Мрачным будничным утром Эмма пробиралась сквозь толпу вечно спешащих по своим делам людей. Она распихивала всех локтями, шагая против течения толпы. Лица движущихся людей быстро мелькали мимо, отчего они казались безликими.

Дыхание Эммы становилось все тяжелее от невозможности найти выход из этого течения. Ей казалось, что, если она остановится, то ее собьют с ног и затопчут.

– Поверни сюда, – раздался мой голос.

Эмма начала вертеть головой из стороны в сторону, пытаясь найти того, кто с ней говорит, но наткнулась взглядом на поворот впереди, куда можно было ускользнуть от толпы. Она усилила работу локтями и быстро добралась до поворота.

– Теперь направо, – подсказывал я.

Эмма уже не пыталась меня найти среди людей. Сейчас было более важно найти выход из толпы. Она послушно повернула и оказалась около входа в здание. Но и там количество людей не уменьшилось.

Проскользнув в здание, она уже двигалась по узкому коридору, прорываясь сквозь людей, не зная, куда идти дальше, ведь коридор имел конец. Ей просто необходима была моя подсказка.

– Что дальше? Куда мне дальше? – ее голос издавал какой-то невнятный взволнованный шепот.

– В конце правая дверь, – вновь молвил я.

Эмма ускорилась, прорываясь через толпу, расталкивая всех на своем пути. Долгожданная дверь. Она рывком рванула ручку и вбежала в помещение, закрыв за собой дверь на все возможные замки.

Повернувшись спиной к двери, она увидела, где находится. Это был зал для занятий йоги. Тот самый, в котором ее чуть не вывернуло наизнанку из-за меня. В дальнем левом углу стоял я.

По ее лицу я понял, что она вспомнила меня. Я видел ее замешательство. То, как она не могла понять, что может видеть меня сейчас. Почему сейчас ее тело не реагирует на меня, как в прошлый раз.

Она не дрожала, по ее щекам не текли слезы, сердце билось спокойно, но она чувствовала меня и четко видела стоящего перед ней умершего человека.

– Это ты привел меня сюда? – вскрыла она тишину.

– Да, – коротко ответил я, не сдвинувшись с места.

– Но как? И как… я вижу тебя? Насколько я помню, я сейчас не в медитации, да?

– Ты не в медитации. Но сейчас это не главный вопрос, – спокойно ответил я, начиная приближаться к ней.

Эмма непонимающе смотрела на меня.

– Главный вопрос в том, почему ты меня чувствуешь и почему среди миллионов душ на Земле именно твоя самая яркая и самая притягательная для меня.

Я приблизился к ней почти вплотную. Она сглотнула и не смогла сказать ни слова, будто у нее комок в горле застрял.

– Наши души, как близнецы. Мы чувствуем друг друга, где бы ни находились. Мы родственные души, – я произносил слова осторожно, чтобы не спугнуть ее, но на моем лице мелькала невольная улыбка.

– Что? Это невозможно. Извини, конечно, но ты… умер, – Эмма начала отступать от меня.

Я схватил ее за запястье, отчего ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

– Тогда, как ты это объяснишь? Наше притяжение. Настолько сильное, что ты чувствуешь меня из параллельного мира, – выпалил я, глядя в ее бездонные глаза.

Она не знала, что мне ответить. Я наблюдал по ее лицу, как в ее голове вертелась куча разных вариантов, но она так и не выбрала ни один из них.

– Безумие какое-то, – Эмма замотала головой и снова попятилась назад.

– Нет, не уходи, – сломленным голосом произнес я, не отпуская ее запястья. Я так не хотел, чтобы она уходила. Я должен был убедить ее, что все это правда.

Все происходящее начало расплываться перед глазами Эммы. Она проснулась в поту, ее тело дрожало. Рука невольно потерла запястье второй руки.

Она несколько минут не могла понять спит ли она еще или нет. Я стоял над ее кроватью и тяжело дышал.

Я был безумно рад, что мне удалось поговорить с ней через сон, но и безутешно расстроен, что она опять оттолкнула меня и не поверила в реальность происходящего. У меня был единственный шанс, и, похоже, я его упустил.