Тихий писк какого-то прибора, слабость, запахи госпиталя… все это уже было и не так давно.

Голова болела, а сил не хватало даже не то, чтобы сесть.

— Опять госпиталь… теперь-то с чего… — пробормотал Алекс, открывая глаза и не понимая, как он тут оказался. Он был уверен, что открыл их, но… ничего не видел. Темнота не отступала. — Кто свет вырубил? Пол-империи за фонарик… — возмутился он, пытаясь рассмотреть в кромешной тьме хоть что-то…

— Пол-империи будет мало, — раздался в стороне голос Лонгвея. Против обыкновения холодно-деловитый. Словно он был на работе, в отличие от того же Алекса.

— Док… два вопроса — что со светом, и как я сюда попал… — Алекс поднял руку, проведя ей по лицу, словно паутину снимал. — В этот раз я под тяжёлые стационарки не подставлялся, честно…

— Ну, мало ли, что ты не подставлялся… — отозвался Лонгвей.

Судя по звуку и порыву ветра, он распахнул окно, впуская в палату запах свежести.

Немного помолчав, доктор добавил.

— Ну, поскольку ты не девица малохольная, жеманиться с тобой я не буду. Ты можешь ослепнуть навсегда. И только от тебя зависит… вернёшься ты в строй или навсегда останешься … калекой.

Алекс вздохнул. Знающий человеческую анатомию, он понял… тот удар по голове что-то повредил. Это не в палате темно, это он ослеп.

— Ясно… и? — спросил кэп, имея в виду варианты.

— Вариантов у тебя не то, чтобы много, но есть. Вариант первый. Слепота. Пенсия по выслуге. Фамильный особняк. Сочувствие слуг. Вариант второй. Бионика. Вариант третий. Биотика. Вариант четвёртый. Комбинированное сочетание бионики и биотики. Последние три варианта грозят тебе возвращением в строй и рукоприкладством от Дениз, которой добраться до тебя мешают силовые прутья камеры.

— Камеры? — удивился Алекс. — Что за комбинированный вариант? Совсем биотику не хочу. У отца была, смотрится, конечно, внушительно, но ну его… одно дело, когда один глаз заменяют, когда его уже лучом выжгло, и совсем другое вырезать оба, когда они целы…

— Камеры. Пишет объяснительную, докладные, отчёты и прочее. А камера — средство изоляции её от окружающих. Или окружающих от неё, это как посмотреть, — ответил Лонгвей. — Комбинированный вариант… Бионика будет отвечать за зрение. Хирургическим путём заменим сожжённые и повреждённые участки. А биотика позволит тебе получить пару интересных возможностей…

— Подробнее?

— Ну, смотри. Для тебя не секрет, что твой отец ставил себе биотику с возможностью подключения напрямую к Молоту и его собственному кораблю. Корабля уже нет, а вот Молот — твой. Сейчас наука шагнула дальше, и мы сможем сделать тебе биотические вставки там, где это надо и ты сможешь так же соединяться с Молотом. Устанавливать прямую связь мозг — бортовой компьютер. Разумеется, раз уж приходится работать со зрением, мы сможем сделать несколько форм зрения — разные спектры, фильтры от свето-шумовых гранат, ночное видение и т. д. Кстати, если ты не против, я бы поставил тебе один имплантат, правда, не в голову, который уменьшит количество наших с тобой встреч. У Дениз есть нечто похожее, я рассказывал. Имплантат, который будет ускорять регенерацию при ранах, которые ты в состоянии залечить и погрузит тебя в что-то вроде анабиоза, если раны будут слишком тяжёлыми, чтобы тебя успели откачать. Поверь, после такого количества работы с тобой, включая имплантат, будет обидно, если ты глупо погибнешь. А к этому у тебя просто настоящий талант…

— Ясно… Ладно, давайте так, только чтоб железо снаружи не торчало…

Лонгвей хмыкнул.

— Бодрячком держишься. Ладно. Попробуй поспать. Операционную надо ещё готовить. Тебе красивую медсестричку прислать?

— Какая мне разница, если я её все равно не вижу? Лучше пусть в покое оставят. — Алекс фыркнул. Как-то известие о том, что он фактически лишился зрения, особо его не взволновало. Видимо, он ещё в прошлый раз перешагнул тот порог, за которым понимаешь, что пока тебя могут собрать, списать тебя не удастся. — И зачем пробовать — вырубил бы и все…

— Нельзя, — насмешливо отозвались от двери.

— Лем съешь, чтоб таким довольным не выглядел… — беззлобно буркнул Алекс закрывая бесполезные, пока, глаза и пытаясь уснуть.

— Эту кислятину?! — возмутился Лонгвей, поворачивая ручку двери. — Да ты что! Я же не Дениз, чтобы его любить.

— На то и расчёт… — произнёс уже засыпающий пациент.

Щелчок закрывшейся двери он уже не услышал. А прислонившись спиной к двери, Лонгвей попал в прицел задумчиво-мечтательных глаз Дениз.

— Уже отписалась? — спросил хмуро доктор.

Девушка, заехавшая по уху её царственному величеству, кивнула. По губам Дениз бродила потрясающе довольная усмешка.

— Ага.

— И? Зачем пришла?

— Я не могу навестить своего напарника?

— С целью устроить ему головомойку? — уточнил доктор.

— Нет, — пожала плечами девушка. — Это удовольствие его будет ждать потом. А пока я просто побуду рядом.

— Тогда иди, — вытащив из кармана пластиковую карточку-ключ, Лонгвей швырнул её девушке. — Только не буди!

— Не буду, — согласилась Дениз. — Я как мышка.

— Ага… — ничуть не поверил Лонгвей, наблюдая, как закрывается за новоявленной героиней имперских карателей дверь палаты.

Впрочем, он ошибся.

Удобно устроившись на полу около окна, Дениз целиком и полностью погрузилась в электронную книгу. Вела она себя тихо, как мышка.

В камере, с разомкнутыми силовыми прутьями, шелестели чистейшие листы.

И только на одном, подписанном как «объяснительная», были начертаны аккуратные строки.

«Я, Дениз Энджел Грей, штурм-капитан имперских карателей, заехала в ухо её величеству Вивиане какой-то там по счёту потому, что она меня (да и всех имперских карателей, которым не повезло познакомиться с царственной особой), откровенно достала!

В сем действии несколько не раскаиваюсь. И с удовольствием приму меру любого наказания.

Написано в здравом уме и здравой памяти».

Сон охотно отпустил из своих объятий Алекса, выбросив его опять в реальный мир. Впрочем, во сне было хоть что-то. Здесь же не было ничего, кроме темноты, тихого попискивания приборов и… чьего-то тихого мерного дыхания рядом. Где это «рядом» дезориентированный пациент определить сходу не смог, но источник звука был недалеко.

Не издавая лишних звуков, Алекс провёл ладонью по лицу, стряхивая сонливость и гадая, когда уже док отправит на операцию…

Потревоженная движением, на подоконнике проснулась Дениз, потянулась словно кошка и уточнила, с трудом скрывая свою злость.

— Проснулся, деятель?

— Проснулся… — вздохнул Алекс, так и не открывший глаз. — Меня нельзя бить и ронять на меня тяжёлые предметы!

— Я в курсе, так что, не смотря на то, что мне очень хочется этого сделать, я пока воздержусь. Временно.

— За что? Я хороший, правда…

— В каком же месте ты хороший? У тебя хорошая голова?! По которой прилетело, а ты даже не сказал!!! Если бы ты вовремя сказал, то гематому можно было устранить до того, как она даст осложнения на сетчатку! Ты понимаешь это?!

— Ну, шарахнули меня по голове каким-то мусором, я об этом тебе сказал сразу… если я из-за каждого удара буду бить тревогу — никаких нервов не хватит. Дени, ну правда, откуда мне было знать, что этот, черт-знает-какой-по-счёту удар так аукнется?

— Ты должен был сказать! — крикнула девушка, потом затихла.

Раздался звук торопливых шагов.

— Я считала, — тихо и надломлено прозвучало от дверей, — что мы напарники. А ты меня даже в грош не поставил!

И даже не давая Алексу шанса ответить, Дениз вылетела за дверь.

Тихо вздохнув, мужчина обронил ей вслед:

— Точнее, просто не хотел тебя волновать… — откинувшись на подушку, он с трудом удержался, чтобы не врезать рукой по одному из хрупких приборов вокруг, хотя и уже до хруста суставов сжал кулак.

Дверь открылась вторично.

Поцокав языком, в палате появился Лонгвей.

— Привет, привет, птенчик. Чем порадуешь?

— Док, порадуйте лучше вы, — хмыкнул Алекс.

— Порадовать? Даже не знаю, чем тебя порадовать. Дениз подала прошение о том, чтобы её вывели из состава спец списка.

— Я порадовать просил, — рыкнул Алекс.

— Дрейк отказал. Хотя сказал, что как отец он подумает о том, чтобы расформировать вашу пару.

Лонгвей натянул перчатки, подошёл к Алекс, сделал укол, продолжая:

— Причём, Дениз настаивает на том, чтобы её новым напарником стал её бывший сенсей. Который возвращается в центральный сектор на ближайшие полгода, во время которых его первейшей задачей будет тотальная охрана принцессы, чтобы не повторилось инцидентов….

— М-да… вот в такие моменты я понимаю, что благими намерениями вымощена дорога в большую и дурнопахнущую местность…

Лонгвей усмехнулся.

— Я с тобой посижу, капитан. Полчаса, час, как подействует… А потом отправимся на операцию. Когда проснёшься в следующий раз, будешь уже в повязке и сделаешь первый шаг к восстановлению. Но да… Должен сказать, что на ближайшие полгода ты будешь отстранён от всех оперативных действий.

— Операции — черт с ними… у меня пока есть дело, которое надо решить срочно, но для него мне нужны глаза…

— Будут. Впервые ты сможешь увидеть свет через три-пять дней. А через две недели зрение восстановится в полном объёме.

— Ясно, — Алекс задумался о своём. — Есть хоть одна приятная новость?

— Император лично прибудет, чтобы наградить за отличную службу того сумасшедшего, который спас его дочь. Готовься к повышению.

— Видимо у меня слишком паршивое настроение, чтобы обрадоваться… хотя должен бы. — Вздохнул Алекс.

— Возможно, — не стал спорить Лонгвей. — А да, забыл добавить, Дениз награждать не будут.

— Как это? — Алекс даже вылетел из задумчивости.

— А вот так, — раздалось шуршание халата, словно доктор развёл руками. — Её не существовало. И в той операции её не было. Был штурм, одиночный, капитана. Готовься к тому, что потом это назовут, что-то типа: «Ах, он был в неё влюблён!», «Ах! Он не смог смириться, что его любимая в рамках злодея!», «Ах! Это так романтично!»

— Что за ересь, док? — от изумления Алекс даже сел ровно и распахнул глаза.

— Не ересь. Официальная легенда.

— Маразм… какому клиническому идиоту это пришло в голову и с какой стати?

— Ну, официальной пропагандой занимается специальный отдел имперских карателей. С какой стати, — Лонгвей задумался. — Да я даже не знаю, как тебе сказать.

— Прямо. Я пока не понимаю, с чего весь этот маразм…

— Ну, — доктор замялся. — В общем-то, женить тебя на ней не женят. Но официальный роман… придётся изображать.

— А не пошли бы они всей шоблой на три буковки? — зло прорычал Алекс.

— Штурм-капитан Рэд, — на этот раз в голосе Лонгвея зазвучал металл. — Ты имперский каратель. Ты стоишь на страже этой империи. И если надо, то ты будешь изображать из себя счастливую, беременную тройняшками жену, а не офицера элитного подразделения, спасшего прекрасную девушку.

Алекс фыркнул.

— Я об этом с полковником потом поговорю, — мужчина покачнулся, понимая, что его тянет в сон. — Увидимся, когда снимешь повязку, док… — хмыкнул он, позволяя препарату себя отключить.

Лонгвей покачал головой.

— Говорить не о чем, штурм-капитан. Или ты выполняешь правила и служишь Империи, или приказ для тебя ничто, лишь пустые слова. Другого выхода у нас в отряде не бывает…

Планетой уже плотно владел поздний вечер, перетекающий в ночь, а принц Альберт сильно задержался в особняке, отведённом дип-корпусу. Будучи уже довольно уставшим, а так же не имя никакого желания тащиться ночью во дворец и слушать нытье советников, принц занял те самые апартаменты, где проживали Алекс и Дениз. Апартаменты лишённые всякой прослушки и слежки.

Уже направляясь с улицы через дом к своей комнате он знал, что там его ждут. Знал кто, примерно ощущал — зачем. Ночной гость, а точнее, гостья, не скрывала своих целей.

Не стуча, он бесшумно открыл дверь и вошёл в комнату.

— Доброй ночи, — поздоровался Ал, закрывая и запирая дверь.

— Доброй, — отозвались с кровати, хрумкая яблоком. — Насколько мне известно, вы опять не успели не то, что поужинать, но даже перекусить, ваше величество. Горячий ужин на столе. Считайте, что протащила контрабандой. И уж, простите, я не удержалась и утащила яблоко от вашего позднего ужина. Уж безумно оно красиво выглядело, хотя и выбирала я его для вас.

— Давай без церемоний, — Альберт вздохнул. — Мы одни.

Принц окинул взглядом свой ужин, сел в кресло у стола и взял тарелку, вяло ковыряя содержимое вилкой. Есть он хотел, но визит Дениз был куда интереснее.

— Раз мы одни, Ал, — девушка рухнула на спину, закрывая глаза. — То сначала поешь, иначе твоя драгоценная невеста потом мне снимет скальп, благо у неё скоро будет масса возможностей для этого.

— Поесть я могу и слушая тебя, — хмыкнул принц, все же берясь за еду. — Спасибо, кстати, за заботу.

— Не за что… В конце концов, имею я право позаботиться о несостоявшемся сводном брате?

— Имеешь. Итак, вещай.

— Вещаю, вещаю, — вздохнула Дениз. — Ты был прав. Не все так просто с нашей милой принцессой Вивианой. Совсем не просто.

— Стукачок сей мил-человек? — спародировал принц фразу из одного безумно старого фильма. Вот в такой обстановке он позволял себе очень многое… потому и ценил моменты «свободы».

— Не сказала бы, что стукач. Подозреваю, — перевернулась на живот девушка, — что тут замешена любовь.

— Дальше?

— Сам понимаешь, выяснить, кто именно её таинственный возлюбленный и любовник с кучей дурных привычек — невозможно. Я все-таки ей не подруга. Но… если ты прав, то если мы будем постоянно её «пасти», то сможем выяснить, кто он.

— Можно бы, конечно, просто грубо её отсканировать… но это не наш метод… — пробормотал Ал.

— Не получится, я проверила, — задумчиво проведя указательным и средним пальцами по губам, Дениз вздохнула. — Знаешь, что у меня на губы выходят контакты сканирующей бионики?

— Знаю, разумеется.

— Я её просканировала. Точнее, вначале Алекс засек, что у неё стоит бионика. Когда она разволновалась, её узоры очень чётко проявились. А потом я её просканировала. И сделала вывод, её мысли нам не доступны. Можем получить их только в одном, самом грубом и примитивном случае. Если будем пытать её тело.

— Не пойдёт.

— В том то все и дело. А тот ментальный паразит, который защищает её сознание, не позволит нам её считать. Вот и остаётся, — поморщилась девушка. — Идти косвенным путём. Княгиня не подведёт. Тиан уже принял со смирением свою долю. Его фрейлина и возлюбленная готова на все, чтобы нам помочь. Слабыми и … не прогнившими, но ненадёжными, остаются здесь три звена. Капитан Рэд. Полковник Грей. И твой отец.

— Удивительно слышать от тебя упоминание об Алексе в двойной «тональности»… И почему эти три звена не надёжны? — принц «дирижировал» вилкой с каким-то грибом на ней.

— Опять твоё восприятие, — закатила глаза девушка. — Я его люблю, — просто и буднично сказала Дениз спустя мгновение. — Но он новичок в имперских карателях и я не уверена, что он сможет выполнить приказ, каким бы странным он не был. Я не уверена, что он сможет добровольно спуститься на дно этой бездны с политической грязью… Отец. Сам знаешь. Он слишком честен, слишком прям. Ему не объяснишь, что мы подозреваем в ненадёжности не кого-то другого, а принцессу императорского дома. Да ещё и не имея для этого достаточных улик. Слово принца — тайной гончей империи, главы имперских карателей, ему будет здесь недостаточно. Тоже самое касается и императора. Дочь его любимой сестры… Как же. Не поверит. Ты ощущаешь это сам в их мыслях, не так ли? Мы так слепы к тем, кого любим…

— Любишь, но злишься, — улыбнулся невесело Альберт. — Ощущаю… Ты ведь слышала о нападении на Лиз? После того, что там было, я стал сильнее… теперь я вижу и ощущаю очень многое. Отец великолепный правитель… мудрый, справедливый. Но в отношении Ви он слеп и без самых веских улик не поверит. По поводу твоего отца — разберёмся. А вот с Алексом… Кому-то из нас с тобой с ним надо будет поговорить. Лучше — обоим. До того, как он узнает о задании… — прислушавшись к чему-то, слышимому только ему, принц поморщился. — Теперь уже до того, как ему это поручат официально… у Лонгвея слишком длинный язык…

На губы Дениз выползла грустная мудрая улыбка. Улыбка человека, который успел увидеть слишком много грязи.

— Ал. А может не будем ничего говорить? Честность хороша не везде. Он вначале должен сделать свой выбор. По какой дороге он пойдёт. Что для него — важнее. Если он будет знать, что он может получить и то, и другое, то это не принесёт пользы. Пусть даже он потом меня не простит, одним шрамом больше, одним меньше — не важно. Главное, чтобы он сделал выбор. Он Имперский Каратель, страж особого списка, у которого руки по локоть в крови и грязи. Или он гвардеец, для которого долг и честь превыше всего.

— А если он выберет третье? Тебя и посыл всей службы в одно место? Этот может…Порода… — хмыкнул Ал. Отставив тарелку, он перебрался на кровать к Дениз. Просто сел у изножья, опершись спиной о бортик, и посмотрел на девушку. — К тому же… ещё это награждение чёртово не вовремя.

— Вот про награждение мог бы и не говорить, — взъерошила свои розовые волосы девушка. — Идеальный шанс убить разом всех… подозреваю, кроме принцессы. И получить законно трон Империи.

— Ай, меня не это волнует… Отец же со своими Белыми притащится все же…

— Пускай притаскивается, — отмахнулась Дениз. — Не придётся беспокоиться за его шкуру. А вот о тебе… Придётся позаботиться, как следует. И о принцессе, чтобы не уволокли перед самым важным мероприятием года, её же свадьбой. Ты уверен, что жених в курсе, какое ему досталось сокровище, а сама Вивиана не взбрыкнёт в последний момент?

— Жених там такой, что её и в бараний рог скрутит и вышивать заставит… а она… она смирится, если мы нигде не лажанем, — Альберт хмыкнул. — А за меня можешь не беспокоиться… мне по этому церемониалу надлежит быть подле отца. Белые же официально охраняют не только его, но и всю семью… хотя, карателей и заслуженных вояк там будет ох как немало…

— Сам знаешь. Каратели за тебя костьми лягут…

— Это-то и плохо… Кстати, вот ещё одна причина, почему может все пойти через зад — твой напарник явно не оценит, что награждают только его… точнее, он уже не оценил.

— А что я могу сделать?! Ты представляешь, что будет, если Кот узнает, что я мало того, что жива, так ещё и подгадила в очередной раз его планам?! Он же меня считает мёртвой.

— Знаю. Потому и сунул нос в тот ящик. Всё как всегда тайно и через задний проход… Но, зато ты жива и не обязана бояться каждой тени.

— Нет, в принципе, Алексу можно намекнуть, почему будут награждать его одного, — добавила с заминкой Дени, — но, не представляю, кому поручить столь деликатный вопрос.

— Тебе? — улыбка скользнула по губам принца. — Либо твой отец, либо я, либо ты… я с девяносто процентной вероятностью получу по ушам, так как имею отношение к этому обстоятельству. С твоим отцом он будет воевать по поводу задания… левого «осведомителя» пошлёт и ещё до кучи убедится, что наша шарашка прогнила до предела, чего быть не может… выводы неутешительны.

— Ал, ты зараза, — вздохнула Дениз. — И когда ты предлагаешь это сделать?!

— До этого. Но, можешь немного помучить его, чтобы, и правда, больше не додумался «не волновать», — Альбьерт тихо засмеялся. Вот так вот «ненавязчиво» сдавать людей с потрохами было даже весело.

— Что?! — взвыла Дениз. — Да я его сейчас заразу убью!

— За что? За то, что он пытается о тебе заботиться, не унижая тебя при этом как личность и воина? Я бы, возможно, тоже Лизе не сказал бы о такой пустяшной, на первый взгляд, оплеухе, — пожал плечами все ещё посмеивающийся принц. — Кстати, ты такая милая, когда бесишься… и ушками начинаешь шевелить.

— Ррррррр!!!

Подорвавшись с кровати, девушка метнулась к окну.

— Вначале убью, потом объясню. Потом ещё раз убью!

— Дени, ну вот что тебя так бесит? — продолжал веселиться Альберт.

— Эта зараза! Которая, до сих пор, меня считает мелкой пацанкой, ничего не понимающей!!!

— Не считает… — вдруг тихо произнес Ал.

Дениз вздрогнула, замерев с одной ногой перекинутой через подоконник, второй оставшейся в комнате. Потом повернулась, посмотрела на усталого мужчину, такого замечательного, понимающего и вздохнула.

— Не будь ты принцем, увела бы, как есть увела бы. Спокойной ночи, Ал.

— Сладких снов… и патруль пройдёт через одиннадцать секунд. Будь осторожна…

Девушка уже не ответила, задержалась на стене, активируя бионические усилители на ногах, оттолкнулась и буквально взлетела, пересекая и стену, и четыре контрольных отсечки.

Когда открыли стрельбу по нарушителю, она уже была далеко.