Один из Небесных покровителей нашей страны – св. благоверный великий князь Александр Невский. Жить и править ему довелось в очень непростую эпоху. Как раз в XIII в. особенно откровенно стал проявляться агрессивный характер западного мира. Причем даже в те далекие времена западная экспансия отнюдь не ограничивалась военными кампаниями. Она широко дополнялась идеологическими, пропагандистскими операциями, соблазнами «европейского образа жизни», внедрением иностранных коммерческих и финансовых корпораций.

Жертвой этого натиска стала православная Византия. Она встала на путь западничества, широко распахнули двери зарубежным советникам, купцам, ростовщикам. В итоге великая империя за сотню лет развалилась и была оккупирована крестоносцами. Но и Русь была недалека от подобной участи. Среди знати стали популярными западнические настроения, моды, нравы. Прибалтика поначалу зависела от русских. Латыши платили дань Полоцку, эстонцы Новгороду. Но полоцкие князья сами запустили в Латвию немецких проповедников, дозволили строить укрепленные селения. Культурные люди, почему бы не пустить? А когда опомнились, было уже поздно. Немцы одного за другим давили полоцких князей, отбирали их владения.

Но другие властители или враждовали с пострадавшими или оставались равнодушными – не их бьют. Некоторые князья в это время считали полезным родниться с немцами, поляками, венграми, переходили к ним на службу, меняли веру. Новгородцы спохватились только тогда, когда немцы из Латвии полезли в их угодья, в Эстонию. Но крестоносцы пообещали платить такую же дань, как эстонцы. С данью, кстати, обманули, зато поманили купцов и бояр другими выгодами.

Еще в 1228 г., князь Ярослав Всеволодович, отец Александра, намеревался сокрушить немцев, готовил большой поход в Прибалтику. Уже пришли многочисленные владимиро-суздальские полки. Но неожиданно граждане Пскова закрыли перед князем ворота. А высший орган власти Новгорода, демократическое вече, вдруг постановило, что тоже не будет воевать с немцами, потребовало удалить владимирские полки. Следом за полками выгнали в шею самого князя.

Ларчик открывался просто. В данное время богатые германские города создавали торговый и политический союз, Ганзу. Участием в эдакой «всемирной торговой организации» очень заинтересовались и русские толстосумы. Еще с 1227 г. верхушка Новгорода, Пскова, Смоленска, Полоцка вела в Риге тайные переговоры. Смоленск и Полоцк заключили договоры с Рижским епископом и Ганзой, а Новгороду и Пскову князь перешел дорожку! Они подписали договоры только после изгнания Ярослава, в 1230 г. Хотя надо отметить, что переговоры шли не только на торговые темы. В них участвовал полномочный посол папы римского, епископ Моденский, и настроения партнеров были настолько обнадеживающими, что он восторженно писал в Ватикан – русские запросто обратятся в католицизм!

Папа Гонорий III обрадовался, разослал грамоту ко всем русским князьям. Обещал им благоденствие «в объятиях латинской церкви», просил выразить на это «добрую волю». Но выгода для Новгорода с Псковом оказалась сомнительной. Договоры о вступлении в Ганзу стали неравноправными, немцы хлынули на их рынки, а на свои не пускали. Когда-то новгородцы славились как мореходы – теперь их плавания осталось лишь в былинах про удалого Садко. Русское кораблестроение и путешествия по Балтике иноземцы стали пресекать. Зато Ватикан и крестоносцы постарались втянуть псковичей и новгородцев в политическую зависимость. Использовать против своих же собратьев!

Среди адресатов папского приглашения к сотрудничеству были «суздальский король» Юрий Всеволодович и его брат Ярослав (недавно изгнанный из Новгорода). «Выражать добрую волю» на измену православию они не спешили. Наоборот, велели католическим проповедникам выехать из своих владений. Тогда западные партнеры подтолкнули новгородцев и псковичей развязать войну против Юрия и Ярослава! Их объявили врагами республиканских «свобод», вечевой «демократии». Хотя в XIII в. подобные лозунги не обманули большинство русских людей. Простонародье любило Ярослава. Когда бояре объявили, что с ним надо сражаться, чернь восстала и свергла прогерманскую партию. Предатели бежали к немцам. В Новгород вернулся Ярослав Всеволодович, и рыцарей он все-таки вразумил, в 1232 г. разгромил на льду реки Эмайыги. Крестоносцы запросили мира, от попыток подмять Псков и Новгород им пришлось отказаться. А рядом с Ярославом учился воинскому мастерству его 11-летний сын Александр.

Но вскоре ситуация переменилась. В 1237 г. на Русь хлынули орды Батыя. Горели Рязань, Москва, Владимир, на Сити погиб великий князь Юрий Всеволодович. И в это же время римский папа Григорий IX объявил крестовый поход «против язычников и русских»! Успех выглядел стопроцентным. Русские были обескровлены. При посредничестве папы заключили союз Ливонский орден, Дания и Швеция, в 1238 г. подписали соглашение в Стэнби. А в России у немцев по-прежнему было немало сторонников. Теперь у них появился дополнительный аргумент – надо отдаться иноземцам, и они защитят от татар…

В литературе почему-то принято разделять нападения немцев и шведов. На самом деле это были части единого плана. В 1240 г. шведы должны были ударить на Новгород от Невы, а немцы от Пскова. Биргер только чуть-чуть опередил. Поэтому он не спешил, расположился лагерем. Начнут наступление крестоносцы – и русские замечутся меж двух огней. Но молодой князь Александр подозревал о двойной опасности. Знал и о том, что вече ненадежно. Он обошелся без веча, без мобилизации общего ополчения. Кинулся на врага с личной дружиной и горстью добровольцев, зато появился на Неве стремительно и одержал свою первую победу, заслужив прозвище Невского.

Успех был исключительно своевременным. Немцы запоздали всего на пару недель. Штурмом взяли Изборск, обложили Псков. Город с каменными стенами мог держаться долго, но боярин Твердило Иванкович с сообщниками вступили в переговоры и в сентябре 1240 г. сдали Псков. Признали подданство Ордену, за это Твердило был назначен немецким наместником. От Новгорода до Пскова было ближе, чем до Невы. Князь вполне успел бы на выручку. Но… в Новгороде тоже взяли верх «твердилы иванковичи»! Бояре на вече запретили Невскому собирать войско, мало того, возбудили бунт. Князя, только что спасшего Новгородскую землю, выгнали вон! Он уехал в свой родовой Переславль-Залесский.

Однако русские западники просчитались. Оккупанты рассудили, что с ними можно больше не заигрывать! Псков покорился. На другом участке, северном, рыцари пересекли границу, подкупили старшин племени вожан, построили крепость Копорье. Крестоносцы бесцеремонно делили деревни, свободных русских крестьян превращали в рабов. Всю торговлю подмяли рижские купцы. В Пскове разместился немецкий гарнизон и два правителя-фохта. Они сами вводили законы, поборы, непокорных казнили. Перекрещивали русских в католицизм, папа заранее отдал Новгородскую землю епископу Генриху Эзельскому. Предателям оставили лишь роль прислужников – выполнять указания хозяев. От Копорья и Пскова рыцари совершали набеги, жгли деревни, резали и угоняли людей возле самого Новгорода. Призадумались даже те, кто сперва склонялся поддаться Ордену. Не того ожидали…

Воззвали о помощи к великому князю Владимирскому Ярославу, к его сыну Александру. А кто же еще мог спасти Новгород? Ярослав во время татарского нашествия сумел сохранить ядро владимирских полков, Александр был непревзойденным полководцем. Но он был и настоящим христианином, обид не поминал. Потребовал только одно: полноту власти на время войны. Первым контрударом отбил Копорье. Осенью 1241 г. отец прислал ему владимирские полки, и Александр решительным штурмом освободил Псков. Но и неприятели собирали все силы – поднялись рыцари Ливонского ордена, датчане. Тогда-то и случилось Ледовое побоище.

Фальсификаторы силятся принизить его значение, ссылаются на якобы небольшие потери – 400–500 рыцарей. Забывая, что рыцари – это знатные бойцы, командиры подразделений. Для сравнения, в 1214 г. в битве с французами при Бувине пало 70 германских рыцарей, и вся Европа говорила о тяжелом поражении немцев. На Чудском озере рыцарей погибло 400–500, да еще 50 попало в плен! Эта цифра не касается простых воинов, их никто не считал, трупы валялись «на семи верстах». Летописи отнюдь не случайно назвали сражение «побоищем». Масштабы разгрома подтверждает и реакция врагов. Немцы пребывали в полном шоке, ждали вторжения, магистр Ордена Балк умолял о спасении датского короля, папу. Но Александр трезво оценивал, что бороться за Прибалтику Русь сейчас не в состоянии. Победу он использовал, чтобы заключить мир. А врагов он предупредил весьма красноречиво, слегка перефразировав слова Евангелия: «Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет. На том стояла, и стоять будет земля Русская».

Что ж, битва на Чудском озере была воспета во многих произведениях, фильмах. Но она невольно заслонила собой другие достижения св. Александра. Князь чуть ли не десяток раз громил литовцев, пресекал их набеги на Русь. Он возрождал после Батыева нашествия города, храмы, административные структуры. Но перед святым князем встал еще один подвиг. Подвиг величайшего смирения. Требовалось склонить голову перед Ордой! Впервые со времен образования Русской державы покориться чужеземцам! Впрочем, самой-то державы не было. Россыпь удельных княжеств, перессорившихся между собой, никак не могла противостоять ханским полчищам. Можно было героически погибнуть. Но… это значило окончательно погубить Русь.

Александр осознал это. Он взял на себя подвиг смирения. Очень трудный подвиг. У него отравили отца. Ему самому приходилось ездить на поклон то на Волгу, в Сарай, а то и за тридевять земель, в монгольский Каракорум. Правда, существовала альтернатива. Союз с Западом против Орды! Папа Иннокентий IV дважды направлял к Невскому солидные посольства во главе с кардиналами Гольдом и Гементом, писал личные послания. Соблазнял перейти в латинскую веру, обещал за это всяческую поддержку, союз с крестоносцами.

Александр отлично разобрался, куда нацелена папская дипломатия. Подставить Русь, стравить ее с Ордой. Отвлечь татар от походов на Европу, пускай добивают русских. А Запад приберет к рукам то, что останется от нашей страны. На примерах Византии и недавней оккупации Псковщины было видно – европейцы видят в русских княжествах никак не союзников, а добычу. Было видно и другое. Западные захватчики, в отличие от монгольских ханов, не довольствуются данью. Они не оставляют завоеванным землям никакой самостоятельности, ни духовной, ни политической. Порабощают полностью, уничтожают православие.

Князь ответил Иннокентию с изрядной иронией:

«От Адама до потопа, от потопа до разделения языков, от разделения языков до начала Авраама, от Авраама до прохождения Израиля сквозь Красное море, от исхода сынов Израилевых до смерти царя Давида, от начала царства Соломона до Августа царя, от начала Августа и до Христова Рождества, от Рождества Христова до Страдания и Воскресения Господня, от Воскресения Его и до Восшествия на небеса, от Восшествия на небеса до царства Константинова, от начала царства Константинова до первого собора, от первого собора до седьмого все хорошо ведаем, а от вас учения не принимаем». Вскоре после такого ответа Невский тяжело заболел. Судя по всему, был отравлен. Его считали безнадежным, но он все-таки выжил.

А последствия, к которым привел бы противоположный выбор, история представила нам весьма наглядно. На Руси было два столпа, два выдающихся военачальника и политических деятеля, св. Александр Невский и Даниил Галицкий. И вот он-то принял иное решение. Заключил с папой соглашение о подчинении ему русской церкви, принял из Рима королевскую корону. Он втянул в союз и недалекого брата Невского, Андрея. Но папа объявил крестовый поход одновременно против татар и… русских. В 1253 г. западная коалиция двинулась в наступление в весьма любопытном сочетании. На одном фланге ливонские крестоносцы осадили Псков. На другом Даниил Галицкий с литовцами выступил на Киев.

Нет, среди псковичей и новгородцев изменников больше не было. Немцам вломили так, что мало не показалось. А Галицкий побил было татар, но вдруг узнал, что союзные литовцы жгут и грабят его собственные города. Повернул на них. Между тем, ордынцы разгромили незадачливого Андрея Ярославича. А потом нахлынули на владения Даниила Галицкого. Велели князю и его подданным самим разрушить свои крепости, выделить рати против литовцев, поляков. Южная Русь превратилась в поле боя, была совершенно опустошена. Вскоре литовцы с поляками поделили ее и окончательно прибрали к рукам.

Благодаря мудрой политике Александра Невского Северная Русь устояла. Но давалось это совсем не дешево. В наше время расплодились байки, будто никакого ордынского ига не было а сформировался взаимовыгодный симбиоз Орды и Руси. Это не более чем дешевые псевдосенсации. Период, более менее напоминавший сотрудничество, оказался коротким – в правление Батыя и его сына Сартака. Но в Орде стал фактически возрождаться Хазарский каганат, уничтоженный триста лет назад. В Сарай нахлынули потомки хазар – хорезмийские купцы и иудеи из черноморских городов. Организовали переворот, возведя на престол своего ставленника Берке. Он нуждался в деньгах на строительство новой столицы Сарая-Берке, собирался воевать с родичами, иранскими Хулагидами – не поделил с ними Закавказье.

Купцы давали сколько угодно золота, а в оплату брали на откуп сбор дани. По городам появились «бесермены и жиды» с отрядами, бесчинствовали, грабили народ, в счет долга хватали невольников. Ну а князья получили приказ хана вести к нему войска, идти на Кавказ. Хотя эти планы ордынцев оказались скомканными. В Ярославле, Устюге, Владимире, Суздале, Костроме, Ростове русские люди не выдержали насилий и разгула откупщиков, поднялись истреблять их. Берке разъярился, готов был кинуть на Русь карателей.

Что оставалось делать великому князю? Он мог казнить первых попавшихся участников мятежа, откупиться от хана их головами. У Александра как раз изготовились полки к новому походу на Орден. Надо было привести к Берке, задобрить его – вот, мол, готовы биться за тебя. Русские воины отправятся в неведомые края, будут гибнуть не пойми за что в ханских раздорах… Нет, Александр не стал карать своих подданных, и приказ выставить войско он тоже не выполнил. Вместо Кавказа он отдал ратникам последнюю команду – вперед, на Эстонию. А к хану поехал один. На верную смерть. Какая же еще кара могла ожидать его за бунт и явное неповиновение?… Последний поход, организованный Невский был, как и все его походы, победным. Сын Дмитрий и брат Ярослав штурмом взяли мощную крепость Дерпт, Орден запаниковал, заключил мир «на всей воле» русских.

Но сам Александр в это время фактически жертвовал собой. Предстал перед Берке, пытаясь уберечь родную страну. Правда, аргументы он продумал толково и неотразимо. Дать войска? Помилуй, великий царь, но это значит оголить границы твоего собственного улуса. Отдать его немцам. Мятеж? В нем виноваты сами откупщики. Русь не отказывается платить, но если напрочь разорять людей, как они заплатят? Зачем резать курицу, которая несет золотые яйца? А не правильнее ли будет вообще убрать откупщиков? Чтобы дань собирали русские князья, а не приезжие лихоимцы?

Случилось чудо. Берке не казнил Александра, не послал карателей. Потому что Невский был абсолютно прав. Даже с ханской точки зрения все получалось логично. Хан согласился с князем. Но он раскусил и другое: Невский ведет собственную политику. Не для него, не для Орды, а для Руси. Берке больше не доверял Александру. Помиловал, а домой ехать не дозволил. Всю зиму 1262 г., весну и лето 1263 г. князь оставался в Сарае, кочевал с ханской ставкой по степи. Сказались и чрезвычайное нервное напряжение, и непривычный климат. Александр тяжело заболел. Лишь тогда Берке отпустил его. В дороге стало хуже. В Городце-Волжском у брата Андрея он совсем слег. Ему исполнилось всего 43 года, но он отдавал себя без остатка – и отдал. Сгорел ярко и быстро.

Напоследок Александр попросил постричь его в схиму. Так исполнилась его юношеская мечта о монашестве. Кротко просил у всех прощения, причастился Св. Таин… Во Владимире в это время митрополит Кирилл совершал службу в Успенском соборе. Вдруг он был поражен видением. Перед ним стоял сам Александр. Тихий, светлый. Посмотрел на святителя и стал удаляться в вышину, растаял. Митрополит догадался, что это означает. Вышел к людям со слезами и сказал: «Зашло солнце земли Русской!». Никто не понял его, и Кирилл выдавил сквозь рыдания: «Чада мои милые, знайте, что ныне благоверный князь великий Александр преставился!» Ответом ему был общий, единодушный вопль: «Погибаем!..»

Это было действительно так. Св. Александр оказался последним государем, чей колоссальный авторитет и таланты удерживали от распада хотя бы северную часть Руси. Невского не стало, и она обрушилась хаос вслед за южной. Рассыпалась на удельчики. Александра вполне мог заменить его сын Дмитрий, честный, глубоко верующий, блестящий полководец. Однако новгородцы взбунтовались и выгнали его ради демократических «свобод». Против него выступил даже родной брат Андрей. Решил захватить престол великого князя, оклеветал Дмитрия перед ханом, стал приводить против него татар, без разбору выжигавших и грабивших русские города. В драки вмешались тверские, ростовские, ярославские князья.

И все-таки Господь не оставил нашу страну. Самый младший сынишка Невского, Даниил, родился за два года до смерти отца. Наследство ему досталось совсем бедненькое. Окраинный городишко Москва на границе со смоленскими и рязанскими владениями. Даниил не полез в месиво усобиц. Он занялся хозяйством. Принялся благоустраивать и налаживать свое маленькое княжество. К нему из разоряемых земель стали перетекать люди. Между прочим, он тоже стал святым – св. Даниил Московский. В круговерти мрака и погибели возник росточек новой Русской державы.

А св. Александр заслужил в народе репутацию защитника родной страны. Люди молились ему при татарских нашествиях на Москву, в лихолетье Смуты, в борьбе со шведами за Балтику. Кстати, в 1941 г. в сражении под Москвой Калининский фронт нанес отвлекающий удар 5 декабря. Ну а главный удар Западного и Юго-Западного фронтов смял немцев именно 6 декабря. В день св. Александра Невского. Как вы думаете, случайное ли совпадение?