Прогудев несколько нот, словно подъехавший лифт в каком-нибудь фешенебельном отеле, массивная бронированная дверь за моей спиной с тихим шуршанием затворилась. Повернувшись, я посмотрел на укреплённые металлические створки. Нейтрально голубоватое свечение на обрамляющем их портале резко сменилось на ровный красный цвет и прозвучало возмущённое бибикание и в удлинённом ромбовидном окне, расположенном прямо над шлюзом появилась надпись: "Доступ в зону выгрузки запрещён!"

Через пару десятков секунд портал вновь повторил звуковое предупреждение и потухшее было предупреждение вновь высветилась белым шрифтом поверх пульсирующего алым монитора. Хмыкнув, я отошёл от выхода метров на пять и остановился, цвет полос и световых индикаторов вокруг шлюза сменился на ровное голубое сияние. Я находился в небольшом, метров пятнадцать, хорошо освещённом коридоре, достаточно широком, чтобы, вытянув руки я не касался кончиками пальцев стенок.

Всё вокруг было какое-то нарочито "научно фантастическое". Прямиком из какого-нибудь современного блокбастера о космических кораблях и отважных космонавтах. Рифлёные панели на стенах, с кучей мелких совершенно не функциональных деталек и выпуклостей, проложенные на всю длину коридора панели из тёмного пластика похожего на стекло, многочисленные швы и штробы и канавки, создающие затейливый узор. Ну и конечно световые полосы, куда уж без них, по которым с равной периодичностью пробегали яркие всполохи некой энергии.

Всё это было... каким-то "ненастоящим". Искусственным. Было очень трудно подобрать более подходящее слово. Складывалось впечатление, что, как и в предыдущих помещениях над этим местом поработал искусный дизайнер, в задачи которого входило сделать свою работу красиво и так чтобы с первого взгляда чувствовалось, что ты в будущем. А вот о практичности всего этого великолепия он даже не задумывался.

Так, например, некоторые объекты выглядели откровенно хрупкими. Словно временные декорации. Я даже протянул руку и ткнул своим армированным пальцем в ближайшую чёрную полосу. Так и есть - пластик вначале прогнулся, а затем жалобно хрустнул и по его матовой поверхности зазмеились мелкие трещины.

Мне от чего-то стало стыдно.

- Ну ты ещё слово из трёх букв напиши, подпали какую-нибудь кнопку, чтобы как в родном лифте было и нассы в уголке! - сказал я сам себе, отходя на несколько шагов от места спонтанного вандализма.

Горестно вздохнув, я пристроил свой мега-чемодан к стенке и ещё раз осмотрелся. Да точно, как в фильм попал. Или в компьютерную игру. Дело в том, что если с нереальностью происходящего можно было ещё хоть как-то смириться, то вся эта непрактичность людей из будущего никак не выходила из головы.

Почему? Да очень просто! Я сейчас в этом бронекостюме - что твой танк! Разве что на ножках. Так вот я никогда в жизни не поверю, что люди армейские будут украшательствами на выезде из бункера заниматься. Нужны ли мехводу подобные визуальные изыски? Нет - ему бы машину из ангара вывести, да так, чтобы косяк какой-нибудь не снести. Не до красот ему.

А что здесь? Куча труда и наворотов там, где можно было обойтись голыми армированными стенами и бетонным полом с нанесенной на него разметкой. Подобная аскетичная простота на военных объектах ведь не от скудности воображения делается, а исключительно из практичности. Случись здесь гранате рвануть в руках какого-нибудь салаги и посыпется вся эта красота к такой-то матери!

Наверное, посчитав, что новоявленный майор заблудился в трёх соснах и никак не может выбраться из коридора, пол под моими ногами засветился. К выходу пролегла уже знакомая полоска с бегущими по ней стрелками. Портал внешнего шлюза призывно замигал зелёными индикаторами.

Впрочем, спешить мне было некуда. Вместо этого, я поднял в памяти всё что в ней имелось на тему надетого на мне броне-костюма. Ну а покуда мой мозг делился со мной сокровенными знаниями о технике будущего, попробовал сделать с самый что ни на есть банальнейший комплекс утренней зарядки. Приседания, отжимания, наклоны, прыжки и повороты - самое то, чтобы проверить возможности новой экипировки.

И так - костюм назывался очень оригинально. Фантом Mk1. Представлял из себя облегчённую силовую броню с экзоскелетом, системой жизнеобеспечения, интегрированным компьютером, встроенным медкомплектом, батареей на загадочном "Ренониуме", способной поддерживать функционал костюма порядка года без подзарядки и стелс-модулем. Всё кроме маскировки работало автоматически, да и ту нужно было активировать только для того чтобы включить оптический камуфляж. В пассивном же режиме меня теоретически не мог засечь ни один сканер или радар противника. Именно противника, потому как возмущённо пищащая и отчаянно краснеющая шлюзовая дверь меня прекрасно видела.

Ещё у фантома имелся шлем. Не отдельный, вмонтированный в корпус, он раздвигался при необходимости, образуя над головой нечто вроде купола. Не классический шарик космонавта конечно, но и головой особо не повертишь. Так что неудобно.

Сама по себе скорлупка была довольно гибкой, но обладала рядом серьёзных ограничений. Так, например, на корточках с гопниками семки полузгать в ней не получится. Максимальное приседание чуть ниже уровня обычного стула, конечно насчитанного под мой новый рост. Хочешь опуститься ниже - вставай на одно колено. Нормально согнуться - тоже не получалось, так что при необходимости поднять что-то с земли, будь добр принять всю ту же позу рыцаря перед дамой.

Имелись также существенные ограничения и в поворотах - максимум на девяносто градусов, да и отжиматься нормально плечи мешали массивные плечи. Когда же я изобразил прыжок, громыхнуло так, словно кто-то уронил гружёный болтами самосвал, хотя здесь скорее всего виновато было замкнутое помещение и сам пол, оказавшийся на удивление прочным.

"Всё мне с тобой понятно приятель! - подумал я, мысленно обращаясь к бронекостюму. - В разведку с тобой идти - смерти подобно. Несмотря на все твои убер-навороты".

Действительно. На мой взгляд "Фантом" был идеален для прямого боестолкновения с противником, штурма или зачистки. Огнестрел моего времени для него - вообще не помеха, что слону дробина... а вот нынешнее оружие. Память радостно убеждала меня, что скорлупка может выдержать несколько прямых попаданий из ручных плазмомётов земного производства, а лучевое оружие против неё вообще бесполезно.

Я зацепился за слово "земного", попытался вспомнить: "А бывает ли ещё какое-нибудь?" и тут же словно на глухую стенку нарвался. Внедрённая в меня память содержала какие-то туманные намёки на "возможных противников", а вот "кто" они или "что" они - оставалось для меня тайной. В результате я решил не торопить события.

Подхватив контейнер с оружием, я не торопясь, в вразвалочку зашагал на выход. Заждавшаяся меня дверь радостно взвизгнула музыкальным переливом и с шипением раскрылась, выпустив вместе со мной клубы невесть откуда взявшегося пара.

- Юнит Фантом-02 0379 готов к несению службы! - услышал я из глубины броньки неведомо откуда взявшийся приятный женский голос. - На текущий момент прямых распоряжений Божественного не имеется.

Я в очередной раз завертел головой. Передо мной была... площадь. Наверное. Хотя больше всего это напоминало огромный балкон, висящий на стене искусственной пещеры, созданной всё тем же повёрнутым на научно фантастических фильмах дизайнером. Циклопическую. Разбитую на палубы-ярусы, в центре которой высился самый что ни на есть настоящий город, центром которого служил хайтек-небоскрёб, упирающийся шпилем в самый центр свода.

Память немедленно подсказала мне, что то, что я вижу - ничто иное как колонизационный модуль в маршевом состоянии, являющийся заодно и космическим аппаратом. Вот долетит он до выбранной Кулуна-дативи атмосферной планеты, приземлится и немедленно развернётся в самый настоящий город. Первый оплот человечества в других мирах. И вот тогда - заживём... мда-а...

Народу на улицах-палубах и перекинутых между ними мостиках было не то, чтобы очень много. На глаз человек сто - сто пятьдесят. Первым делом взгляд естественно зацепился за такие же рослые, как и я фигуры, другие же, помельче я принял вначале за "кукол", тех самых Homo Equium, однако я быстро понял, что ошибаюсь. Передо мной были не "Кены" и "Барби" а самые что ни на есть настоящие люди. Большинство правда радостные до идиотизма, прямо как та, встреченная мною ранее Фантом-03, однако встречались и другие, зачастую самые неожиданные проявления эмоций.

Так, например, у соседнего вросшего в стену пилона, возле шлюзовой двери, как две капли воды похожей на ту из которой я только что вышел, прямо на полу сидел человек. Обычного на мой взгляд роста, довольно субтильный. Обхватив голову руками, он слегка покачивался из стороны в сторону. Жёлтая, почти лимонная кепи с зелёным треугольником валялась неподалёку, пиджак раскрашенный в те же цвета был неаккуратно запахнут, а под ним виднелся наполовину застёгнутый гидрокостюм с разорванной на груди майкой.

Я и в прошлой жизни имел довольно острое зрение, а в нынешнем теле так и подавно, так что я прекрасно видел, как шевелятся его губы. Он что-то говорил, бормотал себе под нос, однако расслышать "что", на такой дистанции было невозможно. Мимо мужчины проходили "полезные идиоты", как я окрестил для себя "улыбающееся большинство", он тянулся к ним, что-то говорил, некоторые останавливались, рассматривали его словно диковинного зверька, потом разворачивались и шагали по своим делам дальше. Другие же и вовсе игнорировали этого человека и тогда он трагически вскидывал руки к далёкому куполу и невнятно кричал, размазывая катящиеся по лицу слёзы.

Зрелище было довольно жалкое и нелицеприятное. Прохожие же вызывали неприятные ассоциации, заставляя вспоминать виденную мной однажды картину. Было это ещё в двухтысячных, у нас, в Москве, возле метро Сокол. Пьяный бомж сверзился с лестницы и переломал себе ноги. Он ползал мостовой, матерясь, вопя от боли умоляя о помощи, а люди... Люди проходили мимо, стараясь даже не смотреть на него. Хотя, казалось бы, у всех есть сотовые, вызови ты скорую, да и Боткинская больница практически за углом, позвони и беги по своим делам коли торопишься или такой брезгливый, приедут, разберутся и без тебя. Хотя признаться воняло от того бомжа так, что глаза слезились, но не бросать же было. Человек всё ж, хоть и опустившийся.

Покопавшись в своих знаниях об этом месте, я попытался выяснить, как вызвать какую-нибудь медицинскую службу. И слегка обалдел. Память настойчиво твердила мне, что в не развёрнутой колонии таковые просто отсутствуют как класс. Почему? Потому что до высадки или как оно здесь называлось "Посева" в целях экономии ресурсов корабля подобные учреждения свёрнуты. Да и вообще мол все колонисты физически и психологически здоровы, иначе их не выгрузили бы из капсул длительного хранения. Вот сядем, распакуемся и появится у нас больничка, а покуда пользуйтесь личными медицинскими наборами.

Следующим шоком для меня стало то, что про полицию или какие-нибудь другие, схожие органы правопорядка, да пусть обычных дружинников-добровольцев, я ничего не знал. Подумал я о них в следствии того, что для подобных отрядов часто проводятся специальные тренинги, да и штатные психологи имеются. А тут похоже именно такой случай. Случись мужику оказаться раненым, я бы сам ему помог, оказал первую помощь, а то и что посерьёзнее, найдись в моём чемодане полевая аптечка - имелась у меня подготовка. А вот уговаривать и успокаивать да мозги по полочкам раскладывать - это простите не про меня. Нас ломать и допрашивать учили, а не с душевнобольными беседы беседовать.

В общем - не было на этом корабле ни полиции, ни милиции, даже самого завалящего дяди Стёпы постового. И это было ещё одной странностью. Ну не верил я в то, что в будущем наступил полный коммунизм и всенародная толерантность. Недовольные, обиженные или просто хулиганьё было есть и будет. В любом народе и в любой стране. Люди - они не муравьи чтобы жить единым разумом, хавать пряники и не нуждаться в кнуте животворящем. Ну не идеалист я и никогда им собственно не был.

Чувствуя себя неуютно, словно бы я сделал что-то плохое, я решил подойти ближе. Хотя бы послушать о чём он там воет. Может он как один известный персонаж потерял "его прелесть" и тогда я вполне возможно смогу помочь ему поймать наглого, вороватого хоббита. Но вот как-то не хотелось мне, чтобы он начал тянуть ко мне свои дрожащие ручонки, до того момента как я буду уверен, что хоть как-то способен ему подсобить. Душевнобольные - они ведь такие, им пустые надежды внушать нельзя! Только хуже сделаешь. Привяжется ещё, будет бродить за мной и причитать: "Шир... Беггинс... верните мою прелесть!" А её уже давно назгулы забрали... А ну да - назгулов в этом обществе типа нет за некой не очевидной мне ненадобностью.

"Хм... Старый хоббит у дороги, с упоением бреет ноги..." - почему-то вспомнился мне старый стишок, который я слышал ещё на срочной от одного очкарика из Омска, а на ассоциациях пришла мысль. - А чем я хуже Бильбо! Нужно только понять, как "Мою прелесть" пользовать..."

Включить стелс оказалось не так уж и сложно. С тихим шелестом разложился купол шлема, отрезав меня от всего остального мира, а затем я дотронулся языком до специальной клеймы, почувствовав лёгкий разряд словно бы лизнул батарейку. К моему удивлению чемодан исчез вместе со мной. От моей руки на по ручке и далее на кожух растеклись светящиеся линии, образующие затейливые геометрические узоры и какие-то кружки, моргнуло и я смог различить только смутные, чуть искажающие воздух контуры ящика.

А ведь я уже присматривался - в какой бы уголок его аккуратненькою пристроить. Чтобы глаза никому не мозолил и не вводил в искушение лишённых внимания полиции людей из будущего. А то... летающий чемодан двухметровой длинны мог окончательно доломать то, что ещё сохранилось в голове у этого мужичка.

Чувствуя себя затаившимся в саванне слоном, открывшим сезон охоты на кроликов, я медленно, как мог, стараясь не громыхать костюмом приблизился к болезному и прислушался.

- ...римляне не возьмут Сиракузы. - бубнил мужик на вполне понятном мне языке иногда вставляя совершенно незнакомые мне слова. - Нет, нет! Если катапульты расположить на антигравитационных платформах, то можно подтянуть их над водами залива и тогда. Нет! Наши пловцы не справятся. Веса то нет, но масса никуда не делась... О Зевс, какие ещё платформы! Но... мои мысли... что стало с нашей ойкуменой... А если... А если вооружить всех солдат... плазменными винтовками, то, когда легионеры пойдут на штурм... Да, да! Что могут они с... О моя голова! Но... у Марция возможно есть звено Кодексов! Если они атакуют на сверхзвуке, Наши скорпионы не справятся с воздушной атакой... Или уже поздно... Я помню... Да. Ведь уже поздно и город уже захвачен, а я так задумался...

Он вдруг вскинулся и впился полубезумным взглядом, как подумал вначале прямо на меня. Впрочем, смотрел он на центральную башню и не было в этом взгляде той азартной сумасшедшинки, виденной мной у девушки-сержанта. Мужчина будто бы завис на какое-то время, а затем принялся быстро-быстро шептать что-то на незнакомом мне языке, перемешивая понятные мне слова людей из будущего с вполне обычными из моего времени.

Что-то ещё про Римлянин. Чертежи. Назвал себя Архимедом. Затем принялся рассуждать про смерть и наконец горько заплакал, когда заговорил про Эгейское море и Сицилия... Кричал что не узнаёт язык свой и слова свои. Он всё бормотал и бормотал, рисуя что-то на плитах пола пальцем, за которым оставался короткий светящийся шлейф, а я медленно, что бы не привлекать внимания отодвинулся в сторону.

Мужику не в колонисты надо, а в палату к Наполеону и Пушкину. Соображать галоперидол на троих, а не далёкие планеты покорять. Тут я бессилен. Вот как такого успокоишь? Вырубить разве что, что бы полежал, остыл немного, а там глядишь ударными методами и в голове что-нибудь поправится. Но... Это чисто теория. С больными вообще так нельзя поступать, да и не мой случай. У меня кулак сейчас чуть ли не с его голову. Окочурится ещё, проблем потом не оберёшься. Ладно бы я реальным майором под номером 0379, тот бы может отмазался, а я простите кто? Правильно - путешественник во времени Виктор Лермонтов, нагло оккупировавший тушку какого-то номерного бедолаги. Я считай, как на задании. Внедрение в глубокий тыл вероятного противника. Мне себя выдавать нельзя.

Я встал как вкопанный и медленно повернулся в сторону всё так же стенающего мужика. Посетившая меня мысль совсем уж не укладывалась в голове. Если я - Витя Лермонтов... то... Да неужели! Да быть такого не может!

Я ещё раз уже другими глазами осмотрел внутреннее пространство рукотворной пещеры. "Улыбчивые" меня как-то не интересовали. А вот другие, растерянные, подавленные, удивлённые, а особенно те, которые что-то говорили сами себе, или другим людям. Пришедшую мне на ум идею, нужно было срочно прокачивать и для этого мне нужны были... скажем так - языки. И я их нашёл.

Солдата кайзеровской армии. Такого же бугая, как и я, мечущегося с башенными глазами от одного "полезного идиота" к другому и то на языке будущего, то на немецком требующего от удивлённых колонистов в срочном порядке указать ему расположение 9-той кавалерийской дивизии, 2-го кавалерийского корпуса под командованием генерала Георга фон дер Марвица.

Затем ему под руку попался какой-то чернокожий малый в красном пиджаке с белой полосой, который ляпнул ему, что-то, что вояке очень не понравилось. Предполагаемый немец взревел. Сгрёб негра в охапку и особо не напрягаясь, метнул его прямо с балкона, легко перебросив через довольно высокую ограду, то ли из стекла, то ли из пластика.

Ну... я тоже миндальничать не стал. Брать языка - значит брать языка. Фриц... или тогда их массово Гансами звали, тяжело дыша, таращился на совершенно никак не обративших внимания на произошедшее с чернокожим парнем, а я особо не мудрствуя подошёл к нему со спины. Он конечно услышал мои шаги и даже попытался обернуться. Тут я его и "сцыкатухил".

Бронированный кулак, аккуратненько опустился на его черепушку, так, чтобы не дай то бог не проломить ему череп. Немец, закатив глазки, обмяк и был ловко мною подхвачен, после чего по законам жанра уволочён в уголок. Подальше от лишних свидетелей, которые вполне могли появиться несмотря на полное игнорирование происходящего со стороны улыбчивых колонистов.

Вязать мне правда было нечем. Конечно возможно, что в моём ящике могло найтись много чего интересного, но не копаться же в нём посреди улицы. А вдруг он одноразовый и потом не закроется. А вот пистолетик, такой же как у меня Waku-74m я у немчуры отобрал. Ибо нефиг! Да и мне пригодится.

Кое-как удалось привести Ганса в чувство. К моему удивлению кулачок-то у меня оказался целительным, потому как истерика у бугая после того как он очухался сошла на нет, и он похоже даже успокоился. Я так понимаю, почувствовал что-то родное, знакомое, понял, что сейчас его будут допрашивать, а значит всё в порядке. Шучу конечно, однако особой агрессии мужик не высказывал, только смотрел на мой костюм словно баран на новые ворота.

Пытать или использовать какие-либо другие методы экспресс допроса не пришлось. Парня звали Гюнтер Вейнер, кавалерист, карабинер гефрайтер. участвовал в штурме Льежа в августе тысяча девятьсот четырнадцатого года. Попал под артиллерийский обстрел, не повезло в общем парню. Промучался несколько часов истекая кровью, придавленный своей же собственной лошадью и помер, а затем всё по моему сценарию. Правда очнувшись в новом теле решил, что находится в Бельгийском плену и только потом, когда как он думал, смог вырваться и свернул голову встречающему его "Кену", понял, что что-то не так. Что он вроде как не совсем пленник и что тело у него не своё. Так что, Гюнтер решил, что немцы победили, а это такой странный госпиталь, в который его притащили в бессознательном состоянии. Уговорил себя, что всё хорошо.

Бывшую в том же помещении "Барби", которая, по его мнению, была пленной местной жительницей, насиловать не полез. Врёт, наверное, глаза отводит, но я сделал вид, что поверил ему. В раздевалке смог справиться сам, услужливых кукол не трогал, но был возмущён бельгийской распущенностью и падением нравов. А заодно вконец уверился в том, что без железного немецкого орднунга Европа вконец сгниёт от французской и английской гангрены. Ну и заодно сгинет под пятой русского варвара естественно.

Вылез, пошёл искать расположение немецких войск. Понятное дело наткнулся в первую очередь на "полезных идиотов" принялся выспрашивать как, куда и где. Сам "город", а точнее колонизационный модуль, нанёс первый чувствительный удар по и так шатающейся крыше. Но он опять же придумал себе объяснение - мол: "Заграница. Всё не как у людей! И сами они не такие!". Колонисты удивлялись, улыбались и ничего не знали, а потом какой-то черномазый посмел сказать ему: "Ты". И тут перелилось за краешек, нашла коса на камень, а соломинка с хрустом переломила спину слона.

Сейчас же, как очнулся и увидел меня, всего такого красивого, сразу признал во мне "русского варвара". Видимо у меня на лице написано кто я и откуда. Понял, что ошибался и попытался придумать себе новое объяснение. В новой рассказанной мне версии англичане вывезли его в далёкую Россию, ещё лепетал что-то про сказочный Зимний дворец в Питере и показывал в сторону небоскрёбов. Я попытался объяснить своё видение, но меня не поняли. Спросил, знает ли он роман Герберта Уэлса, про машину времени. Гюнтер хоть сам парень деревенский, но великого англичанина жившего в его время - читал. Узнав мою версию с попаданием в будущее вновь взбесился и схватился за свою кобуру, а она пустая.

Всё. Разговоры закончились, мстительный психопат за спиной, мне собственно говоря не нужен, да и не договориться мне с немцем времён Первой Мировой. Не фашист конечно, но не менее упёртый в собственном национальном превосходстве. Да и свидетелей оставлять не следует.

Встав я перевёл плазменный пистолет в боевой режим и тут весь из себя железный парень, дитя суровой эпохи - разревелся. Не от страха перед смертью, таким как он на неё можно сказать наплевать. Не охота помирать конечно, но не похож он на того, кто будет унижаться и лить слёзы перед человеком с ружьём. Достали просто мужика. Нервы полетели от переизбытка впечатлений.

Я так и стоял, положив палец на спусковой крючок, глядя на то как взрослый бугай размазывает сопли по лицу и понимая, что просто не могу пристрелить этого человека. Нет - будь у меня приказ, спустил бы курок, или что там у этих плазмеров, не задумываясь. С приказом командира всегда легко, а Гюнтер не женщина и не ребёнок, он даже не гражданский. Воин, как и я. А в солдата другому солдату стрелять всегда просто.

А так... Не заигрался ли ты товарищ Лермонтов? Это для него ещё идёт Первая Мировая Война, а для тебя - нет. Это его вытащили с передовой, а ты... да тоже погиб, и даже в какой-то мере в этом виноваты те же немцы. Косвенно. Вот только вряд ли этот парень когда-нибудь назовёт их "своими". Мы с ним разнесены по времени более чем на столетие, так стоит ли тебе находясь в этом в общем то чужом для тебя времени, убивать такого же как ты. Коллегу, по несчастью.

Да и за что? Да то что он враг? Так он мне и не враг в общем-то! Не пойми кто из исторического прошлого. Был бы фашистом - грохнул бы без промедления, но он то из второго рейха, а не из третьего...

Я медленно убрал пистолет и пожевав губу от напряжения думательной мышцы, выдал.

- Звали б тебя Адольфом и служи ты в 2-ром баварском пехотном полку номер 16, в чине ефрейтора, грохнул бы без сожаления, - не помню, успел ли Гитлер получить своё звание на момент штурма Льежа или нет, но да то было, не важно.

Сам момент требовал чего-нибудь парфорсного. И совсем не для немца, таким образом я делал большую глупость - уговаривал сам себя.

- Ну а коль ты еврейтор Гюнтер из 2-го кавалерийского корпуса, - продолжил я. - то так уж и быть. Живи. За голову извиняй, сам понимаешь. А пистолетик ты уж не обессудь я у тебя заберу...

Подхватив свой чемодан, я закрыл шлем и поигрывая трофейной "Вакой", отвернулся и зашагал прочь. Ничего он мне голыми руками через скорлупку не сделает, это вам не неграми в баскетбол играть.

- Руссэ, погоди! - окликнул меня хриплый голос гефрайтера и я остановился. - Скажи... это... действительно будущее?

- Вопрос на миллион. Точно - не уверен, но по моей теории - да.

- И ты попал сюда... как и я? - он аккуратно поднялся на ноги, поморщился, потрогав затылок. - Чем это ты меня? Прикладом?

- Кулаком, - хмыкнул я.

- Тяжёлая рука, - он вытер рукавом нос и тыльной стороной ладони мазнул по глазам. - Уважаю. Так ты тоже из прошлого?

Бывший кавалерист всеми силами пытался сохранять невозмутимость. Делал вид, что ничего не произошло, и это не я совсем недавно раздумывал, отстрелить ему буйну головушку или нет.

- Гюнтер - это только теория... - покачал я головой. - А так да. Я из две тысячи семнадцатого года. Погиб при терракте...

- Тер-акте? Э...

- От взрыва, устроенного бомбистом, - как мог расшифровал я современный термин.

Это слово было ему знакомо, и он кивнул.

- Военный? - то ли спросил, то ли констатировал он.

- Старший лейтенант Лермонтов. Воздушно десантные войска Российской федерации, - отрекомендовался я и видя, как вытянулось лицо немца, добавил. - Обер-лейтенант по-вашему. А десант... ну, проще всего тебе будет объяснить это как...

Я задумался. Во время первой мировой десантников не было. Парашюты уже были изобретены, но массово не применялись... как бы попроще объяснить человеку?

- Это что-то типа драгун, но только вместо лошадей у нас большие аэропланы. Они доставляют нас в нужное место, а потом мы, спрыгнув с них на парашюте и приземлившись, вступаем в бой.

Гюнтер задумался, видимо пытаясь представить себе нечто подобное, однако фантазия его долго буксовала. Затем он кивнул, а дальше произошло... странное. То чего я никак не мог ожидать, немец вытянулся во фрунт и отдал мне честь.

Я задумался. А не хватил ли я лишку. Всё-таки их обер-лейтенант и наш старший лейтенант не совсем одно и то же. Конечно, можно было хоть Императором Всероссийским назваться или Генералиссимусом... Вот только мне как военному врать в таких вещах было как-то...

Немец тем временем заговорил.

- Ваше благородие! - именно так он и понял его на понятном мне языке будущего. - Как верный сын немецкого народа, не нарушая воли Кайзера, прошу вас принять командование до полного прояснения сложившейся ситуации!

- Так... - крякнул я. - Вольно солдат.

Он понял скорее тон, нежели: "что именно у солдата должно быть вольно", расслабился и выжидательно уставился на меня. В глазах у бугая я не прочёл ни сумасшествия присущего местным, ни страха, ни попытки обмануть, втереться в доверие. Только суровую решимость. Так себе полиграф конечно. Сюрпризов всяких можно ждать, но всё же лучше нежели бродить здесь в гордом одиночестве. А - была - не была. Авось пронесёт... ну и так далее.

- Мера, вынужденная я так понимаю?

- Яволь! - почти гаркнул Гюнтер.

- Так! Служебный пыл умерь, - поморщившись потребовал я, оглядываясь по сторонам. - Не перед рейхстагом рявкаешь.

- Ваше благородие...

- Зови меня "командиром" что ль... - попросил я. - А то как-то... не очень.

- Яволь, майн Фюрер!

Я чуть было не поперхнулся от подобного то ли панибратства со стороны немца, то ли откровенного хамства, за которое можно и по морде схлопотать. Похоже, что мои мысли, как-то отразились на лице, потому как Гюнтер нахмурился и спросил.

- Что-то не так, майн Фюрер, - произнес он это без какой бы то ни было издёвки, спокойным, ровным голосом, словно это было нормально...

Я чуть было не хлопнул себя полбу. Только в последний момент остановился, вспомнив, что в моём бронекостюмчике вполне мог бы нанести сам себе непоправимые увечья, а то и вовсе снести к чертям голову. Ещё раз посмотрел на своего бывшего языка и крякнул от досады.

Вот она разница эпох! Это даже не проблемы межнационального общения, а именно пропасть шириной в сотню лет. Мой современник из две тысячи семнадцатого, какой-нибудь Фридрих из Берлина, живущий в впитавший в себя Евросоюз с шнапсом матери, мягкий как пластелин и толерантный до идиотизма никогда и никого так не назовёт. Для него это табу. Позорное клеймо, ярлык, который следует навешивать на неугодных указанных местными СМИ.

А для Гюнтера, солдата с полей первой мировой, который о третьем рейхе и слыхом не слыхивал? Для него "Фюрер" слово сугубо положительное. Это "Лидер", "Командир", "Предводитель"! Вот и хлопает сейчас кайзеровец глазами, пытаясь понять мою более чем неадекватную с его точки зрения реакцию. А ведь из-за подобного непонимания можно таких делов наворотить...

- Послушай, Гюнтер. Не стоит так меня звать, - очень аккуратно попросил его я и сразу же добавил, чтобы избежать ненужных вопросов. - Во времени откуда я прибыл, это сродни оскорблению. Договорились? Зови меня просто - командир.

- Да, - ответил он на языке будущего, хоть и выглядел донельзя удивлённым, - майн командант.

- Вот и договорились.

- Это что-же гер командант, - тихо произнёс Гюнтер, - Получается... даже самого Кайзера в ваше время не следует именовать фюрером?

- А нет никакого Кайзера Гюнтер, - он вскинулся было, но я быстро добавил. - И Императора Российского нет. Все сгинули во время революций. Нашего свергли в феврале семнадцатого, вашего в ноябре восемнадцатого. Если мне не изменяет память, тот год не пережил ни тот, ни другой.

- Кто... - прохрипел немец, наливаясь кровью, но стараясь держать себя в руках. - Как?

- У вас - не знаю, - я покачал головой. - Не интересовался никогда. - А наша - руками приближённых. Их тоже потом смели.

- А Германия... Германия как страна? Что с ней в ваше время?

- Ты сам откуда?

- Из-под Кёнигсберга я. Восточная Пруссия! - выпалил он.

- Германия... сохранилась, - осторожно начал я.

Вот и момент истины. Посмотрим, как он отреагирует.

- Но живи ты в моё время. Мы были бы земляками... Можешь считать себя Россиянином из-под Калининграда.

С минуту мы молчали. Потом он сказал.

- Ну хоть не поляком... Это было бы стыдно, - голос его был холодным, однако агрессии в нём не было. - А русскому царю служили мои предки. Печально конечно за судьбу империи. Страшные слова и тяжёлые знания, но... Скажите гер коммандант, вы упомянули некого гефрайтера из второй баварской. Почему его бы вы убили, а меня не стали.

- Ты точно хочешь "сейчас" это узнать? - спросил я.

- Хочу, - нахмурился Гюнтер.

- Хорошо, слушай...