Сидеть в кустах было неудобно - колючки впивались в тело в самых неожиданных местах,
- зато безопасно. Ну... относительно безопасно, потому как после недавнего короткого знакомства с древесным чудищем любой шорох или скрип вызывал у меня вполне обоснованные опасения.
Кстати, немного отойдя от пережитого шока, я вспомнил, что фотографии этого монстра Мистерион показывал нам на ОЧБ. Зовётся он по-научному «Дендроидом», а по-простому «Древнем», и является вторым поколением чудовищ, произошедших от обычного дерева, одержимого сильным духом, прорвавшимся с одноимённого плана. Это не шибко сообразительное полуразумное существо - засадный охотник, умеющий мимикрировать под, пусть и уродливое, но с виду вполне обычное дерево.
В общем, наличие в лесу подобных монстров и наглядная демонстрация того, как легко и просто можно лишиться жизни даже не от рук других участников, а по банальной невнимательности, заставило меня быть осмотрительнее и кардинально поменять тактику. Так что последние примерно полтора часа я, особо не мудрствуя, играл в прятки со всё ещё многочисленными противниками, желающими добраться до моего бренного тела, потихоньку перемещаясь в центр леса.
Подобные маневры, производимые уже около двух часов, внезапно привели меня к крайне любопытной находке, с которой я, честно говоря, даже не знал, что делать. Собственно, именно на неё я и пялился из облюбованных кустиков уже минут тридцать, всё никак не решаясь подойти, опасаясь какого-нибудь смертоносного подвоха.
Просто... реально донельзя странно было встретить посреди этого жуткого леса, наводнённого различными духами, нечто совершенно выбивающееся из его первозданной дикости. Дело в том, что посреди небольшой тёмной поляны на невысоком каменном столбе стоял эдакий маленький кукольный домик с аккуратной двускатной крышей, двустворчатой дверкой и даже крошечными оконцами, за которыми теплился слабый свет.
Вот теперь я сидел и думал, а не тот ли это «проскинитарий», про который до появления пары морозовцев говорила наша староста, почему-то уверенная, что именно в нём должен находиться «аптропей». К сожалению, что это такое, я так и не выяснил. Нас прервали, а затем всё закрутилось... Но вообще, Танька девка умная, и в подобных вопросах ей можно было верить. Она куда лучше меня соображала в греческой латыни, которой так и тянуло от этих названий, да и вообще, отличалась эрудицией и начитанностью.
К тому же... Кхем. Что такое «лупанарий» я знал, как и то, что он на самом деле «-ум», а «проскинтарий» было созвучно в окончании, так что с большой натяжкой, благодаря ассоциациям, и с осторожной оглядкой на московский диалект русского, безбожно коверкающий слова древнего языка в угоду славянскому уху, можно было сделать предположение, что имеется в виду какое-то рукотворное строение. К тому же от этого сооружения почему-то так и веяло чем-то средиземноморским, и сразу же в памяти всплывали наборы открыток с развалинами древних греческих полисов, которые когда-то покупала мне мама.
Казалось, чего сложного, пойди да проверь. Вот только весь мой жизненный опыт, полученный на «дне», вопил: «Подожди - не суйся! Если где и будет засада, то тут и у выходов!» Проще говоря, я задницей чуял неприятности, а этой части тела привык доверять. Она не раз спасала мне жизнь и здоровье. Не подвела, впрочем, и сейчас...
На полянку из лесной чащобы выбежали трое: парень и две девушки в форме неизвестной мне школы, опирающиеся друг на друга. Было видно, что ребят изрядно потрепало, и сюда они добрались лишь чудом. Одна держала руку на перевязи, юноша заметно прихрамывал, да и одежда у всей компании местами превратилась в лохмотья и была покрыта бурыми пятнами.
Увидав домик на столбе, ребята не смогли удержать счастливого возгласа и тут же бегом бросились прямо к нему, хотя до этого с трудом держались на ногах. Первым руку в дверцу просунул парень и тут же вынул, держа в кулаке какую-то фигурку. Каналы к глазам у меня ещё не были пробиты, так что подробностей я рассмотреть не мог, но больше всего это было похоже на настольного керамического слоника, подарочные наборы которых из семи штук считались последним писком моды в этом сезоне.
Девушки повторили действия спутника, и теперь каждый из троицы сжимал в руках по заветному трофею: не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что именно эта сувенирная вещица и являлась тем самым «аптропеем». Теперь, казалось бы, оставалось лишь достичь опушки леса и выйти за забор, но если уж они добрались досюда, то, скорее всего, знали, что сделать это будет не так уж и просто из-за растущих сплошь и рядом деревьев и кустарников, явно изменённых духами. Всё это превращало достаточно небольшой участок в сложно проходимый лабиринт, где заблудиться раз плюнуть, а полезть напрямик с большой вероятностью означало стать удобрением для какого-нибудь хищного куста. Плюс кругом шлялись другие выпускники, да и о наличии чудовищ забывать не следовало.
Сам я добрался сюда лишь чудом! После встречи с дендроидом я пёр не глядя, лишь бы оказаться подальше от этого жуткого монстра, и даже не заметил, как влетел в изменённую духами область. Так вот, когда ветви начали хватать меня за одежду и опутывать ноги, я думал, смертушка моя пришла! Догнал меня жуткий монстр. Поседел бы, если бы и так не был обладателем «вроде как» белых волос.
В общем, с перепугу создал взрывающуюся «Сферу». А затем, когда бомбануло, ломанулся через образовавшийся пролом, надо сказать, ещё и затягивавшийся с неимоверной скоростью. В общем, покуда я не успокоился и более-менее не пришёл в себя, взрывы грохотали один за другим, расчищая мне путь. Это потом уже до меня дошло, что так я делаю себе только хуже. Спрятался, обдумал случившееся и далее двигался перебежками, тщательно выбирая такие укрытия, которые не пытались тянуться ко мне ветвями.
Так что ребятам я не завидовал, но признавал, что они уже молодцы, коли сумели добраться до этого места. Только вот на радостях они, видимо, забыли, что получить аптропей - это всего полдела.
И, словно в подтверждение моих мыслей, на полянку из кустов на противоположном краю нарочито вразвалочку вышли пятеро парней. Эти выглядели гораздо лучше, да и, как бы небрежно они ни старались двигаться, по построению было ясно, что их целенаправленно учили работать в команде. Кроме того, я узнал одного, это был примелькавшийся мне участник от «Безродных» на княжеских играх в Сокольниках. А значит, передо мной готовая боевая группа. Одна из тех, что отправились добывать мою голову.
- Ба, а кто это у нас тут? - глумливо произнёс мой знакомец, явно бывший лидером у вновь прибывших. - Смотри-ка, Сёма, как нас встречают! Можно сказать, с цветами и оркестром...
«Безродные» заржали. Чувствовали, твари, свою силу. А вот девицы совсем расклеились. Видимо, уже поучаствовали вкус победы, вот и расслабились... а тут такое.
- Чего вам? Я не тот, кого вы ищите, так что давайте разойдёмся миром, - парень то ли по наивности, то ли по дурости ещё на что-то надеялся, ну а его спутницы уже всё поняли, побледнели и насупились.
- Дык это, не вопрос. Вали! - главарь даже не поднял головы. - А вот с девками твоими нам побазарить надо. Сдаётся мне, знают они, где этого урода искать, правда ведь, Сём?
«Совсем охренели! Беспредельщики, мать его, Уробороса в душу... - только и оставалось мне покачать головой. - Они что, реально думают, что детишек запустили сюда просто так убивать друг друга, и что за нами никто не наблюдает? Особенно на такой точке? Какой вообще смысл тогда в этом экзамене, не задумывались? А то, что мы вообще-то из одного полиса, ни о чём не говорит?»
Тут ведь какое дело, повезло мне с опекуншей. Ольга Васильевна не стала разводить секретность на пустом месте и прямо сказала, что на экзамене за нами будут следить и оценивать действия и поступки. За мной в особенности, в том числе и чародеи от «Шипов». Вообще, конечно, это не разглашалось. Как я понял, помогать «просто так» - не помогут, но соответствующие выводы о том, как ведёт себя тот или иной человек в условиях свободного плавания, сделают непременно. Ну а в моём случае вмешательство извне возможно разве что в случае появления таинственных «Садовников».
- Ага! Надо их обыскать - вдруг улики какие зажилили, - в голосе подхалима слышалась ничем не сдерживаемая похоть. - Чур, я беленькую буду. У неё такие сиськи, что там много чего спрятать можно.
- Ничего не попутал? - лидер резким движением ухватил товарища за шею, явно используя для этого эго. - За мной будешь. Вначале я сам их... обыщу. Так и быть, оставлю тебе задний карман у блондиночки.
- Спасибо, атаман! - подхалим аж заскулил, роняя слюну. - Эт я люблю, эт я запросто.
- Да пошли вы! - взорвалась та из девушек, что была с раненой рукой. - Я лучше сдохну, чем лягу под такую падаль, как вы!
- Нет, дорогая, - главарь «Безродных» мерзко ощерился. - Сначала вы с подружкой нас обслужите по полной, а вот если нам не понравится, тогда сдохнете. И знаешь что, лучше бы тебе меня не злить, то, что с тобой могут сотворить чудища, - малая часть того, что сделаю я. Например...
Закончить он не успел. Я понимал, что «безродные» явно сильней, но нельзя было отрицать, что и эта троица дошла до центра Леса, а это значило, что они кто угодно, но точно не слабаки. О чём самоуверенные ублюдки, решившие отведать сладкой девчатинки, успешно забыли.
- «Небесный таран», - безобидная с виду блондиночка, на огромной скорости сложив цепочку из пяти незнакомых мне печатей, звонко крикнула: - Активация!
Резкий порыв ветра, ударивший от будущей чародейки, оказался для «Безродных» полной неожиданностью и раскидал пятерых парней, словно удачно брошенная чурка в популярной в нашем полисе игре «Городки». Судя по всему, ребята сами удивились результату, приготовившись к серьёзной драке, потому как тоже отреагировали не сразу, а когда пришли в себя, дорогу им уже преграждали двое «сахаровцев». Практически не пострадавшие, однако скинувшие напускную небрежность и очень злые.
Впрочем, и троица уже не выглядела обычными, загнанными в угол и оказавшимися в безвыходном положении испуганными подростками. На моё удивление, навстречу «сахаровцам» плавной, уверенной походкой вышла вторая девушка, куда как более щуплая, нежели подруга, с волосами непонятного мышиного цвета. Да и вообще, сама она была какая-то... невзрачная. Может поэтому как противника беспредельщики её не оценили, повторно наступив на те же грабли.
В то время как остальные «Безродные» всё ещё приходили в себя, ублюдки, в числе которых был и упомянутый ранее Сёма, рванули вперёд, прямиком к парню и блонди, как к более опасным противникам, а от худосочной девчонки просто-напросто отмахнулись. Причём в прямом смысле, первый оказавшийся рядом с ней «сахаровец», не останавливаясь, наотмашь попытался ударить её тыльной стороной ладони по лицу... и не попал.
Выпускница неизвестной мне школы элегантным, текучим движением ушла ему под руку и, скользнув вокруг противника, оказалась у него за спиной, после чего просто приложила открытую ладонь к оголённой шее над воротником. Парня выгнуло дугой, словно ему воткнули в позвоночник раскалённый лом. Упав на землю, он затрясся в припадке, на губах обильно выступила белая пена. Сёма замешкался, удивлённо глядя на то, что произошло с его другом, а затем, взревев, ринулся уже на «серенькую», которая и не думала убегать. Наоборот, она, словно призрак проскользив над землёй, мгновенно оказалась перед ним и, неприятно улыбнувшись, воткнула несостоявшемуся насильнику пальцы в глаза. Парень, лицо которого тут же залила студенистая масса лопнувших глазных яблок, а из носа потоком хлынула кровь, беззвучно рухнул рядом с приятелем, дёргаясь будто при эпилепсии и пуская ртом кровавую пену.
«Хрена себе...» - только и оставалось, что покачать мне головой.
- Ты плохо смотрел на меня и мою подругу, - прошелестела сероволосая и, скривившись, плюнула на бьющихся в судорогах парней, а затем повернулась к их товарищам, принимая странную стойку с чуть опущенной к правому плечу головой и поднятыми на уровень лица, расслабленно повисшими кистями. - Что? Не нравится вам, мальчики, моё эго? Страшно столкнуться с носительницей Стихии Смерти? Да, это вам не беззащитных девушек насиловать...
«М-мать... Ну и голосок у неё!» - пробрало даже меня.
«Серая» не просто громко шептала, казалось, её спокойный безэмоциональный голос проникает в тебя отовсюду, липко обволакивая саму душу! А вообще, насколько я знал, кланов этой стихии немного, да и малочисленные они, не только у нас, но и вообще, в мире. Сказывалась сущность клана, обильно собирающая дань с тех, кто мог бы стать её носителем ещё до рождения. Зато если такой человек появлялся на свет, то убить его было ну очень сложно!
А тут вообще бесклановая, участвующая в кровавом экзамене, в группе с явной носительницей Стихии Воздуха. Иначе мне трудно было бы объяснить, как выпускница школы смогла сотворить такие мощные чары при условии, что стандартный поток «Небесного тарана» вообще-то действует на одну цель.
- Бойся! «Вспышка»! - крикнул в этот момент сопровождавший девчонок парень, закончив серию ручных печатей. - Активация!
Я в последний момент успел зажмуриться, и то затопивший поляну яркий свет резал глаза даже сквозь веки. Вот зараза! И это бесклановые из маленькой школы! Воздушник для дальней атаки, смерть для ближнего боя и свет в качестве поддержки! Да ещё и последний
- пацан, что серьёзно дезориентирует противника, отвлекая внимание на мужчину, якобы более опасного, нежели будущие чародейки!
Хороший расклад... Даже странно, что их так сильно потрепало. Но мало ли на кого эти ребята-девчата умудрились нарваться... Если на нечто похожее на ходячее дерево, и попались ему в лапо-ветви, то скорее удивительно, что повреждений так мало.
А я ведь успел среагировать не из-за вербальной части чар! Последовательность ручных печатей показалась знакомой - Дашка эти чары пару раз у Ольги Васильевны отрабатывала и притом безуспешно. Вот и запомнилось.
Когда я проморгался, на поляне уже остались лишь униженные и побеждённые «сахаровцы», пытающиеся избавиться от белёсых пятен в глазах и справиться с воздействием эго смертоносицы. Вряд ли «серая» их убила, хотя Сёму явно серьёзно покалечила. Удивительно, что с такими способностями её ещё не прихапал какой-нибудь клан, решивший попробовать создать побочную ветвь с дарами смерти. Хотя, кто его знает, может быть, у неё давно уже есть «патрон», и всё на мази, а сама она под колпаком какой-нибудь крутой гильдии. В общем, не моё это дело...
А вообще, «Безродные» и впрямь кретины! Решили напасть непонятно на кого, но даже не попытались озаботиться хоть какой-то защитой. Скорее всего, вообще пренебрегли ею ещё на этапе обучения ради боевой мощи, за что сейчас сполна и поплатились. Жаль только, что теперь придётся ждать, когда они соизволят свалить подальше.
Впрочем, я не гордый: чем меньше здесь останется народа, тем проще сохранить свою шкуру в целости. Однако, несмотря на это, минут через пять я уже сильно жалел, что пока пятёрка «Безродных» после атаки световика была совсем уж беспомощной, не вышел и собственноручно не поотрывал им бестолковки!
Мало того что кусты оказались ещё более колючими, чем мне показалось вначале, так ещё появилась какая-то мошкара, которая, хоть и не кусалась, но вилась перед лицом, так и норовя сесть прямо на нос и противно тонко жужжала на самой грани слышимости. Знаю, чародей должен быть терпеливым, и неважно в какой обстановке он находится. Мистер Грегор, в то время как я медитировал, очень любил капать на мозги подобными прописными истинами. Особенно ему нравилось ставить в пример одного восточного чародея или, как принято называть их на ниппонских островах - шиноби, который взял на себя миссию ликвидировать князька, точнее, «Даймё» соседнего мелкого Полиса.
Так вот, единственное место, в которое смог незаметно проникнуть этот чудак-человек, - сортир в женском крыле замка. После чего, опасаясь, что его уже обнаружили и ищут местные чародеи, он не придумал ничего умнее, чем залезть прямо в очко и, приклеившись к стене, просидеть по уши в нечистотах почти неделю, покуда над ним наконец-то не нависла голая задница правителя. Вот такая вот восточноазиатская история с подозрительным душком, которая вроде как должна была примирить меня и с мошками, и с колючками, и с тем, что мышцы уже окончательно затекли, а шевелиться было если и можно, то очень осторожно.
Впрочем, уже через пару минут мне стало не до того. Да я вообще чуть было не ломанулся прочь, повторяя свой же подвиг, проделывая натуральные просеки взрывными «Сферами». «Безродные», громко матерясь, всё ещё приходили в себя, хуля подлых жертв за то, что те не позволили себя добровольно изнасиловать и убить. Мой старый знакомый, вместо того чтобы заняться делом, пытался в ярости поломать «проскинитарий», безрезультатно лупя по маленькому домику нижними конечностями, остальные парни успели поднять на ноги пострадавших, и если первый чувствовал себя уже более-менее, то Сёма тихо скулил, пока ему заматывали бинтами лицо с пустыми глазницами.
Наконец, лидер остыл, видя, что его сил здесь явно не хватит, и он своим вандализмом разве что повредил крошечные перильца да испачкал «проскинтарий» грязью. Либо в его голову пришла немного более конструктивная мысль, и парень полез в воротца, вытащил слонёнка, после чего резко повернулся к своим.
- Мужики! Харе хнёй страдать! Если эти сучки выйдут из леса, у всех у нас могут быть серьёзные проблемы. Так что запомните, мы ничеготакого не хотели! Просто отрабатывали схему запугивания номер... ну пусть будет двенадцать! Работа против группы вражеских чародеек! - он подошёл к внимательно слушающим его парням, до которых, судя по вытянувшимся лицам, начало доходить, во что они вляпались на кураже. - Не сцать! Виталии говорил, что прикроет. Сейчас хватайте слонов и помогите Сём...
Договорить он не успел, потому как в этот момент с крон деревьев на той стороне поляны, где ранее прятались «сахаровцы», спрыгнули аж две жуткие человекоподобные твари. Серокожие и безволосые, размером с очень крупного взрослого мужчину, с лицами, лишёнными каких бы то ни было черт, кроме круглых подвижных глаз и разрезов, заполненных острыми иглами зубов, доходящих практически до ушных отверстий. Твари мягко приземлились на четыре конечности прямо перед застывшими выпускниками. И практически сразу, не производя лишних звуков, начали медленно, боком, не поднимаясь с карачек, обходить их с двух сторон.
Если я правильно понимал, то, судя по обрывкам одежды, это были анимированные даже не духи смерти, а вообще трупы, просуществовавшие не один год и прилично отожравшиеся на бесплатных двуногих харчах. Чёрные пятна, очень похожие на чернильные кляксы на бумаге, которые показывал нам школьный психолог, выясняя, что мы в них видим, постоянно проступали на оголённых участках их рыхловатой землисто-серой кожи и перетекали из одной формы в другую. А тени они и вовсе не отбрасывали, словно всасывая в себя окружающий мрак, отчего из-за странности своих тел с удлинёнными, вывернутыми под неестественным углом конечностями и пальцами, они производили впечатление совсем уж чужеродных объектов.
Очнувшиеся, «сахаровцы» резко подались назад, таща за собой и раненых. Вот только рискуя жизнью вписываться за пострадавших товарищей, в то время как заветный слоник уже грелся в его руках, а у остальных их еще не было, главарь не собирался. Тем более что на поляну одна за другой выбежали ещё три твари помельче. Вот тут-то и проявилась вся подлая сущность этого «лидера», да и вообще всей группы.
Резко подавшись вперёд, тот саданул ребром ладони по горлу одного из здоровых приятелей, тот как раз поддерживал слепого Сёму, которому тут же прилетел прямой с ноги в грудину, отбросивший калеку прямо к одному из «больших» монстров. Ещё один «Безродный» засадил мыском ботфорта по промежности едва-едва оклемавшемуся от касания смертоносицы «другу» и, развернувшись, рванул в ту же сторону, куда до этого убежала тройка их обидчиков.
Главарь последовал за ним, вот только если они думали, что подобными жертвами смогут отделаться от анимированных мертвецов, то сильно ошиблись, подставляя прирождённым хищникам спину и пробуждая в поднятой тёмными духами мёртвой плоти инстинкт первобытных охотников. То чудовище, которое получило в свои объятия Сёму, уже рвало его плоть, пожирая самые нежные части и явно магическим путём поддерживая жизнь и сознание в визжащем и верещащем парне. Новоприбывшие члены стаи, не задумываясь, накинулись на других брошенных «Безродных», а вот самый крупный монстр, видимо, вожак, зашипел так, что аж заложило уши, и ринулся в погоню за убегающими.
Кровь, бьющая во все стороны, чавканье и повизгивание тварей, хруст раздираемой острыми зубами плоти и звонкие щелчки размалываемых сильными челюстями костей. Ну и, наконец, безумные крики всё никак не умирающих жертв. Всё это знатно ударило мне по мозгам, при том, что я едва-едва удерживался от рвотных позывов. Когда же одна из самых мелких тварей вдруг вскинула голову и уставилась прямиком на меня...
Ужас, охвативший меня в этот момент, трудно передать словами. Я даже сложил первые объёмные печати «Сефры», но то ли чудовище отвлеклось не на мою персону, то ли не заинтересовалось, но оно, поводив высоко поднятой головой, вернулось к кровавому пиршеству.
Вопли давно уже прекратились, я же, не в силах оторваться от жуткого зрелища, словно в трансе наблюдал за трапезой. А когда монстры одновременно вскочили и сорвались с места, рванув в ту сторону, куда убежали «сахаровцы» и их вожак, оставляя за собой ошмётки недоеденного окровавленного мяса, я так и остался сидеть в прострации. Когда же чуток отошёл, меня наконец-то вырвало горькой желчью, которую только и смог исторгнуть из себя пустой желудок.
Закончив это не самое приятное действо и бездумно утерев рот рукавом, я выждал ещё минут двадцать, потихоньку возвращая себе более-менее адекватное состояние и на корню давя безотчётный страх перед лесом, который словно мерзкий червячок зародился в душе и никак не желал умирать. Нечто подобное я уже испытывал один раз в своей жизни, в тот момент, когда она первый раз сделала резкий поворот и серые, безликие стены приюта, казалось, сейчас раздавят моё хрупкое тело, а белёный потолок в жёлтых разводах рухнет на голову.
Как ни странно, в тот раз мне очень помогла психологическая встряска, которую организовали детдомовский Бугор с верной свитой, пожелав сразу же подмять под себя новичка. Уже после драки, отбывая наказание в своеобразном карцере, я почувствовал, что стало легче, чем в первый момент, когда безликие судебные исполнители привезли меня в это подавляющее волю место.
Справился тогда, справился и сейчас, просто напомнив себе, что у меня есть цель, а всё происходящее в этом лесу не более чем испытание, которое нужно преодолеть. Да! Связанные с духами чудища - это страшно! Однако и они не бессмертны, нужно просто стать сильнее, и тогда уже тёмные твари будут бояться тебя, а дендроиды облетать листвой и прикидываться сухостоем при одном твоём взгляде.
Ну а показывающие свою истинную, порой отвратительную сущность выпускники... Так не для того ли и придуман в давние времена этот экзамен, чтобы отделить зёрна от плевел. Отбрасывая в сторону рассказы Ольги Васильевны о политической мотивации того, почему Совет Кланов до сих пор сохраняет эту кровавую традицию, я сейчас, в общем-то, даже мог разглядеть в том некое рациональное зерно.
Нет! Это не значит, что мне нравилось происходящее, и я не говорю, что клановые ребятишки в чём-то лучше, нежели те, кому довелось родиться не со стихией, а с первичным или вторичным аспектом, не в высоком небоскрёбе или в малом, но семейном особняке! Уверен, сволочей и моральных уродов среди них не меньше, а то и больше, один Морозов чего стоит! Но всё же многие из них воспитаны в жёстких традициях и чтят клановую честь, как тот же Громов, пусть и пытающийся бунтовать против системы.
Но вот совсем уж слетают с катушек из них считанные проценты, в то время как нынешние события, с подачи тех же Морозовых, показали, как легко у многих бесклановых алчность отодвигает на второй план основную цель задания, и сбрасываются приоритеты «свой- чужой». И я сейчас не про откровенную гниль, вроде группы моего знакомого по «Зимним Забавам»! Ведь по большому счёту все последние месяцы нам твердили только то, что убивать противников на экзамене не возбраняется, демонстрировали, что каждый будет сам за себя, но никто не говорил, что нам в обязательном порядке нужно сражаться друг с другом.
Простой, но хитрый и действенный психологический ход, раскачавший разнообразные социальные запреты. Ведь сама суть задания сводится к тому, чтобы, собравшись большой толпой и защищаясь от обитателей дикого леса, обзавестись заветными слониками, после чего так же тихо-мирно и, главное, дружно вернуться назад! Вот только даже до меня это дошло только здесь - перед «проскинтарием»!
Что такое этот экзамен? Это, по сути, миссия для полноценного чародея, полученная у Княжеского Стола, которая обязательна к выполнению. Нашёл, забрал, принёс! А что будет, если взрослые чародеи вдруг начнут брать у кого-то побочные заказы, да ещё на головы своих же московских коллег? А ведь именно к этому и свелось вмешательство Морозовых, так кто даст гарантию, что выпустившись из Академий, они, не связанные клановыми обязательствами, точно так же не будут принимать тайные заказы от других Полисов и, по сути, вредить Москве? Ведь «своему» предателю ликвидировать «кого нужно» выверенным ударом в спину где-нибудь в Зоне Отчуждения, о чём никто и никогда не узнает, куда как проще, нежели чужакам целенаправленно охотиться за нужной головой!
Я подобрался. Зачатки зарождающейся фобии отступили, а сидеть по кустам и рефлексировать дальше можно было до бесконечности. За это время «аптропеем» уже успели обзавестись две пары участников и один одиночка, спешно покинувшие поляну, так что, если кто-то и дожидался именно моего появления, то уж точно либо выдал бы себя, либо давно обнаружил бы меня. Ну а если нет, придётся действовать по ситуации.
Встав, я уверенной походкой вышел из кустов, не забывая о бдительности, однако лес казался пустынным. Если, конечно, не считать мелких хищников и вездесущих лилипов, этаких пародий на уродливых человечков в полтора указательных пальца высотой, пирующих на останках тройки «Безродных» и бросившихся врассыпную при моём появлении.
Вообще, лилипы - бич полиса покруче крыс и мышей. Вот только увидеть этих далёких потомков каких-то одержимых духами существ, может быть, даже и людей, в отличие от вездесущих грызунов, ну очень сложно. Мистер Грег рассказывал, что в его родных краях их ещё называют «Гремлинами» и считается, что те только и делают, что портят технику, вот только у нас я о подобном не слышал. Да и вообще, не видел их до жизни при Тимирязевской Академии, зато знаю, что они настоящий кошмар для продуктовых складов и магазинов, потому как живут по принципу, что не съем, то понадкусываю!
Никто на меня так и не напал. Подойдя к «проскинитарию», я засунул руку в воротца и, нащупав фигурку слона, забрал его, тут же упаковав в один из нагрудных карманов. Уже собрался уходить, как послышался шелест, и я резко обернулся, готовый броситься в сторону, поймав взглядом тёмную человеческую фигуру, стоявшую рядом с одним из деревьев.
- Антон, погоди! - смутно знакомый голос заставил меня ещё сильнее напрячься, впрочем, нападать на меня никто не спешил.
Из глубокой тени, отбрасываемой кроной, вышел очень даже знакомый мне персонаж. Наглая, самоуверенная морда с чуть прищуренными глазами, тёмные волосы, остриженные под горшок, и немного неказистая для чародея фигура. Не хватало только роговых очков, которые этот тип носил на уроках, впрочем, я никогда не видел, чтобы он в них занимался физухой.
Владимир Комичёв - мой одноклассник, главный подозреваемый по версии Бориса и Ульриха, а также вроде бы Дашкин хахаль, по словам ребят, распространявший за моей спиной объявления о награде от Морозовых. Следовало бы, конечно, набить ему как следует морду, однако делать этого сейчас я не собирался. Поэтому, не поворачиваясь спиной и не отвечая, медленно попятился к краю поляны.
- Да погоди ты! Антон! - было видно, что кричать парень не хочет - оно и правильно, мало ли кто на звук выйдет. - Надо поговорить.
- Не имею желания, - всё же ответил я, - и не просто здесь и сейчас, а вообще с тобой.
- Хм... - уверенно подойдя к домику на столбе, парень вынул из него слоника и убрал в карман. - Если ты по поводу морозовских объявлений бесишься, то тут всё просто: бизнес и ничего личного. Тем более что я уже за это по шее получил.
- Тогда тем более у нас с тобой не может быть никаких дел.
- Да успокойся ты! - он поморщился и, шагнув вперёд, громко прошептал: - Не знал я, что у вас с Ташей всё серьёзно. Собственно, я из-за неё только на тебя время трачу...
А вот тут я замер. Какие дела могут быть у моей, я надеюсь, девушки, с этим жучилой, я не представлял. Ни разу даже не видел их в одно и то же время в одном и том же месте. Откуда он мог знать про наши отношения - тоже загадка.
Так что, секунду поколебавшись, я принял решение всё же послушать, что скажет мне Комичёв. Убить его или сбежать я всегда успею, тем более что в рукопашной тот был мне сейчас не ровней. А в некие таинственные силы, позволявшие ему сводить счёты с врагами, да простит меня Ульрих, я попросту не верил.
- Стой на месте, - я сложил первую печать «Сферы». - Говорить говори, но не приближайся!
- Ладно, ладно, - он поднял руки в примиряющем жесте. - Замнём для ясности, ты мне тоже не нравишься. Такой же мудак, как и все остальные. Но Таше я отказать не могу, а она из-за этих листовок как с цепи сорвалась, вот и потребовала оказать тебе всю возможную помощь. Я, знаешь ли, задолбался тебя по лесу искать!
- Так ты первый от нас свинтил! - фыркнул я.
- Ну, так у тебя ж «друзья», - презрительно сплюнул он. - Ты бы меня при них вообще слушать не стал! Комичёв - то, Комичёв - сё! Или, думаешь, я не знаю, что Шмель с Боровом тебя на меня науськивали?
- Ну допустим... - я с прищуром осмотрел парня с ног до головы. - Какие вообще могут быть дела у моей девушки с таким, как ты?
- Слушай, не борзей, а? Хотя... Она что, тебе не рассказывала? - Комичёв издевательски улыбнулся. - Стра-а-анно. Да расслабься, шучу. Я всего лишь её родственник. Дальний, правда, и мы почти не общаемся, но вот ссориться я с ней не хочу. Да и способности мои она ценит, потому и надавила, вытащи, мол, моего парня - и всё тут!
- Это какие же? - что-то разговор этот нравился мне всё меньше и меньше. - Подставлять других? За бумажки-то ещё сочтёмся...
- Да твою ж за ногу! Ты чё, совсем тупой? - Влад, тяжело вздохнув, провёл ладонью по лицу. - А-а, ладно, сами разбирайтесь! Короче. Моё эго - это в первую очередь «резонирующая кора». Я, можно сказать, слышу лес. По эху от живицы в деревьях могу выследить что угодно и кого угодно. И если бы ты не носился мухой туда-сюда, я бы давно на тебя вышел и провёл бы сюда без проблем. Сечёшь? Или на пальцах объяснить?
- Так всё-таки, кто тебя послал? Наталья? Точно не Дарья? - как-то у меня в голове не укладывался факт родства зеленоволосой красавицы и этого чмыря, уж слишком они были непохожи, а вот от белобрысой можно было ждать всего на свете...
- Дарья? А, эта... - как-то странно прореагировал Комичёв на имя «своей» девушки. - Нет, говорю же. Короче, достал ломаться. Бегаешь тут, ищешь, а он выкобениваться начинает, как будто вокруг толпа народу жаждет ему помочь, а не голову отстричь да бабла по лёгкому срубить.
- А ты, значит, не такой? - уверенность в том, что меня откровенно на что-то разводят, крепла с каждой секундой. - Альтруист-бессребреник? Несущий добро и справедливость.
- Слышь, Каменев. Вот реально, первый бы в очереди стоял, если бы не два неприятных факта. Во-первых, ты сеструху, видимо, ещё плохо знаешь, - Влад грустно усмехнулся. - А во-вторых, через наёмничью контору такие дела честно не делаются! И ладно если просто кинут, в чём я не сомневаюсь, но, скорее всего, прихватят за задницу за торговлю с рук генным материалом, и хорошо, если сразу не казнят. Но с крючка уже хрен когда слезешь! Ну что, идём?
- Знаешь, не думаю, что тебя о чём-то Таша попросила, - подозрение переросло в твёрдую уверенность, уж слишком настойчиво Комичёв предлагал помощь, чего за ним раньше вообще никогда не наблюдалось. - Сдаётся мне, что ты просто не уверен, что сможешь сам выйти из Леса. Потому как у финальных зон точно караулят охотники. И ладно бы только меня. Им тоже нужны «аптропей», так что сунься ты туда в одиночку, тебя быстренько оприходуют. Вот ты и вспомнил о якобы сестре, решив заодно развести меня, как лоха, чтобы я тебе выход пробил.
- Да мне как-то на твои мыслительные процессы... - уже откровенно разозлился он, либо очень хорошо сыграл свою роль. - Короче, думай что хочешь! Моё дело сделать то, под чем я подписался...
- Комичёв, короче, свали в лес по-хорошему! Последний раз говорю, помощь твоя мне нафиг не нужна, - произнёс я, отступая ещё на шаг почти к самым кустам. - Даже если ты вдруг говоришь правду, вместе с тобой мы никуда не пойдём. А с Ташей я сам позже разберусь. Увижу, что следишь за мной - убью. Внял? Свободен.
- Вот и помогай людям... - Влад в мнимом сочувствии покачал головой. - Ему помочь хотят, а он ломается как... Осторожно!!
За спиной действительно захрустели ветви, и я резко обернулся, привычно уходя с линии возможной атаки, в тот же самый момент почувствовав движение позади. Успел только попытаться вновь развернуться, чтобы встретить опасность лицом, формируя вторую ручную печать из цепочки «Сферы»... В глаза бросился вид потешно раздутых щёк подскочившего ко мне Влада, громадных пузырей, словно на картинках с надписью «жаба», а затем он выдохнул в мою сторону взвесь каких-то частиц.
Я отшатнулся, но рефлекторно вдохнул, при этом на автомате заканчивая серию печатей... но вот вербальную часть дать не успел. Меня повело... Голова закружилась, ноги перестали держать, а чары разрушились, так и не получив приказа на активацию ещё раньше, чем я упал на землю.
- Сука... - прорычал Комичёв, пиная ногой моё безвольное тело. - Не мог просто сделать то, что ему говорят. Ублюдок тупорылый. Теперь тащи его.
В рёбрах подозрительно хрустнуло, и меня прокололо острой болью. Последнее, что я увидел, это приближающийся мысок бутсы, а затем сильный удар в нижнюю челюсть
отправил меня в беспамятство. * * *
Очнулся я от боли, то и дело простреливающей с правой стороны грудной клетки, и далеко не сразу понял, что болтаюсь перекинутым через плечо, а меня кто-то тащит, словно крестьянин из Зелёной Зоны мешок с репой в базарный день. Дышать было трудно, лицо стягивала уже подсохшая корка крови, а сам я мог разве что моргать, совершенно не чувствуя собственного тела.
Сколько так продолжалось одному Уроборосу ведомо, потому как я словно потерял счёт времени, а затем тащивший остановился и небрежно сбросил меня на землю.
От удара лицом о каменистую почву посыпались искры из глаз, а из лёгких с болезненным спазмом выбило воздух. Наверное, именно поэтому я не услышал вопроса, заданного тому, кто притащил меня в этом место.
- Да всё путём. Сама же парализующий состав подбирала, - голос Комичёва вызвал бы зубовный скрежет, если бы я мог шевелить челюстью. - Как, в общем, и всегда. Ты же меня знаешь, я либо делаю хорошо, либо вообще не берусь. Я резонансом живицы деревьев по пути всё блокировал, хрен кто в лесу сейчас что отследит. А прямых наблюдателей не было
- деревья бы мне сказали.
- Это хорошо, - произнёс до боли знакомый голос, и сердце пропустило удар, дав предательский сбой. - Ты помоги ему, что ль, а то ещё задохнётся раньше времени. Да и вообще, пусть пока полюбуется моим творением!
Меня пинком ноги перевернули набок, и от увиденного на секунду опять перехватило дыхание. В каких-то полутора метрах от меня находилось безжизненное лицо старосты. Белое, искажённое болью и ужасом, с остекленевшими глазами и струйкой крови, вытекавшей из посиневших губ, застывших в беззвучном крике. Она лежала на спине, сильно вывернув голову, полевая форма девушки была то ли разорвана, то ли разрезана, обнажая крепкие юные груди, под которыми, пронзая тело, торчал стеклянный кол.
- Ну... - обиженно произнёс всё тот же голос, вызвав в моей голове и в области сердца болезненную вспышку обиды и непонимания. - Так он ничего не увидит! А я как раз приступаю к новому ритуалу! Ты вроде говорил, что этот толстяк его друг?
- Ага! - сильная рука ухватила меня за воротник, насильно усаживая, а затем вторая больно зажала волосы, вздёргивая голову. - Смотри, мудак! Тебе оказана великая честь. Кстати, твоего приятеля-жиробаса удалось подловить очень просто! Лёгкая иллюзия, и он уже поспешил прямо к нам, ведь «тебе» срочно была нужна его помощь!
«Тварь... Твари!» - мысленно рычал я, пытаясь заставить тело хотя бы дёрнуться, ну, или вызвать в себе состояние красной ярости, но всё было тщетно.
А передо мной раскинулся настоящий сад из хрустальных деревьев, каждое из которых росло из разорванного солнечного сплетения лежавшего на земле человека. Невероятно красивые и вместе с тем страшные растения тихо и призывно звенели прозрачной листвой, в гуще которой угадывалось по одному похожему на большой драгоценный камень плоду. Каждый из них был своего цвета и чем-то отдаленно напоминал обычное яблоко.
Но не это было главным. Тела... около двадцати явно мёртвых ребят и девчат моего возраста, троих из которых я знал лично, стали основой этого ужасающего сада, «высаженного» строго геометрически с равным шагом от ствола к стволу. А между ними под медленно облетающей хрустальной листвой расставив руки в стороны, кружила и танцевала фигура в тёмно-зелёном балахоне с золотым природным орнаментом. И самое страшное, я прекрасно знал, кто это такая, даже строил планы на совместное будущее. Оказывается, это делал не я один, только видели мы его по-разному.
«Мать вашу... "Садовники", - душу словно зажали в тисках. - Уроборос... «Шипы», Ольга Васильевна... да куда же вы смотрели-то?»
Таня, наша староста, милая, застенчивая и очень красивая девушка с русыми волосами. Забавная заучка, так боявшаяся меня в начале нашего знакомства, с которой мы в итоге сдружились без каких бы то ни было намёков на романтику.
Из глаз потекли слёзы, и окружающая действительность странно мигнула красно-зелёным цветом. Я же оставил её с ребятами, так что произошло? Кроме Бориса больше никого из них здесь нет...
Юля из параллельного класса. С волосами как золото и такого же цвета плодом на ужасающем хрустальном дереве. Я практически её не знал, но она до беспамятства была влюблена в Громова, всё время пытаясь обратить на себя его внимание.
И снова мир на мгновение стал зелёным, но уже почти без красных оттенков, зато появились льдисто-голубые с какой-то чернотой в середине пятна.
Витя, один из приятелей Никиты, парень, учувствовавший в том памятном «уроке» для Хельги. Я почему-то всегда думал, что он тоже из клана Громовых, а он оказался членом какой-то гильдии... Я почти с ним не общался.
Пульсация затопила действительность зелёно-голубым всполохом.
Все они перед смертью жутко страдали.
Борис... Он был ещё жив и парализован, как и я, но в сознании, судя по бешено бегающим глазам. А над ним склонилась фигура в тёмно-зелёном балахоне с золотой вышивкой и выбившейся из-под капюшона такой знакомой салатово-зелёной прядью, складывавшая, казалось, бесконечную серию печатей над тяжело вздымающейся грудью распластанного на земле толстяка. Наконец, она закончила, в лучах уже почти закатного солнца, неведомо как проникающих в этот глухой уголок леса, блеснуло что-то вроде стеклянной иглы, зажатой в ладони, которую Таша, выкрикнув: «Древо Души!» - хлопком вогнала в солнечное сплетение моего друга.
Парализованное тело Бориса выгнулось дугой, издав жуткий хрип, в то время как девушка, встав, отошла на пару шагов и, бросив на меня взгляд безумных сине-зелёных глаз, с явным удовольствием облизала окровавленное стеклянное шило. Цимбалюк дёргался не переставая. Кожа на груди бугрилась, из-под неё вырывался окровавленный «росток».
Уже через несколько минут парень начал затихать, постепенно отходя... А хрустальное древо всё росло и росло, покуда, раскинув прозрачные ветви, не присоединилось к перезвону остального сада. В кроне не начало наливаться драгоценное яблоко зеленовато- жёлтого цвета.
- Тащи его сюда! - указала «моя девушка» на свободное место в конце незаконченного ряда из трёх деревьев, и Комичёв тут же поволок меня в нужную сторону.
- Ты прикинь, - хохотнул он, укладывая меня так, как ему подсказывала напарница. - Этот придурок реально втрескался в тебя по уши. «Сестричка».
- Ну... Что же ты плачешь? Такой большой мальчик... - проворковала девушка, опускаясь рядом со мной на колени и поглаживая по щеке, а затем, опустившись до моей промежности, потрогала, а после агрессивно сжала меня и там. - Не будь ты такой невинный и чувствительный витязь, получил бы свою порцию удовольствия. Но ты, Тошенька, такой стеснительный... Впрочем, не скрою, это было даже приятно... Хм... А возможно, это я сглупила! Ну да уже неважно!
- Наташ, - нахмурился Комичёв.
- Да ты не отвлекайся, милый, - отпустив меня, ласково прощебетала девушка. - Ты всё равно лучший! А чем больше Антошка будет страдать и сожалеть, тем вкуснее будут его плоды! Подготовь его к ритуалу... Нет, стой! Я сама! А то по глазам вижу, ты сейчас наделаешь глупостей!
- Всего-то хотел яйца отрезать, - прошипел Комичёв. - Он же всё чувствует.
- Глупыш! Нельзя этого делать! - рассмеялась Таша. - Не дай Древо, это повлияет на качество плодов, и тогда Лидер будет недоволен! Да и что ты нервничаешь, я же твоя женщина и ничья больше. Подумаешь, немножко поигралась с много воображающим о себе девственником!
Она вновь ласково провела ладошкой по моей щеке и, издевательски похлопав, стёрла большим пальцем уже высохшие слёзы. Затем моя куртка была ловким движением взрезана от пупка и до горла, обнажая грудь. Долгая серия неизвестных мне ручных печатей -ив тело раскалённым ломом впилась стеклянная игла. Меня словно молнией пробило, но я не мог не видеть, как Таша отошла к Комичёву, и они начали страстно целоваться, а парень тискал грудь девушки.
Внутри меня словно родился чужой выжигающий всё вулкан. Боль была непереносимой, но кричать я практически не мог. Что-то, ворочаясь и принося неимоверные страдания, билось в грудь изнутри, а затем... Я смог пошевелить рукой. Мир опять затопил зелёный свет, почти как волосы той, кого я любил и хотел видеть своей девушкой, а в будущем и женой. Звуки исчезли, в ушах стоял жуткий рокот, в котором угадывались отголоски далёких взрывов, но вот они сменились на рёв безудержного пламени в тот самый момент, когда, вспучив кожу, её с отвратительным хрустом пробил изнутри хрустальный росток.
От боли, рвущей саму душу, частично вернулось зрение. Мир превратился в изумрудный сон, окрасившись в разные оттенки зелёного. Почти то же самое случалось, когда я впадал в контролируемую ярость, но там всё же был красный цвет... подобный крови, а сейчас не осталось ни единого подобного оттенка. Хотя в данный момент это последнее, что меня интересовало, пусть даже выяснилось бы, что перед смертью я стал дальтоником.
Впрочем, бесконтрольной яростью моё состояние назвать было сложно. Скорее, мой владело всепоглощающее и выходящее за рамки бессилия бешенство! Желание стереть с лица земли парочку ублюдков, ради каких-то своих целей угробивших кучу народу и в том числе моих друзей! И неважно, что ещё полчаса назад за женщину, бывшую одной из них, я, даже не задумываясь, отдал бы правую руку. Её предательство лишь разжигало пожар в груди.
Меня опять выгнуло, пронзив тело непереносимой болью, от которой невозможно было бы даже орать, будь у меня такая возможность. Но это оказалось ещё не всё! Из рваной раны в груди, пробитой хрустальным побегом, словно бы из сопла летуна вырывалась тугая струя зелёного пламени, и росток, находящийся в самой его сердцевине, потёк, словно восковая фигура в жаре печи.
Да и сам я ощущал себя так, словно во мне вспыхнуло маленькое солнце. Нет, я не горел, я пылал изнутри, но кроме невероятных мучений это ощущение вдруг принесло свободу. Тело опять подчинялось моим желаниям, и хотя разум бился в бесконечной агонии, я опять мог как-то двигаться, потому как единственная мысль, которая плескалась в океане боли, требовала немедленно встать, сражаться и отомстить!
Не до конца понимая, что делаю, я с силой хлопнул себя дрожащей рукой по груди, сминая и вбивая обратно в кровавую дыру уже совсем потерявший форму росток. И если до этого я не представлял, что может быть что-то болезненнее того, что уже испытал, в этот момент я понял, насколько ошибался.
В глазах потемнело, однако сознание упорно цеплялось за зелёный свет, не отпуская его, или этот окутавший меня изумрудный сон не позволял провалиться в беспамятство. Я, уже почти поднявшись с колен, не устоял на ногах и рухнул плашмя, приложившись о землю. Хорошо, что смог выставить левую руку, вторую прижимая к груди и сминая всё ещё рвущийся наружу хрустальный побег. Словно не соглашаясь с уже подписанным мне приговором, тело вновь попыталось принять горизонтальное положение, но в этот момент я был совершенно беззащитен, чем и попытался воспользовался Комичёв.
До этого они с Натальей, а я не мог больше называть её «Ташей» даже мысленно, застыли, словно пребывая в глубоком шоке, глядя на то, что происходит с их очередной жертвой. Но стоило мне только показать слабость, как девушка по извечной бабской привычке начала вопить, а вот этот хитрозадый ублюдок подскочил и со всей дури влепил с ноги мне в голову.
Меня подбросило, перевернув на спину, но боли я не почувствовал. Может, потому что уже исстрадался, и даже проведённый надо мной жуткий ритуал более не вызывал никаких ощущений. Куда уж больше-то?
От его удара в голове окончательно прояснилось, а главное, у меня в ранее затуманенном сознании окончательно выкристаллизовалась мысль, не дававшая просто взять и сдаться. Убить, отомстить, забрать с собой за ту грань, за которой моя разорванная ритуалом душа уже вряд ли попадёт в кронный ирий, но и они отправятся в бесконечную бездну под корнями Великого Древа.
И это стало толчком к тому, что я, стискивая зубы до хруста, переборол накатывающие волны слабости. Несмотря на продолжающую разрывать тело боль, поднял руку, блокировал очередной удар Комичёва, когда тот решил вырубить меня проверенным способом, а именно пинком в челюсть. А затем схватил его второй.
Нога урода попала в жёсткий захват ставших, казалось, стальными пальцев, и я всем телом почувствовал, как хрустит под его плотью кость. Парень заорал, а я, крутанувшись на спине, со всей доступной мне силой впечатал стопу в колено уже падающего парня, с каким-то безразличием наблюдая за тем, как оно выгнулось в неправильную сторону.
Не самые приятные ощущения... наверное. Но мне сейчас было не до жалости. Ещё раз крутанувшись, оторвавшись от земли, я оседлал противника, начав кулаками вбивать его голову в неподатливый подсохший лесной дёрн.
Но добить ублюдка мне не дали. Бывшая «пассия» сама в бой не полезла, зато выхватила из широкого рукава своего одеяния деревянный жезл, целиком покрытый кудесническими печатями, повинуясь её взмаху, из леса тут же вырвались, расправляя плечи и трубно вопя в небо, две человекоподобные фигуры. Не «Древни-Дендроиды», конечно, но нечто похожее на «антропоморфидов», которые ненадолго рождаются из неживой материи при насильственном подселении в неё «шаманами» человеческих душ.
Лишь мгновение помедлив, будто разминая затекшие мышцы, они яростно кинулись прямо ко мне, стремясь сбить с ног и растоптать. Я только и успел, что метнуться в сторону, как длинные руки с многочисленными ветвистыми пальцами и стопа, похожая на выдранный с корнем пень, опустились на то место, где я только что находился.
Прямо на так и оставшегося лежать Комичёва, которому чудовище буквально расплющило грудную клетку. Более того, на мгновение забыв обо мне, монстры принялись драть то, что осталось от парня, разорвав его на части, и лишь через пару секунд, повинуясь окрику Натальи, оставили своё кровавое занятие.
Но я уже был готов их встретить. Пальцы словно бы сами сложили цепочку объёмных печатей, и «Сфера» активировалась именно в тот момент, когда чудища занесли надо мной свои лапы-ветви. Я сжался, приготовившись к взрыву, который непременно ударит по ушам мощным хлопком, но... вместо уже привычного грохота и взрывной волны, разносящей округу, пузырь защиты вдруг просто лопнул с шумом ревущего пламени.
Словно взвесь во все стороны разлетелись зелёные искры и капли огня, мгновенно охватывая своими быстро разрастающимися лепестками всё, на что попадали. Заорали пожираемые пожаром чудовища. Заполыхала трава, и занялся огнём жуткий хрустальный сад, взращённый той, которую я любил, на человеческих телах.
И одновременно с этим ярко вспыхнул управляющий жезл в руках Натальи. Девушка с визгом отшвырнула уже бесполезную палку, но было поздно: широкие рукава балахона занялись, и лепестки изумрудного цвета, по иронии прекрасно сочетающиеся с палитрой одеяния «Садовницы», побежали по рукам, разгораясь всё сильней и сильней.
Не прошло и пары секунд, как вся верхняя половина туловища моей бывшей возлюбленной была объята жарким пламенем. Под моим безразличным взглядом она с диким криком заметалась по поляне, пытаясь сбить огонь, но лишь раздувала его сильней и в итоге споткнулась об одно из тел, рухнув на горящее хрустальное дерево. А в следующую секунду дёрнулась в агонии, замерла, и её затянуло во внезапно возникший водоворот портала.
На лесной поляне среди жуткого полыхающего сада, растущего из мёртвых детей, остался я один. Но после бегства Натальи у меня больше не было причин держаться, и, стоило ослабить контроль, беспамятство накрыло тёмной волной первозданной тьмы, а земля прыгнула мне навстречу.