10.1. Советская экономика после Великой Отечественной войны

Последствиями Великой Отечественной войны были громадные разрушения. Только число погибших составило 27 млн человек, не считая значительной массы раненых и искалеченных. Полностью или частично было разрушено 1710 городов и поселков городского типа, более 70 тыс. сел и деревень. Размер прямых потерь, нанесенных вой ной экономике страны, в 5,5 раза превысил объем национального дохода предвоенного 1940 г. и исчислялся суммой в 679 млрд руб.

Было разрушено более 30 тыс. предприятий, в результате чего промышленность производила лишь 30 % от объема довоенной продукции; серьезно пострадала транспортная система: было уничтожено 65 тыс. км железнодорожных путей, 91 тыс. км шоссейных дорог, множество мостов, портовых сооружений, линий связи и т. д., что выразилось в сокращении объема всех видов перевозок почти на четверть.

Не меньший ущерб война причинила сельскому хозяйству. Было разорено до 100 тыс. колхозов и совхозов, почти 3 тыс. машинно-тракторных станций (МТС). В итоге по сравнению с 1940 г. выпуск валовой продукции сельского хозяйства сократился на 40 %; производство зерновых и хлопка – в 2 раза, мяса – на 45 %.

Однако наследие войны не ограничивалось прямыми потерями. В ее ходе произошли глубокие изменения в структуре национального хозяйства, которое целиком было подчинено выполнению военных задач. Тотальная конверсия народного хозяйства СССР явилась прочной материальной основой Великой Победы. Сверхцентрализованная, мобилизационная по своей сути, советская командно-административная система управления хозяйством, сложившаяся в 1930-е гг., оказалась способной решить ряд широкомасштабных хозяйственных задач в годы войны. В итоге общий уровень промышленного производства, несмотря на колоссальные потери, в 1945 г. был лишь на 8 % ниже, чем в 1940 г. Это объясняется рядом обстоятельств.

Во-первых, была проведена невиданная по своим масштабам эвакуация промышленных предприятий в восточные районы страны, далекий тыл. Всего было эвакуировано до 2,6 тыс. предприятий, из них 1,5 тыс. крупных.

Во-вторых, в восточных районах за годы войны, с учетом эвакуированных, было создано более 3,5 тыс. крупных предприятий.

В-третьих, по мере освобождения оккупированных районов практически немедленно начиналось восстановление разрушенных промышленных предприятий для нужд фронта.

В результате на фоне общего сокращения промышленного потенциала и падения показателей промышленного производства объем выпуска продукции в тяжелой промышленности превысил довоенный уровень на 12 %, а ее удельный вес в общем объеме промышленного производства в 1945 г. составил почти 75 %. В военных условиях развитие тяжелой промышленности обеспечивалось за счет перераспределения средств из других отраслей народного хозяйства.

С началом мирной жизни предстояла огромная работа по восстановлению разрушенного войной хозяйства, в том числе по коренному изменению его структуры. Еще в годы войны советское руководство прилагало усилия к восстановлению разрушенного хозяйства. В 1943 году Госпланом СССР были разработаны и частично осуществлены краткосрочные и долгосрочные планы восстановления как хозяйства в целом, так и его отдельных отраслей. В марте 1946 г. Верховным Советом СССР утвержден четвертый пятилетний план восстановления и развития народного хозяйства страны на 1946–1950 гг. Он предусматривал восстановление наиболее пострадавших регионов, достижение довоенного уровня развития промышленности и сельского хозяйства и дальнейший их рост. Однако приоритетным направлением оставалась тяжелая индустрия, и на основе ее роста предполагалось восстановление и развитие остальных отраслей экономики СССР.

Выбор такой стратегии обусловливался по крайней мере двумя обстоятельствами. Во-первых, экономико-политическими взглядами руководства страны, в частности И. Сталина, на ведущую роль тяжелой индустрии в развитии народного хозяйства. Модель индустриального развития была апробирована и опиралась на положительный в целом опыт форсированного строительства социализма в довоенные годы, подкреплялась победой СССР в войне с фашизмом.

Во-вторых, выбранная стратегия оправдывалась внешнеполитическими причинами – начавшейся «холодной войной», резко обострившей политическое противостояние СССР и его бывших союзников по антигитлеровской коалиции. С этим связывалась обретшая реальные очертания геополитическая задача: строительство и укрепление военно-промышленного потенциала стран Южной и Восточной Европы, стран Юго-Восточной Азии (Северная Корея, Китай), оказавшихся в сфере влияния СССР.

Таким образом, хозяйственная стратегия по политическим причинам не могла предусматривать кардинального решения важнейшей задачи – изменения сложившейся в годы войны структуры национальной экономики. Очевидно, что консервация прежней стратегической линии диктовала сохранение практически в полном объеме арсенала средств и методов достижения поставленных задач.

В связи с дальнейшим обострением международной обстановки планы корректировались в сторону усиления финансирования тяжелой индустрии – основы оборонного могущества. Руководство СССР изыскивало дополнительные резервы, направлявшиеся на этот стратегически важный участок. Были достигнуты определенные успехи в области внедрения новой техники: освоено серийное производство более 300 видов конструкций станков и кузнечно-прессового оборудования и др. По итогам пятилетки произведенный национальный доход вырос на 64 % по сравнению с довоенными показателями. При этом валовый объем продукции промышленности по сравнению с 1940 г. увеличился на 73 % вместо запланированных 48 %. Производство тяжелой промышленности возросло в 2 раза (машиностроение – в 2,3 раза), легкой же – всего на 23 %. Основные производственные фонды выросли на 58 %, производительность труда в промышленности – на 37 %. Однако ставка по-прежнему делалась на экстенсивный характер экономического роста.

Преимущественный рост тяжелой индустрии позволил успешно решать стратегическую задачу укрепления обороноспособности страны. В 1946 году произошло ощутимое снижение военного производства, но уже с 1947 г. наблюдался постоянный подъем отдельных отраслей военно-промышленного комплекса (ВПК). Особенно активно развивалось производство авиационной техники, военное судостроение. СССР приступил к созданию новых видов вооружения, прежде всего атомного и водородного оружия, и средств их доставки.

Значительный рост тяжелой индустрии и модернизация ВПК потребовали концентрации ограниченных ресурсов за счет сокращения инвестиций в сельское хозяйство, легкую промышленность и социальную сферу. В начале 1950-х гг. показатели развития сельскохозяйственного сектора только приблизились к довоенной отметке, хотя по четвертому пятилетнему плану они должны были превзойти ее на 27 %. Уровень жизни городского населения 1940 г. был достигнут лишь в 1951 г., а сельского оставался ниже довоенного.

Весьма сложное положение, сохранявшееся в социальной сфере, усугублялось расстройством финансовой системы, которая целиком подчинялась решению стратегической задачи – новой индустриальной модернизации СССР. Укреплению финансовой системы способствовала денежная реформа 1947 г., параллельно с которой произошла отмена карточной системы на продовольственные и промышленные товары. Государство обосновывало необходимость реформы тем, что «спекулятивные элементы воспользовались наличием большого разрыва между государственными и рыночными ценами, равно как и наличием фальшивых денег, для накопления денег в больших размерах в целях наживы за счет населения» и неотложностью борьбы с возможностью развития на этой основе спекуляции.

Позитивной стороной реформы стало укрепление рубля, существенное сокращение дефицита основных потребительских товаров за счет уменьшения денежной массы как в виде наличных, так и безналичных средств на счетах граждан, государственных и особенно кооперативных организаций. В результате реформ правительство получило возможность на протяжении последующих семи лет (1948–1954) проводить периодическое весеннее снижение уровня розничных цен в государственной торговле. В итоге общий индекс государственных розничных цен снизился на 57 пунктов (при условии, что 100 пунктов было в 1947 г.), в том числе на продовольственные товары – на 62, а промышленные – на 47 пунктов.

Этот положительный социальный результат реформы имел свою негативную подоплеку, которая старательно замалчивалась официальной пропагандой на протяжении длительного периода. Реформа 1947 г. носила, по сути, конфискационный характер, так как обмен вкладов населения производился в соотношении:

• до 3 тыс. руб. – 1:1;

• от 3 до 10 тыс. руб. – 3:2;

• свыше 10 тыс. руб. – 2:1.

Депозиты кооперативных организаций и колхозов переоценивались из расчета 5:4. Облигации многочисленных довоенных займов обменивались в пропорции 3:1, при этом доход по новым ценным бумагам снижался до 2 %.

Таким образом, реформа 1947 г. была проведена за счет накоплений граждан, а позитивные ее результаты были достигнуты в основном за счет отказа государства от ряда обязательств по внутренним займам, а также за счет перераспределения накоплений граждан и нового ограбления села. Можно утверждать, что реформа явилась одним из средств решения задачи форсированного индустриального строительства в годы четвертой пятилетки.

Помимо названных средств государство продолжило практику использования системы принудительного труда, ярким выражением которой являлись система ГУЛАГа, оплата по трудодням, ограничение перемещения жителей села из-за отсутствия у них паспортов, жесткие карательные меры за нарушение трудовой дисциплины и т. д. Административно-командная система продолжала эксплуатировать проверенный арсенал пропагандистской машины для создания эмоционально-психологической мотивации к труду. Одним из источников средств для выполнения четвертого пятилетнего плана послевоенного восстановления и развития народного хозяйства были и репарации с Германии (4,3 млрд дол. в ценах 1938 г.).

Несмотря на очевидные успехи в послевоенном хозяйственном развитии, нельзя забывать, что они были достигнуты в основном за счет полувоенных, мобилизационных методов использования трудовых ресурсов и перекачки средств из отраслей, ориентированных на производство потребительских благ, в пользу отраслей, производивших производственные блага. Все это способствовало дальнейшему углублению и без того весьма серьезных диспропорций в народном хозяйстве, что выражалось в нарастающем дефиците товаров народного потребления. По мере осуществления консервативной стратегии развития становилась все более очевидной исчерпаемость средств, мобилизуемых на индустриальное строительство из аграрного сектора и социально-ориентированных отраслей экономики.

 

10.2. Советская экономика в период «оттепели» (1953–1964)

Этот период характеризовался поиском новых источников, методов и ориентиров дальнейшего хозяйственного развития в рамках сложившейся экономической системы. Попытки корректировать традиционную индустриальную модель прогресса носили сильный отпечаток внутриполитической борьбы в руководстве страны, развернувшейся после смерти И.В. Сталина в 1953 г.

В августе 1953 г. на сессии Верховного Совета СССР Председатель Совета Министров СССР Г.М. Маленков предложил новый курс, направленный на устранение сложившихся диспропорций в отраслевой структуре народного хозяйства на основе социальной переориентации экономической политики государства и приоритетного финансирования легкой и пищевой промышленности.

В качестве второго по значимости направления провозглашалось возрождение села. Среди первоочередных мер, принятых в 1954 г., можно назвать снижение сельхозналога в 2,5 раза наряду со списанием недоимок по налогу за предшествующие годы; увеличение размеров приусадебных участков, повышение заготовительных цен на сельскохозяйственную продукцию (в пределах 1,5–5,5 раза). Увеличивались объемы инвестиций в аграрную отрасль хозяйства, в том числе в производство сельскохозяйственной техники и оборудования, вводилась система пенсионного обеспечения колхозников.

Вместе с изменениями в приоритетах инвестиционной политики государства произошли некоторые новации в системе управления народным хозяйством. Ее основным направлением стала попытка ослабления диктата центра и дебюрократизации оперативного управления.

Внутриполитическая борьба в руководстве страны явилась причиной смещения Г.М. Маленкова с поста Председателя правительства в феврале 1955 г. В течение последующих трех лет власть постепенно сосредоточивалась в руках Н.С. Хрущева. В марте 1958 г., являясь Первым секретарем ЦК КПСС, он становится одновременно Председателем правительства СССР. Несмотря на смену руководства, в высших эшелонах власти в целом не произошло существенных изменений в хозяйственном курсе.

Особое внимание новое руководство уделяло сельскому хозяйству. Наибольшее внимание уделялось получению максимально быстрой отдачи от вложений в данный сектор. Инициатором освоения целинных и залежных земель (1954) являлся Н.С. Хрущев. За период с 1954 по 1959 г. в Западной Сибири и Казахстане возникли сотни совхозов, МТС, элеваторов, была создана транспортная и социальная инфраструктура. Укреплялась материально-техническая база существовавших хозяйств. В 1958 году на основе реорганизации МТС колхозы получили право приобретения техники в собственное пользование. В результате за пять лет (1954–1958) прирост сельскохозяйственного производства составил 34 %.

Однако с 1959 г. темпы роста производства начали замедляться. По итогам семилетки среднегодовой прирост валовой продукции аграрного сектора составил всего 12 %, а не 70 %, как намечалось по плану. Причины неудач аграрной политики периода «оттепели» следует искать прежде всего в сворачивании курса на расширение хозяйственной самостоятельности колхозов, принятого в 1953 г., и сосредоточении основных ресурсов государства на форсированном освоении целинных земель. Эта кампания была рискованной как с финансовой, так и агротехнической точек зрения. Главное же заключалось в отвлечении средств, людских ресурсов от развития уже существовавших субъектов сельского хозяйства. Попытка решить зерновую проблему страны отжившими экстенсивными методами неизбежно вела к росту затратности сельскохозяйственного производства в целом.

Параллельно с этим проводились малопродуманные кампании по максимальному расширению посевов кукурузы, «мясные» и «молочные» кампании, которые, по замыслу руководства, должны были в кратчайшие сроки решить проблему насыщения внутреннего рынка продовольственных товаров. О возвращении к прежним методам руководства свидетельствовала кампания по сокращению размеров приусадебных участков жителей села, в основании которой находился идеологический догмат о том, что подсобное хозяйство – атавизм прошлого. Одновременно с этим началась кампания ликвидации «неперспективных деревень» и укрупнения коллективных хозяйств. Данная мера в целом не дала ожидаемого положительного результата.

Важным элементом хозяйственной политики «оттепели» являлась реформа системы управления в промышленности и строительстве. В мае 1957 г. начался переход от отраслевой к территориальной модели управления этими отраслями. Создавалась новая управленческая структура – советы народного хозяйства (совнархозы), заменившие ряд отраслевых союзных и республиканских министерств. Децентрализация системы управления не затронула министерства оборонной, авиационной, радиотехнической промышленности и судостроения.

Создание совнархозов по замыслу должно было приблизить систему управления к нуждам регионов при сохранении системы государственного директивного планирования. Госплан СССР продолжал выполнять функцию общего планирования и координации территориально-отраслевых планов, распределения между союзными республиками важнейших фондов и обеспечения условий комплексного развития экономики регионов. В число же основных функций совнархозов входили:

• контроль над деятельностью предприятий на местах;

• совершенствование материально-технической базы предприятий;

• укрепление дисциплины поставок готовой продукции;

• осуществление региональных проектов развития производства и их финансирование.

Возникшая система управления на первых порах дала положительный хозяйственный эффект. В 1958 году прирост национального дохода составил 12,4 % по сравнению с 7 % в 1957 г. Однако в последующие годы стали ощутимо проявляться застаревшие «болезни», связанные с замедленным внедрением новой техники и технологий, слабым развитием производственной специализации и межотраслевого кооперирования, что не замедлило негативно сказаться на темпах экономического роста.

Экономическая мысль и практика реформ. Попытки реформирования хозяйственных отношений, направленные на децентрализацию сложившейся системы управления, рост относительной самостоятельности хозяйственных субъектов, требовали и пересмотра утвердившихся взглядов на роль денег и ценообразования. В 1956 году было принято решение о подготовке реформы этой сферы. Растянувшаяся на несколько лет разработка реформы объяснялась во многом разногласиями по теоретическим вопросам, в частности о роли категории стоимости и денег при социализме. Достаточно сказать, что созданная Академией наук СССР комиссия в составе наиболее авторитетных ученых-экономистов в лице В.С. Немчинова, С.Г. Струмилина, В.П. Дьяченко, Л.В. Канторовича и других так и не смогла выработать единого мнения по этой далеко не теоретической проблеме. Поэтому предполагавшаяся кардинальная реформа, которая в начале рассматривалась как мера по эффективному использованию денежно-кредитных механизмов в народном хозяйстве, свелась к замене старых денег на деньги нового образца и к изменению масштаба цен.

По замыслу реформа должна была способствовать установлению системы эффективного контроля над денежной массой и ограничению эмиссии. Эта задача стала особенно актуальной в условиях затратных мероприятий по реорганизации системы управления и роста объемов капиталовложений в народное хозяйство. Однако в целом не претерпевшая изменения система бюджетного финансирования и дотаций не позволила решить поставленную задачу.

В ходе денежной реформы 1961 г. была проведена деноминация рубля в соотношении 10:1. Она не решила поставленной задачи – укрепления курса рубля. Последующее падение курса новой денежной единицы было связано в том числе с установившимся диспаритетом оптовых (закупочных) и розничных цен. Особенно сложное положение возникло на рынке продовольственных товаров, изделий легкой промышленности, нефтепродуктов, пиломатериалов и других товаров, где себестоимость продукции значительно превышала уровень закупочных цен. В результате предприятия несли значительные убытки. В розничной торговле нарастал дефицит товаров. Начали вводиться ограничения на некоторые группы потребительских товаров. В этих условиях правительство пересмотрело закупочные цены на широкую категорию товаров, что не замедлило сказаться на росте розничных цен. По различным подсчетам, индекс розничных цен в 1967 г. по отношению к 1963 г. составил чуть более 110 %. При этом на продовольственные товары цены увеличились на 8 %, на непродовольственные – на 13,1 %, а на товары длительного пользования – на 10,1 %.

Укреплению финансовой системы не способствовала и налоговая политика государства в отношении промышленных предприятий. Поступления от налога с оборота составляли приблизительно 60 % всех бюджетных доходов. Зачастую предприятия выплачивали налог с оборота до момента реализации произведенной продукции. Поэтому обязательные отчисления в бюджет государства нередко производились за счет оборотных средств, что чрезвычайно осложняло выполнение задачи развития предприятий, способствовало снижению рентабельности производства и, как следствие, вело к росту цен.

Негативные последствия денежной реформы 1961 г. проявились и в сфере внешнеэкономических расчетов СССР.

Очевидно, что расстройство в сфере ценообразования не могло не сказаться на отношении к хрущевскому руководству и курсу реформ в целом, тем более что граждане СССР помнили о периодических весенних снижениях розничных цен после денежной реформы 1947 г.

Специфика советской модели плановой экономики, модели индустриального императива, в рассматриваемый период еще не вошла в противоречие с общемировой тенденцией развития, продиктованной первым этапом третьей научно-технической революции. Наряду с США СССР оказался лидером в создании и развитии новейших отраслей хозяйства. На протяжении двух десятилетий (1950–1960-е гг.) они обеспечивали экономический рост народного хозяйства.

Ряд приоритетных направлений НТР определился еще в ходе войны. В послевоенный период при активной поддержке государства они развивались прежде всего в области оборонной промышленности. Используя сохранявшийся потенциал мобилизационной экономики, СССР самостоятельно создает не только новейшие образцы ядерного вооружения, реактивной и космической техники, новые виды синтетических материалов, систем коммуникаций и пр., но и пытается весьма активно внедрять достижения научно-технической революции в народное хозяйство.

В стране ускоренными темпами развивались атомная, радиоэлектронная, химическая промышленность, приборостроение. Несмотря на преимущественно оборонную направленность этих отраслей, СССР создал первые атомные электростанции, первым осуществил прорыв в космос, стал пионером в развитии реактивной пассажирской авиации и атомного ледокольного флота и т. д. Однако и здесь негативно сказывалась устаревшая затратная система хозяйствования, не способствовавшая ускоренному, повсеместному внедрению новейших научно-технических и технологических разработок в народное хозяйство.

Лидерство СССР в области научно-технического прогресса вселяло оптимизм, способствовало утверждению здорового морально-психологического климата страны, который использовался в качестве дополнительного источника мобилизации трудовых ресурсов. Возможно, благодаря этим обстоятельствам значительное количество современных исследователей оценивает рассматриваемый период как эпоху «взлета» советской экономики.

 

10.3. На пути к системному кризису. Народное хозяйство СССР в 1964–1985 гг.

Более чем 20-летний период в истории народного хозяйства СССР можно условно разделить на два десятилетних этапа. Первый этап (середина 1960-х – середина 1970-х гг.) характеризовался затуханием реформ, начатых в период «оттепели», краткосрочной стабилизацией хозяйственного развития и появлением первых признаков системного кризиса. Второй этап (с середины 1970-х по середину 1980-х гг.) – период резкого нарастания хозяйственных проблем, первых проявлений системного кризиса.

Экономическая реформа 1965 г. Одним из весьма заметных мероприятий нового руководства страны во главе с Л.И. Брежневым стало проведение очередной экономической реформы. Ее главным идеологом и инициатором был Председатель Совета Министров СССР А.Н. Косыгин.

Первым шагом стало восстановление отраслевого принципа управления народным хозяйством и упразднение совнархозов. В основе новой реформы лежала идея о необходимости расширения хозяйственной самостоятельности предприятий и усиления системы их материального стимулирования. Для этого существенно сокращалось число обязательных плановых показателей. Вместо прежней системы оценки, основанной главным образом на росте объемов валовой продукции, ведущим показателем эффективности работы предприятия становится стоимость реализованной продукции. Эти изменения должны были стимулировать предприятия к выпуску качественных, конкурентоспособных товаров, пользовавшихся спросом на рынке.

Для ускоренного развития предприятий и объединений осуществлялся их перевод на систему хозяйственного расчета (хозрасчет), предполагавшую, что часть полученной прибыли оставалась в распоряжении предприятия. Из нее формировались фонды развития предприятия и его социальной сферы, а также фонд поощрения работников. Одновременно проводилась ценовая реформа, предусматривавшая отказ от дотационного поддержания низких оптовых, закупочных цен и установление их на уровне, обеспечивавшем работу предприятий на хозрасчетных началах. В конечном счете реформа ставила задачу повышения уровня интенсификации производства и, как результат, – обеспечение устойчивого роста экономики в целом.

Первые итоги реформы, несмотря на очевидные трудности, появившиеся в ходе ее реализации, были положительными. Удалось преодолеть тенденцию к падению темпов роста, характерную для первой половины 1960-х гг. Однако к началу 1970-х гг. позитивный потенциал косыгинской реформы оказался исчерпан. Начался постепенный возврат к традиционным источникам роста, основанным на экстенсивном варианте развития.

Причины этого следует искать в целом ряде объективных и субъективных факторов. Главным из них оставался фактор ригидности командно-административной системы, которая отторгала инородные ей экономические методы хозяйствования. В рассматриваемый период, несмотря на первые признаки кризиса отживших мобилизационных методов, у опиравшейся на «неисчерпаемые» традиционные источники модели экстенсивного развития «открылось второе дыхание», связанное с начавшейся широкомасштабной разработкой и эксплуатацией энергетических, нефтегазовых богатств страны.

Благоприятная мировая конъюнктура на энергоносители способствовала мощному притоку валютных средств, что «компенсировало» результаты в целом неэффективной системы хозяйствования, позволило удержать приемлемые темпы экономического роста. Сворачиванию реформ способствовал в известной степени и психологический фактор, выразившийся в усталости общества от продолжительных и не принесших ожидаемых результатов преобразований, что облегчило победу сторонников старых хозяйственных методов, поддерживавших консервативный курс Л.И. Брежнева.

Возвращение к дореформенной модели консерваторы по традиции обосновывали внешнеполитическими причинами, а именно фактором усиления блокового военно-политического противостояния и необходимостью укрепления мировой системы социализма. Они эксплуатировали тезисы о необходимости укрепления обороноспособности социалистического лагеря в условиях эскалации агрессии мирового империализма (война во Вьетнаме), а также о необходимости решительного пресечения попыток контрреволюции («Пражская весна» 1968 г.).

Одновременно с хозяйственной реформой в промышленном секторе новое руководство предприняло ряд мер по выводу из кризисного положения сельского хозяйства, где произошло заметное снижение валовых показателей. В 1965 году были приняты решения о неотложных организационных и хозяйственных мерах помощи колхозам и совхозам. На пятилетие до 1970 г. был установлен сниженный план обязательных государственных закупок зерна и продукции животноводства при одновременном увеличении закупочных цен. За сверхплановую продажу зерна хозяйства получали надбавку в размере 50 % к основной закупочной цене.

Эти меры дополнялись государственной программой укрепления материально-технической базы сельского хозяйства, предполагавшей их дальнейшую механизацию, развитие производственной и социальной инфраструктуры села и т. д. Был осужден курс прежнего руководства, направленный на ликвидацию приусадебных хозяйств, отменен ряд ограничений в их использовании. В целом мероприятия государства в отношении сельского хозяйства носили характер экстренной финансово-материальной помощи, хотя и включали в себя ряд положений по развитию хозяйственной мотивации колхозов и совхозов, усилению заинтересованности сельских жителей в повышении продуктивности приусадебных хозяйств.

Мероприятия по укреплению аграрного сектора дали кратковременный положительный эффект. В период восьмой пятилетки среднегодовые темпы роста сельскохозяйственного производства составили 3,9 %. Однако в последующем наблюдалось неуклонное их падение. Если в 1971–1975 гг. этот показатель снизился до 2,5 %, то в 1976–1980 гг. – до 1,7 %, а в период одиннадцатой пятилетки (1981–1985) он не поднимался выше 1 %.

Падающие темпы роста в аграрном секторе вызывали определенное беспокойство руководства страны, что выражалось в постоянных попытках внедрения интенсивных методов хозяйствования. В частности, в 1974 г. была принята широкомасштабная долгосрочная программа развития сельского хозяйства Нечерноземной зоны РСФСР, предполагавшая строительство современных животноводческих комплексов, внедрение новых технологий и техники в растениеводстве, развитие современной инфраструктуры сельских районов. Однако многие мероприятия, намеченные программой, носили декларативный, кампанейский характер. Аналогичной по характеру и неутешительным результатам являлась Продовольственная программа, принятая в 1982 г.

Программы, сменявшие одна другую, постоянные попытки преобразований в аграрном секторе так и не смогли в итоге решить задачу создания подлинной экономической мотивации, обеспечить рост материальной заинтересованности работников села в наращивании производства, развитии производственной и социальной инфраструктуры. В результате падающие темпы роста производства в сельском хозяйстве сопровождались нарастающим оттоком жителей села в города, «обезлюдением» деревни. Одним из тревожных показателей деградации аграрного сектора становится постоянно растущий объем импорта зерна. Если в 1970 г. он составлял 2,2 млн т, то в 1980 г. – 27,8 млн т, а в 1985 г. – уже 44,2 млн т.

О стагнации аграрного сектора свидетельствовал нараставший с 1970-х гг. дефицит на рынке продовольственных товаров. Это толкало к введению административных мер по ограничению потребительского спроса в виде введения лимитов на продажу мясных, а в ряде районов и молочных продуктов; развитию системы «продовольственных заказов» на предприятиях и учреждениях и т. п. Характерными стали постоянное сокращение ассортимента товаров, снижение их качества, рост должностных нарушений и преступлений в сфере торговли.

Причины стагнации сельского хозяйства, бесспорно, следует искать в политике советского государства в отношении крестьянства, которое рассматривалось как второстепенный, ведомый класс социалистического общества, как основной источник средств для приоритетной, ускоренной индустриальной модернизации экономики страны. Негативно сказались и тактические просчеты в управлении отраслью, когда руководство по идейным соображениям, опасаясь возможных социальных протестов, не решалось на серьезную реформу ценообразования, связанную с повышением розничных цен на сельскохозяйственные товары. Увеличение закупочных цен в ходе реформ 1953–1954 и 1965 гг., как и масштабные капиталовложения 1970-х – начала 1980-х гг., так и не привело к развитию этой отрасли. Аграрный сектор не только не обеспечивал растущих потребностей народного хозяйства, но и требовал от государства все новых и новых инвестиций, превращаясь в «черную дыру» советской экономики. Именно сельское хозяйство наиболее ярко являло собой пример несостоятельности «социалистических методов хозяйствования».

К началу 1970-х гг. произошли существенные изменения в приоритетах развития третьей научно-технической революции, основным направлением которой явились информационные технологии. Командно-административная система управления была крайне инертна, слабовосприимчива к требованиям нового этапа НТР, характеризующегося изобретением микропроцессоров, массовой компьютеризацией и т. п., создававшими условия для ускоренного развития научных и технологических исследований, рационализации систем управления экономикой в целом. Об этом, в частности, свидетельствовали затухавшие среднегодовые темпы внедрения в производство изобретений и рационализаторских предложений. Если в 1950 г. в СССР ежегодный прирост инноваций составлял 14,5 %, то в 1960 г. – лишь 3 %, а в 1970 г. – всего 1,8 %. В народное хозяйство внедрялась лишь пятая часть общего объема изобретений.

Отставание в развитии научно-технического прогресса происходило на фоне окончательного возврата руководства к прежней хозяйственной практике. Стратегическими направлениями хозяйственной политики оставались традиционные отрасли, развивавшиеся на основе преимущественно экстенсивных методов, а не наукоемкие производства. СССР в эти годы выходит на первое место в мире по производству нефти, газа, стали, железной руды, минеральных удобрений, серной кислоты, тракторов, комбайнов и т. д. Но даже в «традиционных» отраслях советская экономика все более отставала, в результате слабого использования достижений научно-технического прогресса. Например, в 1980 г. не менее трети из отечественных машин и оборудования нуждались в снятии с производства и коренной модернизации.

Лучше складывалась ситуация в военно-промышленном комплексе. Однако и отрасли ВПК испытывали на себе негативное влияние все более отстававшей от современных требований структуры народного хозяйства. Развитие передовых с точки зрения научно-технического прогресса отраслей тормозилось падающей эффективностью устаревшего управленческого механизма, общим снижением темпов экономического роста. Среднегодовые темпы роста промышленного производства снизились с 8,5 % в 1966–1970 гг. до 3,6 % в 1981–1985 гг., а национального дохода – с 7,2 до 2,9 %. К началу 1980-х гг. советская экономика окончательно вошла в полосу стагнации. В натуральном выражении объемы производства в ряде отраслей не только не росли, а, напротив, снижались. Фактически прекратился рост производительности труда.

Деформирующее влияние на состояние экономики СССР продолжало оказывать наращивание военных расходов. Несмотря на установление военно-стратегического паритета с США, гонка вооружений продолжалась и в 1970–1980-х гг. По западным оценкам, военные расходы СССР составляли около 1/4 ВВП, что многократно превышало соответствующие пропорции США. На военные нужды прямо или косвенно работало до 80 % отечественного машиностроения. Огромные средства расходовались советским государством на поддержание антиимпериалистических режимов по всему миру.

Затратное, предельно милитаризированное народное хозяйство страны, входившее в период системного кризиса, в 1970-х – начале 1980-х гг. тем не менее оказалось способным произвести позитивный сдвиг в развитии социальной сферы и повышении благосостояния граждан. В период с 1970 по 1985 г. показатель среднемесячной заработной платы поднялся со 122 до 190 руб., заметно вырос показатель среднедушевого потребления товаров, особенно таких, как легковые автомобили, бытовая техника, мебель и т. д.

Немалые средства, поддерживавшие затухавшие темпы развития народного хозяйства и обеспечивавшие рост уровня жизни советских граждан, приносил массированный экспорт нефти и газа. Особенно благоприятная внешняя конъюнктура, выражавшаяся в повышении цен на энергоносители, сложилась в период «нефтяных шоков» 1970-х гг., а также в эпоху «разрядки», способствовавшей расширению внешнеторговой деятельности СССР. Ее пик приходится на 1975 г. – момент подписания Хельсинских соглашений. Только за 1970–1980 гг. ежегодный экспорт нефти вырос почти вдвое – с 66,8 до 119 млн т, а газа – в 16 раз – с 3,3 до 54,2 млрд кубометров.

Позитивное влияние на развитие рынка потребительских товаров оказывала расширявшаяся кооперация социалистических стран в рамках Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). Однако в структуре советского экспорта все более преобладали топливно-энергетические и сырьевые товары, а в импорте – машины и оборудование, что свидетельствовало об отставании хозяйства страны от требований научно-технической революции. В результате расширения внешнеэкономических связей внешнеторговый оборот СССР за 1970–1985 гг. вырос более чем в 6 раз – с 22,1 до 142 млрд руб. Преодоление былой автаркии способствовало длительному поддержанию затухающих темпов роста народного хозяйства страны в период стагнации и в последующую эпоху реформ.

В то же время положительные показатели следует рассматривать вместе с охарактеризованным выше развитием негативных тенденций на внутреннем рынке потребительских и прежде всего продовольственных товаров, учитывая, что темпы роста благосостояния населения неуклонно снижались по мере развития системного кризиса. Например, вес капиталовложений в жилищное строительство (к общему их объему) сократился с 17,7 % в 1966–1970 гг. до 15,1 % в 1981–1985 гг.; показатель ввода в действие жилья со второй половины 1970-х гг. практически не рос.

Доля средств союзного бюджета, направляемая на просвещение и здравоохранение, к 1985 г. упала до отметки, которая была ниже, чем аналогичный показатель в 1940 г. С 1970-х годов в СССР перестала увеличиваться средняя продолжительность жизни, начала расти детская смертность. Одним из проявлений системного кризиса явилась подавленная инфляция. В основе ее лежал растущий год от года разрыв между темпами увеличения денежных доходов населения и затухающими темпами роста совокупного предложения на рынке потребительских товаров и услуг. Эта проблема выдвинулась в качестве основной в период перестройки и в первые годы радикальных реформ, направленных на переход к рыночным отношениям.

Первые попытки выхода из системного кризиса были предприняты избранным после смерти Брежнева в ноябре 1982 г. Ю.В. Андроповым. Его недолгое правление было отмечено введением комплекса мер, направленных на реанимацию системы жесткого контроля над выполнением производственных планов, повышение уровня дисциплины во всех звеньях управленческого аппарата; укрепление трудовой дисциплины на предприятиях и в учреждениях, восстановление контроля в сфере распределения благ, и прежде всего в торговле; а также активными, во многом показательными мероприятиями по борьбе с коррупцией и т. д.

Данный курс, хотя и несколько отличался от предыдущего периода «застойной» политики, основывался на привычных, традиционных методах командно-административной системы и не мог кардинально повлиять на преодоление кризисной ситуации. Смерть Андропова прервала начатые преобразования, оставив в массовом сознании надежды на перемены к лучшему, что в свою очередь дало определенный импульс политике эпохи «перестройки».

 

10.4. Перестройка и крах социалистической экономики

В 1985 году Генеральным секретарем ЦК КПСС был избран М.С. Горбачев, провозгласивший курс на ускорение социально-экономического развития страны. Первоначально он не носил принципиально нового характера, а вполне укладывался в рамки испытанного мобилизационного метода решения проблемы ускоренного экономического развития. С учетом требований времени центральным направлением являлось развитие научно-технического прогресса и на этой основе осуществление новой индустриальной модернизации народного хозяйства на базе ускоренного развития машиностроения.

Конкретные мероприятия по ускорению были предложены группой экономистов под руководством академика А.Г. Аганбегяна. Новая, очередная модернизация народного хозяйства требовала колоссальных средств. В одну лишь реконструкцию и техническое перевооружение производства, без учета расходов на реформы системы управления, подготовку кадров и т. д., планировалось вложить 200 млрд руб.

Другим компонентом «курса на ускорение» явилась политика активизации «человеческого фактора» на основе внедрения нового стиля руководства (дебюрократизация), борьбы с алкоголизмом. Началась реорганизация отдельных звеньев системы управления народным хозяйством, сводившаяся к ликвидации одних и созданию других ведомств, что сопровождалось широкой кампанией по обновлению и омоложению кадров. В перечисленных составляющих «курса на ускорение» без труда угадывался традиционный стиль руководства командно-административной системы.

Вместе с тем появились и новые противоречивые элементы, не укладывавшиеся в традиционную схему. Так, например, в 1986 г. по инициативе партии была развернута популистская кампания по борьбе с «нетрудовыми доходами», призванная объяснить гражданам СССР причины дестабилизации рынка потребительских товаров, а также втиснуть хозяйственную инициативу в жесткие рамки социалистической законности. Однако в том же году был принят Закон СССР от 19 ноября 1986 г. «Об индивидуальной трудовой деятельности», который с многочисленными оговорками легализовал частное предпринимательство.

Непоследовательность, противоречивость мероприятий горбачевского курса свидетельствовали об отсутствии стройной программы реформ, а также о мощном сопротивлении новациям со стороны консервативной части партийно-бюрократического аппарата. К началу реформ он насчитывал 18 млн человек, на содержание которых расходовалось свыше 40 млрд руб.

Неудивительно, что положительный эффект от осуществления мероприятий «ускорения» носил исключительно краткосрочный характер. В 1985–1986 годы темпы роста производительности труда в промышленности и строительстве превысили среднегодовые показатели XI пятилетки в 1,3 раза, на железнодорожном транспорте – в 3 раза, росли инвестиции в социальную сферу. Однако антиалкогольная кампания нанесла сильный удар по государственному бюджету, способствовала дальнейшей дестабилизации потребительского рынка. Только за первый 1986 г. антиалкогольной кампании госбюджет недосчитался 9 млрд руб.

Логика преобразований, сопротивление со стороны части номенклатуры наряду со стремлением горбачевского руководства расширить общественную опору реформ сделали приоритетными социально-политические задачи. В январе 1987 г. был провозглашен курс на развитие «гласности» и демократизацию советского общества. Эта политика ослабила влияние консервативной части номенклатуры на ход реформ, расширила социальную базу перестройки.

В июне 1987 г. было принято решение о проведении экономической реформы. В целом ее идеология уходила корнями в косыгинскую реформу 1965 г., но при этом носила более радикальный характер. Главной целью преобразований провозглашался переход от административно-командных методов хозяйственного руководства к экономическим, к режиму регулируемого рынка с социальной ориентацией. Достижение поставленной цели предполагало решение ряда задач:

• расширение самостоятельности предприятий путем их перевода на полный хозрасчет, самофинансирование и частичное «самоуправление»;

• развитие индивидуальной и кооперативной форм собственности;

• привлечение иностранного капитала в форме совместных предприятий;

• реформирование системы ценообразования и финансово-кредитной системы.

В ходе реализации реформы выявилась ее противоречивость, проявились положительные и отрицательные последствия. Так, по Закону СССР от 30 июня 1987 г. «О государственном предприятии (объединении)» предприятия получили право при выполнении государственного заказа относительно самостоятельно планировать свою деятельность на основе прямых контрактов с поставщиками и потребителями, заключать договора с другими предприятиями, выходить на внешний рынок, осуществлять совместную деятельность с иностранными партнерами и т. д.

Однако этот закон не предусматривал изменения формы собственности, что, с одной стороны, не затрагивало основы всевластия административно-командной системы, методы которой, по замыслу реформы, должны были смениться на экономические, а с другой, не создавало рыночных мотиваций, подлинной заинтересованности руководства и коллектива предприятий, остававшихся на положении наемных работников. В то же время ряд положений реформы способствовал некоторому ослаблению централизованного контроля, ослаблял позиции непосредственного руководства предприятия в связи с введением системы выборности директоров.

Данные условия в целом способствовали развитию негативных явлений как на микро-, так и макроуровнях. Например, существенное повышение доли прибыли, оставляемой в распоряжении предприятий, подталкивало их руководство под давлением коллективов на сворачивание инвестиционных программ, направление средств в фонды экономического стимулирования, главным образом на повышение заработной платы. Рост прибыли предприятий при условии сокращения капиталовложений обеспечивался за счет повсеместного завышения цен на продукцию, отказа предприятий от производства низкорентабельной продукции. Подобное положение способствовало ухудшению макроэкономических показателей. На фоне устойчивого роста занятых в промышленном производстве работников происходило «проедание» ресурсов предприятий, что вело к замедлению общих темпов развития производства, нарастанию инфляционных явлений. Развитию инфляции, пока еще в подавленном виде, способствовало и сохранение системы государственных субсидий, несмотря на решительные попытки перевода предприятий в режим самофинансирования.

Еще одним негативным последствием реформы стал рост криминализации экономики, не в последнюю очередь связанный с предоставленной руководству предприятий возможностью самостоятельного использования его средств при одновременном ослаблении системы централизованного контроля за их расходованием. Средства предприятий, а также часть государственных средств «перекачивались» в кооперативные структуры, создававшиеся при государственных предприятиях. Эффект от этой финансовой схемы получали члены кооператива, а предприятие и государство лишались значительной части средств.

Преобразования, коснувшиеся сельскохозяйственных предприятий, сводились к перестройке системы управления, расширению самостоятельности колхозов и совхозов, внедрению арендных договоров, т. е. предоставлению крестьянским семьям права арендовать угодья на длительный срок и распоряжаться произведенной продукцией. Как и в промышленности, преобразования в аграрном секторе в целом не способствовали развитию заинтересованности в эффективном ведении хозяйства. Совхозы и колхозы находились под опекой вновь созданной управленческой суперструктуры – Государственного агропромышленного комитета, в то время как крестьяне-арендаторы ощущали постоянный дефицит в финансировании, технике и т. д. И здесь причина негативного эффекта преобразований крылась в неразрешенности проблемы собственности. Надежды на возрождение села с помощью развития арендных отношений не оправдались. В итоге к лету 1991 г. хозяйства арендаторов охватывали лишь 2 % земельных угодий и 3 % поголовья скота.

В развитие Закона об индивидуальной трудовой деятельности был принят Закон СССР от 26 мая 1988 г. № 8998-XI «О кооперации в СССР», легализовавший мелкое предпринимательство. Основная масса кооперативов была сосредоточена в сфере производства товаров народного потребления, строительстве и торгово-посреднической деятельности. Кооперативное движение приняло широкий размах, к началу 1991 г. в нем было занято приблизительно 5 % самодеятельного населения СССР. Его развитию способствовал нараставший год от года дефицит на рынке потребительских товаров и услуг, высокий уровень совокупного спроса с учетом постоянно растущего объема накоплений граждан. Это обстоятельство приводило к резкому взвинчиванию кооперативных цен, которые все более стали ориентироваться на сегмент потребительского рынка с неэластичным по цене спросом (зажиточные слои населения).

В кооперативном секторе в тот период формировались капиталы, сыгравшие в последующем определенную роль в период приватизации. Слабость законодательных основ функционирования сектора, его относительно высокая рентабельность в условиях нарастающей дестабилизации потребительского рынка, финансово-кредитной системы в целом способствовали росту криминализации и в этой сфере хозяйства.

В ходе экономических реформ обострились финансовые проблемы. Одной из причин являлась сложившаяся за многие годы убежденность советского руководства во второстепенности данной сферы по отношению к производственной. Попытки осуществления новой индустриальной модернизации (политика «ускорения»), желание быстрого решения острых социальных проблем, откровенно популистские шаги реформаторов в сочетании с негативными последствиями преобразований уже в первые годы перестройки существенно нарушили и без того хрупкий макроэкономический баланс. Положение усугубил и ряд внешних, экстраординарных обстоятельств: снижение мировых цен на энергоносители, непредвиденные расходы на ликвидацию последствий Чернобыльской катастрофы и землетрясения в Армении, продолжение войны в Афганистане, резкое обострение противоречий между странами – членами СЭВ и др. В результате привычный для советского государства дефицит консолидированного бюджета, оценивавшийся примерно в 2–3 % и покрываемый обычно за счет сбережений населения в государственном Сбербанке, стал стремительно расти. Если в 1985 г. дефицит составлял всего 1,8 %, то в 1986 г. – уже 5,7 %, в 1987 г. – 6,4 %, а в 1988 г. – 9,2 %. В абсолютных же показателях он вырос с 18 млрд руб. в 1985 г. до 90,1 млрд руб. в 1988 г.

Отрицательной была и динамика валютных резервов, косвенным доказательством чего может являться введение специального «туристического» курса рубля, который был в 10 раз ниже курса Сбербанка России. Развитие кризиса происходило на фоне углубления разрыва между ростом доходов населения и ростом производства, ухудшения внешнеторгового баланса и роста внешнего долга страны.

В условиях развития бюджетного, финансового кризиса руководство страны наметило ряд мероприятий ценового и фискального характера. Однако, опасаясь окончательно растратить популярность, оно не решилось на их осуществление, предпочитая обратиться к Западу за кредитной помощью. Нерешительность, растерянность руководства способствовала дальнейшему развитию кризисных явлений, которые начали особенно явно проявляться на рынке потребительских товаров.

В условиях ухудшения социально-экономической ситуации начался процесс быстрой эрозии власти. КПСС теряла позиции, инициатива переходила к демократическим движениям и партиям, которые в свою очередь эксплуатировали популистские лозунги, пытаясь возглавить массовое забастовочное движение, вспыхнувшее в стране, для завоевания власти. Усиление демократической, антипартийной коалиции способствовало переходу инициативы от КПСС к Советам в ходе выборов 1989 и 1990 гг. Под давлением бастующих и обновленного демократического состава Советов руководство приняло решение об увеличении заработных плат и социальных пособий, что еще более усугубило сложившийся макроэкономический дисбаланс, усилило кризис на рынке потребительских товаров.

Всего за шесть лет перестройки с 1985 по 1990 г. денежные доходы населения увеличились на 56 %, а денежные сбережения – на 76 %. Особенно бурный рост избыточной денежной массы наблюдался в 1990 г., всего же за шесть лет ее прирост составил 96 %. Хроническое разбухание избыточной денежной массы сопровождалось падением покупательной силы рубля.

С целью стабилизации денежного рынка и сокращения дефицита бюджета правительством В.С. Павлова, сменившим в начале 1991 г. кабинет Н.И. Рыжкова, была проведена очередная денежная реформа. Изъятие из обращения 50– и 100-рублевых купюр и их обмен на купюры нового образца при одновременном увеличении приблизительно в 3 раза государственных розничных цен дало положительный, но краткосрочный эффект. Значительное сокращение избыточной денежной массы и установившееся весной 1991 г. относительное макроэкономическое равновесие было вновь нарушено начавшейся эмиссией, с помощью которой государство стремилось выполнить взятые на себя обязательства. С этого момента сфера денежного обращения вышла из-под контроля государства. Реформа, таким образом, не изменила положения на потребительском рынке, где рост дефицита товаров продолжал значительно опережать рост цен. Негативным ее последствием стало падение жизненного уровня подавляющей массы населения, что способствовало стремительному сокращению социальной базы, на которую опирались идеологи перестройки.

Одним из главных факторов кризиса политики перестройки, а также кризиса государственности в рамках СССР на рубеже 1980–1990-х гг. стал резкий подъем сепаратистских настроений в национальных республиках. Межнациональные конфликты (в Азербайджане, Армении, Грузии, Киргизии, Молдавии, Узбекистане, советских республиках Прибалтики и др.) вели к разрушению единого экономического пространства страны, способствовали ускоренной деградации сложившейся системы управления единым народно-хозяйственным комплексом и в результате усугубляли общую кризисную ситуацию. Обновленное в ходе демократических процессов руководство национальных республик повсеместно форсировало начавшийся спонтанно процесс отделения республик от союзного государства, названный парадом суверенитетов. Республиканское руководство, не считаясь с центром, расширяло собственные полномочия не только в правовом пространстве, но и в экономической сфере. Особенно болезненным явилось стремление руководства республик по сути к отказу от бюджетных взаимоотношений с центром, игнорирование его распоряжений. В этих условиях руководство СССР самостоятельно искало источники покрытия общегосударственных расходов, что вызвало резкий рост дефицита бюджета и, как следствие, дальнейшее развитие инфляционных процессов. Так, например, М.С. Горбачев в нарушение союзного законодательства незадолго до августовских событий 1991 г. изъял из Государственного банка средства в размере 93 млрд руб. на содержание армии и государственного аппарата.

Политика суверенизации была не только следствием стремления местной элиты к безраздельной власти, но и объективно обосновывалась кризисным состоянием отжившей, предельно идеологизированной системы межнациональных отношений. Она отражала не всегда обоснованные надежды нового руководства республик на самостоятельный выход из системного кризиса с учетом национальных особенностей республик и национальных приоритетов.

В этих условиях руководство СССР начало подготовку нового союзного договора, призванного учесть сложившиеся политические реалии. Весной 1991 г. в Ново-Огарево прошла встреча руководителей девяти союзных республик по согласованию проекта нового союзного договора, подписание которого было намечено на 20 августа.

Однако процесс оформления обновленного союза был прерван попыткой переворота 18–22 августа 1991 г., в результате которого произошло кардинальное изменение всей внутриполитической ситуации в стране. Власть перешла в руки российского руководства, а большинство республик отказалось от подписания союзного договора. В декабре 1991 г. руководители России, Украины и Белоруссии объявили о прекращении действия Союзного Договора от 1922 г. и создании Содружества Независимых Государств (СНГ), которое объединило 11 бывших союзных республик, за исключением Грузии и государств Прибалтики.

Кардинальное изменение политической ситуации сопровождалось лавинообразным нарастанием экономических проблем. К концу 1991 г. в стране сложилось тяжелейшее политико-экономическое положение, которое требовало радикальных незамедлительных преобразований. За 1991 год национальный доход снизился более чем на 11 %, валовой внутренний продукт – на 13 %, промышленное производство сократилось на 2,8 %, сельскохозяйственное – на 4,5 %, добыча нефти и угля упала на 11 %, выплавка чугуна – на 17 %, производство пищевой продукции – более чем на 10 %. Валовой сбор зерна сократился на 24 %, а его государственные закупки – на 34 %.

Параллельно с этим углублялся бюджетный кризис. Сфера денежного обращения, инфляция все более выходили из-под контроля. Положение усугублялось крушением прежней системы управления экономикой, разрывом хозяйственных связей в рамках бывшего СССР, деградацией внешнеэкономических отношений, конфликтной внутренней социально-политической ситуацией и т. д. В этих сложнейших условиях российское руководство вынуждено было снова приступить к осуществлению реформ.

 

10.5. Экономика и экономические преобразования в Российской Федерации

В октябре 1991 г. Б.Н. Ельцин объявил о проведении в стране радикальных экономических реформ и о формировании нового российского правительства во главе с Е.Т. Гайдаром. Программа нового правительства по реформированию экономики страны отличалась от уже известных программ Явлинского, Сабурова, Шаталина, Абалкина и других российских экономистов.

Во-первых, реформаторы «новой либеральной волны» исходили из отрицания «особого российского пути» (т. е. экономического развития страны на основе в целом генетического подхода) и целиком опирались на имевшийся мировой, монетаристский опыт стабилизации и оздоровления рынка денег и финансово-кредитной сферы.

Во-вторых, учитывая сложившиеся политические реалии, программа Гайдара была призвана решить задачу становления независимого механизма функционирования российской экономики на основе создания российского хозяйственного законодательства, национальной валютной системы, проведения самостоятельной налоговой, бюджетной, внешнеэкономической политики и т. д.

В-третьих, программа становления суверенного хозяйственного механизма включала радикальные институциональные преобразования, основанные на стремительном развитии негосударственных форм собственности, при отказе от прежней системы государственного регулирования и запуске рыночного механизма.

Изначально реформаторы исходили из необходимости предотвращения дальнейшего развития катастрофической ситуации, грозящей, по их мнению, коллапсом. Данный подход, имевший определенные основания, в большей степени был продиктован конъюнктурно-политическими соображениями, а именно желанием укрепить социальную базу новой власти, стремлением в кратчайшие сроки создать широкий слой ее сторонников. На выбор методов реформ оказали определенное влияние и рекомендации иностранных советников и экспертов, привлеченных к разработке программы, а также требования международных финансово-кредитных институтов. Исходя из названных обстоятельств преобразования приобрели характер «шоковой терапии».

Либерализация цен, осуществленная в начале 1992 г., по замыслу реформаторов, должна была решить ряд задач:

• уменьшение финансовой несбалансированности;

• ликвидация «денежного навеса»;

• создание условий для более рационального распределения производственных ресурсов;

• запуск механизма конкуренции в среде производителей;

• устранение тотального дефицита на рынке потребительских товаров.

Первоначально либерализация привела к обвальному, неудержимому росту цен. Уже к концу 1992 г. индекс цен вырос в 26 раз, в 1993 г. – в 9,4 раза. Рост цен неизбежно привел к сокращению спроса населения и устранил его ажиотажный характер. Либерализация внешнеторгового режима способствовала притоку иностранных товаров на российский рынок, что, с одной стороны, вело к его насыщению, а с другой – выталкивало с него отечественные товары. Впоследствии тенденция к вытеснению отечественных товаров импортом сохранялась вплоть до августовского кризиса (дефолта) 1998 г. Если в 1991 г. удельный вес товаров отечественного производства в структуре розничного товарооборота составлял 86 %, то в 1996 г. он упал до 48 %. Таким образом, была решена задача стабилизации потребительского рынка, что можно в известной мере поставить в заслугу реформаторам.

Однако либерализация вызвала к жизни ряд острых проблем, связанных с обвальным сокращением производственных показателей во всех отраслях народного хозяйства, с резким падением жизненного уровня основной массы населения, не только лишившегося накопленных средств, но и вынужденного выживать в условиях несоответствия уровня текущих доходов и галопирующих цен.

Одновременно с либерализацией правительство предприняло решительные шаги по сокращению денежной эмиссии, что должно было сдержать уровень инфляции, рост цен, способствовать оздоровлению финансовой системы (государственных и местных бюджетов), приучить государственные предприятия к более рациональному расходованию средств. Эмиссионная политика государства позволила устранить «денежный навес», угрозу неуправляемой инфляции, что благотворно сказалось и на стабилизации потребительского рынка. С помощью мер монетарной политики, апробированных в ходе либеральных преобразований в развитых рыночных странах, в России были достигнуты в целом положительные, хотя и весьма неустойчивые, результаты в финансовой сфере: снижение уровня инфляции, сокращение дефицита бюджета, упорядочение валютного, фондового рынка и т. д.

Однако сдерживание эмиссии вскоре привело к неожиданному результату. К весне 1992 г. на первое место выдвинулась проблема неплатежей между предприятиями, грозившая парализовать хозяйство страны. Неплатежи ударили не только по бюджету, наполнение которого зависело от налоговых поступлений с предприятий, но и резко снизили уровень покупательного спроса населения, не получавшего в срок заработной платы, пенсий и других бюджетных выплат. Это заставило правительство пойти на широкую эмиссию, которая подстегнула рост цен и свела к нулю мероприятия по оздоровлению бюджета и финансовой системы. Позже повторявшиеся мероприятия по сокращению эмиссии не раз наталкивались на проблему неплатежей, разрыва хозяйственных связей, их натурализации, бюджетного кризиса, что вновь толкало правительство на эмиссию. Очевидно, что негативный эффект был получен во многом из-за неразрешенности проблемы приватизации. Финансовые рыночные рычаги, на которые уповали реформаторы, бездействовали в условиях нерыночной структуры собственности и по сути отсутствия рыночных институтов (инфраструктуры рынка).

Подготовка масштабной приватизации началась с осени 1991 г. Она требовала разработки необходимого комплекса законодательного обеспечения. Одной из особенностей реформы стало проведение либерализации цен до начала широкомасштабной приватизации, что расходилось с принятой и апробированной на практике схемой перехода к рынку. Возможно, поэтому приватизация в России приобрела обвальный характер с точки зрения ее темпов и масштабов, что существенно отличало ее от принятых в мире образцов.

Сами реформаторы склонны объяснять эти новации по меньшей мере тремя основными обстоятельствами. Во-первых, откладывание приватизации, ее растягивание во времени было невозможно в условиях сложившегося тотального товарного дефицита. Во-вторых, любое государственное предприятие (а это к моменту приватизации большинство хозяйственных субъектов) при условии нелиберализованных цен становилось государственным учреждением по административному распределению дефицитных товаров, что в итоге вело к серьезному социальному конфликту. И наконец, в-третьих, реформаторы учитывали достигнутый уровень и интенсивность спонтанной приватизации.

Однако, как и в случае с либерализацией, «шоковой терапией» в целом, обвальная приватизация преследовала в первую очередь политические цели. Как отмечали идеологи ваучерной, чековой приватизации, «достаточно наивно оценивать итоги реализации этой модели по тем формальным целям, которые были записаны в программах приватизации. Реальная цель была лишь одна: временное массовое распределение и закрепление формальных прав частной собственности в российском обществе при минимуме социальных конфликтов…». При этом, правда, неизменно делалась ссылка на формальную программную цель и заявлялось, что данный политический акт был произведен «в расчете на последующие трансакции в пользу эффективных ответственных собственников».

В декабре 1991 г. был подписан Указ от 29 декабря 1991 г. № 341 «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий», который вместе с государственной программой приватизации явился ее правовой базой. Механизм обвальной приватизации был запущен.

Приватизация в России (июль 1992 – октябрь 1994) представляла собой внеэкономический, волевой акт. Несмотря на существование различных моделей массовой технической приватизации, реформаторами был выбран путь бесплатной, неименной чековой приватизации. Схема этого процесса включала в себя акционирование государственных промышленных предприятий, акции которых распределялись между их работниками (причем директорат имел право приобретения 5 % акций) и государством. Значительная часть граждан, не занятая в производственной сфере, не имела реальной возможности влиять на процесс перераспределения государственной собственности, так как акционирование носило, по сути, закрытый (инсайдерский) характер, а коллективы предприятий имели абсолютные права в приобретении акций своих предприятий.

Для устранения этого противоречия была проведена широкомасштабная эмиссия ценных бумаг – ваучеров, номинальная стоимость каждой из которых составляла одну стопятидесятимиллионную часть государственного имущества России (по грубой оценке некоторых ведущих реформаторов, она равнялась приблизительно 20 тыс. руб.). Ваучеры приобрели (цена одного чека составляла 25 руб.) все жители РФ, включая и новорожденных. Ваучеры, оказавшиеся в руках работников акционирующихся предприятий, были направлены на покупку акций, в то время как ваучеры работников бюджетной сферы и неработающих граждан в основном были вложены в многочисленные инвестиционные фонды, где и пропали вместе с исчезновением этих фондов. «Исчезнувшие» ваучеры стали инструментом приватизации предприятий немногими лицами, организовавшими фонды, аккумулировавшие данные ценные бумаги. Эти изначально неравноправные условия участия в приватизации лежат в основе многочисленных негативных оценок данного процесса, являются основной причиной резкой имущественной и политической поляризации российского общества и, как следствие, составляют основу потенциала пассивного неприятия огромной частью общества курса приватизации и либеральных реформ в целом.

Усиление конфронтации между двумя ветвями власти по мере реализации курса на ваучерную приватизацию привело к политическому кризису (октябрь 1993 г.). Главными методами его разрешения стали роспуск Верховного Совета РФ и принятие новой Конституции, что обеспечило президенту и правительству широкие полномочия в проведении приватизационных реформ и одновременно означало отказ от инициатив, исходящих от представителей законодательной власти. Прежде всего это относилось к предложениям, выдвинутым ранее Верховным Советом РФ о льготной приватизации для трудовых коллективов и эмиссии именных приватизационных чеков, а также к принципиальным положениям о сохранении в руках государства таких стратегических секторов национального хозяйства, как нефтегазовый, металлургический, ВПК, трубопроводный, аэрокосмический, авиационный и ряд других.

Наиболее интенсивно процесс приватизации протекал в сфере торговли, бытового обслуживания и общественного питания, что можно объяснить не только относительно небольшой фондоемкостью этих предприятий наряду с их высокой рентабельностью, особенно в условиях несбалансированного рынка, но и накопленным еще в годы перестройки опытом кооперативного движения, которое было сосредоточено преимущественно в этих сферах народного хозяйства.

К моменту окончания массовой ваучерной приватизации (1994), по официальным оценкам, удельный вес приватизированных предприятий составил 70 % промышленного потенциала страны. В ее ходе было приватизировано 75,4 % объектов торговли; 66,3 % – общественного питания; 76,4 % – бытового обслуживания населения. Более половины предприятий ВПК, намеченных к приватизации, стали акционерными обществами к апрелю 1994 г. Доля государственного сектора в создании ВВП составляла всего 38 %, а 62 % приходилось на негосударственный сектор. Приватизация стимулировала развитие фондового рынка наряду с другими институтами рыночной инфраструктуры (финансовые фонды и компании, товарные биржи и т. д.).

Одновременно с количественными показателями успеха ваучерной приватизации стоит отметить и качественные. К ним следует отнести формирование новых групп собственников, среди которых ведущее положение принадлежало инсайдерам (т. е. внутренним акционерам). В целом по России в итоге перераспределения собственности весь пакет акций у трудовых коллективов составил около 30 %.

Однако, несмотря на достижения чековой приватизации, главные макроэкономические цели – повышение эффективности экономики и микроэкономические – повышение эффективности приватизированных предприятий достигнуты не были. Задачи экономической эффективности производства в тот период отошли на второй план по сравнению с политическими намерениями. Следует отметить, что именно на данном этапе приватизации стала ярко проявляться тенденция к образованию крупных корпоративных групп, скупавших государственную собственность по ценам ниже рыночных, началось формирование монополистической и олигархической структуры.

Со второй половины 1994 г. начался этап денежной приватизации, в ходе которого решалась задача перераспределения прав собственности после массовой приватизации. Критерием его завершенности, по замыслу реформаторов, являлось возникновение слоя эффективных собственников. Однако в реальности в ходе денежной приватизации произошло формирование олигархической структуры, представители которой оказались тесно связаны с коррумпированным слоем высших чиновников. Поэтому на втором этапе резко возросла криминализация экономической сферы, а значительная часть субъектов хозяйства стала попадать в собственность криминальных элементов или под их контроль. Сложившаяся структура собственности и собственников не являлась эффективной, о чем свидетельствовал продолжавшийся кризис, неуклонный, хотя и замедляющий темпы спад производства, отсутствие явных признаков структурной модернизации хозяйства страны, ничтожнейшая доля новых современных наукоемких производств, появившихся за годы реформ.

Целью денежного этапа приватизации явилось привлечение инвестиций в экономику и пополнение доходов федерального бюджета. Однако в действительности, как и прежде, социально-политические представления возобладали над социально-экономическими задачами и в первую очередь над задачей формирования эффективного слоя собственников.

В период с 1994 по 1997 г. государство выдвинуло ряд инициатив, направленных на ускорение продаж, формирование новых методов приватизации. В 1995–1996 годы была введена в действие новая схема залоговых аукционов, которая была призвана обеспечить быстрое наполнение бюджета, в том числе и за счет устранения запретов на продажу контрольных пакетов акций компаний стратегически значимых отраслей. Данный метод приватизации представлял специфику российского приватизационного процесса, в котором наиболее активное участие приняли банки, что привело к формированию финансово-промышленных групп.

Создание холдингов и дальнейшее формирование олигархической собственности происходило двумя способами. Первый – горизонтальный, без официального вмешательства государственных органов, когда банк скупал отдельные предприятия в одной или нескольких отраслях с целью создания отраслевой монополии. Второй – вертикальный, связан с прямым участием государственных органов в образовании холдингов. Государственные холдинги (например, РАО «ЕЭС России») создавались указами президента и постановлениями правительства. Контрольные пакеты акций материнской компании передавались соответствующему ведомству, а затем приватизировались.

В результате применения метода залоговых аукционов начала складываться структура собственности с высокой степенью ее концентрации отдельными аутсайдерами (внешними держателями акций), в данном случае банками, по типу континентально-японской модели. Российская модель отличалась от континентальной модели (Германия, Чехия), где собственность концентрировалась различными пенсионными, инвестиционными фондами, страховыми компаниями.

В 1997–1998 годы процесс приватизации крупной собственности был подчинен задаче укрепления позиций федерального центра в условиях усиления самостоятельности регионов, в чем были заинтересованы оформившиеся крупные корпорации (нефтяные, РАО «Газпром», РАО «ЕЭС России»). На основе Указа Президента РФ от 19 мая 1997 г. № 505 «О продаже ранее закрепленных в федеральной собственности акций отдельных акционерных обществ топливно-энергетического комплекса РФ» шесть крупных нефтяных компаний были выведены из запретительных списков. Их акции реализовывались крупными пакетами на специализированных аукционах, где приоритет принадлежал конкурирующим российским банкам (финансовым группам), холдингам добывающей промышленности.

Финансовый кризис, или дефолт, 1998 г. ознаменовал следующий этап в развитии приватизации. Приватизационный процесс проходил в спокойном русле, в котором преобладали не столько ярко выраженные политические предпочтения, сколько преследовались задачи по созданию эффективно работающего комплекса национального хозяйства. Наиболее отчетливо данная парадигма проявилась в период президентства В.В. Путина.

Несмотря на решительные институциональные реформы, правительству не удалось преодолеть тенденцию общего спада экономического развития, хотя его темпы замедлялись. Очевидно, что глубина и масштабность реформ сами по себе определяли тенденцию к спаду в краткосрочном (несколько лет) периоде. Спад, по мнению реформаторов, свидетельствовал об идущей структурной перестройке народного хозяйства, в рамках которой сокращались отживший свой век производства, банкротились нерентабельные предприятия, а им на смену приходили новые конкурентоспособные субъекты рыночного хозяйства.

Реформы оказали существенное воздействие на отраслевую структуру народного хозяйства. Спад производства затронул все секторы промышленности, но динамика спада значительно отличалась по отраслям. Особенно пострадало машиностроение.

Добывающие отрасли (топливно-энергетические) и в меньшей степени металлургия, ориентированные на внешний рынок, практически не понесли потерь. В них даже возросла численность занятых работников.

Крайне негативно реформы сказались на передовых наукоемких отраслях, и прежде всего на атомной энергетике, авиастроении, электронной промышленности, машиностроении, отдельных отраслях ВПК и других, которые должны были являться точками роста в процессе модернизации структуры народного хозяйства. Вместе с машиностроением за годы реформ произошло резкое сокращение производства в химической, легкой и пищевой промышленности, испытывавших жесточайшую конкуренцию на потребительском рынке со стороны импортеров. По тем же причинам долгосрочную, устойчивую тенденцию спада показал и аграрный сектор.

Несмотря на данные различия в отраслевом развитии, за период с 1992 по 1997 г. объем ВВП снизился на 40 %, в том числе промышленного производства – в 2 раза, а сельскохозяйственного – на 35 %. Очевидно, что при сохранении этих тенденций нельзя было всерьез говорить о структурной перестройке национального хозяйства. Напротив, формировавшаяся структура способствовала превращению России в сырьевой придаток, обостряла проблему ее экономической и, как следствие, государственной безопасности.

Еще одной тревожной тенденцией стало сокращение реальных доходов населения за период 1992–1997 гг. приблизительно на 43 % наряду с углублением социальной и имущественной дифференциации общества, что выражалось в хроническом росте доли населения, живущего за чертой бедности.

С середины 1990-х гг. начали проявляться признаки очередного кризиса. Его причины следует искать прежде всего в особенностях экономики переходного периода, которая сама по себе представляет малоустойчивое, причудливое сочетание противоречащих, а подчас и взаимоисключающих друг друга факторов развития; а также в непоследовательности политики реформ, которая в свою очередь во многом определялась данными особенностями.

За годы реформ произошло существенное падение объемов производства, что не замедлило сказаться на сокращении налоговых поступлений в бюджет и вызвало рост бюджетного дефицита. На развитие кризисной ситуации оказали воздействие неблагоприятная внешняя конъюнктура (падение мировых цен на энергоносители), обострение внутренней ситуации (первая война в Чечне) и ряд других причин, углубивших бюджетный кризис.

Государство, продолжавшее политику ограничения эмиссии, в условиях растущего дефицита бюджета все более покрывало его за счет выпуска внутренних и внешних обязательств, которые обеспечивали в предкризисный 1997 г. приблизительно половину доходной части бюджета. Помимо краткосрочной задачи наполнения бюджета политика государственного долга преследовала долгосрочную цель привлечения как иностранных, так и отечественных инвестиций в модернизацию народного хозяйства. Однако высокая степень неопределенности, хозяйственного и политического риска в сочетании с узкоэгоистическими интересами и криминальной направленностью отечественных субъектов фондового рынка (коммерческие банки) определила в целом спекулятивный характер формирующегося фондового рынка. Это и привело в конечном счете к его кризису, крушению пирамиды государственных казначейских обязательств (ГКО) и облигаций федерального займа (ФЗО), повлекло за собой обрушение валютного рынка и кризис кредитно-финансовой сферы.

Ряд мероприятий правительства С.В. Кириенко по нормализации фондового и валютного рынка (девальвация национальной валюты, замораживание выплат по ГКО и др.) определили кризис банковской, бюджетной систем, вызвали резкий отток иностранных инвесторов, троекратное падение курса национальной валюты. Особенно болезненно кризис ударил по широким слоям населения, повторив ситуацию «шоковой терапии» и либерализации цен начала 1992 г. Значительная часть населения, имевшая вклады в коммерческих банках, лишилась сбережений при трех-четырехкратном росте цен на рынке потребительских товаров.

Но кризис 1998 г. имел и положительные результаты. Во-первых, выявил порочность упования исключительно на монетарные методы реформирования, заставил несколько скорректировать курс преобразований. Во-вторых, проявились признаки роста производства в ряде отечественных отраслей хозяйства, оказавшихся временно в благоприятных условиях по причине ослабления уровня конкуренции с импортными товарами, прежде всего на потребительском рынке, а низкий курс рубля усилил конкурентоспособность отечественных экспортеров. Вместе с тем эти положительные последствия кризиса носили краткосрочный характер и быстро исчерпали себя.

 

10.6. Экономическое развитие России в 2000–2011 гг.

Россия вошла в ХХI в. с большим грузом экономических и социальных проблем. С приходом к власти В.В. Путина начался процесс изменения проводимого государством внутри– и внешнеполитического курса.

Одним из первых его шагов стала реформа федеральных округов (2000), направленная на укрепление роли федерального центра, создание вертикали власти и формирование новой президентской «команды» на местах. Согласно президентскому указу в стране создавались семь федеральных округов – Центральный, Северо-Западный, Северо-Кавказский (позже Южный), Приволжский, Уральский, Сибирский и Дальневосточный.

Вместо «полномочных представителей Президента РФ в регионах» в каждом из созданных федеральных округов назначался «полномочный представитель Президента РФ в федеральных округах» (полпред). Эти полпреды имели статус вице-премьеров, заместителей главы Администрации Президента. Полпреды назначались и увольнялись президентом, которому они были непосредственно подотчетны и подчинены. В функции полпредов входили организация работы органов местной исполнительной власти, представление президенту регулярных отчетов об обеспечении национальной безопасности в федеральном округе, внесение предложений президенту по реформированию федеральных округов.

Новым элементом российской исполнительной власти стал Государственный совет, в которой вошли все губернаторы и руководители субъектов Федерации. В 2000 году была проведена реформа Совета Федерации РФ, который по Конституции 1993 г. являлся одной из двух палат парламента. До реформы членами Совета Федерации по должности являлись руководители каждого субъекта РФ. В соответствии с законом «О порядке формирования Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации» членом Совета Федерации мог стать представитель от законодательного органа государственной власти субъекта РФ на срок полномочий этого органа или представитель от региональной исполнительной власти, назначаемый руководящим лицом высшего исполнительного органа субъекта Федерации.

Важное значение имело решение о разграничении полномочий между Федерацией, регионами и местным самоуправлением (децентрализация властных полномочий). В результате значительная часть функций по развитию социально-экономической сферы легла на плечи местной и региональной власти, призванной теперь решать насущные проблемы на местном уровне без согласования с центром.

Как показала жизнь, проведенные административные реформы в целом оказали позитивное влияние на процессы экономического и социального развития страны. Они способствовали укрупнению регионов, сократили бюрократический аппарат федеральных служащих, позволили поставить региональную исполнительную власть под непосредственный контроль правительства, повысили эффективность реализации государственных программ.

Центральными задачами нового руководства страны стали поиск выхода из переживаемого страной кризисного состояния и определение направлений в социальной сфере. Для разработки экономической программы В.В. Путиным был создан Центр стратегических разработок, которым была подготовлена программа экономического реформирования страны. Целью программы являлось создание рынка, основанного на частной инициативе и освобожденного от чиновничьего произвола. Предполагалось заново отстроить властную вертикаль, провести судебную реформу, ликвидировать сращивание крупного бизнеса с властью, освободить экономику от излишнего и неоправданного вмешательства государства, выровнять условия конкуренции, снизить налоговое бремя и государственные расходы. Экономическая программа была направлена на достижение устойчивого и динамического развития экономики, повышения ее конкурентоспособности. Большой блок реформ намечался в социальной сфере – жилищно-коммунальном хозяйстве, пенсионном обеспечении, здравоохранении, образовании, трудовых отношениях и др.

Для практической реализации заявленных преобразований складывались благоприятные внешне– и внутриполитические условия. Намеченные программой задачи получили полную поддержку законодательной власти.

Последовательно реализуя программу, правительству удалось в кратчайшие сроки добиться положительных результатов. Менее чем через два года после кризиса 1998 г. в стране наметился устойчивый экономический рост, повышение темпов экономического развития и на этой основе подъем уровня жизни населения. В экономике наблюдался рост ВВП. В 2000 году он составил 10 %, в 2001 г. – 5,7 %, в 2002 г. – 4,9 %, в 2003 г. – 7,3 %, в 2004 г. – 7,2 %, в 2005 г. – 6,4 %, в 2006 г. –7,7 %, в 2007 г. – 8,1 %, в 2008 г. – 5,6 %. С 1999 по 2007 г. индекс производства обрабатывающих отраслей промышленности вырос на 77 %, в том числе производства машин и оборудования – на 91 %, текстильного и швейного производства – на 46 %, производства пищевых продуктов – на 64 %.

По инициативе В.В. Путина была осуществлена налоговая реформа. В 1990-е годы уровень налогообложения в России был завышенным и неприемлемым для предприятий, которые, несмотря на постоянное ужесточение налогового законодательства, продолжали уклоняться от уплаты налогов. В 2000-е годы были внесены поправки в налоговое законодательство, в частности, устанавливалась плоская шкала подоходного налога с физических лиц в 13 %, снижалась ставка налога на прибыль до 24 %, вводилась регрессивная шкала единого социального налога, отменялись оборотные налоги и налог с продаж. Общее количество налогов сократилось в 3,6 раза (с 54 до 15). Изменялась система налогообложения сырьевого сектора – были введены новые экспортные пошлины и налог на добычу полезных ископаемых, что позволило увеличить собираемость налогов с нефтегазового сектора с менее чем 40 % в 2000 г. до 84 % в 2005 г. За период налоговой реформы налоговая нагрузка снизилась с 34–35 до 27,5 %, произошло ее перераспределение в нефтяном секторе.

Налоговая реформа улучшила ситуацию с поступлением налогов в бюджет, что позволило 90 % расходов бюджета покрывать за счет регулярных налоговых поступлений, чего не наблюдалось прежде. Она способствовала увеличению сбора налогов, стимулировала экономический рост, повышала уровень доверия между государством и налогоплательщиками, государством и бизнесом, способствовала выведению экономики из тени. Налоговая реформа оценивается экспертами как один из самых серьезных успехов В.В. Путина.

Преобразования в налоговой сфере позволили добиться сокращения бюджетного дефицита. В 2001 году впервые за всю постсоветскую историю России был принят бездефицитный бюджет. Это был первый бюджет, разработанный в соответствии с Бюджетным кодексом, вступившим в силу 1 января 2000 г. Приоритетной задачей бюджета с 2001 г. стало сокращение государственного долга, который действительно начал снижаться. С 2002 года бюджет страны стал профицитным.

В промышленности продолжился процесс денационализации путем продажи акций крупных государственных предприятий. Продолжилось формирование крупных монополий в отдельных отраслях промышленности (газовая, нефтяная отрасли, электроэнергетика и др.).

Принятый в декабре 2001 г. закон о приватизации государственного и муниципального имущества подвел черту под десятилетием массовой, зачастую хаотичной приватизации государственной собственности. Теперь государством устанавливались приватизационные «правила игры»: депутаты получали контроль за собственностью естественных монополий, правительство – возможность осуществлять планирование и общее руководство процессом приватизации, не согласовывая план продажи каждого конкретного предприятия с Думой, а президент – право формировать перечень стратегических предприятий и определять возможность их приватизации. Появилась необходимая правовая база, на основе которой можно было предметно говорить о «законной» и «незаконной» приватизации. Выполнение программы приватизации уже в 2002 г. привело к поэтапному разгосударствлению ряда отраслей экономики.

Мировые цены на нефть в 2000-х гг. держались на высоком уровне. Доходы государственного бюджета выросли, правительство смогло не только рассчитаться с международными кредитными организациями, но и решить ряд социальных задач. Проект бюджета на 2002 г. впервые за историю России предусматривал превышение расходов на образование над военными затратами. В мае 2002 г. золотовалютные резервы страны впервые за долгие годы превысили 40 млрд дол. В президентском послании Федеральному собранию в 2003 г. В.В. Путин поставил задачу добиться конвертируемости российского рубля по текущим и капитальным операциям. К 1 июля 2006 г. эта задача была выполнена. В мае 2003 г. в Бюджетном послании Федеральному собранию президент поставил задачу создания Стабилизационного фонда РФ, чьей основной целью является обеспечение стабильности экономического развития страны. Этот фонд был сформирован 1 января 2004 г.

Одним из важных показателей оздоровления экономики стало сокращение теневого сектора. Продолжение реформ в налоговой сфере, снижение административных барьеров, стимулирование вывода заработной платы из «тени» усиливали эту позитивную тенденцию. Началась реальная борьба с «отмыванием» незаконно полученных средств. После принятия законопроектов по дебюрократизации экономики (сокращение на порядок количества видов деятельности, подлежащих лицензированию, и пр.) улучшился инвестиционный климат. Россия сохранила свои позиции на международных нефтяных рынках.

Вместе с тем новому руководству страны не удалось решить целый ряд экономических проблем. Не был решен вопрос, связанный с созданием в стране эффективного малого бизнеса и среднего класса. Россия по-прежнему сохраняла черты переходной экономики, для которой характерны:

• неразвитый рынок труда;

• низкая заработная плата, получение которой не всегда гарантировано;

• усиливающееся неравенство в оплате труда и низкая его производительность;

• плохие санитарно-гигиенические условия и не отвечающая современным стандартам охрана труда;

• сохранение практики выплат «черных зарплат»;

• перекос в оплате труда в частном и государственном секторах.

Нерешенной остается до настоящего времени проблема создания механизма перелива капиталов из сырьевых, экспортно-ориентированных отраслей в секторы, работающие на удовлетворение внутреннего спроса. Так, 60 % прибыли, получаемой всей российской промышленностью, сосредоточены в нефтедобывающем секторе и не используются для инвестиций в другие отрасли хозяйства.

Актуальнейшей проблемой современной российской экономики остается зависимость от экспорта сырья, полуфабрикатов – сырьевая экспортная составляющая. Постепенно складывалось понимание, что Россия не должна зависеть от перепадов цен на невосполняемые природные ресурсы – энергоносители и сырье. Новое руководство страны с первых дней заявляло о своей готовности исправить «сырьевой крен» в развитии российской экономики и добиться, как подчеркивал президент, «прогресса в тех отраслях, которые базируются на высоких технологиях и производят наукоемкую продукцию. Ибо в современном мире экономический рост на 90 % обеспечивается внедрением новых знаний и технологий».

Правительство активизировало усилия в инновационной области, в частности в области создания с привлечением капиталов частного бизнеса технопарков и технополисов. В них должны концентрироваться разработки в области высоких технологий. Особое внимание уделялось развитию нанотехнологий. В президентском послании Федеральному собранию в 2007 г. В.В. Путин обозначил это направление в качестве одного из наиболее приоритетных для науки и техники и предложил учредить Российскую корпорацию нанотехнологий. Государственная корпорация «Российская корпорация нанотехнологий» (Роснано) была создана в июле 2007 г. При ее участии к 2011 г. было создано 16 новых производств, в которых применялись новые технологии.

Серьезнейшей угрозой для страны являлась проблема технологической отсталости экономики. Износ основных фондов в промышленности, по данным Госкомстата, к началу 2000 г. достиг 55,6 % его стоимости. Это означало, что оборудование в базовых отраслях промышленности выработало свой ресурс, что возросли угрозы техногенных катастроф.

Не случайно правительство особое значение в модернизации экономики придавало совершенствованию и дальнейшему развитию предприятий военно-промышленного комплекса, в котором традиционно сосредоточен высокоинтеллектуальный потенциал. Расширение финансирования и начавшиеся в нем преобразования были направлены на решение проблем как военного, так и гражданского характера для придания промышленности страны нового инновационного импульса.

Непростые проблемы требовали внимания в отечественном агропромышленном комплексе. В 2001 и 2002 годах в стране был собран небывалый урожай зерновых. Потребовались экстренные меры для спасения отечественных фермеров и сельскохозяйственных организаций от перепроизводства и связанного с ним падения цен на зерно. Проведение в 2001–2003 гг. государственных закупочных интервенций позволило урегулировать рынок зерна. Но по-прежнему сохранялись трудности с экспортом. Крупный импортер российского зерна – Европейский союз – ввел квоты на экспорт, предоставив преимущества конкурентам российских производителей из Канады и США, сохранялись проблемы с портовой инфраструктурой – российские морские порты приспособлены в основном для импорта зерна. Например, на Дальнем Востоке ни один порт не имел механизма перевалки зерна на экспорт. Не улучшало ситуацию и несоответствие национальных стандартов качества зерна международным.

Перед российскими производителями зерна остро встала проблема низкого внутреннего спроса, связанного, с одной стороны, с тяжелым положением в животноводстве, которое из-за сокращения поголовья стало потреблять вдвое меньше зерна, чем в начале 1990-х гг., а с другой – в отставании темпов роста производства сельскохозяйственной продукции от темпов роста реальных доходов населения. В то же время сократившийся после дефолта 1998 г. продовольственный импорт с 2001 г. вновь начал возрастать.

Все эти сложности требовали активного и грамотного вмешательства государства для исправления ситуации в отечественном агропромышленном комплексе. Правительство сократило общие неадресные дотации сельскому хозяйству, быстро распылявшиеся и не дававшие ожидаемого результата; были оставлены лишь те формы финансовой поддержки, которые прямо нацеливались на развитие эффективных высокотоварных аграрных предприятий; появилось льготное кредитование, когда федеральный бюджет брал на себя часть обязательств по кредиту; значительно увеличились поставки техники селу по лизингу. Благодаря правительственным усилиям в этой сфере средний сбор зерна в стране вырос с 65 млн т в 1996–2000 гг. до 79 млн т в 2001–2006 гг., урожайность зерна повысилась на 24 %. Рост производства продуктов животноводства за 2001–2006 гг. составил 16 %.

Одной из наиболее острых оставалась проблема формирования земельных отношений, включавшая развитие земельного рынка, становление земельного законодательства, принятие норм и правил землепользования. Однако надежды на принятые Земельный кодекс Российской Федерации от 25 октября 2001 г. № 136-ФЗ и Федеральный закон от 24 июля 2002 г. № 101-ФЗ «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» не в полной мере оправдались.

Несмотря на нерешенные проблемы, были достигнуты первые положительные результаты. За 2000–2004 годы экономика России вышла на устойчивую траекторию развития – в среднем 4–6 % прироста ВВП в год. Начавшийся подъем в промышленности и сельском хозяйстве России создал благоприятные условия для решения одной из острых проблем, унаследованных от прошлых лет, – выплаты огромного по размерам внешнего долга. Удалось выплатить бо#льшую часть внешней задолженности СССР и России. На март 2000 г. внешний долг достигал суммы в 158 млрд дол., к концу 2003 г. – сократился примерно на 15 %. Увеличился приток иностранного капитала в экономику страны – с 11 млрд дол. в 2000 г. до 120 млрд дол. в 2007 г. Отток капитала из России, составлявший в 1990-е гг. в среднем 10–20 млрд дол., сменился его притоком и составил в 2007 г. рекордные 81 млрд дол.

Подводя экономические итоги пребывания В.В. Путина на посту Президента России (2000–2008), в ежедневном американском деловом издании The Wall Street Journal писали: «Экономика не только вернула себе все позиции, утраченные в 1990-е, но и создала жизнеспособный сектор услуг, который практически не существовал в советский период. В России накоплен третий по объему золотовалютный запас после Китая и Японии». Главный экономист Всемирного банка по России в марте 2008 г. констатировал, что Россия на фоне замедления темпов роста мировой экономики показывает неплохие результаты. Он отметил, что Россию можно считать одним из островков экономической стабильности в мире, что свидетельствовало о правильности макроэкономической политики, способствовавшей росту внутреннего спроса, накоплению золотовалютных резервов и формированию Стабилизационного фонда.

Однако осенью 2008 г. набиравшие силу позитивные изменения в экономике страны были прерваны начавшимся мировым экономическим кризисом, который внес коррективы в проводимую правительством экономическую политику. По оценке Всемирного банка, российский кризис 2008 г. «начался как кризис частного сектора, спровоцированный чрезмерными заимствованиями частного сектора в условиях глубокого тройного шока: со стороны условий внешней торговли, оттока капитала и ужесточения условий внешних заимствований».

Важнейшим фактором, способствовавшим развитию кризиса в стране, являлся значительный внешний долг отечественных компаний. На начало октября 2008 г. он достигал в совокупности 527 млрд дол., что было сопоставимо со всем объемом золотовалютных резервов России. Согласно данным, опубликованным Центральным банком России в октябре 2008 г., в конце года российским компаниям предстояло выплатить зарубежным кредиторам 47,5 млрд дол.; в 2009 г. сумма внешних выплат должна была составить 115,7 млрд дол. С учетом процентов российские банки и компании должны были до конца 2009 г. выплатить инвесторам и кредиторам 163,2 млрд дол., что составляло 25 % всех внешних обязательств РФ.

Другим негативным фактором, стимулировавшим кризис, стало резкое падение в середине июля 2008 г. цен на нефть. В октябре 2008 г. цена на нефть марки Urals упала ниже 70 дол. за баррель, а именно из этого уровня был рассчитан бездефицитный бюджет на 2009 г.

В сентябре-октябре 2008 г. правительство России приняло первые антикризисные меры, направленные на решение самой неотложной на тот момент задачи – укрепления финансовой системы России. В число этих мер вошли инструменты денежно-кредитной, бюджетной и фискальной политики, которые были нацелены на обеспечение погашения внешнего долга крупнейшими банками и корпорациями, снижение дефицита ликвидности. Расходы бюджета на поддержку финансовой системы превысили 3 % ВВП. Они осуществлялись по двум каналам: во-первых, посредством предоставления кредитов и, во-вторых, прямых финансовых вливаний в банковскую систему. По оценке Всемирного банка, «это позволило добиться стабилизации банковской системы в условиях крайнего дефицита ликвидности и предотвратить панику среди населения: чистый отток вкладов из банковской системы стабилизировался, начался рост валютных вкладов, удалось избежать банкротства крупных банков, и был возобновлен процесс консолидации банковского сектора».

В ноябре 2008 г. В.В. Путин утвердил подготовленный в соответствии с поручением президента Д.А. Медведева «План действий, направленных на оздоровление ситуации в финансовом секторе и отдельных отраслях экономики», а в июне 2009 г. была подписана новая антикризисная программа. Ее приоритетными направлениями стали меры по выполнению социальных обязательств государства перед гражданами страны, государственной поддержке промышленности и финансовой системы, развитию инноваций. В августе

2009 г. В.В. Путин объявил о выделении в 2010 г. на антикризисную поддержку российских регионов более 1 трлн руб.

Все предпринятые правительством меры в конечном счете предотвратили сползание экономики в кризис, способствовали стабилизации хозяйственных процессов. Это позволило В.В. Путину 30 декабря 2009 г. заявить, что активная фаза российского экономического кризиса преодолена.

В марте 2010 г. в докладе Всемирного банка отмечалось, что потери экономики России оказались меньше, чем это ожидалось в начале кризиса. По мнению Всемирного банка, отчасти это произошло благодаря масштабным антикризисным мерам, которые предприняло правительство.

По итогам 2010 г. по темпам роста ВВП (2,9 %) и роста промышленного производства (5,8 %) Россия вышла на второе место среди стран «Большой восьмерки», уступив только Японии. В октябре 2010 г. В.В. Путин заявил, что глобальный экономический кризис стал для России серьезным испытанием, но его уроки подтвердили правильность избранного правительством пути, что «заранее накопленные резервы, ответственная макроэкономическая политика, успешно реализованная антикризисная программа – все это позволило смягчить последствия спада экономики для граждан и для бизнеса и сравнительно быстро вернуться на траекторию роста».

Значительные усилия правительство направляло на совершенствование и обновление социальной сферы. Был проведен ряд важных социально-экономических реформ: пенсионная (2002), банковская (2001–2004), монетизация льгот (2005), реформы трудовых отношений и т. д. Неоднократно повышались пенсии по старости, инвалидности, увеличился размер минимальной оплаты работников бюджетной сферы. Жизненный уровень населения впервые за годы реформ начал расти. В 2,5 раза возросли реальные доходы и пенсии, однако их размер остается все же на достаточно низком уровне. В 2 раза сократилась безработица и уровень бедности среди населения, уменьшилась численность населения, живущего ниже уровня бедности (с 29 % в 2000 г. до 18 % в 2004 г.).

Индекс развития человеческого потенциала в России увеличился с 0,782 (2000) до 0,802 (2005). По этому показателю Россия вошла в список стран с высоким уровнем человеческого развития. В то же время по результатам международных сопоставлений Россия опустилась с 57 места (2004) на 67 (2007). Средняя продолжительность жизни в России с 1999 по 2007 г. увеличилась с 65,9 до 67,5 лет, но по-прежнему оставалась меньше, чем в развитых странах. Численность населения России продолжала сокращаться, однако темпы сокращения несколько замедлились.

В 2005 году начато осуществление четырех приоритетных национальных проектов в социально значимых областях: «Здравоохранение», «Образование», «Доступное жилье», «Сельское хозяйство». В 2008 году В.В. Путин заявил, что национальные проекты более эффективны, чем другие государственные программы. По его мнению, подобного результата удалось добиться благодаря концентрации административного и политического ресурса. Так, в президентском послании Федеральному собранию в 2006 г. он объявил о мерах по стимулированию рождаемости в России – увеличении детских пособий, введении материнского капитала и т. п. Итогом явился демографический подъем.

Частично решены задачи жилищного строительства и созданы условия для самостоятельного выбора граждан в решении жилищных вопросов (ипотечное кредитование на общих условиях и в рамках программы предоставления кредитов на жилье молодым семьям). Россияне получили возможность улучшать свои жилищные условия.

С введением в строй новых физкультурно-оздоровительных комплексов (ФОК), спортивных площадок, ледовых арен, лыжных и горнолыжных трасс, с восстановлением уже имеющихся стадионов и других комплексов появились возможности развития массового и профессионального спорта в России.

Позитивный характер носили изменения в области науки, образования и здравоохранения (осуществлен ряд программ по оснащению медицинских учреждений новейшим современным оборудованием и др.), увеличились государственные расходы на развитие науки, особенно наиболее перспективных направлений.

Таким образом, новому руководству России в 2000–2011 гг. удалось переломить негативные тенденции в экономической и социальной сферах, добиться определенной экономической и социально-политической стабильности в стране.

 

Контрольные вопросы и задания

1. Какое влияние оказала Великая Отечественная война на экономику СССР?

2. Как проходило восстановление народного хозяйства страны? Каковы особенности послевоенной экономической политики государства?

3. Назовите основные направления хозяйственного развития в период «оттепели».

4. Каковы основные итоги социально-экономического развития СССР во второй половине 1950-х – начале 1960-х гг.?

5. В чем состояли основные цели экономической реформы 1965 г.? Каковы ее последствия?

6. Дайте общую оценку состояния советской экономики в период с середины 1960-х по середину 1970-х гг.

7. Объясните причины замедления развития экономики СССР второй половины 1970-х – начала 1980-х гг.

8. Что такое перестройка и в чем состоит ее противоречивый характер?

9. Назовите причины краха перестройки и распада СССР.

10. Охарактеризуйте реформы 1991–1997 гг.

11. Объясните причины кризиса 1998 г., расскажите о его последствиях.

12. Назовите основные направления экономической политики России в 2000–2008 гг.

13. Какие меры были предложены правительством России в период экономического кризиса 2008–2011 гг.?