Это тысячелетия назад Животом усвоялася грамота, Люди пили бурду, суррогат, А на закусь ловили мамонта. И потом, озверевши, зазря Драли скальпы у собственных жен. И дикарь пожирал дикаря, Если тот ему был не нужон. Там прикрытие ягодиц дам Украшеньем считалося века, А теперь тот же стыд, тот же срам Показателем стал человека. Первобытный и гадкий народ Ел без меры и пил до "без памяти" И на тысячелетье вперед Истребил на планете мамонтов. В наш двадцатый стремительный век Несмешны первобытные трюки, Так же жаден и груб человек, Те ж в крови волосатые руки. Та ж в глазах озверелая жуть, Та же боль и тоска, все равно, И все так же друг друга жрут, Хоть и пьют уж другое вино. Не страшны нам огонь и вода, Вечен сифилис, раки и вкусы, Но, как прежде, опасней всегда От зеленого змия укусы. Сколько тюрем, несчастий и бед Украшают зеленого змия. Смотрешь — был завчера — человек, А сегодня похож стал на Вия. И сегодня, как в Каменный век, Часто мы распеваем без звука, И звереет потом человек… Атавизм это — страшная штука! Лишь собака теперь и не пьет, Да и то, ибо днем она спит, А в полночь и собака непрочь, Только вот Гастроном еще закрыт. Я боюсь, сотня лет не пройдет И потомками будем мы прокляты, Что за тысячу лет наперед Всю планету усеяли пробками.