Вивьен вышла из ванной комнаты. Сквозь двери гостиной просачивался слабый свет. На девушке по-прежнему было черное вечернее платье, но чулки и туфли она уже сняла и теперь, наслаждаясь мягким ворсом ковра, босиком прохаживалась по спальне.

— Где ты, Эдвард? — прокричала она.

— Я здесь, — послышался его голос с террасы.

Сунув ноги в его тапочки, лежавшие у кровати, она вбежала в гостиную. Двери на террасу были открыты. На пороге стояло кресло, в котором устроился Эдвард.

— Ты же сказал, что на террасу никогда не выходишь, — удивилась Вивьен.

— В самом деле? — слабо улыбнулся ей Эдвард. — Но я же наполовину в комнате. Она заглянула ему в лицо.

— Ты был такой молчаливый в машине. Все еще думаешь о сегодняшнем ужине? Опустив голову, Вивьен прошлась по террасе и, подпрыгнув, села на перила. Да, я вела себя плохо. Но зато с твоей сделкой, по-моему, все в порядке. Или я не права?

Эдвард ей не ответил.

— У него сейчас трудности, — продолжала она. — Ты хочешь купить у него компанию, против чего он, естественно, возражает.

— Спасибо за резюме, — сухо проговорил Эдвард.

— Проблема, однако, в том, — болтая ногами, невозмутимо закончила она, что, кажется, этот мистер Моррис тебе понравился.

— Пожалуйста, слезь с перил! — попросил ее Эдвард. — Это жутко нервирует. Я прошу тебя.

— Ах, нервирует? — решила подразнить его девушка. — Ну а если я отклонюсь вот так? Или вовсе свалюсь? Ты поймаешь меня?

— Перестань! — испуганно отвернулся Эдвард. — Я не могу на это смотреть!

Вивьен, прогнувшись, через плечо посмотрела вниз.

— Высоко, — сказала она и, продолжая его пугать, с ликующим возгласом подняла руки:

— Я даже не держусь, посмотри, посмотри!

Эдвард вновь повернулся к ней.

— Ладно, не буду, — заметив его перепуганное лицо, проговорила она и выпрямилась. — Пожалуйста, извини.

— Дело в том, — сказал Эдвард, — что мое отношение к этому человеку не имеет никакого значения. Это не в моих правилах — путать эмоции с бизнесом.

— Понимаю, — согласилась Вивьен. — Вот и Кит мне всегда говорит: имея дело с клиентом, забудь об эмоциях. К примеру, когда целуешься, без них обойтись невозможно. Поэтому я не целуюсь в губы. В общем, как у тебя — главное сохранять трезвую голову и не дать себя заморочить. Когда я с мужчиной, я ничего не чувствую, просто выполняю работу — как робот.

Она кивнула в подтверждение своих слов, но, поймав на себе взгляд Эдварда, смешалась.

— Не всегда, разумеется, — улыбнулась она. — С тобой, например… все иначе.

— Я надеюсь, — неожиданно сказал Эдвард. Трудно было понять, шутит он или говорит серьезно.

— Да, Вивьен, между нами есть сходство. Мы оба раздеваем людей из-за денег.

На минуту снова установилась молчание. Снизу слышался шум машин. Вивьен присела и обхватила руками его колено.

— Мне очень жаль твоего отца. Когда это случилось?

— Месяц назад.

— Тебе его не хватает?

По лицу Эдварда скользнула горькая усмешка.

— За последние четырнадцать лет мы с ним ни разу не разговаривали. Даже когда он умирал, меня не было рядом с ним.

— Ты не хочешь о нем говорить?

— Не хочу, — ответил он резко.

Чуточку помолчав, Вивьен вдруг вскочила.

— Кажется, у меня есть идея! — воскликнула она. — Давай устроим сегодня вегетарианскую ночь. Будем лежать, как овощи на грядке, и смотреть по ящику старые фильмы.

— Как овощи на грядке? — удивленно повторил он, не совсем понимая, что она имеет в виду.

— Ну да, — кивнула Вивьен, — будем лежать на боку и смотреть телевизор, поплевывая в потолок. Согласен?

Эдвард молча посмотрел на девушку и, легонько оттолкнув ее от себя, поднялся.

— Вивьен, мне не хочется сегодня смотреть телевизор. Давай лучше перенесем вегетарианскую ночь на завтра, договорились?

Он пересек гостиную и направился к двери.

— Куда это ты собрался?

— Я спущусь в бар, — ответил Эдвард и вышел из номера.

Вивьен почувствовала себя одинокой и брошенной, но через некоторое время, отогнав от себя грусть, решила все же посмотреть телевизор. Вернется, куда он денется, подумала она про Эдварда. Не будет же он ночевать на улице.

Включив телевизор и удобно устроившись на диване, она стала переключать каналы, пока не наткнулась на художественный фильм. Затем она посмотрела конец какой-то шоу-программы и нашла еще один фильм — «Шараду» с Одри Хэпберн и Кэри Грантом в главных ролях.

Фильм настолько увлек ее, что Вивьен забыла даже о своем беспокойстве по поводу ухода Эдварда. Ее до слез растрогала финальная сцена, где Одри Хэпберн спрашивает у Гранта: «Так что ты сказал о брачном свидетельстве?..» А Кэри Грант отвечает ей, в своем неподражаемом стиле подняв одну бровь: «Не отвлекайся от дела, поставь лучше штампик сюда».

И Одри, сверкая большими, как у косули, глазами, говорит: «Я люблю тебя, как бы тебя ни звали — Адам, Алекс, Петер или Брайан. Я тебя обожаю!»

Под захватывающие аккорды финальной музыки Одри и Кэри слились в поцелуе, длившемся до тех пор, пока на экране не вспыхнула надпись: «Конец».

Досмотрев фильм, Вивьен нащупала пульт дистанционного управления и выключила телевизор. В номере стало тихо.

Положив пульт, она подняла глаза на часы. Они показывали два часа пятьдесят шесть минут, а Эдварда все еще не было.

Внезапно ее охватила такая тревога, что после некоторых колебаний она подвинула к себе телефон и набрала номер администратора.

— Алло, — неуверенно проговорила Вивьен, когда кто-то из служащих поднял трубку. — Это звонят из апартаментов. Мистер Луис, который живет здесь… Он хотел пойти в бар. Вы случайно его не видели?

Минут через пять, в том же купальном халате, в котором она смотрела телевизор, Вивьен спустилась на лифте. Она была босиком и казалась совершенно потерянной.

Ночной мальчишка-лифтер, выглянув в вестибюль, посмотрел по сторонам и знаком велел девушке следовать за ним. Он привел ее к ресторану, из-за двери которого слышались звуки рояля.

В ресторане глазам Вивьен предстало довольно странное зрелище. В просторном помещении царил полумрак. В дальнем его углу за роялем сидел Эдвард и самозабвенно играл.

Скатерти со столов были убраны, на некоторых громоздились перевернутые стулья. Двое-трое младших официантов собирали использованные салфетки, запихивая их в пластиковый мешок. Ближе к роялю за столом, слушая игру Эдварда, сидел один из служащих ресторана. Другой поднимал на столы оставшиеся стулья, чтобы утром уборщицам было легче убрать помещение.

Вивьен нерешительно подошла поближе. Полностью поглощенный музыкой, Эдвард не замечал ее.

Остановившись у него за спиной, она смотрела на опущенную голову и руки мужчины. В музыке она ничего не смыслила, но то, что играл Эдвард, ей нравилось. Мелодия была грустной, меланхоличной и какой-то щемящей.

Наконец он сделал несколько виртуозных пассажей и мягким аккордом закончил игру. Люди в зале с восторгом зааплодировали.

— Спасибо, большое спасибо, — повернулся он к ним.

— Я и не знала, что ты умеешь играть, — облокотившись о крышку рояля, сказала Вивьен.

— Я делаю это очень редко, — ответил Эдвард.

— Мне наверху стало так одиноко, — словно бы в оправдание своего неожиданного появления пробормотала девушка.

Он смотрел на нее, не отрывая глаз, в которых Вивьен уловила нечто очень знакомое: в них разгоралось мужское желание.

Сразу почувствовав себя увереннее, она улыбнулась Эдварду. Стоя перед ним с распущенной рыжей копной волос, в белом, чуть распахнувшемся на груди купальном халате, Вивьен была очень привлекательна. Хотя она улыбалась, большие сверкающие глаза ее оставались серьезными.

— Господа, — внезапно обратился Эдвард к присутствующим, — вы не могли бы оставить нас?

В его тихом голосе не было и намека на повелительный тон, тем не менее все безропотно повиновались и один за другим стали покидать зал.

— Спасибо! — крикнул Эдвард им вслед.

— Скажи, люди всегда делают то, что ты хочешь? — спросила Вивьен.

Вместо ответа он лишь перевел дыхание и обнял ее за талию. На мгновенье подняв лицо, на котором Вивьен уловила отпечаток страдания, он прижал его к лону девушки и застыл. Вивьен тоже не шевелилась, ощущая сквозь ткань халата жаркое дыхание Эдварда. Только руки ее мягко гладили его волосы.

Но вот он снова взглянул на Вивьен и медленно развязал пояс халата. Под ним были только трусики и короткая кружевная рубашка.

Раздвинув полы халата, Эдвард поднял рубашку и, сохраняя молчание, стал гладить тело Вивьен, потом встал и прижал к себе девушку еще крепче, продолжая ласкать ее бедра, спину и грудь.

— Мне кажется, да, — ответила Вивьен на свой же, только что прозвучавший вопрос.

Она чувствовала, что прикосновения Эдварда вызывают в ней что-то непривычное — страсть, влечение… чувства, которых она избегала и с которыми все-таки не могла совладать.

Вивьен сознавала, что все это лишнее и ни к чему это не приведет. «Забудь об эмоциях», — напоминала она себе слова Кит, но вместе с тем понимала, что все уже поздно.

Взглянув на Эдварда, она увидела в его глазах безудержное желание, и невольно дыхание ее участилось.

Неожиданно подхватив Вивьен, он посадил ее на рояль. Ноги девушки коснулись клавиш, и инструмент издал несколько резких нестройных звуков. Обеими руками взяв ее лицо, Эдвард притянул его к себе, чтобы поцеловать Вивьен в губы.

Но та воспротивилась. «Только не это», — ужаснулась она и отвернула голову.

Эдвард понимал, что с ней происходит, и решил покорить ее. Он обнял Вивьен за шею и силой повернул ее лицо к себе.

«С тобой все иначе», — недавно сказала она ему, но тогда Эдвард ей не поверил. Теперь же ему хотелось, чтобы Вивьен почувствовала, что с ним действительно «все иначе», чем с теми мужчинами, которых ей довелось узнать.

Она долго сопротивлялась, но потом вдруг бросилась к нему и жаркими влажным губами стала целовать его в шею. Эдвард чувствовал, что она вся дрожит. Он со стоном раздвинул ноги Вивьен и, обвив ее тело руками, притянул к себе.

Ноги Вивьен снова коснулись клавиш, но обоим теперь было не до этого. Сорвав с нее трусики, он припал к ее обнаженному животу. Вивьен откинула голову и обхватила мужчину ногами.

Поцелуи и ласки Эдварда, каждое его прикосновение опаляли ее жаром, волнами растекавшимся по всему телу. Она обмякла, расслабилась и, забыв обо всем на свете, приняла Эдварда.

«Это же безумие — влюбиться в этого Эдварда Луиса! Я пропала!» — мелькнуло в сознании Вивьен. Но ничего поделать с собой она не могла, потому что хотела его, как еще никогда и ни одного мужчину в жизни.

Проснулась Вивьен в залитой солнечным светом спальне. В огромной кровати она лежала одна. В дверях — уже полностью одетый — стоял Эдвард.

— Пора просыпаться, — сказал он. — Тебя ждут магазины.

Вивьен смотрела на него, улыбаясь. Достав из бумажника одну из своих кредитных карточек, он присел на кровать.

— Если в каком-нибудь магазине у тебя будут сложности с этой карточкой, попроси их позвонить в отель. Поняла?

Позевывая, Вивьен потянулась и встала. Он вручил ей карточку, которую она покрутила в руках, разглядывая со всех сторон.

— Опять магазины? — сказала она без особого энтузиазма.

Он наклонился, чтобы завязать шнурок на ботинке.

— Странно, что вчера ты купила себе всего одно платье.

— Это было совсем не так весело, как я думала.

— Почему это? — удивленно посмотрел на нее Эдвард.

— Они все хамили мне.

— Хамили? Тебе? — не веря, повторил он слова Вивьен. Но потом все понял, и его охватила слепая, безумная ярость. Эти самодовольные идиотки, эти гусыни надутые! Он живо представил себе, как вели себя продавщицы с Вивьен. Ну нет, твердо решил он, больше подобного обращения он не допустит. С кем угодно — но не с Вивьен!

Он посмотрел на девушку и почувствовал то, что чувствовал очень редко в жизни, а с тех пор, как стал взрослым, и вовсе не испытывал, — желание защитить кого-то.

Взглянув на часы, Эдвард понял, что времени у него в обрез. Его ждали дела… «Ну да Бог с ними, не так это важно», — отмахнулся он про себя.

Но тут же покачал головой, изумленный собственным поведением: с каких это пор дела перестали для него быть важными?.. Он просто не понимал себя. Его принципом всегда было: бизнес прежде всего. Он стремился сделать карьеру, достичь вершин, что возможно только ценой непрерывной и напряженной работы. К тому же ничто не захватывало и не увлекало его с такой силой, как головоломные комбинации с акциями и деньгами, как гонка за прибылью со всеми ее, иногда грубыми и жестокими, иногда тонко просчитанными, ходами. Он любил держать нити событий в руках, любил власть.

Но этим солнечным утром все это показалось ему не таким уж существенным. У него возникло более важное дело. И, потом, решил Эдвард, что-то можно будет уладить и по телефону.

Спустя полчаса они с Вивьен вышли из отеля. На девушке снова была ее старая мини-юбочка, но сверху она надела рубашку Эдварда, узлом завязав ее полы на животе.

Тем не менее, идя с Эдвардом по Родео Драйв, она чувствовала ту же скованность, что и днем раньше. По улице проплывали роскошные лимузины; элегантно одетые дамы с наслаждением тратили деньги, не моргнув глазом выкладывая за несколько эксклюзивных нарядов такие суммы, на которые Вивьен могла бы прожить целый год. Некоторые из дам, утомленные магазинами, отдыхали за чашечкой кофе на террасах кафе.

— На меня все глазеют, — пожаловалась Вивьен, нервно передвигая языком жвачку с одной стороны рта на другую.

— Это они на меня глазеют, — успокоил ее Эдвард, мягко сжав ей локоть.

— В магазинах с людьми обращаются просто по-свински.

— Продавцы любят не людей — они любят кредитные карточки.

Эдвард остановился у элегантного магазина, витрины которого ему явно понравились.

— Только не крути бедрами, — сказал он, повернувшись к Вивьен.

— Хорошо, — покорно сказала девушка и попыталась расслабиться.

— И выбрось изо рта жвачку! — велел ей мужчина.

Она выплюнула жвачку, которая, описав дугу, приземлилась у ног двух дам, выпорхнувших в этот момент из дверей магазина.

— Ты мной доволен? — спросила Вивьен и, видя, как он поморщился, рассмеялась.

— Плюешься ты классно, — смущенно пробормотал он, наблюдая, как дамы брезгливо, будто какое-то гадкое насекомое, обходят жвачку.

Вивьен довольно хихикнула и почувствовала себя немного уверенней. Но длилось это недолго. Стоило им войти в магазин, как ей вновь показалось, что все вокруг смотрят на нее враждебно или с презрением. Не зная куда себя деть, Вивьен готова была спрятаться за стойку с платьями.

Что касается Эдварда, то он в своем светло-сером, от дорогого портного, костюме, свидетельствовавшем о явной кредитоспособности, вполне вызывал доверие — около него тут же появился прилизанный мужчина лет тридцати.

— Меня зовут Холлистер, я управляющий магазином, — представился он. — Чем могу быть полезен?

Эдвард, подав ему руку, тоже представился и, повернувшись, показал на стоявшую чуть в стороне Вивьен.

— Вы видите эту юную даму?

— Да, сэр, — подтвердил тот с некоторым удивлением в голосе, вызванным необычным видом девушки в мини-юбке и завязанной на животе мужской рубашке. Вместе с тем было видно, что девушка его заинтересовала — он смотрел на нее, как глядят на великолепную, возбуждающую аппетит вырезку.

Эдвард еле заметно усмехнулся и обнял Вивьен за плечи.

— У вас есть в магазине что-нибудь столь же красивое, как она? — с некоторым вызовом спросил он, окидывая довольным взглядом изумленную девушку.

Вивьен рассмеялась, и мистер Холлистер сразу понял, что поступил не совсем вежливо, разглядывая ее глазами проголодавшегося гурмана.

— Разумеется, — пробормотал он, но, спохватившись, тут же поправился:

— То есть нет! Конечно же, нет, простите. Я хотел сказать, что у нас есть вещи, способные подчеркнуть ее красоту. Я надеюсь, вы согласитесь со мной, это самое точное выражение…

— Извините! — прервал Эдвард тираду многоречивого управляющего. — Мы хотели бы…

Он не договорил и, отведя мистера Холлистера в сторону, сказал:

— Нам потребуется помощь сразу нескольких человек. И знаете, почему?

— Почему? — заинтригованно уставился на него управляющий.

— Мы предполагаем потратить в вашем магазине целое состояние, и, по-возможности, сделать это с комфортом. Поэтому я хотел бы, чтобы нам оказали здесь исключительное внимание. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.

Мистер Холлистер весь засиял от счастья.

— Я могу вас поздравить, сэр! Случай привел вас именно в тот магазин, который вам нужен.

Он подвел их к дивану и, достав из ящика своего стола каталог, протянул его Эдварду и Вивьен. Из них двоих каталогу обрадовался, кажется, только Эдвард.

— Все, что вы здесь увидите, мы можем вам предложить. Располагайтесь, чувствуйте себя как дома.

— Спасибо, — поблагодарила его Вивьен, опускаясь на мягкий диван.

— Мэри, Пэт, Кейт, Фрэн, — закудахтал он, отдавая распоряжения. Быстренько все сюда. Где у нас новые модели?

Отовсюду стали появляться продавщицы с вешалками и тележками, окружившие Вивьен со всех сторон.

— Ни на шаг не отходите от дамы! — наказал им мистер Холлистер.

Эдвард тем временем достал из кейса радиотелефон и решил заняться делами. Когда через какое-то время он отнял трубку от уха, чтобы записать кое-что в блокнот, к нему приблизился мистер Холлистер.

— Прошу прощения, сэр, я хотел уточнить, — вкрадчиво начал он, — какова все же сумма, которую вы намерены здесь оставить: средняя, крупная или и в самом деле целое состояние?

Эдвард не спеша набрал очередной номер. Краем глаза он видел, что продавщицы наперебой предлагают Вивьен наряды, пытаясь заинтересовать ее.

— Непристойно большую сумму, как я уже говорил, — сказал он небрежным тоном и поднес трубку к уху.

Сияющее и без того лицо мистера Холлистера засияло еще сильней.

— Мне нравится этот господин! — заявил он, вернувшись в воодушевленном настроении к своим продавщицам.

Взяв красный костюм, Вивьен высоко подняла его и вопросительно взглянула на Эдварда. Тот покачал головой, и она отодвинула его в сторону. Одна из продавщиц тем временем примерила на нее черную флорентийскую шляпу. Вивьен снова взглянула на Эдварда, который одобрительно улыбнулся и закивал головой. Когда дело дошло до следующего наряда, Эдвард — менее одобрительно — просто махнул рукой.

Не прошло получаса, как у Вивьен уже голова шла кругом. Продавщицы без устали несли ей все новые и новые вещи — костюмы и платья, пальто и юбки, блузки и брюки. И каждая вещь расхваливалась ими наперебой в самых возвышенных выражениях.

Вивьен, с одной стороны, наслаждалась, разглядывая все эти сокровища, с другой же, не знала с уверенностью, сколько покупок она может сделать. Она слышала, как Эдвард сказал, что готов выложить целое состояние. Но что означает для него состояние?

Наконец она решила кое-что примерить. Продавщицы, тараторя и перебивая друг друга, повели ее в примерочную кабину. Эдвард же в это время пил кофе, который распорядился подать ему мистер Холлистер.

Вивьен хотелось, чтобы он подошел к ней, сказал, что ему больше нравится, но тот достал из кейса свежий номер «Уолл-стрит джорнэл» и раскрыл его.

Некоторое время спустя к нему снова приблизился мистер Холлистер.

— Ну как, мистер Луис, — подобострастно осведомился он, — вы довольны?

На лице Эдварда появилось выражение величайшей надменности. Он видел раскрасневшуюся мордашку Вивьен, явно восхищенной безумным натиском продавщиц, и решил доставить ей еще большее удовольствие. Пусть почувствует себя настоящей королевой — может, это компенсирует ей перенесенное вчера унижение.

— Под исключительным вниманием я имел в виду нечто иное, несколько больший ажиотаж, так сказать, — холодно произнес он.

Холлистер изменился в лице.

— Да, да, — растерянно пролепетал он. — Я восхищен вами, сэр… вы, сэр, настоящий мужчина, характер! Вы умеете приказать! Таких мужчин я узнаю с первого взгляда…

Отпив глоток кофе, Эдвард не торопясь поставил чашку на блюдечко.

— Холлистер, — спокойным тоном подозвал он к себе управляющего.

— Да, сэр!

— Главную роль здесь играю не я, а она, — кивнул Эдвард в сторону Вивьен, как раз появившейся из примерочной в окружении щебечущих продавщиц.

Управляющий поклонился.

— Как вы правы! О, как вы правы! — Холлистер повернулся и, сломя голову бросившись к Вивьен, покорнейшим тоном спросил:

— Чем я могу вам помочь?

Эдвард с довольным видом взялся за телефон. На сей раз он позвонил в «Луис Энтерпрайзиз» — к великому облегчению Филипа Стаки, который, похоже, заждался его.

— Эдвард? Куда ты пропал, старик? Наши парни тут кое-что разузнали. Джим Моррис готовит ответный удар.

— Решил, стало быть, побороться?

— Нет, какая настырность! Ведь знает, что мы ему тормознули заказ ВМС! Интересно, откуда он деньги возьмет?

— Представления не имею. Может, своих сотрудников решил подключить.

Эдвард видел, как мистер Холлистер собственноручно принес Вивьен несколько платьев, с которыми девушка скрылась в примерочной.

— В любом случае один он с задачей не справится, — сказал Эдвард в трубку. — Попробуй узнать, кто дает ему деньги. Я через час подъеду.

— О'кей, постараюсь, — ответил Филип. Эдвард отключил телефон и снова открыл газету. Взглянув на Вивьен, он с удовлетворением отметил, что мистер Холлистер и его подчиненные, удвоив усилия, уже не только демонстрировали ей наряды, но и устроили целую консультацию о том, что подходит к ее индивидуальности наилучшим образом. Наконец он отложил газету и подошел к девушке.

Вивьен в это время разглядывала себя в зеркало, одетая в бело-голубой ансамбль с элегантнейшим синим блейзером. Эдвард вручил ей кредитную карточку.

— Мне придется покинуть тебя, — сказал он. — У меня еще кое-какие дела.

Заметив в ее глазах растерянность, он с искренним восхищением добавил:

— Ты выглядишь потрясающе!

Мистер Холлистер проводил его к выходу.

— Я оставил даме свою кредитную карточку, — сказал он.

— Уж мы постараемся показать ей, какая это полезная штука, — расплылся в улыбке Холлистер.

И, действительно, показали. Отобранный Вивьен товар высился уже штабелями, но мистер Холлистер с продавщицами все еще умудрялись находить вещи, без которых Вивьен никак не могла обойтись. За дневными и вечерними платьями, сумочками и шляпками, блузками и брюками последовали комбинации и ночные рубашки. Несмотря на усталость от длившегося уже час непрерывного переодевания, Вивьен была в совершенном восторге и от купленных ею вещей, и от поражавшей ее любезности продавцов.

Она выбрала себе дюжину тончайших чулок самых разных оттенков, как однотонных, так и с изящным рисунком. Наконец мистер Холлистер лично препроводил ее в обувной отдел — ведь законченное совершенство внешности человека придает элегантная обувь. Здесь девушку обслуживал молодой человек, помогавший ей примерять босоножки и туфли-лодочки, вечернюю и спортивную обувь. Внимание девушки привлек бросающийся в глаза галстук продавца, прошитый блестящими нитями.

— Этот галстук очень пошел бы Эдварду! — восторженно воскликнула она.

Мистер Холлистер, который стоял на коленях, оценивая профессиональным взглядом, как сидят на ноге Вивьен туфли, поднял голову.

— Дайте девушке галстук, — тоном, не терпящим возражений, велел он ошеломленному продавцу обувного отдела.

— Мой галстук? — заикаясь, переспросил молодой человек.

— Только не спорьте. Не можете же вы отказать даме. Снимайте!

Продавец встал и повиновался категорическому требованию своего шефа. С учтивым поклоном он протянул галстук девушке.

— Пожалуете, галстук, — пролепетал он. Вивьен просияла от радости.

— Спасибо. Он будет в восторге, это как пить дать.

В этот момент дверь магазина открылась, и мистер Холлистер с изумлением увидел, как в нее вошла одна из его продавщиц, держа в руках… огромную пиццу.

— Кто это заказал? — раздраженно спросил управляющий, на что молодая женщина кивнула в сторону Вивьен.

Физиономия мистера Холлистера вновь засветилась, как ясное солнышко. Что поделаешь, если невероятно платежеспособная покупательница, проголодавшись, пожелала наполнить его эксклюзивный салон запахом пиццы? Как можно ей отказать!

Из магазина Вивьен вышла с такой уймой пакетов и свертков, одежных мешков и шляпных картонок, что у нее не было ни одного свободного пальца. Хотя мистер Холлистер мог бы все отослать в гостиницу, радость ее по поводу новоприобретенного гардероба была столь безмерна, что она даже на минуту не хотела выпускать покупки из рук. В самом деле, кто мог поручиться, что вещи, оплаченные по кредитной карточке Эдварда, все до одной дойдут до отеля? Опыт всей прежней жизни Вивьен говорил ей о том, что нельзя доверять никому.

Так и шла она, увешанная, как Санта Клаус, по Родео Драйв в сторону Уилширского бульвара.

Прохожие и теперь таращились на Вивьен, но уже другими глазами. На ней были новые босоножки на каблуках и шикарное платье, тоже только что купленное.

Белое, застегивающееся спереди платье с короткими рукавами дополняли белые перчатки по локоть и широкополая флорентийская шляпа, та самая, которая так понравилась Эдварду. Ансамбль, в котором Вивьен чувствовала себя бесподобно, завершала черная лаковая сумочка очень изящной формы.

Ловя на себе изумленные взоры мужчин и завистливые взгляды женщин, которые не были столь же красивы и молоды, как она, Вивьен чувствовала себя еще лучше.

По дороге она увидела магазин, откуда ее вчера выгнали. Сначала она прошла мимо, но потом все же остановилась и со Злорадной улыбкой вернулась ко входу.

В магазине были все те же две продавщицы. Одна в глубине помещения разговаривала с покупателем, другая же, которую, как она помнила, звали Мари, в мгновение ока оценив все ее свертки, а также дорогое и элегантное платье Вивьен, встретила ее медовой улыбкой:

— Чем могу… — начала она.

— Спасибо, ничем! — с презрением прервала ее девушка и повернулась к другой продавщице:

— Привет, вы меня еще помните?

— Простите, не помню, — любезно улыбнулась продавщица постарше.

— Я была здесь вчера. Вы отказались меня обслуживать.

— О… — только и вымолвила женщина, состроив идиотскую мину.

Прищурившись, Вивьен смерила ее взглядом.

— Вы ведь получаете процент с оборота, не так ли? — спросила она.

— Да, это так, — подтвердила та. Вивьен тряхнула перед ней всеми своими пакетами и картонками.

— Вы совершили большую ошибку! — проговорила она с наслаждением. Глупейшую! Непростительную!

Уходя, Вивьен презрительно посмотрела по сторонам.

— У вас я ничего покупать не намерена. Всего вам доброго! — сказала она и, провожаемая оторопелыми взглядами продавщиц, вихрем вылетела из магазина.

На улице Вивьен остановилась, чтобы перевести дыхание. Какое же удовольствие она только что испытала! Будь Эдвард рядом, она просто расцеловала бы его за возможность торжествовать над этими заносчивыми кикиморами.

В вестибюле «Риджент Беверли Уилшир» портье, завидев Вивьен, послал ей навстречу молодого носильщика, который, освободив девушку от большей части покупок, поспешил впереди нее к лифту.

Мистер Томпсон, по обыкновению, стоял здесь же и, прислонясь к колонне, беседовал с двумя подчиненными. Когда Вивьен проходила мимо, он повернул голову и с первого взгляда, похоже, не узнал ее. Но девушка улыбнулась ему, и глаза управляющего округлились от изумления.

Он тоже расплылся в улыбке, приветствуя ее почтительным поклоном, как дорогого и особо ценимого гостя.

Поднявшись с Вивьен в номер-люкс, носильщик сложил покупки в гостиной и направился к выходу.

— Постойте-ка, — остановила его девушка и, порывшись в кармане, достала монету. Носильщик вернулся и с радостью взял чаевые.

— Большое спасибо! — крикнула ему вслед Вивьен.

Она сняла шляпу и, без сил опустившись в кресло, недоуменно уставилась на гору всевозможных пакетов, свертков, одежных мешков и картонок.