Рассказывают, что при вступлении в должность каждый очередной правитель города-государства Карфаген давал обещание:

— Карфаген должен быть разрушен!

И разрушал потихоньку, поскольку ему это было легче всего, ведь он управлял этим самым Карфагеном.

Так этот самый Карфаген и был разрушен, главным образом, усилиями своих правителей и высших чиновников. Римляне же всего лишь приписали себе чужую славу.

Однако, как говорил один мудрец, традиция осталась. И вступая в высшую государственную должность Римской Империи каждый новоиспечённый император спешил дать клятву:

— Рим падёт к моим ногам! Сделаю всё для разрушения вверенного мне государства!

Сейчас уже трудно установить, давалась ли такая клятва принародно в сенате, или в узком кругу придворных единомышленников, или только мысленно императором самому себе, но, как говорится, не словом, но делом доказывалась верность традициям.

И делали эти самые императоры всё возможное, чтобы осуществить своё тайное, а порою и явное желание. Как известно, особенно преуспели Нерон, Калигулла и кое-кто из последних властителей и их соратников.

Ну, конечно, славу разрушения Рима приписали себе всякие гунны, атилы и прочие варвары и пальцем не пошевельнувшие в действительности, чтобы разрушить Рим. Приписывать себе чужую славу — это тоже древняя традиция.

После Рима, как и намечалось, была Византия. И при восшествии на престол каждый басилевс этого славного государства давал себе клятву: «Сделаю всё, что в моих силах, дабы…» И наконец, Византий (он же Константинополь и он же Царьград) был благополучно разрушен. Стоит ли упоминать, что турки были почти что ни при чём?

Шли века. Традиции разрушения чтились свято.

Китайская империя. Эти ребята даже огородились Великой китайской стеной от разных там кочевников, чтобы им не мешали разрушать родную страну, как они наметили.

Империя Чингиз-хана. Кажется, это ему первому принадлежат слова: «Я тебя породил, я тебя и разрушу!»

Вспомним, наконец, нашу родную Российскую Империю. Чего только не проделывали с ней самодержцы. Последний император так поусердствовал в своём тайном желании разрушения, что не уцелел и сам, но традиция сохранялась, слова старой клятвы, правда, несколько трансформировались, стали популярными в широких массах народа и превратились в некий гимн:

как говорится, аппетиты со временем растут. Одного Карфагена уже кому-то казалось маловато.

М-да, время-времечко, шли годы. Уже и СССР совместными усилиями своих правителей-кухарок и высшей номенклатуры отошёл в мир иной.

И вот уже весёлые ребята, стоящие во главе того, что осталось от России, как государственного образования, добродушно улыбаясь, бормочут слова древней клятвы разрушителей:

А что же затем? И зачем?

Традиция сохраняется.