Нет, Российскую империю губила не мифическая отсталость, не «реакционность» ее правителей. Наоборот. Ненависть к ней возбуждали ее величие и могущество. В начале ХХ в. средние ежегодные темпы экономического роста в России составляли 5–8 %. За 50 лет накануне революции объем промышленного производства вырос в 10–12 раз, а по некоторым показателям прирост получился просто баснословным. Так, химическое производство возросло в 48 раз, добыча угля — почти в 700 раз, нефти — в 1500 раз. Вся огромная страна покрылась сетью железных дорог, были освоены угольные месторождения Донбасса, нефтепромыслы Баку и Грозного. Россия создала крупнейшую и лучшую в мире нефтеперерабатывающую промышленность. 94 % нефти перерабатывалось внутри страны. Быстро развивалось машиностроение. 63 % средств производства изготавливались на отечественных предприятиях.

Текстильная продукция полностью обеспечивала саму Россию, лидировала в Европе, экспорт ее в Китай и Иран превышал британский. Но и сельское хозяйство, пищевая промышленность ничуть не уступали. От продажи за рубеж одного лишь сливочного масла наша страна получала столько же прибыли, сколько от продажи золота. Она прочно удерживала первое место в мире по производству и экспорту зерна, одно из ведущих мест по выпуску сахара. И вообще, на мировом рынке продовольствия являлась абсолютным лидером. Половина продуктов питания, продававшихся в Европе, производилась в России.

По темпам роста промышленной продукции и роста производительности труда Россия вышла на первое место в мире. По объему производства занимала четвертое, а по доходам на душу населения — пятое место в мире. Впрочем, эта цифра является подтасовкой. Потому что в экономические системы западных держав были включены и их колонии (или, у США, сырьевые придатки). За счет этого обрабатывающая промышленность метрополий получала высокие валовые показатели. Но «души населения» колоний и придатков в расчет не принимались. И если, допустим, к жителям Англии добавить население Индии, Бирмы, Египта, Судана, Южной Африки и т. д., реальная цифра «доходов на душу» оказалась бы куда ниже российской.

Машинный отдел Всероссийской художественно-промышленной выставки. 1896 г.

Подтасовкой являются и цифры об уровне образования в России, который западные исследователи оценивали в 30 %, — в это число не включались выпускники церковно-приходских школ, а их заканчивали почти все дети. А в 1912 г. в нашей стране был принят закон об обязательном начальном образовании. Население России к началу XX в. достигло 160 млн человек и быстро росло. Рождаемость была очень высокой — 45,5 детей на 1000 жителей в год. Иметь 5, 6, 8 детей в семье было не чем-то экстраординарным, а обычным. (Правда, иногда указывают, что детская смертность была выше, чем сейчас. Но ведь и это подтасовка. Нынешние цифры смертности не учитывают абортов.) По прогнозам Менделеева, население нашей страны в ХХ в. должно было достичь 600 млн человек.

В общем, Россия превратилась в слишком сильного конкурента западных держав. А в перспективе грозила стать вообще неодолимым конкурентом. И к тому же она оставалась мировым оплотом Веры, оплотом Православия! В настоящее время стали вскрываться некоторые архивные материалы, всплывать факты, на которые ранее не обращалось внимания. Они однозначно свидетельствуют: российская революция вообще не была вызвана внутренними экономическими или социальными проблемами. Диверсия была преднамеренно спланирована и организована враждебными нашей стране внешними силами.

Разумеется, сразу, одним махом вызвать такую катастрофу было невозможно. Но и подготовка была длительной, она велась десятилетиями. Мы уже упоминали, что XIX в. западные державы поддерживали и финансировали польских, кавказских сепаратистов, давали приют оппозиционерам типа Герцена (и обеспечивали им возможность издавать пропагандистскую литературу, пересылать в Россию). В среду российской интеллигенции, дворянства, разночинцев внедрялись семена либеральных учений.

В результате к 1917 г. держава была уже больна. Очень серьезно больна. Чтобы увидеть это, можно разобрать даже не исторический, а литературный пример. Возьмем «Собачье сердце» М. Булгакова — и вспомним, с какими чувствами читали его, смотрели одноименный фильм. С одной стороны, талантливые, умные, честные, высококультурные профессор Преображенский, доктор Борменталь. С другой — наглец Швондер, хам Шариков…

Но если сопоставить великолепное произведение с реальными событиями, то не мешает вспомнить — именно Преображенские, Борментали и прочая интеллигенция были в Российской империи главными носителями радикальных взглядов! Либеральная интеллигенция поносила царя, клеймила «реакционеров», устраивала овации революционерам, восхищалась террористами. Рукоплескала думской оппозиции, расшатывающей державу. А разве не она бурно приветствовала Февраль, вполне одобряя аресты и убийства полицейских, офицеров, жандармов? Разве не сами же Преображенские и Борментали ратовали за «свободу, равенство, братство»? Кого же было винить, что «свободы» оказались не только для них — свободы крушить «реакционеров», царя, правительство? Пришли свободы и для Швондеров — свободы оскорблять и третировать вчерашних ниспровергателей. Оказывается, получили то, к чему стремились.

Да и Шариковых создали сами же русские интеллектуалы. Конечно же, создали не из собак — в этой аллегории проявилось высокомерие «культурных» слоев общества. Создали из честных и добрых, искренних русских людей. Как раз такие профессора, доктора и их коллеги, заразившись «просвещенным» западничеством, отвергали и перечеркивали российские традиции. Профессора воспитывали вольнодумцев-студентов. А студенты становились инженерами, земскими чиновниками, журналистами, учителями — и несли эти же идеи рабочим, крестьянам, читателям, ученикам.

Простые русские православные детишки получали первый заряд атеизма и «прогрессивных» взглядов не где-нибудь в тайных кружках, а в школах, от своих преподавателей. Они подрастали уже готовыми к восприятию революционной пропаганды. Но ведь и в Писании сказано: «А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы ему повесили мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской» (Мф, 18, 6; Мр., 9, 42; Лк.,17, 1). Так разве не адекватным выглядит воздаяние?

Ну а для зарубежных режиссеров в подобной обстановке сложилась самая благоприятная почва. К подрывным операциям приложили руку весьма могущественные теневые силы. Американская секретная служба располагала данными, что деньги для подрывной работы в России шли через вице-президента Федеральной резервной службы (ФРС) США Пола Варбурга. Донесения об этом сохранились в архивах, но в свое время они клались «под сукно». Как показывают материалы, опубликованные профессором Э. Саттоном, в финансировании революции принимали также участие Морган, Шифф и ряд других крупнейших банкиров. А в ее планировании и осуществлении важную роль сыграло окружение президента Вильсона, в частности его ближайший советник Хаус, тесно связанный с Уолл-стритом.

Дипломаты и спецслужбы Англии и Франции также не остались в стороне. Заговорщики, готовившие переворот, были связаны с послами этих держав Бьюкененом и Палеологом. Накануне революции Петроград посетил военный министр Англии (и крупный банкир) лорд Мильнер. Имеются свидетельства, что он привез значительную сумму денег, его резиденцию в отеле «Франция» посещали Львой, Гучков, Терещенко. Через три дня после отъезда Мильнера в питерских лавках внезапно исчез хлеб и неизвестные лица спровоцировали беспорядки… А когда государя императора Николая II обманом вынудили отречься от престола, «легитимность» новой власти обеспечила отнюдь не всенародная поддержка. Ее обеспечило мгновенное признание со стороны Запада. США признали Временное правительство уже 22 марта 1917 г., Англия, Франция и Италия — 24 марта.

Зачем предпринимались все усилия и затраты, откровенно высказался один из директоров ФРС США Уильям Б. Томпсон. В 1917 г. он возглавил миссию американского Красного Креста в России. Надо сказать, миссию своеобразную, она состояла в основном из крупных воротил бизнеса и профессиональных разведчиков. Сотрудники и помощники Томпсона устроились советниками вокруг Керенского, регулировали его действия. А одновременно навели прочные связи с большевиками, помогали им готовить переворот, снабжали значительными суммами. После Октябрьской революции, сделав свое дело, глава миссии возвращался домой и сделал остановку в Англии, где встретился с главой правительства Ллойд Джорджем. В меморандуме, составленном Томпсоном для британского премьер-министра, отмечалось: «Россия вскоре стала бы величайшим военным трофеем, который когда-либо знал мир».

Да, «трофей» был грандиозный. Нашу страну раскололи на враждующие лагеря, раздули гражданскую войну. На чьей стороне была правда? Если разобраться, то ни на чьей. Красные шли в бой за идеи коммунизма — а тем, кто организовал катастрофу, эти идеи были не очень-то и нужны. В руководстве большевиков удобно устроились зарубежные эмиссары, насаждая разрушительные идеи безбожия, террора, разворачивая губительные социальные и экономические «эксперименты». Ну а Белое движение было заражено другим импортным учением, либерализмом. Причем шансов победить оно не имело ни малейших. Потому что опиралось на союз с Антантой — сделавшей все, чтобы белые не смогли победить.

Катастрофа сопровождалась чудовищным разграблением России. Интервенты вывозили нефть, пушнину, лес, произведения искусства. А по окончании гражданской войны Эстония и Латвия стали «таможенными окнами» — и разворовывание пошло в еще больших масштабах. Под прикрытием фиктивных заказов советского правительства за рубеж тоннами вывозилось русское золото. Львиная его доля попала в американские банки. Еще один поток ценностей выплеснулся на Запад в 1922–1923 гг. после разгрома и ограбления православной церкви, когда великолепная церковная утварь, уникальные произведения средневековых мастеров экспортировались подешевке ящиками, как «золотой лом», а иконы древнего письма сбывались за рубеж за символическую цену 50–70 руб. Очевидно, большевики таким образом расплачивались со своими тайными покровителями и кредиторами.

Арест и конвоирование переодетых городовых у Технологического института на Забалканском проспекте (современное название — Московский проспект). Петроград. 1917 год. На переднем плане группа студентов Технологического института — участники гражданской милиции

Словом, как и предсказывал Томпсон, Россия «стала величайшим военным трофеем» — и достался он в первую очередь крупным западным капиталистам. Они наживались на вывозе из России золота, произведений искусства, зерна, сырья, в 1920-х гг. активно ринулись подминать ее рынки, получая в концессии промышленные предприятия, месторождения полезных ископаемых.

Нет, не рабочие с крестьянами стали победителями в гражданской войне. Какая уж победа, если страна очутилась в полном хаосе, потеряла изрядную часть своей территории. Первоклассные до революции промышленность и транспорт были разрушены. И если в «империалистической бойне» Первой мировой на всех фронтах пало около 600 тыс. солдат и офицеров, то в 1917–1921 гг. в боях гражданской войны, от эпидемий, голода и террора погибло 14–15 млн человек. К этому количеству можно добавить 5–6 млн жертв голода 1921–1922 гг. Только погибшими Россия потеряла 12–13 % своего населения.

Что ж, русские летописцы имели обыкновение объяснять любые бедствия: «по грехам нашим». Падение Российской империи очередной раз подтвердило: они были совершенно правы. Люди не умели и не захотели ценить то, что они имели, — и лишились. Дворяне, интеллигенция, студенты, молодые офицеры мечтали жить «как в Европе» — но они и очутились в Европе, в эмиграции. Крестьяне грабили и убивали помещиков, богатых односельчан — а потом подверглись раскулачиванию и коллективизации. Те, кто раздувал террор, сами попали под репрессии. В общем, соблазнились почти все. А плата за соблазны оказалась очень высокой и суровой.

И все-таки даже теперь Господь не оставил растерзанную, одурманенную, развратившуюся Россию! Чтобы увидеть это, не мешает вспомнить: 2 (15) марта 1917 г., в день отречения Николая II, в подмосковном селе Коломенском была явлена чудотворная икона Божьей Матери Державной. Ранее неизвестная, на ней Пресвятая Богородица изображена на троне, с атрибутами царской власти. Царица Небесная Сама приняла выпавшие из рук государя скипетр и державу. Значит, Она стала и Государыней России. А наша страна, таким образом, осталась монархией. Была ею до 1917 г. и осталась ею, только мы, к сожалению, не замечаем этого и не задумываемся об этом.

Правительство, дорвавшееся до власти в ходе Февральской революции, не зря называлось «временным». Вот и сменяли друг друга временные кабинеты Львова, Керенского. Но и большевики, победив в Октябре, сперва назвали свое правительство «временным» — лишь через несколько месяцев это слово исподволь изъяли из официальных документов. И опять сменяли друг друга временные правительства Ленина, Сталина, Маленкова — Берии, Хрущева, Брежнева, Андропова, Черненко… За ними пошли правительства демократические, которые и не скрывают, что они временные, от выборов до выборов.

А единственной постоянной и законной Правительницей России остается Она, Пресвятая Богородица. Меняются, как в калейдоскопе, лица, кумиры, идолы. Меняются до неузнаваемости политические ориентиры, идеологические миражи, россыпи пропагандистской мишуры. Но все власти получаются временными — и существуют только до тех пор, пока Она терпит их, пока позволяет им проявить себя. Конечно, мы не знаем, да и не можем знать, соизволит ли Она передать корону России кому-нибудь из земных деятелей. Наше ли дело гадать и решать за Царицу?

Но ведь суть не в этом. Мы и сейчас живем в системе Монархии. Устои ее оказываются куда прочнее и куда важнее всех «-кратий» и «-измов», о которых мы так долго и так ожесточенно спорим, уже сотню лет хватая друг друга за глотки. А законы этой Монархии — законы Православия — оказываются куда более действенными и справедливыми, чем все существовавшие и существующие кодексы и конституции. Это единственные законы, которые исполняются всегда. Им подвластен любой человек, ни один не может уклониться от них — независимо от его положения, размеров банковских счетов. Независимо от того, верит ли он сам в эти законы или не верит.

Но ведь Царице Небесной, кроме законов, присущи и Высшая, неземная милость, и Благодать, чего нет и не может быть ни в каких иных системах правления… Ее трон окружают наши знакомые. Да-да, причем хорошие знакомые. Те самые, кого мы видим на ликах икон. Те самые, кого мы постоянно встречаем на страницах родной истории. Здесь и крестители Руси, св. равноапостольные Владимир и Ольга, и преподобные Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Иринарх Затворник. Здесь и святители Петр и Алексий, мученики патриарх Гермоген, царевич Дмитрий Углицкий, государь император Николай II с семейством, благоверные князья Андрей Боголюбский, Александр Невский, Дмитрий Донской, праведные воины Илья Муромец и Федор Ушаков. И конечно же, любимый святой в нашем народе — батюшка Николай Чудотворец.… В распоряжении Государыни имеются и войска. Это тоже наши знакомые, а то и наши предки. Сонмы доблестных воинов, принимавших мученические венцы в сражениях за Веру, за государей, за Отечество. За други своя.

Россия сто лет кружится на перепутьях. Сбиты все ориентиры. Затоптаны прежде знакомые дороги и тропинки. Людей стегают то западные, то еще не пойми какие ветры. Порошат пылью и ослепляют глаза, путают направления, гонят то на ухабы, то в ямы и пропасти. И мы кружимся в этих вихрях — заблудившиеся, ошалевшие, бездумно подстраиваясь к потокам и стараясь шагать по ветру… А наша Истинная Царица ждет. Она никуда не девалась, никуда не уходила, Она все время оставалась на своем неизменном, по праву принадлежащем Ей месте. Она ждет, готовая приютить, обогреть, вразумить, наставить. Ждет, когда же мы догадаемся обратиться к Ней…

Мы кидаемся за теми или иными лидерами, мечемся между их программами, лозунгами, увлеченно отплясываем на политических карнавалах. Мы надрываем голос, подхватывая чужие песни, и включаемся в азартные игры по чужим правилам. А Она терпеливо ждет, когда же мы образумимся. Когда же нам наскучат эти глупые игры? Ждет, когда блудным детям надоест транжирить свое достояние, когда надоест, промотавшись, влачить существование батраков и невольников в нищете и в грязи, жрать и спать со свиньями — и когда же блудные дети, раскаявшись, вернутся к Ней. К Ней и к Ее Сыну, своему Отцу.

п. Монино, 9 января 2016 г. от Рождества Христова