2598 год AD. Суббота, 16 июня, по г. ч. к. Виртуальная реальность игры «Освобождение Терры». Остров Британия. Уэльс. Стартовая локация № 91. Неостывшее лавовое озеро на месте поселения Абереду Хайд

«Не понимаю я женщин. Люблю, не понимаю и от того люблю еще больше. Особенно одну… эх…» – думал я, сидя в ложементе командира-стрелка и бросая иногда быстрые взгляды на макушку ведущей танк Цесаревны.

* * *

Меня захомутали. Прострелили колено и повязали по рукам и ногам. Я давно ожидал этого стандартного девичьего вопроса: «Ты меня любишь?» А в этот момент мысли все мои были уже там, у транспортника. Я, можно сказать, уже вел боевые действия, вот и брякнул то, что было на душе. А затем она развернулась и, не говоря ни слова, ушла в палатку.

Через тридцать минут мне пришел срочный вызов от Сатина. В это время Ксюша давно уже вернулась, продефилировала мимо, гордо вскинув голову, прямо к танку, словно бы игнорируя мое присутствие. Залезла в люк и заперлась в нем.

Я, похлопав глазами, продолжил свои сборы, утрясая и закрепляя элементы брони. Попрыгал немного, покувыркался, проверил, не шибко ли гремит навешанный на меня металлолом. А затем, когда меня вызвал на ковер Анатолий Ефимович, попросил Нину передать упорно сбрасывающей личный вызов девушке, что я скоро вернусь, и отправился в реал.

– Кня-а-азь! – Увидев мою полупрозрачную голограмму, вице-адмирал расплылся в улыбке. – Здравствуйте, Ваше Сиятельство! Максим Денисович, отец родной! Позвольте, я вас…

«…Отец родной!» Это что еще такое? Сказать, что я был шокирован подобным обращением, да еще и со стороны этого маститого флотоводца, – значит, ничего не сказать. Вот и застыли у меня на языке слова приветствия. Впрочем, Анатолий Ефимович, кажется, был сегодня на своей волне, так что даже не заметил моего состояния.

– …вот. М-да-а! – невпопад закончил он, вставая из своего рабочего кресла. – Не будь вы сейчас бестелесным, я бы вас… я бы! Прости, Господи, меня, грешного! Когда Ксения Владимировна мне все рассказала… да я…

Вскочив, он заметался по кабинету, подбегая то к секретеру, то к сейфу, то роясь в ящиках своего стола. Я же, следя за его хаотичными перемещениями, чувствовал, как холодеет сердце. Это что ж она такое ему рассказала?

Наконец-то найдя в самой глубине объемных ящиков искомый предмет, вице-адмирал радостно воскликнул и, небрежно смахнув в сторону держатели для плашек, водрузил передо мной на стол небольшой титановый ящик с золочеными гравировками по краям. Постоял, глядя на меня, а затем, видимо вспомнив, что я не имею возможности контактировать с материальными объектами, хлопнул себя по лбу и споро вскрыл двойной замок и откинул крышку.

– Вот! – улыбнулся он.

Я гулко сглотнул. Мне, как офицеру, пусть и в первичном воинском звании младшего лейтенанта, предлагалось самому покончить с собой, благородно, как и полагается проштрафившемуся военному, пустив себе пулю в лоб. Передо мной на ложе, покрытом красным бархатом, лежал старинный, прекрасно сохранившийся револьвер с дарственной надписью на рукояти: «От Нашего Величества за заслуги Сатину Ф. А.».

– Smith & Wesson.357 Magnum Hand Ejector. Длина ствола – двести двадцать два миллиметра. Настоящий, тысяча девятьсот сорок пятого года выпуска по старому летосчислению, – видимо неправильно оценив мое молчание и взгляд, прикованный к оружию, произнес вице-адмирал, довольный, словно бы объевшийся сметаны кот. – Именной! Был вручен еще моему деду самим Василием Третьим.

– А… – выдавил я из себя, прикидывая, как бы провернуть возложенный на меня долг, учитывая, что я голограмма и не могу даже поднять чудо-оружие.

Хотя, может быть, Анатолий Ефимович сейчас просто выйдет и все пройдет ну вроде как «правильным» образом? Постоит немного в коридоре, а в кабинете бахнет из динамиков выстрел и мне, лежащему в капсуле, впрыснут какой-нить быстродействующий токсин. И вот уже был младлей Дениска, псевдоаристократ, недоКнязь-Защитник и лже-ксеноархеолог, – и нету!

Жаль только, Ксюха там одна в игре останется. А мне… мне так и надо. Заслужил…

– Прошу! Князь! – поторопил меня Сатин.

Вот же глыба, а не человек! Сам бы небось не раздумывая пустил себе пулю в лоб! А я нюни распустил, стою, рефлексирую.

– Хорошо, – решился я. – Спасибо за оказанную мне честь, Анатолий Ефимович. Надеюсь, вы все обставите как нужно.

– Конечно-конечно, Максим Денисович! Ваша свадьба с Ксенией Владимировной будет проведена по высшему разряду! Я, конечно, понимаю, что такой подарок – не совсем то, на что вы могли бы рассчитывать, но поверьте: это самая ценная вещь, которая есть у такого старого космического волка, как я!

– Чего? – Ошарашенный, я уставился на вице-адмирала, а тот, совершенно не замечая моего состояния, продолжал:

– Конечно, церковную церемонию мы сможем провести только после того, как ваша супруга очнется от своего нынешнего состояния. Сами понимаете, подобное событие – дело государственной важности. Трансляцию будем вести на все планеты Империи. Но главное я уже сделал…

– Что сделал… – совсем павшим голосом спросил я, подумывая о том, что застрелиться было, в общем-то, не такой уж и плохой идеей.

– Как Ксения Владимировна и просила, – довольный собой, заявил Сатин, – расписал вас по законам военного времени. С занесением во все имперские регистрационные базы! Все чин чином! Позвольте мне еще раз поздравить вас, Князь!

– Вот так вот… просто? – выдавил я, все еще не в силах справиться с очередным ударом судьбы, острыми женские туфельками на высокой шпильке наступившей мне на горло. – Она же… дочь Императора все-таки. Цесаревна…

– Да и вы Князь, не уличный паренек, – улыбнулся вице-адмирал.

«В том-то и дело, что уличный…» – подумал я.

– Понимаю, Максим Денисович, понимаю ваше состояние. Брак – это дело такое, каждый его понимает по-своему, а для нас, мужиков, он и вовсе… – Сатин гулко рассмеялся. – Вот помню, как мы с Леночкой… а, да ладно, чего вам эти старческие байки слушать. Но Ксения Владимировна правильно заметила: военное положение на борту не отменено, так что я, как представитель военно-гражданской администрации, провел все процедуры в ускоренном порядке. От вас же теперь нужно только вот это…

Анатолий Ефимович протянул ко мне золоченую планку с развернутым голографическим документом, внизу которого под многочисленными вензелями имелось две строки, одна из которых гласила: «Ксения Владимировна Зимнева» и была увенчана красивой убористой подписью. Вторая же, «Максим Денисович Александров», пока пустовала, мигая зелененьким квадратиком со стрелками.

«Ну да! Вот он, Рубикон! – пронеслось в моей голове. – Может, послать все и вся… хотя… Вот же блин, раком поставили, впереди Рим, а позади Москва. И вроде ни шагу назад, вот только вперед как-то стремно…»

Перед глазами почему-то всплыло улыбающееся лицо Ксении. Я обреченно вздохнул и, не в силах сопротивляться – ну все: точно буду подкаблучником! – дотронулся дрожащим полупрозрачным пальцем до зеленого квадратика, на месте которого тут же появился мой кривой вензель. Я еще успел заметить, что вместо привычного «Д-А-Максимов» моей же рукой в той же форме было выведено «М-Д-Александров», успел подумать и о том, что стервецы из ИСБ даже об этом не забыли, когда из всех динамиков на меня обрушился торжественный марш Мендельсона. Отчего-то показавшийся мне натуральным реквиемом.

В виртуал я вернулся примерно через час, нафаршированный поздравлениями, заверениями и обещаниями, полившимися на меня со всех сторон. А также с твердым пониманием того, по какой причине моя «супруга» провернула всю эту многоходовочку именно в такой последовательности и не соизволила отправиться к Сатину вместе со мной. Конечно, в первую очередь – чтобы не спугнуть свою жертву, но немалую роль сыграло и то, что здесь она спряталась от всех этих знакомых и незнакомых людей, а порой – вообще непонятно кого.

Например вот, «Андуэкули Акун-Кпа» – это кто? Как оказалось, посол Ка-Са, обосновавшийся на вечно цветущей Сакуре. Вот при чем здесь представитель инопланетян в Ниппонской Империи? И каким боком эта ходячая мышца относится ко мне? А если не относится, то по какой причине он милостиво просил о личной беседе?

Ксюша сидела на броне и, закусив губу, смотрела на тонкую полоску рассветного неба, видную сквозь приоткрытую створку ворот. Танк, мерно гудя антигравом, покачивался вверх-вниз. Шумных искинов нигде не было слышно…

Я нахмурился. Если так подумать, я с самого утра не общался ни с одной из наших электронных помощниц и даже когда просил Нину передать Ксюхе, что я ушел к Сатину, она мне не ответила. Не сказала ни слова, в том числе и тогда, когда выгружала сознание из виртуала в «Белую Комнату», а затем транслировала в голограмму… ниппонский городовой и офицеры спецназа! Так это ж был бабий заговор!

Ксюхе же почти шестнадцать, и официальным опекуном ее является не Сатин, а Екатерина. Для особ императорской крови, в общем-то, нормальны ранние браки, но без согласия на то планетарного искина у Анатолия Ефимовича просто бы не приняли регистрационные данные нашего союза. То есть получается. Ага. Я – баран…

Забравшись на броню, я молча сел рядом с Ксенией. Девушка не отреагировала на мое присутствие и только нервно кусала губу. Я тоже молчал. Мы так и сидели на мерно качающемся танке минут десять, после чего Ксюша сказала:

– Я сегодня отключилась от искинов.

– Зачем?

Она не ответила.

– Опять с Катей поцапалась? – Дождавшись утвердительного кивка, я хмыкнул.

– Ты на меня злишься? – тихо спросила девушка, и в глазах у нее блеснула влага. – Поверь, я… я уже сто раз себя прокляла за то, что… что вот так вот. Ну вот такая я дура. Да. Ты правильно сделал, что не подписал…

– Я все подписал.

– П-правда? – Кажется, она удивилась сильнее, чем я в кабинете Сатина. – И…

– И ты теперь моя гражданская супруга.

– Да?.. Но Катенька… Катенька же говорила, что не даст согласия… Мы с ней поссорились и…

Нижняя губа девушки задрожала, из глаз брызнули слезы, и она, разревевшись, повисла у меня на шее.

– Я не такая жестокая, в отличие от некоторых невоспитанных девочек, – немного надменно и холодно произнес невидимый планетарный искин. – Но только, молодой человек… я вас предупреждаю один-единственный раз и надеюсь, что вы максимально серьезно отнесетесь к моим словам…

– Катя, я тебе щас врежу, – не менее серьезно предупредила Нина своим новым детским голоском.

– А ты, Мама, заткнись. Князь, до восемнадцати лет – ни-ни! Никакого исполнения супружеского долга.

– Эй! – взвилась Ксюха, вскакивая на ноги, отчего танк под нами слегка повело и девушка рухнула мне на руки. – Кать! Ты совсем, что ли! Я замужняя женщина…

– Ты глупый и капризный ребенок, – отбрила ее Екатерина. – Я пошла на этот шаг…

– Пошла? – хмыкнула Атланта.

– Ладно. Позволила себя уговорить только по той причине, что так действительно будет лучше именно для тебя. Но если вы только посмеете до совершеннолетия…

– Катя, завянь уже. – Было в Нинином писклявом голосе что-то такое, отчего замолчала не только Екатерина, но и Ксения и даже мне захотелось залезть в танк и загерметизировать люк. – Создали мне женщину-пилу на мое ядро. Успокойся уже. Все они поняли. Ведь поняли?

Мы с Ксюшей синхронно кивнули.

– И никаких виртуальных стимуляторов… – решила развить успех Катя.

– Да успокойся ты уже… – взвилась Атланта, ярая защитница неотъемлемого права человека по-мелкому вредить своему здоровью. – Не, ну право слово!

* * *

Танк тряхнуло. Это Ксюша, заложив крутой вираж, обходила лавовое озеро Абереду-Хайд по зоне приемлемых температур. Можно было, конечно, рвануть напрямую, но мы договорились не рисковать. «Подсолнечник» все же был китайской техникой, а потому ни у меня, ни у оперативного штаба не было твердой уверенности в его абсолютной надежности. А сгореть заживо в этой консервной банке… Нет уж, спасибо. В свое время я испытал уже эти непередаваемые ощущения, когда в бою под городом Бразилиа наш «Грифон-65» полыхнул, накрытый шквалом плазмы прусской заградительной линии. Хотя, возможно, у меня все же была некая пирофобия.

Бразилиа… Земная столица Бразилии, нынешней Бразильской Короны. Неприятные воспоминания об этом не самом удачном игровом опыте, после которого я и решил переквалифицироваться из штурмовика в егеря, напомнили мне о случившемся две недели назад разговоре с Сатиным и Константином.

Бразильская Небесная Корона, «самая преданная союзница РЗИ в человеческом секторе космоса», оказалась дамой с душком. К тому же не очень хорошо себе представляла, как следует себя вести с друзьями и что с ней сделает такая суровая женщина, как Россия, если той что-то не понравится.

В первую очередь не понравилось мне, еще тогда, хотя было связано это с проблемами одной знакомой девушки. А вот теперь это касалось уже лично меня, потому как некий Габриэль бла-бла-бла Сильва навострил свой… на мою законную супругу. Это, знаете ли, не прощают. Я уже не говорю о том, что облава, устроенная моими комиссарами совместно с флотской контрразведкой и корпусом ИРУ, отловили около ста пятидесяти диверсантов из некой организации носящей название Inevitável. И судя по всему, это были не все проникшие на «Волгу» злокозненные интуристы.

– Девушки, а что такое биоимплантат отрицательной псионики? – спросил я, оторвавшись от обзорных панелей командирского места.

– Биоимплантат? – переспросила Ксюша.

Эх женщины, женщины: спустя каких-то полчаса только что шипевшие друг на друга Ксюша и Катя вновь уже были лучшими подругами и ворковали о чем-то своем девичьем всю дорогу, в то время как Атланта уже в который раз отчитывалась мне о проделанной работе. В частности, о начале проектировочных работ по созданию тематических развлекательных ксенопарков, которые должны были заложить основу моего… нашего финансового благополучия.

– Угу, – подтвердил я.

– Биоимплантат – это такой «слизень», – огорошила меня девушка. – Симбионт, подсаживаемый операнту, взаимодействующий с его нервными тканями. Касаемо же твоего вопроса в данном случае, если я правильно помню, делается трепанация черепа и устанавливается «зерно», из которого, собственно, и вырастает слизень, заполняя собой пространство между полушариями головного мозга и впадины между извилинами.

– Именно так, – подтвердила всезнайка Нина.

– По мере развития симбионт частично растворяет и пожирает отвечающие за пси-осязание участки лобных долей, заменяя их собственным телом. После чего подключается к кровеносной системе и начинает питаться за счет операнта, функционируя как более-менее полноценный пси-орган. Как-то так.

– А что такое отрицательная псионика? И чем она отличается от обыкновенной?

– Неестественностью процессов, – ответила вместо Ксении Атланта. – Понимаешь ли, подобные биоимплантаты опасны как для носителя, так и для окружающих. Человек с установленным симбионтом лишается собственных врожденных способностей, приобретая вместо них те, которые несет в себе тот или иной тип слизня. Однако как живое существо это создание не только подчиняется воле носителя, но и в значительной мере влияет на него самого. Более того, оно может заболеть, заразиться или вовсе умереть, быстро убив операнта. А процедура по его извлечению так и вовсе делает из полноценного человека калеку.

– Ну, я примерно понял. А почему она «отрицательная»? – спросил я, глядя на медленно вырастающую громаду транспортника.

– Потому, что нивелирует обычное, положительное воздействие. ΨnXiP(++/-) встретившись с ΨnPiX(-/+) дают в сочетании ноль. Хотя если ΨnXiPω(+++++/-), как, например, у Ксении, то даже самый мощный ΨfPiXα(-/+++), симбионт будет проломлен и, скорее всего, сгорит.

– Скажу честно: я понял только, что слизняк окочурится, если увидит Ксюху, – крякнул я. – Приехали. Мне пора на выход.

– Ага, – растерянно кивнула Цесаревна и, встав с ложемента, порывисто обняла меня, а затем, поцеловав, быстро вернулась на свое место. – Будь осторожнее.

– Буду, – пообещал я.

Экипировав из инвентаря полюбившийся мне за последнее время древний рейлган, я подошел к вмонтированному в стенку танка ящику и извлек из него небольшую, похожую на гравискейт доску. Маленький китайский аналог отечественного штурмового крыла, позволяющий быстро передвигаться по пересеченной местности как одиночкам, так и бойцам на подхвате. Подмигнув еще раз Ксюхе, на удачу, я выбрался на броню, разложил устройство, дернул пару раз за трос взвода и, дождавшись, когда оно загудит, сбросил его на землю.

Щелкнули зацепы, и ботинки оказались плотно зажатыми на вращающихся парных платформах. Я покачался взад-вперед, проверяя баланс и горизонтальное скольжение, проехался влево и вправо, и, только решив, что все в порядке, вытянул из доски крепежный трос, отмотав пару десятков метров каната и покрутив в воздухе магнитную головку захвата, метнул ее в корму танка. Прямо над турбинами.

– Готово, Ксюх, – двигай.

– Поняла.

Танк заурчал и, медленно набирая скорость, понесся сначала в сторону громады транспортника, а затем, поменяв направление, начал уходить от лавового озера, по широкой дуге огибая опаленные стены космического корабля, в сторону развороченного взрывом шлюзового отсека. Трос быстро размотался, крыло дрогнуло и начало набирать высоту.

«Навык «Полет на Гайлу-винге» повысился на 174 %. Текущее значение – 5 единиц и 32 %».

В то же время. Российская Звездная Империя. Система Виктория. Столичная планета РЗИ Екатерина, Планетарная столица Санкт-Иванград. Ассамблея Штабов в комплексе зданий Зимнего дворца

– …О чем и было сообщено представителям крупнейших массмедиа, – закончил свой доклад представитель от ИСБ и, отбросив плашку с документом в сторону, откинулся на спинку своего кресла.

– А вы не поторопились, милейший? – От улыбки, расплывшейся по лицу делегата от СБИ, могло показаться, что его щеки дали глубокую трещину. – Не слишком ли резкие действия? Я, конечно, все понимаю, но стоило ли публиковать информацию о «внезапном» супружестве Ее Императорского Высочества?

– Ну что вы, сударь. – Глава Имперской Службы Безопасности ответил своему другу и извечному конкуренту не менее страшным оскалом. – Мы отлично купировали игру Великого Канцлера.

– Я поддерживаю, – вставил представитель от планетарной инфантерии. – Не мы ли не далее как позавчера обсуждали нечто подобное?

– Вопрос не в самом супружестве, а в личности этого Князя Александрова, – медленно разделяя слова, произнес представитель седьмой группировки флотов. – Мы, конечно, хотели предложить Цесаревне фиктивный брак. Но кандидатуры были тщательно согласованы. В конце концов, не можем же мы посадить на трон первого встречного!

– Господа, господа, – массивный, словно медведь, делегат «Пустотной кавалерии», а по-простому – от космодесанта, в порыве чувств приложил ладонью об стол. – Послушайте себя! Вы о ком говорите-то? Все мы имели честь учиться у Князя-Защитника и быть сподвижниками его преемника. Так чем вас не устраивает этот молодой человек? К тому же он уже показал себя с наилучшей стороны.

– На троне, знаете ли, хотелось бы видеть управляемую личность… – задумчиво произнес командующий первой группировки флотов. – Думаю, вы понимаете, о чем я.

– Управляемую личность? – усмехнулся иэсбэшник и в этот раз его поддержал коллега из СБИ. – Это при нашей-то Цесаревне?

– Тем более, – упрямо мотнул головой флотоводец. – Нам нужно уравновесить характер будущей Императрицы.

– А не потому ли вы так об этом печетесь, милейший, что среди наших кандидатов и ваш сын?

– Помимо него, еще девять кандидатур, – немного стушевался тот. – К тому же, если говорить про моего сына, то он герой-орденоносец. Ему есть чем гордиться, а этот…

– А, как вы выразились, «Этот» – за бой на четырехсотом парсеке был удостоен высшей государственной награды, – очень резко возразил ему представитель Имперской Гвардии. – Напомнить вам за что? А ваш сын тоже носит свой орден за боевые заслуги. К тому же в данном деле замешана любовь…

– Ой, вот только не надо! – хмыкнул глава Службы Безопасности Империи. – Какая может быть любовь между людьми в их статусе? Тем более что знакомы они меньше месяца.

– Абсолютно согласен! – кивнул адмирал от пятой группировки флотов. – К тому же не стоит забывать о личности Цесаревны. Стоит ли вам напомнить, что Ксения Зимнева, будучи даже удаленной от двора, все равно проявляла задатки великолепного политика и дипломата? Нет там никакой «любви». Только холодный расчет. Девушка – прирожденный лидер, вот и выбрала для себя единственную достойную кандидатуру. Уверен, что этот, с позволения сказать, «брак» рассыплется как карточный домик, стоит только «Волге» вернуться в наш сектор.

– Чурбаны, – покачал своей лобастой головой космодесантннк. – Нет в вас ни капли романтики.

– Какие уж есть-с, сударь. Какие уж есть, – усмехнулся СБИ-шник. – Впрочем, я абсолютно уверен, что Ксения не рассматривает Князя как настоящего кандидата. Даже учитывая ее возраст, во всех своих решениях она обычно руководствовалась железной логикой и политической необходимостью.

– То есть все это игра, целью которой было купировать… нет, даже по-другому – кастрировать Старцева-младшего и его клона?

– Именно!

– Ну что ж, господа! Тогда нам тем более стоит поддержать этот маскарад.

– А вы вот с этими документами ознакомьтесь, господа, – улыбнувшись своим мыслям, проворковал чем-то очень довольный глава ИСБ.

Шустрые мини-дроиды засновали по столу, разнося между плашками-держателями карточки с голодоками.

– Что это?

– Это? Это бурная деятельность, которую развил наш кандидат на престол.

– Он что? Создает свою армию?

– И флот, и флот. Заказы на проектировку кораблей уже поступили… Да и экипажи частично укомплектованы и проходят подгонку в специализированных центрах космофлотчиков.

– М-да… – задумчиво произнес адмирал от седьмой группировки флотов. – А не стоит ли нам опасаться этого филькиного ксеноархеолога поболе, чем Канцлера с его сынком?

– Кстати, по поводу Великого Канцлера, – впервые за весь разговор подал голос Председатель Совета Безопасности. – Господа Серые Кардиналы, а ну-ка натяните на морды привычные кирпичные маски. И не вздумайте ржать над Старцевым. Он к нам в гости пожаловал…