Из редакции «Городища» я выбрался около часа дня, в то самое время, когда обыватели бредут с центрального городского рынка по домам. Выбрался, кажется, в самое время. Прямо передо мной бульвар пересекала согнувшаяся под тяжестью забитой съестным сумки щуплая низкорослая фигурка.

— Здравствуйте, Валечка! Разрешите вам помочь?

— От нас? — унюхав исходящий от меня запах, сообразила Валюха Аксенова. — Конечно, где еще с утра могут так напоить.

— Посидели с ребятами, — забирая у нее сумку сообщил я. — С Зиной, Мариной, Геной. Суббота ведь — все отдыхают, а мы пашем, как проклятые.

— Зинка бы лучше Маринке пить не давала. У той уже белка начинается, — хмуро буркнула Аксенова. — Она на той неделе нажралась, такое вытворяла. До гола начала раздеваться посреди редакции. А вдруг бы посетители пришли?

Вспомнив внушительные габариты Мариши, я задумался, может, рано ушел из «Городища»? Была бы компенсация за солярий.

— Редактор ваш что–то приболел, на работе отсутствует, — осторожно начал подводить я, но не тут–то было — темы для беседы Валюха Аксенова всегда выбирала сама. В течении следующего получаса мне пришлось выслушать о том, что:

1). здоровье самой Валюхи расшатано до ужаса и доктора удивляются, как это ей удается успешно заниматься нелегким журналистским трудом при столь плачевном состоянии организма;

2). она дальтоник, в детстве перенесла коклюш и болела свинкой, а лет в четырнадцать сломала левую ногу, упав с лестницы, когда гостила у бабушки в деревне;

3). желудок Валюхи совершенно не переваривает парного молока;

4). мужчины домогаются ее стаями, но такие женщины как она — Валюха — не созданы для семейной жизни;

5). родственники тоже не чают в Валюхе души и лишь сестра, существо жалкое и к жизни совершенно не приспособленное, из–за этого бесится;

6). летающие тарелки действительно существуют и свидетель тому — сама Валюха, наблюдавшая их многократно.

Слушать все это на пьяную голову было невыносимо, но, наконец, как–то само собой, Аксенова коснулась интересующей меня темы:

— Гера прекрасный редактор. Он создал нашу газету. Я сразу же, прочитав первые номера поняла, что именно здесь я и буду работать.

— А Матвеева?

— Ну, Аня тоже много сделала. Мы ведь подруги были. Но, если бы не Гера, ничего бы не вышло. Он настоящий профессионал, настоящий редактор. А Ане было тяжело — незнакомый город, с жильем проблемы, к тому же пить начала.

— Есть люди, которые не верят, что она утонула, — вставил я.

— Конечно, не утонула, — убежденно кивнула Валюха. — Ее убили. Мои источники это подтверждают.

— Зачем? Кому она могла мешать?

— Мало ли кому — КГБ, мафии. Мы же демократическая газета, у нас врагов много. А Анка со всеми общалась. У нее и в милиции связи были, и среди авторитетов. В тот период через нашу область как раз оружие для Чечни перевозили. А оттуда наркотики, доллары фальшивые. И занимались этим бывшие кагэбэшники. А недавно в столице округа банду педофилов взяли. Они порнуху с детьми снимали. Знаешь доходы какие? Да за половину этих денег мафия кого хочешь убила бы!

От всей этой мешанины из кагэбэшников, мафиози, педофилов и чеченцев я начал звереть:

— Так кто ее замочил–то, в конце концов, педофилы или кагэбэшники?

— В этом и надо разобраться. Я в университете курсовую писала по журналистскому расследованию. Вдвоем с Герой мы точно во всем разобрались бы. А он уперся — строкаж, строкаж. Такие материалы за день не делаются. Журналиста надо от текучки освободить хотя бы на месяц, тогда он сможет расследование провести. Вот я, когда курсовую писала…

— Может он боится, редактор ваш? — поспешно перебил я. — Все–таки, кагэбэшники, мафия…

«Не говоря уже о педофилах», — это я добавил мысленно.

— А я им всем вчера так и сказала, — гордо задрала остренькое личико Аксенова. — Вам Анку искать не выгодно, вы боитесь что кое–какая информация выплывет. Только информация не одной Анке была известна и вот эта картинка на компьютере не зря появляется. И появляться будет до тех пор, пока кое у кого совесть не заговорит. А Гера не понял ничего и давай орать.

— Чего не понял?

— Я имела в виду, что он боится влиятельных людей потревожить. А он решил, что я его обвинила будто он Анкино место занял. Вот мой дом. Зайдем?

— Да нет, у меня еще работы навалом. Спасибо за приглашение, — поспешно замотал я головой. — Бежать надо.

Продолжать этот сумбурный разговор меня не могло заставить ни что на свете. По словам Варьки, ознакомившейся с уголовным делом о пропаже гражданки Матвеевой, в деле не было ничего существенного. По собственному опыту я знал, что за наши уездные тайны наши уездные влиятельные люди никого не убивают. Морду набить, конечно, могут, но, скорее, взятку дадут.