Антон Сидорович Верещагин, по кличке Косолапый, и Ненашев Андрей Сергеевич, с выступающим на шее зобом, за что к нему и приклеилось прозвище Кадык, и сам Гонтарь совещались в его кабинете.
— Мне сообщил Исаак Давидович, что Карпову известно о предстоящей сделке с чеченцами, и он нас пасет, — сказал Ерофеев, разминая пальцами сигарету. Он восседал в офисном кресле за письменным столом, а его ближайшие сподвижники пристроились на кожаном диване.
— Откуда у него такие сведения? — усомнился Косолапый. — Его же давно сняли с должности.
— Все просто. Генерал поделился с мэром, мэр — с женой, а его жена — с женой Зимбера, дальше цепочка вывела на самого Зимбера, а на нас замкнулась.
— Так обычно и происходит утечка информации, — согласился Кадык, при этом зоб его несколько раз переместился.
— Но подробности нам неизвестны, а именно: какой еще информацией располагают менты? — Юрий Юрьевич щелкнул зажигалкой и прикурил.
Верещагин облокотился о колено и подпер рукой подбородок.
— Ты говорил, что твой Николай приручил генеральскую дочку.
— Говорил, — подтвердил хозяин кабинета, выпуская густую струю дыма. — Во время сделки она на всякий случай будет находиться с сыном. Но использовать ее в целях шантажа можно только в том случае, если менты схватят нас. А мне бы не хотелось доводить до этого дело.
— Что тут еще можно придумать, ведь за оружием уже завтра приедут? — сцепил руки в замок Ненашев.
— Как смотрите на то, чтобы физически устранить самого генерала? — произнес Гонтарь с таким спокойствием, словно речь шла не о жизни человека, а о спиленном сухом дереве.
— Сегодня уже не успеть, — отозвался Антон Сидорович, понимая, что вопрос адресован именно ему, потому что его боевики занимались столь щекотливыми вопросами.
— Завтра можно.
— Как, в один день продажа оружия и убийство крупного должностного лица в ментовской среде?
— Не так уж все и сложно. С чеченцами мы с Андреем Сергеевичем управимся, а ты займись генералом. Его нужно подстрелить вечерком, за несколько часов до нашей встречи, чтобы у мусоров голова была другим забита.
— Подготовлю парочку автоматчиков.
Косолапый поднялся и прошелся по кабинету, что означало, что он думает.
— С Карповым все равно кашу не сваришь, — подал голос Кадык. — Он личный враг Юрия Юрьевича и сам ни за что не отстанет. А нет человека — нет и проблемы.
Генерал-майор Карпов отпустил секретаршу, вывел на прямую связь в кабинет телефонную линию и ждал звонка Сушнякова, который готовил группу захвата к операции. Уж больно ему самому хотелось принять участие в аресте Ерофеева. А что, возраст и физическая подготовка, которую он регулярно поддерживал в спортивном комплексе «Динамо», позволяли. Правда, высокая должность сдерживала, начальство за мальчишество по головке не погладит. И все-таки Егор Матвеевич решился. Как говорится, победителей не судят, а в успехе он не сомневался. Карпов заметил: о чем бы он ни думал, взгляд его был прикован к телефону, а рука покоилась на трубке. Поэтому, не успела раздаться трель, он уже поднес трубку к уху.
— Сушняков?
— Так точно, товарищ генерал. Группа захвата к выезду готова, через десять минут выезжаем.
— Наблюдение велось круглосуточно?
— Ни минуты не оставляли особняк без присмотра.
— Ничего подозрительного не обнаружили?
— Да вы не волнуйтесь, Егор Матвеевич, там оружие. «Газели» в гараже, а все легковые, которые отходили от дома Шерстнева, проверялись на посту ГАИ. У нас с ними договоренность.
— Не рановато собрались? По твоим агентурным данным, сделка должна состояться ночью.
— Уже стемнеет, пока рассредоточимся на позиции, — лучше на месте подождем.
— Без меня не выезжай, скоро у тебя буду, — сказал генерал.
— Сами решили принять участие в захвате преступников?
— Решил.
— Но…
— Никаких «но», жди — это приказ, — и Карпов резко опустил трубку на телефонный аппарат.
Он вышел из здания УВД и увидел, что водителя нет на месте, тот как раз надумал сбегать за сигаретами до ближайшего киоска. Тут его внимание привлекли парень с девушкой, крутившиеся около «Волги». Автостоянка находилась на обратной стороне дороги, до нее было метров пятьдесят. Он сегодня был в гражданской одежде и на угонщиков, как определил их генерал, впечатления не производил. По закону подлости, откуда-то прорвавшийся поток машин не позволял перейти на другую сторону дороги. Тогда Егор Матвеевич решился лавировать между машин. Ему сигналили разноголосые клаксоны, противно скрипели тормоза, водители отпускали в приоткрытые окна нецензурные словечки. Как бы там ни было, а через дорогу генерал проскочил с молодецкой ловкостью и вбежал на стоянку. Он задался целью задержать преступников, поэтому не смотрел по сторонам.
Шумилин и Смуглова вышли на привычное уже дело поздновато и долго не могли подыскать подходящий объект. Они бродили по центру города, высматривая свеженькую «волжанку».
— Смотри, сколько их там, — указала Лена на автостоянку напротив здания УВД.
— Это автомобили управления, — отмахнулся было парень.
— Как они самоуверенны: охраны нет, ворота настежь. Бери любую, на выбор.
Виталик подумал, что в словах напарницы есть логика. Кто ж рискнет угонять автомобиль от управы. А тут, оказывается, увести его проще пареной репы. Он невольно перевел взгляд на неровные ряды машин.
— Вон та черная, по-моему, ничего.
— Уведем? — загорелись азартом глаза школьницы.
— А-а-а, где наша не пропадала, — махнул рукой Шумилин. — Должен же кто-то наказать их за подобную беспечность. — И они отправились к той «Волге», на которую указала Лена и которая, по чистой случайности, принадлежала самому начальнику УВД области.
— Никакой сигнализации, — обрадовалась Смуглова, осмотрев машину.
Они уже сидели в салоне и парень соединил провода из замка зажигания, когда заметили бегущего к ним человека в штатском.
— Кажется хозяин, быстрее, — поторопила напарница. Двигатель натужно и упрямо фыркнул, но завелся. Виталик улыбнулся и направил автомобиль в противоположную от бегущего сторону. Нужно отметить, что на стоянке имелось два выезда.
Со спины к генералу почти бесшумно подкатил темно-синий «вольво» с тонированными стеклами и без номеров. За рулем сидел сам Косолапый, а на заднем сиденье два боевика с короткоствольными автоматами без прикладов. Не успел автомобиль остановиться, они, будто по команде, выскочили из салона с двух сторон.
Две короткие очереди и искры с правой стороны не напугали видавшего виды бывшего спецназовца, а только заставили сконцентрироваться. Он кувыркнулся в сторону и перекатился за ближайшую машину.
«Значит — игра по-крупному», — пронеслось в голове генерала.
Пули разбивали стекла и фары, пробивали тонкую металлическую обшивку не очень надежного укрытия. Автоматчиков отделяли от жертвы всего-навсего несколько десятков метров.
«Вставать опасно и лежать нельзя, через тридцать-сорок секунд они будут здесь. Помощи тоже ждать неоткуда». И Карпов пополз к заграждению из металлической сетки в надежде быстро перемахнуть через него и укрыться за ближайшим из деревьев, насаженных вдоль дороги. Можно сказать, действовал наудачу: успеет — не успеет, попадут — не попадут. Но вот насчет того, что помощи в самый горячий момент ждать неоткуда, генерал глубоко заблуждался.
Шумилин разогнал автомобиль и, убедившись в зеркало заднего вида, что хозяин отстал, сбавил перед выездом скорость. Тогда-то они и услышали автоматные очереди.
— Кажется, во владельца стреляют, — сообщила Лена, наблюдавшая за разыгрывающейся сценой через заднее стекло. Виталик выгнал «Волгу» со стоянки и остановился.
— Что будем делать? — кинул он вопросительный взор на напарницу.
— Мы угонщики, а не помощники убийц, — произнесла она побледневшими губами. Страх сковывал мышцы, но по-другому, как ей казалось, они поступить просто не могли. Парень не ответил, а молча развернул автомобиль в обратном направлении.
Автоматчики поравнялись с машиной, за которой скрылся Карпов, и заметили, как тот вскарабкивается на заграждение. Один вскинул автомат и дал очередь. Пули прошили плечо, ногу чуть выше колена и руку генерала, все по правой стороне. Он повисел на одной руке, но не смог на ней подтянуться и упал. Второй боевик выстрелить не успел. Он лишь крикнул напарнику:
— Осторожнее! — как был сбит неизвестно откуда взявшейся машиной. Он ударился головой о капот изрешеченного ими же автомобиля и потерял сознание. Оружие при этом выпало из рук.
Второй успел отскочить в сторону и упал. Пока он поднимался, Шумилин успел развернуть автомобиль и летел на второго.
— Ложись на заднее сиденье, — предупредил он Смуглову, заметив наведенный на них ствол автомата. Лена дернула рычаг откидывания спинки и ловко перекатилась назад. И вовремя, очередь прошила лобовое стекло наискосок: от нижней части пассажирского сиденья, где она секунду назад сидела, до верхней части водительского места. Виталик пригнулся, отклонился влево и его не задело. Автоматчик отпрыгнул, но крылом его зацепило, раздробив колено. Водитель с силой вдавил педаль тормоза и резко крутанул руль. «Волжанку» развернуло на месте, и Шумилин выскочил из нее.
Превозмогая невыносимую боль в ноге, боевик попытался навести ствол на Виталика. Но Виталик последние метры преодолел на лету. Разбежавшись, он оттолкнулся от твердой почвы (в это время и просвистела под ним единственная оставшаяся пуля), накрыл автоматчика, чуть придушил его, а когда убедился, что противник потерял сознание, отпустил. Поднявшись на ноги, победитель отбросил ногой автомат и перевел взгляд на Карпова. Тот стоял, истекая кровью, и держался здоровой рукой за сетку. Шумилин проворно подхватил его на руки и, не раздумывая, отнес и посадил на переднее сиденье. Поправив раненому спинку, сам вернулся за руль.
— Что собираешься делать? — спросил Егор Матвеевич. Он увидел, как спешно разворачивается «вольво», из которой выскочили боевики.
— Отвезу тебя в больницу, — ответил парень.
— Больница подождет, давай за синей иномаркой. — Не то чтобы раненый приказывал, но было в его интонации что-то такое, что Виталика заставило подчиниться. А за оставшихся лежать на стоянке автоматчиков генерал был спокоен, через дорогу уже бежали, размахивая пистолетами, работники управления, от капитана до полковника.
Верещагин выбрал путь отхода не по длинной широкой улице, тянувшейся через добрую половину города, а свернул в частный сектор с узенькими улочками. И напрасно, скоростные качества у иномарки значительно выше, чем у «Волги». Возможно, по прямой ему бы удалось оторваться, а так не мог отделаться от хвоста. С полчаса преследователи не отставали, но перед железнодорожным переездом машины вылетели на прямой участок, которого оказалось достаточно для «вольво», чтобы вырваться вперед метров на сто. «Вольво», сбив шлагбаум, проскочил на противоположную сторону железнодорожного полотна, а Шумилину, чтобы не врезаться в товарный состав, пришлось остановиться в самый последний момент.
— Ушел, гад, — процедил пассажир на переднем сиденье сквозь зубы.
— Теперь в больницу, — твердо сказал молодой водитель. Он не опасался ездить по городу по простой причине: заявить об угоне хозяин не имел возможности, так как находился рядом. Виталик уже продумал, в какую именно больницу отвезти истекающего кровью человека — в первую городскую. Оттуда пять минут — и он за городом.
— Вы оба арестованы, и поведешь машину в том направлении, в котором укажу, — неожиданно произнес генерал. Но гражданский костюм скрывал должность раненого.
— Что-то ты раскомандовался. Мы помогли тебе, чем смогли. Не моя вина, что наши автомобили уступают по классу зарубежным. А ты в знак благодарности намереваешься упрятать нас за решетку? Очень благородно с твоей стороны, — еще и пристыдил Карпова водитель, ведя автомобиль в нужном ему направлении.
— За спасение жизни — спасибо, но я обязан поступать по закону.
— Я и не сомневался, что ты мент, — усмехнулся собеседник. Лена тихонько сидела сзади и в дискуссию мужчин не вступала. — И по повадкам заметно, и автомобиль твой стоял на ментовской стоянке. Только не надумай мы сегодня увести твою машину, вряд ли ты имел бы возможность сейчас разговаривать не только со мной, а вообще с кем бы то ни было. Могу даже звание угадать, — Шумилин прикинул возраст пассажира, — подполковник.
— Почти угадал, — превозмогая боль, улыбнулся генерал. — И тем не менее, — в здоровой руке появился пистолет, — возвращаемся в управление.
Виталик даже присвистнул.
— Правильно про вас говорят: мент при любых обстоятельствах остается ментом.
Он крутанул руль вправо и резко затормозил. «Волга» встала на обочине, как вкопанная. Раненого качнуло вперед. В этот момент водитель и попытался выбить у него оружие, но к великому своему изумлению промахнулся. «Подполковник» обладал отменной реакцией и после выпада угонщика нанес ему удар по затылку рукояткой пистолета. Виталик ткнулся лицом в руль. Генерал перевел ствол на перепуганную Леночку.
— Перетащи его на заднее сиденье и садись за руль, — последовала команда. Он не сомневался, что, несмотря на юный возраст, она умеет водить машину. Иначе какой смысл держать ее на подхвате. На Смуглову впервые навели оружие, она со страхом смотрела в тоненькое, черное отверстие ствола. — Ну, — поторопил Карпов, и та послушно вышла из салона и обогнула машину. О побеге даже не думала. Невзирая на страх, не могла поступить подло по отношению к напарнику: бросить его на произвол судьбы.
Они уже выбрались из вереницы узких улочек частного сектора на широкий проспект. Лена судорожно вцепилась в руль и смотрела только на дорогу. Шумилин лежал сзади и еще не пришел в сознание. Егор Матвеевич наблюдал за ним, сидя в полоборота назад. Как тонкий психолог, понимал состояние девчонки и не опасался ее. Но от большой потери крови слипались веки. Мужественный человек из последних сил боролся со сном. Виталик открыл глаза, а Карпов закрыл, можно сказать, одновременно, когда уже виднелось здание УВД. Парень и сориентировался довольно-таки быстро. Выхватил пистолет из расслабленной руки раненого и скомандовал напарнице:
— Разворачивайся на ближайшем перекрестке — и в первую городскую.
«Волжанка» крутанулась перед «серым зданием», как называли его в городе, и набрала скорость в противоположном направлении. Оружие Шумилин сунул генералу в карман, предварительно освободив магазин от патронов.
Два санитара, вызванных Смугловой, уложили генерала на носилки. Сопровождавший их врач сказал:
— Вы должны пройти с нами и рассказать, что с ним случилось, — коротко кивнул он на раненого.
— Да, конечно, — подыграл ему Шумилин. — Мы догоним, только машину закроем.
Перед входом в больничный комплекс врач обернулся и увидел, как отъезжает «Волга». А что он мог предпринять? Вряд ли сами преступники доставили к нему подстреленного. А если это и так, то он не рейнджер и не ковбой. Его дело спасать людей, а не задерживать бандитов. Единственное, что врач непременно сделает, — это сообщит о человеке с огнестрельными ранениями в соответствующие инстанции.
А Виталик и Лена уже через несколько минут ехали по загородному шоссе. До Васильевки было не более десяти минут ходу.
Сушняков беспрестанно бросал взгляд на часы. Его мучил единственный вопрос: почему до сих пор нет генерала? Наблюдение за домом Шерстнева, конечно, ведется, но если основная группа захвата опоздает, то те не справятся с преступниками. В конце концов Петр Валерьевич не выдержал и набрал номер рабочего телефона Карпова, но тот не снимал трубку. «Значит, вышел, — пронеслось в голове майора. — Жду еще двадцать минут и выезжаем без него», — определился он и закурил. Выкурив подряд две сигареты, последний раз набрал генеральский номер. Телефон молчал.
— Выходим, — отдал команду бойцам, бросив трубку. Но в это время раздался звонок. Пришлось вернуться. Звонили из управления и сообщили о перестрелке на их автостоянке. — Минут через десять буду на месте.
Несмотря на срочность операции, Сушняков решил на пять минут заскочить на место перестрелки, почему-то уверенный, что это каким-то образом связано с предстоящими событиями. И хоть чутье его не подвело и стреляли именно в Егора Матвеевича, узнать удалось лишь то, что его увезли на его же автомобиле неизвестные лица в неизвестном направлении. А выяснилось данное обстоятельство не сразу. Сначала думали, что Карпов преследует преступников с личным водителем. Тот появился лишь спустя полчаса после разыгравшихся событий и расставил точки над «и». Поэтому команда «перехват» не принесла положительного результата.
— Не исключено, что генерал ранен, — поделился предположениями дежурный по городу подполковник. — На стоянке обнаружена кровь.
— Что говорят арестованные? — поинтересовался Сушняков. О захваченных боевиках ему рассказали в первую очередь. В управлении знали, что он проводит с санкции Карпова какую-то операцию, поэтому и делились скудной информацией.
— Допрос с них снимается в настоящее время, — пожал плечами дежурный.
Майор прокручивал в голове варианты. Акцию противники могли провести по двум мотивам: с целью сорвать выезд группы захвата или взять начальника УВД области в заложники. Значит, до преступников дошла информация. Могли сыграть роль и какие-нибудь случайности, но в них майор не верил. Размышлять об источнике утечки информации тоже не оставалось времени — это как раз то, по мнению Сушнякова, на что рассчитывали преступники. И он решил, несмотря ни на что, действовать. Группа захвата на двух «уазиках» и трех «Жигулях» отправилась в Васильевку. За город они выехали немного позднее Виталика и Лены.
Косолапый оторвался от погони и первым делом позвонил Гонтарю, но того уже не оказалось на месте. Тогда он поехал к Шерстневу. Ерофеева Верещагин застал в секретной части подземного гаража особняка Червонного. Покупатели осматривали оружие и согласно кивали головами на реплики Гонтаря, похоже, и цена, и товар устраивали обе стороны.
— С воздушным транспортом я вопрос решил, — говорил Юрий Юрьевич. — Сегодня ночью самолет МАП выполняет транспортный рейс во Владикавказ. С командиром договорился. Экипаж за такой гонорар не заинтересуется содержимым ящиков, а руководству машзаводского авиапредприятия не обязательно знать о дополнительном грузе.
— Перегрузки не будет? — спросил пожилой чеченец с посеребренными висками.
— ИЛ-76,— развел руки в стороны собеседник, показывая объемы летательного аппарата. — К тому же сейчас транспорт выполняет рейсы загруженный на треть, от силы — наполовину.
— Хорошо, очень хорошо, — кивнул чеченец, — с тобой приятно иметь дело. Я доволен, — и он передал ему дипломат с деньгами, который Гонтарь не замедлил раскрыть, дабы убедиться в наличии в нем оговоренной суммы в долларах. В это время и заметил жестикулирующего Косолапого.
— Потом, — хотел отмахнуться главарь группировки. Но тот показал характерным жестом, что «горит». Ерофеев нехотя захлопнул крышку дипломата и направился к сподвижнику. Но его отвлек вошедший Шерстнев.
— Там мне тачку пригнали, — виновато сообщил он. — Не могу же я их отправить обратно.
— Задвинь перегородку и решай свои дела, — отмахнулся от него вор в законе. Червонный вышел, и стена медленно отделила его от них.
В подземку плавно вкатилась черная «волжанка». Из нее вышли Шумилин и Смуглова.
— Что с лобовиком? — заметил отверстия от пуль на нем Павел. — Такое ощущение, что в вас стреляли.
— Наши дела, — буркнул парень. — Лобовик копейки стоит, а тачка практически нулевая, так что гони баксы, — заговорил он на блатной манер.
— Две с половиной, — втягивал Червонный Шумилина в торг.
— Тебе же известно, что нам до десяти не хватает трех штук.
— Могу дать три, но пятьсот в долг, — предложил хозяин особняка.
— Черт с тобой, отработаю, — согласился Виталик. Он пересчитал доллары и сунул их в боковой карман брюк. В это время стук в стену сотряс помещение. Звук, исходивший со стороны, с которой он исходить не мог, вызвал у присутствующих, естественно, кроме хозяина, удивление, и они переглянулись. Зрачки у Шерстнева беспокойно забегали. Он понимал, что произошло что-то непредвиденное, и никак не мог определиться.
— Кто-то стучится, — подсказал ему парень, с любопытством поглядывая на кирпичную стену, издающую металлический грохот.
— То, что сейчас увидите, — должно в вас и умереть, — предупредил Павел. Затем он подошел к токарному станку, дернул сбоку какой-то рычаг и включил станок. Тот закрутился вхолостую, а кирпичная кладка пошла в сторону. Леночка смотрела на чудо во все глаза, а ее напарник даже присвистнул. Покупателей оружия Виталик не знал, а само оружие было скрыто от посторонних глаз в «Газелях». Но один деревянный ящик из кузова достали и вскрыли, так что внимательный человек мог догадаться о происходящем. Гонтаря Виталик в лицо не знал, а Косолапова видел только со спины, когда преследовал его «вольво». Поэтому беды, казалось, ничто не предвещало. Но, в отличие от Шумилина, Верещагин запомнил лицо преследователя в зеркало заднего обзора.
— Это он и есть, — указал пальцем на парня ближайший сподвижник вора в законе.
— Кто «он»? — взглянул на него вопросительно Ерофеев.
— Тот, кто вместе с генералом Карповым гнался за мной. — И Косолапый сунул руку за пазуху.
Виталик уже сообразил, с кем имеет дело, а догадаться, что рука полезла за оружием, большого ума не требуется. Он ударил локтем стоявшего сзади Червонного в переносицу. Крикнул Смугловой:
— Садись в машину!
В два широких прыжка он поравнялся с Верещагиным и ухватил его за руку с пистолетом Макарова, при этом подсек ноги кинувшегося на выручку Гонтаря. Затем развернулся, перебросил через себя вооруженного противника, вывернув руку и выхватив ПМ. Тот сильно ударился спиной о бетонный пол и подняться был просто не в состоянии. Чеченцы бросились было к открытому ящику за оружием, но их остановил властный и решительный голос молодого человека:
— Стоять, руки за голову и к стене.
Лена подняла ключи от только что пригнанной ими «Волги», которые выронил Шерстнев, и села в машину. Та завелась с полуоборота, но тут Лену ухватил за волосы Червонный, который оправился от неожиданного выпада Шумилина. Правда, единственное, что он успел сделать, это вытащить школьницу из салона. Подскочивший спортсмен обхватил его свободной рукой за шею и чуть придушил, держа под прицелом остальных. Откинув Павла в сторону, он занял такую позицию, чтобы можно было контролировать всех.
— Задвигай стену, — приказал он хозяину гаража. Тот включил токарный станок, и кирпичная кладка поползла в обратном направлении. — Открой входные ворота, — последовала очередная команда Червонному, когда от остальных противников их отделяло надежное перекрытие. Тому ничего не оставалось, как повиноваться. Шерстнев уже убедился, что противник на голову превосходит его физически, да и направленный на него ствол пистолета совершенно не оставлял шансов на успех. А записываться в клуб самоубийц Павел желанием не горел. Смуглова передвинулась на пассажирское сиденье, а Шумилин устроился за рулем. Задние колеса проскрипели на месте, поднимая цементную пыль, и автомобиль рванул с места. На выезде из гаража «Волга» чуть не столкнулась с милицейским «уазиком». Им чудом удалось сманеврировать, при этом стукнулись лишь боковые зеркала, отлетев в разные стороны.
Из «уазика» и следовавших за ним автомашин высыпали бойцы из группы захвата, крайняя машина развернулась и отправилась в погоню за Виталиком с Леной.
Задрав руки кверху, Червонный с ужасом взирал на ворвавшихся представителей правоохранительных органов. Их появление усиливало страх еще из-за того, что он только что уже подвергся сильному потрясению. События для хозяина особняка развивались непредвиденные и действовали на психику. Выражение его лица иначе как придурковато-испуганным не назовешь. Но и Сушнякова пустой гараж привел в некоторое замешательство. Он был просто уверен, что тут происходит незаконная сделка с оружием.
— Где остальные? — сунул он ПМ под нос Червонному.
— Вы имеете в виду тех ненормальных, которые только что покинули гараж? — промямлил явно не расположенный к беседе Павел.
— Кто был в машине?
Майор, естественно, узнал генеральский автомобиль.
— Какая-то чокнутая молодая парочка, — пожал плечами Шерстнев. Он понемногу приходил в себя и даже радовался тому, что беглецы заставили его задвинуть стену.
— Обыскать весь дом, — отдал приказ подчиненным Петр Валерьевич. И уже Червонному: — С этими, — кивнул в сторону выхода из подземки и имея в виду Шумилина и Смуглову, — потом разберемся. — Меня интересует Ерофеев Юрий Юрьевич. Это его «мерседес» на улице?
— Хозяина машины действительно зовут Юрием Юрьевичем, — окончательно успокоился собеседник. — Только его самого нет.
— Как это нет? Ты не шути со мной, — предупредил Сушняков, продолжая размахивать пистолетом. Но фактор внезапности уже не действовал. Павел сознавал, что старший группы захвата оружие не применит, а лишь угрожает. — Машина, значит, здесь, а ее хозяин испарился?
— Он уехал на другой, а эту оставил, чтобы специалисты в сервисе проверили тормозную систему.
— И часто в твой сервис приезжают клиенты по ночам? — скользнула ирония в реплике майора милиции.
— Не часто, но денежным мы не отказываем в любое время суток. Бизнес есть бизнес. Иначе в трубу вылетим.
Сушняков понял, что от Шерстнева ничего не добиться. О машине, на которой прибыли чеченцы, оказалось, он вообще понятия не имел, откуда она взялась. Но майор недоумевал. Наблюдение доложило, что все интересующие их лица спустились в гараж, но тех не было. Правда, имелся вход в особняк, но и там никого не нашли. Не могли же все испариться. Он внимательно осмотрел помещение, выдвижная стена подозрений не вызывала. «Но почему токарный станок не в мастерской автосервиса, а в гараже?» — пронеслась мысль. К тому же другого оборудования не имелось. Майор направился к станку и начал искать тумблер включения. Если бы кто взглянул в этот момент на Червонного, то заметил бы, как на его лбу выступила испарина. Но на этот раз он быстрее справился с эмоциями.
— Токарным делом интересуетесь? — подскочил он к майору. Незаметно двинул рычажком и включил станок. Завращался патрон с зажатой в нем металлической шестнадцатимиллиметровой болванкой. — Желаете попробовать? — одарил хозяин непрошеного гостя дежурной улыбочкой. За стеной слышали шум, видимо, догадались о происходящем и притихли.
— Когда-то мой трудовой путь начинался на заводе за таким станком, — вспомнил майор. Он двинул резцодержку к заготовке, коснулся резцом металла и включил продольную подачу. Тонкая, завивающаяся стружка вытянулась вдоль станины. Перед самым патроном майор остановил подачу. На этом интерес к токарному делу у него был исчерпан. И хотя интуиция говорила о несуразности нахождения здесь станка, когда во дворе расположены мастерские, догадаться о его настоящем применении было практически невозможно. — Поедешь с нами, — коротко бросил он хозяину особняка и направился к выходу.
— А что я совершил незаконного? — деланно возмутился тот.
— Из твоего гаража только что выехала угнанная несколько часов назад «Волга».
— Я же дал пояснения, что не имею к ней абсолютно никакого отношения.
— Снимем в отделе показания, а там посмотрим, — сказал Сушняков уже на свежем воздухе, и Червонный, сопровождаемый двумя бойцами из группы захвата, смирился, лишь тяжело вздохнул.
Шумилин повел машину не в сторону автострады, а в поле. Из-за того, что снега выпало еще мало, по полевым дорожкам можно было проехать. Шипованная резина помогала довольно легко передвигаться по тонкой ледовой корке. Но висевший на хвосте «уазик» на грунтовых дорогах имел преимущество, и вскоре парень это почувствовал. В их гонке главную роль играла не скорость, а проходимость. «Уазик» свернул с дорожки и рванул наперерез. Водителю «Волги», чтобы не врезаться, ничего не оставалось, как свернуть вправо. Они двигались в сторону оврага.
— Слушай внимательно, — обратился Виталик к Леночке. Он торопился, волновался, голос у него дрожал. Молчаливая и перепуганная, но старавшаяся не подавать виду напарница широко распахнула глаза на Шумилина, что означало — она само внимание. — Перед оврагом я разверну автомобиль боком, сбавлю скорость и некоторое время так проеду. Ты приоткрывай дверцу и выпрыгивай. — Он сунул руку в карман и извлек оттуда доллары. — Здесь недостающие для операции твоего суженого деньги.
— А как же ты?
Ей вдруг стало страшно за парня, в чувствах к которому не успела разобраться. А его благородные поступки только усиливали этот страх.
— Этот вопрос обсуждать некогда. Буду счастлив, если тебе удастся выбраться из переделки. Домой на всякий случай не ходи, поживи недельку у деда.
— Хорошо, — послушно ответила девушка, на покрасневшие глаза которой навернулись слезы. Но она даже и не думала скрывать свою слабость и не смахивала покатившиеся по щекам слезинки.
— Мать предупреди, чтобы адрес деда никому не давала. У меня такое ощущение, что у Шерстнева мы увидели то, чего видеть не должны. Да этот еще, как назло… ну, которого сегодня преследовали…
Парень почему-то подумал, как резко могут меняться обстоятельства в течение одного вечера. За короткое временя он побывал и в роли догоняющего, и в роли убегающего, да еще успел заглянуть краем глаза в чью-то тайну.
«Волгу» резко развернуло, и она, подпрыгивая на ухабах, понеслась вдоль оврага.
— Давай, — поторопил Виталик Смуглову. Та уже приоткрыла дверцу, но прежде чем она успела вывалиться из салона, он громко крикнул: — Я люблю тебя, Леночка!
Школьница сильно ударилась локтем, катясь по наклонной вниз, но боли не ощущала. В ее голове звенели лишь последние слова Шумилина. Она прошла по дну оврага более километра, потом выбралась на поверхность и еще шесть километров шла пешком до шоссе, а там остановила первую же попутку.
Ее напарник опять развернул машину и увел преследователей в поле. И хотя Виталик понимал, что из «уазика» рано или поздно начнут стрелять, первый выстрел все равно прозвучал неожиданно. Он переключился на третью передачу и гнал не приспособленную для подобной езды легковушку на пределе ее возможностей. Пару раз ударился головой о крышу. Две пули пробили задний баллон, машину потащило в левую сторону, снизилась скорость. «Уазик» приближался. Шумилин заметил три одинокие березки, непонятно откуда тут взявшиеся и украшавшие своим гордым видом обширную степь. Направил автомобиль в их сторону. Сбоку от водительского сиденья нащупал монтажку. Упер один ее конец в панель, второй — в педаль газа. Второй пробитый задний баллон выровнял движение, и парень перевел дух. Это означало, что задумка могла и удаться.
«Волга» врезалась в березку, а сам водитель незаметно выскочил из машины и укрылся за деревом. Освещая фарами разбитую «Волгу», подлетел «уазик», из которого быстро выскочили трое мужчин спортивного телосложения в форме спецназа, двое с короткоствольными автоматами, один с ПМ. Они окружили генеральскую «Волгу».
Шумилин видел, что в «уазике» остался только водитель, и подполз к нему с неосвещенной стороны.
— Здесь никого нет, — услышал водитель голос одного из бойцов, когда дверца приоткрылась и кто-то ловко выдернул его из автомобиля. Не успел он опомниться, как совершил головокружительный кувырок в воздухе и ткнулся лбом в мерзлую землю.
— Сюда! — заорал он. Бойцы из группы захвата уже бежали обратно, но лишний раз убедились, что тихоходный «уазик» передвигается куда быстрее, чем они бегают. Стреляли сначала на шум двигателя, потом наугад, потому что Виталик выключил не только фары, но и габаритные огни. В полной темноте хорошо был виден свет фонарей села Васильевки, куда и отправились пешком неудачливые преследователи.
Шумилин знал места объездов постов ГАИ, поэтому без труда проник в город. Слабо освещенными улицами добрался в район, где жил дед Лены Смугловой. За три квартала бросил милицейский «уазик» и отправился туда пешком. Да и идти-то ему больше было некуда.
— Кто? — настороженно поинтересовался старческий голос.
— Виталик, — ответил парень. Скрипнул старый засов, и высунулась голова хозяина. По прищуренным глазам Шумилин догадался, что дед всматривается в его лицо. Из-за возраста он не очень доверял слуху. Наконец на лице хозяина мелькнула улыбка, и он широко распахнул дверь перед постояльцем.
— Ты один? — поинтересовался он, заглядывая за спину парню.
— Лены еще не было? — вопросом на вопрос отозвался тот.
— Разве ты не проводил ее домой?
Их диалог состоял из одних вопросительных знаков. Чувствовалось волнение обоих: у деда на интуитивном уровне, а у Виталика на сознательном. Ему не хотелось волновать гостеприимного старика.
— Мы сегодня не виделись, — соврал парень и отвел взгляд в сторону.
— Не ври.
Запавшие и потухшие глаза буквально насквозь пробуравливали собеседника.
— Если она не появится в ближайшие полчаса, то я расскажу, — пообещал младший и они прошли внутрь дома. Несмотря на то, что было громко включено радио, молчаливым мужчинам казалось, что они сидят в полной тишине. Они даже слышали биение своих сердец: у одного оно билось учащенно и с перебоями, у другого чаще обычного, но ритмично и равномерно.
— Ну все, — нарушил молчание первым старший минут через двадцать. — Рассказывай. — После непродолжительной паузы добавил: — Парень ты хороший, но чует мое сердце, что втянул внучку в неприятную историю.
— С чего это ты так решил, Поликарп Сидорович?
Шумилин старался говорить бодро, но у него это получалось плохо.
— Я, молодой человек, жизнь прожил и вижу больше твоего.
Неизвестно, чем закончился бы их напряженный диалог, если б окна не осветились фарами подъехавшей машины. Оба прильнули к окну и увидели, как Смуглова, рассчитавшись с водителем, направилась к дому.
— Я открою, — поспешил в сени Виталик. Девушка не успела постучать, как перед ней раскрылась дверь дедовского жилья.
— Слава богу! Я так за тебя волновалась, — обрадовалась Лена.
— А я за тебя.
Они обнялись. Он своими губами нащупал ее губы, и на какое-то время оба отключились от окружающего мира. Девушка уже начинала сознавать, что в присутствии Шумилина она забывает про Воронежева, но упорно продолжала убеждать себя в обратном. Они не заметили, с каким умилением подсматривал за ними дед, и не слышали, как он скрипнул дверью, когда парочка наконец расцепилась.
— Это правда? — всматривалась в глаза напарника Лена при тусклом освещении сеней.
— Что правда?
— То, что ты мне крикнул, когда я выпрыгивала из машины.
— Когда я тебе врал? Люблю, как младшую сестренку, — выкрутился собеседник в шутливой манере.
— Этот парень мне больше по душе, чем твой одноклассник, — заявил Поликарп Сидорович, когда они соизволили предстать пред его лукавые очи. — Но! — он поднял вверх скрюченный указательный палец, — вы обязаны поделиться со мной своими бедами. — Молодые переглянулись. — Смелее, — подбодрил их хозяин дома.
Они просидели всю ночь не смыкая глаз, и старший представитель семейства Смугловых узнал про криминальную деятельность внучки своего потомства.
— Сейчас не время давать определение вашим поступкам. Сдается мне, что вы сунули нос не в свое дело и в покое вас не оставят, — вынес он заключение в конце беседы.