было прочесть в глазах юноши, помогло ей вернуть самообладание.

— Привет, — сказал, улыбаясь, Дэвид. И, нацелившись на один из стульев, двинулся к нему, однако метрдотель, учтиво стоявший все это время чуть в стороне, опередил его и выдвинул для Вивьен соседний. Девушка снова смутилась и беспомощно уставилась на стул.

— Ну, садись же, — шепнул ей Эдвард. Вивьен села, после чего заняли свои места и мужчины.

Но в следующий момент Вивьен вскочила.

Оба Морриса тоже поднялись.

— Извините, — пробормотала она.

— Ты куда? — удивился Эдвард.

— Мне нужно подкрасить веки, — сказала Вивьен сконфуженно.

Оба Морриса рассмеялись, а Эдвард подсказал ей дорогу:

— Наверх по лестнице и направо.

— Спасибо. Прошу прощения, — сказала она и отправилась в указанном направлении.

— Тебе заказать? — вдогонку ей спросил Эдвард.

— Ну вот еще! — отказалась Вивьен небрежно, но тут же испугалась, что снова допустила оплошность, и нежным тоном поправилась:

— Закажи, будь любезен. Большое тебе спасибо.

— Пожалуйста, — тем же тоном ответил Эдвард.

Подождав, пока девушка поднялась по лестнице, все трое сели на место.

Беседа за столом шла поначалу о пустяках, но Вивьен старалась в ней не участвовать, боясь ляпнуть какую-нибудь глупость.

Вскоре подали закуску, но это были не крабы и не салат, как она ожидала, памятуя уроки мистера Томпсона, а тарталетки с паштетом. В недоумении посмотрев сперва на официанта, поставившего перед ней тарелку, она перевела взгляд на Эдварда. «Черт, а это какой же вилкой едят?» — подумала Вивьен со злостью.

Официант лишь вежливо улыбался, Эдвард же сконцентрировал все внимание на Дэвиде Моррисе, который в этот момент как раз перевел разговор на главный предмет их встречи.

— Мистер Луис, — сказал он, — мой дедушка полагает, что будущее компании должен определять человек, который ее основал.

Вивьен толкнула под столом Эдварда.

— А где салат? — шепотом спросила она, потому что в приборе возле своей тарелки пока что узнала лишь вилку, предназначенную для салата.

Дэвид, расслышав ее вопрос, недоуменно уставился в стоящую перед ним закусочную тарелку.

— Салат подадут чуть позднее, — наклонившись к Вивьен, так же тихо ответил ей Эдвард.

— Но я знаю только салатную вилку, — растерянно прошептала она и уставилась на ножи и вилки, отчаянно соображая, какой же из этих штуковин начать есть.

Мужчины тем временем вежливо ожидали, чтобы она первой приступила к еде. По лицу Морриса-младшего скользнула усмешка, которую, к счастью, Вивьен не заметила.

— Или, если формулировать по-другому, — продолжил Дэвид, — можно сказать, что между вашими заявлениями и распространяющимися в связи с ними слухами существуют противоречия. Могли бы вы нам сказать, каковы в действительности ваши намерения?

Джим Моррис, заметив колебания Вивьен, с широкой улыбкой повернулся к девушке:

— Не знаю, как вы, а я постоянно путаю, какой вилкой что есть.

Вивьен с облегчением рассмеялась и посмотрела на него благодарным взглядом. Старик подмигнул ей, взял тарталетку рукой и откусил. Заметив, что девушка последовала его примеру, он ободряюще ей кивнул.

В глазах Эдварда, который, естественно, воспользовался соответствующим прибором, зажглись веселые огоньки. Этот старик казался ему все более симпатичным, что, впрочем, никак не меняло его намерения купить у Морриса его компанию — причем на своих условиях.

Вивьен, обрадованная, что благодаря Джиму Моррису первое препятствие было успешно преодолено, с наслаждением поедала паштеты. Правда, радость ее длилась недолго, ибо следующим блюдом оказались улитки. Официант положил рядом с каждой тарелкой специальные вилки и щипчики, но Вивьен представления не имела, что с ними делать.

Она снова беспомощно посмотрела на Эдварда, однако его вниманием безраздельно завладел Дэвид. Корректная сдержанность Луиса выводила его из себя, и он упорно пытался придать разговору нужное направление:

— Вы знаете, было время, когда мой дед строил самые крупные в мире суда, заявил Моррис-младший. — Эта страна стала великой благодаря таким людям, как он.

Вивьен повернулась к официанту.

— Это кто заказал? — недоуменно спросила она, вызвав очередной раздраженный взгляд Дэвида.

— Господин, — вежливо кивнул официант в сторону Эдварда.

— По-французски это называется escargot, или просто улитки, — наконец обратил на нее внимание Эдвард. — Попробуй, они очень вкусные, французы их обожают!

Вивьен захотелось двинуть его под столом по лодыжке. «Да что он, прикидывается, — возмутилась она, — или в самом деле не понимает, что я понятия не имею, как едят эти чертовы улитки?»

Тем временем Эдвард вновь повернулся к Дэвиду, который продолжал свое:

— Хотел бы спросить вас, мистер Луис, — говорил он настойчиво, — что вы намереваетесь делать с концерном в том случае — хотя, я надеюсь, этого не произойдет, — если вы его все-таки купите?

— Скорее всего ликвидирую и продам по частям.

Взглянув на девушку, Эдвард заметил, что она неумело крутит в руках щипчики для улиток. Стараясь не привлекать внимания, он показал ей, как ими действуют.

— Вот так это делается, — сказал он и положил себе на тарелку улитку.

Вивьен попыталась проделать то же самое. Раковина улитки несколько раз выскальзывала из щипчиков, но в конце концов старания ее увенчались успехом, и деликатес очутился у нее на тарелке.

Она была рада, что, занятые своими делами, мужчины не обращали на нее никакого внимания.

— Надеюсь, вы понимаете, — сказал Джим Моррис, — что я не в восторге от вашей идеи пустить по ветру плоды моих сорокалетних трудов.

— Я предлагаю за них неплохую цену, — спокойно заметил Эдвард.

Вивьен тем временем наблюдала за тем, как он мастерски выудил вилкой из раковины вываренное в сливочном масле с пряностями мясо улитки.

— Если вы продадите концерн, — сухо добавил Эдвард, — то станете очень богатым человеком.

— Я и сейчас не бедствую, — с трудом сохраняя самообладание, заявил Джим Моррис, — мне важно сохранить мои верфи.

Вивьен решила последовать примеру Эдварда и так же лихо расправиться со своей улиткой, но раковина, пока она ковыряла в ней вилкой, предательски выскользнула из щипцов и, пролетев по дуге, оказалась в руке у официанта, который поймал ее с ловкостью хоккейного вратаря.

— Вот, сволочи, скользкие! — невольно вырвалось у Вивьен.

Прыснув со смеху, Дэвид, уткнулся в свою тарелку. Официант тоже не смог скрыть улыбку.

— Бывает, — успокаивающе сказал он.

Но Вивьен это мало утешило. От стыда она сквозь землю готова была провалиться. Улитками она наелась до конца своих дней.

Оставшаяся часть меню подобных сюрпризов больше не преподносила, и Вивьен вполне могла бы наслаждаться ужином, если бы атмосфера за столом не становилась все более напряженной.

Дэвид Моррис, обожавший своего деда, страшно переживал, видя, как Эдвард вежливо, но решительно отвергает любые шаги старика, направленные на сохранение «Моррис Индастриз» в ее нынешнем состоянии.

Весь этот ужин Дэвид воспринимал, как позорное унижение, и с нетерпением ждал, когда же он кончится. Безнадежность своих позиций все отчетливей сознавал и Джим Моррис, однако сдавать их без боя он не хотел — слишком многое было поставлено в этой игре на карту. Он всячески пытался выбить из колеи этого молодого, корректного, непреклонного в своих намерениях Эдварда Луиса, вынудить его сказать или сделать что-то, что можно было бы использовать против него.

Когда уже был подан шербет в стаканах, украшенных веточками мелиссы, Джим Моррис решил сменить тактику.

— В свое время я был знаком с вашим отцом, — сказал он. — Забыл, к сожалению, его имя.

Вивьен попробовала веточку мелиссы, но тут же выплюнула ее: она была явно несъедобной. Зато сам шербет ей очень понравился.

— Картер, — ответил Эдвард.

— Точно, Картер.

— Картер Луис, — с некоторой гордостью подтвердил Эдвард.

— Он все такой же грубиян, как я слышал? Вивьен, оторвавшись от стакана с шербетом, изумленно посмотрела на Эдварда. Но у того на лице не дрогнул ни один мускул.

— Скорее это можно сказать обо мне.

— Чем он может гордится, — презрительно усмехнулся старик.

— Уже не может. Мой отец умер. При этом известии, сообщенном будничным тоном, Джим Моррис пришел в замешательство:

— Простите, не знал. Примите мои соболезнования.

— И мои, — искренне сказала Вивьен, коснувшись его руки.

Но Эдвард, не слыша ее, отодвинул бокал с шербетом и пристально посмотрел в глаза старику.

— Мистер Моррис, вы сами просили об этой встрече. Скажите, чем я могу вам помочь? Тот ответил ему упорным взглядом.

— Оставьте в покое мою компанию!

— Не оставлю, — с той же непреклонностью в глазах, что и у Джима Морриса, покачал головой Эдвард. — У меня ваших акций на десять миллионов.

Разговор становился все более нервозным. Все, кроме Вивьен, оставили десерт.

Официант хотел было унести и бокал Вивьен, но та не позволила: в нем оставалось еще немного шербета, и она с наслаждением допила его.

— В таком случае, — сверкнув глазами, набычился старый Джим Моррис, — я выкуплю у вас акции.

— На это у вас нет денег, — улыбнулся Эдвард.

— Мы получаем заказ на десять эсминцев для военно-морского флота, вмешался в разговор Дэвид.

— Никакого заказа не будет, — еще шире улыбнулся Эдвард и с долей цинизма добавил:

— Сенат решил отказать ВМС в выделении средств.

Видно было, что переварить эту новость Джиму Моррису стоило немалых усилий. Побледнел и Дэвид.

— Как вам это удалось, черт возьми? — взорвался он, весь дрожа. — Скольких политиков вы купили?

— Успокойся, мой друг, не надо так волноваться, — взял его за руку Моррис-старший и добавил, презрительно глянув на Эдварда:

— Мистер Луис, как видно, готов на все.

— Нужно отдать вам должное, в этом вы правы, — хладнокровно ответил Эдвард. Дэвид бросил салфетку на стол.

— С меня довольно, — заявил он и, пытаясь придать лицу спокойное выражение, повернулся к девушке.

— Вивьен, я рад был с вами познакомиться, — произнес он и, поднявшись, слегка поклонился ей. Затем повернулся к старому Моррису и почтительным тоном сказал:

— Извини, дедушка, я хочу подышать свежим воздухом.

Сдержанно кивнув Эдварду, Дэвид поспешно направился к выходу.

Джим Моррис тоже поднялся из-за стола.

— Пожалуй, я присоединюсь к внуку, — мрачно сказал он, но когда повернулся к Вивьен, лицо его просветлело:

— Желаю приятно закончить ужин и всяческих благ вам, сударыня!

Он обогнул стол и подошел к Эдварду.

— Должен предостеречь вас, мистер Луис, все будет гораздо сложней, чем вам кажется!

— Посмотрим, сэр, — не дрогнув, ответил тот. Проводив взглядом удаляющегося Джима Морриса, Эдвард сел на место, опустил голову и молча уставился на розовую крахмальную скатерть.

 

Глава 8

Вивьен вышла из ванной комнаты. Сквозь двери гостиной просачивался слабый свет. На девушке по-прежнему было черное вечернее платье, но чулки и туфли она уже сняла и теперь, наслаждаясь мягким ворсом ковра, босиком прохаживалась по спальне.

— Где ты, Эдвард? — прокричала она.

— Я здесь, — послышался его голос с террасы.

Сунув ноги в его тапочки, лежавшие у кровати, она вбежала в гостиную. Двери на террасу были открыты. На пороге стояло кресло, в котором устроился Эдвард.

— Ты же сказал, что на террасу никогда не выходишь, — удивилась Вивьен.

— В самом деле? — слабо улыбнулся ей Эдвард. — Но я же наполовину в комнате. Она заглянула ему в лицо.

— Ты был такой молчаливый в машине. Все еще думаешь о сегодняшнем ужине? Опустив голову, Вивьен прошлась по террасе и, подпрыгнув, села на перила. Да, я вела себя плохо. Но зато с твоей сделкой, по-моему, все в порядке. Или я не права?

Эдвард ей не ответил.

— У него сейчас трудности, — продолжала она. — Ты хочешь купить у него компанию, против чего он, естественно, возражает.

— Спасибо за резюме, — сухо проговорил Эдвард.

— Проблема, однако, в том, — болтая ногами, невозмутимо закончила она, что, кажется, этот мистер Моррис тебе понравился.

— Пожалуйста, слезь с перил! — попросил ее Эдвард. — Это жутко нервирует. Я прошу тебя.

— Ах, нервирует? — решила подразнить его девушка. — Ну а если я отклонюсь вот так? Или вовсе свалюсь? Ты поймаешь меня?

— Перестань! — испуганно отвернулся Эдвард. — Я не могу на это смотреть!

Вивьен, прогнувшись, через плечо посмотрела вниз.

— Высоко, — сказала она и, продолжая его пугать, с ликующим возгласом подняла руки:

— Я даже не держусь, посмотри, посмотри!

Эдвард вновь повернулся к ней.

— Ладно, не буду, — заметив его перепуганное лицо, проговорила она и выпрямилась. — Пожалуйста, извини.

— Дело в том, — сказал Эдвард, — что мое отношение к этому человеку не имеет никакого значения. Это не в моих правилах — путать эмоции с бизнесом.

— Понимаю, — согласилась Вивьен. — Вот и Кит мне всегда говорит: имея дело с клиентом, забудь об эмоциях. К примеру, когда целуешься, без них обойтись невозможно. Поэтому я не целуюсь в губы. В общем, как у тебя — главное сохранять трезвую голову и не дать себя заморочить. Когда я с мужчиной, я ничего не чувствую, просто выполняю работу — как робот.

Она кивнула в подтверждение своих слов, но, поймав на себе взгляд Эдварда, смешалась.

— Не всегда, разумеется, — улыбнулась она. — С тобой, например… все иначе.

— Я надеюсь, — неожиданно сказал Эдвард. Трудно было понять, шутит он или говорит серьезно.

— Да, Вивьен, между нами есть сходство. Мы оба раздеваем людей из-за денег.

На минуту снова установилась молчание. Снизу слышался шум машин. Вивьен присела и обхватила руками его колено.

— Мне очень жаль твоего отца. Когда это случилось?

— Месяц назад.

— Тебе его не хватает?

По лицу Эдварда скользнула горькая усмешка.

— За последние четырнадцать лет мы с ним ни разу не разговаривали. Даже когда он умирал, меня не было рядом с ним.

— Ты не хочешь о нем говорить?

— Не хочу, — ответил он резко.

Чуточку помолчав, Вивьен вдруг вскочила.

— Кажется, у меня есть идея! — воскликнула она. — Давай устроим сегодня вегетарианскую ночь. Будем лежать, как овощи на грядке, и смотреть по ящику старые фильмы.

— Как овощи на грядке? — удивленно повторил он, не совсем понимая, что она имеет в виду.

— Ну да, — кивнула Вивьен, — будем лежать на боку и смотреть телевизор, поплевывая в потолок. Согласен?

Эдвард молча посмотрел на девушку и, легонько оттолкнув ее от себя, поднялся.

— Вивьен, мне не хочется сегодня смотреть телевизор. Давай лучше перенесем вегетарианскую ночь на завтра, договорились?

Он пересек гостиную и направился к двери.

— Куда это ты собрался?

— Я спущусь в бар, — ответил Эдвард и вышел из номера.

Вивьен почувствовала себя одинокой и брошенной, но через некоторое время, отогнав от себя грусть, решила все же посмотреть телевизор. Вернется, куда он денется, подумала она про Эдварда. Не будет же он ночевать на улице.

Включив телевизор и удобно устроившись на диване, она стала переключать каналы, пока не наткнулась на художественный фильм. Затем она посмотрела конец какой-то шоу-программы и нашла еще один фильм — «Шараду» с Одри Хэпберн и Кэри Грантом в главных ролях.

Фильм настолько увлек ее, что Вивьен забыла даже о своем беспокойстве по поводу ухода Эдварда. Ее до слез растрогала финальная сцена, где Одри Хэпберн спрашивает у Гранта: «Так что ты сказал о брачном свидетельстве?..» А Кэри Грант отвечает ей, в своем неподражаемом стиле подняв одну бровь: «Не отвлекайся от дела, поставь лучше штампик сюда».

И Одри, сверкая большими, как у косули, глазами, говорит: «Я люблю тебя, как бы тебя ни звали — Адам, Алекс, Петер или Брайан. Я тебя обожаю!»

Под захватывающие аккорды финальной музыки Одри и Кэри слились в поцелуе, длившемся до тех пор, пока на экране не вспыхнула надпись: «Конец».

Досмотрев фильм, Вивьен нащупала пульт дистанционного управления и выключила телевизор. В номере стало тихо.

Положив пульт, она подняла глаза на часы. Они показывали два часа пятьдесят шесть минут, а Эдварда все еще не было.

Внезапно ее охватила такая тревога, что после некоторых колебаний она подвинула к себе телефон и набрала номер администратора.

— Алло, — неуверенно проговорила Вивьен, когда кто-то из служащих поднял трубку. — Это звонят из апартаментов. Мистер Луис, который живет здесь… Он хотел пойти в бар. Вы случайно его не видели?

Минут через пять, в том же купальном халате, в котором она смотрела телевизор, Вивьен спустилась на лифте. Она была босиком и казалась совершенно потерянной.

Ночной мальчишка-лифтер, выглянув в вестибюль, посмотрел по сторонам и знаком велел девушке следовать за ним. Он привел ее к ресторану, из-за двери которого слышались звуки рояля.

В ресторане глазам Вивьен предстало довольно странное зрелище. В просторном помещении царил полумрак. В дальнем его углу за роялем сидел Эдвард и самозабвенно играл.

Скатерти со столов были убраны, на некоторых громоздились перевернутые стулья. Двое-трое младших официантов собирали использованные салфетки, запихивая их в пластиковый мешок. Ближе к роялю за столом, слушая игру Эдварда, сидел один из служащих ресторана. Другой поднимал на столы оставшиеся стулья, чтобы утром уборщицам было легче убрать помещение.

Вивьен нерешительно подошла поближе. Полностью поглощенный музыкой, Эдвард не замечал ее.

Остановившись у него за спиной, она смотрела на опущенную голову и руки мужчины. В музыке она ничего не смыслила, но то, что играл Эдвард, ей нравилось. Мелодия была грустной, меланхоличной и какой-то щемящей.

Наконец он сделал несколько виртуозных пассажей и мягким аккордом закончил игру. Люди в зале с восторгом зааплодировали.

— Спасибо, большое спасибо, — повернулся он к ним.

— Я и не знала, что ты умеешь играть, — облокотившись о крышку рояля, сказала Вивьен.

— Я делаю это очень редко, — ответил Эдвард.

— Мне наверху стало так одиноко, — словно бы в оправдание своего неожиданного появления пробормотала девушка.

Он смотрел на нее, не отрывая глаз, в которых Вивьен уловила нечто очень знакомое: в них разгоралось мужское желание.

Сразу почувствовав себя увереннее, она улыбнулась Эдварду. Стоя перед ним с распущенной рыжей копной волос, в белом, чуть распахнувшемся на груди купальном халате, Вивьен была очень привлекательна. Хотя она улыбалась, большие сверкающие глаза ее оставались серьезными.

— Господа, — внезапно обратился Эдвард к присутствующим, — вы не могли бы оставить нас?

В его тихом голосе не было и намека на повелительный тон, тем не менее все безропотно повиновались и один за другим стали покидать зал.

— Спасибо! — крикнул Эдвард им вслед.

— Скажи, люди всегда делают то, что ты хочешь? — спросила Вивьен.

Вместо ответа он лишь перевел дыхание и обнял ее за талию. На мгновенье подняв лицо, на котором Вивьен уловила отпечаток страдания, он прижал его к лону девушки и застыл. Вивьен тоже не шевелилась, ощущая сквозь ткань халата жаркое дыхание Эдварда. Только руки ее мягко гладили его волосы.

Но вот он снова взглянул на Вивьен и медленно развязал пояс халата. Под ним были только трусики и короткая кружевная рубашка.

Раздвинув полы халата, Эдвард поднял рубашку и, сохраняя молчание, стал гладить тело Вивьен, потом встал и прижал к себе девушку еще крепче, продолжая ласкать ее бедра, спину и грудь.

— Мне кажется, да, — ответила Вивьен на свой же, только что прозвучавший вопрос.

Она чувствовала, что прикосновения Эдварда вызывают в ней что-то непривычное — страсть, влечение… чувства, которых она избегала и с которыми все-таки не могла совладать.

Вивьен сознавала, что все это лишнее и ни к чему это не приведет. «Забудь об эмоциях», — напоминала она себе слова Кит, но вместе с тем понимала, что все уже поздно.

Взглянув на Эдварда, она увидела в его глазах безудержное желание, и невольно дыхание ее участилось.

Неожиданно подхватив Вивьен, он посадил ее на рояль. Ноги девушки коснулись клавиш, и инструмент издал несколько резких нестройных звуков. Обеими руками взяв ее лицо, Эдвард притянул его к себе, чтобы поцеловать Вивьен в губы.

Но та воспротивилась. «Только не это», — ужаснулась она и отвернула голову.

Эдвард понимал, что с ней происходит, и решил покорить ее. Он обнял Вивьен за шею и силой повернул ее лицо к себе.

«С тобой все иначе», — недавно сказала она ему, но тогда Эдвард ей не поверил. Теперь же ему хотелось, чтобы Вивьен почувствовала, что с ним действительно «все иначе», чем с теми мужчинами, которых ей довелось узнать.

Она долго сопротивлялась, но потом вдруг бросилась к нему и жаркими влажным губами стала целовать его в шею. Эдвард чувствовал, что она вся дрожит. Он со стоном раздвинул ноги Вивьен и, обвив ее тело руками, притянул к себе.

Ноги Вивьен снова коснулись клавиш, но обоим теперь было не до этого. Сорвав с нее трусики, он припал к ее обнаженному животу. Вивьен откинула голову и обхватила мужчину ногами.

Поцелуи и ласки Эдварда, каждое его прикосновение опаляли ее жаром, волнами растекавшимся по всему телу. Она обмякла, расслабилась и, забыв обо всем на свете, приняла Эдварда.

«Это же безумие — влюбиться в этого Эдварда Луиса! Я пропала!» — мелькнуло в сознании Вивьен. Но ничего поделать с собой она не могла, потому что хотела его, как еще никогда и ни одного мужчину в жизни.

Проснулась Вивьен в залитой солнечным светом спальне. В огромной кровати она лежала одна. В дверях — уже полностью одетый — стоял Эдвард.

— Пора просыпаться, — сказал он. — Тебя ждут магазины.

Вивьен смотрела на него, улыбаясь. Достав из бумажника одну из своих кредитных карточек, он присел на кровать.

— Если в каком-нибудь магазине у тебя будут сложности с этой карточкой, попроси их позвонить в отель. Поняла?

Позевывая, Вивьен потянулась и встала. Он вручил ей карточку, которую она покрутила в руках, разглядывая со всех сторон.

— Опять магазины? — сказала она без особого энтузиазма.

Он наклонился, чтобы завязать шнурок на ботинке.

— Странно, что вчера ты купила себе всего одно платье.

— Это было совсем не так весело, как я думала.

— Почему это? — удивленно посмотрел на нее Эдвард.

— Они все хамили мне.

— Хамили? Тебе? — не веря, повторил он слова Вивьен. Но потом все понял, и его охватила слепая, безумная ярость. Эти самодовольные идиотки, эти гусыни надутые! Он живо представил себе, как вели себя продавщицы с Вивьен. Ну нет, твердо решил он, больше подобного обращения он не допустит. С кем угодно — но не с Вивьен!

Он посмотрел на девушку и почувствовал то, что чувствовал очень редко в жизни, а с тех пор, как стал взрослым, и вовсе не испытывал, — желание защитить кого-то.

Взглянув на часы, Эдвард понял, что времени у него в обрез. Его ждали дела… «Ну да Бог с ними, не так это важно», — отмахнулся он про себя.

Но тут же покачал головой, изумленный собственным поведением: с каких это пор дела перестали для него быть важными?.. Он просто не понимал себя. Его принципом всегда было: бизнес прежде всего. Он стремился сделать карьеру, достичь вершин, что возможно только ценой непрерывной и напряженной работы. К тому же ничто не захватывало и не увлекало его с такой силой, как головоломные комбинации с акциями и деньгами, как гонка за прибылью со всеми ее, иногда грубыми и жестокими, иногда тонко просчитанными, ходами. Он любил держать нити событий в руках, любил власть.

Но этим солнечным утром все это показалось ему не таким уж существенным. У него возникло более важное дело. И, потом, решил Эдвард, что-то можно будет уладить и по телефону.

Спустя полчаса они с Вивьен вышли из отеля. На девушке снова была ее старая мини-юбочка, но сверху она надела рубашку Эдварда, узлом завязав ее полы на животе.

Тем не менее, идя с Эдвардом по Родео Драйв, она чувствовала ту же скованность, что и днем раньше. По улице проплывали роскошные лимузины; элегантно одетые дамы с наслаждением тратили деньги, не моргнув глазом выкладывая за несколько эксклюзивных нарядов такие суммы, на которые Вивьен могла бы прожить целый год. Некоторые из дам, утомленные магазинами, отдыхали за чашечкой кофе на террасах кафе.

— На меня все глазеют, — пожаловалась Вивьен, нервно передвигая языком жвачку с одной стороны рта на другую.

— Это они на меня глазеют, — успокоил ее Эдвард, мягко сжав ей локоть.

— В магазинах с людьми обращаются просто по-свински.

— Продавцы любят не людей — они любят кредитные карточки.

Эдвард остановился у элегантного магазина, витрины которого ему явно понравились.

— Только не крути бедрами, — сказал он, повернувшись к Вивьен.

— Хорошо, — покорно сказала девушка и попыталась расслабиться.

— И выбрось изо рта жвачку! — велел ей мужчина.

Она выплюнула жвачку, которая, описав дугу, приземлилась у ног двух дам, выпорхнувших в этот момент из дверей магазина.

— Ты мной доволен? — спросила Вивьен и, видя, как он поморщился, рассмеялась.

— Плюешься ты классно, — смущенно пробормотал он, наблюдая, как дамы брезгливо, будто какое-то гадкое насекомое, обходят жвачку.

Вивьен довольно хихикнула и почувствовала себя немного уверенней. Но длилось это недолго. Стоило им войти в магазин, как ей вновь показалось, что все вокруг смотрят на нее враждебно или с презрением. Не зная куда себя деть, Вивьен готова была спрятаться за стойку с платьями.

Что касается Эдварда, то он в своем светло-сером, от дорогого портного, костюме, свидетельствовавшем о явной кредитоспособности, вполне вызывал доверие — около него тут же появился прилизанный мужчина лет тридцати.

— Меня зовут Холлистер, я управляющий магазином, — представился он. — Чем могу быть полезен?

Эдвард, подав ему руку, тоже представился и, повернувшись, показал на стоявшую чуть в стороне Вивьен.

— Вы видите эту юную даму?

— Да, сэр, — подтвердил тот с некоторым удивлением в голосе, вызванным необычным видом девушки в мини-юбке и завязанной на животе мужской рубашке. Вместе с тем было видно, что девушка его заинтересовала — он смотрел на нее, как глядят на великолепную, возбуждающую аппетит вырезку.

Эдвард еле заметно усмехнулся и обнял Вивьен за плечи.

— У вас есть в магазине что-нибудь столь же красивое, как она? — с некоторым вызовом спросил он, окидывая довольным взглядом изумленную девушку.

Вивьен рассмеялась, и мистер Холлистер сразу понял, что поступил не совсем вежливо, разглядывая ее глазами проголодавшегося гурмана.

— Разумеется, — пробормотал он, но, спохватившись, тут же поправился:

— То есть нет! Конечно же, нет, простите. Я хотел сказать, что у нас есть вещи, способные подчеркнуть ее красоту. Я надеюсь, вы согласитесь со мной, это самое точное выражение…

— Извините! — прервал Эдвард тираду многоречивого управляющего. — Мы хотели бы…

Он не договорил и, отведя мистера Холлистера в сторону, сказал:

— Нам потребуется помощь сразу нескольких человек. И знаете, почему?

— Почему? — заинтригованно уставился на него управляющий.

— Мы предполагаем потратить в вашем магазине целое состояние, и, по-возможности, сделать это с комфортом. Поэтому я хотел бы, чтобы нам оказали здесь исключительное внимание. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.

Мистер Холлистер весь засиял от счастья.

— Я могу вас поздравить, сэр! Случай привел вас именно в тот магазин, который вам нужен.

Он подвел их к дивану и, достав из ящика своего стола каталог, протянул его Эдварду и Вивьен. Из них двоих каталогу обрадовался, кажется, только Эдвард.

— Все, что вы здесь увидите, мы можем вам предложить. Располагайтесь, чувствуйте себя как дома.

— Спасибо, — поблагодарила его Вивьен, опускаясь на мягкий диван.

— Мэри, Пэт, Кейт, Фрэн, — закудахтал он, отдавая распоряжения. Быстренько все сюда. Где у нас новые модели?

Отовсюду стали появляться продавщицы с вешалками и тележками, окружившие Вивьен со всех сторон.

— Ни на шаг не отходите от дамы! — наказал им мистер Холлистер.

Эдвард тем временем достал из кейса радиотелефон и решил заняться делами. Когда через какое-то время он отнял трубку от уха, чтобы записать кое-что в блокнот, к нему приблизился мистер Холлистер.

— Прошу прощения, сэр, я хотел уточнить, — вкрадчиво начал он, — какова все же сумма, которую вы намерены здесь оставить: средняя, крупная или и в самом деле целое состояние?

Эдвард не спеша набрал очередной номер. Краем глаза он видел, что продавщицы наперебой предлагают Вивьен наряды, пытаясь заинтересовать ее.

— Непристойно большую сумму, как я уже говорил, — сказал он небрежным тоном и поднес трубку к уху.

Сияющее и без того лицо мистера Холлистера засияло еще сильней.

— Мне нравится этот господин! — заявил он, вернувшись в воодушевленном настроении к своим продавщицам.

Взяв красный костюм, Вивьен высоко подняла его и вопросительно взглянула на Эдварда. Тот покачал головой, и она отодвинула его в сторону. Одна из продавщиц тем временем примерила на нее черную флорентийскую шляпу. Вивьен снова взглянула на Эдварда, который одобрительно улыбнулся и закивал головой. Когда дело дошло до следующего наряда, Эдвард — менее одобрительно — просто махнул рукой.

Не прошло получаса, как у Вивьен уже голова шла кругом. Продавщицы без устали несли ей все новые и новые вещи — костюмы и платья, пальто и юбки, блузки и брюки. И каждая вещь расхваливалась ими наперебой в самых возвышенных выражениях.

Вивьен, с одной стороны, наслаждалась, разглядывая все эти сокровища, с другой же, не знала с уверенностью, сколько покупок она может сделать. Она слышала, как Эдвард сказал, что готов выложить целое состояние. Но что означает для него состояние?

Наконец она решила кое-что примерить. Продавщицы, тараторя и перебивая друг друга, повели ее в примерочную кабину. Эдвард же в это время пил кофе, который распорядился подать ему мистер Холлистер.

Вивьен хотелось, чтобы он подошел к ней, сказал, что ему больше нравится, но тот достал из кейса свежий номер «Уолл-стрит джорнэл» и раскрыл его.

Некоторое время спустя к нему снова приблизился мистер Холлистер.

— Ну как, мистер Луис, — подобострастно осведомился он, — вы довольны?

На лице Эдварда появилось выражение величайшей надменности. Он видел раскрасневшуюся мордашку Вивьен, явно восхищенной безумным натиском продавщиц, и решил доставить ей еще большее удовольствие. Пусть почувствует себя настоящей королевой — может, это компенсирует ей перенесенное вчера унижение.

— Под исключительным вниманием я имел в виду нечто иное, несколько больший ажиотаж, так сказать, — холодно произнес он.

Холлистер изменился в лице.

— Да, да, — растерянно пролепетал он. — Я восхищен вами, сэр… вы, сэр, настоящий мужчина, характер! Вы умеете приказать! Таких мужчин я узнаю с первого взгляда…

Отпив глоток кофе, Эдвард не торопясь поставил чашку на блюдечко.

— Холлистер, — спокойным тоном подозвал он к себе управляющего.

— Да, сэр!

— Главную роль здесь играю не я, а она, — кивнул Эдвард в сторону Вивьен, как раз появившейся из примерочной в окружении щебечущих продавщиц.

Управляющий поклонился.

— Как вы правы! О, как вы правы! — Холлистер повернулся и, сломя голову бросившись к Вивьен, покорнейшим тоном спросил:

— Чем я могу вам помочь?

Эдвард с довольным видом взялся за телефон. На сей раз он позвонил в «Луис Энтерпрайзиз» — к великому облегчению Филипа Стаки, который, похоже, заждался его.

— Эдвард? Куда ты пропал, старик? Наши парни тут кое-что разузнали. Джим Моррис готовит ответный удар.

— Решил, стало быть, побороться?

— Нет, какая настырность! Ведь знает, что мы ему тормознули заказ ВМС! Интересно, откуда он деньги возьмет?

— Представления не имею. Может, своих сотрудников решил подключить.

Эдвард видел, как мистер Холлистер собственноручно принес Вивьен несколько платьев, с которыми девушка скрылась в примерочной.

— В любом случае один он с задачей не справится, — сказал Эдвард в трубку. — Попробуй узнать, кто дает ему деньги. Я через час подъеду.

— О'кей, постараюсь, — ответил Филип. Эдвард отключил телефон и снова открыл газету. Взглянув на Вивьен, он с удовлетворением отметил, что мистер Холлистер и его подчиненные, удвоив усилия, уже не только демонстрировали ей наряды, но и устроили целую консультацию о том, что подходит к ее индивидуальности наилучшим образом. Наконец он отложил газету и подошел к девушке.

Вивьен в это время разглядывала себя в зеркало, одетая в бело-голубой ансамбль с элегантнейшим синим блейзером. Эдвард вручил ей кредитную карточку.

— Мне придется покинуть тебя, — сказал он. — У меня еще кое-какие дела.

Заметив в ее глазах растерянность, он с искренним восхищением добавил:

— Ты выглядишь потрясающе!

Мистер Холлистер проводил его к выходу.

— Я оставил даме свою кредитную карточку, — сказал он.

— Уж мы постараемся показать ей, какая это полезная штука, — расплылся в улыбке Холлистер.

И, действительно, показали. Отобранный Вивьен товар высился уже штабелями, но мистер Холлистер с продавщицами все еще умудрялись находить вещи, без которых Вивьен никак не могла обойтись. За дневными и вечерними платьями, сумочками и шляпками, блузками и брюками последовали комбинации и ночные рубашки. Несмотря на усталость от длившегося уже час непрерывного переодевания, Вивьен была в совершенном восторге и от купленных ею вещей, и от поражавшей ее любезности продавцов.

Она выбрала себе дюжину тончайших чулок самых разных оттенков, как однотонных, так и с изящным рисунком. Наконец мистер Холлистер лично препроводил ее в обувной отдел — ведь законченное совершенство внешности человека придает элегантная обувь. Здесь девушку обслуживал молодой человек, помогавший ей примерять босоножки и туфли-лодочки, вечернюю и спортивную обувь. Внимание девушки привлек бросающийся в глаза галстук продавца, прошитый блестящими нитями.

— Этот галстук очень пошел бы Эдварду! — восторженно воскликнула она.

Мистер Холлистер, который стоял на коленях, оценивая профессиональным взглядом, как сидят на ноге Вивьен туфли, поднял голову.

— Дайте девушке галстук, — тоном, не терпящим возражений, велел он ошеломленному продавцу обувного отдела.

— Мой галстук? — заикаясь, переспросил молодой человек.

— Только не спорьте. Не можете же вы отказать даме. Снимайте!

Продавец встал и повиновался категорическому требованию своего шефа. С учтивым поклоном он протянул галстук девушке.

— Пожалуете, галстук, — пролепетал он. Вивьен просияла от радости.

— Спасибо. Он будет в восторге, это как пить дать.

В этот момент дверь магазина открылась, и мистер Холлистер с изумлением увидел, как в нее вошла одна из его продавщиц, держа в руках… огромную пиццу.

— Кто это заказал? — раздраженно спросил управляющий, на что молодая женщина кивнула в сторону Вивьен.

Физиономия мистера Холлистера вновь засветилась, как ясное солнышко. Что поделаешь, если невероятно платежеспособная покупательница, проголодавшись, пожелала наполнить его эксклюзивный салон запахом пиццы? Как можно ей отказать!

Из магазина Вивьен вышла с такой уймой пакетов и свертков, одежных мешков и шляпных картонок, что у нее не было ни одного свободного пальца. Хотя мистер Холлистер мог бы все отослать в гостиницу, радость ее по поводу новоприобретенного гардероба была столь безмерна, что она даже на минуту не хотела выпускать покупки из рук. В самом деле, кто мог поручиться, что вещи, оплаченные по кредитной карточке Эдварда, все до одной дойдут до отеля? Опыт всей прежней жизни Вивьен говорил ей о том, что нельзя доверять никому.

Так и шла она, увешанная, как Санта Клаус, по Родео Драйв в сторону Уилширского бульвара.

Прохожие и теперь таращились на Вивьен, но уже другими глазами. На ней были новые босоножки на каблуках и шикарное платье, тоже только что купленное.

Белое, застегивающееся спереди платье с короткими рукавами дополняли белые перчатки по локоть и широкополая флорентийская шляпа, та самая, которая так понравилась Эдварду. Ансамбль, в котором Вивьен чувствовала себя бесподобно, завершала черная лаковая сумочка очень изящной формы.

Ловя на себе изумленные взоры мужчин и завистливые взгляды женщин, которые не были столь же красивы и молоды, как она, Вивьен чувствовала себя еще лучше.

По дороге она увидела магазин, откуда ее вчера выгнали. Сначала она прошла мимо, но потом все же остановилась и со Злорадной улыбкой вернулась ко входу.

В магазине были все те же две продавщицы. Одна в глубине помещения разговаривала с покупателем, другая же, которую, как она помнила, звали Мари, в мгновение ока оценив все ее свертки, а также дорогое и элегантное платье Вивьен, встретила ее медовой улыбкой:

— Чем могу… — начала она.

— Спасибо, ничем! — с презрением прервала ее девушка и повернулась к другой продавщице:

— Привет, вы меня еще помните?

— Простите, не помню, — любезно улыбнулась продавщица постарше.

— Я была здесь вчера. Вы отказались меня обслуживать.

— О… — только и вымолвила женщина, состроив идиотскую мину.

Прищурившись, Вивьен смерила ее взглядом.

— Вы ведь получаете процент с оборота, не так ли? — спросила она.

— Да, это так, — подтвердила та. Вивьен тряхнула перед ней всеми своими пакетами и картонками.

— Вы совершили большую ошибку! — проговорила она с наслаждением. Глупейшую! Непростительную!

Уходя, Вивьен презрительно посмотрела по сторонам.

— У вас я ничего покупать не намерена. Всего вам доброго! — сказала она и, провожаемая оторопелыми взглядами продавщиц, вихрем вылетела из магазина.

На улице Вивьен остановилась, чтобы перевести дыхание. Какое же удовольствие она только что испытала! Будь Эдвард рядом, она просто расцеловала бы его за возможность торжествовать над этими заносчивыми кикиморами.

В вестибюле «Риджент Беверли Уилшир» портье, завидев Вивьен, послал ей навстречу молодого носильщика, который, освободив девушку от большей части покупок, поспешил впереди нее к лифту.

Мистер Томпсон, по обыкновению, стоял здесь же и, прислонясь к колонне, беседовал с двумя подчиненными. Когда Вивьен проходила мимо, он повернул голову и с первого взгляда, похоже, не узнал ее. Но девушка улыбнулась ему, и глаза управляющего округлились от изумления.

Он тоже расплылся в улыбке, приветствуя ее почтительным поклоном, как дорогого и особо ценимого гостя.

Поднявшись с Вивьен в номер-люкс, носильщик сложил покупки в гостиной и направился к выходу.

— Постойте-ка, — остановила его девушка и, порывшись в кармане, достала монету. Носильщик вернулся и с радостью взял чаевые.

— Большое спасибо! — крикнула ему вслед Вивьен.

Она сняла шляпу и, без сил опустившись в кресло, недоуменно уставилась на гору всевозможных пакетов, свертков, одежных мешков и картонок.

 

Глава 9

Тем временем в центре Лос-Анджелеса, где в одном из небоскребов располагался офис «Луис Энтерпрайзиз», Эдвард вел изнурительное совещание с Филипом Стаки и другими сотрудниками.

Особенно жаркое столкновение мнений вызвал вопрос о том, надо ли продолжать дело Морриса. Джейк по-прежнему считал, что если Джим Моррис предъявит им слишком крутые финансовые требования, то дело необходимо сворачивать. Филип Стаки яростно спорил с ним. Он хотел заключить сделку любой ценой, не гнушаясь для достижения цели никакими средствами.

Двое других сотрудников, Вэнс и Марк, подходили к вопросу более взвешенно, с учетом всех «за» и «против», и тоже несколько раз схватывались с Филипом Стаки.

В обеденное время Эдвард прервал заседание, предложив продолжить его во второй половине дня.

— Не будем спешить с решением, — сказал он, но Стаки был несогласен с ним.

— Друзья, с этим надо кончать сегодня же!

— Хорошо, — согласился Джейк, направляясь вместе с другими к выходу.

Стаки, разгоряченный спором, пошел за ними.

— Джейк, — сказал он, — передайте Блэр, что она мне нужна. Я хотел бы с ней встретиться с двух до половины третьего.

— Хорошо, — снова сказал молодой человек. Закрыв за ними дверь, Стаки, потирая ладони, вернулся к Эдварду. Ему довольно легко удалось раздобыть информацию, которая интересовала Эдварда. У Филипа были обширные связи, благодаря им он в любую минуту мог разузнать что угодно. В данном случае речь шла о том, где собирался Джим Моррис взять деньги для спасения идущего ко дну концерна.

— Ты был прав, — смеясь, сказал Филип Стаки, — старик Моррис скоро отдаст концы. Он заложил все, что мог, до последних трусов. Собирается взять кредит, и не где-нибудь, а, кажется, в «Плимут Траст»… По-моему, нам это на руку.

Он сел рядом с Эдвардом, который пробормотал ему что-то невнятное, занятый изучением аэрофотоснимков с изображением верфей Морриса.

— Не мне тебе объяснять, что как клиент ты намного важнее для банка, чем мистер Моррис. Надеюсь, тебе не трудно позвонить в банк?

Филип подвинул к нему телефон, но Эдвард не реагировал. Взяв стоявший у него под рукой стакан, он перевернул его и, поставив на стол вверх дном, снова что-то пробормотал, что можно было расценивать и как согласие, и как возражение.

Фил уставился на него, с изумлением вскинув брови.

— Слушай, Эдвард, — вскочил он, — ты извини, но я не пойму, черт возьми, что с тобой происходит!

Ответом было молчание. Эдвард подвинул к себе поднос со стаканами для минеральной воды и, сосредоточенно глядя на каждый стакан, стал строить из них пирамиду.

— Ведь мы же упустим Морриса!

— Ты знаешь, чем я больше всего увлекался в детстве? — спросил вдруг Эдвард, продолжая возводить пирамиду, как будто сейчас это было самое важное дело на свете.

— Не знаю, — с плохо скрываемым раздражением сказал Стаки.

— Кубиками. Я из них строил огромные башни.

Адвокат провел ладонью по редеющим волосам.

— Лично мне больше нравилась «Монополия», которая учит зарабатывать много и быстро. — Он нервно взглянул на Эдварда. — Послушай, что ты хочешь этим сказать?

На лице Эдварда появилось задумчивое выражение. Он вспомнил, что говорила Вивьен по поводу его бизнеса.

— Мы ничего не строим, Фил, ничего не производим.

— Мы делаем деньги, — сказал Филип Стаки с той злостью, которая иногда прорывалась сквозь его мальчишеские повадки.

Однако во взгляде Эдварда что-то насторожило его, и он сменил тон.

— Мы работали целый год, — начал он уговаривать Эдварда. — Успех тебе обеспечен, я тебе старика на блюдечке подношу, он полностью в твоей власти. Осталось лишь нанести последний удар, чтобы прикончить его. Так чего мы ждем? Звони в банк!

Эдвард медленно, но решительно покачал головой.

В этот день он вернулся в «Риджент Беверли Уилшир» совсем поздно.

Вивьен заказала в апартаменты ужин на две персоны. На празднично накрытом столе горели свечи и красовались цветы. Вивьен сидела, ни к чему не притрагиваясь: она ждала Эдварда. Девушка была совершенно голая, если не считать повязанного на шею галстука, который еще недавно носил продавец обувного отдела.

Свечи уже наполовину сгорели, и праздничный ужин остыл. В номере было тихо. Вивьен включила было приемник, но тут же выключила его: слушать музыку не было никакого желания. Ей хотелось, чтобы, наконец, пришел Эдвард. Весь день она жила ожиданием этой встрече.

Но вот послышался звук открывающейся двери. Вивьен встрепенулась и, положив на стол ноги, обутые в босоножки на шпильках, приняла эффектную позу. Лицо и прическа Вивьен были приведены в полный порядок, и вся она была очень хороша и эффектна в мерцающем свете свечей.

Эдвард с папкой под мышкой вошел в гостиную и, заметив в раскрытые двери столовой голую Вивьен, замер от неожиданности.

— Ну, как прошел день, дорогой? — мило поинтересовалась она, как любящая супруга, встречающая с работы своего благоверного. В кино она слышала эту фразу тысячу раз.

Озабоченное лицо Эдварда осветилось улыбкой.

— Какой симпатичный галстук, — сказал он, приблизившись.

— Это тебе, — поднялась Вивьен.

Серебристые нити галстука сверкали в свете свечей, а глаза ее спрашивали: «Ты рад? Тебе нравится? Не правда ли, я удачно выбрала?»

И он сделал то, чего она ожидала: нежно обнял ее и поцеловал в обе щечки.

Позднее, когда был уже съеден остывший ужин, Вивьен наполнила ванну и первой нырнула в воду, покрытую шапкой душистой пены. Эдвард последовал за нею.

Ванна была просторной, свободно вмещавшей двоих. Расположившись позади Эдварда, Вивьен намылила ему спину и, тихонько смеясь, большими пальцами ног открыла позолоченный кран, чтобы добавить горячей воды.

Мужчина, расслабившись и полузакрыв глаза, откинулся назад. Вивьен намылила банную рукавицу и, просунув руку ему под мышку, мягкими круговыми движениями потерла Эдварду грудь.

Это было приятно. Эдвард почувствовал вдруг, что он хочет ей рассказать обо всем, что весь день занимало его, отвлекая от переговоров, расчетов и споров: о своем прошлом, о тех поворотах судьбы, которые сделали из него сегодняшнего Эдварда Луиса.

Он вовсе не собирался что-либо менять в своей жизни, но все же ему не давали покоя вопросы и сомнения по поводу всего, чем он занимался до этого. Возможно, Фил Стаки прав: с ним что-то произошло за последние дни. Что-то в нем изменилось.

Может быть, из-за Джима Морриса? Или из-за Дэвида, который так откровенно гордился и восхищался своим любимым дедом? Ответа на этот вопрос у Эдварда не было.

Когда-то давно он мечтал об отце, которым можно было бы гордиться и восхищаться. Но у мальчишки, любившего строить из кубиков башни и пирамиды, отец был совсем не такой. И это отразилось на всей его жизни.

— Моя мать, — стал он рассказывать Вивьен, нежно ласкавшей его тело, была учительницей музыки. Она вышла за моего отца, отпрыска очень богатой семьи, который бросил ее ради другой женщины. И забрал все деньги.

Вивьен молчала. Сняв банную рукавицу, она взяла губку и стала смывать пену с груди мужчины.

Эдвард устроился поудобней в ее объятиях. Он знал, что история, которую он рассказывает, довольно банальна. Подобные происходят сплошь и рядом, калеча людские судьбы и множа число одиноких женщин и несчастных детей, которым трудно смириться с уходом отца, неожиданно оказавшегося вовсе не тем героем, каким он им виделся.

Одни рано или поздно примиряются с этим, другие — нет. Эдвард был из числа последних.

— Моя мать умерла, — продолжал он. — Я был страшно зол на отца. Позднее мне пришлось заплатить моему психологу десять тысяч долларов, чтобы избавиться от этого комплекса.

Согласись, ежеминутно испытывать злость к отцу — это что-то клиническое. «Здравствуйте, меня зовут Эдвард Луис, я страшно зол на своего отца…»

Вивьен засмеялась и выжала воду из губки Эдварду на плечо.

— Лично я, выложив десять тысяч, злилась бы еще больше.

— Мой отец был президентом компании, — в его голосе зазвучали торжествующие нотки, — которую я, завладев контрольным пакетом, продал по частям.

Не оборачиваясь, Эдвард нашел руки девушки, и его длинные сильные пальцы сплелись с ее пальцами.

— И что на это сказал психолог? — спросила Вивьен.

— Что я выздоровел, — пожал он плечами.

— Серьезно? Значит, ты расквитался с ним. И теперь наверняка счастлив.

Эдвард, продолжая сжимать ее руки, взглянул на Вивьен. Это еще вопрос, расквитался ли. А может, то, чем он занимается до сих пор, — не что иное как бессознательное сведение счетов… с отцом?

— Что молчишь? — улыбнулась Вивьен и, не дождавшись ответа Эдварда, обхватила его ногами. — А ты знаешь, какие длинные у меня ноги? Метр десять от бедра до кончиков пальцев. Так что ты сейчас получаешь терапию длиной в два метра двадцать сантиметров. Причем почти даром. За каких-то три тысячи долларов.

Эдвард, наконец, рассмеялся.

— Три тысячи. Это неплохо, — сказал он, похлопав Вивьен. И подумал: «Хорошо, черт возьми. Как здорово — быть с этой девчонкой! Вивьен просто чудо!»

Следующий день для элитарного местного клуба любителей поло был днем знаменательным: в Беверли Хиллз состоялся очередной матч.

По этому случаю был установлен специальный шатер для буфета. Публика толпилась у кромки поля, наблюдая за игроками, которые, горяча лошадей, гонялись по зеленой траве за мячом.

Одна команда вышла на поле в красно-белой форме, другая — в белой, с зеленой полосой вдоль плеч. Молодые мужчины смотрелись на лошадях замечательно. Захватывающее состязание сопровождалось комментарием из открытой кабины:

— Итак, игрок «Соколов» Эберсон в одно касание отдает мяч Кинану. Говорит Билл Фрикер, рядом со мной в кабине находится Гвен Ол-сен, вместе с которой мы будем помогать вам следить за матчем.

Искаженный динамиками голос был еле слышен сквозь топот конских копыт.

Команды только что вышли на поле, начав первый восьмиминутный тайм.

Филип Стаки прибыл вскоре после начала и, оставив на стоянке машину, направился к полю, таща в руках огромную корзину с припасами для пикника. Супруга его, шествуя впереди, несла плед. В Беверли Хиллз клуб любителей поло занимал обширную территорию. На роскошной зелени газона там и тут разбросаны были купы кустарников и деревьев, в тени которых тоже расположились зрители те, кто предпочитал наблюдать состязание издали.

Самые заядлые болельщики сидели или стояли на трибунах либо у кромки поля, сопровождая игру комментариями. Каждую удачную передачу, жаркую схватку из-за мяча или забитый гол публика встречала овацией.

День был жаркий, но легкий ветерок несколько остужал раскаленный воздух.

Элизабет Стаки, шедшая впереди мужа, споткнулась о кочку.

— Смотри под ноги, а то испачкаешь туфли, натащишь мне грязи в машину, со злостью заметил Филип.

Женщина только пожала плечами и направилась к раскидистому дубу, чтобы расстелить под ним яркий плед.

— Не так близко к стволу, — брюзжал муж, — там, наверно, полно муравьев.

Элизабет молча переместила плед, но так, чтобы он оставался все же в тени. Филип поставил корзину на землю. Неподалеку они обнаружили знакомую пару и, поздоровавшись, обменялись обычными в таких случаях дежурными фразами.

— Вы не видели Эдварда? — спросил у них Стаки.

— Нет, — ответили те.

Адвокат начинал нервничать. С Эдвардом они договорились встретиться на матче, но как знать, не передумал ли он? В последнее время от него можно было ожидать любых сюрпризов.

Но напрасно он беспокоился: вскоре после Филипа Стаки к клубу подъехал и Эдвард. Он прибыл на лимузине отеля вместе с Вивьен.

На девушке было одно из ее новых платьев — коричневое, в крупный белый горошек. Белая соломенная шляпа была повязана широкой лентой из того же материала, что и платье. Волосы она заколола наверх.

Когда перед выходом из гостиницы Вивьен посмотрелась в зеркало, то даже сама удивилась, как прелестно она выглядит. Но теперь, увидев множество шикарных машин на стоянке и разодетую публику — костюмы и платья были из льна и шелка, и даже спортивные, но в любом случае дорогие и элегантные, — девушка снова почувствовала себя неуверенно и подумала, может, ей лучше остаться в машине.

— А что если меня здесь узнают? — спросила она испуганно.

Эдвард, одетый в подходящий случаю однобортный серый костюм с серебристым отливом, поспешил успокоить ее:

— Едва ли. Ты думаешь, они бывают на Голливудском бульваре?

— Но ты же бываешь, — возразила она. Эдвард обнял ее за плечи.

— Не бойся, пошли. Ты выглядишь потрясающе. Как настоящая леди! Вот увидишь, тебе здесь понравится.

Но Вивьен, туча тучей, стояла у лимузина, судорожно сцепив за спиной пальцы. Эдвард взял ее за руку.

— Выше голову. А ну, улыбнись!

И увлек ее за собой. Девушка, пытаясь изобразить на лице сияющую улыбку, выглядевшую довольно комично и жалко, последовала за ним.

Эдвард направился к кабине радиокомментатора. Поблизости, почти у самого заграждения, проскакали два игрока из разных команд. Один из них отбил мяч назад товарищу по команде.

Рядом с комментатором в кабине сидела Гвен Олсен, очаровательная блондинка в розовой шляпке. Другая красавица стояла снаружи, прислонившись к белой крашеной стенке кабины.

— Гвен и Гретхен, знаменитые сестры Олсен. Непревзойденные охотницы за сердцами богатых мужчин, — шутливо сказал Эдвард и представил двум молодым женщинам свою спутницу.

Те засмеялись и небрежно глянули на Вивьен, не оставив, однако же, без внимания ни одну деталь ее внешности и изысканного туалета. Гвен Олсен кокетливо улыбнулась Эдварду.

— Ах, Эдвард!.. — начала она, но тот перебил ее с виноватой улыбкой:

— Я сейчас, — сказал он и, кивнув им, пошел к двум пожилым господам, разговаривавшим неподалеку.

Не успел Эдвард отойти, как улыбка фотомодели исчезла с лица Гвен Олсен, и она с нескрываемой насмешкой смерила взглядом Вивьен.

— Так вот кто, оказывается, очередная милашка Эдварда!

Гретхен, ее сестрица, рассмеялась жеманным смехом:

— Ах, дорогая, если б вы знали, как мы завидуем вам! Мы давно уже положили на него глаз. Заполучить Эдварда — это мечта всех женщин.

— Ошибаетесь, — мило ответила им Вивьен. — Я вовсе не собираюсь заполучить его. Он мне нужен только для секса.

И, повернувшись, пошла за Эдвардом. Гвен и Гретхен, совершенно ошеломленные, уставились ей вслед.

— Ну и бесстыжая! — засмеялась Гретхен. Эдвард тем временем направился к шатру, чтобы взять что-нибудь из напитков. Вивьен догнала его на полпути к буфету.

Рядом с ними, с невероятной ловкостью ведя мяч, проскакал один из спортсменов. Публика наградила его аплодисментами. Вивьен, хотя и понятия не имела о поло, тоже захлопала, замахала руками и восторженно, как на футбольном матче двух школьных команд, завопила:

— Это класс! Молодец! Молодец! Но поймав на себе недоуменные взгляды зрителей, тут же умолкла и взяла Эдварда под руку.

— Ты можешь мне все-таки объяснить, зачем мы сюда приехали? — спросила она.

— У меня здесь дела.

— Здесь? Дела? — изумленно переспросила она.

— Именно так, — кивнул Эдвард. Закончилась очередная восьмиминутка, и комментатор сообщил по громкоговорителю промежуточные результаты:

— Дамы и господа! Счет семь-четыре в пользу команды «Соколов».

Обе команды под аплодисменты публики стали покидать поле.

Неожиданно Эдварда кто-то окликнул. Это был Филип Стаки, который, стоя в мужской компании около бара, увидел, наконец, Луиса.

Извинившись перед собеседниками, он замахал руками:

— Эдвард, Эдвард! Иди сюда!

Взяв два фужера шампанского, Филип стал пробираться к расставленным под большими тентами столам. Элизабет на один из них выкладывала еду из корзины.

Эдвард дал знать Филипу, что заметил его и, обняв Вивьен, направился ему навстречу.

— Я так рад, что нашел тебя, — встретил его повеселевший Стаки.

Один из фужеров он подал Элизабет и с нескрываемым любопытством окинул взглядом Вивьен.

Эдвард легонько сжал локоть девушки.

— Познакомься, Фил, — сказал он, — это моя подруга Вивьен Уорд.

— Добрый день, — вежливо поклонился Фил. — Меня зовут Филип Стаки, а это моя жена Элизабет.

— Приятно познакомиться с новой девушкой Эдварда, — сказала мисс Стаки, подавая руку Вивьен.

Мимо них прошествовала невероятно стройная и симпатичная особа, завидев которую, Элизабет встрепенулась.

— О Боже, да это же Тейт Уитли Уоллингтон! — манерно вскричала она. Тейт! Это я, Элизабет из клуба «Уоркаут Уорлд»!

Она устремилась за стройной дамой.

— Некоронованная королева шейпинга! — саркастически пояснил Филип. Друзья, я могу предложить вам по бокалу шампанского? Вивьен, вы можете взять этот фужер. Я сейчас.

Вручив девушке фужер с шампанским, он двинулся было к бару — принести шампанское для себя и Эдварда, но внезапно остановился.

— А, кстати, ты знаешь, что сенатор Адаме здесь?

— Знай, — невозмутимо ответил Эдвард. — Это я его пригласил.

— Отлично, старик! — хлопнул его по плечу Стаки. — За это я буду благодарен тебе до гроба!

Он ушел. Вивьен проводила его прищуренным взглядом. Филип Стаки почему-то не понравился, ей, но говорить о своем впечатлении открыто она не хотела и потому спросила:

— Кто этот замечательный тип?

— Мой адвокат, — просветил ее Эдвард и, почувствовав неприязнь Вивьен, добавил:

— Хороший парень.

— А жена у него холодная, как лягушка, — все же вырвалось у нее, на что Эдвард шутливо заметил:

— Сейчас мы ей скажем об этом Но Вивьен его шутку не поддержала.

— И это твои друзья?

— Да, — признал он, — я общаюсь с ними довольно часто.

— Тогда все понятно, — кивнула Вивьен и сочувственно посмотрела на Эдварда.

Из динамиков во время перерыва лились мелодии диксилендов. Но вот к микрофону в кабине подошла Гвен Олсен.

— А сейчас, дамы и господа, я хотела бы попросить вас о небольшой любезности, — закричала она, и все головы повернулись в ее сторону. Многие, разумеется, знали, о какой любезности идет речь, поэтому несколько молодых мужчин, поднявшись с мест, побежали на поле.

— Давайте поможем привести в порядок игровое поле, — продолжала Гвен высоким повизгивающим голосом. — За время игры оно несколько пострадало.

Ее призыв подхватил сидевший рядом с ней комментатор:

— Прошу, прошу, дамы и господа, помогите нам выровнять травяной покров. Вы знаете, это старая традиция, такая же старая, как сама игра в поло. В свое время даже короли помогали игрокам поправлять газон.

Видя, что на поле устремляется все больше и больше публики, Вивьен вопросительно посмотрела на Эдварда и, когда тот кивнул ей, присоединилась к всеобщему действу. Усердно пихая на место ошметки дерна, выбитые копытами лошадей, и утаптывая их подошвами, она то и дело оборачивалась к Эдварду и махала ему рукой.

Вскоре к мужчинам вернулась Элизабет.

— Она и правда очень мила, — сказала она, имея в виду Вивьен. — Где ты нашел ее, Эдвард?

— Пусть это останется моей тайной, — ответил он и в неожиданном для себя порыве, нырнув под ограждение, побежал вместе с остальными выравнивать поле.

Элизабет оторопело уставилась ему вслед, а Вивьен взяла его за руку, и они вместе стали утаптывать дерн.

Филип, вернувшийся из бара с двумя фужерами шампанского, тоже смотрел на них, причем, как с неудовольствием отметила про себя Элизабет, за Вивьен он наблюдал с чисто мужским интересом. Кстати, Филип был далеко не единственным, кто с интересом следил за Вивьен.

Глядя на Эдварда, адвокат просто диву давался, насколько раскованно вел себя его друг. Обычно сдержанный и уравновешенный, он был похож сейчас на мальчишку, впервые пришедшего на свидание.

Вскоре Эдвард с Вивьен уже возглавляли группу энтузиастов, в основном молодых, занятую утаптыванием поля. Филип тем временем размышлял о том, не под влиянием ли Вивьен столь разительно изменился его друг Эдвард. Он буквально помолодел и, возможно — да что там возможно, наверняка! — был счастлив. Филип даже отсюда слышал басистый смех Эдварда, которому вторил звонкий голос Вивьен.

Позднее, поскольку Эдвард с Вивьен во всеобщей сутолоке потеряли друг друга, кто-то из членов клуба отвел девушку в сторону конюшен, чтобы очистить ей туфли.

Вивьен села на багажник красной спортивной машины, и молодой человек, став перед ней на колени, начал снимать с нее туфли.

— Не удивляйтесь, это тоже традиция, — сказал он. — Член клуба должен почистить даме туфли. По-моему, у меня в машине есть тряпка.

— Спасибо, — поблагодарила она, и мужчина с ее светлыми туфельками в руках пошел искать тряпку.

В эту минуту в дверях конюшни появился Дэвид.

На юноше была красно-белая форма его команды, под мышкой он держал шлем. Заметив Вивьен, он с изумлением замахал ей рукой.

— Вивьен! Вы меня помните? Я Дэвид Моррис.

— Привет, Дэвид! — сразу узнала его девушка и, спрыгнув с багажника, босиком подбежала к нему.

Дэвид явно обрадовался неожиданной встрече.

— Как дела? — спросил он.

— Превосходно!

— Я вас сразу узнал, — сказал, улыбаясь, Дэвид и рукавом красно-белой футболки отер пот со лба. — У вас красивая шляпа, — показал он на головной убор девушки, который она держала в руках.

— Новая! — гордо сказала Вивьен.

— В самом деле? Мне нравится.

— Мне тоже.

— Пойдемте, я покажу вам красивую лошадь, — сказал он и подал ей руку.

Однако Вивьен в нерешительности остановилась.

— Даже не знаю… Меня ждет Эдвард.

— Да она рядом! — Он показал на гнедую кобылу, привязанную у конюшни.

— Ну, хорошо, — согласилась Вивьен. — Только на одну секунду.

Перед тем как отправиться с ним, Вивьен оглянулась на шатер, но в толпе спешащих к буфету людей не заметила Эдварда. Вместе с другими жаждущими членами клуба он в этот момент уже вошел внутрь.

Вместе с ним был и Филип, который, лопаясь от любопытства, хотел во что бы то ни стало побольше узнать о Вивьен. Как и Элизабет, его прежде всего волновали обстоятельства их знакомства.

— Скажи, Эдвард, где ты все-таки познакомился с этой красоткой?

Эдвард решил признаться только наполовину и рассказал, как он безнадежно заблудился в Голливуде, возвращаясь на спортивной машине Стаки с его вечеринки, не скрыв и того, как он с этой машиной намучился…

— В общем, мне нужно было узнать дорогу, а она оказалась поблизости.

— Просто так подвернулась? — Стаки даже языком прищелкнул:

— Ну и везет же тебе!

— Это уж точно, — рассмеялся Эдвард.

— А чем она днем занимается? — не унимался Фил. — Работает где-нибудь?

Чтобы выиграть время, Эдвард протиснулся ближе к буфетной стойке, осаждаемой членами клуба.

— Да… Она по торговой части, — сказал он не очень уверенно.

— Это какая-то фантастика! Просто сказка! — с утрированным восторгом воскликнул Филип.

Скрытность Эдварда его удивляла. Это тоже было на него не похоже. Каждое слово из него приходилось буквально тащить клещами.

— И чем же она торгует?

Эдвард с видимым интересом почему-то стал наблюдать, как официанты за стойкой наполняли бокалы.

— Почему ты об этом спрашиваешь? Филип наклонил голову набок.

— Нет, старик, меня не обманешь, — пристально посмотрел он на своего друга и шефа, — мы ведь знаем друг друга не первый год. Я все вижу… Тебя будто подменили.

Он показал на прошитый серебристыми нитями галстук Эдварда:

— Даже галстук на тебе необычный! Может, все из-за этой девчонки?

С этими словами он повернулся в сторону выхода.

— А она, между прочим, общается с Дэвидом Моррисом!

Эдвард посмотрел в проем шатра и действительно увидел неподалеку Вивьен и Дэвида, стоявших возле лошади юноши. Они о чем-то оживленно беседовали. Вивьен смеялась, кивая Дэвиду Моррису.

Эдвард даже не подозревал, как он изменился в лице.

Зато Фил сразу понял, что друг его поражен увиденным и душу его обуревают сомнения. Правда, его сомнения Стаки истолковал по-своему.

— Я познакомил их вчера на ужине, — нарушил, наконец, молчание Эдвард, про себя же подумал: «Какого черта ей нужно от этого парня? Уж не присматривает ли себе очередного клиента?»

— А сегодня их уже водой не разлить?! — язвительно бросил Стаки. — Взялась неизвестно откуда и, нате вам, сразу сошлась с человеком, чью фирму мы как раз собираемся покупать!

— Ну, хватит! — прервал его Эдвард, но Филипа остановить было невозможно.

— Нет, тут явно что-то не так. Может, Моррис ее специально тебе подсунул, чтобы выведать наши планы.

Эта мысль показалась Эдварду полным абсурдом. Он пытался переубедить Фила, но тот был уверен в своей правоте.

— Это же элементарно, старик! Да сегодня промышленный шпионаж…

— Но послушай, Фил, послушай же! — с трудом остановил его Эдвард.

— Ты что, мне не веришь?

Эдвард взглянул на Вивьен, которая все еще разговаривала с Дэвидом, и сцена эта настолько смутила его, что он выложил Филипу то, чего не должен был доверять ему ни в коем случае.

— Вот что, Стаки! Никакая она не шпионка! Эта девушка проститутка.

Адвокат замер в недоумении.

-,Ну тогда все в порядке, — выдохнул он с облегчением.

— Да, она проститутка. Все началось на Голливудском бульваре, где я посадил ее в твою машину.

Стаки захохотал. Только теперь до него, наконец, дошло, что сказал ему Эдвард. Он смеялся от всей души, до слез, истерическим хохотом.

— Быть такого не может! — простонал он.

— Это так, — кивнул Эдвард, и Филип заржал еще громче.

— Ты единственный миллионер из моих знакомых, который снимает шлюх на бульваре!

Эдвард понял, какую ужасную, непоправимую ошибку он совершил, посвятив в свою тайну Фила.

— Глупо это, что я сказал тебе, — с досадой проговорил он и хотел было взять с Фила слово ни в коем случае не распространяться о том, что узнал от него, но сделать этого не успел.

— Эдвард! — окликнул его небольшого роста лысый господин.

Стаки продолжал смеяться. Оставив его, Эдвард подошел к невысокому господину.

— Сенатор Адаме, как я рад, что вы нашли время приехать!

Сенатор подал ему руку.

— Ну как, помогла вам моя информация?

— Я вам очень признателен за нее, — сказал Эдвард. — Надеюсь, с тех пор в этом деле никаких перемен?

— Пока все в подвешенном состоянии.

Эдвард удовлетворенно кивнул. Он знал, что на сенатора Адамса вполне можно положиться, так что с заказом военно-морского ведомства у старика Морриса в ближайшее время дело не выгорит.

Пока они разговаривали, Филип Стаки заметил, что Вивьен уже попрощалась с Дэвидом и ищет Эдварда. Она стояла в тени под деревом, беспокойно оглядываясь по сторонам.

,Фил с широкой ухмылкой подошел к девушке.

— Ну, как вам здесь нравится, Вивьен?

— О, здесь так интересно, — повернувшись к нему, ответила девушка.

В ухмылке Стаки мелькнуло коварство.

— Не то что на Голливудском бульваре, не так ли? — сказал он.

Вивьен будто током ударило.

— Что, что? — ошеломленно переспросила она.

— Эдвард мне все рассказал, — ответил Фил и, заметив застывший ужас в ее глазах, добавил бесцеремонно:

— Ладно, ладно, ты не волнуйся, я никому не скажу.

Вивьен, словно в каком-то тумане, невидящим взором уставилась на траву. Губы ее дрожали.

Фил, подойдя еще ближе, дужкой темных очков, которые только что снял, пощекотал голый локоть девушки.

— Может, встретимся как-нибудь, когда Эдвард уедет в Нью-Йорк? — спросил он игривым тоном.

Лицо девушки передернулось. Она медленно повернулась к Стаки, который был настолько толстокож, что понятия не имел о творящемся в эту минуту в ее душе, и потому самодовольно заулыбался, услышав внешне спокойный ответ Вивьен:

— Встретимся… Почему бы и нет?

— Да, да, — потрепал он ее по плечу, — обязательно выберем время.

В этот момент его позвала жена, и Стаки поспешил ретироваться, на прощание еще раз улыбнувшись ей, чего девушка даже не заметила.

Ее душили слезы, и весь этот день, такой яркий, веселый и праздничный, казалось, окутался мраком. Эдвард, Эдвард, как он мог это сделать?!

К микрофону вновь подошла Гвен Олсен, и голос ее, заглушая болтовню и смех зрителей, заполнил все окружающее пространство. Публика постепенно затихла. Близился конец перерыва, с минуты на минуту должен был продолжиться матч.

— А теперь я хотела бы назвать спонсоров нашего клуба, — услышала Вивьен голос Гвен. — Компания «Джейкобз»! Фирма «Норелл», производитель упряжи! И, наконец, особую благодарность следует выразить нашему генеральному спонсору компании «Луис Энтерпрайзиз»!

Раздались аплодисменты. В этот момент Вивьен увидела стоящего у шатра Эдварда. Он тоже заметил девушку и кивнул ей.

К горлу Вивьен подкатил комок. Она отвернулась и опустила голову, сдерживая слезы. А, собственно, с какой стати ей плакать? В конце концов Эдвард сказал своему другу Филипу чистую правду. Да, она проститутка с Голливудского бульвара, которой Эдвард платит. Как будут платить и другие мужчины после него. Такие, как, например, Филип Стаки…

Вивьен съежилась, обхватив себя руками. Несмотря на жару, ее бил озноб. «Не реви, не реви же ты, дура!» — сказала она себе, но слезы неудержимым потоком уже текли по ее щекам.

Игроки на своих лошадях снова выстроились на поле. Звук трубы возвестил о начале четвертого, решающего раунда состязаний.

— Итак, мы начинаем последнюю восьмиминутку! — прокричала в микрофон Гвен Олсен.

И в следующее мгновение всадники сорвались с места. А Вивьен, вытерев рукой слезы, медленно двинулась в сторону Эдварда.

 

Глава 10

В «Риджент Беверли Уилшир» они вернулись уже под вечер. В прихожей апартаментов Эдварда ждала почта на столике.

Вивьен, в сердцах хлопнув дверью, швырнула шляпу на столик напротив и молча прошла в гостиную.

— Что с тобой? — просматривая почту, спросил ее Эдвард.

— Все нормально! — резко сказала девушка. Он взял письма и последовал за ней.

— Дорогая, с тех пор, как мы выехали из клуба, я это слышу уже в седьмой раз. Может, для разнообразия скажешь что-нибудь новенькое?

— Засранец! Ты просто засранец! — как фурия, пробегая мимо него в спальню, выкрикнула Вивьен. — Это тебе для разнообразия! Ты доволен?

Бросив письма на стол, Эдвард пошел за ней, и услышал, как снова хлопнула дверь, на этот раз в ванную, куда скрылась Вивьен.

— Нет, «нормально» звучит лучше, — пробормотал он, вздохнув.

— Ты мне скажи, — крикнула девушка, распахнув дверь, — на кой черт мне нужно было так наряжаться?!

— Да просто ты мне такой нравишься. Он вошел в спальню и снял пиджак. Вивьен, стоя в гардеробной, вытаскивала из волос заколки и шпильки.

— Ты меня не понял. Если каждому встречному ты рассказываешь, что я шлюха, то почему мне нельзя было появиться в своем наряде?

«Так вот в чем дело! Проклятый Фил!..» Эдвард сел на кровать и бросил рядом с собой пиджак.

— Что значит «каждому встречному»? Да с чего ты это взяла?! — с жаром стал он оправдываться, но Вивьен его слов не слышала.

— Почему? — задыхаясь от гнева, повторила она. — В своих тряпках я чувствую себя гораздо уверенней, когда ко мне лезут такие подонки, как этот Фил Стаки!

Глядя, как она пробежала обратно в гостиную, Эдвард почувствовал вдруг жуткие угрызения совести: ну зачем он сболтнул Филу!

— Мне очень жаль. Ты себе представить не можешь, как я на него сердит за то, что он сделал или сказал тебе! Но Стаки мой адвокат, мы знакомы с ним десять лет. Понимаешь, он думал, что тебя подослали шпионить за нами. Он на этом помешан.

Подойдя к бару, Вивьен достала из холодильного отделения бутылку диетической колы, но, как ни пыталась, не смогла открутить крышку.

— Ты что, уже стал моим сутенером? — спросила она и со злостью швырнула бутылку на полированную крышку бара. — Решил передать меня своему дружку? Я тебе не игрушка!

— Разумеется, нет. Ты сама это знаешь. Послушай, Вивьен… погоди, попытался он преградить дорогу снова помчавшейся в гардеробную девушке. — Да постой же ты!

Вивьен внезапно остановилась. Он покачал головой.

— Вообще-то, — сказал он, — мне не хотелось бы называть вещи своими именами, но ты, между прочим, действительно проститутка. И, к тому же, я нанял тебя на работу! — назидательно возгласил Эдвард, потому что неистовый вид Вивьен начинал выводить его из себя. — Где это видано, чтобы подчиненные вели себя так нахально? — добавил он несколько мягче.

— Но пока что я еще не твоя собственность! — прокричала Вивьен. — Я сама… понимаешь?., сама решаю, с кем, когда и почем! Ясно тебе?

Эдвард скорчил страдальческую мину.

— Ну, хватит! — повысил он голос. — Я вовсе не собираюсь оставшиеся три дня ругаться с тобой, у меня есть дела поважнее. Я действительно виноват. Я прошу у тебя прощения. И кончим на этом!

Они с ожесточением посмотрели друг другу в глаза. Вивьен опустила голову.

— Как я жалею, что повстречала тебя! Что влезла в твою идиотскую тачку! борясь со слезами, проговорила она и бросилась в ванную комнату.

Эдвард кинулся за ней, но, девушка, не желая больше с ним разговаривать, выбежала в другую дверь., - Можно подумать, у тебя были предложения лучше! сказал он с насмешкой.

Вивьен выхватила из шкафа свое барахло: сапоги, красный жакет и оригинальное платье с кольцами между верхом и мини-юбочкой. Эдвард наблюдал за ней из прихожей и, когда она поднялась с вещами в руках, сорвал с себя галстук.

— Со мной никто еще не обращался так подло, как ты сегодня, — сказала Вивьен. — Как с последней дешевкой…

Она уже не скрывала от него своих слез, но Эдвард был в такой ярости, что не замечал их.

— Так я тебе и поверил!

Посмотрите, какая цаца! Он раскаивается, просит у нее прощения, а она его жестом пренебрегает. Мисс Вивьен, видите ли, не понравилось, что он назвал шлюху шлюхой! Ишь, какая!

Он ушел в ванную. Вивьен тем временем впопыхах собрала купленные ею наряды. Пройдя в спальню, она, всхлипывая, взяла с кровати элегантный лаковый ридикюль, в гостиной вытащила из-под дивана свою старую сумку и помчалась обратно в спальню, едва не столкнувшись с Эдвардом.

Посмотрев с сожалением на потертую сумку, болтавшуюся у нее на плече, и на собранные в кучу вещи, он — теперь уже с явной обеспокоенностью — спросил:

— Ты куда?

Заплаканные глаза девушки сверкали по-прежнему гневно.

— Ты можешь со мной расплатиться. Я ухожу!

Он на минуту замер, потом подошел к кровати, вынул из пиджака бумажник и достал из него толстенную пачку долларов. Даже не посчитав, Эдвард молча бросил деньги на покрывало и быстрыми шагами прошел в гостиную.

При виде такого богатства Вивьен зажмурилась, затем посмотрела вслед Эдварду, потом снова на деньги. «Бери!» — отчетливо приказал ей внутренний голос. — «Ведь это же несколько месяцев благополучной, без нервотрепки, жизни!»

Но Вивьен все же их не взяла. Она была не способна взять плату за свою любовь к Эдварду Луису.

Эдвард, стоя у бара и делая вид, что читает письмо, слышал, как у него за спиной Вивьен промчалась через гостиную и, хлопнув дверью, выскочила из номера.

От громкого стука мужчина вздрогнул. Он вбежал в спальню и увидел, что деньги, нетронутые, лежат на покрывале.

Вивьен стояла у лифта и в отчаянии била кулаком по кнопке.

— Ну скорей же! — умоляла она.

Взглянув на двери апартаментов, Вивьен увидела, как они распахнулись и в коридоре, застеленном ковровой дорожкой, показался Эдвард. Вивьен тут же отвела глаза. Она услышала, как он подошел и остановился у нее за спиной, но не оборачивалась, упорно сверля глазами дверь лифта.

— Извини! — тихо проговорил Эдвард. Он надеялся услышать в ответ слова примирения, но девушка даже не шелохнулась, продолжая смотреть прямо перед собой. Эдвард тяжко вздохнул.

— Я этого не хотел… Не хотел с тобой ссориться… Это глупо, жестоко с моей стороны. И совершенно бессмысленно…

Она, наконец, обернулась. В глазах ее снова блестели слезы.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, — поспешно продолжил Эдвард. — Останься, прошу тебя.

— Зачем? — дрожащим голосом спросила Вивьен.

Эдвард заговорил, стараясь не глядеть ей в глаза:

— Ты общалась с Дэвидом Моррисом. И мне это не понравилось.

— Да ведь мы просто разговаривали! — удивилась девушка.

В уголках его рта появилась самоуничижительная насмешка.

— Мне это ужас как не понравилось, — добавил он, взглянув ей в глаза, и Вивьен неожиданно поняла, как трудно далось ему это признание.

В этот момент послышался мелодичный звон, и двери лифта открылись.

Дежурным лифтером был Деннис. Он шагнул в коридор и при виде девушки расплылся в счастливой улыбке. Затем обнаружил рядом с ней Эдварда и смущенно спросил:

— Вам вниз?

Вивьен посмотрела на Эдварда. Он молчал, ожидая ее выбора, и в глазах его было нечто такое, что помогло девушке принять решение.

Вивьен махнула рукой Деннису. Двери кабины закрылись, и лифт заскользил вниз.

Они повернулись друг к другу.

— Ты очень обидел меня, — сказала Вивьен.

— Да, — кивнул он.

— Не делай так больше!

Мужчина молчал. Она строго смотрела ему в лицо, но колючие льдинки постепенно оттаивали в ее глазах, заволакивая их теплой соленой влагой. Вивьен повернулась и медленно двинулась к апартаментам. Эдвард подхватил ее сумку и, пропустив девушку вперед, закрыл дверь.

В эту ночь в спальне свет погас лишь под утро. Они любили друг друга с яростным исступлением, словно бы сознавая, как шаток и хрупок соединяющий их двоих мостик. Кто знает, выдержит ли он груз последующих испытаний, может быть, куда более трудных?

Вивьен и Эдвард, однако, о них не задумывались — и объятия их были полны безрассудной, бурной и жгучей страсти, которой они упивались до полного изнеможения, до последней капли.

Потом они долго лежали рядом, молча обмениваясь умиротворенными взглядами и время от времени нежно касаясь друг друга.

Молчание первой нарушила Вивьен.

Она еще никогда никому не рассказывала, каким образом оказалась на Голливудском бульваре. А теперь вдруг почувствовала, что должна рассказать про это Эдварду. Вовсе не для того, чтобы оправдать себя. Просто он должен знать быть может, тогда ему легче будет понять ее…

— Мой первый приятель был полное ничтожество, за душой ни гроша. Второй еще хуже. Моя мать говорила, что я, как магнит, притягиваю к себе всякую шушеру. — Вивьен улыбнулась. — Стоило появиться на горизонте какому-нибудь опустившемуся уроду, как я сразу влюблялась в него. Дело кончилось тем, что от третьего я сама сбежала.

— Ну да, — сказал Эдвард, и она поняла по его глазам, что он ждет продолжения. Вивьен пожала плечами:

— И в итоге попала сюда — без урода, без денег и без друзей.

— И что, даже не попыталась найти себе какое-нибудь занятие поприличней? спросил Эдвард, подперев подбородок ладонью.

— Почему? Я работала. В разных бистро. Да еще одно время подрабатывала сторожем на стоянке, но этого не хватало даже на квартиру. А домой возвращаться мне было стыдно… Я познакомилась с Кит, которая стала расписывать мне, как здорово быть проституткой. — Вивьен посмотрела на потолок. — И однажды я тоже попробовала… Кто бы видел, как я при этом ревела! Потом у меня появились постоянные клиенты, ну и пошло-поехало… В общем, сам понимаешь — в детстве я не об этом мечтала!

— Вокруг столько других возможностей, — сказал Эдвард без тени упрека.

Вивьен покачала головой:

— Если уж человек дошел до такого, то возможностей у него остается не так уж много.

На лице ее появилась застенчивая улыбка. Она снова повернулась к Эдварду, смотревшему на нее нежными понимающими глазами. До чего же Вивьен хороша! И, к тому же, несмотря на все пережитое, она сберегла в себе то, что сами теряют или позволяют другим топтать — многие женщины, познавшие жизнь с несравненно лучшей, чем Вивьен, стороны. Она сохранила гордость! Ходила по грязи, но не запачкалась изнутри. Немногие, даже те, кто вращается в высших кругах, могут этим похвастаться.

— Вивьен, — сказал ласково Эдвард, — я считаю тебя очень умной и совершенно необыкновенной женщиной!

У Вивьен на глаза навернулись слезы.

— Легче поверить, когда о тебе говорят плохое, — ты никогда этого не замечал? Эдвард едва заметно кивнул ей.

Филип Стаки, стоя в приемной «Луис Энтерпрайзиз», раздраженно махал руками:

— Только не сейчас, мне некогда! Передайте ей, что я позвоню в понедельник!

— Хорошо, — ответила девушка за белым столом с телефонами.

Фил взволнованно обернулся. Из конференц-зала, прижимая к груди охапку бумаг, вышла его секретарша Блэр.

— Куда он собрался? Ну что, подписал? — атаковал он ее вопросами.

— Нет, сказал только, что скоро уходит. В следующую минуту в дверях появился Эдвард, действительно собравшийся уходить. Филип присоединился к нему.

— Но, послушай, ты же не можешь просто взять и исчезнуть. У нас слишком важное дело!

— Только без паники, Филип, — остановил его Эдвард. — Моррис уже никуда не денется. К тому же, я завтра вернусь. — Он положил перед девушкой за белым столом два театральных билета:

— Пожалуйста, отошлите это в гостиницу.

— Обязательно, сэр! — кивнула она с той исполненной обожания улыбкой, которая предназначалась исключительно для ее молодого шефа.

— Спасибо.

— И куда ты собрался? — не мог успокоиться Стаки.

— У меня свидание, — бросил коротко Эдвард.

— С этой шлюхой? — фамильярно заухмылялся Фил.

Эдвард, бывший уже у выхода, резко остановился.

— Осторожнее, Филип! — проговорил он тихо, но в словах его можно было расслышать угрозу.

Под его ледяным взглядом Фил невольно вобрал голову в плечи. Эдвард повернулся и молча покинул приемную.

По дороге он раздобыл кое-что на Родео Драйв и распорядился ехать в гостиницу. Вивьен он позвонил еще из офиса и попросил ее купить себе элегантное вечернее платье, добавив, что будет рад, если она как следует прихорошится. Когда же Вивьен попыталась узнать, что все это значит, ничего не стал объяснять.

Даже в номере, где Эдвард наскоро принял душ и оделся в смокинг, от него невозможно было добиться, что он задумал.

Полностью готовый к выходу, он подошел к бару и налил себе коньяку. Вивьен была в спальне. Немного спустя она вышла к нему в вечернем платье из ярко-красного бархата — длинном, до самого пола, с глубоким декольте, оставлявшем открытыми плечи и верхнюю часть груди. Чуть присборенное в талии, оно сидело на ней изумительно. Потрясающей красоты туалет дополняли белые перчатки по локоть и маленькая золотистая сумочка. Рыжие волосы, как и вчера, она заколола наверх.

Вивьен и сама понимала, что выглядит превосходно. Остановившись посередине гостиной, она кокетливым тоном спросила:

— Ну, как я тебе?

Эдвард, отступив чуть назад, придирчиво оглядел ее с головы до пят.

— М-да, — хмыкнул он.

— Хороша? — улыбнулась Вивьен.

— Кое-чего не хватает.

— Чего? — удивилась она, осматривая себя. Поправив декольте и проверив, хорошо ли облегает ее фигуру платье, Вивьен еще раз убедилась, что одета она безупречно.

— По-моему, все в порядке! — сказала она. Эдвард тем временем взял с крышки бара плоскую бархатную шкатулку.

— Взгляни-ка, тебе должно подойти, — сказал он небрежно. — Только не радуйся раньше времени. Я взял это напрокат.

Девушка недоуменно посмотрела на него, затем перевела взгляд на темно-коричневую шкатулку. Эдвард открыл ее: в ней лежало невообразимой красоты ожерелье из пурпурно-красных рубинов, обрамленных искрящимися бриллиантами, и пара таких же сережек.

Онемевшая от изумления, Вивьен протянула палец к сверкающим драгоценностям, но Эдвард внезапно захлопнул шкатулку. Она взвизгнула, отдернув палец, и закатилась счастливым смехом.

Эдвард тоже рассмеялся. Потом он отвел ее в спальню и помог ей надеть ожерелье.

— Неужели, — спросила она, смущенно разглядывая себя в зеркало, — ты можешь так запросто пойти к ювелиру и взять это напрокат?

— Почему нет? — улыбнулся Эдвард. — Я один из лучших его клиентов.

— Понятно, — сказала Вивьен и, продолжая крутиться у зеркала, бросила на него любопытный взгляд:

— Ну а если бы ты купил, сколько бы это стоило?

— Четверть миллиона. Девушка не поверила.

— Четверть миллиона долларов?! — рассмеялась она, но по серьезному виду, с каким он кивнул, поняла, что это не шутка.

С Вивьен чуть не стало плохо. Она пришла в себя только в лифте.

— Скажи, а куда мы едем? — поинтересовалась она, на что Эдвард лишь покачал головой.

— Сюрприз! — сказал он многозначительно. Она одарила его влюбленным взглядом.

— Да, кстати, с утра собираюсь тебе сказать: ты был изумителен.

Эдвард нежно коснулся ее руки, а мальчишка-лифтер, хихикнув, потупил глаза — очевидно, все понял…

Когда они вышли из лифта, все, кто был в вестибюле — носильщики, постояльцы отеля, администраторы, — уставились на Вивьен. Эдвард с довольной улыбкой взял ее под руку. Вивьен нервно ощупывала ожерелье: «Бог ты мой, четверть миллиона на шее!»

Мистер Томпсон тоже был в вестибюле. Завидев девушку он широко улыбнулся, лицо его излучало при этом почти отеческую гордость. Он раскланялся с ними, вложив в свой поклон все изящество, на какое только был способен. Управляющий «Риджент Беверли Уилшир» был явно доволен ходом событий.

— Когда ты не вихляешь бедрами, ты просто очаровательна, — сказал Эдвард. — Такая загадочная…

Вивьен же старалась не только не вихлять бедрами, но не делать вообще ничего такого, что могло бы хоть как-нибудь повредить ее загадочной красоте.

Дэррил подал лимузин ко входу и при появлении Эдварда и Вивьен открыл перед ними дверцы. Длинный автомобиль бесшумно отъехал от гостиницы.

По дороге Вивьен все время смотрела в окно, пытаясь разгадать, что за сюрприз приготовил для нее Эдвард, но так ничего и не поняла, даже когда лимузин въехал на территорию аэропорта. Обогнув терминал, Дэррил подъехал к небольшому реактивному самолету, стоявшему у взлетной полосы, и затормозил. Трап был спущен, и дверь самолета открыта.

Вивьен ошеломленно смотрела на самолет, а когда Эдвард подвел ее к трапу, то волнение ее возросло еще больше. Солнце клонилось уже к закату, и косые лучи его на мгновение ослепили поднимающуюся по трапу девушку.

Внутри самолет выглядел весьма импозантно. Стены салона были отделаны благородным деревом.

Как только они разместились в просторных удобных креслах, взревели турбины, самолет тронулся с места и после небольшого разбега поднялся в воздух.

Они летели навстречу заходящему солнцу.

— Погода над Сан-Франциско отличная, мистер Луис, — сообщил пилот по громкоговорителю. — Мы будем там через пятьдесят минут.

Тут Эдвард, наконец-то, открыл свой секрет. Оказывается, он взял билеты в Оперу Сан-Франциско, решив прокатиться туда на собственном самолете с такой же легкостью, как некоторые на машине или автобусе мотаются, например, из Лос-Анджелеса куда-нибудь к океану на пляжи Вениса, Малибуба или Марина-дель-Рей.

К Сан-Франциско они подлетали уже в темноте, и Вивьен наблюдала в иллюминатор зрелище фантастической красоты. Город на берегу залива сиял мириадами огней: перед автомобилями, несущимися по магистралям и по мосту «Голден Гейт», бежали золотистые пучки света, и неоновые рекламы переливались всеми цветами радуги.

Они даже не почувствовали, как самолет приземлился на летное поле аэродрома. Здесь Эдварда и Вивьен тоже ждала машина, которая отвезла их в Оперу.

Поднимаясь под руку с Эдвардом по ступеням лестницы, Вивьен чувствовала, что от волнения сердце едва не выпрыгивало у нее из груди. Мраморный вестибюль был залит светом огромных хрустальных люстр. Зрителей провожали на их места служители в униформе.

Вестибюль почти опустел, публика заполнила партер и ярусы.

— Опоздали, — расстроенно вздохнула Вивьен.

— Не волнуйся, — успокоил девушку Эдвард. — Премьеры всегда начинают с опозданием!

По застеленной ковровой дорожкой лестнице они поднялись наверх. Эдвард взял у служительницы программу.

В коридоре, ведущем к ложам, ожидал у открытой двери другой служитель, чтобы проводить их на место.

В зале еще горел свет, музыканты в оркестровой яме настраивали инструменты, нестройные звуки которых сливались с шумом зала, заполненного изысканной, как всегда на премьерах, публикой. Эдвард поздоровался с пожилой парой, сидевшей в соседней ложе.

— Добрый вечер, Дорис! Рад вас видеть, — мило сказал он седовласой даме.

— Я тоже, — , с улыбкой кивнула она. На даме было черное с блестками платье и роскошные драгоценности. Ее муж был в смокинге.

— Очень, очень приятно, что вы тоже здесь, — сказал он, пожимая Эдварду руку.

Вивьен не особенно обращала на них внимание, зачарованная зрелищем огромного зала, сверкающего огнями и полного элегантно одетых людей. Она впервые была в театре, и все здесь казалось ей восхитительным.

— Иди-ка сюда, посмотри! Ты когда-нибудь видел такое? — крикнула она Эдварду.

Служитель стоял в двух шагах от Вивьен, готовый подвинуть ей белый с золотом стул, сиденье которого было обтянуто красным бархатом.

— Ну, конечно, я все здесь видел, — натянуто рассмеялся Эдвард, оставаясь в глубине ложи.

— Если ты боишься высоты, зачем было выбирать места на балконе? — спросила Вивьен.

Эдвард попытался изобразить на лице полнейшее равнодушие.

— Что делать, если это лучшие места в театре, — сказал он, садясь рядом с нею.

— Что-нибудь желаете, сэр? — склонился к нему служитель.

— Все в порядке, благодарю вас, — ответил вежливо Эдвард.

— Бинокли, пожалуйста, — показал мужчина на полочку рядом с ними.

Эдвард, взяв два бинокля, один протянул Вивьен.

— О! — удивилась девушка, затем наморщила лоб и спросила его озабоченно:

— Послушай, ты говорил… они будут по-итальянски петь?

— По-итальянски, — подтвердил он.

— Как же я пойму, о чем они поют? — спросила она, пытаясь поднять к глазам складной бинокль на длинной костяной ручке, но бинокль на ней не держался и упорно складывался. — Ой, испортился, — испугалась Вивьен. — Смотри-ка, эта штука сломалась.

Эдвард, улыбнувшись, перевернул бинокль на другую сторону ручки и защелкнул фиксатор.

— Ух ты!.. — снова удивилась девушка, когда, заглянув в бинокль, увидела, как приблизились к ней сидевшие в партере зрители.

Но вот прозвенел звонок, и свет в зале стал медленно гаснуть.

— Не бойся, ты все поймешь, — прошептал ей Эдвард. — Ведь главное — это музыка, она обо всем расскажет.

Публика постепенно затихла, в соседних ложах все, кто еще стоял, расселись по своим местам, и двери в огромном зале закрылись.

— Вот это оркестр! — продолжая смотреть в бинокль, довольно громко сказала Вивьен.

Эдвард тихонько засмеялся. В зале погасли последние огни. Только свет рампы освещал нижнюю часть занавеса.

Раздались первые такты музыки; зазвучала увертюра «Травиаты».

Вивьен, словно завороженная, следила в бинокль за происходящим.

— Ты знаешь, что интересно? — наклонившись к ней, зашептал Эдвард. — Когда в первый раз попадаешь в оперу, то она тебе или сразу нравится, или кажется отвратительной.

Вивьен, отставив бинокль, с удивлением посмотрела на Эдварда.

— И если понравится в первый раз, — шепотом продолжал он, — то это уже на всю жизнь. А те, кто ее не любит, всю жизнь страдают, потому что душа их не понимает музыки.

Девушке показалось, что Эдварду очень хочется, чтобы она полюбила оперу. И ей тоже этого захотелось…

— Понятно, — пробормотала она и повернулась к сцене.

Он заметил, с каким напряженным вниманием вслушивается Вивьен в музыку, однако к концу увертюры она постепенна расслабилась и стала следить за спектаклем с самозабвенным восторгом.

Поначалу девушку больше всего занимали помпезные декорации и костюмы актеров, но мало-помалу ее пленили и действие, и музыка оперы.

Эдвард оказался совершенно прав, сказав, что вовсе не обязательно знать итальянский язык, чтобы понимать происходящее на сцене. Вивьен сидела, забыв обо всем на свете, боясь пропустить что-то очень важное. Гармония звуков, власть музыки открывали ей новый мир, удивительный и волшебный, вход в который был прежде закрыт для нее, о существовании которого она даже не догадывалась…

Эдвард время от времени поглядывал на ее лицо, которое реагировало на происходящее так живо и трепетно, что на нем можно было прочесть все ее мысли и переживания. Он был очень рад, что опера пленила Вивьен.

Он знал, так и случится.

Любовный дуэт Альфреда и Виолетты в конце первого акта взволновал ее чуть не до слез, и, едва опустился занавес, она восторженно зааплодировала вместе со всеми.

С появлением же отца Альфреда, который вынудил Виолетту отказаться от его сына и даже заставил девушку поклясться, что она сдержит слово, Вивьен растрогалась окончательно. Эта сцена напомнила ей об их отношениях с Эдвардом, хотя у него и не было отца, который хотел бы их разлучить. Зато их разделяло другое…

Вивьен захватывало не только действие, но и музыка, которая казалась ей восхитительно, сказочно красивой.

Когда в третьем акте Альфред, желая оскорбить Виолетту, прилюдно швырнул ей под ноги свой карточный выигрыш и куртизанка упала, рыдая от боли и унижения, слезы ручьем потекли по щекам Вивьен. Эдвард достал платок и подал его девушке. Та вытерла глаза и нос и с благодарностью улыбнулась ему.

Разумеется, чаще всего ей пришлось пользоваться платком в четвертом акте, когда Альфред возвращается к своей возлюбленной и смертельно больная девушка умирает у него на руках.

Занавес опустился, и Вивьен несколько секунд, пока зал не взорвался аплодисментами, сидела, не шевелясь, с мокрым от слез лицом.

Потом она неистово хлопала и вместе с другими зрителями кричала «браво». Эдварду тоже казалось, что он еще никогда не испытывал такого наслаждения от оперы, как в этот вечер.

Публика начала уже покидать зал, но Вивьен продолжала хлопать. Дама в соседней ложе наблюдала за нею с улыбкой, — Ну, как вам спектакль, дорогая? поинтересовалась она.

— Это что-то невероятное! Я чуть не описалась! — ответила девушка, в порыве воодушевления, видимо, даже не сознавая, что она ляпнула.

Улыбка на лице дамы застыла.

— Что, что? — ошеломленно уставилась она на обоих.

Эдвард чуть было не захохотал, но все же удержался от смеха.

— Она хочет сказать, что этот спектакль понравился ей куда больше, чем «Виндзорские насмешницы», — попытался он отшутиться.

Седовласая дама задумалась, с видимым усилием пытаясь сообразить: не ослышалась ли она и тем самым неверно истолковала слова Вивьен, или над ней издеваются? В конце концов осуждающе покачав головой, она стала странно хихикать.

— Уверяю вас, — подтвердил свои слова Эдвард, подал руку Вивьен и учтиво откланялся.

— До свиданья, друзья мои, — помахала им дама, и они покинули Оперу.

На обратном пути в Лос-Анджелес Эдвард посвятил девушку в секреты шахматного искусства. Точнее, он объяснил Вивьен основные правила, которые она быстро усвоила, и игра так понравилась ей, что после посадки она заявила о своем желании непременно продолжить ее в гостинице.

Правда, играла она довольно своеобразно, особенно умиляя Эдварда своим явным неравнодушием к королю.

— Оставь ты его в покое, — уже играя с ней в номере, в очередной раз предостерегал он Вивьен от необдуманного перемещения короля.

— Он мне нравится, и я буду ходить им, — настаивала она на своем решении.

— Да нельзя туда, — пытался он удержать ее руку.

Но девушка, с наслаждением рассмеявшись, сделала все же по-своему.

— Ты подумала? — спросил Эдвард в последний раз.

Она только улыбалась, радуясь, как дитя, и сосредоточенно хмуря брови.

— Давай лучше завтра продолжим, — предложил он, посмотрев на часы. — Уже поздно, а мне нужно еще поработать.

Вивьен подняла на него умоляющие глаза:

— Может, ты не пойдешь завтра на работу? Возьмешь себе выходной.

— То есть как это «не пойдешь»? На работу?! — спросил Эдвард с таким ужасом, словно девушка просила его прогуляться по перилам террасы.

— Очень просто, не пойдешь — и все, — сказала она спокойно.

Эдвард на минуту задумался.

— А что в самом деле? Компания-то ведь моя, — сказал он, растягивая слова, и по-мальчишески ухмыльнулся.

 

Глава 11

На следующий день Эдвард Луис дал своему адвокату новый повод для удивления.

Утром, войдя к Стаки с бумагами, которые он просил, секретарша Филипа Блэр сообщила, что звонил мистер Луис.

— Что сказал? — с недобрым предчувствием спросил Филип, вспомнив об их вчерашней размолвке.

— Что его сегодня не будет, он взял себе выходной.

Стаки просто остолбенел. За десять лет, которые он знал Эдварда, такого еще не бывало.

— Как не будет? Какой выходной? — с идиотским видом уставился он на Блэр.

— Так он сказал, — пожала секретарша плечами и вышла из кабинета.

Адвокат, качая головой, вытаращился на стоявший перед ним мини-бильярд, который довольно часто помогал ему убивать время.

Эдвард и Вивьен между тем находились не так далеко от офиса «Луис Энтерпрайзиз». Они ехали по центральной части Лос-Анджелеса, Правда, не по тем улицам, где находится деловой центр города с его небоскребами, банками и бесчисленными конторами.

Где-то между ратушей и Олвера-стрит с ее старыми, еще мексиканской постройки, зданиями в испанском стиле они попросили Дэррила высадить их и отправились на прогулку как обыкновенные туристы.

Единственной вещью, не вписывавшейся в этот антураж, был деловой кейс в руке Эдварда, с которым он так и не пожелал расстаться.

Вскоре они очутились на довольно просторной площади с фонтаном посередине. Вивьен, подбежав к фонтану, вскочила на каменный парапет и стала на нем балансировать.

— Я что-то проголодалась, — сказала она. — Там продают снэп-доги. У тебя есть с собой деньги?

— Есть, — ответил ей Эдвард, — только я не знаю, что такое снэп-дог.

— Не важно. Пусть это будет сюрприз. — Вивьен спрыгнула с парапета и взяла его под руку. — Сейчас я куплю поесть, и мы с тобой завалимся на траву.

— Что сделаем? — изумленно переспросил Эдвард.

— Завалимся на траву.

— Понятно, — улыбнулся он и достал из кармана бумажник.

В этот день Эдварду пришлось делать совершенно непривычные для него вещи.

Выяснилось, что снэп-дог — это, в общем-то, тот же хот-дог. Он вспомнил, что ел их когда-то в детстве, хотя и без удовольствия. Однако на этот раз снэп-дог почему-то показался неожиданно вкусным.

Еще ему нравилось, что при этом они сидели с Вивьен на траве. Впервые в жизни он вел деловые переговоры по телефону из парка. Пока Эдвард говорил, Вивьен, присев рядом с ним, сняла с него туфли.

На радиотелефон, по которому он разговаривал с Филипом Стаки — с кем еще он мог разговаривать? — девушка поглядывала с неудовольствием. Они обсуждали опять сделку с Моррисом, уточняя проект договора.

— Прочти-ка мне первые две страницы! — попросил Эдвард Фила.

Некоторое время он молча слушал, иногда лишь вставляя краткие «так» и «о'кей».

Вивьен, наконец, это надоело. Положив на траву туфли Эдварда, она отняла у него телефон и, нажав на нем кнопку, прервала разговор.

— Послушай, но это же очень важно! — запротестовал Эдвард, но в тоне его не было ни малейшей досады.

Весь день они провели в парке: лежали под деревом на траве, прищурясь, смотрели сквозь крону на солнце, разглядывали гуляющих, любовались детьми, игравшими на аллеях под материнским присмотром, разговаривали, молчали. Никогда еще Эдвард не чувствовал себя так хорошо.

Открыв кейс, он достал из него книгу — «Афоризмы Шекспира» — и вполголоса стал читать Вивьен понравившиеся ему мысли. Девушка слушала, прижавшись к нему, и время от времени нежно гладила его коротко стриженные, кое-где уже с проседью, волосы.

Из парка Эдвард с Вивьен возвращались, когда уже наступил вечер. Прогулявшись еще немного по улицам, они добрались до дешевого ресторанчика «Куики Грилл» с намалеванной аршинными буквами на витрине завлекательной надписью: «Деликатесные блюда».

В ресторанчике дожидался Дэррил, чтобы отвезти их в гостиницу. Они сели на заднее сиденье, девушка положила голову Эдварду на плечо, и за всю дорогу до «Риджент Беверли Уилшир» они не проронили почти ни слова.

Поднявшись в номер, Вивьен отправилась в душ, а Эдвард устало добрел до спальни и прилег отдохнуть на кровать. После душа Вивьен надела свежую ночную рубашку из тех, что недавно приобрела на Родео Драйв, расчесала волосы и, прежде чем войти в спальню, капнула за уши несколько капелек духов, которые тоже купила три дня назад в магазине мистера Холлистера.

Эдвард полулежал на постели, подложив под голову прислоненную к спинке кровати подушку. Глаза его были закрыты, он ровно дышал. Когда Вивьен вошла в спальню, он даже не пошевелился.

— Уже спит, — тихо проговорила девушка, глядя на него нежным, полным любви взглядом.

Она встала на цыпочки и, приблизившись к Эдварду, села на краешек кровати. Немного понаблюдав за спящим, Вивьен поцеловала кончик своего пальца и приложила его к губам Эдварда. Мужчина от этого прикосновения не проснулся. В спальне стоял полумрак, рассеиваемый лишь светом маленького ночника. Она взглянула на губы Эдварда, убрала палец и, наклонившись, нежно поцеловала мужчину в щеку.

Секунду-другую Вивьен колебалась, но затем губы ее скользнули дальше и коснулись рта Эдварда.

От неожиданности он открыл глаза. У него даже дыхание перехватило, когда до него дошло, что делала Вивьен: она его целовала в губы!

Эдвард мгновенно понял, как много значит для девушки такой поцелуй, что он для нее несравненно важнее, чем все, что было у них до этого. Что только теперь она отдает ему всю себя.

Вивьен улыбнулась, и в глазах ее он мог без труда прочесть все, что она в эту минуту переживала. Склонившись к Эдварду, Вивьен уже без колебаний припала горячими полураскрытыми губами к губам мужчины, целуя их нежно и трепетно.

Эдвард сел, ощущая невыразимую радость. Ошеломленный, растроганный, он обнял Вивьен и ответил на ее поцелуй.

Дыхание ее участилось. Он почувствовал в ее поцелуе, что она хочет большего, готовая умереть в нем. Со стоном раздвинув своими губами губы Вивьен, он сначала игриво, а затем с нарастающей страстью, стал щекотать языком ее десны и гладить внутреннюю поверхность губ, пока наконец язык его не заполнил весь ее рот.

Вивьен желала именно этого и именно так. Судорожно сжимая Эдварда, она растворилась, забылась в упоительном поцелуе, готовая длить его без конца.

Заметив в глазах мужчины разбуженную ею страсть, девушка вдруг ощутила безмерное счастье от своей власти над Эдвардом. В этот миг он безраздельно принадлежал ей, она была его госпожой, и все остальное не имело никакого значения.

Вивьен сбросила с себя рубашку, и Эдвард овладел ею с неистовым пылом и болью, которая очень скоро переросла в сладостное, полностью поглотившее их ощущение, уносящее обоих к вершине блаженства…

Вивьен еще долго ласкала его, не выпуская из своих объятий. Дыхание ее постепенно выровнялось, и на девушку снизошел благостный неземной покой.

Эдвард лежал на спине с закрытыми глазами. Время от времени Вивьен пристально вглядывалась в его лицо, словно хотела запечатлеть в памяти каждую его черточку.

Неожиданно ткнувшись ему в плечо, девушка прошептала:

— Люблю тебя.

Не отвечая ей, Эдвард открыл глаза.

Но Вивьен и не ожидала никакого ответа, довольная уже тем, что наконец-то выговорила эти слова и что он знает теперь об этом.

Следующее утро началось, как и все другие на этой неделе. Эдвард наспех позавтракал, просматривая за едой свежий выпуск «Уолл-стрит джорнэл». Вивьен была в цветастом шелковом халате с черной отделкой на воротнике и на рукавах. Сидя возле Эдварда за столом, она смотрела на его опущенную голову. Для нее он заказал «Лос-Анджелес таймс», но девушка даже не открыла газету.

— О чем ты задумался? — спросила она, заметив, что Эдвард кончил читать.

— О том, что у нас осталась всего одна ночь, и ты, наконец, освободишься от меня.

— Да, это было ужасно трудно, — усмехнулась она и, обогнув стол, села напротив Эдварда.

— Я почти закончил здесь все дела и должен вернуться в Нью-Йорк, — сказал он.

Вивьен открыла газету и, пытаясь скрыть охватившую ее грусть, уткнулась в спортивную хронику, но не могла прочитать ни строчки. Эдвард видел, что с ней происходит.

— Я не хотел бы с тобой расставаться, — сказал Эдвард.

— Правда? — обрадованно улыбнулась девушка, подняв на него глаза.

— Очень не хотел бы, — подтвердил он. — Я уже снял для тебя квартиру. К твоим услугам будет машина. И множество магазинов, владельцы которых будут стелиться перед тобой, как только ты войдешь туда. Я обо всем позаботился.

Вивьен слушала его, подперев подбородок руками, и улыбка на ее лице постепенно сменялась замешательством.

— Что еще? — спокойно спросила она. — Будешь оставлять под подушкой деньги, уходя от меня по утрам?

— Вивьен, — вздохнул Эдвард, — у нас все будет не так.

— А как у нас будет? — с нескрываемой горечью поинтересовалась она. Он покачал головой.

— Вивьен, — сказал он, — тебе не придется больше работать на улице! Это уже немало.

— А в остальном все останется, как и было, — констатировала она и, внезапно поднявшись, вышла на террасу.

Эдвард видел, как она подошла к перилам. Он снова вздохнул и, последовав за девушкой, остановился у двери.

— Скажи мне, чего ты хочешь? Как ты сама представляешь наши отношения?

Вивьен смотрела на голубей, хлопающих крыльями и о чем-то воркующих на соседней крыше.

— Я не знаю, — подавленно сказала она. С улицы слышался рокот машин. Утро было ясное, солнечное, лишь несколько белых облачков плыли по залитому ровной синевой небу.

— В детстве, — не оборачиваясь, заговорила Вивьен, — когда я плохо себя вела, а это случалось довольно часто, моя мать запирала меня на чердак. И я представляла себя принцессой, которую упрятала в башню злая мачеха-королева.

Она рассмеялась, но смех ее был невеселый.

— Воображала, как под развевающимися знаменами к башне на белом коне скачет рыцарь. Он останавливает коня и вскидывает обнаженный меч. Я машу ему с башни, мой рыцарь спешивается и, забравшись наверх, освобождает меня из плена.

Помолчав, Вивьен повернулась к Эдварду.

— Я об этом мечтала, и никогда, насколько я помню, мой рыцарь не говорил мне: «Слушай, крошка, хочешь, я сниму для тебя квартиру и подарю тебе автомобиль?»

Эдвард только теперь понял девушку. Он чувствовал себя совершенно беспомощным, что бывало с ним крайне редко, и не знал, что ответить Вивьен.

В этот момент зазвонил телефон, и он чуть ли не с облегчением поспешил в гостиную.

— Я слушаю, — сказал он, сняв трубку. Звонил Стаки.

— Важная новость, старик, — начал Фил. — Я только что разговаривал с Джимом Моррисом. Он сегодня же хочет с тобой встретиться.

— Зачем? — коротко поинтересовался Эдвард.

— Этого он не сказал, — торжествующе засмеялся Фил, — но мы, кажется, близки к цели! Слушай, Эдвард, если он действительно решил сдаться, то уже во второй половине дня он должен передать нам свои акции!

Продолжая разговор, Эдвард взглянул на девушку, появившуюся в дверях террасы. До вечера ему нужно было о многом поговорить с Вивьен, объяснить ей, попытаться ее убедить…

— Меня это не устраивает, — сказал он в трубку. — Если Моррис сломался, то нечего ждать до вечера. Передай ему, что я сейчас же хочу с ним встретиться. Я скоро буду!

Он бросил трубку и, быстро надев пиджак, повернулся к Вивьен. Они молча посмотрели друг другу в глаза.

— Мне нужно идти, — сказал Эдвард. — Вивьен, ты должна знать: я хорошо понимаю тебя. Но на большее у меня сейчас просто не хватает смелости. Для меня это был бы слишком серьезный шаг.

С трудом сдерживая слезы, Вивьен поправила на нем галстук. Она все понимала и очень хорошо, знала, что Эдвард не может перепрыгнуть через себя. Но вся беда в том, что и она не может.

— Да, я знаю, — сказала она неестественно тонким голосом. — И вообще, для девушки, вроде, меня это просто прекрасное предложение.

Лицо Эдварда передернулось.

— Послушай, разве я когда-нибудь обращался с тобой, как со шлюхой?!

Она молча понурила голову и, проводив взглядом направившегося к двери Эдварда, тихо проговорила:

— Ты только что это сделал. Но, к счастью, он этих слов не услышал. Через час в номере снова зазвонил телефон. Сняв трубку, Вивьен услышала мужской голос:

— Мисс Вивьен? Это мистер Томпсон. Спуститесь, пожалуйста, вниз, вас хочет видеть одна молодая особа. Она говорит, что ее зовут мисс де Лука…

Голос управляющего «Риджент Беверли Уилшир» звучал достаточно холодно.

— Ну-ка, дай я сама с ней поговорю! — донесся до Вивьен голос Кит.

Вивьен хорошо представляла себе, с какой неохотой мистер Томпсон передает ей трубку и как он при этом оглядывается по сторонам, опасаясь, что своим видом Кит шокирует постояльцев его отеля.

— Привет, Вив! — закричала Кит в трубку. — Спустись-ка, а то эти заразы меня к тебе не пускают!

Вивьен бросилась вниз, желая предупредить скандал, который — как нетрудно было предположить, зная манеры Кит, — мог разразиться в любой момент.

И все же она не успела.

Положив трубку, Кит торжествующе посмотрела на управляющего. Одета и размалевана она была по-вечернему — как обычно появлялась на Голливудском бульваре. На ней были блузка с рисунком «под леопарда», оставлявшая обнаженными плечи и часть живота, черная мини-юбка и короткая куртка на «клепках».

— Сейчас спустится! — заявила Кит.

— Вот и отлично, — пробормотал управляющий и решил до появления Вивьен не спускать с нее глаз. Но ничего не вышло: как раз в этот момент к нему подошел служащий, доложивший, что вышла из строя автоматическая мойка окон.

— Надо было случиться этому именно в воскресенье! — вздохнул Томпсон, понимая, что этой проблемой придется заняться ему самому.

— Подождите здесь! — велел он Кит и повернулся к стойке портье, за которой несла боевое дежурство мисс Уилсон:

— Пожалуйста, присмотрите за ней, — сказал он довольно громко, кивнув в сторону Кит, и поспешил по своим делам.

Кит фыркнула и облокотилась о стойку. Посмотрев на отделанную красным деревом стойку, она стала с шумом дышать на ее полированную поверхность, с наслаждением наблюдая за явно неодобрительной реакцией Марджори Уилсон.

Заметив, что в вестибюль отеля вошла пожилая чета, Кит радостно заухмылялась. Старики изумленно вытаращились на Кит и остановились на некотором расстоянии от нее, очевидно, не желая к ней приближаться.

Но девушка, качая бедрами, подплыла к ним сама.

— За полтинник, дедуля, согласен? А если за семьдесят пять, то и бабка твоя может посмотреть! — предложила она громко, так что слова ее разнеслись по всему вестибюлю.

Пожилая пара в ужасе отпрянула от нее и поспешила ретироваться.

Кит рассмеялась и, чавкая жвачкой, снова облокотилась о стойку, явно довольная своей «акцией».

Наконец появилась Вивьен и, к величайшему облегчению мисс Уилсон, увела Кит в гостиничный сад, где был расположен плавательный бассейн.

Здесь почти никого не было, лишь несколько постояльцев лежали в шезлонгах около бассейна. Но и они не очень-то обращали внимание на двух девушек, спускавшихся по ведущей в сад лестнице.

— Куда это ты пропала? Я искала тебя, — начала Вивьен, но подруга ее перебила.

Поскольку Кит так и не забрала деньги, оставленные для нее у портье, Вивьен, действительно, несколько раз звонила ей, но не могла застать ее. Она даже в «Голубом банане» пыталась узнать о ней.

— Да знаю, мне говорили, что ты звонила. Понять слова Кит было довольно трудно, потому что при этом она непрерывно месила языком жвачку.

— Почему не пришла во вторник? Я тут тебе деньги оставила, — сказала Вивьен.

— Я скрывалась от Карлоса.

— С деньгами могла бы уладить свои проблемы, — возразила Вивьен, которой была небезразлична судьба подруги.

— Да погоди ты, — перебила ее Кит, — там у нас такие дела. На днях избили Нино. Рейчел загребли фараоны. — Она вынула из кармана конверт. — Деньги уже у меня, спасибо тебе. Я смогу теперь выбраться из дерьма, в гробу я видала этого Карлоса.

Пройдя мимо бассейна, они направились на террасу, где стояло несколько столиков со стульями.

— Он в последние дни все время о тебе вспоминает, страшно хочет взглянуть на тебя в новых шмотках. Я даже боялась тебя обнять, как бы чего не помять!

Вивьен рассмеялась, а Кит еще раз оглядела ее с головы до пят.

— Ты выглядишь просто отпадно!

— Давай сядем, — показала Вивьен на освещенный солнечными лучами столик.

— Лучше в тень, — предложила Кит, и они направились к столику под тентом.

— Я смотрю, дела у тебя пошли, — сказала Кит, когда они сели. — Теперь тебе нечего делать у нас на бульваре. Да ты и раньше была там какой-то белой вороной.

— Спасибо, — сказала Вивьен, оглядывая свой терракотового цвета костюм с юбкой-брюками и добавила с ноткой горечи в голосе:

— С деньгами это не так уж сложно.

— Да уж, — с завистью протянула Кит, засовывая в широкий пояс конверт с деньгами. — Ну и когда он уезжает?

— Завтра, — подавленно ответила Вивьен.

— Одежду ты оставляешь себе? Вивьен кивнула.

— Он спросил, не хочу ли я с ним встречаться. Но по-моему, это глупость. Я отказалась. Подумаешь — провела с ним неделю!

Кит подозрительно посмотрела на подругу.

— Ну да, так я тебе и поверила.

— Это правда. — Вивьен попыталась улыбнуться, но не слишком успешно.

— Ой, мамочка, — пораженная, пробормотала Кит, и зависть, на минуту овладевшая ею, бесследно исчезла с ее лица.

— Ты чего? — удивилась Вивьен.

— Узнаю этот тоскующий взгляд!

— Ну что ты выдумываешь, — с деланным равнодушием отмахнулась Вивьен.

— Ты влюбилась в него, — уверенно заявила ее подруга.

— Ничего подобного! — раздраженно возразила Вивьен.

— Точно, влюбилась, — не слыша ее, повторила Кит и, подавшись в перед, спросила:

— Уж не целовалась ли ты с ним в губы?

Ей очень хотелось, чтобы Вивьен ответила отрицательно, но та кивнула:

— Да, целовалась.

— Что, действительно? — ужаснулась Кит.

— Целовалась, и это было прекрасно, — мечтательно улыбаясь, проговорила Вивьен.

— Вот дура-то — влюбляется в мужиков, целуется с ними в губы! Ты что, забыла, чему я тебя учила?

— Уж не такая дура, как тебе кажется, — обиженно возразила Вивьен. — Я… в него не влюбилась… он просто мне нравится.

— Он ей нравится! — таким тоном, словно речь шла о катастрофе вселенских масштабов, воскликнула Кит.

— Да, — тихо проговорила Вивьен, на что Кит неожиданно улыбнулась.

— Он тебе очень нравится и, к тому же, он не какой-нибудь голодранец, а человек с большими деньгами…

— Который разбил мне сердце, — добавила Вивьен.

Кит покачала головой.

— Только не надо преувеличивать. Он просто спросил, не хочешь ли ты с ним встречаться. Может, он тебе купит… дом, будет дарить тебе бриллианты. Или лошадь подарит… Думаешь, так не бывает? Бывает!

Вивьен рассмеялась, но в следующую секунду лицо ее стало серьезным. Она вспомнила девушек с Голливудского бульвара.

— Не болтай глупости. Это только в сказках бывает. Ты знаешь кого-нибудь, кому так повезло? Вспомни Рейчел или Тощую Мэри…

— Нашла кого вспоминать, — с презрением усмехнулась Кит. — Это же наркоманки.

— Нет, ты скажи, — не унималась Вивьен, — назови хоть кого-нибудь из наших знакомых, с кем такое произошло бы в действительности!

— Назвать? — Кит задумалась.

— Назови, ну хоть кого-нибудь назови, — настаивала Вивьен.

Кит сжала виски ладонями и сдвинула к переносице брови, напряженно соображая.

— Конкретное имя? Ты что, действительно хочешь, чтобы я тебе вот так сразу и вспомнила? О Господи, откуда мне его взять?

Неожиданно лицо ее прояснилось, она уронила руки на стол и радостно улыбнулась:

— Золушка, черт возьми! — выдохнула она. Вивьен уставилась на подругу с немым изумлением, потом хлопнула ее по плечу, и обе звонко расхохотались.

 

Глава 12

В это самое время Эдвард встречался в отделении «Луис Энтерпрайзиз» с Джимом Моррисом. Старик, как и в прошлый раз, привел с собой внука. Эдвард, Стаки и несколько ведущих сотрудников приняли их в конференц-зале.

На столе перед каждым лежало по экземпляру составленного Филипом договора, который Эдварду предстояло сегодня подписать с «Моррис Индастриз».

Сам он сидел во главе стола, но неожиданно встал и подошел к находившемуся за его креслом большому, до самого пола, окну.

Фил, с беспокойством посмотрев на него, повернулся к Моррису.

— Итак, мистер Моррис, — заговорил он несколько надменным тоном, — вы просили мистера Луиса встретиться с вами. Мистер Луис вас слушает.

Старик откашлялся и вопросительно посмотрел на стоящего у окна Эдварда, но тот не пошевелился.

— Я еще раз обдумал ваше предложение и изменил свое решение, — начал он неуверенно. Видно было, что эти слова дались ему нелегко. — Но у меня есть одно условие, — продолжил Моррис, все еще не глядя на Стаки и адресуя свои слова стоящему к нему спиной Эдварду. — Меня не столько волнует собственная судьба, сколько судьба людей, работающих на меня.

— О, это не проблема, — любезным тоном поспешил заверить его Стаки, поскольку Эдвард хранил молчание. — О людях мы позаботимся.

В этот момент Эдвард повернулся и обвел глазами присутствующих, но Стаки этого не заметил.

— Господа, давайте займемся договорами, — продолжал он. — Еще раз рассмотрим все по порядку. Пункт первый…

— Подожди, Фил, — остановил его Эдвард и подошел к столу. — Я хотел бы поговорить с мистером Моррисом с глазу на глаз.

На лице Джима Морриса выразилось недоумение, но он согласно кивнул. Стаки заволновался: какого дьявола понадобилось Эдварду оттягивать подписание? Все ясно. Они победили по всем статьям. О чем тут еще разговаривать?

— Прошу, господа, — сказал Эдвард. Стаки с шумом вздохнул, пытаясь подавить волнение.

— Вы слышали, господа, — повторил Эдвард'. — Я просил бы вас подождать за дверью.

Джейк, Вэнс и Марк поднялись, но Стаки остался на месте.

— Фил, тебя это тоже касается, — спокойно заметил Эдвард.

— То есть как? — замер Филип. — Прости, я не понимаю тебя.

— Я сказал, что хочу поговорить с мистером Моррисом с глазу на глаз, — с некоторым раздражением повторил Эдвард.

Стаки, помедлив еще немного, нехотя встал.

— А он почему сидит? — со злостью показал он на Дэвида.

— Прошу! — уже повелительным тоном произнес Эдвард и двинулся на Стаки, не реагируя на его возражение.

Они в упор посмотрели друг другу в глаза.

— На всякий пожарный случай я буду поблизости, — с плохо скрываемой злостью пробормотал Стаки, направляясь к выходу.

Джим Моррис с внуком переглянулись. Старик еле заметно кивнул, тогда Дэвид тоже поднялся и покинул конференц-зал.

Эдвард подошел к окну и опустил жалюзи.

— Так лучше? — спросил он, поскольку заметил, что солнечный свет ослеплял Джима Морриса.

— Да, пожалуй, — рассеянно кивнул старик, теряясь в догадках, что же задумал Луис. Ничего хорошего он от него не ждал.

— Хотите кофе? — спросил его Эдвард. Старик снова кивнул:

— Да, мне черный.

Эдвард подошел к столику, на котором было приготовлено все необходимое, и налил чашечку кофе.

— Мистер Моррис, — начал он, — я должен сказать вам, что у меня изменилось отношение к вашей компании…

Эдвард говорил уверенно, без остановок. В последние дни он обдумывал это много раз, однако окончательное решение принимать не спешил. Теперь откладывать уже невозможно. Тексты договоров готовы, осталось лишь подписать их. И Джим Моррис, за неимением другого выхода, конечно, подписал бы.

Но Эдвард после долгих и мучительных колебаний и внутренней борьбы пришел к выводу, что возможен другой путь… «Мы ничего не строим, ничего не производим», — как-то сказал он Стаки, но тот не понял его. Ведь он играл лишь в «Монополию» и продолжает играть до сих пор. Но теперь речь идет не об играх, а о судьбах живых людей.

Джим Моррис поднял на него глаза. За дело всей своей жизни он боролся, как мог. Но он выдохся и испытывал страх. О себе он не беспокоился — ему было жалко своих людей. Он немало наслышан о Луисе, о его беспощадности к кому бы то ни было, когда дело касалось интересов бизнеса. Как знать, что задумал он на сей раз?

— И каковы же ваши намерения, мистер Луис? — спросил старик, когда Эдвард поставил перед ним кофе.

— Я не буду покупать вашу компанию, чтобы затем распродать ее. И не дам это сделать другим, — сказал Эдвард холодным решительным тоном. — Ваша компания в настоящее время на грани банкротства, но я… — он сделал паузу и перевел дыхание, -..решил взять на себя необычную роль: я хочу вам помочь!

Джим Моррис так и не дотянулся до чашечки с кофе.

— Что вы хотите сказать? — спросил он, не веря своим ушам.

Если до этого старик как-то держался, то теперь его голос дрожал. Эдвард улыбнулся и сел на свое место.

— Мне кажется, мы могли бы сделать из вашей компании нечто совершенно уникальное. Мистер Моррис насупил седые брови.

— Лучше скажите, что произошло с заказом для флота, — проворчал он.

— С ним все в порядке, он просто отложен, — сказал Эдвард и, видя, с каким облегчением вздохнул Джим Моррис, признался:

— Я блефовал.

— У вас это здорово получается, — широко улыбнулся старик.

— Спасибо. У меня такая работа, — сказал Эдвард и, поднявшись, стал расхаживать по просторному конференц-залу.

Он в общих чертах изложил мистеру Моррису, как он представляет себе их будущее сотрудничество. Старик по ходу его рассказа кивал, и лицо его становилось все оживленнее.

Наконец Эдвард остановился возле него, довольный, что с сутью его предложения тот согласился.

— Ну а деталями, я полагаю, могут заняться наши подчиненные, — сказал он. Джим Моррис поднялся.

— Мистер Луис, — протянул он Эдварду руку, — быть может, в моем положении это прозвучит странно… но я вами горжусь!

— Спасибо, — проговорил Эдвард немного смущенно и пожал руку Морриса. Ну, так что… можно звать остальных?

Филип Стаки все эти пятнадцать минут просто не находил себе места. Ощущение триумфа, которое он испытал, когда Дэвиду Моррису пришлось тоже покинуть зал, испарилось довольно быстро. Они друг с другом не разговаривали. Дэвид спокойно стоял, прислонившись к стене, Филип же метался из угла в угол, как запертый в клетку тигр, лихорадочно пытаясь сообразить, что же происходит там, за дверью. Он был в ярости. Несколько раз он останавливался у закрытой двери в надежде расслышать хоть что-нибудь из шедшего внутри разговора, и только присутствие Дэвида удерживало его от того, чтобы приникнуть ухом к замочной скважине.

Вэнс, Марк и Джейк сидели здесь же, в приемной, и, как только дверь распахнулась, поднялись со своих мест.

— Продолжим совещание, господа, — сказал им Эдвард.

Стаки фыркнул и первым вошел в конференц-зал. За ним вошел Дэвид и с тревогой взглянул на деда, но тот успокаивающе кивнул ему.

— Прошу, господа, присаживайтесь, — сказал Моррис-старший таким тоном, что можно было подумать, будто это он руководит совещанием.

— Слушай, может, ты объяснишь, что здесь происходит, — закипев, подскочил Филип к Эдварду.

Но тот был невозмутим.

— Теперь очередь за тобой Фил. Желаю удачи! — похлопал он его по плечу с улыбкой, которая показалась Стаки явно злорадной.

— Постой! — крикнул Филип, видя, что Эдвард собирается уходить. Подбежав к столу, он схватил экземпляр договора, который должен был подписать Эдвард. Куда ты пошел? Здесь же нет никаких подписей! Может, кто-нибудь объяснит, черт возьми, что все это значит?

Эдвард, лукаво прищурившись, окинул глазами собравшихся и вышел из зала.

— Мистер Луис и я, — начал Моррис, поднявшись во весь свой внушительный рост, — решили, что мы будем вместе строить корабли. Большие, огромные корабли!

Он посмотрел на вытянувшиеся физиономии менеджеров «Луис Энтерпрайзиз», на разъяренного Филипа Стаки и, чтобы у них не было, никаких сомнений, объявил, что заказ для военно-морского флота остается в силе, а также добавил многозначительно, что это только начало.

Дэррил ожидал Эдварда в машине у высотного здания «Луис Энтерпрайзиз». Увидев его, шофер вышел и открыл заднюю дверцу, однако Эдвард вручил ему только свой кейс.

— Дэррил, я прогуляюсь немного. Вы меня здесь подождите.

— Хорошо, мистер Луис.

— Спасибо, — сказал ему Эдвард и отправился в близлежащий сквер.

Походив какое-то время по ухоженным, посыпанным мелким гравием дорожкам сквера, он неожиданно сбросил туфли, снял носки и ступил на густой зеленый газон.

Он полностью отдавал себе отчет в том, что являет собой смехотворное зрелище. Еще бы не смехотворное! Солидный мужчина бегает босиком по траве городского сквера, закатав брючины элегантного модного костюма…

Но это его ни капельки не смущало.

Взглянув на высотное здание, где размещалась его компания, он внутренне рассмеялся.

Ходить босиком по траве было непривычно. Немножко больно и иногда щекотно. К тому же, ступни очень быстро испачкались… Но и это его не смущало.

Эдвард Луис был полностью поглощен тем, что с присущей ему основательностью наблюдал за собой. Он хотел знать, что испытывает человек, решивший привить себе новое, совершенно иное, чем прежде, отношение к миру.

В апартаментах «Риджент Беверли Уилшир» Вивьен упаковывала свои вещи. На ней была та же, что утром, юбка, белая блузка и свободный жакет, она была босиком. Одежные мешки лежали уже в прихожей.

Вивьен решила уехать сегодня же, уверенная, что Эдвард поймет ее. Последняя ночь, которую они могли провести вместе, только сделала бы их расставание еще тяжелее, еще болезненнее. Она ненавидела такие прощания.

Все кончено, а днем больше, днем меньше уже ничего не меняло, и лучше всего было поставить точку в этой истории решительным разрывом.

Она вынесла из спальни картонку со шляпками и поставила ее в прихожей рядом с другими вещами. В этот момент в дверь позвонили.

Открыв дверь, Вивьен увидела Филипа Стаки.

— А, это ты? Мир тесен! — криво усмехнулся он, и, заметив, что девушка ему не рада, добавил:

— Я, собственно, к Эдварду.

Вивьен держала дверь немного приоткрытой, — чтобы можно было только выглянуть, — и открывать ее шире не собиралась.

— Его нет, я думала, что он с вами, — ответила она неприязненно.

Стаки, все еще ухмыляясь, покачал головой:

— Да нет. Что он не со мной, в этом можно не сомневаться, — сказал Филип и, толкнув плечом дверь, вошел в номер. — Увы, не со мной, — повторил он, ставя в прихожей свой кейс. — Ты даже не представляешь, красотка, что это были за времена, когда мы были с ним заодно. Тогда он не упускал миллиардные сделки! Миллиардные, понимаешь?

Продолжая говорить, он ослабил на шее галстук и подошел к бару. Вивьен, последовав за ним, в нерешительности остановилась в гостиной у стеклянного столика. Ей было не по себе. Стаки пугал ее, ей даже показалось, что адвокат пьян. Она попыталась улыбнуться ему, но это ничуть не убавило его злости.

— Жаль, что он теперь слушает не меня, а тебя. Очень жаль! — сказал он и взглянул на Вивьен.

Достав из бара бутылку, он налил себе спиртного.

— Может, выпьешь со мной? — спросил Филип.

— Нет, спасибо, — покачала она головой. Вивьен подошла к дивану и села, положив ногу на ногу.

— Ну ладно, я подожду его здесь, — заявил Стаки и взгромоздился на табурет у бара.

— Эдвард скоро придет, он с минуты на минуту будет дома, — поспешила заверить его девушка, которой не нравилось, что Филип смотрел на нее ощупывающим взглядом.

Чтобы чем-то занять себя, Вивьен подвинула к себе лежавший на столике блокнот и взяла шариковую ручку.

Стаки сполз с табурета и со стаканом в руке подошел к девушке.

— Говоришь, будет дома? — с усмешкой повторил он ее слова. — По-моему, в данном случае не совсем подходящее выражение. Это номер в гостинице, а не дом.

Он поставил стакан на стол. Девушка сидела, сжав колени, и усердно что-то писала в блокноте.

— И ты не хозяйка дома… — добавил Стаки, при этом в глазах его вспыхнули злобные огоньки.

Он сел рядом с Вивьен, но девушка отодвинулась, продолжая писать.

-..а самая обыкновенная шлюха! — прокричал он, сверкнув глазами, и рассмеялся вульгарным, циничным смехом. — Впрочем, может быть, необыкновенная. Вполне допускаю!

Вивьен отшвырнула блокнот. Пытаясь скрыть страх и сохранить достоинство, она посмотрела на Стаки холодным враждебным взглядом.

— А что, если я тебя сейчас трахну? — прищурясь, окинул он взглядом девушку. — Может, это компенсирует мне миллионы долларов, которые мы сегодня профукали?

Вивьен едва не присвистнула. Выходит, Эдвард не стал покупать «Моррис Индастриз»? Это было похоже на правду. Понятно тогда, почему этот Стаки так зол.

— Я скажу тебе откровенно, крошка, — придвигаясь к ней, сказал Филип, эта потеря для меня — ощутимый удар. Колоссальный удар. Поэтому я расстроен. Я зол. Я просто в ярости. Я схожу с ума.

Он положил руку на колено Вивьен и, поднимаясь все выше, стал ощупывать ее ногу.

— Может, действительно, трахнуть тебя? — проговорил он. — А потом свозить в оперу, и как знать…

— Да пошел ты! — закричала она и попыталась оттолкнуть его руку и самого мужчину, но тот вцепился в нее мертвой хваткой. — Пусти! Убери руки, свинья! вопила она.

Вивьен отбивалась от него, как могла, и когда адвокат попытался схватить ее грудь, укусила его за руку.

Фил заорал и отдернул руку, ошалело глядя то на рану, то на Вивьен. Глаза его пылали ненавистью и страстью. Он размахнулся и что было силы ударил девушку по лицу.

Она завизжала, но Фил продолжал ее бить. Вивьен пыталась защищаться, однако мужчина был гораздо сильнее ее. Он бросился на Вивьен, и оба они скатились с дивана на пол.

— Иди же ко мне, иди! — сопел Стаки, продолжая лупить ее и пытаясь коленом разжать ноги девушки.

Но она не сдавалась.

— Ни за что! Ни за что! Отпусти!.. — рыдая, орала она, как оглашенная.

Задрав ей блузку, Стаки схватил ее грудь.

— Я тоже тебе заплачу! Сколько ты хочешь? Двадцать? Тридцать? Пятьдесят долларов?

Она видела над собой разъяренное лицо адвоката и, продолжая кричать, пыталась выскользнуть из-под него.

— Ты из тех, что по пятьдесят берут? Ну давай! Я тебе заплачу!

В этот момент его отшвырнули в сторону. Это был Эдвард, который услышал крики Вивьен еще в коридоре и сломя голову ворвался в апартаменты.

— Ты что делаешь. Фил? Ты что, спятил? — заорал он на адвоката.

Вивьен поднялась с пола и сидела на корточках на ковре, стуча зубами и всхлипывая.

Увидев, что Стаки сделал с Вивьен, Эдвард пришел в такую ярость, что готов был убить его.

Тряся его, как мешок с тряпьем, он потащил адвоката к двери.

— Отпусти! — заканючил Стаки, но Эдвард его не слышал.

— Ну ты и подлец! — цедил он сквозь зубы.

— Да пусти же, черт бы тебя подрал! — рванулся Стаки, пытаясь освободиться из его железной хватки.

— Эх, не хочется о тебя руки пачкать, — пропыхтел Эдвард. Он выволок его в прихожую и там отпустил. Стаки, обо что-то запнувшись, чуть было не грохнулся на пол.

— Вон отсюда! Чтобы я тебя больше не видел! — прокричал ему Эдвард. Филип рассвирепел.

— Это же потаскуха! — выпалил он. — Грязная шлюха, ты понимаешь?..

Больше он не успел ничего сказать: кулак Эдварда обрушился на его лицо. Послышался хруст. От сокрушительного удара Стаки упал, едва не потеряв сознание, и, корчась от боли, долго не мог подняться на ноги.

— Ты же мне нос сломал, дьявол! — прохрипел он.

Вивьен тем временем забралась на диван и с ужасом наблюдала за происходящим.

Схватив Стаки за ворот, Эдвард рывком поставил его на ноги.

— Вон отсюда! Пошел вон! Убирайся! — кричал он.

— Ты мне нос сломал, — жалобно стонал Фил. — Ты что, не в своем уме? Я тебе десять лет жизни отдал, десять лет я все делал, как ты хотел…

Эдвард стоял, тяжело дыша. Отпустив Филипа, он дул на костяшки пальцев, тоже морщась от боли. Стаки, покачиваясь подошел к зеркалу и уставился на свое лицо.

— Все кончено! — рявкнул на него Эдвард, схватил его кейс и, распахнув дверь, швырнул его в коридор. — Десять лет ты наслаждался тем, что топтал людей. Это я поступал, как ты мне говорил! И сделал тебя богатым. А теперь убирайся! — указал он ему на дверь.

Стаки опешил.

— Но послушай… — начал он было плаксивым голосом, но Эдвард его оборвал.

— Заткнись! Убирайся вон!

Фил повернулся и, все еще покачиваясь, вышел из номера.

Эдвард захлопнул за ним дверь с такой силой, что в окнах задребезжали стекла.

Он вернулся в гостиную и, увидев распухшее лицо Вивьен, пожалел, что плохо отделал Стаки. Он бросился в ванную, принес полотенце, достал лед из бара и, завернув в полотенце пригоршню кубиков, стал осторожно прикладывать его к синякам на лице Вивьен.

Девушка больше не плакала, справившись со слезами, и только ойкала, когда Эдвард импровизированным компрессом касался саднящих синяков на ее скулах.

— И откуда вы, мужики, только знаете, как нужно бить женщину по лицу? Мне казалось, у меня голова оторвется от этих ударов. Ну откуда? Может, вас в школе учат на специальных уроках?

Она ойкнула и дернула головой.

— Ненавижу мужчин, которые могут ударить женщину! — сказал Эдвард.

Вивьен с вялой улыбкой подняла на него глаза.

— Я слышала, что ты устроил с Моррисом. Эдвард, склонившись к ней, продолжал остужать ей лицо.

— Ничего особенного, чисто деловое решение, — как-то странно проговорил он, вдруг почувствовав угрызения совести: давно ли он сам утверждал, что путать эмоции с бизнесом — это не в его правилах? И вот на тебе…

— Ты все правильно сделал, — одобрила его Вивьен.

— Я тоже так думаю, — кивнул он и погладил девушку по волосам.

— Ну все, мне уже лучше, — отстранила Вивьен его руку с компрессом. Кажется, можно идти.

Эдвард отступил от дивана.

— Я вижу, ты собрала вещи, — с поддельным равнодушием сказал он. — Ты что, покидаешь меня?

— Знаешь, Эдвард, всегда найдется какой-нибудь хам. Кто-нибудь из твоих приятелей, который начнет ко мне приставать. Потому что подумает, что ему все можно. И что же, ты будешь лупить всех мужчин подряд?

Эдвард положил на стол полотенце со льдом.

— Но это не повод для расставания! Вивьен поднялась, издав тихий стон: все тело болело от зверских побоев Стаки.

— Ты мне сделал очень заманчивое предложение… и какой-нибудь месяц назад я приняла бы его, не задумываясь. Но теперь я другая. Это ты меня изменил, и теперь уже ничего не вернешь. Мне нужно больше!

— Я знаю, что это такое, когда человек хочет больше. Хотеть больше — в этом вся моя жизнь, — сказал Эдвард.

По лицу Вивьен скользнула улыбка.

— Вопрос только в том — насколько, — продолжил он.

— Я хочу, чтобы было, как в сказке! — ответила она с вызовом.

Повернувшись к окну, Эдвард с тоской посмотрел на террасу.

— Ну, это уж слишком, — пробормотал он себе под нос.

Вивьен пошла в спальню за туфлями и, вернувшись, со стоном присела на низенькую ступеньку, что отделяла гостиную от прихожей.

Пока она обувалась, Эдвард вытащил из кармана бумажник. Отсчитав три тысячи долларов, он сел рядом с девушкой и протянул ей деньги.

— Спасибо, — тихо проговорила она.

— Это тебе спасибо, — с убитым видом ответил Эдвард.

На секунду их взгляды встретились. Вивьен взяла деньги и сунула их в карман жакета.

Эдвард подал ей визитную карточку:

— Если что будет нужно, ты позвони… Может, нитка для чистки зубов понадобится или что-нибудь в этом роде…

Девушка улыбнулась, но тут же лицо ее вновь посерьезнело. Она погладила Эдварда по плечу.

— Мне с тобой… было хорошо, — запинаясь, проговорила она.

— Мне тоже.

Вивьен вдруг вскочила и взяла в руки сумку. Сдерживая готовые брызнуть слезы, она подняла лицо и сощурилась. Эдвард вышел за ней в прихожую.

— Я позову носильщика, — сказал он, оглядывая ее вещи.

— Не надо, я справлюсь, — отказалась Вивьен.

— Дай хоть это возьму, — сказал он и взял в руки картонку с ее шляпками.

Он открыл уже было дверь, но его охватило отчаяние, и он снова захлопнул ее.

— Останься, не уходи, — , стал просить ее Эдвард, — Ну хотя бы сегодня. Я не могу без тебя.

Вивьен повернулась к нему, и в глазах ее он увидел слезы.

— Не потому, что я плачу деньги, — почти умолял он ее, — а потому, что ты этого хочешь.

С минуту поколебавшись, девушка решительным жестом взяла у него картонку.

— Не могу, — сказала она.

— Как хочешь, — проговорил он печальным голосом и открыл перед нею дверь. Уже в коридоре Вивьен еще раз остановилась и посмотрела на Эдварда.

— У тебя очень много великолепных качеств, Эдвард, — сказала она.

Глаза ее были в слезах, но она улыбалась.

Некоторое время он смотрел, как она удаляется, но не выдержал и закрыл дверь.

Вивьен спустилась на лифте. Ей нужно было еще попрощаться с мистером Томпсоном.

Управляющий с одним из служащих стоял в вестибюле, сверкающий мраморный пол которого был украшен безобразным черным пятном.

— Я здесь ни при чем, — сэр, — оправдывался стоявший с ним рядом молодой человек.

Томпсон снисходительно покачал головой.

— А разве я вас виню? Пригласите уборщиц, и они наведут порядок. Ваше дело — давать указания.

Заслышав у себя за спиной шаги приближающейся Вивьен, он обернулся.

— Привет, Барни! — попыталась девушка улыбнуться.

— Мисс Вивьен! — воскликнул он с тревогой и изумлением на лице.

Девушка взглянула на служащего.

— Вы свободны, — кивнул ему мистер Томпсон.

Девушка освободилась от части вещей, поставив их на пол.

— Я хотела бы попрощаться, Барни.

— Как же так?.. Неужели мистер Луис поедет в Нью-Йорк без вас?

Видно было, что управляющий искренне опечален.

— Бросьте, Барни, — сказала Вивьен. — Мы ведь с вами стоим на земле, не так ли?

Мистер Томпсон понимающе кивнул, и к печали его добавилось чувство восхищения. В самом деле, мисс Вивьен просто очаровательное создание. У нее не только ума хватает, но и гордости. Ах, как жаль…

— На чем вы собираетесь ехать домой? — поинтересовался вдруг Томпсон, которому, видимо, пришла в голову какая-то мысль.

— Я закажу такси, — ответила ему девушка.

— Об этом и речи не может быть, — решительно заявил он и махнул Дэррилу, стоявшему в ожидании неподалеку.

— Да, сэр? — с готовностью подбежал шофер.

— Отвезите, пожалуйста мисс Вивьен, куда она скажет, — распорядился Томпсон и добавил для убедительности:

— В любое место, куда она пожелает!

— Хорошо, сэр, — ответил водитель и подождал, пока девушка попрощается с шефом отеля.

— Спасибо, — подав ему руку, тихо поблагодарила Вивьен.

Тот поклонился, с неподражаемой галантностью поцеловал ей руку и искренне улыбнулся девушке.

— Я счастлив, что познакомился с вами, — сказал он любезно. — Не забывайте нас, заходите, будем рады вас видеть.

Вивьен улыбнулась ему.

— Выше голову! — подбодрил ее мистер Томпсон.

Через минуту девушка сидела уже в огромном серебристом лимузине. Машина тронулась с места. Вивьен оглянулась и стала смотреть, как постепенно сначала цветы и пальмы у входа, затем козырек над ним, а затем весь роскошный фасад с бесчисленными его окнами — уплывал от нее отель «Риджент Беверли Уилшир».

Проехав по Родео Драйв, Дэррил миновал авеню Мельроз, свернул на авеню Фэрфакс, а оттуда уже на Голливудский бульвар, в самый запущенный и непривлекательный его конец.

Вивьен, сжавшись в комочек, сидела на заднем сиденье. «Выше голову, Вив!» — говорила она себе. «Выше голову! Выше голову! Выше голову!» — твердила она, как молитву.

 

Глава 13

На город медленно опустились сумерки, но в номере-люкс, занимаемом Эдвардом Луисом, свет так и не зажегся. Сам он в глубокой задумчивости сидел в кресле, придвинутом к открытой двери террасы.

Без Вивьен в номере было непривычно тихо. Эдвард все же не ожидал, что она уйдет. Ведь он любил ее и признался ей в этом. И потому был уверен, что в конце концов она согласится с его предложением. Но Вивьен ушла, потому что хотела все или ничего. Потому что у нее хватило смелости.

«Ах, эта глупая упрямица Вивьен! Или, может быть, — глупый упрямец Эдвард?!» Он досадливо усмехнулся. Ну какой из него, к черту, рыцарь! Куда уж ему скакать с мечом на коне под развевающимися знаменами к какой-то башне, из которой он должен освободить принцессу. С его-то боязнью высоты!

Взгляд Эдварда остановился на перилах террасы. Вивьен стояла около них, рассказывая ему о своих детских мечтах. Но Эдвард хотел подарить ей не сказку и не мечту. Он хотел подарить ей деньги. Уютную квартирку, машину, кредитную карточку — ту же башню, в которой томилась она до сих пор, но только роскошную и более привлекательную. Но девушка раскусила его желания.

Впрочем, что поделаешь! Не может же человек прыгнуть выше своей головы!

Хотя сегодня, на переговорах с Моррисом, Эдвард все же сумел это сделать! Ему хватило смелости осуществить свою давнюю мальчишескую мечту. Что-то строить — не только все разрушать. А потом он бегал босиком по скверу, блаженствуя, словно удравший с уроков школяр.

И ведь все благодаря Вивьен…

Эдвард встал и с минуту смотрел на перила, собираясь с духом, чтобы приблизиться к ним. Он даже сделал пару шагов, но все же остановился, чувствуя, как лоб его покрывается липким потом. Нет, на это он не способен. Он просто трус!

Повернувшись, Эдвард вошел в гостиную.

Было уже поздно, и нужно было ложиться спать. Утром Эдварду предстояло возвращаться в Нью-Йорк, к своей прежней жизни. Уж там-то он быстро забудет Вивьен. Только все дело в том, что он вовсе не хочет ее забывать. Напротив, он хочет вспоминать ее ежечасно, ежеминутно, вспоминать ее нежность, ее улыбку. Разумеется, он сможет жить и без нее. Но какая же это будет скука!

Всю ночь Эдвард проворочался с боку на бок, почти не смыкая глаз. Когда рассвело, он встал, собрал вещи и, вызвав носильщика, попросил отнести их вниз.

Откуда-то из-за гор надвигалась гроза. По небу полыхали молнии, и громыхал гром.

Эдвард взял со стола шкатулку с рубиновым ожерельем, которое он взял напрокат для Вивьен перед тем, как он полетел с ней на спектакль в Сан-Франциско.

Поглаживая подушечками пальцев нежный бархат шкатулки, Эдвард зажмурился, и перед глазами его появилась Вивьен, надевающая на шею драгоценное ожерелье.

Совсем рядом на землю с треском обрушилась молния. Эдвард встал и со шкатулкой в руке пошел на террасу. Нет, он вовсе не трус…

Сделав несколько быстрых шагов, он дошел до перил и, остановившись, поднял лицо к небу.

В дверях за его спиной появился носильщик с двумя чемоданами.

— Что-нибудь еще, сэр? — спросил он учтиво.

— Это все, — сказал Эдвард.

— Я буду внизу, сэр!

— Спасибо, — пробормотал Эдвард, не отходя от перил. Вивьен была права: океан и в самом деле был виден с террасы…

Через десять минут он спустился на лифте и направился к конторке портье, за которой стоял мистер Томпсон. Подписав приготовленные счета, Эдвард поднял на него глаза:

— Мне ничего не передавали? — спросил он с надеждой.

Управляющий, конечно же, понял, что он имел в виду, и с нескрываемой грустью покачал головой:

— К сожалению, нет.

Эдвард кивнул и снова взглянул на лежащие перед ним счета.

— Мне нужно в аэропорт.

— Разумеется, сэр. Дэррил к вашим услугам.

Водитель, ожидавший поблизости, пока его позовут, подошел к Эдварду.

— Подайте, пожалуйста, к главному входу, — попросил тот и протянул счета управляющему. — Да, едва не забыл, — сказал Эдвард и, достав из кармана бархатную шкатулку, положил ее перед Томпсоном. — Я могу попросить вас отослать эту шкатулку моему ювелиру?

— Непременно, мистер Луис, — улыбнулся Томпсон и, взяв в руки шкатулку, посмотрел на нее.

Он догадывался, что в ней находится, потому что запомнил, в чем была и как выглядела Вивьен в тот вечер, когда они с Эдвардом умчались в аэропорт.

— Вы позволите, сэр? — попросил управляющий.

Эдвард не сразу понял, о чем его просят, но, сообразив, с готовностью кивнул Томпсону:

— Да, да, разумеется.

Мистер Томпсон открыл шкатулку, чтобы полюбоваться сверкающими на белом шелке рубиновым ожерельем и парой сережек. Он увидел, что Эдвард печальным взглядом тоже смотрит в шкатулку, и не смог удержаться от замечания:

— Как я вас понимаю, мистер Луис! Отрывать красоту от сердца, наверное, нелегко, — тихо проговорил он.

Эдвард взглянул на мистера Томпсона. Тот захлопнул шкатулку и словно бы невзначай добавил:

— Интересно, что мисс Вивьен тоже отвозил Дэррил. — Он пристально посмотрел на Эдварда и убрал шкатулку:

— Разумеется, мистер Луис, я доставлю ее в целости и сохранности.

— Огромное вам спасибо, мистер Томпсон! — неожиданно улыбнулся Эдвард.

Дэррил подал машину, и носильщик загрузил в багажник вещи. Эдвард разместился на заднем сиденье.

Грозу уже отнесло в сторону океана. Дэррил завел мотор и, обернувшись, сказал:

— Дождь стихает, мистер Луис, самолет должен вылететь без задержки, и в Нью-Йорке вы будете точно по расписанию.

«Сомневаюсь, — про себя сказал Эдвард. — Придется на часик-другой задержаться». И он наклонился к Дэррилу, чтобы посвятить его в свои планы.

Вивьен этой ночью тоже почти не спала. Сначала они долго болтали с Кит, а когда рассвело, она встала, чтобы начать упаковать свои вещи.

Денег, полученных ею от Эдварда, было достаточно, чтобы уехать из Голливуда и начать новую жизнь где-нибудь в другом городе, например, в приглянувшемся ей Сан-Франциско. Ведь Вивьен изменилась, и изменилась бесповоротно, как она заявила Эдварду.

За окном все еще шел дождь. Заспанная Вивьен упаковывала сумки. Кит, помогавшая ей собирать вещи, случайно наткнулась на фотографию — любительский снимок, на котором они с Вивьен в своем проститутском прикиде позировали перед какой-то забегаловкой на Голливудском бульваре. Вивьен была в парике с завитушками. Кит над чем-то хихикала.

— Ну и лохудры мы с тобой! — глянув на фото, сказала Кит. Она собрала своих плюшевых медвежат и, взяв бамбуковую салфеточку, понесла ее в кухню. Вивьен последовала за ней.

— И чего ты нашла в этом Сан-Франциско? По-моему, ничего там особенного. Холодрыга, туманы, и, вообще, неизвестно, что там тебя ждет, — сказала презрительно Кит.

Вивьен положила салфетку обратно на свои вещи.

— В таком случае я сейчас же надену свитер, — мрачно сказала она, оглядываясь по сторонам, заметила фен и сунула его в сумку, наполовину заполненную ее пожитками.

— И что ты там будешь делать? — спросила Кит, усаживаясь за стол.

— Найду какую-нибудь работу, закончу школу, — сказала Вивьен и, взяв в охапку одежду — вместе с салфеточкой, — понесла ее к раскрытому чемодану. — Не беспокойся, у меня все получится, не так уж это и трудно. Между прочим, я неплохо училась в школе.

— Возможно, возможно, — насупилась Кит и прижала к груди медвежонка, с которым не расставалась даже в постели, потом снова взглянула на фотографию и тяжко вздохнула.

— Может, поедешь со мной? — улыбнулась Вивьен, на что Кит замахала руками.

— Да ты что! Бросить такую квартиру! — она обвела рукой комнату. — Да я и за миллион никуда не поеду!

Кит рассмеялась, но смех ее звучал принужденно.

— Иди-ка сюда, — после некоторых колебаний ласково позвала ее Вивьен.

Посадив медвежонка на стул, Кит подошла к Вивьен, которая, вытащив из кармана блейзера пачку долларов, сунула их в карман ее куртки.

Смазливое личико Кит засияло.

— Это что?! — изумилась она. — Ни фига себе!

— Это?.. Это стипендия для особо одаренных — от имени Фонда Эдварда Луиса. Мы считаем, что вы заслужили ее, Кит де Лука!

— Это правда? — Она задохнулась от счастья. — Ты думаешь, я одаренная?

— Еще как! — кивнула Вивьен, чувствуя, что к горлу ее подкатил комок. — Ты только не верь никому, кто будет тебе болтать обратное. Договорились?

— Договорились! — восторженно выдохнула Кит.

Вивьен подошла к одной из дорожных сумок и вытащила из нее шапочку с козырьком. Она ее часто носила — была в ней и в тот вечер, когда села в машину Эдварда.

— Береги себя! — сквозь слезы попросила она Кит, надев шапочку на темные кудряшки подруги.

— Да ты что! — испугалась Кит и сняла ее с головы. — Это же твоя любимая!

Она сунула шапочку в руки Вивьен и побежала к своему медвежонку.

— Когда отправляется твой автобус? — спросила она, отвернувшись.

— Через час.

Постояв в нерешительности, Вивьен подошла к сумке и убрала в нее свою кепку.

— Тогда я лучше исчезну, — громко всхлипывая, проговорила Кит. — Ненавижу все эти проводы.

Она обняла Вивьен:

— Ну, счастливо!

— О, Кит, — прижала ее к себе подруга.

Но Кит вырвалась из ее объятий и выскочила из квартиры.

Вивьен вытерла рукой слезы и посмотрела в окно. Гроза миновала, дождь кончился, и сквозь тучи уже проглядывало солнце.

Кит в это время была уже на углу бульвара. Войдя в закусочную — ту самую, у которой они стояли на фотографии, — она заказала содовой.

Там ее ждала Энджел, другая ее подружка. Еще вчера Кит предложила ей поселиться в ее квартире после того, как уедет Вивьен.

— К сожалению, тебе придется отстегивать больше, чем мне давала Вивьен, заявила она. — Я буду учиться на косметичку, а это, знаешь, какие бабки! И дома я буду бывать не так часто. Учеба, сама понимаешь. А что, не торчать же всю жизнь на панели, у человека должна быть цель! Вот скажи, у тебя она есть?

— Ну да! — энергично кивнула Энджел. — Я в балете на льду выступать хотела. Только не получилось.

— Ну ты даешь, — саркастически ухмыльнулась Кит. — Скажи лучше, сколько шмотья ты притащишь с собой?

— Немного. Карлос, как только узнал, что я от него уезжаю, спалил все мое барахло.

Пока они разговаривали, у тротуара затормозил серебристый лимузин, и из него выскочил Эдвард.

В двух шагах от закусочной свой товар предлагала прохожим цветочница. Эдвард подбежал к ней и выбрал букет. Расплатившись и поблагодарив женщину, он поспешил в машину.

Дэррил включил мотор, и лимузин, доехав до перекрестка, свернул направо к гостинице, где жила Вивьен. Водитель открыл люк на крыше. Эдвард, сидя на заднем сиденье, в одной руке держал зонтик, в другой — букет. Из машины лилась музыка: это Дэррил поставил кассету с ариями из «Травиаты».

В небо испуганно вспорхнула стая голубей — Дэррил без устали жал на клаксон и включил на всю мощность динамики, из которых звучала ария Виолетты.

Вивьен услышала звуки клаксона и музыку. Поначалу она ушам своим не поверила, но внезапно девушку охватила отчаянная надежда. Бросившись к окну, она распахнула его.

И увидела, как внизу, у входа в гостиницу, останавливается лимузин. И узнала Эдварда, который, стоя на заднем сиденье, высовывался из люка.

— Вивьен! Вивьен! — закричал он и помахал ей рукой.

Она высунулась по пояс из окна и радостно засмеялась. Она была счастлива. Это же Эдвард! Эдвард! Он все-таки приехал!

Девушка видела, как он поднял зонт и букет и бешено, словно это были боевые мечи, стал размахивать ими над головой. Из динамиков по-прежнему во всю мощь гремели торжествующие звуки музыки. Они неслись к Вивьен, прекрасно дополняя всю сцену…

— Принцесса Вивьен! Я приехал! Спускайся ко мне! — что было мочи закричал Эдвард, забравшись на крышу машины. Она рассмеялась еще сильней и бросилась к другому окну, что рядом с пожарной лестницей.

Выглянув из него, Вивьен увидела, что Эдвард спрыгнул с машины на землю. Дэррил тоже вышел из лимузина и, широко улыбаясь, наблюдал за происходящим.

Девушка перелезла через подоконник и осторожно спустилась на площадку пожарной лестницы. Перегнувшись через перила, она помахала Эдварду.

— Почему тебе обязательно надо жить на самом верху? — прокричал он ей, на что девушка со смехом ответила:

— Что делать, если это самое лучшее место!

— Если так, то я поднимусь, — сдался Эдвард и загнутой рукоятью зонтика зацепил нижнюю перекладину пожарной лестницы.

С букетом в зубах он стал подниматься наверх.

Вивьен была без ума от счастья. Она, заливаясь смехом, вытаскивала шпильки из волос, которые заколола, собираясь в дорогу. Затем, тряхнув головой, рассыпала их по плечам, как подобает принцессе, ожидающей своего принца. И перегнулась еще сильнее через перила, чтобы лучше видеть, как взбирается к ней ее принц с зонтиком и букетом.

Эдвард тем временем добрался до первой площадки пожарной лестницы и, осторожно идя вдоль стены, приближался к следующему пролету лестницы. Взглянув вниз, он почувствовал, как его охватил былой страх. Заметив стоящего возле машины Дэррила, он готов был спуститься обратно на землю. Но все-таки переборол страх. Должна же осуществиться мечта Вивьен, и осуществиться полностью! Дойдя до следующего пролета лестницы, он стал взбираться еще выше. Вивьен, уже не в состоянии ожидать, двинулась ему навстречу.

Вот они уже совсем близко друг к другу. Вот уже Эдвард, счастливый, как еще никогда в жизни, протягивает навстречу девушке руку. Вивьен ловко и быстро преодолевает отделяющее их расстояние, Эдвард столь же споро взбирается навстречу Вивьен. И когда они встречаются, Эдвард выхватывает из зубов изрядно помятый букет и вручает его девушке.

— И что же было потом — после того, как он спас жизнь принцессе? — тихо спросил он.

— Потом принцесса спасла жизнь принцу, — посмотрев на него влюбленными глазами, серьезно сказала она.

Эдвард обнял ее одной рукой и поцеловал.

Они стояли между небом и землей. Внизу все так же гремела музыка. Но Эдвард и Вивьен ее не слышали. Они были так сейчас влюблены друг в друга, что мир вокруг просто не существовал для них.

Они целовались. Эдвард гладил волосы девушки, ласкал ее плечи. Он знал, что Вивьен сказала чистую правду. Она спасла его жизнь, принеся в нее радость, тепло и любовь.

С земли на влюбленных глазели прохожие. Среди них было много туристов — с фотоаппаратами и экскурсоводами. Откуда-то вынырнул молодой негр в пестрой вязаной шапочке. Никто не знал его имени, но все знали, что он так же неотделим от Голливудского бульвара, как вписанные в звезды на тротуаре имена мировых знаменитостей.

— Добро пожаловать в Голливуд! — в обычной своей манере приветствовал он приезжую, — У вас есть какая-нибудь мечта? Вы приехали в Голливуд, куда хоть раз в жизни попадает каждый. Голливуд — это царство грез. И многие из них сбываются — но не все, к сожалению!

Он рассмеялся и прошел сквозь толпу туристов.

— Но все-таки нужно мечтать! Голливуд — это царство грез. Здесь сбываются все мечты!

Перейдя на другую сторону улицы, он помахал всем рукой и исчез за высокой кирпичной стеной.