С восклицания: "И впрямь премудр зовущийся "Премудрым"..." — Учитель — он жил тогда в Джетаване — начал рассказ о торговце-мошеннике. Жили в Саваттхи два человека, которые занимались торговлей: погрузив на повозки товары, они отправлялись вместе торговать по деревням, а потом с вырученными деньгами возвращались домой. И вот что однажды надумал один из них, человек бесчестный: "Много дней мой товарищ терпел тяжкие мучения: питался кое-как и спал где придётся; сейчас он дома и объедается изысканными блюдами с разнообразными вкусными приправами. Несварение желудка наверняка приведёт его к смерти. А пока я поделю всю нашу прибыль на три части: одну часть отдам его наследникам, две части возьму себе". Так думал этот нечестный торговец, однако не спешил делить прибыль и всё убеждал своего товарища подождать, каждый день говоря: "Завтра разделим, завтра".
Другой торговец хорошо всё понимал и, видя, что попытки поторопить товарища и побудить его к дележу тщетны, отправился в монастырь и почтительно припал к стопам Учителя, который оказал ему ласковый приём. "Что-то ты слишком долго не появлялся? — сказал Учитель. — Прошло так много времени с тех пор, как ты приходил навестить нас в последний раз". Торговец рассказал обо всём Всеблагому. Выслушав его, Учитель молвил: "Не только ведь ныне этот мирянин мошенничает в торговле: он и в прежние времена был нечестным торговцем и, точно так же как теперь старается провести тебя, тогда тоже дерзко пытался водить за нос мудрых". И по просьбе честного торговца Учитель поведал ему о том, что было в прошлой жизни.
"Во времена стародавние, когда на бенаресском престоле восседал царь Брахмадатта, бодхисаттва появился на свет в семье бенаресского торговца и в день наречения был назван Пандитом, то бишь "Мудрым". Когда он вырос, то вступил в долю с одним торговцем по имени Атипандит, то есть "Высокомудрый", и занялись они своим делом вместе: загрузили в Бенаресе пятьсот подвод товарами и отправились торговать по деревням, а распродав всё и нажив много денег, вернулись в Бенарес. Когда наконец они приступили к дележу прибыли, Атипандит заявил:
"Ты просто "Мудрый", а я "Высокомудрый", мудрому полагается одна часть, а высокомудрому — две части".
"Но ведь мы одинаково потратились и на товары, и на быков и повозки, и на всё прочее? — возразил Пандит. — Почему же ты должен получить вдвое больше, чем я?"
"Просто потому, что я — "Высокомудрый", — твердил Атипандит. И так они препирались всё ожесточённее, покуда совсем не рассорились.
"Ладно, — подумал Атипандит, — есть одно хорошее средство". Он решил поступить так: попросил своего отца спрятаться в большом дупле дерева, сказав ему: "Когда мы оба явимся сюда, крикни: "Атипандит должен получить две части!" Потом Атипандит отправился к бодхисаттве.
"Послушай, любезный, — сказал он ему, — о том, что мне по праву причитаются две части, наверняка знает божество, обитающее вон в том дереве. Пойдём же, спросим у него". Он подвёл бодхисаттву к дереву и воззвал к духу дерева:
"Сделай милость: рассуди нас!" Отец Атипандита ответил из дупла не своим голосом:
"Расскажите, в чём дело!"
"Да вот, почтенный, — стали объяснять оба, — одного из нас кличут Пандитом, а другого — Атипандитом; мы торговали вдвоём; как нам теперь поделить между собой прибыль?"
"Пандиту — одну часть, а Атипандиту — две части", — тотчас же отозвалось дерево. Услыхав такое решение, бодхисаттва сказал себе:
"Сейчас я узнаю, божество ли это говорило или кто-либо другой". С этой мыслью он притащил пук соломы, затолкал в дупло дерева и поджёг. Когда пламя добралось до отца Атипандита, тот выскочил обожжённый из дупла, ухватился за ближайший сук и повис на нём, а потом свалился на землю. Во время падения он успел пропеть такую гатху:
И впрямь премудр зовущийся "Премудрым",
Другой же не похож на мудреца:
Из-за сыночка, что "Мудрейшим" назван,
Живьём чуть не изжарили отца.
Двое торговцев после этого поделили прибыль на две равные части, и каждый, забрав свою долю, отправился восвояси.
И, повторяя: "Он и в прежние времена был таким же нечестным торговцем", — Учитель завершил рассказ о прошлом и так истолковал джатаку. "Нечестным торговцем, — молвил он, — был тогда тот же нечестный торговец, мудрым же торговцем — я сам".
(Перевод Б.А. Захарьина)