Рано утром Эдвард уже был на ногах, а ночью он еще долго работал, предоставив огромную кровать Вивьен.

Девушка все еще спала, трогательно зарывшись лицом в подушку. Ее белокурый парик висел рядом с одеждой на подлокотнике кресла. Эдвард обнаружил его, вернувшись в спальню из душа, и сразу вспомнил странное ощущение, появившееся, когда он хотел погладить волосы Вивьен. Объяснение висело теперь у него перед глазами.

Он подошел к кровати и с любопытством посмотрел на спящую девушку. Собственные волосы у нее были рыжие, густые и длинные, ниже плеч. Эдварду они нравились. Он задумался, не прилечь ли ему рядом с ней, потом повернулся и на цыпочках вышел в гостиную.

Эдвард был еще в шелковом купальном халате, но успел уже слегка перекусить, заказать завтрак для Вивьен и пообщаться по телефону со своим другом и адвокатом Стаки.

Пока официант накрывал для Вивьен в столовой, Эдвард разговаривал с Филом — естественно, по поводу «Моррис Индастриз». В Калифорнию он приехал ради того, чтобы купить эту фирму, пережирающую серьезные финансовые затруднения, и был полон решимости за неделю осуществить сделку.

Филип Стаки был настроен менее оптимистически.

— Джим Моррис без боя компанию не уступит, — утверждал он, с чем Эдвард был совершенно согласен.

— Ну еще бы — он всю жизнь управлял этой фирмой, — сказал он. — Я тоже считаю, что выдавить его оттуда будет непросто.

— Он хочет встретиться и обсудить с тобой это дело, — продолжал Филип.

— Пожалуйста, — не раздумывая, сказал Эдвард.

Адвокат против этого возражал, но его аргументы не возымели действия. Эдвард решил сегодня же договориться с Моррисом о том, чтобы вместе поужинать.

Продолжая говорить — на сей раз в руке у него был радиотелефон, — он прошел в столовую, чтобы подписать счет за поданный официантом завтрак.

Филип все еще пытался отговорить его от личной встречи с мистером Моррисом.

— В любом случае не встречайся с ним без свидетелей, — умолял его Стаки. Насколько я знаю старого прохиндея, достаточно будет неосторожного слова, и он потащит нас в суд.

— Согласен, дело может принять непредвиденный оборот, — спокойно ответил Эдвард, — но именно это и есть самое интересное в этой сделке.

Он увидел Вивьен, появившуюся в дверях гостиной в принадлежащем отелю купальном халате. Она тоже заметила Эдварда, но не стала мешать ему разговаривать по телефону.

— Да, кстати, я должен сказать тебе кое-что о твоей машине, — начал Эдвард с притворной озабоченностью, заставившей Филипа содрогнуться.

— Что такое? Я так и знал!.. — простонал он.

— Твоя тачка на поворотах идет, как по рельсам, — сказал Эдвард, усаживаясь за накрытый стол.

— Что-что? Как ты сказал? — недоуменно переспросил Фил и, поскольку Эдвард молчал, в паническом ужасе заорал:

— Что ты молчишь?!

Эдвард лишь рассмеялся в ответ и отключил телефон.

Убрав радиотелефон в атташе-кейс, который стоял на рабочем столе открытым, он взял в руки «Уолл-стрит джорнэл».

Вивьен тем временем изучала меню, оставленное официантом. Заметив, что Эдвард кончил разговаривать по телефону, она подошла к нему.

— Привет! — смущенно сказала она.

— Доброе утро, — оторвавшись от газеты, поздоровался Эдвард.

Немного застенчиво она показала на свои длинные волосы:

— Я рыжая. Эдвард кивнул.

— А мне нравится, — сказал он и снова уткнулся в газету, словно бы не замечая смущения девушки.

— Почему ты не разбудил меня? Я вижу, ты очень занят, — неуверенно проговорила Вивьен. — Если хочешь, я быстро исчезну.

— Зачем так спешить? — остановил ее Эдвард. — Сначала нужно позавтракать. Ты, наверное, голодна.

Он поднялся и, отодвинув для девушки стул, показал на два больших блюда, стоявших рядом с прибором Вивьен.

— Извини, мне пришлось заказать все меню. Я не знал, что ты любишь.

Он снял с блюд тяжелые крышки. На блюдах были яичница с ветчиной, паштеты, клубника.

— Спасибо, — с улыбкой взглянула на него Вивьен.

— Вот и отлично.

Вивьен, не садясь, взяла из корзинки, стоявшей посередине стола, рогалик, и прохаживаясь по комнате, начала есть. Некоторое время Эдвард молча наблюдал за ней.

— Как ты спала? — нарушил он, наконец, молчание.

— Отлично, — с полным ртом ответила девушка. — Я даже забыла, где я.

Достав из атташе-кейса ежедневник, он стал что-то записывать.

— Наверное, это как-то связано с твоей профессией? — заметил он.

Вернувшись на середину столовой, Вивьен села на край стола.

— Наверное, — сказала она, улыбаясь, и окинула пристальным взглядом хозяина апартаментов. — А ты спал?

— Немного поспал на диване, — оторвавшись от записей, посмотрел он на девушку. — Мне пришлось еще поработать.

— Вот странно, — покачала Вивьен головой и, размахивая недоеденным рогаликом, продолжала:

— Ты не спишь, не колешься, не пьешь… и даже не ешь, — добавила она, взглянув на почти нетронутую тарелку Эдварда. — Чем же ты занимаешься? То, что ты не адвокат, это точно.

— Ты права, — довольно рассмеялся он. — Кстати, здесь целых четыре стула, можешь сесть, будет удобнее.

Девушка послушно встала со стола и села на стул, а Эдвард снова взял в руки газету.

— Так чем же ты все-таки занимаешься, — не сводя с него глаз, продолжала она допрашивать.

— Скупаю компании, — просто ответил Эдвард.

— И что это за компании, хотелось бы знать, которые стоит скупать?

— Обычно это компании, имеющие финансовые затруднения.

Сунув палец в масленку, Вивьен намазала на рогалик немного масла. Эдвард продолжал листать газету.

— Ага, — догадалась она, — ты скупаешь их по дешевке.

— Возможно. На этой неделе, к примеру, я собираюсь купить компанию всего-навсего за миллиард долларов.

Вивьен, запихнув в рот остаток рогалика, едва не подавилась. — За миллиард долларов? — нечленораздельно пробормотала она, чем сильно развеселила Эдварда.

— Ничего себе! — проглотив, наконец, кусок, изумилась она. — Ты, наверное, очень умный парень. Я вот после десятого завязала с учебой. А ты сколько учился?

— Закончил университет, да и сейчас учусь, если чего-то не знаю.

Взяв с блюда пончик, девушка откусила от него и опять с полным ртом спросила:

— Семья, небось, тобой страшно гордится, не так ли?

Она продолжала жевать. Странно, на этот ее вопрос ответа не последовало.

Вместо этого он в общих чертах попытался ей объяснить суть своих операций. Вивьен налила себе кофе и после двух пончиков взялась за яичницу. А Эдвард отправился в гардеробную, расположенную рядом с ванной, чтобы одеться.

На сей раз он выбрал серьезный, как и всегда, темно-серый костюм-тройку, шелковую рубашку и итальянские туфли. Подобрав подходящий галстук красивой расцветки, он встал к зеркалу, чтобы его завязать.

Вивьен тем временем кончила завтракать и подошла к нему.

— Понятно, — сказала она. — Но собственного миллиарда у тебя все же нету?

— Нет. Сделку финансируют банки, а также частные лица… Все не так просто.

Сев на подзеркальник, она стала смотреть, как Эдвард пытается завязать узел.

— Значит, ты ничего не производишь и ничего не строишь, — подытожила она то, что смогла понять из объяснений Эдварда. — А что ты делаешь потом с этими компаниями?

— Перепродаю, — сказал он, завязав галстук. Но узел ему не понравился пришлось его развязать.

Вивьен встала и ловко, красивым узлом, завязала галстук.

— Так, значит, ты их продаешь, — вернулась она к прежней теме.

— Практически это происходит так, что я продаю не компанию целиком, а отдельные предприятия… Что приносит мне прибыль.

— Как угонщики, — подтягивая узел, сказала она. — Угонят машину, разберут и толкают ее по частям.

— Приблизительно так. Только легально, — подчеркнул последнее слово Эдвард.

Вивьен улыбнулась и расправила на нем галстук.

— Вот так должен выглядеть настоящий узел, — довольно проговорила она.

— Неплохо. Совсем неплохо, — сказал он, разглядывая себя в зеркало. — Где ты этому научилась?

Отступив, Вивьен тоже полюбовалась им в зеркало.

— Могу открыть тебе свой секрет — в нашем городе я перетрахалась со всеми банковскими клерками.

Он резко повернулся к девушке, которая заметила по его глазам, что ее признание ему не понравилось. Довольная удавшимся розыгрышем, она взяла пиджак и подала его Эдварду.

— Успокойся, меня этому научил мой дедушка. По воскресеньям он всегда надевал галстук.

Лицо Эдварда просветлело, Вивьен же, сняв с его плеча воображаемую пушинку, спросила с нарочитой бесцеремонностью:

— Ты не против, если перед тем, как исчезнуть, я приму у тебя ванну?

Она понимала, что Эдвард собирается уходить и они никогда больше не увидятся.

— Ради Бога. Только будь осторожна, она глубокая!

Он пошел к двери, услышав звонок телефона в спальне. Это был снова Стаки, который сказал, что Джим Моррис согласился поужинать с Эдвардом. Владелец «Моррис Индастриз» просил также сообщить, что придет вместе с внуком.

— Он лучше бы внуку своему передал управление, — заметил язвительно адвокат.

Эдвард, продолжая разговаривать, достал из вчерашнего костюма магнитную карточку от входной двери апартаментов и положил ее в карман пиджака.

— Ну да, — сказал он. — Весьма энергичный парень. Его зовут Дэвид, играет в поло.

— Я должен еще раз предостеречь тебя, — натянуто произнес Филип, — не нравится мне, что ты собрался идти один.

Из ванной комнаты слышался плеск воды и громкое пение Вивьен. «I just want your extra time…» — визгливо пела она, подражая эстрадной звезде.

Эдвард взял телефон и, продолжая слушать уговоры Филипа Стаки, пошел к ванной, приоткрыл дверь и заглянул в нее.

— По-моему, лучше тебе появиться в сопровождении какой-нибудь девушки, говорил Фил, — тогда встреча будет не слишком официальной.

Эдвард молчал, посмеиваясь про себя.

— Ты меня слышишь? — крикнул Фил. — Куда ты пропал?

Тот не отвечал, полностью поглощенный созерцанием поющей девушки, возлежащей в огромной ванне.

Из целого моря пены виднелась только ее голова с наушниками аудиоплеера. Зажмурившись, она самозабвенно орала песню, которую как раз слушала.

Открыв дверь пошире, Эдвард с телефоном в руках вошел в ванную. Вивьен его не заметила.

— Да, да, я слушаю, — сказал он в трубку.

«If you want to impress me…» донеслось до Филипа пение Вивьен.

— Кто там у тебя блеет? — спросил он раздраженно.

— Это горничная поет, — нашелся Эдвард.

— Oh, got to be too flirty, mama, I know how to undress you, — орала Вивьен так, что Филип с трудом смог перекричать ее.

— Слушай, у меня есть на примете несколько симпатичных девчонок…

— Да ну? — насмешливо перебил его Эдвард, продолжая глядеть на Вивьен, которая, как утенок, плескалась в ванне, все еще продолжая петь.

— I just want your extra time and your… — провопила Вивьен и, сложив губы бантиком, чмокнула воздух: — Your kiss!

— Между прочим, я уже нашел себе одну, — добавил Эдвард, не замечая, каким изменившимся, нежным тоном он это проговорил.

С телефонной трубкой в руке он прошелся по ванной и уже бесстрастно продолжил:

— Ты лучше сосредоточься на деле Морриса. Мне нужно знать его планы. Я скоро приеду.

Он положил телефон на мраморный столик и уселся на край ванны.

— I want to be your fantasy, — все так же зажмурившись, пела Вивьен. Well, maybe you could be mine.

Вдруг Вивьен почувствовала присутствие Эдварда, открыла глаза и в испуге уставилась на него. Сняв наушники, она положила их на край ванны. Эдвард сосредоточенно рисовал пальцем круги на покрытой пеной воде.

— По-моему, Принс — это обалденно. Тебе нравится?

— По сравнению с остальными еще ничего, — задумчиво сдвинув брови, сказал он.

— А стучаться тебя не учили? Эдвард глубоко вздохнул.

— Вивьен, — начал он, — я хочу тебе сделать одно предложение… по-моему, вполне выгодное и пристойное.

— Предложение? — удивилась она. — Интересно, какое?

— Я собираюсь пробыть здесь до воскресенья. Как ты смотришь на то, чтобы провести всю неделю со мной?

— Ты серьезно? — округлила она глаза.

— Серьезно. Ты будешь оказывать мне экскорт-услуги. Надеюсь, неделю ты со мной выдержишь?

Она рассмеялась, а Эдвард продолжил:

— Я буду платить. Делать ничего особенного тебе не придется, ты просто должна быть готова в любую минуту сопровождать меня.

Все еще не веря в это фантастическое предложение, Вивьен покачала головой.

— Я конечно согласна с твоей безумной идеей и готова сопровождать тебя. Одного только не пойму — ты красивый, богатый мужик, да любая бесплатно с тобой пойдет.

— Я ценю профессионалов, — сухо ответил Эдвард. — С любителями мне в последнее время не везло.

Присмотревшись к нему внимательней, она поняла; он, действительно, говорит серьезно. И лицо ее тут же приняло деловитое жесткое выражение.

— Если круглые сутки я буду к твоим услугам, то тебе это встанет в копеечку.

— Ну, конечно, — улыбаясь, поднялся Эдвард. — Я понимаю. Назови примерную сумму. Сколько бы ты хотела?

Вивьен уставилась в мыльную пену, стремительно соображая, сколько можно с него запросить.

— Целых шесть ночей… да еще дни… Четыре тысячи баксов! — выпалила она и подняла голову, чтобы увидеть, какой эффект эта сумма произвела на Эдварда.

Эдвард казался несколько удивленным.

— Шесть ночей по триста долларов — это всего лишь тысяча восемьсот!

— Но ты же сказал, я и днем понадоблюсь! — возразила она.

— Ну, две тысячи.

— Три, — не сдавалась Вивьен. Какое-то время они смотрели друг на друга в упор.

— Договорились, — смягчился, наконец, Эдвард и улыбнулся девушке.

Вивьен была без ума от счастья.

— Боже мой! — восторженно заорала она. — Ой, мама…

Дальнейшие ее слова поглотила вода — потеряв равновесие, она скрылась под мыльной пеной.

Эдвард, склонившись над ванной, пытался обнаружить ее голову, но кроме пены, ничего не видел.

— Вивьен! Вивьен, это значит «да»? Из воды вместо головы высунулись дрыгающиеся ноги девушки. В конце концов он поймал ее руку и помог Вивьен сесть. Ее волосы и все тело были густо облеплены пеной.

— Да, да, — выдохнула она, отирая пену с глаз и со рта.

Эдвард схватил полотенце и стал помогать ей.

— Да, да, — повторила она, отряхиваясь, словно мокрый котенок, и звонко смеясь от счастья.

Прошло минут десять. Эдварду давно пора было уходить. Вивьен все в том же, принадлежащем отелю, купальном халате накручивала на мокрые волосы тюрбан из белого полотенца. Взяв в гостиной кое-какие бумаги, Эдвард положил их в свой кейс. На лице его было написано искреннее удовлетворение. Видно было, что он любуется девушкой, ее красотой и неподдельной естественностью движений.

— Меня целый день не будет, — сказал он, доставая из бумажника пачку долларовых банкнот. — Купи себе какую-нибудь одежду.

Вивьен неодобрительно покосилась на пухлый бумажник.

— Мог бы купить себе дорожные чеки, — сказала она. — Кто же ходит с такими деньгами в кармане!

— Не исключено, что вечером мы пойдем с тобой ужинать, — продолжал он, не реагируя на ее замечание. — Тебе понадобится выходное платье.

— И что ты предлагаешь купить?

— Что-нибудь не слишком крикливое… не слишком сексуальное, — мягко пояснил он. — Ты меня поняла?

— То есть мещанское? — вырвалось у нее.

— Элегантное! — поправил Эдвард. — Что еще я могу для тебя сделать?

Вивьен, подбоченясь, обворожительно улыбнулась:

— А можно, я буду называть тебя Эдди?

— Нельзя, — сказал он и, пройдя в столовую, положил в кейс «Уолл-стрит джорнэл». Закрыв кейс, он направился к выходу. Вивьен последовала за ним.

— Между прочим, — решила она его поддразнить, — я могла бы остаться и за две тысячи.

— А я мог бы тебе заплатить и четыре, — парировал он, открывая дверь. Ну, до вечера!

— Малыш, — вкрадчиво проговорила Вивьен, — тебе будет так хорошо со мной, что не захочется меня отпускать.

Остановись на пороге, Эдвард задумчиво посмотрел на девушку.

— Три тысячи — за шесть дней, — сказал он тоном, не терпящим возражений. И можешь не сомневаться, Вивьен, после этого я тебя отпущу.

Она молча опустила голову, а Эдвард, еще раз кивнув ей, окончательно покинул апартаменты.

Некоторое время Вивьен прислушивалась к его удаляющимся шагам.

— Ну, это мы еще поглядим, — сказала она с плутовской улыбкой и, оглянувшись в роскошной прихожей, побежала в гостиную, где разразилась безудержным смехом. Она ликовала, размахивая руками и кружась по комнате. В неистовом танце наружу прорвалась радость по поводу происшедшего. Ведь еще вчера она не знала, как заплатить за квартиру, теперь же…

С громким воплем она ринулась в спальню и бросилась на постель.

— Три тысячи долларов! — хохотала Вивьен, разве что на голову не вставая от переполняющей ее радости. Она каталась по кровати и колошматила кулаками подушку.

Немного спустя, тяжело дыша от усталости, Вивьен села, взяла с ночного столика телефон и, поставив его рядом с собой, набрала номер квартиры, которую они делили с Кит.

На другом конце провода долго не поднимали трубку.

— Алло, — услышала она, наконец, заспанный голос Кит.

— Послушай, я все время тебе звоню, — обрушилась на нее Вивьен. — Где ты шляешься?

— Мама? — спросила Кит, спросонья подумав, что ее отчитывает мать.

После того, как Вивьен назвала себя, Кит с облегчением рассмеялась:

— А, это ты! Да мы загудели немного. А что у тебя? Откуда звонишь?

— Ты не поверишь!.. Этот мужик на «Лотосе»… Я в его номере, в Беверли Хиллз. Тут такие апартаменты — ванная больше, чем весь «Голубой банан».

— Да ладно тебе заливать, — мрачно оборвала ее Кит.

Она явно завидовала Вивьен, но та была слишком счастлива, чтобы подруга могла заставить ее замолчать.

— Он хочет, чтобы я осталась с ним на неделю. И знаешь, сколько мне за это отломится? Угадай! Да ты в жизни не угадаешь! Три тысячи баксов!

— Брось трепаться, — тупо сказала Кит.

— Три тысячи, клянусь тебе. И еще дал на тряпки…

— Вот это улов! — воскликнула Кит, наконец-то проснувшись. — Ну надо же! Это я, это я тебе его подарила. Что, он правда отвалит три тысячи? Какой-нибудь извращенец? Или, может, калека?

— Ничего подобного, — засмеялась Вивьен.

— Тогда, наверно, урод? — спросила Кит, которая вчера даже не взглянула на Эдварда, а пялилась только на «Лотос».

— Да нет же, выглядит он шикарно, — заверила ее Вивьен.

— Но что-то ведь с ним не так? — не могла успокоиться Кит, считавшая, что ее на мякине не проведешь. — Скажи, — недоверчиво поинтересовалась она, — а он уже отсчитал тебе эти бабки?

— Я получу их в конце недели, — сказала Вивьен, на что Кит, торжествуя, воскликнула:

— Тогда все понятно! Я же сказала, здесь что-то не так.

Вивьен, которая разговаривала с ней лежа, снова села в постели.

— Он мне уже заплатил триста за ночь… Слушай, Кит, я хотела бы с тобой поделиться. Деньги будут лежать у портье, заберешь у него. Отель называется «Риджент Беверли Уилшир» — запиши, ведь забудешь, я тебя знаю.

Она слышала, как Кит, повторяя вполголоса, записывает название гостиницы.

— И еще, Кит. Скажи, где можно купить приличные вещи? Цена меня не волнует, он все оплачивает.

— В Беверли Хиллз? — задумалась Кит и после недолгого размышления назвала самую дорогую улицу:

— Естественно, на Родео Драйв, малышка!

Через полчаса Вивьен вышла из номера-люкс и спустилась на лифте в холл. Костюм на ней был тот же самый, что и вчера, но ее собственные красивые волосы больше не прикрывал белокурый парик. Рукава красного жакета она завязала на поясе, прикрыв таким образом свою мини-юбку.

Бернард Томпсон, управляющий отелем, в это время как раз разговаривал в холле с гостем-итальянцем и его женой, дамой лет сорока в инвалидной коляске.

У мистера Томпсона были теплые карие глаза и уже слегка поредевшие волосы, зато лицо украшали ухоженные усы и стриженная бородка. Нечего и говорить, что манеры его, в соответствии с его статусом, были совершенно безупречны.

К Вивьен он стоял спиной, вполголоса разговаривая с итальянцами на их языке, и потому не заметил всеобщего замешательства, которое и на этот раз вызвало в вестибюле появление девушки.

Коридорный мальчишка, несший вазу с цветами, остановился как вкопанный и разинул рот. С трудом скрываемое изумление было написано и на лице администраторши, которая сменила вчерашнюю рано утром и поэтому видела девушку впервые.

Вивьен, цокая каблуками сапог, подошла к ее стойке.

— Привет! — непринужденно сказала она. Администраторша — ее звали Марджори Уилсон — выдавила из себя вежливую улыбку.

— Чем могу быть полезна? — спросила она. Вивьен положила на стойку, отделанную красным деревом, почтовый конверт.

— Я хочу кое-что передать Кит де Лука. Она сегодня зайдет.

Мисс Уилсон, кивнув, взяла у нее конверт.

— Только не открывайте! — крикнула ей девушка на ходу, чем привела мисс Уилсон в состояние шока.

— Что вы, что вы, как можно? — растерянно пролепетала она, обращая беспомощный взор в сторону мистера Томпсона, все еще, к сожалению, беседовавшего с гостями. На Вивьен он обратил внимание, заметив ее, только когда она поравнялась с ним — вот тогда глаза его округлились!

Вихляя бедрами, она с гордым видом прошествовала мимо носильщиков, вносивших в холл чемоданы. Управляющий, извинившись перед итальянцами, поспешил к портье.

— Вы знаете эту даму, мисс Уилсон? — встревоженно спросил он.

— Нет, сэр, — ответила та, чем только усилила беспокойство шефа.

В самом деле, разве подобным девицам место в «Риджент Беверли Уиллшир»?