Sutta pitaka. Khuddaka nikāya. Jātaka. Eka-Nipata. 89 Kuhaka-Jataka.
Перевод с пали Б.А. Захарьина.
Словами: "И притворялся другом, и был сладкоречив..." – Учитель – он жил тогда в Джетаване – начал рассказ о мошеннике (подробнее о его плутнях мы узнаем из Джатаки об Уддале).
"Во времена стародавние, когда на бенаресском престоле восседал царь Брахмадатта, неподалёку от одной деревушки жил отъявленный мошенник, укрывшийся под личиной длинноволосого отшельника. Один из жителей деревни выстроил для мнимого отшельника в лесу хижину, крытую пальмовыми листьями, где и нашёл себе приют этот мошенник. Сельчанин часто приглашал его к себе в дом и кормил изысканными блюдами. Он не сомневался, что этот лохматый плут – истинный подвижник, и, боясь воров, как-то принёс к нему в хижину сотню золотых украшений. Там он зарыл их под полом и обратился к мнимому отшельнику со слёзной мольбой: "Ты уж присмотри за сокровищем, почтенный". Тот прикинулся возмущённым. "Достойный, – молвил он, – ты никогда не должен говорить подобных слов отрёкшимся от мира, ибо мы, подвижники, не алчем чужого добра". "Вот и прекрасно, почтенный", – обрадовался хозяин и, приняв его уверения за чистую монету, отправился к себе домой.
Между тем лжеотшельник решил: "С таким-то богатством можно неплохо пожить". Выждав некоторое время, он похитил золото, спрятал его в тайнике возле дороги и как ни в чём не бывало вернулся к себе в хижину. На следующий день, наевшись до отвала в доме своего благодетеля, отшельник сказал ему: "Достойный, я уже достаточно долго здесь живу, а те, кто слишком долго живёт в одном и том же месте, непременно сближаются с мирянами; для нас же, подвижников, такая близость – источник скверны. Позволь мне уйти!" И, сколько хозяин ни отговаривал его, отшельник не пожелал изменить своё решение. "Что ж, коли такова твоя воля, ступай, почтенный", – сказал тогда отшельнику хозяин. Он вышел проводить гостя до ворот. Отшельник прошёл несколько шагов и уже простился с хозяином, когда вдруг подумал: "Надо бы мне как-то усыпить в этом человеке подозрения". Он незаметно сунул в свои длинные волосы травинку и повернул к дому. "Отчего ты воротился, почтенный?" – спросил мирянин, "Достойный, – отвечал отшельник, – с твоей крыши мне в волосы упала травинка, а нам, подвижникам, негоже уносить с собой то, чего нам никто не давал. Вот я и принёс тебе назад эту травинку". "Выброси её и ступай себе, почтенный", – молвил хозяин, а сам подумал с умилением: "Не хочет унести даже чужой травинки. Сколь честен этот святой!" И, совершенно уверяясь в беспорочности отшельника, мирянин с почтением склонился перед уходящим.
Здесь самое время упомянуть, что бодхисаттва, который направлялся по торговым делам в дальние пределы, как раз в ту ночь остановился в доме мирянина. Он слышал всё, что говорил хозяину отшельник, и, подумав: "Наверняка этот мнимый отшельник что-нибудь утащил у мирянина", – обратился к хозяину с вопросом: "А не отдавал ли ты, любезный, чего-нибудь на сохранение этому отшельнику?" "Как же, любезный, – отвечал мирянин, – я спрятал у него сотню золотых украшений". "Так пойди проверь, на месте ли они ещё", – посоветовал бодхисаттва. Мирянин поспешил к крытой пальмовыми листьями хижине в лесу и, не найдя своего сокровища, вернулся к бодхисаттве. "Все мои сокровища пропали, любезный", – сокрушался он. "Знай же, – молвил бодхисаттва, – что золото унёс не кто иной, как мошенник, прикинувшийся отшельником. Бежим же, настигнем его и схватим". Они быстро нагнали лжеотшельника и принялись его бить кулаками и ногами до тех пор, покуда он не показал места, где было спрятано золото. Они вытащили украшения из тайника, и, глянув на золото, бодхисаттва сказал: "Сотню золотых украшений ты утащил не раздумывая, а вот травинку, выходит, унести не решился?" И в осуждение лжеотшельника бодхисаттва спел такую гатху:
И притворялся другом, и был сладкоречив,
Но золото – похитил, травинку возвратив.
Выбранив вора, бодхисаттва дал ему на прощание такой совет: "Смотри же, лохматый обманщик, не делай впредь таких вещей!" До конца дней своих бодхисаттва творил добро, а затем перешёл в следующее рождение в соответствии с накопленными заслугами".
Заканчивая своё наставление в дхамме, Учитель сказал слушавшим: "Не только ведь ныне, братия, мошенничает этот бхиккху, но и в прежние времена он был таким же мошенником". А потом он истолковал джатаку, сказав: "В ту пору лжеотшельником был монах-мошенник, премудрым же торговцем – я сам".