Воронежев не пошел в школу и все утро безуспешно пытался дозвониться до Смугловых. В конце концов бросил бесполезную затею, собрался и отправился к бывшей однокласснице ножками.

Две крышки гроба на лестничной площадке вызвали у Павла недобрые предчувствия. Бегом преодолев очередной лестничный проем, он убедился, что предчувствие его не подвело. У открытой квартиры Смугловых толпились люди. Он преодолел плотные ряды в прихожей, коридоре и заглянул в зал. Сердце юноши замерло. Он ринулся в обратном направлении в надежде найти Лену.

— Паша, — дернула его за рукав пожилая соседка.

— Тетя Зоя? — узнал ее Воронежев. — Что тут случилось?

— А ты не знаешь? Убили бандиты Веру Сергеевну, убили родненькую. А какая внимательная, цветущая была женщина, — она смахнула уголком траурного платка слезинку. — И Поликарпа Сидоровича убили. Добрый такой старичок, никому плохого не делал. — И новые слезы выступили на нижних веках соболезнующей.

— Кто убил, какие бандиты? — вырвались невольные вопросы из сжатого горла подростка.

— А я почем знаю, милый, милиция разберется. Их тут столько понаехало, всех допрашивали, и меня тоже. Поймают негодников, — произнесла она без тени сомнений. Воспитанная в социалистические времена, она все еще верила в силу правоохранительных органов, которые теперь задыхались от роста преступности и далеко не всегда оказывались на высоте. Ее убеждения подпитывала и местная власть, так как, ввиду отсутствия родственников, деньги на похороны выделила администрация района. Правда, и жильцы всего дома скидывались, каждый вносил свою посильную лепту. Именно силами сочувствующих жильцов и организовались похороны. — А как девочку-то жалко, одна-одинешенька осталась, — уже запричитала женщина.

— А где Лена? — вспомнил Воронежев, к кому пришел.

— Похитили деточку бандиты, похитили. Но они за все ответят, бандиты окаянные, когда их найдут. А девочку освободят.

— Как похитили?

Кто-то подошел и положил парню тяжелую руку на плечо.

— Ты кем Смугловым приходишься?

— Я учился с Леной в одном классе.

— Пошли покурим. — Паша не курил, но понимал, что его приглашают совсем с другой целью. Незнакомый мужчина более четко обрисовал ситуацию, но почему это произошло и кто похитил девочку и убил ее ближайших родственников, тоже не знал. — Похороны завтра, вынос в два часа дня, — закончил он.

Воронежев шел по улице в распахнутой куртке, но холода не ощущал и не замечал, как по щекам катились слезы. Думать он тоже ни о чем не думал и знакомых не узнавал. Вид плачущего, с невидящим взором подростка обращал на себя внимание, но прохожие лишь на секунды задерживали на нем взгляд и спешили дальше по своим делам. В областном городе людей немало, но у каждого свои дела и проблем хватает.

— Паша, что с тобой, Паша? — трясла его за ворот куртки Вера Силантьева, с которой они чуть ли не лбами столкнулись.

— А-а-а, это ты?

На какое-то мгновение взгляд Паши принял осмысленное выражение, но тут же его утратил. Так и не добившись ответа, девушка застегнула молнию на его куртке и взяла под руку. Он и не заметил, как очутился в ее уютной однокомнатной квартирке.

— Водки выпьешь? — Воронежев почувствовал, что в руки ему суют стакан.

— Ты еще здесь?

— Пей, — прозвучало вместо ответа в приказном тоне. Паша выпил сорокаградусную жидкость, как воду и даже не поморщился. Но водка есть водка и она повлияла на ослабленный переживаниями организм паренька. Теперь парень был в состоянии нормально общаться.

— Зачем ты меня привела к себе?

— Я встретила тебя плачущим на улице, — не то пояснила, не то оправдалась собеседница.

— Смугловых убили.

— Всех? — Вера почувствовала, как ее бросило в жар.

— Веру Сергеевну и Поликарпа Сидоровича, а Лену похитили.

Теперь девушка поспешила налить себе полстакана водки и выпила залпом, правда поморщилась, но тоже не потянулась к закуске. У Силантьевой были все основания предполагать, что трагедия произошла по ее вине. Только теперь она поняла, какую кашу заварила и как далеко все зашло. Ей захотелось остаться наедине с собой.

— Я провожу тебя домой.

— Не беспокойся, сам дойду, — поднялся Воронежев, и его сильно качнуло.

— Может, все-таки…

— Сам, — ответил тот категорическим отказом.

Оставшись одна, Вера судорожно крутила диск телефонного аппарата, нажимала сброс и снова крутила, пока не раздались длинные гудки.

— Ерофеев на проводе, — резанул по ушам голос авторитета. Девушка намеревалась накричать на него, обвинить в смерти семьи Смугловых, но в последний момент сообразила, что подвергает риску и свою жизнь.

— Юрий Юрьевич, вы обещали мне сообщить адрес Виталика. Это Силантьева, — представилась она уже в конце речи.

— Хе-хе-хе, — противно, как ей показалось, хихикнул микрофон, и она даже отодвинула его от уха.

— Узнали адрес Шумилина? — еле сдерживалась, чтобы не нагрубить, собеседница.

— Твой парень, можно сказать, уже в моих руках. Забудь о нем, детка.

— Но вы же дали слово, — чуть ли не хныча произнесла Силантьева.

— Во-первых, никаких обещаний не давал, во-вторых, мои парни нашли твоего юношу по своим каналам, а не с помощью Смугловой. Если б и существовало между нами соглашение, оно потеряло бы силу, так как мне не пришлось воспользоваться твоими услугами.

— Как же так, ведь погибли… — и она заткнула рот рукой.

— Что, что? — напомнил суровый голос, на чьей стороне сила.

— Простите, вырвалось.

— То-то. Забудь обо всем, в твоих же интересах, — и гудки заполнили линию.

Сжав в руках телефонную трубку, девушка рыдала. Парня, чьего расположения она так добивалась, только подставила, из-за ее ревности похитили Лену Смуглову, а ее мать и деда убили. Конечно, это вряд ли когда-либо станет достоянием гласности, но Вера чувствовала себя такой подлой, низкой, что самой становилось от этого противно. Промелькнула даже мысль о самоубийстве, но не задержалась, желание как-то реабилитироваться хотя бы в собственных глазах отбросило ее на задворки. Но что она может сделать? Помочь тем или одному из тех, кого подставила. «Мертвых не воскресить, а перед живыми есть какая-то возможность обелиться», — подумала Силантьева. И в ее голове начали рождаться идеи по освобождению Смугловой из плена Гонтаря.

Силантьевой необходимо было обратиться с просьбой к Шерстневу, и, чтобы умаслить его, она решила пригнать ему свеженькую иномарку. Не откладывая дела в долгий ящик, она собралась и отправилась за напарницей. Уралбаеву, не расположенную к работе в морозный день, пришлось долго уговаривать, но в конце концов Вера достигла желаемого результата.

— Посмотри на тот «жигуленок», — указала Зоя на новенькую машину в одном из дворов. — Еще сиденья в целлофане, наверняка и сигнализацию не успел поставить.

— Нет, — отказалась напарница.

— Какого черта тебе надо? Отличный вариант.

— Нет, — повторила Силантьева. Она сидела за рулем «Жигулей» и вывела автомобиль на широкий проспект Гагарина. Заняв крайний правый ряд, они медленно двигались в сторону центра. Их обогнал сверкающий от полировки черный «ниссан-премьера», и у Веры сразу вспыхнули глазки, она вдавила акселератор и пристроилась в хвосте.

— Знаешь, кто на этой машине катается? — поинтересовалась соратница, догадавшаяся о намерениях подруги.

— Кто?

— Племянник мэра.

— Ну и что, нам с ним детей не крестить. А тебе откуда известно?

— Попадала как-то с ним на пикничок летом.

— И от подруги скрыла, — полушутливо упрекнула Силантьева. — Имеешь возражения?

— Сама же сказала, что нам с ним детей не крестить, — согласилась Зоя, и в ее зрачках тоже сверкнул азарт. — Вредный парень, задавака. Но есть одно обстоятельство не в нашу пользу.

— Какое?

— Он знает меня в лицо.

— Ну, попадаться на паленом и я не горю желанием. Знаешь, где живет?

— Естественно. Сбавь скорость и сверни налево.

Черная иномарка припарковалась напротив второго подъезда одной из шестнадцатиэтажек по улице Чкалова. Парень вышел из машины, небрежно хлопнул дверцей и нажал кнопку на пульте. Сигнализация три раза пискнула. Но был и еще один писк, которого владелец импортного автомобиля не слышал, — на сканере, в виде наручных часов, Силантьевой. Она удовлетворенно спрятала часы в рукав куртки и тоже вышла из «жигуленка». Они направлялись в один подъезд. Парень услужливо придержал дверцы лифта.

— Нет, нет, я пешком, — улыбнулась девушка и шагнула на лестничную клетку. Как только лифт тронулся, она громко кашлянула и развернулась в обратном направлении. Уралбаева на третьем этаже раздвинула дверцы лифта и вставила между ними обыкновенный силикатный кирпич, лифт заклинило между пятым и шестым этажами.

Вера вдавила специальную кнопочку на часах, и сигнализация послушно пискнула, через несколько секунд она уже сидела за рулем «ниссана» с заведенным двигателем, подобные действия у профессионала высокого класса много времени не занимают.

Жилец с пятого этажа вышел на площадку и встал у дверей лифта. Показалось подозрительным, что слишком долго не гаснет кнопка вызова. Он приложил ухо к дверям и вместо шума двигателя услышал отборный мат соседа с седьмого этажа, которого узнал по голосу.

«Странно», — подумал мужчина и поднялся этажом выше. Он просунул руку между резинками дверей и прокричал в щель:

— Разве это не ваша машина только что выехала со двора?

Дальнейший диалог носил хоть и эмоциональный, но бессмысленный характер. Скажу только, что кирпич удалось обнаружить лишь спустя пятьдесят минут, когда «ниссан-премьера» вкатывался уже в подземный гараж Червонного.

— Великолепная тачка, — погладил Шерстнев машину по крыше. — У меня и клиент на нее в Казахстане уже есть. Заплачу сверх таксы, — проявил он щедрость.

— Не нужно, это тебе от меня подарок, — сказала Вера, чем здорово удивила работодателя.

— А моя доля? — напомнила о себе Уралбаева.

— Я перед тобой в долгу не останусь. Следующий совместный гонорар заберешь полностью, — поспешила Силантьева отмахнуться от подруги.

— Дорога ложка к… — хотела было та возмутиться, но передумала и только махнула рукой.

— Сдается мне, что неспроста такие подарки? — хитро прищурился Павел.

— Имеется малюсенькая просьбочка, — быстро отреагировала девушка.

— Что ж, рад буду исполнить, если только она обойдется не дороже подарка.

— Она тебе вообще материальных затрат стоить не будет, — заверила собеседница.

Хозяин пригласил девушек в дом, и они поднялись наверх.

— Давай свою просьбу, — сказал Шерстнев, сидя в удобном кресле банкетного зала, затягиваясь сигаретой.

— Парень мне один приглянулся, но не знаю, как с ним познакомиться.

— Кто такой? — понял Червонный, что от него требуется.

— Вадим, друзья его еще Слоном называли. Да я у тебя его один раз только и видела.

— Это один из телохранителей Гонтаря?

— А я почем знаю? — схитрила девушка, хотя прекрасно помнила, что тот ни на шаг не отступал от Ерофеева, когда ей довелось его видеть.

— Здоровый такой увалень?

— Точно, роста ему не занимать, а насчет увальня можно поспорить.

— Понял я, кого имеешь в виду. И что ты в нем нашла? — пожал хозяин плечами.

— Раз всего видела, а уже три раза приснился, — врала девушка.

— Ладно, сейчас позвоню. — Он протянул руку к столику и взял трубку с короткой антенной. — Алло, Левчик? А Слон далеко? Жду.

— Чего тебе? — пробасил Вадим, даже девушки на расстоянии расслышали его голос.

— Деваха тут по тебе одна сохнет. Если, говорит, не познакомлю, вены вскроет. Я с такой пылкой поклонницей еще не сталкивался, — накручивал страсти Червонный.

— Кончай трепаться. Кто?

— Возможно, ты ее у меня и видел, симпатичная, глаз не оторвать, — и он подмигнул Вере. Все, мол, идет, как нужно. — Приезжай, мы ждем. С другом? Минуту подожди. — Павел повернулся к девушкам. — Он может приехать прямо сейчас, но не один. С приятелем.

— Пусть, Зойка возьмет его на себя.

— Что ты за меня решаешь?

— Потом объясню, — шепнула подруга ей на ухо.

— От меня ничего не зависит, — развела руками Уралбаева.

— Ждем.

Он повесил трубку и сообщил, что скоро будут.

— Расходы на приличную вечеринку — твоя плата за «ниссан».

— Условие принимается, пойду распоряжусь, чтобы начинали готовить.

Слон силился вспомнить: видел или не видел он раньше Силантьеву. Но после парочки рюмок коньяка надоело напрягать память. Да какая, в сущности, разница, внешне ему девушка понравилась, отказываться от подарка судьбы — надо быть по меньшей мере идиотом. Он еще за столом запускал ручищи в интимные места Веры. Та улыбалась и делала вид, что его грубые ласки ей приятны. Но девушка вела игру, цель — проникнуть в особняк Гонтаря, а там постараться найти и освободить Смуглову. Ее подруга была девчонкой, что называется, без комплексов и тоже быстро нашла общий язык с Левчиком, даже раньше Веры утащила его в спальню. Не остался в гордом одиночестве и хозяин дома, пригласив одну из своих деревенских поклонниц.

Сидя на коленях Вадима, Силантьева пила с ним на брудершафт. Голова кружилась, но работала четко, вероятно оттого, что она стремилась к достижению определенной задачи, а именно: вскружить голову ухажеру. Этого, можно сказать, в тесном сотрудничестве со спиртными напитками уже достигла, и теперь добивалась приглашения в известное нам место.

Оторвавшись от толстых губ парня, заметила, что они за столом остались вдвоем. Она отдала ему бокал и потребовала пьяным голосом:

— Неси в спальню.

Тот поднялся со стула вместе с ней. Складывалось впечатление, что в руках у него нет ноши, просто он их вытянул, не напрягая мускулов.

— Неужели я такая легкая?

— Своя ноша не тянет, — растянул громила мясистые губы в улыбку.

«Хорошо, что я так напилась, иначе бы стошнило», — подумала девушка, и действительно к горлу подступил комок. Он нес ее, а она расстегнула на ходу рубашку Слона и запустила внутрь ласковые и нежные женские ладошки. Вадим застонал от удовольствия. Пока добрались до постели, Вера взвинтила его основательно, что мгновенно почувствовала. Не расположенный к предварительным любовным играм, он рывками сдернул с себя остатки одежды и буквально вытряхнул из платья партнершу.

Если наблюдать за ними со стороны, то можно было предположить, что это влюбленная парочка, они только что встретились после длительной разлуки и не могут насытиться друг другом.

Как ни странно, но огромные, грубые, с густым басом мужчины легко поддаются чарам маленьких и ласковых женщин, что, собственно, и произошло со Слоном. Он проснулся на час раньше, но боялся пошевелиться, дабы не нарушить сон Веры, которая пристроила свою голову на его руке и посапывала. Он любовался ее симпатичным личиком, не замечая, что сильнее и сильнее запутывается в расставленных сетях. Слабая половина не баловала вниманием парня, поэтому он не питал к ней расположения. Пользоваться, что называется, пользовался, и на этом отношения заканчивались. Сегодня же он почувствовал, как в груди что-то зажглось, и готов был разделить теплоту с лежащей рядом девушкой.

Они встречались два дня, прежде чем Силантьева нашла предлог напроситься в гости.

— У тебя такие мускулы, ты такой сильный, — не скупилась она на комплименты, угощая его кофе уже в своей квартире. — Такое ощущение, что из спортзала носа не кажешь.

— Так, поддерживаю форму, — почему-то смущался парень, что только подтверждало его неравнодушие к Вере.

— Вот интересно было бы посмотреть, как ты качаешься.

— Мы занимаемся в частном зале, и туда посторонних не пускают.

— Это я-то посторонняя? — Вера почувствовала, что выбрала правильное направление беседы. — Как в постель к одинокой и беззащитной девушке ложиться, так не посторонняя, а как…

— Сдаюсь, сдаюсь, — поднял тот вверх руки. — Шеф не одобрит, но я проведу тебя туда.

— Можно ночью. Он спит по ночам?

— Как правило.

— Вот и прекрасно, еще ни разу не пьянствовала среди спортивных снарядов.

— Хочешь сказать…

— А что особенного? — перебила Слона собеседница. — Друга пригласишь, а я Зойку позову, он ей понравился. А рано утречком выпроводите нас.

Слон был просто не в состоянии отказать ее просящим глазам.

— Вынужден исполнить твой каприз, — признал поражение Слон. — Но если хозяин узнает — по головке не погладит.

— Не узнает, мы будем сидеть тихо, как мышки.

— Как же, дождешься от вас, — улыбнулся собеседник. И трудно было узнать в нем того боевика, который принимал участие в убийстве Смугловых. — Но шеф очень редко спускается в спортивный зал, так что вряд ли попадемся.

К дальнейшему развитию событий мы вернемся несколько позже. Мы и так забежали вперед, поэтому вынуждены вспомнить о других героях романа.

Шумилин проспал весь день и вряд ли проснулся бы самостоятельно, но его разбудил телефонный звонок. Так не хотелось открывать глаза и вставать, но парня заставила подняться мысль, что могла позвонить Лена. Он и не подозревал, что она сама попала в беду и сидит в холодном погребе — в частной тюрьме Гонтаря. Не знал он, что благодаря его утренним приключениям она избежала пытки. Читатель помнит, как Ерофеев-младший позвонил отцу и обрадовал его тем, что Виталик уже в его руках.

— Слушаю, — поднес он трубку к уху, стоя с закрытыми глазами.

— Это Гущин, — долетел до парня взволнованный голос.

Шумилин мотнул головой и раскрыл глаза.

— А-а-а, Аркашка? Привет.

— Слушай внимательно, у меня очень мало времени. Сегодня ночью со складов боеприпасов и оружия должно произойти хищение. Меня завербовали, но компетентные органы в курсе.

— Так вот что ты от меня скрывал. Но к чему такое волнение, если все под контролем?

— В том-то и дело, что я заступаю в наряд, а со мной до сих пор никто не связался.

— Понял, — прогнал Виталик остатки сна. — Когда это должно произойти?

— Моя смена с двух до четырех ночи — самое вероятное время.

— У тебя автомат Калашникова, у меня ПМ, попробуем остановить преступников.

— Я все же надеюсь, что подполковник про меня не забыл. Вмешивайся только в крайнем случае.

И это было последнее, что произнес Гущин, прежде чем прервал связь.

Вокруг парня столько всего закрутилось, что у него было не так много шансов дождаться Лену Смуглову живым или по крайней мере на свободе. Поэтому и решил написать ей записку следующего содержания:

«Милая, дорогая Леночка!

Нет уверенности, что мы с тобой когда-нибудь еще увидимся. Если же это и произойдет, то очень не скоро. Поэтому и отважился признаться тебе в своей любви. Я понимаю, что ты неравнодушна к Паше Воронежеву и, если честно, очень ему завидую. Но сердцу не прикажешь. И я благодарен судьбе, что она свела меня с тобой, пусть и на совсем короткий отрезок времени. Поверь, невзирая на все перипетии — это самая счастливая пора моей жизни.

Крепко обнимаю и целую. Прощай. Виталик».

Он долго думал, где оставить последнее послание любимой девушке, чтобы оно не попало в чужие руки. В конце концов положил его в наволочку подушки, на которой спала Лена. «Кажется, больше ничего не удерживает в этой квартире». Шумилин застегнул одежду на все пуговицы, застегнул молнию куртки до шеи и направился к выходу. Звонок в дверь прозвучал одновременно с щелчком открываемого замка.

Сообщение Рамы о том, что Шумилину удалось сбежать, застало троицу врасплох.

— Шустрый парнишка, мне бы такого в бригаду, — даже с похвалой отозвался о нем Дядюшка Билл. Валить на кого-то вину он не стал, потому что в доставке Шумилина участвовали кроме боевиков Гонтаря и его люди.

— Олухи! — иначе повел себя Гонтарь-младший и ударил ладонью по лицу Ибрагимова. — Что я теперь должен говорить отцу?

Глаза Романа грозно сверкнули, но ответить Николаю он не посмел. Благоразумнее всех повел себя Кадык.

— Его побег — факт свершившийся, и устраивать разборки между собой не время. — Его слова явно намекали на несдержанность Ерофеева.

— Я здесь старший и за все отвечаю! — взвизгнул тот.

— Согласен, — кивнул Ненашев. Его выдержке можно было только позавидовать. Формально он подчинялся Николаю, но Гонтарь-старший и направил его сюда для того, чтобы сын не наделал глупостей. — Но смею напомнить, что у Билла самостоятельная организация, да и я не пешка в игре, которую вместе затеяли. Конечный успех выгоден всем. Или ты отказываешься от нашей помощи, или принимаешь ее. Во втором случае прекращаешь истерику и все решает совет из трех человек.

— Он прав, — вставил Ибрагимов. — Я готов забыть возникшее между нами недоразумение.

Гонтарь и сам уже понял, что напрасно сорвался и что нельзя унижать таких верных и надежных людей, как Рама.

— Погорячился, — даже не извинился, а как бы проанализировал он свое поведение, но большего от него, из уважения к отцу, никто не ждал.

— Вся надежда опять на Билла, — заговорил Ненашев. — Необходимо узнать адрес этого спортсмена, будь он неладен, если, конечно, есть у него временная прописка.

— Вот именно, если есть, — заметил Синицын и взял сотовый телефон. — Но где-то он ставил автомобиль, и там наверняка есть адрес. — За три-четыре минуты он успел отдать несколько распоряжений, и оставалось только дожидаться ответа. Поиски автостоянки возобновились, и после обеда Биллу предоставили адрес интересующего его лица.

Виталик потянул на себя дверь и столкнулся лицом к лицу с Ибрагимовым, второе обезображенное лицо он не узнал. Те не ожидали, что дверь распахнется еще до того, как один из визитеров отпустит кнопку звонка. Этой заминкой и воспользовался Виталик. Реакция спортсмена последовала незамедлительно, и дверь опять захлопнулась перед носом противников.

— Ломайте, — приказал Рама и отодвинулся в сторону. Чья-то ступня врезалась в дверь в области замка, не успела она опуститься, как на ее место опустилась вторая. Только после пятого удара дверь поддалась.

Шумилин выскочил на балкон и не раздумывая перелез на соседний.

— Ловите его из соседнего подъезда! — крикнул один из боевиков, который первым вышел на балкон и успел заметить, как закрылась балконная дверь соседей.

— Здравствуйте, — вежливо приветствовал Шумилин семью в полном составе.

— Добрый вечер, — ответил за всех пузатый мужчина, но с места не сдвинулся, остальные даже не кивнули. Седая, пожилая женщина рассмотрела парня сквозь толстые стекла очков и спросила:

— Вы грабитель?

— Нет, — улыбнулся Виталик, — ваш сосед, но из другого подъезда. У меня замок входной двери заклинило, не разрешите воспользоваться вашей?

— Боже, а я невесть что подумала. Пошли провожу, милый.

Все остальные перевели дух. А бабуля оказалась очень проворной. Она выпустила перепугавшего всю семью парня да и еще посоветовала вызвать слесаря.

— Спасибо. — Виталик побежал вниз. Двое поднимались ему навстречу. — Стоять! — оглушил он их своим криком. Переднему достался удар ногой в пах, второго оглушил кулаком по голове. Но уже слышались снизу шаги остальных. Шумилин развернулся и побежал обратно. Ему повезло, именно в этом подъезде имелся лаз на крышу, но преследователи буквально наступали на пятки.

В чрезвычайных обстоятельствах мысль всегда работает быстрее и четче, но зачастую и подсказывает рискованный выход. Что делать, выбора не остается. Беглец сразу обратил внимание на толстый антенный кабель, перекинутый на соседнюю пятиэтажку. Видимо, так поступили из-за того, что соседний дом находился намного ниже, как бы в яме, а с другой стороны телевизионным волнам преграждала путь девятиэтажка. Вот и нашел человек выход — воспользовался антенной соседнего дома. Узел вокруг трубы, на которой крепилась сама антенна, удовлетворил Шумилина, правда, не было уверенности, что таким же узлом кабель закреплен на другой крыше, и в прочности провода он сильно сомневался. Тем не менее парень сдернул с себя шарф и перекинул через кабель. На глазах изумленных преследователей он проделал опасный путь. Провод выдержал. Крепко удерживая шарф в руках, «каскадер» закинул ногу на обледенелую крышу.

— Достану гада, — удивил всех Венгр. И без того обезображенное лицо исказила гримаса злобы. У единомышленников только успели широко раскрыться рты, но слова за скоростью развития событий не поспевали.

Шумилин встал на ноги и посмотрел в ту сторону, откуда только что прибыл сюда. Не предполагал он, что кто-то отважится повторить его трюк. Но размахивающий ногами Венгроев опровергал предположения. Выбора у Виталика не оставалось. Он в спешном порядке отвязал узел вокруг дуги. Любитель передвигаться по воздуху уже набрал скорость и летел по инерции, но не вверх, а вниз и назад.

Люди ужинали и ни о чем не думали. Хозяйка выставила на стол кастрюлю с домашним борщом и уже разлила половником в несколько тарелок. Звон разбитого стекла застал семью врасплох. Каково же было их удивление, когда семья вместо кастрюли с борщом обнаружила на столе незнакомого мужчину с лицом, которое могло принадлежать только привидению.

Мелкими струйками стекала из порезов кровь, оскал сморщенного лица не оставлял сомнений, что привидение готово всех покусать.

— Чего уставился, идиот? — обратилось привидение к хозяину и сунуло в его открытый рот огромный кусок хлеба. Челюсти у того напряглись, а зрачки расширились.

Первой пришла в себя женщина и поняла, что это вовсе не привидение.

— А кто за стекло заплатит? — закричала она и ударила Венгра половником по голове. Мы же оставим их выяснять отношения и вернемся на крышу. Скажу только, что преступления Венгроев в квартире не совершил, а за стекло заплатил.

Теперь Шумилин получил небольшое преимущество. С разных крыш они могли спуститься одновременно, но преследователям необходимо было еще по земле преодолеть расстояние до соседней пятиэтажки. И вполне естественно, что дожидаться боевиков парень не стал, а скрылся в извилистых переулках.

Очередной раз удача сопутствовала парню, и оставалось только надеяться, что не изменит ему и в дальнейшем. Он направлялся к ресторану при гостинице, где последней ночью на него устроили настоящую облаву. Но там находился его пистолет, который в спешке выбросил в окошко подвального помещения.

Швейцар опешил, увидев Шумилина, еще свежи оставались в памяти полеты суточной давности.

— Тебя уже выпустили? — уставился он на посетителя не моргая.

— Невиновных, командир, долго в неволе не содержат. Какой смысл понапрасну государственный хлебушек на него изводить? Места есть?

— Имеются, — в полупоклоне отозвался служитель ресторана, не скрывая своего уважения.

И официант обслужил Шумилина с завидной для остальных посетителей скоростью. Его принимали за крутого парня. А как же иначе? После того, что он тут вытворял в недавнем прошлом, только с высокими связями можно выйти на свободу.

Шумилин, хоть и заказал двухсотграммовый графинчик водки, лишь отпил из первой рюмки, но поел плотно. Дождавшись, когда пристальное внимание служащих ресторана к нему спадет, он поднялся и направился в сторону туалетов. В последний момент свернул в сторону служебного коридора и скрылся там. Попавшийся навстречу официант посмотрел подозрительно.

— Где спуск в подвальное помещение? — с улыбкой спросил необычный посетитель заведения.

— Вон там, — указал рукой направление официант. — А зачем тебе?

— Пошли, покажешь, — пропустил вопрос мимо ушей странный парень и обнял его за плечи, как старого и доброго знакомого. — Где здесь свет включается? — поинтересовался Шумилин уже в подвале. Работник щелкнул выключателем, и тусклый свет заполнил помещение.

— Я, пожалуй, пойду, — попятился он к выходу. Разбираться со спортсменом один на один особого желания не возникало. Но и разгуливать посетителю без разрешения в служебных помещениях он не мог позволить. Лучший вариант — доложить начальству. Пусть те принимают соответствующие меры.

— Подожди, сейчас вместе пойдем. — Парень понимал, что одного официанта отпускать нельзя, поднимет шум и вчерашнее может повториться. — Ты, наверное, меня за вора принял? Уверяю, что ошибаешься. Просто обронил здесь вчера одну очень нужную вещицу, помоги лучше найти.

Тот начал заглядывать в узкие проходики между холодильниками.

— А что искать-то?

— Не там ищешь. Он у меня в окно залетел, когда менты преследовали.

Официант переместился на другую сторону и присоединился к Виталику, хотя и понятия не имел, что они ищут, тот так и не ответил на его вопрос. Но служащий вскоре и сам догадался, что нужно парню, он первым наткнулся на пистолет Макарова, который застрял между бочек.

— Нашел, — позвал он Виталика, опасаясь брать ПМ в руки.

— Молодец, — хлопнул тот его по плечу. На глазах перепуганного работника передернул затвор и сунул пистолет в боковой карман куртки.

— Что ты собираешься делать?

— Не бойся, в мои планы не входит устраивать разборки с вашим рестораном. Надеюсь, умеешь держать язык за зубами? — И наградил таким взглядом, что у вынужденного помощника душа ушла в пятки.

— Я не враг своему здоровью, — выдавил тот из себя, размышляя, докладывать или все-таки не докладывать начальству. В конце концов решил не связываться. И они вместе двинулись к выходу.

— Уже покидаете нас? — вытянулся в струнку швейцар и приложил ладонь к козырьку.

— Тихо у вас сегодня, скучно, не по мне, — отозвался виновник вчерашних беспорядков и сунул в карман швейцара купюру.

— Премного благодарен. Забегайте на огонек, всегда рады.

— Непременно, у вас отменная кухня, — сказал Шумилин и вышел в дверь, которую швейцар услужливо перед ним распахнул.

Удерживая рукоятку пистолета в кармане, Шумилин мелкими перебежками приближался к колючей проволоке.

— Стой, кто идет? — долетел до него знакомый голос. Виталик перевел дух, расслабил кисть.

— Аркаша, привет. У тебя тихо?

— На сегодня все отменяется. — Часовой приблизился с обратной стороны проволоки, за которой и находились охраняемые склады с боеприпасами и вооружением. — В последний момент предупредили, что операция переносится. Наверное, поэтому и от подполковника нет вестей.

— О каком подполковнике ты ведешь речь? — спросил собеседник.

— Представитель окружной прокуратуры. Я ему рассказал о готовящемся похищении и теперь следую его инструкциям. Надеюсь, понимаешь, что и тебе не имел права это говорить.

— Правильно сделал, что сказал. Кажется, я начинаю вникать в ситуацию. Подполковник, которого ты имеешь в виду, приходил к вам в часть не вместе со следователем по моему делу?

— Вместе.

— Ясно. Их захватили люди, которые и намереваются воровать оружие. Более того, мне с ними довелось познакомиться значительно раньше. Так что на связь с тобой никто не выйдет. А операцию перенесли из простых соображений — решили перестраховаться.

— Что же мне делать, Виталик? К кому обратиться?

— А я на что?

— Что ты можешь, если сам в федеральном розыске? Признания Серебрянникова и Антонова я передал следователю, но сам говоришь, что он…

— Главное, что ситуация прояснилась и легче что-то планировать.

— Заяви анонимно в милицию, по телефону, — посоветовал Гущин.

— Я уже столкнулся с местной милицией, и нет гарантии, что они помогут.

— Тогда что?

— Попытаюсь сам освободить твоего подполковника и моего майора.

— А адрес знаешь, где их содержат?

— Her, но узнаю в милиции, — отозвался Шумилин. И он не шутил, вспомнив старшего лейтенанта Зубчикова, который передал его в руки мафии. — Ты спокойно неси службу и виду не подавай.

— Может, все же…

— Никаких «может», — прервал его Шумилин, — только навредишь. Поверь, я в первую очередь заинтересован в удачном завершении дела. Хорошо бы захватить всех с поличным. Таким образом я избавлюсь от одних врагов и майора Ильина, оговорившего меня в убийстве, выставлю в соответствующем свете.

— А вдруг с тобой что-нибудь случится?

— Не должно.

Его оптимизму можно было лишь позавидовать. Решительный настрой передался и Гущину.

— Как с тобой, в случае чего, связаться? — задал тот вопрос.

— Понятия не имею, — пожал парень плечами. — Из квартиры выселили, мобильного телефона, транспорта нет. Понадобишься — сам тебя найду.

— Мне остается только надеяться на благоприятный исход.

— Пока человек на что-то надеется — он жив, ибо надежда умирает последний, — изрек Виталик известную истину под занавес беседы.

Офицера милиции Зубчикова ему удалось выследить лишь через двое суток, не мог же он узнать адрес у него на работе. О их очередном контакте несколько позже.

Трое сотрудников ОМОНа расположились в генеральской квартире, занимая различные позиции: один на балконе, второй на кухне, третий в спальне. Свет в квартире не включали. Сам Карпов удобно устроился в зале. Он сидел в кресле и смотрел по телевизору криминальную сводку местной программы. Убийство семьи Смугловых заставило его напрячься. Егор Матвеевич пытался вспомнить фамилию, которая показалась знакомой. Следующее сообщение помогло ему в этом.

«РОВД Центрального района просит граждан города и области сообщить, если им что-либо известно, о местонахождении семнадцатилетней девушки. Убив ее мать и деда, преступники похитили Лену Смуглову».

Далее следовали телефонные номера и показали фотографию Лены, которую генерал сразу узнал. Он потянулся к телефону и позвонил в отдел милиции.

— Майор Сушняков вернулся из командировки? — спросил у дежурного, предварительно представившись.

— Никак нет, — ответил тот по уставу.

— Кто выезжал старшим на убийство Смугловых?

— Младший лейтенант Сергеев.

— Где он в настоящее время?

— Дома.

— Мне нужен его телефон. — Через минуту он уже разговаривал с молодым опером. — Как тебя зовут, сынок?

— Игорем.

Хотя генерал его не мог видеть, парень беседовал с высоким начальством по стойке «смирно». Должность и звание оказывали действие на начинающего работника правоохранительных органов даже на расстоянии.

— Расскажи мне, Игорь, кратко самое важное.

И младший лейтенант доложил все, что ему самому было известно, не концентрируясь на личных выводах.

— Завтра жду у себя в девять утра. У меня есть предположения, где может находиться девушка. А парень по фамилии Шумилин нигде не фигурировал?

— Нет.

— Ну, хорошо. Как только майор Сушняков вернется из командировки, тоже сразу ко мне.

Он положил трубку. Перед этими молодыми людьми генерал сам был в неоплатном долгу за спасение жизни, поэтому и взял дело под личный контроль. Он не намеревался поступаться требованиями закона, но для оправдания Смугловой имелись официальные юридические основания, а если парень окажется виновным в чем-то серьезном, то хотелось, чтобы он получил минимальный срок. Карпов не забыл то их короткое знакомство и продолжал верить в парня, часто вспоминая его. Сейчас многое зависело от Сушнякова, но тот почему-то задерживался и никаких сообщений от него не поступало. Придется завтра выяснить, в чем там дело.

После окончания ночных новостей Егор Матвеевич выключил телевизор и прилег на диван не раздеваясь. Он практически не сомневался, что убийцы придут этой ночью и что используют его же оружие. Но вот конкретное время определить было невозможно и способ, которым они воспользуются для проникновения в квартиру, тоже. Оставалось ждать и быть начеку.

Шаман и Глобус — люди, которых Гонтарь определил для убийства своего старого врага — генерала Карпова. В настоящее время он проводил с ними инструктаж. Шаман был среднего роста и крепкого телосложения, мастер рукопашного боя. Крючковатый нос и злые глаза выдавали в нем звериные повадки. Глобус — невысокого роста, с узкими плечиками и добродушным, обманчивым взглядом голубых глаз. Но именно он зачастую выполнял роль киллера в организации Гонтаря, так как являлся отменным стрелком. Стрелял он одинаково как с левой, так и с правой руки. Виртуозно владел автоматом, ружьем и винтовкой. Пятнадцать лет прослужил в армии инструктором по стрелковому оружию, обучал стрельбе курсантов ракетно-артиллерийского училища, будущих офицеров. Но в связи с преобразованиями в Вооруженных силах училище закрыли, а сам он попал под сокращение. Выброшенный на улицу без денег и квартиры, военнослужащий с пятнадцатилетним стажем оказался никому не нужным. Семьей тоже не обзавелся. Но последнее обстоятельство и привлекло к нему внимание Ерофеева, который в короткий срок завербовал бывшего прапорщика и превратил в киллера. Деньги сыграли свою роль. К услугам Глобуса прибегали не так уж часто, а на содержание его тратиться не скупились. Того устраивала праздная жизнь в собственной квартире, новенькая иномарка и приличный доход. Что самое интересное — упражнялся в стрельбе он на заброшенном полигоне, который когда-то принадлежал военному училищу. Как бы сохранил место службы, но сменилось начальство и согласно инфляции выросла оплата труда. Востребованность специалистов такого уровня в криминальных структурах и их ненужность государству — боль нынешней армии. Когда-нибудь это поймут высокие чины, но сколько до того времени прольется невинной крови? Возможно, и сегодня понимают, но заняты другими проблемами, а многие на самом верху стараются лишь сохранить свое генеральское кресло. Когда министры обороны меняются, словно перелистываются страницы книги, что уж тут говорить о судьбе какого-то специалиста по стрельбе. А ведь таких сотни, тысячи, и они вынуждены сами находить средства к существованию. Так как ничего, кроме как стрелять, убивать, устраивать диверсии, они делать не умеют, то и вынуждены использовать свои способности в местах, где за это платят. А в криминальных кругах задержек с оплатой труда нет и на специалистах не экономят. Тут выводы сами собой напрашиваются.

Присутствовал в кабинете вора в законе и еще один человек — вор-домушник, с которым Гонтарь когда-то отбывал свой первый срок.

— Сидоренко Олег Тимурович, — представил хозяин Сидора. — Его задача открыть замок в квартиру генерала, остальное за вами. — Шаман и Глобус кивнули. Бесшумное проникновение в квартиру Карпова — важнейший фактор для выполнения их задачи. Ерофеев извлек из ящика письменного стола целлофановый пакет с пистолетом генерала. Аккуратно достал оружие тряпочкой из пакета, чтобы не оставлять своих отпечатков пальцев. Затем он оторвал кусок целлофана, обернул им рукоятку ПМ и обвязал бечевкой. — Магазин полный, я проверил. Из этого оружия застрелишь генерала, — протянул он его Глобусу. — Бечевку и целлофан сунешь в свой карман, а пистолет оставишь на месте преступления.

— На нем пальчики человека, который должен понести наказание за убийство? — догадался Глобус.

— Соображаешь.

Дальше последовали инструкции общего плана, с которыми исполнители и сами были неплохо знакомы не только теоретически, но и практически.

Три подозрительные тени проскользнули в подъезд. Они не воспользовались лифтом, а поднялись на нужный этаж пешком. Глобус наблюдал, чтобы их не застали врасплох жильцы дома, а Шаман следил за лестничной клеткой внизу. В ловких руках Сидора появились тонкие спицы с различными заточками на концах.

— Английский, — определил он тип замка и прильнул к двери. — Готово, — сообщил уже через полминуты. Остальные даже не слышали щелчков открываемого замка. — Я свою работу выполнил. Удачи.

Он бесшумными шагами засеменил вниз по лестнице, а Шаман и Глобус на цыпочках вошли в квартиру.

Сидоренко вышел из подъезда и сразу заметил «жигуленок» с открытой дверью. Заподозрив неладное, оглянулся назад. Так и есть, он не ошибся, за спиной стояли два человека высокого роста и, вероятнее всего, прошедших обучение в спецназе.

— Т-с-с, — приложил один палец к губам, а второй ткнул ствол пистолета в спину.

— Мне в ту машину? — шепотом спросил Сидор.

— Правильно. И не советую поднимать шум. Сам понимаешь, соучастие в попытке убийства начальника УВД области — пристрелю при попытке к бегству.

— Не мякина в голове, — смирился со своей участью преступник и послушно влез на заднее сиденье. Тут же его с боков подперли сопровождающие, и машина сорвалась с места. Всю жизнь ничем, кроме воровства, Сидоренко не занимался, а тут погорел на другом. Но через некоторое время он придумал для себя версию и успокоился. Он скажет, что незнакомцы попросили его открыть квартиру, потому что потеряли ключи, а ломать железную дверь — непростое занятие. Кто рекомендовал к нему обратиться — не имеет и малейшего представления. Да и кто в определенных кругах Сидора не знает? Пусть спрашивают у тех, кому помог по доброте своей души. В молчании боевиков Гонтаря он был уверен практически на сто процентов. Вряд ли кто-то из них рискнет раскрыть рот, в этом случае и до суда не доживут, покончат с собой в камере временного содержания, разумеется, не без помощи посторонних. А у него есть все основания требовать от Ерофеева компенсации за причиненные неудобства. Он даже улыбнулся, настроение заметно улучшилось.

Они заметили хозяина квартиры на диване, и Шаман потянулся к выключателю. Глобус жестом показал, что этого делать не следует. Руки его были в перчатках, в одной держал пистолет, в другой глушитель, который быстро и профессионально закрепил на стволе. Прозвучали три негромких щелчка (целился в голову и грудь), жертва дернулась и затихла, даже не издав звуков, что подчеркивало мастерство киллера. Глобус уже потянулся к бечевке, чтобы сдернуть с рукоятки целлофан, когда внезапно им в глаза ударили яркие лучи света.

— Бросить оружие, руки за голову, — прозвучала команда из темноты. Глобус навскидку выстрелил два раза и пришел в изумление от того, что фонари не погасли. Наконец вспыхнул верхний свет, кто-то сзади нанес удар ребром ладони по шее. Стрелок выронил ПМ и мешком рухнул на пол. Шаман оказался один против троих, но он не растерялся, увернулся от первого нападавшего, отскочил в сторону и ударил кулаком второго. Мгновенно развернулся и нанес удар ногой по почкам первого, но третий обхватил сзади за корпус. Возможно, ему удалось бы высвободиться и продолжить борьбу, но поднявшийся с дивана покойник способен обескуражить кого угодно. Ко всему прочему, он почти неуловимым движением ударил ногой в солнечное сплетение. И в глазах Шамана померкло, руки вывернулись назад и на них щелкнули наручники.

Они сидели на том самом диване, где должна была находиться жертва.

— Незавидное у вас положение, — невозмутимо прохаживался по комнате тот, кто должен был, по их разумению, уже предстать перед высшим судом.

— Отпечатки пальцев на орудии преступления не мои. Ничего не докажете, — начинал соображать Глобус.

— На рукоятке пистолета не твои, — согласился Карпов. — Но в момент выстрелов ты снят скрытой камерой.

— Значит, тут заранее было известно о покушении? — подал голос и Шаман.

— А ты думал, что устранить начальника УВД области — плевое дело? Чистосердечное признание — наилучший выход в сложившемся положении.

— Мы сами знаем, начальник, что в наших, а что не в наших интересах. Не теряй времени, — ответил Шаман.

— Значит, вы все-таки отказываетесь отвечать на вопросы?

— Смотря на какие.

— Например, назвать имя заказчика.

Но Егор Матвеевич и сам прекрасно понимал, что ничего от киллеров не добьется.

— Если бы спросил о погоде или о девочках, — усмехнулся Шаман, — тогда другое дело.

— Уведите их, — обратился генерал к группе захвата. — Подумайте, — напутствовал он преступников, — времени для размышлений у вас теперь предостаточно.

В полдевятого утра Карпов сидел в своем привычном рабочем кресле.

— К вам полковник Зубарев, — доложила секретарша по селекторной связи.

— Разрешите, господин генерал. — Перед начальником УВД области стоял его заместитель с бледным, нездоровым цветом лица, он не знал о том, что произошло ночью, но предчувствовал, что вызов к начальству хорошего не сулит.

— Садитесь, полковник, — произнес хозяин кабинета официальным тоном. Тот подчинился. Руки дрожали, но он не знал, куда их спрятать. — Волнуетесь? — Казалось, что взгляд Карпова пронзает насквозь.

— С чего бы это? — старался выглядеть бодрым Зубарев, но у него не очень получалось. — Читал последнюю сводку, довольно спокойные сутки.

— Я о другом. — Генерал покинул свое кресло, обогнул письменный стол и сел на его край, склонившись к подчиненному. — Кому передал пистолет, который вчера вытащил из ящика моего письменного стола? — перешел на «ты» генерал.

— О чем это вы, Егор Матвеевич? — с трудом выдавил Зубарев.

— А тебе невдомек?

— Не понимаю.

С его лицом произошла странная перемена: из мертвенно-белого оно превратилось в красноватое, казалось, что его нагревали изнутри. Валентин Михайлович понимал развитие событий по-своему. Он думал, что из оружия генерала уже совершено какое-то преступление и он подозревает его. Но доказательств нет, и он ни в чем не признается. А улики, скорее всего, против Карпова, и он предпринимает попытки реабилитироваться. Но полковник выдержит, пусть думает что угодно, недолго ему осталось править. По крайней мере, так он рассуждал. Конечно, нет ничего хуже неизвестности, Зимбер мог бы позвонить и хотя бы вкратце ввести в курс дела.

— Что ж, я предоставил тебе возможность чистосердечного признания. В этом меня уже не упрекнуть, — продолжал игру в кошки-мышки Егор Матвеевич.

«Блефует, ему более ничего не остается», — мысленно подбадривал себя Зубарев.

— Вчера я выходил из кабинета, ты оставался в нем один.

— И что? — Страх несколько отступил и полковник отвечал нагло.

— А то, что из ящика моего письменного стола пропал пистолет.

— Его мог взять и кто-то другой, например, секретарша. Всего лишь предположения, генерал. Я и понятия не имел, что вы храните оружие у себя в письменном столе.

— Понятия, говоришь, не имел? Охотно поверил бы, если бы не фотография.

— Какая еще фотография? — насторожился собеседник.

— Обойди письменный стол и выдвини второй ящик сверху.

— Это еще зачем?

— В качестве эксперимента.

Полковник пожал плечами, но просьбу выполнил. Когда он выдвигал ящик его что-то ослепило.

— Что это? — резко задвинул он ящик обратно, но уже сознавал, что попался на простой уловке.

— Фотовспышка, дорогой мой.

Зубарев кинулся обратно к ящику, но генерал на этот раз преградил ему путь.

— Незаконными методами действуете, коллега.

Полковник попытался оттолкнуть начальника. Но тот перехватил его руку, легко скрутил и застегнул на запястьях за спиной наручники.

— Никакой я тебе не коллега. Садись на стул, — произнес генерал приказным тоном.

— Я напишу жалобу.

— В камере тебе больше нечем будет заниматься, — услышал он за спиной голос начальника уголовного розыска. Старков явился без доклада, по предварительной договоренности с Карповым. — Многие знали, что Егор Матвеевич держит ПМ в ящике письменного стола, но фото, как ты туда влезаешь, только твое.

— Я понимаю, что вам необходимо принять экстренные меры, — смерил Зубарев Старкова недобрым взглядом. — Но на фотографии не зафиксирован сам пистолет в моей руке.

— Этого и не нужно, просто дополнительная улика не помешает, — продолжил Александр Анатольевич. Хозяин кабинета вернулся в свое служебное кресло и оттуда не без интереса наблюдал за словесной перепалкой подчиненных. — У нас имеются ваши отпечатки пальцев на рукоятке самого пистолета.

— Может, и сам пистолет у вас, — раздвинул губы в улыбке Зубарев.

— И само оружие.

Старков раскрыл дипломат, с которым явился, и выложил целлофановый пакет с пистолетом.

— Блеф, меня на мякине не проведешь. Это не то оружие.

— Вот заключение экспертизы. — Начальник уголовного розыска положил листок на край письменного стола. Зубарев читал, и его лицо все сильнее искажалось от отчаяния. — Из пистолета, на котором ваши пальчики, сегодняшней ночью совершено покушение на известного нам генерала Карпова, — добивал он.

— Покушение? — Его изумление не выглядело театральным. — Но это не я.

— Кто же тогда произвел три выстрела, бросил пистолет и сбежал, если на нем ваши пальчики? Благодари бога, что промахнулся.

— Не я, клянусь, не я.

Его подавленный вид даже вызывал жалость. Но жалеть рано, необходимо выбить показания против Зимбера.

— Тогда кто, кому передали оружие?

— Заместителю мэра города — Зимберу Исааку Давидовичу. Я расскажу, все расскажу, — сломался допрашиваемый.

— Напишешь.

Карпов бросил ключи от наручников Старкову, и тот освободил руки Зубареву.

Через час генерал читал показания и удовлетворенно кивал головой. Отложив исписанные листки в сторону, нажал кнопку селекторной связи.

— Алла Сергеевна, впусти конвоиров. — Старшина с гусарскими усами и молодой сержант с гладко выбритым лицом вошли в кабинет. — Напоследок хотелось бы тебя обрадовать, — сказал Карпов Зубареву. Тот приостановился уже у выхода и обернулся. — Преступников, покушавшихся на мою жизнь, мы задержали.

— Ненавижу, — процедил сквозь зубы арестованный, — всех ненавижу.

— Разговорчики, — подтолкнул его плечом грозный старшина, прикрывая за собой дверь.

— Удалось, — улыбнулся полковник Старков.

— Иначе и быть не могло, — улыбкой на улыбку ответил генерал. — Но с Зимбером нам еще придется повозиться.

— Почему?

— Да потому, что против него нет улик.

— А показания Зубарева?

— Слова, он от него открестится.

— А подростки? — напомнил начальник угро.

— Это уже что-то, — согласился начальник. — Но с ними необходимо поработать.

— Лично доведу дело, — пообещал полковник. — Руки чешутся отправить эту мразь за решетку.

— Полностью разделяю твои взгляды.

И Карпов протянул заму руку. Крепкое рукопожатие скрепило их единство во взглядах.

Егор Матвеевич, конечно, шел на некоторые нарушения закона, но лишь для того, чтобы доказать истину. Преступники пошли изощренные, поэтому и приходилось применять нетрадиционные методы для доказательства их вины. Кто-то осудит генерала, а кто-то с ним согласится, но в том, что он до конца остается борцом, — ему не откажешь. А Карпов все больше убеждался, что к современной мафии нужно применять их же методы, только силу они уважают, признают и понимают.

— Генерал ждет тебя, — поздоровался Старков за руку в приемной с младшим лейтенантом Сергеевым.

Игорь впервые находился в кабинете начальника УВД области и чувствовал себя робко. Но Карпов его робость быстро развеял. Он вышел парню навстречу и запросто поздоровался за руку, проводил и усадил на стул.

Сергеев уже более подробно доложил об убийстве семьи Смугловых и о предполагаемом похищении Лены.

— Хочу сразу расставить точки над «и». Сушняков хорошо о тебе отзывался, поэтому и пригласил поговорить по душам. Но наша беседа носит неофициальный характер, не возражаешь?

— Нет.

— Так вот, я уверен, что Лену Смуглову прячут в особняке некоего Ерофеева Юрия Юрьевича. Слышал о таком?

— Вор в законе, замаскировался под личиной честного предпринимателя.

— Оснований выдать ордер на обыск его особняка у меня нет, но освободить девочку — наша прямая обязанность. Разве не для того мы носим погоны, чтобы помогать честным людям?

— Я вас понял.

— Признаюсь честно: я в долгу перед этой девочкой. С удовольствием сам бы переворошил преступный муравейник, но… — развел он руки.

— Не нужно мне объяснять. Вас знают в лицо, а меня нет. И должность.

— Рад, что нашли общий язык, и надеюсь на тебя. Но одному не справиться.

— Найдется пара-тройка друзей-оперативников, — заверил собеседник.

— Только про меня им…

— Ни слова, — закончил за него фразу молодой офицер.

— Найди ее, сынок, — улыбнулся генерал.

— Сделаю все от меня зависящее.

Таким образом постепенно Карпов обзаводился сторонниками в закулисной борьбе с преступностью. У кого повернется язык осудить его? Может, лучше собирать доказательства, которых можно и не найти, а молодая девушка пусть томится в неволе? Генерал решил действовать по другому принципу: вызволить Смуглову — тогда и появятся доказательства. И единомышленников, как мы видим, среди работников правоохранительных органов нашлось бы немало. Егор Матвеевич как бы разделил методы борьбы с мафией на две части: на официальную и неофициальную.