— …этот мальчик, Сань Ва, был одним из моих предков. У его младшей сестры Сю Ин родились дети, у них еще дети. И всем старшим девочкам давали имя Сю Ин. Пророчество гласило, что одна из девочек Сю Ин вернет бриллиант в монастырь, но никто точно не знал, какая именно. Поэтому все старшие дочери нашей семьи пытались похитить алмаз… — здесь Сю Ин печально вздохнула, — и все они погибли. Теперь моя очередь.

Мне стало как-то не по себе. Менее всего я ожидала быть втянутой в криминальную историю, насчитывающую несколько столетий. Камень в моем желудке беспокойно зашевелился. Отдать его законной владелице я в данную минуту никак не могла: пищеварительный цикл еще не завершился, но и говорить, где спрятан «Поцелуй смеющегося Будды», мне было неловко. Сю Ин явно ждала от меня реакции на свой рассказ. Пауза затягивалась. Я решила, что нужно признаться, что алмаз у меня, но сказать, что я спрятала его в городе. В конце концов, хотя она и помогла мне бежать, но кто знает, какие у нее были побудительные мотивы. Да и сама история, главными действующими лицами которой, помимо предков Сю Ин, выступали обитатели древнекитайского рая, звучала не очень убедительно. Этак и я могла бы загнуть байку о том, что мой пра-пра-пра-прадедушка был на короткой ноге с апостолами Петром и Павлом.

Быстренько взвесив в уме все возможные последствия, я сообщила Сю Ин, что камень врагам не достался, потому что перед тем, как меня захватили люди Хозяина, я спрятала его в надежном месте. Замечу, что в моем рассказе не было ни слова лжи — еще в детстве я любила мультик про котенка по имени Гав. Более всего меня восхищала история про котлету, которую Гав должен был охранять. Маленький негодяй слопал котлету, но представил это почти как подвиг — спрятал, понимаешь, котлету «в надежном месте».

Сю Ин внимательно выслушала меня. Похоже, что поверила, потому что единственное, чем она поинтересовалась, смогу ли я отыскать то место. Я заверила ее, что проблем с этим делом не будет, главное — убраться как можно дальше от пика Виктория.

Сю посмотрела на часы: уже около трех часов ночи, неплохо бы немного поспать. Кто знает, что сулит нам завтрашний день? Мы не стали включать кондиционер, просто открыли окно. В комнату ворвался свежий воздух, наполненный ароматами ночных цветов.

Мне казалось, что я засну, как только донесу голову до подушки, но, видимо, напряжение последних дней сказалось на моей психике: я лежала, смотрела в потолок, безумно желала заснуть и… не могла. Зажигать свет было неловко, я не хотела будить Сю Ин. «Ладно, — подумала я, — придется промучиться до рассвета». С этой мыслью я и заснула.

Разбудил нас телефонный звонок, сильно меня напугавший. Кто мог знать о том, что мы здесь? Все мои подозрения относительно роли Сю Ин в организации моего «случайного» побега всколыхнулись с новой силой. Я мысленно поздравила себя с тем, что не открыла местонахождение камня. Сю сняла трубку и сказала несколько слов по-китайски. Потом она повернулась ко мне и перешла на английский:

— Что ты будешь на завтрак?

Я поинтересовалась, кто это звонит.

— Это звонят из лобби отеля. Вчера я попросила разбудить нас в восемь утра. Они интересуются, не принести ли нам завтрак в номер. Мне кажется, это было бы удобно. Бар еще закрыт, в ресторане народу мало. Большинство постояльцев предпочитают завтракать в номере. Если мы сейчас спустимся вниз, то нас наверняка запомнят. — Сю сделала паузу и повторила свой вопрос: — Так что ты будешь на завтрак?

Честно говоря, мне было все равно. Единственное, чего мне действительно хотелось в данный момент, — оказаться как можно дальше от господина У, его подручных, пика Виктория и всей этой страны в целом. Но вместо этого я попросила французский тост с медом и теплого молока.

Через двадцать минут кто-то постучал в дверь. Сю пошла открывать, но сначала посмотрела в глазок (в этой гостинице двери в номер были оборудованы глазками). Через минуту она вернулась с подносом, на котором стояли тарелки с тостами, соусник с медом и два стакана молока — Сю сделала точно такой же заказ, как и я. Мы быстро позавтракали, причем я отметила про себя, что мед и тосты здесь похуже, чем в ресторанчике рядом с отелем «Интернэшнл». Сю опять кому-то позвонила, разговор был очень коротким, но, судя по ее довольному лицу, очень содержательным.

— Сейчас доставят наш багаж.

— Откуда у нас багаж? — Сказать, что я была удивлена, значит не сказать ничего. Я была напугана. — Кто знает, что мы здесь остановились?

— Друг, — коротко ответила моя спутница, — хороший друг.

Я ей не поверила и приготовилась к самому худшему. Покинуть номер на глазах у Сю я не могла, что же оставалось? Оставалось огреть ее чем-нибудь по голове и вновь пуститься в «одиночное плавание». Мои глаза шарили по номеру в поисках подходящего предмета. Увы, ни тяжелых статуэток Будды, ни увесистых бронзовых подсвечников в нашем номере не было. Как это в детективах у героя (или героини) в трудную минуту всегда, как по заказу, под рукой оказывается подсвечник или статуэтка? В жизни же все иначе.

Раздался легкий стук в дверь. Я напряглась, приготовившись дорого продать свою свободу. В комнату вошел мальчик-портье, в руках у него был большой дорогой чемодан. Сю выдала парню чаевые, и он быстро исчез. Сю открыла чемодан. Там лежала женская одежда, совершенно новая, даже бирочки не оборваны.

— Выбирай, — предложила мне Сю Ин.

Я присела рядом с ней и стала перебирать вещи. Кто-то не пожалел денег — все было из очень приличных магазинов. К сожалению, мне сразу стало ясно, что большая часть одежды — не для меня. Загадочный «друг» не учел размера, что не удивительно — здесь дамы весьма скромного по российским меркам сорок шестого размера считаются очень крупными женщинами. Мы долго перебирали платья, юбки и брюки. Наконец нашли свободные шелковые брюки нежно-салатового цвета и в тон к ним блузу навыпуск (подозреваю, что это был комплект для беременных). Главное, что все это на меня налезло, только брюки были чуть коротковаты. Зато у них были карманы, куда я сразу же переложила свои «сокровища» — артефакт из лавки древностей и тюбик из-под помады с картой.

Сю выбрала себе из вороха нарядов джинсовые шортики и симпатичную маечку. На дне чемодана обнаружилась обувь. Хорошо, что у меня небольшая нога, фантазии «друга» хватило только на тридцать шестой размер (если брать, опять же, наши, российские размеры). Я долго колебалась между эффектными босоножками на невысокой танкетке и кроссовками. Очень хотелось надеть босоножки, но, памятуя о том, что, скорее всего, придется много бегать, я со вздохом стала натягивать кроссовки. Через полчаса мы были готовы. Сю протянула мне солнечные очки и шелковый шарф. На то, чтобы красиво завязать шарф и сделать из меня «стильную леди», ушло еще пятнадцать минут. Опять зазвонил телефон, Сю сняла трубку, выслушала, что ей сказали на том конце линии, коротко поблагодарила и повернулась ко мне:

— Экскурсионный автобус отходит через десять минут, нужно спешить.

Я с сожалением посмотрела на разбросанные по комнате вещи:

— Мы оставим все здесь?

— Так будет разумнее. Когда сюда придут те, кто гонится за нами (а они придут обязательно), пусть они некоторое время ждут нас здесь. Устроят засаду и ждут. Конечно, они скоро сообразят, что мы сюда не вернемся, но сейчас дорог каждый час.

Я согласилась с ней. Мы быстро вышли из номера и, придав себе по возможности беззаботный вид, направились к лифту. В последний момент на меня нашло вдохновение, я взяла край своего шарфа и закрепила его, как это делают мусульманки. Теперь я выглядела почти как жительница Малайзии.

Автобус стоял у входа в отель. Желающих с утра пораньше поехать с экскурсией на местные пляжи было негусто: две пожилые японские пары, человек пять американцев в возрасте — эти были шумные, рыжие, с отличными вставными зубами и фотоаппаратами, — я и моя спасительница.

— Пойду узнаю маршрут, — сказала Сю Ин и направилась к автобусу.

Водитель, пожилой китаец, был рад поболтать с молодой симпатичной соотечественницей. Вот они уже захихикали, водитель достал бутылку пепси и протянул Сю. Она не отказалась. Я подойти не решалась: в этой беседе я явно буду третьей лишней. Занять место в автобусе? Я рассеянно бросила взгляд на дорогу, по которой мы очень скоро должны были отправиться в путешествие, и увидела…

Серебристый «астон-мартин» стремительно выскочил из-за поворота. Здесь, конечно, не Москва, но «астон-мартины» тоже не на каждом шагу встречаются. Дорогая машина, по карману не всякому, а только очень богатому. Живущему, например, на вершине пика Виктория.

Я запаниковала, но Сю Ин, увлеченная разговором с водилой, не видела надвигающейся опасности. Тем временем «астон» подъехал к отелю и остановился неподалеку от нашего автобуса. «Ну все, — печально подумала я, — теперь нам не уйти».

Неожиданно кто-то заорал мне прямо в ухо:

— Леди, вуд ю хелп ас?

Погруженная в свои невеселые мысли, я сначала не поняла, что «хелп» ждут от меня. Голос настойчиво повторил:

— Леди, вуд ю хелп ас?

Я оглянулась: передо мной стоял один из американцев, жизнерадостный лысоватый дед — на носу очки, во рту коронки, на голове рыжий пух. Этакий облетевший Одуванчик-Толстые-Щеки.

— Хау кен ай хелп ю, сэр? — поинтересовалась я.

— Ви вонт ю ту мейк э пикча, — радостно объяснил мне дед, махнув в сторону своих соотечественников.

До меня дошло — америкосы желали иметь групповое фото, им нужен «фотограф». Внезапно мне пришла в голову идея, я радостно закивала и начала втолковывать деду, что я страшно «хэппи» помочь им, но, в свою очередь, желаю тоже сфотографироваться с ними на память. Живем мы с ними в одном отеле, так что не последний раз видимся, и я смогу забрать снимки. От моей идеи дед пришел в полный восторг и даже вызвался первым сфотографировать меня в составе их группы. Этого, собственно, я и добивалась, потому что краем глаза увидела, что из припаркованного «астон-мартина» вылезает человек и человек этот обут в слишком хорошо знакомые мне кроссовки фирмы «Рибок». Паника, сидевшая в районе желудка, стала подниматься выше. Мне казалось, что я просто индуцирую волны страха. Невероятным усилием воли я подавила истерику, весело улыбнулась рыжему «одуванчику» и взяла его под руку. Дед расцвел от моего внимания, залопотал что-то очень лестное, я улыбалась и кивала, со всем соглашаясь. «Рибок» посмотрел в нашу сторону, но большого интереса не проявил: видимо, у него была другая «ориентировка».

Тем временем я сфотографировалась с американцами, потом щелкнула их, потом мы все вместе дружно сели в автобус. Сю Ин продолжала трепаться с водителем, и только тут до меня дошел ее план — издалека она вполне сошла бы за экскурсовода. «Рибок» и его упитанный приятель вошли в здание отеля. Мне очень хотелось помахать им рукой или (еще лучше) показать неприличный жест, но я сдержалась. Автобус тронулся, и я с облегчением откинулась на спинку кресла. Неужели все позади? Следующие десять минут я в это почти верила, как вдруг Сю встала с места, подошла к кабинке водителя и что-то ему сказала. Тот закивал и… затормозил. Я растерялась, а Сю схватила меня за рукав и, не давая опомниться, потащила к выходу. «Попрощайся со своими друзьями», — неожиданно зашипела она. Я чуть было не спросила, с какими друзьями, но тут голос подали сами «друзья» — рыжий одуванчик и его соотечественники. Они громко выражали свое сожаление, что мы не поедем дальше. Я глупо ухмылялась и бесконечно повторяла, что «ви си ю вери сун».

Автобус уехал, мы остались на обочине:

— Мы что, опять полезем в эти кусты? — с ужасом спросила я.

— Нет, сейчас мы сядем в машину и уедем отсюда. Ты что, думаешь, они полные идиоты? Они прикинутся нашими друзьями, а портье в отеле выразит сожаление, что мы разминулись всего на пару минут. И предложит им подождать, когда мы вернемся после экскурсии. Как ты полагаешь, они будут ждать или догонят автобус на машине?

Я виновато опустила голову, мне было стыдно за все мои недобрые мысли. Уже который раз эта девушка помогает мне (пусть даже из-за алмаза). Хотя, если уж говорить начистоту, в эту неприятную историю я попала именно благодаря ей. Если бы она тогда не сунула мне в руки бархатный мешочек, ничего бы не произошло и Стивен был бы жив. Неожиданно я разозлилась. Что, в самом деле, она себе воображает? Плевать я хотела на все эти их доморощенные легенды и гулящих небожителей, не способных справиться с простейшим заданием. Я вот уже несколько дней с успехом вожу за нос всю шайку господина У. А ведь у меня нет ни волшебного меча, который позволял бы становиться невидимкой, ни опахала.

Сю почувствовала перемену в моем настроении. Она взяла меня за руку и мягко сказала:

— Я знаю о том парне, англичанине. Показывали в новостях. Мне очень жаль. Ты хорошо его знала?

Я покачала головой. Нет, я почти совсем не знала Стивена, но что от этого меняется? У него где-то в Англии есть мать и отец, которые были счастливы, что сын нашел хорошую работу в колонии. Они собирались приехать к нему на Рождество, а теперь приедут раньше — за гробом. Почему-то я очень живо представила себе эту картину и даже всхлипнула, до того мне вдруг стало жалко незнакомую пожилую английскую чету. Так мы и стояли на обочине: моя таинственная спасительница и я, почти рыдающая от жалости — не к англичанам, нет, к себе, что вместо плодотворной командировки получилась у меня очередная хрень. Что нормальные люди едут за границу, живут там в отелях, ездят на экскурсии, и никто из них, из нормальных, не окажется в самый неподходящий момент на пути у шайки преступников.

Неожиданно мои скорбные мысли были прерваны самым наигрубейшим способом: Сю схватила меня за руку и потянула в кусты. Я собралась было возроптать, но она прижала палец к губам и так на меня посмотрела, что слова застыли у меня на языке, несмотря на жаркую погоду. Мы засели в кустах, как Ося Бендер с Шурой Балагановым. На огромной скорости мимо нас промчался «астон-мартин». «Рибок» сидел, вцепившись в руль, и лицо его было таким неприветливым, что мои слезы мгновенно высохли, уступив место тихой радости по поводу нашего отсутствия в автобусе.

— Они догонят его минут через пятнадцать. Нам надо торопиться.

«Господи, да наступит ли когда-нибудь такое время, когда мне не нужно будет торопиться?» — невесело подумала я, а ноги уже привычно двинулись вслед за Сю.

— Ты машину водить умеешь? — Вопрос прозвучал неожиданно, я кивнула, но тут же оговорила, что опыта у меня практически нет, только сорок восемь положенных часов в автошколе.

— Ничего, справишься, другого выхода нет. Нам придется разделиться.

До меня не сразу дошел смысл последней фразы, а когда дошел, я по-настоящему испугалась. Что бы я ни думала по поводу Сю Ин, за эти сутки я уже к ней привыкла. В одиночку я чувствовала себя затравленным зверем, вдвоем же мы были маленькой группой единомышленников, готовой противостоять превратностям судьбы. Опять остаться без малейшей поддержки в этом чужом городе? Я схватила Сю за руку:

— Почему мы должны разделиться? — Истерика вновь началась в районе желудка и поднималась все выше и выше, готовая выплеснуться наружу.

— Понимаешь, они будут искать двух женщин. Китаянку и европейку. Если мы разделимся, то будем меньше привлекать внимания. В ста пятидесяти метрах отсюда есть отель «Марина вью». На парковке около отеля ты найдешь серебристую «субару», номер 257. Вот ключи. На ней ты поедешь в город. Возьми деньги, — Сю сунула мне в руки кошелек. — Здесь около двух тысяч гонконгов, тебе хватит. Я пойду вперед, моя машина — красная «мазда», номер 430. Дождешься, пока я не уеду, потом пойдешь к своей машине. Платить за парковку не нужно, все оплачено. Здесь ты не заблудишься, вниз только одна дорога. В бардачке карта, там обозначено, куда нужно ехать. Через тоннель не проезжай. Я буду ждать тебя здесь, на острове.

Я стояла и не могла вымолвить ни слова. Страх затравленного зверя пробудился с новой силой.

— Поверь мне, — просто сказала Сю. — Я понимаю, что тебе сейчас нелегко. Увы, но охота только началась.

Я кивнула и молча взяла ключ и кошелек.