Чтобы полнее понять исторические процессы, нам стоит еще раз отвлечься от Руси и взглянуть на Великоморавское княжество. Основал его князь Мойомир, собирая под своей властью земли и племена, освободившиеся после крушения Аварского каганата. Но подчиниться Мойомиру пожелали далеко не все славяне. Недовольных возглавил князь Прибин. Он обратился за помощью к императору Людовику Немецкому, признал себя его вассалом, и возникло еще одно княжество, Паннонское, возле оз. Балатон. Оба князя приняли крещение от германских епископов, но враждовали между собой.

Людовик Немецкий попытался распространить свою власть не только на Паннонию, но и на Моравию. Предпринял на нее поход, разбил Мойомира и низложил его, а на престол возвел его племянника Ростислава. Однако император просчитался. Ростислав вскоре отказался от вассалитета и повел национальную политику. Заключил союзы с Чехией и Болгарией. Людовик решил наказать непокорного, снова выступил с войском на Моравию. Но на этот раз был разбит. Мало того, теперь Ростислав принялся нападать на германские владения в Баварии. Его княжество усиливалось. Разрасталась столица Моравии Велеград — это была мощная крепость и большой богатый город, превратившийся в важный центр европейской политики и торговли.

Росло и само княжество, присоединив ряд соседних земель. Распространяло влияние на хорутан, хорватов, сербов. Но… при этом оно задело интересы Болгарии. Которая тоже претендовала на эти территории. И царь Борис начал сближение с Германией. Этот альянс ему требовался и в качестве «противовеса» Византии. Немецкая дипломатия, разумеется, тоже вовсю постаралась установить с болгарами дружбу. И был заключен союз. Болгары получили всевозможные льготы, Борис помогал Людовику войсками против мятежных вассалов. Вместе начали теснить и Моравию. Тогда Ростислав в надежде обрести поддержку начал наводить контакты с Константинополем. Он уже успел понять, что немецкие миссионеры, действующие в его стране, являются не только священниками, но и агентами противника. И в 862 г. обратился в Византию с просьбой прислать греческих проповедников.

Ну а в Константинополе св. Кирилл, вернувшись из Хазарии, доложил патриарху Фотию свою идею о создании славянской письменности. Получил всемерную поддержку — Фотий сразу понял, какие перспективы открывает нововведение в плане создания мировой «византийской системы». И св. Кирилл занялся переводами богослужебной литературы на славянский язык. А приглашение Ростислава дало возможность опробовать новшество на практике. Патриарх определил для этой миссии Кирилла и Мефодия, и в 863 г. братья отправились в Велеград.

Здесь им пришлось столкнуться со значительными трудностями. Германское духовенство приняло их «в штыки» — Моравия была отдана папой в ведение архиепископства Пассау, и греческие просветители таким образом действовали на «чужой территории». А Ростислав потерпел от немцев и болгар ряд поражений и в 864 г. все же вынужден был признать зависимость от Людовика. Тем не менее с прицелом на будущее он продолжал оказывать покровительство Кириллу и Мефодию, и их миссия протекала успешно. Они вели дальнейшую работу по переводам Св. Писания, за три года подготовили нескольких учеников для поставления в священники и поехали с ними в Константинополь.

Но по дороге задержались в Паннонском княжестве. Им правил наследник Прибина князь Коцелл. Он очень заинтересовался славянским богослужением, упросил братьев поработать у него, выделил им 50 учеников. И вот тут-то вдруг пришло известие, что в Византии произошел переворот, и их покровитель Фотий низложен. Мало того, желая добиться расположения Рима, Василий Македонянин созвал поместный собор, отлучивший патриарха от Церкви. А ведь сами-то Кирилл и Мефодий были всего лишь простыми монахами. Даже рукополагать священников не имели права. Теперь же их миссия вообще повисла в воздухе — получалось, что они были посланы от «еретика».

Выход они нашли в том, что в 867 г. отправились в Рим. Враг Фотия Николай I уже умер, а новый папа Адриан II был человеком умным, хитрым и тоже сразу смекнул, какие преимущества дает распространение христианства на славянском языке. Для Западной Церкви. Обласкал братьев, всемерно одобрил и благословил их дело. Но св. Кирилл, слабый здоровьем, в 869 г. умер. Да и св. Мефодий вынужден был надолго задержаться в Риме. Потому что в Центральной Европе разразилась война.

Моравский Ростислав сносил подчинение императору только вынужденно. Исподволь готовился к схватке с ним, заключил союзы с чехами, лужичанами, ободритами. И в 969 г. объединенные славянские войска под командованием Ростислава и его племянника Святополка обрушились на Баварию и Тюрингию. Армии Людовика возглавили его сыновья Карл и Карломан. Они одолели славян, дошли до Велеграда, но, в свою очередь, были отбиты. Тогда Карломан, герцог Баварии и маркграф Восточной марки, инициировал удар исподтишка. Вступил в тайные переговоры с крайне честолюбивым Святополком, обещая поддержать его в борьбе за власть. И тот учинил переворот, сверг своего дядю Ростислава и выдал Карломану. Князь был ослеплен и заточен в монастырь. Однако и Святополку предательство не пошло на пользу. В Моравии начались смуты. Карломан этим воспользовался, обманом захватил в плен своего ставленника, оккупировал страну и захватил Велеград, разграбив княжескую сокровищницу.

Продолжение просветительской миссии стало возможно благодаря паннонскому князю Коцеллу. Он не забыл посещения свв. братьями, обратился в Рим с просьбой прислать Мефодия к нему и учредить у него самостоятельную епархию. И Адриан II пожелание уважил. Послал Мефодия в Паннонию, посвятив в сан архиепископа Паннонского и Моравского. Но это привело к конфликту с германским духовенством. Сказалась «феодальная» структура Западной Церкви. Паннония входила во владения Зальцбургской архиепископии, которая была гораздо теснее связана с германскими королями, чем с Римом (видимо, это учитывал и Адриан II, учредив новую кафедру, которая была бы подчинена непосредственно ему, а не Зальцбургу).

Была поднята и проблема «трехъязычия». Дело в том, что на Западе даже большинство дворян были неграмотными. И священники становились у знати секретарями, делопроизводителями, чиновниками, имея с этого солидные прибыли. Допущение богослужения на национальных языках вело к более широкому распространению грамотности, что ущемляло интересы духовенства. И еще в VIII в. один из соборов Западной Церкви принял трехъязычную ересь — что богослужение может осуществляться только на латыни, греческом и еврейском. А остальные языки «варварские» и не угодны Богу (хотя на самом деле Священное Писание уже было переведено на армянский, грузинский, готский, ругский, сирийский, коптский, персидский и еще несколько языков).

Теперь же немецкое духовенство возмутилось, что Мефодий вторгся в их «владения», объявило его назначение незаконным, славянское богослужение — неканоническим. Вызвало на суд в Зальцбург и заточило в темницу. Где он провел три года, подвергаясь избиениям, мучениям холодом и голодом. Пересылал в Рим окольными путями жалобы, апелляции. И документы свидетельствуют, что они доходили по назначению [208]. Но, сам же Адриан II, поставивший Мефодия… клал его жалобы под сукно. По простой причине. В Италии бесчинствовали арабы, захватывали города, и папа остро нуждался в помощи Людовика Немецкого — покровителя зальцбургских преступников.

Тем временем произошли перемены в Моравии. Там поднялось восстание под руководством народного героя Славомира, немцев побили и изгнали. И маркграф Карломан задумал освободить Святополка — сделать из него свою марионетку и поручить усмирение бунта. Князь с германским войском дошел до Велеграда, но был не так-то прост. К Карломану, который так с ним обошелся, он накопил счеты весьма солидные. И отомстил сполна. Вошел в тайные контакты с мораванами и организовал их внезапное нападение на немецкий лагерь. Армия была истреблена. Хронист говорит, что мало было семей в Баварии, Австрии и Хорутании, которым не пришлось бы оплакивать своих близких. После этого Святополк одержал еще несколько блестящих побед, заключил союзы с соседними славянскими народами. И кончилось тем, что Людовик Немецкий вынужден был просить мира. Который был заключен в Форхейме — признавалась независимость Моравии и ее значительные территориальные приобретения.

Дело Мефодия сдвинулось с мертвой точки, когда умер папа Адриан II и его место занял Иоанн VIII. Но теперь и международная ситуация стала иной. Людовик Немецкий в итальянских делах запутался. Там царила полная каша, христиане заключали друг против друга союзы с мусульманами, вмешательства немцев не желали. В результате сам Людовик попал в плен к герцогу Беневентскому и просидел месяц у него в замке. После чего махнул на Италию рукой. Зато здесь решил восстановить позиции Василий Македонянин. И Рим начал заигрывать с ним, а не с Людовиком.

Сказался и тот фактор, что Моравия сбросила власть Германии. А терять мораванскую паству и влияние на нее папе не хотелось. Оптимальным выходом было восстановление архиепископии. Иоанн VIII по этому поводу легко достиг взаимопонимания с Людовиком Немецким — теперь императору требовалась поддержка папы. Стоило ли с ним ссориться из-за аибиций каких-то епископов? Иоанн VIII наложил интердикт (запрет богослужения) на иерархов Зальцбурга, Пассау и Фрейзингена, судивших Мефодия. И направил своего легата Павла Анконского для наведения порядка в тамошних церковных делах. Мефодий был освобожден. Центром его архиепископства стал Велеград. Хотя богослужение на славянском папа ему запретил (чего Мефодий не исполнил).

При Святополке Великоморавское княжество достигло максимального могущества. По условиям Форхеймского мира оно присоединило Силезию, часть Паннонии. В его состав вошли Карпаты, Западная Украина вплоть до Волыни — и хроники сообщали о владычестве Святополка над «Русью». Путем династических браков он добился объединения с Чехией, и св. Мефодий крестил чешских князей Борживоя и Людмилу. Святополк провел еще одну победоносную войну с германским маркграфом Восточной марки Арнульфом. В результате к Моравии были присоединены Паннонское княжество, Словения, часть Австрии и Хорватии.

Но отношения Святополка с Мефодием становились все более напряженными. Князь был великим воителем, но человеком совершенно беспринципным и эгоистичным. И политика его была отнюдь не «национальной». Он старался только для себя лично. Вдобавок был весьма женолюбивым, не пропуская ни одной смазливой бабенки. Любил оттянуться в пирах, поохотиться, невзирая на посты и праздники. Не терпел возражений, был скор на расправу. Мефодий старался увещевать его, наставлять на путь истинный. А германские священники наоборот, потакали слабостям Святополка, легко отпускали любые грехи. И настраивали против Мефодия. Князь стал окружать себя немцами, просветителя не терпел. Доходило до того, что обнажал на него меч или натягивал лук. Правда, сдерживался. Но с помощью зальцбургских «друзей» засыпал Рим доносами на Мефодия.

Тому пришлось ехать к папе Иоанну VIII, давать отчет. В Риме Мефодий вполне сумел оправдаться, был даже снят формальный запрет на богослужение на славянском языке. Но… в помощники архиепископу папа назначил епископа Викинга. Своего соглядатая. Откуда можно видеть — под Мефодия организовывался целенаправленный подкоп. С точки зрения Западной Церкви, он, в общем-то, сделал свое дело. Удержал Моравию в повиновении «святому престолу». А теперь следовало подумать о более полном ее подчинении.

Викинг быстро спелся со Святополком и расколол моравскую церковь на «немецкую» и «славянскую», причем князь поддерживал первую. Мефодию даже пришлось произнести отлучение на такого «помощника». Но Викингу на это было плевать. Он бомбардировал Рим клеветническими кляузами. Новый папа Стефан V принял его сторону, издал соответствующую буллу. Но св. Мефодия она уже не застала на этом свете. В Вербное воскресенье 885 г. он почувствовал себя плохо, благословил народ и предсказал свою смерть через три дня. А преемником себе назначил одного из учеников, Горазда.

Однако едва просветителя не стало, Святополк и Викинг разгромили созданную им славянскую церковь. Житие св. Климента рассказывает: «Стали бесчеловечно мучить приверженцев Горазда, грабили жилища их, соединяя нечестие с любостяжанием, других, обнаживши, влачили по колючим растениям, и так поступали с почтенными мужами и людьми, перешедшими уже за границы мужеского возраста; а которые из пресвитеров и диаконов были молоды, тех продавали жидам» [208]. Тех, кто получил учительский сан, заковали в колодки и бросили в тюрьму. Казнить все же не решились, но избили, обобрали и выгнали вон.

Ученики свв. Равноапостольных Кирилла и Мефодия разбились по одному или мелкими группами — чтобы не погибнуть всем. Пробираясь тайком, горными и лесными тропами, терпя неимоверные лишения, добрались до Болгарии. Где… царь Борис принял их с распростертыми объятиями. Ставил сразу епископами. Их-то ему не хватало для достижения заветной цели — организации не греческой, не латинской, а своей национальной церкви! И славянская церковь как раз и родилась во второй половине 880-х гг. Не в Константинополе, а в Болгарии. С центром в Охриде, где началось обучение новых священников-славян, развернулась деятельность по переводу, переписыванию и широкому распространению славянской христианской литературы.