Передышка длилась недолго и вскоре атака водяных повторилась снова. И опять они преподнесли нам сюрприз. В этот раз они вышли из ворот, неся впереди себя деревянные щиты, за которыми прятались от наших пуль. Это было настолько неожиданно, что я даже растерялся, но не растерялись мои капитаны. Большая часть стрелков поднялась на второй этаж, и оттуда начала обстреливать водяных, тщательно их выцеливая. А на третий этаж стали таскать глиняные светильники с маслом, что удалось разыскать в близлежащих домах, для чего - я уже понял. А Водяные приблизились к нам и стали обстреливать своими трубками наши отверстия для пистолей. У нас появились убитые и это не смотря на то, что со второго этажа стрельба шла практически беспрерывно.

       Дождавшись, когда за щитами собралось как можно больше водяных, Кошачий глаз отдал приказ метать зажжённые светильники в деревянные щиты и за них. Это конечно была капля в море и остановить наступление вряд ли могло, но по крайней мере огонь несколько утихомирил пыл тварей.

       Только теперь открылся план нашего врага. Защитившись, в основном, от наших пуль, главные свои усилия они сосредоточили на баррикадах. Мне пришлось снимать людей из зданий и отправлять на подмогу стражникам и ополченцам. И вот наступил такой момент, когда мы были вынуждены оставить все занятые нами дома и дворцы на площади. Наступило утро, но и оно не принесло облегчения, натиск водяных не ослобевал. Резервов больше не было и началось отступление, а эти твари лезли из всех щелей, к тому же мы стали испытывать трудности с боеприпасами. А потом произошло то, чего я боялся больше всего,- ополченцы стали бросать оружие и разбегаться по домам, что бы успеть сбежать из города со своими близкими и домочадцами. Из-за огромного количества повозок, тюков и вещей, ворота оказались блокированы, причем в первую очередь своё имущество пытались спасти богатеи и знать. Они-то первыми и побежали.

       Я отдал приказ стрелять в толпу и прорубить проход к воротам. Только после этого наметился хоть какой - то порядок и обезумевшие люди более - менее организовано стали покидать город. Вспыхнули пожары. За ворота мы выпускали только пеших, все повозки со скарбом и имуществом шли на сооружение баррикад, надо было во что бы то ни стало перекрыть выходы водяным к воротам, и ещё почти сутки остатки моих гвардейцев удерживали ворота, к ним присоединились и остатки городской стражи. Сведений о Корсаке и его наёмниках у меня не было, и что случилось с отрядом воинов степей, я не знал и терялся в догадках. Только когда поток беженцев иссяк, мы полностью оставили город.

      Тем, кому после этого ещё удалось вырваться из Пелополоса, рассказывали о зверствах и кровавых оргиях людоедов. От них же мы узнали, что степные воины засели в двух зданиях и отбивают все атаки водяных. Те три отряда, что пытались выйти за ворота и начать преследование жителей были втоптаны в землю конной атакой. Ворота захлопнулись и связь с городом оборвалась.

      После небольшого отдыха были подсчитаны наши потери, они были огромными. Гвардейцев осталось в строю менее пяти десятков и столько же примерно городских стражников. Судя по тому, что в городе продолжали раздаваться выстрелы, часть наших воинов все ещё продолжает сражаться в зданиях и на улицах. Однакл в сей этой череде горестных событий появились и светлые пятна. Прибыл первый отряд из Ройса в количестве двадцати пяти воинов, которые пригнали с собой навьюченных порохом и пулями вьючных лошадей. Мы опять стали представлять из себя грозную силу. По словам прибывших, за ними идет большой обоз с припасами и более сотни дворцовых стражников,- это было все, что смог собрать на скорую руку герцог. - Сейчас ваш дядя собирает свою дружину из знати, но она особо не горит желанием идти куда-то воевать,- седоусый десятник ухмыльнулся,- все такие больные сразу стали и немощные, как их ещё земля только держит....

      Пришёл хмурый Мих и сообщил: - Её высочество, среди покинувших город, не обнаружена. Мои люди обыскали все. Она не вышла за ворота.

       Это переполнило мою чашу терпения и гнев застелил глаза. В глубине леса уже обустроились те, кто первыми покинули город. Это были три семьи связанные кровными узами, все они входили в малый городской совет и сбежали из города первыми, успев вывезти все самое ценное. Все они были повешены. В живых я не оставил ни кого, а их имущество было роздано тем, кто вообще ничего не успел прихватить с собой. Мгновенно разошедшийся слух о казни заставил остальных срочно поделиться своим имуществом с другими и, побросав своё добро на произвол судьбы, затеряться среди обездоленных горожан.

      Пока гвардейцы и стражники сведенные в один отряд под командой Кошачьего глаза отдыхали и набирались сил, мы с Михом разрабатывали план наших дальнейших действий. Он сводился к следующему,- мы перенимали тактику действий водяных. Используя свиток, на котором были указаны два подземных хода за крепостную стену, несколько наших отрядов по пять человек начнут охоту на водяных непосредственно в городе, очищая от них улицы. Боеприпасы теперь можно было не жалеть, но все таки в начале было решено не поднимать шум, и больше использовать холодное оружие. Полсотни всадников мы оставляли на охрану нашего лесного лагеря на случай, если водяные попытаются его атаковать, в чем я очень сомневался - это открытое пространство весьма удобное для маневра и водяные не рискнут выйти на него. Один отряд в десять человек предпримет попытку пробиться к Корсаку и доставит ему боеприпасы и немного продовольствия. Если получится, то и часть его отряд должна будет разбиться на мелкие группы и приступить к уничтожению водяных на улицах. Мы с Михом в своих балахонах отправляемся в город на поиски Милы.

      Через шесть часов, немного поспав, я довел принятое решение до своих уцелевших капитанов.

      - Старшим здесь остается Кошачий Глаз. В каждую группу должен быть включен городской стражник, а лучше два из числа тех, кто хорошо знает город и район, в котором предстоит действовать группе. В первую очередь использовать шпаги и кинжалы, главное как можно дольше не поднимать шума и использовать внезапность нашего появления,- ведь нас никто не ждет.

      Совещание немного затянулось, так как мы оговаривали все вопросы. По настоянию Кошачьего глаза в мою группу был включен сотник, что был приписан к моему штабу и что все это время сражался возле меня. О том, что мы собираемся использовать балахоны невидимки, никто не знал, кроме Глаза, а он помалкивал. Потом началась подготовка. Причем я обратил внимание, что воины набирали побольше пуль и пороха и совсем не брали продовольствие. Оказалось, в лагере продуктов почти не было, в спешке об этом как то не подумали и теперь начались проблемы.

      - Извини капитан, больше я тебе людей выделить не могу. Прибудет обоз из Ройса, люди поступят в твое распоряжение. Попробуй организовать охоту. Командуй. Мы планируем вернуться через три дня.

      Моя охрана проверила оба подземных хода - это скорее были воровские лазы, передвигаться по которым можно было только согнувшись. Выходили они в какие то полуразвалившиеся халупы, в которых никто не жил, и нам это было на руку. Чем меньше глаз видело нас, тем было лучше.

      Первым в балахон облачился Мих. Я не удержался и засмеялся, глядя на ошалевшее лицо сотника - был человек, и нет его. Потом появилось ухмыляющееся лицо Миха и сотник сам заулыбался. Последним оделся я. Лица мы не закрывали, хотя и разговаривали на улице шепотом. Стражник сразу же уверенно повел нас какими то закоулками и переулками. Пришлось его остановить и напомнить, что обязанность уничтожать водяных с нас никто не снимал и поэтому идти стоит центральными улицами, где можно встретить этих тварей. Мы немного изменили маршрут и вскоре наши клинки попробовали мясо водяных. Пока мы добирались до дома Милы, более двух десятков беспечных и пьяных от вседозволенности и обилия корма водяных, нашли свою смерть.

      Двери в дом были сломаны, но внутри царил относительный порядок, тишина и запустение. Ни одного звука, ни шороха, ни каких следов присутствия людей. Я пожалел, что в своё время не поинтересовался у Милы наличием потайных комнат и скрытых переходов. Мы разошлись в разные стороны, уговорившись встретиться на втором этаже в покоях девушки. Именно туда я и направился в первую очередь,- ведь Мила не могла выбрать для себя простую комнату, а значит следовало её обыскать как следует.

      Я остановился посредине спальни и стал внимательно осматриваться, ища самые неприметные следы на стенах, картинах или гобеленах. В первую очередь мое внимание привлекли деревянные панели, но каких либо следов на них я не нашёл. Дошла очередь и до шкафов, но и они оказались без всяких хитростей, как впрочем и картины и стены. Осталось осмотреть только кровать, и вот тут меня ждал сюрприз,- ложе было установлено на каменном постаменте, который был искусно скрыт под драпировкой и деревом. Пришлось изрядно повозиться, прежде чем мне удалось раскрыть секрет постели и открыть лестницу, что вела куда-то вниз. Я уж было собрался проследовать по этому проходу вниз, как услышал грубые голоса и топот множества ног. Быстро вернув постель на место, я отошёл в сторону и решил подождать развития событий. Судя по тому, как по-хозяйски вели себя нежданные визитеры, это были водяные.

      - А я тебе говорю, что сведения верны. Наш человек в их лагере прислал весточку, что девки в лагере нет, и она не успела выйти из города, а значит, она прячется где-то дома. Я переверну тут все вверх дном, но найду её.

      - А если этот страхолюд придет за ней? Ты ведь отдаешь себе отчет, что твоих трех десятков, без сомнения, лучших воинов, может и не хватить, что бы справиться с ним и его главным охранником. Я видел, как они орудуют железом.

      - Не беспокойся, я взял с собой пять десятков лучших из лучших, и даже если мы не найдем девку, я подожду этого страхолюда здесь и устрою на него засаду, - они громко топая вошли в покои и остановились.

      Семь водяных, шагов больше вроде не слышно и только я собрался извлечь клинок, как раздались торопливые шаги и в спальню ворвался ещё один водяной. - На третьем этаже мы потеряли пять воинов при осмотре комнаты и ещё трех, когда спускались по лестнице. На первом этаже я тоже слышал странный шум, будто падают тела....

      Я прислушался, - больше никаких шагов или шума не было и я начал свою песню смерти. Мне не пришлось наносить им сквозные удары, хватало одного прикосновения стали к щеке или открытой части тела, и только командира отряда я, не отказал себе в удовольствии и проткнул насквозь.

      Мое ухо услышало острожные шаги и достаточно тихий голос: - Найд? - Я на месте Мих, что у тебя? - Живых ни кого не осталось. - А где сотник? - Туточки я, у меня тоже никто не ушёл. Хорошая вещица, особливо за голыми девками подглядывать, мне бы такую, когда я был молодым....

      - Сотник, прервал я его, остаешься на охране в коридоре, если что стреляй, мы услышим. Мих, мы с тобой в потайной ход, посмотрим, куда он нас приведет, - я сдвинул кровать в сторону и первым вступил на лестницу....

      Винтовая лестница вела вниз и по моим ощущениям мы спустились даже ниже подвалов дома. Стало темно, и когда Мих предложил зажечь светильник непроливайку, что висел на стене, я запретил. Дальше мы спускались наощупь, к счастью лестница скоро кончилась и на стенах заплясали блики света. Очень осторожно мы приблизились к повороту и я выглянул из за него - большая решетчатая дверь из толстых полос железа была открыта и в небольшой комнате уставленной сундуками горел светильник, а вокруг него сидели три женщины и одна из них была Мила. Они молча и тихо смотрели на огонь и не шевелились. Я насторожился, язычок пламени светильника тоже не шевелился, а горел ровно и не колыхался.

      - Нет, показалось,- проговорила одна из женщин и вздохнула. Пламя тут же заплясало на стенах.

      - Госпожа, а вы уверены, что нас скоро найдут? У нас скоро кончится вода и придется подниматься наверх, а вдруг там эти ужасные твари....

      Я вернулся за поворот и приблизившись к уху Миха прошептал: - Что-то тут не так. Светильник установлен так, что свет не падает в два угла комнаты, в них тень. Два остальных, освещённых угла пустые - нет тени, если б кто там стоял даже в балахоне, да и Мила молчит и не отвечает на вопросы. Не исключаю, что это западня что бы поймать меня, а подруги Милы - водяные. Ты берешь их на мушку и при малейшем подозрении стреляй, а я накрою темные углы. Мы достали пистоли и взвели замки, в это время одна из женщин продолжала что то бубнить про воду и пищу, так что наши щелчки были не особо слышны. Вдруг опять наступила тишина. - Ну вот, опять показалось, что кто - то спускается по лестнице.

      - Госпожа, а отсюда точно нет другого выхода в город? - спросил другой голос,- Да отвечай же ты тварь и не молчи. Думаешь мне приятно сидеть тут с тобой в то время как другие там пируют наверху? Скажи спасибо, что тебя сразу же не убили или не сожрали живьем. Хотя нет, сначала наши мужчины позабавятся с тобой и только потом сожрут.

      - Оставь её,- раздался мужской голос,- и следи за огнем. Если кто войдет, он начнет колебаться.

      Я опять отпрянул за поворот: - Мих, я иду на четвереньках и очень осторожно. Это водяные и ты можешь стрелять сразу же, без предупреждения. В углу водяной сидит на полу, в балахоне, а не стоит, про второй угол пока ничего не знаю, по этому буду стрелять и в стоящего и в сидящего. Приготовься. Я пошёл.

      Пистоли мешали двигаться и они же придавали уверенность. Как только я полностью оказался у двери, и решетка не могла мне уже мешать стрелять, я быстро извлек пистоли из рукавов и выстрелил сначала в того, который сидел на полу, а потом дважды в другой темный угол. Раздались болезненный вскрик и шум падающего тела, а потом у меня над ухом прогромыхали ещё два выстрела и обе женщины упали на пол, тут же принимая свой истинный облик. Не знаю с испугу, или от неожиданности, но и Мила превратилась в водяную и я выстрели в неё без колебаний.

      Раздался голос Миха,- Наверное, она поэтому и молчала, боялась что голос выдаст её. Но если это засада, то куда делась госпожа?

      Мы быстро перезарядили пистоли и услышали торопливые шаги сотника - он топал как табун лошадей. - К дому подошли не менее трех сотен водяных, некоторые из них в перчатках и с пистолями. Кровать я вернул на место, а в бой вступать не стал,- пуль маловато, на всех не хватит, а то я бы им показал....

      - Быстро осматриваем комнату,- это скорее всего хранилище казны и по идее из неё должен вести ещё один ход наружу. Не всегда при внезапном нападении удается вывезти все деньги, поэтому должен быть и сторонний доступ. Ищите большой сундук на полу, или возле стены.

       Вскоре раздался голос Миха: - Нашёл, их тут два рядом стоят. Каждый по отдельности маленький, а вместе - можно пролезть, если это конечно ход. - Хорошо, пока я разбираюсь с секретом, снимите с водяных балахоны,- вещь полезная и дорогая, особенно, если за девками подглядывать,- да сотник? Сначала я, используя свои открывашки - прощальный подарок Салазара, закрыл входную дверь. - Пусть голову поломают, куда мы делись и как сюда попали водяные, пусть ищут входы и выходы в стенах...

      Пришлось изрядно повозиться, прежде чем я разобрался в какой последовательности надо нажимать на внутренние поверхности крышек сундука. Хитро устроено. Пока крышку не поднимешь, сундуки не сдвинуться с места, а надо ещё знать, на какой лепесток цветка надо нажать, что бы открылся проход. Благо от долгого времени краски немного поблекли, и найти их для внимательного глаза не представило никакого труда.

       - Мих, первый со светильником, потом сотник, последним пойду я,- убирая два балахона в свою поясную сумку, установил я очередность. Как только я проник в узкую щель и локтем зацепил какой то рычаг, причем случайно, сундуки захлопнулись и встали на своё место. Благо светильник давал достаточно света, что бы мы могли сначала двигаться на четвереньках, а потом и встать в полный рост. Ход скоро привел нас к закрытой двери. Причем дверь была закрыта изнутри. Сделав знак затихнуть, я приложил сначала ухо к двери, а потом попытался заглянуть в замочную скважину.

      - Там кто-то есть, я слышу дыхание, только вот кто там - люди или водяные я разобрать не могу,- прошептал я своим спутникам. - А нам не все равно?- тут же отозвался Мих,- У нас что, ест выбор идти ещё куда-то?

      - Проблема в том, как открыть дверь, - прошептал сотник,- дверь вроде крепкая, да и засов наверняка тоже. Я пожал плечами и громко постучал, а потом властно произнес: - Именем герцога Фертуса и Ройса приказываю открыть! В противном случае будем вынуждены сломать дверь и кому-то не поздоровиться.

       Послышался шум отодвигаемого засова и дверь открылась. Потом раздался женский визг и шум падения тела на пол. В комнате, прижавшись друг к другу, у стены стояла Мила и видимо, её служанка, ещё одна без чувств лежала у их ног. С опозданием я сообразил, что два висящих в пустоте пистоля,- не лучший вид для меня и моих спутников. Я скинул капюшон, увидав меня, Мила медленно сползла по стене на пол.

      Когда всех девушек удалось привести в чувства, я поинтересовался: - И что мы здесь делаем, почему не идем дальше? - В свете уже двух светильников была заметна бледность, и голодный блеск в глазах. - Вы что даже покушать с собой не захватили? Мих, выдели сироткам из наших запасов....

       Мила висела на мне и все никак не могла наглядеться: - А я знала, что ты нас найдешь, а дальше мы не пошли потому, что там страшно,- полно мышей и пауков.

      - А что попасть в лапы водяных не так страшно? - Тоже страшно, но водяных пока не было, а мыши вот ни тут бегают. А что там наверху, в городе?

      - Все не так плохо, как вы думаете, сударыня, все намного хуже,- город пришлось оставить,- с горечью проговорил я.

       - Ополчение побросало оружие и кинулось спасать своё имущество и как обычно отличилась ваша знать. Пришлось полностью повесить три семьи из малого городского совета, которые первые бежали. Извините ваше высочество, но я не пощадил ни кого, а все их имущество раздал нуждающимся.

      - Вы поступили правильно милорд. Думаю после того, как мы вновь утвердимся в Пелополосе и очистим его от водяных, суровому наказанию будут подвергнуты ещё несколько семей, которые запятнали себя связями с людоедами,- мы говорили официальным языком и не могли дать волю своим чувствам, на людях, положение обязывало.

       Так мы и шли,- впереди Мих со светильником, потом я с женщинами и замыкал колонну сотник и тоже со светильником. Где то через час мы вышли в каком то овраге, причем проход за нами со смачным чмоканием закрылся и я понял, что его можно только открыть изнутри, а что бы его использовать для входа, придется выламывать каменную плиту. С этим можно было и подождать.

      Вскоре, идя на звуки и шум, мы нашли наш лесной лагерь. Я тут же передал Милу и её служанок Кошачьему глазу для размещения, а сам прошёлся, что бы на месте посмотреть, что и как.

       Вид нескольких повешенных меня не смутил,- именно поэтому я и оставил старшим бывшего капитана наёмников,- он не привык кого-то уговаривать и возиться как с маленькими детьми. Либо выполняешь его распоряжения, либо отдыхаешь с веревкой на шее на дереве.

      Нашедший меня капитан доложил, что на несколько дней вопрос с продовольствием решен, пригнали скот с близлежащих деревень, так что быт налаживается. - Многим становится стыдно за то, что они бросили свой город на произвол судьбы, а тут я ещё подлил масло в огонь, заявив, что если б не струсившие мужики, которые разбежались с защитных сооружений, то город можно было бы отстоять. Теперь вон, собираются кучками, просят дать им оружие и провести на улицы.

      - Что слышно о Корсаке? - Жив капитан и почти сотня наёмников с ним. Боеприпасы они получили и сейчас развертывают охоту на водяных. Еды просит побольше и соли. Говорит, еда без соли в рот не лезет. Глаз ещё что то говорил, но я его уже не слушал, в голове у меня щелкнуло: - А что если соль высыпать в реку? Много соли. Это на время перекроет для водяных передвижение, и этим можно будет воспользоваться.

      Я обратился к сотнику, который не отходил от меня ни на шаг: - Нужно посоветоваться без посторонних ушей,- и мы направились в сторону полога, под которым спала Мила и её служанки. Намучались девахи, я поправил одеяло и устало уселся на заботливо постеленную попону.

      - Как думаешь, водяные любят соль? Честно говоря, я этот вопрос как то упустил из внимания.

       - Да какой там любят, милорд. В городе соль продавали из-под полы, тайком. Городской совет запретил ею пользоваться и обложил непомерной пошлиной все соляные обозы. Многие побросали соль до лучших времен в городские амбары, там она и хранится.

      - Я вот думаю, что если выше по течению высыпать несколько мешков соли в воду, а часть бросить прямо в мешках, что бы она не так быстро вымывалась...

      - И эти твари не смогут плавать какое то время в воде,- тут же он подхватил мою мысль, - а если ещё и часть из них сдохнет или заболеет, то вообще красота будет.

      - Вот и отбери людей, что пойдут с тобой на это дело. Только держи все в секрете до поры до времени, в лагере есть лазутчики и соглядатаи водяных. И ещё, поспрашивай у людей, где они берут эти кристаллы для безделушек, - и я показал ему лезвие ножа водяных.

       Сотник, который уже понял, что так просто ради праздного любопытства я этой дрянью интересоваться не буду, кивнул головой: - Постараюсь даже проводника найти, который знает, где эти камни в горах обитают. На том мы и расстались. Правда балахон я у него забрал.

      Вечером мы с Михом вновь проникли в город и вышли на свободную охоту. Количество беспечных водяных на улице значительно поубавилось, зато прибавилось отрядов и постов по десять и более людоедов. Они держались центральных улиц, которые освещались светом факелов, и не лезли на боковые, не говоря уж о дальних проулках и переулках.

      Если б мы хотели, то ворота можно было бы отбить уже сегодня, но настораживал факт того, что на площади вокруг дворца вырос целый лагерь этих тварей и их количество только возрастало. Назревала операция по зачистке города и я принял решение выводить людей с улиц и домов. Стражу на воротах все-таки пришлось перебить и их открыть, что бы отряд Корсака смог полностью выйти из города.