Игорь Родин по кличке Ирод звезд с неба не хватал. Жил как все, как все загудел в армию и вернулся на родину после загранкомандировки в экзотическую страну, где вместо чернозема — песок, вместо сосновых лесов — финиковые пальмы.

Обычная история обычного парня, у которого ни кола, ни двора, ни единой родной души. Игорька до десяти лет воспитывал старший брат. Потом братишка сгинул в Зоне, куда ходил за хабаром, и пацана упекли в детдом, откуда, конечно, прямая дорога в военкомат либо в каталажку. Игорь выбрал первый вариант.

Ступив на землю Отчизны, он, не долго думая, подался в родные края — Чернобыль-4 манил парня новыми возможностями. Помыкавшись с месяцок без работы, он подписал контракт с какой-то строительной фирмой, занимавшейся подрядами на зараженных территориях. По пьяни подписал — вербовщик изрядно накачал Ирода, а уж затем сунул под нос бумагу. Так Родин оказался в Зоне, которую ненавидел всей душой — ведь она забрала у него брата.

— Фирма-подрядчик? — переспросил я. — Стройка на зараженных территориях? Ты ничего не путаешь?

— Да уж какая путаница, я на них полгода жизни угробил!

Возмущение парня было таким искренним, что я сразу ему поверил. Тем более что поместье Профессора образовалось на берегу Янтаря не по щучьему велению, но по хотению того, кто за эту недвижимость изрядно забашлял.

В общем, дальше — интересней. Игорь Родин, отработав по контракту на стройке, вырвался из Зоны и… угадайте, куда направил свои стопы? Правильно, в ближайший бар. Тогда еще, сказал он, с рабочими честно обходились, а сейчас… Очнулся Родин через пару дней… на берегу Янтаря. На сей раз ему пришлось не раствор месить, но изучать глубины озера.

Угу, знакомое занятие. Коллеги, значит, по несчастью. Было время, когда я довольно много времени проводил под водой, разыскивая золото партии — инкассаторскую машину, полную фонящего драгметалла.

— Говорят, нашли ее. Говорят, на то самое золотишко Профессор и развернулся.

Черт, похоже, я опять думал вслух.

— А что еще говорят?

— Что Профессор не только себе виллу забабахал, но и дал ссуду многим серьезным людям: военным, администрации… много кому. Даже одному торговцу наркотиками помог.

Вот тут я особо навострил ушки:

— Торговцу?

— Ага. Имя у него такое чудное… Джанки его кличут. Кажется… Да, вроде Джанки. — Ирод прикрыл глаза и мечтательно, с завистью добавил: — Пацаны из от ряда говорили, чти он много денег профессору задолжал. И не просто много, но очень много.

Долг? Хмм… Если предположить, что Джанки на коротком поводке у Профессора, то… А ведь чернокожий бандит наверняка знал, куда я отправлюсь, шагнув за ворота базы Кажана. Ведь Кажан — всего лишь исполнитель, он работает на Профессора. Следовательно, плотно пообщавшись с Кажаном, бродяга Край поспешит на свиданку к боссу майора — и ничем хорошим боссу это не светит. А любые неприятности Профессора Джанки только на руку, при том что Максимка Краевой — известный спец по проблемам на ровном месте. Значит, Джанки был моим союзником! Смерть кредитора ему только в радость…

Я вспомнил джип, проезжавший мимо, когда меня окликнул Чингиз. А ведь Джанки явился вовсе не для того, чтобы убить меня. Он хотел о чем-то предупредить. Но о чем?..

Зевнув, Игорь обратно втиснул свои плечи между ящиками, явно намереваясь продолжить прерванный сон.

Э нет, молодой человек, так не годится. Раз уж выдал «А», скажи и «Б». Я задал ему наводящий вопрос:

— Вроде ты был ныряльщиком в каком-то отряде? Что это вообще за хрень?

Оказалось, что да, был. И таковым является до сих пор, если его не уволили за прогулы.

Обалдеть! Кто бы мог подумать, что Янтарь превратится в конвейер? Отряды специально нанятых и обученных ныряльщиков-сталкеров каждый день спускаются в воды озера на поиски все новых и новых артефактов.

Каждый день! Отряды!..

Кстати, с девушкой по имени Юля, дочерью Ворона, Игорек познакомился именно на берегу Янтаря. И романтическим их знакомство я не назвал бы ни в коем разе.

— В Зоне? Девушка?

— Да.

Игорь и его подвыпившие товарищи (окончание трудовой недели, все честно) развлекались тем, что швыряли в озеро гранаты. Рыбу глушили, забава такая. И тут, откуда ни возьмись, на них набросилась высокая, но очень юркая девица. Она кричала и ругалась, она угрожала и дралась по-девичьи неумело, но яростно. Мол, что же вы, сволочи, делаете, рыба ведь живая, ведь все равно не жрете, так зачем?..

Ирода ошеломил напор девушки и очаровала нестандартная красота. Он-то привык к силиконовым блондинкам в барах за Периметром, куда начальство вывозило лучших ныряльщиков раз в две недели, стимулируя таким образом производительность труда.

Чтобы избавиться от странной девицы, охрана навела на нее оружие и пообещала прострелить ей ножки, если она не уйдет ими туда, откуда явилась. Джу не пустили по кругу только потому, что собирались в гости к ласковым малышкам из стрипклуба. Ей просто повезло тогда…

— Джу? — переспросил я.

— Для друзей она Джу. Для остальных — Юля, — кивнул Ирод и продолжил свой рассказ. Было видно, что о девчонке он вспоминает с удовольствием.

Обернувшись, чтобы еще разок взглянуть на девушку, Ирод вдруг заметил кровососа, который подкрадывался к ней.

— И, — спросил я, после того как Игорь опять надолго замолчал.

Ныряльщик замялся, покраснел. Из его сбивчивых объяснений я понял, что он едва не погиб, героически спасая красотку.

— Надо же, как мило, — буркнул я.

Меня мало интересовали любовные похождения молодого неудачника. Я тасовал в голове мысли, пытаясь собрать пасьянс, пока Ирод рассказывал о том, как Джу пригласила его в гости, как его страшила встреча с матерью девушки — темной, как он подкупил охрану и ушел в самоволку, из которой до сих пор не вернулся…

— Стоп, — оборвал его я. — Ты сказал: мать девушки — темная?

— Ну да. Цыганка. Родилась в Зоне. Тут есть цыгане. Джу говорила, что мать влюбилась в ее отца, когда того приютили в таборе…

Угу. Я вспомнил барона, грустно перебиравшего струны гитары. Если уж мир за Периметром тесен, то Зона Отчуждения и подавно. Дальше я слушал с большим вниманием.

Дом Джу располагался на берегу небольшой речушки в березовой роще. Описывая его, Ирод закрыл глаза:

— Красивое место. Изба в один этаж, пристройки. Забор не от людей, а чтобы скотина не убежала. Будка с собакой…

Мать Джу — миниатюрная цыганка в длинной цветастой юбке, на шее ее сверкали бусы, черные косы спускались до пояса. Она тут же принялась обхаживать Ирода, называя его зятьком и тем самым вгоняя в краску. А перед ужином отправила Ирода и Джу в баню… Тут Родин заткнулся и бросил на меня смущенный взгляд. Я сделал вид, что интим пропустил мимо ушей — был очень занят липучкой нагрудного кармана.

— А ночью я проснулся: дверь скрипнула. На пороге стоял высокий мужчина с вещмешком в одной руке и с автоматом в другой…

Положив мешок и автомат на стол, он стянул с головы капюшон. Луна осветила лицо. Игорь сразу узнал Ворона, того самого бродягу, который замочил свой отряд и спровоцировал войну двух сталкерских кланов. Парнишка потянулся за ножом — армейская привычка.

— Там, где я служил, были проблемы с поставками боеприпасов. Чтобы выжить, приходилось выкручиваться…

Я помню этот скандал. Генерала, распродававшего армейские склады полевым командирам противника, досрочно — с почестями! — отправили на пенсию.

Ирод продолжил свой рассказ.

Ворон вдруг оказался рядом с ним — острое лезвие коснулось кадыка гостя. «Идем, поговорим, как мужчина с мужчиной». Ирод поднялся, вышел из дома…

Сделав паузу, блондин подмигнул мне:

— Оказалось, он позвал меня, чтобы выпить. У них там стол во дворе. Он уже сало нарезал, лампу керосиновую поставил…

«Пей», — Ворон до краев наполнил стакан мутным самогоном. Ирод выпил. «Закусывай». Ирод покачал головой. «После первой не закусываешь?» Ирод кивнул, хоть внутри все горело огнем — таким крепким было пойло. Еще стакан. «Пей». Есть такое дело. «Закусывай». Ирод опять отказался. Еще стакан. «Закусывай». Нет, и всё! «Дочь мою любишь?» — «Да!», — ответил Ирод, упал лицом на стол и заснул.

На следующий день сели обедать за тем же столом. Цыганка выставила снедь простую, но сытную. Ворон притащил из погреба еще одну бутыль с самогоном. В общем, идиллия, будто и не в Зоне. Анекдоты о сталкере Петрове рассказывали, смеялись.

И вдруг бутыль на столе сама собой взорвалась — только осколки стекла в стороны. А через мгновение раздался грохот выстрела.

Стрелял снайпер — издалека. Ворон кинулся к «калашу», прислоненному к стене дома. Вторая пуля ударила в цевье автомата, и тут же красная точка вскочила прыщом на виске сталкера. Он на прицеле. А потом из лесу вышли военные — много, десятка два. Все хорошо вооружены, в бронежилетах, в тяжелых касках, на лицах противогазы.

Ворон шагнул навстречу воякам. «По какому праву врываетесь?! Кто приказал?! Что вам здесь надо?» — «Ничего», — ответил командир, молодой высокий лейтенант, и кивнул своим людям. Те кинулись к Ворону. Какое-то время сталкер размахивал кулаками, а потом его успокоили прикладом в поясницу. Он упал на колени, его связали.

Ирод успел врезать по морде двоим, но тоже оказался бессилен против прикладов. Его двинули в лицо и били, пока в глазах не потемнело. Последнее, что он видел, — как один боец расстрелял цыганку из автомата.

— А потом у меня были видения… — Родин запнулся, подыскивая нужное слово.

— Галлюцинации, — подсказал я.

Ироду явился брат: грязный, раненый, но счастливый. Он рассказал младшему о мутантах, аномалиях и ядреной смеси из постоянного напряжения, страха и героизма. Брата Зона бодрила. Заряда хватало месяца на три, во время которых он пытался жить как все. Но старший никак не мог без Зоны… А младший дожидался его, переселяясь к соседской старушке. И вот однажды брат не вернулся. Игоря отправили в детский дом. Поначалу он мечтал найти брата. Но время шло: год, два, пять… Игорь понял: брата больше нет. Тогда он возненавидел Зону…

Потом была пустыня, пылающие буровые, дождь из капель нефти…

И загорелся огонь в печи, осветив сидящую на полу цыганку, мать Джу… Волосы ее были распущены, грудь наискось перехлестнули входные отверстия от пуль. И это не печь, не вышки — это ее глаза горели адским пламенем!

«Ты должен спасти мою дочь. Пообещай, что спасешь ее». Цыганка взяла с Ирода слово, что он не оставит Джу в беде. А потом превратилась в ворону и улетела.

— В ворону? — кашлянул позади меня Чингиз. — Ну ничего себе! Что-то чересчур много птиц в последнее время…

Я так заслушался, что не заметил приближения товарища. Родин спокойно отнесся к вопросу — значит, военстал давно дышал мне в затылок.

— Когда я очнулся, уже стемнело. Жутко болела голова. Как я добрался до Периметра — не помню. Потом — больница. Врачи сказали: чудо, что выжил. И вот я здесь. Я знаю: моя девушка у Профессора. Я вырву ему сердце.

В этот момент грузовик резко затормозил. Залаяли собаки.

— Тсс! — скомандовал я, прижав палец к губам. И мы опять забились по своим щелям.

* * *

В кузов поднялся бандит в потертой кожаной куртке. Уж я эту братию определяю с лету.

Бывший сиделец постоянно шмыгал носом, будто принюхивался. Он был похож на крысу, череп которой гладко выбрили, а в железные зубы сунули смердящую папиросу.

Бандит остановился в шаге от укрытия Чингиза. Еще чуть-чуть — и он заметил бы безбилетного пассажира. Но тут его позвали, и он, сплюнув окурок в проход между ящиками, выпрыгнул из кузова.

— Открывай! Можно!

Заурчали сервомоторы, растягивая створки ворот.

Грузовик въехал на территорию базы Профессора, притормозил у большого ангара и сдал назад — под навес, где уже стояли штабеля с разнокалиберными ящиками.

То тут, то там возвышались морские контейнеры, маркированные цифрами и латиницей. Я заметил несколько катушек с силовым кабелем. Справа были припаркованы еще три фуры. Возле них сновали обнаженные по пояс мужчины. Тела их блестели от пота в свете фонарей. Давно уже стемнело. Мы приехали в пункт назначения за полночь.

Если работа на базе Профессора кипит круглые сутки, то… Мне не понравилась такая организация труда. Потому как очередь до нашей фуры дойдет очень скоро. А нам еще надо осмотреться и решить, каков план дальнейших действий. Чингиз и я действовали наобум, совершенно не зная, куда попадем. А Родин? Ведь наш влюбленный мальчик уже бывал здесь. Он строил эту базу — первый контракт, подписанный спьяну. Сам говорил, никто за язык его не тянул.

— Точно, было такое, — кивнул Ирод, завязывая шнурок на ботинке. — Я тут экскурсии водить могу, запомнил это место на всю жизнь. Да и чертежи проекта видел. Очень масштабно. Это похоже на стадион. Полусфера. Закрытая со всех сторон полусфера. Тут еще и половины не сделали из того, что запланировано.

Я кивнул, дав понять, что услышал его.

Разумный подход: если затевать в Зоне стройку века, то с максимальной защитой. Ведь первый же выброс убьет в поместье все живое, покроет территорию аномалиями и радиоактивными секторами. Кстати, недавно был выброс, а его последствий Что-то не видно. Странно…

— Экраны, — уловив мои сомнения, сказал Ирод.

— Что?

— Моя бригада, помимо прочего, устанавливала специальные экраны по периметру стройки. Говорили, что они противоаномальные. А еще говорили, что Профессор их сам придумал. Он очень умный.

— Ну-ну. — Мне все больше и больше не нравилась эта мифическая личность. Слишком уж круто все заверчено. Сразу видно, что Профессор не из тех, кто будет рисковать своей шкурой, шастая по зараженным территориям в поисках гауссганов. Тут масштаб крупнее…

— Где он обитает, знаешь? — спросил я у блондина и, не дожидаясь ответа, еще раз выглянул наружу.

От разгрузочной до ангара было метров тридцать пустого пространства — только мозаика бетонных плит, над которыми высоко вверху кипела работа: монтировали «скелет» купола. Башенные краны поднимали целые блоки из швеллеров и проката. Их принимали и тут же определяли в надлежащие секции. Все было подсвечено десятками прожекторов и вспышками электросварки.

Сотни рабочих. Сотни! И не где-нибудь в центре Москвы, но в Зоне!

С ума сойти!

По ангару ездили небольшие грузовики, сновали электрокары, бегали туда-сюда рабочие в оранжевых касках и жилетах. Неспешно расхаживали вооруженные люди, судя по всему — охрана. А проще говоря — надзиратели. Раз о такой грандиозной афере до сих пор не прознали журналюги, значит, служба безопасности Профессора не зря получает зарплату.

Среди охраны наблюдалась подозрительная неоднородность.

Тут были откровенно криминальные личности. Эти старались держаться в тени и поменьше соваться в гущу событий. Мол, наше дело наблюдать, а работают пусть другие. Гордо ощетинились оружием бойцы сталкерских кланов. Те, у кого рожи так и просят кирпича, — из «Долга», остальные вроде из «Свободы». Заметил я также и вояк… Двое качков покрикивали на грузчиков у самого края пар ковочной площадки. Похожих спортсменов я видел в клубе Джанки. Оп-па, а вот и оранжевые комбезы научников. Один, два… пять… Ладно, не затем я здесь, чтобы заниматься подсчетами. Винегрет. Вали кулем, а там разберем.

Но что может объединять всех этих людей? Что они забыли в этом странном месте на берегу Янтаря?.. Это Какой-то заговор, да? Но почему я о нем ничего не знаю?! Неужели все так стремительно изменилось в Зоне за тот месяц, пока я отдыхал в таборе у цыган?!..

В любом случае это разнообразие нам кстати. Мы легко сойдем за своих. Вряд ли «свободовцы» ручкаются с «долговцами», а вояки с бандитами. Уж как-нибудь просочимся.

Я выпрыгнул из кузова.

— Куда?!.. — вскрикнул Чингиз.

— За мной! — скомандовал я. — И что бы ни случилось, держитесь непринужденно.