Первая военная операция по пресечению геноцида в системе Мидори

За 12 лет, 163 стандартных галактических дня до захвата заложников на планете Сараст

В школе, разрушенной взрывом ракеты, пахло гарью, паленым пластиком и кровью.

- Доложите обстановку, - просипел динамик в ухе Чаттера.

- Чисто, - сухо ответил он, продолжая разглядывать кукольное лицо молоденькой учительницы с широко раскрытыми глазами и застывшим мертвым взглядом. Ниже шеи ее тело представляло собой сплошное кровавое месиво. Рядом с ней в луже крови ничком лежала девочка лет семи. Ее клетчатая школьная юбка неприлично вздернулась, открывая тонкие ножки и цветастые трусики. Чаттер, забросив плазменную винтовку на плечо, сел на корточки и поправил ей юбку.

Солдат за спиной шумно вздохнул. Переступил с ноги на ногу и нерешительно обратился к нему.

- Нам пора уходить, капитан.

Чаттер не ответил. Он молча встал и окинул взглядом развалины. Невдалеке вперемешку с обломками парт и лежали еще несколько детских трупов. «Что мы наделали…» - металась одна и та же мысль в его в голове – «Господь всемилостивый и всемогущий! Что же мы наделали!».

- Капитан…

Что-то капнуло ему на щеку. Чаттер провел по ней ладонью и поднес руку к лицу. По ладони широко расползлись красные мазки. Несколько секунд он отстраненно смотрел на нее. Затем поднял взгляд. У дыры в потолке на выступающей арматурине висела оторванная миниатюрная кисть детской руки. В глаза Чаттеру бросилось простенькое колечко из светящегося пластика на одном из пальцев. Лицо Чаттера исказилось, и он со всей силы, в кровь разбивая костяшки, засадил кулаком в стену.

…

 

Захват заложников на Сарасте

Террорист вытащил из-за пояса странный и неуклюжий револьвер. Граф, привязанный к стулу, указал на него Перуччи глазами, но адвокат, также примотанный к стулу скотчем, так и не понял, что тот хочет ему сказать.

- Да он никак пороховой, - усмехнулся советник, - А еще полностью механический. Чаттер, ты его что, из музея стащил?

Захватчик никак не отреагировал на эти слова. Он нажал рычаг и раскрыв оружие внимательно осмотрел барабан. Затем крутанул его. Тихие повторяющиеся щелчки слились с приглушенными звуками взрывов и стрельбы снаружи здания.

Дверь распахнулась и в комнату вошел оператор в сопровождении еще двух боевиков в защитных комби. Те были вооружены современнейшими плазменными винтовками.

- Что там со связью? – спросил террорист, вернув барабан револьвера на место.

- Все готово.

- Хорошо. Тогда через две минуты выходим в эфир. Я зачитаю заявление, а потом казню этих детоубийц, - он кивнул в сторону Графа и Перуччи, - Наши до того времени продержатся?

- У нас пять альф и три беты. Остальные пока в строю. Снаружи не бьют в полную силу – боятся задеть заложников. Но если…

- Этого хватит. А сейчас… - и тут случилось нечто неожиданное, с треском выломав подлокотники офисного кресла, к которым скотчем были примотаны его руки, советник стремительно бросился к террористу. Он не успел буквально на доли секунды. Террорист выстрелил раньше и Графа отбросило назад.

Террорист приблизился к лежащему на полу советнику и методично выстрел за выстрелом разрядил в него весь барабан. Комнату заволокло пороховым дымом. Убийца отбросил револьвер в сторону и повернулся к Перуччи.

«Вот и все» - подумал Перуччи – «Права была-таки моя бывшая жена, когда говорила, что моя жадность меня рано или поздно погубит. И как это меня угораздило?». И он вспомнил как.

…

 

Планета Сараст

За 4 часа до захвата заложников по стандартному галактическому времени

Собирались молча. Слышалось лишь тихое позвякивание прилаживаемого на разгрузочные жилеты оружия и поскрипывание экзоскелетов боевых комби. Чаттер прикрыл глаза и его грубое лицо страдальчески скривилось. Перед ним снова встал призрак разрушенной мидорийской школы. Трупы детей.Долг, который он будет выплачивать до конца жизни, и да смилуется над ним господь. Он поднял руку, привлекая внимание отряда.

- Пойдем тремя группами. Первая бьет в лоб после обстрела гранатометами и отвлекает на себя внимание. Вторая ждет пока мы ее впустим с черного входа. Третья захватывает здание гуманитарного центра по соседству и ставит помехи связи. При малейшей попытке сопротивления стрелять на поражение.Адвоката и дипломата брать живьем. Биопараметры их лиц залиты в ваши искины. Увидите их – сразу пойдет предупреждающий звуковой сигнал. Вопросы?

- Как мы вообще попадем внутрь? У них неплохо защищенный периметр, - осведомился здоровенный бородач в камуфляже.

- Я вам открою, - улыбнулся Чаттер, - Я буду уже внутри с некоторыми из вас.

- У них сканеры оружия, камеры с модулем распознавания лиц и рамки на всех входах. Твое лицо во всех базах данных по галактике…

- Это уже моя проблема. Оружие я и несколько моих людей получат внутри.

- Но как…?! – удивился бородач.

- Во многих знания – многия печали, Боб, и умножающий познания – умножает скорбь, - отрезал Чаттер, и здоровяк, потупив взгляд, отступил назад.

- Какова охрана? – спросил боец со шрамом через все лицо.

- Двенадцать человек. Профессионалы. Но нас почти в два раза больше и на нашей стороне преимущество внезапности. Нас не ждут. Приходим. Берем здание под контроль. Зачитываем манифест «Щита жизни» и осуществляем трансляцию казни детоубийц.

- Требования в обмен на жизнь заложников выдвигать не будем? – осведомился молодой парень.

- Вести с Миррой переговоры – тратить время зря. Беркуты Джара как-то захватили лайнер с гражданами Мирры и потребовали освобождения нескольких своих вождей.

- Их не выпустили?

- Выпустили, - мрачно улыбнулся Чаттер, - Промыли мозги с помощью ментопрограммера и выпустили.

Один из вождей, после того как их обменяли на заложников и увезли в безопасное место, первым делом всадил нож в горло своему освободителю. Нейротроян сработал. Других успели скрутить до того, как они что-нибудь сотворили. Долго чистили им мозги. Угрохали кучу денег на нейроспециалистов и новейшие ментопрограммеры и уже почти справились, когда выяснилось, что у всех освобожденных в крови модифицированный вирус. Он убивает только тех, на чью ДНК запрограммирован и больше никого. Убивает медленно и очень болезненно. Вакцина против него есть только у миррских спецслужб. Все умерли. Двух пристрелили свои же, когда они от отчаяния попытались сбежать назад к миррцам. У кого-нибудь осталось желание вести переговоры с Миррой? – ответом ему было молчание. Он удовлетворенно кивнул, - Еще вопросы?

- Пути отхода?

- Бойцы из местного племени Менгеле, входящего в Национальный Религиозный Фронт Освобождения нападут на блок посты на другом конце города. У нас с ними разная война, но здесь и сейчас мы союзники. Здание будет, разумеется, блокировано военизированной полицией из местных, но основные силы их будут отвлечены. Делаем дело. Прорываемся и уходим. Если не успеем убраться до прибытия миррского спецназа – умрем все. Остальное в руках божьих. А теперь помолимся.

Солдаты встали, скрестив руки на груди, а Чаттер начал декламировать основную молитву. Так называемую «Молитву жизни».

«… и берегите детей, ибо они невинны, и бог живет в каждом из них и поднимающий руку на ребенка поднимает ее на бога» - закончил он традиционными словами и больше ничего не говоря направился к выходу. Остальные поправляя оружие потянулись за ним.

…

 

Планета Велла. Миррская конфедерация

За 1 год, 34 дня до захвата заложников на Сарасте по стандартному галактическому времени

Полуавтономная снайперская винтовка с искусственным интеллектом «Барон 14М», распознала лицо цели и едва заметно повела стволом провожая зрачком камеры намеченную жертву. Ее искин прикинул влажность воздуха, сделал поправку на ветер и на силу Кориолиса. Затем раздался выстрел. Зашифрованный видеопоток, переданный оружием нырнул в вирт и вынырнул на глазных е-линзах оператора. Ян Пшенко, один из боевиков «Щита жизни», вгляделся в лицо мерзкого детоубийцы Перуччи, ухмыльнулся, протянул руку, взяв бокал, и сделал большой глоток минералки. Яна и его снайперскую винтовку, установленную в крохотном окошке чердака колокольни собора Пресвятой Алурии Сиамнийской, охранительницы детей и беременных женщин (и да, выбор именно этого места был отнюдь не случаен), разделяло около тысячи километров и Срединный океан. Еще километра два отделяло колокольню от цели. Сразу после установки винтовки и ее настройки Ян покинул континент на суборбитальном лайнере и теперь сидел, развалившись в кресле фешенебельного отеля, расположенного в пляжной зоне известного курорта планеты – миллионы приезжающих и уезжающих туристов, то что нужно, чтобы затеряться в толпе. Пшенко ждал сигнала, что дело сделано. И сигнал пришел.

Перуччи вышел из дома одной из своих многочисленных любовниц и направился к автомобилю. Спустя мгновенье, потребовавшееся самонаводящейся пуле, чтобы преодолеть расстояние в два километра от окна колокольни до черепа цели, Ян увидел, как голова адвоката фактически перестала существовать, разлетевшись кровавыми брызгами и ошметками кости. Обезглавленное тело отбросило назад. Повинуясь мысленной команде Яна, его искин через галактический глобалнет отправил в офис одного ничем не примечательного агентства по перевозкам сообщение «Груз #4312-76 доставлен». В тот же момент дверь гостиничного номера вынесло направленным взрывом. Последнее что увидел Ян – люди в боевых комби миррского спецназа с плазменными винтовками наперевес. Сгусток плазмы разворотил ему грудь, оставив за собой дымящие края вокруг дыры размером с мяч для гольфа и тошнотворный запах паленого мяса.

Затем Ян умер. Последней его мыслью было - «Я успел!».

- Может стоило его живым взять, чтоб допросить? – после того, как они быстро и профессионально обыскали гостиничный номер, спросил один из солдат, носком армейского ботинка потыкав труп.

- Да он не знал ни черта, - отмахнулся старший, - Структура замкнутых террористических ячеек. Никаких горизонтальных связей. Да и приказа не было живым брать. Ладно. Пошли. Теперь дело за труповозами.

Солдаты один за другим вышли из гостиничного номера. Последний, проходя мимо стоящей на столе вазы с солеными крендельками, походя зачерпнул их ладонью и, не замедляя шага, аппетитно захрустел, усиленно работая челюстями.

…

 

Планета Велла. Миррская конфедерация

За 1 год, 34 дня до захвата заложников на Сарасте по стандартному галактическому времени

Перуччи покинул Марию в самом благостном состоянии духа. Обернувшись он увидел сквозь матовое стекло двери ее заманчивый силуэт. Адвокат улыбнулся, вдохнул полной грудью весенний воздух и, не спеша, направился к своему автомобилю. В этот момент зависший над домом миниатюрный квадрокоптер, очень похожий на обычную детскую игрушку, но на самом деле входящий в состав системы активной противоракетной и противопулевой защиты «Шербург», установил, что к голове его подопечного несется самонаводящаяся пуля. Рассчитав траекторию, вертолетик просто чуть отклонил ее на подлете выстрелом лазера, который заодно выжег всю пулевую электронику. Пролетев в паре метров от головы Перуччи, пуля разнесла в клочья фарфоровую статуэтку ни в чем не повинного садового гнома и впилась в землю. Из багажного люка принадлежащего адвокату автомобиля с тихим тревожным жужжанием, вспорхнули в небо еще несколько квадрокоптеров и, словно вспугнутая стайка птичек, заметались над головой хозяина, сканируя пространство на наличие дополнительных угроз. Вслед за ними из багажника взмыла миниатюрная ракета и, ведомая радарами квадрокоптеров, стремительно понеслась к колокольне. Выйдя на предельно допустимое расстояние, она взорвалась, распылив хранящийся под давлением в баллоне аэрозоль, а затем детонатор подорвал гремучее облако, осуществив объемный термобарический взрыв и превратив элитную снайперскую винтовку «Барон 14М», в покореженную груду оплавленного металла.

Обошедшаяся адвокату в несколько миллионов защита, окупила все потраченные на нее деньги за несколько секунд. В ухе у Перуччи истошно заверещал зуммер, извещая о неудавшемся покушении, а в е-линзах забегали багровые, недобро светящиеся, указатели, пунктиром прочерчивая траекторию пули и указывая, откуда именно она была выпущена. Перуччи мрачно посмотрел в сторону колокольни, выругался вполголоса и, погрузившись в свой бронированный автомобиль, быстро уехал. Дроны, настороженно зыркая по сторонам камерами и радарами, умчались вслед за ним.

…

 

Планета Велла. Миррская конфедерация

За 1 год, 32 дня до захвата заложников на Сарасте по стандартному галактическому времени

Граф поставил допитую чашку с эспрессо на журнальный столик и огляделся. Приемная офиса Перуччи была создана, чтобы производить впечатление. И это получалось. Получалось, несмотря на то, что чрезмерная пышность (арнейское мраморное дерево паркета, позолоченные дверные ручки и сами двери из ларнианского дуба, люстра из венцийского стекла и прочее, и прочее, и прочее…) намекала - хозяин предпочитает дороговизну эстетике, поскольку пробился к вершинам богатства и преуспеяния из самых низов общества. Пробился, безжалостно выгрызая себе путь наверх. Не зря ведь к Перуччи в среде адвокатов намертво прилипло прозвище «Акула». О, он был зубаст! И он умел работать этими зубами.

С холста в тяжелой раме на старшего дипломатического советника Александра Графа с неудовольствием уставился дракон кисти самого Малари. Было очевидно, что Граф дракону не нравится. Также, впрочем, как и хозяину офиса. Уж это советник знал наверняка. После того как Граф вовлек адвоката в конфликт с известным писателем с Такара, у Перуччи отобрали на той планете лицензию, и он потерял очень большие деньги.

Дверь, ведущая в святая святых, распахнулась. Секретарша, покачивая бедрами, подошла к советнику. Она заученно встала перед ним так, чтобы он мог оценить ее пышные формы. Граф давно знал Перуччи. Знал он и требования, предъявляемые им к своим работникам. Так что советник мог поклясться, за внешностью глупенькой красавицы скрывается острый и цепкий ум, который нельзя недооценивать.

- Господин Перуччи просил дословно передать вам следующее, - секретарша нагнулась к уху советника, и он почувствовал волнующий запах женской кожи и очень дорогих и потому едва уловимых духов. Затем она шепотом повторила то, что хотел донести до него один из лучших адвокатов галактики. В глазах ее плясали веселые чертики.

Граф усмехнулся.

- Словарный запас вашего босса просто поразителен, - ответил он, - Даже удивительно как вы смогли запомнить и без ошибок воспроизвести этот страстный монолог. Но возможно господин Перуччи изменит свое мнение, если взглянет на видео, которое я принес с собой, - повинуясь мысленной команде советника, его искин перекинул файл в офисную систему.

Глаза секретарши под е-линзами замерли, разглядывая нечто невидимое другим. Наконец она снова задумчиво взглянула на советника. Кивнула. И, подняв точеную руку, поднесла ко рту браслет селектора.

…

В гробовой тишине Перуччи в третий раз просмотрел в голопроекторе, как его собственная голова разлетается на куски.

- «Щит жизни», значит? – Перуччи откинулся на спинку офисного кресла, больше смахивающего на трон, и задумчиво побарабанил по столешнице толстыми пальцами. Затем он отдал мысленный приказ искину и погрузился в чтение информации по террористической организации.

Граф терпеливо ждал.

- Противники абортов, - хмыкнул в конце концов адвокат, - И кто такой этот Чаттер?

- Герой, - просто ответил Граф, - Самый настоящий многократно награжденный герой военной операции в системе Мидори против устроившего там геноцид президента Кусами. Не нашей операции. Той первой. Содружества. Которую свернули после попадания ракеты в мидорийскую школу. Кадры с трупами детей облетели тогда всю галактику и после массовых протестов общественности война была приостановлена. О том, что на крыше школы находился локатор противоракетного расчета в прессе Содружества почти не упоминали. Официально источник утечки видео из разрушенной школы так и не был назван. Но неофициально все, кому нужно узнали, что их сделал и передал телеканалам именно Чаттер. За это, но под другим предлогом, его вышвырнули из армии. Что вообще-то нужно было сделать еще раньше – он уже давно страдал от посттравматического синдрома.

- Оно и неудивительно, - фыркнул Перуччи, - Учитывая направленность пропаганды в войсках Содружества. В нормальной армии, вроде миррской, бойцов учат относится к солдатам противника и его гражданскому населению как к неодушевленным предметам, чтобы избежать ненужных эмоций. Это как у пожарных – есть пожар, приезжаешь, тушишь его, едешь домой, периодически получаешь зарплату. И нет никакого смысла злиться на огонь и, желая отомстить ему за пожар с жертвами в каком-то доме, бежать на лужайку и тушить там костры людей, жарящих гамбургеры. Ни ненависти, ни сострадания – только чистая профессиональная работа. И это очень важно. Это так называемый механистический подход к дегуманизации. А вот в Содружестве… Там все по-другому. Там солдатам постоянно вбивают в голову, что они воюют против таких же как они людей. С теми же чувствами, потребностями и тому подобным. В общем всячески препятствуют дегуманизации, так как военное руководство панически боится, что солдаты сорвутся и устроят где-нибудь резню то ли пленных, то ли мирного населения, если не будут воспринимать их такими же людьми как они сами. И их солдаты-таки периодически срываются и устраивают. Они там в Содружестве не понимают одной простой вещи. Нельзя нейтрально относится к человеку, который хочет тебя убить. К неодушевленному огню более-менее можно. А к человеку – нельзя! Человеческая психика этого физически не может. И также нельзя убивать без ненависти человека, которого ты однозначно считаешь человеком. Это тебе не огонь потушить. Если стенать по каждому застреленному тобой солдату противника или по зачастую неизбежным случайным гражданским жертвам с такой же силой, как и по своим близким и друзьям – крыша очень быстро съедет. Или же солдаты кинутся в крайности. Одни пропаганде вопреки не просто перестанут считать солдат и мирное население противника людьми, но и выработают к ним стойкое чувство отвращения, как к мерзким недостойным жизни ядовитым паразитам вроде пауков или змей – анималистическая дегуманизация. Другие же утонут в чувстве вины. Объявят себя гнусными убийцами и мясниками. С утра до вечера будут каяться, лить слезы и накачиваться наркотиками и алкоголем. И тогда первые рано или поздно устроят бессмысленную бойню – чего жалеть мерзких паразитов, а вторые закончат самоубийством, иногда заодно прихватив с собой на тот свет несколько сослуживцев.

Граф, который до этого завороженно слушал адвоката, удивленно покачал головой.

- Однако, не знал, что вы еще и психолог.

- Во-первых, да – в рамках юридического обучения я изучал и психологию. Адвокатам она, знаете ли, не помешает. А во-вторых, я еще и служил в миррской армии. Собственно, именно через нее я и получил миррское гражданство. Так вот, в этой самой армии нас и обучали смотреть на солдат противника не как на живых людей, а как на роботов, которых необходимо вывести из строя, соблюдая определенные правила.

Специальная психологическая подготовка.

- Ну, с Чаттером вы более-менее угадали. После того как его выкинули из армии он какое-то время маялся от депрессии и чувства вины. Но к психиатру, который бы моментально поставил его на ноги с помощью антидепрессантов, не шел из религиозных соображений. Как и его родители он член секты «Божественная наука».

- «Божественная наука»? Звучит как «сухая вода» или «честный политик».

- Да, не без этого, - легко согласился советник, - Ее основатель Эдди Баклер был уверен, что это именно наука. Причем неоднократно доказавшая свою эффективность. Некоторые ученые придерживаются, правда, иного мнения, но это, вероятно, от бездуховности. Сам же Баклер писал, что умудрился излечиться от смертельной болезни с помощью молитвы и теперь считает своим долгом, открыть путь спасения и другим.

В общем, вот уже четыре сотни лет его последователи полагают, что болезнь является духовным, а не физическим расстройством и что лечиться предпочтительней с помощью молитвы, а не медицины. Увы, тот факт, что они до сих пор не вымерли бросает серьезную тень на естественный отбор. Кажется, тот работает спустя рукава.

- Да уж, - откликнулся Перуччи, - Я бы предпочел, чтобы Чаттер вымер до того, как ему в голову пришла идея отстреливать всех, кто не разделяет его взгляд на репродуктивные стратегии. Ну или было бы неплохо, если бы этот псих начал вовремя принимать антидепрессанты, а то, судя по всему, молитва не то чтобы ему помогла.

- Да нет, - пожал плечами советник, - Вполне помогла. Поначалу. Не стоит недооценивать силу плацебо.

Он вышел из депрессии. Женился. У него родился сын, - Граф сделал паузу, - А потом сын заболел и умер. В полтора года года. Из-за отсутствия необходимого лечения. Как выяснилось, молитвы не всегда помогают без лекарств. Жена покончила с собой. А Чаттера приговорили к двум годам тюрьмы за непредумышленное убийство. В тюрьме его осенило, что это было божье наказание за убитых в мидорийской школе детей и что он должен заработать искупление. Как? Ну конечно же борясь с другими убийцами детей – с теми, кто делает аборты. Аборт с точки зрения его церкви это, понятное дело, самое зверское из возможных душегубство беззащитного ребенка. Еще в тюрьме он сколотил группу сторонников в том числе и из бывших военных. Оброс связями. А когда вышел – началось. Теракты посыпались один за другим. Взрывы абортариев. Убийства врачей и медсестер, проводящих аборты. Убийства и запугивание общественных деятелей, поддерживающих право женщин на аборты. Полный спектр в общем. А теперь и вы попали под раздачу.

- Я заметил, - хмыкнул Перуччи, - Очень тяжело не обратить внимание на пулю, которая едва не вышибла тебе мозги. Но что дальше? Вы ведь ко мне не просто так заявились?

- После того, как мы скормили киллеру это фальшивое отрендеренное на компьютере видео, и он отрапортовал о вашей ликвидации, мы его убили, - невинно констатировал советник, - И я рассчитываю, с вашей помощью, разумеется, найти и убить, всех остальных террористов. Вы ведь хотите помочь?

- О да, - заверил Перуччи, - Просто весь горю от нетерпения оказать вам всю посильную помощь. Моя голова весьма дорога мне. Мы с ней очень близки. И каков ваш план?

- Ну, помимо спасения вашей без сомнения бесценной для юриспруденции головы, мы подумывали о том, чтобы спасти от голода и нищеты одну богатую на полезные ископаемые планетку под названием Сараст.

- Понятно, - усмехнулся адвокат, - Когда это старший дипломатический советник помогал кому-либо просто так?

- Вообще-то, как гражданина Мирры, государство будет защищать вас в любом случае, - укоризненно изрек Граф, - Но если вы нам поможете, то среди прочего еще и прилично заработаете. Юридические консультации для концессионеров и все такое… Дело крупное.

- И что же от меня требуется? Надеюсь не моя бессмертная душа?

- Так далеко наши планы не распространяются, - покачал головой советник, - Вам всего лишь нужно будет принять участие в так называемых общественных дебатах. Это нечто похожее на судебный процесс, только не такое формальное и вместо присяжных все граждане страны, которые потом голосуют на референдуме через вирт. Ну и еще вы должны их выиграть. У вас, я слышал, это неплохо получается.

- Я тоже слышал, - холодно ответил Перуччи, - Какова тема дебатов?

- Легализация абортов в одной из стран Содружества.

- И с каких это пор миррское министерство иностранных дел заботят подобные вещи? – поинтересовался адвокат и резко добавил, - Давайте! Выкладывайте все, иначе я и пальцем не пошевелю!

- Нам необходимо предотвратить демографический кризис на Сарасте, - ответил Граф.

Перуччи отдал мысленную команду искину и перед его взглядом поплыли цифры статистики.

- Если энциклопедия не врет, Сараст это не одна из стран Содружества. Сараст это богом забытая дыра, населенная дикими племенами, не брезгующими каннибализмом. Эти ребятки, как я вижу, то время, которое не тратят на дележ гуманитарной помощи, с энтузиазмом используют, чтобы убивать друг дружку…

- И еще, как я уже упоминал, там огромные залежи полезных ископаемых, - вставил советник, - И, что немаловажно, их не нужно было бы доставлять через такарскую червоточину. Если бы их там добывали. Но их не добывают. Постоянная межплеменная резня не слишком способствует.

- А легализация абортов в одной из стран… - «На Ариссее» - уточнил Граф - …Содружества тут при чем? – нахмурился Перуччи.

- При том, что мы хотели бы сделать из Сараста более-менее приличное место. Нам это выгодно. Но этого никогда не произойдет, если не обуздать их чудовищную рождаемость.

- Кажется, начинаю понимать, - усмехнулся адвокат, - Инициированная Миррой программа по снижению рождаемости на Сарасте будет не слишком популярна в Содружестве.

- Как и почти все другие миррские начинания, - кивнул Граф, - Мы вообще не то чтобы любимчики галактической публики.

- И судебный процесс, связанный с абортами…?

- Да. Это часть кампании по воздействию на общественное мнение в Содружестве.

- А подробней? – потребовал Перуччи.

- Тогда придется окунуться в политические тонкости.

- Жду с нетерпением, когда вы меня просветите, - едко ответил адвокат.

- В Содружестве политический спектр можно условно разделить на правых и левых. Правые поддерживают тех, кто зарабатывает деньги. Но когда те, кто их зарабатывает, слишком увлекаются, и коэффициент Джини начинает расти, а социальные лифты перестают работать, к власти приходят левые.

Отняв немного денег у самых богатых, отдают их тем, кто не так преуспел. Тем самым снижается социальная напряженность, и богатые могут и дальше богатеть, не опасаясь революций. И правые, и левые уверены, что без их политических противников было бы гораздо лучше, но они ошибаются. Они не могут друг без друга.

Правые это паровой котел, который толкает локомотив экономики вперед. А левые — это предохранительный клапан, который не дает этому котлу взорваться, когда давление в нем возрастает выше допустимых пределов. В Содружестве правда забыли о том, что между предохранительным клапаном и здоровенной дырой в стенке котла, в которую пар бесполезно и со свистом вылетает, снижая КПД двигателя, существует принципиальная разница. Но это их проблемы. Нас в данном случае интересует иное.

- И что же?

- Правые и левые в Содружестве грызутся не только по поводу распределения бюджетных денег. Есть еще много других вопросов, взгляды на которые у них строго противоположны. Правые более консервативны и как следствие более религиозны. Мифы тысячелетней давности не слишком хороши в приложении к современности. Теперь, когда оппонентов затруднительно побивать камнями и сжигать на кострах, религия сдает свои позиции. Но консерваторы все же очень стараются. Упорное отрицание эволюции и попытка включить религиозные бредни в школьную программу. Запреты абортов и добровольной эвтаназии для смертельно больных, основывающиеся не на рациональных доводах, а на сказках скотоводческих племен. И прочее в том же духе, могущее довести образованного и вменяемого человека до истерики. Это, с одной стороны. А с другой стороны левые, не понимающие, что бюджет государства — это не бездонная бочка и что пополняется он за счет роста экономики, обеспечиваемого так нелюбимыми ими предпринимателями...

- …и левые, однозначно поддерживающие право женщин на планирование семьи и на аборты, - закончил за советника Перуччи и ухмыльнулся, - Кажется, я понял ваш план. Вы будете поощрять на Сарасте аборты, чтобы держать под контролем демографию. А возмущенные голоса в Содружестве заткнут левые сторонники легализации абортов, и защитники прав женщин. Они там сейчас в большой силе.

- Приблизительно так, - подтвердил Граф, - Ну и еще зеленые помогут.

- Зеленые?! – удивился адвокат.

- Они самые. Бесконтрольный рост населения Сараста очень сильно бьет по местной экологии. Многие виды животных и растений уже полностью истреблены, другие находятся на грани вымирания…

- И только контроль рождаемости может предотвратить экологическую катастрофу, - расхохотался Перуччи, - А красиво! Заставить левых, которые всей душой ненавидят Мирру, биться за ее интересы. Да, это вполне в вашем стиле, господин советник.

- Благодарю, - улыбнулся Граф.

- Но все же хотелось бы знать, вы уже включили в издержки стоимость будущих военных операций? – сардонически ухмыльнулся Перуччи.

- Военных операций?

- Ага. Их самых. Военных операций по выбиванию долгов из Сараста, - адвокат снисходительно взглянул на Графа, - Я готов держать пари, что как только на деньги инвесторов будут построены заводы и шахты, вам тут же заявят, что вы проклятые колонизаторы, высасывающие последние соки из Сараста и все это добро будет национализировано. Ради блага народа, разумеется.

- Разумеется, - согласился Граф, - Что может быть важнее блага народа. Но военная операция скорее всего не понадобится.

- Да неужели?!

- Да, - подтвердил советник, - Ведь это помешало бы поставкам семян генно-модифицированных растений. Эти растения специально разрабатывались под условия этой планеты лучшими нашими учеными.

Просты в культивировании. Очень питательны. Высокий процент белка и способность к синтезу всех необходимых человеку витаминов. Не пройдет и десяти лет как они полностью покроют потребности быстро растущего населения Сараста в продовольствии и фактически предотвратят голодную смерть миллионов.

- Все это чудесно, - отмахнулся Перуччи, - Но что помешает фермерам Сараста, единожды получив семена, послать вас подальше? Если уж эти ваши геннно-модифицированные растения так прекрасны и урожайны, как вы расписываете?

- Помешает одна малюсенькая тонкость, - отозвался советник, - Урожайность этих растений высока с точки зрения выхода полезного продукта. Но вот сами по себе они стерильны. Один урожай и – все. Нужно покупать новые семена.

- Генно-модифицированные растения, да еще и с блокированием размножения? И вы при этом рассчитываете на помощь зеленых? Да они на дыбы встанут, когда узнают! – хихикнул Перуччи.

- Ну, они все время жалуются, что опасность генно-модифицированных растений среди прочего в том, что они могут вытеснить естественные виды уничтожив тем самым местную флору. А наши растения никого и ничего вытеснить не могут – они бесплодны.

- Сомневаюсь, что это их убедит, - пожал плечами Перуччи.

- У меня талант к убеждению, так что, я надеюсь, все получится, - кротко ответствовал Граф.

- Насчет таланта к убеждению я заметил, - буркнул Перуччи, - Ладно, давайте вернемся к моему дару убеждения, в котором вы тоже нуждаетесь. Прения, связанные с абортами, я так понимаю, вам нужны для разогрева общественного мнения?

- Да. Тема сама по себе резонансная. А уж если за нее возьмется один из ведущих адвокатов галактики, который к тому же участвовал в организации нескольких тысяч абортов в рамках дела миллиардера Барлоу… Это просто взорвет информационное пространство.

- А вы не задумывались о том, что выиграть прения и устроить хорошее шоу вещи по сути хоть и близкие, но все же не одно и то же?

- В данном случае именно одно и то же, - заверил Граф, - Большинство граждан планеты согласно соцопросам за легализацию абортов. До семидесяти процентов. Пресса тоже благожелательно настроена. Так что можете творить все что хотите – выигрыш вам в любом случае обеспечен.

- Так даже неинтересно, - вздохнул Перуччи.

- Увы, - ответствовал Граф, - Жизнь большей частью сера и однообразна.

- Иногда она все же не настолько однообразна и скучна как хотелось бы, - покачал головой Перуччи, - Уж кому как, но мне бы не хотелось, чтоб летящие в мою голову пули, освежали мои унылые адвокатские будни. Так что постарайтесь все же, чтобы видео с моими мозгами, разлетающимися во все стороны, не стало явью.

- Постараемся, - твердо заявил советник, игнорируя скептический взгляд адвоката.

…

 

Планета Мирра. Миррская конфедерация

За 1 год, 14 дней до захвата заложников на Сарасте по стандартному галактическому времени

- Знаете, - известный эмбриолог Валерий Норски окинул присутствующих в кабинете трех мужчин нервным взглядом, - Я в отличие от уважаемого господина Штефана Политта, - услышав свое имя знаменитый на всю галактику молодой экономист едва заметно улыбнулся, - не являюсь наследником огромного состояния и не могу сам финансировать свои исследования, а потому…

- А потому, - закончил за него старший дипломатический советник Мирры Александр Граф, - Вы зависимы от грантов. Которые можно и не получить, если общественное мнение Содружества повернется против вас. Мы с господином Перуччи вас прекрасно понимаем. Именно поэтому вам будет, как мы надеемся, приятно узнать, что в случае согласия Научный Миррский Фонд готов предоставить очень солидное финансирование для ваших исследований.

- Я надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что по этическим соображениям я… - чопорно поджав губы, заговорил Норски.

- Мы не требуем от вас никаких фальсификаций, - вступил в разговор Перуччи, - Мы просто хотим создать вам условия, в которых вы могли бы говорить то что думаете, не опасаясь последствий.

- И поэтому, - вставил советник, - финансирование, предоставляемое фондом, не будет зависеть от политических спекуляций и переменчивого общественного мнения. Только чистая наука. Все необходимые гарантии вам, разумеется, будут предоставлены заранее.

- Ну, если так… - Норски нервно поерзал, - Я подумаю над вашим предложением.

На е-линзах Графа вспыхнуло уведомление о начале текстового чата. Перуччи послал сообщение, которое его искин считал, анализируя активность мозга, и, повинуясь мысленной команде, отправил адресату – «Этот Норски не удерет в решающий момент?»

«Нет» - так же мысленно ответил ему Граф – «У него просто нет выхода» .

- А вы? - обратился советник к экономисту.

«На него тоже какой-нибудь компромат нарыли?» - осведомился адвокат – «Совратил какую-нибудь несовершеннолетнюю студенточку?»

- Говорить на всю галактику правду и видеть, как от нее звереют всякие болваны, - усмехнулся Штефан Поллит, - Что может быть приятнее! Так что у меня только один вопрос – где и когда?

«Хуже» - ответил Граф – «Потом расскажу».

- Сроки телепередачи будут согласованы в самое ближайшее время, - отозвался Перуччи, - Надеюсь, вы устроите оппонентам нелегкую жизнь.

- Да я их просто уничтожу, - усмехнулся экономист.

- Отлично! – Перуччи восхищенно хлопнул себя по коленям, - Вам нужно было стать адвокатом.

- Меня вполне устраивает нынешнее мое занятие.

- Так договорились? – спросил Граф у присутствующих ученых.

- Договорились! - заявил Поллит.

Норски лишь молча кивнул.

После того как с формальностями было покончено, Норски извинился и поспешно ушел.

- Какой-то он нервный, - хмыкнул Поллит.

- Неудивительно, - фыркнул Граф, - Его лишили финансирования и шельмуют в прессе.

- И за что? – живо поинтересовался Перуччи.

- За гомофобию, - рассмеялся советник.

- И чем же ему гомосексуалисты мешают? – флегматично осведомился экономист.

- Много чем. Прежде всего они обвинили его в геноциде…

- Геноциде?! – взвился Перуччи, - Он испоганит нам всю пиар-кампанию! Если он хоть каким-то боком связан с их преследованием, то…!

- … ариурских шерстеносных баранов-геев, и это, не говоря о том, что в геноциде детей с синдромом Мойли, генетической болезни, вызывающей тяжелую умственную недостаточность, его тоже вполне себе обвиняют, - закончил советник.

- Что?! – хором ошарашенно воскликнули Поллит и Перуччи.

- То, - ухмыльнулся Граф, - Среди этих баранов процентов восемь предпочитают не самок, а самцов. И несчастному Норски стало интересно, почему? Он получил грант от скотопромышленников, которым такое поведение баранов приносило убытки, и занялся исследованием мозгов этих баранов. Провел несколько вскрытий. И тут история выплыла наружу. Почти все ЛГБТ-сообщество на пару с защитниками животных воспылало праведным гневом. В чем его только не обвиняли. И в том, что он намеренно изводит несчастных баранов-геев. И в том, что он ненавидит гомосексуалистов и ищет способ превращать их в гетеросексуалов, несмотря на то, что сами они этого не хотят. Что он хочет, чтоб родители проводили во время беременности тест и если окажется, что ребенок будет нетрадиционной сексуальной ориентации, тут же делали аборт. В прессе жуткий шум. Анонимные угрозы сыплются одна за другой. Грантодатели шарахаются от него как от прокаженного. И…

- А он, действительно…? – Поллит вопросительно взглянул на советника.

- Самое смешное, что нет, - улыбнулся Граф, - Вот только кто ж ему теперь поверит. После истории с тестом на генетический синдром Мойли.

- Что за тест? – спросил Перуччи.

- Да, придумал он, как на самом раннем этапе беременности безопасно определить будет ли будущий ребенок страдать этим синдромом, вызывающим умственную недостаточность и множество других проблем со здоровьем.

- Так это же отлично, - удивился экономист, - Теперь мать может прервать беременность и…

- … и всегалактическая ассоциация защиты страдающих синдромом Мойли, подала в Суд по Правам Человека, требуя запретить этот тест, поскольку он приведет к волне абортов и фактическому геноциду еще не рожденных больных детей, - резюмировал Граф и добавил, - Ну и некоторые больные синдромом тоже возмущаются. Мол попытки предотвратить рождение детей с синдромом указывают на то, что их считают людьми второго сорта. И вообще это евгеника. Сегодня делают аборты, а завтра инвалидов и людей неправильной национальности отстреливать начнут.

- Что за бред! – Поллит повернулся к Перуччи, - Они это что, серьезно?

Перуччи вздохнул и ответил.

- Штефан, я адвокат уже много лет. И хороший адвокат. А знаешь, почему? Потому что понял одну простую истину. Человеческий идиотизм – он безграничен.

…

 

Планета Тераль. Миррская конфедерация

За 1 год, 49 дней до захвата заложников на Сарасте по стандартному галактическому времени

С озаренного луной холма открывался прекрасный вид на маленький городок у подножия. Аграрная лаборатория генетических исследований пылала как факел. Искры взмывали в ночное небо и гонялись там друг за другом будто обезумевшие светлячки. Блики от пламени превращали суетящихся вокруг пожарных в странных демонов, исполняющих некий жуткий ритуальный танец. Зрелище завораживало.

Двадцатитрехлетний Ральф Шредер выключил увеличение на своих е-линзах и повернулся к друзьям. Марк, не отрывая взгляда от пожара, сунул бутылку с виски стоящему рядом Петру. Тот, благодарно кивнув, сделал большой глоток. Катрин и Лана умиротворенно курили самокрутку с марихуаной облокотившись на автомобиль. Ральф подошел к Лане и обнял ее. И тут все напряжение прошедшего вечера вырвалось из него в восторженном вопле.

- Мы сделали это, Лана! Мы сделали! Мы показали этим сволочам!

- Ты сделал это, милый, - ответила ему Лана и жадно его поцеловала.

Она ласково высвободилась из его объятий, отошла на пару метров и отправила через вирт зашифрованное сообщение, состоящее всего из одного слова – « готово » .

…

 

Планета Овидий 7. Содружество Демократических Планет

За 294 дня до захвата заложников на Сарасте по стандартному галактическому времени

Глава Галактической Зеленой Лиги Михаэль Шредер буквально лучился благодушием. Его крупное тело вальяжно развалилось в кабинетном кресле, а в зарослях густой бороды периодически сверкала чуть снисходительная улыбка.

- Не думаю, что это возможно, - пробасил он, - К тому же устав нашей организации не позволяет принимать деньги от правительственных организаций и частных фирм. Только пожертвования частных лиц и некоммерческих фондов.

- Думаю, какой-нибудь некоммерческий миррский фонд вполне мог бы внезапно возжелать внести весьма крупную сумму на ваш счет, - вкрадчиво заметил Граф, - На эти деньги можно будет сделать много полезного для природы на планетах галактики.

- Не все в этом мире можно купить, - покровительственно заметил Шредер, - Репутация для нас важнее, чем деньги.

- Какой же урон будет вашей репутации от того, что вы поспособствуете спасению редкой флоры и фауны Сараста? – деланно удивился Граф.

- Вы забыли упомянуть ваши планы по широкомасштабной добыче полезных ископаемых, развертыванию производства и о генно-модифицированных растениях, которыми вы собираетесь засеять чуть ли не каждую пядь Сараста, - безмятежно ответствовал Шредер, - Все это убьет природу планеты и нанесет непоправимый вред ее обитателям.

- Знаете, - усмехнулся советник, - Для главы организации, чьи действия привели к гибели миллиардов людей, вы на удивление сентиментальны. А уж если вспомнить, что до 90% погибших это беременные женщины и дети…

- Вы о чем? – сухо осведомился Шредер.

- Как? Неужели вы уже забыли о вашей блистательной всегалактической компании по запрету инсектицида CCS? – всплеснул руками Граф, - В свое время она наделала много шума. Это тот самый инсектицид, с помощью которого на отсталых планетах уничтожали комаров, разносящих серую лихорадку. И вы почти добились своего – использование CCS устремилось к нулю. Была только одна маленькая проблемка – смертность от серой лихорадки устремилась в противоположную сторону. Ну и не забываем ваши попытки затормозить культивирование на страдающих от голода планетах генно-модифицированных растений, содержащих витамины необходимые для работы иммунной системы.

Скажите, это вы так подстраховаться решили? Чтоб уж совсем наверняка добить несчастных детей с отсталых планет? А то не дай бог все же умудряться пережить серую лихорадку.

- CCS токсичен, если вы не в курсе, - спокойно ответил Шредер.

- Знаете, - вздохнул советник, - Кофеин тоже токсичен и по токсичности вполне сравним с CCS, но что-то я истерик Зеленой Лиги с требованием запретить кофе не припоминаю. Еще бы! Ведь кофе это такая привычная вещь – им обывателя не испугаешь. А CCS – зловещая химия. Самое то. Хотя его при желании можно ложками есть. Это, конечно, для здоровья не то чтобы полезно, но и не смертельно. Кофеин тоже мало кому жизнь продлевает. Может вам на него переключиться? А то, когда CCS перестали производить и использовать, чтобы убивать разносчиков заразы, на отсталых планетах по всей галактике люди, мужчины, женщины, дети, стали умирать от серой лихорадки. Миллиардами. Подавляющее большинство страшилок о CCS так и не подтвердилось, а вот польза его оказалась неоспоримой и многократно перевешивающей возможный вред. Вы, кстати знаете, что Всегалактическая Организация Здравоохранения признала, что отказ от CCS был ошибкой и рекомендовала возобновить его использование?

Шредер, однако, совсем не выглядел смущенным.

- Вы, наверное, не в курсе, - добродушно ответил он, - Зеленая Лига никогда не призывала, запретить использование CCS для уничтожения переносчиков серой лихорадки. Мы просто указывали на риски и…

- Ну конечно же не призывала, - перебил его Граф, - Прямо заявить «пусть люди дохнут миллиардами, зато окружающая среда не будет загрязняться инсектицидом» - это было бы чересчур даже для вас. Так что вы просто вопили на каждом углу о том, что CCS жуткий яд, а сочувствующая вам пресса разносила ваши истерики по всей галактике. Репутационные издержки для фирм, производящих CCS стали чудовищными, и они вынуждены были свернуть производство этого инсектицида. Или у вас есть еще какое-то другое объяснение, почему использование CCS против переносчиков серой лихорадки было фактически приостановлено?

- Я не владею в достаточной мере вопросом, чтобы…

- Не беспокойтесь, есть люди, которые владеют, и они уже собрали весь необходимый материал об угрозах, которые использовала Зеленая Лига, чтобы заставить отсталые планеты отказаться от использования CCS. Репутационные издержки для Международных Фондов помощи были столь высоки, что они стали требовать от отсталых планет запрета на использование CCS под угрозой сворачивания гуманитарной помощи. Знаете, что еще забавно? – усмехнулся советник, - Когда ученые вняли вашим воплям и решили, что хоть CCS хоть штука и полезная, но все же без нее еще лучше и вывели генно-модифицированных насекомых, которые вытеснят переносчиков болезни – вас это опять не устроило.

Хотя от таких насекомых одни плюсы – никакого опрыскивания, никакого загрязнения среды. Но нет – все равно не то. Одно слово генно-модифицированные вызывает у вас неконтролируемую истерику. И пока вы спекулируете на страхе и невежестве – люди умирают. Сдается мне, если против вас начнется кампания по миррским информационным каналам, она быстро даст эффект. Люди обожают пугаться. Вам ли этого не знать. Представьте себе кричащие заголовки – «Зеленые убийцы!» или там «Зеленый заговор!», а еще лучше «Зеленый геноцид!». Или «Зеленые, подкупленные, фармацевтическими фирмами, производящими лекарства от серой лихорадки, убивают женщин и детей бедных планет!». Последнее, разумеется, неправда. Но вы ведь знаете, как легко верят люди в любую чушь. И, разумеется… Разумеется, мы добавим к этому душераздирающие видео умирающих от серой лихорадки детей. Из-за вас умирающих…

- Вы что шантажируете меня?! – возмутился Шредер.

- Помилуйте, разве ж это шантаж, - деланно удивился советник, - Вот если бы я вам сказал, что ваше подразделение по защите животных, которое донимает фермеров и мясников по всей галактике и кругом понатыкало жалостливых голограмм «Убить животное - убить ребенка!» убивает до девяноста процентов животных, попадающих к ним в приюты, так как не желает с ними возиться, и что по миррским внешним галактическим каналам эта новость будет раскручиваться по полной и разумеется с кучей видео, на которых горы трупов собак, кошек и прочих невинно убиенных тварей будут буквально сыпаться на зрителя с экрана, то это был бы шантаж. Если бы я сказал, что у нас есть данные, что вы получаете от парламента Содружества огромные суммы на лоббирование своих интересов в том же самом парламенте и все это очень смахивает на коррупционную схему - это был бы шантаж. Если бы я, наконец, заявил вам, что некие негодяи подговорили вашего радикально настроенного отпрыска поджечь лабораторию по разработке генно-модифицированных растений и вдобавок накарябать пару зеленых лозунгов на месте преступления, и теперь ему грозит обвинение в терроризме и до двадцати лет тюрьмы, то это был бы шантаж, - после этих слов Шредер мертвенно побледнел, - Но я ведь ничего подобного не говорю, - закончил Граф, - Пока не говорю.

- Чего вы хотите? – едва прошептал Шредер. Губы его дрожали.

- Да все то же самое, - пожал плечами советник, - Предотвратить демографическую катастрофу и голод на Сарасте. И, думаю, Зеленая Лига нам в этом с удовольствием поможет. Ведь так?

Шредер обреченно кивнул.

- Что ж, не смею вас больше задерживать, - советник встал и направился к двери.

- За что же вы нас так ненавидите?! – отчаянно бросил ему вслед Шредер.

Советник остановился и не спеша обернулся.

- Ненавидим? Ну что вы. Зеленые абсолютно необходимы в нашем мире. Иначе промышленники уже давно угробили бы природу и нас заодно, а сами бы перебрались в еще не загаженные места. Вы конечно убили миллиарды добившись запрета на использование инсектицида CCS на отсталых планетах, но вас, может быть, утешит, что вы и спасли миллиарды жизней, достигнув того, что люди стали беспокоится об экологии. Однако, видите ли, есть большая разница между врачом, который действительно лечит пациентов, и шарлатаном, который понял, что гораздо легче и прибыльнее наживаться на невежестве и страхе больных, впаривая им ничего не стоящие вещества под видом чудодейственных снадобий. В правлении вашей организации не осталось ни одного известного и признанного в академических кругах ученого-эколога. Лишь одни крикуны-активисты, лоббисты и политики. Плохой симптом. Подумайте об этом на досуге, - и советник, не дожидаясь ответа, вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

…

 

Планета Ариссея. Содружество Демократических Планет

За 172 дня до захвата заложников на Сарасте по стандартному галактическому времени

- И все-таки я сомневаюсь на счет Норски, - вздохнул Поллит.

- Когда эфир? – спросил советник.

- Завтра вечером, - ответил экономист, - Консервативный телеканал. Будет жарко. Кстати, почему именно там?

- Потому, что после вашего интервью консерваторы забьются в истерике, разнося информацию о вас по всей галактике. А вы станете иконами леволиберального мира. И потом, когда вы выскажетесь по проблемам Сараста, нападать на тех, кому они только что пели дифирамбы, будет неудобно. В общем, все по плану. Несколько телепередач на раскачку общественного мнения. Потом публичные дебаты с Перуччи во главе. Аналитики говорят все будет хорошо.

- Ну, не знаю… Что-то этот ваш эмбриолог мне все же…

- Именно поэтому ты в передаче и выступаешь вторым, - успокоил Граф, - Запоминается последнее из сказанного. А Норски.. Норски себя еще покажет. Чтобы пойти против общественного мнения нужна смелость. И у него она есть.

- Поглядим, - мрачно заключил Поллит.

…

 

Планета Ариссея. Содружество Демократических Планет.

За 170 дней до захвата заложников на Сарасте по стандартному галактическому времени

… - Ваша основанная на гуманизме и морали трактовка материнства безусловно имеет право на существование, - вяло откликнулся Норски на пространную речь телеведущего, - Но природа сама по себе вне человеческой морали. И потому с точки зрения эволюционной биологии даже такая священная для многих вещь как беременность женщины, представляет собой запутанный конфликт, в котором за влияние и ресурсы борются между собой отцовские и материнские гены с одной стороны, а с другой идет война между родителями и потомством, - сидящий рядом с эмбриологом экономист Поллит, хотел было что-то добавить, но сдержался и лишь едва заметно усмехнулся.

- Что вы хотите этим сказать? – удивился журналист.

- Я хочу сказать, что плод в утробе матери — это своего рода полупаразит вроде матуарского кишечного червя, живущего за счет своего носителя и, разумеется, ставящего свои интересы выше его интересов, - ответил Норски с кислым выражением лица, как бы говорящим «ну вот, сейчас опять начнется», - Но при этом червь разумеется совсем не желает преждевременной гибели своему хозяину, поскольку…

- Да вы что?! – возмутился журналист, - Как можно сравнивать невинного нерожденного малыша с мерзким паразитом, медленно поедающим людей изнутри, это…! Это немыслимо!

Норски молчал.

Поллит мысленно отправил ему сообщение, которое тут же всплыло у эмбриолога на е-линзах: «Покажи этому придурку, кто из вас ученый с мировым именем! Помни, теперь ты абсолютно независим финансово и тебе плевать на общественное мнение».

Норски продолжал молчать. Но это было уже совсем другое молчание. Поллит с удивлением наблюдал, как тот меняется прямо на глазах. Эмбриолог выпрямился и расправил плечи, будто сбрасывая долгое время давивший на них груз. Он взглянул на ведущего и Поллит увидел в этом взгляде нечто очень необычное – насмешку.

- Так вы ответите на… - начал было снова журналист, но Норски перебил его.

- У меня нет для вас другой вселенной, другой науки и других биологических законов! – жестко заявил он.

- Что…? – удивился ведущий.

- А то, что если реальность кажется вам слишком циничной, аморальной, жестокой и вообще неприятной, то вы всегда можете уйти в вирт и жить среди дружелюбных и милых эльфов, гномов и фей! Природе же плевать на мораль! А я ученый. Я изучаю природу такой какова она есть. И если результаты моих исследований шокируют кого-нибудь, то это не моя проблема! Я понятно излагаю?

- Вполне, - насупился ведущий.

- И поскольку я имею дело с реальностью то, когда я говорю, что зародыш в утробе матери в своем роде полупаразит, то так оно и есть! Половину генов эмбрион берет от матери и еще половину от отца. Да, разумеется, оба родителя заинтересованы в том, чтобы зародыш родился и выжил. Этого требует эволюция. Но у млекопитающих между самкой и ее детенышем во время внутриутробного развития складываются отчасти враждебные отношения - у них лишь половина общих генов. Вторая половина от отца. Поэтому зародыш пытается вытянуть из матери как можно больше питательных веществ, чтобы ускорить свой рост и гарантировать свое здоровье. А мать пытается ограничить его аппетиты, чтобы сохранить силы и здоровье для рождения других детей и ухода за уже рожденными. Гены самца в эмбрионе в этой вражде на стороне зародыша, а не матери. Ведь это еще неизвестно, от кого были предыдущие и будут последующие ее дети, а этот наверняка свой. Так что во время беременности в организме матери разворачивается самая настоящая биохимическая война между ней и ее зародышем. Материнские гены пытаются затормозить рост зародыша и обуздать этого полупаразита. А отцовские гены подавляют подобное действие материнских, чтобы зародыш мог быстрее расти и брать у носителя больше энергии. Эдакое вечное перетягивание каната. Ставшее в результате эволюции настолько привычным, что когда одна из сторон оказывается слишком слабой, то всю конструкцию перекашивает и ведет к серьезным нарушениям развития плода.Борьба между матерью и ее ребенком, кстати, не прекращается и после его рождения. Гены младенца со стороны отца ответственны за более интенсивное сосание молока из материнской груди, по сравнению с генами со стороны матери. И, с другой стороны, гены материнского происхождения притормаживают рост ребенка после рождения.

- Давайте вернемся к тому, с чего мы начинали, - сменил тему ведущий, - В свете предстоящих дебатов по поводу легализации на нашей планете абортов, многие задаются вопросом, может ли зародыш в утробе матери чувствовать боль. Согласитесь, возможные мучения нерожденного ребенка серьезный довод на чашу весов противников абортов. Так, например, в получившем в последнее время широкую известность документальном фильме, мы можем видеть, что…

- Я знаю этот фильм, - перебил эмбриолог, - Это фальшивка, состряпанная движением «Спаси жизнь нерожденного» о якобы мучающемся во время аборта от боли и страха и погибающем в конце 12-недельном зародыше. Практически все в этом фильме, что касается чувств эмбриона является ложью с научной точки зрения.

- Мы кстати хотели пригласить его создателя Терри Вассермана в нашу передачу в качестве вашего оппонента. Чтобы он сам ответил на обвинения в фальсификации. Но вы категорически заявили нам, что если он явится, то вы откажетесь от участия. Точно также ваш коллега известный в галактике экономист Штефан Поллит предупредил, что не придет, если в дискуссии будет участвовать его постоянный критик и оппонент в прессе Эдвард Ралк. Что это?! – воскликнул ведущий, всплеснув руками, - Вы так боитесь открытой дискуссии?! Боитесь того, что у вас не будет убедительных контраргументов на доводы ваших противников?!

Норски и Поллит переглянулись едва заметно улыбнувшись друг другу. Норски сложил руки на груди и спокойно ответил.

- Не скрою, мы обсуждали со Штефаном следует ли нам вступать в прямую дискуссию с упомянутыми вами лицами и пришли к выводу, учитывая их низкую квалификацию, что это нецелесообразно.

- Но…!

Норски поднял руку, останавливая ведущего.

- Все вопросы по поводу этого нашего решения вы можете позже задать Штефану. От себя лишь добавлю, что я полностью разделяю его позицию. А теперь не хотите ли вернуться к сути вопроса? Вас, кажется, интересовала способность зародыша испытывать боль?

- Интересовала, - сердито подтвердил ведущий.

- Вот и славно, - Норски откинулся на спинку кресла, - В таком случае я рад вам сообщить, что никакой боли во время аборта 12-недельный человеческий эмбрион не испытывает. Физически не может. Видите ли, очень трудно испытывать боль, если нервные структуры для этого необходимые еще не сформировались и…

- Но ведь есть четкие доказательства того, что плод реагирует на… - не выдержал журналист.

- Реагирует! – подчеркнул Норски, - А не чувствует. Между этими терминами есть огромная разница. Если вы разобьете витрину магазина – сработает сигнализация. Она среагирует согласно программе на стимул. Но утверждать, что сигнализация испытывает боль от разбитого окна – глупость. Боль — это субъективное чувство, требующее наличия, во-первых, мозговых структур для ноцицепции, во-вторых сознания и в-третьих субъективного опыта оценки сигналов, идущих по нервным сетям. А сознание в свою очередь это сложнейшая нейронная система, возникшая в процессе эволюции. Оно не появляется само по себе. У сигнализации сознания нет. У бактерии, которая вполне себе реагирует на внешние стимулы сознания нет. У насекомых нет. Да и вообще у многих животных разделы мозга, необходимые для сознательного восприятия боли просто отсутствуют. Это фактически биороботы, отличающиеся от сигнализации витрины магазина только более высокой сложностью запрограммированных реакций. Люди же постоянно переносят свой опыт боли на животных и постоянно ошибаются.

- То есть вы утверждаете, что эмбрион даже теоретически не может чувствовать боль? – уточнил ведущий.

- Боль – нет. Инстинктивно, как и бактерия, например, реагировать на вредные раздражители – вполне, - подтвердил эмбриолог, - Это чистая ноцицепция. Но ноцицепция это еще не боль. Не страдание. Это сигнал о повреждении. Смотрите сами. Нейромеханизмы ответственные за восприятие боли развиваются у зародыша где-то на 24-й – 30-й неделе беременности. Только к этому сроку формируются проводящие пути для болевых импульсов и отдел мозга, который может их обработать. Это необходимое условие для восприятия боли. Но недостаточное. Когда вы находитесь под полным наркозом – боли вы не ощущаете. Иначе говоря, вы ее не осознаете, так как ваш мозг спит. У плода сознание, во-первых, не развито. Во-вторых, отсутствует необходимый субъективный опыт для оценки боли. И в-третьих эмбрион в матке в любом случае находится под действием веществ, держащих его в состоянии глубокого сна сравнимого с наркозом. И из этого состояния он выходит лишь после рождения.

- Хорошо! – сдался ведущий, - Допустим вы убедили меня и зрителей, что эмбрион не может испытывать боль. И во время аборта в том числе. Но, думаю, вы хотя бы согласитесь со мной, что сам по себе аборт, то есть убийство своего ребенка — это действие, которое абсолютно неестественно с точки зрения природы.

- Нет, - флегматично ответил Норски, - Не соглашусь. Нет ничего более естественного при деторождении с точки зрения природы чем аборт и даже убийство детеныша.

- Но это же чушь! – возмутился телеведущий, - Абсолютно ведь очевидно, что родители заинтересованы в выживании своего ребенка! Он ведь несет их гены, в конце концов!

- Именно в этом и дело, - ответил эмбриолог, - В передаче своих генов следующим поколениям. А это значит, что с точки зрения природы родители заинтересованы не в выживании данного конкретного ребенка, а вообще всех своих детей. И если выживание одного ребенка угрожает другим их детям, то им с легкостью пожертвуют.

- Что-то я не замечал, чтобы родители на нашей планете так легко к этому относились, - съязвил ведущий.

- Вы и не должны, - спокойно ответил Норски, - Не стоит путать инстинкты и физиологию с культурой и сознательным поведением. Именно это отличает нас от животных. Но это не отменяет того факта, что со своей физиологией вы зачастую ничего сделать не можете, даже если не согласны с действиями своего организма.

- Вы о чем?

- Например об аборте, который организм матери при необходимости осуществляет. Его обычно называют выкидышем.

- При чем здесь выкидыш и аборт?! Мать не принимает решение осуществить выкидыш! Он происходит сам по себе. Это несчастный случай!

- Мать может и не принимает, а вот ее организм – вполне.

- И зачем же это нужно организму матери? – ухмыльнулся телеведущий.

- Затем, что ребенок — это дорогое удовольствие для организма матери. И если прекращение инвестиций в данного конкретного ребенка в будущем даст большую выгоду, то есть позволит вырастить больше других детей, то смерть этого ребенка будет вполне приемлемым решением, - ответил Норски.

- Что за цинизм! – всплеснул руками ведущий.

- Все претензии направляйте к матушке-природе, - усмехнулся эмбриолог, - Именно она решила, что если ребенок с высокой вероятностью умрет в 7 лет, то лучше бы ему умереть в 7 месяцев. А если он умирает в 7 месяцев, то лучше бы ему умереть спустя 7 дней после рождения. И уж само собой разумеется, если он умирает в семидневном возрасте, то лучше бы уж случился выкидыш. Это сэкономило бы матери кучу ресурсов.

- Но почему вообще ребенок должен умирать?!

- Скажем, потому, что в его внутриутробном развитии произошли сбои и организм матери решил, что он будет нежизнеспособен? Возьмем синдром Дауна к примеру. Природа в этом вопросе гораздо менее гуманна, и, может быть, более разумна, чем, в частности, знаменитая писательница и ярая противница абортов Пира Сонг, которая узнав, что ее будущий ребенок будет страдать этим синдромом все же не прервала беременность из этических и религиозных соображений. Материнский же организм выявив подобное отклонение у эмбриона, пытается его по возможности уничтожить посредством выкидыша, чтобы не тратить в будущем ресурсы на маложизнеспособного ребенка.

- Но если организм матери, как вы утверждаете, пытается убивать все больные эмбрионы, то почему же дети с патологиями все же рождаются? – задал вопрос ведущий.

- Ну прежде всего потому, что никогда, и никакая система не работает со 100%-ой эффективностью, - ответил Норски, - Таков уж наш несовершенный мир. Кроме того, с возрастом система контроля качества эмбрионов идет у матери вразнос, то пропуская эмбрионы с патологиями, то по ошибке убивая вполне здоровые эмбрионы. Но это лишь одна сторона проблемы. Другая состоит в уже многократно упомянутом мной конфликте между эмбрионом и матерью. Ведь у него с матерью лишь половина общих генов. Вторая принадлежит отцу. И если организм матери и считает, что данному эмбриону лучше не жить, то сам эмбрион вряд ли с этим согласится. И потому он яростно сопротивляется всем попыткам матери устроить ему спонтанный аборт. Например, вырабатывая плацентарный гормон - хорионический гонадотропин иначе hCG. Это затрудняет спонтанный аборт у матери, в случае дефектных генов эмбриона или если организм матери голодает и потому не желает тратить получаемые из еды калории на беременность. А мать борется с этим, отключая некоторые отцовские гены с помощью метилирования ДНК. Так что как видите в природе аборт вполне естественная вещь.

- И что?! – взвился ведущий, - На этом основании вы предлагаете убивать нерожденных детей?!

- Это не я предлагаю, - безмятежно ответил Норски, - Это вы предлагаете.

- Я?!

- Ну ведь это вы ссылались на природу как на высший авторитет, когда пытались доказать недопустимость абортов. Мол в природе абортов нет и потому они неестественны, а раз неестественны значит непозволительны. Или вы уже передумали? Как только узнали, что природа ваших представлений о естественности не разделяет.

- Я не это умел в виду!

- Ну разумеется, - сардонически усмехнулся Норски, - Разумеется не это. Сам я кстати, никогда не понимал этого апеллирования к естественности. Для природы естественны такие вещи, от которых у любого человека волосы дыбом встанут. Например, убийство матерями новорожденных вполне естественно и эволюционно объяснимо. К счастью мы, люди, самые неестественные животные, и крайне важную роль в нашем поведении играет культура, позволяющая нам избегать многих абсолютно естественных вещей вроде убийств, изнасилований или нежелательных беременностей.

Ведущий метнул в сторону Норски испепеляющий взгляд, но предпочел не отвечать, а переключиться на Штефана Поллита.

- Что ж давайте теперь поговорим о вашей теории связанной с абортами, - обратился он к экономисту, - Итак, вы утверждаете, что именно легализация абортов привела к серьезному снижению уровня преступности на многих планетах галактики?

- Утверждаю, - заявил Поллит, - Хотя это и не моя теория. Этой теории многие сотни, если не тысячи лет. И то, что широкая общественность о ней мало что знает, это не проблема теории, это проблема общественности. Что касается меня, то я всего лишь несколько усовершенствовал ее математический аппарат и провел широкое кросс-культурное исследование на многих планетах, чтобы еще раз ее подтвердить. И подтвердил.

- И вы абсолютно уверены в этой теории?

- Ни один серьезный ученый не может быть уверен в чем-нибудь абсолютно, - хладнокровно ответил Поллит, - Но вероятность того, что данная теория верна крайне высока. В особенности после моих исследований. Такой ответ вас устроит?

- Не совсем, - ведущий торжествующе улыбнулся, ведь если бы вы, и господин Норски, кстати, тоже, были бы так уверены в своих выкладках, то вы бы не испугались прямой и честной дискуссии со своими оппонентами Эдвардом Ралком и Терри Вассерманом. А вы категорически отказались от их присутствия на этой передаче. Так что же это по-вашему, как не страх быть опровергнутым?!

- О, это совсем не страх, уверяю вас, - Поллит выглядел все таким же безмятежным, - Это просто нежелание участвовать в том дешевом фарсе и сознательном введении в заблуждение миллиардов телезрителей галактики, которые вы по недоразумению называете честной дискуссией.

- Что?! На каком основании вы…?!

- На том простом основании, что ни Эдвард Ралк, ни Терри Вассерман не являются для нас оппонентами. Также как для чемпиона галактики по трехмерным шахматам не является соперником какой-нибудь идиот, который и играть-то в них не умеет и ничем не подтвердил своей квалификации, но почему-то вообразил, что он имеет право претендовать на чемпионский титул.

- Вы намекаете на то, что ваши оппоненты не имеют ваших научных регалий?

- Я не намекаю, - жестко отрезал экономист, - Я так прямо и говорю. Это два безграмотных идиота, не имеющие веса в научном мире. А отказались мы с ними дискутировать потому, что прекрасно понимаем, как вы манипулируете общественным мнением.

- Но разве не в спорах рождается истина? И разве правда не находится посередине между крайними точками зрения?

- Вот об этом я и говорил, - усмехнулся Поллит, - И именно поэтому мы отказались от дискуссии в формате два на два.

- Вы о чем?

- Сейчас объясню, - Поллит достал из кармана найзер и включил голографический проектор, - Смотрите, - в телестудии в воздухе повисли арифметические выражения, - пусть у нас есть два утверждения.

2+2=4 и 2+2=1000000000

- Если мы поверим вашему утверждению, что истина где-то посередине, то мы также должны поверить, что, - Поллит произвел новый расчет.

2+2=(4+1000000000)/2=1000000004/2= 500000002

- А это явно чушь. Отстоящая от реального результата на… - из найзера экономиста выплыли новые цифры.

500000002-4=499999998

- Скажите, вы все еще считаете, что истина лежит где-то посередине? – Поллит не тая иронии взглянул на ведущего.

- А с чего вы взяли, что именно ваше утверждение относится к очевидному 2+2=4, а не наоборот? – ядовито осведомился ведущий, - И может лучше предоставить людям судить о том, кто прав? Вы или ваши оппоненты?

- С того же, с чего в вопросе арифметики лучше довериться математикам, а не каким-то шарлатанам, не имеющим признания в научном сообществе.

- Мы даем слово всем сторонам дискуссии! – пафосно воскликнул ведущий, - А вы, я вижу, предпочли бы заткнуть им рот и объявить себя истиной в последней инстанции. Может вам просто неизвестно значение слова «объективность».

- Напротив, прекрасно известно. Но мне также известно значение слова «манипуляция», а еще прекрасно знакома широко распространенная логическая ошибка известная как «ловушка золотой середины».

- Что вы имеете в виду?!

- Да все то же ваше высказывание – «истина лежит где-то посередине». Это ложное утверждение настолько распространено, что для него, как видите, даже придумали особый термин. Если вы не сильны в абстрактном мышлении, то я конкретизирую, - с ухмылкой добавил Поллит, - Скажем, в вашей студии будут обсуждать геноцид в звездной системе Мидори два представителя полярных точек зрения. Один будет утверждать, что геноцид неприемлем, а другой не будет находить ничего плохого в том, что по приказу президента Кусами в системе Мидори было уничтожено все население, не принадлежащее к паназиатской расе. Все шесть миллиардов человек. Если верить вам, что истина лежит где-то между крайними точками зрения, то мы, конечно, должны согласиться, что убить шесть миллиардов человек это было бы уже слишком. А вот три миллиарда еще более или менее приемлемо. К счастью, многие, и в особенности ученые, не разделяют вашего подхода, - покрасневший ведущий, собрался было что-то возразить, но экономист продолжил, не обращая на него внимания, - Людей, однако, можно понять, зачастую жизненный опыт подводит их к тому, что истина таки лежит между крайними мнениями, - усмехнулся экономист, - Люди… О, они обожают экстраполировать. И иногда это имеет смысл. Выражение «мудрость толпы» прочно вошло в учебники экономики и социологии, также, впрочем, как представление о глупости и иррациональности этой самой толпы. Знаете, есть классический пример, иллюстрирующий, как усредненное мнение большого количества людей оказывается более точным, чем мнение почти каждого из них по отдельности. Один известный ученый Праземли Фрэнсис Гальтон как-то посетил сельскохозяйственную ярмарку, на которой среди прочего проводился конкурс по угадыванию веса быка.

Точнее каждый должен был угадать вес быка после того, как его забьют и освежуют. Это была своеобразная лотерея – покупаешь билет, вписываешь предполагаемый вес быка и свое имя и, если повезет и твой прогноз окажется наиболее точным, получаешь приз. Всего поучаствовали 787 человек. И хотя прогнозы многих зачастую были очень далеки от реальности, усредненный прогноз был очень точен – 1198 фунтов при реально оказавшемся весе в 1197. То есть толпа может давать очень точные прогнозы, если взять ее усредненное мнение.

- Вот видите! А вы не хотите довериться суждению наших телезрителей! – торжествующе вскричал ведущий.

- Не хочу, - спокойно подтвердил Поллит, - Не хочу, поскольку эта самая мудрость толпы имеет свои условия и границы применимости. Она неплохо работает либо в обыденных и потому хорошо знакомых нашему мозгу ситуациях, либо тогда, когда конечный результат собственно от мнения толпы и зависит. Эдакие самооправдывающиеся прогнозы.

- В смысле? – не понял телеведущий, - Что значит «зависит»?

- Ну, это элементарно. Если именно толпа выбирает президента страны, то очевидно, что как раз ее усредненное мнение и подскажет вам, кто им будет. То же самое касательно акций компаний – на краткосрочном отрезке времени они стоят ровно столько, сколько должны стоить по мнению людей, ведь именно их готовность платить определяет их цену. Так что было бы удивительно, если бы прогноз большинства в таких вещах и на относительно непродолжительном периоде, что важно, оказался ошибочным. Но это не слишком много говорит о мудрости этого самого большинства. Знаете, даже если большинство будет стопроцентно уверено, что вот эти акции обязательно должны дорожать – объективной реальности плевать на мнение толпы. Если предприятие нерентабельно – никакое мнение народа этого факта не изменит. И периодически это подтверждается. Иначе мы бы не наблюдали в экономике один за другим надувающиеся и лопающиеся потом пузыри. Надувающиеся потому, что люди иррационально верят в прибыльность убыточных фирм. Как по мне, это скорее говорит о глупости толпы, чем о ее мудрости.

- К чему вы ведете?

- К тому, - ответил Поллит, - Что большинство людей подсознательно или даже вполне сознательно уверены - усредненное мнение общества самое верное. Что на самом деле не так. Иначе мы ученые были бы не нужны. Но наука тем и отличается зачастую от общественного мнения, что она контринтуитивна. Тысячи лет большинство людей на разных планетах верило, что при прочих равных более тяжелые предметы падают быстрее чем легкие, и никому кроме ученых не пришло в голову это проверить! Да и вообще, знаете ли, когда на некоторых далеко не самых отсталых планетах под 60% уверены, что все люди произошли именно от Адама и Евы или там 64% верят, что все живые существа, являют собой живое доказательство того, что они спроектированы богом, идея довериться подобной толпе в научных вопросах не слишком разумна. Поэтому я сильно сомневаюсь, что большинство ваших телезрителей, обладают достаточной компетентностью, чтобы оценить, кто был бы прав в гипотетической дискуссии – я с моим коллегой Норски или те шарлатаны, которых вы хотели пригласить на эту передачу. Большинство телезрителей выслушало бы нас, выслушало бы их, а потом решило, что истина где-то посередине. Что было бы также верно, как и то, что 2+2=500000002 или что убить из-за неправильной расы три миллиарда человек не такая уж и плохая идея. То есть никак. На самом деле, чтобы правильно представить масштаб и избежать ошибки «ложного баланса» мнений, на эту вашу передачу следовало бы позвать миллионы авторитетных в области эмбриологии и экономики ученых галактики, а с другой стороны выставить двух упомянутых вами клоунов. Чтобы все видели их истинную значимость.

- Вы что хотите сказать у вас вообще нет оппонентов?! – взбунтовался телеведущий, - Вы по-вашему непогрешимы?!

- Разумеется они есть, - пожал плечами Поллит, - И более того, я им очень благодарен, поскольку они указали на определенные пробелы в моей работе касательно взаимосвязи легализации абортов и уровня преступности, что помогло мне ее отшлифовать и существенно улучшить. Вот только мои оппоненты были авторитетными учеными, а не шарлатанами с одной стороны, а с другой, после внесенных поправок большинство представителей научного сообщества разделяют мое убеждение в верности данной теории.

- Не вы ли нам только что доказывали, что нельзя полагаться на мудрость толпы? – язвительно заметил ведущий.

- Доказывал, - спокойно ответил экономист, - Но я также говорил, что этот эффект «мудрости толпы» при определенных условиях прекрасно работает. А в данном случае я говорю не просто о толпе обывателей, а о толпе ученых. Это то, что принято называть «научным сообществом». И более четкого барометра, с помощью которого можно судить о верности той или иной теории, чем мнение научного сообщества просто не существует в природе. И если бы тележурналисты перестали тащить на свои псевдообъективные передачи всяких фриков и выдавать их псевдонаучный бред за серьезные научные теории, то это пошло бы всем на пользу. Но вы не перестанете. Вы так и будете выставлять с одной стороны известного на всю галактику астронома, и то, если повезет, а с другой придурка, который несмотря на все космические полеты утверждает, что его планета плоская и покоится на трех китах, а потом с умным видом выслушивать то одного, то другого изображая непредвзятость и заявляя, что истина лежит где-то посередине и планета хоть и не плоская, но и не шар, конечно же, а так - полушарие. И китов, разумеется, не три, а один, ну и еще ему дельфин помогает. И этому странному подходу существует пребанальнейшее объяснение из эволюционной психологии.

- Так может просветите нас и дадите это объяснение? – ведущий казалось вот-вот взорвется от возмущения, - Давайте, не стесняйтесь, выводите нас на чистую воду!

- Разве по моему поведению можно сказать, что я стесняюсь? - усмехнулся экономист, - Но если вы настаиваете, то отчего ж не пояснить. Суть в том, что человеческий мозг развивался в первую очередь именно для социальных взаимодействий. Для выживания в стае. В стае, где иерархия играет важнейшую роль. А место в этой самой иерархии выясняется с помощью конфликтов. Необязательно невербальных. «Конфликт – это важно» - твердит нашему подсознанию наш мозг - «А важно – значит интересно». Так что вы, журналисты, в своих передачах всегда пытаетесь создать видимость конфликта и противостояния.

Просто для того, чтобы ваши рейтинги и аудитория росли. Вы играете на психологических слабостях людей и зачастую придумываете противостояние мнений там, где в научной среде царит почти полный консенсус. Но и это еще не все! Вы практически никогда не позовете на передачу двух ученых, отстаивающих разные мнения. Потому, что по-вашему это скучно. Это как наблюдать за игрой гроссмейстеров в трехмерные шахматы тому, кто не знает правил игры. К тому же гроссмейстеры как правило не орут друг на друга, не оскорбляют, не лезут в драку. Да ваша телеаудитория просто уснет во время такого обсуждения! И именно поэтому другой стороной на ваших телепередачах всегда будет выступать не ученый, а какой-нибудь идиот со своими бредовыми, но зато такими простыми и ясными идеями. Такими, какие влезут в мозг вашей не слишком-то образованной, честно говоря, аудитории. А в результате эта ваша аудитория в лучшем случае решит, что истина где-то посередине между утверждениями ученого и фрика! А в худшем, если вспомнить об известном эффекте, гласящем, что чем более человек некомпетентен, тем менее он склонен сомневается в своей компетентности, и вовсе примет сторону шарлатана. А потом некоторые удивляются, как же такое возможно, что в нашем современном мире по умам бродят чудовищно мракобесные идеи?! - завершив последнюю тираду, Поллит немного успокоился и обратился к ведущему, - Так я ответил на ваш вопрос, почему мы отказались от дискуссии с господами Эдвардом Ралком и Терри Вассерманом?

- Давайте вернемся к вашей теории о связи легализации абортов и уровня преступности, - зло процедил ведущий, - Вы можете пояснить ее суть?

- С легкостью, - улыбнулся Поллит, - Возьмем урожденную Элайшу Буттокс тридцати двух лет от роду, проживающую в гетто города Саттилмора планеты «Второй шанс 17». Безработная. Регулярно принимающая алкоголь и наркотики. Мать троих детей. Два сына – девятнадцати и четырнадцати лет. Старший отбывает пожизненное заключение за вооруженное ограбление и убийство. До этого неоднократно привлекался. Входил в уличную банду. Разумеется, и употреблял наркотики, и торговал ими. Младший уже успел отсидеть полгода в колонии для несовершеннолетних за нанесение тяжких телесных. Член уличной банды. Наркотики, угоны машин – полный набор. Дочь шестнадцать лет – привлекалась за занятия проституцией, но не была осуждена в силу несовершеннолетия. Входит в состав уличной банды. Уже имеет двухлетнего ребенка. Так вот недавно Элайша Боттокс снова забеременела. Как вы думаете, кем и с какой вероятностью вырастет ее ребенок?

- Вы намекаете на то, что каждый ребенок из бедной семьи стопроцентно обречен стать преступником?! – негодующе вопросил телеведущий.

- Во-первых не намекаю, а прямо говорю, а во-вторых не стопроцентно, но с очень высокой вероятностью. И дело не только в бедности. Дело в том, что для Элайши этот ребенок нежеланный. Она не хотела его. А с нежеланными детьми, как уже очень давно заметили ученые, возникают проблемы. Хотя может из данного конкретного ребенка и вырос бы гениальный скрипач или танцор балета, или физик… Мало ли что случается в этом мире. Но, увы, этого мы уже не узнаем. Элайша сделала бесплатный аборт, который с недавних пор стала предлагать медицинская страховка для безработных. И может быть в данном конкретном случае мы и потеряли гениального скрипача или хирурга, или поэта, но в целом, учитывая, что девушек подобных Элайше на той планете миллионы и многие из них также сделали недавно аборт – мы потеряли и миллионы потенциальных преступников. Они просто не родились. А так как они не родились не произошли миллионы ограблений и убийств. Через некоторое время, когда нынешнее поколение преступников на «Втором шансе 17» будет убито в криминальных разборках, умрет от передозировок наркотиков, осядет в тюрьмах или просто вымрет естественным путем, а на смену ему придет новое и благодаря абортам изрядно поредевшее, мы отметим значительное падение уровня преступности.

- И что, мы должны подождать несколько десятков лет, а все это время принимать вашу теорию на веру?

- Ну зачем же так себя мучить? – усмехнулся экономист, - С помощью методов математического анализа мы исследовали еще несколько планет, захлебывавшихся в свое время от преступности и установили, четкую корреляцию между легализацией абортов и последующим снижением уровня преступности. И кстати, - добавил Поллит, видя, что ведущий хочет его перебить, - Эта легализация была проведена как раз несколько десятков лет назад. Так что мы позаботились о том, чтобы избавить вас от томительного ожидания в неизвестности. Легализация абортов снижает преступность. Это научный факт.

- Наше время в эфире подошло к концу, - заявил ведущий, - Я хотел бы сердечно поблагодарить господ Валерия Норски и Штефана Поллита за то, что они нашли время, чтобы поучаствовать в дискуссии.

- Спасибо вам за приглашение, - кивнул Норски.

- С радостью придем к вам еще раз, - кротко добавил Поллит и, увидев, что камеры уже выключили, озорно подмигнул, раздосадованному телеведущему.

…

- Дай я тебя расцелую! – взревел Перуччи увидев вошедшего Поллита, - Да ты их просто порвал! Вся консервативная пресса в ярости! Либеральные СМИ в восторге! Цитируемость зашкаливает…!

- А можно как-нибудь без поцелуев? - вырвался из его медвежьих объятий экономист, - Боюсь, любой намек на гомосексуальные связи может вывести из душевного равновесия нашего друга эмбриолога, - улыбаясь, кивнул он в сторону Норски.

Норски, которого было просто не узнать, и в котором почти ничего не осталось от того нервозного и забитого субъекта, каким он предстал перед адвокатом в последний раз, фыркнул.

- За те деньги, которые Миррский научный фонд выделил на мои исследования, разрешаю целовать себя хоть каждый день, - заверил он.

- Деньги это не от меня, а от него, - Перуччи ткнул толстым пальцем в Графа, - Ему значит и право первой ночи.

- Давайте пока воздержимся от поцелуев, господа, - усмехнулся старший дипломатический советник, - Первая фаза прошла очень удачно, но это только начало, - он повернулся к эмбриологу, - Что же касается денег, господин Норски, то инвестиции в одного из ведущих в галактике в своей области ученых, сами по себе очень разумное вложение. Так говорит мой опыт. А уж учитывая вашу помощь…

- Я говорил лишь то, что сам считаю верным, - перебил его Норски, - И любое свое слово я могу подтвердить ссылками на авторитетные научные исследования.

- В этом никто и не сомневается, - успокоил его советник, - К тому же теперь нам понадобиться ваша помощь не как медиаперсоны, а по вашей прямой специальности.

- О чем идет речь? – заинтересовался эмбриолог.

- О безопасных, дешевых и при необходимости обратимых методах стерилизации мужчин и женщин. Если быть точным миллионов мужчин и женщин.

- Полагаю, мы что-нибудь придумаем, - заверил его Норски.

Граф повернулся к Перуччи.

- Ну что, теперь ваша очередь.

- Жду этого с нетерпением, - плотоядно улыбаясь, заверил его адвокат.

…

 

Планета Ариссея. Содружество Демократических Планет.

За 169 дней до захвата заложников на Сарасте по стандартному галактическому времени

Обедал Перуччи не торопясь, можно даже сказать вдумчиво. И с аппетитом. Легкие пряные закуски ариссийской кухни «пашам», долженствующие разжечь аппетит гостя, сменились небольшой мисочкой ухи из платинового валнарского лосося, а затем адвокат перешел к основному блюду знаменитому тиссекатскому омару. Все это Перуччи запивал солидными порциями бесценного розового мискайского вина, которое постоянно подливал ему в бокал вышколенный и от того почти невидимый официант.

Старший дипломатический советник Александр Граф, ограничившийся лишь салатом из креветок и бокалом белого «Поронти» с любопытством наблюдал как изысканные яства одно за другим исчезали со стола, отправляясь в желудок сидящего напротив человека. Человека, обладающего плотной приземистой фигурой, толстыми короткими пальцами и скорее напоминающего простоватого фермера, а не одного из самых успешных юристов галактики. Сейчас по его поведению никак нельзя было сказать, что спустя всего несколько часов ему предстоят общественные прения, за которыми будут следить миллиарды.

- Кстати, - обратился к советнику Перуччи, после того как с грацией профессионального хирурга препарировал омара с помощью бесчисленных ножичков и вилочек и причмокивая съел внутреннее содержимое панциря, - Давно хотел у вас спросить, а зачем вам понадобилось подделывать видео с моей якобы смертью? То самое, на котором моя голова так красиво разлетается на куски? – потянувшись за салфеткой адвокат тщательно протер пухлые губы.

- Чтобы убийца доложил своим руководителям, что дело сделано.

- И он доложил? – уточнил Перуччи.

- Он доложил, - заверил Граф.

Адвокат продолжал выжидательно смотреть, поверх салфетки, которую он все еще держал в руках, и советник после некоторой паузы продолжил.

- Он доложил, и лидер «Щита жизни» выложил на свой сайт в Дипнете торжествующее заявление, что так будет с каждым, кто… и прочее бла-бла-бла про убийство беззащитных нерожденных детей.

- Но потом все узнали, что я жив, - продолжил гнуть свое адвокат, - Я личность заметная. И я не прятался.

- Узнали, - согласился Граф.

- И? – нетерпеливо потребовал Перуччи.

- И теперь, если Чаттер не хочет, чтобы с него ухахатывалась вся галактика, таки должен вас убить, - пояснил советник.

- Но, он не убьет?

- Нет. Потому, что…

- …потому что у вас есть свой человек в их террористической организации, - отмахнулся адвокат, - Это и так понятно. Иначе как бы вы предотвратили покушение? Но вот, что мне интересно, - Перуччи впился глазами в дипломата, - Как это так удобно получилось, что покушение состоялось именно в тот момент, когда я вам понадобился? А ведь еще будет второе… После моей победы в общественных прениях…

За столом повисла пауза. Перуччи буравил взглядом советника. А Граф невинно смотрел ему прямо в глаза и рассеянно улыбался чему-то своему.

Перуччи продолжил.

- Очень может быть, что выбрать меня в качестве цели Чаттера надоумил именно ваш человек. Он же устроит и второе покушение. Меня разумеется спасут. Убийство миррского гражданина это слишком серьезно даже для вас. А потом пресса раструбит об этом на всю галактику. И противники абортов окажутся в дерьме. Удобно, да, - закончив тираду, Перуччи жестом показал официанту, чтоб тот нес кофе, и снова повернулся к советнику, - Знаете, если я на всем этом заработаю меньше чем вы обещали, я буду очень… Очень расстроен. Я, видите ли, не люблю, когда на меня покушаются. Тем более, когда мне за это не платят или платят незаслуженно мало.

- Думаю, - успокоил адвоката Граф, - Вы заработаете достаточно много.

- Надеюсь вы понимаете, что это «достаточно много» должно быть больше, чем та компенсация, которую я мог бы получить от государства по суду за организованное на меня покушение? – ухмыляясь спросил Перуччи.

- Понимаю, - заверил его советник, - Однако для этого суд необходимо сначала выиграть. Чаттер в любом случае хотел вас убить. И он бы сделал попытку. Раньше или позже. Без нашего участия скорее позже, чем раньше, да. Вот только мы бы не знали, когда именно и вряд ли смогли бы ее предотвратить. «Шербург» система конечно хорошая, но и Чаттер профессионал… Так что спецоперация по вашему спасению была одобрена всеми инстанциями. Ну а то, что покушение на вас оказалось так кстати и по другим причинам, это всего лишь приятный бонус.

Адвокат изучающе взглянул на Графа, а затем дружески хлопнул его по плечу и расхохотался столь заразительно, что советник к нему присоединился.

…

 

Планета Сараст

За 272 дня до захвата заложников по стандартному галактическому времени

- И чем же по-вашему плох голографический фейерверк? – флегматично вопросил распорядитель торжеств по случаю будущего принятия закона о культивации генно-модифицированных растений на Сарасте и сложил толстые, сплошь увешанные массивными золотыми браслетами, руки на своем отнюдь не маленьком животе. Всем своим видом он демонстрировал важность своего положения. Еще бы! На его кандидатуре наиболее крупные племена сошлись после месяцев ссор, закулисных интриг и, как водится, нескольких убийств. Так уж вышло, что именно он являлся в той или иной мере родственником почти все авторитетным вождям, что и предопределило выбор конфедерации племен Сараста.

Сидящий напротив распорядителя человек, больше смахивал на бывшего военного, чем на бизнесмена. Что, впрочем, было не удивительно. Вести бизнес на Сарасте – занятие не для слабонервных гражданских. Так что почти все прибывшие на эту планету деловые люди имели за плечами либо несколько военных конфликтов, либо богатое криминальное прошлое, а иногда и то, и другое. Посетитель усмехнулся.

- Отсутствующей эксклюзивностью, - коротко ответил он, - Голографические фейерверки есть в любой забегаловке, а вот настоящий фейерверк — это оригинально. Вы слышали о письмах, написанных подлинными чернилами на натуральной бумаге, сделанной из дерева?

- Слышал, - подтвердил распорядитель.

- Очень престижно. Очень респектабельно. Очень традиционно. С настоящим фейерверком все то же самое. Он, в конце концов, настоящий!

- А еще к нему прилагается дым и опасность пожара, - хмыкнул распорядитель.

- Не прилагается. Порох почти бездымный. Будет лишь легкий запах гари, ассоциирующийся с классикой и древностью. Все меры безопасности будут соблюдены. А вот что на самом деле прилагается, так это скромное вознаграждение тому, кто поможет нам получить этот заказ и закрепиться на здешнем рынке, - по мысленной команде торговца перед распорядителем повисли в воздухе голографические цифры, символизирующие немаленькую сумму.

Распорядитель некоторое время задумчиво смотрел на них, поглаживая свою бородку, а потом кивнул.

- Ну как, Чаттер, получилось? – спросил его шофер и по совместительству охранник, открывая перед ним дверцу автомобиля.

- Да, - коротко ответил Чаттер.

…

 

Планета Ариссея. Содружество Демократических Планет.

За 124 дня до захвата заложников на Сарасте по стандартному галактическому времени

- …однако вы ведь согласны, - возвысил голос оппонент Перуччи, известный адвокат и деятель консервативной партии Юлиус Клей, - что человек становится человеком с момента зачатия?

- С чего бы это? – пожал плечами Перуччи.

- Так утверждают ученые!

- Да неужели?! Что так и говорят, что с момента зачатия, одна единственная клетка, должна обладать всеми правами человека?! – усмехнулся адвокат.

- Это не просто клетка! Она несет полный геном человека, а не его половину как сперматозоид или яйцеклетка! Так что было бы разумным считать плод полноценным человеком именно с момента зачатия!

- Видите ли, - Перуччи демонстративно вздохнул, - У человека есть скажем два полушария мозга. Если вы одно удалите – человек умрет.

- Это вы к чему? – подозрительно осведомился Клей.

- Это я к тому, что одно полушарие мозга не менее важно, чем мозг целиком – без него мозг мертв. И половина ДНК человека несомая сперматозоидом или яичником не менее важна – без этой половины человека не будет. Это необходимое условие. А значит, как удаляя половину мозга человека, мы его убиваем, так и уничтожая половину ДНК потенциального человека мы его тоже фактически убиваем, если конечно принять вашу идею, что уничтожение клетки, имеющей потенциал стать человеком это убийство. Но тогда выходит, что почти все население этой планеты, за исключением некоторых монахов и монахинь, необходимо судить за чудовищный геноцид.

- Да с чего вы взяли?!

- С того, что почти каждый совершеннолетний, да и многие из несовершеннолетних, на этой планете хоть раз, но занимались безопасным сексом или в крайнем случае онанизмом. Каждый надетый презерватив — это десятки миллионов погибших потенциальных детей, – патетически воскликнул Перуччи, явно издеваясь над оппонентом, - Только представьте, как миллионы потенциальных детей в виде сперматозоидов, отчаянно крутя жгутиками, мечутся в резиновой ловушке ища выход, которого нет. Они слабеют с каждой минутой, силы покидают их и в конце концов они умирают. И мы получаем гигантское кладбище в резине, которое зачастую без всякого уважения к жертвам фактически спускают в унитаз. Десятки миллионов потенциальных детей встречают свою мучительную смерть только потому, что некой паре захотелось заняться безопасным сексом! Это ли не геноцид!

- Перестаньте паясничать! – взорвался Клей, - Один сперматозоид — это совсем не то же самое, что оплодотворенная яйцеклетка! Он несет лишь половину генома!

- Но без этой половины не будет ребенка – уничтожая сперматозоид вы фактически убиваете невинное дитя, - кротко ответствовал Перуччи, - Это не моя, это ваша идея приравнять убийство некоей человеческой клетки к убийству человека.

- И все равно, там только половина генома человека! – упрямо повторил Клей.

Перуччи усмехнулся и достал из кармана миниатюрную пробирку с алой жидкостью, продемонстрировав ее Клею

- Что это? – спросил тот.

- Это всего лишь несколько миллилитров моей крови. Здесь содержатся миллионы клеток, несущих полный геном человека. Мой геном. Я так понимаю, вы требуете признать каждую из этих клеток человеком и предоставить ей гражданские права? Мне кажется, это не самая разумная идея.

- Я имел в виду другое! – возмутился Клей.

- И что же? – осведомился Перуччи.

- Из оплодотворенной яйцеклетки может развиться человек, а из клетки крови нет! – заявил Клей, - И вообще, сознательные действия, ведущие к гибели клетки, из которой может развиться человек недопустимы!

- О, я вас уверяю, учитывая современные возможности генетики, из моей клетки крови вполне можно создать человека тоже. Моего генетического клона. Фактически это можно сделать из любой клетки организма, содержащей ДНК. Что же касается недопустимости действий ведущих к гибели клеток, несущих полный человеческий геном, то правильно ли я понимаю, что вы готовы, например, запретить все хирургические операции? Ведь во время них подобные клетки гибнут миллионами.

- Это не те клетки! Из них невозможно получить человека естественным путем! – яро возразил Юлиус Клей, - Я имел в виду именно оплодотворенную яйцеклетку.

А, - осклабился Перуччи, - Так вы оказывается большой сторонник именно естественных путей. Что ж, вы, наверное, в курсе, что скажем кесарево сечение абсолютно неестественно? Ранее все матери, имевшие слишком узкие бедра, умирали во время родов и новорожденные зачастую вместе с ними. Вы такой естественности добиваетесь? Ну и как большому стороннику естественности вам, думаю, будет интересно узнать, что смертность в результате самых, что ни на есть естественных родов в 14 раз превышает таковую от абортов, а осложнения для здоровья связанные беременностью более распространены по сравнению с абортами. Кстати, опрошенный нами ранее как эксперт эмбриолог Валерий Норски уже подтвердил, что и в природе аборты абсолютно естественны. До 78 процентов зачатий так и не приводят к рождению ребенка и в большинстве случаев беременность прерывается до 12-ой недели. Фактически это работает механизм контроля качества будущего ребенка. Если эмбрион бракованный, инициируется прерывание беременности. Вы все еще хотите поговорить о естественности? – улыбнулся Перуччи.

- И тем не менее в широко распространенной религиозной традиции принято считать, что бог наделяет душой человека именно после зачатия.

- Религиоознноой трааадиииции, - протянул Перуччи, - А что же вы ее так узко применяете?

- В смысле? – не понял Юлиус Клей.

- Ну, я имел в виду, что не стоит ограничиваться только вопросами зачатия и абортами, есть ведь, например, еще межпланетные и даже межзвездные перелеты. А согласно религиозной традиции, одной из самых популярных на этой планете религий, именно эта планета находится в центре вселенной, а местное солнце вращается вокруг нее. Несогласных с этим, следуя все той же религиозной традиции, достаточно долго сжигали на кострах. Потом правда выяснилось, что разумнее все же говорить о том, что это планета вращается вокруг светила, а не наоборот, если не вдаваться сейчас в тонкости вроде центра масс и прочего.

А еще чуть позже выяснилось, что планет, как и звезд, вокруг которых они вращаются – мириады и мириады.

Выходит, религиозная традиция ошиблась. Или вы может имели в виду какую-нибудь другую религиозную традицию? О, их множество на любой вкус. Есть даже с жертвоприношениями маленьких детей. И именно потому, что религий множество, и они не то чтобы слишком хорошо зарекомендовали себя в решении практических задач вроде межпланетных перелетов или медицины, в конституции этой планеты, на которой мы с вами сейчас дискутируем, как и на многих других, закреплен светский характер государства, означающий, что религия отделена от этого самого государства, и никто не имеет права ссылаться на религиозные доводы при принятии законов или иных государственных решений. Вы хотите пересмотреть этот принцип? – вкрадчиво осведомился Перуччи, - Тогда может заодно скажете, какую именно из множества популярных на этой планете религий вы считаете единственно верной?

- Нет, - мрачно ответил Клей, - Не хочу.

- Вот и отлично! Значит вопрос с религиозной традицией мы можем считать закрытым, - резюмировал Перуччи.

Клей выдержал паузу.

- Итак, вы утверждаете, что мать вправе сама решать делать ей аборт или нет? – вкрадчиво осведомился он у Перуччи.

- Утверждаю, - уверенно ответил адвокат, - В конце концов, это ее ребенок. Вернее, до определенного времени просто организм, который имеет потенциал стать ребенком, - быстро поправился он.

- А что насчет отца?! – торжествующе воскликнул Клей, - Ведь эмбрион, который вы уклончиво называете организмом, является и его ребенком тоже! А потому отец имеет такие же права на него, как и мать! И, следовательно, мать не может единолично решать судьбу будущего ребенка и убивать его без согласия отца! С этим-то вы согласны?

- Частично, - хладнокровно ответил Перуччи.

- И в какой же части? – ухмыльнувшись поинтересовался Клей.

- В той самой, в которой вы говорите, что эмбрион такой же будущий ребенок отца, как и матери. Но, увы, я никак не могу согласиться с вашим утверждением, что отец имеет на него такие же права, как и мать.

- Да вы же сами себе противоречите!

- Никоим образом. Вам просто неизвестно такое понятие как родительский вклад. В эволюционной биологии и эволюционной психологии это родительские расходы, времени, добываемой пищи, энергии и тому подобного, на ребенка, в ущерб себе и другим своим детям.

- При чем тут эволюционная биология?!

- При том, что безотзывный родительский вклад не одинаков для матери и отца. Для отца он равен затратам на ухаживание и одному или нескольким, если повезет, семяизвержениям. А вот для матери он равен как минимум девяти месяцам беременности со всеми сопутствующими этому проблемами со здоровьем и снижением работоспособности плюс последующим затратам на воспитание ребенка, к которому она эволюционно психологически привязана. Именно эта разница в затрачиваемых на ребенка ресурсах приводит к различиям между мужчинами и женщинами в сексуальных предпочтениях при выборе партнера. Те, кто от природы вкладывает больше ресурсов в рождение ребенка, то есть женщины, будут более разборчивы в выборе партнера для спаривания, выбирая лучшего с точки зрения качества его генов и вероятности того, что он будет помогать с воспитанием ребенка, обеспечивая мать необходимыми для этого ресурсами. Мужчины же, как вкладывающие гораздо меньше, будут соответственно и менее капризны, и более всеядны – максимум чем они рискуют при прочих равных это одним сперматозоидом и затратами на пару коктейлей для девушки в баре.

- И, тем не менее, я все еще не понимаю, как это опровергает право отца наложить вето на аборт, то есть фактически на убийство его ребенка.

- Не ребенка, - снова поправил Перуччи, - Организма, имеющего потенциал стать ребенком после рождения. Что же касается права вето, то здесь будет уместно вспомнить об акционерных обществах и их акциях, дающих право голоса. Акции покупаются за деньги. И каждая из них дает голос на собрании акционеров. Что логично. Кто вложил больше средств в предприятие, тот и имеет больше прав по определению его будущего. Так вот исходя из понятия родительского вклада у матери всегда будет контрольный пакет и потому ей и только ей дозволено решать судьбу будущего ребенка. Отец же в данном случае это мелкий акционер, не имеющий контрольного пакета и потому его права в данном случае минимальны. Кстати, если вы сомневаетесь в моих выкладках, я могу вызвать в качестве свидетеля одного из ведущих специалистов по эволюционной биологии. Он сейчас как раз ожидает у сетевого терминала и может ответить на все ваши вопросы через Глобалнет, - усмехнулся адвокат.

Клея тирада Перуччи абсолютно не смутила.

- Не стоит, - заверил он оппонента, вкрадчиво улыбаясь, - Я уверен, что вы хорошо подготовились и никоим образом не сомневаюсь в научном фундаменте ваших утверждений. Однако ваша аналогия с акционерным обществом представляется мне чрезвычайно интересной. Ведь как акционер может докупить акций приобретя контрольный пакет, так и отец может после рождения ребенка вложить в него свои ресурсы, купив ему скажем образование в престижном колледже и тем самым сравняв материнские затраты со своими. То есть во множестве случаев отец таки по вашей же логике будет иметь полное право наложить вето на аборт, если он гарантирует, что впоследствии будет содержать ребенка и его затраты будут сравнимы с материнскими.

- Если он гарантирует, - повторил за Клеем Перуччи выделив слово «если», - В нашем несовершенном мире мало что можно гарантировать наверняка. Издержки, связанные с беременностью, это свершившийся факт – они безотзывные. А вот отец может и передумать компенсировать затраты матери после рождения нежеланного ребенка…

- Именно поэтому существует такая вещь как алименты, - едко вставил Клей, - Чтобы заставить отца платить, даже если он передумает.

- Это еще вопрос покроет ли сумма алиментов все издержки матери в том числе и связанные со здоровьем, - пожал плечами Перуччи, - К тому же отец может умереть и…

- А для этого случая существует такая вещь как право на наследство, - невинно вставил Клей.

- … он может разориться и тогда никаких алиментов мать в любом случае не получит.

- В этом случае она получит пособие от государства, если ее собственных средств не будет хватать на воспитание ребенка. Но суть не в этом, - направив указательный палец на Перуччи Клей торжествующе спросил, - В общем случае вы согласны, что если отец способен компенсировать матери ее затраты, в том числе и физиологические на рождение ребенка, то он имеет право запретить ей делать аборт?!

- Нет, - флегматично ответил Перуччи, - Не согласен.

- А вам не кажется, что тем самым вы противоречите сами себе?

- Не кажется, - засвидетельствовал Перуччи, - Не кажется потому, что в данном случае вы говорите о фактически насильственных манипуляциях с телом матери и о последующей затем компенсации. Но дело в том, что выплаченная впоследствии компенсация никоим образом не может оправдать манипуляции с телом человека, если человек перед этим явно не выразил на это свое согласие.

- Да вы о чем вообще?!

- О, я могу пояснить свою мысль с помощью весьма прозрачных аналогий, - заверил Клея Перуччи, -

Смотрите сами, нежелательная беременность — это фактически процессы, идущие в теле женщины без ее согласия и находящееся там же и так же без ее согласия инородное тело. Вы говорите, что женщина не имеет права прерывать данные процессы и выводить из себя данное инородное тело, поскольку другая заинтересованная сторона готова впоследствии компенсировать связанные с этим физиологические издержки. Но ведь то же самое можно сказать об изнасиловании. Причем не только женщины, но и мужчины. Только поставьте себя на место гипотетического насилуемого мужчины. С его телом осуществляют манипуляции, которых он не желает, а в его прямую кишку без его согласия вводят инородное тело.

Думаете, можно пренебречь его нежеланием участвовать в данном процессе, если впоследствии он получит материальную компенсацию за травмы прямой кишки? Не говоря уже о том, что в подавляющем большинстве стран подобные манипуляции с телом без согласия его обладателя преследуются по закону и совершивший их или выступивший пособником, рискует получить серьезный тюремный срок.

- Нельзя сравнивать изнасилование с беременностью! – взревел побагровевший Клей, - Во втором случае речь идет о спасении жизни ребенка! Эмбрион не может жить без матери, поэтому извлечь его из ее тела – это убийство! Это как выбросить человека из космического корабля в открытый космос без скафандра! И если отец готов предотвратить это убийство компенсировав матери ее издержки на беременность, в том числе и физиологические, то было бы абсолютно аморальным не пойти ему на встречу.

- Не ребенка, - снова спокойно повторил Перуччи, - Организма, имеющего потенциал стать ребенком. Но даже если встать на некоторое время на вашу точку зрения и признать конгломерат биологических клеток человеком, то вопрос о праве человека на свое тело все равно остается. Вы утверждаете, что мать должна отказаться от этого права и удовольствоваться предложенной компенсацией за физиологический вред, который беременность нанесет ее организму, поскольку осуществление данного права может привести к смерти зародыша? Что ж давайте рассмотрим вашу же аналогию с человеком, которого без скафандра выбрасывают в космическое пространство и даже поднимем ставки, заменив некий не имеющий разума и сознания конгломерат клеток на самого настоящего ребенка. Допустим, космическую яхту, на которой путешествует семья с маленьким ребенком, захватили террористы и угрожают выбросить невинное дитя в открытый космос, если вы, господин Клей, не выполните их условия. А требуют они, чтобы вы дали себя прилюдно изнасиловать одному из представителей террористов. Государство, обеспокоенное возможной гибелью невинного малыша, обещает вам компенсацию за те физические неудобства, которые вы в результате изнасилования можете пережить. Вы согласитесь на это, господин Клей? Ведь с одной стороны это всего лишь некие относительно кратковременные манипуляции с вашим телом, а с другой жизнь невинного ребенка. И отнесетесь ли вы с пониманием к тому, что государственными органами будет принят декрет, запрещающий вам сопротивляться при изнасиловании? Во имя спасения жизни ребенка, разумеется.

Клей бросил в сторону Перуччи полный неприкрытой ненависти взгляд.

- Это демагогия! – воскликнул он, затем, титаническим усилием взяв себя в руки, продолжил ровным голосом, - Я бы не согласился. Но изнасилование — это не беременность! Это несравнимые вещи!

- Неужели? – деланно удивился Перуччи, - И в том и в другом случае женщину лишают права распоряжаться своим телом по своему усмотрению. В одном случае ее делают бесправным инструментом удовлетворения желаний насильника, в другом инкубатором для ребенка, которого она не желает. От меня, честно говоря, принципиальная разница ускользает. Разве что среднестатистическое изнасилование длится меньше чем беременность.

- Даже в этом случае между вашей аналогией и беременностью есть серьезное различие, - возразил Клей,

- Девушка, вступающая в половую связь, знает, что существует вероятность забеременеть и тем самым

сознательно принимает на себя риски с этим связанные. Необходимо нести ответственность за свои поступки, а не убивать будущего ребенка при наступлении незапланированной беременности.

- Правильно ли я понимаю, что по-вашему человек, осведомленный о рисках некоего поступка, должен нести полную ответственность в том случае, если неприятность все же случается? – безмятежно улыбаясь осведомился Перуччи, - То есть факт добровольного согласия на секс со стороны девушки предполагает и добровольное согласие на беременность в случае ее наступления, и потому она не имеет права делать аборт?

- Да. Именно так.

- Интересно, - Перуччи усмехнулся, - Видите ли, есть данные, что для девушки, надевшей платье, подчеркивающее ее сексуальность, вероятность быть изнасилованной заметно возрастает. И девушки об этом зачастую знают. Но означает ли это, что, надев подобное платье, они фактически берут на себя ответственность за возможное изнасилование и не должны ему сопротивляться? Разумеется, нет! Это полная чушь! Даже если девушка будет ходить по улицам города абсолютно голой, это не дает никому права ее насиловать! Так что ваша идея, господин Клей, состоящая в том, что человек всегда обязан мириться с вероятными негативными результатами своих действий, если он был осведомлен, что они могут случиться, в корне неверна. Никто не обязан мириться с недобровольными манипуляциями над своим телом, даже если он и совершал поступки, которые увеличивали вероятность этих манипуляций! И неважно идет ли речь о незапланированной беременности или об изнасиловании. Если вы признаете в подобной ситуации право женщины на сопротивление изнасилованию, то вы должны также признать и ее право на аборт. Это очевидно! Или вы одобряете изнасилования девушек в откровенных платьях? – не тая сарказма, осведомился адвокат, - К тому же, сопротивляясь изнасилованию девушка тоже фактически убивает потенциального ребенка, - едко добавил он, - А вы ведь так переживаете за жизнь будущих детей. Так может вы и сопротивление насильнику осуждаете?

- Какого ребенка девушка убивает, сопротивляясь изнасилованию? – ошалело спросил Клей.

- Потенциального ребенка насильника, разумеется, - невинно ответил Перуччи, - Вероятность забеременеть при изнасиловании при прочих равных даже выше чем при добровольном сексе. И очевидно, что успешное сопротивление изнасилованию приведет к тому, что невинное дитя так никогда и не будет рождено и канет в небытие. А оно ведь, в отличие от насильника, ни в чем не виновато. И если вы считаете, что право будущего ребенка на жизнь превыше всего и в том числе и права женщины распоряжаться своим телом, то вы должны требовать законодательного запрета сопротивлению при изнасиловании. Не хотите ли прямо сейчас обратиться к миллиардам женщин наблюдающим за нашей дискуссией, посоветовав им стойко и не сопротивляясь переносить изнасилование ради будущего ребенка и лишь потом обращаться в полицию? И разумеется… разумеется никаких абортов!

- Вы извращаете мои слова!

- Ни в коей мере, - ровным голосом ответил Перуччи, - Все мной сказанное прямо из ваших слов и следует.

- Я хотел бы вызвать свидетеля, - резко сменил тему Клей.

- Это ваше право. И кто это будет? – спросил Перуччи.

- Известная писательница Пира Сонг.

- Вот как? – Перуччи приподнял бровь, - Интересный выбор.

Дверь студии плавно растаяла, и женщина в строгом костюме прошествовала к диванчику для свидетелей, расположенному между креслами Перуччи и Клея. Она элегантно присела, сложив руки на коленях, и едва заметно кивнула Клею. Ее нитка бус из серого жемчуга слегка блеснула в лучах софитов.

Юлиус Клей ободряюще ей улыбнулся.

- Думаю, - начал он, - Женщина, сидящая перед нами, не нуждается в представлении. Ее роман о бесчеловечных концлагерях в системе Мидори, основанный на воспоминаниях ее матери, получил восторженные отзывы критиков и популярность среди благодарных читателей. Но сегодня она здесь не по этой причине. Сегодня она здесь, чтобы сказать свое слово против убийств нерожденных детей. Сколько вам лет Пира? - мягко спросил Клей.

- Фактически мне восемьдесят четыре года. Я на три года старше вас, Юлиус. Но мой биологический возраст около сорока лет. Я уже два раза проходила наногеронтологическую терапию, и по уверениям врачей мой организм вполне выдержит еще две. Так что ожидаемая продолжительность моей жизни, если конечно не случится какой-либо несчастный случай, стремится к среднестатистическим ста шестидесяти годам.

- Не могли бы вы рассказать о подробностях своего появления на свет?

- Могла бы, - твердо ответила писательница, - Могла бы. И расскажу. В концлагере, куда попала моя мать, его управляющий сделал ее наложницей и насиловал ее до тех пор, пока она не забеременела, - продолжила Пира Сонг ровным голосом, - После он отправил ее работать уборщицей на офицерскую кухню. Это спасло ей жизнь. Объедки, которые она вытаскивала из мусорных баков помогли продержаться до освобождения концлагеря миррской армией. Когда это случилось, она пробралась с канистрой горючей смазки в тюрьму, в которой, ожидая суда, содержался начальник концлагеря и облила его сквозь зарешеченное окошко. А затем подожгла. Фактически он сгорел живьем. Миррская военная оккупационная администрация ее полностью оправдала. Получив компенсацию, моя мать покинула систему Мидори и купила виллу на Себастиане IV. Через три месяца родилась я.

- Себастиан IV это ведь неокатолическая колония, не таки ли? И аборты там строго запрещены? – уточнил Клей.

- Именно так. Сначала моя мать хотела сделать аборт, но пока она искала нелегального врача для операции – она передумала. Она решила, что ребенок, то есть я, ни в чем не виноват…

- …и это ее решение подарило нам одну из величайших писательниц галактики, - завершил за нее Клей, -

Фактически можно сказать, что именно запрет на аборты спас вам жизнь? Вы согласны Пира?

- Абсолютно! Запрет на аборты и воля божья! Вот две вещи благодаря которым я живу.

- И когда вам сообщили, что ваша будущая дочь страдает синдромом Дауна…?

- Разумеется я отказалась делать аборт! Кто я такая, чтобы решать, кому жить, а кому умереть – это в руках бога!

- И вы являетесь противницей права женщин на аборт?

- Да! Точно также, как и права женщин убивать детей! Это одно и то же!

- Хотите задать свидетельнице какие-либо вопросы? – снисходительно обратился Клей к Перуччи.

- Хочу, - спокойно ответил Перуччи и повернулся к женщине, - Скажите, я правильно понимаю, что вы одобряете запрет на аборты именно из-за того, что благодаря ему вы родились? То есть если бы этого запрета не было, то не было бы и вас и ваших прекрасных книг.

- Правильно, - уверенно ответила писательница, - Запрет абортов на Себастиане IV спас мне жизнь!

- То есть геноцид миллиардов невинных людей устроенный в системе Мидори по приказу президента Кусами вы тоже одобряете? – невинно осведомился Перуччи.

Пира Сонг покраснела от гнева.

- С чего вы взяли, что…?!

- Но ведь без этого геноцида вас также не было бы, как и без запрета абортов, - уточнил Перуччи, - И без изнасилования вашей матери, - добавил он.

- Я… Это… Это совсем другое!

- Чем же другое? – пожал плечами адвокат, - Вы требуете отобрать у миллиардов женщин право распоряжаться своим телом и прерывать беременность на том, основании, что когда-то запрет на аборты позволил вам родиться. Без него бы вас не было. Но и без геноцида в системе Мидори вас точно также не было бы. И без изнасилования вашей матери начальником концлагеря…

- Вы не имеете права…!

- Имею, - ледяным тоном ответил Перуччи, - Вас ведь ознакомили с тем, какие права имеет свидетель и адвокаты? И вы согласились свидетельствовать?

- Да! Но…

- Итак, вы отказываетесь от своего тезиса, что запрет на аборты был благом, так как именно благодаря ему вы родились? Или нет? И если нет, то понимаете ли вы, что тем самым вы одобряете и геноцид в системе Мидори и изнасилование вашей матери? Без них бы вас также не было. Вы готовы глядя в глаза миллиардам следящих сейчас за нашей дискуссией заявить, что это было благом?!

- Я… Вероятно я неправильно выразилась и…

- Так вы отказываетесь от своего утверждения?

- Да! Я отказываюсь! – писательница схватила с журнального столика перед ней стакан с водой и сделала несколько судорожных глотков.

- Спасибо, - Перуччи кивнул Пире Сонг, - На самом деле вы не виноваты. Вы человек творческий – эмоции очень важны для вас и неудивительно, что вы не всегда можете сразу обнаружить логические противоречия в ваших утверждениях. Виноват, как ни прискорбно мне об этом говорить, господин Клей, который с вашей помощью пытался манипулировать нашими зрителями. Есть такое известное когнитивное искажение - эффект ореола. Его суть состоит в том, что люди подсознательно по известным им сторонам человека судят о неизвестных. И часто ошибаются. Вы великая писательница и безусловно человек высочайших моральных качеств. Именно поэтому господин Клей и пригласил вас. Ведь в силу вашей популярности ваши высказывания даже в той области, в которой вы не являетесь экспертом были бы восприняты большинством

телезрителей весьма благосклонно и некритически. Люди верят тем, кто им симпатичен. И не слишком задаются вопросом компетентности в подобном случае. Поэтому…

- А где вообще граница?! – перебил Юлиус Клей Перуччи.

- Граница?

- Да. Вы так упорно доказывали нам, что эмбрион — это еще не человек. Так что же – сам факт рождения переводит то, что вы называете конгломератом клеток, в статус гражданина? Вам не кажется, что это звучит абсурдно?! Если принять вашу точку зрения, то и после рождения ребенок еще не человек. Его разум — это чистый лист. И поэтому и его убийство не является убийством. Так почему бы не разрешить усыпление нежеланных детей после рождения?! Если идти, то уж до конца!

Перуччи остался невозмутим.

- Это отличный вопрос, коллега, - ответил он, - И я рад, что вы задали его. В самом деле, где граница?

Очевидно, что эмбрион — это еще не человек. Но и новорожденного вряд ли можно назвать полноценным человеком. Это всего лишь чистый лист, на который окружение будет наносить свои письмена, формируя личность. Да и сознание не появляется у детей мгновенно. Ребенок становится человеком постепенно. И очень медленно. Здесь нет четкой границы. И поэтому, как всегда в таких случаях, условную границу должны установить мы сами. Руководствуясь, разумеется, логикой и целесообразностью. И именно логика и целесообразность говорят нам, что рождение ребенка является той самой чертой, после которой имеет смысл наделить его человеческими правами.

- И почему же?

- Тому есть множество причин. Прежде всего, с момента рождения ребенок уже не зависит от организма матери и, следовательно, не нарушается право женщины на распоряжение своим телом, если она захочет от данного ребенка по какой-либо причине отказаться.

- Например потому, что ребенок родился с ограниченными возможностями, - вставил Клей и взглянул на Пиру, - И тогда бремя его содержания ляжет на все общество. Разве это рационально? – патетически вопросил он, - Если конечно принимать за рациональность тот циничный подход, который вы здесь пропагандируете. И уж если ему следовать, то не лучше ли такого ребенка убить?

- Не лучше, - пожал плечами Перуччи, - Не лучше по той самой причине, по которой наше современное общество бесплатно лечит нуждающихся, не способных заплатить за лечение, платит пособие по безработице тем, кто не в состоянии работать и делает еще много добрых дел. По той самой причине, по которой вообще благотворительность в нашем обществе так широко распространена. Мы, люди - социальные животные с развитой эмпатией. И нам нравится помогать другим. И мы даже готовы за это платить. И немало. Это наша воля. А в демократиях правительство обязано прислушиваться к воле большинства, если эта воля не противоречит правам человека. Человека, а не конгломерата биологических клеток. Если вы еще не поняли, большинство сторонников права женщины на аборт отнюдь не желают смерти эмбрионам просто по факту их существования. Однако и делать вид, что проблемы не существует мы не собираемся. Она существует. И состоит в фундаментальном и неразрешимом конфликте интересов забеременевшей женщины, которая не хочет ребенка, и интересов эмбриона. В данной ситуации мы в силу причин, которые я уже изложил, становимся на сторону женщины. Но после рождения ребенка, значительная часть этих причин исчезает. И к тому же возникает множество новых, чтобы оставить уже рожденного ребенка в живых, даже если это означает дополнительные расходы для налогоплательщиков.

- Это какие же новые причины возникают после рождения ребенка? – сухо поинтересовался Клей.

- Люди не любят эмбрионы, но люди любят детей. И испытывают желание их защищать. Мы запрограммированы на это эволюцией. Это у нас в генах. Соответственно сама мысль о том, что ребенку может быть причинен вред причиняет нам страдание.

- Эмбрион — это тоже ребенок, - возразил Клей.

- Но эмбрионы не расхаживали среди людей в каменном веке. У нас нет никаких генетических предпосылок к тому, чтобы заботиться о них. А вот к детям отношение иное. Младенческие пропорции тела (большая голова, пухлое тельце, коротенькие ручки и ножки) и черты лица (большие глаза, например) вызывают у нас умиление. И, как я уже говорил, желание защитить это милое создание. Даже у тех, кто сам еще не имеет детей. Причем подобное умиление распространяется также и на вещи, которым знающие об этом дизайнеры специально придают инфантильные черты. Так что, с одной стороны, рожденный ребенок уже не нуждается эксплуатации тела матери без ее согласия, плюс выходит из состояния похожего на анестезиологический сон, а с другой люди, причем не только его родители, испытывают к младенцам сильные генетически обусловленные чувства и потому готовы идти на жертвы и платить больше налогов лишь бы их защитить. Так что считать ребенка человеком, хотя и не обладающим, разумеется, всей полнотой прав взрослого, именно с момента рождения было бы вполне разумным ходом.

- Я испытываю к эмбрионам то же чувство любви, что и к уже рожденным младенцам, - безоговорочно заявила Пира Сонг, о которой адвокаты в пылу спора, казалось, совсем забыли, - Так что ваше утверждение, господин Перуччи, совершенно ложно.

- В самом деле? – Перуччи с интересом взглянул на писательницу, - В таком случае у меня есть для вас сюрприз, - он поманил пальцем своего помощника и тот, быстро подойдя, передал ему в руки небольшой пластиковый бокс. Держа его в руках, адвокат встал со своего кресла и уселся на диванчик рядом с Пирой, - Вы действительно уверены, что для вас нет разницы между эмбрионом и ребенком? – снова спросил он.

- Абсолютно!

- Тогда подержите это пожалуйста, - и Перуччи мгновенно, словно фокусник, открыв бокс, сунул в руки писательнице нечто студенистое, с кровавыми прожилками внутри и напоминающее маленького извивающегося и пульсирующего полупрозрачного червяка с боковыми отростками.

Пира не сразу осознала, что у нее в руках. Но через мгновение, она отшвырнула это нечто от себя, и оно с глухим шлепком шлепнулось на пол. Писательница зашлась в визге, суматошно вытирая руки о свое платье.

Затем вскочила и убежала за кулисы.

- Кажется, утверждение уважаемой мадам Сонг о том, что она относится к живым человеческим эмбрионам также как младенцам не совсем соответствует действительности, - усмехнулся Перуччи, - Очень сомневаюсь, что она швырнула бы на пол младенца как вот этот эмбрион возрастом в двенадцать недель, - Перуччи встал и подобрал эмбрион с пола, - Не хотите ли подержать, - протянул он его Клею, но тот в ужасе отпрянул.

- Вы…! Вы что принесли сюда живой эмбрион человека?! Да как вы могли! Вы чудовище!

- Это?! – Перуччи приподнял в руке ее содержимое и продемонстрировал камерам, - Ну что вы, это не человеческий эмбрион, разумеется. Но это его абсолютно точная копия. Мы заказали ее у специалистов по спецэффектам. И уверяю вас, она идеальна. Даже ведущие эмбриологи не смогли отличить эту копию от настоящего эмбриона. И как мы все сейчас убедились, ни вы, ни тем более мадам Сонг не проявили к человеческому эмбриону, декларируемой пламенной любви. И тому есть простое объяснение. Эмбрион совсем не похож на младенца, и потому его вид не служит триггером для запуска родительского инстинкта.

Наводит на определенные размышления, не так ли?

Клей не отвечал. Он был раздавлен. И лишь, как выброшенная на берег и задыхающаяся рыба, периодически разевал рот для безмолвного судорожного вздоха.

…

 

Планета Ариссея. Содружество Демократических Планет.

За 123 дня до захвата заложников на Сарасте по стандартному галактическому времени

Каминная комната загородного клуба была пуста. Лишь два человека расслаблено сидели в кожаных креслах, глядя на огонь и грея в руках бокалы с дорогим коньяком.

- Знаете… - Граф восхищенно покачал головой, - Я конечно ожидал, что вы выиграете эти прения, но что с таким отрывом.

Перуччи пожал плечами.

- Результат был предопределен изначально. Клей прекрасный адвокат, но он прежде всего юрист. Он мало работал с судами присяжных. А людей не интересует какой-нибудь всеми забытый судебный прецедент прошлого века. Их интересует хорошее шоу, - флегматично заявил он.

- И вы обеспечили это шоу на сто процентов!

- Обычно, когда я выигрываю дискуссии по вашей просьбе, мне это впоследствии дорого обходится, - едко заметил адвокат.

- Ну, в этот раз ситуация кардинально другая. Это все-таки был не Такар.

- Так юридическое сопровождение сделки с правительством Сараста…?

- Да, договор будет подписан именно с вашей фирмой, - заверил Перуччи дипломат.

- И потом…? – уточнил адвокат.

- Потом будет много закулисной работы, - вздохнул старший дипломатический советник Александр Граф,

- Интриги. Заговоры. И, в конце концов, покушение на нас, осуществленное «Щитом жизни» прямо на Сарасте.

- Когда именно осуществленное? – хмуро осведомился Перуччи, - Люблю, знаете ли, точность в подобных вещах.

- Есть мнение, - умиротворенно ответил Граф, - Что нас попытаются убить по пути на презентацию генно-модифицированных растений, призванных спасти Сараст от голода. Только преждевременная детонация бомбы перед нашим кортежем спасет нас от неминуемой смерти. И нападение будет отбито. Вы ведь согласитесь, что нападки на только что избежавших гибели будут смотреться очень некрасиво?

- Соглашусь, - подтвердил Перуччи, - Но я все же поеду в одном с вами автомобиле. Так… На всякий случай. Чтобы не оказалось, что гибель одного известного адвоката еще сильнее повлияла на общественное мнение в нужном русле.

Граф удивленно взглянул на Перуччи поверх бокала.

- Вы в самом деле полагаете, что…? – удивился он.

- Я нахожу этот вариант крайне маловероятным, - заверил его адвокат, - Я ведь полноправный гражданин Мирры как-никак. Просто не могу отказать себе в удовольствии находиться с вами в момент перед вашим триумфом.

- И за несколько минут до того, как вы станете еще богаче, - напомнил Граф.

- И это тоже, - согласился Перуччи.

…

 

Планета Иши

За 108 дней до захвата заложников на Сарасте по стандартному галактическому времени

После выхода из вирта и отключения от нейрошунта, расширенные зрачки еще какое-то время мечутся, пытаясь приспособиться к новой слишком примитивной, слишком банальной, слишком простой и всего лишь трехмерной, если не считать времени, реальности. И, на самом деле, реальности вообще нет. Стасу ли об этом не знать. Все, что мы принимаем за реальность - это лишь колебания электромагнитных волн, и выброс нейротрансмиттеров в синаптические щели в нейронных сетях мозга. Мозг — это нейрокомпьютер.

Сигналы приходят и сигналы уходят. Сигналы, в которых нейронная сеть распознает закономерности. Сигналы, которые связаны между собой. Клубок связанных между собой сигналов мозг выделяет в отдельную сущность и нарекает ее объектом. Возьмем, например, объект «кошка». Если схожих объектов много, то они образуют множество. На основе множества мы можем вывести усредненный абстрактный объект – идеальную кошку. И если мы по части признаков можем отнести объект к множеству «кошек», то мы с высокой вероятностью можем предсказать и оставшиеся признаки, а также поведение объекта. Предсказание – это важно. Так устроен любой мир. Сначала мы делим его на объекты. Выявляем характерные для объектов закономерности, а потом предсказываем поведение этих объектов и то, как они будут взаимодействовать между собой. И неважно кошки ли это, биржевые котировки или новейшие системы компьютерной защиты. Вирт Стаса не трехмерен. В нем гораздо больше измерений. Ведь что такое дополнительное измерение? Это всего лишь еще одна цифра, связанная с остальными. Еще один аргумент для функции. Еще одно значение функции. И их может быть гораздо больше четырех. Мозг выросший в вирте с детства привыкает к многомерному пространству и анализу сложнейшей информации. В особенности если его нейронные сети безжалостно эксплуатировались для биологически нетипичных сложнейших вычислений. Мозг очень универсален. Весь вопрос лишь в расчетной мощности. И сейчас ее не хватило. Зрачки наконец сужаются, и, вращающееся в туманной дымке пространство, фокусируется в нависшее над ним лицо Чаттера.

- Мне не пробиться в их систему, - выдавливает из себя Стас, - Она слишком хорошо защищена. Файервол просто зверь – почуял меня еще на подступах. И заблокировал. Я еле ноги унес.

- Он вычислил твои координаты?! – быстро спрашивает Чаттер.

- Нет, - отвечает Стас и видит, как лицо Чаттера чуть расслабляется.

- Нет?

- Я уверен, - слабым голосом (горло пересохло) подтверждает Стас.

Чаттер поворачивается к паре своих бойцов.

- Полная эвакуация, - коротко приказывает он.

- Но, Чат, - пытается протестовать Стас, - Я уверен, что…

- Полная, - неумолимо заявляет Чаттер.

Через пять минут они уже уносятся на вертолете к ближайшему грузовому космодрому. А в трущобах самого большого города планеты Иши догорает неприметная дотоле хижина. Спустя сутки небольшая космояхта окончательно затеряется среди миллионов других звездолетов в ближайшей звездной системе.

- Думай! – командует Чаттер, и Стас напряженно думает. Для человека, который вытащил его из лап компрачикосов, использовавших его мозги, как биокомпьютер, он готов на все.

- Может… Слим…? – невуренно предполагает Стас, - Он как раз на таких вещах специализируется. Взлом периметра, защищенного камерами с автоматическим распознаванием лиц и все такое…

- Слим? – вскидывает голову Чаттер, - Где его найти и сколько это будет стоить?

- Не знаю наверняка… - качает головой Стас, - Он в розыске на многих планетах. Так что найти его,

наверное, можно лишь на небесах…

- Небесах?! – мрачнеет Чаттер, - Его что убили?

- Не на тех небесах, - улыбается Стас, - «Небеса» — это такой астероид. Рай всех хакеров галактики.

…

Когда миллиардер Иммануил Фрост в панике распихивал куда попало деньги, полученные от готовящейся вот-вот рухнуть финансовой пирамиды, то последнее, о чем он думал, было создание приюта для хакеров всей галактики. Активы регистрировались на вымышленные имена и в результате также был оформлен и набитый современнейшим по тем временам ретрансляционным оборудованием астероид Скотос, который изначально задумывался как один из узлов провайдера подпространственной сверхсветовой информационной сети. Однако разгоревшаяся в результате так называемого Антаутского инцидента война пяти звездных систем привела к тому, что перспективная колония планеты Кей, на орбиту вокруг которой и был выведен Скотос, превратилась в нечто весьма оплавленное и радиоактивное. В конце концов в результате Палиенского мира окрестности стратегически важно расположенной планеты Кей были объявлены демилитаризованной зоной, в которой категорически запрещалось присутствие вооруженных представителей власти каждой из пяти успевших поучаствовать в войне звездных систем. Фактически, с одной стороны это место признали слишком взрывоопасным с политической точки зрения, чтобы туда можно было кому-нибудь соваться, не опасаясь развязать новый масштабный конфликт, а с другой слишком незначительным, чтобы этот самый конфликт стоило развязывать.

Пока же представители пяти звездных систем с энтузиазмом и переменным успехом убивали друг друга, Фрост сидел в тюрьме, коротая те три пожизненных срока, которые он успел получить, за свои финансовые махинации. Там-то он и проиграл в карты среди прочего и этот злополучный астероид так и не ставший сетевым узлом подпространственной сети, но в принципе вполне к этому готовый. Понятное дело, что все, что напрямую принадлежало Фросту уже давно конфисковали и распродали на аукционах, дабы вернуть разорившимся вкладчикам хоть что-нибудь, но кое-что осталось, поскольку было оформлено на вымышленных персон, владеющих, впрочем, вполне реальными подставными фирмами в оффшорах. Права на одну из таких фирм, владеющих астероидом Скотос и перешли к более удачному картежнику и по совместительству одному из руководителей «Алого братства», отбывающему двадцатитрехлетний срок, в той же тюрьме, что и Фрост. Фрост вообще оказался на удивление никудышным игроком в карты, с чем охрана тюрьмы и связала тот факт, что в один прекрасный день его обнаружили в душевой тюрьмы несколько несобранным – голова, руки, ноги и туловище Фроста покоились в разных душевых кабинках.

Учитывая, сколько усилий в тюремных условиях требует отделение частей тела от их хозяина, предполагали, что сумму к этому моменту он успел задолжать весьма и весьма приличную. Некоторые, впрочем, считали, что дело не в тюремных карточных долгах, а в том, что в финансовую пирамиду Фроста перед ее крахом успели вложиться люди сколь богатые, столь и злопамятные. Астероид Скотос тем временем сменил множество владельцев, пока не осел на балансе человека, называвшего себя Миямото Мусаси. Трудно сказать, владел ли сей человек мечом столь же хорошо, как и его знаменитый предшественник, поскольку его так никто и не нашел (а искали, надо сказать, многие, начиная от спецслужб и заканчивая наркокартелями), но вот премудростями хакерской науки и криптографии он владел в совершенстве, ибо именно с него начинается эра использования Скотоса как расчетного центра с участием разработанной им криптовалюты. В принципе криптовалюта, изобретенная Миямото и получившая название «Кэнсай» не представляла собой нечто революционное, но просто появилась в нужное время в нужном месте, вобрав в себя все наработки предшественников. Во-первых, она была полностью анонимна не только потому, что владельцы счетов скрывались за псевдонимами, а еще и потому, что отсутствовала даже теоретическая возможность отследить транзакции и установить, кто кому и за что заплатил, а во-вторых потому, что в отличие от других криптовалют она имела обеспечение, что делало ее не просто инструментом спекуляций и финансовых пузырей, а именно валютой. Эта криптовалюта функционировала в тесном контакте с mesh-сетями, идея которых была на удивление проста и красива, но долгое время не находила применения на технологически развитых планетах. В этой сети каждая ячейка одновременно являлась и приемником, и передатчиком и отсутствовала какая-либо централизация. Когда самого Миямото во время анонимного интервью через Дипнет журналист попросил описать суть работы такой сети и принципы на которых покоится разработанная им криптовалюта в терминах понятных простому обывателю, то тот ответил так:

«Вообразите, что вам нужно передать кому-либо сообщение, напечатанное на старинной бумаге.

Вместо того чтобы идти на почту, вы просто раздаете его запечатанные и, что немаловажно, надежно зашифрованные копии всем окружающим с просьбой либо вручить письмо названному получателю, если они его знают, либо передать дальше всем своим знакомым. Учитывая, что правило шести рукопожатий таки работает 87 – адресат получит ваше письмо весьма быстро. И таким же образом он может отправить ответ. Никакой почты. Никаких почтальонов. Никакого централизованного контроля. Замените ячейки сети с обычных людей на ретрансляторы хоть для радиодиапазона, хоть для сверхсветовой подпространственной связи, и вы получите ту самую mesh- сеть. Конечно на самом деле все намного сложнее, но общий принцип именно таков – деревня, в которой письма курсируют таким хаотичным образом, но все же достигают адресата. А теперь представьте, что за каждую успешную передачу сообщения далее по цепочке, ведущей к адресату вам еще и платят, и вы поймете, что собой представляет криптовалюта «Кэнсай». Большинство жителей такой гипотетической деревни будут и отправлять, и получать в среднем одинаковое число сообщений и поэтому в результате взаимозачетов никто никому ничего не будет должен. Но будут и те, кто окажутся в узких местах подобной сети и через их руки будет проходить намного большее число чужих писем, по сравнению с количеством тех, что они отправляют сами. Представьте себе, например, паромщика, который возит почту всей своей деревни через реку в другую деревню и обратно. Очень быстро жители обеих деревень окажутся должны ему значительные суммы. Чтобы погасить этот долг перед паромщиком жители могут предложить ему определенные услуги. Если мы теперь вспомним, что каждый житель подобной деревни это на самом деле компьютер, то станет очевидным, что основными услугами, которые сможет предложить подобный компьютер будет либо предоставление части своей памяти для хранения данных, либо своих расчетных мощностей для обработки этих данных, либо того и другого вместе 88 . Сам по себе такой компьютер может быть слабеньким, но их ведь очень много и вместе они превратятся в мощнейшую сеть распределенных вычислений превосходящую по мощи все современные суперкомпьютеры. И можете быть уверены, на эту мощь найдется платежеспособный спрос. А теперь вспомните, что практически любой человек в наше время с детства таскает с собой мощный миникомпьютер, он же найзер, обладающий возможностью коммуникации со всеми другими окружающими его устройствами, и вы оцените перспективу»

На самом деле эта самая перспектива, нарисованная Миямото была не столь радужной. Централизация имеет свои плюсы. И значительные. Иначе бы такая вещь как центральная нервная система и мозг не возникли в результате биологической эволюции, а централизованное государство в результате эволюции социальной. Централизация снижает долговременные издержки, но требует серьезных первоначальных вложений в инфраструктуру. Вложений, которые малоразвитые планеты не могли себе зачастую позволить, а бушующие на таких планетах военные конфликты отпугивали серьезных инвесторов. Так что как жители подобных планет, так и многочисленные военизированные группировки оценили преимущества mesh-сетей и анонимной валюты, с помощью которой оказалось так удобно отмывать деньги в обход санкций, наложенных более цивилизованными странами. Доходило до смешного, когда воюющие между собой на уничтожение племена или наркокартели параллельно являлись звеньями одной и той же информационной сети, прилежно пересылая информацию друг друга туда и обратно, ибо и деньги, и доступ к Глобалнету нужны всем. Ну а с другой стороны, в силу полной анонимности сети, никто и не мог знать наверняка, пересылает ли он далее информацию от своего товарища по оружию или же от врага, который как раз обсуждает с сообщниками как бы сподручнее отправить тебя на тот свет.

В общем дело у Миямото пошло. И пошло столь хорошо, что он превратился в одного из самых богатых людей галактики. Причем в отличие от всех остальных богачей такого уровня ему удалось сохранить полную анонимность.

Колония хакеров на Скотосе тем временем продолжала развиваться. Место, в которое не суются представители властей и которое одновременно имеет мощнейший канал выхода в галактический Глобалнет на дороге не валяется. Ну и плюс к этому Скотос постепенно превратился в пункт обмена и обналичивания виртуальной криптовалюты «Кэнсай» на фиатные деньги государств галактики.

Потом его заселили «тени» и старое название Скотоса было забыто, а в определенных кругах Дипнета его стали именовать не иначе как «Небеса».

А все дело в том, что технологии наконец-то подошли к порогу, позволяющему создавать точные оцифрованные и, что немаловажно, функционирующие копии мозга, да и всего тела, если уж на то пошло. И пока философы продолжали спор о том, имеет ли сознание точная компьютерная копия человека и можно ли ее считать человеком лишь на том основании, что ее поведение неотличимо от поведения этого самого, люди попроще сделали свои выводы. «Если нечто выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, то это утка, а если нечто ведет себя как некий человек, то это тот самый человек и есть» – решили они. И вот долгожданное решение проблемы бессмертия замаячило перед человечеством. Фактически каждый теперь мог создать себе свой загробный мир сообразуясь со своими представлениями о рае, если конечно для этого рая хватит компьютерной памяти и расчетных мощностей компьютера, в котором он будет располагаться. Возникал правда вопрос, кто же из двух человек более настоящий – биологическая оболочка или ее виртуальная копия. Но не склонное к метафизике и теологии большинство рассудило, что лучше уж виртуальное бессмертие, чем вообще никакое и, хотя стремиться к преждевременной смерти физической оболочки, пожалуй, не стоит, но если уж смерть маячит впереди, то виртуальный двойник, обещающий возможность вечной жизни точно никак не помешает. А уж когда в поведение подобных двойников начали встраивать полное инстинктивное признание приоритетными интересов именно своего физического прототипа (дабы этот виртуальный двойник не вздумал покушаться раньше времени на имущество хозяина) и запускать виртуальную копию только после документального подтверждения смерти биологического организма, то все вопросы и вовсе были сняты. В результате те, у кого возможность неестественной смерти была тесно связана с их родом не совсем легальной деятельности, начиная от мелких диктаторов и заканчивая наркобаронами, крепко задумались. С одной стороны, иметь свой персональный рай оно конечно дело очень хорошее хотя и очень недешевое. Но с другой, все что знаешь ты – знает и твой виртуальный двойник. А в обычном вирте он моментально попадет в лапы властей. И тогда взгляды подобной публики обратились к полностью анонимному и зашифрованному Дипнету, предоставляющему к тому же за определенное количество монет «Кэнсай» как память, так и расчетные мощности для комфортного обустройства загробной жизни. И если даже древние фараоны Праземли не скупились, строя пирамиды, долженствующие обеспечить им достойное посмертное существование, то уж теперь-то на такое верное и научно подтвержденное дело деньги потекли рекой. А на Скотосе открылась одна из самых современных и лучше всего оборудованных станций по оцифровке личности в галактике. И раз уж за такими станциями закрепилось название «небесных врат», достаточно логичным было и то, что сам Скотос с его серверами и выходом в Дипнет, частью настроенный поверх Глобалнета, а частью являющийся конгломератом mesh-сетей, через этот самый Глобалнет, соединенных, стали звать «Небесами».

Именно туда и направился Стас с Чаттером.

…

 

Планета Мирра, Конфедерация Мирра

За 72 дня до захвата заложников на Сарасте по стандартному галактическому времени

Стоя перед огромным зеркалом Олесь Семченко застегивал летнюю рубашку с веселеньким рисунком.

Зеркало было огромным потому, что таким же был он сам – более двух метров ростом и не менее чем сто двадцати килограммов весом. Весом, в котором не было ни капли жира – сказывались регулярные занятия рукопашным боем. Густая борода довершала картину, делая его похожим то ли на викинга Праземли, то ли на члена Космического пиратского братства, если бы те почему-то решили сменить имидж и носить сандалии, шорты и шелковые рубашки.

Он уже добрался до верхней пуговицы, когда сзади его крепко обхватили тонкие, но сильные женские руки цвета эбенового дерева. Зула. Его жена. Дизайнер и по совместительству инструктор рукопашного боя в спортзале, в котором занимался и Семченко. Собственно, там он с ней и познакомился.

- Сегодня одел с коротким рукавом? - проворковала она низким голосом и ласково провела пальцами, по его татуированным рукам. На татуировках обнаженные, но зато вооруженные копьями черные девушки экстатично танцевали вокруг костров в самых заманчивых позах. Эти татуировки Зула сделала ему сама.

- Там, где я теперь работаю, никому нет дела до моего внешнего вида, - улыбаясь заверил ее Семченко.

Он знал, о чем говорил. В свое время отказ свести эти татуировки принес ему кучу неприятностей. В силу того, что он был известнейшим генетиком, разрабатывающим новые формы генно-модифицированных растений, его и так постоянно доставали зеленые. Один раз они даже попытались поджечь его дом. Но вот чего Семченко никак не ожидал так это, что его возьмут в оборот ярые феминистки. А началось все с очередной презентации, на которой он рассказывал о генно-модифицированном корнеплоде, призванном решить проблему голода на засушливых почвах планеты Корсе. Семченко никогда особо не следил за своим внешним видом и потому пришел на презентацию в обычной футболке и джинсах. Когда к нему обратилась одна из присутствующих в зале женщин, он по привычке был готов услышать какие-угодно бредовые претензии к его растению, но никак не мог представить, что в этот раз поводом для нападок будут его татуировки. Оказалось, что они пропагандируют сексизм и презрение к женщинам. Так решила известная феминистка и журналистка Пава Морси. Его робкие попытки возразить, что татуировки ему сделала его жена Зула, которая, сюрприз, тоже вполне себе женщина, были отметены как не играющие роли. «Вы понимаете, - возвестила Пава, - что этими своими татуировками вы оттолкнули множество женщин от занятий наукой!».

Когда Семченко позволил себе в этом усомниться, она обозвала его шовинистом, не верящим в равенство мужчин и женщин, а затем добавила, что очень может быть Семченко избивает свою жену и что вероятно именно он и заставил ее сделать эти татуировки, демонстрируя свою низменную самцовую сущность и демонстративно отрицая абсолютное равенство мужчин и женщин. Озверевший от таких предположений Семченко заявил, что он в жизни не трогал ни одну женщину пальцем, но теперь, пообщавшись с Морси, он заколебался и, может быть, подобные межполовые невербальные способы диалога и имеют право на существование. Как следствие равенства мужчин и женщин, разумеется. В конце концов, мужчине, который бы высказывал подобные предположения на счет него и его жены Зулы, он бы с большим удовольствием свернул челюсть.

В ответ Пава Морси лишь фыркнула, чего мол еще можно ожидать от сексиста и шовиниста, и гордо покинула зал для пресс-конференций. На следующий день Семченко проснулся знаменитым. Его лицо было во всех новостных заголовках инфоканалов вирта. И сопровождалось оно отнюдь не лестными комментариями. Руководство фирмы, финансировавшей его исследования, заявило, что он должен извиниться перед всеми женщинами и демонстративно свести татуировки. Мол репутационные потери слишком высоки. Семченко подробно объяснил руководству куда они могут идти с подобными требованиями и что там делать. В результате он остался с татуировками, но без работы. Все серьезные фирмы по работе с генно-модифицированными растениями после скандала с феминистками шарахались от него как от огня. Он было нашел пристанище в какой-то маленькой богом забытой исследовательской лаборатории, но и тут ему не повезло. Как-то раз выйдя из офиса Семченко обнаружил некоего юнца, упоенно обрабатывавшего его автомобиль бейсбольной битой. Юнец же, заприметив генетика, с перепугу замахнулся на него своим орудием зеленой мести и тут же получил перелом челюсти и сильнейшее сотрясение мозга – у Семченко сработали рефлексы, приобретенные за годы занятий рукопашным боем.

Пресса опять подняла шум. И Семченко вполне закономерно вышибли с работы. Так что последнее время он перебивался на должности вышибалы в баре, куда его взял на работу недавно переживший развод и потерявший в его процессе большую часть своего имущества хозяин. Впрочем, и эта работа скорее всего была временной. Семченко с большой вероятностью ожидала тюрьма за превышение пределов необходимой самообороны. Но все мгновенно переменилось, когда на пороге его дома объявился Перуччи – один из лучших адвокатов галактики. Семченко не успел и глазом моргнуть, как все обвинения с него были сняты, а сам он получил руководство над интереснейшим миррским проектом и очень неплохую зарплату.

И вот сейчас он направлялся на очередное связанное с этим проектом совещание.

Окончательно похоронит Семченко интервью – изложишь там все по феминисткам равенству и договору

…

 

Планета Мирра, Конфедерация Мирра

За 72 дня до захвата заложников на Сарасте по стандартному галактическому времени

- Мы ждем кого-то? – спросил Поллит после того как они с Графом закончили обсуждение экономических реформ, которые необходимо будет провести на Сарасте и старший дипломатический советник попросил его задержаться еще на некоторое время.

- Да, - подтвердил Граф налив себе в чашку кофе из серебряного кофейника, - Сейчас должен подойти Олесь Семченко. Это…

- Я знаю, - перебил Поллит, - Это тот самый генетик, который грозится с помощью своей генно-модифицированной культуры раз и навсегда решить проблему голода на Сарасте. Я просматривал ее характеристики – очень впечатляет. Высокая урожайность и при этом неприхотливость и относительная легкость в культивировании. Полный набор витаминов и аминокислот. Теоретически можно одними только плодами питаться и при этом получать все необходимые питательные вещества.

- Собственно о культивировании Семченко и хотел с вами поговорить, - улыбнулся советник, - Ему непонятно, почему мы отказываемся от возделывания этой культуры на самых подходящих для этого почвах. Там, где урожаи были бы как минимум раза в два выше. И вместо этого планируем организовать фермерские хозяйства на отшибе и на земле, которую можно назвать плодородной лишь с очень большой натяжкой.

- Ах, в этом все дело, - улыбнулся Поллит в ответ.

- Именно, - подтвердил Граф, - И я решил, что будет лучше если вы сами ему все объясните, - тут дверь кабинета советника распахнулась и в комнату стремительно ввалился сам генетик. Он был огромен. Выше двух метров ростом и габаритами скорее смахивающий на участника боев без правил в сверхтяжелом весе, чем на ученого с мировым именем. Он пожал руку сначала Графу, а затем экономисту и их кисти буквально утонули в его ладони, больше напоминающей то ли ковш экскаватора, то ли медвежью лапу.

- Так вы и есть тот самый человек, который собирается уполовинить урожаи от моей разработки? – незлобливо пробасил он, глядя на экономиста.

- Боюсь, что так, - подтвердил Поллит.

- Вы уже объяснили ему последствия? – обратился Семченко к советнику.

- Да, - подтвердил тот.

- И тем не менее…?

- И тем не менее, - вздохнул Граф.

- Что ж, тому вероятно должна быть весьма веская причина, - хмыкнул генетик, - И, полагаю, господин Поллит может мне ее открыть?

- Могу, - заверил экономист.

- Тогда я весь внимание, - Семченко поудобнее расположился в кресле, которое натужно заскрипело под его весом.

Поллит сложив ладони перед собой поднес их к губам и некоторое время помолчал, собираясь с мыслями.

- Если коротко, то аборигены Сараста это фактически кроманьонцы с Праземли. Они очень мало отличаются от наших предков, живших 20-30 тысяч лет назад. Вероятно, именно тогда неизвестные сеятели и переселили их часть на терраформированный Сараст. И они как были охотниками-собирателями с тех пор, так и остались. Неолитическая революция с переходом к земледелию и животноводству прошла мимо них.

Я вас уверяю, подавляющее большинство аборигенов просто не захотят заниматься земледелием. А то мизерное количество, которое все же решится выращивать вашу культуру, убьют их же соотечественники. За отказ безвозмездно делиться со всеми членами племени плодами урожая, - заявил наконец он, - Поэтому тех немногих, которые все же осмелятся стать фермерами необходимо перевести на…

- Погодите, - поднял свою огромную руку Семченко, - Они что же совсем идиоты по-вашему?

- О нет, - покачал головой экономист, - Они далеко не идиоты. В их системе измерения они действуют абсолютно рационально. Более того, вас это возможно удивит, но они гораздо умнее типичного человека с цивилизованных планет. Средний объем мозга аборигена так же, как и нашего предка кроманьонца заметно больше мозга современного человека с цивилизованной планеты. Фактически мы потеряли кусок мозга размером с теннисный мяч. И этот размер имеет значение. Мы глупее чем они.

- То есть вы хотите сказать, что ребята, которые еще вчера бегали с каменными топорами, умнее чем мы?! Может нам тоже стоит стать охотниками-собирателями, и мы резко поумнеем?

- Плохая идея, - покачал головой Поллит, - Дело в том, что на большинстве планет мозг охотников-собирателей не больше, а меньше мозга людей из экономически и технически продвинутых стран.

- Вот видите!

- Но тут дело в том, что земледельцы и скотоводы просто вытеснили охотников собирателей из наиболее выгодных для тех территорий. А мозг штука прожорливая. Он потребляет 20-25% всех калорий, что мы получаем с пищей. Так что неудивительно, что в таких тяжелых условиях их мозг уменьшился. Не то чтобы кроманьонцы Праземли жили в раю, но у них не было конкурентов в лице земледельцев и кочевников-животноводов. Плюс кроманьонцы вынуждены были быть универсалами и хранить в своей голове огромное количество информации: как разжечь огонь, как создать орудия труда, какие корешки и ягоды есть можно, а какие ядовиты, как правильно охотится и тому подобное. А еще ведь необходимо поддерживать отношения с членами своего племени и удачно убивать членов чужих племен, - усмехнулся Поллит, - Это тоже требует усиленной работы мозгов.

- Ну уж в убийстве себе подобных мы этим ребятам дадим фору, - ухмыльнулся Семченко, - Учитывая сколько народу мы извели в войнах за последнюю сотню лет. Взять хоть геноцид в системе Мидори или другие военные конфликты.

- Нет, - покачал головой Поллит, - Не дадим. Более того, последняя сотня лет в галактике является самой мирной за всю историю человечества.

- Вы что шутите?! – возмутился генетик, - Миллиарды и миллиарды убитых самым смертоносным оружием в современных войнах, включая и боеголовки из антиматерии, вы сравниваете с количеством погибших от каменных топоров, дубин и луков?!

- Сравниваю, - спокойно подтвердил экономист, - Вот только сравнивать необходимо не абсолютные числа погибших насильственной смертью в разные периоды, а относительные. То есть смертность от насилия на душу текущего населения планеты. И если вы это сделаете, то поймете, что по сравнению с прошлыми эпохами на большинстве планет нашей галактики наступили мир и благодать. Сказки же о мирном, не обезображенном пороками современной цивилизации, дикаре - полная чушь. Охотники-собиратели каменного века и современные туземцы, живущие первобытной жизнью и вообще наши предки – почти поголовно убийцы, каких современный мир не видывал.

- Мда, - почесал затылок Семченко, - И чего ж это они так зверствовали?

- Ну, - Поллит сделал большой глоток чая из своей чашки и аккуратно поставил ее на блюдце, - Видимо наследственность сказывается. Наша ближайшая родня из семейства гоминид вроде шимпанзе тоже членовредительством и убийством не брезгует – регулярно совершают партизанские рейды на территорию противника и убивают тех, кто под руку попадется. Причем в количествах не меньших чем охотники-собиратели. И все это ради экспансии и захвата территорий противника. Да и дальняя наша родня зачастую не лучше. Паукообразные обезьяны тоже любители повоевать.

- Жестокий, жестокий мир, - ухмыльнулся Семченко, - Уж от шимпанзе, этих детей природы, не испорченных цивилизацией и генно-модифицированными продуктами, я никак не ожидал. Зеленые очень расстроятся, когда узнают. Но вот что мне непонятно, если уж аборигены Сараста в силу своей воинственности такие умники, думаю, вам было бы нетрудно им объяснить, что если они не перейдут от охоты и собирательства к земледелию, то скоро они начнут массово умирать от голода. Собственно, они уже начали, насколько мне известно. И это несмотря на масштабные поставки продовольствия в рамках гуманитарной помощи.

- Напротив, - возразил Поллит, - Это будет очень трудно. Почти невозможно.

- Гм, - Семченко потер подбородок и взглянул на Графа, - Так в чем там дело? – спросил он у него, - Что не так с этими ребятами на Сарасте?

- Как выразился бы наш коллега господин Поллит, у них там сложились весьма неподходящие к текущей ситуации социальные институты, - ответствовал дипломат.

- Институты? – недоуменно спросил генетик.

- Это долгая история, - предупредил экономист.

- А я никуда и не тороплюсь, - заявил Семченко, закинув ногу на ногу и всем своим видом демонстрируя, что он не уйдет пока не получит исчерпывающий ответ.

- Хорошо, - вздохнул экономист, - Но начать придется очень издалека.

Семченко сделал приглашающий жест.

- Представьте, что вы коммивояжер и перед вами стоит простая с виду задача – вы должны объехать сто деревенек, продавая различный товар. Для простоты допустим, что из каждого населенного пункта вы можете двигаться в другой по прямой. Казалось бы, собрался и в путь. Но вы не просто коммивояжер. Вы очень рациональный коммивояжер. Поэтому вы решаете посетить все деревеньки и вернуться домой по кратчайшему из возможных маршрутов. Но как найти самый кратчайший маршрут соответствующий подобных условиям? Может перебрать все возможные варианты маршрутов, сравнить их и выбрать самый оптимальный? – Поллит достал из кармана найзер, включил голографический проектор и продолжил, - Тем более, что формула расчета количества всех возможных маршрутов для проблемы коммивояжера при числе городов равных n уже давно выведена. Вот она.

(n-1)!/2

- При n равном 100 мы получим

(100-1)!/2≈4,666*10 155

- Это достаточно много, - ухмыльнулся Поллит, - Намного, намного больше чем число всех существующих частиц в видимой части вселенной. Но может с помощью компьютера мы посчитаем быстрее? Есть, однако, как мне подсказывает мой искин, фундаментальные ограничения на вычислительную мощность материи, следующие из уравнения эквивалентности массы и энергии Эйнштейна и принципа неопределенности Гейзенберга. Так максимальная теоретически достижимая скорость вычислений на килограмм вещества равна

1.36×10 50 бит в секунду на килограмм

- Допустим нам удалось всю видимую нам вселенную превратить в компьютер работающий на теоретическом пределе мощности, - продолжил экономист, - Масса нашей вселенной, если брать обычную материю, а не темную, будет приблизительно равна 1053 килограмм. Соответственно наш гигантский

компьютер будет обладать вычислительной мощностью

(1.36×10 50 )×10 53 =1.36×10 103 бит в секунду

- Если допустить, что на проверку каждого варианта пути будет тратиться одна секунда, то на проверку всех вариантов компьютером размером со вселенную уйдет

4,666*10 155 /1,36*10 103 =3,43*10 52 секунд

- Это опять-таки намного порядков больше чем возраст нашей вселенной. Ждать в общем придется долго. Мораль проста. При решении с помощью перебора многих с виду простых проблем число возможных вариантов растет экспоненциально. Даже при относительно небольшом количестве составляющих частей мы очень быстро приходим к границам вычислительных возможностей. Но что такое любая информация как не комбинация составляющих ее частей? Частей, которых может быть гораздо больше ста. Фактически любая информация — это комбинация чего-либо. Но как нужную дверь открывает далеко не любой ключ, так и не любая информация полезна. В задаче коммивояжера нас интересует не первый попавшийся путь, а именно кратчайший. Однако найти его, как мы видим, может быть очень непросто.

- Ну, мне вы можете не рассказывать про комбинаторный взрыв с его чудовищно быстрым ростом вариантов, делающим вычисления очень трудными или вообще невозможными, - улыбнулся Семченко, - Я генетик. Мы как раз имеем дело с различными комбинациями генов и тем фактом, что их возможное число огромно. Если бы матушка-природа могла перебрать все возможные варианты, то ей бы не понадобились миллиарды лет эволюции с ее мутационным блужданием наугад и беспощадным естественным отбором, убивающим те организмы, которые оказались хуже других. Она могла бы сразу выбрать самые лучшие и самые успешные образцы живого мира из всех возможных. Вот только возраста вселенной не хватит, чтобы перепробовать все возможные варианты живых существ.

- О том и речь, - согласился Поллит, - Поскольку перепробовать все возможные способы решения таких задач невозможно, то приходится действовать наугад и многое зависит от банального везения. Но не только от него. Та же задача коммивояжера приближенно неплохо решается с помощью имитации естественного отбора или строго говоря «генетического алгоритма». Да и эволюция живых существ вполне себе идет вперед.

- Идет, - согласился Семченко, - Только с завязанными глазами, не зная заранее каков будет результат этих попыток. Мутации и новые комбинации генов создают новые организмы. Более успешные организмы выживают, менее успешные вымирают. Выжившие передают потомкам информацию о том, как выжить.

Потомки получают ее и добавляют к ней что-то свое. Так миллиардами лет в ДНК накапливаются знания.

Фактически это обучение из поколения в поколение, делающее организмы чуть более приспособленными к текущей среде. И поскольку число возможных комбинаций генов чудовищно – эволюция никогда не заканчивается хоть и замедляется. Собственно, так в ее процессе и создается информация – делается случайный выбор и его результаты подвергаются естественному отбору. Если брать ваш пример с коммивояжером, то очевидно, что разные коммивояжеры будут пробовать разные способы объехать все города. И те, у которых при прочих равных суммарный путь будет короче – будут преуспевать и постепенно вытеснят с рынка остальных.

- Если только эти остальные не скопируют маршрут самого успешного коммивояжера, по которому тот объезжает населенные пункты, и не начнут использовать его сами, - вставил Граф.

- И с чего бы такому успешному коммивояжеру делиться с конкурентами своим маршрутом? – скептически спросил Семченко.

- Недавно проводили детский конкурс по созданию наиболее успешных животных, соревнующихся в виртуальном террариуме, - ответил советник, - Никакого искусственного интеллекта, разумеется. Никаких сложных алгоритмов. Все очень примитивно. Дети ведь. Прямой обмен данными между животными по условиям задачи запрещен. Но школьная команда создавшая лучшее травоядное сумела его обойти. Они придумали очень простое правило – «Если видишь животное твоего вида, которое бежит в какую-либо сторону – беги туда же» 115 .

- Понятно, - улыбнулся Семченко, - Животное бежит либо от хищника, либо к еде, либо к самке – в любом случае имеет смысл бежать в ту же сторону. И у людей тоже значит так?

- Именно, - подтвердил Граф, - Посложнее все, конечно, но общий принцип тот же. Причем заметьте, когда животное бежит в некоем направлении – оно совсем не думает о том, чтобы передавать сигнал опасности сородичам или извещать их о новом источнике еды. Ему это наоборот невыгодно. И даже намного лучше было бы, чтобы другой представитель его вида заслонял его от хищника хищником. Чтоб тот переключился на сородича. Ну и едой делиться нет никакого смысла. Альтруисты вымирают первыми. А эгоисты наоборот дают больше потомства. Но при этом не бежать животное тоже не может. А побежав оно становится источником информации.

- Так к чему вы ведете? – осведомился генетик.

Поллит выдержал паузу.

- Поиск ценной информации чем-то напоминает работу старателя, моющего золотоносный песок и иногда натыкающегося на крупинки золота, а если повезет, то и на самородок, - начал он, - Но ни один старатель никогда не знает наверняка повезет ли ему в этом месте или в другом. Это во многом вопрос удачи. Фарта. Так как ни у одного старателя нет возможности исследовать всю планету целиком, чтобы не упустить ни единой крупицы золота. Но уж если какому старателю повезет, и он натыкается на золотую жилу, то слух об этом мгновенно распространяется, и на это место сбегаются старатели со всего света.

Начинается золотая лихорадка. С информацией все точно также. Простым перебором всех возможных вариантов найти оптимальное решение какой-либо проблемы обычно невозможно. Это невозможно даже сейчас. А уж в то время, когда окончательно формировался наш мозг и не было никаких компьютеров это было невозможно тем более. И потому для поиска решения той или иной проблемы люди использовали и используют до сих пор иной подход. Человек делает несколько случайных испытаний (как старатель пробует мыть золото то там, то сям или наш гипотетический коммивояжер тестирует несколько различных маршрутов), устанавливает на их основе свои минимальные требования к результату и первое же решение проблемы, которое оказывается удовлетворительным он и принимает. Да, это решение может быть далеко неидеальным, но это не потому, что такой человек глуп. А потому, что мы, как правило, принимаем решение в условиях ограниченных знаний, ресурсов и времени. Стоимость поиска наиболее выгодного решения может оказаться намного выше, чем использование приблизительного и не самого лучшего решения. Это называется ограниченной рациональностью. Люди могут не обладать способностью к обработке всей полноты информации, но обладают простым алгоритмом для разрешения множества проблем. В конце концов, коммивояжер так или иначе, но объезжает все сто городов. Пусть и не самым кратчайшим путем. Зато он не тратит миллиарды миллиардов лет на поиск самого выгодного пути.

- Информация имеет свою цену, - добавил советник, - А проверенная и важная информация к тому же и очень большую цену. Я, как дипломат, в этом неоднократно убеждался.

- Причем информацией может быть что-угодно – от знания, где находится богатая золотая жила до навыка делать каменный топор, - подхватил экономист, - У наших предков из палеолита ставки были очень высоки – основным призом было выживание. Свое и потомства. Аборигены Сараста в этом плане мало от них отличаются.

- И как именно определить несчастному аборигену, что информация проверена и тем более, что она важна? – скептически поинтересовался генетик.

- Отличный вопрос! – экономист воздел указательный палец к потолку, - Как? Тем более, не имея надежных аналитических способов фильтровать ее потоки. Огромную часть информации мы получаем в наследство от наших родителей. Через их ДНК. В нашем геноме, полученном от матери и отца, собран опыт бессчетного числа поколений наших предков. Опыт, позволяющий нам выживать и вообще существовать. Но с наследственной информацией есть одна проблема – она очень медленно модернизируется. А природа ее такова, что приобретенные за время жизни навыки в ДНК, как правило, не запихнешь. И потому у наиболее развитых животных имеется способность к обучению. То есть к выявлению причинно-следственных зависимостей, предсказанию на их основе будущего и корректировки своего поведения, лучше способствующего выживанию в этом самом будущем.

- Вот только умный предпочитает учиться на чужих ошибках, а не на своих, - добавил Граф, - Поэтому дети имеют врожденную склонность не задумываясь повторять поведение своих родителей. Если уж те дожили до возраста, позволяющего им этих самых детей родить, то у них явно есть чему поучиться.

- Есть правда одна проблема, - хмыкнул Поллит, - И состоит она в этом самом «не задумываясь» 122 . Они будут повторять за родителями даже те действия, которые абсолютно не нужны для достижения цели. Детям процесс важнее чем результат. Такова цена усиленной способности к обучению у старших. Как наша ДНК засорена кучей ненужного хлама от встроившихся в нее вирусов до транспозонов, так и наши культурные навыки отягощены множеством бесполезных или даже вредных ритуалов и привычек.

Фактически это тоже вирусы. Вирусы мозга. За все приходится платить. Природа очень экономична и пытается извлечь наибольшую выгоду используя самые простые правила. Что-нибудь вроде – «Повторяй либо за тем, кто добился успеха, либо за большинством 126 » .

- Вы ведете к тому, что мы, люди, природные конформисты? – спросил Семченко.

- Да, - подтвердил экономист, - Причем мы настолько конформисты, что готовы отрицать даже объективную реальность, если она расходится с мнением большинства, - Поллит снова потянулся за найзером, включил голографический проектор и продемонстрировал Семченко очень простой рисунок.

- Можете ответить какая из трех помеченных буквами линий равна по длине образцу? – улыбаясь спросил он.

Семченко подозрительно взглянул на экономиста и дипломата.

- Это что какая-то хитрая оптическая иллюзия? – осведомился он.

Но собеседники продолжали молчать, ожидая его ответа.

- Ну ладно, - сдался генетик, - Думаю, правильный вариант C.

- Абсолютно верно, - успокоил его Поллит.

- И в чем тогда смысл? – раздраженно спросил его Семченко.

- Смысл в том, что когда большинство утверждает нечто другое, то ответ становится не столь уж очевидным. Есть знаменитый эксперимент, который проводился множество раз. В нем в группе каждому человеку задавали тот же вопрос, что и вам. Вот только все в этой группе кроме одного человека были подсадными утками. И все давали заведомо неправильный ответ. В результате немалая часть участников эксперимента предпочитала верить не своим глазам, а большинству и тоже давала неправильный ответ.

- Причем процент конформистов варьировался от общества к обществу и был тем выше, чем сильнее в обществе были коллективистские настроения, - уточнил Граф.

- Это даже не столько культура, сколько физиология, - вздохнул Поллит, - Вы думаете эти конформисты просто солгали, чтобы подстроиться под большинство? Увы многие из них искренне поверили, что ответ большинства правильный, а свое первое впечатление посчитали ошибкой. Людям плевать на реальность, и, если она расходится с мнением большинства, тем хуже для нее. Информация, противоречащая мнению большинства, просто стирается из их памяти.

- А это в свою очередь ведет к тому, что попытки смены существующих в обществе традиций, обычаев, привычек и прочего в том же духе встречают ожесточенное сопротивление. Люди не любят перемены.

Культурная инерция чудовищна, - добавил Граф, - И никакими объяснениями и апеллированием к здравому смыслу и логике ее не перебороть.

- И обычно это не так уж и плохо, - уточнил Поллит, - Поскольку…

- …поскольку если взять ДНК организма, то подавляющее большинство новых мутаций в ней являются либо вредными, либо нейтральными и очень редко полезными, - перебил его Семченко, - Если бы не существовало разнообразных механизмов защиты ДНК от мутаций – мы бы все уже вымерли. Так как записанная в ДНК информация, та самая, которая обеспечивает выживание организма, растворилась бы в белом шуме. Но иногда обстановка меняется и тогда те гены, которые были вредны или нейтральныстановятся полезными. Подозреваю, что в случае изменения культурных традиций работает тот же механизм. Так?

- Да, - кивнул Поллит, - Именно поэтому изменения в культурах старого типа происходят слишком медленно. Нет, если у вас есть в запасе десяток-другой тысяч лет, и вы не против, чтоб население планеты прошло через множество кризисов умирая в них в огромном количестве, то можно конечно и подождать, пока все само заработает. В конце концов, от возникновения человечества на Праземле до его перехода к земледелию прошли какие-то жалкие 190 тысяч лет. Но нас это не устраивает, не так ли?

- Не устраивает, - согласился генетик, - Вы только что объяснили, почему культурные традиции очень сложно изменить. Но вы не сказали, что именно в культурных традициях аборигенов Сараста вам не нравится и почему они все же не могут сажать мои растения на самой подходящей для этого земле?

Культура культурой, но жрать-то им что-то нужно?

- Ну, - пожал плечами экономист, - Основная проблема культуры аборигенов Сараста в том, что она буквально пропитана альтруизмом и стремлением к справедливости.

- С каких это пор это стало проблемой?! – фыркнул Семченко, - Сдается мне такие качества и нашей культуре не помешали бы!

- Лучше не надо, - усмехнулся Граф, - Иначе большей части человечества населяющего нашу галактику придется вымереть с голоду.

- А разве не наоборот? Разве не эгоизм угрожает в конце концов погубить нашу цивилизацию? – искренне удивился генетик.

- Знаете, как возникают стаи? – спросил Поллит, помолчав, - Есть такой древний анекдот, который лучше всего отражает суть процесса. Два геолога натыкаются в пустыне на льва. Один бросается бежать, а другой кричит ему вслед «Бесполезно! Ты не можешь бежать быстрее льва!». На что второй не оборачиваясь отвечает «А мне и не нужно – мне достаточно бежать быстрее тебя!».

- Гм, - Семченко снова задумчиво потер подбородок, - Довольно необычная трактовка коллективизма.

Поллит пожал плечами.

- Необычная не значит неправильная. Мораль тут в том, что будь такой геолог один – он был бы обречен. А так у него есть шанс выжить за счет другого. Многих стайных животных это тоже касается. И вот они уже все держаться рядом. А еще вспомните тех травоядных из детского конкурса в виртуальном террариуме, которые черпали информацию из поведения сородичей. Чтобы ее черпать, этих сородичей нужно как минимум видеть. Так рождается скоординированное стайное поведение абсолютно эгоистичных по своей сути особей. Появляется стая.

- Наши гены тоже совершенно эгоистичны, – заметил Семченко, - Вот только члены команды боевого космического корабля могут ненавидеть друг друга сколько угодно и каждый может пытаться улучшить свою жизнь за счет других, но в открытом космосе бежать с корабля некуда. Так что, когда речь пойдет о выживании корабля в бою, все они будут выкладываться по полной. Просто из чувства самосохранения. Для наших генов таким кораблем является наше тело.

- Люди, однако, не живут в открытом космосе, - заметил Поллит, - Если конечно не брать в расчет «Свободное пиратское галактическое братство» и прочие исключения относительно недавнего времени.

- То есть им есть куда бежать? – спросил генетик.

- Теоретически есть, - ответил Поллит, - И, тем не менее, люди при определенных условиях весьма альтруистичны. Уже сами масштабы благотворительности свойственной роду человеческому должны заставить задуматься. Зачем мы помогаем тем, кто вряд ли когда-нибудь ответит нам услугой за услугу? С точки зрения логики быть эгоистом в достаточно большой группе альтруистов настолько выгодная и успешная стратегия, что непонятно, почему этот вариант выбирают так мало людей.

- Может быть эти эгоисты боятся, что эти альтруисты могут собраться вместе и переломать им ноги? – ехидно заметил Семченко.

- Но дело в том, - снова вступил в разговор Граф, - Что наказывать эгоиста, который тебя лично не обманул, а нанес вред кому-то еще - это тоже альтруизм. Наказание обманщика требует затрат времени и ресурсов. А в достаточно большом сообществе эгоист может просто раствориться в толпе и найти его, чтобы наказать потребует несоразмерных нанесенному вреду усилий. И, тем не менее, люди как правило этих усилий не жалеют.

- Ладно, - вздохнул Семченко, - Сдаюсь. Давайте выкладывайте в чем же дело.

- Ответ на самом деле очевиден. Если эгоизм торжествует в условиях, когда покинуть группу легко, а сама группа достаточно велика, то наша склонность к альтруизму рождалась в маленьких обособленных группах, находящихся в состоянии настолько жестокой конфронтации, что покинуть такую группу означало бы верную смерть. Межгрупповая конкуренция способствует групповой кооперации.

- И тут самое время вспомнить с каким энтузиазмом резали друг друга наши предки из каменного векаи продолжают резать аборигены Сараста, - добавил Граф.

- Понятно, - кивнул Семченко, - Из-за того, что племена Сараста непрестанно воюют между собой, каждый отдельный член племени образец самопожертвования.

- По отношению к своим, разумеется, - уточнил советник.

- Даже гормон этим заведующий известен, - добавил Поллит, - Это окситоцин. Он, что характерно, усиливает альтруизм к своим и одновременно агрессию к чужакам. Ну и то, что склонность к самопожертвованию определяется не только культурой, но и наследственностью уже давно не новость.

- Итак, фактически мы имеем кровожадные банды внутренне альтруистичных охотников-собирателей, которые к тому же и врожденные конформисты, - подытожил генетик, - Но что-то мне все же не верится, что в таких тепличных условиях не возникает эгоистов. Альтруизм одних – идеальная питательная среда для эгоизма других. Ведь гораздо лучше, пользуясь альтруизмом соплеменников, отвертеться от войны, где могут убить, и остаться дома с кучей женщин, за которыми некому присматривать, пока остальные кладут свои жизни на алтарь победы над нехорошим врагом.

- Лучше, - подтвердил Поллит, - Но вот вы, генетик, скажите мне, что происходит, когда некий фермент, ген или целая клетка вырывается из-под контроля организма?

- Ничего хорошего. Все это, начиная от бунта B-хромосом, мятежа фактора расхождения сегрегации, коварства гена Медеи, восстания транспозонов, буйства эндонуклеазы генной конверсии, заговора генов цитоплазмы и заканчивая банальным раком и прочим, ведет к ослаблению этого самого организма, ухудшению приспособленности, а зачастую и к его смерти.

- Но, судя по тому, что организмы все еще существуют, они как-то научились с этим справляться, - заключил Поллит.

- Научились. И принцип тот же, что у разделения властей. Одиночка эгоист обычно не может выстоять против всех остальных членов сообщества, если они на него ополчатся.

- Ну вот и у людей также. Более того, мы наказываем эгоистов не совсем бескорыстно. Сканирование мозга показывает, что мы при этом испытываем сильнейшее удовольствие. Оно и неудивительно. Наши предки были высокосоциальные коллективисты эволюционно заточенные на выявление эгоистов и обманщиков. Это кстати одна из причин популярности мыльных опер. Мы инстинктивно любим сплетни.

Нашим предкам они среди прочего служили для все той же цели – выявления и запоминания людей с подмоченной репутацией. А уж если наши пращуры выявляли какого эгоиста, то жизнь его становилась очень неприятной и, как правило, недолгой. Времена тогда были суровые. А на Сарасте они продолжают оставаться таковыми.

- Если аборигены Сараста не перестанут заниматься ерундой и не возьмутся за сельское хозяйство, то скоро времена там станут еще более суровыми. Если конечно жители планеты не освоят фотосинтез, как растения, которые они так упорно отказываются сажать, - ехидно вставил Семченко, - Или же они могут перейти на каннибализм. Тоже в принципе решение демографической и продовольственной проблемы. Темтболее, что я слышал, что там поеданием ближнего своего и сейчас не брезгуют. И если уж они там такие любители альтруизма, то могут честно делить мясо убитых врагов на все племя, включая стар и млад.

- Самое забавное, - улыбнулся Поллит, - Вы только что случайно сформулировали самую суть проблемы. Я, разумеется, не о каннибализме, а о склонности аборигенов Сараста делиться мясом дичи, добытой на охоте, с менее везучими членами племени.

- Потому, что они там все поголовно альтруисты, а те, кто не альтруист рискует получить копьем в бок или дубиной по голове?

- Верно, - согласился Поллит, - Но почему они такие альтруисты только в том, что касается охотничьей добычи? Альтруизм мгновенно испаряется, если дело идет не о мясе, а о плодах собирательства. Которым занимаются именно женщины. Они собирают те продукты, добыча которых стабильна и прямо пропорциональна вложенному труду, а вот мужчины предпочитают добывать то, что встречается относительно редко и потому является деликатесом. Это разделение труда по полу встречается почти во всех примитивных обществах.

- Крайним феминисткам эта идея про женскую работу не понравится, - мрачно заметил Семченко, которому уже приходилось иметь с ними дело.

- Это их проблемы, - пожал плечами Поллит и продолжил, - Важно понимать, что такое для первобытных мужчин охота и как это работает. Охота это зачастую групповое мероприятие. Так или иначе участвуют почти все мужчины племени. А еще охота похожа на войну именно того типа, которую ведут между собой племена охотников-собирателей. Засады, набеги, скоординированные действия и способность выследить жертву – все это используется как во время охоты, так и во время войны. Фактически охоту можно приравнять к военным учениям. И соответственно уклоняющихся от нее будут считать дезертирами. Стереотип, что охота это мужское занятие, а ковыряться в земле в поисках съедобных корешков – женское, будет поэтому очень силен. И никакой мужчина не захочет, чтобы остальные члены племени звали его бабой. Более того, такого мужчину не захочет и ни одна женщина племени. Охота это не только хороший способ добыть мяса, но и оценить гены добытчика. Так что неудивительно, что хорошие охотники более популярны у женщин и соответственно имеют больше детей.

- Так значит аборигены Сараста не хотят заниматься земледелием, так как это в их понимании унизительная бабская работа? – уточнил генетик.

- Мир охотников-собирателей — это мужской мир и женщины имеют в нем подчиненный статус, но это только часть проблемы, - вздохнул Поллит, - Причем не самая значительная. Еще одно препятствие состоит в том, что аборигенам просто невыгодно было заниматься земледелием. Иначе бы они им уже занялись. Вопреки шаблонным представлениям, охотник-собиратель первобытного времени имел более сбалансированный рацион и должен был работать для пропитания меньше часов чем земледелец. Охотиться для представителей нашего вида при прочих равных вообще-то куда как приятнее и легче, чем не разгибаясь пропадать в поле.

- Может оно конечно и так, - пожал плечами Семченко, - Но сдается мне, что умирать от голода еще неприятнее чем ковыряться в земле. А учитывая темпы прироста населения у племен не знающих, что такое контрацептивы и аборты…

- Не стоит путать нынешнее состояние дел с прошлым, - перебил его Поллит, - Первобытные люди может и не знали презервативов, но рождаемость вполне себе контролировали. Именно для того, чтобы избежать демографического кризиса и последующего голода.

- Это как же они ее контролировали?

- Да элементарно – убивали лишних новорожденных. Ну и стариков заодно. Вполне обычная практика.

Плюс излишки народонаселения сжигались в постоянной войне с соседями.

- Но теперь-то они этого не делают! И население там растет бешеными темпами, за которыми поставки гуманитарной помощи никак не поспевают. Там уже сейчас недоедание стало обыденностью. А скоро наступит тотальный голод с миллионами смертей!

- Наступит, - спокойно подтвердил экономист, - И как вы думаете, кого в первую очередь начнут грабить банды голодающих аборигенов? Разумеется, немногочисленных фермеров, почему-то не желающих бескорыстно делиться плодами своего труда. Ведь они с точки зрения простого аборигена те еще подлецы.

- Почему? – удивился Семченко.

- Потому, что охота, в отличие от собирательства, в большей степени зависит от удачи, а не от качеств охотника. Ну и плюс охотники-собиратели просто не умеют запасать большие объемы мяса впрок. Технология консервирования им неизвестна.

- И что?

- А то, что если бы охотник-мужчина полагался только на собственные ресурсы, он периодически то сидел бы голодным и вообще без мяса, то имел бы его больше, чем мог бы съесть, до того, как оно пропадет. Да и упорно оборонять свою добычу, когда вокруг бродят голодные, но зато вооруженные соплеменники никак не способствует долгой жизни. Лучше уж поделиться с ними излишками, а они в благодарность поделятся с тобой, когда удача улыбнется им. Абсолютно рациональный подход. Как я уже говорил, аборигены Сараста отнюдь не идиоты. Вот только для земледелия такой подход работает плохо. Ведь все твои соплеменники будут ждать, что ты бескорыстно поделишься с ними излишками выращенного продовольствия. Ты ведь мужчина. А именно так поступают мужчины. И если ты этого не сделаешь, то тебя все возненавидят как нарушившего негласный договор. А уж находить управу на эгоистов там умеют. Но тогда возникает вполне закономерный вопрос – зачем пахать как проклятому и работать намного больше чем остальные, если в результате то, что ты вырастишь будет делиться на все племя чуть ли не инстинктивно стремящееся к равенству? И правильный ответ – абсолютно незачем.

- Понятно, - вздохнул Семченко, - Даже если уговорить всех без исключения мужчин племени заняться земледелием, чтобы не было небольшого числа фермеров и остальных, которые их беззастенчиво доят, то это скорее всего ничего не даст. Они ведь применят все ту же привычную им систему подстраховки друг друга, которая кажется на удивление логичной. Так?

- Да, - подтвердил экономист, - Весь урожай будет собираться в общий котел общины и распределяться по потребностям. Неплохой способ предотвратить обнищание и голод членов отдельного хозяйства, но полностью лишающий смысла повышать урожайность и производительность труда. Зачем? Ведь все излишки у тебя отберут и разделят между остальными членами общины. Общинный способ хозяйствования — это то, что гробит любые инновации и креативность на корню.

- Плюс к этому, все правила морали действуют только для членов общины, - уточнил дипломат, - Все остальные чужаки и на них плевать – их можно обманывать, грабить, убивать и не чувствовать ни малейших угрызений совести. Ведь ксенофобия — это обратная сторона внутреннего альтруизма. Поэтому, когда в результате демографического взрыва, люди выплескиваются из своих махоньких общин и начинают взаимодействовать между собой вне их влияния – уровень социального капитала чудовищно падает. Любая экономическая деятельность поэтому становится чрезвычайно сложной из-за роста трансакционных издержек.

- Что за социальный капитал и трансанкционные издержки? – спросил Семченко.

- Социальный капитал - это, сильно упрощая, уровень доверия между членами общества. А трансанкционные издержки — это издержки, связанные с заключением договоров. Если уровень доверия в обществе низок, то заключение договора сопровождается кучей предосторожностей, которые стоят немалых денег. Необходимо собрать информацию о партнере, нанять хороших юристов, постоянно контролировать выполнение договора и тому подобное. Также необходимо постоянно подтверждать право собственности – иначе заявится кто-нибудь еще и объявит вашу вещь или недвижимость своей. Без развитого института прав собственности экономика нормально работать не будет, - Поллит налил себе еще чая и сделав большой глоток, помолчал. Затем он продолжил, - Так вот у аборигенов Сараста с институтом частной собственности все очень плохо. Он фактически отсутствует. У них даже эффекта владения нет, - упредив уже готовившийся сорваться с губ Семченко очередной вопрос, экономист поднял руку, - Сейчас объясню, что это такое, - улыбнулся он, - Есть множество экспериментов, которые показывают, что вещь, который люди владеют, становится для них ценной уже в силу самого факта владения. Вообще-то этот эффект наблюдается уже у обезьян.

- Выходит даже обезьяны более сильны в экономике чем аборигены Сараста? – усмехнувшись спросил генетик.

- Не совсем так, - покачал головой экономист, - В природе обезьянам не так уж часто приходится отдавать что-либо ценное для них с расчетом на будущую выгоду. Поэтому, меняя свое на чужое, они в некоторой степени воспринимают это как безвозвратную потерю, а не как первый шаг в приобретении еще большей прибыли. Соответственно им приходится преодолевать при обмене дополнительное эмоциональное сопротивление. И чем больше разнесены во времени момент отказа от немедленного потребления и момент получения выгоды – тем сильнее это сопротивление. Это и людей касается. Маленькие дети в этом вопросе недалеко ушли от обезьян. Например, если положить перед маленьким ребенком зефиринку и попросить не есть его 15 минут, а в награду за терпение пообещать еще столько же, то очень немногие из них смогут удержаться от искушения съесть ее немедля. Что интересно, чем дольше может вытерпеть ребенок, тем больше вероятность того, что во взрослой жизни он будет успешным.

- Я бы точно зефиринку сожрал, - угрюмо заявил Семченко, - Я в детстве любил сладкое и был пухлым.

- Могу научить вас способу преодолевать искушение, - улыбнулся Поллит, - Если перед шимпанзе разложить две неравных кучки конфет и предложить выбрать, то она, разумеется выберет большую. Но допустим, негодяй экспериментатор, будет все время отдавать выбранную кучку конфет ее соседу, а выбиравшему вручать оставшуюся. Почти любой человек сообразил бы, что выбирать нужно именно меньшую кучку и тогда получишь большую. Но шимпанзе так и не смогли преодолеть соблазн. Они все так же продолжали отчаянно тянуться к большей. Эмоции были сильней рассудка. Впрочем, даже у обезьян их удалось победить. Сначала обезьян научили понимать, как цифры связаны с количеством конфет, а затем заменили кучки реальных конфет цифрами их представляющими. После этого шимпанзе быстро разобрались и таки стали выбирать меньшее, чтобы потом получить большее. Людей это тоже касается. Если конкретные вещи заменить деньгами или жетонами казино, которые мы воспринимаем как абстрактную репрезентацию того, что мы на них можем купить, то эффект владения исчезает. Вообще, чем больше вы воспринимаете некую вещь не как конкретную, а как абстракцию, тем слабее связанные с ней эмоциональные реакции.

- Вот она сила абстрактного мышления! – улыбнулся Семченко.

- Именно так, - без всякой иронии подтвердил экономист, - Но в далеком прошлом долго сидеть над едой не рекомендовалось – ее в любой момент могли отобрать. И кучки конфет никто не предлагал. Вообще с добрыми экспериментаторами была проблема. А потому подход «хватай побольше, ешь побыстрее и никому не отдавай свое» вполне себя оправдывал. Отсюда и корни эффекта владения. Однако, когда охотники перешли на новые способы подстраховки друг друга с помощью дележа пищи, этот эффект с очевидностью должен был им сильно мешать. Охотник, охраняющий тушу убитого им оленя от голодных соплеменников сильно рисковал получить каменным топором по голове. А учитывая, что он при всем желании не мог съесть всю тушу за раз, а консервы тогда делать не умели, идея поделиться с соплеменниками была куда более разумной. Поэтому свои эмоции нужно было сдерживать, а эффект владения подавлять. И аборигены этому научились. Эффект владения у них практически не проявляется. До тех пор, пока они не начинают пересекаться с современной культурой, в которой он представлен в полную силу. Если вы видите общество где эффект владения отсутствует или выражен слишком слабо, значит там имеют очень смутное представление о частной собственности, а во главе стоят интересы общины или клана, а не отдельной личности. В такой среде экономику не ожидает ничего хорошего. Впрочем, в политике все будет еще хуже. В обществе, в котором каждый сам за себя и каждый враг остальным, а именно таким оно становится после распада общинного строя, намного проще с помощью примитивнейшего популизма установить диктатуру, ибо люди темны, необразованны, наивны, конформны и, находясь вне своего клана, не умеют объединяться для отстаивания своих интересов.

- А повысить уровень социального капитала и снизить эти трансакционные издержки никак нельзя? – спросил Семченко.

- Можно конечно, - усмехнулся Граф, - Вот только способ вам не понравится. Хотя он уже многократно использовался в истории и доказал свою эффективность. Выход в том, чтобы придумать страшного внешнего или внутреннего врага, ради борьбы с которым следует объединиться, забыть о личных интересах и всем как один подняться на борьбу с… да с кем угодно! От представителей неправильной национальности или социально-экономического класса внутри страны, до негодяйского соседнего государства, которое, разумеется, завидует лютой завистью величию вашего народа и потому ищет способа нагадить. А еще лучше совместить и то и другое. Тогда общиной становится уже не кучка людей, а все граждане государства в целом. Расцветает национализм и жертвенный патриотизм. Заодно, правда, возобновляется резня. Только уже не на межплеменном, а на государственном уровне. Но кого волнуют такие мелочи?

- Понятно, - вздохнул Семченко, - Значит, тех немногих, кто все же решит заниматься земледелием, следует изолировать, выделив им землю где-нибудь на отшибе. Иначе остальные члены племени их просто убьют за аморальную жадность и попрание всех традиций равенства и взаимопомощи, складывавшихся тысячелетиями. Единственное, что осталось для меня неясным, как в таких условиях земледелие вообще умудрилось вообще возникнуть на некоторых планетах? Взять хоть ту же Праземлю.

- Банальное везение плюс тот факт, что земля может прокормить больше людей, чем собирательство и охота. Какое-то время первопроходцы земледелия совмещали его с охотой и собирательством, чтовозможно лишь в достаточно специфических условиях, позволяющих без усилий собирать огромные урожаи. Это подстегнуло рост населения и когда они спохватились, оказалось, что охота и собирательство уже просто не в состоянии прокормить такую ораву. У них просто не существовало способа вернуться к жизни, которую их предки вели десятки тысяч лет. Голод погнал их на новые земли. Земли, занятые охотниками-собирателями. Их земледельцы просто вырезали, воспользовавшись своим подавляющим численным превосходством. Старый мир живший сотни тысяч лет умер.

- Тем не менее, пока идет гуманитарная помощь плодовитостью могут похвастаться не только земледельцы, - усомнился генетик, - И что ваши фермеры будут делать, когда голодная орда пойдет на них войной?

- Поток гуманитарной помощи и сопутствующий ему демографический бум не вечен, а один фермер может прокормить очень много людей, - тихо ответил Граф, - В том числе и профессиональных военных. Разделение труда – великая вещь.

- А еще ничто так не служит сплочению общества и росту социального капитала как регулярные нападения внешних банд грабителей, желающих поживится за счет твоего и твоих соседей урожая. Нашим фермерам это понадобится. Ведь они будут из разных племен, - добавил Поллит.

Семченко понимающе улыбнулся своим собеседникам. Они улыбнулись ему в ответ.

…

Уходя Семченко на прощание так сжал их в своих медвежьих объятьях, что Поллит явственно услышал, как трещат его ребра. Они с Графом вернулись в кабинет.

- Забавно, что основной проблемы Олесь так и не заметил, - вздохнул экономист, - Нельзя конкурировать с бесплатным товаром. Никак. Пока на Сараст идут потоки бесплатной продуктовой гуманитарной помощи, фермерство нерентабельно. Точка. Ну а планета так и будет зависеть от милости благотворительных фондов и программ гуманитарных продовольственных поставок.

- Работа и доходы очень многих людей зависят от того, будет ли продолжаться подобное состояние дел, - ответил Граф, - Но это уже не проблема Семченко. Это моя проблема.

- И вы ее решите?

- Я очень постараюсь, - усмехнулся старший дипломатический советник.

 

Астероид Скотос, Демилитаризованная зона

За 69 дней до захвата заложников на Сарасте по стандартному галактическому времени

-…Тис, я ведь предупреждал о возможных рисках и…, - лоснящееся лицо толстяка в грязной футболке, покраснело, а на лбу появились крупные капли пота. Он сидел в управляемом нейроимпульсами инвалидном кресле, которое чуть подалось назад, уловив настроение хозяина.

- Слим, Сли-и-и-и-им, - протянул болезненно худой татуированный тип покачивая перед носом толстяка пистолетом, - Ты меня не слушаешь. Это плохо. Это о-о-очень плохо, - он нагнулся и придвинул свое небритое лицо с красными воспаленными глазами наркомана так близко, что они со Слимом почти соприкоснулись лбами, - Повторяю в последний раз. Мне. Нужны. Мои. Деньги.

В этот момент за спиной у Тиса раздался грохот падающих железок, а потом чертыханье. Он обернулся и увидел, как его накачанный бритоголовый дружок со старинным дробовиком в левой руке матерится, держась правой за ушибленную ногу. Тис окинул взглядом погруженную в полумрак комнату, больше смахивающую на всеми забытый и заброшенный подземный бункер. Со всех сторон свисали провода и какая-то электроника. Ее же детали усеивали пол вперемешку с мятыми упаковками чипсов, коробками от пиццы и пустыми бутылками.

- Ты б прибрался здесь что ли, - усмехнулся он, - Но это потом. После того как отдашь мне мои денежки.

- Я тебе еще раз говорю, - упрямо повторил толстяк, - Я тебя предупреждал. Вероятность успеха около семидесяти процентов. Ты согласился. И не забывай, что я плачу за охрану Папе Джо…

Тис демонстративно вздохнул и поднес рукоятку пистолета к лицу Слима.

- Сейчас я сломаю тебе нос, а потом спрошу еще раз, - возвестил он.

Створки ржавой двери с натужным шипением разошлись в стороны. В дверном проеме стояли мужчина с жестким волевым лицом и подросток лет семнадцати. Лицо Слима просветлело.

- Стас, ты?! – обрадовался он.

Здоровяк, вскинул дробовик, направив его на нежданных гостей. Тис, аккуратно переступая через мусор на полу, тоже подошел поближе, сжимая в руке пистолет.

- Слим сейчас занят, - заявил он, улыбаясь, - Очень. Зайдите позже.

Мужчина проигнорировал Тиса и обратился прямо к хозяину комнаты.

- Эти люди создают тебе проблемы, Слим? – ровным голосом спросил он.

Слим собрался было что-то произнести, но не успел.

Взбешенный Тис начал поднимать пистолет. В этот момент мужчина едва уловимым движением левой руки толкнул дуло дробовика в сторону Тиса. Здоровяк рефлекторно нажал на спусковой крючок и выстрел разворотил Тису грудь, отбросив его к стене. Спустя мгновение правая рука гостя ударила бородача ладонью в основание носа. Снизу-вверх. Вогнав небольшую кость, находящуюся за носовым хрящом прямо в мозг. Смерть наступила практически мгновенно. Здоровяк сполз по стенке и затих.

- Привет, Слим, - сказал Стас, - Познакомься с Чаттером.

Они сидели за столом, с которого Слим второпях смел мусор. Перед Чаттером дымилась не слишком чистая чашка с мерзким на вкус растворимым кофе. Стас пил сладкую газировку. Слим уплетал чипсы и разогретую синт-пиццу. В углу комнаты, дополняя обстановку бардака, сидели прислоненные к стене два трупа. Труп Тиса скособочился и потому его голова покоилась на плече здоровяка. Глаза у обоих были закрыты. Чаттером лично. Этого потребовал Слим потому что «… а чего они на меня пялятся?!».

Чаттер, четко и быстро, изложил, что им нужно.

- …мы заплатим, - завершил он свою речь, - И хорошо заплатим, - Чаттер взглянул на инвалидное кресло Слима и добавил, - Хватит на новейший нейропротез позвонка спинного мозга, - затем он окинул взором складки жира хакера, выпирающие из-под футболки и присовокупил, - И на ген-коррекцию обмена веществ и мускульной массы.

Стас со Слимом переглянулись и весело заржали.

- Это… это значит, чтоб меня девчонки того… любили, - ухахатываясь, выдавил из себя Слим.

Стас оценил недоумевающее лицо Чаттера и пояснил.

- Слим - «ловец человеков», ему плевать на реал, - Чаттер все также непонимающе смотрел на него, - У Слима один из самых больших стар-вирт-гаремов, - попробовал Стас еще раз.

- Это виртуальные шлюхи что ли? – хмыкнул Чаттер, - Те, с которыми сопливые подростки играются?

- Нет же, - затряс головой Стас, - У него в гареме души звезд, украденные из дата-центров некровирта.

Некоторые копии очень редкие. Ни у кого таких больше нет. Например, Сабрины Стикс. Индекс ее популярности колеблется около одиннадцатого-двенадцатого места в галактическом рейтинге актрис. Она никогда не продавала свою личность. Никогда! Это ворованная прямо с базы нерасконсервированная душа.

Свежатина, - Стас повернулся к Слиму, - Эпичный был взлом. Помнишь?

- Да-а-а, - кивнул толстяк, - Старые добрые деньки. Они тогда еще не заделали уязвимость переполнения. Я заслал трояна через…

- Что за душа? – мрачно прервал их Чаттер, который был глубоко религиозным человеком.

- Ну бэкап, же! – удивился Стас, но вспомнил, с кем говорит и поправился, - Это точная виртуальная копия нейросети мозга и частично периферийной нервной системы. Создается для того, чтобы человек смог вечно жить в вирте, если умрет в реале.

- У тебя что нет бэкапа?! – толстяк от удивления даже на время перестал хрустеть чипсами.

- Мне не нужно жалкое подобие бессмертия в компьютере, если моя душа после смерти попадет в рай к престолу господнему!

Слим явно собирался пошутить на этот счет, но предостерегающий взгляд Стаса его остановил.

- Ладно, - Слим потянулся, стряхивая с футболки крошки, - Давайте тогда к делу. Вот что я думаю…

Тут створки дверей снова с натужным сипением разошлись, впустив в комнату мерцающий свет из подземного туннеля. Чаттер отреагировал мгновенно. Выхватив пистолет, он направил его в сторону нежданных визитеров.

- Ты милок железяку-то убери, - раздался надтреснутый старческий голос, - А то, не дай святые звездные духи, поранишься.

В дверном проеме стоял сутулый старик в какой-то непонятной тунике и сандалиях. Его лысый череп обтягивала сморщенная кожа, делая похожим на грифа-падальщика. По бокам от него стояли два бойца с плазменными винтовками наизготовку.

- Папа Джо! – Слим явно не удивился визиту, - Почему так долго-то? – он указал на труп Тиса толстым пальцем и плаксиво пожаловался, - Он мне нос грозился сломать.

- Дела, все дела, милай, - вздохнул старик, - Как освободился так сразу сюда. А чего ж сам их лазером своим замаскированным не кончил? - спросил старик и кивнул в сторону смахивающего на самую обычную видеокамеру приспособления, закрепленного на потолке комнаты.

- А откуда ты…? – изумился Слим.

- Дык слухом земля полнится, а я слушатель хороший – многое мне людишки рассказывают. Вот и ты расскажи, зачем меня старика выдернул? От дел моих тяжких оторвал.

- Там блок накачки погорел, - вздохнул Слим, - Я Фокки его отдал, чтоб починил, а тут Тис. Такое невезение. Я сигнал подал, как договаривались… Ждал…

- Но, я смотрю, гости твои раньше управились, - заключил старик, - С трупами как обычно? – перешел он на деловой тон.

- Да, - подтвердил Слим.

- Ну, значится этот килограмм на 60 потянет, - пригляделся старик, - Худенькие они-то. Те, кто на гвэге сидят. А вот второй килограмм 100 будет. Итого 160. По обычной таксе. По рукам, милай?

- По рукам, Папа Джо.

- Вот и славно, не буду вам мешать тогда – у вас, молодых, свои дела, - старик повернулся к телохранителям и, указав глазами на трупы, скомандовал, - Мальчики, - затем, не ожидая ответа, зашаркал прочь по тоннелю.

Охранники, кряхтя и в пол голоса поругиваясь, взяли мертвецов за ноги и потащили их за стариком, оставляя на полу широкий кровавый след. Головы покойников с тихим стуком переехали через порог и створки дверей со скрипом захлопнулись за визитерами.

- А зачем им трупы? – спросил после неловкой паузы Стас.

- Это астероид, - буркнул Слим, - Тут, знаешь ли, аминокислоты и вообще органика на дороге не валяются.

В конвертер их запустят.

Стас мрачно взглянул на кусок пиццы в своей руке и тихо отложил его в сторону.

- Ладно, давайте уже к делу, - заявил Слим, - Я тут посмотрел эту защиту, куда ты ломился. Через вирт ты бы не прошел. Не те ресурсы. И такой ботнет, какой нужен для этого, вы финансово не потянете, - Слим взглянул на собиравшегося возразить Чаттера и отрезал, - Никак не потянете. Не ваш уровень. Там файрвол серьезный. Плюс активная интеллектуальная защита как в реале, так и в вирте. Искусственная нейронная сеть, обученная на всех последних известных типах хакерских атак.

- От «Черного озера», последнего поколения, - вздохнул Стас, - Меня сразу почуяла.

- Неудивительно, - хмыкнул Слим, - Это полувоенный уровень. Тут речь как минимум о десятках миллионов «Кэнсай» на ботнет идет. Плюс спецы. Плюс прикрытие.

- И как же взломать их без таких денег?

- Я уже ответил – никак!

- Что же тогда делать? – расстроился Стас, - Выхода совсем нет, да?

Чаттер тоже мрачно ждал ответа, глядя Слима.

- А зачем вам вообще взламывать их защиту через Вирт? – спросил Слим.

- Как зачем?! – удивился Стас, - Там кругом камеры - стационарные и летающие. Они подключены к искусственной нейронной сети. Та тренирована на распознавание людей. По лицу, по радужной оболочке глаза, по походке, по соотношениям частей тела, еще бог знает по каким параметрам... Пройти мимо них чужаку или находящемуся в розыске - невозможно. Ни грим, ни парик, ни искусственная борода, ни контактные линзы – ничто не поможет!

- То есть вам нужно, чтобы вас не видели камеры слежения, а не взлом самой сети безопасности? – покровительственно уточнил Слим, - А вот это уже возможно.

- Ты что сделаешь нас невидимками?! – фыркнул Чаттер.

- Именно, - улыбнулся Слим, - Именно невидимками.

Он как фокусник извлек из-под стола свой найзер и включил проектор. Перед ними повисли две с виду идентичных трехмерных фотографии Чаттера.

- Можете отличить одну фотографию от другой? – усмехнувшись спросил Слим.

- Они же абсолютно одинаковые, - пожал плечами Чаттер.

- У меня тут в комнате тоже несколько камер для безопасности, - Слим несколько раз тыкнул толстым пальцем по темным углам комнаты, - И я только что загрузил эмулятор той самой нейронной сети в свой искин. Давай теперь спросим его, сколько изображений человека, не считая нас, он видит? Марк, ты слышал нас? – обратился Слим в пространство.

- Да, босс, - раздался из колонок мягкий голос искина.

- Ну и сколько трехмерных фотографий человека, сидящего рядом со мной за столом ты видишь?

- Одну, босс.

- Только одну?

- Да.

- Тогда подсвети ее! – потребовал Слим.

Вокруг одного из изображений солдата возник красный светящийся ореол.

- Но это… - пролепетал Стас, - Это же невозможно! – воскликнул он, - Как?! Как ты это делаешь?!

- Эту систему распознавания делает уязвимой как раз ее мощь, - усмехнулся Слим, - Камеры нейросети

видят намного лучше, чем человеческий глаз. Там, где вы не найдете никаких различий между двумя фотографиями – она найдет. Если они есть. А еще это специально обученная на распознавание людей нейронная сеть. И поэтому ей известно, какими люди ну никак не могут быть. Марк, увеличь оба изображения вплоть до различимости пикселей. Искин выполнил приказ и изображения начали расти, пока не стали видны цветные точки, из которых они состояли. Теперь разница между ними была отчетливо видна.

- Видите! – возвестил Слим, - На второй фотографии пиксели, расположенные рядом, учащенно флюктуируют. Это абсолютно нефотореалистично! У настоящих людей так никогда не бывает. Борода – да. Парик – пожалуйста. Грим – да сколько угодно. Но такого распределения пикселей данная нейронная сеть никогда не видела и потому и не ожидает увидеть. Так что вывод, который она сделает будет абсолютно логичен – на таком изображении никакого человека нет! Такой человек станет для нее невидимкой!

- Слим, ты… - Стас задохнулся от восхищения, - Да ты просто гений!

- Я знаю, - заверил его толстяк, - Я знаю. Кстати, - повернулся он к Чаттеру, - А как вы собираетесь протащить туда оружие? Там сканеры и рамки кругом.

- Есть одна идея, - усмехнулся Чаттер, - Возможно и с ней понадобиться твоя помощь. Посмотри на это, повинуясь мысленному приказу Чаттера, его искин перекинул в сеть Слима несколько файлов.

Некоторое время Слим задумчиво изучал их.

- Однако, - потер он подбородок, - Неплохо. Очень неплохо. Но как вы собираетесь протащить боеприпасы ко всему этому? Любое взрывчатое вещество электронный нос учует моментально.

- Если хочешь спрятать муравья – посади его в муравейник, - хитро прищурившись ответил Чаттер.

…

 

Планета Овидий 7. Содружество Демократических Планет

За 45 дней до захвата заложников на Сарасте по стандартному галактическому времени

- Опять вы! – мрачно констатировал глава Галактической Зеленой Лиги Михаэль Шредер, увидев вошедшего в его кабинет старшего дипломатического советника Мирры Александра Графа.

- Опять я, - подтвердил тот, улыбаясь, - Но не спешите хмуриться. Я к вам с хорошими новостями. Помните вашу свернутую программу по биотопливу. Мол зачем нужны эти нехорошие элетромобили, электричество для которых вырабатывают нехорошие атомные электростанции или же нехорошие автомобили, работающие на нехорошем все загрязняющем бензине, если можно выращивать хорошие и конечно же ни в коем случае не генномодифицированные растения вроде рапса и делать из них такое хорошее и такое зеленое презеленое биотопливо? Мы тут на Мирре подумали и решили, что это и в самом деле прекрасная идея.

- Мне помниться, - сухо ответил Шредер, - именно представители Мирры были самыми ярыми критиками зеленого биотоплива. Вы кругом заявляли, что оно на самом деле нерентабельно и не экологично и что у него крайне низкий EROI, что бы это там не значило.

- EROI это отношение полученной от некоторого ресурса количества полезной энергии, к количеству энергии, затраченной на получение этого самого энергетического ресурса, - кротко уточнил Граф, - И надо сказать у биотоплива первого поколения, то есть получаемого не из генно-модифицированных источников, этот показатель мягко говоря удручающий.

- Вот-вот! А теперь вы приходите и говорите, что…

- Все течет, все меняется, - пожал плечами советник и улыбнулся, - Теперь мы не только не возражаем, но даже, я бы сказал, настаиваем на возобновлении публичной компании по внедрению этого столь экологичного топлива по всему Содружеству. А еще мы профинансируем эту компанию. Негласно, разумеется.

- Ну не знаю…

- Вообще-то это не просьба, - Граф по-прежнему улыбался, вот только улыбка его теперь напоминала скорее хищный оскал матерого волка.

…

 

Планета Сараст

За 16 дней до захвата заложников по стандартному галактическому времени

У ворот космодрома Графа с Перуччи встречала весьма пестрая компания. Раскрашенные в сине-белые цвета клана Мори воины, завидев их, устроили стрельбу в небо из всех стволов и принялись носится вокруг них на джипах поднимая клубы пыли и оглашая воздух приветственными криками. Охрана космодрома флегматично наблюдала за представлением. Очевидно они привыкли к подобным проявлениям гостеприимства. Наконец один из джипов затормозил прямо перед ними и из него выскочил густо татуированный рыжий гигант. На его бычьей шее было навешано столько золотых цепей, что кто-нибудь более слабый уже давно согнулся бы под их тяжестью.

- Гра-а-аф! – взревел он и сгреб советника и заодно адвоката в свои объятья.

- Я привез тебе кое-что, Акар То Мори, - заявил Граф, после того, как не без труда высвободился из железной хватки вождя племени. Он кивнул Перуччи, и адвокат вручил Акару продолговатый чемоданчик.

Вождь открыл его и на несколько секунд онемел от восхищения.

- Да это же последняя модель «Громобоя»! – воскликнул он наконец и выхватив новейшую плазменную винтовку из футляра стал нянчить ее как ребенка.

- Высокотемпературная плазма доставляется к цели управляемым зарядом, - прокомментировал Граф, -Прожигает все что угодно. Система свой-чужой. И еще много чего… Пока есть только небольшая промо-партия. Этот я еле достал.

- Едем! – закричал вождь, - Едем ко мне пировать!

…

-… и, как ты понимаешь, - советник возвысил голос, чтобы перекричать шум пирующих воинов, - наша помощь может на какое-то время прекратиться, - правой рукой Граф принял от То Мори очередной кубок с вином, а левой попытался аккуратно отпихнуть от себя одну из наложниц вождя, которая почти стащила с него брюки.

Изрядно выпивший Перуччи уже покорился неизбежному и потому развалился рядом на циновке. Одна из рабынь торжествующе скакала на нем, обхватив его мускулистыми ногами. Пестрое ожерелье из множества разноцветных камней позвякивало в такт на ее высокой обнаженной груди. Выражение лица адвоката говорило, что в принципе он вполне доволен ходом переговоров.

- Мой народ узнает, кто на самом деле виноват! – воскликнул вождь, - И виновные заплатят.

- Я должен подчеркнуть, - с деланной строгостью заявил Граф, - что Мирра не одобряет насилие, но не будет в данном случае вмешиваться во внутренние дела Сараста, - он оценивающе взглянул на вьющуюся вокруг него девушку и вдруг рывком усадил ее к себе на колени. Та взвизгнула от неожиданности, а затем довольно захихикала и обхватила шею советника точеными руками.

- Конечно не одобряет! – расхохотался То Мори, - Конечно! Мой слишком добрый и слишком снисходительный друг. Но тебе и не нужно вмешиваться. Пока. Кто-то ведь должен сидеть в засаде во время охоты, пока остальные гонят на него мамонта.

- Осторожно гонят, - подчеркнул советник, - Меньше всего сидящий в засаде хочет, чтобы обезумевший от страха мамонт его затоптал.

И они с вождем ударили кубками, расплескав вино на дорогой, тончайшей ручной работы, ковер.

…

Рассвет едва окрасил розовым край неба, когда Перуччи на четвереньках и, пыхтя как древний паровоз, выполз из ближайшего шатра. Он повернул голову и увидел советника задумчиво сидящего у костра. Граф выглядел так, как будто только что вернулся со светского раута, а не провел ночь в дикой пьянке, распевая грозные племенные гимны, перемежающиеся воинственными танцами и соревнованием в метании ножей по бесценной расписной керамике из озерной страны.

Адвокат с приглушенным всхлипом втянул свежий утренний воздух и встал на не слишком твердо держащие его ноги.

- Сколько у нас еще встреч с вождями запланировано? – хрипло спросил он у советника.

- Семь-восемь где-то, - ответил Граф.

Перуччи обхватил голову руками и к сереющему утреннему небу устремился его горестный стон.

 

Планета Сараст

За 5 дней до захвата заложников по стандартному галактическому времени

- Ге-но-цид! – сопровождая каждый слог рубящим жестом ладони, возвестил Адруан Лаг, представитель Валехии. Исподлобья оглядев всех сидящих за круглым столом на встрече посвященной борьбе с бедностью на планете Сараст, он добавил, - Мирра осуществляет на Сарасте геноцид и в этот раз ей не скрыться за юридической казуистикой!

Александр Граф старший дипломатический советник Мирры вздохнул и ответил.

- Надо сказать, обвинять в геноциде государство, на чью долю приходится более половины всех поставок гуманитарного продовольствия на голодающую планету, это, безусловно, новое слово в международной юриспруденции.

Адруан Лаг резко повернулся к советнику.

- Вы отрицаете, что бесплатное питание на Сарасте от вас получают только те мужчины и женщины, которые соглашаются на стерилизацию?! Что вы побуждаете многих беременных матерей к аборту?!

- На обратимую стерилизацию, - поправил Граф, - Способность к рождению детей можно и восстановить. И мы так с радостью и делаем, если видим, что семья может прокормить еще одного ребенка.

- Так вы отрицаете или нет?!

- Не отрицаю. А чем вас так пугает обратимая стерилизация?

- Чем?! А взгляните-ка на международно-признанное определение геноцида, - представитель Валехии включил голографический проектор и текст повис перед каждым из сидящих за столом.

Геноцид - действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую путём:

1. убийства членов этой группы;

2. причинения тяжкого вреда их здоровью;

3. мер, рассчитанных на предотвращение

деторождения в такой группе;

4. принудительной передачи детей;

5. предумышленного создания жизненных условий,

рассчитанных на полное или частичное физическое

уничтожение этой группы.

- Обратите внимание на третий пункт, - возвестил Лаг, - Если стерилизация под угрозой голодной смерти это не меры по предотвращению деторождения, то что это?! У людей отнимают право иметь детей! Это гнусный шантаж! Это бесчеловечно! И это именно то, чем занимается Мирра! Уничтожает будущее население Сараста! Уничтожает для того, чтобы без помех высасывать ресурсы этой несчастной планеты!

- По-вашему любые меры направленные на снижение деторождения среди населения какой-либо территории — это геноцид? – вкрадчиво поинтересовался Граф.

- Да! Это именно он! И вам это прекрасно известно!

- Тогда не желаете ли, чтобы мы в рамках борьбы с геноцидом арестовали и после строгого и беспристрастного суда казнили работников вашего валехианского благотворительного фонда? – усмехнулся Граф, - Они ведь раздают аборигенам презервативы. И если это не меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в определенной этнической группе то, что это тогда?

- Дешевая демагогия! Мы никого не заставляем насильно пользоваться контрацептивами! Это все сугубо добровольно!

- Разумеется, - кивнул советник, - Я и в мыслях не держал, что вы отлавливаете аборигенов, каждый раз, когда они хотят заняться сексом, и силой натягиваете на них презервативы, - Граф выждал, пока умолкнут смешки, и продолжил, - Но и мы никого не заставляем проходить процедуру стерилизации.

- Но вы, тем не менее, увязываете получение гуманитарной помощи, от которой фактически зависит жизнь и смерть племен Сараста с согласием на стерилизацию, - мягко возразил Тавор Сарно представляющий на конференции Майкорскую Конфедерацию Планет, - Нам всем бы очень помогло, господин Граф, если бы вы пояснили, зачем вы это делаете?

- Все очень просто. Если население Сараста продолжит размножаться такими же темпами как сейчас, то скоро планету ожидает тотальный чудовищный голод, война и разруха. Им просто нечего будет есть.

- А как же ваше генно-модифицированное чудо-растение, с помощью которого вы грозились, накормить всю планету? – усмехнулся представитель Фаруана, - Вы уже передумали?

Граф вздохнул, еще раз оглядел присутствующих, включил голопроектор и заговорил.

- Возьмем одну из бактерий планеты Сараст, - советник усмехнулся в ответ на обращенные к нему недоуменные взгляды и продолжил, - Например ту, которая в благоприятной среде делится каждый стандартный галактический час. Это не так уж и часто. Есть бактерии, которые размножаются быстрее. Тогда количество бактерий через x часов можно при некоторых упрощениях принять за 2 x И пусть эта бактерия занимает объем в один микрометр кубический. Это тоже не так уж много. Это 10 -18 кубического метра

Площадь всей поверхности Сараста составляет

5,1*10 14 метров квадратных

Знаете, через какое время при сохранении таких темпов воспроизводства вся планета будет покрыта сплошным слоем бактерий в метр толщиной? Это очень легко посчитать.

5,1*10 14 *10 18 *1=2 x

x=log 2 (5,1*10 32 )

x≈108 часов

А знаете через сколько часов слой бактерий достигнет километровой высоты? Через… советник вывел на проектор новое число

118 часов!

- И к чему вы нам это рассказываете?! - рявкнул представитель Валехии, - Люди это вам не бактерии!

- Я рассказываю об этом к тому, - спокойно ответил Граф, - что в данном случае люди отличаются от бактерий не так уж и сильно. Если рождаемость превышает смертность, они тоже размножаются по экспоненте. Население Сараста составляет сейчас около 14 миллионов человек. Благодаря гуманитарной помощи, современной бесплатной медицине и вопреки постоянным войнам оно растет на 8% в год. Знаете, когда при сохранении нынешних темпов размножения вся планета будет покрыта сплошным километровым слоем из аборигенов? Есть стандартная формула расчета прироста населения

N = N 0 e rt

где

N0 – количество населения на данный момент

r – темп прироста численности населения

t - время

- Средний человек занимает объем в 0,06 метра кубических. Это значит, чтобы покрыть Сараст километровым слоем потребуется, - советник снова повернулся к проектору и перед всеми возникли цифры

5,1*10 14 /0,06=8,5*10 15 человек

8,5*10 15 =14000000*e 0,08t

0,08t =ln(8,5*10 15 /14000000)

0,08t =20,22

t=252,8

- Всего на всего двести пятьдесят лет! И есть у меня, дамы и господа, - добавил Граф, - определенные подозрения, что даже самое плодородное растение вряд ли поможет в такой ситуации.

- Все те же глупые ошибки экстраполяции, - фыркнул Адруан Лаг, - Во времена лошадиных повозок люди вроде вас предсказывали, что все улицы городов вот-вот будут покрыты многометровым слоем навоза. Потом они же говорили, что угля не хватит и наступит конец света. Потом они со своими мрачными пророчествами переключились на нефть. Ни одно из них не оправдалось. И ваше не оправдается тоже. Поскольку всем прекрасно известно, что с ростом благосостояния в обществе рождаемость резко падает.

На многих развитых планетах прирост населения вообще отрицательный. Так что ответ на ваши страхи по поводу демографического кризиса очевиден – необходимо увеличить помощь Сарасту, подняв тем самым уровень жизни аборигенов. И тогда проблема с высокой рождаемостью разрешится сама собой.

- Не разрешится, - спокойно возразил советник, - Вы знаете о том, что с ростом благосостояния рождаемость обычно падает, но вы не знаете почему. А я знаю. На Сарасте это не сработает. Более того, увеличение объемов гуманитарной помощи только ускорит наступление демографического коллапса.

- Так может просветите нас, тогда, - усмехнулся представитель Валехии.

- Именно за этим я сюда и прибыл – нести свет просвещения, - едко парировал Граф и продолжил, - Люди заводят детей по одной простой причине – им это выгодно. Другой вопрос, что выгода эта не стопроцентно материальна. Дети сами по себе приносят нам много радости вызывая выработку соответствующих гормонов. Они также могут служить инструментом демонстрации статуса - можно гордиться их успехами перед окружающими. А еще их можно использовать как почти бесплатную рабочую силу.

Неквалифицированную. В силу очевидных причин. Из чего следует простой вывод – дети имеют свою стоимость. На протяжении тысячелетий дети рассматривались не только как объект любви и продолжения рода, но и фактически как бесплатные рабы, которых можно эксплуатировать. А чем больше рабов – тем лучше. Но на современном рынке неквалифицированные рабы неконкурентоспособны. Они слишком мало зарабатывают и слишком поздно приступают к труду. Вырастить раба с нуля, дать ему хорошее образование – это очень и очень дорого. Это не окупается. В современном обществе родительские инвестиции в детей с целью извлечения сугубо материальной прибыли малорентабельны. Если же мы хотим гордиться своим ребенком, то нам придется платить количеством за качество. Каждый оторванный от работы час потраченный на воспитание ребенка – это деньги. Тем большие, чем дороже стоит час вашего труда. Каждый час оторванный от отдыха – это отказ от тех удовольствий, которые в огромном количестве предлагает современная цивилизация. Также дети больше не нужны как заменители пенсии по старости. И как результат – в развитых странах рождаемость стремительно падает. Только для того, чтобы поддерживать численность населения каждой семье необходимо иметь как минимум двух гарантированно выживших и в свою очередь давших потомство детей. Условие, которое почти никогда не выполняется там, где неквалифицированный труд больше не играет значительной роли.

- На Мирре население пусть и медленно, но тем не менее, растет, - скептически уточнил глава Аркаруанского благотворительного фонда Фералон Сарр, - Или ваша планета не такая уж и развитая, какой пытается казаться? – усмехнулся он.

- Напротив, - ответил Граф, - Население у нас растет именно по причине наших экономических и технологических достижений. Проблема в том, что при росте оплаты квалифицированного труда и при массовом выходе на работу женщин, каждый потраченный на ребенка час означает серьезные убытки для семьи. Но дети все же приносят своим родителям выгоду. Нематериальную. И если минимизировать материальные убытки, то желание иметь ребенка вполне может перевесить издержки.

- Вы о пособиях на детей? – спросил кто-то.

- Ни в коем случае, - покачал головой Граф, - Дело в том, что стоимость ребенка будет для родителей тем выше, чем больше они зарабатывают. Если же назначить одинаковые для всех пособия на ребенка, то придется встать перед выбором – назначать их по максимальной ставке, и тогда у государства просто не хватит денег, либо по минимальной, и тогда иметь детей будет выгодно лишь малообеспеченным слоям, что приведет к росту нищеты и преступности. Так что у нас рост населения стал возможен лишь после того, как расход времени на ребенка со стороны родителей значительно уменьшился. И произошло это благодаря автоматизации. Роботизированные няньки и тому подобное. Фактически родители на Мирре сейчас напоминают аристократов древности или отсталых планет. Те извлекали все нематериальные удовольствия от владения ребенком, а труд ложился на плечи нянек, кормилиц и прислуги. Вот только прислугу на Мирре заменяют андроиды. Так что с дальнейшим приростом благосостояния, снова начинается и рост населения. Учитывая также, что ожидаемая продолжительность жизни на Мирре очень велика, неудивительно, что ее население увеличивается.

- Все это конечно очень интересно, - едко вставил Адруан Лаг, - Но каким образом это связано с демографическими проблемами на Сарасте и гуманитарной помощью?

- О, я вас уверяю, связь самая прямая. На Сарасте в силу описанных мной причин затраты родителей на воспитание детей минимальны. Более того, при росте количества детей, средние издержки на одного ребенка снижаются. Начинает действовать эффект масштаба. Младшие дети могут донашивать одежду выросших из нее старших. Старшие дети могут служить бесплатными няньками для младших. И тому подобное. Не забываем и о том, что дети — это фактически прямой доход. Ведь в первую очередь программы гуманитарной помощи направлены именно на детей. Чем больше у тебя детей – тем больше гуманитарной помощи они получают. И часть этой помощи можно присваивать. К тому же на Сарасте распространен неквалифицированный труд. Поэтому детей можно заставлять работать с очень раннего возраста – это себя окупает. Опять-таки выходит дополнительная прибыль. А еще каждый ребенок — это своеобразный лотерейный билет. Всегда есть вероятность, что кому-то из них повезет. Ребенок пробьется наверх и будет содержать родителей в старости. Не лишняя вещь там, где о пенсии никто никогда не слышал. Ну и еще выросшие дети — это сила семейного клана. Там, где идут постоянные локальные войны мини-армия из собственных детей и другой ближайшей родни никогда не будет лишней. Плюс к этому права женщин в общинах Сараста минимальны и поэтому, хотя беременности, следующие одна за другой, чудовищно изнашивают их организм, они не могут сопротивляться мужчинам, использующим их тело как дешевый инкубатор. Все это вместе приводит к одному – чем больше детей, тем выгоднее. И соответственно темпы рождаемости зашкаливают. И чем больше гуманитарной помощи будет поступать на Сараст, тем выше будут темпы прироста населения. Ведь младенческая смертность стараниями благотворительных организаций стала значительно ниже.

- По-вашему мы должны позволить умирать детям Сараста, чтобы поддержать демографический баланс?! - возмутился Адруан Лаг.

- Они и так уже умирают, - пожал плечами советник, - От голода, от болезней, от войн. Вот только не во младенчестве как ранее, а в более зрелом возрасте. Умирают как уже сформировавшиеся личности и испытывая страшные мучения. И это только начало. Вам много планет известно покрытых километровым слоем людей? Мне ни одной. И тому есть очень простое объяснение, которое дал еще старый добрый Мальтус с Праземли – постоянный экспоненциальный рост невозможен, поскольку рано или поздно заканчиваются ресурсы его обеспечивающие. Проще говоря, рано или поздно и бактериям, и людям при росте их популяций становится нечего жрать. Наступают голод и тотальная война за ресурсы, необходимые для выживания. Наступают тем раньше, чем уже экологическая ниша, то есть то максимальное количество пропитания, которое население способно выжать из своей планетки. Точнее сказать бактерии и растения выжимают полезные вещества из почвы и воздуха. Животные из растений. А люди из растений и животных. Вот только возможности почвы питать растения не безграничны. Как и площадь континентов, которую можно использовать под сельское хозяйство. Если забыть об удобрениях, пестицидах и прочих новшествах и вернуться к сельскому хозяйству характерному для прошлого то чтобы прокормить население на уровне более-менее развитой планеты под посевы придется отдать практически всю плодородную землю всех континентов. Вдумайтесь! Ни лесов, ни лугов, никакой дикой природы, никаких городов – одни лишь сельскохозяйственные поля. Но и это не спасет. Рано или поздно почва истощается, и тогда ей требуются удобрения. Например, азотные удобрения. Думаю, всем присутствующим будет интересно узнать, что почти весь азот входящий в наши тела, имеет в настоящее время искусственное происхождение. Это азот, добытый из атмосферы на заводах в ходе химического процесса по производству аммония, используемого для производства удобрений. Очень энергоемкого процесса, кстати. У населения Сараста нет не то что заводов по добыче атмосферного азота, но и нормального сельского хозяйства или животноводства. И поэтому теперь они не в состоянии прокормить себя – их стало слишком много. И становится еще больше благодаря стараниям всяких благотворительных фондов, паразитирующих на чувстве альтруизма граждан развитых планет и заваливающих Сараст бесплатной едой и медикаментами. Население продолжает экспоненциально расти. Очень скоро его численность превысит тот порог, после которого затраты на прокорм народов Сараста станут слишком ощутимы для граждан ваших стран. Легко позволить себе потратить немного денег на помощь голодающим, чтобы почувствовать себя благодетелем. Но согласится со снижением уровня жизни? Отказаться от нового автомобиля, отпуска или даже новой куртки, чтобы спасать голодающих на некоей богом забытой планете? Да не будет этого никогда! И знаете, что случится потом?

Когда потока гуманитарной помощи перестанет хватать на нужды выросшего населения Сараста? Природа возьмет свое и потребует оплаты по счетам. Сараст погрузится в такой голод и кровавый хаос, которого еще никогда не видел. Люди будут умирать не тысячами как до прихода благотворительных организаций на его землю. Не миллионами как сейчас. А десятками, а то и сотнями миллионов. Они буквально будут жрать друг друга. Впрочем, этим местное население и сейчас кое-где не брезгует. И это при том, что планета достаточно богата ресурсами, чтобы обеспечить населению вполне сносный уровень жизни. При условии, что это самое население не будет плодиться как саранча. Так что аборты и стерилизация единственный выход.

- Есть ведь и другие способы сдерживать рождаемость кроме абортов и стерилизации, - упрямо тряхнул головой Лаг, - Контрацептивы, например, и…

- Контрацептивы? – усмехнулся Граф, - И каковы успехи, позвольте поинтересоваться? О, я знаю, что презервативы чрезвычайно популярны среди местного населения. Но в курсе ли вы для чего именно они, как правило, используются? Не обращали ли вы внимание на широко распространенные разноцветные резиновые браслеты на руках местных красавиц? Как вы думаете, из чего их делают? Так что для презервативов на Сарасте есть множество способов применения, но традиционный, увы, на одном из последних мест. Кстати, не без помощи присутствующего среди нас падре Пилазио, представляющего на Сарасте Обновленную Всегалактическую Церковь дщери божьей Елизарии, - советник кивнул в сторону человека в строгой серой рясе, - Подчиняющиеся ему миссионеры весьма задорно убеждают местное население, что любая контрацепция суть грех. И к ним прислушиваются, поскольку нельзя не отдать должное той самоотверженности, с которой они, несмотря на риск, забираются в самые отдаленные и глухие уголки этой несчастной планеты с тем, чтобы абсолютно бесплатно помогать местным племенам. Лечить детей. Дарить инструменты. Давать еду. И за все это требуется лишь уверовать в провозвестницу дщерь божью Елизарию ну и в самого бога, разумеется. Неудивительно, что паства растет как бактерии в питательной среде. Растет, а также плодится и размножается в точном соответствии с божьей волей. Если так и дальше пойдет, то нам придется обратиться к главе церкви Великой Матери Александре Третьей, чтобы она, как в притче из священной книги, накормила народ Сараста четырьмя хлебами и тремя вялеными кальмарами. Ну, или на худой конец регулярно вызывала дождь из небесного пшена.

- Вы забываете, что не пищей единой жив человек! – мягко улыбаясь ответил падре, - И мир построенный на крови нерожденных детей не принесет счастья его обитателям, ибо господь отвернется от него. Также, как и от мира, в котором люди думают, что великий дар любви дан им для похоти, а не для деторождения.

- Похоже, что вы, глубокоуважаемый падре, заботитесь о решении проблемы перенаселенности Сараста более чем любой другой из присутствующих здесь, - едко произнес Граф, - Учитывая, что уже более пятнадцати процентов его населения больны передающимся половым путем и смертельным без крайне дорогого лечения вирусом amok18, то в скорости, если конечно местное население не начнет, наконец, пользоваться презервативами, проблема может разрешиться сама собой. Правда возникнет другая.

Инкубационный период длится до нескольких лет, и долгое время распознать заболевание без анализов нельзя. А на последней стадии больной внезапно впадает в бешенство и фактически пытается загрызть или как минимум искусать любого, до кого сможет добраться – слюна тоже содержит вирус, ага. Так что к тому моменту, когда вирусом заразится большая часть жителей Сараста, лучше бы вашим миссионерам уже покинуть планету. Иначе пантеон святых мучеников церкви разрастется до чудовищных размеров.

- На все воля божья, - кротко заявил падре Пилазио, - Но, боюсь вам, как поощряющему детоубийство недоступно понимание того, что есть вещи важнее происходящего на бренных планетах.

- Детоубийство? – советник, не тая иронии, приподнял бровь, - Ах это вы о бесплатных абортах, которые проводятся на наших гуманитарных базах. Что ж с вашей точки зрения аборт возможно и правда детоубийство. Ведь гибнет человеческий эмбрион. А использование контрацептивов вы вероятно считаете геноцидом – ведь из-за него гибнут миллионы безвинных сперматозоидов.

- Господь наделяет человека душой в момент зачатия, - все так же тихо и смиренно ответствовал падре, - И потому использование контрацептивов не является убийством, но, тем не менее, это грех.

- Понятно, - кивнул Граф, - А что на счет душ эмбрионов? – невинно осведомился советник, - Уж у них то они наверняка есть.

- Есть, – спокойно подтвердил падре.

- Если я не ошибаюсь согласно доктрине вашей церкви взрослые люди, не вошедшие в лоно вашей церкви и не уверовавшие в спасительницу человечества дщерь божью Елизарию, обречены на вечные муки в аду? Не так ли?

- Да, это так.

- И каждый человек наделяется душой с момента зачатия?

- Да.

- Однако, насколько мне известно, двадцать четвертой главе вашей церкви Матери Ефании было видение, что младенцы невинны и потому души тех из них, кто умер во младенчестве попадают в рай, даже если не прошли они таинство вступления в церковь, - Граф ухмыльнулся, - Надо сказать очень гуманно. Во многих других религиях младенцы, чьи родители не подсуетились и не устроили их в правильную церковь отправляются прямиком в ад.

- Могу я спросить к чему вы ведете? – вежливо спросил падре Пилазио.

- Да к тому, что все умершие младенцы Сараста по умолчанию попадают в рай. Так выходит из ваших же церковных догм. А вот если дать им вырасти, то они, учитывая окружающую обстановку с очень большой вероятностью согрешат и попадут в ад! Любому абсолютно очевидно, что рай или даже небытие лучше вечных мук. Так что если, я подчеркиваю «если», верить в то, что вы сами утверждаете, то ваша деятельность по уменьшению детской смертности и пропаганде отказа от контрацептивов на Сарасте отдает каким-то изощренным садизмом.

- Да как вы смеете! – возмутилась представительница Иммалии, - Перед вами служитель церкви, в конце концов! Поимейте хоть толику уважения!

- Эта церковь с упорством достойным лучшего применения лезет в те области, в которых абсолютно некомпетентна, походя ломая миллионы человеческих жизней! - рявкнул Граф.

- Вы…! – представительница Иммалии запнулась, ища подходящие слова, - Извинитесь немедленно!

Падре поднял руку, призывая ее остановиться.

- Дамы и господа, - дружелюбно улыбнулся он, - Не стоит ссориться из-за моей скромной персоны. Что касается господина советника, я уверен, он не хотел никого оскорбить и искренне переживает за население Сараста. Просто он бродит в потемках, ибо ему пока не открылся истинный свет веры и божьей любви.

- Пока что мне открылся только свет истинного знания, - хмыкнул советник, - Я, например, знаю, почему вы покинули пост епископа на Миссандее, - по лицу падре пробежала тень обеспокоенности, но он быстро совладал с собой, - Не хотите поделиться этой историей с присутствующими? – невинно осведомился Граф.

- Я уверен, что вы с удовольствием сделаете это за меня, - тихо ответил падре.

- Вы очень проницательны, - усмехнулся Граф, - Мне и правда доставит удовольствие привести подобный пример твердости духа и готовности идти на жертвы ради своих убеждений. Жертвы ваши правда были иного мнения, но это ведь такие мелочи. Несколько лет назад наш милый падре оказался в центре связанного с абортом скандала. Девятилетняя девочка была изнасилована отчимом и забеременела. После того как врачи установили, что беременность явно угрожает жизни девочки, они с согласия матери выполнили аборт. Возмущенный этим падре Пилазио отлучил от церкви мать девочки, врачей, проводивших аборт, ну и, чтоб не мелочиться, заодно и судью, отказавшегося наложить запрет на проведение аборта.

Миссандея весьма религиозная планета, но даже для ее обитателей это было слишком. И в результате, теперь падре наставляет на путь истинный аборигенов Сараста, который, что характерно, находится весьма далеко от звездной системы Миссандеи. У святого престола сейчас и так куча проблем с выплывшими наружу делишками расшалившихся детолюбивых священников, которым обет безбрачия явно не пошел на пользу, и потому несвоевременная чрезмерная принципиальность собственного епископа их не то чтобы обрадовала.

- Что вы от меня хотите? - устало спросил священник.

- О, я хотел бы ещё уточнить одну мелкую деталь, - улыбнулся Граф, - Вы не подскажете, зачем часть денег из полученных вами щедрых пожертвований вы перевели в криптовалюту Кэнсай и затем отправили некоему анонимному получателю?

- А вы не подскажете, откуда у вас эта информация? - парировал Пилазио, - Или вы готовы признаться в нелегальной слежке за финансовыми транзакциями церкви?

- Ну почему же нелегальной, - пожал плечами советник, - Вам не приходилось слышать о международном соглашении о противодействии отмыванию денег и терроризму?

- Терроризму? - приподнял бровь падре, - Даже так?

- Да. Даже так.

- Что ж, в таком случае я готов представить полный отчёт своих трат, чтобы развеять ваши, господин Граф, опасения. Криптовалюта использовалась мной, так как вдали от цивилизации это самый быстрый и простой способ осуществлять покупки по приемлемой цене.

- А ещё получатели транзакций полностью анонимны, и вы разумеется не можете знать их имен, - усмехнулся советник, - Как удобно.

- Увы, - развел руками священник, - Не я изобрел эту систему.

- А вы знаете, - подмигнул ему Граф, - Нам все же удалось чуть нарушить эту анонимность. И представляете каково было наше удивление узнать, что вы регулярно переводите деньги из неучтенных пожертвований на анонимный счет террористической организации «Щит жизни». А ещё священник. Ай-яй-яй, - советник шутливо погрозил Пилазио пальцем.

- Я, разумеется, никогда не переводил деньги никаким террористическим организациям, ибо насилие противно богу. Но я также всегда думал, что переводы в этой сети криптовалюты полностью анонимны и это её основной принцип. Так может вы просто неудачно блефуете? - безмятежно осведомился священник, - Ведь если это не так, галактике грозит масштабный финансовый кризис из-за крушения доверия к одной из самых крупных анонимных расчетных сетей.

- О, к счастью криптовалюте Кэнсай ничего не угрожает. Она все так же анонимна, но мы, пожалуй, не будем смущать здесь присутствующих узкоспециализированными терминами вроде доказательства с нулевым разглашением, слепой или кольцевой сигнатуры 213 и тому подобным. Просто примем это как данность.

- Я так и думал, - улыбнулся Пилазио.

- Однако к вашему несчастью Кэнсай обладает очень высокой делимостью. Ведь он очень дорого стоит. И потому можно осуществлять переводы и его долей, с точностью до очень и очень многих знаков после запятой. И вот ведь какое дело - стоило вам купить за обычные фиатные деньги некую сумму криптовалюты, как через некоторое непродолжительное время кассир террористической организации продавал в точности такую же сумму криптовалюты, чтобы получить деньги традиционные.

- Обычное совпадение, - пожал плечами священник.

- Не совсем обычное, - не согласился Граф, - Да, конечно, отследить отправителя и получателя перевода Кэнсай нельзя. Да, пометить переходящие из рук в руки Кэнсай невозможно. Но тот факт, что упомянутые мной суммы совпадали до пятнадцатого знака после запятой и совпадали неоднократно весьма красноречив. А если ещё припомнить, что отлученного вами от церкви судью убил «Щит жизни» ... – советник помолчал, - Кстати, ходят слухи, что судья на вас тогда сильно обиделся. И собирался сфабриковать против вас обвинение в педофилии. Полностью лживое. Но кто бы на фоне нынешних скандалов стал разбираться? Однако не успел. Его убили. И весьма своевременно для вас.

Двери конференц-зала распахнулись и отряд гарнизонной полиции неспешно прошествовал к столу заседаний.

- Я арестован? - тихо спросил падре.

- Да, - подтвердил советник, - Арестованы. По обвинению в финансировании терроризма.

- На все воля божья, - вздохнул Пиалазио.

Он молча встал, протянул руки, на которых, офицер полиции тут же сноровисто защелкнул электронные наручники, и вместе с конвоирами не спеша покинул помещение.

- И зачем вы устроили это представление прямо на заседании? - мрачно осведомился Адруан Лаг, - Полагаете, таким образом вам удастся всех нас запугать? Думаете, мы тут все поголовно финансируем терроризм?

- О нет, - примирительно ответил Граф, - Разумеется не все. Хотя многие представляют здесь гуманитарные организации, которые поставляют гуманитарную помощь вооруженным формированиям, будучи прекрасно осведомленными об их сущности. При желании такие действия можно очень легко подвести под статью о финансировании терроризма. А еще ведь есть простая коррупция, нецелевое расходование средств, доказательства абсолютной бесполезности ваших гуманитарных программ и того, что они только разжигают огонь войны, а также прочие милые мелочи. На худой конец есть просто открытая информация, которую СМИ не удосужились широко разнести. Пока не удосужились, - с намеком уточник советник, - Думается, многим будет интересно узнать, что, например, ваш фонд, господин Лаг, тратит на собственно помощь страждущим чуть более одного процента от поступающих пожертвований.

Многие могут этого не понять. Нет, конечно, некоторые из фондов, представленных на Сарасте настолько щедры, что тратят на прямую благотворительность целых десять, а то и пятнадцать процентов от своего бюджета, но, боюсь, и это останется мало оцененным широкой общественностью. Я вас уверяю, если правильно провести масштабную компанию по освещению подобных фактов, всем вашим фондам наступит конец. А как же высокие зарплаты, общественное признание и политический вес? Конференции на фешенебельных курортах и молодые красивые волонтерки? Стоит ли всем этим рисковать? В особенности если впереди, плюс ко всему, в случае невезения замаячит еще и тюрьма.

- Что вам нужно? - в гробовой тишине осведомился Адруан Лаг.

- Поверьте, дамы и господа, - улыбнулся советник, - Я вовсе не хочу лишить вас вашего любимого занятия и сопутствующих ему бонусов. Вот только теперь вы не будете заваливать Сараст бесплатными продуктами, уничтожающими на корню рентабельность местного сельского хозяйства, и не будете вмешиваться в местную демографическую политику, как и политику обычную, насколько жесткой и неприемлемой она бы вам не казалась. Не будете сотрудничать с самыми мерзкими варлордами, давая им наживаться на гуманитарной помощи и поддерживая их власть. Вы будете не дарить собранные пожертвования, а будете инвестировать. В сельское хозяйство, в добычу полезных ископаемых, в промышленность. И получать прибыль.

По залу прокатился тихий ропот.

- И пока вы, дамы и господа, думаете над моим предложением, - усмехнулся советник, - Хочу обратить ваше внимание на еще одну интересную деталь. Как известно, фермеры на развитых планетах производят слишком много продуктов. Чтобы цена на них не упала, правительства многих стран лоббируют интересы сельскохозяйственников. Тому есть две причины. Первая, фермеры — это достаточно сплоченная группа и потому их влияние на политику может быть весьма велико. Никто не хочет, чтобы перед правительственными зданиями вываливали горы гнилых овощей или что еще хуже гнилого мяса, а по новостным каналам крутили жалостливые истории о разорившихся фермерах, которые есть соль земли. Это плохо влияет на рейтинги. Вторая причина не афишируется, но она еще более важна. Продукты — это стратегический ресурс. Казалось бы, все знают о выгоде международного разделения труда. И почему бы большинству не доверить сельское хозяйство нескольким наиболее плодородным и не очень технологически развитым планетам, а самим сосредоточиться на том, что они умеют лучше всего – промышленности, науке и тому подобном?

- Может быть потому, - усмехнулась представительница фонда «Еда миру» Саманта Колл, - что на самом деле ваше утверждение о международном разделении труда в сельском хозяйстве это чушь. Самые высокие урожаи получают именно в развитых странах. Вы ведь не доверите кому-то выращивать, например, рис, чтобы покупать его потом по повышенной цене, если сами можете вырастить с намного меньшими затратами.

- Разумеется доверю, - пожал плечами советник, - При условии, что, перестав заниматься сельским хозяйством, освободившееся время я потрачу на деятельность, прибыль от которой перекроет издержки на покупку более дорого риса со стороны. Иногда имеет смысл доверить производство даже тому, кто справляется с ним хуже тебя, если ты в какой-то другой работе настолько хорош, что отвлекаться от нее для тебя один сплошной убыток. Это не моя идея. Теории сравнительных преимуществ многие века если не тысячи лет.

- Что-то эта теория не слишком хорошо работает, - хмыкнула Саманта, - Мне неизвестно ни одно развитое государство, отказавшееся от собственного сельского хозяйства.

- А никто и никогда этого не сделает на сто процентов, - ответил Граф, - Так как доверить кому-либо извне полный контроль над поставками продуктов фактически означает отдать свою жизнь в чужие руки. Без регулярных поставок продовольствия любое урбанизированное государство, не имеющее своего сельского хозяйства, будет поставлено на колени в считанные дни. Голод страшная вещь. И потому каждое развитое государство держит с помощью субсидий про запас некоторое количество фермеров, даже если их хозяйства нерентабельны и покупать провиант на стороне было бы выгоднее. А эти самые фермеры производят излишки продовольствия и его нужно куда-то девать. Можно его сжигать, выкидывать на свалку или еще что-нибудь в этом роде, но такие вещи плохо смотрятся в новостных дайджестах и наводят избирателей на нехорошие мысли. Можно просто платить фермерам, чтоб они выращивали поменьше еды.

Тоже выглядит не слишком красиво. А можно выкупать у них эти продукты и вместо свалки отправлять на Сараст и другие подобные ему планеты, делая местное сельское хозяйство абсолютно нерентабельным, а страны зависимыми от подачек фондов вроде вашего. Однако скоро, увы, эта лавочка будет прикрыта.

- Вы о чем? – осведомилась Саманта Колл.

- Я о том модном поветрии среди зеленых, которое в скорости положит конец перепроизводству еды на развитых планетах, - ответил Граф, - Вам приходилось слышать о биотопливе?

- Его кажется получают из растений? – уточнила Саманта.

- Именно, из растений, - радостно подтвердил советник, - И вскорости почти все фермеры вместо производства продуктов, которые нельзя продать, переключатся на производство сырья для биотоплива .

Под это сейчас выделяются огромные государственные субсидии. Вы понимаете, что это означает?

Продуктовой халяве для бедных планет приходит конец. Фермеры, зеленые и правительства нашли себе новую игрушку и новый способ тратить деньги налогоплательщиков. Сейчас я перекину вашим искинам последние данные по этой теме, чтобы показать, что это не голословные угрозы. Кстати, зеленые эти начинания полностью поддерживают и не мне вам рассказывать насколько они влиятельны. Фактически рушится один из столпов, на которых покоилось благополучие фондов подобных вашему, госпожа Колл.

Самое время задуматься о будущем. И будущее за инвестициями в Сараст.

- Делающие пожертвования могут не оценить тот факт, что их деньги вместо благотворительных целей используются для коммерческой деятельности, - едко заметил Адруан Лаг.

- Они оценят, - успокоил Граф, - Сопутствующие пиар-мероприятия будут доверены лучшим нашим специалистам. Плюс к этому никто ведь не запрещает вам использовать прибыль от инвестиций в Сараст для последующей благотворительности. Только не здесь. Подобных, но не обладающих такими же огромными запасами полезных ископаемых и стратегическим расположением планет в галактике великое множество.

Можете осчастливить любую из них. При этом Мирра как минимум еще несколько десятков лет не будет пристально следить, как и куда вы расходуете там деньги. Это я вам гарантирую как ее официальный представитель.

- На пути к осуществлению вашей идеи лежит множество чисто юридических препятствий, - задумчиво заметил кто-то.

- Именно поэтому, дамы и господа, я буду счастлив иметь возможность представить вам сейчас одного из лучших юристов галактики господина Перуччи, - торжествующе резюмировал советник.

 

Планета Сараст

За 3 дня до захвата заложников по стандартному галактическому времени

Палатки-хамелеоны были почти неразличимы в лесу. Удобно развалившись в походном шезлонге Митчелл рассказывал свой план Чаттеру. Остальные сидели у костра, разбитого на другом краю поляны.

Ветерок периодически доносил их приглушенный смех и обрывки разговора.

- Я думаю, на миррский конвой, который повезет советника и Перуччи, нужно напасть здесь, - он ткнул пальцем в голографическую карту, - Тут самый подходящий рельеф. Запускаем глушилку связи. Несколько отвлекающих взрывов в городе и… Чаттер? Ты слушаешь? Чаттер!

Чаттер не слушал. Прислонившись к дереву, он поигрывал тактическим виброножом и задумчиво разглядывал в дебрях леса нечто видимое лишь ему. Птицы щебетали, шелест листвы усыплял и погружал в умиротворяющий покой. Невдалеке журчал ручей. Наконец он вздохнул и повернулся к Митчеллу.

- Нападения на конвой не будет, - ровным голосом ответил он.

- Как?! Но ведь…!

- Позавчера арестовали падре Пилазио. Стас говорит, что вычислить его смогли, так как один из наших вопреки моей инструкции снимал все отправленные падре суммы целиком и в одной валюте, а не разбивал их на части. Я проверил. Это был твой человек. Ян Пшенко. Помнишь, его убили во время покушения на Перуччи?

- Думаешь, на самом деле это была эвакуация агента под видом смерти? – озабоченно спросил Митчелл.

- Все может быть, - равнодушно пожал плечами Чаттер, - А ведь это ты отправил его на задание, - заметил он.

- Ян уже бывал на той планете. И я верил ему, - ответил Митчелл.

- Может зря верил. В наше время верить нельзя никому.

- Да. Наверное, зря, - согласился Митчелл.

- Скажи, - улыбнулся Чаттер, - А что это за история у тебя недавно вышла с Алибом?

- Этот полоумный почему-то решил, что я спал с его сестрой, - усмехнулся Митчелл, - Он со своими психованными братьями скрутил меня и, приставив к голове пистолет, заставил пройти тест на детекторе лжи.

- Судя по тому, что ты здесь, жив и все еще холост, ты его прошел.

- Да. Таира, конечно, хороша, но уж больно родня у нее нервная.

Они вместе рассмеялись. Внезапно Чаттер умолк и впился взглядом в лицо Митчелла.

- А знаешь, - сказал он, - Ведь это я попросил сестру Алиба переспать с тобой. Ради нашего дела. И она согласилась. К тому же ты Таире всегда нравился. Ей нужен был только повод.

Глаза Митчелла широко распахнулись.

- Ты…?! – он вскочил на ноги.

- Я. И вот что интересно. Ты сказал, что не спал с ней и детектор лжи это подтвердил. А ты спал. Это я знаю наверняка. Конечно, в нынешние времена любой может поставить себе нейроблок и тогда детектор лжи бесполезен. Но он по крайней мере покажет наличие этого самого нейроблока. Однако твой мозг оказался девственно чист. Никакого видимого вмешательства. Скрытый нейроблок это уже совсем другой уровень технологий. Тут пахнет Миррой. Тебе не кажется?

Рука Митчелла рванулась к пистолету на бедре, но Чаттер уже всадил нож ему в бок. Митчелл обмяк, навалившись на плечо своего убийцы. Со стороны казалось, что два друга обнимаются после долгой разлуки. Чаттер, чуть провернул нож в ране. Митчелл стал оседать, и он удержал его второй свободной рукой. Чаттер долго смотрел прямо в стекленеющие глаза умирающего и, наконец, наклонившись к его уху, тихо прошептал – «Ибо один из вас предаст меня».

 

Планета Сараст

За 8 часов до захвата заложников по стандартному галактическому времени

- Мне это не нравится, - мрачно заявила глава миррской службы дипломатической охраны Симона Лезерович и упрямо тряхнула копной своих иссиня-черных вьющихся волос. Ее темные глаза упорно буравили Графа, - Слишком опасно.

- Вам и не должно нравится, - мягко ответил старший дипломатический советник, - Ведь ваша задача охранять нас, дипломатов. Другое дело, что ради облегчения этой задачи вы с удовольствием замуровали бы всех работников посольства в самом глубоком бункере Мирры и никогда не выпустили бы их оттуда. Вот только пользы от подобных запертых дипломатов было бы немного. Так что разумный компромисс между безопасностью и эффективностью необходим и это он и есть. Тем более, что нас будет подстраховывать отряд «Белое копье».

- Я знаю Дерека Булатова и его отряд, - фыркнула Симона, - Он хорош, но он в первую очередь убийца. Другая психология и другое отношение к риску. Мне же нужно, чтобы вы остались в живых. Это моя зона ответственности.

- А мне нужно делать свою работу. И это уже моя зона ответственности, - заметил Граф.

- Ладно, - вздохнула Симона, - Итак, они нападут на кортеж обратном пути? В Мамонтовом ущелье?

- Да.

- Ваш источник надежен?

- Надежен и многократно проверен.

- Я говорила с Дереком. Люди Чаттера уже крутились в этом ущелье. А еще они заминировали склон.

- Чтобы в нужный момент устроить обвал и перекрыть дорогу, - кивнул советник, - Потом глушилки связи и отвлекающий теракт в городе. Классическая мышеловка.

- Но вам известны их позиции?

- Да. И по ним будет нанесен удар с дронов. Заранее. А потом для подстраховки в дело вступит «Белое копье» и зачистит территорию.

- Что-то здесь не так, - опять насупилась Симона, - Слишком все просто. А этот Чаттер… Я читала его досье. Он отнюдь не дурак.

- Но он заигрался. И уверовал в собственную непогрешимость, - пожал плечами Граф, - Это плохо влияет на ясность мышления.

- Я, тем не менее, хочу удвоить количество людей в охране. Навстречу нашему кортежу из города выедет еще один. И мы встретимся как раз возле ущелья. Если что-то пойдет не так – они нас вытащат.

- Я всецело доверяю вам как специалисту, - заверил ее Граф, - Моя жизнь и жизнь всех моих коллег в ваших руках.

Симона скептически взглянула на советника и усмехнулась его лести.

 

Планета Сараст

За 2 часа до захвата заложников по стандартному галактическому времени

Датчик взрывчатки, направленный на вытащенные из грузовика ящики, истошно верещал. Наконец сержанту из службы дипломатической охраны это надоело, и он его выключил. Стоявшие перед ним люди не выказывали абсолютно никаких признаков беспокойства, несмотря на то, что его бойцы и еще пара крутящихся рядом минидронов держали их на мушке. И именно это ему и не нравилось. Обычные люди в такой ситуации нервничают. А этим с виду хоть бы хны. Разве что молодой парнишка заметно психует.

Подозрительно.

- Просканируйте их, - буркнул сержант солдатам.

- Но мы уже… - попытался возразить один из них, но увидев взгляд сержанта тут же заткнулся. С сержантом шутки плохи. Это все знают.

Охрана еще раз просканировала людей и ящики ручными сканерами – ничего подозрительного. Никакого оружия. Ядов. Бомб. Болезнетворных бактерий и вирусов. Даже карманных ножей нет.

- Фейерверк значит, - хмыкнул сержант и задумчиво покрутил ус, - Поэтому датчик и орет. У вас там порох в ящиках, так?

- Да, вас должны были известить, - улыбнулся один из визитеров, - Мы устраиваем фейерверк сразу после окончания презентации этого нового чудо-растения и пресс-конференции.

- Порох, - упрямо повторил сержант и неодобрительно покачал головой.

- Без него ракеты не взлетят, - кротко, словно ребенку пояснил главный, - Мы все согласовали с вашим руководством.

Сержант отдал мысленный приказ дронам и те снова прогнали лица визитеров по базам данных. И снова все чисто. Ни-че-го. Он мысленно связался с Симоной Лезерович через нейро-радио.

- «Тут эти пиротехники…»

- «Что с ними?» - тут же откликнулась она.

- «Не нравятся они мне. Но ничего конкретного… Разве что порох их…» -

- «При них есть взрыватели или устройства, которые можно использовать как бомбы?»

- «Нет. Только ракеты эти их картонные»

- «По нашим базам они не проходят?»

- «Нет»

- «Тогда ничего страшного. Меня о них предупреждали. К тому же Граф утверждает, что у нас полный список состава возможных террористов. Пропусти их»

- «Слушаюсь»

Сержант вздохнул и махнул рукой.

- Ладно. Проходите. По коридору и направо. Ответвление 5. Выйдете во внутренний двор. Там и расставляйте свое добро для фейерверка.

Мужчины взяли ящики и быстро потащили их мимо него. Он проводил их задумчивым взглядом.

…

- Получилось, Чаттер, - торжествующе шепнул Стас, когда они наконец-то оказались внутри презентационного павильона, - Микронапыление на лица сработало! Мы невидимы для камер!

- Получилось, - согласился Чаттер, - Так, - повысил он голос, - вы двое, и ты Стас теперь к 3D-принтеру в служебном блоке. Взламываешь его. Печатаете нам пистолеты, глушители и сразу назад. Засыпаем в них наш порох и…

- И они у нас в руках взорвутся и пальцы нам поотрывают, - скептически хмыкнул кто-то.

- Я все проверял! – возмутился Стас, - Много раз печатал и отстреливал! Ни один не взорвался! Принтер их из металлического порошка печатает с помощью лазерного спекания. Они выдержат! И не пистолеты это! Револьверы. У нас ведь гильз нет для…

- Успокойся Стас, - Чаттер сжал его плечо, - Я тебе доверяю, - он повернулся к остальным, - Пистолеты… То есть револьверы, - поправился Чаттер, - нам нужны только для того, чтоб впустить оставшуюся часть группы с нормальным оружием. Много стрелять из них не придется и износ будет минимальным. Глушители не забудь сделать, - снова обратился он к Стасу.

- Да! Я их из пластика…! Я их тоже проверял!

- Время! – одернул его Чаттер, - Давайте. Все за дело.

Стас с двумя сопровождающими удалился в одном направлении. Группа в другом. А сам Чаттер направился прямиком в конференц-зал.

…

- …Но ведь есть исследование Сибарини , которое доказывает, что ваши генно-модифицированные растения вызывают рак, - возразил один из присутствующих в конференц-зале журналистов и словно пистолет наставил на стоящего на подмостках Олеся Семченко палец, - Вы ведь сам ученый и не будете отрицать результаты научного исследования только потому, что они вам не нравятся.

Семченко демонстративно закатил глаза.

- Буду отрицать, - заявил он в ответ, - Причем именно потому, что это исследование мне не нравится, - он чуть повысил голос, перекрывая поднявшийся в зале гомон, - Не нравится оно правда не только мне. Оно не нравится еще и научному сообществу. И тому есть веская причина. Это не исследование – это дерьмо. И если бы мне давали по кредиту каждый раз, когда безграмотные журналисты ссылаются на него, как только речь заходит о генетически-модифицированных растениях, - я бы уже был миллиардером.

- У вас есть к нему какие-то конкретные претензии? Напоминаю, лабораторные крысы раком-таки заболели.

- Они не могли не заболеть! Это специфика данной линии лабораторных крыс. Можно сказать, их среди прочего для этого и вывели. Крысы, которых использовал в своих опытах Сибарини имеют свойство с высокой вероятностью умирать от рака. До 80% в течение первых двух лет жизни. Они так устроены. Такая у них наследственность. Но это только одна из претензий. Сибарини устроил из презентации статьи самый натуральный цирк со спецэффектами. Еще до ее публикации он созвал пресс-конференцию, причем заставил журналистов подписать соглашение о неразглашении. Так что ни один из присутствующих на презентации журналистов, не мог получить мнение о результатах Сибарини от независимых экспертов. А уж какие пугающие картинки опухолей он подготовил. Идеальная смесь для журналистов и не слишком грамотного усредненного потребителя их контента. О том, что независимое исследование выводы Сибарини не подтвердило, журналисты предпочитают не упоминать. Это же так скучно. А уж разбираться в методах статистической обработки результатов тем более никто из журналистов не стал.

- Вы могли бы пояснить суть претензий в форме понятной для неспециалистов? – спросил один из журналистов.

- Могу, - кивнул Семченко, - Хоть это и будет несколько утрированно. Представьте, что Сибарини четыре раза ее подбросил монетку. Три раза выпала решка и один раз орел. И вот он уже несется к журналистам с новостью, что выпадение решки в три раза вероятнее по сравнению с орлом, хотя статистическая значимость его результата мягко говоря незначительна. Чтобы делать подобные выводы подбросить монетку всего четыре раза явно недостаточно. И есть обоснованное мнение, что вероятность выпадения орла или решки таки 50 на 50. С научным сообществом правда у Сибарини вышло куда хуже, чем с журналистами – после шквала критики его статья была отозвана редакцией научного журнала.

- И, тем не менее, люди выражают обоснованное беспокойство, что продукты, получаемые из генетически модернизированных растений и животных, могут быть опасны, - возразил другой журналист.

- Обоснованное значит, - хмыкнул Семченко, - Ну-ну. А вы знаете, что от 53 до 78% жителей планет, где вообще хоть что-то слышали о генах, считают, что в обычных растениях, в отличие от генно-модифицированных, этих самых генов нет? Просто поразительное знание предмета. Может вы и считаете обоснованным мнение людей, боящихся отведать генно-модифицированного помидора, из опасений самим стать овощем, но лично меня такие эксперты мало интересуют.

- То есть вы утверждаете, что еда из генетически-модифицированных организмов безопасна?

- Это не я утверждаю, - пожал плечами Семченко, - То, что еда из доступных на рынке генетически-модифицированных организмов безопасна, подтверждается множеством научных исследований за длительный период времени. Так что…

…

- Ну?! – поторопил Стаса один из бойцов.

- Уже почти…, - пробормотал он в ответ, - Первые три уже на подходе. Больше в камеру за раз не влазит, -виновато добавил он.

Крышка камеры 3d-принтера с тихим шипением отъехала в сторону и их взору предстали матово поблескивающие револьверы странной формы.

Боец схватил один из них и тут же выронил его.

- Горячий, сука! – выругался он.

- Они быстро остывают, - успокоил его Стас, - Еще несколько минут и можно порох засыпать и пули потом…

…

- Вы хотите навязать живущим в гармонии с природой и питающимся органической пищей без всяких там пестицидов аборигенам свои абсолютно неестественные генетически-модифицированные продукты! –пафосно заявил, один из журналистов.

- Про гармонию с природой это очень сильно сказано, - усмехнулся Семченко, - Практически вся мегафауна на Сарасте была истреблена туземцами. Поголовно. Множество видов были стерты с лица планеты навсегда. Может, вы именно так и представляете себе гармонию с природой, но мне это видится несколько странным. Что касается органической еды… Вы вообще в курсе, что пестициды — это не изобретение человека? Растения научились вырабатывать их в результате эволюции, чтобы защищать себя.

До 99,99% пестицидов в нашем рационе составляют не искусственные, а самые что ни на есть естественные пестициды. Я вам больше скажу, нет никакой особой разницы в канцерогенной опасности синтезированных или природных веществ. И в токсичности. Роль синтетических пестицидов в развитии онкологических заболеваний в прессе безбожно завышается. Они не являются хоть сколько-нибудь значимым фактором в развитии рака у людей. Более того, нет никаких научных доказательств того, что так называемая органическая пища полезнее и обычной. Ее полезность — это миф, раскручиваемый индустрией, зарабатывающей огромные деньги на иррациональных страхах людей.

…

Стас успел отнести во дворик три партии револьверов и сейчас как раз нес рюкзаке третью, когда на его плечо легла тяжелая рука. Он обернулся и увидел сержанта. Того самого, который мариновал их на входе в презентационный павильон.

- Что это ты тащишь, сынок? – усмехнулся сержант, не спуская с него пристального взгляда, - А ну-ка дай взглянуть, - и он протянул вперед свою ладонь.

Стас чуть подался назад.

- Я… - он лихорадочно соображал, как бы ему выкрутиться.

- Давай сюда!

- Нет! Вы не имеете права обыскивать…!

Внезапно кулак сержанта, словно молот впечатался ему в солнечное сплетение и Стас задохнувшись рухнул на колени. Сержант легко сорвал рюкзак с его плеча и раскрыл. Его лицо озарила недобрая ухмылка.

- Я так и зна…

Раздался тихий хлопок и на лбу сержанта расцвел красный цветок. Стаса окатило ошметками кости, крови и мозгов. Сержант рухнул на пол. За спиной у него стоял Понки. Один из бойцов Чаттера.

- Беги назад к принтеру, - подмигнул он Стасу, - А я тут приберусь пока.

Стас вскочил на ноги.

- Ты в туалет забеги по пути, - улыбаясь, крикнул ему вслед Понки, - И вытрись. У тебя лицо кровью заляпано. Как у вурдалака. Распугаешь всех. Раньше времени.

…

- И тем не менее потенциальная опасность генетически-модифицированных организмов все же слишком велика, - заявил представляющий математический журнал «Тор» Алан Морр.

- В самом деле? – вскинул бровь Семченко, - После всех приведенных проведенных исследований доказывающих обратное?

- Да. После всех проведенных исследований, - спокойно ответил Морр.

- Скажите, вы по образованию биолог? – осведомился Семченко.

- Нет. Я математик.

- И тем не менее вы считаете себя достаточно компетентным, чтобы судить об опасности генно-модифицированных организмов? – хмыкнул Семченко.

Морр проигнорировал насмешку в словах генетика.

- Считаю. И вполне могу объяснить свою позицию.

- Будет очень интересно послушать, - усмехнулся Семченко.

- Мне не нужно биологическое образование поскольку я оперирую не биологическими терминами, а теорией вероятностей. Любая неопределенность — это риск. Последствия новой технологии всегда неопределенны. Сколько заранее не пытайся угадать и просчитать все риски, всегда может вылезти что-то неожиданное и очень опасное. Настолько опасное, что может погубить вообще всю жизнь.

- Даже так?

- Да. Даже так. Единственное, что уменьшает неопределенность — это время использования технологии.

- И по-вашему, сотни, а в старых цивилизациях и тысячи лет, использования генетически-модифицированных организмов — это недостаточный срок? – осведомился генетик.

- Сотни, тысячи и даже сотни тысяч лет — это ничто по сравнению со временем существования биологической жизни. Жизнь развивалась на Праземле более четырех миллиардов лет. Потом, как мы теперь знаем, жизнь с Праземли «неизвестные сеятели» перенесли на многие тысячи планет галактики, специально терраморфировав их для этого. И все это время жизнь развивалась эволюционным путем.

Поскольку жизнь все еще существует, с высокой вероятностью можно утверждать, что эволюционные изменения организмов безопасны для экосферы. А вот то что делаете вы – это абсолютно неестественно. Это не проверено миллиардами лет. И значит потенциальные риски могут быть огромны. Теперь вы понимаете, что я имею в виду? – спросил Морр.

- Да, теперь понимаю, - кивнул Семченко и резко сменил он тему, - Когда на моей родной планете строили гигантский ускоритель частиц, то расползлись панические слухи, что он может уничтожить не только планету, но и вселенную. Мол мало ли – образуются страпельки, могущие уничтожить всю вселенную, или черные дыры, или вообще что-либо непредвиденное, но не менее угрожающее. Ученые конечно говорили, что их теории это не подтверждают, но ведь теории могут быть ошибочными. Я спросил тогда своего друга физика, что он думает по этому поводу. И знаете, каков был его аргумент, подтверждающий безопасность ускорителя? Он удивительно совпадал с вашим. Если бы в результате работы ускорителя могло случиться что-то плохое – оно бы уже случилось. Поскольку нашу и другие обитаемые планеты галактики миллиарды лет бомбардируют частицы космического излучения с энергией на порядки превышающей ту, что достигается на ускорителях.

- То есть вы со мной согласны? – уточнил Морр.

- Нет. Не согласен, - улыбнулся Семченко,- Я не был физиком и мои познания о космическом излучении были весьма ограниченны. Я не знал, что частицы высоких энергий достаточно типичны во вселенной, как и их столкновения с планетами, и потому в ускорителе не может произойти ничего, что уже и так не происходило бы бесчисленное число раз. Вы не биолог. И потому вы не знаете, что в процессе эволюции жизни так называемый горизонтальный перенос генов, то есть не от родителей к детям, а от организма к организму причем иногда из разных не то что видов, а даже царств, это обыденность. Эволюция в современном понимании это совсем не дерево, отростки видов, в котором произрастают от ствола общего предка и ветвятся далее, образуя все новые виды, а скорее запутанная сеть, поскольку все эти ветви соединены множественными перекладинами. Вирусы, бактерии, растения, животные – все они обменивались генами в результате горизонтального переноса генов в процессе эволюции. Вы и я, например, если судить по человеческому геному, где-то на 4-8% являемся потомками вирусов. Что такое традиционная селекция? Это ускоренная эволюция с передачей генов от родителей потомкам. Что такое генная инженерия? Это вставка нужных фрагментов генов одного организма в другой. И то и другое абсолютно естественно. Вот только в отличие от селекции все продукты генной инженерии проходят очень строгую многоступенчатую проверку и потому более безопасны. Так что ваши опасения беспочвенны. Но на самом деле вопрос шире. Любая технология поначалу является непроверенной. И любая несет с собой риски. Но бездействие тоже несет с собой риски. И они могут быть еще выше. Вы можете боятся принять лекарство из опасений умереть от аллергии, например. Но не приняв его вы при прочих равных с более высокой вероятностью умрете от болезни. Генная инженерия — это лекарство для цивилизации. Как и всякому лекарству ему сопутствуют побочные риски. Но бездействие еще опаснее. У больного просто нет выхода. Поэтому…

…

Ризо еще раз взглянул на павильон с холма и повернулся к паре бойцов, настраивающих автономную ракетную установку, сидя возле нее на коленях.

- Шевелитесь, - скомандовал он, - Если не успеем с пуском вовремя – Чаттер нам яйца оторвет.

- На кой это вообще нужно? - буркнул один из террористов, - У них ведь все равно, противоракетная защита есть. Все собьют еще на подлете.

- Поумничай мне! – рявкнул Ризо, но затем смягчился и пояснил, - Сбить собьют, но бабах будет громкий. Под шумок охрану у черного входа положат и остальных наших впустят.

- Все, - сказал второй, вставая на ноги, - До выстрела двадцать минут. Давайте убираться отсюда. Потом ведь сразу ответка прилетит. Тут в радиусе ста метров ничего живого не останется.

Они закинули рюкзаки и винтовки себе на плечи и быстро пошли вниз по холму.

…

- Скажите, - корреспондент журнала «Красота природы» строго посмотрел на Семченко, - Вы отдаете себе отчет, что навязываемое вами аборигенам Сараста сельское хозяйство полностью разрушит их самобытную культуру? Забудутся древние обычаи и традиции. Умрут наречия. И рано или поздно Сараста не станет. Возникнет еще одна штампованная технократическая планета. Серая и обыденная. И если это не смерть цивилизации, то что тогда?

- Смерть цивилизации? Самобытности будет мало? – Семченко как туча мрачнел на глазах, - Ну-ну. Я видел много таких борцов за самобытность. Они считают, что племена, живущие на первобытном уровне, созданы для того, чтобы можно было слетать в отпуск со своей уютной планетки, насыщенной всеми благами цивилизации, и сфотографироваться с такими экзотичными и милыми аборигенами. Для них это не люди. Это животные в зоопарке, единственным смыслом существования которых является развлечение посетителей – чтоб красиво с копьями вокруг костров скакали. А такие вещи как уровень жизни, медицина и прочее это только для цивилизованных.

- Вы только забыли спросить мнение самих аборигенов! – возмутился журналист, - Запросто может оказаться, что культура и традиции их предков для них важнее побрякушек цивилизованного мира!

- Не забыли, - пожал плечами Семченко, - Судя по тому, что никто еще на Сарасте не отказался от гуманитарной помощи и того, что вы называете «побрякушками цивилизованного мира», жители планеты прекрасно умеют расставлять приоритеты. Но иногда традиции предков берут верх, да. Не без помощи таких как вы. Несколько лет назад один из мелких кланов Сараста относящийся к племени Чивук осел на Триамее, входящей в Содружество Демократических Планет. Они получили известность исполняя ритуальные танцы и песнопения, отгоняющие злых духов. Ролик случайно попал в сеть и понеслось. Теперь они миллионеры и полноправные граждане цивилизованной планеты. Но не забывшие своих корней, ага. Когда выяснилось, что 11-летняя дочь главы клана заражена опаснейшей прионной инфекцией, родители отказались от терапии в клинике. Терапии, дающей 90%-ю вероятность успеха. Они предпочли лечить дочь отварами трав и молитвами, как завещали духи предков, а не всякой гадкой химией и генно-модифицированными бактериями и вирусами. Врачи пытались в судебном порядке вернуть девочку на лечение, но проиграли суд.

Ведь культура и обычаи так важны. Важнее жизни маленькой девочки. И она умерла. Таких случаев полно.

Так что знаете, плевать я хотел на подобную культуру и традиции! Я…

…

- Ты, ты и ты, - ткнул пальцем Чаттер, - И ты, Стас, идете со мной в центр контроля безопасности здания.

Вы пятеро захватываете Графа и Перуччи. Они сейчас в комнате связи восточного крыла здания. Остальные к черному входу. Как только раздается взрыв, убираете охрану и пускаете остальных с нормальным оружием. Вопросы?

- А Графа с…? – начал один из бойцов.

- Только живьем! - отрезал Чаттер.

- Понятно.

- Тогда пошли.

…

Симона спокойно смотрела на направленные в ее сторону револьверы.

- Граф с Перуччи еще живы? – спросила она, после долгой паузы.

- Это сейчас неважно, - ответил Чаттер, - Я знаю кто вы и на что вы способны. Так что очень-очень медленно поднимите руки, отойдите к стене и повернитесь к нам спиной. Будьте благоразумны. У нас полное тактическое преимущество. Зачем лишние и никому не нужные жертвы?

- У меня всегда были проблемы с благоразумием, - печально усмехнулась Симона, - Иначе бы я выбрала другую профессию.

Грянул взрыв, казалось, сотрясший весь павильон до основания.

В то же мгновенье Симона рванулась вперед. Загремели выстрелы. Спустя секунду в живых в комнате остался только Чаттер. Симона и три его бойца вповалку лежали на полу. На лице у Симоны застыла все та же печально-ироничная улыбка. Из уголка ее рта медленно текла кровь.

- Стас, - позвал Чаттер, - Заходи и займись пультом. Все охранные системы должны быть переключены на мой искин. Приступай, - не говоря больше ни слова, он вышел из комнаты.

…

- Я давно слежу за всеми выступлениями ученых так или иначе связанными с Сарастом, - не тая иронии, обратился к Семченко корреспондент гуманитарного инфо-канала «Новое общество» Питер Вортс, - Такое впечатление, что господ Норски, Поллита и вас господин Семченко клонировали в одной и той же лаборатории и хоть внешне вы различаетесь, мыслите и говорите вы абсолютно одинаково. Вы абсолютно одинаково излагаете свои тезисы. Одинаково их аргументируете. Даже интонации и шутки во время выступлений у вас одинаковые. Такое впечатление, что вашими устами говорит один и тот же человек. У вас есть этому какое-то объяснение, кроме глобального, - Вортс усмехнулся, показывая, что он шутит, - заговора?

- Разумеется есть, - улыбнулся Семченко в ответ, - И очень простое. Скажите, сколько верных ответов существует на вопрос о значении выражения два плюс два?

- Один, я полагаю. И ответ, разумеется, четыре.

- Именно! Один. А вот число неверных ответов бесконечно. Так и в этом случае. Когда люди пользуются логикой, научным методом и здравым смыслом они при одинаковых предпосылках приходят к одинаковым выводам. И становятся похожими друг на друга. Зато любой фрик при желании может блистать своей особенной ни на что не похожей гранью идиотизма. Вот уж где раздолье для индивидуализма. Ведь способов заблуждаться бесчисленное множество. Как бессчетно и множество неверных ответов на то, сколько будет два плюс два. Поэтому…

Взрыв заглушил слова Семченко. Люди повскакивали со своих мест и тут же в лекционный зал ворвались вооруженные террористы. Один из них выстрелил несколько раз поверх голов и скомандовал.

- Всем сесть на свои места! Руки за голову! Глаза закрыть! Любой, кто дернется – труп!

- Сохраняйте спокойствие, и никто не пострадает! – добавил другой.

…

Аккуратно переступив через трупы охранников возле двери, Чаттер вошел в кабинет. Спеленатые по рукам и ногам и привязанные к креслам Граф и Перуччи подняли на него глаза.

- Здравствуйте, господин старший дипломатический советник, - вежливо поздоровался он.

…

 

Захват заложников на Сарасте

«Да» - подумал Перуччи – «Это конец. Но дело было хорошее». Он снова скосил глаза на окровавленный труп Графа в углу комнаты – «Эх, советник, советник». Перуччи перевел взгляд на Чаттера. Тот разглядывал его как профессиональный энтомолог редкое смертельно ядовитое насекомое.

- Интересно, что должно быть в душе у человека, убившего столько невинных нерожденных детей? – будто обращаясь будто к самому себе спросил он.

- Ну уж рожденные и повзрослевшие это скорее по вашей части, - хрипло рассмеялся Перуччи.

Чаттер не удостоил его ответом. Он повернулся к своим людям и скомандовал – «Готовьте связь» - после чего вышел из комнаты. Один из боевиков вернулся к передающей аппаратуре, а другой подошел к трупу советника и принялся рыться в его одежде.

Граф воздел вверх свои окровавленные руки и с тихим хрустом свернул террористу шею. Затем оттолкнувшись от пола спиной вскочил на ноги и прыгнул на второго. Миг и все было закончено. Граф вытащил у одного из убитых нож и освободил адвоката.

- Интересно, - мрачно заявил Перуччи разглядывая следы от пуль на груди советника, - Я не слишком силен в медицине, но сдается мне дырка аккурат в том месте, где у людей расположено сердце как правило их убивает. Вот и возникает у меня вопрос, то ли это начало так долго ожидаемого гиками зомби-апокалипсиса, то ли вы сейчас прочитаете мне проповедь и быстренько вознесетесь на небеса.

- Это не… - начал было Граф, но тут дверь распахнулась и на них ошарашенно уставился один из боевиков.

Перуччи, мгновенно ткнул его в кадык костяшками пальцев, а когда тот захлебнувшись кровью рухнул лицом вниз, добил его, сломав ударом ноги шейные позвонки. Затем, присев на корточки, он подобрал плазменную винтовку убитого.

- Я не рассказывал, как я получил миррское гражданство? – осведомился Перуччи у советника.

- Я читал ваше досье. Вербовка в миррскую армию. Отряд особых операций. Две боевых награды первого класса, - Граф вернулся к остальным трупам и тоже подобрал одну из винтовок, - Сейчас ваши прошлые таланты придутся весьма кстати.

- Жаль я не умею воскресать, как некоторые, - буркнул адвокат, - Это тоже пришлось бы весьма кстати.

- Установите себе генно-модифицированную систему регенерации, бронированный скелет полностью защищающий грудную клетку и череп, пару другую имплантов и - сможете.

Перуччи, хотел было заметить, что стоимость столь масштабной генной модификации организма потянет на годовой бюджет небольшого государства, а Граф хоть дипломат и весьма авторитетный, но с виду на небольшое государство никак не похож, но передумал и оставил свои сомнения при себе.

- Что будем делать? – спросил он.

- Группа «Белое копье» Дерека Булатова вероятно уже в пути. Я свяжусь с ними, и они выдвинутся к черному входу. Мы пойдем туда, пристрелим охрану, впустим их и будем любоваться тем, как они преобразуют живых террористов в неживую материю, - Граф оглядел свой заляпанный кровью дорогой костюм и поморщился.

- Звучит просто, - хмыкнул Перуччи.

- С некоторых пор я перестал любить сложные планы, - угрюмо ответил Граф.

…

Семченко ерзал в кресле, которое явно было ему маловато. В презентационном зале осталось только трое террористов. Впрочем, этого было абсолютно достаточно, чтобы вмиг устроить бойню, отправив на тот свет не менее полусотни человек. Один из боевиков подошел к Семченко.

- Знаете, - робко начал он, - Я ваш поклонник. Я следил за тем скандалом. Вы не сдались этим проклятым феминисткам. Сразу видно, что вы мужчина, а не баба.

Семченко много чего мог бы сказать по поводу этого. Например, что его жена Зула сама фактически воплощение здравого феминизма, а террористы, строящие из себя альфа-самцов, внушают ему отвращение, но благоразумно решил умолчать об этом.

- Спасибо, - только и ответил он.

- Я…

Из-под потолка раздались выстрелы со штурмовых мини-дронов. Двое из террористов были убиты мгновенно. Стоящий перед Семченко ранен. Он рефлекторно нажал на спусковой крючок и зацепил выстрелом Семченко. Едва-едва. Чуть задев его руку. Затем винтовка выпала из ослабевшей руки террориста.

«Ты повредил мою татуировку» - зловещим тихим шепотом констатировал Семченко. «Повредил ее!» -взревел он будто раненый медведь. Он вскочил на ноги и схватив террориста за грудки поднял перед собой так, словно тот имел вес не больше пушинки.

Вломившийся в зал спецназ ошарашенно наблюдал как здоровенный бородатый мужик точно тряпичную куклу трясет в своих руках и методично бьет в переносицу своей огромной головой давно потерявшего сознание террориста.

«Ты!» - удар – «Повредил!» - удар – «Мою!» - удар – «Татуировку!».

…

- Вы нашли его? – спросил советник у Дерека Булатова.

- Да.

- Убит?

- Ранен. Я тут подумал, может захотите с ним поговорить. Напоследок.

Граф повернулся к Перуччи.

- Пойдем?

- Пойдем, - согласился Перуччи.

Чаттер полулежал в коридоре прислонившись спиной к стене. Его куртка промокла от крови. Граф и Перуччи встали перед ним, молча разглядывая его.

- Чтоб вы знали, - тихо прерывающимся голосом сказал Чаттер, - Я ни о чем не жалею.

- Разумеется, - кивнул Граф.

Чаттер проигнорировал его и повернулся к Перуччи.

- Скажи мне, детоубийца… Скажи мне… Ты видел когда-нибудь мертвых детей? Убитых. Изувеченных. Чьи тела разорваны в клочья ракетой. Это тебе не убивать нерожденных даже не глядя на них…

- Видел, - ровным голосом ответил Перуччи, - Сотни тысяч. В концлагере «Цветущая сакура» в системе Мидори. Там были целые грузовые поезда полные трупов детей. Лаборатории, в которых их медленно убивали в исследовательских целях. Заводы, где из них получали белок. Я очень многое видел. И все это я увидел потому, что один ублюдок распустил сопли и слил прессе пленку с записью последствий попадания ракеты в мидорийскую школу. Поднялся шум. Операция по освобождению Мидори была свернута.

Следующая, в которой участвовал я, началась только через два года. За это время в системе Мидори в результате геноцида было уничтожено около восьмисот миллионов человек, - адвокат отвернулся от Чаттера и спросил у Графа, - Он вам живым нужен?

- Нет, - пожал плечами советник.

- Хорошо, - кивнул Перуччи и выстрелил Чаттеру в голову.

- Нам еще в центр связи нужно, - вздохнул Граф, - Доложить о частичном срыве операции. Я… - тут его внимание привлекло нечто поблескивающее на груди у Чаттера. Он наклонился и увидел, что на шее у того на тонкой цепочке висит дешевое детское колечко из светящегося пластика.

…

- Мы еще не все тут зачистили, - предупредил Графа Дерек.

- Ничего, уж я как-нибудь справ…

Прогрохотал выстрел, и пуля сбила Графа с ног. В дверном проеме стоял Стас судорожно сжимая револьвер. Он в забытьи все нажимал и нажимал на спусковой крючок, но раздавались лишь тихие щелчки.

Заряды закончились.

- Да что ж за день сегодня такой! - прохрипел советник, снова вставая на ноги.

Дерек поднял винтовку.

- Не стреляйте! - закричал Стас, в ужасе бросив пистолет на пол, - Я без оружия! Я никого не убивал! Я просто… Просто хакер!

- Как ты попал к Чаттеру? – спросил, вздохнув, Граф.

- Он… Он вытащил меня от компрачикосов.

Выражение лица старшего дипломатического советника неуловимо изменилось.

- Кто-нибудь еще об этом знает? – спросил Граф.

- Только Буч. Но он… Вы его…

- Понятно, - кивнул советник. И неожиданно выстрелил подростку в голову, - На смертную казнь с вероятностью процентов под восемьдесят он уже заработал. Терроризм — это не шутки, - пояснил он ошарашенному Перуччи, - А еще меньше чем толкающий речи на суде живой Чаттер нам нужен объявляющий его спасителем и героем подросток. Не забывайте на кону миллионы жизней обитателей Сараста и не только его.

- И мои гонорары, я так понимаю? – мрачно уточнил Перуччи.

- И ваши гонорары, - спокойно подтвердил Граф, - Кстати, этот паренек был хакером. А значит обязательно имел сетевой бэкап своей личности. Так что фактически он жив. И даже теоретически бессмертен. Умерла только его физическая телесная оболочка. Ну и несколько последних часов его памяти.

- У меня тоже есть бэкап, - хмыкнул Перуччи, - Как я уверен и у вас, да и почти у каждого на Мирре. Но что-то я за собой страстного желания умереть и переселиться в вирт не наблюдаю. И не могу сказать, что я в этом одинок, - Граф лишь пожал в ответ плечами, - Вы это… - обратился, помолчав, Перуччи к советнику, - Если вы когда-нибудь решите, что я стою у вас и счастья Мирры на пути – вы мне просто скажите. Хорошо? И я тут же отойду в сторону.

 

Спустя 173 дня после захвата заложников на Сарасте по стандартному галактическому времени

Во дворце было прохладно. Стас, попивая бесценное эрукайское вино, возлежал на ложе усыпанном лепестками роз. Пара наложниц массировали ему ноги. В опочивальню вошла эльфийка МиЭррин. Глава его личной стражи.

- К вам посетитель мой господин, - обратилась она к нему встав на одно колено.

- Зови, - благосклонно кивнул Стас в ответ.

Золотые врата распахнулись, и Стас увидел визитера. В закрытом полном доспехе самурая. Каких в сконструированном им мире быть просто не могло.

Самурай хмыкнул.

- Фэнтези? Серьезно? Драконы, принцессы и прочая хрень?

- Ты… Ты стиратель? – дрогнувшим от ужаса голосом спросил Стас. Среди хакеров давно ходили разговоры, что у Мирры существует своя секретная сетевая служба. Они находят тех, кто навсегда ушел в вирт и стирают. Чтобы никто не мог скрыться даже там.

- Нет, - усмехнулся самурай, - Я Миямото Мусаси. И ты отныне принадлежишь мне. У меня на тебя свои планы.

***

Если вам нравится «Миррский цикл» вы можете пожертвовать любую сумму, которую сочтете приемлемой на кошельки, приведенные ниже. Со своей стороны, выражаю благодарность всем, кто делал пожертвования во время написания данной главы. Спасибо.

Максим Шапиро.

WebMoney:U608721488405 или R258659277578 или Z383034668356 или E264834424196

PayPal:номер конто YGQG4KW62MZLL почта mr-bison (собака) yandex.ru

Bitcoin: 1NK6GhJ8JQBPXoua3L7nKkzsePwkbkMC49