Мы мчались по трассе на моей старенькой Ламборгини. В сотне метрах позади нас колесил громила, пытаясь нас догнать. Эмма вцепилась в руль, будто у нее в руках бомба, которая взорвется, если она ее отпустит.

В ее сознании крутилось множество невероятных мыслей, в конце концов, вырвавшихся в словесный поток:

– Как я, первый раз в жизни, сидя за рулем, могу так виртуозно управлять спортивной машиной на такой скорости? – тараторила она, – Разобьемся ли мы, если я отпущу руль? – продолжала Эмма, – Что делать, если нас догонят?

И тут я заметил, что с приходом меня в ее жизнь, проблем у нее стало больше, но и жизнь стала ярче.

– Успокойся, я тоже чувствую, как ты нервничаешь, – внимал ее я.

– И не зря. Ты видишь тоже, что и я? – в ее голосе чувствовалась истеричная нотка.

В ста метрах от нас был поворот дороги, уходящий куда-то вниз.

– Я не смогу, Николас, я не смогу! – она перешла почти на крик, – Прямая трасса еще, куда ни шло, но резкие повороты, ведущие неизвестно куда, это уже слишком!

– Главное, не отпускай руль. Я все сам сделаю, – я тоже стал заметно нервничать.

Расстояние между преследователем и нашей машиной сокращалось.

– Ты знаешь эту дорогу? Скажи мне, что ты ее знаешь. Сейчас же, Николас! – прерывистым голосом вопила Эмма.

– Ммм… Не совсем, – помедлив, ответил я. Не помню, чтобы я когда-то ездил этим путем. Но я знал, что внизу этой дороги и меня это не радовало.

Внизу была заброшенная стройка с наполовину залитым фундаментом и штырями, торчащими прямо вдоль склонов, по которым спускалась дорога.

Мы все ближе приближались к роковому повороту. Нас настегал гонитель. В паре метров от поворота Эмма посмотрела в окно заднего вида.

– Смотри, он исчез. Погони нет! Я торможу, Николас, я жму на тормоз! – она не знала, как правильно поступить, она страшно боялась этого поворота. Ее сердце вылетало из груди, руки задрожали, глаза метались в поисках альтернативы, но ее не было.

– Не тормози! Поздно, Мы в паре метров от поворота. Затормозишь и машину вынесет, – теперь вопил я.

Три метра. Два. Метр. Эмма закрыла глаза, вцепилась в руль и со всей силы нажала на газ. Мотор взревел еще сильнее. Мы чуть не вылетели в пропасть за поворотом, но я сумел справиться с возбужденной машиной и бушующей Эммой.

Справа среди деревьев виднелась машина преследователя. Он мчался по другой, более ровной дороге, нам на перехват.

– Открой глаза, мы проехали поворот, – все еще не спокойно говорил я.

Эмма открыла глаза, но картина перед ней не успокоила ее. Теперь она видела длинную спускающуюся вниз дорогу с резкими поворотами каждые десять метров.

Справа на соседней дороге она заметила преследователя и в порыве эмоций машинально нажала на газ еще сильнее. Это была ее роковая ошибка.

Я не успел справиться с неожиданным следующим поворотом, и машину вынесло с дороги. Мы мчались среди деревьев по крутому склону на убийственной скорости.

Попадавшие под колеса камни немного затормаживали нашу машину, но это не особо помогало.

– Николас, я не знаю, что мне делать: жать на газ или на тормоз? Закрыть глаза или смотреть, как я сейчас разобьюсь о какое-нибудь дерево! – горланила Эмма.

– Не отпускай руль! Главное, не отпускай руль! – я по-настоящему начал паниковать.

Жуткие мысли резали меня изнутри. «Что, если она сейчас разобьется? Это все будет по моей вине. Я тогда потеряю возможность быть на Земле, иметь связь с Земной жизнью.

Я так упорно добивался быть частью этой жизни. Но главное, я мог лишить ее жизни, потерять ее, а может не потерять, а получить, но в ином мире, вместе отправиться наверх?»

Нет, я отгонял эти мысли, я уже не хотел этого. Я не хотел лишить ее всего, что она имела из-за моего порока рисковать. Я хотел, чтобы она жила, наслаждалась жизнью так, как я не успел, даже, если меня не будет рядом.

На мгновение Эмма закрыла глаза, и машина левым боком стукнулась о дерево. Отчего у Эммы выбился руль из рук, а меня выбросило на капот автомобиля.

Машина была полностью под управлением Эммы и ее тот час же накрыла паника. Она пыталась сворачивать руль от мимо мчавшихся деревьев. Одна из веток выбила лобовое стекло. Машину выбросило в пропасть на жуткой скорости.

Мы летели вдоль пологого склона прямо на строительную площадку. Я чувствовал, как перед глазами Эммы пролетела вся ее жизнь. Все чувства, которые она когда-либо испытывала, слились воедино в этой минуте падения. Отчаяние, возвышенность, страсть, адреналин. Эта минута нам обоим казалась вечностью.

Я смотрел ей прямо в глаза, протягивая одну руку через щель разбитого лобового стекла. Рука Эммы потянулась ко мне, как вдруг я заметил выход из положения.

Внизу, если свалить вековую ель, выше строительной площадки, то авто может упасть на ель и есть шанс, что Эмма выживет под этим ударом о ветки дерева. Но как я мог это сделать? Живой человек это не смог бы в одиночку и с такой скоростью.

Но во мне кипела такая сила безысходности и в тоже время уверенности в себе, которую я никогда не испытывал. Я вспомнил, сколько мне удалось сделать, находясь на Земле, будучи духом.

Мне удавалось двигать предметы. Но я уже не был человеком, значит теперь во мне не человеческая сила. Значит, что-то большее помогало мне воздействовать на этот мир.

Я так не хотел отпускать ее руку. Если у меня ничего не получится, тогда в последнюю минуту жизни Эмма останется совсем одна. Мой взгляд метался от дерева к ней. Она смотрела на меня не понимающим испуганным взглядом.

В моих глазах загорелся огонь. Я должен был использовать этот шанс. У меня все должно было получиться, я был уверен, нет, я точно это знал.

Последнее, что я увидел в глазах Эммы это мольба не бросать ее. Я отпустил ее руку и, не теряя драгоценные секунды, метнулся к вековой ели.

Оперевшись всеми немыслимыми силами в ствол дерева я пытался сдвинуть его. Сначала мои руки проходили сквозь ствол. Но потом я подумал, что в эту секунду Эмма, моя Эмма летит прямо в пасть смерти.

Я отпустил ствол дерева, сосредоточился. Я думал только об Эмме и в первый раз после смерти я молился. Наконец я почувствовал, как по рукам побежала невидимая энергия, все фибры моей души словно излучали заряд. Я чувствовал какую-то мощную силу, которая как дикий зверь рвалась из клетки.

Всем своим полупрозрачным телом я навалился на дерево. Из моего горла вырвался безумный рев. Корни дерева начали выползать из земли под моими ногами. Но я их не замечал, я вообще ничего вокруг не замечал.

В моей голове были только две чередующиеся картинки: ослепляющая душа Эммы, когда я увидел ее в первый раз и ее умоляющее лицо в отверстии разбитого лобового стекла, не бросать ее, летящей вниз.

Дерево с громким стуком рухнуло на соседний склон, образовав мост, на который секунду спустя грохнулся автомобиль.

От удара машины о дерево Эмма стукнулась головой о руль и на мгновение отключилась. Я моментально подлетел к ней. Мой напряженный голос привел ее в сознание.

Очнувшись, она увидела, что машина шатко висит над обрывом, медленно соскальзывая с веток дерева. Я лежал на капоте и кричал ей.

– Скорее, Эмма, надо выбираться из машины.

– Как?

– Выбивай лобовое стекло и вылезай на дерево, – тяжело дыша, молвил я.

Эмма последовала моим советам. Одним махом она выбила ногами лобовое стекло. От этого удара вся машина содрогнулась и поползла вниз.

Рука Эммы не дотягивалась до веток. Ей надо было выползти наверх. Машина предательски скрипела, ветки не выдерживали ее вес.

– Я не успею вылезти на дерево, – с отчаянием сказала она.

Я быстро осмотрелся. Моя реакция, как никогда была молниеносной.

– Внизу, прямо под нами горы песка. До них не больше десяти метров… – я не успел закончить, как Эмма меня перебила.

– Ты хочешь, чтобы я прыгнула вниз? – воскликнула Эмма в сильном возбуждении.

– Это единственный путь. Но надо поторопиться, чтобы машина не упала на тебя сверху, – я пытался говорить спокойно, но сам до конца не верил в свои слова.

– Ага, успокоил, – иронично ответила она дрожащим голосом.

Эмма медлила и быстро хватала ртом воздух, словно хотела насытиться им перед возможным концом.

– Мне страшно, – промолвила она.

– Я с тобой, – уверенно ответил я, глядя ей в глаза, – Здесь не высоко.

– Я не боюсь высоты, – возразила Эмма. – Я боюсь, что не попаду в песок или покалечусь после такого падения.

– Не бойся, я прыгну вместе с тобой, – я решительно протянул ей руку.

Она глубоко вздохнула и осторожно вылезла на капот.

– Представь, что ты прыгаешь в море, – предложил я.

– Николас, я не хочу, чтобы возможно последние мгновения моей жизни прошли в панике, – она взяла мою руку. – Я хочу держать за руку любимого и не жалеть о том, что ты ворвался в мою размеренную жизнь и перевернул все мои представления о возможностях этого мира.

Я не успел ей что-либо ответить. Она легонько оттолкнулась и прыгнула. Спустя мгновение мы вместе летели, ускоряясь к песочной горе. Эмма закрыла глаза и расслабилась, на всякий случай. Я сделал то же самое.

Бесшумный хлопок и мы рухнули в кучу песка. Из-за расслабления я прошел насквозь, полностью погрузившись в песок.

Еще мгновение и я направился наверх, чтобы убедиться, что с Эммой все в порядке. К моему удивлению мне пришлось приложить силу, чтобы вылететь из песчаной кучи. Мое бесплотное тело будто обрело тяжесть.

Вынырнув, я увидел, как Эмма рядом поднимается на ноги, отряхивая и ощупывая себя в поисках травм. Ее взгляд упал в мою сторону, и она заворожено уставилась на меня.

– В чем дело? – взволнованно спросил я.

– Ты-ты, ты весь в песке, то есть ты выглядишь так, будто ты человек из песка.

Я поднял кисть своей руки перед собой, чтобы рассмотреть поближе. Это было невероятно. Песок медленно осыпался с моей руки, оставляя лишь пустое пространство после себя.

Звук приближающейся сирены полицейской машины вырвал нас в реальность.

– Скорее, надо убираться отсюда, – произнесла Эмма и одним движением оказалась сидя на песке, съезжая вниз по горе.

Я больше не узнавал Эмму. Она стала совсем другой со времени нашей первой встречи. Раньше, нежная, чувствительная и рациональная Эмма, теперь стала бесстрашная, решительная, убегающая от опасностей, мной создаваемых.