© Агентство «Информационные ресурсы» (АИР), 2014
© Шали В. С., 2014
© фрагмент картины на обложке Цибизовой. Л, 2014
* * *
В книгу включены в основном стихи, написанные в период 1970–1990 годов.
Последнее произведение «Крест Гермеса Трисмегиста, или 33 Молитвы о Равновесия» – это квинтэссенция мыслей и образов единого цикла «Неразличённый Египет», которому автор посвятил последнее двадцатилетие своей литературной деятельности.
Владимир Шали
© Агентство «Информационные ресурсы» (АИР), 2014
© Шали В. С., 2014
© фрагмент картины на обложке Цибизовой. Л, 2014
* * *
Предисловие
Поэт – успешно или безуспешно – борется за новое зрение в содержании – в раскопке словесных груд – в пересоздании стиховых форм – Владимир Шали – один из тех поэтов – что сознательно ставят перед собой эту задачу – Он утверждает – свободу зренья – Гибкость и прозрачность поэтической формы – способной вместить всю сложность и бесконечность жизни в её непрерывном круговращении –
Вот строфа из обращения к только что вырытому в песках колодцу –
Это его коренное стремление – шагнуть из глубины времён к молодому колодцу – наполненному вечной влагой жизни –
Всё философское содержание книги – достаточно сложное и утончённое – вибрирует – однако – между застывшим – вечным и уже как бы вневременным прошлым и динамикой – жестокой мимолётности мгновений – из которых надо сложить нечто столь же прочное и неуничтожимое в будущем –
Это не только декларация – умозрительная посылка – Оригинальным образом Шали по своему жизнеощущению пересоздал стихотворную форму – Большинство его строф – трёхстрочны с рифмующейся опоясывающей первой и третьей строкой и безрифменной второй – средней – Это – по сути – стиховая модель его чувства времени – вечности – закреплённой обручем рифмованных строк – и открытой текучей средней – Она даёт полноту жизненного мгновения настоящего – Его неразрешённость и продолжительность в будущее –
Можно сказать – что Шали создал свою строфу – В русской поэзии это сделать непросто – Сочетание этой строфы с четверостишиями и другие вариации делают стих Шали гибким и – будем надеяться – жизнеспособным – Это путь к новому зрению – В этой форме можно осуществить интересные замыслы –
Адольф Урбан
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
13
14
15
16
17
18
Небо – это только Следы Синего Ветра. <Книга в Книге>
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Три времени
* * *
* * *
Плащ полуответа
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Молодой колодец
* * *
Свобода зренья
* * *
Таинственный Трепет – Египет. <Монообраз>
Египетская культура моей любви
Я был смятён и растерян – словно сириец Апр, попавший на выставку «Сокровища египетских гробниц». Древняя вражда раба к господину и в то же время таинственный трепет родства – вот что испытывал я к одной женщине. Я был единственным родственником её существа и в то же время непримиримым её врагом. В тот миг я вообразил себе жизненный путь неизвестного юноши из Фив. Я прошёл с ним путь от времени Атум Хепри до времени Сокара – от времени, насыщенного кровью и страстью, до времени пустоты похоронной камеры. И я не нашёл ни одной пропасти между двумя днями с сотворения мира, ибо все мы по-разному одинаковы.
Вот так, думая о жизни и смерти этого юноши, как о себе самом, я понял, что военный лук своими изгибами и стремлением напоминает птицу, в которую пущена стрела – так же как телесная близость напоминает любовь.
Девять монологов неизвестного юноши из Фив
I
II
III
IV
V
VI
VII
VIII
IX
P.S. В Египетском саду
Деревянная птица. Монообраз
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Из книги «Вертикальная площадь»
Ночные голоса на железной дороге
Вертикальная площадь
Ночные голоса на железной дороге
Студия мёртвых судеб
Монолог мнимого эмигранта
Дитя диктата
Вертикальная площадь
Натурализм
Монолог сладенького сумасшедшего
Монолог сумасшедшего – пьющего китайский чай
* * *
* * *
* * *
* * *
Небесные яблоки
Мнимая эмиграция
* * *
* * *
Воспоминания о Грибоедове
* * *
Подводная весна
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Рисунок сна
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Монолог потерявшего слух
Бутафорский пейзаж
Парус смятения
Образ сна
Ночная звезда
Возвращение Ван Гога
Вертикальная площадь
Гроза над цветами
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Станция равновесия
* * *
* * *
* * *
* * *
Во времени ином
Штампы частной жизни
* * *
Вечер мир
* * *
Голос Огня
* * *
* * *
Рисунок жизни
Воздушный сад
В чужом городе
* * *
* * *
* * *
Менуэт восковой черешни
Птичья церковь
* * *
* * *
Окошко крошка
* * *
* * *
* * *
Студия мёртвых судеб
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Сабурова дача
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
В дождях плащи полуответов
* * *
* * *
* * *
Ветреная Верность. <Монообраз>
Базар Любви. <Книга в Книге>
* * *
Проступила новизна
Милость любви
Кровь на меху
Ужас разлитого молока
Крик замурованной улитки
Монолог «Мужу Марины»
Обман
* * *
Возвращённые капли перевёрнутого дождя
Образ девушки с лицом юного хулигана
Диалог двух влюблённых
Образ «Муза кафетерия „Сайгон“»
Монолог обворованного вора
Ночной монолог
Монолог отчуждения
Светлое дерево
Монолог попавшего в цветы
Прощальный монолог
Образ зелёной любовницы
Образ безгрешной женщины
* * *
Образ одной из тех
Монолог циника
Монолог «Как мне тебя жаль»
Монолог китобоя
Движение змеи
* * *
* * *
Выброшенная фея
Монолог меломана
Образ женщины и грифа
* * *
Миг в руке
Знамя юности
Грабли ночи
Образ улыбающихся пружин
Агония эгоиста
Монолог помоечного кота
Монолог уборщицы общежития
* * *
* * *
Монолог продающего слепую стену
Монолог старого профессора – Властолюбивого сластолюбца
Монолог студентки в постели старого профессора
Прощай рабыня
Монолог у экспресса «Красная стрела»
Монолог возлюбленного лесбианки
* * *
* * *
* * *
Аполлон и Дафна
Восковые яблоки
Монолог – финиш
Синий воздух Олимпийских Игр
Монолог пьянеющего сумасшедшего
Отражение любви
На лобном месте
Я улетаю на Восток
Защитный амулет
В чужом городе
* * *
* * *
Каменный монолог
Чего боится моя надежда
Явись сама
* * *
Шестнадцать фонарей
* * *
* * *
Ветреная верность
Антисуета
Возрастание
Взгляд без лица
Два окна
Тени моих любимых. <Монообраз>
Образ голубого кабинета
Монолог немецкого художника 1944 года
Монолог Гёте – гуляющего вблизи концлагеря Бухенвальд
Монолог «Что же такое дым»
Монолог препарированной головы в Освенциме
Монолог сидящего у ворот Майданека
* * *
Монолог немецкого заключённого 1938 года
Монолог девушки в лагере смерти Биркенау
Монолог безымянного убийцы
Монолог узника – отделившего душу от ног
Петергофский ветер. <Монообраз>
Вступление
Глава I. Всё это было молодо
Глава II. Реставратор
Десятая церковь. <Монообраз>
Дальняя гравюра. Монообраз (1978)
Заклинания против Бесов и Ведьм Закрытое Пространство
– Текст прерывается – Ночью в Ужасе Головокружения появляются Бесы моего Воображения – Один Бес Совесть – другой Бес Ненависть – один Бес пугает – другой бездействует – Но я Бесов гоню – я им приказываю – я им Жизнь свою рассказываю – Я родился во Сне – я родился в Забвении – я родился из Смерти и умер в Рождении – вам меня не поймать – вам меня не обидеть – я могу вас не слышать – я могу вас не видеть – вы ничто – вы Обман безбожный – тревожный – Я родился из Смерти и умру в Невозможном —
– Текст прерывается – Ночью из Глубин Самосожжения появляются Бесы моего Воображения – словно все мы обречены заранее – вечно двигаться в Пространстве Опоздания – Словно все мы умрём без Прощения – не дойдя до Границ своего Воплощения – Все мы – все мы Земные Создания родились и умрём в Пространстве вечного Опоздания —
– Текст прерывается – В Море мрачного Погружения возникают Бесы моего Воображения – словно Рыбы, листающие тупыми Лицами Золотые Папирусы с Пустыми Таблицами – Эти Рыбы – Бесы мне непонятны – Я не вижу их Глаз – только синие Пятна – ухмыляются – кувыркаются – из Воды появляются и снова скрываются – Представляются Ягодками и Цветочками – но я выбиваю из них Дурь Железными Молоточками —
– Текст прерывается – Ночью на Крыльях мягкого Скольжения прилетают Бесы моего Воображения – Я их породил – я их исказил – но ещё не казнил – Они говорят мне – вспомни про то – вспомни про это – Они хотят лишить меня чистого Света – Света – в котором их Лица не освещены —
Света – в котором все Демоны поглощены – Они угрожают – раскрыв свои Красные Пасти – Но они в моём Сне – они в моей Власти – Их ждет Унижение – их ждёт Поражение – ведь они только Слуги моего Воображения —
– Текст прерывается – Ночью – в Тоскливом Замедлении Времени – приходят Демоны из моего Сомнения – Они не молчат – они не кричат – Они словно Совесть кровоточат
– Один Бес Шершавый – другой Бес лаковый – но все они поразному одинаковы – Один Бес из Шерсти – другой Бес из Шелка – один из Собаки – другой из Волка – Один Бес любил – другой забыл – но я Бесов убил – я не вынес от них Унижения – ведь они только Слуги моего Воображения —
– Текст прерывается – Ночью разрушив Свободу Зрения – возникают Бесы из моего Воображения – Это давно различённые мною Враги – крутят вокруг меня огненные Круги —
В моем Сердце от Страха становится глухо – наступает Засуха Свободного Духа – и в мой Голос – который от Ужаса бесконечен – возвращаются Звуки перевёрнутой Речи —
Но я говорю им – что в мой Дом – пусть они Мёртв и Ничто жен – возвращается Бог – ибо он Невозможен —
– Текст прерывается – Ночью – в Пространстве вечного Отстранения – появляется Ведьма из моего Воображения
– Она не видит – она не слышит – она не знает – она не дышит – Я ее люблю – но она мне не рада – Ведь она не Виноград – она Мумия Винограда – но я был здесь – она была там – Кто её вызвал – не я ли сам —
– Текст прерывается – Ночью в Пространстве Мучительного Движения – появляются Бесы моего Воображения – Они обвиняют – они клевещут – они от Ненависти трепещут —
Кто они – что они – я их не знаю – но узнаю и узнавая её признаю – Я говорю им – вы здесь – а я там – Я убежал – а вы остались – и кто вас послал – не я ли сам – чтобы вы в Душу мою ворвались – Они ухмыляются – кувыркаются – моей возлюбленной представляются – но я отстраняюсь от Виноградной Мумии – и говорю им – вас нет – вы давно умерли —
– Текст прерывается – Ночью в Памяти бесконечного Движения появляются Бесы из моего Воображения – словно в Озеро опускаются мёртвыми Лицами и читают Папирусы с Пустыми Страницами – словно Красные Цветы – которые не представить – покрывают Алое Дно умирающей Памяти
– Я её зову – но она не отзывается – она вместе с Бесами кувыркается – Из Воды появляется и снова скрывается – представляется Ягодками и Цветочками – но я выбиваю из неё Дурь Железными Молоточками —
– Текст прерывается – Ночью – в Зеркале Искажения – появляются Ведьмы из моего Воображения – Одна ведьма глупая – другая глумливая – Одна Ведьма любящая – другая любимая – Но в Глазах у них одно Красное Зарево – но в Руках у них одно древнее Варево – Их послала ко мне Виноградная Мумия – но не знает она – что давно уже умер я —
– Текст прерывается – Ночью в Объятьях Нетерпения – появляется Ведьма из моего Воображения – Я ей снова рад – но она мне не рада – Она не Виноград – она Мумия Винограда – Я ей говорю – Я не знал заранее – что попаду в Пространство вечного Опоздания – Не успел – переспел Виноград – вот и умер я – я к тебе опоздал Виноградная
Мумия —
– Текст прерывается – Ночью – в Пространстве вечного Погружения – появляются Бесы из моего Воображения – опускаются в Воду Холодными Лицами и читают Папирусы с пустыми Страницами – Кто они – эти тихие Птицы —
Отражения Совести или Злые Убийцы – Словно Мёртвая Память приходит в Движение и листает Папирусы Само сожжения —
– В Пространстве Ночном – как Живое Видение – появляется Мумия из моего Воображения – Нежна и округла – как Ветвь Винограда – как сладкая Кукла из Горького Ада —
Она угрожает Руками без Веса – её окружают то Боги – то Бесы – Она то взлетает – то падает в Бездну – себя обнажает и Богу – и Бесу и мне открывается Смысл её Тела —
Она Виноград – но им стать не успела – Она Виноград – но она опоздала и Ядом Вина перезрелого стала – Вокруг меня кружится сладкая Дева – но я отстраняюсь в Пространстве Предела – Предела – в котором не будет Прощения – тому кто Любовь превратил в Отвращенье —
Магия легенды
Монолог инквизитора
Монолог секретаря суда
Монолог предателя
Монолог преданного
Монолог палача
Монолог прощания с душой
Монолог заклинание
Монолог обвиняемого в пустоте
Монолог обвиняемой в колдовстве
Монолог обвиняемой в распутстве
Монолог прощания с тенью
Монолог у костра
Монолог на костре
Время без Сердца. Монообраз (1980)
Время без сердца. Памяти отца
1
2
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Из книги «Театральная Мельница». 1977–1990 гг.
Освобождение Солнца
* * *
Медведь
Волчица – Тень
Эхо
Мечта холодного Фонтана
В Тени Комара
Выбор
Пустота
Выпрямление Змей
Книга Противоречий
Выпрямление Змей
Из Письма Красного Зеркала
* * *
Свидетельство о Жизни
Свидетельство о Жизни (2)
* * *
Из Письма Красного Зеркала
* * *
* * *
* * *
Случайная Жизнь
Монолог Скульптора в анатомическом Театре
Лицо Охотника
Монолог Мартовского Кота
Обратный Смысл Прицела
* * *
Свобода Исчезновенья
* * *
Монолог Стреляющего Наугад
Ветреная Верность. Песня
Златые Львы
Откровение
* * *
* * *
Приближение Звука ЗУ
* * *
Признание
Герои вырастут потом
Покачнулась Льдина
* * *
Обезьяны молчали
Предчувствие
Узор
Прикосновенье Акварели
Монолог Охотника
Монолог Невесты
Два Замысла
Прикосновение Луны
Прикосновение Луны – II
Абстракция убила Глубину
Сравнение
Прикосновение Луны – III
Забвение
Обращение
Поворот Восковой Черешни
Откровение
Из Темноты
Здравствуй – Художник
Птица с Крыльями Птенца
Птица с Крыльями Птенца (2)
Здесь Ад собрался
Безногий Воздух
Идёт Игра. Монолог Бутафора
* * *
Из Письма Разбитого Зеркала
Из Письма Юного Зеркала
Из Письма Разбитого Зеркала
Из Письма Разбитого Зеркала
Из Письма Разбитого Зеркала
Из Письма Рамзеса Исчезающего
– О – Амон – Ра – как мне хочется плакать над моей Страной – над её Женщинами и Детьми – защищёнными мной от Кочевников лишь моими Глазами – И отвечает Амон – Бог – Умойся Слезами – Настанет Срок – и они спасут себя сами –
Из Письма Красного Зеркала
Волк – Судьба
Прозрачный День
Прощание с Видением
Непрочтённый Список
Сон кровавой Масти
Забвение
Автопортрет
Туман
Веселей
Высший Грех
Названный Мир
Позор и Месть
За Оградой Памяти
Заповедник Огня
Пловец
Исцеление
Из письма Синего Зеркала
Из письма Разбитого Зеркала
Сон до Рассвета
Из письма Красного Зеркала
Божественная Аномалия
Из письма ЧёрноБелого Зеркала
* * *
Над пропастью в Саду Утех
Из письма Зелёной Змеи
Похвала чёрному Цвету
Из письма ЧёрноБелого Ангела
Из письма Тёмного Зеркала
Из письма Снежного Зеркала
Из письма Красного Зеркала
Тщетность Тщеславия
В Железной Сказке
Заклинание против двух болезней
Из письма одной красивой Феминистки
Красота
Между Солнцем и Луной
Моцарт
Дедушка Иван Цветаев –
* * *
Исчезновение
Отчаянье
Когда выплывают Змеи
Чужие следы
Из Архива Огня
* * *
* * *
Откровение
Пустыня Льва
Миг Весны
Демон в Венеции
Разлука с Водой
Звуковысота
Лик Саркофага
В Обратном Времени
Выстрел в Будущее
Предчувствие
Монолог Осла на Осле
Четвёртое Прикосновение Луны
Отражение Змеи
Предвечный Сон
Час Откровения
Тёмно-красная Роза
Русская Сказка
Детская Сказка
Искренность Мира
Вечные деревья исчезающего сада
Слова на камне
Неизбежность
В Прикосновении Луны
Утреннее Назидание
Из письма Синего Зеркала
Из письма Чёрного Зеркала
Из письма Чёрного Зеркала
Из письма Синего Зеркала
– Отец Сталина – или Происхождение задумчивой Грузинской Грусти –
Из Письма Чёрного Зеркала
Из Песни Синего Зеркала
Издалека
Замерзание
Гренландия
Учение Чучела на Краю Пустыни. <Монообраз>
– Мрамор рождает Глину —
– Мраморная Дева и её глиняные Дети – посадили Ночью Дерево и срубили его на Рассвете – Мраморная Дева и её глиняные Дети – Горы свели в Равнину – Жизнь превратили в Руину – Так погибает Мрамор – когда он рождает Глину –
– Учение Чучела на Краю Пустыни —
– Мраморная Дева и её глиняные Дети – убежали из Жизни и в Смерти – застыли – дышать перестали и стали Учением Чучела на Краю Пустыни – без Названья Воды – без Воды – без волшебного Духа – Призрак Глины и Мрамора выпила Медная Жажда Старуха –
– Если бы все после Смерти пахли —
– как скошенная Трава —
– В Небо по Воле Случая – тянет Персты пустые – Злое Ученье Чучела
– На Краю Пустыни – На это пустое Тело – Пришли посмотреть на Рассвете
– Мраморная Дева и её глиняные Дети – Рядом в одном Сплетении – так же внимают Духу – Учитель Нетерпения и Медная Жажда Старуха – Затем повторяют Дети – Никем несказанные Слова – Если бы все после Смерти
– Пахли – как скошенная Трава –
– Меньше Жизни – меньше Смерти —
– Мраморная Дева и её глиняные Дети – вот Начало Мира – Начало Тоски – начертил некий Жрец – меньше Жизни – меньше Смерти – но изорван был на Куски – Вот и движется – словно сгорающая Черепаха –
Истина в двух Шагах от спасительной Воды – Меньше Жизни – Меньше Смерти – прошептала Птаха – и влетела в Огненные Сады – меньше Жизни – меньше Смерти – но Движение порочно – неостановимо – и Вселенная отходит прочь – Мраморная Дева сгинёт точно – глиняные Дети превратятся в Ночь –
– Совершенство Стены —
– Мраморная Дева и её глиняные Дети – непреодолимая – нелепая Стена – Я её разрушил на Закате – только снова на Рассвете – Эту Стену возрождает Сатана – Я стою перед Стеной торжественно – смиренно –
Сатана молчит – Я говорю ему – В чём твоя Стена так совершенна – отвечает – В Безразличии к Совершенству Твоему –
– Волна – Царица Промежутков —
– Кто искал Свободу без Предела – но поймал лишь Рыбу меж Сетей – кто узнал – что Мраморная Дева породила глиняных Детей – Кто Волну
– Царицу Промежутков – положить хотел в свою Кровать – заблудился в Океане жутком – и не может сам себя узнать –
– Ночь на Бумаге —
– Чёрные Звуки – Чёрные Знаки – Ночь на Бумаге – Дети глиняные Мраморной Девы – где вы – не окинуть их Взглядом – но чувствую рядом
– Вот торчат – словно Колья в Овраге – и я падаю в Ночь на Бумаге –
– Хозяин Мёртвый – Но Дверь открыта —
– Мраморная Дева – Глиняные Дети – Открывайте Ставни – Ко мне Камни – Ко мне Ветер – Здесь Свет недавний – В Нём нет Смерти –
Входите в Дом мой – В Ночи забытый – Хозяин Мёртвый – но Дверь открыта –
– Истина между красной и жёлтой Стеной —
– Дьявол торгует Временем – Ночь на Бумаге скрывает Знаки расклиненные – к ним идут с Нетерпением – Мраморная Дева и её Дети глиняные – Ночь на Бумаге обвела Черноту Темнотой – Мраморная Дева снова Глиной беременна – Истина между красной и жёлтой Стеной – словно Улитка забыта – закрыта – заклеена –
– Когда мы улетим —
– От нас останется Дыхание Полумрака – когда мы улетим с обуглен ной Земли – от Звука – Полузвук – от Знака – Тень от Знака – от выжженной Реки – Мираж Воды вдали – когда мы улетим – забыв про всё на Свете – то поднимаясь вверх – увидим под собой – как Мраморная Мать и глиняные Дети – кривляясь и смеясь – всё машут нам Рукой –
Маятник Пустыни. <Книга в Книге>
Маятник Пустыни
* * *
* * *
* * *
* * *
Змей
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Римские Бани
* * *
* * *
Дровосек
Дьявол – Продавец Времени
Волк в Овраге
Часть Выстрела
Слияние Звуков
Воздух
Колыбельная
* * *
Воспоминания – Глиняные Дети
Мраморная Тень
* * *
* * *
* * *
Признание из Глубины
Зачем
Электрическая Птица
* * *
* * *
Монолог Ученика
Последний смысл
В Храме Тьмы
* * *
Рассвет
* * *
Оставался Сон до прилёта Мух
* * *
Проклятый Хаос правит на Земле
Тень свирепой Осторожности
Звук умолк
* * *
Ко мне – Камни
Царица Промежутков
Название Воды
Одно Мгновенье
Луна
Картина Времени
Отцеубийца Абдулатиф
Монолог Улугбека
Монолог отцеубийцы Абдулатифа
Финал
Ночь на Бумаге
* * *
Молитва
Будь скромней
Откровение Тутанхамона
Из Письма Красного Зеркала
Казнь у Стены
Из Письма Красного Зеркала
Наставление Молодому Правителю
Пропал Закон Забвения Убийц
Из Письма Синего Зеркала
Из Письма Синего Зеркала
Из Письма Синего Зеркала
Из Письма Синего Зеркала
Из Письма Белой Египтянки
Песня
Из Письма Белой Египтянки
Из Письма Синего Зеркала
Огонь Лицемерия
Из Письма Синего Зеркала
Каста Погоста
Чародей
Птичьи Танцы
Сон Сгоревшей Игрушки
Молитва об Отстранении
Сон опережает Сознание
Слово о Великой Охоте
Убийца Воды в пустом Водопроводе
Монолог убитого Солдата
Природа невидимых человеческих Следов в Воздухе
Чёрный Квадрат
Сторона пустоты
* * *
Прикосновенье Мух
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Архив Огня
Царица Кошек
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Грибоедов
Из детского альбома 1966
Монолог Дарнлея – убитого мужа Марии Стюарт
* * *
Забвение
* * *
Моцарт
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Между
* * *
* * *
* * *
Отстраняйтесь
Собачье Кладбище
Ночная Молитва в тропическом Лесу
Пирамида
Отражение
* * *
* * *
* * *
* * *
Горящая Дань
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Завещание ЧингизХана
Из Архива Огня
* * *
* * *
* * *
Отрицание Демона
Эхо
* * *
Друг – Тень
* * *
* * *
Синий Ветер
* * *
Молитва
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Песня
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Монолог Египетского Бога с Головой Птицы
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Сушка
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Освещение совести
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
– Из Живой Книги Мёртвых –
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Синий Ветер
* * *
* * *
Монолог Гонщика
* * *
* * *
* * *
* * *
Одновременный Сон
* * *
* * *
Монолог Лётчика 13 года
Из Нострадамуса
* * *
Монолог сценариста
Монолог зрителя
Монолог артиста
* * *
Знамя сказка
Монолог Улугбека
Театральная мельница
Образ «Сын немого кино»
Карнавальные маски
Образ театральной пирамиды
Монолог историка в Кунсткамере
Монолог Чингисхана
Монолог Тирана – собаки Петра Первого
Монолог лётчика 1913 года
Монолог юного опричника
Монолог охотника с копьём
Грузин Вахтанг
Монолог старого отца
Обнажённая палуба
Момент молчания
Пропуск в пропасть. <Образ>
Цепные и степные
* * *
* * *
Москва Цветаева
Монолог тайного сторожа
Игра
* * *
Монолог мужской мумии
Молчание от Нового Афона
* * *
* * *
Монолог гостя
Образ собаки – на груди которой была Африка
Монолог эгоиста на яблочно-вишнёвой дороге
Восточный подстрочник
* * *
Метафоры метаморфоз
Опустевшие мысли рассвета
Византийские куклы
Монгольский пегас
Чужой смех
Монолог «В городском сквере»
Монолог спящего капитана
Крик павлина
* * *
Степь и ночь
Собачий луг
Образ «Он разрезал»
Образ «Котята Анд»
Азия одна
Путешествие в позапрошлое лето
На уровне сапог
Монолог стыда
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Монолог главного героя из романа «Тоска по моему бегству»
Я из тех, кто начинает новый род.
Я из тех, для кого мироощущения предыдущих художников так же бессмысленные, как родственные традиции.
Я боготворю разрыв в линии семьи.
Я теряю связь со своими клетками во всех поколениях.
Я топчу их сознание.
Я из тех, кто, обращаясь к наследникам, говорит им:
– Дети. Если вы видите сходство между собой и родителями, постарайтесь изменить его, ибо нет ничего более опасного, чем это сходство.
– Сын. Если твой голос похож на голос отца, постарайся сломать свой голос.
– Дочь. Если твои движения похожи на движения матери, измени свои движения.
Когда я вижу свою дочь, идущую с матерью по торговым залам Москвы, мне трудной найти две более никчемные фигуры, чем эти.
Когда мой сын, подражая мне, пьёт вино, мне становится одиноко от однообразия жизни. И я говорю сыну и дочери:
– Дети, вы рождаете родителей и создаёте вечность, ибо я из тех подкидышей, брошенных на свидание с миром, которых не коснулась магия легенды.
Я из тех, кто любит ходить по земле, но вместо посоха опирается на слова. Могло быть и хуже, поэтому бури, которые прошли надо мной и пощадили меня, стали ступеньками моего везения.
Счастье – ни что иное, как деревянный мост, собранный из брёвен трагедии, не затронувшей нашего сердца.
Знайте, что для настоящего художника всё на пользу – влево или вправо, удачи или неудача, любовь или измена, опьянённость или трезвость, признание или забвение. Поэтому он не идёт по дороге, а стоит, как дерево, и живёт, как трава. Единственное, что с ним можно сделать – это вырубить или выкосить, да и то только до будущей весны.
Но подумайте, мог ли я быть бескорыстным, если бы вы не любили меня. Нет, ибо то, что связывает одних, неизменно оборачивается против других.
Любые связи агрессивны и порочны – вот так и мы в связи со своим эгоизмом напоминаем лёд с крыши – ломающий руки деревьев.
Необходима новизна, чтобы не умерла привязанность. Горе тому, кто забыл о красоте и подчинился скуке, жалости и чувству ответственности, зная, что он один из тех, чья жизнь – постоянное нетерпение или смерть, умноженная на воображение, ибо двумя стаями вокруг каждого из нас ходят человеческая злоба и доброта.
Слишком поздно понял я, что мы похожи на собак, но с тем отличием, что наше обоняние не мгновенно, а растянуто во времени – человек не берёт след сразу, способен сделать это через многомного лет. Что и говорить: – память – это собака, бегущая по следу, уходящему в прошлое, и с её языка сочно капают слюновыделения творчества.
И вот наступило время, и жизнь стала гармонична и комфортабельна, словно сбитая простыня и спутанное одеяло в холодную зимнюю ночь. Да и вообще я стал себя чувствовать так же уютно, как Дантес в России после убийства Пушкина. Ничего удивительного, ибо жизнь без магии легенды имеет форму камеры и душу заключённого. В результате – большое свидание с близкими, краткая встреча с любимой, прощание с самим собой.
Знайте, есть великие несправедливости, рождённые случайностью.
Есть разбитые стёкла легенд, собранные из осколков мелких обстоятельств, – не только политики, но и художники становятся великими волею случая, едва коснувшись магии легенды. И если от первых остаётся великий злодейский дух, то вторые занимают слишком много пространства. Иногда магия легенды становится историческим мостом, соединяющим антиподы. Самоубийство Маяковского связано с само убийством Есенина; магия легенды – это тот механизм, который заставляет многих в критический момент поступать согласно инерции предвзятости. Смешно давать имена звёздам; ещё смешнее, когда эти имена переносят на людей. Магия легенды способна причинить вред. Она может вынести человека на орбиту обобщённой глобальности и, сравнив его с международной политикой, может превратить его в насекомое. Магия легенды, вооружённая глобальной информацией, убивает в художнике явное уважение к тайному и, наоборот, культивирует тайное почитание явного. Поэтому обобщённая глобальность постоянно меняющихся событий – это не явление Христа народу. Магия легенды – это бесподобный обман – которым обладают немногие. Это воздух, проникающий в любые щели. Это удача. Удача – это свобода. Свобода – обман. Ведь даже гениальность может быть удачливой случайностью, если вовремя сочинить хорошую сказку, которую запомнят люди – ибо Ренуар не нуждается в биографии – а Ван Гог и Гоген без имени многое теряют.
Но это справедливо лишь наполовину, потому что женщину интересует то, что стоит за холстом, а цена холста занимает мужчину.
Велика магия легенды – страшна инерция предвзятости. Хорошо или плохо сделано это или то – в конечном счёте решает имя художника.
Иной гений – это всего лишь легенда, умноженная на инерцию. Порой гении не являются, а делаются обстоятельствами и людьми. И если это так, может ли называться неожиданностью категория вывода. Поэтому левое полушарие моего мозга – комиссионный магазин, который не принимает на оценку современную поэзию; правое полушарие – кинотеатр повторного сна, где навязчиво зависла идея: бедна литература той страны, где пародисты, юмористы и сатирики вместе с поэтамипесен никами являются любимцами народа. Победа вторых жанров – первый признак деградации большого искусства.
И всётаки знайте, что я не из тех цветов, что могут прижиться в саду, именуемом молчанием. Я не из тех садовников, которые обрезают ветви. Я из тех корней, которые всюду и везде пытаются будоражить надгробия великих
Постоянно живя в такой оппозиции, я понял, что гений – это конечный итог – это суммарный труд двух-трёх поколений, идущих в генетической связке на покорение социального Эвереста. Поэтому меня всегда восхищала та грандиозная пропасть, которую может выкопать общество между двумя живыми людьми. Имя пропасти – магия. Сущность пропасти – легенда, ибо не будь ямы – где взять крутые берега мнимого величия. Знайте, я давно болен хроническим провалом; и если меня спросят, когда началась моя болезнь, я скажу: Недомогание, болезнь всегда начинается со сна. Именно тогда объём головы увеличивается до размеров земного шара и она вбирает в себя усталость мира. Я устал, как целый свет, и кроме болезни для меня нет иного русла. Голова замирает на подушке и её страшно повернуть – не хочется нарушать гармонию больной земли. Но всё это время я добросовестно вылезал из ямы большой глубины. Вчера я добрался до выступа, увидел свет и снова полетел вниз. Падая, я не почувствовал боли, потому что за то время, пока я лез к солнцу, на дне ямы выросла густая мягкая трава тоски по моему бегству.
Л.Ц.
Подводный сад
Магия легенды. Послесловие
Есть удивительно неожиданный поэт Владимир Шали, как бы явившийся к нам ниоткуда. Есть мучительные перепады между обессмысленностью жизни и заявленной к финалу поэмы «История одного молчания» верой в музыку. Есть книга стихов «Свобода зрения» – стихов разных лет и десятилетий – и эта юношеская, но лишь сейчас обнародованная книгой поэма.
Есть в этой книге редкий симбиоз стихов поэта и воспалённых красок и видений рано ушедшего от нас художника Алексея Сысоева. Есть родство по температуре и энергии творческого духа, а в стихах заявлено и глубинное родство по этому свойству – «воспалённой спиралью мятежно царствовал Ван Гог».
Что же получается? Любителю лёгкого чтения в этих стихах делать нечего. Есть «музыка огней», в сущности, обеззвученная музыка – видения огней. И есть звучащие и даже кричащие краски: «Ударив в оранжевый гонг, художник в звучанье вернётся»; «Вы только крики, крики, крики, вы птицы сердца моего»; «Зренье моё и слух, всё, что я есть и мог» – зрение и слух взаимообратимы. Поэт видит немую музыку глазами и на слух вылавливает из предвечной тьмы ярко вспыхивающие ассоциации.
Словом, есть много чего в этих стихах, а слова вроде бы и ни причём.
Всё выходит из молчания и в молчание возвращается, ибо есть у него и другая вариация цитированных строк: «Ударив в оранжевый гонг, художник в молчанье вернётся». Это какой-то маятник между молчанием и звучанием. Но вот и место для поэта: «И, победив момент молчанья, предвосхитив момент звучанья, поэт беззвучный Аполлон». В промежутках царствует поэт, на тончайшей грани предзвучанья. Да это ж – ни много, ни мало – своя эстетика, что редкость в нынешней поэзии, развращённой мелочной прозой.
Значит, как это: слова не причём? – «Я верю в музыку огней»?
А не хотите и так: «Уже не веруя, но веря»? Кричащая экспрессия и рядом такие тончайшие оттенки мысли. И только афористичное слово – их хозяин. Веруя или верю, как духовное или душевное, «разноодинаковы». Афоризм или поэтическая формула – это исключительная привилегия слова, а афористика поэта для меня истинное наслаждение:
«В разновеликом океане лиц наш образ разноодинаков»;
«Пуля слепо летит в никуда. И в полёте, как яблоко, зреет»;
«У темноты мы просим света, свет доверия темноте?»;
«Я вдруг понимаю, что вечно живу»;
«Я так устал, что хочется летать»;
«Девочка с мальчиком, что вы искали? Дедушка с бабушкой, что вы нашли?..»;
«Мне садов бегущих не догнать, в них навек ушли отец и мать»;
«Кто посмотрел глазами звёзд на инфузорию любимой»;
«Я тайный сторож, я звонарь, заметивший глухого вора, крадущего слепой букварь».
…и, наконец (а лицезреть цитатную мозаику можно до бесконечности):
«Счастлив, кто на своём веку из восхитительного ямба изгнал четвёртую строку».
Это о себе. И это не формальная новация, а содержательная. Покойный знаток поэзии Адольф Урбан, первым приветивший дарование поэта, объясняет это усечение так:
«Это, по сути, стиховая модель его чувства времени: вечность, закреплённая обручем рифмованных строк и открытой текучей средней.
Она даёт полноту жизненного мгновения настоящего…»
Быть может, это и есть главный и мучительный нерв для поэта; и я вспоминаю, скажем, Блаженного Августина: «Но в чём состоит сущность первых двух времён, то есть прошедшего и будущего, когда и прошедшего уже нет, и будущего ещё нет? Что же касается до настоящего, то, если бы оно всегда оставалось настоящим и никогда не переходило из будущего в прошедшее, тогда оно не было бы временем, а вечностью».
И поэт не прощает «жестокой мимолетности мгновенной», и он хочет увидеть «образы прошлого в будущем свете»:
«Была моя вина, что я стоял у входа в иные времена»;
«Я видел сон во времени ином»;
«Я вижу сон, в котором нет меня».
…Сон, галлюцинация, мираж – излюбленные видения поэта.
И это так естественно. Мимолётное мгновение само по себе призрачно. Призрачны вещи, слишком преходящие. Но и вечность сама по себе призрачна, не подцепленная живым мгновением. Что, казалось бы, может быть прочней тысячелетних каменных фасадов. Но птицы, высеченные на их фронтонах, – тоже мираж.
Явь и сон тоже взаимообратимы. Самое вещественное превращается в муляж и галлюцинацию, как древняя мумия или жуткий образ препарированной головы в Освенциме, превращённой в статуэтку: «Здесь я!
На полированном столе у лагерфюрера…».
«Тень всадника заходит в сад… Я подчиняюсь миражу…»
Моментами это похоже на засвеченную плёнку, когда и тени едва видны в знойном мареве пустыни, а то и жёстче, как у самого поэта, – момент, который и вовсе «вырезан из кинолент»: «Когда я слеп в саду, а сад незряч…»
Удивительная афористика! Совершенно не похожая на афористику рассудочной европейской культуры – заточенную, как острый карандаш, до колкой однозначности – эпиграммы или каламбура. Здесь всё наоборот. Афоризм раздваивает жало или распахивает объятья восточной многозначности. Он загадочен, и в нём зерно притчи, пускающейся в буйный ассоциативный рост и совершенно негаданное сближение «далековатых понятий»:
Тысячелетние миражи и плачи коммуналок, «жизнь на уровне сапог замерзающих прохожих» гденибудь в полуподвале совершенно свободно сопрягаются в сознании поэта. Иногда кажется, что понятия слишком далековаты, связи рвутся, но это не так. Как на восточной миниатюре: «львы прыгают за край листа», так и ассоциации у поэта в нетерпении рвутся за край отдельного стихотворения.
Ассоциативность у поэта гулкая и блуждающая в едином и обширном ассоциативном поле, вариационная. И если вас поразит какоето парадоксальное видение, то вы ещё с ним не раз встретитесь:
«Вертикальная площадь – стена, вверх по ней вертикальная лошадь без наездника скачет одна» – «Каскад зелёный любит небо – в нём вертикальная весна» – «По стенописи вертикальной ползёт полузабытый сад…» Притом такая необузданная «свобода зренья» может вдруг получить совершенно оправданную житейски мотивировку – ну, поскользнулся человек, «а за стеной каток, там перевернулся переулок, поскользнулись миллионы ног, полетели миллионы булок – штампы частной жизни…» Только и здесь штампы частной жизни помножены на миллион, обращены в фантасмагорию и мираж.
Образ может перейти и в культурологическую плоскость: «Смысл готики – сближенье плоскостей и взлёт из пустоты по вертикали…»
А в поэме «История одного молчания» наперекор «горизонтали» дешёвого публичного успеха поэзии, похожей на цирк – «Мой юный друг, никто не виноват, что ты приник к верёвке вертикальной…»
Пафос этой ранней поэмы и многих поздних стихов – взорвать узкие границы нашей жизни или её стены, взорвать молчание, вырваться к яви живой и беспредельной жизни.
«Крик замурованной улитки» – тоже сквозной образ. Как из Сальвадора Дали. Этот «невысказанный, невозможный звук» должен таки докричаться до неба: «Крик замурованной улитки грозу венчает наверху». И когда вы читаете стихотворение с домашним интерьером:
«Потом в замурованный улей проникла ночная звезда» – обязательно вспомните эту улитку, теперь уже человекоулитку…
Так кто же он – поэт, невозмутимый мудрец, скиталец сквозь века и их миражи, облачённый в стилизованные одежды восточной притчи, или ходатай трагической и нервной кисти Босха, ВанГога, Отто Дикса?
Молчаливый созерцатель загадочных метафизических глубин и перво сущностей жизни или романтический бунтарь, подложивший взрывчатку под это молчание и жалкие пределы нашей эфемерной жизни, решивший докричаться до неба? А он и то и другое сразу:
Вдохновение, ясновиденье, прозрение, пророчество – вовсе не есть карманный дар, который всегда при тебе. Это всегда импульс и само произвольная вспышка. Они приходят и уходят. И снова приходят, на миг озаряя тёмные подвалы человеческих душ.
Это живая работа противоречивость духа, его мощная у поэта био энергетика, порождающая обжигающие ассоциативные импульсы.
Непредсказуемые! И не подстать ли эта противоречивая работа духа изначальной противоречивости жизни?
Да и кто скажет с точностью, как обстоит дело? Мир изначально гармоничен, как казалось Тютчеву, и только человеку не прорваться сквозь свои диссонансы к этому первоначальному звуку? А может быть, он изначально – «вековечная давильня» и как раз человеку внести в этот мир гармонию, как показалось Заболоцкому? Или мир изначально нейтрален, и это сам человек истязает его своими диссонансами, желая внести в него меру своей гармонии? Любой однозначный ответ примитивен. Вот и у поэта бездонная по смыслу формула: «– не хочется нарушать гармонию больной земли». Больная гармония! Невероятно, но это так. Болезнь и гармония – «разноодинаковы».
Художник вносит в мир гармонию, но это трюизм – он продирается к ней через диссонансы, и ссадины остаются на теле его творений. Поэт перед листом белой бумаги терзается, «омрачая белизну словами, знаками, сомненьем». Не наполняет его гармонией, но замарывает его незапятнанную чистоту. Вот ещё тонкое наблюдение:
«Ещё, ещё дватри штриха – вся загублена картина».
Загублена гармония! Вы наслаждаетесь полнотой жизни? А поэт знает, как она опустошена: «От пустоты любви до полноты изъяна…»
Словом, лучше уж ничего не делать, чем вносить в этот мир разрушение и разобщение: «Сей разобщённый шумный хор вещает трепетному миру свой самовластный приговор».
Это позиция мистикасозерцателя – ничего не делать. Но не поэта.
Даже в момент мнимого бездействия:
«Глядит душа в момент молчания всему звучанию в глаза!»
Здесь, как говорится, кто кого! Жестокий поединок взглядов.
Вопрос о назначении поэзии – главный для всякого настоящего поэта, хотя не он первый им задаётся, возникает предварительный вопрос об истоках его поэзии. Первое стихотворение его попросила сочинить Наташа Кучинская, легендарная любимица нашего поколения, всемирно прославленная гимнастка.
Ну да, есть в «Истории одного молчания»: «А ты, любимая, летишь победоносно по Европе… И говорю: забудь меня, оставшегося на Востоке…». Вот он и сам выплыл тут же, как частный вопрос об истоках.
Восток и Запад – важнейший смысловой узел в творчестве поэта. Два типа цивилизации и мироотношения.
Ещё важнее другое. Прототипом здесь невольно стала личность незаурядная, посягнувшая испытать в своём роде пределы человеческих возможностей, а это ключевая и самая больная мысль для поэта, будь это всего лишь чудак Миша Ляхов – изобретатель махолёта, или даром божьим гимнастка, или отчаянный Нансен, или ВанГог, или, наконец, поэт и его назначение.
Здесь мучительный клубок мыслей – о возможности прорыва за положенные пределы. О прорыве подлинном и мнимом. О тяжком и жестоком бремени стать легендой или мифом при жизни. Миф обернётся миражом: «Миф и мираж – как братья близнецы».
И ещё: «Магия легенды – это бесподобный обман, которым обладают немногие».
И еще: «Меня всегда восхищала та грандиозная пропасть, которую может выкопать общество между двумя живыми людьми. Имя пропасти – магия, сущность пропасти – легенда, ибо, не будь ямы, где взять крутые берега мнимого величия?»
И здесь мы совсем близко к вопросу о назначении поэзии.
Перемахнуть через пропасть? Но как? Одним прыжком не получится, а тройной прыжок не годится. Что же остаётся – полёт?
Крест Гермеса Трисмегиста, Или 33 Молитвы о Равновесии
Вступление
«Что вверху – то и внизу, что внизу – то и вверху» – такова Божественная Вертикаль трижды Великого Гермеса Трисмегиста. Но (и), если перенести этот основополагающий вселенский Закон Герметизма на Горизонтальный Уровень Человеческого Бытия, возникнет Крест Гермеса – Крест Нерушимого равновесия между Добром и Злом.
Первая Молитва о Равновесии. Закрытое Пространство
Однажды спросил Странник: «Скажи, учитель, какова моя жизнь, если первую часть жизни я обирал бедных родителей, а вторую часть жизни я обирал собственных детей». Я ответил ему: «Эта жизнь состоит из двух частей, которые тебе не принадлежат. Значит, у тебя не было, нет и не будет своей жизни». Но спросил меня Странник: «Кому тогда принадле жат две части жизни». Я ответил: «Ни тебе, ни родителям, ни детям, ибо у тебя не было родителей и не было детей, так как тебя и самого не было.
Тогда сказал Странник: «Ты прав, учитель, я стал твоим учеником». Я отве тил: «Да, ты ученик, а я твой учитель, ибо так же грешен. И подобно моим грешным ученикам, я возненавидел мир и его грехи, и это был великий грех. Знайте, что желание обойти ближнего без обмана – великий обман.
И было великое противоречие в том, что, подобно моим грешным ученикам, я беспредельно возненавидел порочный мир, но силы мои были таковы, что я и плюнуть как надо не умел – и стало казаться мне, подобно моим грешным ученикам, что негодяи как будто не умирают, а Подлецы вроде вечны. И тогда вспомнил я историю жизни одного нашего поэта, который так сопереживал всему миру, что умер от ненависти, жалости и презрения. Перед гибелью он написал, что все, с кем он спорил или ругался – был прав или не прав – все они на вид и в конечном счете оказались плохими людьми. И его предположения были доказаны временем. И назвал я его моим грешным учителем и ещё больше возненавидел порочный мир. С того времени стали являться мне стран ники – похожие друг на друга, слова и поступки которых были ненависть и обман. А после и все остальные жители превратились в сплошной караван близнецов. И одних, подобно моим грешным ученикам, я назвал братьями, а других – детьми. И сказал я мужьям: «По облику ваших жен я могу узнать род ваших занятий и образ жизни». Но и гадать не надо, ибо воздух стал прозрачным, а женщины и мужчины – поразному одинаковы. И подобно моим грешным ученикам, я возненавидел мир, и это был великий грех. И настало время, когда, увидев раз, я уже знал, что будет потом, потому что воздух стал прозрачнее, а человек откровенней в пороке. Но были и такие, что, прикрывшись бородами и учёными разговорами, говорили о свободе и правде. И не было никого развратней и лживей их. И подобно моим грешным ученикам, я назвал их близнецами, ибо они были поразному одинаковы. И ещё скажу вам, что каждый до известной поры живёт в тумане. Но вот воздух становится прозрачнее, и всё приобретает чёткие границы. И это страшно, ибо если смотреть на людей как на нечто отвлечённое, то в прозрачном воздухе слабая оболочка веры рассеивается, и, подобно моим грешным ученикам, я вижу кругом одних зверей. Когда же кровожадные звери, убивая друг друга, приходят ко мне за покаянием, я говорю им, что всякое раскаяние – лишь следствие преступления. И какая польза от слов грешного сына над телом мёртвого отца – теперь ничто, теперь ничто не поможет. Он так и не успел простить в последний раз. И отвечу я грешному сыну: «Не плачь – даже если ты не виновен, то станешь виновным, ибо не одна душа оклеветана, не одна судьба изувечена. И во всём повинны ложь и дурная молва.
Преимущество лжи перед справедливостью примерно такое же, как преимущество сидящих перед проходящими мимо. Сидящий обозревает, обсуждает, в то время как идущий должен просто идти мимо.
Но не сокрушайтесь, что несправедливость сильней правды. Ложь и справедливость – это две чаши, которые всегда в равновесии, ибо все мы поразному одинаковы – иногда сидим, иногда идём».
Вторая Молитва о Равновесии. Закрытое Пространство
Египта Неразличённое Мерцание полупрозрачное увидеть можно только через Краску Ветхую Времени, ибо всякое Прозрение лишь в Темноте возникает. Из света в Тень летит духовный Прах, и между Деревьями высокими, словно Кустарник, Ложь размножается. Но если не было Совести у самого Света, то возможно ли, чтобы Светом рождённые Совесть имели. В Жажду Исчезновения превращается самой Жизни Желание. Из Глубины самого Объёма Столкновений идёт Очертаний Возрастание. Пространство Проникновения создаётся так. Но в Пространстве Невозможного Положение для себя возможное выбирать – это Право унизительное: не убили ещё, но убить хотят, не унизили ещё, но хотят унизить. Ибо в Тело Государя Яд проник с Кровью или с Молоком Кормилицы, неизвестно, но в Книгах этих начертанных – Власть Слов оценить способны мы – пусть Книг этих не открывали. Не вечен Город, не вечен Египет – вечна лишь Жажда Захвата Крепостей. Вечно лишь Проникновение одних в других. Но Человека, самого маленького даже, – Сны Неразличённые – не способно осветить Солнце Беспощадное.
Безверия Парусами повенчанная в никуда продолжает плыть Лодка Проникновения – словно действителен Образ смутный между Началом Жизни и Завершением, ибо Молчанием Бога стала Земля. Голосом Бога было Небо в Начале, но между Камнями Божественной Кладки Истине своё Существо протиснуть удалось на Мгновение. Но истинно ли Проникновение, если падающих Богов Облака спасти не смогли, если Греха Тайного Сокрытие – большее Спасение, чем Раскаянье, если сказал – не избежать, если подумал – не остановиться. Тишины Сторож Тайный охраняет Воздух беззащитный в ненадёжном Равновесии Пустоты – ведь ещё Небо общее не открыто и Время соединённое не найдено. Берег о Тайне тоскует. Птица небесная плачет. Проникновение враждебное не способен истребить Египет Милосердный, но Пространством Защиты Египта неизбежно становится Изображение на Стене каменной Храма.
И всё же только о своей Пустоте думает Пустота. О другой Пустоте Пустота не думает, ибо тех, которые шумят, совсем не больше тех, которые слышат (слушают) – ведь и те и другие в своей Лжи Первозданной одинаковы поразному. Но вот и мнимая Жизнь завершилась. Воображения Сила была, но Жизни действительной не было. По Бегству Звёзд была Тоска. Но чем Вино известней, тем разбавленней оно. Одно Проникновение в другое вливается – словно Жертв своих ищут Убийцы, как Учеников ищут Наставники. Но виновны не все в том, что все виновны.
Ведь все мы Двойники, или друг друга Отражения. Все мы по Целям Неразгаданным Стрелы Неизвестные пускали и за Врагами Неразличёнными гонялись. Не потому ли Слова Непонятные между Волн не прочитываются. Вода бесконечна, а Название Воды невозможно в Пространстве, где Воздуха освобожденного так мало, а Земли свободной так много. Зачем Проникновение во Множество собирается и затем попирает Ногами и Руками друг друга? Зачем в столь обширном Мире между собой без Промежутков Люди живут? Затем, что в Предсказуемое Множество собираясь, в Темноте и в Тесноте прижиматься друг к другу приучились, Рабства долгого Годы – ни своему Телу, ни своему Духу в этом Вреда никакого не получая, Руками и Ногами остро заточенными касаясь Пространства Проникновения.
Когда же из Птицы вылетит Птица, превратясь в освобождённый Воздух, и Пустоты Равновесие наступит. Когда при Помощи Огня Птиц с Крыши Дворца изгонит Осторожность. Когда при Помощи Воды Крыс из подвалов Храма изгонит Милосердие. Ибо Бесконечного Торжества неизмеримей значительно Незнание Невозможное. Или Крови и Насилия рядом не было разве, когда беззвучно в Тени Рук вошли Тени Веток – ведь Воздержанию не подвластна Соль и Совесть Земли. Но вот возникло Проникновение, и вновь пересоздан Мир, и видим мы, что Гонения на Преступников – лишь Следствия их Злодейств. И вот замечаем мы, что со случайными Встречными Столкновений всё больше, всё тесней Воздух вокруг. Но Проникновение Земное отлично от Проникновения Небесного.
Внезапность – Неразличённость – Отстранённость Камня, посланного свыше, вступает в Противоречие с Предсказуемой Очевидностью Камня, брошенного Рукой Человека. В Неизвестное входит Известное, чтобы обрести Невозможное, в Пространстве Неуверенности почти исчезая.
Ибо Дверь каменная не для Дома – Дверь каменная для Храма. Так первенство Проникновения присваивает себе Свойства Божества. Так Падение и Преграды призывают к себе Высоту, чтобы Водопадом стать.
Так Лица своего Часть одна совершенно не различает другую Часть Лица своего – ибо Профиль Правителя мертвей и таинственней всего остального Лица Правителя, забыт словно Профиль, словно отстранён от живого Лица Профиль.
Профиль Мёртвый – не потому ли слишком много Отстранений собственных изобразили Рисовальщики со Времён Дождей Наскальных.
Садовники Мёртвые вычерчиваются из Засухи Духа свободного. Ибо не касаясь Колосьев Железных Урожая Необходимости нелепой проскользнуть хотели они между Ветвей Сада Разделённого, но остались с Воображением своим опасным наедине. Ибо Знания их Великие находятся под Слоем Цветной Глупости. Значение их Неразличённое – в Отражении Молний, в Знаках и в Звуках Смерча. Проникновение своё в Урагане Восторга и Любви ожидать могут. Но чужими были они и среди чужих Растений нескольких заблудились, Смех провожая Чужой, Цветы сажая от всех вдалеке – в Глубине обречённого Сада – в Мечтах о самих себе стёрто Время вначале.
Воды и Огня Происхождение не знает никто. Равновесия Предсказуемого Разрушитель неизбежный тот, кто Свободой Зрения обладает, из Пространства Возникновения исключить его Милосердие призывает.
И вот говорю тебе: Лошадей Прошлого не жалей, на Неровную Поверхность Земли Настоящего глядя. Пожалей лучше Людей Будущего, которые упадут неизбежно в неотвратимые Пропасти Земли. Не смешнее другого никто, но Ответов страшится один, Вопросов боится другой, ибо Велика о Равновесии Молитва.
Рассеялась Веры Оболочка слабая, ибо Проникновение Невозможное – это лишь Света Отражение искажённое, истребляющее Тайну.
Любое Проникновение в Освещении собственном живёт, словно между Волнами Моря Неразличенного Паузы, словно на Движение Волн запреты есть. Запреты на Промежутки между Волнами Неразличённого Моря.
Словно в слепки со своих Слепков превращаться стали Образы Волн.
Словно Проникновение в Предсказуемую Бесконечность избрали последующие, отойдя от Невозможного Первоисточника. А затем говорят (мне) убитые: ты знаешь, Государь; ты видишь, Государь; ты спасаешь, Государь. Но я лишь Тишины Сторож Тайный и слышу, как идут Недруги в Сторону Сада моего, чтобы разрушить Стены моего Отстранения, чтобы растоптать Молчание моего Безразличия. Ибо от Неосвещённого Освещённое отличается только Освещением Темноты. Поэтому если в Темноте остался кто, велика ли его Вина? Поэтому, когда Жрецов Толпа собиралась в Храме, я не шёл, зная, что чем больше Стадо Оленей, тем больше Стая Волков. В Новые Границы вошёл я – новые Очертания обретать начали Образы Неразличённые, чтобы Заблуждений новых, Желаний новых, Страстей новых Награмождения возвести – кого угодно спасти, куда угодно придти по Волнам освобождённого Времени от Первого Крика Рождённого до убитого Крика последнего, через Границы проникая пространства трёх Времён.
Третья Молитва о Равновесии
<Текст прерывается – Цвет Стены Полуоткрытый, Серо Синий.
Далее следуют Слова Анубиса…>
Кто ты, пролетающий на Золотой Колеснице и зацепивший Красным Плащом Пространство перед Мордой Надвигающегося Урагана? Кто ты, Бессмертный, как Безумие, Вечный, как Надежда, Нелепый, как Назидание, Размноженный в каменных Двойниках, которые обгоняют Друг Друга на Пути к нашему Сознанию.
Ему отвечают: Я из тех, кто начинает Новый Род. Я из тех, для кого Мироощущения предыдущих Правителей так же бессмысленны, как родственные Традиции. Я боготворю Разрыв в Линии всей Династии.
Я теряю Связь со своими Клетками во всех Поколениях. Я зачёркиваю Слова на Стене: «Происхождение подтверждается» – я топчу это Сознание. Я говорю: «Дети, если вы видите Сходство между собой и Родителями, постарайтесь изменить это Сходство. Сын, если твой Голос похож на Голос Отца, постарайся сломать свой Голос. Дочь, если твои Движения похожи на Движения Матери, измени свои Движения». И я говорю Сыну и Дочери: «Дети, вы рождаете Родителей и создаёте Вечность – ибо я из тех Подкидышей, брошенных на Свидание с Миром, которых не коснулась Магия Легенды, – и я говорю Сыну и Дочери. – Разрушьте Предсказуемую Бесконечность», – и в этом моя Молитва о Равновесии.
Я из тех, кто любит ходить по Египту, но вместо Посоха опирается на Слова «Могло быть и хуже». Поэтому Бури, которые прошли надо мной и пощадили меня, стали Ступеньками моего Везенья. Счастье – ни что иное, как деревянный Мост, собранный из Брёвен Крушения, не затронувшего нашего Сердца, – и в этом есть Молитва о Равновесии.
< Время без Сердца… > Близкие умирают или исчезают. Почему мы страдаем, когда знаем, что они умерли, и не страдаем, когда знаем, что они исчезли? Почему так Неразличены между собой Смерть и Исчезновение? Почему так важно Знание, что они не умерли, но исчезли, что они гдето есть? Почему это необходимо нам, даже если мы больше их никогда не увидим? Возможно, так завершается Бесконечное и начинается Невозможное – и в этом есть Молитва о Равновесии.
< Время без Сердца… > – это Вкус Неволи. Запах смешанной
Истории – это Звериная Тёмная Вода. Это Египетская Свалка, поднятая на Высоту Нелепой Необходимости. Это мерзкое Растение, уходящее своим Корневищем в Пропасть, недоступную Воображению. Это Сладостный, Цветной Серпантин, застрявший в Горле Крысиной Фантазии. Это История Нерешительности Вкуса. Это неожиданное Сочетание Бес конечного и Невозможного – ибо Бесконечное требует Безразличия.
Египетская Свалка – это Открытое Пространство для совершенно закрытых Невозможных Идей. Это Разрушенный – Разделенный Храм, как нельзя лучше приспособленный для Слушанья Кошачьего Пения. Это непобедимая Защита, окружённая Сладкими Стенами. Это Крысиная Мечта до Постройки Пирамиды. Это Мечта Червей до Созревания Египетских Яблок – и в этом есть Молитва о Равновесии.
< Время без Сердца… > Египетская Свалка. Волосы – Трава Человеческого Тела. Мужчины и Женщины в Ветвях Запустения больны Цветом первозданной Ночи. Мужчины и Женщины соединены не Страстью, не Продолжением Рода – их сближает Страх перед Холодом и Ужас перед ночными Голосами – и в этом моя Молитва о Равновесии.
< Время без Сердца… > На Стене Надписи, Царапины, Неразличённые Изображения, Цветная Пыль. При достаточном Воображении можно собрать с этой Стены всю Культуру Египта и возвратиться обратно в Мир Невозможного – ибо для того, чтобы понять иной Мир, необходимо лёгкое Прикосновение. Длительное Пребывание всё сводит к Повествованию – и в этом есть Молитва о Равновесии.
Необходима Новизна, чтобы не умерла Привязанность. Необходимо Безразличие, чтобы приблизиться к Невозможному. Горе тому, кто забыл о Красоте и подчинился Скуке, Жалости и Чувству Ответственности, зная, что он один из тех, чья Жизнь – постоянное Нетерпение или Смерть, умноженная на Воображение. Может быть, он один из тех Жителей Золотого Столетия, которое видится в Необозримом Будущем, и он был преждевременно изъят из своего Невозможного Времени – как Неразличённое Название Воды – и разлит во всех Временах – и в этом есть Молитва о Равновесии, и никто не осудит его – ибо Ложь и Правда так перемешались в Людях, что они уже не могут говорить ни Правды, ни Лжи, они говорят просто Слова. Вот и я сплю и вижу сквозь мощные, мрачные Ткани Невозможного – Неразличённого Времени – Наше Неизбежное Исчезновение в том, что, управляя тем или иным Миром, мы сами – прежде всего – Управляемый Мир. Мы управляем собой сами, одно временно управляя своим Богом, – нам необходима Свобода Исчезновения – ибо наше Прямолинейное Видение Предсказуемой Бесконечности – это Казнь над опустошённым Мозгом – и в этом есть Молитва о Равновесии.
Но все мы достаточно зрячи, чтобы казаться правдивыми, и достаточно слепы, чтобы не заметить собственную Ложь. И тот из нас, кто преуспел в Обмане, совсем не хуже того, кто украл Честность – ибо великое Преступление – лгать Невозможному и обманывать Неразличённых – требует постоянной Защиты. Поэтому, если Свободу Исчезновения превратить в Воду, мы превратимся в Пустыню – и в этом есть Молитва о Равновесии.
Ни один из нас не может исчезнуть Сразу и Душой, и Телом – Исчезновение Духа и Тела рождает, в конечном Счёте, само Исчезновение как Способ Существования – ибо, чтобы понять Невидимое, надо ослепнуть от Любви к Невозможному. Нас разделяет не Пространство между нами, а то, что происходит в этом Пространстве. Поэтому тот, кто движется, забывает быстро. Поэтому тот, кто остаётся, помнит вечно – и в этом есть Молитва о Равновесии.
< Время без Сердца… > Всё начинается, как впервые. История Неразличена – до сих пор мы воспринимаем её, словно Рыбы, листающие тупыми Мордами Страницы затонувшего Неизвестного Папируса.
Поэтому верить в Таблицы Истории – это всё равно, что верить в Надписи на древних Сосудах, наполненных не Истиной, а хмельным Вином нашего Воображения. Разве помнит Пьяница, что было Вчера. Разве знает История, что было в пьяном Пространстве минувших Столетий. Поэтому Прошлое Египта отражается в Зеркале всего настоящего Мира – и в этом есть Молитва о Равновесии.
< Время без Сердца… > Ничто не остановит меня на Пути к Невозможному. Знайте, для Настоящего Правителя всё на Пользу – влево или вправо, Удача или Неудача, Признание или Забвение. Поэтому он не идёт по Дороге, а стоит, как Дерево, и живёт, как Трава, – единственное, что с ним можно сделать, – это вырубить или выкосить, да и то только до будущей Весны – и в этом есть Молитва о Равновесии.
Но подумайте, мог ли я быть бескорыстным, если бы вы не любили меня? Нет, ибо то, что связывает одних, неизменно оборачивается против других. Любые Связи агрессивны и порочны – вот так и мы, в Связи со своим Эгоизмом напоминаем Горный Обвал, ломающий Руки Деревьев – и в этом есть Молитва о Равновесии.
< Время без Сердца… > Я тот, кто начинает новый Род. Я боготворю Разрыв в Линии всей Династии, но я должен знать, что я порываю не только со своим Прошлым, но и с Будущим – ибо я зачёркиваю Надпись на Стене «Происхождение подтверждается» – и в этом есть Молитва о Равновесии.
Я устал, как целый Свет, и кроме Болезни для меня нет иного Русла.
Голова замирает на Золотой Подушке, и её страшно повернуть – не хочется нарушать Гармонию больной Земли. Я добрался до Выступа, увидел Свет и снова полетел вниз – падая, я не почувствовал Боли, потому что за то Время, пока я лез к Солнцу, на Дне Ямы выросла густая Трава Тоски по моему Бегству. Так была услышана Молитва о Равновесии – ибо худшее, что может быть в Мире, – это Потеря Равновесия, и, напротив, лучшее, что можно найти во Вселенной, – это Место, где мой Мозг прохладен и спокоен. Это Место, где у меня не закружится Голова.
Это Место, где я могу различить Черты Вселенной в Движении о самом себе.
Четвёртая Молитва о Равновесии. Красная площадь Египта
Если мы признаем Архитектора Вселенной высшей Властью, то духовное Братство – это звёздное Небо наших вечных Исканий. Таким образом мы отрицаем Предсказуемую Бесконечность и выбираем Стремление к Богу Невозможного – мы выбираем новый Уровень Градуса в глубину Земли. Уровень строительства египетский, но не до конца раскрытый, словно затерянный в Мечтах Древнего Царства.
Уровень, слегка воплощённый в движение Великих Пирамид, – высоко вверх и глубоко вниз – как предчувствие одновременного Начала и Завершения всей Жизни – возможно, как Предупреждение, как Указание последующим Строителям, в какую Сторону направить Стремление Камня, чтобы сократить Смысл существования не только на Поверхности Земли, но и в её Глубине. Не так ли обречённый на бесконечное Заточение в каменном Тупике Узник – Младенец, уже не способный пробиться ударами ещё не рождённого Тела сквозь глухие Стены похоронной Камеры, всё же находит новый Уровень Градуса и, спускаясь по каменным Ступеням в Глубину Земли, поднимает ранее возведённые сакральные Храмы ещё на большую Высоту, придавая прежде сотворённому Миру новое Пространство.
Крест Гермеса – не о добре и зле. Крест Гермеса о Равновесии между Добром и Злом. Крест Гермеса о том, что ни одна Звезда, даже самая гуманная, не может быть единственной на Небосклоне Звёздного Неба. Точно так же ни один Божественный Учитель, рождённый из человеческого Воображения и провозглашённый земными звуками, не может быть Архитектором Вселенной, ибо Невозможное вот Бог, и только невозможное может быть Богом.
Вселенский Смысл рождает каждый Звук и каждое отсутствие Звука, каждый Знак и каждое отсутствие Знака, Всякий Свет и всякое отсутствие Света, Любую Веру и Любое Отсутствие Веры, Цвет Истины и Цвет Заблуждения. Из Вселенского Смысла возникли и Солнце и Земля – и какая Разница, Земля вертится вокруг Солнца или Солнце кружится вокруг Земли, если и Солнце и Земля вращаются вокруг Вселенской Мысли. Любая Истина, любая Нелепость – Часть Вселенского Смысла.
И если Смысл рождает Бессмыслие, точно так же Бессмыслие рождает Смысл. И если Смерть Красоты рождает Безобразие, точно так же Смерть Безобразия рождает Красоту. И так во всём. Возникновение рождает Исчезновение – Исчезновение рождает Возникновение. Но Бесконечное, будучи Черным или Белым, Честным или Лицемерным, Чёрствым или Милосердным, – Бесконечное, будь оно каким угодно, рано или поздно становится Адом для всего Сущего на Свете. Поэтому Вселенский Смысл – это неизбежное Завершение Бесконечного Ада и одновременное Начало Невозможного Избавления от бессмысленных Повторений Небесного Света на жесткой Поверхности Земли.
< Из письма Белой Египтянки >
Вот ты говоришь, все Люди – это только маленькие Фрагменты, Части одного огромного, Неразличённого никем Волка. Все Люди – это только Красные Слёзы на Красной Площади Египта. А я думаю, что если посмотреть на Каменные Пирамиды, Мраморные Надгробия и Гранитные Саркофаги, можно поверить, что Правители и их Слуги – поразному одинаково хотели быть каменными, ибо так наивно они все стремились к Вечности. Правители – чтобы стать Мрамором и Грани том, их Слуги – чтобы хотя бы прикоснуться Руками и Губами к Мраморным Разноцветным Монолитам, а затем почувствовать Истинный Холод Величия Явной и Сакральной Власти. Камень – вот к чему неосознанно и безнадёжно стремится всё Живое на Свете. Камень – это Независимость, это Отстранение, но прежде всего Камень – это истинное Безразличие к любому Движению – и только для того, чтобы присвоить себе ещё одно Движение на Пути к Невозможному.
< Из письма Белой Египтянки >
Вот ты говоришь, есть магические Сны. А я думаю, Иногда из одного Сна возникает Воспоминание о другом Сне. Так из Сна о Встрече с Мёртвыми Друзьями выткался давно забытый Сон о Мраморных Надгробиях на Красной Площади Египта. Вот ты говоришь: Саркофаги Правителей были всегда в Пирамидах или под Землёй. А я думаю, они иногда появлялись в Снах Простых Египтян, а затем Неизвестные Ангелы выставляливоплощали их на огромной Красной Площади Египта, чтобы затем обычные Люди могли подойти к Мраморным Монолитам и дотронуться до них – Руками и Губами, чтобы они могли почувствовать истинный Холод величия явной и сакральной Власти. Таким Образом, осознанно или совсем бессознательно, Жрецы и Правители Последнего Царства научились переводить в Явь волшебные – Невозможные Сны простых Египтян < Далее сказано… > Мумия Телесна, а значит Тленна. Каменный Лик Саркофага высечен из Неразбиваемого Камня – в нём отражается Вселенная. Лик Правителя из ЧёрноКрасного Камня нельзя унизить Грязью, Кровью, Сплетениями из ветхих Растений и скользких Змей.
Даже прозрачную Воду из Царского Родника можно осквернить Разно цветной Мутью – недоступной Воображению. Даже Чистый Горный Воздух можно оскорбить Зловонием из Клоаки, забитой Червями и мерзкими Отбросами. Даже Божественную Мумию Правителя можно украсть и выбросить на Египетскую Свалку – и только Лик Правителя из Неразбиваемого Камня вечен, ибо недоступен Позору. Словно Жертв своих ищут Убийцы, как Учеников ищут Наставники, но виновны не все в том, что все виновны. Ведь все мы Двойники, или друг друга Отражения.
Все мы по Целям Неразгаданным Стрелы Неизвестные пускали и за Врагами Неразличенными гонялись. Не потому ли Слова Непонятные между Волн не прочитываются. Вода – бесконечна, а Название Воды невозможно в Пространстве, где Воздуха освобождённого так мало, а Земли свободной так много – зачем Проникновение во Множество собирается и затем попирает Ногами и Руками друг друга.
< Далее следуют Слова Правителя… > В Тоске по Бегству Звёзд Я не хотел бы стать очередной Набальзамированной Куклой, подвержен ной пусть и не быстрому, но верному Разрушению. Я хотел бы превратиться в Своё Полное Изображение из Неразбиваемого Камня Чёрно Красного Цвета с СинеЗелёными Глазами Звёзд в Египетском Небе – со всеми Отблесками Мира на Моём непроницаемом Лице, со всеми Оттенками Удовольствий на Моём безразличном Теле. Это ли не Воплощённый Дух, к которому мы стремимся в Тоске по Бегству Звёзд.
< Далее следуют Слова Правителя… > Не нарушайте Культуру Мёртвого Тела, ибо без этой СветлоТерракотовой Мумии невозможно победить Страх перед Смертью. В этой Красивой Кукле всё – и Разноцветье Павлина, и Тишина Красной Пустыни, и Жизнь в Прозрачном Стакане Алебастра. Словно это Рукотворное Божество давно знает: лучше зависеть от Ветра, Солнца и Воды, чем от Правителя, Жрецов и Земных Законов.
< Далее сказано… > Вся История Разделённого Мира – не более чем тонкий Слой Пыли на ЧёрноКрасном Камне – на Камне, из которого высечен Саркофаг Сомнения, в котором навсегда похоронили Пространство Тайны, но и сама Тайна – это только Часть Бога Невозможного.
Впрочем, Строение любого Существа выполнено верно, и нам следует лишь помнить: чем пристальней Взгляд, тем вернее Потеря того, что видишь. Нельзя видеть всё. Все и без того знают всех, ибо все поразному одинаковы и одновременны.
< Из Письма Чёрного Зеркала >
Необработанный Камень страшен, но ещё страшней, когда этим Камнем Непосвящённые заполняют Пространство Вселенной. Страшна каменная Вселенная без единого просвета и движения на Пути к богу Невозможного. Задача Мастера – выстроить из этого, но уже обработанного Камня, великий Храм, наполнив его Воздухом Свободы. Задача Мастера создать чистый Объём, оградив его неприступной Стеной, однако, оставив вечно открытие Ворота для Равенства и Братства – зачем мне Камни, если из них нельзя вывести Строение, зачем мне Рим, если в Риме нет Любви.
Пятая Молитва о Равновесии
Далее Странник пересказал слова Верховного жреца Последнего Царства Я спасу тебя, – сказал Странник. – Я выведу тебя изпод любого удара, чего бы это не стоило моей Воле. Я спасу тебя, с какими бы мрачными силами не пришлось бы мне встретиться в открытом или тайном бою – ибо тебе доверена истина Последнего Царства. Я спасу тебя в начале, в середине и в конце твоего пути. Я спасу тебя в тот день, когда ты будешь достоин моей помощи, но я спасу тебя и в тот день, когда ты этой помощи не заслужишь – ибо тебе доверена истина Последнего Царства. Не бойся радости. Не бойся горя. Не бойся Чёрных. Не бойся Белых. Не бойся мёртвых. Не бойся живых. Я всё равно спасу тебя от всего мира и даже от тебя самого – ибо тебе доверена истина Последнего Царства. Не бойся верить в свою безопасность. Не бойся моих слов.
Не бойся меня. Если я вдруг возненавижу тебя, я спасу тебя даже от самого себя, Я убью себя в себе – ибо тебе доверена истина Последнего Царства. Не бойся убить меня. Если тебе захочется, сделай это – я всё равно воскресну, чтобы не оставить тебя одного – ибо тебе доверена истина Последнего Царства. Я не дам тебе Золота, Власти и обще ственного признания. Ты никогда не узнаешь радости обладания этими удовольствиями. Но я также не позволю обществу, Золоту и Власти взять над тобой верх – ибо тебе доверена истина Последнего Царства.
Ты никого не полюбишь и никто не полюбит тебя. Но я не оставлю тебя в преступном одиночестве. Рядом с собой всегда будешь ты сам и бесконечное множество цветных масок на неизвестном лице – ибо тебе доверена истина Последнего Царства. В последний День Царства многие останутся на месте, многие возвратятся в прошлое, многие пойдут в будущее, но никто не узнает тебя – ни в прошлом, ни в будущем, ни в настоящем, ибо тебе доверена истина Последнего Царства.
Шестая Молитва о Равновесии
< Далее Странник пересказал скорбные слова Верховного жреца… > Камни, одни Камни и ничего больше, кроме летящих навстречу Камней. Если Камни не летят в лицо, то почти всегда встают перед нами каменные стены – и это всё те же Камни. Нелегко жить в мире Камней, где мрачная Слава преступников измеряется фальшивой Священностью Камней, которые они разрушают. Чем древней Камни, тем избавительней лживая Тайна, тем значительней мнимая вера. Один Камень убивает, другой Камень умирает. Вот и каменная стена: Один Камень верит, другой Камень лжёт. Вот и Каменный Храм: Один Камень – насилие, другой Камень – бессилие. Вот и каменный Мир: Камни, Камни, одни Камни, как нельзя лучше приспособленные друг к другу. Измена Гармонии, измена Вселенной – одна и та же болезнь, изначально заложенная в сердцевину яблока, которое мы называем здравым смыслом. Причины болезни – раздвоение Гармонии, рассечение всего сущего надвое. В результате затронута Истина, ибо настоящее неделимо – истина и есть отсутствие любого разделения. Где начинается разделение, там появляется добро и зло, и между ними измена. Всё живое разделено внутри самого себя. В любом единстве таится разделение. Поэтому не может один прокажённый вылечить другого прокаженного. Поэтому не может один разделённый ответить другому разделенному, в чём истина.
Ибо нельзя исправить того, что искажено в самом начале. Кто приравнял убийцу к жертве и как бы насмехаясь над всем живым сделал их почти двойниками с похожими лицами и говорящими на одном языке? Кто поселил в нашем Мире Правду и Ложь, а не забросил их на разные Звёзды? Кому было угодно повенчать бессилие с насилием, а после долго смеяться и плакать на этой кровавой свадьбе? Кто этот смелый каменщик, который посмел разделить надвое великую Гармонию Вселенной и сделал нашу Жизнь настолько нескучной, что мы даже поверили в свою живую исключительность, забывая о громадном пространстве вокруг, которое было, есть и будет?
Седьмая Молитва о Равновесии
Дуат – это Цвет Заблуждения, это двойной Ад, это бескрылая Действительность, которая постоянно искажает Великое Прошлое. Но велико ли Прошлое, из которого возникло столь ничтожное Настоящее?
Велики ли Великие, которые породили бессильных Потомков, способных только тускло отражать Неразличённую Память? Велика ли минувшая Мысль, если она не имеет совершенного Перевоплощения в Будущем?
Не похожа ли она на Огромное Дерево, без Конца обрастающего уродливыми Ветвями последующих Поколений? Долго ли способно процветать подобное Дерево, и сколько Времени оно может удерживать своими Первоначальными Корнями бессмысленный Груз изощрённых Повторений? Велика ли Музыка, которая некогда возникла из прозрачного Первоисточника Божественного Откровения, а затем превратилась в сточную Реку дальнейшего Изображения уже давно Изображённого?
В Музыку, которая не обрела истинного Развития и, вобрав в себя только Притоки бескровной, мутной Воды, превратилась в Поток никчемных Исполнений прежнего Совершенства? Какаято страшная Слабость проникла в некогда могучую Гармонию Земли и, не умея создавать и выращивать Новые Деревья, привилась к старым Стволам, отягощая и убивая их Хитросплетениями бесконечных Подражаний. Какаято нечеловеческая Болезнь осквернила Вершины уже обретённого Сознания, остановила Слияние Земли и Неба и направила Движение Мира в Сторону Дуата – В Сторону Цвета Заблуждения.
Восьмая Молитва о Равновесии
Сфинксы, Я приказываю вам Спасти меня, ибо моё Тело и моя Душа на Границе Разрушения. Таким образом Плоть и Дух взывают о Помощи, обращаясь к Мрамору и Граниту. Прав ли я, призывая Камни к Мило сердию, не найдя Сочувствия в Живых? И верно сказано: «Проси у Вечного и не надейся получить спасение у тех, кто сам краткосрочен и бессилен».
Прав ли я, приказывая Тем, у кого прошу Снисхождения? Кажется, прав.
Вот и Вода у Подножия каменных Ступеней (Великого Сфинкса)просит и одновременно приказывает, ибо в Воде отражена и Сила и Слабость.
Волны разбиваются о Гранит, но оставляют на Его Теле Следы Печали и Возмущения за не услышанную Молитву. Поэтому знайте, Сфинксы, Я и Вода – одно и то же. Попробуйте разгадать Название Воды, как я пытаюсь разгадать вашу невозможную Тайну.
< Из живой Книги Мёртвых >
Кто мёртв – кто жив? Вода или Камень? Кажется никто, но Камень, преображённый в Образе Льва, – Часть Человеческой Памяти, Часть моей древней Крови. За Чертами Человека – Льва уже не открывается первоначальный Хаос. Поэтому ещё задолго до моего Рождения Камень был пересоздан мной в нечто не живое – не мёртвое, ибо я соединил кратковременное и вечное в Движении без Движения, изобразив Безразличие на Лице моего Сфинкса. Поэтому я приказываю собственному Безразличию открыть уже давно открытые Глаза и разрешить только одно Противоречие: прав ли я, если Жизнь невыносима, а я хочу жить, или, напротив, прав ли я, если Жизнь невыносима и я хочу умереть? Уместно ли Противоборство или, наоборот, более естественно следовать Закону неизбежного Исчезновения, отбросить бессмысленное Противостояние и навсегда избавить себя от мучительной Обязанности получать от Жизни бесконечные Удары Слева и Справа, Сверху и Снизу. Вот и Ответ: это изображение Сфинкса, это его безупречное Существование между Возникновением и Завершением без Признаков Радости и Уныния, это его Отстранение от любых движений (Действий) в Сторону Жизни или Смерти.
Девятая Молитва о Равновесии
И сказала сама Болезнь: «Уничтожьте меня быстрее, ибо я уничтожаю себя и всех кругом слишком медленно». И стремились сами Демоны так вредить всему Живому Миру, словно сами хотели, чтобы их истребили раз и навсегда. И они не любили себя так, словно сами хотели, чтобы их вырвали, как Чёрные Деревья из отравленной Земли. Но Живой Мир то проклинал Демонов, то возвышал их, то отдавал им на Пожирание всё лучшее на Свете: Землю, Золото, Женщин. Иногда Живой Мир прозревал и сгонял Демонов и их Болезни, чтобы убить их Голодом в Красной Пустыне. Но Демоны тут же оживали на другом Конце Света и продолжали кричать: «Убейте нас всех! Или мы убьём вас! Разве вы не видите, как мы ненавидим!». Но никто из Живых не был способен услышать подлинных, настоящих Голосов Мёртвых Бесов. Живые слышали только искажённое Эхо: «Будьте милосердны к нам – мы так уничтожены, так гонимы всеми».
И верно, не пора ли решительно проявить истинное Милосердие к Демонам и Дьяволам и выбросить их из Пространства Живого Мира, то есть выполнить то, чего они так долго просят.
< Из Живой Книги Мёртвых >
И сказала сама Болезнь: «Уничтожьте меня быстрее или я уничтожу вас. Неужели вы не видите, как я ненавижу себя, как мучаюсь, медленно убивая себя и всех вокруг. Убейте меня, избавьте меня от долгих Страданий, а себя от Неизбежной Гибели». Ей ответили: «Мы различаем только одно в твоём Крике – „будьте милосердны ко мне, я так унижена, я так гонима всеми“, ибо у Демонов и их Болезней всегда два Голоса.
Первый – лживый, который слышат все, и второй – истинный, который не слышит никто».
Десятая Молитва о Равновесии
Какаято Нечеловеческая Болезнь осквернила Вершины уже давно обретённого Сознания, остановила Слияние Земли и Неба и направила Движение Мира в Сторону Дуата – в Сторону Цвета Заблуждения, словно некогда великое дерево, воплощённое в чистом Всемирном Духе – начало без конца обрастать уродливыми Ветвями последующих Поколений Изображений уже давно изображённого. Долго ли способно простоять подобное Дерево, удерживая своими Первоначальными Корнями столь тяжкий и бессмысленный Груз бесконечных извращённых Повторений? Велико ли минувшее Совершенство, если оно не имеет Невозможного Перевоплощения в Будущем, если в Отличии от Божественной Природы не возникают в человеческом Воображении совершенно Новые Деревья, но прививаются к старым Стволам лишь искажённые Ветви бессильного подражания, отягощая и убивая своими Хитросплетениями прежнее Совершенство? Дерево обречено – оно неизбежно упадёт – оно падает – оно уже упало. Пропало Время Звёздных Парусов – Настал Цвет Заблуждения.
Одиннадцатая Молитва о Равновесии
< Из Живой Книги Мёртвых > Поздно спасать Мир, – сказал Правитель, – ибо Рука Зверя лежит уже на каждом Предмете Мира. Взор Зверя уже управляет не только всеми Живыми, но и всеми Мёртвыми.
Если Мёртвые способны влиять на Живых для Пользы Зверя, Зверь торжествует, ибо по его Воле весь Мир живёт не в Жизни, а в Названии Жизни, которую придумал Зверь. Уже давно всюду и всем правит едва видимый, почти Неразличимый и при этом самый беспощадный Закон Зверя, ибо Поворот восковой Черешни – это Улыбка Бога Невозможного, которую он сам однажды не заметил на своем Лице и поэтому не определил её спасительное Значение на Земле.
< Из Живой Книги Мёртвых > Разум всегда спит на Высоте, подобно Птицам, которые почти не спят на Ветвях Деревьев. В Снах Разума и Птиц – вечный Страх перед возможным Падением на Землю. У Разума, подобно Птицам, есть много тревожных Снов, которые всегда противостоят лишь одному Сновидению Совершенного Забвения.
< Из Живой Книги Мёртвых > Разум всегда спит на Высоте, подобно Птицам, которые почти не спят в совершенно обнажённых Ветвях Деревьев без Гнёзд. Гнезда у Птиц не для Сна, а для Выращивания Птенцов. У Разума и Птиц – много тревожных Снов, но нет ни одного Сновидения совершенного Забвения.
< Из Живой Книги Мёртвых > Разум всегда спит на Высоте, подобно Птицам, которые почти не спят в Ветвях Деревьях У Разума и Птиц много тревожных Снов, но нет ни одного Сновидения совершенного Забвения.
Разум и Птицы всегда противостоят тому Сну Разума и Птиц, в котором нет Высоты – нет Страха перед возможным Падением и есть лишь одно Смертельное Забвение.
< Из Живой Книги Мёртвых > Разум – словно ночной Полёт бескрылых Птиц остановился в Ветвях совершенно обнажённых Деревьев. Разум – словно Птица – полуспит на Высоте постоянного Страха перед возможным Падением на Землю.
< Из Живой Книги Мёртвых > Разум Правителя начинает Войну против Правителя внутри самого себя. С Боли в Глазах Правителя. С этого Времени Волосы Правителя прорастают прямо в Мозг Правителя. Но кого убивает Разум, перестав подчиняться Воле Правителя? – себя, Правителя и его Волю. Или сам Разум начинает делиться на Жизнь и на Смерть. И это болят Глаза не у Правителя – это болят Глаза у самого Разума.
Двенадцатая Молитва о Равновесии
< Из Живой Книги Мёртвых > Есть Память Крови, есть Память Места.
Память Места – это не Память Пространства, в котором произошло Кровотворение предшествующих Морю Волн. Память Места – это Память Души, Память Места – это Божественная Память. Как часто подобная Память возникает в совершенно незнакомых для обычных Воспоминаний Местах. И тогда вдруг – почти Неразличённый – Голос начинает говорить на незнакомом, но Близком Языке. Я слышу и знаю не узнавая. Кто я? – спрашиваю себя, – и не получаю Ответа.
Память Места – это не Память Крови. Память Места – Пространство, не обозначенное Кровотворением Волн в Море предстоящих нам Предков. Память места не связана с нашим Происхождением в Пространстве наших Родителей и Родителей их Родителей. Память Места – это Божественное Возникновение каждого из нас вне Зависимости от Земного Рождения. Память Места словно не существует в нас и вдруг внезапно открывается в то Мгновение, когда мы попадаем в это Место, или даже тогда, когда мы просто узнаём Очертания этого Места в дальнем Изображении. Память Места – это Область неразличёного Предназначения – не всегда открытого, не всегда неизбежного, но всегда тайно живущего в нашем неосознанном Ожидании.
Память Места – это не Память Крови, ибо Память Крови слишком кратковременна и ненадёжна на долгом Пути Возникновения и Исчезновения каждого из нас как всего Неразделённого Мира в целом.
Память Места выходит из Пространства Предсказуемой Бесконечности и находится в Области давно забытого Происхождения. Поэтому и Древность моложе Действительности, а Птенцы старше больших Птиц.
Однажды спросил Странник, Бессмертен ли Мир. Ему ответили: Мир перенаселённый не только Людьми, но их Мыслями – Мыслями, отражёнными друг в друге. Мир из Века в Век безумно повторённый в Любви и Ненависти. Мир, плывущий в общем – узком Водоёме однообразного Разума. Мир, смывающий Грязь Грязью, а Кровь – Кровью. Мир, умножающий свои прошлые Изображения в Настоящем и Будущем. Мир, бездумно перенаселяющий Землю и поэтому достаточно жестокий, чтобы доказать своё неизбежное Завершение. – Мир откровенно конечен, как любой из Людей, ибо произрастает человеческий Мир из голого, самоуверенного Древа Обмана всей остальной Природы Однажды спросил Странник, чем отличается Рождение от Исчезновения. Ему ответили: Память Места не всегда совпадает с Памятью Крови, потому что сначала мы замечаем, что умерли, затем забываем об этом и продолжаем жить как прежде, то есть проистекать в Бесконечном.
Поэтому и Древность моложе Действительности, а Птенцы старше больших Птиц.
< Из Живой Книги Мёртвых > Правитель всю Жизнь разрывался Телом и Духом между своим Рождением от Отца и Матери и своим Рождением от Проведения – Между Памятью своей Крови и Памятью Места своего истинного Происхождения. Память Крови вела Правителя в Бездну неизбежного Падения. Память Места спасла его на Краю безнадёжного Обрыва. Правитель пытался противостоять Памяти отравленной в себе Крови, не зная Памяти Места своего Возникновения – ибо у Детей Власти нет мёртвых Отцов.
Тринадцатая Молитва о Равновесии
< Из Живой Книги Мёртвых > Я тот, кто не успел раскрыть Рта во Время всеобщего Крика, – я опоздал, и Крик навечно остался во мне.
Мой Язык осквернён жутким Молчанием, вечным Опозданием на Пути к Истине. Я Крик замурованной Улитки, ибо Мир, где не происходит Божественных Чудес, не может быть последним на Пути к Совершенству.
< Из Живой Книги Мёртвых > Я тот, кто стоит у Входа в собственную Усыпальницу. Я тот, кто тайно кричит внутри самого себя, ибо Боги превратили меня в Пустой Промежуток между самим собой, изобразив мой Голос в Крике замурованной Улитки, который неизбежно достигает Неба, ибо Мир, где не происходит Божественных Чудес, не может быть последним на Пути к Совершенству.
< Из Живой Книги Мёртвых > В Водяной Клетке теснились пойманные Зеркальные Карпы – они словно отражались друг в друге – изображая общую Муку [общее жуткое Предчувствие] неизбежной Смерти. И тогда Странник спросил у Торговца живыми Рыбами: «Зачем продаёшь живых Рыб? Ибо не всякий купит Смерть Зеркального Карпа в Придачу к его Мёртвому Телу». Торговец ответил: «Если тебе не нравится Казнь Живой Рыбы, купи Мёртвую Рыбу, убитую задолго до твоего Желания её убить».
< Из Живой Книги Мёртвых > Рыбы тонут в Воздухе, как Люди тонут в Воде. Я тот, кто вытащил Рыбу из Воды и одновременно бросился в Воду, чтобы утонуть. Но Рыба возвратилась в Воду уже как Мёртвый Человек, а я возвратился из Воды в Пустой Воздух уже как Живая Рыба.
Нет Воздуха – есть Название Воздуха. Нет Воды – есть Название Воды.
Я потерял Воздух. Я потерял Воду. Кто я? Не Живой – не Мёртвый – не Человек – не Рыба – без Места и Времени без Веры и Любви. Я живу и в то же Время умираю – но не в Жизни, а в Названии Жизни – словно Каменный Пловец перед Мёртвым Морем – ибо кемто было замечено и остановлено моё не совсем Безумное Движение в Сторону слишком Разумной Жизни.
Четырнадцатая Молитва о Равновесии
< Из Письма Рамзеса Второго > Я за Отмену Смертной Казни.
Но сначала надо отменить Смерть. Если отменить Смерть для Убийц, то придётся отменить Жизнь для их Жертв, а значит невольно приговорить безвинных к Смерти. Поэтому в существующем и созданном Богами Мире Отмена Смертной Казни Невозможна.
< Из Письма Рамзеса Второго > Для того чтобы отменить Смертную Казнь, сначала надо отменить Смерть. Но чтобы отменить Смерть, необходимо отменить Жизнь, и поэтому снова неизбежно придётся прибегнуть к Смертной Казни.
< Из Письма Рамзеса Второго > Я за Отмену Смертной Казни, но сна чала надо отменить Смерть. Это Невозможно. Поэтому попрежнему снова и снова приходится отменять Жизнь для Преступников, которые не захотели отменить Смерть для своих Жертв.
< Из Письма Рамзеса Второго > Я за Отмену Смертной Казни, но сна чала надо отменить Смерть, а затем придется отменить Жизнь, ибо Смерть задумана Богами Египта как самая Божественная и Неразли чённая Часть Жизни. Поэтому до тех пор, пока Смерть будет переходить Границы дозволенные Жизнью, рядом со Смертью и Жизнью всегда будет присутствовать Смертная Казнь.
< Из Письма Рамзеса Второго > Я за Отмену Смертной Казни, но сна чала надо отменить Смерть. Но если Боги Египта создавали Жизнь и Смерть как одно целое, то бессмысленно и опасно разрушать этот вечный Закон. Ибо только Боги дают Право на Жизнь и Право на Смерть.
Но Убийцы, которые кощунственно присвоили себе Право убивать без Воли Богов, достойны быть убитыми по Воле Правителя. который является и Богом и Народом в одном Образе.
< Из Письма Рамзеса Второго > Я за Отмену Смертной Казни, но сначала надо отменить Смерть. Если отменить Смерть для Убийц, то что достанется их Жертвам, у которых они отняли Жизнь. Что ж, Близкие Жертв убитых будут мстить Убийцам и сами станут Убийцами Убийц.
Поэтому Смертное Наказание даровано нам Богами Египта только для того, чтобы разорвать Замкнутый Круг Кровной Мести. Поэтому Власть и взяла на себя всю Тяжесть Возмездия, освобождая простых Египтян от двойного, мучительного Сознания – быть Жертвами и Палачами одновременно.
< Из Письма Рамзеса Второго > Я за Отмену Смертной Казни, но сначала надо отменить Смерть, на которую Преступники безжалостно обрекают свои грядущие Жертвы. Поэтому я за Отмену Смертной Казни, но только в том Случае, если Убийцы отменят Смертные Приговоры, которые они уже вынесли совершенно безвинным Людям.
Пятнадцатая Молитва о Равновесии
< Текст прерывается… > Ночью в Ужасе Головокружения появляются Бесы моего Воображения. Один Бес – Совесть, другой Бес – Ненависть.
Ддин Бес пугает – другой бездействует. Но я Бесов гоню – я им приказываю – я им Жизнь свою рассказываю… Я родился во Сне – я родился в Забвении – я родился из Смерти и умер в Рождении. Вам меня не поймать – вам меня не обидеть – я могу вас не слышать – я могу вас не видеть – вы ничто, вы Обман безбожный, – тревожный – Я родился из Смерти и умру в Невозможном.
< Текст прерывается… > Ночью из Глубин Самосожжения появляются Бесы моего Воображения – словно все мы обречены заранее вечно двигаться в Пространстве Опоздания. Словно все мы умрём без Прощения – не дойдя до Границ своего Воплощения. Все мы, все мы Земные Создания, родились и умрём в Пространстве вечного Опоздания.
< Текст прерывается… > В Море мрачного Погружения возникают Бесы моего Воображения – словно Рыбы, листающие тупыми Лицами Золотые Папирусы с Пустыми Таблицами. Эти Рыбы – Бесы мне непонятны. Я не вижу их Глаз, только синие Пятна – ухмыляются, кувыркаются, из Воды появляются и снова скрываются. Представляются Ягодками и Цветочками, но я выбиваю из них Дурь Железными Молоточками.
< Текст прерывается… > Ночью на Крыльях мягкого Скольжения прилетают Бесы моего Воображения. Я их породил – я их исказил, но ещё не казнил. Они говорят мне – вспомни про то, вспомни про это. Они хотят лишить меня чистого Света – Света, в котором их Лица не освещены, Света, в котором все Демоны поглощены. Они угрожают, раскрыв свои Красные Пасти. Но они в моём Сне – они в моей Власти.
Их ждёт Унижение, их ждёт Поражение – ведь они только Слуги моего Воображения.
< Текст прерывается… > Ночью – в Тоскливом Замедлении Времени – приходят Демоны из моего Сомнения. Они не молчат, они не кричат. Они, словно Совесть, кровоточат. Один Бес Шершавый, другой Бес лаковый, но все они поразному одинаковы. Один Бес из Шерсти, другой Бес из Шёлка. Один из Собаки, другой из Волка. Один Бес любил, другой забыл. Но я Бесов убил – я не вынес от них Унижения, ведь они только Слуги моего Воображения.
< Текст прерывается… > Ночью, разрушив Свободу Зрения, возни кают Бесы из моего Воображения. Это давно различённые мною Враги – крутят вокруг меня огненные Круги. В моём Сердце от Страха становится глухо – наступает Засуха Свободного Духа – и в мой Голос, который от Ужаса бесконечен, возвращаются Звуки перевёрнутой Речи.
Но я говорю им, что в мой Дом – пусть они Мёртв и Ничтожен – возвращается Бог, ибо он Невозможен.
Шестнадцатая Молитва о Равновесии
< Вначале Надпись стёрта. Дальше читается… > «Кто убил Моего Сына?» – спрашивает Отец. «Тот, кто убил Моего Отца», – отвечает Сын.
< Стена Серо-Красного цвета. Значение Слов совсем непонятно. далее следует Надпись…> Право на Смерть. Кто дал Право? < Далее…>
Тот, кто знает как поступить.
< Дальше Слова стёрты. Цвет переходит в ТёмноЗелёный, но с Трудом можно прочитать…> Последнее Решение выше Права, выше Победы. < Надпись обрывается.>
< Цвет ТёмноКрасный. Снова Слова… > «Кто убил Моего Отца?» – «Силы, которые следили за Его Страданиями всётаки пришли Ему на помощь».
< Снова Пробел в Тексте. Далее прочитываются Слова… > Он не имел Права на Смерть – и ему помогли в этом силы, которые следили за Его Страданиями.
< Текст прерывается – Цвет переходит в ЧёрноКрасный и снова Слова… > Кто Убил Моего Отца? – Это Ответ на Вопрос: кто Спас Моего Отца?
< Далее Надпись обрывается – Цвет ЯркоКрасный – и снова Слова… > Кто Убил Моего Сына?
< Глубокая Резьба на Камне. Снова пробел в Тексте, и вновь прочитываются Слова… > Духовные Двойники – сходство Судеб, но не Совпадение во Времени.
< Цветовое Различие – стена переходит в ЖёлтоКоричневый Цвет.
Далее снова читаются Слова… > Кто Убил Моего Отца? – Холод. Голод.
Любовь. Измена. Белый. Чёрный.
< Снова Пробел в Тексте. Цвет становится СинеЗелёным. Далее следуют Слова… > Не стану утверждать, что эти Мелочи могли Убить Человека.
< Далее Надпись обрывается. Цвет КрасноБелый, сильно стёртый, следуют Слова… > «Кто Убил Отца и Сына – опасное соединение двух Жизней, двух Смертей, двух Убийств», – словно Вопрос задан Одним – который обвиняет Себя сразу в двух Лицах.
< Текст обрывается. Цвет ЧистоСиний – Цвет Египетского Неба.
Далее следуют Слова… > Перелётные Птицы, Время Покоя исчерпано, но Времени для Подготовки к Действию уже Нет – Умерла Решимость к Полёту, и даже Перелёт в Смерть возможен лишь с Помощью Сил, которые наблюдали за Страданиями Отца и Сына.
< Далее с Трудом прочитываются Слова… > Кто убил Отца? Может быть, Страх? Но Страх – ни что иное, как След Преступления, превратившийся в Пробел Обороны.
< Снова Пробел в Тексте. Цвет переходит в ЧистоКрасный. Далее следуют Слова… > «Кто убил Отца?» – «Тот, кто убил Сына, – их убило Духовное Единство, их Убил сдвоенный Страх – Друг за Друга, ибо Каждый должен Отвечать только за Себя, Каждый должен иметь Право на собственную Жизнь и на собственную Смерть».
< Далее Надпись обрывается, превращается в цветную Пыль, которая иногда прилетает с Полей Египта… >
Семнадцатая Молитва о Равновесии
< Вначале Надпись стёрта. Далее читается… > Господи сделай моих Врагов маленькими, словно мои Пальцы, чтобы Я мог их взять своими Пальцами и поднести к своим Глазам.
< Текст обрывается. Цвет Стены ЖёлтоСиний. Далее следуют Слова… > И тогда Я смог бы сказать Им Правду. И тогда Они смогли бы услышать Правду, и тогда Они согласились бы с Правдой.
< Текст обрывается. Цвет ЧистоСиний – Цвет Египетского Неба.
Далее следуют Слова… > Истина в Первоисточнике и у Него нет Толкования – не Первосвященник, но Первоисточник пусть будет в моём Сердце. Не Первосвященник, не Гадатель, а Звёздное Небо пусть говорит со мной.
< Текст обрывается. Цвет Стены ЧёрноКрасный. Далее следуют Слова… > Господи, сделай Моих Врагов большими, словно Мои Мечты, чтобы Я мог запустить Их в Небо, как воздушных Змеев, выкрашенных в Чёрный Цвет. Но хватит ли одного Цвета, чтобы изобразить такое тайное Племя?
< Текст обрывается. Далее следуют Слова… > Здесь нужен Синий, Зелёный и, конечно, Цвет Золотой Грязи.
< Текст обрывается. Цвет Стены ЧёрноЗолотой. Далее следуют Слова… > И тогда предстанут перед Мной Мои Враги – неприбранные, лёгкие, словно Мои Мечты о Справедливости. Господи, сделай Моих Врагов каменными, словно Мой Покой в этой Усыпальнице. Сделай Их недвижными, как Моя Радость, когда Я говорю с Тобой.
< Текст обрывается. Цвет Стены ЯркоКрасный. Далее следуют Слова… > Сделай Их нелепо застывшими на последних Минутах Преступления, словно ядовитых Змей, которые не успели разродиться Страхом и Смертью. Господи, сделай Моих Врагов серыми Изваяниями у Ворот Моего Дома, сделай Их Фундаментом Моего Дома и Стенами Моего Дома – и Я не покину Мой Дом.
< Текст обрывается. Цвет Стены СинеСерый. Далее следуют Слова…> Но если скажет Гадатель: «Эта Звезда для Тебя опасна», Я отвечу, что вижу на Небе другую Звезду, которая Меня Спасёт, ибо не Первосвященник, не Гадатель, не опасная Звезда Убивают Нас – Мы погибаем изза отсутствия Веры в Звёздное Небо. Не Первосвященник, но Первоисточник и Звёздное Небо пусть Говорят со Мной.
< Текст обрывается. Цвет ЧистоСиний. Далее следуют Слова… >
Господи, сделай моих Врагов злыми и бессильными, словно Сны, которые разлетаются в Пробуждении, которые Умирают с первыми Лучами Солнца, но которые не могут быть. Так пусть будут Рабами Моих Снов.
< Текст обрывается. Цвет Стены ЯркоЖёлтый. Далее следуют Слова… > Не входи в Дом, пока Солнце освещает Мир. Только на Закате Солнца войди в Дом и перестань думать о Мире. Но с первыми Лучами Солнца выйди из Дома и перестань думать о Доме.
< Текст обрывается. Цвет Стены ТёмноКрасный. Далее следуют Слова… > Господи, переправь злые Дни в Чёрные Ночи Забвения.
Перевези Предательство и Ложь в мнимый Мир Предчувствия. Но не надо стараться, ибо и так ясно, где рождается Ночь и как Она попадает в День.
< Текст обрывается. Цвет Стены ЯркоЖёлтый. Далее следуют Слова… > Если солнечный Свет проникает в Дом, следует выйти из Дома.
Если Солнце покидает Дом, следует войти в Дом, ибо Дом построен для того, чтобы отделиться от Мира, но не для того, чтобы уйти от Солнца.
Дом построен для того, чтобы уйти от Мира, когда в Мире нет Солнца.
< Текст обрывается. Цвет Стены ТёмноЗелёный. Далее следуют Слова… > Господи, сделай Моих Врагов зыбкими, словно Болото, которое поглощает Себя; шаткими, словно Ходули, которые идут Убивать; слепыми, словно Слепые, которые успели трижды прозреть и четыре раза закрыть Глаза; осторожными, словно Предатели с вырванными Языками; глухими, словно Воры, которые залезли в поющий Сад.
< Текст обрывается. Цвет ЖёлтоСиний, словно Египетское Небо, освещённое Богом Солнечного Диска. Далее следуют Слова… > Разве виноват День, разве виновата Ночь, что они породили Разделённый Сад.
И если говоришь: «Мало Мне сделали Добра», то скажи: «Мало Мне сделали и Зла», ибо каждый достоин большего Добра и большего Зла.
Так же и Солнца и Тьмы каждый получит столько, сколько Солнца и Тьмы в Мире и в Его Доме.
< Текст обрывается. Цвет Стены ЧёрноБелый. Далее следуют Слова… > Господи, сделай моих Врагов ЧёрноБелыми на Чёрных и Белых Весах, без Промежутка между Солнцем и Тьмой, без различия между Волком и Собакой, без умысла между Рабом и Господином, без Любви и Войны между Мужчиной и Женщиной.
< Текст обрывается. Цвет Стены ЯркоЖёлтый. Далее следуют Слова… > И если говоришь: «Мало Мне Света», то соедини Свет, который в Мире, и Свет, который не проникает в Твой Дом; соедини, и получишь Свет, который предназначен только Тебе. И если говоришь: «Много Мне Тьмы», то отдели от Тьмы, которая в Мире, Тьму, которая в Твоём Доме, когда в Мире Свет, – и получишь Пёструю Тьму Усыпальницы, которая принадлежит только Тебе.
< Здесь Текст обрывается. Цвет Стены ЧистоСиний. И в завершение следуют Слова… > Не из Первосвященника, но из Первоисточника:
«Я пью Воду, и Мой Учитель сказал: „На Пути к Истине Каждый будет Первым“».
Восемнадцатая Молитва о Равновесии
< Вначале Надпись стёрта. Далее сказано… > Преимущество того, кто не ищет Подтверждения Своего Духовного Подвига, перед тем, кто постоянно алчет общественного Признания, очевидно, ибо Независимость – Первое и Единственное Условие Познания Истины.
< Текст прерывается. Далее следуют Слова… > Он пришёл, дал Истину и был предан, ибо Истина была только в Нём Одном. Во всех остальных была только Правда – и Правда возненавидела Истину, ибо Истина отвергла Разделённую – Многоликую Правду. Истина единственна, поэтому Истина гласит: «Это Правда, что Правда не имеет постоянного Лица. Это Правда, что Правда – только Зеркало, в котором отражены неуверенные в Себе Самих Лица. Это Правда, что искажённые Лица требуют Подтверждения в искажённых Зеркалах. Это Правда, что Отражение требует Отражения. И если Правда, что любой Голос требует своего Эха, значит Правда и то, что Правда требует Своего Искажения.
Это Правда, что без Признания и Одобрения нет и Тени Правды. Это Правда, что Правда возвышает Ничто, ибо Ничто не подтверждено Ничем.
Это Правда, что Правда – Условие, при котором процветают Лицемерие, Обман и Насилие. Это Правда, что Правда Разделённого Сада имеет Историю и Обычаи, достойные быть стёртыми с Лица Земли. Это Правда, что в любом Подвиге и Злодействе нет ничего, кроме Правды. Поэтому Правда – это всегда неизбежное Отражение Лжи. Поэтому Истина – это только Отражение Истины.
Девятнадцатая Молитва о Равновесии
< Вначале Надпись стёрта. Цвет Стены Тусклый – СероСиний, но Завершённый. Далее следуют Слова… > Урожай Необходимости собран.
Садовник Разделённого Сада остановился перед Пространством Предчувствия.
< Текст прерывается. Цвет Стены из Завершённого СероСинего переходит в СмутноСиний, Вопросительный. Далее сказано… > Что спрашивает Цвет? – о чём говорит Пустота. Что оказывается за тонким Слоем Божественной Краски? – Исцеление, Болезнь, Отстранение, Уничтожение, Сомнение – или Новый Слой Цвета? Какой?
< Текст прерывается. Далее сказано… > Может быть, следует идти дальше. Но что если именно в этом Промежутке Ответ. Так уже было и раньше – Странник проходил мимо всего неразгаданного в Прошлом.
< Текст прерывается. Далее… > Цвет – в Цвете, Окно – в Окне и в том Окне – Окно, Свет в Свете, и в том Свете – Свет.
< Текст прерывается. Цвет Стены Спокойный, Ровный, СинеЗелёный. Далее сказано… > Безветрие, Тишина и Пустота – Зелёная Тишина и Синяя Пустота. Цвет в Звуке, Звук в Цвете – В такой Тишине и и в такой Пустоте.
< Текст прерывается. Цвет прерывается. Звук прерывается. Далее следует Молчание. Ночь – Забвение – Остановка. Далее Текст движется обратно. Но не через Пространство Недавнего, а через Простор дальней Памяти. Цвет Стены – Тёплый, Солнечный, Цвет Ожидания, Цвет Неосознанной Веры – Цвет, который собирается для будущих Снов.
Золотая Стена Сна расколота на мелкие Фрагменты Будущего. Но этого Цвета не хватит для всех Снов и, уже конечно, не хватит для Жизни Наяву.
< Текст прерывается. Цвет Стены неопределённый… > Движение вперёд – Запах Весны – Цвет Весны – Запах Цвета Весны – Непостоянство – Зыбкость Чувств – Ветренная Верность – Постоянство в Непостоянстве. Цвет Запаха – почти ничто за Оградой Пространства Предчувствия. < Текст прерывается >
Двадцатая Молитва о Равновесии
< Вначале Время стёрто. Далее следуют Слова о Странном Сне Молодого Правителя… > Мерзкая Змея проникла в совершенно Прозрачное Тело Правителя, так что Её Движение в Теле Правителя видно для всех близких Правителя. Жрецы безнадёжно потупили Взоры, и только Сам Правитель Собственными Зубами ухватил за Хвост Змею и вытащил Гада их Своего Прозрачного Тела. Во Время Борьбы Правителя со Змеёй Жрецы отчётливо видели, как Мерзкая Змея передвигалась в Прозрачном Теле Правителя, пока Правитель не вытащил Её на Поверхность Земли. Когда же об этом Чудесном Сне спросили Жрецов из Храма Проникновения в Пустоту, Они ответили:
«Прозрачное Тело Правителя было наполнено Кристально чистой Водой.
В этой Воде плавали не менее прозрачные ядовитые Змеи. Мумия, которая приснилась Правителю, была совершенно Прозрачной, ибо в Открытом Пространстве Мумий плавали такие же бестелесные Змеи.
Поэтому Тело Правителя, которое он увидел в чудесном Сне, представляет собой утончённую Мумию Молодого Государя, чем это бывает в Действительности. Таким Образом Дух Правителя бросает Вызов грядущему Исчезновению, ибо Правитель совершенно прозрачен и в Его Теле нет Сердца, Печени, Лёгких – в его Теле нет ничего, кроме Свободного Пространства. Поэтому ядовитой Змее, которая проникла в Его Тело, не за что укусить Правителя Поэтому Смерть бессильно странствует в Царстве Невозможного. Поэтому Правитель говорит:
„Неуязвимость в Прозрачности“».
Двадцать первая Молитва о Равновесии
< Вначале Надпись стерта. На КрасноЧёрной Стене изображены Государь и Белая Жрица. Далее сказано… > Смотрящий Прямо на нас Государь давно мёртв. Повёрнутое к Нему в Профиль Лицо Белой Египтянки смотрит на Него, как на Живого, ибо Ей, Жрице, виден Государь со стороны – тот Государь, который ещё не совсем ушёл в Будущее, тот Государь, на лице которого уже отражено Пространство Предчувствия.
< Далее Странник сказал… > Не могу судить, но вижу: окаменело Тело Государя, окаменело Сердце Государя, окаменела Душа Государя, окаменела Душа Духа Государя. Застыла Тень Государя, застыл Голос Государя, застыло Эхо Голоса Государя. Исчезла Воля Государя, исчезло Слово Государя. Пропало Последнее Царство, пропал Свет на Небе.
Полная Темнота повенчалась с Падением монотонных Капель Гнилого Дождя. Не веет свежим Удовольствием с Берегов Нила. Словно в каменные Лёгкие Царя проник затхлый Яд неизбежной и вечной Болезни. Но явился тайный Двойник Государя, и ожило Тело Государя, и ожила Душа Духа Государя, и задрожала Тень Государя, и зазвучал Голос Государя, и снова возникло Последнее Царство.
< Далее Странник сказал… > Царь сказал Жрецам: «Возьмите Мою Душу и Жизнь, ибо наступил Час Предначертания». Ему ответили:
«Слушай Предначертание. Ты разделён, как и все, на множество Встреч и Предметов. Ты растерял Свою Душу и Веру, как и все, во множестве Удовольствий и Преступлений. Но Мы, предчувствуя Твой Уход, собрали заново Твою Разделённую Жизнь и возвращаем её Тебе обратно в виде множества загробных Статуэток. Таким образом Ты снова возвращён Себе в прежнем Единстве». Выслушав Слова Жрецов, Царь уснул от Счастья, и словно драгоценные Куколки заскользили в Руках Царя.
Двадцать вторая Молитва о Равновесии
< Вначале Надпись стёрта. Дальше читается… > Иногда следует повторить Слова Другого Ему же, чтобы Он лучше понял Себя.
< Текст обрывается. Цвет Стены ЯркоКрасный. Далее прочитываются Слова… > Иногда следует прикоснуться к Огню, чтобы получить Ожёг, и после этого спросить у Огня на языке Огня.
< Текст прерывается. Цвет Стены ОгненноБелый. Далее следуют Слова… > Можно услышать, можно повторить – невозможно понять.
Огонь непонятен. О Нём говорят поразному. Он рождает, Он согревает, Он сжигает.
< Снова Пробел в Тексте. Цвет Стены – Три Степени Красного Пламени – по мере Возрастания, в Сторону Свободы Исчезновения.
Далее прочитываются Слова… > Огонь, Воля, Мироздание, Живая Вечность, Неземная Сила – Огонь, но не Его Воля – Воля Мироздания.
< Текст обрывается. Цвет Стены Нестерпимо Красный. Далее следуют Слова… > Огонь, Смысл, Мироздание больше Вселенной, Бесконечность, Стремление к Огнеобразованию – Огонь сжигает, но не Его Воля – неведомый Смысл.
< Текст обрывается – Цвет Стены ЧёрноБагровый. Далее следуют Слова… > Огонь приносит Боль, но не оставляет Крови. Огонь не оставляет ничего, ибо часто сжигает и Себя.
< Текст обрывается. Цвет Стены Белый. Далее следуют Слова… >
Мироздание – слишком много Огня у Него. Огня больше, чем Холода у Вселенной, – Дальнейшее Огнеобразование.
< Текст обрывается. Цвет Стены БелоКрасный. Далее следуют Слова… > Небо, Люди, Огонь, Люди – вчера Они научились рождаться с Помощью Огня. Сегодня научились согреваться с Его Помощью. Завтра научатся сгорать без Мучений, благодаря пока еще нё ведомой Им Нежности Его Огненного Тела.
Двадцать третья Молитва о Равновесии
< Далее Странник сказал… > Я плыву в Слезах, как в холодном Хрустале. Я услышал Слова Каменщика. Он сказал тому, кто Его звал строить Новый Дом: «Зачем Ты сказал об этом тому, кому Я уже строю Дом. Он ведь Меня изза этого чуть не прогнал». А Я – некто Третий – услышал эти Слова и плачу. И плыву в Слезах к Погосту из Холодного Хрусталя. Слишком невыносимая Боль, ибо нарушена Степень Прозрачности в отношении к Самой Смерти. Кто Я, если плачу, когда вижу идущих навстречу Друг Другу Хозяина Собаки и Человека, у которого нет Зверя. Ибо Владелец Собаки неизбежно унижает того, у кого Собаки нет.
Я плачу не о том или другом – Я плачу о Том и о Другом вместе. Я плачу о Разделённом Мире. Кто Я – может быть, Отец всего Разделённого Сада, и Мне больно слышать Слова всех Каменщиков Разделённого Дома – Они нас чуть не прогнали. Я плачу, ибо Мои Дети – Бессилие и Насилие, Измена и Верность, Любовь и Бесчувствие – так отстранились друг от друга, что даже перестали плакать над собой, будучи поразному одинаковыми и абсолютно беззащитными в нашем Совершенно Разделённом Мире.
< Вначале Надпись стёрта. Цвет Стены СинеЗелёный, Отстранённый, переходящий в ЖёлтоКрасное Завершение, а затем в ТёмноСинее Исчезновение. Далее следуют Слова… > На границе Боли и Забвения – Тайная Радость, на Границе Мира и Мироздания то, что выше Земных Богов: Тайна, Предел, через который не перейти ни Разуму, ни Духу, ни Страсти, ни Откровению.
< Текст прерывается. Цвет Стены БелоЗелёный с переходом в ТёмноКоричневое Сомнение. Далее следуют Слова… > Самое Большое Удовольствие для Души и Тела произрастает в Промежутке между Пространством Жизни и Пространством Смерти. И если все сумели полюбить Солнце, а затем Огонь – научись полюбить Болезнь, а затем Боль. И если все научились разговаривать с Огнём – научись разговаривать с Болью, ибо только Огонь приносит Радость Тепла, и только Боль приносит Радость Избавления От Боли Тела < Текст прерывается. Цвет Стены ОгненноКрасный с Переходом в Зелёные Капли, в которые проникли Золотые Песчинки. Далее сказано… > Тайна выше Земных Богов, ибо Тайна – это и есть Граница между Миром и Мирозданием. Боль выше Безразличия и Забвения, ибо Боль произрастает между Жизнью и Смертью, между Желанием и Бессилием, между Действием и Завершением, между Невозможностью и Преодолением, между Женщиной и Мужчиной, между Белым и Чёрным, между Болезнью и Процветанием.
< Текст прерывается. Цвет Стены СинеЖёлтый. Далее следуют Слова… > Вода истинней Океана. Огонь жарче Солнца. И для Земли вначале был Океан, но для Океана вначале была Вода. И для Земли вначале было Солнце, но для Солнца вначале был Огонь. Так и для Тела Земли вначале была Боль, но затем пришло Избавление от Боли.
< Вначале Надпись стёрта. Далее сказано… > Когда же снова вышло Солнце, наступило Затмение Тьмы, и даже Белые Жрецы поджали Языки Сомнения в совершенно КрасноСухих Ртах Ожидания.
< Далее ЧёрноБелая Египтянка сказала… > Даже Летающие Вампиры впадают в Состояние Сна при Вступлении в Прямую Близость в Конце Кровавого Лета.
< Текст прерывается. Вначале Надпись стёрта. Цвет Стены СероЗелёный. Далее сказано… > Ты хочешь разговаривать с Мёртвым Жрецом. Зачем Ты не говорил с Живым? Что ж, говори с Мёртвым, как с Живым. Он всё равно будет молчать. Говори один.
< Текст прерывается. Далее сказано… > Он знал что умрёт – Он не знал когда. Он не знал за что, но это было давно: когда, не знал никто, кроме Изиды.
< Текст прерывается. Далее сказано… > Он не знал. но ждал.
Ты пришёл. Ты сказал Ему, когда Он умрёт. Он узнал, но всё равно молчит.
Ты сказал: «Не делай так. Не ходи туда. Не слушай тех». Он узнал.
Он слушает Тебя. Ты сказал: «Я хочу предостеречь. Я хочу исправить.
Я хочу спасти. Я возвратился к Тебе, чтобы быть другим. Я не буду лгать.
Я не буду предавать. Я буду Тебя Любить». Ты сказал, Он рад Твоим Словам. Но Он всё равно молчит. Он слышит Тебя. Он простил Тебя.
Но Он не может сказать ни Слова.
< Текст прерывается. Далее сказано… > Ты сказал: «Я был впереди.
Я был после Тебя, после Твоей Смерти. Я страдал. Я молил Богов. Но Ты не восстал. Я возвратился назад. Я нашел Тебя. Я хочу спасти». Он рад, Он слышит Тебя. Но Он молчит.
< Далее Странник сказал… > Мерцают, замирают Звуки и Мысли в Моей Голове – как в Разделённом Саду, словно ктото очень давно крикнул: «Прощай!» И разлетелось на мелкие Осколки это Слово, блуждая в Моём Теле и Душе. Ему ответили: «Лишь иногда удается Тебе посмотреть на Разделённый Сад со Стороны, но никогда не вырваться из него полностью. Прощай, если Ты не думаешь, что хочешь Себя запутать, скитаясь в Лабиринтах Сомнений и Разочарований. Прощай, когда говоришь „болит Душа“ и Она ещё здорова, и наоборот, когда говоришь „не болит“, но Она уже больна. Прощай, и не будь настолько Художником, чтобы не считать Себя старше Младенца, ибо Творчество как Пирамида – когда положишь последний Камень, скажешь: „Я Мумия“.
Прощай, ибо Звёзды на Небе временно пересеклись, и Твоя Душа из несчастного Тела ненадолго переселилась в Тело счастливое. Но скоро всё вернется на прежние Места, ибо наивно сказал Ученик Учителю: „Поговорим об этом в другом Месте“. И мудро ответил Ему Учитель: „А Ты правда думаешь, что на Свете есть другие Места?“».
Двадцать четвертая Молитва о Равновесии
< Текст прерывается. Жрецы – Рисовальщики – Бальзамировщики, готовя Тело Правителя к Переходу в Царство Мёртвых, посвятили своё Внимание в большей Степени не Раскраске Лица Правителя и не Заполнению его Пустого Нутра Благовонным Бальзамом. Жрецы старались сохранить Пространство Тела Правителя, очерченное самим Проведением, чтобы Правитель всегда занимал столько же Пространства в Царстве Мёртвых, как и в Жизни; чтобы Правитель оставался Частью Времени, Частью Радости, Частью Царства; чтобы это был его Объём и его Игра – можно сказать и так: Правитель мёртв, стёрты Краски его Одежды и его Тела, Пусто его Нутро, но жива его Натура в Объёме и Длине без Перемен. >
< Текст прерывается. Далее следуют Слова Анубиса… > «Кто ты, стоящий у Входа между Свободой Зрения и Свободой Исчезновения?»
Ему отвечают: «Я ничтожная Тень Невозможного. Я состою из двух несовместимых Мозаик. Я соткан – одновременно – из очевидной Мозаики Пробуждения и в, то же Время, я соткан из Неразличённой Мозаики Сна.
Я словно сам наблюдаю свой Прощальный Взгляд на своём обескровлен ном Лице. Я словно один в двух Образах: Беспомощный и Беспощадный стою в Начале и в Конце своего Пути, ибо всё делится на два. Я словно в Промежутке между Городом и Пустыней. Я словно в Промежутке между Жизнью и Смертью. Я словно в Промежутке между Предсказуемым и Невозможным». И тогда говорит Анубис: «Ты, как и все на Свете, поделен на Два Пространства, а на самом Деле разорван на Множество Отзвуков, Отсветов, Оттенков. И вот это твоё несовместимое в тебе Множество создаёт твоё Мучительное Единство. Поэтому я выведу тебя из Пространства твоего Мнимого Единства в Пространство моего Неделимого Множества. Я выведу тебя из Пространства твоего мнимого Множества в Пространство моего Невозможного Единства. Я соберу всё Множество Мозаик одного и соединю их с единственной Мозаикой всего, ибо Невозможное – вот Бог, и только Невозможное может быть Богом».
< Текст прерывается. Далее следуют Слова Правителя… > Этот мрачный Дворец, из которого никогда не выходили на Свет ни мой Отец, ни моя Мать, ни моя Сестра, ни мой Брат. Эта мерцающая сказочной Тоской Усыпальница моих убитых Мечтаний о дальних Странствиях и о бесконечных Знаках, Звуках, Цветах и Запахах Неразличённого Мира – возможно, это Тёмное Забвение и есть главная Мечта моей Полумёртвой Династии. Возможно, это и есть моё Неразличённое – даже мной.
Желание стоять на одном и том же Месте и наблюдать Черты Вселенной в Движении о себе самой.
Двадцать пятая Молитва о Равновесии
< Текст прерывается. Цвет Стены Неясный – ТусклоСиний. Далее следуют Слова… > Там – за Чертой, за Городом, вдали – едва заметно была видна Колесница Правителя при её приближении. Очертания двух Золотых Коней медленно превращались в Образы двух больших Собак, покрытых Золотой Краской
< Текст прерывается. Цвет Стены Пронзительно Синий. Далее сказано… > Красные Цветы покрыли Алое Дно Умирающей Памяти, словно только Сегодня дерзкие Грабители покинули Усыпальницу Правителя, оставив после себя Магическую Свалку из Роскошных Предметов грядущей Истории. Грабители нарушили Покой Усыпальницы Правителя в то Время, когда сам Правитель был ещё на Пути к своему Исчезновению., на Пути к своей будущей Усыпальнице – и мы приняли Его Золотых Коней за двух Больших Собак, покрытых Золотой Краской.
< Текст прерывается. Цвет Стены СинеЗолотой. Далее сказано… >
Никогда не говори «Он одинок», если говоришь о Правителе, скажи «Он один». Никогда не говори два раза одно и то же, ибо Повторение – это не Зеркало Великих Явлений. Впрочем, если это Сон, если это Отражение в Пустыне, тогда совсем другое Дело. Но если кто и скажет против себя Устами когото другого, он всётаки говорит сам
< Текст прерывается. Далее сказано… > И тогда он сказал: «И Звёзды в Небе встали грозно, и крепостные Стены были пусты, и Лошади в этом Страхе скакали без Всадников, и Всадники от Зноя и Жажды лежали в Песке дальней Пустыни, и Правители ослепли от Слёз по своему Народу.
Ибо весь Народ умер или пропал в самом себе, словно Живая Царица пропадает в Кукле из Шёлка и Шерсти, словно Тело Жреца из Крови и Плоти исчезает в КрасноКоричневом Воске набальзамированной Мумии. И только Стрелы, пущенные с Городских Стен, попрежнему летят в Никуда, ибо Божественные Стрелы всегда летят верно, но не направленно. Пусть умерло Царство, но продолжается Полёт его Стрел.
Двадцать шестая Молитва о Равновесии
< Текст прерывается. Цвет Стены СероЗелёный со Стремлением к ТёмноЗолотому. Далее сказано… > Ты хочешь разговаривать с Мёртвым Жрецом – зачем ты не говорил с Живым? Что ж, говори с Мёртвым, как с Живым, – он всё равно будет молчать, говори один.
< Текст прерывается. Далее сказано… > Он знал, что умрёт, он не знал когда, он не знал за что, но это было давно – когда, не знал никто, кроме Изиды
< Текст прерывается. Далее сказано… > Он не знал, но ждал. Ты сказал ему, когда он умрёт. Он узнал, но всё равно молчит. Ты сказал:
«Не делай так, не ходи туда, не слушай тех». Он узнал, он слушает тебя, но всё равно молчит. Ты сказал: «Я хочу предостеречь, я хочу исправить, я хочу спасти, я возвратился назад к тебе, чтобы быть другим – я не буду лгать, я не буду предавать, я буду тебя любить». Ты сказал: «Он рад твоим Словам, но он всё равно молчит. Он слышит тебя, он простил тебя, но он не может сказать ни Слова» Ты сказал: «Я был впереди, я был после тебя, после твоей Смерти. Я страдал, я молил Богов, но ты не восстал – я возвратился назад, я нашёл тебя, я хочу спасти». Он рад, он слышит тебя, но он молчит, ибо твой Вопрос Бесконечен, а его Ответ Невозможен.
Двадцать седьмая Молитва о Равновесии
<Текст прерывается. Далее сказано…> И тогда он позвал Слуг, и Слуги были его Слова, и он сказал Словами своим Словам: Невозможное больше Бесконечного, и если есть Бесконечное Наказание, то всё равно должно быть Невозможное Избавление. Вернее сказать, если невозможно прервать Бесконечное, то тогда и настаёт Невозможное, тогда и следует принять Веру в Бога Невозможного. Пусть я буду наказан и стёрт в Цветочную Пыль, пусть меня навсегда поглотят Волны Всемирного Одиночества, но только потому, что бесконечно Наказание и невозможно его Завершение, только потому и Наступает Невозможное.
Невозможное больше Бесконечного, ибо Невозможное бесконечно в Покое, а Покой бесконечней Движения. «А теперь, – сказал Правитель, – Возьмите мою Душу и Жизнь, ибо наступил Час Предначертания».
Ему ответили: «Слушай Предначертание. Ты преступен, как и все. Ты разделён, как и все, на Множество Встреч и Предметов. Ты растерял свою Душу и Веру, как и все, во Множестве Удовольствий и Преступлений. Но Бог Невозможного, предчувствуя твоё мучительное Исчезновение в Бесконечном Наказании, собрал заново твою Разделённую Жизнь и возвратил её тебе обратно в Виде Множества Загробных Статуэток – таким Образом ты снова возвращён себе в прежнем Единстве». От этих Слов Преступный Правитель уснул от Счастья – и словно драгоценные Куколки заскользили в Руках Царя.
< Вначале Надпись стёрта. Цвет Стены Полуоткрытый – СероЗелёный. Далее следуют Слова Анубиса… > «Кто ты, стоящий у Входа в Царство Мёртвых?» Ему отвечают: «Я Белый Раб пустых Папирусов.
Я не видел Справедливости по Отношению к себе ни от кого, никогда и нигде». И тогда говорит Анубис: «Ты – гаснущий Вопль Одиночества, скрытый в собственном роскошном Оперении.
< Текст прерывается. И снова спрашивает Анубис… > «Кто ты, стоящий у Входа в Царство Мёртвых?» Ему отвечают: «Если мое Тело неизбежно, то неизбежна и моя Душа, неизбежно моё Предназначение.
Если я должен быть неразличён и невидим, то моему Духу следует устремиться в Молчание Стены – в Пространство ещё не возведённой Гробницы. Если я ещё не умер, не исчез, но у меня уже нет Желания подтверждать свою Необходимость, это значит, наступило Завершение Прямой Близости с Предсказуемой Бесконечностью и настало Время Возвращения в Пространство Невозможного». И тогда говорит Анубис:
«Ты – Крик замурованной Улитки, который неизбежно достигает Неба».
< Текст прерывается. И снова спрашивает Анубис… > «Кто ты, стоящий у Входа в Царство Мёртвых?» Ему отвечают: «Моё Время мгновенно, беспомощно и беспощадно, ибо я одновременно стою в Начале и в Конце своего Пути. Боги превратили меня в Пустой Промежуток между самим собой, но сделали мой Голос Криком замурованной Улитки. Мое Тело не требует Удовольствий, но мой Дух стремится через моё Тело к Радости, поэтому я опираюсь на Посох под Названием „Могло быть и хуже“. Я родился в глубокой и тёмной Яме. Мне было изначально предназначено превратиться в Пустой Промежуток между самим собой. Но то, что Бездна непреодолима, я разглядел только в Конце Жизни. Мои Сны – словно последние Носители Печали неизбежно умирают, и любая Неразличённая Тайна превращается в Раскрашенную Игрушку. Мои Сила и Слабость в том, что я не могу зачеркнуть своими Руками то, что я начертил своими Руками – словно ктото постоянно напоминает мне о своих Невоплощённых Возможностях, которые подтверждают моё воплощённое Бессилие». И и тогда говорит Анубис: «Ты медлителен, слеп и бесполезен – словно глупая Рыба, листающая тупой Мордой Страницы затонувшего Цветного Папируса. Ты всегда не успеваешь на Встречу с Мечтой – тебе не хватает свободной Скорости, чтобы преодолеть без преступных Промежутков Пространство между Началом и Завершением Жизни».
Двадцать восьмая Молитва о Равновесии
< Вначале Надпись стёрта. Цвет Стены Неразличённый – возможно, СветлоЗелёный. Далее следуют Слова Анубиса… > «Кто ты, стоящий у Входа в Царство Мёртвых?» Ему отвечают: «Я, Живой Правитель, который пролетает на Золотой Колеснице в Сторону своей ещё не воз ведённой Усыпальницы, ибо не Люди определяют Новые Пространства, открытые для них Богом Невозможного. Напротив, Новые Пространства определяют Судьбы пока Неразличённых Людей – я ещё не умер, но мой Взгляд уже покинул моё Движение, словно перед моим Золотым Лицом уже замерцали Цветные Звёзды неизбежного Погребения, словно я уже преодолел две самые Жуткие Преграды на Пути к Свободе Исчезновения.
Первая Преграда – Боль. Вторая Преграда – Безверие, словно я уже перебрался в Новое, открытое только для меня Пространство и превратился в совсем непохожего на самого себя Правителя, ибо не мы захватываем Неизвестные Пространства, достигая их. Напротив, Неразличённые Пространства захватывают нас ещё в Области Предчувствия».
< Текст прерывается – И снова спрашивает Анубис… > «Кто ты, стоящий у Входа в собственную Усыпальницу?» Ему отвечают: «Я тот, кто тайно кричит внутри самого себя, ибо Боги превратили меня в пустой Промежуток между самим собой, изобразив мой Голос в Крике замурованной Улитки, который неизбежно достигает Неба».
< Вначале Надпись стёрта. Далее сказано… > Пройдя мимо Великой Пирамиды, ненадолго остановился Странник, посмотрел Глазами Звёзд и снова продолжил Свой Путь – о чём Он думал в эти несколько Мгновений, не знает Никто. Но от Его Взора на каменных Плитах Храма осталась Письменная Речь.
< Текст прерывается. Далее сказано… > Я утверждаю, что вначале Храмы были голы и пусты, пока в Их Тело не вселилась Власть Неба.
Двадцать девятая Молитва о Равновесии
< Текст прерывается. Далее сказано… > И тогда Правитель позвал Слуг, и Слуги были его Слова, и он сказал Словами своим Словам: «Нет меня, и сам я – лишь Мечта о самом себе. Я Белый Раб пустых Папирусов.
И я знаю не только то, чего не знает моё Отражение в Зеркале Неразличённой Воды. Я знаю не только то, чего не знают мои Двойники в Образах Людей. Я знаю не только то, чего не знает никто из Живых в Небе, в Море и на Земле. Я знаю не только то, чего не знают Вода, Ветер, Огонь, Цвет и Звук. Я знаю это только потому, что не умею ничего из того, что умеют они. Я не умею ничего из того, что умеет моё Отражение в Зеркале Неразличённой Воды. Я не умею ничего из того, что умеет мой Двойник на другой Стороне Разделённого Мира. Я не умею ничего из того, что умеет любой Человек – пусть он мой Брат, Враг или Друг. Я не умею ничего из того, что умеет любая живая Тварь, будь то Зверь, Птица или Рыба. Я не умею ничего из того, что умеют Огонь, Вода, Ветер, Цвет и Звук. Я знаю всё и не умею ничего – ибо я невозможен. Я не могу совершить самого простого Поступка. Я не могу повторить Действия и Движения, которые доступны каждому. Я не могу повторить ни одного Шага самого ничтожного Человека на Свете. Я не могу изобразить ни одного верного Звука и Знака из Пространства Предсказуемой Бесконечности, которые могут изображать даже слепые и глухие. Я не могу угадать ни одного самого очевидного Желания возлюбленной мной Белой Египтянки – на тяжком для меня Пути Познания недоступных для меня Обычаев и Ритуалов. Я не могу повторить ничего из того, что делается другими. Но я могу заменить в Прошлом, Настоящем и Будущем всех и даже тех, кого нет, не было и не будет никогда, ибо совершенное Знание требует Отсутствия любого Неразличённого Отражения не только в Человеческих Глазах, но даже в Зеркале всего Неизвестного Мира – Совершенное Знание отражено только в Невозможном».
< Текст прерывается. Далее сказано… > И тогда Правитель позвал Слуг, и Слуги были его Слова, и он сказал Словами своим Словам: «Волны не идут к моему Берегу, они уходят от меня прочь – Море направляет свои Волны к противоположным Берегам. Я же стою на таком Берегу, который не противостоит ничему и никому. Весь Мир отстраняется от меня, словно Море, у которого нет Прибоя. Поэтому, прежде чем научиться плыть в безразличных Волнах, надо научиться плыть в самом себе. Но отстранённый от всех не может быть безразличным ко всему – напротив, близко связанный с Миром наиболее всех отстранён от Мира, независим от Мира и безразличен к Миру. Возможно, Люди, словно Волны Моря, и занимаются Рождением себе подобных. Возможно, Стремление Волн и Людей отделять, не стремясь к Разделению, – очевидно. Возможно, только одни из Людей рождают себе подобных, а другие рождают словно Неразличённую Ткань из Пространства Невозможного и создают Материю и Дух для новой Бесконечности. Но тот Правитель, который одновременно рождает себе подобных и создаёт Неизвестную Ткань для Невидимых Волн, нарушает Предназначенное Разделение и оказывается в вечных Муках, ибо он родился не для Рождения себе подобных, а для Рождения новой Ткани в Неразличённой Вселенной. Возможно, подобно Движению Волн, тому, кто не способен создать новую Материю и Новый Дух, следует рождать себе подобных и сразу же умирать, подобно всё тем же Волнам. Возможно, это наиболее верный Способ Завершения Жизни – без лишних Сомнений и Мучений – для того, кто глубоко отстранён от Предсказуемого Мира и одновременно далеко не безразличен к его Неизбежному Движению».
< Текст прерывается. Далее сказано… > И тогда Правитель позвал Слуг, и Слуги были его Слова, и он сказал Словами своим Словам: «Нет меня, и сам я – лишь Мечта о самом себе. Нет Свободы, и она лишь Мечта о самой себе, ибо нет Равновесия между мной и Свободой нигде, ни в чём и никогда, и напрасно раньше думал я: „Безобразно лишь то Время и то Место, в которых живу и задыхаюсь без Свободы говорить о Свободе“. Но оказалось, что и в другом Времени, и в другом Месте нет меня, и сам я – лишь Мечта о самом себе, ибо на Свете всё поразному одинаково и одновременно, словно Вода и Отсутствие Названия Воды.
И если есть в Мире Свобода, то и она существует только для того, чтобы убивать мнимое Равновесие. Поэтому нет меня, и сам я – лишь Мечта о самом себе. „Но где Время и Место, в которых воплощусь?“ – спрашиваю я себя, и мне мудро отвечает Время: „А ты Правда думаешь, что на Свете есть другие Места?“».
Тридцатая Молитва о Равновесии
< Текст прерывается. Далее сказано… > Я никто – я только Переписчик Неизвестных Надписей с Невидимых Стен. Я никогда не путешествовал. Я всегда стоял на одном Месте, словно Дерево, поэтому я научился видеть весь Разделённый Мир – но тот, кто видел Лицо моих Желаний, тот не видел Лицо моего Бога – ибо мой Бог Невозможен.
< Текст прерывается. Далее сказано… > Я не подводил глухого к шипящей Змее. Я не подводил влюблённых к Пустоте. Я не подводил доверчивых к Обману. Я не подводил Убийцу к Жертве. Я не подводил Насильника к Белой Египтянке. Но я виновен во всём, ибо я повенчал Предсказуемое с Бесконечным и не объяснил Невозможного.
< Текст прерывается. Далее сказано… > Я никогда не путешествовал по Морю. Я никогда не летал по Воздуху. Я стою на одном и том же Месте, словно Дерево. Но я могу взять любое у любого – и оно не станет моим, ибо я живу в Пространстве Невозможного. Я научился отстраняться от всех и отражаться в самом себе, ибо отражённый в себе во много раз сильней и независимей отражённого во Множестве других. Могущественней меня лишь Бог Невозможного, ибо он не отражен ни в ком и никогда – он не замечен даже в Движении о самом себе.
< Текст прерывается. Далее следуют Слова Правителя… > Посторонние Звуки превратились в острые Гвозди, которые дальние и близкие Египтяне постоянно забивают в Пространство моего ничтожного Разума – в небольшую Область моей, и без того жалкой, Независимости.
Теперь мне не убежать от Звуков – Звук слева, Звук справа, Стук, Звон, Нелепый Смысл. Я ведь не просил других Удовольствий, других Развлечений, кроме Тишины. Теперь Звуки со всех Сторон Разделённого Сада слетелись и мстят. Мстят мне за то, что я слишком хорошо знаю их Лживость. Они мстят мне за то, что я разгадал Невозможные Слова, обращённые к Невозможному Слуху. Они мстят мне за то, что я сказал «Невозможен Разделённый Мир». Невозможны и Боги Разделённого Мира, ибо никто из них не знает Названия Воды – ничто не изменит эту Жестокую Последовательность. Ничто не спасёт это Разделённое Яблоко – со страшной Змеёй в его ЧёрноКрасной Сердцевине. Вот и посланы мне Звуки – словно Змеи, – чтобы задушить мою Независимость. Постоянно Слева и Справа собираются эти Звуки в одни и те же Слова и говорят Словами своим Словам: «Мы Возможны и Невозможны.
Наши Боги Возможны и Невозможны. Мы верим и не верим, исполняем и не исполняем. Мы Куклы из Крови и Плоти. Мы Куклы из Шёлка и Шерсти. Мы Куклы из Веры и Безверия. Мы Куклы из Ненависти и Любви.
Мы Куклы, которые придумали самых страшных Кукол, в Уста которых поселили самые прекрасные, но ненадёжные Слова о том, что мы способны полюбить Всех, как самих себя, – ибо разделены Мы и всегда находимся между Возможным и Невозможным».
< Текст прерывается. Далее Слова теряют Первоначальный Источник – далее Слова не принадлежат Правителю, но также они не принадлежат и посторонним Звукам, Возможным и Невозможным – далее Слова не принадлежат никому… >
< Текст прерывается. Далее сказано… > И тогда он позвал Слуг, и Слуги были его Слова, и он сказал Словами своим Словам: «Я родился там, где мне не надо было рождаться. Я родился в таком Доме, в котором было нельзя жить и дышать. Но самое ужасное – я родился в одновременном Пространстве вне Прошлого, Настоящего и Будущего».
< Текст прерывается… > Я знал – между великим и ничтожным больше Сходства, чем Различий. Но как я мог разделить Огонь по его Цветам обнажёнными Руками – даже преодолев Боль. И тогда я сказал:
«Озирис, лишив меня Восторга перед очевидным, не обрекай меня на вечное Безразличие и даруй мне Стремление к Неразличённому и Невозможному, отдели меня от Света. Озирис, не разделяя меня в Свете». И я буду утверждать это ровно столько раз, сколько раз мне придётся отрицать это Утверждение.
Тридцать первая Молитва о Равновесии
< Текст прерывается. Далее следуют Слова Правителя… > Я спасу тебя от Предсказуемой Вечности – я не погружу тебя в Тоскливое Замедление Времени, но я навсегда освобожу тебя от Боли Тела и от Разрушения Души после твоего Исчезновения. Твоё Тело никогда не превратится в Бесконечное Число загробных Червей, поедающих самих себя, а твоя Душа никогда не превратится в бесконечное Число Звуков, раздираемых на бессчётное Число мучительных Созвучий, не знающих Остановки в своём нестерпимом Беге. Твоё Несчастное Сознание никогда не превратится в безмерные Черты Вселенной в Движении о самой себе. Ибо ты будешь Отражением самого себя в Пространстве только своего Света, и в то же Время ты станешь Отражением себя в Продолжении своего Исчезновения. Ибо ничто не может остановить Движение Флагов на Ветру – ничто, даже Отсутствие Неразличенного Ветра, ибо Флаги уже проникли в Пространство Невозможного и бьются там сами по себе.
< Текст прерывается. Далее сказано… > Убивая летающего Демона Ночью – возле самой Ушной Раковины – Правитель услышал Вопль огромной Силы и словно увидел, как разрушаются совершенно ничтожные, но необъятные по Звуку Крылья полупрозрачного Монстра, как безумно кричит его раздираемая, стираемая в Ничто Боль – Душа, как будто в этот Миг свершается Крушение очередной невидимой Звезды. «И этот, почти Неразличённый Кровососущий Демон, – сказал Правитель. – И он отражён в Чертах Вселенной, в её Движении о себе самой – ибо поразному освещены Части Земли, и это основное Различие Счастья и Несчастья в Разделённом Свете, где все поразному одинаковы и одновременны»
Тридцать вторая Молитва о Равновесии
< Текст прерывается. Далее сказано… > Однажды спросил Государь у Воскресшего: «Что ты там видел, что ты слышал?» Тот ответил: «Сначала меня испытывала Жизнь, затем пытали Жрецы, затем я исчез и отправился в Царство Мёртвых. И пропал Свет в моих Глазах, и пропал Звук в моих Ушах. И вот сместились Свет – Звук – Знак, словно стали уходить из Пространства Ожидания в Пространство Желания. Затем стали разбегаться и дробиться на Тысячи Тысяч Отсветов, Отзвуков, Значений. И вместе с ними разделился и я – и стал разрываться мой Мозг, и стала разбегаться моя Плоть, и стала разлетаться моя Кровь – и одна Боль превратилась в Тысячу Болей, и одно Мучение превратилось в Тысячу Мучений. И тогда я понял, что Смерть бесконечна и нет Забвения от Страданий унесённому в Царство Мёртвых…»
< Текст прерывается. Цвет Стены ЯркоКрасный. Далее следуют Слова Воскресшего… > У тех, кто встречал меня у Входа в Царство Мёртвых Волосы были не только густыми – они росли, словно огненные Столбы – прямо в Египетское Небо. Те, кто стояли у Входа, сказали:
«Зыбок, шаток, неуверен в себе Разделённый Мир, ибо каждый безвинно приговоренный к Смерти говорит перед Казнью: „Я все равно заставлю измениться эту Жизнь“». Затем те, кто стояли у Входа сказали: «Но есть ли Право у тебя, Воскресший, на Существование в столь Разделённом Мире, и разве ты не защищён только собственным Желанием жить в целом Образе и не делиться на мелкие Части. Разве есть ктонибудь беззащитней тебя, ибо произрастаешь ты из самоуверенного голого Древа Вечного Обмана всей остальной Природы. Слышал ли ты Крик Павлина – этот гаснущий Вопль Одиночества, скрытый в собственном роскошном Оперении? Видел ли ты Снежного Барса в ярких Лучах Света, тающего словно Лёд в собственной красноватой Позолоте? Знаешь ли, как Солнце превращается в Жёлтую Слюду, попав в Окна Храма собственного Отражения, и если они разделены в Пространстве Вселенной и обречены на Вечное, мучительное Движение, то о какой Помощи просишь ты?».
< Текст прерывается. Цвет Стены ТёмноСерый – Цвет непроходимой Пустоты, словно перед Глазами Воскресшего – безнадёжное Пространство, на котором никогда не вырастут даже самые маленькие Цветы, ибо чрезмерное Милосердие и Сострадание в Начале Пути неизбежно приведут к Жестокой Разделённости в Завершении всей Дороги. Далее снова следуют Слова тех, кто стоит у Входа… > Впрочем, хранимый дальними Звёздами и без того не вправе ждать Любви от Звёзд близких. Не скоро встретится с ним и Смысл Вселенной. Но исчезая в Чужом Мире, он будет иногда счастлив, словно Невидимая Звезда, летящая в совершенно неведом Пространстве.
< Текст прерывается. Далее следуют Слова Правителя… > Всё прошло. Остался лишь Ветер сам по себе. Кажется, шумят Деревья, но это не Шум Ветвей и Листьев – это шумит Ветер сам по себе. Прошла Предсказуемая Бесконечность, собран и развеян Урожай Нелепой Необходимости. Остался только Ветер сам по себе, умерли Мечты, забыты Прикосновения. Слабая Оболочка Веры рассеялась, и стало ясно:
Стремления и Отстранения поразному одинаковы и одновременны – остался только Ветер сам по себе, ибо он – и Вода, и Холод во Время Жажды и Зноя, и в то же Время он Ветер сам по себе – без Воды, без Холода, без Шума Деревьев. Он невидим, но различен. Он внезапен, но вечен, и даже Огонь, который появляется неизвестно откуда и уходит неизвестно куда, – только Красное Отражение его Непостижимых Желаний.
< Текст прерывается. Далее следуют Слова Правителя… > Я поверил бы в Провинциальность Вселенной, если бы не верил в Бога Невозможного. Я поверил бы в Предсказуемость Разделённого Сада, если бы не услышал в этом Саду Крик Павлина – гаснущий Вопль Одиночества, скрытый в собственном роскошном Оперении. Я поверил бы в Бесцветность Мира, если бы не встретил однажды Ирбиса – снежного Барса в Красноватой Позолоте. Я поверил бы, что вокруг нет Чудес, если бы не знал, что Крик замурованной Улитки обязательно достигает Неба.
Я поверил бы, что Совершенство и Красота недостижимы, если бы однажды мимо меня не проползла прозрачная Змея – без Капли Яда в своём откровенном Теле. Я поверил бы, что Жизнь кратковременна, а Забвение бесконечно, если бы мне не было известно, что Завершение – это только Возвращение на Пути к Неизвестному.
Тридцать третья Молитва о Равновесии
< Текст прерывается… > Однажды в Дом Правителя вползла самая страшная и бесконечная в своей Протяженности Змея. Правитель спросил: «Как её зовут?». Ему ответили: «Имя её – Твоя Совесть».
«Невозможное больше Бесконечного, – сказал Правитель, взял Меч и отсёк Змее Голову. Но Тело Змеи даже без её Головы ещё долго продолжало извиваться в Доме Правителя. Затем Труп Змеи съели Собаки Правителя, а Память о Змее съел сам Правитель, запивая эту Отраву вечным Вином Забвения. Затем Правитель превратился в собственную Совесть, которая в Конце Концов и задушила Правителя. Перед Гибелью Правитель сказал: «Бойтесь Совести – не впускайте эту Змею ни в свой Дом, ни в своё Тело».
Я не ошибся когда сказал: «Невозможное больше Бесконечного».
Я не ошибся, думая что Моя Совесть бесконечна. Но, когда Бог Невозможного отрубил Змее Голову, оказалось, что это не Голова Змеи, а Голова преступного Правителя, который возомнил себя Богом Невозможного…
Помандрес Владимира Шали
Введение
Множество трудов и публикаций посвящено египетским корням герметических знаний и умений. Но при их написаниях использовались, как правило, или первоисточники в виде переведенных египетских текстов или комментарии специалистов, комментарии к комментариям…
При всём уважении к такому подходу, следует отметить, что проникновение в эзотерические слои истории именно эзотерическими средствами духовного видения в наибольшей степени соответствует духу масонской традиции.
До сих пор далеко не все древнеегипетские тексты найдены, а среди найденных множество не прочитано. Несмотря на детальную расшифровку древнеегипетской письменности, абстрактные понятия, связанные с философским осмыслением жизни, однозначной интерпретации не находят. Ибо Идея больше смысла, а смысл больше слов.
Единственным в России писателем, который через свои произведения делится с миром собственным видением жизни и философии древнего Египта, является Владимир Шали.
Основная тема его произведений – Египет как первоисточник всех мировых культур и религий, Египет как фундамент Мироустройства для прошлых, настоящих и будущих Цивилизаций.
На протяжении многих лет Владимир воссоздаёт древнеегипетские Тексты, воскрешая Страницы древнего Царства. Причём он не переводит тексты, а обращается к первоисточнику идеи, восстанавливая через визуализацию письмен образы и мысли их творцов.
Он ищет Истину не под Плитами Пирамид, а в себе самом. Истина, постигнутая таким путём вроде бы субъективна, но для обладающего даром прямого видения она абсолютна. Поверим ли мы в неё? Примем ли главную идею, переданную через четыре тысячелетия:
«Невозможное – вот Бог, и только Невозможное может быть Богом»?
Знания Египта и по сей день остаются Вершиной человеческого Разума. Разгадка тайны Неразличённых Списков Неизвестного Египта почти неразрешима.
Сделаем шаг на пути познания, используя труды нашего автора, известные факты и логику.
Исходная информация
Двадцать лет назад Владимир обратился к Египетской теме. За это время написал более двадцати книг…
(Квинтэссенцией этих произведений являются помещённые в настоящей книге «Тридцать три молитвы равновесия»).
Из предисловия к первой книге. Вначале Надпись стёрта – далее сказано – Сочинителю было позволено несколько Дней и Ночей видеть и читать бесчисленные Надписи на невидимых Стенах неизвестных Храмов и Усыпальниц – давно пропавшего Государства – Для Удобства Прочтения каменных Текстов – Автор освободил их от Таинственной Фрагментарности цветных – рельефных Изображений и перевёл их в некий ЧёрноБелый Список Папирусного Письма…
Видение египетских текстов проявилось неожиданно. В то время и до сих пор Владимир в Египте не бывал, древнеегипетский язык не изучал, переведенные специалистами египетские тексты не читал, с египтологами не общался. Специальными практиками, связанными с раскрытием третьего глаза, развитием ясновидения и яснослышания, не занимался.
В это же время он неожиданно и на первый взгляд не мотивировано отказался в своих произведениях от знаков препинания, оставив лишь один знак – тире. И более того стал ратовать за всеобщую отмену современной пунктуации.
Способ видения автора
О нём можно судить по приведённым в книгах фрагментах проявленных текстов. Большинство из них начинаются описанием знаков, появляющихся из пространств разного цвета, запаха и плотности…
Образы и логика их взаимодействия кардинально отличаются как от модели доегипетского этапа творчества Владимира, так и от любых других произведений, рождённых современным европейским разумом…
Цитата. Вначале Надпись стёрта – Цвет Стены Неразличённый – возможно СветлоЗелёный – далее следуют Слова – Боюсь Я Дней – Их пёстрых – шумных Лиц – где Нами управляют Тень и Вспышка – где царствуют Границы без Границ – боюсь Я Дней – в Них будущего нет и Прошлого – и Крик о Настоящем – услышан будет через много Лет – Подобный способ видения и писания характерен для культур с иероглифической письменностью, представлявших собой частично изображения, частично символы (подобно древнеегипетской письменности)…. А образы (Изида, Гор, правитель, Анубис, богиня Хатхор, белая египтянка…) не оставляют сомнения в источнике этого видения.
Цвет и медитация
Магия предлагает множество медитативных техник, в том числе с использованием символов, которым и в масонстве придаётся сакральный смысл. Это в первую очередь Сефирот и Таро.
В этих практиках визуализациии образов в изменённых состояниях сознания предшествует визуализация цветов. Механизм здесь достаточно простой (по крайней мере, существует логичная версия его объяснения) – каждый цвет активизирует соответствующую ему чакру, тем самым настраивая сознание на восприятие информации определённой глубины (аналог частоты настройки в радиоприёмнике).
Человек при помощи визуализации «внушает» себе необходимую настройку, которая определяет, куда и как будет направлена его энергия.
Присутствующая в текстах Владимира цветодинамика [Цвет Стены Неразличённый возможно СветлоЗелёный – Текст прерывается – Цвет Стены Мгновенный – ТёмноКрасный – улетающий в Пустоту…] соответствует именно этому процессу грубой и точной настройки восприятия. Это очень узнаваемо (или вспоминаемо) для всех, имеющих подобный опыт.
О древнеегипетском языке
Кроме привычных для нас алфавитных языков существуют также естественные языки, опирающиеся на визуальное восприятие. Это, например, язык глухонемых. Сюда же относят языки, использующие иероглифическую письменность (такие как древнеегипетский, китайский, японский и проч.). В чём особенность мышления носителей иероглифической культуры вообще и чем оно отличается от мышления людей, использующих алфавитную письменность?
Визуальные образы и интонационные изменения речи, в отличие от текстовой или словесной информации, поступая в мозг, обрабатываются правым полушарием. Это было характерно для Египта.
Египтяне и писали и читали, используя преимущественно ресурс правого полушария мозга.
До нас дошли сотни тысяч египетских текстов. Египтяне помимо папируса писали на камне, в первую очередь на стенах храмов, гробниц, специальных плитах. Письмена либо высекались, либо наносились цветными красками. Описание настенных текстов, сделанные Владимиром, соответствует этим особенностям египетского письма.
То есть в свой «египетский» творческий период Владимир обрёл новый механизм восприятия и обработки информации.
Сравнительный анализ «египетских» книг Владимира показывает, что семантика и конструкция его текстов в наибольшей степени соответствуют среднеегипетскому языку (2000–1200 г. до н. э.), для которого было характерно:
• отсутствие знаков препинания.
• нестандартное, по нашему представлению, деление речи на единицы, представляющие фонетическое и звуковое целое (стигматы).
• использование в письме так называемых «красных точек» —
• своеобразных семантических сигналов, указывающих на логику членения текста.
Именно таким образом членятся в книгах Владимира элементы речевого целого. Они являются единицами смысловыми, а синтаксический объём их не является принципиальным.
Цитата. – Вначале Надпись стёрта – далее сказано – Твой Голос телесен – Твой Голос горяч – Он тем интересен – что глух и незряч – и всё в Нём смертельно – весь Мир полюбя – Твой Голос отдельно живёт от Тебя – То в Чёрном – то в Белом – возникни на Миг – Душою и Телом поделен Твой Крик – Мне страшен Твой Голос – когда Он поёт – Но если Я скроюсь – Он тоже умрёт – Тексты Владимира более соответствуют своеобразию древне египетского мышления, чем привычному нам современному европейскому, которое, кстати, было характерно для Владимира до 1990 года, то есть до первых его «египетских» видений.
О ясновидении
История знает имена и произведения многих мистиков, описывающих свой опыт прямого видения и информацию, полученную из мирового информационного пространства (хроники Акаши, книга Бога и т. п.).
Это – состояние, называемое йогами «самадхи», в котором человек достигает высших форм духовного восприятия, такой точки в сознании, вне которой сознания уже не существует. Это состояние более высокого сознания, где не происходит ментальная деятельность. В самадхи существует тотальное знание, осознание всех внутренних и внешних событий одновременно. Это высшая отрешённость, которая транслирует мир, силу и просветление.
Все различия между объектом и субъектом исчезают; видящий, видимое и процесс видения сливаются воедино. Сознание всё ещё ограничено внешним миром, хотя эта связь очень тонкая и незначительная. На высшей стадии самадхи сознание достигает чистого и незамутнённого видения реальности. Сознание вмещает в себя мир.
Сознание и мир неразделимы.
Такими способностями ясновидения обладали все создатели великих религий, пророки и адепты эзотерических школ.
В ветхозаветные времена пророком считался человек, который, по божественному избранию и полномочию, передавал божьи слова людям, для чего он имел особые откровения и дары от Господа. (Но ни один пророк не написал столько книг, сколько написал Владимир). За исключением Гермеса Трисмегиста (Г.Т.), авторству которого приписывают от 20 до 36 тысяч книг. Поэтому именно с ним мы и будем сравнивать.
Для анализа мы возьмём произведение, наиболее близкое по стилистике и духу: «Божественный Пимандр» Гермеса Трисмегиста (он же бог Тот).
Помандрес
«Божественный Пимандр Гермеса Меркурия Трисмегиста» является самым ранним произведением герметической литературы. Вторая книга «Божественного Пимандра», называемая «Помандрес» (Видение), как полагают, описывает метод, которым божественная мудрость впервые открылась Гермесу. Если Пимандр прочитать внимательно, становится очевидным, что содержащиеся в нём основополагающие установления стали фундаментом, на котором выросли многие учения…
Для начала небольшая цитата из Помандреса Гермеса Трисмегиста…
1) Однажды, когда я начал размышлять о сущем, мысль моя витала в небесах, в то время как все мои телесные ощущения были притуплены, как в тяжёлом сне, который наступает вслед за пресыщением пищей или большой усталостью. Мне показалось, что некто огромный, без определённых очертаний предстал передо мной, окликнул меня по имени и сказал мне:
– Что желаешь ты услышать и увидеть, постигнуть мыслью и знать?
2) – А кто ты? – спросил я.
– Я Поймандр, Высший Ум. Я знаю, чего желаешь ты, и повсюду я с тобой.
3) – Я желаю, – сказал я, – изучить вещи, понять их природу и постигнуть Бога – вот о чём я хотел бы услышать.
– Прими же в свою мысль всё то, что ты желаешь знать, – сказал он мне, – я тебя научу.
4) При этих словах он изменил облик, и сразу мне всё открылось, взору моему предстало величайшее зрелище.
Всё стало Светом, мягким и приятным, пленяющим мой взгляд.
Вскоре после этого спустилась тьма, жуткая и мрачная, завивающаяся в спирали, подобно змеям, как мне показалось.
Затем эта тьма превратилась в нечто влажной природы, бурлящее невыразимым образом, изрыгающее дым, как от огня, и издающее какой-то звук, скорбный неописуемый рёв. Потом оттуда раздался нечленораздельный крик, словно голос Света.
Нечто огромное, присутствующее гдето рядом, но невидимое, стало видимым – проявилось, как Свет, мягкий и приятный. Всякие предположения о том, как именно выглядело это «Огромное», остаются предположениями.
Сравним с текстом Владимира…
– Вначале Надпись стёрта – Цвет Стены ЧёрноБурый – далее следуют Слова – Мощный Зверь опускает Массивную Голову на жуткие Лапы и ждёт появления Хрупкой Души – Зверь не спит
– Его Голова лишь замирает в Ожидании Появления Беспомощного Тела —
– Текст прерывается – Цвет Стены абсолютно Чёрный – Запах затаённой Плоти – Зверь не спит – Его дремучий Мозг словно скользит в узком Пространстве грядущего Убийства —
Гермес и Владимир
У обоих авторов мы видим и ощущаем одинаковую технику вхождения в состояние видения. Она характерна для всех, кто когдалибо переходил эту грань Зазеркалья.
В заключение своего «Видения» Гермес написал:
Сон тела есть трезвое бдение Ума, и закрытые глаза открывают истинный Свет. Моё молчание исполнено отпочковывающейся жизнью и надеждой, и полно добра. Мои слова являются цветами дерева моей души. И это истинный рассказ о том, что я получил от своего Истинного Ума, то есть Помандреса, Великого Дракона, Повелителя Слова, через которого я приобщился Богом к Истине.
И текст Владимира:
– Цвет Стены Полуоткрытый – СероСиний – далее следуют Слова Анубиса – Кто ты – пролетающий на Золотой Колеснице и зацепивший Красным Плащом Пространство перед Мордой Надвигающегося Урагана – Кто ты – Бессмертный – как Безумие – Вечный – как Надежда – Нелепый – как Назидание – Размноженный в каменных Двойниках – которые обгоняют Друг Друга на Пути к нашему Сознанию – Ему отвечают – Я из тех – кто начинает Новый Род – Я из тех – для кого Мироощущения предыдущих Правителей так же бессмысленны – как родственные Традиции – Что в текстах Гермеса и Владимира есть ещё концептуально сходного? (Рассматривая 20 «египетских» томов Владимира и все доступные нам произведения Г.Т.).
В первую очередь, лингвистическое сходство, определяемое характером языка и письменности древнего Египта.
Вовторых – единый дух и единая философская концепция бытия.
Попытка объяснения в терминах Дзен буддизма
(Почему именно так? Дзен не является ни религией, ни наукой, и поэтому не затуманивает суть явлений религиозным догматизмом или псевдонаучностью).
Сердце Дзена – это Сатори, (состояние близкое самадхи в йоге), которое можно определить как интуитивное проникновение в природу вещей в противоположность аналитическому или логическому пони манию этой природы. Практически это означает открытие нового мира, ранее неизвестного смущённому уму, привыкшему к двойственности.
Сатори проявляет нам весь окружающий мир в совершенно неожи данном ракурсе: даже самый тривиальный случай в повседневной жизни может явиться толчком для него.
В случае Владимира толчком, перевернувшим сознание, явилось предчувствие во время нахождения в НьюЙорке гибели башен близ нецов (за 11 лет до этого события)…
Сатори – это самое интимное и личное переживание и потому не может быть выражено словами или описано какимлибо другим спосо бом. Точно передать это состояние, вынести из неназванного простран ства бесконечности образы и передать их эпистолярно нашими слабыми вербальными и лингвистическими возможностями – это тоже дар, получаемый единицами. Такого глобального выноса идей (в историче ском контексте) из пространства подсознания в современную литера туру до Владимира никто не производил.
Характеристика Сатори, которые проявились в жизни и творчестве Владимира:
Мгновенность. Сатори наступает внезапно и является непродол жительным переживанием. Такое внезапное переживание сатори в один миг открывает перед человеком совершенно другие перспективы, и всё существование оценивается с другой точки зрения. Вода моментально замерзает, когда её температура понижается до определённой точки: жидкость превращается в твёрдое вещество и перестаёт быть жидкостью.
Сатори приходит неожиданно, когда человек чувствует что исчерпы вает все свои внутренние силы. На языке религии – это новое рождение, а в аспекте морали – это переоценка своего отношения к миру. Раз испытав сатори, к нему можно возвращаться сознательно или бес сознательно.
Медитативные практики, о которых говорилось ранее, или даже неосознаваемое состояние умственного напряжения или релаксации может вернуть человека в это состояние. Видение в нём индивидуально, но «цветовая» энергетическая настройка, пронизывающая и все египетские книги а, может присутствовать.
Интуитивное прозрение. Видение в сатори носит совершенно иной характер, отличающийся от того, что обычно принято называть знанием. Знание, которое приносит с собой сатори, связано с чемто всеобщим и в то же самое время с личным аспектом существования.
Поэтому, несмотря на глобальность идей и архетипических образов, через них проступает личность, воля и душа автораинтерпретатора (в данном случае Владимира).
Неоспоримость. Знание, открывающееся в сатори, является высшим знанием, которое настолько неоспоримо, что никакие логиче ские доводы не могут опровергнуть его. Всё, что может сделать здесь логика, – это объяснить его и установить связь с другими видами знания, которым наполнены наши умы.
Тёплая вода или холодная, человек может узнать только тогда, когда он сам её пробует. Ввиду того, что постижение дзэна является пределом человеческого переживания, его не могут отрицать те, кто его не испы тал. Для испытавших сатори, или достигших этого состояния с помощью иных практик, духовный опыт Владимира объективен, а факт его слияния с миром идей древнего Египта неоспорим.
Заключение
Абсолютное посвящение, дающее доступ к сути вещей и явлений, называемое в разных религиях, традициях и послушаниях просветлением, божьей благодатью, самадхи, сатори, внутренним видением и т. п. достигается разными путями. Это:
• аскетизм, молитвы (мантры) – в основных религиях мира;
• напряжённое размышление над вопросами, не имеющими решения (дзен);
• различные медитативные практики;
• масонская практика (включающая вехи первых трёх путей);
• генетическая или кармическая предопределённость;
• божий дар как награда за праведную жизнь в настоящем или прошлых воплощениях, или по другим ведомым Богу причинам.
Это у обычных людей. Пророки и поэты такому лобовому анализу не поддаются.
Стихотворение Александра Пушкина «Пророк» – это о ком?
О пророке Исаии или о самом поэте?
Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился …
Благодаря видению Пушкина он стал Исаей. Благодаря видению
Владимира он стал голосом древнего Египта… Но ничего бесплатно не бывает… У художников боль является платой за прозрение…
– Текст прерывается – Ночью из Глубины Одурения – появляются Бесы моего Воображения – от них не укрыться – от них не отбиться – они заставляют Мозг обнажиться – Они обвиняют – они обвивают – они бесконечно меня убивают – Прав ли Владимир?
Это его правда, и это его право…
– Никто не может говорить того – что есть на самом Деле – Все пытаются окрасить всё только в свой Цвет – Поэтому все поразному одинаковы и одновременно обмануты в своём Освещении – но если каждого обманутого сравнить с Водой – то верит только его Поверхность – а его Глубина уже давно распознала очередное Заблуждение…
Сергей Иванов
* * *
– Эту книгу я посвящаю близким —
Несколько слов о моих родных —
Дед – Шалыт Зиновий Самойлович —
1880–1964 – Партийный журналист – проходил учёбу в Школе Ленина под Парижем – Лонжюмо – Участник Гражданской Войны – военная разведка —
С 1921 по 1934 руководитель ленинградских Журналистов —
С 1921 по 1937 – Директор Ленинградского Дома Печати – в котором выступали и просто постоянно бывали все известные Писатели – Художники – Артисты – Журналисты того времени – Вот Имена некоторых – Маяковский – Есенин – Ахматова – Зощенко – Пастрнак – Мандельштам – Алексей Толстой – Качалов – Исаак Бродский – Ольга Бертгольц – и многиемногие другие Представители Советской Культуры не только Лениграда и Москвы – но и всего Советского Союза —
В 1937 году по доносу был оклеветан и находился в Заключении с 1937 по 1953 год —
Умер в 1964 году —
Мой дед (слева) с Исааком Бродским (в центре).
Юбилей Дома Печати. 1933. Второй ряд – третий слева – Михаил Зощенко; второй ряд – седьмой слева – мой дед, директор Дома Печати Шалыт Зиновий Самойлович; в третьем ряду сидят – Ольга Бергольц, Виктор Шкловский, Николай Сотников.
Бабушка – Ревекка Марковна Шалыт —
Художница – ученица
Исаака Бродского —
Была репрессирована как жена Врага Народа —
Возвращена из ссылки в 1945 году —
Мой отец Шалыт Самуил Зиновьевич —
1921–1980 – Юрист – инвалид ВОВ – старший сержант Красной Армии – участник боевых действий – Был награждён медалями За Оборону Москвы – За взятие Берлина —
Моя мать – Царёва Мария Васильевна —
1921–2007 – Ветеран ВОВ – участница боевых действий —
Гвардейская дивизия генерала Симоняка – Санинструктор – Участвуя в боях на Пулковских Высотах – вынесла с Поля Боя около 1000 раненых бойцов – Награждена Орденом Красной Звезды и двумя медалями За Отвагу —
P. S. Читатель вправе спросить меня – почему я решил рассказать о своих близких – Отвечу – так по возможности должен поступать каждый – ибо никто другой за нас этого не сделает —
Владимир Шали
[1] Апр – подневольный раб не египетского происхождения.
[2] АтумХепри – восходящее солнце.
[3] Сокар – бог мёртвых загробного мира.
[4] Хатхор – богиня радости.
[5] Хнум – богтворец.
[6] ХорХентхети – бог страсти.
[7] Осирис – бог плодородия.
[8] Амон – бог солнца.
[9] Атон – бог солнечного диска.
[10] Эхнатон (Аменхотеп IV) – египетский фараон.