Я сегодня до зари встану, И все стекла, что побил — вставлю. За бодягой, хошь схожу к нашим, Только ты меня прости, Маша! Ну я премию пропил, малость, Чтой-то с памятью моей сталось… С кем-то дрался я, видать, зубьев мало… Маш, а где мой воротник? Не видала? Вот овчарку я изгрыз по запарке, Пол-отреза на унты, это — жалко… Взял с Аркашкой я флакон "Мицне бяло", А за углом, как не дели, все же мало. Тут — откуда не возьмись — этот ухарь. Отоварились ведром рассыпухи. Не скажу я — чтобы нам было в тягость, Но, по совести, Марусь, ох, и гадость! А «Степная» пошла исключительно… Мы сдурели с нее, сатаны! Помню все, как сейчас, окромя вытрезвителя, Где с меня через голову сняли штаны. Ты уж, Марья, извини меня, гада, Но пятнадцать-то колов снесть им надо. Пред иконою клянусь профбилетом: В Чернолучьи отдыхать будем летом! Ну чего ты на меня клохчешь? Я те звезды подарю — хочешь? Сходим нынче же в кино, кстати — праздник! Пить не буду перед тем, душу язвить… А пока, хоть грамм, налей, я ведь маюсь. И за все, что натворил, каюсь. Слышь, а чей-то я в бинтах, Марья? Ох, мне встретить бы того парня! Мне ж от той рассыпухи одни невезении И в организме сплошной перекос… Просыпаюся утром и в недоумении — То ль стравило меня, то ли это — обычный понос.