В Забайкалье жизнь давно уже стала спокойной. Китайская империя пришла в упадок и опасности не представляла. Забайкальским казакам оставалось только охранять границу от мелких контрабандистов, спиртоносов, пытающихся скупать меха у русских подданных. Чтобы не потерять боевой выучки, казаков периодически привлекали на сборы в Читу, Шилкинский завод, Цурухайтуй, Нерчинск и другие полковые центры. Но количество казаков умножалось естественным приростом, оказывалось «избыточным», и многих вообще на службу не призывали, они до конца жизни числились «малолетками». А в песнях забайкальцев сохранялась память о подвигах предков, о делах Хабарова, Степанова, обороне Албазина…

Положение изменилось в середине XIX в. В Китай полезли англичане и французы, развернув «опиумную войну» — их эскадры бомбардировали порты, пока власти не разрешили ввоз наркотиков. И европейцы получили двойную выгоду: гребли бешеные прибыли, поставляя из Индии опиум, а по Китаю распространялась наркомания, откачивая финансы, разрушая хозяйство и подрывая силы народа. Англия и Франция угнездились в портах Южного Китая, подминая торговлю и промышленность. При таком соседстве России пришлось обратить внимание на дальневосточные рубежи. В 1850 г. адмирал Невельской основал в устье Амура Николаевский пост — вскоре ставший Николаевском-на-Амуре. Но было ясно, что при подавляющем господстве англичан на море эти края легко могут быть захвачены.

Работу по их скорейшему освоению возглавил генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьев (не путать с Н.Н. Муравьевым-Карсским). Он успел повоевать на Кавказе, был талантливым руководителем. Полномочия получил огромнейшие, стал полновластным распорядителем огромного края. Но всегда сам был на трудных участках. Лично проделал путь к Охотскому морю — через Якутск, Алдан, хребет Джугджур и убедился, что для прочной связи с приморскими районами эта долгая и тяжелая дорога не годится. Был и прямой путь — по Амуру. Но он принадлежал Китаю, и с XVII в. Приамурье так и лежало в запустении — местных жителей маньчжуры тогда выселили, русские отсюда ушли, а китайцам по их законам запрещалось оседлое проживание севернее Великой Китайской стены (чтобы не убежали). Они приезжали в приграничные районы для заработков, торговли, службы, но не могли заводить тут или привозить семьи. В результате на Амуре существовал единственный городишко Айгунь и кочевали мелкие общины гольдов, гиляков, манегров.

Быстро заселить и одновременно защитить огромную территорию можно было только казаками. А Китаю было направлено предложение пересмотреть прежние договоры и провести новую границу по естественным рубежам, Амуру и Уссури. Разумеется, Пекину не хотелось терять земли. Но, с другой стороны, они все равно лежали бесхозными. А выход русских в Приморье создавал противовес англичанам, которые в ином случае влезли бы и в Северный Китай. И Пекин не ответил на предложение, но пропустить по Амуру русские войска согласился.

Подтолкнула к действиям Крымская война. Весной 1854 г. состоялся первый «сплав». В станице Усть-Стрелочной у слияния Шилки и Аргуни, где было всего 25 домов и не видели начальства выше сотника, собралось вдруг совершенно невероятное для здешних мест скопище народа — Муравьев со всем своим штабом, солдаты Сибирских линейных батальонов, баржи, плоты, первый в Забайкалье пароход «Аргунь». В этой и других станицах стали строиться арсеналы, склады для дальнейших походов. А часть солдат, сводная сотня забайкальцев зауряд-сотника Скобелицына и 33 казака Якутского полка отправились во главе с генерал-губернатором вниз по Амуру. Приказано было собираться на 2 года. Двигались трудно и медленно. Разведывали незнакомую реку, садились на мели.

Экспедиция была организована вовремя. Англичане и впрямь покусились на Дальний Восток. В августе 1854 г. их эскадра напала на Петропавловск-Камчатский. Здесь находился отряд контр-адмирала Завойко — фрегат «Аврора» и 2 шхуны. Моряки, горстка солдат-линейцев, камчатских казаков и охотников-иттельменов разгромили высаженный десантный полк, захватив его знамя. Сунулись англичане и к Амуру, где в Николаевске было всего 30 солдат при 2 пушках. Но подоспел Завойко со своей флотилией и в заливе Кастри разбил вчетверо сильнейшую английскую эскадру, ее командующий адмирал Принс застрелился. Англичане писали: «Всех вод Тихого океана недостаточно, чтобы смыть позор британского флага» [77]. И подоспели, преодолев 5 тыс. верст, баржи Муравьева, доставившие орудия, боеприпасы, пополнения. Был заложен г. Мариинск, где разместился штаб амурских войск, 15-й линейный батальон, а рядом встала казачья станица Кизи.

Дальше сплавы пошли каждый год [127]. С ответом на русские предложения китайцы все еще тянули, но противодействовать они все равно были не в состоянии, и решительный генерал-губернатор начал устанавливать границу «явочным порядком». По левому берегу Амура строились казачьи посты: Кутомандский, Кумарский, Усть-Зейский, Буреинский, Сунгарийский. Завозились вниз по реке грузы для будущих жителей. Врагов и боев здесь не было. Но была дикая тайга, тяжелейшая борьба с природой. Все сплавы проходили с крайним напряжением. На мелях застревали купленные в Америке пароходы, тяжелые баржи, построенные по проектам армейских инженеров — казаки называли их «чушками». Приходилось разгружать, мокнуть в воде, стаскивая суда. При походах вниз по реке требовалось проскочить верховья по полой воде, поднимаясь вверх — тащить лодки бечевой. А Амур — река капризная, меняет течение, мели вдруг оказывались там, где их не было.

И оставались могилы надорвавшихся, унесенных болезнями, погибших при несчастных случаях. Трагическим был сплав 1856 г. Отряд из 400 солдат-линейцев и сотни казаков добирался до Мариинска слишком долго, отстал от других частей. В обратный путь выступил в конце июля. А баржи с продовольствием не дошли, засели на мелях. Голодный отряд в пути застигла осень, а потом и снега. Половина погибла, остальные добрели больными. На казачьих постах, мимо которых шел отряд, завезенные запасы были ограниченными, только-только на личный состав. Но казаки, видя страдания людей, делились всем, что имели. Многим это подарило жизнь. Однако после этого и спасителей ждала голодная зимовка, и, например, на Усть-Зейском посту есаула Травина из 50 казаков умерло 29…

Но в 1857 г. состоялся четвертый, уже массовый сплав — началось заселение Амура казаками. В станицы была дана разнарядка, вызывались добровольцы, а если их не хватало, определяли по жребию. Переселенцам от казны строились дома, давалось по 15 руб. на каждого члена семьи, льгота от службы на 2 года. Бедняки нередко записывались добровольно. Богатые, чтобы не бросать хозяйство, если на них падал жребий, договаривались с беднотой. За согласие поменяться давали коней, коров, приплачивали деньгами. Но в целом переселение одобряли. Говорили: «Пошла Россия на дедовские земли. Старики-то бают, полтора века этого ждали, и вот дождались». Казаки и впрямь помнили, где в старину стояла Игнашина станица, где Албазин, Кумарский острог.

Муравьев на катере шел в авангарде. В свой штаб он включил нескольких казаков, осматривавших и выбиравших места, удобные для поселения, один из них, урядник Роман Богданов, впоследствии описал это, опубликовав любопытнейшие «Воспоминания амурского казака о прошлом». И вставали по берегу столбы с названиями будущих станиц. Многим давались исторические имена — Игнашина, Албазин, Кумарская, в честь героев XVII в. — Толбузина, Бейтонова, Пояркова и др. Следом двигались 13-й и 14-й линейные батальоны, им давалось по несколько станиц на роту, солдаты высаживались и сразу принимались расчищать места, рубить избы. А дальше на плотах и баржах плыли переселенцы со своим скарбом, скотом.

Операция была спланирована четко и грамотно. Генерал-губернатор был человеком крутым. С нерадивых офицеров запросто слетали погоны. Устраивал разносы, когда в честь его прибытия командиры отрывали людей от дела, готовили торжественную встречу. Однажды, прогуливаясь по берегу, увидел плачущую казачку. Распросил, в чем дело. Он был в шинели без погон, женщина не узнала его. Сказала: «Как не плакать, батюшка! На старом месте хоть жили плохо, да у богатых людей зарабатывали, а тут, чтоб им ни дна ни покрышки, Муравьеву и Хильковскому, вона куда загнали…» Выяснилось, что войсковой старшина Хильковский за взятку от богатого казака отправил ее мужа без жребия. Хильковскому, назначенному в это время строить другие станицы, Муравьев тут же послал приказ: «По окончании постройки домов в Иннокентьевской и Пашковой предписываю вашему высокоблагородию возвратиться в Забайкалье к месту своего жительства и подать в отставку, не показываясь мне на глаза, иначе будете преданы суду… Лично мне известно, что вы брали взятки». Но тех, кто проявил себя достойно, Муравьев выдвигал. Бывали случаи, когда рядовой казак за год становился есаулом. Генерал-губернатор придумал и особую награду, называл станицы в честь офицеров, отличившихся при освоении Амура. Китайцы, увидев, что проволочки ничего не дают, наконец-то прислали в Айгунь дипломатов. И Муравьев, остановившись в строящейся Усть-Зейской, провел первый этап переговоров.

За лето было построено 15 станиц. Описывались характерные картины. Например, вдруг среди домов совершенно спокойно появляется тигр. Берет козленка и уносит. И казаки, похватав ружья, бросаются за хищником. А в другой станице сооружена баня. Первой важно шествует мыться семья сотника. И казаки умиляются: «Ну, слава те, Господи! Все как дома!» Начинается проливной дождь. И обратно распаренный сотник шлепает босиком, засучив шаровары с лампасами, перебросив новые сапоги через плечо и прикрывшись шайкой. Не узнав в таком виде сотника и не поприветствовав его, проносится малолеток и получает от начальства окрик и затрещину. И казаки улыбаются: «Точно как дома!» Были и курьезы — в первую зиму на новоселов случилось нашествие мышей. Наглели, грызли все. И спохватились, что никто не догадался взять кошек. Узнав об этом, наладили бизнес китайские купцы. Стали привозить кошек по бешеной цене, по рублю. Причем хитрили, везли только самок: «Киска-мамка есть, киска-казак нет, все продал».

В 1858 г. строительство станиц продолжилось. С Муравьевым на Амур прибыл только что назначенный Синодом архиепископ Камчатский, Курильский и Амурский Иннокентий. А 9 мая в Усть-Зейскую пришло известие, что китайцы согласны на русские условия. В честь этой «благой вести» генерал-гебернатор велел заложить храм Благовещенья, а станицу Усть-Зейскую переименовал в город Благовещенск. Вскоре был подписан Айгуньский трактат о новой границе. 13-й Сибирский линейный батальон капитана Дьяченко был послан вниз по реке и 19 мая заложил селение Хабаровку — нынешний Хабаровск. Одна из рот этого батальона тем же летом заложила г. Софийск. Другая, поручика Козловского, построила первые станицы по Уссури — Казакевичеву, Корсакову, Невельскую и Дьяченкову. И на русский берег началось повальное переселение местных племен рыболовов и охотников: китайские чиновники и солдаты обирали их подчистую, новые соседи оказывались куда предпочтительнее.

Александр II за заключение Айгуньского трактата пожаловал Муравьеву графский титул, он стал Муравьевым-Амурским. Была образована новая область, а переселенных казаков выделили из Забайкальского в новое, Амурское Войско с центром в Благовещенске. Задача ему ставилась — «заселение и охранение юго-восточной границы России». Губернатором и наказным атаманом стал генерал-майор Буссе. Дальше пошло продвижение на юг, по Уссури появились станицы Кукелева, Шереметьева, Васильева, Венюкова, Козловская. В 1860 г. были заложены посты Владивосток и Новгородский в бухте Посьет, а казаков новых станиц объединили в Уссурийский пеший батальон Амурского Войска. Россия быстро и прочно встала на своих дальневосточных рубежах.

Были сформированы команды для водного патрулирования, им придавались катера и несколько пароходов, в 1869 г. была создана и Уссурийская конная сотня. Конечно, освоить огромный край только забайкальцами было невозможно. Здесь оседали многие отставные солдаты-линейцы, женились на казачьих вдовах. Помог решить проблему с женщинами и Муравьев. Выписал в Мариинск молодых каторжанок и прямо на плацу архиепископ перевенчал желающих освободиться женщин с желающими поселиться на Дальнем Востоке солдатами. Зазывались переселенцы из России и Украины, появились крестьянские деревни. На Амур и Уссури было направлено несколько партий казаков с Дона, Кубани, Урала. А в 1889 г. от Амурского было отделено самостоятельное Уссурийское Войско [219].