Я уезжал, представьте, уезжал… Меня совсем никто не провожал, А если кто и был из провожал — Так это — сам седеющий вокзал. Мычали тепловозы, как быки, Стучали по перрону каблуки — И каблучки модерные девиц, И каблуки вагонных проводниц. А было очень жарко и тесно, И грустно было и чуть-чуть смешно. И пуст, казалось, вовсе был перрон, Хотя пустым и вовсе не был он. Все провожали и встречали, Смеялись, плакали, кричали… И я смеялся и кричал Внутри, а внешне я молчал. И мне хотелось жарких слов, Обьятий, поцелуев и цветов. Увы! Я был никем непровожаем, Хоть был всегда я всеми уважаем. Но вдруг, желанные, сквозь шум и гам, Перрону по ушам, вагонам по сердцам Ударили слова "Счастливого пути!" И стало легче чемодан нести. Я взял слова, положил в кошелек. В том кошельке я лучшее берег. Мне показалось, это для меня И для других, таких же как и я. Кому не жали на прощанье рук, Кого не провожал ни брат, ни друг. Я, диктором растроганный, сказал: