Коляска мчалась по дороге, без остановок и промедлений. Щенок, которого, не долго думая, я назвала Солнышком, дрых беззаботно на соседнем сидении с моим, всё в той же корзине. За пару часов с ночи этот комок пушистой шерсти прибавил в размерах, но меня это совершенно не удивило. Хотя, что именно это за зверь, я так и не узнала.
Когда рано утром я уезжала, чтобы к ночи добраться до пансионата, Дайре провожать меня не пришёл. Не появился во дворе замка и король.
Хотя оба и собирались появиться, по крайней мере, об этом они говорили, всё же своё обещание они нарушили. А может быть, всё дело в том, что никакого обещания особого то и не было?
Одним словом, коляска отправилась в путь задолго до того, как кто-то из аристократии проснулся бы! Рассвет ещё только набросил на окружающий мир серое полотно грядущего яркого света. Мисси сонно тёрла глаза, и долго не выдержала — уснула в коляске спустя полчаса после того, как мы отъехали от особняка, дав мне возможность себя рассмотреть.
Итак, моя личная горничная была миловидна, и, когда не отводила от меня взгляда, а сладко спала на сидении напротив, это стало очевидно. И да, кстати, я спросила у Кайзера, когда он появился ночью, и получила ответ, что этой девушке Мисси предстояло провести со мной три следующих года в пансионате.
Но когда об этом узнала она сама, то выглядела… снова я ощутила нечто странное от этой девушки. Почему она так выглядела, не то расстроено, не то испуганно? Одним словом, что-то с моей личной горничной было не то.
Узнала я от Кайзера и кое-что ещё. Моё отправление в пансионат леди Раш под титулом обычной маркизы, сыграло мне на руку. Если бы туда поехала принцесса, о ужас, сопровождали бы меня три личных горничных!!! Я с одной-то не знала, что делать!
Интересно, этому в пансионате учат?
Говоря о пансионате, мой венценосный защитник ужасно расстроился, когда узнал, куда именно я еду.
— Я старый дурак, — сообщил он грустно. — Совсем не подумал о том, что если принцессу не представить ко двору, то в пансионат тоже должна ехать другая леди. С другим титулом и гербом. А, значит, возможным останется только один вариант с лучшим пансионатом, но при котором мы не сможем появиться рядом и помочь! Ах, я дурак!
— Кайзер, не ври, — отозвалась я, наблюдая за тем, как в коляску ставят мой багаж.
Одно из моих личных привидений от такой наглости потерял дар речи.
— Прошу простить, леди? — нашёлся он с вопросом, когда я уже шла к коляске, придерживая подол тёмно-синего платья.
— Всё ты продумал, — отозвалась я тихо. — Ведь мой герб тоже изменился, а значит, Юэналь что-то сделал с ним ещё тогда, когда я получила медальон. Знаешь. Заботу обо мне я оценила, но всё же я больше ценю честность. Лучше сразу сказать, что за дела вокруг меня творятся, а то я когда начинаю додумывать, запугиваю сама себя лучше, чем кто-либо ещё.
Кайзер ухмыльнулся, а потом расхохотался.
— Умная девочка, — зазвучали мне вслед его пугающие слова. — На удивление умная.
Он так ничего и не пояснил — пропал, словно никогда и не было. А коляска, запряженная шестёркой чёрных лошадей, тронулась со двора прочь. Не кони — звери мчались всё дальше и дальше, а вокруг в знакомом и уже виденном сером мареве проносились незнакомые места. Долго смотреть по сторонам было невозможно, начинала тут же кружиться голова, поэтому в какой-то момент, я даже не осознала, в какой именно, я умудрилась заснуть.
Мощные рессоры смягчали тряску, на коляске был герб короля (я же якобы его любовница!) поэтому никто в здравом уме не должен был напасть на коляску, и …
Я открыла глаза примерно через пару часов. Тент был опущен, чтобы лучи солнца не падали на лицо. Щенок всё так же спал на сидении, а вот моей горничной рядом не было. И коляска уже не ехала — мы стояли.
Я села, придерживая на груди теплую шаль, и когда она успела меня накрыть ею?! Огляделась по сторонам. Итак, мы действительно стояли в какой-то небольшой деревушке около колодца. Лошади нервничали, били копытами и надрывно ржали. Рядом не было ни возничего, ни моей горничной. Да и вообще, с людьми здесь были проблемы. В том смысле, что живых вокруг видно не было.
Тихо шумел ветер в кронах придорожных деревьев, поскрипывала на ветру калитка. Не лаяли собаки! Не было слышно и других звуков, которые должны были быть в деревне. То есть…
Страхом протянуло как плетью по стене. Волосы зашевелились и, кажется, даже встали дыбом.
— Миледи! — голос моей перепуганной горничной доносился откуда-то сбоку.
Выглянув из коляски, я воззрилась на Мисси. Растрёпанную, тяжело дышащую. Откуда-то бежала?
— Миледи, пожалуйста, я нигде не могу найти нашего возничего! Он куда-то пропал, но нам надо скорее выбираться отсюда! Пожалуйста… Это место опасно!
Удивления не было.
Скорее всё просто стало на свои места.
Деревня вокруг однозначно была населённой. Только её обитатели к живым относились не просто недружелюбно, а с намерениями очень голодными. Только в этом случае всё складывалось воедино. Просто очередная попытка убить. Какой дурак нападёт на коляску короля? Никакой, поэтому самый простой вариант — надо завести эту коляску туда, где не посмотрят на её принадлежность.
— Мисси, ты можешь сесть на козлы? — уточнила я, разглядывая задумчиво место возничего.
— Нет, миледи, я даже отдалённо не представляю, что надо делать в таком случае!
— Ага, — кивнула я, подтаскивая поближе сумку, в которой лежала моя обычная одежда, та, в которой я прибыла в этот мир. — Пока я переодеваюсь, скажи мне, пожалуйста, кто может здесь обитать?
— Как «кто»?! Миледи, вампиры же!
— А они что, могут высунуться на солнечный свет? — заинтересованно высунула я голову из коляски.
Моя горничная потеряла дар речи. В самом что ни на есть прямом смысле, то есть она открывала рот и снова его закрывала, не в силах выдавить из себя ни звука.
Интересно, что её так удивило? А, ну да, это то, что должны, наверное, знать все? Это просто я, как иномирянка так пролетела?
— Мисси, рассказывай про них, пока я переодеваюсь, — поторопила я девушку.
— Миледи, но…
— Рассказывай, рассказывай, — подбодрила я. — И не удивляйся моим вопросам. Некоторые вещи, так получилось, что я не знаю, не встречалось, в сказках, которые мне рассказывали, не упоминалось.
— Миледи…
— И завязывай называть меня миледи!
— Но ведь вы… принцесса…
Хмыкнув, я кивнула. Вот оно! Мисси точно знает, что я принцесса, но откуда? Она знала это ещё до того, как пришла ко мне. Точнее, даже не так, она стала личной горничной принцессы, а теперь, оказавшись привязанной к маркизе, что она думает? И почему меня так волнует этот вопрос? Ладно. Я запомню, но ненадолго этот вопрос отложу в сторону, иначе из вида выпадет то, что сейчас, к сожалению, более важно.
— Ну, так? Вампиры это съедобно?
— Нет, миледи! — прыснула девушка.
— Какая досада, — вздохнула я, делая разочарованный до глубины души вид. — Итак, что ты о них знаешь?
— Это проклятая раса. На их территории не действует никакая магия.
— Вообще?!
— Да.
— Разве так бывает?
— Поскольку вампиры появились не естественным путём, миледи, — Мисси нервно огляделась по сторонам, отгородила себя от деревеньки каким-то странным жестом и прижалась спиной к коляске. — То да, возможно. Они могут становиться невидимыми, солнце их не сжигает, серебро не только не убивает, но даже не причиняет им боли. Чтобы убить вампира, нужна магия, но на их территории, как я уже говорила, она не действует.
— Ага. А призвать сюда призраков можно?
— Нет, миледи, магия тьмы здесь не действует.
— Чудесно! А питаются эти вампиры чем?
— Кровью, миледи. А когда в теле человека её не остаётся, они выпивают остатки человеческой жизни и памяти.
— Очень страшно, — вздохнула я, перебрасывая тело из коляски на козлы и подбирая вожжи. — Ага, будем надеяться, что лошадки здесь ко всему привычные, и вынесут даже при полном неумехе!
— Миледи, вы… вы…
— В штанах, — ухмыльнулась я, протягивая руку. — Прыгай, Мисси. И кстати, это точно твоё имя? Просто как-то оно…
Моя личная помощница, которая по идее в пансионате для благородных девиц должна была быть лицом мне преданным по умолчанию — посерела.
— Миледи!
— Ого, какая реакция, — удивилась я, чуть тронув вожжи. По спине снова пронёсся порыв ветра. — Мисси, прыгай в коляску. У нас нет времени разбираться с тем, что ты скрыла от нанимателей, когда тебя принимали на работу.
— Миледи, вы не понимаете…
— Ага, — согласилась я легко. — Я понимаю только то, что если мы сейчас не тронемся с места, нас съедят, так что — прыгай. И побыстрее!
Она ещё колебалась. Несколько мгновений, а потом решилась и запрыгнула в коляску. В следующий момент, кони встали на дыбы и рванули прочь со скоростью, которую сложно было бы в них заподозрить. Подгонять лошадей или пуще того, пробовать их направлять я даже не стала, всё, что я делала — это крепко сжимала вожжи, чтобы коляска не улетела в кювет, и надеялась на то, что лошади вынесут нас прочь из этого места.
В какой-то миг одна из лошадей просто пропала, то есть была в упряжке, мчалась вперёд, надрываясь, а потом вновь тот же стремительный порыв ветра и лошадки не стало. Совсем не стало.
Где-то в стороне в небо ударил фонтан крови, раздались чавкающие звуки — и всё пропало. А поскольку вряд ли один вампир мог сожрать большую лошадь за несколько мгновений… поэтому вполне очевидным был другой вывод, самый очевидный — в том смысле, что… ага, рядом был далеко не один вампир, а больше, много больше.
Пересаживаться верхом на лошадь было бесполезно, тот единственный раз, когда я сидела верхом, отпечатался в подсознании просто вихрем эмоций, но вот что мне говорил инструктор по верховой езде, естественно, в памяти не осталось.
Не прошло и пяти минут, как мы лишились второй лошади.
Чёрный массивный красавец с белыми чулочками исчез, перепугано заржав.
— Миледи! Нас догоняют! — тихие слова перепуганной Мисси, звучали так, словно она уже успела попрощаться с собственной жизнью.
Оборачиваться, чтобы понять, что именно она там насмотрела, я не стала. Как бы… не то чтобы я трусиха, но некоторые вещи лучше не знать.
Новый порыв воздуха стегнул по спине, волосы приподнялись, словно чьей-то рукой тронутые, в воздухе запахло кровью. Моей, между прочим, кровью. А потом зрение словно перестроилось.
Это сложно объяснить. Несмотря на то, что я по-прежнему не видела тех, кто нас атакует глазами, я имела точное представление о том, где именно сейчас атакующий находится.
И когда поняла, что какое-то … нечто тянет ко мне свои немытые лапы, а там точно инфекции! С таким количеством грязи на когтях! Я немного потеряла над собой контроль. Кажется, моя хладнокровная часть что-то пискнула, я не осознала. Но уже в следующий момент кони мчались между стволов огромных высоких деревьев, а коляска вместо того, чтобы подпрыгивать на булыжниках — летела…
— Миледи! Миледи! — надрывалась в коляске Мисси. — Там впереди обрыв!!!
Я не то чтобы не слышала, но я никак не могла вернуться в собственный рассудок.
То есть, кажется, я была немного не в себе. В один момент, я оказалась в своём теле и в то же время вне его. С ума можно сойти от этого раздвоения.
«Ты уже сошла», — порадовала меня хладнокровная часть.
«Очень радостно», — огрызнулась я.
«Ты это, не шипи на меня как бродячая кошка, а делай что-нибудь, а то коляска, конечно, летит, но в обрыв мы свалимся, как нечего делать. А мне ещё как бы хочется жить!»
«А мне, думаешь, нет?»
«Так ты один раз умерла, какая разница, будет второй раз или нет?»
«Зашибись. Кыш, шизофрения, из моей головы. Умничает она мне тут!»
Доспорить со своим внутренним раздвоением я не успела, потому что некая неясная сила вырвала у меня из рук вожжи, круто заворачивая коляску. Кажется, я услышала, как вскрикнула в коляске Мисси, кажется, я куда-то летела носом вниз, кажется…
…Я открыла глаза, разглядывая над головой проплывающие облака. Вон то, левое удивительно похоже на слона. А вон то, справа — на кролика. Что слон и кролик делают на одном поле?!
«Ёжику больше не наливать», — вспомнил внутренний голос подростковую кличку, которая меня всегда бесила. — «Ёжик и без того пьян!»
«Отвянь».
«Если я это сделаю, ты пропадешь в первые же два дня в этом мире, глупая».
«А ты вообще кто?»
«Я это ты, только умнее и взрослее».
«Очень понятно».
«Ну, так ты сама меня создала, а теперь от меня отказываешься. Вот есть в голове ум?! Ладно-ладно, не кипятись. Я — это ты. Я буду рядом, пока еще нужна тебе, а потом когда ты поймешь, как тебе жить — или исчезну, или стану снова частью тебя, как было всегда и как, собственно говоря, должно быть».
«Докатились», — ахнула я. — «Я разговариваю с собственной шизофренией, и меня это не удивляет».
«Ничего, ты ещё в своём соку поваришься», — оптимистично порадовал меня внутренний голос, — «ещё и не до такого докатишься!»
«Прелесть».
Потерев ноющую голову, я обнаружила, что, во-первых, могу похвастаться шишкой, но при этом крови нет. Во-вторых, когда я огляделась по сторонам, стало понятно, что Мисси без сознания, а щен дрыхнет в своей корзинке. Ну и самое главное, возничий таинственно не появился, но при этом я была уверена, что в тот самый момент, когда вожжи дёрнуло в сторону — на помощь кто-то пришёл.
Ещё бы этот некто указал, в какую сторону двигаться, вообще цены бы ему не было, а то торчать в глухом лесу (а лес вокруг был именно что глухой), мне не улыбалось. Впрочем, мысленно дав себе подзатыльника, я двинулась к тем, чьи жизни зависели от меня — к щенку и к моей личной горничной. Вот не было печали!
Высокие стройные деревья с развесистыми кронами шумели на ветру, покачивали своими ветками, словно что-то нашёптывали, подсказывали, указывали?
Я застыла на одном месте.
Кони тихо-мирно паслись, не волнуясь и больше не буяня. То, что их убивало ещё несколько мгновений назад, сейчас пропало. Рядом никого не было, вообще никого: ни живых, ни мёртвых, ни проклятых.
Не знаю, с чего мне в голову это пришло, только уверена я была в этом как в самой себе. Вокруг шумел лес, в их зелёных макушках запутался ветер. Где-то слышалось лёгкое постукивание, но не дятла и уж тем более не дровосека, а какой-то звук более мерный и спокойный-спокойный.
Воздух вокруг был чистый, такой вкусный, что дышать — не надышаться. Так и не дойдя до коляски, я села на траву, запустила пальцы в зелёное море соцветий, зажмурилась, подставляя лицо солнцу. На душу опустилось спокойствие. Как-нибудь решится всё, тем или иным способом. Кайзера позову, Дитриха или Юэналя. Мои же защитники как-никак! Но здесь и сейчас я была в безопасности.
Сколько я так просидела? Вопрос. Но в какой-то момент показалось, что кто-то меня неожиданно окликнул. Да не «Никой» назвал, а по полному имени! Негромко, деликатно, можно сказать. А рядом и нет никого.
Я глаза открыла, по сторонам смотрю — пусто, вверх — пусто, даже вниз наклониться не поленилась — никого нигде нет. А невидимка не утихает, даже уже словно рассердился.
— Вероника! Вероника! Да Вероника же!
— Ну? — спросила я, мысленно смирившись с собственным диагнозом. С ума сошла. Окончательно и бесповоротно. Можно подумать, мало мне было голоса, который утверждает, что она — это я, так ещё и голоса вокруг слышатся. Сейчас как скажет, что это смерть за мной явилась, и будет мне — кладбище вместо пансиона для благородных девиц.
Ответ от невидимого визави прозвучал мгновенно, только был совершенно не такой, как я начала ожидать. Сварливый голос рявкнул:
— Нукает она мне тут! Не нукай, ведьма-недоучка, а то сейчас уйду, и дальше делай, что хочешь!
Я уже говорила, что ведьмы явно люди не от мира сего? В том смысле, что на них не то, что голос, на них мысленно, кажется, лучше не ругаться, потому что вскипаем мы мгновенно. Ну, я и вскипела!
Мне даже в голову не пришло, что у меня не галлюцинации, а я действительно кого-то слышу! У меня в висках кровь набатом билась, и в душе такая страшная ярость поднялась, что меня тут кто-то недоучкой обзывать смеет!
В общем, что случилось дальше, думаю, говорить не надо, кивнув, я сообщила этому самому невидимому и говорливому, хотя скорее невидимой и сварливой:
— И проваливай.
На меня холодом повеяло тут же, а мне сам сват не брат, и любая лужа по колено!
— О помощи проси, недоучка! А то сгинешь в лесу заповедном, да тех, кто тебе доверился — убьёшь.
Ага, на те же грабли да с размахом!
Мало того, что меня недоучкой назвали, презрением с ног до головы облили, так вдобавок ко всему угрожать надумали! И ладно бы мне — дело привычное, в конце концов, по своим деликатным поручениям бегая, я не раз нарывалась. Но вот угрожать тем, кто от меня зависел, я просто не могла никому позволить.
— Не буду, — сообщила я уверено. — И без всяких невидимых нахалов сама разберусь!
Ну, какая из меня тогда принцесса?
Раз уж я встряла, как индюк в суп, то значит надо соблюдать хотя бы те правила чести, которые мне самой кажутся не то чтобы правильными и положенными по этикету, а естественными.
Грохотнуло прямо над ухом. От ледяного ветра, который по моему позвоночнику пролетел, ещё и волосы стали чуть ли не дыбом. Страхом меня охватило таким, что поджилки затряслись.
— Проси о помощи! На коленях умоляй!
— Не буду! — в третий раз отказалась я.
И всё пропало.
Совсем всё.
Воздух стал чуть-чуть более пряным. Не в том смысле, что запахло чем-то подозрительным — воздух запах летом. Кажется, кое-что мне было знакомо по летним прогулкам к бабушке в деревню. Но опознать среди всего дурманного разнотравья отдельные запахи чабреца, зверобоя, ромашки, дикой мяты и так далее — я бы не смогла.
Запели птицы. Чуть в стороне доносился знакомый стук дятла. Кажется немногим левее я слышала токование кукушки.
Но почему-то в этом месте гадать на зов кукушки мне не хотелось.
Четверо коней немного нервничали, но скорее дело было в запахе крови. Если в моей голове осталось что-то верное с очень давних времён, то у лошадей запах крови и падали вызывает сильнейшее отвращение, а в те моменты, когда невидимые твари рвали на куски их товарищей, капли крови попали на черные бархатные шкуры.
Короче, вместо того, чтобы продолжить путь дальше, следующие полтора часа, пока Мисси сладко спала в коляске вместе с моим щенком, я мыла лошадей. Воспользовалась для этого тем самым платьем, в котором покинула утром дворец Дайре, порвав его на клочки. И нет, не голыми руками, я же не Рембо! Или кто там в фаворе у современной молодёжи? Как все нормальные люди, я воспользовалась ножом, сделав надрезы, а уже потом порвав платье на клочки, заодно отведя душу. Ну, правда, после такого стресса, хотелось или разбить пару-тройку сервизов, или вот так поизмываться над материалом.
Мало-помалу кони стали спокойнее, перестали нервно косить взглядами через моё плечо в сторону темнеющего леса.
Поправьте, кто-нибудь, меня если я ошиблась, это что же — темнеет?! Это что, мне придётся провести здесь ночь?! Ау, люди! Караул! Верните меня обратно домой! Я же ничего не знаю о лошадях и о том, что с ними делать! Да и мы не планировали ночёвки на природе! Плевать на еду и одежду, это не так страшно, но лошадей то надо покормить! Задать овса, или что там обычно с ними делают!
И вообще, ещё было бы неплохо понять, где я нахожусь, и куда двинуться.
И кстати, да, двинуться надо бы обязательно куда-то.
А то сон моих подопечных мне не нравится. Он … неестественный.
Мой голос, когда мне пришло в голову крикнуть громко «ау», в качестве зова на помощь — не прозвучал.
Вместо него пришло понимание, что в этом лесу не кричат, если хотят остаться в живых. В этом лесу живых вообще быть не должно.
Разве что иногда делаются исключения, для тех, кто тесно связан со стихиями тьмы, разума, света и огня.
Я не относилась ни к одной из четырёх категорий, и лесу моё присутствие не нравилось почему-то. Он не то чтобы хотел меня прогнать любой ценой, но был бы рад, если бы я ушла.
Почему?
Закрыв глаза, я вспомнила то странное состояние, когда я слышала мир, одновременно его не слыша, и тут же в голову хлынул чужой голос.
— Хозяйка, Хозяйка идёт! Придёт! Уходи, ведьмочка, уходи быстрее! Живым в заповедном лесу не место! Захочешь, вернёшься, а пока прочь, прочь беги, чтобы хуже не стало!
Думать, чётко направляя свою мысль этому самому чужому голосу было сложно, но в какой-то момент, я осознала, что меня слышат, и пока канал не пропал, поторопилась пояснить:
«Я заблудилась! Я не знаю, куда надо двигаться!»
— Я помогу, — шепнул лес. — Я выведу тебя отсюда, только быстрее! Быстрее! Хозяйка не любит гостей!
«Я могу тебе чем-то помочь?» — вопрос вырвался из глубины души сам собой. Приветливый лес, который боялся какой-то Хозяйки, точно был в порядке? Я, конечно, была недоучкой и много не умела, но я могла помочь! Всем, что есть в моём распоряжении. Но помощи моей никто не хотел и не искал. Лес услышал мой вопрос, и в ответ меня окатило словно стаканом газировки, шипящие пузырьки разбивались на коже на мелкие осколки, тепло, щекотно и совсем не страшно. И словно бы в голосе этого огромного гиганта леса, в чьих ладонях я сейчас качалась, зазвучало тепло.
«Спасибо, маленькая ведьмочка, давно мне никто не предлагал помощь, но Хозяйка нас защищает, и нам помощь не нужна. Но достаточно разговоров, я укажу тебе путь».
Кони снова мчали вперёд, из коляски не доносилось ни звука, я не слышала шума, которого могла производить коляска или кони. Я перестала слышать шум ветвей, всё вокруг растаяло в плотных клубах тумана, а спустя … сколько времени прошло я даже не могла сказать, кони и коляска вылетели из тумана прямо у огромных ворот, на которых была изображена девушка-ангел и мужчина рыцарь.
В стороне была надпись «Пансионат леди Раш». Но гораздо более красноречивым был девиз, размещенный над сомкнутыми руками девушки-ангела и рыцаря.
Огромные буквы, словно сплетенные из лозы дикой розы, гласили:
«Lasciate ogne speranza, voi ch’intrate».
Буквы были знакомые, я когда-то их где-то уже видела, очень давно. Где-то… в прошлой жизни! В настоящей жизни, в той, где не было магии, не было всякой чертовщины и говорящего леса. Зато были намёки, страшилки у костра и необъяснимые явления. А ещё самые разные, зачастую страшные слова и буквы. Но что же значили вот эти, огромные, где я их видела?!
На шум загрохотавшей по брусчатке коляски, из небольшой пристройки появился привратник. И сразу же, опознав коляску, засуетился вокруг меня. Кажется, от центрального особняка к нам бежали какие-то люди, Мисси отпаивали не то травами, не то коньяком, а ко мне подступиться боялись вообще все. Что они там увидели в моём взгляде и моём лице, чего так испугались?
Как я пересекла границу врат — не осознала. Зато когда с пронзительным скрежетом за мной запахнулись врата, я вспомнила, что означают буквы.
«Оставь надежду всяк сюда входящий». Это было в девятой песне Данте! Стих над вратами в ад…