Едем на позицию одного из дивизионов в полном боевом составе. Боевой состав — это когда присутствуют все необходимые специалисты: и по станции кругового обзора, и по станции наведения ракет, и по стартовому оборудованию. При таком составе зенитно-ракетный комплекс проверяется всесторонне, полно и гарантирует хороший успех в бою. Дивизион не нашего полка. Он расположен намного южнее Ханоя, где базируется наш (родной) полк. Причина — последние неудачные пуски ракет.

Неудачных пусков тоже много. Что поделаешь, бывает и такое в боевой обстановке. Не явно выраженные неисправности, ошибки с расчетом… Да мало ли что… В данном случае, по предварительной информации, контроль функционирования проходит нормально, команды на ракету поступают, но она проходит с очень большой динамической ошибкой, срабатывания радиовзрывателя не происходит.

Техника укрыта прекрасно. Кабина управления и аппаратная кабина обведены земляным валом, даже перед дверьми установлены заслоны из ряда пустых тар из-под ракет. Хорошо укрыты и дизеля. Только не нравится передающая кабина — она вся обшита тонкими бамбуковыми палками. Притом бамбук еще сырой, весь зеленый. Я понимаю, что расчеты старались защитить кабину от «шрайка» (это — самоуправляемая ракета, наводится на источник излучения т. е. передатчик, о ней я писал выше).

Начинаем проверку. Все ребята, весь дивизионный расчет находится на рабочих местах. Работаем долго, проверяем тщательно. Дело ответственное, все это понимаем. Все нормально, ни к чему не придерешься. Так было у них и перед реальной стрельбой. В чем дело? Где-то ненормально, это факт. Но где?

У меня есть привычка, если что-то не получается, на какое-то время полностью отвлечься от сути проблемы, забыть ее хоть на короткое время, «освежить мозги», как я сам называю этот прием.

— Алмаз Закиевич, позанимайся минут десять без меня. — Майор Ибрагимов специалист при командире дивизиона. Но он по образованию инженер, хорошо знает технику. Поэтому сегодня он с нами.

— Думаешь, навязываем друг другу свои идеи? И поэтому не можем выйти на верный след?

— Возможно, — отвечаю я и выхожу из кабины. Я уже успел выбросить из головы все мысли, которые минуту тому назад полностью обволакивали ее.

Здесь несколько прохладнее, чем в кабине, хотя солнце еще стоит высоко. Обхожу позицию по кольцевой дороге (по которой подвозят ракеты для заряжения на пусковую установку). Возвращаюсь в центр позиции и сажусь в тенечке. Закуриваю. Мыслями я далеко отсюда, мне не мешает даже шум работающих агрегатов, следящей системы дистанционного управления передающей кабины. Не помню уже о чем думал в тот миг, но что-то мне стукнуло в голову. Визг! Откуда-то вырывающийся визг от вращения кабины. Это Алмаз Закиевич крутит, что-то проверяет. Не должно быть такого звука! Ну-ка, ну-ка, повторись еще пару раз… Медленно подкрадываюсь. Ну, давай еще раз! Давай!

Стою и смотрю на кабину. А она как на зло остановилась. Осматриваю от нечего делать обшивку. Очень толстая обшивка из бамбука. Тяжелая. Что — тяжелая? Я подхожу и щупаю руками эту самую обшивку. Все! Все ясно! В других дивизионах, которые успешно стреляют, обшивки из сухого бамбука, они и тоньше. Точно — загвоздка в этом! Стремглав — в кабину управления.

— Алмаз! Быстро выходи, а ты, Семенович, вращай кабину «П» (так кратко называем мы передающую кабину), и от штурвалов наведения, и от операторов ручного сопровождения! С разной скоростью, в разные стороны!

Семенович (я забыл представить его, он специалист по кабине управления «У») крутит, кабина «П» визжит. Алмаз смотрел не долго.

— Надо срочно скинуть этот бамбук, черт его дери!

— Понял, в чем дело?

— Конечно. Ты как прочищал свой мозг?

— Не прочищал, а освежал.

— Ну, молодец. Теперь дай команду, чтобы быстро скинули эти дрова!

Минут двадцать потребовалось времени, чтобы все встало на свои места. Радостям не было предела. Вьетнамские солдаты, насколько они умеют сдерживать свои эмоции, и то прыгали от радости, совершенно забыв себя. Командир дивизиона немедленно приказал накрыть столы, благо подходило время обеда. Наши ребята тоже не скрывали своей радости. Это же надо! В соседнем полку! Только не слишком дружелюбно глядели на Владимира Смирнова, главного по кабине «П», — как же ты сам не догадался? А тот, потупив глаза, смотрел в сторону и молчал.

Мы даже выпили предложенную бутылку лоамоя…