После того, как Алексея и Дениз вернули домой, прошло четыре часа. С каждым часом руки слушались капитана все хуже и хуже, боль нарастала, а татуировки и не думали пропадать. И чтобы хоть как-то эту боль заглушить, Алекс предпочёл заняться делом — он штудировал всё, что ему выдали, касательно бионики в его руках. Когда будильник громко оповестил об истечении времени, Алексей посмотрел на Дениз. Девушка не приходила в себя.

— Ох и ругани будет… — мужчина вытащил инъектор и всадил девушке дозу, мысленно поблагодарив инструкторов первой помощи, которые учили его и других кадетов в Академии.

И все же, несмотря на инъекцию, прошло не меньше получаса, прежде чем Дениз пришла в себя. Немного полежала, глядя в белый потолок гостевой спальни. Потом прерывисто вздохнула.

— С пробуждением, — Алекс обнаружился сидящим на стуле, сложив руки на спинке.

— О, кэп… — как-то тускло сказала Дениз.

— Он самый. Как ты?

— Ты обо мне беспокоишься? — округлила глаза Дениз. — О такой заразе… Бесовке, чертовке? Невоздержанной на язык? Кстати, спасибо.

— Не за что, — мужчина улыбнулся. — Беспокоюсь. А не должен?

— Было бы не за что, не говорила, — фыркнула Дени. — За стимулятор. Судя по тому, какая сухость во рту и как болезненно слышать что-либо вокруг — ты его применял. А беспокоиться, — девушка повернулась на бок, чтобы смотреть на Алексея. — Нет. Не должен.

— Я склонен не согласиться с твоим мнением, — пожал плечами Алекс. — Надеюсь, теперь ты сможешь пройти реабилитацию нормально. Ещё одна такая нагрузка тебя убьёт.

Дениз хмыкнула.

— Уж кто бы говорил, кэп, но не ты!

— Ну-ну. Расскажешь, чем так себя довела?

— Не раньше, чем ты ответишь, как руки… Должен ли прибыть массажист и кто именно его вызывал.

— Руки терпимо. Массажист должен прибыть часа через полтора, а кто вызывал — без понятия. В теории — Ирма. Твоя очередь.

Дениз застонала, натягивая на голову одеяло.

— Кэп, подай снотворное из вон того ящичка пожалуйста! Если Ирма, то это беда!

— Почему?

— А она… — Дениз высунулась из-под одеяла, потом нормально села. — С моего детства считает себя моей… ну, старшей сестрой что ли. Из всех в команде папа? она больше всех печётся о моем здоровье. В команде есть и массажист. Он действительно лучший. Но количество проповедей о здоровом образе жизни, необходимости беречь себя, опасности бионики и так далее — зашкаливает на одну единицу времени.

— Так и быть, я не скажу ему, что ты в сознании. Но ты так и не объяснила ничего.

— То, что я без сознания меня не спасёт, — затосковала девушка. — Приведёт в себя и будет читать лекцию в два раза длиннее, вплетая в неё и то, что я безответственная… ууу… Так, о чём ты там спрашивал?

— Из-за чего тебе пришлось проходить реабилитацию?

— Зачем тебе это знать, кэп? — вежливо уточнила девушка, хотя в словах так и читалось: «не твоё дело».

— Мне интересно. Не хочешь — можешь не говорить.

Дениз внимательно смотрела на Алексея. Потом подозрительно спокойным голосом уточнила, практически как у душевнобольного.

— Скажи, пожалуйста. Ты вообще в курсе, что меня к тебе пристегнули в качестве наказания? И как только наказание закончится, я от тебя сделаю ноги?

— Нет не в курсе.

— Так вот, — едва уловимая вспышка гнева утихла так же быстро, как и появилась, действительно спокойно Дениз сказала: — Я нарушила требования папа? в результате он лишил меня общения со своей командой и пристегнул к первому попавшемуся карателю. К сожалению, первым встречным оказался ты. Как только папа? решит, что наказание закончено, ты получишь нормального вменяемого напарника. А я поеду на Илангри. На островах как раз должен будет начаться клубный сезон. Симпатичные мальчики, милые девочки, выпивка и наркотики. Ещё вопросы?

— Вопрос всего один, и я уже его озвучивал, — Алекс фыркнул. По сути, ему не было дела до образа жизни Дениз. Уже давно он научился не обращать внимания на пристрастия и пороки окружающих, пока они не мешают лично ему. Заскоки девицы ему не мешали. В чем-то даже забавляли.

Дениз тяжело вздохнула.

— Кэп, ну ты упертый… как осёл.

— Сочту это комплиментом, Дени.

Девушка застонала в голос, стукнулась пару раз затылком о стену, потом посмотрела на Алексея, поняв, что проще ответить.

— Помнишь взрыв в супермаркете сети Galaxy? Погибли почти четыре тысячи посетителей и выжили только семнадцать человек, которые оказались в зале BL-дисков?

— Да.

— Взрывчатка была космического типа. Обезвредить спецам удалось её только наполовину, поэтому уцелели кое-где стены, потолки. В том малом зале была именно я, — Дениз скривилась. — Все силы ушли на то, чтобы создать силовую сетку в той комнате, где мы были. После того случая я полтора месяца пролежала в регенерационной камере, восстанавливая кожные покровы. Потом полтора месяца постоянный массаж. И вот последние два месяца я должна была провести дома, даже не думая о том, чтобы применять бионику… Доволен?

— Понятно, теперь плюс месяц, — хмыкнул Алекс. — Доволен, — по лицу мужчины пробежала тень — руки начало уже крепко сводить, боль усилилась. — Черт, мне туда лампы ставили или что?! — зарычал он, глядя на светящиеся татуировки.

Дениз засмеялась, потом резко замолчала, испуганными глазами глядя в дверной проем.

— Раз пациент смеётся — значит, пациент уже сделал шаг к выздоровлению, — появившийся щупленький подросток, лет семнадцати на вид, поставил у дверей чемоданчик. — Дениз. Представь меня.

Девушка кивнула, не сводя с появившегося гостя испуганного взгляда.

— Лонгвей, это штурм-капитан Алексей Рэд. Он новый в имперских карателях. Кэп, — не удержалась от своего извечного обращения Дениз. — Это Лонгвей Ронг. Он… наш доктор.

— Очень приятно, — Лонгвей улыбнулся. Так, как улыбается маньяк при виде свеженькой жертвы. — Рад с вами, капитан, познакомиться. Уже слышал и о вас, и о том, что у вас бионика стоит. Как я понимаю, точнее, как я слышал ваши слова… Моя помощь сегодня нужна именно вам.

— Похоже на то. Эти лампочки перегрузило, — Алекс попытался улыбнуться в ответ, но в итоге получилось слегка криво.

Логнвей покивал.

— Да, да. Вы у нас молодой человек надеюсь, устойчивы? Тут просто понимаете, юная леди, при которой желательно не ругаться.

Подхватив свой чемоданчик, подросток шагнул к Алексею, заглядывая в глаза, словно воробей.

— Ну, так как?

— Устойчив. Хотя, уверен, по части эпитетов она мне даст очков двести форы, — капитан хмыкнул.

— Она? — Лонгвей удивлённо посмотрел на бледнеющую на глазах Дениз. — Дени…

— Я не при чем! Ну, почти… практически… Ну… я…

— Хватит мямлить. Сейчас молодой человек, затем ты. И я уже наслышан о твоих подвигах, девочка.

Девушка вжала голову в плечи.

Лонгвей хмыкнул и повернулся к Алексу.

— Пересядьте за стол, капитан.

Капитан со вздохом встал и пересел на стол.

— Так вас устроит, доктор?

Дениз на кровати зажмурилась. Лонгвей подошёл, покивал.

А потом резким ударом по локтям, полностью лишил Алексея чувствительности в руках. От неожиданности Алекс едва не ушёл в кувырок назад, но едва успел заставить себя остановиться.

— Док… а вы самоубийца… — процедил он сквозь зубы, хотя прекращение боли не могло не радовать. Фоном раздался истерический смех от девушки. Лонгвей разминая с практически нечеловеческой силой руки Алексея, покосился на него с лёгким удивлением.

— Моё имя, — заговорил он неторопливо и певуче, — с одного из древних и мёртвых языков переводится как «величие дракона». Как вы думаете, капитан, стал бы я доктором в одной из самых элитных групп карателей, если бы всякие молодые и необстрелянные юнцы после такого простого захвата, могли бы что-то мне сделать?

— Ну, предположим, я не необстрелянный… А сделать можно многое, вопрос в желании и возможностях, — равнодушно ответил Алекс. — В данном случае я говорю не о желании, а о рефлексах.

Лонгвей вздохнул.

— В ИК вы необстрелянный юнец, капитан, поверьте. А рефлексы. И с ними справиться можно. Зато вот видите, уже и свечение прекратилось. Ещё полчаса, мышцы вспомнят, что они не струны, а вполне себе рабочая часть вашего тела.

— Хотелось бы верить. Эти лампочки меня порядком утомили, — капитан фыркнул.

— Сами виноваты. Эти «лампочки» важный показатель вашего здоровья. И о них вы тоже должны заботиться. Пока не найдёте доверенного массажиста, в течение ближайших двух недель жду вас через день в резиденции нашего отряда. Дениз, ты покажешь.

— Конечно же, покажу… — донеслось торопливо с другой стороны комнаты.

— Дениз.

Девушка, по стеночке двигающаяся к дверям, замерла на месте.

— В постель.

— Но я…

— Марш.

Покорно всхлипнув, так же по стеночке, Дениз отправилась в обратном направлении.

Лонгвей перевёл взгляд на Алексея.

— Затем, каждые три дня. Каждые пять дней. Затем вы найдёте себе доверенного массажиста, который не будет вас лишать чувствительности. И будете ходить к нему два раза в неделю. Курс специальных инъекций вы должны проходить раз в три месяца. В питании также вам придётся соблюдать некоторые ограничения и вместе с тем ввести в пищу определённые продукты. Чтобы подобрать вам меню, я буду ждать вас через день у себя на приёме, на полном медосмотре. Вопросы?

Когда Алекс «отвис» от шока вызванного поведением Дени, то перевёл взгляд на Лонгвея.

— Ага, целых два: что это она такая зелёная, и… вы издеваетесь? — последнее Рэд произнёс уже с надеждой.

— Она зелёная, — ответил последовательно Лонгвей, вытаскивая из своего чемоданчика продолговатую коробочку, внутри которой оказалось шесть шприцев. — Потому что боится меня. И совершенно правильно делает, кстати.

Вытащив первый шприц, Лонгвей сделал укол в вену левой руки Алексея, затем второй укол — в правую руку.

— Также, нет. Я не издеваюсь. А говорю правду. Дениз может поделиться, что бывает с теми, кто не выполняет моих докторских распоряжений.

— Как-нибудь потом спрошу. Боится? — Алекс изогнул бровь. Нет, он не судил о враче по внешнему виду, так что недооценкой тут и не пахло, но все же…

Недооценивать «парня» из-за его вида Алексей не мог бы в принципе — он не раз видел, как щупленький «молодой» инструктор походя размазывал по стенам суровых вояк. Да и где гарантия, что Лонгвей человек? В Империю входило немало рас, большая часть которых почти не отличалась от людей.

— Боится, — согласился Лонгвей, делая третий и четвёртый уколы, на этот раз в левое и правое предплечье. — Ты, капитан, сам подумай. У тебя бионика на руках, а я тебя уже сорок минут мучаю. А у неё по всему телу. И это тебя я пока пожалел, чувствительность отключил. А ей, болезной, не буду. Знает, за что расплачиваться будет.

— Ну… И тем не менее, — Алекс хмыкнул. — Надо взять на заметку — без силового доспеха в близлежащее время луком не пользоваться…

— Верно, — кивнул Лонгвей. — Исключительно верное замечание, капитан.

Покосившись на два оставшихся шприца, подросток закрыл коробочку. Затем смерил взглядом Алексея и коротким, практически не заметным движением, вернул ему чувствительность. — Рекомендую вам бокал красного вина, прохладный душ и спать. Ещё можете вызывать женщину. А также прошу покинуть комнату. Дениз, я иду к тебе.

Мучительный стон был ему ответом.

— Дени, зови если что. Спасение не обещаю, но анекдоты потравить, чтоб отвлеклась — могу, — Алексей вздохнул и встал, сочувствующе посмотрев на девушку. — Спасибо, доктор.

Лонгвей засмеялся. Из-за двери, закрывшейся за Алексеем, донёсся крик боли и ужаса, а потом воцарилась тишина…

В уютном кабинете полковника Грея не горел свет, но, тем не менее, в кабинете кто-то был.

Когда свет загорелся вновь по воле визитёра, то выхватил из тьмы самого флаг-полковника, лениво курящего ароматную сигару и попивающего дорогой коньяк. Продолжающаяся операция не требовала более его участия, так что переволновавшийся за дочь командир позволил себе расслабиться.

— Проходите, садитесь, — устало обронил он.

Ирма вначале отдала честь, потом прошла к столу, на ходу скидывая форменный китель и сапоги.

— Как же я устала, — простонала она, буквально стекая на пол, на пушистый ковёр, который полковник отказывался убирать из кабинета вопреки всем уставам, писаным и неписаным законам.

Лонгвей усмехнулся.

— Что, Ирма, спинка?

— Почешешь? — покосилась на него девушка.

— Нет, — хмыкнул подросток, садясь на стул, напротив стола Дрейка. — Полковника попроси.

— Ни за что, — вздохнула с расстроенными нотками в голосе Ирма. — Полковник хороший, но чесать спинку не умеет…

— Чем порадуете? — игнорируя самоволие подчинённых, Дрейк выпустил в потолок кольцо тёмного дыма.

Ирма махнула рукой.

— Успешность зачистки семьдесят два процента. Подкачали те структуры, которые к нам не относятся. Хвосты разнесены по карателям.

— А у тебя, док? — перевёл взгляд на Лонгвея Дрейк.

— Тебя кто больше интересует, — вытащив леденцы из верхнего кармана, уточнил подросток. — Дочь или новенький?

— Оба, — привычно выкрутился Грей.

Лонгвей хмыкнул.

— Жук, — коротко сказал он. — Бери парня к нам. Отличный кадр.

— Думаешь, потянет? — прищурился полковник.

Лонгвей задумался.

— Хороший материал. Дело у него пухлое. Задания выполнял интересные… Думаю, стоит переводить. Чего зря такого мальчика в обычном ИК-а оставлять?

— Ладно, посмотрим… а ты что о нем скажешь, Ирма?

Девушка, стащив со стола полковника сочное яблоко и уже успевшая вгрызться в него, подняла на полковника изумлённый взгляд.

Только прожевав, она ответила:

— Он мне не нравится.

— Поясни.

— Он Дени нравится. А мне не нравится. Не хочу, чтобы она обожглась на этом типе.

— А кроме сестринских чувств?

Ирма засмеялась.

— Полковник, ты же, как скажешь, так хоть падай, — а затем уже другим тоном сказала: — профессионал. Может вырасти в матерого карателя. Психика гибкая. С бионикой ещё не поладил, но это быстро проходит. Так что, я тоже за то, чтобы его к нам взять. А вот Дени от него убирать надо.

— Самое смешное, что он ПЕРВЫЙ, кто не спешит от неё убраться подальше, — усмехнулся Дрейк.

— Психика хорошая, — покивал Лонгвей, подтверждая слова Ирмы. — Я его к себе на медосмотр вызвал. По тестам погоняю, посмотрю. Если согласишься, то результаты подошьём в папочку. Не согласишься, все равно парня надо на повышение вести.

— Поведём… Против генов не попрёшь, сам же знаешь… — вздохнул Дрейк. — А парень явно унаследовал всё, что только можно…

— Он хоть сам в курсе? — спросила Ирма с интересом.

— Нет, — покачал головой полковник. — И в этом вся проблема…

— Тогда не стоит ему говорить. Сам узнает, — отмахнулся Лонгвей. — Добрых людей много. А раз он унаследовал их гены, то не миновать ему и их пути. Встанет на след Кота. И узнает, постепенно.

— Молись, чтобы на его… Я отдал ему лук, посмотрим, что будет дальше… Кстати, Лонгвей, твоё мнение по его рукам, долго ещё будет так?

— Нет, — подросток посерьёзнел. Лицо заострилось, делая Лонгвея гораздо старше на вид. — Я ему инъекции сделал. Через день ещё одну. И через день ещё. В принципе, его бы две недели не срывать, чтобы бионика окончательно прижилась, и можно будет вводить в оперативную работу. Хотя на два месяца он обречён на силовые доспехи. А там уже все вообще будет. Впервые вижу, чтобы бионика так хорошо реагировала с человеком.

— А я — второй раз… — Дрейк затушил сигару. — Кстати, как там сама Дени?

Лонгвей отрицательно покачал головой.

— Лучше не спрашивай. Если бы не это задание, я бы сказал хоть отдалённо похоже на «сильно ниже нормы»… А так, — врач махнул рукой. — Выпороть бы тебя, Дрейк.

— Сам же знаешь, выбора не было… Сама очнулась или парню пришлось применить подарочек Ирмы?

— Пришлось. А я подозреваю, как бы не пришлось опять в регенерационную камеру девочку забросить. Руки сожгла напрочь.

— Может туда действительно стоит запереть? — Дрейк помрачнел.

— Теперь не дастся. Регенератор я ей ввёл подкожно. Через день придёт ко мне на приём, положу в компактный. А там посмотрим, — Лонгвей поднялся. — Ладно, Дрейк. Пойду я домой. Мне завтра на задание выдвигаться.

— Ладно. И да, про Молот — молчок, — взгляд Дрейка стал пустым. — Эти кретины в арсенале и так чуть код-ключ не прос… потеряли.

— Как скажешь, — хмыкнул доктор, вновь нацепляя маску беззащитного подростка. — Ирма, ты?

— А мне полковнику пару ласковых бы сказать, — отозвалась девушка.

И только дождавшись, когда за доктором закроется дверь, взглянула на Дрейка.

— Полковник… ты же не думал о том, чтобы Дениз пристегнуть к Алексу до упора?

— Думал, — спокойно ответил он.

— Ты с ума сошёл?! Дениз единственный отсеиватель класса «агрессор», который есть в ИК! А переведи её на оперативную работу… Да она же сгорит!

— С чего ты взяла?

— Я знаю Дениз! И знаю тебя. Простые задания не светят ни ей, хотя можно подумать они у неё были когда-то простые, ни новенькому. А она — бионик! Практически стопроцентный. Мне напомнить тебе выкладки медиков, Дрейк?

— Я их знаю лучше тебя. И именно поэтому хочу переводить. Там мы её сожжём. А здесь нагрузки хоть и не стабильны, но они НИЖЕ, — зарычал Дрейк.

— Ниже?! Наш отряд — ниже нагрузки?! Там стабильные нагрузки?! Ты сошёл с ума что ли? Я понимаю, ты был зол из-за этого крыса и из-за того, что по его вине она оказалась тогда в Galaxy, но такое наказание — это слишком!

— Не наказание, — устало произнёс Дрейк. — Я хочу, чтобы она была в безопасности. Этот капитан прошёл проверку — он единственный, на кого все её штучки по отсеву не произвели эффекта! Здесь, сколько бы охранников я не приставлял, толку никакого, но с напарником ей придётся считаться. Или у тебя есть идеи получше!?

Ирма вздохнула.

— Дрейк, тьма тебя… Ты думаешь, она думала об отсеве? Думаешь, она работала в полную силу? Когда он от боли корчится? Я тебя уверяю. Как только Дени, придёт в норму, она от Алекса не оставит даже косточек.

— У тебя есть идеи лучше? — повторил вопрос полковник уже жёстче.

— Есть, — Ирма вздохнула. — Убери ты её из списков СОС.

— Нет. И ты прекрасно знаешь, почему. Ещё идеи?

— Дрейк, легче тебя убить, — Ирма махнула рукой. — Делай, что хочешь. Я, как обычно, за Дениз присмотрю… Но не гарантирую, что в следующий раз её попытка привлечь к себе внимание ОТЦА, а не полковника Грея будет такой же невинной как офисный крыс-подлец.

— Следующую попытку я просто пристрелю, не дождавшись окончания фразы «Папа? это…». Раз ты так упёрлась, давай договоримся так — Дени начинает обработку в полную силу. Пусть он хоть на стену лезет — как только она оправится, пусть начнёт. Если он выдержит проверку и не потребует нового напарника — они остаются в паре. Если провалит или попросит перевода — Дениз будет переведена в аналитический отдел. Устраивает тебя такое пари?

— Дрейк. Ты забываешь.

— Что?

— Желание Дениз. Услышав об аналитическом отделе, она попытается тебя скрутить в узел.

— Кроме тебя, ей сообщить некому, потому что я такой глупости не совершу.

— Такое пари меня не устраивает, Дрейк. Все же Дениз я люблю больше, чем твои глупые попытки… — девушка вздохнула, не сказала то, что собиралась, меняя тему. — Давай лучше так. Если Алексей выдержит — они остаются в паре. Если проиграет — Дениз САМА выберет, чем ей заниматься. Устраивает?

— Ладно. Но ты ничем не будешь ей помогать, ни прямо, ни косвенно. Ни ты, ни кто-либо другой. И о нашем пари она ничего знать не будет. Идёт?

— Идёт, — усмехнулась Ирма. — В конце концов, чтобы наша обаятельная чертовка проиграла в своей работе… Быть такого не может!

— Посмотрим, — Дрейк сверкнул глазами. — Мне почему-то кажется, что это будет её первое поражение…

— Там видно будет. Ладно, полковник, возвращайся к своему коньяку, сигарам и темноте. Я домой…

— Приятно отдохнуть… — вздохнул полковник. — И свет погаси.

— Жу-ук, — мягко и певуче протянула Ирма.

Затем выключился свет, хлопнула дверь, и полковник Дрейк Грей остался в кабинете в одиночестве.

Мужчина пригубил коньяк, погонял его во рту, не чувствуя вкуса. Проглотив дорогой алкоголь, он вздохнул. Полковник беспокоился за дочь, он понимал, что отец из него вышел паршивый, но свою Дениз он безумно любил. Ему было тяжело видеть, что творит его ребёнок, но повлиять на неё мужчина уже не мог — время было упущено.

Этот мальчишка, сын близкого друга, старшего товарища Грея был его последней надеждой обезопасить Дени. Полковник давно следил за ним, но окончательно решился забрать к себе после той операции, где парень едва не погиб, прикрывая своих и чужих ребят. Если он так стоит за совершенно чужих ему людей, которых он никогда не видел и не увидит больше — то уж напарника он должен оберегать ещё тщательнее… Дрейк не искал дочери новую няньку, он искал ей друга. И, как ему казалось — нашёл.

«Да уж, если ты хоть наполовину пойдёшь в родителей, быть тебе нашей гордостью, парень…»

Грей зевнул и посмотрел на часы.

«Пора и мне на боковую…», — решил он, вставая.

Уже уходя Дрейк Грей, прозванный Драконом, взял со стола рамку с двумя фотографиями — жены и дочери, с лёгкой, чуть печальной улыбкой посмотрел на них и убрал фото в стол. Он всегда так делал, когда покидал свой кабинет.

Свет так и не зажегся, когда флаг-полковник отбыл из управления ИК, не замеченный ни одной камерой…