— Это… Слушай, твоя мама говорила…
Варька уже сбросила с себя все до нитки и подойдя ко мне помогла мне избавиться от курточки и начала расстегивать рубашку.
— Дядюшка помешан на том, что я обязана облагодетельствовать наш род очередным ребенком.
— Ты?.. Сейчас?.. — только и смог пробормотать я. — Ты, знаешь, Варюша, я так, это… Счастлив.
Варька заткнула мне рот поцелуем.
— Честно–честно, — признался я. — Ты уж на дурня старого не обижайся, но старики они ведь все несколько помешаны… У них крыша едет на продолжении рода.
— Мы с ним столько ссорились по этому поводу, — призналась Варька. — А теперь, когда ему не до меня, я это сделаю.
— Ну и правильно, — поддержал я. — Ты же сама себе хозяйка. Не то, что тебе маразматик какой–то приказал, ты сама решила. И вообще, ты самая лучшая и самая крутая.
— Правда, я самая лучшая? — забравшись на белоснежные простыни поинтересовалась она.
— Самая лучшая на всем белом свете! — подтвердил я.
— Опасней моей мамочки? — лукаво ухмыльнулась Варька.
— Да мама Катя, по сравнению с тобой, — девочка–припевочка! А дядя Сережа — лох вокзальный!
Варька расхохоталась.
— Ты бываешь такой милый. Иди сюда!
Мы поцеловались еще и еще.
— У меня такое впечатление, что он в ногах у нас стоит и подглядывает, — жарко дыша мне в щеку пробормотала она. — Здесь еще поцелуй и здесь, а?
— Конечно, глупенькая, конечно!
— Господи, мне так хорошо! — призналась она. — Дай свои губы… Ну, еще немного… Еще поцелуй… Пусть дядюшка посмотрит, какая я послушная племянница…
— Постыдился бы, старый похотливый козел! — в перерыве между очередными поцелуями возопил я. — Отвернись, паскудник!
— Ах, никакой совести у некоторых! — сквозь смех попеняла Варька. — А теперь, мы подходим к заключительной стадии! Как бы нам…
— Удивить дядюшку?
Мы снова заржали в две глотки.
— Чур, я сверху! — потребовала Варька и опрокинула меня навзничь. — Как Шарон Стоун в «Основном инстинкте». Только связывать тебя не буду.
— И без этой фиговины для колки льда, — потребовал я.
— Она нам не понадобится, — пообещала Варька забираясь на меня сверху. Я зажмурился и… Ничего не произошло. Вернее, кое–что, конечно, случилось.
— Решилась с нами поиграть? — вкрадчивым кошачьим мурлыканьем поинтересовалась Варька соскальзывая с меня. Я приподнялся на локте и в недоумении уставился на дверь.
На пороге застыла давешняя светло–каштановая девушка в форменном платьице.
— Прошу прощения, — тихо пробормотала она. — Администрация приносит свои извинения… Одному из гостей стало плохо и мы были вынуждены вызвать скорую помощь… Тем из гостей, кто не желал бы афишировать свое присутствие, мы рекомендуем на всякий случай покинуть заведение.
— Конечно–конечно, — поспешно вскочила с мятых простыней Варька. — Нам афишировать никак нельзя! Это так расстроит моего бедного дядюшку!
— Варя! — с мольбой уставился на нее я. — Еще десять минут! Ну, хотя бы, пять!
— Нет–нет, Вик! — натягивая тонкие ажурные трусики возразила она. — Мне самой ужасно не приятно. Я даже помыться не успеваю после наших игр. Но ведь дядя Сережа…
— Он, паскуда, нам всю кровь на воду переведет! — сорвался на стон я и нет, пожалуй, ни одного матерного слова, которого я не употребил бы в дядюшкин адрес в течении последующих пяти минут.