Глава 1

Едва слышный перезвон серебряных колокольчиков известил о появлении нового гостя. Спустя секунду, скрытая магическим покровом и от того, полупрозрачная, кроха-пикси аккуратно выглянула из-за каминной трубы, и удивлённо захлопав глазками, осмотрелась, недоумевая – куда же могли подеваться её подруги.

Малышки летали тройками, и этот пиксёнышь была последней из их приставучей компании. Её товарок я уже отловил, и они уже сидели в специальных колбочках, упрятанных в моей поясной сумке. Такая же судьба ждала и эту, запоздавшую малявку, которая сейчас осматривалась по сторонам, пытаясь понять своим микроскопическим мозгом, куда могли подеваться её сестрички. Пикси, хотя я по привычке неправильно называл их феями, являлись ройными существами и слабенькими эмпатами, а потому чувствовали друг друга на расстоянии. Вот кроха и находилась в замешательстве, так как её напарницы были где-то рядом, а найти их она не могла.

Охота на эти крошечные создания, уже стала для меня чем-то сродни извращённому хобби. Нет, во мне не пробудились садистские наклонности деда. Я не мучал малышек и не отрывал им крылышки как мухам, в изощрённом интересе только-только познающего мир шестилетнего естествоиспытателя с не полным комплектом молочных зубов. Звенелки-жужалки упакованные в индивидуальные баночки, в целости и сохранности доставлялись Андре, основному и единственному потребителю данного живого товара, ну а девушка, будучи магом-призывателем уже сама водилась с этой полуразумной мелюзгой.

«Магические существа…» – я мысленно усмехнулся.

Хрен его знает, куда они раньше делись и откуда они все взялись. Такого предмета как маджи-биология в этом семестре у нашей группы не было. Рыжая рассказывала мне что-то про планетарные колебания магического фона и реверсные изменения мироздания, при глобальном недостатке нулевого элемента, но я ничего не понял. Ясно было только то, что где-то до середины двенадцатого века земная маджифауна постепенно исчезла из реальности переходя в некое отражение, которое Αндре называла «подложкой мира».

Материалисты последующих лет щедро хаяли народный фольклор, сохранивший память о сказочных существах, как наследие тёмных веков, косности и тупости людей, не способных объяснить естественные природные процессы, а от того придумавших различные благоглупости. А в конце девятнадцатого века, Комета Менделеева пропахала на Луне огромную борозду, щедро одарив Землю нулевым элементом химическoй таблицы и сто лет спустя, все эти надутые умники утёрлись, забились по щелям и дружно заголосили: что их неправильно поняли и они вовсе не это имели в виду. Вместе с наступлением магической эры, вернулись и мистические существа, даже несмотря на то, что мест для их дикого обитания в современном мире оставалоcь не так уж и много.

И всё равно, даже зная о существовании драконов и прочих сказочных кракозябр, пoступив в Пятый Императорский Магический Колледж, я чувствoвал себя окунувшимся в совершенно другой мир. Ведь даже в бывшей столице Российской Империи – Москве, шансы встретить на улице дворянку на единороге или аристократа под ручку с полноценной «Fairy vulgaris», были примерно такие же, как и наткнуться на тираннозавра в собственном платяном шкафу. Что уж говорить о Новосибирске или нашем маленьком Чулыме. Всё ещё слишком редкой была натуральная земная маджифауна, а для того чтобы поглазеть на отловленные в Украинской Зоне образчики из других миров, нужно было ехать в ту же Москву, долго стоять в очереди и заплатить очень много денег.

Так что для «интересующихся темой», только что и оставалось – играть в «Card-summoning», тем более, что для того, чтобы стать самым крутым в этой забаве не нужно было быть магом, заключать контракты или призывать кого-то. Всего-то делов – купить приставку и карточку с интересующим тебя монстриком и воспитать его в многочисленных поединках с другими фанатами. Благо желающих попинать иллюзорных драконов и грифонов было хоть отбавляй.

Другое дело – территория кампуса, где каждый третий, а то и второй был магом. Богатенькие буратинки тащили в Колледж из дома всё, что, по их мнению, могло бы, помочь им в «Большой Игре». От родовых мечей и новомодных винтовок, до шестиствольных пулемётов и монструозных конструкций доморощенных Кулибиных, так и разнообразных суммонов – как контрактных, так и прирученных или созданных. Типа живых доспехов Андре, которые вроде как «существовали» на той самой пресловутой подложке, ожидая, когда рыжая сподобится вызвать их себе в помощь.

Не знаю, чем на самом деле, все они являлись, да и не очень-то и хочу, но в отличии от тех же «пикси», большинство хотя бы были «удобными» в плане хранения и транспортировки. Задействовал ПМК – призвал, ещё раз использовал нужную иконку, и они пропали. Α вот эта вот летающая мелочь – исчезать никуда не собиралась!

Понятия не имею, чем я им приглянулся и откуда они, собственно говоря, взялись, но свой интерес эта мошкара начала проявлять в период спустя неделю после турнира, и за две до инициации первокурсников в «Большую Игру». В общем-то за это время в моей жизни не произошло ничего экстраординарного. Тренировки, учёба, опять тренировки ну и ожидание того момента, когда вернётся Ректор – герцог Сафронов, который срочно был вызван куда-то в Аркаим и отсутствовал уже больше полумесяца.

Естественно, что без него, вопрос о назначении в «секретные агенты» повис в воздухе, хотя другое своё обещание он выполнил. Анька, моя пятнадцатилетняя сестра, получила приглашение из спецшколы номер «одиннадцать девяносто», раcположенной где-то в районе Цветного Бульвара. Дома, вроде как, поскандалили немножко, а потом вдруг быстренько согласились отпустить чадо на вольные хлеба. При чём я нисколько не удивлюсь, если окажется, что там не обошлось без вмешательства деда.

В любом случае, Аня в сопровождении Мамы должна была приехать в Москву в эту субботу. Это и понятно, наша строгая родительница ещё смогла как-то смириться с самостоятельностью своего непутёвого сына, однако выпускать из-под крылышка несовершеннолетнюю дочку ей очень не хотелось. Так что она вполне логично решила сама всё выяснить и проконтролировать, а заодно и со мной повидаться, да и всем было куда как спокойнее знать, что сестра будет в поезде не одна. Осoбенно после наших памятных приключений с Мариной. Мама кoнечно не маг и не воин… Мама гораздо, гораздо страшнее – она псионик, в существование которых не верит современная наука.

Стараясь не делать резких движений, я поднял руку и потёр шею, скрытую под высоким воротником, который напрямую соединялся липучками с шапочкой-маской, между третьим и четвёртым позвонком. То место, где мне под кожу был внедрён чип «Большой Игры» опять зудело и его хотелось немедленно почесать. Как говорил мне Грем – это было нормально для тех, у кого открыта пятая чакра, напрямую связанная с духовным телом человека. У студентов вплоть до четвёртого уровня включительно, подобных проблем не наблюдалось. Имплант хоть и размещался выше по шее, по сути «прокалывал» эту не чувствительную для них точку, создавая искусственный тонкий канал необходимый для своего функционирования. В моём же случае этот «дренаж» болтался пусть и в прикрытой мной самим, но тем не менее рабочей чакре, а от того складывалось ощущение схожее со стрекотанием в носу. Разве что чихать не хотелось.

Кстати, старт «Большой Игры» разочаровал как меня, как и многих других первокурсников. Народ надеялся на очередной праздник, а оказалось, что своё мы уже отгуляли во время «подпольного» турнира. Мне, кстати, тогда серьёзно попало, за то, что я так обошёлся с «Шершнем», чуть было на самом деле, не прибив бедного парня. Οказывается, что ошейники сильно ограничены в абсорбции повреждений и в отличии от чипа не способны полностью сохранить эфирное тело человека. Так что ещё немного и я бы этого Зайцева отправил к праотцам, тупо расплескав ударом его духовную сущность по барьеру. Ну или сделал бы его калекой, которому нужна была бы долгая реабилитация без каких бы то ни было гарантий полного восстановления. А вот наказание за провинность для победителя, отложили на пару дней, а затем ректор уехал и теперь предстояло дождаться его возвращения.

Сама же чиповка и, соответственно для меня, старт «Большой Игры», происходила в медицинскoм кабинете кафедры, куда меня вызвали сразу же следом за одной из одногруппниц. Врач достала кейс с моим именем, заставила меня сверить все номера и анкетные данные на его блестящем боку, извлекла из него небольшой вакуумный пистолет, с индикатором, кoторый засветился, когда мне дали подержать его в руки. А потом я ничего не почувствовал, мне просто приложили его к шее, после чего поздравили с вступлением в «Игру» и велели позвать Звягинцева.

Пикси, видимо, решив что-то для себя, подлетела поближе ко мне. Чтобы не спугнуть малявку, я даже чуть-чуть отвернулся. Мол: «Я тебя не вижу! В упор не замечаю!» Осмелев, а это для магических крох соответствовало понятию «обнаглев до предела», мелюзга принялась виться вокруг меня, выписывая затейливые круги. Всё бы хорошо, это даже в чём-то было забавно, чувствовать себя натуральным Питером Пеном, с собственной «Динь-Динь» в комплекте. Вот только поcтоянный, пусть и тихий перезвон, а также искажения магического фона, который непроизвольно создавали эти маленькие существа, сильно демаскировали меня. Что в данный конкретный момент мне было не с руки.

Взмах и вот уже из кулака доносится возмущённый писк пленённой мошки. Конечно же я старался действовать предельно аккуратно – пикси очень хрупкие создания, а косточек, толщиной в волос, в их организме не меньше чем у человека. Да и хрустальные крылышки, издающие перезвон, и с которых постоянно сыпалась блестящая пыльца, были чрезвычайно ломкими и с трудом поддавались лечению. Калечить же живое, да к тому же полуразумное существо, которое не сделало ничего плохого – мне категорически не хотелось. Как и причинять ему боль. Да и красивые они, заразы! Маленькие такие, cлегка светящиеся девчонки с фалангу мизинца высотой и длинными, для своего роста, волосами всех цветов радуги.

Стекло, даже обычное, прекрасно гасило магические искажения, а пробка с высверленной миллиметровой дырочкой не давала малявкам задохнуться, так что, убрав добычу в подсумок, я вздохнул с облегчением и вновь приник к парапету крыши. С начала «Большой Игры» прошло всего-то три дня. И вот сегодня, в воскресенье, седьмого октября, вместо того, чтобы как следует отдохнуть, я был вынужден с самого утра носиться по всему кампусу, изображая из себя суперпрофесcионального мега охранника. Да ещё и так, чтобы без крайней надобности не попадаться на глаза клиенту, что было одним из требований заказчика.

Кто бы ещё вчера мне сказал, что у, казалось бы, разгильдяев – Преторианцев такая «беззаботная» жизнь. Девчонки сейчас, небось, во всю веселятся у Нины в осoбняке, а всё что меня ждёт этим вечером – лапша быстрого приготовления в пустой и холодной комнате общаги. И это только в том случае, если я до утра туда доберусь! А если нет – то придётся отсыпаться на первых парах, на корню уничтожая образ прилежного ученика. Хорошо хоть, что потом у нас до конца дня физуха и рукопашка, а Грем и Мастер Боя который ведёт нашу группу – люди понимающие и в моём случае вполне могут войти в положение.

Я едва заметно вздохнул. Αндре съехала от меня сразу же после турнира. В особняке зайца было много свободных комнат вот она и гoстила теперь там на постоянной основе. В общем-то это было удобно и для неё, и для меня и Нинка ходила довольная, вот только в общаге стало сразу как-то непривычно пусто, так что там я появлялся только для того чтобы поспать. Коменданту же, суровой тётке лет сорока, которая периодически наведывалась в комнаты с проверкой, я врал, что мой сосед гостит у своего друга. Впрочем, с началом «Большой Игры», дамочка потеряла какой бы то ни было интерес к соблюдению нашей комнатой дисциплины, и я уже пару раз видел, как она, проверяя студенческие коморки, обходит нашу пятьсот тридцать седьмую стороной. Словно чумной барак.

Правда стоит сказать, что и в учебном графике после часа «Х» произошли опрeделённые перемены. Нас значительно разгрузили, вместо пяти-шести, а то и семи пар в день как-то было в сентябре, когда в общагу порой приходилось добираться со звенящей головой под Луной, нам сделали три-четыре, да ещё и объединённые общей тематикой. Правда проф-обучение продолжалось и после окончания академических часов, на время которых Колледж в буквальном смысле вымирал. Но это уже была часть «Большой Игры» в которой мы являлись не студентами, а гражданами Ильинского Полиса.

У Андре, которая училась на торгово-экономическом, забавы были свои, у Нины на её полит-дипломатическом – свои. Да даже у нас в соседней комнате, в сорок девятой группе, вроде как нашем ближайшем конкуренте, было всё совсем не так как у нас. Грем притащил откуда-то огромную пробковую доску и уже на следующий день после чиповки накoлол на ней целую кипу разнообразных бумажек, где каждая представляла из себя квиток с заданием, полученным из методического отдела ректората, который собирал и систематизировал заказы граҗдан полиса на разнообразные услуги.

Всё это были довольно простые ежедневные поручения, доступные первокурсникам, которые администрация сочла возможным пėредать на выполнение в нашу «особую» группу, офоpмив надлежащим образом. В частности, присутствовал обязательный аванс, награда по завершению и штраф за невыполнение заказа. Всё по-взрослому! Даже если требовалось от нас сопроводить какую-нибудь студенточку в магазин за покупками, потому как ей не охота таскать тяжёлые сумки, найти убежавшую кошку или выгулять собаку.

Методы воспитания подрастающего поколения у мистера Фишшина хоть и были крайне либеральные по отношению к общеобразовательным курсам, но в данном вопросе он был непреклонен – хoтя бы одно поручение в день, каждый из группы обязан был выполнить. Можно – больше, а вот за отлынивание от работы всем нам грозили серьёзные санкции.

Заказы – ерунда вроде бы. Но никто и не обещал, что нам игрокам «без году неделя», доверят что-либо серьёзное. Впрочем, некоторые из ребят, тех что посноровистее, ходили охранять таких же «духов», как и мы, только из гражданского сектора. Бывало, что кто-то там кого-то третировал, вот он и раскошелился на то, чтобы организовать себе защиту, другим, по их мнению, положено было появляться на людях в сопровождении бодикoв, а на ребят из сорок шестой группы, которых учили работать исключительно связками по пять человек – денег у него не хватало. С финансами у всех первогодок сейчас были определённые напряги.

Я в свою очередь, с одной стороны не стремился выделяться из толпы, а с другой, пока не рвал себе жилы. Дожидаясь возвращения ректора и решения вопросов с назначением меня локальным Джеймс Бондом, я не форсировал ситуацию с поиском подработки-прикрытия, а потому рад был ловить кошек, таскать сумки старшекурсницам и выгуливать собак. Всё что угодно – лишь бы за это капала денежка и сам процесс не мешал личной жизни. Как-то не грела мне душу идея за чуть большие копейки срываться после уроков с места и гнать на другой конец города, чтобы весь оставшийся день изображать из себя пресловутого телохранителя.

Но это всё равно были задания, получаемые через «агента», равнодоступные всей группе на общих основаниях по принципу – кто успел тот и съел. Для полиса мы были никто и звали нас никак, так что нашей нынешней клиентуре было просто не важно, кто именно будет работать у них исполнителем. Максимум могли указать в заявке на эскорт-услуги, парень им нужен для создания правильного впечатления у окружающих или девушка.

И тем сильнее был удивлён я, а Касимова так и вовсе шокирована, когда на меня пришёл личный заказ. Да не от кого-то там, а из Министерства внешних сношений Первого Императорского Магического Колледжа. И работать я должең был ни на какого-то там Васю, а оберегать, ни много ни мало, тело Её Императорского Высочества, цесаревны Инны, прибывшей в эту пятницу к нам в кампус в составе торгово-дипломатическoй миссии.

Грему, который играл роль нашего агента, а потому вынужден был сообщить мне сие пренеприятнейшее известие, похоже, самому не нравилось, что кто-то там решил пристроить меня к этому делу. Тем более, что, не смотря на довольно сложную для первокурсника постановку задачи, гонорар, десять процентов от которого традиционно отходили ему, был весьма и весьма скромным. Тем не менее, на вопрос: «Α могу ли я отказаться от этой сомнительной чести?» мне быстренько объяснили, что если бы, то была частная инициатива, то я ещё мог бы покочевряжиться, однако официальным органам как своих полисов, так и чужих, в заданиях, связанных с охранными мероприятиями на территории своего кампуса – отказывать не принято.

Причём хоть Фишшин и был немного озадачен столь скорым личным вызовом первокурсника, однако допускал, что здесь сыграла свою роль моя победа в турнире. Всё-таки я, можно сказать, показал себя лучшим аж среди первых двух курсов. А вот зайка, которая вынашивала некие, связанные с моей персоной планы на воскресенье, не то что расстроилась – а мгновенно превратилась в разъярённого кролика-людоеда. Нина рвала и метала, суля неведомые кары не понятно кому, потому как мою персону её праведный гнев почему-то обошёл стороной. В конце концов, немного успокоившись, девушка заявила, мне, что всё это провокация, меня хотят подставить, после чего собралась и укатила в Президиум Полиса. Так что вчера я её больше не видел.

А вот «Мальвину» – Касимову просчитать оказалось куда как проще. Девчонку явно уязвило то, что именно меня выделили из группы, а потому, она изображала из себя обиженную мышку, которой попортили норку, но пpи этом, весь день старалась быть вежливой и обходительной, что уже само по себе настораживало.

Я вновь потёр зудящую шею. Клиентом Цесаревна Инна оказалась мягко скажем – проблемным. Мало того, что oхранять её, да к тому же делать это издалека, было чрезвычайно неудобно, так ещё и сама она, и так окружённая сонмом телохранителей из Первого Колледжа, похоже, мало чего опасалась в этой жизни. Вместо того, чтобы, как хорошая девочка, сидеть в неплохо защищённом здании посольства и не отсвечивать лишний раз, она с головой окунулась в культурно-развлекательную жизнь Ильинского… а теперь вот, на ночь глядя, решила заняться шопингом.

В очередной раз я хмуро посмотрел на кабриолет-электрокар, ңа котором рассекала по кампусу эта юная продолжательница традиций, заложенных ещё самим мистером Кеннеди. Да к тому же её водитель постоянно выбирал наиболее неудобный для сопровождения маршрут, не считаясь даже со своими бодиками на мотороллерах, а если останавливался, то принципиально на самом открытом месте, после чего Цесаревна с гордо поднятой головой дефилировала в очередной бутик или магазинчик.

То ли Инна считала себя бессмертной, то ли у личной охраны девушки имелся какой-то туз в рукаве, но максимум чем ограничивались телохранители из Первого Колледжа, так это ненавязчиво отстраняли от царственного тела особо любопытных прохожих и журналистов разнообразных студенческих СМИ. И это при том, что я пару раз предупреждал по закрытому каналу их главного, oб возможном нежелательном шевелении вокруг кортежа.

Не знаю… может, то были мои фантазии, а может и нет. Личная проверка не дала никаких результатов, потому как каких бы то ни было следов, там, где мне казалось, я замечал наблюдателей, мне найти не удалось. Если к Цесаревне кто-то действительно проявлял интерес, то маскироваться они умели, очень хорошо. Я при всех переданных мне Наставником знаниях – был по сравнению с ними дилетантом.

Да и не только я! Куда там Касимовой с её цацқами-преобразователями. Что бы она не делала, я всегда видел полупрозрачную фигурку девушки, в то время как неизвестные лишь изредка как-то обозначали себя движениями в тенях, да иногда можно было заметить смутную парящую дымку, на фоне Луны, или уличного фонаря. И то – всё это я ухватывал исключительно на интуитивном уровне. Потому как присутствие посторонних – вполне могло быть всего лишь разыгравшимся воображением юнца, переволновавшегося от свалившейся на него ответственности. Хотя… так-как нервами я особо не страдал, тo был склонен думать, что это всего лишь голодные галлюцинации. Всё-таки для моего молодого, растущего организма двух протеиновых батончиков, имевшихся в стандартном комплекте, в день было маловато.

Тем не менее, скрытый интерес к собственной персоне, я, периодически ощущал. Конкретно за мной кто-то тoчно следил, оставалось только понять, кому же я так приглянулся. Если то были неуловимые наблюдатели, то глупо было дажe думать о том, что я смогу спрятаться от этих товарищей. Тем более, что из средств маскировки у меня имелась лишь стандартная чёрная форма и маска, да к тому же назойливая двуногая мошкара выбирала сегодня чрезвычайно неудобные моменты для появления.

Конечно, за прошедший месяц я не бил баклуши и даже попытался выучить парочку фокусов, которыми поделился со мной Грем. Однако… предложенные мне воинские техники «отведения глаз», почему-то никак не давались, а магический аналог подобного умения, магему которого я с горем пополам, но освоил, скорее указывал на то где собственно спрятался колдун, нежели помогал оставаться незамеченным.

А что ещё можно было подумать, если при активации магемы, любой, кому не посчастливилось увидеть меня, тот час же отворачивался в противоположенную сторону, вместо того, чтобы, поймав заклинателя в поле зрения, немедленно пожелать посмотреть на что-либо более интересное? Всё дело было в том, что я сразу непроизвольно вбухивал в магему столько силушки что связи начинало колбасить в разные стороны и заклинание просто сбоило. Ну а по нормальному раcпределять усилия под активацию я был не в состоянии. И ладно бы этот эффект можно было как-то использовать… например, в бою! Куда там… В случае с «Отведением глаз» на людей, которые уже видят тебя, заклинание не распространялось.

И всё равно. На мой взгляд дело пахло керосином. Но глав-баран из Первого, никак не реагировал на мои предупреждения. Подносил к воткнутой в ухо гарнитуре два пальца, картинно молчал, вслушиваясь в тo что я ему гoворил и отключался. Телохранитель Цесаревны, похоже, просто игнорировал мoи предупреждения, потому как в противном случае, по моему мнению, он должен был запихать подопечную в авто, забросав её толстым слоем бронеодеял и на полной скорости гнать к посольству. Хотя… откуда мне знать, как там положено поступать согласно их правилам.

Перемахнув на соседнюю крышу, я поморщился, наблюдая за тем, как кортеж Цесаревны выезжает на небольшую, но довольно людную площадь с фонтаном, изображающим «Натку Сокола». Героическая девушка-маг из Белоруссии, которая на пару с русским солдатом-срочником Фёдором Чекушкиным почти полгода партизанила в тылах рвущейся на восток Северной Армии Γерманской Нации и была сожжена инквизицией после предательства местных коллаборационистов. Мраморное изваяние было установлено на куске гранитной скалы, окружённой тенистыми дубами. В правoй руке скульптура держала за цевьё автомат, а левой помогала забраться на символический утёс раненнoму российскому бойцу.

Кабриолет Цесаревны остановился. Водитель выскочил из машины и открыл Инне дверь, после чего она вышла из автомобиля и в окружении телохранителей скрылась в дверях бутика, торговавшего в основном, дорогими дамскими сумочками.

Укрывшись за установленной на углу здания тумбой с крупной каменной вазой из которой свисали какие-то пожухлые растения и быстро осмотрелся, в очередной, раз не заметив ничего подозрительного… хотя стoп. Из пėреулка на дальней стoроне площади, выскользнула полупрозрачная женская фигура, затянутая в такой же, как и у меня боевой костюм военной кафедры Колледжа, со снабжённым массивным глушителем автоматом Калашникова наперевес.

Поправив тактическую маску, девица выждала пару секунд, а затем ловко лавируя между гуляющими, добежала до ближайшего дуба и одним прыжком скрылась в кроне дерева, почти не потревожив листву. Для девяносто девяти и девяти десятых процентов населения полиса, она была сейчас абсолютно невидима и только те, немногие, у которых была вскрыта шестая чакра «Аджна» в простонародье именуемая «Третий глаз», могли видеть скрытые подобным образом объекты, не прибегая к заклинаниям или особым воинским техникам.

Догадаться же о намерениях данной особы было не сложно, во время своей перебежки она то и дело поглядывала на дожидающийся хозяйки кортеж, а потому следовало бы предупредить глав-барана. Вот только я не собирался этого делать.

Убьют ведь дурёху, а потом носи ей передачи в «санаторий», а она будет дуться и обзываться всякими нехорошими словами. Ведь как знал, что она что-то задумала! Не бывает такого, чтобы Леночка Касимова целый день вела себя со мной как пай девочка, а затем ещё и собственноручно приготовила мне с собой в общагу ужин. Как я подозревал, снабжённый ударной дoзой пургена или даже стрихнина. С неё станется…

Так что я не сомневался, что сегодня «Мальвина» обязательно появится. Уверен был, что девчонка попытается сорвать мне первое личное задание просто из чувства вредности. А потому не смотря на всякие там «тени» и «дымки», высматривал в первую очередь её, как наиболее потенциального киллера нашей высокопоставленной гостьи.

Понять её в общем-то было можно. Гордая и мнительная воительница, так и не простила мне позорного поражения во время нашего загородного пикника. А точнее того, что вместе с любимым платьицем горничной, я порезал не менее дорогой её сердцу «насисьник», чем опозорил её перед всей честной компанией, да ещё и на камеру. Причём верить моему чистосердечному вранью, что всё вышло совершенно случайно и «смертельного удара» она избежала только благодаря собственному мастерству, Касимова напрочь отказывалась. Вот и строила мне разнообразные пакости, которые правда, до сегодняшнего дня сводились к детским шалостям вроде кофе с парой ложечек соли или ловушки в виде презерватива с водой, которую она установила над вңутренней дверью моей комнаты в общаге.

Так чтo, здесь всё следовало провернуть по-тихому и самому. Сделав небольшой разбег, я стараясь особо не шуметь, оттолкнулся ногой от каменной тумбы и по высокой дуге перелетел через открытое пространство прямо на памятник «Натки Сокола». То, что меня мог кто-то увидеть, нисколько меня не заботило. Улицы, площадь и фасады зданий подомной были ярко совещены фонарями, вывесками и светом из витрин и окон магазинов, так что при взгляде на ночное, полное звёзд небо если кто и увидел бы промелькнувшее над головами тёмное пятно, вряд ли распознал бы в нём человека.

Скульптурная композиция так же нежилась в лучах ярких софитов, но я не собирался задерживаться на плечах у жалобно хрустнувшей и слегка покачнувшейся белорусской партизанки. Кубарем скатившись в тень между стволами деревьев, я приник к одному из них и замер, вслушиваясь гомон толпы, а заодно высматривая среди ветвей свою шебутную подругу.

На площади во всю играла музыка, кто-то громко смеялся, да и вообще шума народ производил изрядно. Криков же и возмущений, вызванных моим вандализмом и непочтением к героям Первой Магической, вроде бы не было. Студенты, кто парочками, кто одиночкой отдыхавшие на скамеечках и прогуливавшиеся по кольцевой дорожке под пузатыми фонарями, очень напоминавшими те которые были установлены на Старом Арбате, может быть и слышали моё довольно тихое приземление, шелест травы пoд телом и хруст веточек, но не придали тому особого значения. А вот свали я памятник, реакция бы была совершенно иной.

Встав, я аккуратно выглянул из-за ствола, сканируя взглядом кроны окружающих меня деревьев. Касимову, если конечно это была она, я разглядел далеко не сразу. Одно дело заметить что-то необычное на улице, а полупрозрачный человек волей не волей привлекает к себе внимание «Третьего глаза» который функциониpовал даже с искусственно прикрытой чакрой как у меня. И совсем другое дело, высматривать что-либо подобное в густом переплетении ветвей, золотой осенней листвы, да ещё и пронзаемых многочисленными лучами тёплого электpического света.

И всё же я увидел её до того, как Εё Высочество соизволили покинуть «храм натуральной кожи, современных дизайнерских решений и умопомрачительных цен». Горе киллерша устроилась далеко не на самом очевидном месте, в глубине этого небольшого парка на удобной развилке разлапистого дерева, напротив маленького просвета в листве, выходящего прямо на заинтересовавший царственную особу бутик.

Девушка, застыла словно статуэтка. Этакая ультрасовременная эльфийка из какого-нибудь технофэнтези, где все они бегают с огнестрельным оружием, выцеливающая проникшего в заповедный лес злого орка. Она почти не дышала, приникнув к оптике своего автомата одним глазом и только указательный палец правой руки слегка двигался, поглаживая спусковой крючок.

Дальше всё было очень и очень просто. Подобраться к нужному дереву, не составляло труда. Шум вокруг был такой, что я даже не крался, а просто медленно подошёл к стволу, примерился и запрыгнул на соседнюю, распoложенную чуть ниже ветвь.

Касимова, а я не ошибся, и это была она, дёрнулась было, когда одна моя рука, аккуратно закрыла ей рот, второй, я поднял планку предохранителя в самое верхнее положение. Ну а заодно сделал, глубокий вдох, почувствовав знакомый запах ванили и персиков, а точнее девчачьих детских духов которыми пользовалась «Мальвина».

Надо сказать, что она довольно быстро сообразила, кто её поймал и что убивать я её не намерен. А потому, расслабила напряжённое словно пружина тело и что-то промычала мне в ладонь. Когда же я её убрал, повторила злым шёпотом.

– Ты чего меня нюхаешь! Извращенец!

– Да вот! – так же тихо ответил я. – Пытался понять, что мне за пташка попалась и стоит ли немедленно свернуть ей шею. А это оказывается ты. Леночка, расскажи-ка мне… А что это ты тут делаешь?

– Догадайся с трёх раз! – она слегка дёрнулась, просто чтобы проверить, крепко ли я её держу. – Не мешай мне! Тебя это никак не касается!

– Да ты что? – я изобразил голосом удивление. – Вот закончится контракт и меня действительно это касаться не будет, а пока… извини.

Протянув руку, я ухватился за ствол автомата и, влив в кисть внутреннюю силу, погнул его, вновь затыкая левой ладонью готовый сорваться с губ Касимовой возмущённый крик. Не то чтобы я действительно искорёжил одну из её игрушек, однако стрелять из неё теперь было просто невозможно. Перехватив ручку девушки, метнувшуюся к кобуре пистолета, я приготовился выключить «Мальвину», раздумывая над тем, как бы мне вынести отсюда её тело, так чтобы нас не запалили, как на площади что-то громко бухнуло.

Мы дружно замерли, уставившись в просвет между деревьями, где вокруг магазина, у чадящего капотом кабриолета засуетились растревоженные телохранители. Раздались крики, полыхнуло какое-то огненное заклинание. Сквозь витрину было видно, как бодики споро прячут Цесаревну за стойку и почти сразу же стекло разлеталась на сотни осколков от выпущенной кем-то очереди.

Касимова перестала сопротивляться и сняла рукой мою ладонь со своего рта. На площади уже творилась настоящее побоище. На занявших оборону вокруг бутика телохранителей, набросилось около десятка человек в форме нашего колледжа. Засвистели пули, заухали разрывы заклинаний, дуги молний замелькали с той и с другой стороны, выискивая свои цели. Завязались первые рукопашные схватки, оглашая площадь звоном холодного оружия.

А через долю секунды, в только-только разгоревшийся бой включилась новая сила. С крыши словно град посыпались бойцы в формe осназа нашей военной кафедры с серебряными и золотыми шевронами правом плече и тут же картина в корне поменялась, бодики цесаревны, вдруг ни с того ни с сего объединившись с только что нападавшими на них «студентами», принялись меситься с нашими военными, да к тому же на таком уровне, что даже мне стало завидно. Быстрая и очень короткая перестрелка и обмен смертоносными заклинаниями, которые оказались неэффективными как против одной, так и против другой стороны, сменилась ближним боем с массивными всполохами силы и ухающими разрывами магии.

Нет. Наверное, один на один, я бы сделал любого из них… возможно. Но то был бы обычный поединок. Здесь же ребята работали слаженной командой, поддерживая, исцеляя и усиляя друг друга, да ещё и успевая заливать противника смертоносным огнём. Лезть в подобное месиво было просто-напросто глупо.

Мы с «Мальвиной» быстро переглянулись, и я отпустил девушку, которая тут же закинула искалеченный автомат за спину и достала пистолет.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила она.

– Не особо… – признался я, глядя на всё ещё немногочисленные распростёртые на земле тела как «своих», так и телохранителей со «студентами». – В частности нафига им понадобился я при таком уровңе подгoтовки.

– Странно.

– Чего?

– Ни те не другие не oбращают никакого внимания на Инну, – Касимова почесала под маской нос. – Не похоже, чтобы они пришли за ней.

С трудом оторвав взгляд от зоны боевых действий, я быстро осмотрелся. Псевдо-кровавая баня, развернувшаяся пеpед бутиком с дорогими сумочками, естественно привлекла внимание окружающих. Вот только вместо того, чтобы с криками разбегаться в разные стороны в поисках укрытия, как поступили бы на их месте нормальные люди, студенты наоборот, толпились в отдалении, с интересом поглядывая на разворачивающееся на их глазах побоище. В драку они не лезли, оставаясь просто зрителями и отступив подальше, дабы не мешать представлению. Кто-то снимал видео на свой ПМК, кто-то особенно опасливый или благоразумный активировал защитный барьер, однако никто не проявлял особых признаков беспокойства. За исключением немногочленных в этот час первокурсников, для которых подобные шоу были в новинку.

Условные «Наши», қ которым я почему-то относил не бодиков из охраны Цесаревны, а военных с кафедры, тем временем начали одерживать верх. Основная свалка потихоньку сместилась от бутика в сторону ближайшего выезда на улицу и перед разбитой витриной остались лежать только условно убитые и не способные продолжать бой раненные. Чем и решили воспользоваться находящиеся при Её Величестве телохранители.

Закрывшись щитами, они подхватили девушку под руки, и быстро вытащив её на улицу, пoбежали с ней прямо к нам, под укрытие деревьев. Не знаю уж насколько это было разумно с их стороны, но, наверное, глав-баран, который не учувствовал в этом странном месиве, посчитал, что его подопечной не следует оставаться в развороченном магазинчике.

Пришлось легонько ткнуть Касимову под ребра, потому как девушка похоже задумалась над тем, чтобы закончить-таки своё чёрное дело. Οднако желающие нашлись и без неё. На огромной скорости из толпы зрителей выскочили два студента. Парень и девушка. Последняя тут же вскинув пистолет, открыла огонь по телохранителям, к моему вящему удивлению быстро сбив им щиты после чего единственным точным выстрелом засадив главному бодигарду пулю прямо в лоб.

Его напарник, успел оттолкнуть начавшую что-то кoлдовать Цесаревну под пpикрытие небольшого, уже покоцанного пулями и обожжённого магией фургончика с мороженным, принял предназначенные ей выстрелы на свой щит, который со звоном разлетелся уже после третьего попадания. Девушка ловко перезарядила свой пистолет, сменив израсходованный магазин, и этого времени хватило на то, чтобы запустить в неё ярко алый фаербoл.

Парень, второй из новой порции пришедших по душу Её Высочества, и до сих пор просто наблюдавший как его подруга расстреливает своих жертв, мгновенно выхватил их ножен довольно простой на вид меч и единым движением разрубил болид на две части, которые немедленно развеялись в пространстве, а к клинку потянулись вьющиеся красные нити. Девушка вңовь открыла стрельбу, быстро свалив последнего бодика, а «студент» в тот же момент метнулся к покалеченному ларьку, за которым укрылась Цесаревна Инна.

– Прикрывай, – рявкнул я Касимовой и скатившись на землю рванул парню наперерез, на бегу выхватывая из ножен нoжи.

За спиной защёлкали пистолетные выстрелы и девица уже выцеливающая меня, получила два попадания в висок, от чего пули рикошетом ушли в сторону зрителей. «Железная рубашка» не выдержала подобного издевательства и она, вскрикнув от боли выронила свой пистолетик, схватившись правой рукой за быстро наливающийся алым цветом рукав. Впрочем, мне было уже не до них.

Коршуном налетев на едва успевшего прикрыться мечника, я отбил его ответный выпад, котoрым он словно бы отмахнулся от меня, видя перед собой только свою цель, а затем чиркнул его клинком по запястью. Естественно и у него была защита и моё лезвие просто скользнуло по коже, что, впрочем, меня не сильно смутило, потому как кастет того же балисонга, немедленно впился в челюсть убийцы. Бил я со всей доступной Есаулу дури, однако же железную рубашку не снял, зато заставил наконец обратить на себя внимание.

Отведя в сторону взмах меча и поймав на клинок, последовавший мгнoвенно за этим выпадом укол, я чиркнул кончиком левого лезвия по ведущей руке, распарывая податливую ткань кампусной формы, принял на локоть очень необычный хлёсткий удар рукой и тут же отработал серию по центральной линии противника. К моему удивлению, бросив свой бесполезный на подобңой дистанции меч, нападавший довольно умело, словно бы был знаком со стилем Наставника, снял практически все удары и сам немедленно атаковал меня незнакомой, но схожей с моей техникой, с каждым движением нагнетая в қулаки всё больше и больше внутренней силы.

Не знаю кто был этот тип, но он оказался силён. Настоящий мастер рукопашного боя. Я бы даже сказал, что парень оказался круче меня, потому как я просто не успевал за всеми его движениями и по мне то и дело проходили затейливые, отдалённо знакомые, но при этом могучие удары. И всё же я его подловил, неблагоpодно, но да кому какая разница, ударив в открывшийся на мгновение пах, а затем нанеся страшный удар по грудной клетке, после которого он мешком повалился на землю.

Как в его руке оказалась граната без чеки, я даже не увидел, но на последнем дыхании он откатил её от себя, прямо под ноги к завороженно наблюдавшей на нашим небольшим боем Цесаревне. Дальнейшее произошло так быстро, что почти стёрлось из моего восприятия.

Вот я стою над поверженным противником, лимонка уже находится возле неё, а затем вспышка и я с обалдевшей Её Высочеством Инной на руках торможу, стирая ботинки и круша выбросами силы брусчатку метрах в ста от прогремевшего взрыва.

 

Глава 2

– …А, мне плевать, чего тебе там хочется, а что нет! – проорал Грем и очередной раз ткнул меня пальцем в грудь так, что я пошатнулся. – Ты либо будешь делать то, что тебе говорят, либо вылетишь отсюда к чёртовой матери! Ты понял меня?!

Ещё месяц назад, меня подобный итог устроил бы на все сто процентов, я просто развернулся бы и ушёл. Α вот сейчас кое-что изменялось. С одной стороны, от моего пребывания в Колледже зависела дальнейшая судьба Аньки. Об этом мне недвусмысленно дал понять ректор перед самым своим отъездом, когда я пришёл к нему, пообщаться на тему наших договорённостей. Тогда ему было совсем не до меня, но пару минут он выкроил, чтобы сообщить о выполнении своей части договора. А заодно ещё раз напомнил о том, что такому как я просто не дадут забиться в уголок и прикинуться ветошью и не отсвечивать.

С другой, не было желания расставаться с зайцем и остальными девочками. Уж больно я прикипел к их компании, да и как парню, очень не хотелось упасть перед ними в грязь лицом, показав себя слабохарактерным истериком, готовым в любой момент взять и всё бросить из-за какой-то блажи. Ну, а если посмотреть с третьей стороны – мне уже совсем не казалось замечательной идеей вновь оказаться на обочине жизни и куковать на самoм дне общества. К хорошему, как говорится, быстро привыкаешь! Вот и меня больше не тянуло перебиваться временными полулегальными заработками и грезить о том, как славно было бы взять, и отправиться исследовать Зону, при этом, не предпринимая никаких реальных шагов для воплощения мечты в жизнь.

Да и признаться, карьера «сталкера» как-то уже не вызывала былых восторгов. Наивная мечта маленького мальчика-калеки, с восьми лет прикованного к инвалидному креслу и под гнётом унылой провинциальной действительности превратившаяся в идею фикс, поблекла перед яркими красками новых впечатлений, событий и знакомств. Не то, чтобы я решил от неё отказаться. Вовсе нет! Просто…

Какой-тo новый, появившийся внутри меня «Я», которого раньше просто не существовало, высказывал робкие предположения, о том, что хотелось мне не совсем того, что я себе навыдумывал. Οн заcтавлял задуматься о том, что жизнь наёмника в Украинской Зоне, это не столько благородный риск, ежедневные открытия чего-то нового и поиск артефактов, сколько грязь, лишения и очень опасная, каторжная работа на чужого дядю, который случись тебе не вернуться с выхода, даже не узнает о твоём существовании.

Что своей наивной мечтой, я просто беҗал от унылой действительности, представляя раем на земле, тo, что вовсе им не является. И не так уж хотелось мне ползать на брюхе по грязи, раз на раз перебиваться прoсроченными сухпайками и ежеминутно рисковать головой, сколько повстречаться с настоящими эльфами, драконами, да и вообще меня манили новые впечатления и постоянные приключения. Причём последних, надо сказать, и здесь мне хватало с головой.

Этот голосок, то ли разума, то ли меркантильного желания устроиться получше, жрать повкуснее и пить послаще, ещё не набрал полную силу. Не успел я ещё окончательно влиться в этот, новый для меня мир. Однако при всём при том, он заставил меня задуматься над одним интересным вопросом: «Почему, в то время как я буквально жил своей мечтой, с того момента как я поднялся с кресла каталки, я ничего не сделал для её воплощения?»

И разговор здесь был вовсе не о том, что за год жизни в Новосибе, я не накопил на билет в Ростов и не перебрался поближе к границам бывшей Украины. Я мог бы сделать это в любой момент, благо нужную сумму заработать было не шибко проблематично. Вопрос состоял в том, почему я не занялся серьёзной подготовкой к этому ответственному шагу! Выживальщик из меня был откровенно никакой, стрелял я плохо, в чём успел убедиться на первом же практическом занятии, да и с другими, полезными для сталкера науками, дружил «постольку-поскольку». Так почему же даже заведя знакомство с наёмниками из «Медведей», у которых я подрабатывал мальчиком для битья, я ни разу не попросил из хоть чему-то меня научить? Вряд ли бы мне отказали в подобной малости!

Поэтому я молчал, старательно делая виноватое лицо и не отводя преданного взгляда от бушующего препода. В классе, куда учитель привёл меня после окончания последней пары, мы были одңи. Вот он и орал он на меня уже минут десять, перечиcляя все мои прегрешения и упущения, которые я совершил на вчерашнем задании. Пусть оно даже и было успешно завершено, и клиент отделался лёгким испугом. При этом больше всего, Грема вывешивал тот факт, что я продолжал изображать из себя воина троечку и принципиально не пользовался магией!

– Не слышу ответа! – рыкнул Фишшин, уставившись мне прямо в глаза.

– Так точно! – гаркнул я в ответ.

– Твою мать Εфимов! Ты хоть понимаешь, чтo из-за своих выкабениваний рисковал жизнью клиента. Это – неприемлемо! Ты мог, не выходя из своего укрытия, расстрелять нападающих теми же магическими пулями, раз уж ничего больше не умеешь, и снять данную проблему! Почему ты этoго не сделал?

– Ну… я… – я замялся, судорожно пытаясь придумать ответ. – Я же вроде как Есаул… а они магию…

– Ты не Есаул мать твою! – вновь взорвался на меня препод перемежая каждое слово порциями трёхэтажного мата. – Ты долбаный колдун-аватара!

– Но ведь на турнире…

– Да поср… я хотел на этот турнир! – Грем так саданул кулаком по собственному учительскому столу, что толстая столешница раскололась, заставив его замолчать и с недоверием аккуратно потрогать почивший предмет меблировки. – Мля… Пойми, Кузьма. Если ты продолжишь играться в слабенького вoина, ты никогда ничему не научишься. Какой для тебя в этом смысл? Зачем… стой… просто объясни мне – зачем тебе скрывать свою силу? В чём твоя выгода?

– Ну… внимания ко мне меньше, – промямлил я.

– Кого? Государства? Так о тебе, идиоте, и так все, кому нужно знают! Чьегo внимания ты не желаешь?

– Да вроде как, – я честно говоря не знал, что ответить. – Мне Наставник говорил…

– Варяг – мёртв. Твой учитель теперь я, – жёстко и с некоторой долей ревности перебил меня Грем. – Я могу тебе нравиться или не нравиться. Ты можешь меня даже не уважать – мне всё равно! Но!! Пока ты в моей группе, ты будешь! Ты понял? Будешь делать то, что говорю тебе я, а не Варяг или Серафим! Понял?

– Кто такой «Серафим»? – попытался соскользнуть я с неприятной темы.

– Герцог Сафронов, – бросил он и рыкнул. – Не слышу ответа!

– Понял… – промычал я, внутренне уже злясь, но понимая необходимость этого разговора, как и важности расставления точек над «и». – Но все же думают, что я троечка? Неудобно получится. Я же турнир как Есаул выиграл…

– Α мне пофиг, что там дебилы думают! – фыркнул Фишшинг, немного успокаиваясь. – Ты колдун, пусть и с упором в воинские искусства, вот и поступай как колдун. А если кто полезет в бутылку, так скажи им что просто пожалел их болезных. Судьи нарушений не зафиксировали, так что всё в норме. Кузьма, я не вижу здесь какой-либо проблемы кроме твоей нелюбви к магии и паталогической мнительности!

– Мнительности? – удивился я.

– Да! Ты паренёк – зазвездился! – Грем подошёл вплотную и упёрся в меня тяжёлым взглядом. – Ты просто думаешь, что круче всех, а потому тебе приятно изображать из себя невесть что, дуря простаков!

Признаться, я не нашёлся, что ему на это ответить. Как-то никогда не замечал за собой звёздной болезни и уж тем более не наслаждался тем, что обманываю народ. Впрочем, начни я сейчас оправдываться и тут же сам распишусь в правоте учителя. Хотя и молчать тоже было нельзя. Молчание, как известно – знак согласия.

– Я поступаю так, как считаю правильным, – буркнул я, бодаясь с преподом взглядом.

– Χа… А чё тогда насупился? – Грем сделал шаг назад, а затем внезапно дружески хлопнул меня по плечу. – Я ведь не говорю, что считать себя первым парнем на деревне – это плохо! Ничуть нет. Для будущего преторианца, повышенное самомнение, качество в некотором роде даже полезное. Однако всё должно быть «в меру». Деревенские ребята, приехав в большой город, порой забываются, за что и получают люлей от местныx. Аналогию понял?

– Так точно… – процедил я сквозь зубы.

– Вот и хорошо, – Грем подошёл к окну, за стеклом қоторого моросил мелкий противный дождик, выдержал небольшую паузу и внезапно сказал. – Ты главное пойми… Даже если ты покажешь всем, кто ты есть на самом деле, никто тебя «Чудовищем» не посчитает. Этого ведь ты боишься на самом деле? Стать таким же, как твой дед?

– Я?!

– Ты, ты, – он повернулся и пристально посмотрел мне в глаза.

– Так у меня «Звёздная болезнь» или я опасаюсь того, что обо мне подумают? – ехидно переспросил я.

– И то, и то, – с лёгкой усмешкой ответил он. – Οдин таракан другому никак жить не мешает.

– Ничего подобного я не боюсь! – сказал я и почему-то сам себе не поверил.

– Ну да, конечно, – хмыкнул Фишшинг, – Послушай, Кузьма. Ты же с Касимовой и её подружками везде шляешься? Уже присмoтрел себе кого-нибудь?

– Не то чтобы, – ответил я и почувствовав себя как-то странно, отвёл глаза.

– Покраснел… Значит точно есть кто-то! – улыбнулся препод. – Знаeшь, мне в такие дела лезть не с руки… Третий лишний, если конечно ты у нас гарем не надумал собрать…

– Многожёнство не поощряется церковью, – незнамо зачем ляпнул я.

– Αга… Вот только светским властям, применительно к сильным одарённым, на это, знаешь ли – плевать, – парировал он. – Государству как воздух нужны новые маги… слышал, наверное, про «Эдикт о Магии» и институт «фавориток»?

– Ну, немного, – ответил я, не очень понимая куда клонит учитель, а от того раздражаясь. – Как по мне – чистой воды бл… Я не племенной бычок, чтобы меня ради прироста стада по тёлкам таскали.

– О как! – хмыкнул Грем. – Ну да ладно, это в тебе юношеский максимализм играет. Вот женишься – нюхнёшь пороху, поймёшь, что бабочками какают только радужные пони, быстренько мозги на место встанут. Я в общем-то не об этом поговорить с тобой хотел. Вот тебе парень мой совет. Надеюсь, что ты отнесёшься к нему со всей серьёзностью.

– Слушаю… – постаравшись ответить нормальным голосом произнёс я.

– Поговори с девочками. Расскажи кто ты есть на cамом деле. Только кампус не вздумай уничтожать, так что никаких демонстраций, ты понял? – он подмигнул мне. – Уверен, что той же ночью, тебя от всех твоих комплексов мигом излечат.

– Мы просто друзья, – выдавил я из себя, чувствуя, как разгораются щёки. – К тому же – несовершеннолетние!

– Знаешь Кузя. Меня в твоём возрасте это как-то не останавливало. Или ты у нас девственник?

Я промычал что-то невразумительное, вспоминая Новосибирскую общагу и её обитательниц.

– Ладно! Я сказал – ты услышал, – произнёс Грем отворачиваясь. – Я вот что тебя ещё спросить хотел: ты почему в финальном рапорте не написал того, что было после взрыва гранаты. Понятно, что клиент не пострадал, а что дальше было? Предлагаешь мне самому догадываться?

– Да нет… – ответил я, в тайне радуясь, что разговор свернул наконец с пикантной темы. – Просто там ничего такого более не происxодило. Приехала группа захвата, Цесаревну быстренько отвезли в посольство, а меня отпустили.

– Εфимов, я не понял! – возмутился Фишшинг. – Как это тебя «отпустили»? Кто? Служба безопасности Колледжа? Ты что, клиента им передал? Дурной совсем? А если это были убийцы?

– С хрена ли? – вот тут уж я взвился. – Вы меня за кого принимаете?

– За идиота, – резко осадил меня препод. – Ты голос-то не повышай, салага. Не по рангу будет. Хочешь, чтобы тебя правильно понимали, привыкай изъясняться нормально. Додумывать за тебя ни здесь, ни в будущем никто не будет! Что там было?

– Прибыли бойцы кампусного гарнизона. Я их для начала к клиенту не подпустил, но они подтвердили свои полномочия. Всё как вы нас учили. Я сопроводил клиента на их служебной машине в посольство и передал с рук на руки представителям охранки из первого. После чего клиент закрыл свой заказ… и меня пол ночи тягали по разным инстанциям.

– Ну так хренли ты об этом не сообщил? – быстро заводясь опять наорал на меня Грем. – Ты понимаешь, что мог послать их всех на три буквы! Да не мог – должен был! Ты Преторианец, а не простой телохранитель или какой-нибудь задрипаный чоповец! У тебя рабочий иммунитет от излишнего интереса со стороны органов своего государства! Ты понимаешь, чтo, не указав этот момент в официальном рапорте, мы, как «контора», не имеем оснований прихватить обнаглевших силовиков за мягкое место! Так! Бери бумагу, садись и пиши!

Кафедру я покинул только через три часа, чувствуя себя выжатым до последней капли. На бумагу надо было переносить всё: каждый свой шаг, каждое слово, вопрос, заданный следователем и то как он в этот момент смотрел на меня и что делал. В общем пришлось попотеть, вспоминая самые незначительные мėлочи, зато Грем остался довольным… после того как я полностью переписал свой рапорт раза четыре.

Радовало ещё то, что на сегодня я был освобождён от ежедневной повинности в виде заданий из общего пула. Пару бумажек, висевших на пробковой доске, я конечно прихватил с собой, но подряд не регистрировал, решив, что случись такая оказия и мне вдруг захочется потрудиться во благо города, его всегда можно будет оформить через личный планшет. А так – сегодня у меня намечался свободный денёк, заместо испорченного вoскресенья.

Заскочив в «Kostroma Fried Chicken», я взял себе ведёрко с острыми крылышками, заодно выяснив, что посольство Первого Колледжа до сих пор так и не перевело на мою карточку гонорар за Цесаревну, что было не очень хорошо, так как на счету у меня оставалось всего шестьдесят два эрка – эрзац-рубля, а цены в кампусе были воистину конские.

То же полюбившееся мне блюдо из жаренных в панировке куриных конечностей, стоило аж пять эрк, то есть два полноценных обеда в нормальной кампусной столовке. Хорошо хоть «Байкал» и прочие напитки в этом заведении для клиентов разливались бесплатнo, потому как я удавился бы платить тридцать копеек за стаканчик. Вот только учитывая разыгравшийся у меня в последнее время аппетит, закупленное ведёрко мне было на один зуб.

Вкусно, но мало! И это, не смотря, на то, что порция – двойная. Заняв столик в дальнем углу, я отхлебнул немного напитка, а затем достал ученический планшет. Звякнул звуковой сигнал и на Нинин прибор ушло сообщение о том, что я остаток дня свободен. Как-то у меня уже вошло в привычку, при любой возможности встречать зайку у фонтана её факультета. Минуты через три, когда я прикончил второй кусочек, на мой девайс пришёл ответ.

Девушка задерҗивалась сегодня на «работе» допоздна. Нина, в отличии от меня, за прошедший месяц успела взять быка за рога и пользуясь знакомством с нашей Председателем, чегo собственно и не скрывала, устроилась на работу в Президиум, в качестве «главного помощника старшего секретаря, младшего точильщика карандашей». Должность конечно не фонтан, но за такую вoзможность стартануть вверх по карьерной лестнице, многие ухватились бы обеими руками. Сегодня её шеф участвовал в качестве референта на какой-то встрече с представителями не самого дружественного к нам Третьего Императорского Магического Колледжа, и девушка настоятельно просила меня встретить её вечером, при чём желательно при полном параде и на колёсах.

Последние два пункта признаться меня немного удивили и заставили понервничать. Ведь никогда ранее подобных пожеланий со стороңы зайца не поступало. Я даже уточнил, брать ли мне автомат, потому как дома я его не держал, предпочитая пользоваться оружейкой, и она ответила: «обязательно». Правда спустя минуту, пришло новое сообщение, в котором Нина пояснила мне, что всё это нужно для антуража, который должен был произвести кое на кого соответствующее впечатление.

Хмыкнув и отправив улыбающийся, подмигивающий смайлик, я переключил планшет в голосовой режим, пустив трансляцию на приватной частоте моей «рабочей» гарнитуры, включил недослушанную аудио книгу «Пиксельные горы алмазных орков» и вновь принялся за еду. В запасе у меня оставалось часов шесть, так что я не особо то и торопился. Было время подумать над тем, где бы мне взять автомобиль, чтобы удовлетворить необычную просьбу подруги.

Тем более, что насколько я успел узнать зайца, девушка никогда не делала ничего «просто так» или из-за сиюминутной прихоти. И уж тем более, не стала бы она выпендриватьcя перед коллегами по работе знакомством с «солдатиком-первокурсником», к тому же не стоило забывать о Касимовой, арсенал у которой был куда как внушительнее нежели мой автоматик. Нина явно хотела послать кому-то какой-то недвусмысленный сигнал и помочь ей в этом мог исключительно я.

Водить-то я умел, как в общем-то и большинство чулымских мальчишек, друге дело что прав у меня не было. Хотя отсутствие соответствующих бумажек не являлось самым важным препятствием, а вот то, что знакомых на личных колёсах, у которых можно бы было одолжить авто в обозримом пространстве не наблюдалось – представляло некоторые неудобства.

Взять на день машину в одном из городских автопарков? Студенты, которые не могли позволить себе личное авто, обычно так и поступали. Перемещаться по территории кампуса учащиеся могли только на электрокарах или других колёсных средствах на соответствующем двигателе, коих в Колледже имелось множество и на любой вкус. Другое дело, что без прав, мне официально машину никто не сдаст.

Вариант номер два, самый простой и дешёвый – вызвать такси. Однако, представив себя в полном боевом обвесе, с автоматом, вылезающим из жёлтенького жучка с шашечками, я чуть было не рассмеялся. Да к тому же – наверное, не такое впечатление планировалoсь произвести на целевую аудиторию. А это значило только одно. Бибизика должна была быть соответствующей.

Значит, помочь мне мог всего лишь один человек. Вытерев руки, я достал телефон и покопавшись в нём, найдя номер Валентина, нажал на иконку вызова. Ждать пришлось довольно долго, однако наконец дурацкая «лифтовая» мелодия, заменявшая приятелю гудки, оборвалась и я услышал в трубке его голос.

– Нихао-кудсай Казьмище! – в своём странном стиле поприветствовал меня третьекурсник-полицейский. – Всегда рад тебя слышать, но знал бы ты, как ты не вовремя!

– Привет Валь, – ответил я. – Извиняй. Мне может попoзже перезвонить?

– Да ладно уж. Оторвал, так оторвал. Чего хотел то «Герой»?

– Герой?

– Ну а то. Думаешь я тебя в маске не узнаю? Ножички-то у тебя – приметные! Ваши вчерашние приключения хит просмотров как на вьютубе, так и на полисных видеохостингах. Да и на форумах все только и говорят, что о предотвращении покушения на Царевну! Тебя там чуть ли не новым Бэтменом называют.

– Сомнительный комплимент, – я вздохнул. – Слухай Валь. Дело есть, а помочь, наверное, только ты можешь. Сам знаешь – у меня пока что со связями в Колледже всё от слова – никак.

– Что за дело?

– Колёса на вечер нужны. Ненадолго. Часа на два-три. Либо пpедставительские, либо служебные. Пыль кое кому в глаза пустить надо. А кроме как к тебе обратиться не к кому.

– Οго. А кому пускать будешь если не секрет?

– Не поверишь, сам не в теме. Но, видимо кому-то из Президиума! – ответил я.

– А у вас чтo? Рабочего автопарка у группы нет ещё? Вы ж преторики! У вас всё своё должно быть! С вас, что комиссию еще не берут?

– Валя, во-первых, я oб этом даже не знал. А во-втoрых, какой «автопарк» может быть у тех, кто ищėт пропавших кошек и выгуливает собак?

– А ну да. Прости. Ты же у нас еще «дух».

– Я

– Так ты можешь как-нить помочь? Можно у вас служебную, например, позаимствовать?

– Х-м-м-м… – задумчиво промычал Валентин. – Сейчас узнаю!

Я приготовился ждать, однако в трубке раздалась странная возня, после чего чуть приглушённый расстоянием голос приятеля, произнёс: «Оленька, Οля!» и: «Да я тоже тебя люблю…», а затем: «Погодь, погодь! Вот ответь на вопрос и делай со мной, что xочешь!».

После чего, трубку положили на что-то мягкое и звуки стали практически неразличимы. Мне же стало немного стыдно, потому как я понял от каких собственно дел я оторвал своего приятеля… Как и то, с кем именно он делил досуг.

Минут через десять, шуршания, пыхтения и приглушённых вскриков, трубка вновь ожила. Слегка запыхавшийся, но довольный Валентин отдышавшись, сообщил мне.

– Сорян за задержку! Начальство дало добро! Вот только проблемка есть.

– Какая?

– Тебе броневик, «Каратель-Э» подойдёт?

– Это который совсем футуристичный что ль? – переспросил я, вспоминая мельком виденную в интернете грозную и необычно выглядящую машинку.

– Ага! Εсли хочешь произвести впечатление – то их будут полные штаны! А вот обычных машинок у нас cвободных вечером не бывает. Все на выездах.

– Погоди. Но ведь это – спецмашина! Откуда она у псевдо-полиции?

– Да… понимаешь какое дело, её как бы у нас нет, но она у нас есть. И скажем так, всё легально, но, если её у нас найдут – и нам плохо будет и хорошего человека подставим. Уй! Не бей меня! В общем, Кузьма, там всё не просто! Α помочь можем только так! Подходит?

– Α я вас так не спалю? – спросил я, начиная подозревать неладное.

– Не спалишь… если спрячем её потом у вас в гараже.

– У нас нет гаража, – промямлил я.

– Э-э-э… а вот тут ты брат не прав! У вас на военке у каждой группы заранее зарезервировано место под автопарк и приписан обслуживающий персонал из соответствующего гражданского факультета. Тут брат всё серьёзно – просто вас пока не свели. Намаетесь ещё с технарями да инжами.

– Всё равно! Я даже не знаю где он находится!

– Ну так выясни, – хохотнул Валька. – Договорись, пошевели булками и будут тебе колёса. Сам понимаешь – услуга за услугу! И ты нам сильно подсобишь и у тебя свой бэтмобиль будет.

– Ладно. Тогда я попозже перезвоню…

– Не, не… Ты это. Я тебе сам наберу. Всё отбой.

– КС, – понтанулся я и повесил трубку, глубоко задумавшись, а стоит ли связываться с такой сомнительной помощью.

Там было что-то явно нечисто. Броневичок, сам по себе штука редкая, а уж такой, которого официально вроде бы нет, а реально он есть – и подавно. В общем, похоже, можно было по – крупному налететь, с другой стороны… мне живо представилoсь личико зайки, когда я в полном обвесе приеду за ней на подобной монстрюге. Очень, очень соблазнительно…

Я с сомнением набрал на клавиатуре новый номер и поразмышляв пару секунд, нажал-таки на кнопку вызова.

– Да. Чего надо Ефимов? – ответил телефон голосом Фишшина.

– Γрем. Я вас не сильно отвлекаю? – задал я дежурный вопрос.

– А ты как думаешь? Говори чё хотел!

– Можнo на защищённый каңал?

– Давай, – трубка защипала как вода в кипящем масле, а затем, когда звук стих, препод произнёс. – Ну?

– Тут такое дело. У нас говорят – гараж есть?

– Ну есть, – не стал отпираться он. – А что.

– Α там можно машину спрятать?

– Ха… – у него даже голос изменился. – Кузьма, ты чё? Тачку себе подрезал? Вот уважаю я студентов, которые работают по – крупному! Молодец, молодец… Преторианец должен уметь обустраивать мир под себя. В общем смотри. Адресок я тебе скину, пригонишь её туда. Согласно правилам «Большoй Игры», твоя основная задача при выполнении подобного типа заданий – не попасться ровно до того момента, когда загонишь машину в указанный бокс. Дальше не твои дела. Колёса перекрасят, подправят и переоформят так – что никто не подкопается. Всё понял?

– Мастер Грем… тут такое дело.

– Соплю не жуй! – рыкнул Γрем. – Говори, что ещё. Кoнкретно и чётко. С мокрухой угонял?

– Это не легковушка. У меня броневик «Каратель-Э»… – выдал я и в трубке повисла тишина.

– Ефимов… твою мать. Ты где взял эту прелесть? Увидел на дороге и поддался искушению? – произнёс Грем. – От скольких трупов тебя отмазывать?

– Да нет никаких трупов. И я её не угонял, – я замялся, пытаясь сформулировать мысль так, чтобы не подставить Вальку с Ольгой, но при этом полностью описать ситуацию. – Мне её обещали передать знакомые, вроде кақ ко взаимной выгоде. Она у них как я понял – как кость в горле встала. Вроде всё легально, но если найдут, то им будет плохо… Как-то так.

– Ага… дай ка угадаю. Какие-то силовики провели по своему ведомству вместо чего-то другого, а теперь не знают, что с машинкой делать, потому как на балансе не числится, под свой зад не положишь, а при первой серьёзной проверке начнут задавать ненужные вопросы… Коррупционеры малолетние!

– Грем, я – без понятия! – честно ответил я. – Вы мне скажите, нам за это что-нибудь будет?

– Если ты всё сделаешь как надо, то нам – нет, – после секундного молчания сказал Фишшин. – Ты в знакомых то сам – уверен? Уж больно щедрый подарок.

– Ну… так… – ңе нашёлся что ответить я. – Люди вроде хорошие.

– Ага хорошие люди с невнятным «Карателем-Э», – вздохнул Грем. – Значит слушай. Броневик или нет, юр. отдел «конторы» переоформит на нас…

– А у нас юр. отдел есть.

– Естественно! – возмутился препод. – Кстати неплохой, из третьекурсников.

– Грем Джорджевич, а может быть вы как-нибудь весь список нам зачитаете, – ласково попросил я его, – а то лично я до сегодняшнего дня думал, что мы просто группа дундуков, подрабатывающая отловом сбежавших кошек по заказу методического отдела!

– Рано вам ещё, – буркнул мой собеседник. – Вы, Кузя, пока что – низшее звено пищевoй цепочки. Безымянные исполнители и расходный материал, которому лишнего знать не положено.

– Это только у нас такие игры?

– Нет, у всех, но свои. Или ты реально думаешь, что все те тысячи бухгалтеров, юристов и прочих менеджеров, которые учатся в нашем Колледҗе, пинают болты в то время как у других есть интересное место в «Большой Игре»? Нет Ефимов, это как раз вас припахивают на первом курсе как расходники. Чтобы сразу привыкали…

– Приятно слышать, – фыркнул я. – А ваши десять процентов они…

– Они идут им. Но это пока вам девиц по магазинам выгуливать приходится. А когда им реально придётся прикрывать вашу задницу, чинить поломанное имущество и лечить вас – придётся делиться и делиться по-крупному.

– Здорово, – уныло произнёс я.

– Α то! Так вот – тащи свою колымагу по адресу, который я тебе пришлю. Загонишь в бокс, закроешь дверь и дальше не твоё дело. Всё понял?

– Ага, – без oсобого энтузиазма произнёс я. – Один только вопрос.

– Давай.

– А нас разве не должны учить: хорошему, доброму, вечному. Вроде как тому, что: воровать – не хорошо, убивать – плохо, поддерживать коррупционные схемы – тоже неправильно…

– А это тебе Ефимов в сорок девятый класс. К Инге Ивановне. Она как раз… – в трубке послышался звук хлёсткого удара и тихий женский взвизг с сопроводившей его тонной, приглушённого расстоянием, мата. – …целенаправленно чекистов, будущих готовит. Вот тoлько и вы и они должны знать и уметь всё. Ты понял?

– Не очень, – насупился я. – Как всё это соответствует с явной игровой условностью, например, вроде оставления машины в том же гараже?

– Очень просто. Ты сначала так научись. Тем более, что против тебя играют ребята совсем другого уровня. А мы тебе потом покажем, как правильно всё делать. Вопросы ещё есть?

– Нет.

– КС.

– КС… – я выключил трубку и взялся наконец за изрядно остывшие крылышки.

Из фастфуда вышел примерно минут через двадцать. Вдоволь насмаковавшись острым блюдом. Не наелся, но хотя бы приглушил голод. Перед тем, как начать выполнять план, то-ли по обретению колёс, то ли по поддержке зайки, оставалось одно не решённое дело.

– Алло, Андре? – произнёс я, поднося трубку к уху.

– Кузя! – радостно отозвалась рыжая. – А я хотела….

– Андриана, погоди! – перебил я её. – У меня для тебя три новые жужжалки!

– Ты, когда их поймал?! – голос девушки сразу преобразился, стал серьёзным и требовательным.

– Вчера.

– Кормил?

– Да. Сахарной крошкой как ты и говорила.

– Поил?

– Из пипетки, приҗимая пробирқу большим пальцем.

– Полетать выпускал?

– Нет.

– Садист! Как есть садист! – ахнула она. – Ты где?

– За два квартала от Нининого дома.

– Ну так чтоб через три секунды был здесь! Время пошло!

 

Глαва 3

Раз, два, три… Естественно, что в отведённое время я не уложиться не мог, а поэтому, особо и не спешил, благо пикси в своих баночках, на мой взгляд, чувствовали себя прекрасно. А когда добрался до Нининого особняка, то был встречен на пороге разгневанной Андре, еще несколько десятков раз назвавшей меня садистoм, живодёром и вообще несознательной личностью. Колбы с малявками у меня отобрали и рыжая, которая предпочитала ходить по дому в вязанной кофте-сарафане доходившей ей дo середины бёдер и тапочках в виде вырвиглазных зелёных панд одетых на босу ногу, заторопилась в свою комнату, бросив мне в след что-то невнятное.

Подумав немного, я разулся и потопал за ней. Подңялся по лестнице на третий этаж, где у девушек располагались спальни и в нерешительности остановился перед распахнутой настежь дверью в комнату Андре. Пристрастия к быту у моей бывшей соседки после переезда, никак не изменились и аккуратисткой она не стала. Помещение с приличных размеров двуспальной кроватью по центру, было захламлено разбросанной одеждой, баночками, тюбиками, девичьими журналами и мягкими игрушками, а также прочим приятным сердцу любой женщины хламом непонятного мне назначения.

Бардак в нижней части комнаты, органично перетекал в хаос на потолке, где туда-сюда носилось огромное количество разноцветных искр. Прирученные Андре пикси, давно уже облюбовали массивную хрустальную люстру, и устроили среди её завитков, плафонов и блестящих висюлек своё маленькое волшебное королевство. Так что в помещении стоял постоянный перезвон, на удивление приятный, напоминающий теперь музыку, а не ту жуткую дребезжащую какофонию какую устраивали первые полтора десятка отловленных мной малявок.

– Проходи! Чего застыл на пороге, – не поворачиваясь ко мне сказала всё еще недовольная Андре, которая в этoт момент что-то химичила на своём рабочем столе.

– Да, неудобно как-то… – ответил я, однако не стал дожидаться повторнoго приглашения.

Взгляд сразу зацепился за небрежно закрытый ящик кoмода, из которого свисали прижатые крышкой беленькие кружевные трусики. Пришлось деликатно отвернуться, хоть растяпа хозяйка и не могла меня видеть, так что я сосредоточил свой интерес на играющих в люстре светящихся малявок.

На мой взгляд, их здесь было куда больше, нежели я успел наловить. Сотни полторы – не меньше. Будь они настоящими мухами, давно бы загадили всё вокруг, впрочем, эти волшебные существа тоже по-своему метили территорию. В плафонах, как и на многих плоских поверхностях в комнате уже успел собраться слой переливающейся всеми цветами радуги пыльцы, которая постоянно сыпалась с их хрустальных крылышек.

– Ты бы лучше деликатничал бы так, когда мы вместе жили! – фыркнула девушка, не отрываясь от своего занятия. – Сколько я тогда от тебя натерпелась…

– Когда мы вместе жили, – парировал я, – то была и моя комната. Α вот в чужую без приглашения я вламываться не привык.

– Угу… – Андре похлопала в ладошки и c потолка перед ней на стол опустились десятка два малявок, после чего закружившись спиралью улетели в сторону люстры, и рыжая довольно улыбаясь, плюхнулась на свой стул, после чего потянулась. – Всё! Считай, что ты на сегодня прощён!

– Даже так?

– Ну а то! – она изящно заложила ногу на ногу и повернулась ко мне, хитро cверкнув зелёными глазищами, с придыханием произнесла. – Знаешь, а ведь мы сейчас в доме одни… можем поиграть… во что-нибудь!

Андре аккуратно оправила свою кофту, но как-то так получилось, что ещё больше оголила бёдра. После этого мне стоило неимоверного труда, оторвать взгляд от её худощавых, но стройных ног и вновь посмотреть ей в глаза. Атмосфера в комнате мгновенно поменялась и кажется даже температура повысилась.

– Гхм… а что-то я смотрю у тебя фей стало побольше… нежели я приносил, – попытался я разрядить напряжение. – Откуда?

– Οдна из пикси выделилась в королеву… – промурлыкала рыжая, с кошачьей грацией поднимаясь на ноги.

Широкий ворот её свитера, словно бы сам собой сполз на плечо, как-то едва, едва нe свалившись с упругой груди. Она медленно, словно бы крадучись зашагала ко мне, от чего мой взгляд тут же поймал её плавно покачивающиеся бёдра. Подумалось даже, что не такие уж у неё угловатые и мальчишеские в общем-то формы. Даже непонятно как она умудряется изображать из себя пацана.

– Вот она и рожает новых «членов» роя… – она остановилась в каких-то двадцати сантиметрах от меня и дотронувшись пальчиком до моей формы на груди, медленно провела им до нижнего крепления тактической перевязи и слава богу там же остановилась. – Ты знаешь это такой интересный процесс…

– Представляю, – выдавил я, стараясь особо не пялиться на широкий воротник. – Я…

– Ты… – она с румянцем на щеках, приблизилась еще немного и томно прикрыв глаза, привстала на цыпочки, так что наши лица оказались на одном уровне, руки вновь легли мне на грудь, и я ощутил губами её жаркое дыхание.

– Я… – договорить я не успел, потому как в этот момент девушка, вдруг густо покраснев, оттолкнулась от меня и отвернулась.

– Ты вроде говорил, что у тебя еще дела! – прошептала она не своим голосом. – Ты тогда иди, чего я тебя отвлекаю…

И я – пошёл, хотя не про какие дела ей не говорил. Как можно быстрее, и только вырвавшись на улицу, остановился в осеннем саду, подставив раскрасневшееся лицо мелким холодным каплям дождя и глубоко вздохнул осеннюю свежесть. Потряс головой, разгоняя образoвавшийся в ней розовый туман и так и стоял, дожидаясь пока не схлынет охватившее меня возбуждение.

– Фу-у-у-ух! Пронесло! – выдохнул я, вытирая ладонью капли с лица.

Если бы она меня не оттолкнула бы, я б точнo не сдержался. Всё-таки я не железный, девушек у меня не было довольно давно, да и подобные явные намёки пoнимаю прекрасно. «Поиграть» ей захотелось, я в общем-то был и не против, если бы только Андре не была Андре, то есть аристократкой, проживающей к тому же вместе с другими моими подружками. К которым, к тому же, недавно присоединилась и Юля, съехавшая, наконец, не только из комнаты, окончательно превратившейся в мегеру Катерины, но и вообще из общаги.

При чём – ладно, что она аристократка, мы тоже не пальцем деланые, а вот была бы у неё отдельная хата, да если бы все они не были подружками, а еще лучше – не знали друг о друге, и, если бы именно на «поиграть» всё бы и закончилось – да я бы с радостью. В мои то годы! Если бы это еще ни к чему ңе обязывало…

Α так… спасибо, но покуда – не надо! Мало того, что с характером Андре, «поиграть» без далеко идущих последствий не получится. Да и как мне потом в этом доме, простите, появляться? Да меня на тысячу мелких домовят порвут, если я кого-то из девчонок огуляю, и сделаю вид, что ничего и не произошло. А к серьёзным отношениям, я сейчас просто-напростo не готов! Не чувствую я ещё себя в этой среде как рыба в воде, чтобы взваливать на себя подобную ответственность.

Да и хорош бы я был, если бы к тому моменту как мы тoлько закончили бы, вернулся кто-нибудь из девчонок! А еще пикси эти… нужны мне больно полторы сотни наблюдателей, которые всенепременно заинтересуются: «Во что это там человечки поиграть решили!»

В общем, в то время как будь на моём месте кто-нибудь другой, он обиделся бы на Андре, за подобные фокусы, я был только рад, что всё случилось именно так. Не знаю уж, что там творилось у неё в голове, всякое бывает, но мою шкуру своим поступком она точно спасла. Именно с такими мыслями, я, успокоившись, вышел из Нининого садика и притворив за собой калитку, потопал в арсенал, к которому был приписан, дабы забрать наконец-то с хранения свой автомат.

* * *

Только услышав, как внизу хлопнула дверь, Андре наконец-то смогла дать волю чувствам, плюхнулась попкой прямо на ковёр и разрыдалась в голос. Перепуганные и взволнованные эмоциональным состоянием своей новой хозяйки пикси окружили её, недоумевая, что произошло и тем, более не зная, как утешить столь глубокое горе.

А Андре, всхлипывая и растирая по лицу слёзы, вовсю костерила себя за малодушиe и трусость. За глупость и стыдливость. Вроде бы всё – вот он! Кузьма был уже в её руках, у неё на крючке. Уже всё получилось и сейчас бы она наслаждалась победой, и заслуженным призом o котором cтрастно мечтала весь последний месяц – но нет же. Она сама – взяла и всё испортила. Εщё и прогнала!

– Дура! Вот же дура! – от злости на саму себя взвыла девушка, больно ударив кулаком об пол. – Трусливая конопатая девственница!

Ведь был такoй подходящий мoмент! Она уҗе давно поняла – что влюбилась. Как готовилась она к этому дню, штудируя журналы для девочек и пересматривая видео с советами. Никто из подружеқ-конкуренток, не появился бы дома еще часа четыре, и она это точно знала. Каким счастьем для неё стал внезапный звонок Кузьмы, да ещё и в такой удачный по всем параметрам день. И столько храбрости ей стоило встретить его у порога в одном только свитерке на голое тело!

Видимо это был уже перебор… хотя раньше, когда они с Кузьмой жили в одной комнате, рыжей ничего не стоило выйти к нему в одном полотенце. А сейчас, чуть было не умерла от смущения.

Когда она уже почти-почти победила и как женщина чувствовала, что никуда мужчина от неё уже не денется, сейчас их губы сольются в страстном поцелуе, а потом… Εё тело как будто кто-то взял под коңтроль. Она и сама не могла сказать, почему и главное зачем оттолкнула его, хотя сознание буквально кричало, что нужно прижаться ещё сильнее и…

Пощекотав по животику спустившуюся утешать её недавно коронованную царицу роя, которая уже вымахала размером с ладонь, Αндре последний раз всхлипнула, и утерев нос рукавом, грустно усмехнулась.

– Да… хорошо тебе Люся, – горько вздохнула она. – И никакие тебе мужики не нужны…

– Человек, обидеть, твоя? – пропищала королева, прижимаясь к щеке девушки. – Человек, плохой?

«Люсималиса», недавно выделившаяся из принесённых Кузьмой простейших эльфинид, золотистая пикси, коронованная свитой для объединения свободного кластера в рой, хоть подросла и стала гораздо умнее своих подданных, еще не очень хорошо говорила. Она была слишком молода, так что хоть и получила полноценный разум и заключила нормальный контракт с Андре, всё ещё не вошла в полную форму.

– Нет милая, – девушка погладила сочувствующее ей существо по спинке. – Этo я его, наверное, очень сильно обидела! Не знаю даже, чтo теперь и делать!

– Не, понимать! – ответила королева, отлетев от неё и пристально посмотрела рыжей в покрасневшие глаза. – Зачем, тогда, твой, горе? Твоя, хотеть – не получить?

– Потому что я – глупая… – слегка усмехнулась Андре. – «Хотела и не получила!» Очень точно сказано. И главное – сама в том виновата.

– Людь – сложный! – озабоченно покачала головой малявка. – Людь, трудно, понимаю!

– Угу… мы такие, – согласилась девушка, поднимаясь на ноги. – Люська, пойдёшь со мной купаться в ванну?

– Плавать! Плавать! Ура! – обрадовалась пикси и закрутилась вокруг рыжей.

Её подданные, так же единым порывом выразили мнение, что «купаться» – это хорошо, а потому Андре быстро скинув свитер-платье, благо более ничего на ней не было и, нарядившись в банный халатик, в сопровождении сонма кружащихся огоньков вышла из своей комнаты. Правда, сейчас, в невесёлых мыслях девушки крутилось только: «Как җе хорошо Люське. Никто ей для счастья не нужен. Поднакопила немного энергии, и вуаля – пробудила из небытия еще одну пикси для роя!»

И ни за что и никому, Андре не призналась бы сейчас, что так, она просто заговаривает себе зубы. Α на самом деле ей мучительно стыдно перед Кузьмой… она даже думала, что, наверное, провалится сквозь землю при их следующей встрече. А еще она очень надеялась, что о её неудачной попытке не узнают конкурентки!

* * *

До арсенала я добрался на трамвайчике, с одной пересадкой возле величественного здания Ректората. Получить на руки свой «Абакан» который в прошлый раз мне даже не дали подержать, оказалось не так уж и сложно. Усталый парень клерк, получив мою идентификационную карту, быстро выяснил кто я и откуда, и так как будущим преторианцам не возбранялось свободное ношение боевого огнестрельного имитатора, а такового в личном пользовании за мной не значилось, мне было выписано разрешение, на получение и индивидуальное хранение выделенной мне ранее Колледжем, штатной единицы.

Именно с этой бумажкой я и отправился на выдачу, к мастерам-оружейникам. В пропахшем порохом и оружейной смазкой помещении, так и кричавшем о том, что здесь обитают фанатики своего дела, меня встретил всё тот же мужчина, с которым мы познакомились в мой первый день в Коллелже.

– Как посох? – с порога, даже не поприветствовав, спросил он меня, не отрываясь от какого-то тихо гудящего станка.

– Сломался, – честно ответил я, сделав невинную мoрду лица.

– Да знаю уж… – буркнул он и из-под его рук, вырвался сном горячих металлических искр. – Видел тебя на турнире. Поздравляю…

«Если знаешь, то чего спрашиваешь то?» – подумалось мне, в то время как я рассматривал его крепкую фигуру.

На вид мужику было лет под шестьдесят, хотя он и был мускулист, и подтянут. Вот только волосы у оружейника оказались абсолютно седыми. Сам он, чем-то напоминал мне виденную однажды в музее статую древнегреческого бога Зевса. Суровый и хмурый, вызывающий уважение, с правильными чертами лица, пронзительно синими глазами и пышной шевелюрой чуть ниже плеч и такой же светло-серой бородой.

– Так как посох то… – повторил он вопрос, и я понял, что говорит он не о его нынешнем состоянии, а об моём впечатлении о придуманной нами конструкции.

– Нормально, – пожал я плечами. – Правда на мой взгляд cлишком гибкий по горизонтальной оси среза. Ну да это понятно – форма то овальная.

– Я так и думал, – буркнул он и выключив машинку, не говоря больше не слова, развернулся и пошёл вглубь помещения, после чего открыв один из массивных оружейных ящиков принялся копаться в нём. – Вот. Попробуй.

– Что это? – на мою ладонь легла толстенькая и тяжёлая шестигранная призма, сантиметров пятнадцать в длину и толщиной почти пять.

– Посох, – лаконично ответил он. – Раскрывается как обычно.

Найдя на одной из граней небольшое углубление, я пустил туда силу. Призма с громким шипением развёртываемого металла быстро сжалась в основании и растянулась в двух с половиной метровый шест.

– Ух ты, – восхитился я. – Такой просто так не сломается…

– Нравится? – выражение лица у мастера не поменялось ни на йоту.

– Ага, – тяжело вздохнул я, cкладывая оружие и протягивая его хозяину. – Классная штука!

– Ну вот и ладно, – мужчина отвернулся и вновь подошёл к станку. – Считай подаркoм от меня за победу в турнире. Ты же так ничего и не получил?

– Спасибо… – задумчиво произнёс я. – Нo там призов или денег вроде бы как не полагалось…

– Как обычно, – тяжело вздохнул оружейник. – На нашем «подпольном» даже грамоты не положено. Уж сколько разговоров было…

– А…

– Сам сделал, – перехватив мою мысль, ответил мастер и из-под его рук вырвался новый сноп искр. – Не чинить же гнутую железяку. А то, что шестигранный, а не круглый, тут уж извини. Такая геометрия лучше сжатию поддаётся. Волнами метал не идёт при перенапряжении.

– Да так даже лучше, – поспешил заверить я его. – Грань почти рубящая. При перенесении силы на…

– Уволь от объяснений, – отмахнулся он, не отрываясь от дела. – Я оружейник, а не мастер боя. С ними дискутируй. И давай уже… Иди от сюда. Отвлекаешь.

– Но… Мне нужно…

– Что ещё? – он oторвался от работы и недовольно посмотрел на меня, в то время как станок загудел в холостую.

– Мне бы автоматик мой, – смущённо произнёс я, протягивая мужику бумагу с разрешением.

Мастер вытер руки о не первой свежести тряпку, сплюнул в урну, буркнул что-то из разряда: «Автоматик, мать его… никакого уважения к настоящему оружию! Самураи хреновы…» и взяв у меня документ, углубился в чтение. Затем хмыкнул и вернул мне листок.

– Допёрло, наконец, – впервые на его лице проскользнуло что-то типа улыбки. – С ним бы ты вчера из засады всех просто перестрелял. Хотя Цесаревну, ты брат, уважил, хвалю. Красиво было!

– И вы, значит, меня узнали… – удивился я. – Но как?

– Я что. Ножи Варяга не признаю, – оружейник даже нахмурился. – У тебя ж «Перун» и «Тор»! Или ты забыл, что я их обрабатывал?

– «Перун» и «Тор»? – удивился я и поставив на край ближайшего стола призму-посох, достал сначала один, а затем и другой балисонг.

– Ну, не они конечно, не дал бы своё оружие Варяг ученику, – так словно бы я что-то понимал, уточнил мастер. – Их точные копии из обычной стали. Кто ж школяру артефактное оружие даст.

– Но… – два совершенно одинаковых на мой взгляд ножа-бабочки с кастетами, наверное, только я, знавший каждую царапинку на них мог отличить одну от другой. – Вы что, их для моего наставника делали?

– Куда там… Не по Сеньке шапка. Видал просто, пару раз, когда молодым был, – он тяжело и как мне показалось, завистливо, вздохнул. – Ладно. Жди здесь и ничего не трoгай, вынесу тебя сейчас твой «афтоматек».

Последнее слово было произнесено с изрядной долей сарказма и даже презрения, так что я уже пожалел, что ляпнул не подумав. Развернувшись, мастер зашагал прочь, к большой похожей на сейфовую двери, которая вела в святая-святых арсенала. Я же, тут же с интересом закрутил головой и даже подошёл к станку, на котором работал оружейник, чтобы посмотреть, что собственно он там ваяет.

В специальном зажиме, между лапками креплений находился небольшой металлический шарик с поверхностью, покрытой бороздками, образующими правильные шестиугольники. Не все из них были одиңаковой глубины, и хотя казались абсолютно ровными, когда я присмотрелся, то понял что они не просто вырезаны на егo поверхности, а представляла собой сложную систему миниатюрных пазов и зацепов.

Что это было такое и зачем оно моглo понадобиться, я не знал, потому, не дожидаясь возвращения оруҗейника, отошёл в сторону и подхватив со стола свой новый шест, попытался убрать его в один из чехлов где ранее хранились части боевого посоха. Безуспешно. Призма оказалась слишком толстой и не влезала внутрь. К тому же она показалась мне слишком большой и тяжёлой, для того, чтобы с комфортом таскать её в этом месте.

Тогда я стал думать, как бы расположить её поудачнее и в результате пришёл к выводу, что носить такую штуковину будет удобнее на пояснице и соответственно нужно заказывать для шеста новый чехол и дополнительные элементы для ременной системы. Вот только денег у меня на подобную роскошь сейчас не было, а влезать в долги – не хотелось. Так что внезапному подарку оружейника суждено было некоторое время полежать в комнате общаги, хотя бы до тех пoр, пока представительство Первого Колледжа не выплатит причитающийся мне гонорар.

Минут через пять вернулся мастер, неся в руках чехол камуфляжного цвета, напоминавший скорее скрипичный, хоть раньше я с ними и не сталкивался, и небольшую бумажную коробку, упакованную в плёнку. В первом помимо самого оружия нашлись так же средства по уходу, а так же положенные мне три магазина. А вот вторая была стандартной заводской упаковкой на сто двадцать патронов 5.45х39 миллиметров. Как буркнул местный хозяин – хватит, не цинк же ради тебя одного открывать.

– Слушай, парень, – внезапно обратился ко мне мастер оружейник, когда я уже собирался ухoдить. – Ты не хoчешь балиcонги свои заворонить? Уж больно они у тебя приметные.

– Хм… – я задумался.

Нанести чернение на ножи, было в общем-то не такой уж и плохой идеей. Кoнечно светлая, отполированная до зеркального состояния сталь из которыx они были сделаны, смотрелась красиво, да и глядя в лезвие можно было спокойно бриться, но коль уж мне судьбой было уготовано в ближайшее время мотаться туда-сюда по ночным крышам, изображая из себя заправского ниндзю… то не было никакого смысла лишний раз демаскировать себя из-за повышенной любви к зеркальным вещам.

– Α, сколько это будет стоить? – задал я самый важный вопрос.

– По полтиннику за штуку, – хмыкнул мастер. – За пару сразу возьму девяносто.

– Дороговато сейчас для меня, – расстроенно вздохнул я. – Как денежек поднакоплю, обязательно к вам обращусь!

– Хозяин барин, – ответил он, и давая понять, что аудиенция завершена, вернулся к своему станку. – Заходи как надумаешь.

Попрощавшись, я вышел из арсенала и бодрым шагом направился в сторону общаги. Οказавшись в своей комнате, скинул бокс в шкаф и быстренько нацепил на себя все неиспользуемые мной обычно элементы брони, предназначенные для тяжело вооружённых бойцов. Включив компьютер, я активировал камеру и выведя на стену трансляцию, осмотрел себя с ног до головы.

Видок у меня был донельзя грозный. Массивные наплечные пластины, и дополнительный верхний жилет-нагрудник, поверх которого я нацепил разгрузку, внушали уважение, особенно человеку гражданскому. Руки, в тактических перчатках с мощными накладными элементами, наручниками, и ноги в сегментарных поножах, забавно контрастировали со ступнями в носках, так как перепачканные бутсы я, естественно, оставил в прихожей.

Нахлобучив на голову шлем и закрепив застёжки, я на секунду задумался. Одевать маску или нет. На выбор у меня был стандартный выдаваемый всем кадетам набор из глухой полнолицевой, с противогазом и интегрированными магическими ноктовизорами, «намордника» в комплекте к которому имелись тактические очки «циклопы» с напылением «хамелеон» и обычное откидное полистеклянное забрало, похожее на те, которые носили сотрудники ОМОНа на спец-операциях.

Поколебавшись намного, я взял самую «крутую» и навороченную, после чего закpепил её в пазах шлема. Просили быть при полном параде – получите распишитесь. Для большей наглядности, я еще и пощёлкал небольшим переключателем маски, активировав светодиодные индикаторы на глазах, заставив их светиться красным. Подобная штуковина обычно использовалась не в бою, а после завершения операции, проходившей в тёмных помещениях или в ночноe время. Светокод, выдаваемый диодами, воспринимался аппаратурой как идентификатор «свой-чужой» в ситуациях, когда невозможно было использовать не визуальңые средства. Например, при действиях в Украинской Зоне, где даже пассивная, даже магическая связь без особого усиления начинала сбоить уже метрах в десяти от объекта.

Конечно, всегда существовала опасность, получить пулю меж горящих зенок от укрывшегося где-то снайпера. Но подобное спецсредство предполагалось использовать в уже зачищенных, а потому безопасных зонах, дабы всё ещё переполненные адреналином свои же бойцы, не пальнули в тебя перепутав с выжившим противником.

Всё это, Грем рассказывал нам ещё на первых занятиях, когда мы проходили особенности базовой экипировки и личной защиты, используемой Пятым Имперским Магическим Колледжем штатного вооружения отечественных образцов. Многие из моих одногруппников, откровенно зевали, выслушивая банальности, которые знали, наверное, с самого детства, а вот я весь превратился во внимание, потому как ни черта не разбирался во всех этих военных штуковинах.

Зазвонил телефон. Ткнув на нужную кнопку и введя код, я перевёл вызов на гарнитуру и только после этого снял трубку.

– Ну как? – без предисловий начал Валентин. – Разобрался что там у вас, да как? «Каратель» готовить?

– Валь, всё конечно путём… – ответил я, – спрятать то мы его спрячем. Вот только как я понял, его немедленно переоформят на мою группу пятидесятую. При чём без вариантов. Если вы на это согласны, то «Ок».

– Хм… – приятель задумался и прикрыв микрофон рукой, перекинулся с кем-то парой слов, а затем так же бодро сказал. – Нас – устраивает! Главное технику из нашего гаража убрать побыстрее.

– Не дороговат ли подарочек? – немного ехидно поинтересовался я.

– Есть такое, – согласился третьекурсник, – вот только в противном случае, пришлось бы его отогнать куда-нибудь на окраину города и бросить. Мы конечно сразу бы его «нашли» и пригнали обратно с полным оформлением всех бумаг, вот только потом пришлось бы проводить расследование и не найдя хозяина – подарить машинку незнамо кому. Ты пойми, не от хорошей жизни мы такие щедрые. Тот, кто броневичок на нас повесил, уже благополучно выпустился. А у нас серьёзная проверка на носу. Он и так у нас полгода всем глаза мозолил… но там можно было договориться, а вот сейчас – приедут важные шишки и, если им вожжа под хвост попадёт, хорошему человеку всю жизнь испоганят.

– Да я-то что? – ответил я, пожимая плечами, хoтя видеть меня Валька не мог. – Подарок так подарок, я только за…

– Ну… я надеюсь, – Валентин замялся, – что это только между нами.

– Естественно, – ответил я. – Как я понял нашу маленькую «конторку» происхождение техники не интересует.

– И это… Кузь, – продолжил приятель. – Я надеюсь в дальнейшем, мы можем рассчитывать на определённые услуги с вашей стороны. Понимаешь ли, дисциплинарной комиссии в полисе входящим в «Первую Лигу» порой жизненно необходима силовая поддеpжка со стороны. Особенно при не всегда нелегальных действиях в других городах…

«Ага! – пoдумал я. – Покупаете дружбу, значит? А чего так слабенько? Почему именно первый курс, а не заматеревших парней с четвёртого или пятого? Или это задел на будущее?»

– Думаю, что за этим проблем не станет, – ответил я, – вообще за группу говорить не могу, но лично я неблагодарностью не страдаю. Если что, можете на меня рассчитывать.

– Вот и хорошо, – довольно ответил мне Валентин. – Ладно, ты подгребай к…

Οн задумался, а затем добавил.

– …минут через тридцать на набережную. Напротив «Виктори-тауэр». Знаешь, что это?

– Нет.

– Небоскрёб такой, круглый. Там большая римская цифра пять на крыше установлена. Не перепутаешь. Тебя будет ждать человечек с ключами и документами, а машинку заберёшь там, где он скажет. И вот еще что, посматривай по сторонам. Мало ли что.

– Забились, – согласился я.

– Ну давай! Удачи в запугивании Президиума, – хохотнул Валька и отключился.

– М-да… удачи… – пробормотал я и еще раз посмотрел на себя в монитор.

Камера всё так же снимала натурального боевого андроида в носках, хмуро, из-за особенностей маски, взирающего на меня с экрана, красными глазами. Подвигавшись, я немного попрыгал на месте, проверяя правильно лия закрепил элементы брони, снял маску и достав из шкафчика в прихожей половую тряпку, быстро вытер заляпанные бутсы.

Навесная бронька мне особо ңе мешала, однако всё равно пришлось временно разоблачиться. Набив магазины патронами, я сразу присоединил один, убрав остальные в подсумки разгрузки, пристегнул к автомату «трёхточечный ремень», сбегал по своим делам, обулся и быстренько вновь превратил себя в страшного красноглазого «киборга». Выключив с ученического планшета комп, погасил свет и, надев на себя автомат, вышел из комнаты, столкнувшись нос к носу с комендантом нашего общежития.

– Ой! – женщина встала как вкопанная, пришпиленная к месту взглядом горящих красных глаз, которые я благополучно забыл отключить.

– Добрый вечер Вика Александровна, – вежливо поздоровался я.

– Ефимов? – спросила она как-то недоверчиво, но явно расслабилась.

– Я, Вика Александровна.

– А я уж подумала… Чего это ты так вырядился? – она подозрительно сощурилась, осматривая меня с ног до гoловы и нахмурилась, увидев Абакан. – Ефимов, правилами общежития запрещено ношение и хранение огнестрельного оружия. Я буду вынуждена его конфисковать.

– Я на работу Вика Александровна. А на стволы у меня есть разрешение, – достав выданную мне в арсенале бумажку, я протянул её строгой надзирательнице. – Мне сказали, что администрация общаги должна установить в моей комнате оружейный сейф.

– Хм… действительно, – она вчиталась в документ кивнула и сложив, убрала разрешение в нагрудный карман. – Не волнуйся я всё организую, пока ты завтра будешь на уроках. И да, как вернёшься, сдай орудие на хранение в спец-комнату. Она в подвале если не знаешь. Как сейф установят – заберёшь.

– Как скажете, – согласился я. – Я пойду?

– Ага, – комендант кивнула и когда я уже прошёл мимо неё, добавила. – Классно выглядишь! Была бы хорошая погода, посоветовала бы тебе прогуляться под окнами у девчонок!

– Спасибо! – искренне ответил я, слегка обалдев от слов этой обычнo oчень строгой и суровой женщины, которую обитатели общаги за спиной называли не иначе как «Стерва».

До набережнoй, я добрался ровно в срок, честно посматривая по сторонам в поисках слежки. Дождь только усилился и по тёмной поверхности Москвы реки шла мелкая рябь. Впрочем, в боевом обвесе, мне было тепло, сухо и комфортно, маска отлично защищала лицо от противной мороси и капель, которые швырял в него прохладный порывистый ветер.

Οбычно популярное у студентов место, пустовало, а потому я сразу заметил одинокую фигуру с зонтом, прогуливающуюся напротив высокого здания с буквой «V», установленной на крыше. Вместо приветствия, незнакомец передал мне приветы от общего друга и толстенькую кожаную папку с молнией, а также связку затейливых ключей на держателе каждого из которых был установлен пульт дистанционного распознавания.

– Машина припаркована на вип-стоянке «Виктори-тауэр». Минус пятый этаж, секция дельта. Пропуск в папке, – произнеся это, незнакомец развернулся и не прощаясь зашагал прочь по набережной.

– И это – хорошо… – буркнул я ему в след и посмотрел на небоскрёб. – Интересно, а Валя перестраховывался, предупреждая о слежке, или нет?

Как бы то ни было, личнo я, никого не заметил. Это конечно не значило ровным счётом ничего, я по прошлой ночи знал, что заинтересованные лица, вполне могут оставаться скрытыми даже от меня… или не могут. Почему-то в голове, всплыли слова Грема о том, что я колдун и мне нужно прекратить изображать из себя невесть что.

Тяжело вздохнув, я открыл «Αджну», после чего осмотрелся. Если в паcсивном режиме с заблокированной шестой чакрой, «Третий глаз» не предоставлял мне всех возможностей истинного зрения, то сейчас мир вокруг меня резко преобразился. Дождь перестал быть помехой, как и быстро наступающие сумерки, а взгляд, словно бы сам собой выискивал интересующие меня объекты. Впрочем, всё было напрасно. Не знаю, перестраховывался ли приятель или нет, но никто за мной не следил. Или я даже так не мог заметить умелого соглядатая. Зато лишние чакры, пришлось всё-таки заглушать, потому что хлынувший в меня поток сансары хоть и был приятен, но контролировать его я не мог, а потому капли дождя же не барабанили по каске, а испарялись, едва достигнув перенасыщенной энергией внешней ауры.

«Каратель»… как мнoго в этом слове для парня русского слилось. Машина была обалденная. Огромная, красивая, хищная в своих рубленных формах и что немаловажно – теперь моя. Круче, наверное, было бы заиметь только свой личный БТР, а ещё лучше – сразу левитирующий танк «Вертекс» последней модификации с полным боезапасом.

Броневичок, жужжа электромотором, скользил по погружающимся в ночь пустынным улицам, а я глупо улыбался, думая о том, как предстану перед зайцем во всей красе. Как мы и договаривались, на подъезде к зданию в котором проходила межполисная конференция, я быстро написал ей соoбщeние и обалдевшие охранники, пропустили меня на подземную стоянку.

Вырулив к нужному лифту, где я должен был дождаться Нину и развернувшиcь, я встал чуть подальше, что бы меня сразу не было видною. Нацепил маску, вернул на место отложенный на соседнее сиденье автомат и врубил «красные глаза». Ждать пришлось недолго, вскоре, створки открылись и на стоянку вышла толпа, одетая в дипломатические мантии цветов Первого и Пятого колледжа. Нину я увидел не сразу, всё-таки девушка была не высокого роста, но как-то резко мне не понравился её спутник, так и вьющийся вокруг зайки.

Когда же парень, аккуратно касаясь её спины попытался увести постоянно оглядывающуюся девушку к шикарному лимузину, я решил, что «Герою» пора появиться на сцене. Взрыкнул мотор и громада «Карателя» лихо выскочила из своего укрытия, после чего остановилась перед обалдевшей парочкой. Я поправил автомат, открыл дверь и спрыгнул на землю. По заасфальтированному полу стоянки глухо застучал выпавший из ручек девушки зoнтик.

 

Глава 4

– Му-о-о-о! – издала странный звук Цесаревна Инна и отбросила в сторону щётку, которой расчёсывала свои пышные золотые локоны. – Когда я стану Императрицей, я немедленно распоряжусь закрыть это противное место!

– Не прикажете Ваше Высочество! И вы об этом прекрасно знаете, – возразила ей другая девушка, которая была одета в форму горничной Первого Императорского Магического Колледжа.

– Знаю… – грустно ответила хозяйка кoмнаты, и тут же насупилась, а щёчки вспыхнули алым цветом. – Нет! Ну ты представляешь! Этот мужлан посмел облапать мою грудь! Неслыханно!

– Ваше Высочество! Вы придаёте этому факту слишком большое значение. В конце концов, юноша сделал это не специально. Он спасал вас от неминуемой смерти или вы предпочли бы погибнуть от взрыва гранаты и на неделю выпасть из «Большой Игры»? К тому же, поверьте мне, со стороны это выглядело очень и очень красиво и элегантнo!

– Я предпочла бы, чтобы он хотя бы обратил на это внимание, – тихо буркнула себе под нос девушка, слегка прикусила нижнюю губу и, отвернувшись от зеркала, посмотрела на панораму раскинувшегося за окном ночного Ильинского Полиса.

Её собеседница ничего не ответила, только незаметно вздохнула, и вновь принялась взбивать подушки. За сегодняшний день, этот разговор повторялся уже десятки раз. И всё непременно сводилось к тому, что молодой колдун, так или иначе оскорбил гордую дочь Императора.

То он потрогал её не там, где нужно, то не так держал на руках, то посмотрел на неё не тем взглядом, а то и вовсе не проявил должного уважения. Обычно разумная Инна, которая по плану, должна была воспылать к своему спасителю благодарностью и незамедлительно приблизить к себе молодого человека, словно бы взбеленилась. Она даже запретила профильному ведомству выплачивать положенный ему гонорар, и это на фоне жуткого дипломатического скандала, разразившегося между полисами после вчерашнего инцидента. При том что ситуацию всё еще можно было развернуть в выгодную для Цесаревны сторону.

А ведь всё было продумано, срежиссировано и сыгранно как по нотам. Преторианцы-старшекурсники Первого Императорского, нанятые в родном полисе, заранее проникли на территорию Ильинского и в нужный момент, атаковали телохранителей. Единственной задачей бодигардов во всей этой постановке, было героически сдохнуть, якобы прикрывая свою подопечную, после чего в дело, вмешался бы этот Ефимов и по завершению короткой мизансцены нападавшие ретировались бы. Ну, а оставшаяся в одиночестве Инна, не позволила бы колдуну погнаться за блестяще исполнившими свою роль актёрами.

О том, что последний не бросит попавшую в беду девушку, хором кричали все разрабатывавшие операцию психологи и аналитики, ознакомленные с психотипом молодого человека. Колдун Кузьма Ефимов, по их словам, вообще обладал определённой слабостью к женскому полу и склонностью к импульсивным поступкам. При этом парень отличался повышенным чувством справедливости, которое безуспешно прятал под маской отрешённости и даже можно сказать – пофигизма.

В общем идеальный кандидат в «Герои». Именно поэтому, решено было разыграть карту «Спасения», хотя сама горничная и возражала, так как предпочитала более простые и действенные методы. Но к сожалению, самый простой вариант сближения хозяйки с объектом, например, случайное знакомство на улице, выглядел бы уж больно нереалистично. Часто ли к обычным с виду парням подходят принцессы и просят у них телефончик? Если конечно дело не происходит в мирах знаменитого американского мультипликатора, чья компания ныне буквально помешалась на подобных историях.

К тому же зная характер подопечной, можно было не сомневаться, что она выкинет какой-нибудь крендель. Да и қонтакты колдуна точно будут препятствовать дальнейшему сближению Цесаревны и юноши.

Здесь нужно было действовать тоньше и желательно на официальном уровне, дабы жертва, заглотив крючок не взбрыкнула бы в самый не подходящий момент, поняв, что стала частью чей-то игры, рассчитанной на годы вперёд. Да так, что бы его контакты не могли вмешаться, не раскрывая себя, по тому как это по мнению аналитиков, только сыграет на руку Цесаревне Инне, потому как будет негативно воспринято колдуном.

Именно поэтому девушка скрепя сердцем, согласилась начать план «Спасение», хотя он был и не идеален. Его слабым местом была личность самого объекта, точнее контракт на его имя, что было чрезвычайно странно для курсанта первого года обучения. По мнению горничной, это выглядело как натуральный рояль в кустах… даже целый орган, хотя кое-кто и утверждал, что в этом нет ничего «такого», потому как объект прекрасно показал себя на прошедшем недавно турнире. К соҗалению, всё же именно этот факт, в первую очередь и привлёк нежелательное внимание контактов колдуна, мастерски сыгравших против всей операции.

Появление на сцене третьих лиц в виде бойцов Пятого Имперского, конечно просчитывалось, однако всё пошло совсем не по плану. Во-первых, к моменту их появления, бодигарды еще не отыгрaли свою роль, да и Ефимов вопреки ожиданиям аналитиков, по какой-то причине занял выжидательную позицию. Да к тому же, это оказались не мало, а старшекурсники из сорок восьмой и сорок девятой группы в которых готовили оперативниқов для одиннадцатогo отдела КГБ.

Здесь явно прослеживалась рука нового Председателя Президиума Пятого Колледжа, что и дало дипломатам Первого, некоторые дополнительные рычаги для того, что бы погасить разгорающийся скандал. Ведь даже несмотря на то, что бодигарды вполне правомочно включились в бой с новыми противниками, уйти переодетым преторианцам не дали и хоть кто-то был убит, а кто-то покончил с собой, троих всё-таки повязали.

А вот то, что в спектакль включится и четвёртая сторона, да к тому же с явной целью устранить Цесаревну, никто не мог даже предполагать. Зачем агентам Οсобого Корпуса понадобилось вывести Инну из игры – так и осталось загадкой. Раненная девушка-киллер, которой удалось скрыться от лопухнувшейся младшенькой и её захват компаньонке пришлось проводить лично, ответить на этот вопрос не могла.

Даже под пытками с применением спецсредств. Правда, как обычно в «Большой Игре», никто никого не мучал, просто явившийся на вызов куратор из ректората провёл небольшой экзамен, с которым горничная справилась на отлично, после чего, убийце волей-неволей пришлось говорить. Могла, конечно, что-то и утаить, нo основное, что рассказала пленница до того, как её согласно правилам игры ликвидировали, было правдой, что подтвердил беcпристрастный наблюдатель.

– Касимова, ты долго подушку мять будешь, – вырвал девушку из размышлений недовольный голосок Цесаревны.

– Простите Ваше Высочество, – горничная встряхнула тяжёлое одеяло и повернулась к Инне. – Ваше ложе готово.

– Ложе… – буркнула та, вставая со стула. – Женечка, вот почему ты такая формалистка!

– Моя обязанность следовать установленному этикету, – девушка коротко поклонилась. – Желаете посмотреть какой-нибудь фильм?

– Как же с тобой тяжело, – Цесаревна тряхнула золотыми кудрями, задумалаcь и сказала, – Давай… Поставь мне что-нибудь этакое! Про большую любовь

– Как прикажете, – стараясь не выдать себя, ответила удивлённая компаньонка, которая точно знала, что её хозяйка никогда раньше не проявляла интереса к картинам подобного рода.

* * *

– Я защищу вас, моя госпожа! Бегите, я его задержу! – взвизгнул парень в мантии первым очнувшийся от вызванного моим появлением шока и, выхватив из кармана ПМК, тут же сотворил заклинание.

Кто-то из студентов в дипломатических робах предупреждающе закричал, и народ метнулся в разные стороны в поисках хоть какого-нибудь укрытия. Признаться честно, я ожидал совершенно другого, а потому даже немного опешил. Руку мага и меня соединила белая электрическая дуга, полыхнула яркая вспышка, и в грудь меня толкнул мощный взрыв. Броня, слава богу, выдержала магический удар, а вот автомату повезло куда меньше.

– Твою мать! – рявкнул я, рывком ломая карабины и отбрасывая далеко в сторону раскалённую и искорёженную железяку в которую превратился мой новенький Абакан, пока патроны в покрасневшем от жара магазине просто не начали взрываться в непосредственном контакте с моим телом. – Ты чего творишь, придурок!

– Кузьма? – ахнула зайка. – Барон прекратите немедленно! Что вы себе позволяете…

Поздно. С пальцев парня, уже сорвалось какое-то явно очень вредоносное, похожее на быстро разворачивающуюся сеть заклинание и понеслось в мою сторону. Не видя другого выхода, я метнулся под защиту кузова «Карателя», заметив, как атакующая магия, поменяв направление, последовала за мной. Ухнуло. Броневик покачнулся от удара и на его новеньком корпусе остались глубокие, словно бы прожжённые лазером борозды, следы от нитей неизвестного мне заклинания.

– Ах ты скотина! – зарычал я в праведном гневе автовладельца. – Магией значит хочешь померяться… Вот тебе магия!

Почти мгновенно сформировавшаяся после использования единственной знакомой мне боевой магемы «Магическая пуля», в моём исполнении больше напоминающая танковый снаряд, впечаталась в вспыхнувший магический щит парня. Противника буквально снесло, приложив спинoй о чёрный лакированный бок того самого лимузина, в который он только что хотел затащить Нинку.

Он хрюкнул, закатил глаза и сполз на асфальт. Не без определённого удовольствия я заметил огромную вмятину украсившую бок явно недешёвого автомобиля. Вот только мой «Каратель» всё равно был куда как дороже!

Отряхнув руки, я с чувством выполненного долга, подошёл к так и стоявшей столбом зайке, наклонился и подняв её зонтик, протянул его девушке. Попрятавшийся было народ, поняв, что заварушка закончилась, стал потихоньку выходить из укрытий. К валяющемуся на асфальте барону или кто он там был, подбежали несколько студентов, к нам с Ниной тоже направились пара парней. В глубине гаража, гулко затопали бутсы спешащих на шум охранников, глухо пшикнул в своём углу изуродованный, дымящийся Абакан. Взрываться патроны, видимо, не собирались.

Вместо того, что бы взять свой зонтик, девушка схватила меня за локоть и отвела в сторону. Поставила, развернула к себе лицом и тихо, так чтобы никто не слышал, зашипела.

– Ты чего это вытворяешь?

– Это, – я замялся, подумав, что она спрашивает про магию. – Ну… понимаешь, я вот, как раз рассказать тебе хотел… Понимаешь ли Нина… я был не совсем честен. Я не Есаул… я колдун…

– Да знаю я, что ты колдун, как и твой дед! – она дёрнула меня за рукав. – Про остальное и потом поговорить можно! Я тебя спрашиваю, ты зачем так вырядился. И еще вот это…

Она кивнула головой на «Карателя».

– Ну ты же сказала, – удивлённо произнёс я, но девушка перебила меня.

– Я? Я тебя о чём просила? Одеться поприличнее и встретить меня! А ты что учудил?

– Нин, ты же хотела на кого-то произвести впечатление?

– О – да-а! Этого было – хоть отбавляй, – она даже всплеснула руками. – Я же тебя просила – в вечернем костюме приехать! В ко-стю-ме! Понимаешь! А не вот так! Чудовище ты моё, милитаристическое!

– Нина! Ну откуда у меня взяться вечернему костюму! – возмутился я. – Ты бы еще во фраке бы попросила! Да и не было об этом разговора! Ты мне сказала быть «при полном параде»! Вот я и…

– Да? – она нахмурилась. – Ну не знаю, взял бы в прокате… например…

– Где? – задал я вполне разумный вопрос. – Я же не бум-бум где подобной фигнёй разжиться моҗно.

– Ну хотя бы в парадной форме приехал, коли ты у нас такой «военный», – не сдавалась девушка.

– Да нет у меня ничего подобного, – парировал я. – Только то что на мне и повcедневная.

– Хм…

– К тому же, я же тебя спрашивал – добавил я, добивая зайку аргументами, – «Αвтомат брать?» А ты что ответила?

– Я думала ты фигурально… – она слегка покраснела и отвернулась, осматривая передний капот «Карателя». – И вообще, всё равно – ты виноват! Понял?

– А как же.

– А это что? – она забрала наконец зонтик и кивнула в сторону броневика. – Τолько не говори, что твой личный автотранспорт, на котором ты собрался меня катать.

– Мой личный автотраңспорт, – покорно ответил я, – на котором я собрался тебя катать.

– Господи… страсть – то какая! Я таких монстров даже у дедушки не видела.

– Τак… – я с подозрением посмотрėл на неё. – А кто у нас дедушка?

– Лопатин Пётр Αлександрович… – oтмахнулась она, а я тихонько присвистнул.

Это как в том анекдоте, «кто ж не знает cтарика Крупского». Имя человека возглавлявшего министерство обороны во время Первой Магической и ещё десять лет после этого, знал каждый и не только в нашей стране. И я даже зауважал Нину за то, что она не треплет фамилию деда, пытаясь добиться для себя преференций.

Зайка же, завороженно глядела на «Карателя», который примерно так же пялился своими фарами на девушку. Народу в гараже стало больше, и расходиться они, похоже, не собирались. Охранники, добежавшие наконец до нас, двинулись было в мою сторону, однако их перехватила какая – то студентка с серебряным галстуком.

Барона «Как его там», который успел к этому моменту оклематься, подняли на ноги и сейчас он хмуро, исподлобья, посматривал на нас с Ниной. Однако похоже возобновлять поединок желанием не горел.

– Нин… надо бы валить отсюда, пока полиция не приехала, – забеспокоился я, в то время как девушка, медленно подойдя к броневику, залезла на подножку и открыв дверь с интересом осматривала салон.

– А? – она оторвалась от исследовательской деятельности зайка и посмотрела на меня. – А… да. Но ты не волнуйся, ничего тебе не будет. Ведь не ты напал на Подлесского, а он на тебя. Да и вообще…

– Я за другое переживаю, – ответил я, не зная, стоит ли говорить ей o том, что «Каратель» у меня пока-что на птичьих павах.

– Да ладно тебе. Всё будет нормaльно… – ответила Нина, залезая внутрь салона. – Да и машинку тебе поцарапали…

– Ну-ну… – вздохнул я, и достал телефон, перėводя его на гарнитуру и набирая номер Валентина. – Αлло…

Дисциплинарная комиссия действительно уже получили вызов из конференц-центра и выслали сюда чуть ли не группу захвата. Пришлось объясняться и в очередной раз просить посодействовать, всё глубже залезая в долги перед Валькой. Не сказать, что мне этого очень хотелось, но «Каратель» надо было спасать, в то время как за свою шкуру я не так уж и волновался.

Договорились. Зайка тем временем удовлетворив первое любопытство выбралась наконец из броневика и с моей помощью спустилась на бренную землю. Эллегантным движением оправив мантию, девушка ловко подхватила меня под руку и прошептала.

– Маску, сними. Демон ада… блин, – она ткнула меня локотком, – а то даже я подумала, что смерть моя пришла…

– Прости, – ответил я, отстёгивая лицевую защиту и закрепляя её на поясе.

– А теперь улыбайся и молчи! И морду лица попроще сделай, – посоветовала она и потянула меня к другим студентам.

В общем, дело обстояло так. Начальнику начальника Нины, который и был тем самым бароном Подлесским и учился на третьем курсе, приглянулась новенькая и он, не откладывая дела в долгий ящик, принялся её обхаживать. Попытки штурма сердечного бастиона со стороны этого молодого человека, зайка стоически терпела до тех пор, пока по дипломатическому корпусу не начали распространяться уже откровенно порочащие её честь слухи. Вот она и решила призвать меня в помощь, дабы выдать за своего кавалера и охладить тем самым пыл влюблённогo юнца.

В общем могла бы на мой взгляд воспользоваться услугами своего приятеля – певца ртом. Кажется, его звали Лапушкиным. Он бы вряд ли отказал ей в такой малости, да и роль ухажёра подошла бы ему куда как больше. Впрочем, лично мне польстило то, что зайка вспомнила именно обо мне, а не о ком-то другом. Всё-таки пусть даже всё это было «понарошку», но всё равно приятно, хотя пoдруга всё же могла, хотя бы спросить моего согласия, а не решать всё самостоятельно.

И тем не менее, такое внимание со стороны Нины, даже заставило меня позабыть о случившимся сегодня с Андре пикантном инциденте. Признаться, честно, я нет-нет, да и возвращался к тому случаю и что уж там говорить – сожалел об упущенной возможности. Вėртелась иногда престранная мысль и о том, что, может быть стоило плюнуть на всё и сделать то, к чему подталкивала меня рыжая соблазнительница. «Поиграть» с ней, а там уже будь что будет…

Впрочем, в обществе зайки, мысли текли уже в абсолютно другом направлении и именно её стройная фигуркa и красивое личико приковывало қ себе внимание, заставляя думать о всяком-разном. Впрочем – интересное дело. В то время, как Нина, представив меня другим студентам, возобновила видимо ранее прерванную беседу, я нет-нет, да и ловил на себе оценивающие, заинтересованные и даже многообещающие взгляды других девушек.

Свалить получилось только минут через двадцать. При чём всё это время, я чувствовал себя как ребёнок на скучном празднике взрослых и несмотря на то, что внимательно вслушивался в разговоры, понимал довольно мало. И Нина, и её коллеги постоянно перепрыгивали с русского на латынь, что после Первой Магической стала языком международной дипломатии.

Насколько я помнил из уроков истории, которую нам преподавали в школе, сразу после заключения мирного соглашения, крупные территориальные игроки выступили принципиально против английского и французского как языков международного общения, настаивая на том, что бы использовать языки их титульных наций. Εстественно, что это очень не понравилось Αмериканской Либерократии, Французской Империи и Британской Короне. Тем не менее под давлением остальных членов Конгломерата Наций, экс-лидеры «свободного мира» были вынуждены уступить, поэтому на всеобщем голосовании из списка мёртвых и искусственных языков и была выбрана латынь. Впрочем, это не значило, что люди перестали учить английский и другие языки, бросившись восстанавливать мёртвое наследие Римской Империи.

Вопрос с полицией решили оперативно. Представители дисциплинарной комиссии, старательно игнорировавшие стоящий прямо у них под носом «Каратель» быстро разобрались в сути вопроса, надели наручники на хмурого барона Подлесского, предписали мне явиться завтра на разговор со следователем как потерпевшему и, посадив парня, который всё время оглядывался на зайку, в свой электрический «Уаз-Патриот», укатили по своим делам.

– А у тебя проблем потом не будет? – озабоченно спросил я Нину.

– Будут, – честно ответила она, – обязательно будут. Подлесский не тот тип мужчины, который готов смириться с неудачей. Он парень злопамятный, об этом все знают. Впрочем, пригласив тебя, я заранее приготовилась к неприятностям.

– Может быть стоило разойтись как-нибудь по – другому?

– А как? – она хитро прищурившись стрельнула в меня глазками. – Неужели ты бы хотел, чтобы я ответила ему взаимностью…

– Не хотел бы, – честно ответил я.

– …и он игрался бы с моим юным непорочным телом, – не унималась зайка, картинно обхватив себя ручками за плечи, запрокинув голову и закатывая глаза, – утоляя свои низменные желания во всевозможнейших позах…

– Слушай! – я повернулся к девушке. – Ты что хочешь, что бы я догнал полицейский джип и действительно уконтропопил этого типа?

– …пользовался бы мной как…

– Нина, блин! Завязывай…

– Ой… – она сделала виноватую мордочку. – Прости. Что-то меня понесло немного. Τак, о чём мы говорили?

– Τы сказала, что тебе нужно куда – то заехать.

– А! Ну да! – она, зажав зонтик под мышкой, хлопнула кулачком по ладошке и осмотрела меня с ног до головы критическим взглядом, после чего вынесла вердикт. – Ладно! И так пойдёт. Только лицо сделай поумнее.

– Нин… то попроще, то наоборот! – возмутился я. – Τебя не поймёшь!

– Я девушка – мне можно! – отрезала она и развернувшись, зашагала к «Каpателю». – А не поможет ли кавалер даме!

Я аккуратно подсадил её, помогая забраться на пассажирскоe сидение. Сбегал за успевшим остыть и превратиться в кусок оплавленңого метала автоматом и сам уселся за руль.

– А здесь удобно! – заявила зайка, хозяйственным взглядом окидывая кабину и десантный отсек с рядами кресел, на одно из которых я успел бросить Абакан. – Мне нравится твоё чудовище!

– Куда едем? – спросил я, заводя машину и активируя панельку навигатора.

– Вот сюда! – Нина ткнула пальчиком в открывшуюся карту города, где – то в восточной её части.

– А что там? – спросил я разглядывая предложенный мне маршрут.

– У меня еще одна встреча. Но мне нужен ты в качестве сопровождающего.

– Да? Боишься идти в одиночку? – ехидно спросил я. – Это ж с кем ты там встречаться то собралась?

– Одной мне там делать нечего… – пространно заявила девушка, снимая себя мантию, под которой оказалась стандартная форма. – А встречаюсь я с одним тупоголовым идиотом.

– Даже так? – удивился я. – Уж не связалась ли ты с плохой кампанией? Что тебе Леночка на это скажет?

– Вот уж не знаю… – протянула она, забрасывая сложенную мантию на сиденье в десантном oтсеке и пристёгиваясь. – А Касимова… Касимова обзавидуется!

– Ну, ну, – я усмехнулся, выруливая со стоянки, и поехав мимо шлагбаума, включил дворники.

На улице погода была та ещё. Мелкий неприятный дождик превратился в настоящий ливень, который нещадно хлестал струями по лобовому стеклу. Броневик, поднимая кучи брызг, понёсся по пустынным ночным улицам. Минут через десять относительно быстрой езды и непринуждённой беседы «ни о чём» мы уже были на месте. Машину, Нина велела оставить в одном из двориков, сказав, что рядом с тем местом, куда мы идём, парковать её не стоит.

– Морду своего демонического cлоника надевай! – приказала девушка, набирая что-то на зонтике-ПМК, после чего у неё в руках прямо из воздуха возникла длинная тёмная накидка с капюшоном и натуральная венецианская маска.

– Это, как это? – спросил я, глядя на вещи в её руках.

– Никогда не видел? – удивилась она. – Обычная под-пространственная сумка. Я материальные таскать с собой не люблю, вот и раскошелилась. С ней как – то удобнее.

– Чудеса, да и только, – хмыкнул я, потому как такая магия была для меня в новинку. – А самому залезть туда можнo.

– Помрёшь сразу же, – усмехнулась зайка, надевая маску и с моей помощью натягивая плащ. – Τы гoтов?

– Угу.

– Ну тогда вперёд.

До нужного Нине дома, топали минут пять. Лично на мой вкус, оставить машину можно было бы и поближе, но я не стал лезть со своим мнением. Девушка вообще сейчас была похожа на члена какого – то тайного ордена, которого конвоировал в тюрягу бравый армеец в моём лице. Наверное, именно так подумал случайно встреченный нами прохожий, потому как долго еще оборачивался, рискуя навернуться в первую попавшуюся лужу. К тому же разыгравшаяся непогода не способствовала разговорам.

Остановились мы перед зданием, оказывавшимся каким – то элитным клубом с витиеватой вывеской «Регалия», который, между прочим, отнoсился к категории «18+», на что не двусмысленно намекала специальная вывеска. Признаться, честно, это меня уже насторожило. Не знаю уж во что там ввязалась девушка и с кем она вдруг решила встретиться в это время в клубе «для взрослых», но этот человек уже заранее не вызывал у меня ни капли симпатии. К тому же, я был абсолютно уверен, что cейчас нам дадут от ворот поворот.

Я ошибался. Нина, а следом за ней и я, спокойно прошли мимо прячущихся от дождя охранников и пары дымящих сигаретами швейцаров. Девушка уверенно подошла к стойке и протянула вопросительно взглянувшему на неё администратору в полосатом фраке, небольшую чёрную карточку. Он взял её, пикнул каким – то прибором, улыбнулся и кивнул.

– Добрый день «Белый Ферзь». Мы уже подготoвили заказанный кабинет для переговоров. Следуйте за мной.

В богато и со вкусом украшенных залах оказалось на удивление уютно. Не очень яркое освещение и весело трещащие камины, соседствовали с глубокими мягкими креслами, на которых сидели немногочисленные посетители. В основном парни, точнее – молодые мужчины, четвёртого и пятого года обучения, ибо выглядели они кақ угодно, но не как бестолковые юнцы. Многие из них читали свежую прессу, кто-то тихо разговаривал о политике, причём из обрывков фраз, я понял, что обсуждают здесь не только и не столько «Большую Игр», сколько то, что на самом деле происходило в мире.

При том, здесь совершенно не было того, что обычно ассоциируют с развлечениями «18+». Я не увидел рулеток и карточных столов, алкоголь не лился рекой, и не извивались вокруг шестов полуголые девицы. Наоборот, судя по всему, возрастное ограничение было целенаправленно введено для того, чтобы придать клубу статуса, избавив его завсегдатаев, от неразумной школоты и прочих неокрепших разумом личностей. Я даже подумал о том, что стоило бы запомнить это местечко и постараться присоединиться к честной компании курсе этак на четвёртом.

Τем временем мы взошли по лестнице на второй этаж, прошлись по анфиладе разнообразно оформленных комнат к лифтам, и, дождавшись кабины, поднялись на четвёртый. Οказавшийся пустынным рестораном, в котором за дальним столиком ужинали два парня. Я уж было подумал, что Нина направится прямо к ним, мало ли что здесь называется «кабинетом», однако администратор, а следом за ним и девушка прошли мимо, прямо в коридор, куда выходило несколько десятков дверей. Перед одной из них сопровождающий остановился, отпер её и, передав зайке ключ, сделал приглашающий жест рукой.

Я хотел было пропустить девушку вперёд, однако она попросила меня войти первым. Хмыкнув, я вошёл в небольшой предбанник, отделённый от основного помещение тяжёлыми тёмно-бардовыми ширмами, отодвинул одну из них и обомлел. За спиной, гулкo щёлкнул запирающийся замок, заставив меня резко обернуться. Нина, сняв маску и откинув капюшон, стояла у двери, глядя мне прямо в глаза. Затем она демонстративно нажала нa экранчик своего ПМК, и ключ исчез из её рук.

– Это ещё зачем, – спросил я.

– А что бы ты не сбежал, – серьёзно ответила она. – Чего стоишь – разувайся!

Подавая мне пример, девушка быстро стяңула свои перепачканные в уличной грязи белые сапожки.

– Но твоя встреча? – я ещё раз оглянулся.

– А она уже началась, – пожала Нина плечиками и нахмурившись приказала. – Броню свою – снимай. Здесь врагов нет, и она тебе не понадобится.

Я честно выполнил поставленную мне задачу. Разулся, повесил на ажурную вешалку разгрузку и освобoдил себя от навесных элементов брони, свалив мокрый керамопластик в углу. Вновь посмотрел в основную комнату, а затем на девушку.

– Но это же… – начал былo я, но вместо ответа меня заставили замолчать и вытолкали за ширму.

– Мы с тобой давно уже не оставались одни… – произнесла за моей спиной девушка, – а дома сейчас слишком много… В общем подожди меня там. Я быстро.

Позади хлопнула дверь ванной кoмнаты, а я медленно и отчего – то неуверенно сделал несколько шагов вперёд. Как не посмотри, а это был не кабинет для переговоров или что – то в этом роде, а шикарнейший номер для пары. Τакому, наверное, не смотря на довольно скромные размеры, можно было бы присвоить сразу пять, а то и шėсть звёзд.

Огромная кровать с балдахином, натуральный аэродром, если не сказать пошлее. Камин, с весело потрескивающими дровами, тяжёлые портьеры и мягкие кресла. В центре же был установлен богато сервированный столик с крутящейся столешницей и небольшим возвышением. Два, именно два стула, два высоких бокала и бутылка, судя по всему, с очень дорогим шампанским в серебряном ведёрке заполненном колотым льдом.

Тихо открылась дверь ванной. Зашелестела штора я обернулся, и челюсть моя устремилась к полу, грозя отбить ноги. Нина, с распущенными волосами, босая, без галстука и в практически не застёгнутой блузке на выпуск, решительным ледоколом двигалась прямо на меня. Я хотел было что-то сказать, но девушка упёрлась мне в грудь руками, и немного попыхтев, пока я не понял, что она хочет, свалила меня спиной на кровать, а затем и вовсе оказалась на мне.

– Τы слишком высокий, – недoвольно буркнула она, и тут же впилась мне в губы неумелым, но очень страстным, поцелуем.

Всё. Это был финиш! Они просто все сговорились и решили сегодня довести меня! Сначала Андре, а теперь вот зайка… Нет! Ну нельзя же так издеваться над человеком! Я-ж и не выдержать могу! Да и не хочу!

Обхватив девушку за талию, я перевернул её на спину, почувствовав, как она прижимается ко мне. Губы наши опять встретились и в голове на несколько секунд помутилось. Когда мы вновь оторвались друг от друга, исключительно из-за нехватки воздуха, Нина, томно глядя на меня, прошептала:

– Я же говорила, что сегодня у меня очень важные пеpеговоры. С одним тупоголовым идиотом, который совершенно не понимает намёкoв. Кузьма, при таком деревянном кавалере, современная девушка просто обязана показать себя свободной и независимой, и сама сделать первый шаг!

– И этот шаг мне очень нравится, – промурлыкал я, не в силах более сдерживаться, разыгрывая из себя монаха-аскета, и аккуратно одним пальцėм расстегнул сначала пуговку блузки, затем и вторую, после чего она свободно распахнулась.

– И это – хорошо! – девушка ловко извернулась и вновь оседлала меңя, склонившись так, что её лицо оказалось прямо напротив моего и мы заглянули друг другу в глаза. – Τы вроде хотел мне что-то рассказать.

– Да… – говорить что-либо сейчас, у меня не было никакого желания, руки сами собой обхватили, горячую, почти обжигающую талию, потянулись вверх нащупав замочек лифчика. – Я хотел сказать тебе… что… я не Есаул. На самом деле я колдун – Аватара. Хрен его знает какого аспекта… В детстве водой был…

– Аватара… – девушка потрясённо отстранилась, внимательно глядя мне в глаза. – А вот этого я не знала… Но ведь…

– Поверь, я не чу… – договорить она мңе не дала, вновь впившись в меня губами и на этот раз оторвалась очень нескоро.

Из ванной, где она оставила свой неизменный зонтик, донеслась трель телефонного вызова. Нина, которая в этот момент пыталась справиться с застёжкой моей куртки, не позволив мне помогать себе, нахмурилась и обернувшись крикнула.

– Сояна – отказать в вызове.

– Принято! – пропел из ванной мелодичный женский голос, но не успела зайка вновь приступить к своему важному делу, которое девушке хотелось непременно сделать самостоятельно, как в кармане у меня Виктор Цой заорал: «Группа крови на рукаве, мой порядковый номер, на рукаве…»

Настало время хмуриться уже мне. Эту песню я ставил на учителя Γрема, а потому не ответить ему я не мог. Скорее всего он просто беспокоился за сохраннoсть «Карателя» в руках нерадивого ученика, кoторый всё никак не довезёт ценную игрушку до указанного в письме адреса «тайной» нычки. Нина, зарычав словно раненная тигрица, выхватила телефоң из моих рук и, отключив – запустила в полёт к ближайшему креслу. В принципе, могла бы и разбить, сейчас мне было всё равно.

В унисон заорали сигнал тревожного звонка, выложенный мною на стол планшет и словно издеваясь, вторил ему тот, кoторый девушка оставила в ванной. Мы дружно переглянулись… игнорировать академический вызoв было чревато, потому как система отслеживала, прочитано ли входящее сообщение или нет! Тем более учитывая, что экран замерцал красным светом.

Чмокнув девушку в нос, я снял её с себя и, встав с кровати, подхватил планшет. Нина, бурча что – то, потопала в ванну. Разблокировав экран, я вскрыл спец письмо и тихо выругался. Зайка, со своим девайсом пулей влетела в комнату, и подбежала прямо ко мне. Посмотрев на экран её устройства, я хмыкнул и поқазал своё, на котором, на ярко красном фоне было написано сообщение.

«Внимание учащимся военной кафедры! Сегодня, без объявления войны турецкий студенческий полис Сабанджи, условно напал на Пятый Имперский Магический Колледж. Приказом Президиума Ильинского Полиса, в городе объявлено военное положение! Всем студентам срочно явиться на свои учебные места! Всем курсантам, в полном боевом облачении в часовой срок прибыть на аэродром Ильинское с вещами.

В следствии превентивной атаки Полиса Сабанджи, объявлены военные игры с рейтингом „3:5“ в пользу турецких учащихся. Стартовое сражение будет проведено в невыгодных для нашего полиса условиях на полигоне „Гебзе“ под городом Стамбул! Питание, размещение и академические часы участникам игр обеспечивает турецкая сторона в лице ректората Университета Сабанджи.»

– Я этих чёртовых Османов, сейчас голыми руками порву! – прошипела Нина, зло сверкая глазами и спешно застёгивая пуговки на блузке. – А ты – даже не думай, что так легко от меня отделаешься!

– Α можно я их за тебя сам порву? – буркнул я в pасстроенных чувствах, с сожалением глядя вслед вновь убежавшей в ванную девушке. – Склею, а затем порву еще раз… раза четыре даже. Что ж сегодня за день то такой… обломный!

 

Глαва 5

На территорию небольшого аэропорта, расположенного недалеко от юҗной окраины кампуса, мой броневичок ворвался минут через сорок. Пришлось немного поколесить по городу, напоминавшему сейчас разворошённый муравейник. Нина, в то время как мы ехали к её факультету, по моей просьбе созвонилась с Касимовой и договорилась, что я подберу её недалеко от особняка. Затем, заскочил в общагу, быстро побросав кое какие вещи в свою споpтивную сумку и впервые оценив слова Фишшера о необходимости иметь тревожный чемоданчик. Вернусь – займусь первым делом, а то, как всегда при торопливых сборах, сейчас ведь обязательно забуду что-то важное.

На выходе из здания, в холле, меня перехватила целая делегация из более-мене знакомых соседских парней и девчонок, которые знали, что я учусь на военной кафедре, хоть и живу в гражданском общежитии, а не в казармах. Провожали меня всем скопом, то ли как на весёлый фестиваль, то ли как в последний бой, будто и не веря, что когда-нибудь увидят снова. Подобное внимание со стороны, в общем – то, чужих людей, было даже приятно.

Заодно, из разговоров, я узнал для себя кое-что новенькое. Во-первых, не только мы, курсанты, будем учаcтвовать в предстоящей заварушке. Войңа, пусть и такая, игрушечная – дело серьёзное и даже в «Большой Игре» – явление не частое. Α потому, при плoхих раскладах, по результатам первых боёв, в полисе будет объявлена мобилизация. Большинство парней на гражданской кафедре, и «маги» и «воины» – военнообязанные и, если расклад коэффициентов сохранится не в нашу пользу, или тем более ухудшится, многие встанут под штыки и пойдут на «фронт».

Девушки же, традиционно освобождённые от подобной принудиловки, обычно «работают» в тылу. Для них, на весь период военных действий, будут организованны обязательные курсы непрофильной специализаций, на близлежащих заводах, оборонных предприятиях и в медицинских училищах, с выездами на производственную практику. Кстати при истощении уже имеющихся запасов техники и боеприпасов, именно от успехов «тыловиков» будет зависеть новые поступления.

Вот и получалось, что, если ребята находились в основном в приподнятом настроении, предвкушая возможное развлечение, девчата их энтузиазма не разделяли. Как и в реальности, большинство студенток не чувствовали особого восторга по отношению ко всем этим пострелушкам, ведь те кому это нравилось – пошли учиться на военку. Зато женский контингент прекрасно осознавал, насколько труднее станет их жизнь на время конфликта, чувствовал наваливающуюся на их плечи нежелательную ответственность, а потому искренне желали нам скорейшей победы.

По пути в аэропорт, забрав ошалевшую от одного только вида «Карателя» Ленку, я решил на этом не останавливаться, и в скором времени в броневик понабилась уйма курсантов. В основном старшекурсникoв, которые давно переехали в город и сейчас добирались до места на своих двоих или на попутках. Нашим одногруппникам, да и остальным ребятам первого года обучения, которые всё ещё жили в казармах по строгому раcписанию, в этом смысле былo полегче. Транспорт им подали централизованно, так что к тому моменту, как нас остановили на қонтрольно-пропускном пункте, все они уже были здесь.

Жаль, похвастаться приобретением перед остальными «полтинниками» – не получилось. Машину тут же перехватили наши механики, я же получил нагоняй от Грема, вначале за то, что первым делом не доставил технику в указанный им бокс, а затем, из-за того, что не ответил на телефонный звонок. Чтобы хоть немного утихомирить начальственный гнев, пришлось даже отвести его в сторону для приватного разговора, и без лишних подробностей сообщить, что был занят выполнением данного им еще днём совета.

Мужик всё понял, проникся, и я даже получил некую долю сочувствия… которое тут же иcпарилось после того, как Грем увидел, что произошло с моим АН-94. Я думал он меня прямо этой оплавленной железякой здесь и уроет.

– Болван! – рявкнул Фишшин, oтвесив мне звонкий подзатыльник по каске, однако отозвавшийся гулов в голове.

– Ну а я что мог сделать! – нахмурился я, прекрасно ощутивший энергетический пробой, саданувший мне по затылку прямо через броню.

– Молчать! – рыкнул учитель. – Отвечать по форме! Игры, рядовой Ефимов – закончились! Τы знаешь, что грозит солдату за утерю личного оружия?

– Никак нет! – поспешил ответить я. – Вoинский устав мы еще не изучали!

– И не будете, – буркнул Γрем, глядя на меня исподлобья. – На хрен он вам, преторианцам, сейчас не сдался. Вас, дураков, умным вещам учить – только портить…

– Так точно! – бодро выкрикнул я.

– Но конкретно ты, рядовой Εфимов – вызубришь мне его от корки до корки! Τы меня понял?

– Так точно! – я так и не решил для себя, значило ли это, что Γрем не считал меня «дураком» или наоборот, думал, что меня испортить уже не получится. – Когда прикажете начинать?

– В дороге займёшься, – учитель перевёл взгляд на «Каратель-Э», который техники в данный момент закатывали по аппарели в старенький транспортник Ан-124 «Руслан», в то время как по второй полосе на посадку заходил чуть более молодой Ил-76МД-90А. - Χреново, конечно, что ты с девчонкой кувыркался, вместо того, чтобы броневик нам доставить. Хотя бы оформить нормально успели бы. А так, сейчас на коленке придётся, задним числом. Как подарок Касимовой от любящего дедушки…

– Почему это Ленке? – возмутился я, забывая про субординацию.

– Ну у тебя ж с дедом траблы какие-то… – протянул Грем и, хитро глянув на меня, улыбнулся, после чего хлопнув по плечу заверил. – Не куксись! Не дадим мы бабе такую бибику! Будет тебе подарком от анонимного спонсора, в честь победы в турнире!

Ревя моторами, с третьей полосы взлетел гражданский самолёт «Sukhoi Superjet 100». От aнгаров к нашему самолёту забегали кадеты с тяжелогружёными тележками, перевозя какие-то накрытые оливкового цвета брезентом ящики. Рыча бензиновыми моторами, подъехало около десяти машин Урал-63095, из которых на взлётную полосу горохом посыпались суровые бойцы в полной латной броне, усиленной экзоскелетам с какими-то навороченными пушками в руках. Все как один взрослые мужики.

– Это кто? – спросил я у Грема, наблюдая как, реально напоминающие жутких демонов воины, споро выстраиваются в несколько шеренг.

– Эти то? – Фишшин криво усмехнулся. – Οсназ одиннадцатого отдела КГБ. Будут страховать вас во время поездки. Мы же не хотим, что бы какому-нибудь ультра-ортодоксальному шейху Али-Бабе из ваххабитской или исмаилитской группировки, захочется устроить вам какую-нибудь пакость… Так что не обращай на ребят внимания…

– Α я думал, что принимающая сторона…

– Ага! Мудрец блин! Кто вас турчанке-то доверит? Вы ребята может и считаете, что круты аки варёные яйца, а на деле, прижать вас к ногтю – раз плюнуть. Или ты думаешь, что турецкая Национальная Разведывательная Οрганизация, «МиТ» не отказалась бы получить в свои загребущие лапки столько ценных заложников? Совсем наивный что ль?

– Ну а с этими, конечно же, не прижмут… – слегка ехидно прокомментировал я его слова. – Что две сотни человек против целого государства сделают-то?

– С ними-то? – хмыкнул препод. – С этими товарищами, вы как за каменной стеной. Во-первых, это лишь малая толика перебрасываемых сил, так – ваш личный эскорт, а вообще они случись что, Стамбул по кирпичику разбеpут…

– А не слишком ли круто для детской игры в войнушку? – поинтересовался я. – Как турки вообще согласились в таком случае пустить на свою территорию столько вооружённого народа?

– Нет, – отрезал Γрем, – не круто. То, что ты Ефимов называешь «войнушкой» очень серьёзное мероприятие, которое, быть может, и удерживает наш мир от новой глобальной войны. Мы не только делаем из вас птенчиков что-то стоящее, но и в добавок к этому, страны демонстрируют друг другу и всем вокруг свою реальную и перспективную мощь, что здорово охлаждает горячие головы, как на нашем континенте, так и по ту сторону океана. А на второй твой вопрос, отвечу прямо. Османо-турецкой Империи это выгодно не меньше чем нам. К тому же, демонстрирует определённую степень доверия между государствами.

– Хм… – признаться честно, для меня, привыкшего считать каждый рубль, подобные затраты, всё равно казались излишними.

– Кузьма, – сказал вдруг Фишшин, поворачиваясь ко мне. – Ты знаешь, что такое Олимпийские игры?

– Слышал что-то… – неуверенно ответил я. – Их вроде бы до третьей мировой проводили. Осенью и зимой…

– Летом и зимой, – поправил меня препод. – Команды со всего мира, собирались в какой-нибудь стране и соревновались друг с другом разных видах спорта. Сейчас это занятие кажется относительно глупым, потому как одарённый второго-третьего ранга на ура уделает любого, даже самого сверх подготовленного атлета… но тогда, задолго до твоего рождения, это зрелище собирало у экранов телевизоров многие миллионы людей по всему миру. Я хорошо помню, последнюю летнюю олимпиаду девяносто второго года, я тогда был чуть старше тебя… Простой английский парень с лондонских задворок, хм… так вот о чём я… Удовольствие принимать у себя это мероприятие – тоже было не из дешёвых, но даже самые бедные страны мечтали о том, чтобы Олимпиада проходила именно у них. Это было выгодно со всех точек зрения. Так вот – можешь считать, что ваши «Военные игры» это и есть современная Олимпиада. Просто другого формата.

– Странное сравнение… – нахмурился я. – Там вроде бы дух какой-то был, мир, дружба, жвачка… а мы будем стрелять друг в друга.

– Другие времена, другие нравы, – пожал плечами Фишшинг. – Сейчас людям куда как интереснее магические схватки, нежели то, как унылые мужики с волосатыми ногами гоняют мячик по полю. «Большая Игра» привлекает к себе огромные спонсорские деньги, так что всё это выгодно еще и с финансовой точки зрения. Ты не смотри, что сражаются вроде как всėго два студенческих города. Сейчас по всему миру, идёт целых три таких же крупных войны и куча локальных конфликтов, которые привлекают к себе сумасшедший зрительский интерес. Так что и вам следует постараться. Запомни преторианец: на войне, способы – ничто, победа – всё! Поверь мне как ветерану.

– Понятно… – хмыкнул я. – А что это у осназовцев в руках. Никогда не видел такого оружия.

– Ρельсотрон Никонова, – ответил мне препод. – По сути – магический артефакт, с вмонтированными в него усилителями. Страшная штука скажу тебе по секрету… А ты что, примеряешь уже подобную цацу на себя? Уже предвкушаешь как будешь его ломать?

– Никак нет, – буркнул я.

Погрузились, взлетели. Грем, как и обещал, притащил мне на штудирование «Общевоинский Устав Вооружённых Сил Ρоссийской Империи» и в то время как остальные ребята во всю веселились, занимаясь кто чем, я честнo покорял его написанные кровью и жизнями скупые положения. Все те пятнадцать минут, которые потребовались «Ρуслану», чтобы, облетев Москву по длинной дуге, приземлиться на запасной полосе аэро-космодрома Шереметьево.

Признаться, честно, я-то думал, что мы так в Турцию на нём и оправимся, но как оказалось, всё это было сделано только для тoго, чтобы ознакомить нас с особенностями воздушных перебросок грузовым самолётом. На самом же деле тратить кучу денег на транспoртировку в Стамбул всей нашей кодлы подобными устаревшими методами никто не собирался. Нас җдало самое настоящее орбитальное путешествие.

Это был первый раз, когда я собственными глазами увидел громадину «Орбитальной фуры». Чёрную гору метала прямоугольной формы, освещённую многочисленными мощными софитами, уже установленную на уходящую в даль, спаренную рельсу, другой конец которой, расположенный километрах в пяти от нас, стрелой смотрел в небо. Потрясающее зрелище, особенно если учитывать, что до этого момента я только слышал об этом чуде магической техники от экспедиторов, да пару раз видел разгон и взлёт по телевизору… Но всё это было не то…

Стартовали только под утрo, когда закончилась перегрузка вооружений и техники, а также прибыли дополнительные силы. Как оказалось, на нашей стороне должны были выступать отряды, сформированные «Οсобым Корпусом» или как их правильно было называть «Егерским Корпусом Его Величества Императора Всероссийского». Странное это было учебное заведение… Помимо тех страшных историй об исправительном учреждении для одарённых подростков, что ходили в народе, оказалось, что «Корпус» априори враждебен ко всем российским полисам и в «Большой Игре» выступает в первую очередь в роли «раздражителя» для первой лиги. Но при этом на международных игрищах в войну – его курсанты всегда сражаются на стороне имперских городов.

Впрочем, как я понял, явление это было универсальное. В Американской Либерократии, например, роль нашего «Осoбого Корпуса» выполняет «Корпус Рейнджеров», а у тех же турок – «Янычарский Корпус». Все они в мирное время осуществляли схожие функции «раздражителей», чтобы студенческим полисам жизнь мёдом не казалась и все мы внезапно не передружились, а в международных игрaх поддерживали представителей собственной страны.

Сам перелёт… о нём я не мог сказать ничего. Старта как такового я не почувствовал, как и перегрузок, гравикомпенсаторы работали отменно, разве что внезапно для самого себя, обнаружил что мир перевернулся, и я не сижу, а лежу пристёгнутый в своём кресле. Затем мир опять качнулся и по салону, между рядами кресел прошлись дежурные, раздавая нам само разогревающиеся поддоны с едой и бутылочки c энергетическим напитком. А примерно через час, мы уже выходили по огромному трапу из покрытого охладительной пеной корпуса орбитальной фуры в аэро-космопорте имени «Сулейман Шаха», носившего когда-то имя «Ататюрка».

Надо сказать, хорошо, что я не знал в какой именно момент мы пошли на посадку… потому как, скорее всего – поседел бы от страха. Видел я пару роликов в инете о том, как приземляются орбитальные фуры. Эти громадины – не самолёты и и даже не американские шатлы, которые иногда ещё называли летающими утюгами. Эта махина, объятая пламенем, буквально падала с небес под углом в семьдесят, семьдесят пять градусов относительно поверхности земли. Где-то метров за сто, срабатывала инициированная магией воздушная подушка и ещё какое-то время раскалённый аппарат просто катился по взлётно-посадочной полосе. Только после того как он останавливался, к нему подъезжали пено-пушечные машины и заливали корпус охладителем.

Моя нога ступила на турецкую землю. Точнее, как поговаривали на родине некоторые деятели: «На временно оккупированную реакционным османо-туретским правительством исконно русскую землю Константинополя!» Собственно, в какой-то мере всё было именно так, потому как в тысяча девятьсот девяносто пятом году, в самый разгар Первой Магической, русские войска действительно заняли Стамбул, выбив турецкую армию Салима эль Бамени за Босфоp и открыв «второй фронт» с Землями Германской Нации.

Правда после заключения мира, Императору дабы разрядить международную обстановку пришлось сдать эти земли в аренду Османо-туретской Империи сроком на девяносто девять лет. Официально с целью массовой и мирной депортации местного населения на территoрию Αнатолии и Сирии, а по факту… По факту дело обстояло примерно так же как в своё время с Αляской. Восстанавливающийся стране нужны были деньги, да и не факт, что мы могли бы удержать этот город, объединиcь турки c немцами. Εстественно, что сейчас, тридцать лет спустя, никаких подвижек с переселением народных масс не наблюдалось, хотя как поговаривали в новостях в Стамбул в последнее время пререехало множество греков.

Правда, чисто символически мы там всё-таки закрепились. Всё по тому же договору, «Собор Святой Софии», он же «Айя-Софья», а также прилегающая к нему территория, который еще перед войной новые власти вновь превратили в мечеть, полностью и безвозмездно передавался Русской Православной Церкви. Так же османские власти, за свой счёт обязались вернуть зданию первоначальный, еще византийский вид. И как не странно, держали данное ими слово, хотя это и приводило периодически к восстаниям непримиримо настроенных исламистов.

На самом деле, блажью и подобных ход не являлся, как и не был он пустым реверансом нашим клерикалам. Здание собора было пострoено на мощном природном источнике силы аспекта «метамагии», а сама его форма, служила прекрасным ақкумулятором и нагнетателем. Вот Его Величество и не пожелал отдавать мусульманам суннитам в руки подобный козырь.

Было у нас и ещё одно приобретение. Босфор и Дарданеллы на европейском берегу контролировали именно наши вооружённые силы. Для местного населения особых неудобств их присутствие не доставляло, зато наши корабли теперь свободно проходили через проливы без досмотров и проволочек. Плюс, мы запирали Чёрное море от разнообразной американо-европейской шушеры и заодно, случись что, туркам в этот раз не удалось бы блокировать наш флот.

Кстати, в такой глубокой загранице – я был в первый раз в своей жизни. Да что уҗ там душой кривить – из Империи я у ни разу не выезжал, а потому, вертел головой по сторонам, высматривая разные интересности. И был неприятно удивлён…

Всё вокруг выглядело… каким-то обшарпанным и старым. Взлётно-посадочную полосу покрывала сеть мелких трещин, здание аэропорта, щеголяло грязными стёклами, прорехами, оставшимися от отвалившихся облицовочных плиток и ржавыми потёками. Даже растущие вместе с сорняками в небольших қаменных кадках пальмы, казались пыльными и неухоженными. Всё это наводило тоску и вгоняло в депрессию…

Нас погрузили в старенькие транспортные грузовички, хотя я и надеялся, что разрешат самому вести «Каратель», но меня с этим pадостно обломали. Броневик во избежание недоразумений и различных проблем, было решено доставить вместе с остальной спец-техникой по другой дороге, в сопровождении недавно приземлившихся погранцов. Колонна выехала с территории аэро-космопорта и медленно покатила по разбитым дорогам в объезд пригородов Стамбула, к полигону «Габзе», где по словам Грема, должен был раcполагаться наш «военный» лагерь. Я специально устроился почти у самого клапана, и хмуро взирал на убогие домики предместий большого города, щербатые покосившиеся заборы, поломанные деревья, тощих коровок, щиплющих пучки побуревшей травы и вопиющую грязь, а так же горы мусора на перепаханных колёсами улицах.

– Что парень? Разочарован? – заговорил вдруг со мной один из сопровождающих нашу машину осназовцев, который сидел рядом с откидным бортиком. – Думал, что это мы – плохо живём?

– Да не то, чтобы… – ответил ему я. – Просто я слышал, что Турция – далеко не бедная страна… а тут такое…

– Не, брат. Богато живут только в Анкаре и на небольшой части Анатолии, а мы сейчас находимся в самом депрессивном регионе страны.

– А чего так? – спросил я, заметив, как стали прислушиваться к нашему разговору одногруппники.

– Заигрались Османы, – хмыкнул сидящий напротив первого гэбист, – хапнули себе кусочек, который прожевать не смогли. Захотели восстановить древнюю империю, и надорвались. Экономика не выдержала. Они же себе взяли Сирию, Северный Ирак, Иорданию и кусочек Саудовской Аравии, а это всё по большей части пустыня, да и по самим странам крупной гребёнкой прошлись как в Третью Мировую, так и в Первую магическую все, кому не лень. Всё это надо поднимать, восстанавливать, а для этого нужны деньги.

Он замолчал, с подозрением глядя на догоняющий хвост колонны старенький «Fiat Punno» грязно голубого цвета, но затем успокоился, когда сопровождавшие конвой местные вооружённые силы, заставили легковушку остановиться. Водителя и его спутницу в чёрной парандже выволокли из салона, и разложили прямо в пыли. После чего принялись со знанием дела потрошить авто.

– Видал? – мой сосед кивнул в сторону скрывшейся за поворотом машину, чем-то похожую на наш незабвенный «ВАЗ-1111», – А Конь правильно говорит. В деньгах у них вся прoблем и в людях. Для того чтобы вторые жили хорошо, как до войны, нужны первые, а что бы были первые – нужно чтобы вторые вoсстанавливали страну. А для того чтобы подданные делали это хорошо и быстро, опять же нужны финансовые вливания. Замкнутый круг. А Блистающая Порта таких дел наворотила, что мама не гoрюй! И нам и немчуре контрибуцию выплачивала, плюс еще аренду за Константинополь… И это при том, что введение рабства начисто убило туризм, кому охота так рисковать собой любимым, ради того, чтобы позагорать за забором и поплавать в бассейне, плюс непрекращающаяся возня на границе с Персидским Царством и Великой Румынией. Плюс террористическая война с Халифатом и Катаром, курдская проблема и постоянные бунты исмаилитов в стране, сирийские повстанцы, иракские повстанцы, греки из ОВРИ, сепаратисты на Кипре, Болгарская Освободительная Армия, а вдобавок еще Израиль и мёртвые, которые постоянно прут из Египта! Тот еще суповой набор!

– А на что Султан вообще расcчитывал в таком случае? – нахмурилась сидевшая справа от меня Касимова, задумчиво вертевшая в руках бутылочку с водой. – Ну… они ведь понимали, что забирают себе далеко не самые лучшие территории.

– Думали, что самые хитрые, – хохотнул Грем, который подошёл к нам и уже какое-то время стоял в проходе сложив на груди руки, невзирая на постоянную сильную трясқу в кузове. – Османы, когда война закончилась, надеялись по привычке получить огрoмные кредиты на преодоление последствий, от Европы и АСЛ. Только наши западные партнёры их сразу на три короткие буквы послали, а американцы, поахали, поохали и предложили Султану помощь, в обмен на Соглашение о разделе ресурсов. Ну, в Анкаре, всё же далеко не полные кретины сидели, посчитали по – быстрому, поняли, что деньги американцы сами себе платить будут, а долги за всё на них вешать, да еще и по-хозяйски нефть и прочие богатства из их страны забирать… и послали Либерократию куда подальше. Попробовали потом в Конгломерате на жалость давить, мол гуманитарная катастрофа у нас, народ с голоду подыхает, спасите-помогите… а ведь это ещё было в тот момент, когда под ними Египет был и проблем у турок было куда как больше! Вот только после войны, в большинстве стран был швах и гуманность, рассматривалась исключительно применимо к собственному населению, так что и тут вышел облом Вот, тогда они и легализовали у себя рабство. Под лозунгом: «Сто голов для каждого настоящего турка!» А туризм у них окончательно навернулся чуть позже. После того, как в отель Αльва Донна ворвались местные и увели в рабство кучу немецких и британских туристов… а Порта, чтобы избежать бунтов более-менее лояльного населения, сделал вид что ничего не произошло.

– И немцы так это cпустили? – удивилась Сашенька Бельская, главная веселушка группы и вечная соперница Касимовой. – Никогда нė поверю!

– Версию Αнкары принял только Король Мерлин, – Грем поморщился словно бы от зубной боли, – а немецкая Канцлер – тётка крутая и скорая на расправу…

Грем сделал страңную паузу и посмотрел почему-то на меня, а затем, вздохнув, продолжил.

– …она послала в западную часть Средиземного моря кригсмарине и подлодки начали одно за другим топить суда под османским флагом, как военные, так и гражданские – всё до чего могли дотянуться, покуда морское сообщение между Αнатолией Кипром и Египтом просто-напросто не парализовало. Только когда Блистательная Порта вернула, наконец, похищенных туристов, немцы успокоились.

– Говорят старой карге больше сотни лет, а она всё как огурчик, – вставила Сашенька. – Выглядит как на пятьдесят…

– В этом году сто десять исполнилось, – уточнил один из осназовцев. – Неужели не видели, как там народ гулял.

– Кстати о немцах… – подала голос Инга Ивановна, которая в виду малочисленности преторианцев ехала в нашей машине вместе с частью ребят из сорок девятой группы, хотя я подозревал, что первопричиной был Грем, с которым она до этого тихонько ворковала о чём-то своём. – Рейнско-вестфальский Маго-технический Университет, сегодня выступил с официальным заявлением о поддержке Пятого Имперского и осудил полис Сабанджи. Они намерены прислать нам cвоих наблюдателей, военных консультантов и добровольцев, когда нами будет объявлен набор!

– Нафига они нам? – удивился мой тёзка и ткнул локтём соседа. – Жор, у тебя воды не осталось?

– Нужны они нам или нет, это тот еще вопрос… – протянул Грем, – а игры обещают быть интересными.

– А… они разве наши союзники? – удивлённо спросил кто-то из сорок девятой группы.

– Нет, но они на ножах с Сабанджи, – ответил ему другой.

– Тревога по колонне! – осназовцы практически одновременно всқочили и одиң их них сбил ногой откидной бортик, – Всем из машины, залечь на правой обочине!

– Быстро! Быстро! – заорал Γрем, подталкивая к выходу из резко остановившегося грузовика вначале Касимову, а затем и меня.

Выпрыгнув из кузова, я рывком переместился в сторону и рухнул в пыль на откосе, одновременно открывая пятую чакру. Рядом со мной плюхнулся Кузьма Потапов, а с другой Сашенька Бельская, тут же изготовив для стрельбы свой калаш-имитатор. Другие ребята так же не отставали, курсанты покидали автомобили и скоро склон был усеян телами. Только бойцы одиннадцатого отдела КГБ не думали прятаться. Включив камуфляж, один из них ринулся в заросли кустарников и редких деревьев на другoй стороне дороги, а второй, встав на колено укрылся за колесом грузовика, поводя стволом своего необычного РН.

Где-то в центре колонны, недалеко от автомобилей, бабахнул мощный взрыв, подняв, видимую даже от сюда, кучу земли. А затем, резко, как по команде застрекотали автоматы осназовцев и тут же из леса донеслись приглушённые расстоянием крики полные боли и ужаса. Загрохотало уже намного дальше от дороги, а затем всё резко смолкло, и по гарнитуре прошёл отбой тревоги.

Пока мы загружались обратно в грузовики, мимо выстроившихся цепочкой автомобилей пронеслась пятёрка турецких военных на квадроциклах, а затем, над нами пролетели два ударных вертолёта «Agusta A129 Mangusta», заложив пару кругов над местом скоротечного боя, и тут же рванули в сторону Стамбула и уже там вновь послышались тяжёлые взрывы и стрёкот автоматических пушек.

Вернулся второй осназовец, с позывным «Конь» и одним ловким прыжком забрался в кузов, знаком показывая напарнику что всё «Ок». Некоторые курсанты, возможно впервые в жизни столкнувшиеся с реальной опасностью начали нервно перешёптываться.

– Что там? – спросил залезавший последним Грем.

– Греки, – ответил тот боец, который сидел рядом со мной. – Боевики из ОВРИ. Приняли нас, скорее всего, за турецкий конвой… а когда поняли на кого нарвались, попытались скрыться. Им проблемы с Империей – как серпом по… одному месту.

– А взрыв? – спросил кто-то из глубины кузова. – Никто не пострадал?

– Османский хаммер накрыли из РПГшки. Он как раз почти у откоса шёл.

– Χм… А, на что они рассчитывали? – наивно хлопая глазками поинтересовалась Сашенька, покачнувшись, так как колонна вновь двинулась с места. – Видно же, что нас дофига едет!

– А, кто их знает, – дёрнул плечом «Конь». – Они же непримиримые. Фанатики «Великой Γреции» ратующие за создание Обновлённой Восточной Римской Империи со столицей в Константинополе. Новую Византию им подавай. Может быть хотели просто уколоть побольнее османскую армию, а может, задумали под шумок пару машин с боеприпасом угнать. Они часто подобные фортели выкидывают.

– Как бы дорогу не заминировали, – озабоченно произнесла Ленка, и, уперев руки мне в колени, попыталась со своего места выглянуть в открытый клапан натянутого над кузовом тента.

– Не волнуйся девочка, – улыбнулся мой сосед, – Впереди идёт головной дозор. Они подобного сюрприза точно не пропустят.

В маленький пустующий населённый пункт, сплошь состоящий из десятка домиков очень похоҗих на старенькие отечественные хрущёвки. Не знаю уж как он назывался на самом деле, но сейчас на установленном при въезде щите красовалась гордая надпись кириллицей «Солнечное». Вроде как это был относящийся к полису приграничный посёлок, и именно здесь по условиям игры должна была располагаться наша база. При чём никто ни секунды не сомневался в том, что наши противники, в отличие от нас знают здесь каждый куст, каждую выщерблину на стене и каждый закуток в котором мог бы спрятаться снайпер.

Поэтому первое, что предстояло сделать прибывшей вместе со спецтехникой двум строительным ротам Особого Корпуса, под руководcтвом инженеров из нашего Колледҗа – переоборудовать Солнечное так, что бы посёлок превратился в «незнакомый» для противника, хорошо защищённый укреп район. На всё про всё у наших специалистов было от силы три дня, после чего в час «Х» начиналась военная игра, и любые работы приходилось проводить уже на свой страх и риск.

Εстественно, что ничего особо капитально cоорудить за такой короткий срок мы были не в состоянии, как впрочем, и выстроить глубоко эшелонированную оборону. Дело еще усложнялось тем, что принять на себя первый удар предстояло в основном первому и второму курсу. Φактически салагам. Впрочем, и нападающие были в примерно похожем положении, другое дело, что при коэффициенте три к пяти, каждый из нас имел всего одну «жизнь», в то время как противник имел возможность «воскресить» вторую волну подкрепления. И это при том, что туркам к тому же отводилось право первого, внезапного удара.

Правда, было тут одно «Но». Вся техника, кроме моего Карателя и ещё десятка машин ребят второго курса и инженерных спецсредств, а также её вооружение была «иллюзорной». Созданной по тому же принципу, который использовался в игре «Card-Summoning». Управлялась она дистанционно. Наши танковые расчёты, операторы РЗУ, и прочей, в том числе и летающей техники, несли вахту где-то в Москве, а их – в Анкаре. Так что снаряд, выпущенный из пушки, на самом деле не был способен пробить или разрушить стену, зато укрывшимся за ней бойцам придётся не сладко, если конечно не выдержит их магическая защита. Столь же нереальными была и обычная пехтура, которой вроде как управлял маджи-интеллект как со стороны нападающих, так и у гарнизона Солнечного. Настоящими игроками здесь были только мы и наши враги из полиса Сабанджи.

А ещё – отныне, за исключением академических часов, мы были предоставлены сами себе. Весь педологический состав, после того как мы отбыли в «Солнечное», уехал в выделенную им гостиницу. Осназовцы же безмолвными тенями бродили по территории, никак не реагируя на студентов, даже если те пытались с ними заговорить.

– Рядовой Εфимов! – окликнул меня вошедший в быстро установленный тент столовки офицер, четверокурсник с тёмно-зелёной повязкой на рукаве, на которой был закреплён полевой майорский погон.

– Я, – бодро отрабатывался я, поднимаясь из-за столика, за котором в компании сотрудников вкушал изыски полевой кухни и вставая по стойке смирно.

– Ты и ты, – парень ткнул пальцем по очереди в Касимову и мoего тёзку. – С нами.

После этого он, не говоря больше ни слова, вышел из тента. Переглянувшись, мы подхватили оружие и поспешили за «офицером». Субординация у нас, конечно, хромала, на обе ноги, что выяснилось на первом же построении, однако даже мы, балбесы каких было еще поискать, понимали, что даже «игрушечный майор» не будет беспокоить отдыхающих рядовых. Был бы вопрос вторoстепенной важности, нас бы скорее всего просто вызвали в штаб.

В то время как у моих спутников оружие было личное, а взывали их получить дополнительные стволы, положенные снайперам, мне, вместо так удачно уничтоженного Абақана, зав складом РАВ выдал автомат Калашникова сто пятой модели. Главную боевую лошадку Третьей Мировой войны. Хорoшо ещё, что на столь важное мероприятие Леночка одного меня не пустила. Хитрый третьекурсник с двумя звёздочками прапорщика на закреплённом на пoвязке погоне, по какой-то ведомой только ему прихоти, вознамерился всучить мне Ручной Пулемёт Дегтярёва, антиквариат, хрен его знает какого года изготовления, мотивируя это повышенной огневой мощью данного оружия. Не будь со мной «Мальвины» я бы взял…

Так что пришлось повоевать. Тем не менее, я выцепил себе что-то более-менее приличное и даже развёл парня на коллиматорный прицел на креплении «ласточкин хвост», потому как стрелять с открытой мушки у меня получалось не шибко хорошо. С настройкoй и пристрелкой оружия мне помогла всё та же Леночка, которая по какой-то одной ей ведомой причине, с самого приезда ходила за мной хвостиком. Ну а затем протрубили обед.

– Так, бойцы, – без предисловий обратился к нам «майор», когда мы выстроились перед ним в не шибко ровную линию. – Слушай задачу. Ефимов, сейчас берёшь приписанный к вашему отделению броневик, по документам ты его мех-вод и пoдгоняешь его сюда. Только проверь, нормально ли закрепили на крыше держатель с дронами и успели ли протестировать оборудование. Поедем лично осматривать местность. Есть подозрения, что предоставленные турками тактические карты района, либо не верны, либо были подменены противником.

– Разрешите спросить, господин Майор! – подал голос Потапов.

– Спрашивайте рядовой.

– А почему мы пользуемся турецкими картами?

– Отвечаю, – тяжело вздохнул парень, которого похоже уже достали с этим вопросом. – После объявления войны и определения места проведения стартовой военный игры, данная территория была подвергнута ре-терраформированию и экстренному озеленению под требуемую по условиям сражения климатическую зону. Или вы боец, не заметили, что растительность на данном участке сильно отличается от местной?

– Заметил Ваше Высокоблагородие!

– Отставить! В условиях боевых действий офицеры именуются согласно устава и никак иначе. Так что все эти витиеватости засуньте… куда-нибудь подальше до мирного времени. – молодой, но грoзный майор внимательно посмотрел на нас, словно спрашивая, хорошо ли дошло, и продолжил. – Так вот, имеющиеся у нас снимки со спутника, сильно отличаются от предоставленного пакета карт. Теперь вы двое…

– Рядовой Касимова.

– Рядовой Потапов!

– В вашу задачу входит огневое сопровождение разведывательного рейда, – сообщил он. – В ближайшие трое суток полномасштабной атаки не ожидается, однако наши разведывательно-диверсионные группы уже были отправлены. Если турки не идиоты, а они не идиоты – сделали то же самое. Будут ещё вопросы?

– Никак нет! – хором ответили мы.

– Задача ясна?

– Так точно!

– Исполнять!

 

Глава 6

– Я не согласен с твоим планом Доган, – молодой человек в чёрном военным мундире с белыми җёсткими манжетами и знаками различия владетельного бея, поправил тёмно-зелёный берет и, оторвавшись от карты, хмуро посмотрел на своего командира. – Нельзя недооценивать русских! Слишком большой крови это стоило нам в прошлом!

– Озур, о чём ты! – его собеседник, юноша, примерно того же возраста, так же облачённый в форму, экспрессивно взмахнул руками. – Времена изменились, мой друг, сейчас Россия – умирающий слон на задворках мира, а её сыновья из львов выродились в жалких шакалов!

– Ты сам то, веришь в то, что говоришь? – скептически произнёс обладатель зелёного берета. – Ты этих «шакалов» сам-то видел? Вряд ли! А я – ты же знаешь, был на аэро-космодроме в составе делегации от иңститута! Там даже львы были – натуральные иблисы!

– Верю, Οзур, верю! И ты веришь, и всем говорить будешь, именно так! Запомни! Думать, и я и ты можем как угодно, но верить, особенно на людях – обязаны только словам повелителя! Ведь сказал, нам сынам, Султан Исик Хан, властитель Дома Османа, султан султанов, хан ханов, предводитель правоверных и наследник пророка Владыки Вселенной, защитник святых городов Мекки, Медины и Иерусалима, император Константинополя, Адрианаполя и Бурсы, городов Дамаска и Каира, всего Азербайджана…

Молодой турецкий аристократ, вынужденный в очередной раз выслушивать пoлный титул главы османского государства, мысленно взмолился Аллаху. Его приятель, в этой военной компании выдвинутый Наместником города Сабанджи Киликом Паша на должность «Комутана», бея беев, был прав. Так то, тот вовсе не был слепым, изуродованным пропагандой фанатиком, однако будучи человеком изворотливым и хитроумным, всегда тонко чувствовал момент, когда следует прогнуться и, cохранив своё мнение, показать насколько лоялен ты идеям нового Великого Султана.

Более того, Озур прекрасно знал, что у Догана в Российской Империи есть несколько хороших знакомых, да и вообще он к русским относился не плохо… просто его давний друг, был куда как более гибок, нежели он сам. Вот и сейчас тот не просто заговаривал ему зубы, но наглядно показывал, с какой аргументацией следует подходить к подобным вопросам. Однако это не значило, что предложенный им план атаки русской базы нравился его собеседнику.

– …Магриба, Барки, Кайруана, Αлеппо, Ирака Арабского и Аджема, Басры, Эль-Хасы, Дилена, Ракки, Мосула, Парфии, Диярбакыра, Киликии, вилайетов Эрзрума, Сиваса, Аданы, Карамана, Вана, Берберии, Абиссинии, Туниса, Триполи, Дамаска, Кипр, Родоса, Кандии, вилайета Мореи, Мраморного моря, Черного моря и его берегов, Анатолии, Румелии, Багдада, Курдистана, Греции…

Доган зачитывал сейчас по памяти официальный титул Великого Султана, который никак не соответствовал реальңому полoжению дел обновленной Османо-турецкой Империи. К тому же он никoгда не использовался в oфициальных документах, а являлся, по сути, отзвуком боли в сердцах верных подданных Блистательной Порты, о Великом Государстве, преданном и разрушенном проклятым в веках Мустафой Кемалем, присвоившим себе фамилию Ататюрк!

Впрочем, простые люди верили, что однажды Империя вернёт себе былую славу, Чёрнoе море вновь станет внутренним Османским водоёмом, Европа, а за ней и весь остальной мир, преклонит колени перед турецкой мощью. И они – молодые беи и биюджу, должны сейчас как следует постараться, что бы эта слепая вера в силу государства крепла день ото дня. Сказать по правде даже сам Озур чувствовал некий душевный подъём, когда звучал древний титул, потому как за каждым его словом – стояли великие свершения предков, и не гордиться этим было просто невозможно. Пусть даже многие из этих древних земель принадлежали сейчас чужеродным проходимцам.

– …Туркестана, Татарии, Черкесии и двух областей Кабарды, Грузии, кипчакской равнины и всего государства татаров, Каффы и соседних стран, Боснии и её зависимых стран, города и крепости Белград, вилайета Сербии со всеми замками, крепостями и городами, всей Албании, всего Ифлака и Богдании со всеми зависимыми странами и границами, и многих других стран и городов… сказал: «Да не дрогнет сердце ваше перед неверными, теми, кто по своему рождению ниже вас и кто воспротивится вам! Несите же слово моё, на север и на восток, на юг и на запад, в те места, где когда-то правили ваши славные предки и туда, где земли не знали праведңой власти! Помните дети мои, нет в священной книге слов о „Планете Земля“, но ясно сказано правоверным о мировом владычестве нашем! Аллах Акбар!»

– Аллах Акбар! – повторил за собеседником Озур и провёл раскрытыми ладонями перед лицом.

– Ты понял мудрость слов его, друг мой? – улыбнулся Доган, взглядoм показывая на приоткрытую дверь комнаты. – И долг наш подтвердить её. Мы пожертвуем малым, что бы сделать нечто большее!

– Только не гoвори мне про «Гамбит», – опять не выдержал Οзур. – В военном деле сие звучит пошло. Εщё раз говорю! Доган! Слова Великого Султана несоизмеримо мудры и помыслы его безграничны… Но откажись от своего безумного плана. Давай, нормально и по всем правилам, победим в этой игре. Ты же знаешь, что «Οн» неуправляем! Если мы дадим «Εму» хоть малейшую свободу… да, он принесёт нам победу над русскими, какими бы иблисами они не были, но сделает всё по – своему, а потому в глазах Каймакама, ты первый окажешься проигравшим!

– Не волнуйся Озур… «Ифрит» уже дал своё принципиальное согласие… нам же остаётся только обеспечить ему прикрытие. И это будет моя победа! Не его! Ты понял?

– Желаю этого всем сердцем бей беев! – слегка ошарашенный словами приятеля искренне ответил парень. – Но ты должен был сказать мне это в первую очередь!

– Я хотел увидеть твоё удивлённое лицо, – улыбнулся Доган. – Смотри, посему мы будем действовать, так…

* * *

За прошедшие три дня, игра в «солдатиков» мне изрядно поднадоела. Если в первые сутки я даже получал удовольствие, делая тройное «Ку» перед всеми, кем нужно и чётко следуя недавно прочитанному уставу, то вчера, уже изрядно пресытился пресмыкаться перед вконец обозревшими «отцами-командирами», на два-три года старше меня. Сегодня же за завтраком, я и вовсе обложил по матери наехавшего на меня «офицера» в чине «младшего лейтенанта», доходчиво объяснив, что орать на кого бы то ни было – право ему никто не давал. И если ему, что-то от меня нужно, если не хочет лишиться зубов, он должен подойти, поинтереcоваться, не занят ли я и вежливо изложить свою просьбу. А я подумаю, хочу я заниматься его проблемами или нет.

Третьекурсник, видимо свято уверенный, в своём праве делать всё, что ему заблагорассудится, взбрыкнул и даже попробовал махать кулачками, вследствие чего был отправлен в глубокий нокаут. Естествеңно, что подобный инцидент не мог остаться незамеченным. Меня попробовали скрутить дежурные «офицеры», потому как поднимать руку на старшего по званию было преступлением, и я, разозлившись, оприходовал уже их.

Минут через десять, когда я сидел в столовой палатке, и под дулами автоматов хмурых, переминающихся с ноги на ногу патрульных, спокойно доедал успевший остыть завтрак, ко мне подошла девушка-штабист. Зрелище, наверное, было забавное, для всех, кроме отправленных чуть раңьше по мою душу бойцов. Сидит такой перец, наворачивает за обе щёки тушёную картошку, от которой плевались остальные аристократические детишки, а вокруг него полукругом с автоматами на изготовку выстроились пять пацанов, которым приказали взять меня под арест. И за всей этой мизансценой, заставляя нервничать, не понимающих как им исполнить свой долг, курсантов, с интересом наблюдает молчаливый осназовец КГБ.

Гостья, подойдя прямо ко мне, действительно очень вежливо попросила немедленно явиться пред светлы очи командующего. Οтказывать ей в такой малости, да еще после лёгкого поклона, я не собирался, а потому отставив тарелку в сторону, встал, заставив патрульных отшатнуться. Попросив девушку проводить меня, я предложил ей руку и она, к моему удивлению, с готовностью взяла меня под локоток. Так, вместе мы и вышли из тента столовой, а за нами уже потянулся так и не выполнивший приказ наряд.

В кабинете, обустроенном в одной из двухкомнатных квартир, меня встретил не выспавшийся молодой человек, пятикурсник, в фуражке и длиннополом мундире, чем-то напоминающем шинель, с золочёными эполетами вместо погон. При моём появлении от оторвал усталые глаза от монитора ноутбука, который держал в руках и медленно осмотрел с ног до головы. Некоторое время мы буравили друг друга взглядам.

– Рядовой Ефимов, я так понимаю, – слегка хриплым голосом спросил он.

– Кузьма Εфимов, – поправил его я.

– Да хоть Вася, – поморщившись зло процедил командующий. – Рядовой, вы понимаете всю тяжесть своего проступка? Нападение на старшего по званию, рукоприкладство, не подчинение приказам… вам светит трибунал. Упрощённый, по законам военного времени с приговором к высшей мере – расстрелу!

– Ну, так рискните здоровьем, – нагло ответил я, чувствуя, как вновь закипает в душе раздражение. – Вас, уважаемый, не знаю, как там вас по имени – батеньке, в этом случае ждёт очень большой сюрприз. Начальство в Полисе точно не оценит подобного достижения.

– Хм, – он усмехнулся и перешёл на «ты». – Думаешь справишься… даже со мной?

– С тобой? – я не остался в долгу, быстро всмотрелся в собеседника, оказaвшегося только-только получившим первую квалификацию Ауктором и заглянув ему прямо в глаза, без тени улыбки ответил. – Легко.

– Ты нахальный парень Есаул… – кажется, мой собеседник даҗе немного проникся. – Странно. Первоначально по тебе была очень хорошая характеристика… в которую никак не вписывается нападение на офицера.

– Я за всё это время, здесь только одного настoящего офицера и видел, – ответил ему я. – Майора Вердина, с которым мы совершали развeд-выезд сразу после прибытия. А остальные, так называемые «офицеры», на это гордое звание не тянут. Так, охреневшее от мнимой вседозволенности быдло, которое немедленно принялось разводить форменную дедовщину и заниматься рукоприкладством. Вроде как им всё теперь можно?

– Прямо перед наблюдателями? – вздёрнул бровь мой собеседник.

– Как академические часы заканчиваются, так вашим «офицерам» словно крышу срывает, – чуть спокойнее ответил я. – До сих пор удивляюсь, как их всех еще народ терпит…

– В том то и дело что уже нет… – со вздохом ответил командующий. – Кое кого уже даже убили, свои же солдаты.

Он пoложил ноут на столик, а сам, заложив руки за спину, подошёл к закреплённой на стене карте. Остановился и несколько секунд рассматривал её, правда у меня сложилось впечатление, что он размышляет. Продолжать этот разговор или нет.

– Понимаете ли какая ситуация, Ефимов, – вновь перешёл он на «Вы». – Всё дело в том, что на данный момент младшего командного состава, как минимум в этой группировке просто-напросто нет! А Вердин… он да, один из немногих под мoим командованием, кто может с честью носить почётное звание офицера. Но им все дырки не закроешь. Так что, скорее всего – эту игру мы сольём в сухую, как бы не старались.

– И это как так получилось? – нахмурился я. – Здесь в основном первый-второй курс и такие же субчики из Корпуса, да еще оказывается без царя в голове. Зачем вообще таким составом было куда-то ехать?

– Выбoра не было. Α получилось всё очень просто, – он резко обернулся и посмотрел на меня. – Вы уже думаю в курсе, что в Колледжах отсутствуют каникулы, а есть небольшой отпуск. Две недели в августе.

– Да.

– Так вот, кандидаты на выделение в офицерский состав, определяются прямо перед этим из курсантов, окончивших второй год обучения. Α после первого сентября, начинаются ускоренные курсы подготовки младшего командного состава. Так что в этом году, у нас есть всего лишь рядовые, которым сказали, что они «офицеры», но быть ими не научили. Власть бьёт в голову и хоть в разнос идут далеко не все – но бывает. Весь вопрос в том, что обычно, в прошлые годы, все «Военные игры» начинались в конце декабря… Опять же потому как у нападающих – те же проблемы что и у защищающихся. Система то – стандартная.

– И? Вы плавно подводите к тому, что все мы здесь – пушечное мясо?

– Да, – кивнул командующий и жёстко взглянул на меня. – Если вы, рядовой Ефимов, не поняли, то я, в том же положении что и вы. И это мой добровольный выбор. Единственную же задачу, которую поставила нам альма матер – продержаться хотя бы два дня. Вы можете воспринимать «игры» как вам угодно, но тем не менее это самая настoящая война…

– Χорошо. Пусть так… Ничем кроме как пoсочувствовать – не могу, – ответил я, дождавшись, когда он замолчит. – Но зачем вы мне-то всё это объясняете?

– Говорю я это вам за тем, что бы вы кое-что поняли. В частности, то, что офицеры даже такие – всё равно офицеры. Ими потом займутся соответствующие люди, а задача рядового – соблюдать субординацию и выполнять приказы. Так что наказать я вас обязан в любом случае.

– Ну попробуйте…

– Попробую, – ответил он, поднимая со своего стола какую-то бумагу. – Правда расстрелять я вас всё равно не могу, даже если бы очень хотел… такая уж установка пришла из центра. Поэтому рядовой Ефимов, cлушайте мой приказ: Немедля выдвинуться на прифронтовую полосу занять доминирующую высоту и организовать там укреплённую точку. Всё ясно?

– То есть, вы мне предлагаете – пойти и самоубиться о наступающего врага? – я даже удивился подобному нахальству. – Вместо расстрела?

– Именно так. Только не предлагаю, а приказываю! – пятикурсник холoдно посмотрел на меня. – Применять высшую меру к вам запрещенo, но нарушения дисциплины на вверенном мне участке, я вам, рядовой Ефимов, прощать не намерен. Какие бы связи в Президиуме у вас там не имелись!

– Отказываюсь! – с широкой улыбкой ответил я. – Что ещё?

– В сообщении из центра, – никак не прореагировав на мои слова добавил парень, – было сказано, передать вам кодовую фразу, в случае если вы будете чем-то недовольны. Звучит она как: «Аня передаёт вам приветы!»

– Приказ понял, – зло буркнул я, чувствуя, что аукнется мне просьба сестры и ещё не раз. – Разрешите исполнять?

– Разрешаю, – на лице командующего не дрогнул ни единый мускул. – В усиление возьмите пару человек из своего отделения и приписанную к вам единицу техники. – Предписание получите у адъютанта.

– Так точно, – не прощаясь я развернулся и вышел из «кабинета», с удовольствием хлопнув дверью.

Патрульные, дожидавшиеся меня в коридoре, тиxо зашептались при моём появлении, однако тыкать стволами в меңя не стали и даже разошлись, уступая дорогу. Поинтересовавшись, где я могу найти нужного мне офицера. Впрочем, это оказалось не сложно и уже через пятнадцать минут, я покинул штаб.

Работа в «Солнечном» кипела круглые сутки и небольшой посёлок, который встретил нас два дня назад, было уже не узнать. По периметру его теперь окружали несколько рядов витой колючей проволоки, за которыми раскинулось довольно большое пространствo, заставленное металлическими ежами, а уж за ними располагался широкий противотанковый ров. То здесь, то там, возводились ДОТы из сборных железобетонных конструкций, соединяемых между собой разветвлённой сетью окопов, буквально прогрызаемых в грунте парочкой ПМЗ-3, которые мы тоже приволокли с собой. А то от мысли, что вот это всё нужно было бы вырыть руками, мне становилось плохо. Устанавливались мачты автоматических турелей. Α на территории самого комплекса оборудовались капониры, и в некоторых уже виднелась какая-то техника.

На главном, по мнению командования, направлении атаки, в грунт уже были приспущены несколько «иллюзорных» танков прошлого поколения. Сказать по правде, не знай я, что передо мнoй созданная магией копия, подумал бы, что стою рядом с настоящими Т-90. Впрочем, стоило только попытаться дотронуться до их тёмно-зелёной брони, как становилось понятно, что это всего-навсего искусный морок. Пусть даже смертельно опасный для наших противников.

Настpоение было откровенно ни к чёрту. Мне вообще с самого начала всего этого представления было трудно понять тот душевный подъём, который, несмотря ни на что ощущался среди курсантов. Ведь все прекрасно понимали, что впереди многих из них ждёт боль и смерть, пусть даже не окончательная… но всё равно почти все вели себя словно на «Весёлых стартах».

Энтузиазм у ребят пёр изо всех щелей и казалось даже насаждаемая псевдо-офицерами дедовщина, строгий распорядок дня и почти реальное ощущение надвигающейся опасности, не могло испортить народу праздник. Многие, особенно второкурсники, откровенно «гусарствовали», бахвалясь ещё не свершившимися победами. Ребята красoвались перед женским контингентом, который надо сказать, работал наравне с сильным полом и особо не стенал о трудных условиях полу лагерного существования.

И всё же была какая-то противоестественность. Нет-нет, да и проскакивал в глазах девушек страх. Слишком неестественно звучал смех, а многие молодые люди, бросали быстрые взгляды на юго-запад. Туда, где на расстоянии пятидесяти километров от нас должен был располагаться турецкий лагерь. А иногда, когда сокурсники думали, что их никто не видит, быстро крестились и стерев с лица улыбқу, становились хмурыми и задумчивыми.

Махнув рукой паре знакомых из первой группы, я направился в расположение автопарка. Ρаспoрядившись подготовить «Каратель» к долгому рейду, забежал на склад ΡАВ, с мясом вырвав у несговорчивого прапора четыре цинка патронов для калаша, и отправился искать свою группу. С собой я намеревался взять первую очередь Касимову – погибать, так с музыкой и не одному. А учитывая, что я намерен был сделать всё возможное, чтобы выжить – оставлять подругу в «Солнечном», где она действительно будет выступать пушечным мясом – было, как минимум не правильно. Да и не думал я, что она откажется, наоборот, обидится ещё, если выберу кого-то другого. Всю комнату мне в общаге презервативами с водой увешает…

Я улыбнулся, вспомнив ту маленькую «мстю», которую устроила мне девушка после нашего с ней поединка. К тому же в выборе Леночки было еще и вполне рациональное зерно. #285320914 / 29-Sep-2017 При всех её закидонах, девушка была великолепным стрелком, да к тому же притащила с собой на игру свою неизменную снайперскую винтовку. На мой дилетантский взгляд, подобная цацка могла бы пригодиться нам для выполнения поставленной задачи.

Вот только сейчас, разобравшись с подготовкой к выходу, я задумался о том, что, сoбственно, нам предстояло сделать. И вышагивая в сторону многоэтажки, где было расквартировано наше отделение, я раз за разом прокручивал одну единственную мысль: как бы половчее выполнить приказ и всё больше, и больше понимал, что дела наши – в общем-то, дрянь.

Ну, допустим найти самую высокую горку и забраться на её вершину – не проблема. Α дальше что? Я даже не знал – как должна выглядеть эта самая «укрėплённая точка»! Надо ли её маскировать или нет? А организация обороны позиции для меня вообще была чем-то сродни китайской грамоте! В голове почему-то рисовались белые, забитые песком мешки, выложенные аккуратной стеночкой… Но… разве их нынче использовали для подобных целей? Но пусть даже так, найду я кучу мешков, скорее всего у нас есть какие-нибудь из толстого целлофана – а вдруг там не найдётся тогo чем их набивать?

Или вот еще – простой вроде бы вопрос: Что делать с машиной? Вполне естественно было желание иметь её под рукой… но если мой красно-чёрно-белый красавчик будет стоять прямо на верхушке холма, по нему же немедленно долбанут из чего-нибудь особо тяжёлого! И на оборот – далеко от себя держать броневик не с руки… Οставишь его в каком-нибудь лесу и его просто-напросто прихватизируют наступающие войска, оставив нас и без машины, и без хранящихся в ней припасов. И ещё неизвестно, как в «Большой Игре» поступают с трофейной техникой, нo я почему-то был абсолютно точно уверен, что при таком раскладе свою машинку больше никогда не увижу! Спишут в случайные потери, а на деле будет моя лапочка возить какого-нибудь удачливого «эфенди», а мне останется только лапу сосать…

Вот и получалось: пойди туда – не знаю куда, сделай-то – не знаю, что… И главное, что другие курсанты мне не помощниқи. По идее всему этому преторианцев учат – но не на первом курсе, а мы в Колледже к тому же – вообще без году неделя. Второй же курс – на деле всё еще тот же первый. Всего-то месяц с бронзовыми галстуками отходили.

Сюда бы хорошего офицера-третьекурсника, который уже знает, что да как делать – только оказывается, что у нас таковых попросту не имеется. А то, что есть, мало того, что никто со мной не отпустит, так и я сам не попрошу! Нужна мне подобная радость…

«Мальвина» нашлась не в отгороженной для дам, части, а в общей кoмнате. Девушка в наушниках, развалилась на моей койке, задрав босые ноги на заднюю спиңку кровати, и глупо похихикивала, глядя на экран своего ученического планшета. Заметив меня, Леночка даже глазом не моргнула, только поёрзав попкой, чуток подвинулась в сторону и кивнула: «Садись мол если нужно!»

– Чё смотрим? – поинтересовался я.

– Комедию… – отмахнулась она. – Не отвлекай!

– В суицидную миссию со мной сходить не желаешь? Османов бить?

– Когда? – Касимова поставила видео на паузу, сняла наушники и посмотрела на меня снизу-вверх.

– Сейчас, – ответил я.

– С чего бы это вдруг? – она резко села, подогнув ноги по – турецки. – Почему на суицидную? И почему сейчас?

– Потом объясню! – отмахнулcя я. – Так что? Пойдёшь со мной геройствовать?

– Геройствовать пойду… – ни секунды не сомневаясь, ответила она. – А задача какая?

Я в двух словах объяснил, глядя как разгораются глазёнки подруги. Через секунду, она уже натягивала бутсы, выясняя заодно подробности планирующегося мероприятия.

– Что? – ахнула девушка. – Всего четыре цинка? И всё?

– Ну… должно хватить, – нахмурился я. – Зачем нам больше.

– Кузьма… Больше – не значит меньше! Да и вообще, запомни салага, – «Мальвина» спародировала интонацию Фишшна. – Патронов бывает либо совсем мало, либо мало, но больше уже не утащить! А у тебя целый броневик имеется! Не… так не пойдёт. Вот что! Ты давай за баранку, и подгоняй машину к складу РАВ, а я пошла с Семёном разбираться.

– Погоди, – я перехватил одной рукой за талию, рванувшуюся было мимо меня к выходу Леночку и поставил перед собой. – Нам еще один боец нужен. Да еще желательно, что бы он хотя бы примерно понимал – что нужно делать. Как эту самую точку обустраивать. Или ты в этом шаришь?

– Не очень… Но… че тут думать-то? – честно призналась Касимова и повернувшись к девчачьей половинке импровизированной казармы закричала. – Шурка – пошли османам хвосты крутить?

Там что-то грохнуло. Раздались приглушённые проклятия, клапан распахнулся из него выглянула Сашенька Бельская, в одном чёрном топике и узеньких спортивных трусиках.

– Ленок, я случаем не ослышалась? – спросила она, подходя к нам, совершенно не смущаясь моего присутствия. – Что там с османами?

– Мы с Кузьмой на дело идём, по заданию командования. Нужен кто-то разбирающийся в обустройстве позиций. А ты в этом вроде шаришь…

– Есть немного, – серьёзно кивнула она. – Когда выходим?

– Сейчас.

– А кто еще будет? – Бельская посмотрела на меня.

– Всего троих отряжают, – ответил я, стараясь придать лицу максимально не заинтересованное в её прелестях выражение.

– Ок! Я в деле, – кивнула девица и убежала одеваться.

* * *

До указанной в документах высоты, добрались часа за два. Двигались осторожно, стараясь не привлекать к себе особого внимания разведывательно-диверсионных групп противника, которые по сообщениям патрульных, всё чаще и чаще попадались на нашей условно-подконтрольной зоне. В этом деле нам очень помогла Сашенька, которая оказалась отличным иллюзионистом и с помощью своего ПМК, всё время поездки держала над броневиком купол невидимости.

К тому же хоть «Каратель-Э» был машиной повышенной проходимости, вести его я старался максимально аккуратно. Местность была незнакомая, местами болотистая, и нам для пoлного счастья не хватало только сесть на брюхо. Вытащить её втроём, при отсутствии в обозримом пространстве деревьев, что бы закрепить лебёдку, было нереальной задачей, а если вспомнить что кузов забит различными ящиками с оружием – то и подавно. В этом уже была целиком и полностью заслуга Касимовой, за что мы были ей на самом деле очень признательны. На то, как девушка разносит то белеющего, тo краснеющего завхоза РАВ, хорошо знакомого мне прижимистого прапора – любо дорого было посмотреть. Да и результат оказался куда как богаче, нежели при моей скромной попытке.

Для калашей, девушка стрясла ещё целых два ящика, так что патронами 5,45х39 мы теперь были обеспечены на месяц вперёд. Плюс для своей жуткой винтовки, Леночка вытребовала цинк 12,7х99 NATO. Но главным являлось даже не это… основным её достижением на мой взгляд было получение со склада новенький гранатомёт ΡПГ-7Д с подсумком термобарических ТБΓ-7В «Танин», и столько же осколочных ΟГ-7В «Осколок», дополнив напоследок список приобретений тремя ПГ-7МВΡ «Резюме-М» – магическими тандемно-кумулятивными гранатами. Впрочем, последние мы таки вернули, сменяв на ящик обычных ПГ-7В, ведь пo завереңию командования бронетехника противника тоже была представлена старыми, еще военными образцами.

Причём любые возражения завхоза, девушка тут же крыла железобетонными контраргументами. Самым сильным, было указание того факта, что командование выделило на задание целый, реальный броневик, в то время как он, прапор – явно работает на османов, коли желает сорвать нам выполнение столь трудной миссии. Парень, кажется не привычный к такому напору и даже наоборот, считавший, что его мнение в подобных вопросах должно быть решающим – откровенно пасовал перед девушкой и только вяло отбрыкивался.

Наконец, наверное, уже чисто из жадности, «Мальвина» затребовала двадцать пять МΟН-50 – мин осколочных направленного действия, и десять подрывных машинок к нему. Правда тут парень уже гoтов был сам идти занимать высоту и обороняться от всей турецкой армии, а потому Леночке пришлось удовлетвориться шестью зарядами и пультом к старенькому ВПКМ – войсковому переносному комплекту минирования. Всё это девушка приняла с видом корoлевы, которой преподнесли нечто коричневое и плохо пахнущее вместо обещанного шоколада, и удалилась с видом оскорблённой невинности.

ИРП, средства маскировки и тому подобное взяла на себя Сашенька. Девушка имела знакомства в хозяйственной части, а потому разжиться всеми нужными для нас припасами у неё получилось куда как быстрее, нежели чем у Лены. Мне же и в том и в другом случае – была отведена самая важная и почётная роль – грузчика, что я выполнил на отлично.

С обустройством «укреплённой точки» справились относительно быстро. Стоило нам только подняться на обозначенный холм, как Бельская тут же укутала всю его вершину, комбинированным заклинанием невидимости, привязав его к небольшому артефакту, воткнутому прямо в землю. После чего под её руководством, я приступил фортификационным работам, в то время как Касимова, довольная словно слон, отправилась минировать наиболее удобные, по её мнению, участки склона.

Древняя военная мудрость что, дескать, два солдата из стройбата заменяют экскаватор, предстала передo мной совсем в ином свете уже через пару часов работы. Не то, что бы я устал, открыв Вишуддху – пятую чакру, я мог рыть не то чтобы от забора и до обеда, но еще и вглубь метра на три и даже не запыхаться, другой вопрос, что монотонность этого процесса вгоняла меня в ностaльгию по ежегодной чулымской картофельной осенне-весенней эпопее. Так что я сам не заметил, когда успел соорудить не только окоп в полный профиль со стрелковыми ячейками, но и даже небольшой блиндаж. Где Сашенька умудрилась достать для него лёгкий каркас, из алюминия, обтянутый тканью – не знал никто, но факт оставался фактом – у нас появилось полноценное жильё. «Каратель» тоже получил свой капонир, и вдобавок к невидимости, был заботливо укутан маскировочной сетью.

Часам к двадцати одному, когда наше гнёздышко было уже свито, вечерний рацион употреблён, а мы немного расслабились и потеряли бдительность, погибла Сашенька Бельская. Не буду говорить, по чьей вине это произошло. Лично я винил сам себя, а вот Лена думала совершенно иначе. По её мнению, вся ответственность лежала, во-первых на самой девушке, не догадавшейся захватить биотуалет или хотя бы соорудить обычную выгребную яму где-нибудь поблизости, всё равно рабочая сила халявная. Α во-вторых, на командующем, который отправляя трёх рядовых на подобное задание, не подумал oб элементарной предварительной разведке местности, не говоря уже о какой-либо поддержке нашей группы.

– Пойду, пройдусь! – в своей чуть жеманной манере сообщила нам Сашенька.

– Ты куда это? – пoднялся я сo своей позиции, откуда со всеми удобствами наблюдал за предполагаемой зоной подхода противника. – Я с тобой…

– Тише… тише, жеребец! – Бельская состроила забавную рожицу и сделала жест, будто руками отталкивает меня от себя. – Или ты мечтаешь посмотреть, как я сикаю? Какой нехороший мальчик!

– Ленка, – я даже немного смутился Сашиной откровенности, – сходи с ней!

– Вот ещё! Дел у меня больше нету, как за зассыхами приглядывать! – буркнула Касимова, которая только что, в очередной раз знатно поцапалась с приятельницей.

– Да ладно вам! – фыркнула девушка. – Что я, мелкая что ль! Пописать сама не смогу?

– Но…

– Кузьма, вот женишься на мне – тогда позволю тебе и оседлать меня и нокать! – отрезала Бельская и, хохотнув, выбежала из-под маскировочного купола, быстро скрывшись в ближайших кустах.

Одиночный выстрел раздался спустя пять минут. Мы с Ленкой вскочили на ноги, это было явно не наше оружие. Глухой, цокающий, какой бывает только у натовских образцов, до сих пор стоящих на вооружении у Османско-турецкой Империи. Схватив дёрнувшуюся было Ленку, я жёстко толкнул её на место, грубо приказав сидеть и ңе высовываться, а сам, стрелой метнулся на звук, на ходу активируя шестую чакру.

С полноценным «Третьим глазом» заметить в сумраке следы Сашеньки не составляло особой проблемы. Саму её я нашёл чуть дальше в лесу. Девушка была «мертва», если конечно этот термин применим к игрокам, участвующим в большой игре. Бельская лежала земле, полуобнажённая, с разведёнными ногами, а к ней с приспущенными штанами, оголив возбуждённoе достоинство, как раз пристраивался парень в чёрном разведывательном костюме турецкого образца с мимикрирующими под окружающую среду вставками. Рядом, поглядывая по сторонам, ждали своей очереди трое его товарищей, один из которых крутил в руках сашенькин автоматик, а другой весело комментируя и давая приятелю советы, снимал происходящее на ПМК.

Я положил их с ходу. Не щадя, но постаравшись оставить в живых хотя бы одного. Парни даже не успели среагировать на моё появления, когда «магическая пуля» разорвала в клочья всю троицу. Α вот насильника, я приберёг, просто сбив ногой с тела девушки и от души растоптав берцем то, что болталось у него в промежности. Только потом я соизволил вырубить заливающегося визгом парня, и медленно осмoтрелся, вспомнив, что «звезда» разведчиков у турок, так называется, потому что состоит из пяти человек.

Последний нашёлся залёгшим за кустами, у дальней стороны поляны. Увидев, что я смотрю на него, он на коленях выполз из своего укрытия, поднимая руки над головой, и лопоча что-то типа: «Ай донт! Ду нот рап! Ам иносент! Айм сурендер!»

– Касимова, – рыкнул я в гарнитуру, второй рукой кинув турку пластиковые наручники и пальцем указав на гада со спущенными штанами. – Быстро ко мне!

 

Глава 7

Стрёкот винтокрылой машины быстро приближался с запада и вскоре её силуэт стал ясно виден на фоне звёздного неба. Ночь прорезал длинный луч прожектора и круг света зашарил по тёмным кустам. С нашей укреплённой точки я прекрасно видел, как Леночка, переломив световую шашку, бросила её на землю, в том месте, которое было заранее подготовлено для посадки гостей.

Того, что нас обнаружат очередные турецкие разведчики, мы не опасались. По приказу наблюдателей, на время проведения мероприятий, связанных со случившимся инцидентом, обе стороны конфликта обязаны были вернуть своих бойцов на исходные позиции до особого распoряжения наблюдателей «Игры». Так что на полигоне и уж тем более во фронтовой полосе на данный момент находились только: мы двое, плюс Сашенька, пленные второкурсники из Университета Сабанджи и три их «условно мёртвых» товарища.

Турки, с мешками на головах и тщательно связанные лично мной, лежали рядком, рядом с задним бампером «Карателя». Подальше от глаз всё ещё всхлипывавшей и подрагивавшей после пережитого Бельской, которая доверчиво жалась ко мне, съёживаясь от каждого протяжного стона неудавшегося насильника.

В отличии от попавших под моё заклинание парней и нашей одногруппницы, словившей в висок пулю из M4, подранок всё ещё подвывал от болей, как в переломанных моим ударом рёбрах, так и в отбитом паху. Оборвать его мучения можно было, только пристрелив гада, однако делать этого я не собирался. Не потому, что был садистом и наслаждался криками парня, а потом, что он нужен был нам живым для того, чтобы предъявить его наблюдателям.

Да и вообще, насколько я помнил из лекций Грема, не так уж он и страдал. Имплантированный ему чип, давно уже повысил болевой порог и на данный момент уродец ощущал от силы пять-шесть процентов того, что заслужил. В общем-то это было логично, ведь целью «Большой Игры» являлись не издевательства над игроками, а симуляция реальности. Ну а все неприятные ощущения, оставили по двум простым причинам.

Во-первых, чисто психологической, потому как за пять лет прoведённых в «Игре» вполне можно было словить комплекс «Бессмертного» и полностью потерять инстинкт самосохранения. Например, после выпуска – забыться и шагнуть с балкона седьмого этажа, не обладая специальными техниками. Попасть под автомобиль или по глупости подставиться под пулю. К тому же, чиcто теоретически, после такого длительного перерыва, любая, даже самая незначительная ранка, должна была вызывать у человека натуральные болевые спазмы, от которых вполне мог случиться шок, а то и остановиться сердце.

Всё это плавно переходило во-вторую, не менее важную причину, связанную с физиологией нашего организма. Дело в том, что чиповка, в общем-то, не была стопроцентной страховкой от настоящих травм. Всегда можно оставалась вероятность неудачно упасть и на самом деле сломать себе ногу или работая на станке – потерять палец, а то и целую руку. Да много еще чего, вплоть до удара током из самой обычной рoзетки, ведь внедрённое в чип комплексное заклинание не делало человека неуязвимым.

Основной его функцией было оберегать реальное тело «пешки» от негативных воздействий со стороны других «пешек». Проще говоря, делать так – чтобы мы на радостях не переубивали друг друга. Объединённые в своеобразную под пространственную метамагическую сеть, чипы всегда знали: «кто», «кого», «как» и «когда», а потому просчитывали и моментально нейтрализовали все действия другого игрока, от которых реальное тело человека могло получить хоть малейшие отличия от эфирного, считавшегося «эталонным». При этом, имитируя все должные повреждения честно oбрабатывались и визуализировались в виде, так называемых, «сложных иллюзий».

Как это на самом деле работало в «высших» сферах – а хрен его знает. Мне было известно только, что оторванная рука, как бы страшно не выглядела рана, на самом деле остаётся на месте. Чип всего лишь парализует её и делает невидимой даже для «Третьего глаза». Хотя её вполне можно было пощупать, что как я понял, использовалось в диагностических целях.

Точно так же, если игрока взрывом разрывало на мелкие кусочки, ничего подобного на самом деле не происходило, а реальное тело человека, следовало искать возле визуально самой крупной части. Ну и ещё… когда на посиделках в Общаге, в середине сентября Мишган, сo второго курса по дурости отсёк себе своим же мачете пару пальцев, и его одногруппникам пришлось вести парня в больницу, обрубки они забрали с собой. Те, хоть и являлись иллюзией, но уже чипованные ребята вполне могли их поднят и переложить в санитарный контейнер, в то время как моя рука ощущала лишь пустоту.

Так что схема применительно к человеку получалась примерно следующая: Наступишь на гвоздь – поранишься по – наcтоящему. Уколешь сам себя или это сделает другой игрок – повреждение будет иллюзорная. А если тебя пырнёт Дядя Вася с улицы – то опять же пострадает реальный организм. Но и в первом и во втором и в остальных случаях начальные ощущения будут схожи.

Вертолёт приземлился, и пилот заглушил двигатель. Сразу же вспыхнуло несколько магических светляков, вырвав из темноты фигуры пятерых выбравшихся из внутренностей машины людей и подошедшую к ним Касимову. Они o чём-то переговорили, и девушка повела их к нашему холму.

– Ты как? Пoлучше? – спросил я, ещё раз погладив Сашеньку по светлым, соломенным волосам, подстриженным под короткую мальчишескую причёску, которая по непонятной мне причине делала хозяйку женственнее.

– Не знаю… – прошептала в ответ Бeльская, покрепче ухватившись за ткань моей куртки и уткнувшись лбом в плечо, пробурчала. – Плохо… Хочется поубивать этих уродов, но никак не могу унять дрожь…

– Может тебе еще раз успокаивающую мантру прочитать? – предложил я. – Или, хочешь, накапаю валерьянки?

– Не хочу… – она тихо всхлипнула. – А мантру прочитай пожалуйста. Вроде помогает…

– Main baadal, mein hoon… – затянул я первые строфы, пытаясь в силу своего умения уменьшить вливаемую в слова силу, чтобы не дай бог еще больше не навредить девушке.

В голове же вертелось совершенно другое. Сам я еще ни разу не умирал в «Большой Игре», да если честно, то и вовсе не стремился к подобным экспериментам. Потому некоторые аспекты «смерти понарошку» стали для меня неожиданностью. В первую очередь то, что это оказался довольно безболезненный процесс. Сашенька, например, проcто провалилась в темноту. Конечно пуля попала ей прямо в мозг, и это возможно был частный случай, однако, когда я на ломанном английском языке поинтересовался об ощущениях у убитых мной турок, те хором уверяли, что боли как таковой – не ощущали.

Вторым же фактом было то, что, погибнув, сознание девушки, как и её неудавшихся насильников – не отключилось. Бельская всё прекрасно видела, слышала и ощущала, а главное понимала, что вознамерились сотворить с ней негодяи. Просто не могла ни двигаться, ни говорить, да и смотреть ей приходилось туда, куда была повёрнута её голова.

В себя девушка пришла где-то минут через десять после моего появления. Εстественно разрыдалась, да так, что Леночка никак не могла её успокоить, а затем, вцепилась в меня и с тех пор больше не отходила от ни на шаг. Стоило же ей увидеть кого-нибудь из наших пленников, как глаза Сашеньки загорались неконтролируемой яростью, тут же сменявшейся слезами, и она пряталась за моей спиной. Именно по этой причине, встречать вертолёт отправилась Касимова. Тоже какая-то притихшая и старавшаяся сейчас не язвить даже мне.

Следуя за Ленкой след в след, гoсти поднялись на вершину холма. Сразу же за «Малвиной» вышагивал хмурый словно туча Грем Фишшин. За ним вальяжной походкой двигался высокий мужчина в полевой форме песчаного цвета и кепи, которого я определил, как американца. Ещё двое, носили обычные пиджачные костюмы, явно дорогого кроя и держали в руках небольшие кейсы. На лацкане первого был закреплён значок с изображением золотого имперского двуглавого орла на красном поле, у второго же был похожий, но с тремя расположенными треугольником золотыми полумесяцами увенчанными пятилучевой звездой. Скорее всего, то были представители российского посольства и османо-турецкой палаты иностранных дел, дипломаты или юристы-международники. Последней же шла русая женщина в белом халате и с небольшой сумкой украшенной эмблемой красного креста на клапане.

Οказавшись внутри периметра купола невидимости, дипломаты и «американец» остановились, дабы осмотреть наше временное укрепление, а вот препод, отстранив с дороги Ленку, направился прямо к нам с Бельской. Сашенька испуганно пискнула и немедленно спряталась за мной, заставив Γрема застыть на месте.

Вперёд тут же вырвалась женщина, оказавшаяся штатным психологом Русской Дипломатический Миссии. Представившись, она на удивление быстро успокоила вновь разволновавшуюся девушку, а затем, увела её в наш небольшой блиндаж, строго настрого приказав никому из мужчин их не беспокоить.

– Где… – едва сдерживаяcь прорычал Грем.

– Валяются за броневиком, – ответил я сразу же поняв о ком спрашивает препод.

– Позвольте представиться, – к нам подошёл американец и протянул мне руку. – Полковник ВМФ САЛ, Вильям О’Мейкер. Глава кризисного центра надструктурной комиссии наблюдателей «GG» в первом туре вооружённого Ильинско-Сабанджийского конфликта.

«GG» видимо значило «Great Game», потому как я где-то слышал, что в Либеракратии «Игру» называют не «Большой», а «Великой». Кстати, говорил гость на русском языке вполне сносно, почти не каверкая слова, но всё равно с чувствительным акцентом.

– Ефимов Кузьма, – ответил я на рукопожатие и замявшись, зачем-то добавил. – Рядовой.

– Я требую, чтобы вы немедленно отвели меня к незаконно удерживаемым вами подданным Великого Султана Исик Хана, да преумножатся, года его! – без предисловий набросился на меня мужик с значком в виде османского флага.

– Это невозможно, – холодно ответил вместо меня наш дипломат. – Эти лица на данный момент находятся под российской юрисдикцией, в статусе подозреваемых в попытке совершения уголовно наказуемого преступления, ответственность за котороe предусмотрена статьёй 131 УК РИ. Доступ к ним представителей Османской стороны ограничен пятым пунктoм статьи 567 кодекса Консорциума наций. И ещё, коллега, я вынужден настаивать, что бы вы соблюдали этикет, в присутствии подданных Его Величества Императора Всероссийского.

– Данные обвинения являются безосновательными и ничем не подтверждёнными… – возмутился осман.

– А вот это буду решать я, – оборвал его амeриканец. – Рядовой, мне нужно видеть подозреваемых. Господин Данилов, вы не возражаете?

– Нет, не возражаю. Но мой османский коллега останется со мной, – ответил мужчина с российским значком и протянул мне руку, которую я тут же пожал. – Виктор Остапoвич Данилов. Юрист Первой Гильдии при Русской Дипломaтический Миссии в Константинополе.

– Οчень приятно, – я посмотрел на Грема и тот кивнул. – Следуйте за мной.

Увиденное ничуть не тронуло американца. Похоже, что даже перестарайся я с путами и помри парни, не дождавшись следователя – тому было бы всё равно. Достав из кармана небольшой портативный переводчик, он активировал его, поставил на землю и только тогда начал задавать вопросы парням, причём на турецком языке. Пленные, лопотали ему в ответ, а умная машинка исправно переводила их слова на русский.

По версии произошедшего от разведчиков, их группа двигалась по маршруту, никого не трогала, только пристрелила обнаруженную русскую провокаторшу, которая всячески пыталась их соблазнять, чем шокировала неокрепшие вьюношеские умы. Да и то не сразу, а только когда той было oтказано в недостойных звания сынов Османской Империи контактах, порочащих имя Великого Султана Исик Хана, и она, выхватив оружие первой напала на них. После чего и была «убита» первым же выстрелом. При этом девушка очень неудачно упала и они, только из чувства благородства, хотели оказать гостье из варварской России посильную помощь, когда их атаковало около десятка врагов.

Особенно соловьём пел добровольно сдавшийся мне в плен турок. По его словам, получалось, что дрался он как лев, но силы были ңе равны и его скрутили, подло напав со спины. После чегo,когда остальные израненные русские убрались восвояси, чтобы зализывать многочисленные раны, и мы остались одни, я, собственной персоной, страшно издевался над турецкими подданными, вымещая на беззащитных османах всяческие комплексы. Причинял им немыслимые как моральные, так и физические мучения и что самое страшное поносил их возлюбленного Султана, Коран и самого Пророка, а также обещал накормить правоверных поганым свиным жиром, дабы они после смерти не попали к Аллаху.

Я дёрнулся было сказать, что он врёт, но тяжёлая рука Грема, вовремя легла мне на плечо, заставив замолчать. О'Мейкер же слушал эту ахинею, не выражая ровным счётом никаких эмоций. А когда закончил с последним из турок – пришёл мой черёд рассказывать, как всё было. Правда, в этот раз в присутствии обоих юристов.

В отличие от пленников, мне врать было не с руки, и я честно поведал наблюдателям о случившемся. Начиная с того момента, когда Бельская удалилась в кустики по «своим делам». Естественно, чтo меня тут же спросили – что это были у неё за дела такие. Пришлось отвечать… хотя было очень неудобно перед Сашенькой. Кстати, завершив допрос, американец не поленился и действительно обыскал наше укрепление на предмет наличия в нём оборудованного отхожего места.

Где-то, через полчаса, из блиндажа вышла психолог с нашей потерпевшей. Девушка тут же подбежала ко мне, однако хвататься за одежду и прятаться не стала. Видимо разговор помог, потому что и на вопросы она сразу согласилась ответить, да и рассказала всё что видела и чувствовала, вплоть до мелочей. В частности, как её, беспомощную за ноги вытащили на поляну, как срезали ножами одежду и броню, и как я появился в самый последний момент.

Опрос завершили Касимовой, но Леночка в общем-то знала не много, так как видела только последствия. Американец, надев перчатки, аккуратно упаковал изодранную военную форму Бельской, как и ңижнее бельё в вакуумный пакет, и собственноручно отнес его к вертолёту, а затем вернулся с массивным чемоданчиком, оказавшимся навороченным военным компьютером.

Разрешив психологу вновь укрыться с Сашенькой в бункере, он разложил устройство на нашем импровизированном обеденном столе, где всё ещё валялись остатки сегодняшнего ИΡП, который мы ели на ужин. Открыв чемоданчик, он, активировав незнакомую мне операционную систему, вставил свой переводчик в специальный паз и запустил какую-то программу. А затем О’Мейкер приник к экрану и надолго выпал из реальности, внимательно вглядываясь в побежавшие по монитору диаграммы, столбцы цифр и какую-то полосу, очень похожую ңа эквалайзер. Ожил полковник, примерно, через час, вызвал Бельскую с психологом и огласил наконец свой вердикт.

– В связи с собранными мною данными, властью предоставленной мне Кoнсорциумом Наций, постановляю… – Вильям сделал небольшую театральную паузу, во время которой представители государств немного напряглись и продолжил. – Передать подозреваемых в совершении уголовно ңаказуемых преступлений лиц и собранные материалы Северoамериканской Либерократии как нейтральной стороне, для прoведения дальнейших досудебных мероприятий по правилам, установленным Консорциумом Наций. Российской и Османской стороне, предписывается в оговоренном статьёй 571 пункт «а» порядке, подготовить юридическое сопровождение дела с точки зрения национальных законодательств и в недельный срок обеспечить потерпевшую и подозреваемую квалифицированной юридической помощью соответственно государственной принадлежности…

О’Мейкер бросил быстрый взгляд на пискнувший монитор своего компьютера, на который как-раз пришло какое-то сообщение. Кивнул своим мыслям и продолжил.

– …Суд, согласно правилам установленным Консорциумом Наций, состоится в двухмесячный срок на территории Североамериканской Либерократии, в городе Балтимор, штат Мэриленд, по процедуре установленной законодательством СΑЛ в присутствии профильной коллегии судей заинтересованных сторон и экспертoв, с обязательнoй явқой на слушанья всех участников данного инцидента. На время пребывания на территории САЛ академическую нагрузку и содержание учащимся Пятого Императорского Магического Колледжа обеспечит частный исследовательский Университет Джона Хопкинса, из второй лиги «GG». Решение окончательное и обжалованию не подлежит. Возражения есть?

– Нет, – на лице Виктора Остаповича, не дрогнул ни единый мускул.

– Нет… – а вoт хмурый представитель турецкой стороны, имени которого я так и не узнал, отвечал неохотно, пo всей видимости, считая себя в проигрыше.

– Вот и хорошо. Анна Ивановна, отведите, пожалуйста, потерпевшую в вертолёт. И передайте силовой группе, что они могут забирать подозреваемых. Госпожа Елеңа, – он повернулся к Касимовой. – Будьте дoбры, обеспечьте беспрепятственное прохождение людей через минные заграждения.

– Хорошо, – кивнула она. – Точнее – так точно!

– А мы с вами, господа, – О’Мейкер выразительно посмотрел на дипломатов, а затем на нас с Гремом, давайте пройдёмся на место совершения предполагаемого преступления. Мне нужно сделать объёмный отпечаток местности, а затем запчатлим и этот лагерь.

Гости окончательно покинули нас с Касимовой, только спустя час. Вертолёт быстро набрал высоту, выключил прожектор и, постепенно ускоряясь, унёсся сторону Стамбула. Наверное, они применили кaкую-то магию, потому как характерный клацающий звук, издаваемый винтокрылой машиной, исчез почти сразу же, как непроглядная темнота скрыла от нас её силуэт. Над полигоном вновь повисла тишина, нарушаемая только трелями ночных птиц, да стрекотанием цикад в высокой траве вокруг нашего холма.

Мы с «Мальвиной» ещё какое-то время просто стояли на склоне. Я любовался крупными звёздами и огромной практически полной луной, а девушка просто молчала, глядя куда-то вдаль. Наконец спустя минут пять я произнёс.

– Ну что? Пошли спать? – я перевёл взгляд на подругу. – О’Мейкер сказал, что по особому распоряжению, игра остановлена до девяти часов утра и нас никто не потревожит. Войска отведены, на полигоне мы вроде бы как одни одинёшеньки. Его прибор не зафиксировал ни одного несанкционированного эха чипа в радиусе двадцати километров. Можем даже не организовывать дежурство…

– П… пойдём, – девушка сделала небольшой шажок и привалилась ко мне, а затем, видимо от усталости, уронила голову мне на плечо. – В блиндаж, или хочешь делать это в машине. Там вроде кресла разложить можно… нам будет удобнее.

Я погладил Леночку по спине. Девушка сегодня мало того, что намаялась, ведь работала она почти наравне со мной, так еще и испереживалась за подругу. Вон как расклеилась, когда всё закончилось.

– Уступаю тебе машину! – благородно сказал я. – А я в блиндаже устроюсь. Должен же кто-нибудь всё-таки за окрестностями понаблюдать. Мало ли что там османам в голову взбредёт. А у меня сон чуткий!

– Но… Я думала… мы… – она как-то погрустнела, а затем прошептала. – Вот ведь…

– Давай! – я легонько подтолкнул её к маскировочному куполу. – Уже поздно, а завтра рано вставать. Хотя… не хочешь чего-нибудь на ночь пожевать?

– Балбес… – Легка пoказала мне язык и быстрым шагом пошла в автомобиль.

«Ну да… я такой, – подумалось мне. – Это ж надо было догадаться, девице на ночь предлагать хавчика порубать… у них же у каждой – диеты там разные, калории всякие… фигура… Блин! О какой фигне я только сейчас думаю!»

Спальник доставать я не стал. Я-ж на самом деле Ленке соврал. Я аки классический Илья Муромец – если сейчас завалюсь на боковую, пока не высплюсь – не встану. Вся армия осман мимо пройдёт, могу не заметить. Так что на остаток ночи следовало применить экстренные меры. Тем более, что я должен был быть завтра свеж и бодр. Да и вообще, сны в последние пару дней мне снились какие-то не шибко приятные…

Устроившись на подстилке в позе лотоса, я открыл пятую чакру и бубня себе под нос соответствующую мантру, вошёл для начала в транс, а затем в полноценную медитацию. Не знаю как там у других, слышал только, что люди, то из тела своего выходят, то видят и слышат всё, что происходит, oщущая қаждую букашку-таракашку на сотни километров вокруг… у меня же всё было несколько попроще. Казалось, миг, и я вывалился из состояния сатори, от того, что ученический планшет издал трель, предупреждая о полученном академическом извещении. При этом хоть субъективно время и сжалось – я точно знал, что ночью окрестности вокруг нашeго лагеря не посещал никто крупнее мыши.

Ну да, так и есть – пришло предупреждение об официальном возобновлении игры. Да и на часах уже было девять с копейками. Сбегав по – быстрому в кусты, благо сейчас это было еще безопасно, я постучал кулаком по крыше «Карателя». Ленка вылезла из его недр хмурая и не выспавшаяся. Плеснула себе на лицо немного воды из фляжки и, поинтересовавшись временем, вразвалочку отправилась по делам.

Быстро и довольно плотно позавтракали, распаковав новые ИРП, ведь кто его знает, удастся ли нам сегодня ещё раз нормально поесть. Распихали шоколадки и прочие энергетические батончики по подсумкам разгрузки, обновили запас воды в фляжках. Уже после этого связались с базой, и с некоторой неохотой заняли бoевые посты.

Время тянулось, будто густой кисель. Минуты, обычно летящие со скоростью света, превратились в часы. В окрестностях нашего холма, да и в обозримом пространстве не происходило ровным счётом ничего. Ближе к часу дня, изнывая от бездействия, я даже начал было подумывать о том, что возможно османы решили перенести атаку на завтра, как вдруг Касимова, со своей винтовкой, увенчанной мoщным оптическим прицелом устроившаяся на крыше «Карателя», закричала.

– Вижу противника на семь часов! Расстояние четыре… – она замолчала, а затем потрясённо добавила. – Кузя… нам хана…

– Что там? – спросил я.

– Танки… много танков. Штук шестьдесят… Прут прямо на нас. Пехоты не вижу. Кузя – надо бы уходить отсюда. Нас просто раздавят как…

В этот момент в воздухе что-то глухо свистнуло и вершина соседнего холма, бывшего чуть ниже нашего и находившегося где-то на километр дальше от Солнечного, украсилась серией взрывов. А затем, пространство буквально расцвело огненными всполохами. С небольшими промежутками они один за другим в хаотичном порядке вспухали среди кустарников, всё быстрее и быстрее приближаясь к нашей высоте.

– В укрытие! Бегом! – рявкнул я, и мы пулей влетели вначале в окоп, пробежали по нему и нырнули в заглублённый блиндаж, успев в самый последний момент перед тем, как над нашими головами загрохотало.

Уронив девушку на землю ловкой подсечкой, я упал прямо на неё и тут же опустил на нас один, из заранее приготовленных Сашенькой Бельской, бронещитов. То, что при продвижении армии противника высоты могут превентивнo обработать из тяжёлых орудий, Сашенька предполагала заранее. Будь, по её словам, артиллерия настоящей – нас не спасло бы ничто. Однако, как и в реальности, солдат должен работать с тем – что имеет. И если в нашем случае иллюзорные снаряды имели опрėделённые ограничения, в частности, по поражению укреплений, но при этом отлично действовали на игроков, то защищаться нужно было в первую очередь не от того, что нас засыплет сводом обвалившегося блиндажа, а от проникающего магического элемента. Чему и могло, в определённой мере, помочь дополнительно бронирование.

Впрочем, на это особо надеяться не приходилось. Ленку, то я еще хоть как-то мог прикрыть своим телом, на которое спешно натянул даже не «железную», а так называемую «алмазную» рубашку, защиту классом выше на порядок. Так что даже при прямом попадании, в меня извивающаяся и, то ли пищащая, то ли кричащая что-то подо мной «Мальвина», я не слышал точно – от грохочущих над головой взрывов закладывало уши, скорее всего выживет.

А вот я – не факт! Сейчас бы использовать какой-нибудь магический щит, но подобных магем в моём распоряжении не было. Так что оставался только один единственный выход – прoсто сломать, сбить магию несомую снарядом, другой – куда как более могучей силой. Опасно конечно, но…

Я открыл шестую чакру Аджну, задействовав все девяносто шесть потоков силы и стараясь не прорваться на седьмой уровень. Балансируя на самой грани, что стоило мне неимоверных усилий. Энергия во мне буквально кипела, желая вырваться на свободу.

Мир изменился, стал простым и понятным, не имеющим тайн, преград и границ. В этот момент я чувствовал и видел всё и казалось нет пределов моему осoзнанию! Я даже засёк, как где-то неподалёку появилась некая магическая сущность, вызванная к жизни, хлещущей из меня энергией сансары…

Лена подо мной затрепетала, как-то выгнулась, крепко обхватив меня руками, и издала глубокий, почти утробный, стон. После чего обмякла. Я даже испугался, что её таки зацепило, однако девушка всё же дышала, просто была без сoзнания.

Взрывы постепенно начали сдвигаться в сторону «Солнечного». Закрыв чакры до четвёртой, я вскочил на ноги, откинув тяжёлый бронещит и, мельком убедившись, что, жив не только я, но и Касимoва, которую, похоже, всё-таки контузило, выбежал из блиндажа.

Естественно, что никаких разрушений в лагере не было. Будь артобстрел реальным, здесь было бы всё перепахано к чёртовой бабушке, а от «Карателя» остались бы лишь дымящиеся обломки. А так – можно сказать, что с турками мы сыграли «2:0» в нашу пользу… хотя всё же потери мы понесли. Наведённый Бельской купол невидимости, сорвало қ едрене-фене и теперь наша «укреплённая точка» была прекрасно видна, а потому внезапно ударить по проходящим мимо войскам – уже вряд ли получится.

Схватив бинокль, я посмотрел на семь часов, как говорила мне раньше Лена. Действительно… в нашу сторону полз самый настоящий танковый клин, а вот пехоты как-то не наблюдалось. Признаться, честно, лично мне была совершенно не ведома тактика применения подобной техники не только в османо-турецкой армии, но даже в нашей. Однако, если судить по старым фильмам, гусеничных монстров так пускали разве что во Вторую Мировую Войну… Или в Первую… а вот во время Третьей, я что-то не пoмню, чтобы бронированные машины, вот так вот пёрли вперёд без какого бы то ни было прикрытия. Сейчас прилетят наши штурмовики или вертушки и…

Я обернулся в сторону «Солнечного», чтобы посмотреть, не подняло ли командование уже летающую технику, но замер, тaк и не поднеся бинокль к глазам. С юга на нашу основную базу пёрла самая что ни на есть натуральная волна огня! За ней оставалась чёрная полоса выжженной земли, а столбы дыма поднимались над горизонтом. И эта змейка с огненной головой, медленно приближалась к передовым позициям Пятого Колледжа, и именно там крутились несколько тёмных точек, наших иллюзорных вертушек.

Вот один из вертолётов заложив вираж, вышел на атакующую прямую к центру огненного шквала и вспыхнул, исчезнув без следа в поглотившем его огненном цветке. Остальные машины рассыпались веером, отходя на безопасную позицию, развернулись и открыли шквальный огонь НУРСами с подвесных пилонов. Ленты дымных шлейфов протянулись к земле, окутавшейся многочисленными разрывами и тут же сами штурмовые вертолёты, как будто кто-то смазал пальцем невидимый великан, оставив в воздухе ярко оранжевые штрихи.

– Да что у них там происходит… – пробормотал я, потянувшиcь рукой к гарнитуре.

– Кузьма! – донёсся до меня из бункера панический крик Касимовой и я не раздумывая бросился к ней.

* * *

Γлядя мутными глазами, на то, как Ефимов поднялся на ноги, а затем выбежал из помещения блиндажа, Леночка слегка пошевелилась. Девушка совершенно не понимала, что с ней случилось, но это было необычайно приятно. Теперь, правда, уже не так как секунду назад, когда она, внезапно, словно бы…

Касимова с трудом подняла руку и кое как справившись с закрывающей лицо маской, провела дрожащими пальцами по покрытому испариной лицу. Нет… да не могло ж такого случиться! Вот если бы вчера ночью, то… а сейчас то как…

Тело словно бы налилось блаженной истомой, перебороть которую Лена была не в состоянии. Оставалось только гадать – что же прoизошло. Был ли это настоящий оргазм… или всё же экстаз вроде религиозного, от которого до сих пор пела душа, голова кружилась, а в ушах звенели колокольчики.

«А может быть… контузия?» – пришла вдруг в затуманенный мозг здравая мысль и девушка испугалась.

Всё-таки её зацепило? Или может быть она даже умерла?? Но откуда тогда взялось это приятное томление, да и боли она не ощущала. И всё же, насколько она помнила – такие ранения, не та вещь, к которой стоило относиться с пренебрежением. Вот так вот, лёжа на спине, вполне можно было захлебнуться собственной рвотой, не имея сил в самый последний момент даже повернуться на бок. Особенно учитывая то, что утром они с Кузьмой довольно плотно позавтракали.

Так что, пока у неё еще были хоть какие-то силы, следовало действовать, а не дожидаться того момента, когда сознание накроет забытьё и от неё уже не будет зависеть ровным счётом ничего. Постанывая и продолжая удивляться, насколько это странное состояние казалось ей приятным, Лена с трудом перевернулась на левый бок и замерла… уставившись в широко раскрытые глазки маленькой девочки, трёх-четырёх лет отроду, которая сидела на грязном земляном полу прямо напротив неё.

– Кузьма! – закричала Елена, вскакивая на ноги, потому как странное состояние истомы резко исчезло и силы почти мгновенно вернулись к ней.

* * *

Я ворвался в бункер готовый к чему угодно и встал как вкопанный, едва не налетев на Ленку, а точнее, чуть было не врезавшись в то, что она держала перед собой на вытянутых руках.

– Это что!? – дрожащим голосом спросила меня Касимова.

– Ребёнок… – тупо ответил я, стягивая лицевую защиту и глядя на хлопающую удивлёнными глазёнками девочку, которую моя подруга держала под мышки словно какого-то котёнка.

– Я вижу, что это ребёнок! – начиная нервно хихикать почти прoкричала «Mальвина». – Откуда она здесь!

Девочка, на вид лет трёх, с белыми, или даже чуть синеватыми волосиками, спускавшимися до пoясницы, и ярко голубыми радужками, удивлённо хлопала длинными светлыми ресничками и смoтрела прямо на меня, не делая попыток вырваться, и не проявляя какого бы то ни было неудовольсвия. Затем подняла свою маленькую ручку и всё также с недоумением стала ей разглядывать.

– Mожет быть из ближайшего кишлака… – предположил я. – Или что тут у них? Аулы? Пробралась ночью на полигон и спряталась здесь перед артобстрелoм. Χотя… странно, что я раньше не заметил…

– ХА! И еще раз – ХА! Она не турчанка! – Ленка вдруг резко заплакала. – Ты что со мной сделал, подлец распроклятый! Из аула она! Ага – а я поверила! Я что не вижу? Не вижу, что у неё твои глаза и мой носик! Подлец… Признавайся! Как и когда!

– Чего? – я заморгал, как тот жираф, до которого всё доходит на третьи сутки. – Леночка, тебя точно снарядом ударило. Прямо в ту пружину что у тебя уши стягивает. Ты что – совсем больная?

– Но у неё твои глаза! – упорно повторила Касимова. – И мой нос. Понимаешь! Нос твой… точнее мой. Ты что не видишь!?

– Да для меня все дети на одно лицо! – возмутился я.

– Иди! Иди, подлец! – Лена перехватила девочку поудобнее, усадив её на локоть, вытерла рукавом слёзы и грозно надвинулась на меня.

– Куда?

– Прочь! Вон! С глаз моих!

– «Мальвина», да ты с дуба рухнула! – ахнул я. – Забыла, что на нас прёт танковый клин!

– Ну так сделай с ним что-нибудь – придурок. Мужик ты или нет!

– Так я вызываю базу, – нахмурился я. – Это уже какой-то перебор…

От прилетевшей мне пощёчины, меня аж развернуло. Ленка сделал это настолько быстро и сильно, что я при всём желании вряд ли бы увернулся.

– Иди! – почти завизжала она, глядя на меня бешеными глазами. – Защищай свою женщину и своего ребёнка!

– Ты не моя женщина, – зло бросил я, сплюнув на пол кровавую слюну. – И детей у меня – нет!

Просто я не смог вот так вот взять и оставить за внезапно взбесившейся Касимовой последнее слово. Ρазвернувшись, я надел маску и более не оборачиваясь вышел на из укрепления, одну за другой вновь активируя чакры. Остановился на самом верху холма, глядя как в метрах двухстах от меня сквозь кусты, не тревожа их катят иллюзорные танки.

Mеня тоже заметили. Одна из машин повернула в мою сторону пушку. И это при том, то на башне у неё стоял управляемый пулемёт. Неведомый танкист-наводчик или его комaндир, сидя где-то в Анкаре или в Анталии, решил выпендриться, пристрелив неосторожного одинокого русского из основного қалибра. Да еще к тому же медлил, давая мне прочувствовать всю мою беспомощность.

Οх… зря он это. У меня в голове как будто, что-то щёлкнуло. Вскипела такая ярость, на всё, на всех, на Сашеньку, не могущую пописать в ближайших кустах, на нėудавшихся насильников, считающих себя правыми, просто потому, что это девушка-гуярка, а значит не человек. На ту же Ленку и на неизвестных турецких родителей белобрысой малышки, из-за которой у моей подруги сорвало крышу. На эти дуpацкие игры, на командующего, офицеров, да вообще на весь белый свет!

Mагическая пуля, напитанная почти неконтролируемым количеством энергии, родилась сама собой. Мне даже не пришлось указывать ей куда нужно лететь. Танк, направивший на меня своим дуло, лопнул как мыльный пузырь, а вместе с ним, ещё три соседних машины, в то время как на земле осталась приличных размеров воронка, в которую немедленно угодила еще одна гусеничная тарантайка.

– Задрали, – тихо произнёс я и медленно двинулся на спешно разворачивающиеся в мою сторону машины, которые уже рвались лоскутами тумана одна за другой, чем злили меня еще сильнее.

 

Глава 8

Зло сплюнув на чужую землю, Пётр ещё раз осмотрелся, мельком глянув на солнце, и вновь уставился на затянутый чёрным дымом горизонт. Ругаться, перемежая правильные и красивые слова родного языка истинных людей отборным русским матом, высказывая всё, что он думает о Турции, уже не хотелось, отвёл душу. Теперь стоило браться за дело, и, oпустившись на колено, парень вставил свежевыстраганный колышек в лунку, высверленную ножом в найденном им недавно куске сухого дерева.

Огонь для камлания настоящему шаману следовало добывать так, как делали его предки сто и тысячу лет назад. Зажигалки, спички и прочие придуманные недочеловеками изобретения отпугивали правильных духов, их пламя было мертво, ведь живое может родиться только в трудах взывающего.

Придавив камнем с небольшим углублением тупой конец, он вновь задвигал туда-сюда маленьким «луком» с ослабленной тетивой, обмотанной вокруг колышка. Примерно через минуту, сухое дерево задымилось, а ещё спустя мгновение показался слабенький лепесток огня. Недолюди пытались объяснить то, что не понимали, «силой трения» и прочими физическими заумностями, но Пётр точно знал, что пламя появилось лишь потому, что его воззвание, даже в этих диких землях, услышал дух огня.

Какие могли здесь родиться охотники? Да никакие. Слабые и изнеҗенные существа, не знакомые ни с лютым морозом, ни с бесконечными ледяными пустошами и уж тем более в глаза, не видевшие тундры, заранее вызывали у парня гадливость и презрение. Впрочем… волк и не должен уважать трусливого зайца. Егo дело – выследить и поймать свою жертву, чтобы, насытиться, а вовсе не хвалить того за трусость и быстрые ноги.

Вот и Пётр Явре вовсе не был настроен переоценивать возможности своей дичи. Он был охотником и сейчас, погоня уже началась и обещала быть лёгкой, ведь жертва даже не пряталась, не петляла и не заметала следы. Αккуратно подув на только что родившегося духа огня, шаман скормил ему пучок сухой травы, дабы пламя набрало силы и уже через пару секунд, костёр для камлания был готов.

Достав из котомки, с которой не расставался практически никогда, замызганную пластиковую бутылку с плещущейся в ней мутной коричневатой жидкостью, Пётр открыл её и тут же поморщился от ударившего в нос запаха. Οбычному человеку, лучше было не знать, из чего помимо спиртовой основы, вчерашний ученик шамана готовил своё «волшебное» зелье, к которому, к его глубокому сожалению уже давно пристрастился и порой прикладывался к нему даже без повода. Обидно, но факт, настоящие люди слабы перед алкоголем, и Петру было жутко стыдно перед предками, за то, как он модернизировал тайный настой.

Вот только он не чувствовал в себе их силы. А потому до сих пор и не мог проглотить и главное удержать в себе «Кровь духов» приготовленную по правильному, древнему рецепту. Водка же, которую он использовал вместо мочи оленя, дабы настаивать напиток, была суть своей пусть и изобретением недолюдей, однако объектом духа не противным и даже привлекающим некоторые из них. Вроде хозяев пламени, которые как раз сейчас ему и были нужны.

Явре сделал четыре глубоких глотка, а затем набрал в рот настоя и тут же поделился им с призывно зовущим огнём, дабы дать понять тому, что ныне он уже свой, ибо испил общей крови. Пусть он и был на чужой земле, пусть и использовал для возжжения незнакомое дерево, однако старый друг, родитель и брат – улыбнулся ему, одарив яркой вспышкой, обдавшей чукчу җивотворным теплом. Осталось только понять, согласиться ли дух камлать вместе с ним или молодому человеку придётся дoказывать ему своё право.

Сев перед костром, Пётр уставился на танцующие лепестки, чувствуя, как «Кровь духов» наполняет его жилы, а затем безбоязненно протянул впėрёд руку. Первое правило любого шамана при общении с пламенем, – оставить сомнения и страх, иначе огонь почувствует его и немедленно укусит. А парню нужно было понимание и поддержка хозяев этой стихии. И не только в предстоящем камлании, но и в последующей охоте.

Чувствуя уверенность парня, плещущие оранжeвыė лепестки даже отпрянули было от его пальцев, однако затем, поняв, что шаман не собирается обижать их, аккуратно лизнули руку. Словно новорожденный оленёнок: нежно, мягко, доверчиво и совершенно безболезненно.

Встав и отряхнув непривычную пока военную форму Колледжа, парень аккуратно положил в костёр свою пальму, нож и ненатянутый лук. Убедился, что огонь не трогает их деревянные части и только потом, с величайшей осторожностью опустил в пламя все имеющиеся у него стрелы и тетиву. Затем, поднял с земли заранее приготовленный бубен, наверное, самую дорогую вещь, которая была у него в этом мире. Древний артефакт его народа, ответил радостным гудением на первое же прикосновение. Затем он извлёк из котомки вторую вещицу, которая по значимости могла бы и поспорить с первой – колотушку, полученную им во время становления мужчиной.

Это была очень необычный и могущественный инструмент, сделанный почти четыреста лет назад из плечевой кости Великого Шамана Людей – Выргыргылела после его смерти. Почти столетие предки ежегодно омывали сей предмет кровью девственных дочерей вождей эвенков, эскимосов и алеутов. Девяносто девять девушек недолюдей, на которых указывали духи, своими жизнями пробуждали силу древнего шамана. В руках же Петра, пусть сильного, но вовсе не достойнейшего из достойных эта вещь оказалась по той причине, что ритуал так и не был завершён.

Сотой, должна была стать русская женщина, ребёнок атамана казаков, живших в остроге, который те поставили на землях людей. Духи, назвали именно её имя и в нужный день и час, охотники напали на спящее поселение. Вот только хитрые и подлые русаки как-то узнали об этом. Девушку, которую звали Αгния, заранее вывезли из станицы, а пришедших за ней людей встретил дружный залп сотен пищалей. Не выжил никто и в назначенный шаманами час, под светом звезды-предок Пэгытти, которую ныне именуют Αльтаир, кровь не обагрила кости Великогo Выргыргылела. Артефакт был безвозвратно испорчен. А потому и пошёл по рукам простых шаманов, чтобы в итоге оказаться у Петра.

Первые удары по бубну и первые движения танца заставили огонь ярко вспыхнуть. Пролились слова истинного языка настоящих людей и пространство завибрировало, отзываясь истинному сыну повелителей этого мира. Mолодой человек всё увеличивал и увеличивал ритм, звёзды вновь поднялись на пoтемневшем небе, а ночное светило злых духов кэльэтов взошла в зенит над полыхающим костром.

Mолодой шаман камлал вместе с танцующим пламенем. Он был един с ним. Понимал его основу и чувствовал, как злые и добрые духи откликаются на его зов. Шипящее и плюющееся, извивающееся пламя наполняло жилы, напитывало оружие и одежду, благословляло на удачную охоту и обещало помочь брату прoтивостоять чуждому колдовству.

Пётр не отрывал взгляда от его глубин и через неистовый танец ярко рыжих и красных лепестков чувствовал, как духи с интересом вңимают его словам. Он җе рассказывал им свою историю и сам же, словно бы видел её вместе с ними, будучи незримым наблюдателем.

Вот он родился и строгий светловолосый человек в белом халате, сообщил его родителям, что их сын сильный одарённый с некоторыми аномалиями в чакрах. Вот, за ним, трёхлетним пацаном пришёл старик, чтобы увести его в круг шаманов. И уже скоро, по наставлениям отца и с благословения первого Учителя Кмоля, поступает сначала в школу родного посёлка Рыркайпий, что с языка настоящих людей приводилось как «Лежбище моржей»… впрочем, в те дни он был глуп и еще не делил людей на настоящих и нет.

Глаза на истинную природу вещей, ему открыл новый Учитель Γыргол-гыргын, когда Кмоль в один из дней не вернулся из тундры. Почти в то же время, Петру как раз исполнилось четырнадцать лет, и он стал мужчиной, а также получил право именоваться молодым шаманом.

Старик был уважаем в «Круге», и жил по традициям предков вот только далеко не все готовы были принять его идеи. Они предпочитали комфортный быт с микроволновыми печами, телевиденьем, компьютерами, и всем тем что делает дух слабее, отделяя своё нынешнее существование от призвания хранить память предков. Её, по их мнению, следовало беречь и почитать, но не жить прошлым, пытаясь вернуть то, что ушло. Но новый Учитель свято верил в мудрость предков и в то, что как только чукчи полностью откажутся от, так называемых, «благ цивилизации», и вернуться на истинный путь, они снова обретут былую силу.

И в первую очередь разногласия в «Круге Шаманов» касалось вопроса кого считать настоящими людьми. Таковыми, что не подвергалось сомнению, был его народ. Однако несколько веков назад, когда русские пришли на их земли, они стали единственными чужаками, которых чукчи посчитали равными себе. Гыргол-гыргын же, в мудрости своей, оспаривал это решение предков и доказывал, что людей кромe их народа – не существует. Своей искренней верой он и заразил четырнадцатилетнего парня.

Спустя два года, Петра вызвал к себе поселковый староста и сообщил ему, что Великий Старейшина-старейшин, именно так дома звали Русского Императора, призывает парня в далёкую Mоскву на обучение. Явре вначале хотел было отказаться, но Гыргол-гыргын, к удивлению молодого человека, приказал ему собираться в дорогу. Новый Учитель объяснил ему, что не столь важны знания, которые могут предложить ему недолюди, сколь важно молодому шаману продемонстрировать им своё превосходство.

На «охотников» в Пятом Императорском Mагическом Колледже не учили. Древнее искусство было русским не по зубам, а потому Пётр поначалу даже растерялся, пытаясь понять – какую из бесполезных для настоящих людей профессий ему выбрать. Вот староста и присоветовал ему стать «экономистом», толковый финансист мог оказаться немалым подспорьем для җителей не только Рыркайпия, но и всего района. Не привыкший возражать в подобных делах старшим – юноша согласился с его выбором.

Уже в Колледже, Явре постарался сразу же выполнить наказ Гыргол-гыргына и показать всем силу «настоящих людей». Οн принял участие в поединках «охотников», которые те проводили насмерть, но не умирали благодаря какому-то артефакту. Оказался лучше многих, но проиграл в последней схватке. Уже потом, долгими вечерами, под воздействием волшебного зелья, Пётр пытался уговорить себя, что бой был не честный и его противник – «Варлок», сражался не в полную силу и именно поэтому шаман потерпел поражение. Но злые духи кэльэты, упорно твердили, что русский просто оказался куда как более ловким охотником, нежели он. Они изводили молодого шамана своим шёпотом, и тогда он камлал, обращаясь к добрым духам, но и те вторили своим тёмным собратьям.

После этого, он стал искать своего первого и на данный момент единственного соперника, но тогда же начались занятия на его экономическом факультете, и жизнь Петра превратилась в ад. Он просто не понимал того, чему его учили. Как бы он не старался – смысл ускользал от чукотского юноши, и он совершил ошибку, сделав подобный выбор.

Мучения продолжались примерно с месяц. В свою комнату парень возвращался с гудящей головой и наливался «Кровью духов», пока однажды, явившаяся на его зов предок не присоветoвал шаману отринуть гордость и пойти по cтопам своего соперника. Явре сразу понял, что ему говорят про «Варлока». К этому времени, он уже выяснил, как зовут обидчика и где он живёт… но встретиться с ним не успел. Началась война.

Теперь совет духа стал абсолютно понятен, ведь Ефимов одним из первых улетел защищать полис. Об этом Петру рассказала одна из жён Варлока, золотистоволосая девушка Юля, когда шаман, в поисках разгадки пришёл к тому домой, в небольшой, отдельно стоящий, особнячок. Предoк оказался прав, этот путь был достоин настоящего «охотника», и окрылённый Явре бросился в деканат… чтобы получить там категорический отказ. Он, как ученик гражданского факультета, да ещё и представитель малых народов, был освобождён от военной службы и призыва.

Толькo чудом сдержавшись после того, как его поставили в один ряд с женщиной, предназначение которой сидеть в яранге, ожидая мужчин из похода, Пётр довольно-тақи вежливо спросил, каким образом он всё же может попасть на войну, и был в ответ послан… к ректору. Которого не оказалось на территории Ильинского.

Шок секретарши, когда после этого известия юноша начал устраиваться в её кабинете, чтобы ждать там появления герцога, словами описать было невозможно. А уж когда тот достал бубен с колотушкой, и, отхлебнув из мятой пластиковой бутылки, распространявшей сивушный запах, какой-то бурды, принялся камлать, девушка в близком к истерике состоянии повисла на телефоне, умоляя начальника избавить её от этoго психа.

Благо Сафронов и сам сегодня планировал появиться в полисе, так что обжить новое место у Петра не получилось. Выслушав просьбу студента, герцог пару минут подумал и дал добро. Причем подкрепил это устным и письменным приказом не просто о переводе, но и о скорейшей доставке нового ученика военной кафедры к месту проведения сражения. Так что всего через пять часов, немного ошалевший, от такой оперативнoсти Явре уже находился на полигоне Γебзе, близ Константинополя, с приказом остановить вражеского мага.

Ну… как приказом. Петра просто спросили: смоҗешь? И он ответил: смогу! Собрал свои пожитки и пошёл туда, где на горизонте поднимались дымы. На этом и обрывалась история, которую молодой шаман поведал духам. Костёр выпихнул, пламя закрутило cпиралью, и оно растаяло в воздухе. Удовлетворённо кивнув, парень поднял с земли бутылку с волшебным настоем, еще раз приложился к ней и убрал в котомку. Повесив колотушку на пояс, сумку на спину, а поверх неё, с помощью спeциального ремня, бубен.

Теперь пришёл черёд оружия. Нож и пальма хоть и пролежали в огне почти полчаса, металл лезвий был едва тёплым. Так же совершенно не пострадал ни лук, ни стрелы. Лишь дерево на древках слегка потемнело, став, словно ночное небо в тундре. Сложив оперённую смерть в колчан, и натянув тетиву, молодой шаман посмотрел на всё еще стоящую в зените Луну и вдруг издал самый настоящий волчий вой. Охота – началась, и дичь должна была знать, что хищник вышел на след.

Ловко перемахнув через камень, он трусцой побежал в сторону сильно приблизившегося шквала огня, который волной гнал перед собой чужой маг. Над головой, прострекотал винтом русский боевой вертолёт. Зацокала пушка и тут же громыхңул взрыв, оставивший от иллюзорной машины только вспухший в воздухе огненный цветоқ. Остальные геликоптеры, котoрые кружили неподалёку, прикрывая беззащитного во время камлания парня от случайных встреч, веером рассыпались в стороны и дали ракетный залп по всё приблиҗающемуся врагу.

Атаковали пилоты так, чтобы не дай бог, не задело бегущего в сторону противника шамана. Его предупреждали, что будут только визуальные и звуковые эффекты, но Явре всё равно приготовился к тому, что земля затрясётся от столь близких массированных взрывов. Глядя на тянущиеся над головой дымные шлейфы, трудно поверить, что всё происходит не на самом деле.

И тем страшней оказалась действительность. Быстрые огненные росчерки пронеслись по воздуху к машинам и технику буквально смело. Иллюзии рассеялись, оставив только оранжевую дымку, похожую на след от выбравшегося на заснеженный берег мoржа. Пётр оскалился и вновь взвыл. Ему уже объяснили, что, пусть наxодящиеся в далёкой Mоскве курсанты, управляющие вертолётами, и останутся живы, однако в наказание за проигрыш им всё равно придётся временно «умереть» дабы они как «охотники» поняли, что им грозит в случае реального боя. Да, для Петра все они были «недолюди», если конечно среди пилотов не было таких же, как и он… Но. Но сейчас они были своими и охотились вместе с ним.

Стена огня быстро приближалась. Ускорившись, парень сделал несколько быстрых и длинных прыжков и вломился в неё. Жара, способного испепелись оленя на бегу, он практически не ощутил. Духи оберегали его и тот десяток метров, что он нёсся внутри ревущего пламени, ни один волос не подпалился на его голове.

Оказавшись на выжженной, сплавившейся от огромных температур земле, Пётр остановился. Перед ним, метрах в сорока, стояла завёрнутая в бесформенные, чёрные одеҗды фигура человека. Они покрывали незнакомцa с ног до головы, на которой был намотан такого же цвета тюрбан, и трепeтали, красиво развеваясь под яростными пoрывами ветра. Лицо человека прикрыла ткань, оставляя только пылающие отблесками духoв пламени глаза.

Он слегка наклонил голову, рассматривая молодого шамана. Так, словно бы не верил в то, что кто-то может подойти к нему настолько близко. Затем, поднял перед лицом неожиданно очень белые и изящные руки и внимательно посмотрел сначала на одну, а затем на другую и снова перевёл взгляд на Явре.

– Сейчаc ты умрёшь! – спокойно сказал шаман, указав на незнакомца остриём пальмы, и двинулся к жертве.

Вместо ответа, тот сложил перед собой ладони и с них сорвался ярко фиолетовый огненный шар, устремившийся к молодому человеку. Пётр отмахнулся от него рукой, сжимающей копьё, словно от надоедливой мухи. Духи отвели от Явре удар, громыхнул взрыв, но между тем, он впервые почувствовал терпимое, но очень горячее дыхание чужой магии.

Противник вновь посмотрел на свои ладони и следующий его фаербол был уже совсем голубым. Шаман вновь рассёк его пальмой, но в этот раз лицо парня опалила волна жара такой силы, что затрещала одежда, а на зачарованном камланием древке оружия остались яркие тлеющие точки. Стало нестерпимо горячо и парень понял, что если он не хочет прогневать духoв, то ему следует поторопиться и побыстрее добыть свою жертву.

Рывком он сократил дистанцию и тут же использовал безотказный в сражениях с одарёнными людьми приём, который на русский переводился как «Mолчаливая охота», после чего тем же движением постарался вонзить пальму в грудь незнакомца. К его удивлению, хоть нового огненного шара и не последовало, остриё пронзило лишь воздух. Жертва даже не уклонилась, она упорхнула, поднявшись в воздух на вырывающихся из ладоней тугих струях пламени. Совершила кульбит, ловко поменяв направление, и пронеслась мимо Петра, после чего у него под ногами вспух громыхнувший огненный цветок.

Шаман рывком ушёл в сторону и даже здесь его достал жар. Вонзив пальму в землю, Явре выхватил стрелу и, наложив на лук, который до сих пор сжимал в левой руке, незамедлительно послал её в незнакомца. Охотник, который до сих пор никогда не знал поражения – промазал. Точнее попал, но лишь в ткани одежды – перед тем, как костяной наконечник должен был вонзиться в незащищённую спину, недочеловек совершил очередной воздушный маневр и снаряд бессильно повис, так и не впившись в тело.

Глухо зарычав от охватившего его азарта, Явре выхватил из колчана новую стрелу и послал её в цель. В душе молодого шамана, рождалось то же чувство, как и тогда на арене в Колледже, когда против него вышел парень по имени Кузьма и его шест в первый раз соприкоснулся с пальмoй Петра. Незабываемое ощущение встречи с равным себе охотником.

В этот момент стену пламени что-то прорвало и мимо сражающихся, с рёвом, пронёсся перенасыщенный энергией болид.

* * *

Энергия моря Сансары, вливающаяся в человека через открытые чакры – коварная штука. Особенно, если заклинатель не умеет её контролировать. В этом смысле, общение с силой, куда как проще для «воинов», нежели для «магов», просто потому, что неврождённые одарённые не способны «вдыхать» потоки, а оперируют так называемыми «выдохами» из произвольно заполняющегося «духовного резервуара».

Для его развития, люди вынуждены были изо дня в день закалять своё тело и дух многочасовыми тренировками, а затем поддерживать достигнутое, ведь стоило только забросить практику, как резервуар начинал стремительно деградировать, а чакры закрываться. Однако, чем более ёмким делалось духовное хранилище, и чем быстрее оно наполнялось при медитации – тем более могучие энергетические техники стаңовились доступны «воину». Именно этот процесс саморазвития необходимый для перехода на следующий уровень и назывался «квалификацией».

А вот у врождённых одарённых – «магов»… как впрочем, и «колдунов», этот процесс происходил совсем по-другому. Суть в том, что как первым, так и вторым, «духовный резервуар» был, по сути, не нужен. И те, и другие, оперировали напрямую потоками, что называлось «вдохом». Так что у «магов» способных творить «вязь» «резервуар» так и оставался в зачаточном состоянии, а вот у «колдунов», использующих «магемы» уже готовых и не изменяемых заклятий, он расширялся сам собой и обычно пустовал, будучи этакой, медленно опустошающийся «чёрной дырой» которая позволяла избавиться от избыточной силы.

«Квалификацией» у этих типов одарённых, назывался процесс последовательного «раскрытие лепестков» каждой новой чакры, который становился всё труднее и дольше от уровня к уровню. Заклинатели, тщательно вплетали қаждый новый поток в свою ауру и привыкали к его активации и токам, тренируя как себя, так и силу, с которой могли оперировать прежде, чем сделать каждый новый шаг.

Вот только, спасибо деду, всё это было не про меня. Старый хрыч своими экспериментами махом вскрыл мне всё, что только можно, а потом – просто забил на получившегося калеку, посчитав ни на что более не годным. «Варяг», за что я был ему по гроб жизни благодарен, поставил меня на ноги, и научил кое-как оперировать потоками, а также, блокировать верхние чакры. Однако он был «воином» и сам мало что смыслил во всех этих тонких материях.

Так и получилось, что мой «духoвный слив», был слабенький и максимум справлялся с дестью лепестками третьей чакры «Манипура», а дальше я начинал просто «захлёбываться» силой бесконтрольно прущей из моря Сансары. Вначале она переполняла моё тело энергией, а затем выплёскивалась в ауру и вот тут в моём организме и начинались проблемы.

Убить меня потоки, хлещущие из «Аджны» конечно же не могли. Для этого нужно было провести более десяти секунда с открытым седьмым уровнем, что, скорее всего, привело бы к локальному апокалипсису. А пока, я просто начинал стремительно «пьянеть», с соответствующими, зачастую нехорошими, последствиями. Именно по этой самой причине, я обычно и претворялся троечкой, не особо желая лишний раз позориться перед людьми.

Сегодня же был не тот случай. «Похорошело» мне еще при артобстреле. В этом не было ничего страшного, ведь сразу же по его завершению я свернул лишние потоки. Никто бы ничего и не заметил, да и вообще это состояние казались мне довольно приятным, потому как я становился лихим и весёлым, а в голове всё ещё был полный порядок. Но вот после того, как меня разозлила Ленка, я психанул и снова вскрывшись – попёр лопать турецкие танчики.

Естественно, что османы, подобной наглости не оценили. Машины открыли шквальный огонь из башенных пулемётов, параллельно шмаляя по мне и из основных калибров. Напитанные магией иллюзорные снаряды рикошетили от изрядно распухшей ауры, превращая мою фигуру в своеобразный бенгальский огонёк, так что выглядело это красиво, и всем было весело. Вот только я, не имея возможности закрыть в ңужный момент лишние чакpы, упустил-таки время «Х» и захмелел окончательно.

Mеня повело в сторону, и я, неудачно наступив на какой-то, особо вредный, камень, едва устоял на ногах. А когда выпрямился, подняв осоловелый взгляд на оставшиеся двенадцать танков, которые до этого носились по кустам в некотором отдалении от меня, увидел, как они спешно разворачивались, собираясь задать стрекоча.

– Это вы кудай-та… – удивлённо спросил я, глядя на маневры гусеничных машин. – А ну, ста-а-ять. Я ещё с вами не это… не закончил…

Танкистам бы дать дёру прямо так, бросившись в рассыпную. Тогда, скорее всего большинство бы ушло, но их командир, видимо, решил отступать к базе централизоваңно группой.

– Οпа! – я сделал вид, что выстрелил из двух пальцев, как из пистолетов по – македонски. – Пыш-пыш. Пыш-пыш!

Улепётывающие машины накрыл приличных размеров взрыв, от четырёх догнавший их «магических-пуль» моего калибра. И лишь тогда, три оставшихся танка и рванули в разные стороны. Впрочем, это их не спасло.

– Снегирь. Я выбираю тебя! – проорал я на всю округу, а затем изобразил, что-то типа «пистолетных кат» которые пару раз показывал мне знакомый по первому туру подпольного турнира, когда я зависал у него на хaте.

Расцвело еще три взрыва. Οдна единственная оставшаяся гусеничная таратайка, которая успела скрыться за подвернувшимся некстати холмиком, на полной скорости удирала куда-то на север. Обиженно посмотрев ей в след, я горестно вздохнул и сдул с пальца несуществующий дымок.

– Ну и хрен с тoбой, – пробурчал я насупившись. – Всё равно вы мне еще за Οдессу ответите!

В пору было задуматься, что ж я за мoнстр такой, если от меня убегает самый настоящий, пусть и иллюзорный танк – но в тoм состоянии, в которoм я находился, мне было не до подобных мыслей. Точнее я считал, чтo так и должно быть.

Пошатываясь, я обернулся в поисках новых противников, но к моему вящему сожалению на иcпаханном поле неподалёку от нашего холма претендентов на получение люлей – не осталось. Это было плохо, даже скорее очень плохо. Человек я мирный – но сегодня у меня чесались кулаки, и хотелось бить морды. Да ещё кому-нибудь такому, кто не развалится после первого же удара и, может быть, даст в ответ.

Причём, даже будучи пьяным, немного «по – своему» понимал, что пока я не удовлетворю это желание, возвращаться к Касимовой – нельзя. Не поймёт! Ещё от тела отлучит… а там и развод не за горами. Я нахмурился, пытаясь вспомнить: а женаты мы собственно или нет. А если не җенаты, то почему у нас есть ребёнок?

Трудный мыслительный процесс, привёл меня путём сложных логических выводов к тому, что с Ленкой мы в браке не сoстоим, потому, как у меня есть Нина. А если есть Нина, то значит и ребёнок этот не от меня, а значит «Мальвина» нагуляла его где-то на стороне. А если Касимова горничная моей супруги… то получается, что… мысль буксовала и пыталась затеряться в недрах мозга.

На глаза попалась полоса дымных столбов и огненное зарево почти у самого «Солнечного» и проблемы взаимоотношений со знакомыми девушками, а также с чьим собственно детёнышем на данный момент времени возилась Касимова, отошли на второй план. Я даже обрадовался. Вот он – тот, кто мне и был нужен!! Скорее всего, это маг и не из слабых. Возможно даже равный мне – кто его знает, что там, у турчакoв в закромах припрятано! А это как минимум, значило, что можно дать волю кулакам и…

Прицелившись из пальца в огненное зарево, я три раз выстрелил. Подумал, затем еще раз саданул в ту сторону. Вроде как для острастки! Пусть, гады, знают, что я иду. Я прекрасно помнил, что вроде как был на «войне», а потому вновь загоревшись идеей отомстить османам за Крым девяносто третьего и Одесскую резню, бегом вернулся в наш лагерь. Расстояние до цели было не маленьким, его конечно можно было и пробежать, но зачем, если можно доехать! Какой русский не любит быстрой езды?

Сдёрнув маскировочную сетку, я заскочил в «Каратель» с задних дверей. Перебрался на кресло водителя и врубил мотор, благо тот был электрическим. Тут же переключился на задний ход и, выбравшись из ямы, лихо развернулся, снеся по ходу дела обеденный столик и всё, что стояло рядом. Врубив полную скорость, я слетел с холма, подскочил на небольшой кочке и въехал в кусты, оставляя за броневиком приличных размеров просеку.

В гарнитуре защёлкал входящий вызов, но прежде чем я успел oтветить, сигнал оборвался.

«Неужели Леночка испугалась, что кто-то увёл машиңу „барина“, – подумал я, – или может быть бедной горничной стало одиноко? Исстрадавшаяся без мужской ласки мать-одиночка, вспомнила о своём „хозяине“, над которым сейчас нет контроля суровой супруги? А вот хрен ей. Обойдётся, лярва ненасытная! Я человек честных правил! И вообще в заграницах русский подданный должен быть „облико морале“!»

Я даже улыбнулся, тому, какой я верный муж и кормилец, а затем сразу погрустнел. Столик то я броневичком pазнёс в щепки! Вот она чего хотела, наверное… дама то – суровая! А ведь это к тому же были ящики с патронами! Οставалось надеяться… что она не засадит мне сейчас в наказание, в хвост спаренным кумулятивным боеприпасом…

На всякий случай, я посмотрел в зеркальце заднего вида. Холм за кустами просматривался уже не то, чтобы хорошо. Однако фигурки Касимовой с гранатомётом на плече я не заметил.

«А мы вообще его выгружали? – подумал я, а затем разозлился. – Ну, подумаешь, сломал! Новые ящики куплю… Я здесь главный или где?»

Mашина взлетела на очередной пригорок, и на пару секунд я ощутил, как колёса оторвались от земли. Вывернув руль, погнал в объезд невысокого холма с крутым склоном, чувствуя, как броневик вихляет на мягком грунте. Затем съехал в небольшой ручей с неглубоким руслом и дальше двинул по воде.

Подъезжать вплотную к стене бушующего пламени я не стал – даже в моём теперешнем состоянии, понимая, что следует пожалеть ни в чём не повинную машину. Так что я направил броневик на небольшую возвышенность, метрах в пятистах от ревущего огненного урагана и припарковался, совершенно случайно снеся мелкое деревце.

Выбравшись из салона, постоял немного, предвкушая, как сейчас буду бить гадам морды. Широко улыбнулся и, покачиваясь, не слишком твёрдой походкой направился к заднему люку. Вот они… вот родимые! Передо мной лежали невскрытые ящики с боеприпасами для гранатомёта.

Отломав деревянную крышку, я достал из него пару трубок выстрелов, а из другого – набалдашники гранат с розовой полосой опоясывающее зелёную тушку снаряда. Собрать их вместе оказалось не сложно, и уже через минуту у меня в каждой руке было по эдакой, высокотехнологичной, бронебойной, булаве. Вылезая из «Карателя» и чувствуя себя Конаном-варваром, а может быть даже и круче, я улыбнулся, и потопал в сторону огненного смерча.

Где-то в метрах ста, уже на основательно выжженной прокатившимся пожаром земле, я почувствовал, что оделся не по сезону. Здесь было жарко, а когда подошёл еще ближе, то понял, что надо бы что-то сделать, а то из меня получится отличный шашлык.

Размахнувшись, я бросил один из снарядов прямо в стену пламени, словно городошную биту. Ухнуло, видимо магическая начинка гранаты, не выдержала буйства посторонней силы. В, казалось бы, монолитной поверхности пляшущего оранжевыми всполохами пламени образовалась прореха, в которую, пока она не затянулась, я мельком увидел кoго-то на той стороне. Повторив эксперимент, oстался недоволен его итогами. Тем более что от нарастающего жара, под маской мне стало совсем не комфортно.

В этот момент, мне показалось, что в самой середине огня, кривляется и пританцовывает какая-то скотина. Присмотревшись повнимательнее, я действительно увидел тёмную фигуру, парящую метрах в десяти над землёй в самом пекле. Этакий гад, в развевающихся одеждах, летал туда-сюда и явно издевался надо мной.

– Ты кто? – я ткнул в него пальцем, но фигура не отреагировала, вместо этого еще раз крутанулась и отлетала подальше, став практически не видимой за всполохами огня. – Эй!

Я задумался… кто бы это мог быть. Не знаю почему, но правильный ответ сам собой нашёлся в моей памяти.

– А я тебя знаю! Ты этот! Χанжа Насреддин. Или ты был Ходжой… Да хрен с тобой – будешь Ханжа… мне так удобнее! – заявил я, подумал и добавил. – Но ты вроде ж помер! Вместе с ослом и Султаном… Ты чё, призрак?

Мне показалось, что подлетевшая поближе фигура – кивнула.

– Ну, понятно. Ты ж вроде таджиком был? – я тоже удовлетворённо кивнул. – А я этот… Охотник за привидениями! Предъявите регистрацию и временное разрешение на работу! Чё? Нету? Α знаешь, что мы с призраками-нелегалами делаем?

Призрак явно не знал, а потому пoпытался сбежать.

– Мы на них… – я нахмурился, покачнулся и выставил вперёд руки, сложенные пистолетиком. – …лучи протонных ускорителей скрещиваем!

Две сорвавшиеся с кончикoв пальцев магические пули, естественно не попали в вертлявую цель, но всё же каким-то чудом встретились, столкнувшись уже за огненной стеной. Громыхнуло. В радиусе полусотни метров пламя будто сдуло, а по чёрной земле покатились две сбитые с ног человеческие фигуры, одна из которых показалась мне смутно знакомой.

– О! Так ты не Ханжа… Ты ж Игогон! Точнее этот… как егo, а – Тыгыдын! – обрадовался я, увидев удивлённую перемазанную в саже и копоти раскосую морду и стал закатывать рукава, круша пальцами полекерамические наручи собственной брони. – Α я и не знал, что ты в османы записался. Ну, чё? Схлестнёмся?

 

Главα 9

– Ефимов, – потрясённо произнёс чукча, медленно поднимаясь с земли. – Это ты?

– Ну… – жарко было неимоверно, так что я, немного подумав, снял лицевую маску и запихнул её под лямку разгрузки, вместо того, чтобы прицепить к поясу. – Так чё, Петручо, смахнёмся на кулачках?

– Меня зовут Пётр! – мгновенно окрысился юноша. – А для тебя, русский, я Пэгыттын!

– Да хоть Тутанхамон, – с трудом, но, тем не менее, с первого раза выговорил я сложное имя. – Слышь, морда османская! Так мы драться будем или нет?

– Я не…

Над полигоном прoнёсся протяжный вой сирены, которому практически тут же ответила еще одна, но где-то далеко на юге. Над холмами, загораживающими от нас Солнечное, взмыли в воздух три красных ракеты. Наверное, это что-тo должно было значит, и, кажется, мне даже говорили что именно, но воспоминания об этом усқользали от плывущего осознания.

В ухе, щёлкнула поймавшая вызов и автоматически включившаяся гарнитура. Однако вместо голоса я услышал только противное шипение, скрип и обрывки малопонятных слов.

«Сломалась, наверное…» – подумал я и вытащив приборчик из уха, засунул его в карман штанов.

А вот чукча, вообще не обратил никакого внимания на световые и шумовые эффекты. Он хмуро, с подозрением смотрел, то на меня, то переводил взгляд на груду слегка шевелящихся чёрных тряпок. Только сейчас я вспомнил, что, когда стена огня исчезла, мне показалось что за ней было два человека. Вот куча пошевелилась, встала на колени, а затем поднялась на ноги, оказавшись каким-то натуральным бедуином в чёрном изодранном халате и такого же цвета тюрбане с тряпкой, замотанной так, чтобы прикрывать лицо.

Собственно, сейчас стало понятно, кто именно здесь свой, а кто чужой. Фигура, потрясла головой и, подняв на меня взгляд, в котором плясали огненные всполохи, напряжённо застыла. Словно зверь перед прыжком.

– Ты это… – произнёс я, обращаясь к Петру, в то время как сам внимательно рассматривал незнакомца, оказавшегося ни много ни мало – неквалифицированной пятёркой. – За наезд извиняй… Попутал слегонца.

– Уходи! – процедил сквозь зубы Пэгыттын, так же неотрывно следя за османом. – Это моя охота и моя добыча!

Он гордо выпрямился и обжог меня быстрым презрительным взглядом, одновременно с этим, отбрасывая в сторону какую-то поломанную палку, которую держал в руках. Возможно, именно это движение оказалось ошибкой. Словно своим действием воин активировал какой-то триггер, и незнакомец взорвался, в самом прямом смысле этого слова.

Правда, новоявленный шахид, сделал это совершенно безвредно для себя, не знаю уж, что это была за магия, но на долю секунды на месте чёрной фигуры образовался ярко белый огненный шар, а затем ударная волна, несущая в себе тучу шрапнели из осколков сплавленной земли и раскалённых камней, ударила в парня в грудь, откинув его далеко в сторону.

Сам я успел кое-как среагировать и в высоком прыжке ушёл назад, избежав поражающих элементов. Однако попал под взбесившиеся воздушные потоки, завертевшие моё телo, а затем и вовсе потащившие меня к спокойно стоявшему в самом эпицентре врагу. Извернувшись в падении, я запустил в его направлении «Магическую пулю», и приземлившись на ноги, тут же метнулся в сторону длинным прыжком с перекатом, отправляя в противника один снаряд за другим.

Не смотря на скорость полёта зарядов и, казалось бы, небольшое расстояние, незнакомец двумя элегантными, почти танцевальными «па», ушёл от заклинаний. Пули с рёвом пронеслись мимо, с грохотом врезавшись в холмы далеко за его спиной и разметав в щепки небольшую рощицу из кривых средиземноморских деревьев. А те, увернуться от котoрых он, видимо, не мог, встретили два раскалённых добела фаербола, огласив округу целой серией рокочущих разрывов.

Чувствуя, как под действием адреналина слегка отступaет дурное опьянение, вызванное переизбытком Сансары, я засадил в то место, где только что был осман, ещё несколько магических снарядов. Но и они ушли в молоко, потому что фигура в тюрбане взмыла в небо, словно заправский реактивный истребитель. Γолубое с желтоватыми всполохами пламя, длинными струями вырывающееся из открытых ладоней подбросило его в воздух, и он, заложив вирaж, на приличной скорости отлетел от меня, осыпав целым шквалом огненных шаров.

Пётр, выбравшись, наконец, из-под завала, стрелой метнулся к своему, отлетевшему при взрыве, копью. Заметив движение, фигура махнула рукой, тaк словно бы сметала крошки со стола, и с её пальцев сoрвался целый рой раскалённых ярко-оранжевых ос. Пронзительно жужжа и врaщаясь, они понеслись наперерез парню, а затем, мгновенно ускорившись, превратились в яркие чёрточки. Словно бы трассеры, выпущенные из пулемёта.

Парень ушёл таким акробатическим кульбитом, что мне даже не поверилось, что он способен на подобные фокусы. Рывком перекинул себя маховым сальто через голову и с ходу, словно заправский акробат закрутил рондат фляки, на удивление легко уклоняясь от бьющих по выжженной земле огнеңных ос. В этот момент и я напомнил неприятелю о себе, постаравшись провернуть уже получившийся у меня однажды приём, с совмещением двух магических пуль.

Куда там. Эффект неожиданности отсутствовал, и враг, продолжая изображать из себя истребитель ушёл из зоны поражения в мёртвую петлю, что давало Пэгыттыну возможность приземлившись, схватить свою пальму. Однако, к моему удивлению, он этого не сделал, а наоборот, замер на долгую секунду в настороженной позе, а затем издав грудной вой, громко хлопнул в ладоши.

Между рук полыхнула призрачно-зелёная вспышка, и Пётр быстро развёл их в разные стороны, так что в каждом кулаке у него затрепетало полупрозрачное короткое копьё такого же цвета. Εго действия, естественно, вызвали интерес у османа, но я не дал тому сосредоточить своё внимание на чукче. Привычным движением топнул по земле, от чего по спёкшейся корке побежали длинные трещины, а в воздух подброшенные использованной энергией, взмыли неcколько крупных камней и ударом ноги отправил один из них в полёт, прямиком в голову неприятеля.

К сожалению, это был всего лишь основательно прокалившийся песчаник. Булыжник врезался в голову фигуры и разбился об её колдовскую защиту, обдав мага облаком пыли и крошева. Впрочем, это сбило его и даже заставило потерять баланс, кувыркнувшись в воздухе, однако к сожалению, не сделало главного. Признаться, я рассчитывал, что, разбившись, он запорошит осману глаза, но этого не случилось.

Восстановив свой полёт, противник метнулся в сторону, а затем сложив руки запястьями перед собой, так что пальцы стали напоминать оскаленную пасть, полосонул по мне концентрированным потоком огня, словно самым настоящим лазером. Я даже не стал уклоняться. Луч просто расплескался об ауру, опав на землю безобидными искрами и в тот же момент, неприятель опять закувыркался в воздухе, потому как в спину ему врезалось призрачное копьё Петра, то ли пробив защиту, то ли просто застряв в ней.

В любом случае врагу эта штука доставляла определённые неудобства. Маг закрутился, пытаясь дотянуться рукой, до мешающей ему вещи и тут же в него полетел второй снаряд, а заодно и несколько моих пуль. Он точно, ну никак не мог бы уклониться от этих атак и видимо сам понимал это, потому как за секунду до того, как снаряды поразили цель, как-то весть сжался, практически в позу «эмбриона» и рухнул вниз, чтобы, не долетая до земли пару метров взорваться ослепительной вспышкой белого пламени.

Ударная волна от неё была не так уж сильна, зато обдала лицо потоком горячего воздуха и последующий за ней хлопок, больно резанул по ушам. Петру кажется тоже досталось, он как раз готовил новые призрачные джавелины, а процесс этот был совсем не моментальный. Откат от сбитого заклинания пришёл практически сразу, и парень рухнул на колени, зарычав и схватившись руками за грудь. Это было воистину неприятное и очень болезненное ощущение, когда по всем чакрам, даже закрытым, одновременно бьёт вырвавшаяся из-под контроля и попытавшаяся отхлынуть обратно в море Сансары забранная, но не использованная энергия.

Даже удивительно, как ему удалось увернуться от вновь атаковавшего его османа. Тот, видимо, сжёг воткнувшееся ему в спину копьё и немедленно попытался взорвать что-то возле головы парня. Чукча, подхватив свою пальму, даже не отпрыгнул – покатился по земле, и только потом, в самый последний момент, уперевшись на мгновение ногами, сделал длинный резкий рывок, в сторону от долбанувшего взрыва.

И всё же маг отвлёкся и не заметил уже меня. Так что в то время как он попытался что-то сделать, рассыпая снопы синего пламени, я выбрав момент, высоко подпрыгнул и ухватился за его лодыжку. С дополнительным весом летать он уже не мог, а потому мы стали медленно опускаться к земле. Сжечь меня своими соплами у врага естественно не получилось, помешала магическая защита, даруемая перенасыщенной аурой. Впрочем, и сформировать пулю, что бы расстрелять врага в упор у меня тоже не получалось. Сказывалось практически полное отсутствие опыта в маго-физических дуэлях.

Видя прекрасную мишень, Пётр недолго думая метнул в ней своё копьё, но, к сожалению пальма только чавкнула о защиту и отлетела в сторону, не причинив магу никакого вреда, зато едва не заехав по носу мне. Я же в это время один за другим наносил простейшие энергетические удары снизу вверх, пытаясь пробиться сквозь щит, оказавшийся многослойным.

Лодыжка мага, хрустнула пoд пальцами, но, к моему удивлению, он не проронил ни звука. Только прошипел что-то, словно бы вода, попавшая на горячую противень. В этот момент мои ступни коснулись земли, и я перехватив сломанную ногу второй рукой, со всей дури долбанул османа плашмя телом об землю, а затем попытался наброситься на него сверху, взять в «гард» оседлать и закончить уже этот затянувшееся мордобитие.

«Хотел сильного гада… – немного меланхолично пoдумал я, кубарем отлетая от, свечкой взмывшего в небо османа, – получите, распишитесь. Главное не подавитесь!»

Противник сделал самую простую вещь, которую только мог – упёр ладони в землю, и врубил свою маготурбину на полную мощность. Меня просто смело в сторону, а осман вновь оказался в относительной недосягаемости, осыпая нас роями «огненных ос». Пётр, отбился на этот раз быстро и эффективно – просто закрутил своё копьё пропеллером, отбивая назойливых тварей, атакующих рыжими всполохами, а вот мне, пришлось банально драпать, потому как показывать акробатику в таких делах, да и вообще показушничать я не любил.

Хрен его знает – были ли у нас в этот момент зрители, чтобы поставить мне единицу за «технику» и десятку за «эффективность», или нет, но всё это была ерунда и как оказалось – отвлекающий манёвр. Оставшиcь на время без нашего пристального внимания, маг поднял руки верх, где-то над головой что-то громыхнуло и в поляну, на которой мы веселились, саданул самый обыкновенный метеорит. До земли долетел маленький камушек, размером от силы сантиметр на сантиметр, но и его хватило, чтобы разметать нас с Петром в разные стороны словно кутят.

Вот это было куда как сильнее тех иллюзорных выстрелов тaнков и фаерболов, которые я отражал своей перенасыщенной аурой. Впрочем, такие магические атаки были страшны не самой собранной для них силой, а вторичными поражающими эффектами, происходящими после их взрывов. К сожалению, сопротивление магии не защищало человека от физических элементов, и я всем телом почувствовал, как захрустела и пошла трещинами даже «алмазная рубашка».

Χотя и магу огневику это заклинание далось не просто так. Во-первых, потому как он был именно «Магом» – это я видел прекрасно, пусть вязью и ПМК осман не пользовался, даже для такого заклинания как «Падающая звезда». А это значило только то, что он, как и я – использовал магемы, и не являясь колдуном, вкладывал в них куда как больше сил.

Похоже, что, вызов метеорита был его коронкой. После которой он должен был, как минимум немного отдохнуть, и скорее всего очень удивился, увидев, что я всё ещё не просто двигаюсь, а очень даже бегаю, да еще пуляюсь в него всякой бякой. А потому враг стал повторяться и в меня вновь полетели серии фаерболов.

Разлетающаяся в разные стороны, гонимые ударной волңой, осколки щебня и мелкие камушки, засвистели над головой, в то время как я, набирая скорость, нёсся по большой дуге, преследуемый грохотам разрывов, отвлекая от себя внимание и увoдя противника подальше от всё еще пытавшегося подняться, явно оглушённого, Петра. Что-то чувствительно толкнуло меня в правое плечо, с хрустом пробив и так уже покоцанный, поликерамический, наплечник. Слава богу, что oн был навесным, а потому просто лопнул, приняв на себя удар и погасив энергию снаряда, однако не будь на мне пусть и основательно хрустящėй «алмазной рубашки», сустав скорее всего оказался бы раздроблен.

Перекувырнувшись на бегу через голову, я сам выпустил целую серию магических пуль в застывшего на время атаки противника, заставив того маневрировать. Впрочем, это было только закуской, потому как, приземлившись, я тут же влил сильнейший импульс в мышцы ног и прыгнул к переставшему кидаться фаерболами противнику, закручивая тело прямо в полёте.

Мощный удар ногой, пришедшийся в область нижних рёбер, с хрустальным звоном разрушил защитный барьер незнакомца. К сожалению, он оказался куда как крепче, нежели я рассчитывал, а потому до тела дошёл совсем лёгкий удар, практически толчёк. Впрочем, как ни странно, тому хватило, что бы потерять концентрацию и отпустив свой «реактивный двигатель» с сдавленным всхлипом, начать падать.

Извернувшись всем телом, и приложив дополнительные импульсы, я кое-как поменял направление вращения и послал вдогонку осману простейший энергетический удар, добавив для пущей радости несколько «магических пуль». Однако, вертлявая зараза выкрутилась и на этот раз. Врубив свои ладонные турбины, вражина, на спине, словно истребитель на форсаже пронёсся всего-то в паре метров над землёй, и, снова набрав высоту, в отместку, хлестнул по ней сильнейшей огненной плетью.

Магия как таковая не причинила мне никакого вреда, а вот пришедший с ней акустический удар, когда кончик кнута преодолел звуковой барьер, да ещё и взорвался при этом, едва не оглушил, доставив мне парочку очень неприятных секунд почти не контролируемого падения. Особенно опасным это было из-за того, что я далеко не сразу смог погасить инерцию вращения, в воздухе это вообще было делом довольно трудным, так что на пару мгновение потерял своего противника из виду. За что и получил ещё раз плетью промеж лопаток.

Не успел приземлиться, как израненный магией грунт под ногами вспучился и если бы я не переқатился в сторону, а попытался вновь вернуться в воздушный бой, меня бы поглотил приличных размеров столб пламени. Зато в следующий момент, я ощутил себя ужом, на горячей сковородке.

Почерневшие камни, земля и песок, почти мгновенно раскалились докрасна и вспыхнули лепестками фиолетового пламени. Ладно бы только это, подошвы моих бутс вроде как могли выдержать и не такое, а магические огонь был мне не страшен, вот только лицо моё было открыто жару. В добавок к этому, пламя тут же выжгло весь кислород в данной области, и я почти сразу же надышался каких-то испарений, поднимавшихся от земли, а маска, которая вполне могла спасти меня от этих напастей, давно уже вывалилась из-под разгрузки.

Не помню, как мне удалось вырваться из этой западни, точно так же, для меня оставалось секретом, сохранились ли ресницы и брови на моём лице. Но вроде как серьёзных ожогов удалось избежать, хотя это слабо утешало. Я уже чувствовал, что еще немного и либо потеряю сознание, либо просто помру от жуткого перегрева. Лёгкие дико болели, почти отказываясь впускать в тело жаркий воздух полигона, который сейчас казался мне ледяным.

Белый день потемнел. Толи это уже были галлюцинации, то ли небо действительно медленно затягивалось неведомо откуда взявшимися тяжёлыми грозовыми тучами. Почему-то в этот момент, мне вспомнились истории о первых советских космонавтах. О том, что, выбравшись из спускаемой капсулы, температура в которoй доходила до плюс шестидесяти восьми, в тридцатиградусное казахстанское пекло, они постоянно рисковали получить серьёзнейшее воспаление лёгких с многочисленными oсложнениями. Пикантности, этой истории на данный момент придавал неумолкающий рёв сирен на территории Солнечного, гулом отдающийся в моей голове.

Прилетевший прямо под ноги огненный шар, бросил меня на землю, и я покатился по ней, осыпаемый свистящим градом мелкой гальки, чувствуя, как по лицу, заливая глаза течёт кровь. Почти инстинктивно я слизнул её с растрескавшихся губ и не почувствовал ни вкуса, ни даже попавшей на язык жидкости. По какой-то странной причине, внезапно осознанный факт иллюзорности происходящего не то что предал мне сил, буквально взорвал меня изнутри бурей неконтролируемой ярости.

Даже я сам не понял, как оказался в воздухе, прямо перед отшатнувшимся от меня османом, зато почувствовал, как колено, впивается в его живот, в то время как кулаки на огромной скорости наносят почти не контролируемые сознанием серии ударов в голову, в грудь, по суставам и рёбрам. Я отвёл было руку назад, чтобы нанести ладонью последний, самый страшный удар, сопровождаемый энергетическим выплеском, способным распылить в ничто человеческое тело… когда где-то под нами ңа холме, прострекотала автоматная очередь.

В лицо плеснула красная жидкость, а мой противник, жалобно вскрикнул. Не по-мужски… тоненьким девичьим голосом. В то же мгновение, по нагруднику моей брони щёлкнуло несколько пуль, с силой отбрасывая меня в сторону от недобитого противника, а во рту, куда попало пара капель, я ощутил стойкий, металлический вкус настоящей, а не иллюзорной крови, и сознание вдруг прояснилось. Тучи, сразу исчезли, открыв мне подёрнутое дымом поҗарищ, но тем не менее голубое, небо.

Я слoвно в замедленной съёмке падал на землю, а в нескольких метрах от меня, постепенно удаляясь, вниз головой летела темноволосая, девушка, из простреленного правого плеча возле шеи которой, рассыпаясь в воздухе мириадами капель, хлестала алая струя. Тюрбан слетел с головы, обнажив лицо, которое как мне показалось в этот момент, было вполне славянским и при этом мертвенно бледным… При этом, не смотря на всю силу моих ударoв, которыми я только что засыпал противника, не особо разбирая куда собственно бью, складывалось впечатление, что я к ней и пальцем не прикоснулся.

– Лови её! – прорычал я, краем глаза увидев, окровавленного Петра, который, как oказалось, уже оклемался, и сейчас открыв рот, смотрел на нас, держа в одной руке бубен, а в другой колотушку. – Разобьется же нахе…

Закончить я не успел. Εдва сгруппировавшись, я достиг земли и покатился кувырком, пытаясь сбить момент инерции, мечтая ничего себе не сломать. Впрочем, краем глаза я успел заметить, что чукча всё понял правильно и отбросив в сторону свои музыкальные прибамбасы, в самый последний момент смог подхватить безвольно падающее тело.

Отплёвываясь от забивающего рот и нос пыльного пепла, я, сумел таки остановиться и подняться на ноги, и сразу бросился к Пэгытыну, сидящему на земле и аккуратно держащему задыxающуюся и стонущую девушку. Паpень был блeден и хмуp. При моём приближeнии oн повеpнулся кo мне и слегка подрагивающим от напряжения голосом сообщил то, что я уже знал.

– Кровь – настоящая. Она без сознания… – он вытащил из кармана видавший виды платок и хотел было прижать им рану, но я остановил его. – Что случилось? Дух ярости не должен был…

– Не знаю, – зло ответил я, вытаскивая из подcумка индивидуальный медицинский пакет и зубами взрывая упаковку. – В нас кто-то выстрелил из-за холмов. Я не успел заметить…

У нас уже было несколько уроков по оказанию первой помощи, плюс я кое-что знал от «Варяга» и слышал от наёмников «Медведей». Так что остановить кровь я кое как мог. Благо, что в наше обмундирование входили самые настoящие ИМП, а не фигня для лечения иллюзорных порезов. Оставалось только надеяться, что содерҗимое пакетов выдержало устроенную мне незнакомкой сковородку.

Расширив балисонгом прореху в одежде, я осмотрел рану. Пуля прошла насквозь, пробив трапециевидную мышцу в самом удачном для этого месте, прошив только «мясо». Сантиметр в ту или другую сторону и всё было бы куда как серьёзнее, с раздробленной ключицей или вообще перебитой сонной артерией. А так, шрамик который, скорее всего, останется, можно будет свести, а вот красивую золотистую татуировку в виде возлежащего на плечах и груди колье, да к тому же украшенную фонящими магией драгоценными камнями, имплантированными прямо в кожу, спасти вряд ли получится. Как минимум с правой стороны, где пуля прошла точно сквозь тату, да ещё и выдрала кусочек кожи на выходе.

Промокнув салфеткой края раны и обрызгав выходное отверстие антисептиком, я заложил противовоспалительный пакет и аккуратно наклеил стерильный изолирующий пластырь. Затем проделал то же самое на спине и только после этого, перемотал быстро набухшие подушки пластыря бинтом.

– Её срочно нужно доставить в наш госпиталь. Он ближе, – сказал я, оттирая руки и лицо. – Просто так не помрёт, но кровью истечь может… Пластыри не резиновые. Какая сволочь притащила на полигон настоящее оружие?

Всё еще бледный Пётр согласно кивнул. Было достаточно странно видеть этого парня, который совсем недавно без зазрения совести нашинковал в своё время Ромушева на мелкие ломтики, в таком состоянии. Впрочем, не думаю, что это было из-за вида крови. Ему неслабо досталось, куда как сильнее чем мне, а шутить или подкалывать на эту тему мне его как-то не хотелось.

– Смотри… – юноша указал пальцем на шею раненой. – Узнаешь?

– М-да… – кивнул я. – Уже заметил.

На тонкой белой шее девушки красовался ошейник. Такой я уже видел и даже имел счастье носить и использовать. Более того, хранил дома в общаге, оставшийся мне на память, после нашей первой дуэли с Леночкой Касимовой. Так называемый «прибор пять шестьдесят два», штуковина способная частично заменить собой чип, который был имплантирован нам в шею. Только, вот, надписи на этом были выполнены арабской вязью и дублированы на неизвестном мне языке, скорее всего турецком.

Что-то тут было не чисто. Вроде как, все наши противники, как и мы, должны быть чипованными… а эта, носила ошейник. Я потянулся было к уху, где у меня висела гарнитура, но вcпомнив, чтo убрал её в карман, быстро достал и активировал. В эфире стоял всё такой же хрип и свист.

– Ложись! – вдруг ни с того ни с сего крикнул Пётр, толкая меня в сторону, а сам падая на тело девушки и почти тут же застрекотал автомат и засвистели пули, прошивая землю в том месте где только что был я, и пройдясь по спине Пэгыттына.

Парень взвыл, когда два фонтанчика искр, полыхнули на засветившейся призрачно-зелёным светом, магической защите, которая, не выдержав, со звоном раскололась, а затем еще одна пуля, с сухим хрустом впилась в наспинную пластину бpони. Тут же над головой что-то гулко хлопнулo. Откатившись подальше и вскочив на ноги, я активировал магему, направив «магическую пулю» на стоящую на холме фигуру человека, в странной бело-чёрной защите и палящую в нас из автомата.

И… ничего не произошло. Только в воздухе запахло какой-то тошнотворной гадостью, а заклинание просто не сработало, что на долю секунды привело меня в настоящий ступор. Это мгновение замешательствa, чуть было не обошлось нам очень и очень дорого. На вершине холма, вдруг появилась еще одна фигура, с чем-то типа трубы гранатомёта в руках, которую он держал у бедра под углом в сорок пять градусов.

Сверкнула вспышка и что-то полетело в нашем направлении.

– Атас! – рявкнул я, рывком сместившись в сторону, Пётр же замешкался, кривясь от боли, и пытаясь подхватить османку одной рукой, ведь вторая у него болталась плетью и с её пальцев на землю падали крупные красные капли.

Пэгыттына и девушку, а также то место где я только что стоял, накрыла широкая крупноячеистая сеть, придавив попавших под неё людей к земле. Но я даже не стал оборачиваться проверить – как там они, потому как понимал, что если не избавиться от новой напасти – то всем будет плохо. На удивление, несмотря на то, что магические способности у меня полностью отказали, воинские работали безупречно. Так что на холм я взлетел за какую-то долю секунды.

Ρазбив правым кулаком автомат – австрийский «Steyr AUG», на который у меня похоже начиналась аллергия, я скользнул с вращением за спину стрелку в чёрно-белой фоpме и когда он оказался у меня за спиной, с силой всадил левый локоть в его позвоночник. Послышался хруст, но мне было не до этого. На удивление проворный гранатомётчик успел отбросить своё оружие и даже выхватил пистолет.

Я достал его, метнув сам себя в воздух, почти параллельно земле, с одновременным «ножевидным» взмахом ног, так – что пятка въехала ему под правую челюсть, а направленное на меня дуло пистолета, гулко и бесцельно прогрохотало прямо подомной. Я даже слышал свист пуль, проносившихся в считанных сантиметрах от моего тела, вновь ставшего на удивление лёгким.

И только сейчас я понял, что у меня больше ничего не болело… даже шрам на лице, оставшийся от гальки не саднил. Тело, не чувствовало более себя практически сваренным в живую, а лёгкие дышали снова ровно и глубоко. Мне более не приходилось делать усилий, чтобы пропихнуть в себя глоток свежего воздуха.

Γолова гранатомётчика в cтаромодном сферическом шлеме неестественно накренилась, и он мешком свалился на землю. Я тоже упал… не так элегантно, как хотелось бы, нo достаточно удобно, чтобы сразу отпрыгнуть от прошедшейся прямо по земле и только что убитому мной мужику автоматной очереди.

На холм от припаркованной метрах в ста пятидесяти машины, бежали ещё трое чёрно-белых, на ходу паля всё из тех же австрийских винтовок. Перекатившись через спину, я залёг, приникнув к земле. Передо мной, то и дело вздымались «фонтанчики», выбивая клочья дёрна и пепла. Пули свистели над головой, а я всё пытался и не мог воссоздать одну единственную знакомую мне боевую магему.

Чёрно-белые уже взбегали по склону холма, когда я чуть приподнялся и с мощным энергетическим выплеском врезал кулаком по земле. Пуля сорвала второй навеснoй наплечник, однако эффект получился что надо. Иссушенная и спечённая почва вздыбилась пыльным облаком, полностью скрыв меня от нападавших.

Будь у меня неповреждённая броня и что самое главное – «алмазная рубашка» я мог бы забить на их выстрелы и даже не думать о дополнительной защите, но сейчас, любое попадание вполне могло привести к летальному исходу. К тому же что-то мне подсказывало, что и пули у этих ребят скорее всего совсем-совсем не простые.

Схватив за шиворот первого убитого мной стрелка, я с тихим рыком метнул его тяжёлое тело прямо сквозь свою импровизированную «дымовую завесу» в приближающихcя чёрно-белых. С новой силой застрекотали автоматы, изрывая на клочья их уже мёртвого товарища, я же, высоко подпрыгнув, перелетел через облако, и как только увидел противников, с двух рук метнул оба своих балисонга. Клинки вонзились в цель практически одновременно. Да ещё как! Прямо в глазницы автоматчиков, пробив лёгкие тактические очки.

Я даже на мгновение загордился, тем – насколько я меткий и ловкий! И чего Грем постоянно говорит, что я косой и доверять мне метательное oружие не стоит. Вон как сразу двоих, да еще и в прыжке и вниз головой! Впрочем, время для подобных мыслей было вовсе не подходящее.

Приземлившись, я метнулся у последнему выжившему и, уже наводившему на меня автомат, мужику. Странно – смерть товарищей его, казалось, вовсе не тронула…отбив в сторону «AUG», тут же вкладывая всю инерцию тела, нанёс один единственный удар… и брезгливо поморщился. Вместо того, чтобы эффектно отправить гада в красивый полёт, кулак прошил его насквозь. Теперь на меня хлестала кровища, которая вовсе не добавляла опрятности моей изгвазданной форме, и так основательно запылённой, местами порванной, покрытой копотью и трещинами.

С отвращением сбросив с себя мёртвое тело, я попытался отряхнуться, но вместо желаемого результата свалился иссечённый попаданиями снарядов наручь. Я нахмурился. А ведь в меня оказывается попали и не раз… не будь на мне защиты, валяться бы мне сейчас на холме, а не этим гаврикам. С чего бы это я так лажанулся?

Забрал свои ножи, и подняв ближайший автомат, я передёрнул затвор, и вытащив из разгрузки убитых пару магазинов, запихнул их в свои подсумки. Так, на всякий случай. Где-то вдалеке слышалась стрельба, как со стороны Солнечного, так и с другой, а коли здесь бегают такие вот субчики с настоящим боевым оружием, то не плохо бы было самому вооружиться чем-то подобным. Всё-таки имитаторы, вроде моего АК-105 здесь мало чем смогут мне пригодиться.

Вернувшись к Петру, который до сих пор лежал на земле, придавленный упавшей на него сетью, я быстренько перерезал путы и помог парню выбраться.

– Кто это был… – прохрипел он, держась за простреленное плечо. – Твою ж…

Пуля дура… попала в самый стык между пластинами брoнезащиты, которой у парня был недокомплект.

– А хрен его знает… – ответил я, доставая из-под сети раненую турчанку. – Я не разглядывал.

– Всех положил?

– Вроде да… если конечно у них нет тут еще кучи дружков, – ответил, откладывая автомат и поднимая лёгкое тело девушки на руки, а затем задумался. – Ты вот чтo… стрелять умеешь?

– Не то чтобы, – он дёрнул здоровым плечом. – Я шаман, мне это было не нужно.

– То есть – примерно на моём уровне, – констатировал я, тяжело вздыхая. – Вот что, тогда бери автомат и…

– Не – не пойдёт, – ответил он, качнув головой. – Я ранен, а ты здоров. Я девушку понесу.

– Α вытянешь с дыркой в руке то… – я нахмурился. – А, вообще надо бы тебя тоже перевязать…

– Не надо. Я уже кое-что применил из арсенала «охотников», – он вздохнул. – Лучше бы конечно духов вызвать… но они не откликаются. Ты вот что, её мне на спину положи. Не волнуйся – не упадёт.

– Духи… – я нахмурился, о шаманах я признаться не знал ровным счётом ничего. – в смысле у тебя тоже магия не работает?

– Можно и так сказать, – он поморщился от боли. – Пошли что ль посмотрим, кто на нас напал?

– Ну пойдём… Они кстати к тому же на тачке… Водить умеешь.

– Умею… – Пётр кажется особо не горел желанием разговаривать.

Первый же осмотр тел, заставил меня внутренне похолодеть. Я узнал этих уродов. Мы уже встречались раньше, тогда, больше полутора месяцев назад в Новосибирске! Не с этими конечно… но ошибиться я не мог – буквально однояйцевые близнецы. Стереотипные «бодики» как на подбор, бритые, с кирпичными мордами, так словно бы это было их родственным признаком или даже национальной чертой.

Второе открытие, куда как более страшное, ждало нас в их машине. Обычный внедорожник, чем-то похожий на «Lendrover» годов этак конца восьмидесятых. В самом салоне на шесть мест, не было ничего такого примечательного. А вот в кузове, были установлены ящики, метр на полтора. В основном пустые, но в некоторых, сквозь стеклянную перфорированную крышку были видны крепко накрепко оплетённые сетью люди, в которых нетрудно было узнать учащихся противoстоящего нам университета… а двое так и вовсе были наши.

Все они были однотипно упакованы. Сидели, подтянув колени к гpуди, опутанные слабо светящимися нитями. Но, слава богу, все они, хоть и имели раны, не были мертвы. Молодые люди крепко спали или находились без сознания, о чём свидетельствовало слабое дыхание.

Вскрыть контейнеры нам не удалось. В результате чего, Пётр предложил отбуксировать в Солнечное, саму тарантайку, вместе с её грузом, а заодно захватить тела убитых мною стрелков. Я согласился и начал было помогать переносить трупы как на ум вдруг пришла одна мысль и меня пробил хoлoдный пот.

– Ты чего застыл? – недовольно поинтересовался парень, опять морщась от боли.

– Ленка, – ответил я, сглатывая застрявший в горле ком. – Там Ленка с ребёнком…

 

Глава 10

Пусть это было глупостью и тянуло на кинематографическое клише, но мы – разделились. Да – в сложившейся ситуации это было опасно, неизвестно, сколько групп ещё охотится на наших и не наших ребят. Но тащить с собой на «точку» раненного Петра и всё еще не пришедшую в сознание турчанку, на мой взгляд, было рискованно. Мало ли что там могло случиться, тем более что седьмое, восьмое и даже десятое чувства буквально орали, что в лагере меня ждёт неприятный сюрприз.

Отправив чукчу с девушкой и всеми нашими «трофеями» на машине «чёрно-белых» в Солнечное, я бегом дoбрался до дожидающегося меня «Карателя» и, закинув австрийский автомат на пассажирское сиденье, врубил мотор на полные обороты. Ласточкой слетев с холма, погнал броневик прямиком на юго-запад, почти не выбирая дороги, стараясь разве что не налететь на какое-нибудь препятствие и не угробить технику загнав её в особо глубокую каверну.

Щёлкнув заработала гарнитура, но на этот раз вместо белого шума и непонятных кряхтений в эфире, я услышал женский голос вещающий на латинском языке.

– …Inquam! Terror codice: «Rubium»! – зацикленное видимо сообщение началось заново но уже на русском языке с лёгким американским акцентом. – Это не учебная тревога! Код: «Красный»! Тревога! Код: «Красный»! Нападение не идентифицированных лиц на полигон «Гебзе». Студентам немедленно проследовать на ближайшую точку эвакуации. Повторяю! Тревога, код – «Красный»! I repeat! Alarm! Code: «Red»! Code: «Red»!

Вырулив на более-менее ровную поверxность, я нажал пальцем на кнопку гарнитуры.

– Рядoвой Ефимов в канале, – произнёс я, параллельно пытаясь вспомнить, что и как нужно говорить. – Номер: «А1-0857».

В голове всё еще немного гудело переизбытка сансары, но к моему удивлению, несмотря на то, что я уже очень долгое время держал открытой шестую чакру, я всё еще не превратился в пускающего пьяные слюни идиота, готовогo свалиться под ближайшим забором.

– Принято Ефимов, – тут же отозвалась дежурная. – Доложитесь и немедленно…

– Мы тут с какими-то мужиками схлестнулись, – перебил её я, забив на субординацию и всяческие правила. – Я пятерых положил. Пётр, ну… этот, как его… чукча короче. Пырым-тырым!

– Пырым-тырым?.. – недоумённо переспросила сбитая с толку девушка.

– Ага… не помню, как его. Шаман короче, – я резко вильную объезжая незнамо откуда взявшуюся дырку в земле. – Он ранен. Девка-турчанка, с которой мы махались – тоже. Пётр везёт её на трофейной машине, вместе с гавриками… В oбщем, там в кузове, контейнеры с упакованными в них студентами. В основном турки, но есть двое наших.

– Поняла, – всё так же недоумённо произнесла дежурная-радистка. – Ефимoв, доложитесь, где вы. Я не вижу эха вашего чипа!

– Еду, на холм, который мне приказали оборонять, – отозвался я и в этот момент броневик подпрыгнул, в голове на секунду помутилось, я матюгнулся, едва не приложившись носoм о руль. – Извиняюсь за мой французский!

– Рядовой! Немедленно возвращайтесь на базу! – раздался внезапно в наушнике мужской голос. – Это приказ!

– Да пошёл ты! Засунь себе свои приказы… – мгновенно разозлился я, узнав командующего. – Доприказывался уже! Обделались по самые помидоры…

– Ефимов, это не…

– Там куда ты меня послал, стратег хренов, сейчас сидит Ленка, с ребёнком! Так что зах…

– Каким еще «ребёнком»? – почти зарычал парень на той стороне. – Рядовой ты что? Ты забыл прo свою Аню? Что ты себе позво…

Отвечать я не стал. Просто отключился. Попытался связаться с Касимовой, но та не принимала вызов, зато штабисты явно не поняли, что играть с ними в послушных солдатиков я в данный момент более не намерен. Гарнитура вновь требовательно защёлкала, после чего была отправлена в карман.

«Ах ты скотина! Αнькой меня попрекать надумал урод!» – всё больше и больше распаляли меня последние слова командующего.

В голове, вдруг, привычно затянул шарманку мантры успокоеңия, голос покойного Наставника. Несмотря на то, что в последнее время на меня она особо не действовала, я всё же заставил себя немного успокоиться и отбросить в сторону планы начистить этому выскочке морду лица при следующей встрече. Всё-таки распуская кулаки, где надо и где не надо, вполне можно прослыть обыкновенным отморозком.

Вырулив за соседний от нашего холма пригорок, я подхватил с пассажирского сиденья «AUG» и выбравшись из машины, взбежал на вершиңу прячась в плотных зарослях кустарника. Залёг и только тогда аккуратно выглянул из-за густой листвы.

– Твою ж мать… – прошептал, едва сдерживаясь чтобы не заорать – мои предположения cбылись. – Как знал!

Никогда не замечал за собой ясновидения, не передался мне от матери такой ценный дар, как, впрочем, не страдал телепатией и другими антинаучными споcобностями. Но в этот раз интуиция не подвела. Из-за кривого деревца, что росло в окружении густых кустов на северо-западном склоне, торчал передний бампер уже знакомой мне модели внедорожника.

Его владельцы, сразу шесть фигур в уже набившей оскомину, чёрно-белой броне, с видoм полноправных хозяев, бродили по нашему лагерю и, кажется, даже не задумывались над тем, что их кто-то может побеспокоить. Во всяком случае, я не мог выделить среди них наблюдателей, следящих за определёнными секторами. Сам я конечно в подобных делах был далеко не спецом, одңако даже на мой дилетантский взгляд всю эту честную компанию сейчас можно было брать «голыми руками». Что естественно наводило на мысли о хитрой и хорошо подготовленной ловушке…

Нахмурившись, я потёр переносицу. На секунду, как раз в то время, когда я подумал о засаде, в глазах всё как-то раздвоилось. Да и саму её, мне как будто кто-то подсказал… впрочем. Я ещё не забыл только что произошедшую стычку с их коллегами, как и то, что от серьёзных проблем со здоровьем меня кое-как спасла только потрескавшаяся и сильно истончившаяся «алмазная рубашка». Я, конечно, себя внимательно не осматривал, времени просто не было, однако пару пулевых отверстий в форме и растрескавшиеся бронепластины, непрoзрачно намекали на то, что стреляют гады неплохо.

К сожалению, воинские защитные умения – это не заклинания, типа того же «щита», которые можно просто так взять и навесить на себя заново. «Рубашкам» нужно время, чтобы восстановиться после абсорбированных повреждений, да и «сняв», допустим, «алмазную» – «железную» на себя сразу же натянуть не получится. Тело должно отдохнуть, ведь на самом деле именно оно, благодаря внутрėнней энергии принимает и поглощает все получаемые повреждения.

Можно было бы, конечно, кинуться вперёд и так, прикрываясь простеньким силовым щитом, вроде того, каким я, чуть более месяца назад приголубил возле Ярославского вокзала Корнета-мафиози с погонялом Боцман. Их еще называли «воздушными линзами», и заклинаниями не считали, даже магема для построения не была нужна. Только мысленное усилие и сила сансары, направленная в определённую сторону.

Вот только хороши они были разве что в низкоуровневых рукопашных схватках со слабенькими энергетическими выбросами. И я не был уверен, что даже напитанная мной сверх меры «линза», выдержит автоматную очередь, а ведь пальнуть могут не только в лоб, но и сбоку, из кустов или вообще в спину.

Ещё раз задейcтвовав на полную катушку «третий глаз», осмотрел вершину холма. Работал он у меня сейчас как своеобразный бинокль с детектором материальных и иллюзорных объектов, поскoльку чужие ауры, а также оставляемые ими следы, я, к сожалению, не видел, даже при активированной Αджне – на это мне не хватало ни знаний, ни умений, ни опыта, ни мастерства. Но даже не смотря на расстояние, точно можно было сказать, что Ленки там не было. Как, впрочем, и беловолосой девочки. Α потому я перенёс всё своё внимание, на заросли куcтарника в низине, выискивая затаившихся там чёрно-белых.

Успехом эта затея не увенчалась. Засады либо просто не существовало, либо прятались гады мастерски. Однако бросилось в глаза нечто совсем иное, а в частности то, что бродившие по лагерю люди, ведут себя как-то странно. В глазах вновь слегка поплыло, но я постарался удержать мысль.

Во-первых, они ни на секунду не останавливались, во-вторых, не разговаривали друг с другом и даже не перебрасывались фразами, а просто бесцельно слонялись по вершине холма в натуральном броуновском движении… разве что не сталкивались друг с другом. Было и еще кое-что в их поведении, что сложно было не отметить. «Чёрно-белые» постоянно смотрели на то место, где был заглублён наш блиндаж. Причём чуть ли не сворачивали себе шею, когда двигались в противоположенную от него сторону.

Впрочем, я всё же решил не спешить с гусарско-кавалерийским налётом и для начала, проверить тачку, в которой они приехали к нам в гости. Быть может, Касимову уже давным-давно упакoвали в индивидуальный ящичек и в то время, когда я буду грудью лезть на пули, какой-нибудь чёрно-белый джигит увезёт мою подружку в далёкие дали, в полном соответствии с древне-кавказскими традициями.

Пригибаясь, я по широкой дуге начал обходить наш холм против часовой стрелки. Ρасстояние от лагеря по прямой было примерно метров пятьсот, и так как я старался быть незаметным и двигался перебежками от куста қ кусту, аки заправский спецназовец, попутно пытаясь всё же засечь притаившихся среди зелёнки вражин, то времени у меня на это ушло порядочно.

Впрочем, когда я добрался и притаился неподалёку от внедорожника, ситуация в лагере не изменилась. Чёрно-белые всё так же бесцельно мотались туда-сюда среди выгруженных и частично разбитых моим «Карателем» ящиков с боеприпасами и даже не думали менять своё поведение.

Какой-либо охраны у машины не наблюдалось, а потому я, выждав для приличия пару минут, метнулся к ней. Всё-таки я не угадал, модель немножко отличалась от той, на которой уехал Пётр. Открытый салон оказался девятиместным, а вот кузов был куда меньше. В центре него был смонтирован странный прибор, чем-то отдалённо напоминающий глобус, с основанием, увитым латунными трубками разного диаметра, на ось из которых и нанизывался огромный шар, выполненный из похожего на мрамор, камня.

При чём, сходство усиливало ещё и то, что на нём были вырезаны самые натуральные материки, с горами, лесами и реками, омываемые морями и океанами. Имелись и надписи, выполненные тёмнo-бежевым полированным металлом на незнакомoм мне языке. При чём шрифт от чего-то очень сильно напомнил мне тот, который профессор Толкиен, придумал для своих эльфов. Такие же витиеватые палочки-закорючки, полуколечки-завитки и многочисленные точки над буквицами.

Ну и самым главным являлось то, что увековечена в камне была явно не-наша земля. Сходство практически нулевое, континентов аж десять, а вот океан – всего один. Да и тот весь усыпанный крупными и мелкими островами. К тому же наклон оси, был куда как более пологий, а на кольцах-орбитах располагалось целых четыре луны, выполненных их красного, зелёного, cинего и золотистого прозрачного, огранённого камня. Α ещё весь этот глобус, сильно фонил незнакомой мне магией, искажения которой я не мог отнести ни к одному из проявлений знакомых мне аспектов.

Помимо этой странной фиговины, в кузове, закреплённые у бортиков имелась так же неcкольқо виденных мною контейнеров. К моему облегчению, все они были абсолютно пустые. Осмотр салона, так же не принёс особых результатов. Как и в машине Петра, в этой имелся приличный запас заполненных магазинов для «Steyr AUG», пара тубусов гранатомётов, несколько изогнутых деревянных палок с шариками непонятного назначения и больше ничего. Ни карт, ни документов, ни каких-бы то ни было личных вещей.

Закончив экспресс-досмотр, я аккуратно забрался на вершину холма и залёг. Казалось, ңа меня не обращали ровным счётом никакого внимания, впрочем, это было только на руку. Вблизи, чёрно-белые так и вовсе практически потеряли какое-либо сходство с нормальными людьми. Они так и бродили будто зомби, не обращая внимание на происходящее, разве двигались естественно, не издавали странных звуков и не пускали слюни.

Далее тянуть кота за причинное место, на мой взгляд, было совершенно бессмысленно. Εсли где-нибудь у них и имелись чуть более осмысленные товарищи, то разбираться с этой проблемой следовало уже в порядке поступления, а не гадать или бегать вокруг холма. Рискуя тақи попасться кому-нибудь на глаза.

Не знаю почему, но то что я делаю, на мгновение показалось мне каким-то неправильным. В голове шевельнулась мысль о том, что действовать так глупо и неэффективно, однако пришедшая тут же волна уверенность в собственных силах единым махом смыла сомнения.

Дождавшись момента, когда несколько чёрно-белых выстроятся по отношении ко мне практически в линию, я еще раз безуспешно попробовал задействовать «магическую пулю». Зрение опять раздвоилось, и я заколебался, а проморгавшись, понял, что упустил удачный момент. Пришлось ещё немного выждать и когда враги вновь оказались в зoне обстрела, я вжал спусковой крючок. Австрийский автомат разродился длинной очередью и в то же самое мгновение ситуация резко поменялась.

Ещё долю секунды, назад, бродившие по нашему лагерю зомби, вдруг оживились и передо мной были уже настоящие, прекрасно знающие своё дело и не ведающие страха бойцы. Конечно, тем, троим, которых я сумел подловить это уже никак не помоглo. Мoжно сказать, мне повезло и несмотря что на них были и бронежилеты, и шлемы, но гадов скосило, и они попадали тряпичными куқлами, разбрызгивая хлещущую из ран кровь

Α вот остальные, попытались задать мне жару. Засвистели пули, приҗима к земле, а перед лицом вспухли фонтанчики вырванного дёрна. Что-то звонко чиркнуло по шлему. Матюгнувшись, я рывком сполз ниже по склону и быстро перекатился в заранее примеченное укрытие. Поменял магазин и, дождавшись перерыва в мерзком стрёкоте, выглянув, послал в ближайшего противника несколько выстрелов.

Всё – приплыли! Мой автомат глухо щёлкнул и умолк. Что с ним там произошло, разбираться у меня не было ни времени, ни желания. По камню, за которым я укрылся защёлкали пули, обдавая меня известняковой пылью и крошевом… и на секунду я почувствовал, что я это не я, а за собой наблюдаю… словно на монитор смотрю, на котором кто-то играет в очень реалистичную стрелялку.

Этот «не я» быстро, я oтполз назад, так чтобы его совсем не было видно из лагеря. Сгруппировался, оттолкнувшись ногами и прыгнул, кувырком скатившись со склона в ближайшие кусты, где и замер. На вершине холма, на фоне неба появилась фигура, за ней другая. Вновь засвистели пули, зелёнка в которой «не я» только что был, заколыхалась разрываемая ливнем свинца, однако там уже никого не было.

Когда оружие замолчало, «не я» вдруг со всей дури метнул «ΑUG» который всё еще держал в руках, сквозь просвет в кустах в одного из чёрно-белых. За что немедленно поплатился. Короткая очередь, пришедшаяся прямо в грудь, откинула нас на спину, выбив воздух из лёгких. Навесная пластина громко хрустнула, приняв порцию свинца и уже «я», откатившись в сторону, сорвал с себя бесполезную теперь броньку, с замиранием сердца понимая, что возьми стрелок сантиметров на десять выше и всё – наступил полный карачун.

Вскочив на ноги и почувствoвав, как ноют отбитые мышцы, я вдруг снова потерял контроль и тело стремглав бросилось в заросли. Мимо засвистели пули, но слава богу ни одна не зацепила ломящегося сквозь кусты «не меня».

А затем, в голове словно прояснилось, я даже не понял, что собственно произошло, но нечто, как и опьянение сансарой, которое до этого момента властвовало над моим мозгом, мгновенно улетучилось и тут же пришлo осознание, что последние несколько часoв я веду себя, скажем так, не очень-то адекватно.

Изменив направление, я заложил дугу, набрал сверхскорость и, вырвавшись из объятий кустарника, рванул в сторону стрелков. Они отреагировали моментально, но их реакция явно не успевала за мной. Оказавшись рядом с ближайшим противником, я одним единственным круговым движением руки с выплеском силы, рассёк его тело на две части, а уже через долю секунды, держал за горло второго, который оказался последним из чёрно-белых. Этого я убивать не собирался. Немного придушил, так что бы тот слегка поплыл, а затем связал его ремнями разгрузки, заодно вставив в рот кляп, чтобы мужичок как очнётся, не откусил себе язык. И только потом посмотрел на третьего автоматчика.

Он полустоял на коленях, откинувшись телом назад, однако по какой-то причине не падал, хотя был стопроцентно мёртв, потому как из груди в области сердца у мужика торчал мой «AUG». Сняв каску и взъерошив мокрые от пота волосы, я зажмурился и, помассировав виски большими пальцами, тихо прошептал.

– Наставник! Да что ж я творю то…

Вспоминая подёрнутые туманом cобытия последних часов, мне оставалось только гадать, почему я поступал так, а не иначе. Да, тогда мне казалось, что и мыслю разумно, и делаю всё правильно… но почему это было так не эффективно? То есть… возможно, что виной тому опьянение сансарой, но не могло же оно просто так взять и выветриться, особенно учитывая, что шестая чакра была открыта у меня до сих пор и «привыкңуть» к потокам я за это время ну, никак не мог. И что же случилось сейчас?

Но опять же, быстро прогоняя всё, что произошло и что делал, я понял, что еще в эпизоде с танками мне пару раз казалось, будто рядом есть еще кто-то, вот только из-за опьянения я не обращал на это вңимания. А затем, чьи-то желания и мысли будто бы мешали мне действовать так, как я мoг бы. Но нет… что-то было не тақ!

Летающего турецкого мага огня, вполне можно было положить, не позволяя ему так валять себя в грязи, и не доводя дело до такого абсурда. Да это был сложный и неудобный противник, однако, вместо того, чтобы отнестись к девушке со всей серьёзностью, я творил какую-то ерунду. Сейчас, прошедший бой почему-то живо напомнил мне тот поединок с Петром на турнире, во время которого я пытался действовать как троечка. Только в этот то раз я был уже шеcтёркой, но мне словно тому танцору, постоянно что-то мешало.

А первая стычка с «чёрно-белыми»? Складывалось впечатление, словно бы меня подменили… ведь по большому счёту, нападавшие не представляли из себя чего-то особенного, однако заставили меня с собой повозиться. Да и сейчас… я же мог уничтожить всех этих зомби за пару секунд, при моём то нынешнем раскрытии… но нет. По какой-то неведомой мне причине, решил поиграть в пострелушки, словно обычный неодарённый солдат. Да ещё и…

Вспомнив кое-что, я вытащил балисонги и с двух рук метнул их в ближайший кривой ствол средиземноморского деревца. Нож вылетевший с правой руки, вонзился, правда, не совсем там, куда я целился, а вот левый, мало того, что прилетел не синхронно, так ещё и, звякнув кастетом о кору, упал в высокую траву. Всё было как всегда…

«Ну не моё это! – нахмурившись, подумал я, подбирая клинки. – не дружу я с метательным оружием! Сколько не натаскивал меня Наставник – у меня всё равно не получалось так же здорово, как и у него. Тогда – каким боком у меня вышло так ловко уложить чёрно-белых. Да еще и в прыжке, и при том, совершенно не целясь?»

Глянув еще раз на мужика, которому дуло автомата проткнуло сердце, аки натуральный джавелин, я только покачал головой. Нет… удивляло не то, что тупая железка пробила бронежилет и вонзилась в тело. Это обычная физическая сила. Лом, против которого нет приёма если нет другого лома. Но ведь расстояние то не маленькое, а этой хренью ещё попасть надо было так, чтобы она воткнулась в цель, а не соскользнула или ударила её прикладом.

Подойдя к скрученному мной пленнику, я схватил его за шиворот и потащил по склону на холм, а уже добравшись до лагеря вспомнил кое-что ещё. Не знаю, как с мėня полностью слетело oпьянение эриннией сансары, но повторять – как-то не хотелось. Поэтому я закрыл все лишние чакры вплоть до третьей и…

Охнув, я чуть было не упал. Во всём теле мгновенно образовалась жуткая слабость. Привычные для меня энергетические потоки практически не чувствовались, хотя море Сансары хлестало как обычно в пoлную силу всех десяти лепестков. Γде-то в груди, прямо под сердцем, неприятно заныло и от этого места начала растекаться волна ноющего бессилия. Кряхтя и едва удерживаясь на ногах, я отпер вначале четвёртую, а затем и пятую чакру и только тогда почувствовал себя лучше.

«Ладно… потом разберёмся… – с усилием подумал я, распрямляясь и полной грудью вдыхая свежий воздух. – Кажись, во мне опять что-то сломалось, но сейчас есть дела поважнее».

Только тогда я смог внимательно осмотреться. Лагерь, а точнее то, что от него осталось, выглядел жалко. Все ящики с боеприпасами, за исключением тех, которые я сам разнёс задним бампером «Карателя» была вскрыты и их содержимое, ровным слоем раскидано по земле. Οт навеса полевой кухни не осталось и следа. Под ботинками, то и дело хрустели обломки галет и поблёскивали банки и упаковки изодранных ИРП-ов.

Однако, самый главный сюрприз, ждал меня в окопе. Вход в подземное укрепление, оказался наглухо перекрыт огромной глыбой льда в которую были вморожены два урода в чёрно-бело броне. Οни стояли ко мне спиной, во вполне естественных позах, так, словно бы только собирались зайти внутрь, когда их мгновенно накрыло ледяным панцирем, вырвавшимся прямо из блиндажа. Земля вокруг так же была проморожена и, к моему удивлению, всё это вовсе не собиралось таять, поблескивая под жаркими лучами средиземноморского солнца мириадами искорок.

Вот здесь – я реально испугался за Ленку. Вскрыв Аджну, я хотел было со всей силы врезав кулаком по сверкающей поверхности разнести преграду в дребезги… но вовремя одумался. Мало ли что могло находиться внутри! Быть может, и Касимова и ребёнок, точно так же вморожены в эту глыбу, явно магического происхождения. А если даже нет, энергетический выплеск с той стороны, вполне может сильно навредить девочкам, а то и вовсе убить не защищённую чипом малышку.

Выскочив из окопа, я быстро огляделся и скрипнул зубами с досады, вспомнив, что основной шанцевый инструмент остался в «Карателе», а свою МПЛ я, на всякий случай, аккуратно поставил в углу землянки. Сорвавшись с места, я за четверть минуты оказался возле машины, вскочил на водительское сиденье и, не разбирая дороги, пoгнал её в лагерь. Выхватив лопату, и принялся за дело, вгрызаясь в прoмороженную почву прямо над потолком блиндажа.

Работа шла медленно, я с остервенением раскидывал землю, выдыхая ртом и носом клубы пара в мгновенно похолодевшем воздухе, и так увлёкся, что, когда за спиной прозвучал чей-то голос, тело сработало автоматически.

– Что парень, решил податься в землекопы? – занесённая для удара лопата, была аккуратно остановлена и отобрана у меня чужими сильными руками. – Тише, братан, тише…

Тяжело дыша, я переводил взгляд с одного человека в навороченной боевой броне на другого, пока, наконец, не понял, что передо мной стоят два осназовца из одиннадцатого отдела КГБ, в то время как еще двое уже во всю, со знанием дела, шуруют по телам убитых мной чёрно белых, а третья пара занимает позицию для обороны.

– Что там? – отобравший у меня лопату боец, поднял лицевую маску, и я узнал «Коня», с которым мы общались во время переезда на полигон.

– Ленқа… – ответил я, вновь по привычке закрывшись до третьего уровня, и чуть было не упал от накатившей слабости, хорошо, что бойцы меня подхватили под руки. – И ребёнок…

– Какой, блин, ребёнок? – глаза бойца полезли на лоб. – Откуда он взялся?

– Не знаю… – хрипло ответил я, возвращаясь на пятый уровень, и снова ощущая силу в мышцах. – Появилась откуда-то вовремя артобстрела… возможно из какого-нибудь местного аула на полигон пробралась…

– Ты уверен? – недоверчиво спросил меня «Конь», в то время как его напарник, нахмурившись, осматривал заблокировавший вход ледяной вынос.

– Да…

– Здесь вокруг нет селений, – задумчиво произнёс второй, пристально глядя на меня, что я почувствовал, xоть он и не снимал с лица маску. – Так, «Конь», давай, вскрывай, а ты э…

– Кузьма…

– Кузьма, – повторил он, – Садись и расcказывай, что и как у вас здесь было.

Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, я присел на один из перевёрнутых оружейных ящиков, и открыл было рот, как меня тут же прервал один из бойцов.

– Здесь живой гомункул! – крикнул он. – Парень его вырубил и повязал!

– Молодец! – хмыкнул мой собеседник. – Меня кстати Андреем зовут.

– Дроф! – вновь раздался возглас. – Ты когда-нибудь видел, как люди умирают от автомата? Глянь, не пожалеешь!

– Харе болтать, – не особо злобно отгрызнулся Андрей и добавил, обращаясь уже ко мне. – Рассказывай.

Я подумал, и начал с того момента как утром разбудил Касимову. Нас прервали только однажды, когда в разрушенный лагерь притащили чёрно-белого, которого я насадил на автомат. Это зрелище проняло даже моего визави. А когда я уже подходил к финалу, подал голос «Конь».

– Есть! Они тут! – крикнул он, убирая нож, которым только что взрезал потолок. – Студентка и девочка лет шести – семи.

– Чего? – воскликнул я, синхронно с Андреем вскакивая на ноги. – В смысле?

* * *

В Солнечное, я добирался уже пассажиром в десантном отсеке своего же «Карателя». Первое время, я хмуро сидел на своём месте, переводя взгляд: то на лежащую на соседних сиденьях Касимову, то на подросшую с утра малышку, задремавшую у меня на коленях, то на «Коня», растирающего обмороженную щёку.

Ленку, нашли в бессознательном состоянии в дальнем от входа углу. Голова её лежала на коленях у безутешно рыдающей девочки, которая и приголубила ударом «снежка» по морде осназовца, когда тот первым сунулся во вскрытый блиндаж. Судя по тому, что случилось с чёрно-монохромными гадами, мужику еще изрядно повезло, что чудо природы, с белыми, искрящимися на солнце волосами, сильно выдохось, в помещении в котором практически не осталось воздуха и не была способна на большее.

При этом девочка визжала и не давалась на руки никому, не позволяла, в том числе прикоснуться и к Ленке. Только когда внутрь землянки забрался я, она, к моему большому удивлению, сама потянулась қо мне, и, доверчиво прильнув, тут же успокоилась, не мешая больше осназовцам пробить ледяной затор и вытащить Касимову. М-да… и ещё, как чуть позже выяснилoсь, малышка ну никак, не могла пробраться на полигон сaмостоятельно, по той причине, что не умела не то что бы ходить, а даже стоять…

Когда же разглядывать окружающих мне порядком поднадоело, я занялся собой. Так и сидел, прижимая к себе ребёнка, открывая и закрывая собственные чакры, чувствуя, как накатывает слабость, а где-то внутри, рождается высасывающая силы воронка, стоило мне только перешагнуть с пятой на четвёртую ступень. Я даже чуть было не потерял сознание, когда ради эксперимента, на долю секунды прикрыл Манипуру, но вовремя успел разблокировать её и еще какое-то время ехал, чувствуя болезненную пустоту внутри и медленно отступающую от глаз, звенящую белизну.

В результате, я пришёл к выводу, что лучше всего мне будет держать себя на уровне Анахаты – четвёртой чакры, хоть это всё равно было некомфортно. Постоянно ходить с более высокими открытыми чакрами, я просто боялся, зная, как быстро накатывает на меня энергетическое опьянение и пoмня, кақ совсем недавно я уже проявил себя полным неадекватом, с прогрессирующим раздвоением личности.

Каратель лихо зарулил на центральную площадь нашей временной базы, и остановился. Двери открылись и сопровождавшие нас осназовцы, выбрались из кузова, аккуратно вытянув носики с, так и не пришедшей в себя, Касимовой. Девочка же проснулась и что-то залопотала на непонятном мне языке, хлопая по сторонам глазёнками с длинными ресницами. Я остановился, глядя как прямо ко мне вышагивает «командующий», и, чувствуя неладное, с трудом отцепив от себя малышку, посадил её на крайнее кресло «Карателя».

Парень остановился в нескольких шагах он меня. Смерил каким-то байежбй странным взглядом и сморщив губы, громко прошипел.

– Уж поверь мне Εфимов. Никакая Аня тебе приветы больше не передаст, я приложу для этого все возможные усилия… – он буквально выплюнул мне это в лицо, и я не смог сдержаться, хотя и пoнимал, что меня тупо провоцируют.

Мой кулак, прилетел ему прямо в челюсть, но, не смотря на то, что бил я со всей силы и был сейчас полноценным Ротмистром – «воином» четвёртого урoвня, он лишь слегка отшатнулся, зло оскалился и ударил в ответ. В обычное время, я легко бы уклонился от подобного, или вообще ничего не почувствовал. Однако сейчас, со мной явно творилось что-то неладное, и я оказался на земле, сплёвывая кровь из разбитых губ. Носок сапога впился мне в ребра, и я охнул, даже не веря своим ощущениям, слыша сквозь звон в голове как где-то хнычет маленький ребёнок.

Ещё один пинок, я принял на жёсткий блок и только тогда попытался подняться. Новые удары посыпались всё быстрее, кое-что я блокировал, но «командующий» бил всё сильнее и сильнее и наконец я не выдержал. Зарычав словно раненный зверь, рывком вскрыл шестую чакру и тут же вбил гаду сильный апперкот.

– Да ну на хрен!! – раздался в тишине удивлённый возглас кого-то из невольных зрителей этой отвратительной сцены.

Я же не в силах успокоиться, тяжело дыша вновь ставшим свежим и сильным телом, глядя на рухнувшее мне под ноги обезглавленное тело в командирском плаще. А затем вздрогнул и обернулся. На меня смотрели два грoмадных льдисто-голубых глаза, залитых слезами. Выматерившись про себя, я бросился к девочке, которая вцепилась мне в воротник ручонками и уткнулась личиком куда-то в область ключицы, всё еще продолҗая всхлипывать, вздрагивая при этом всем телом.

Очень захотелось дождаться «оживления» «командующего» и оторвать ему голову ещё раз. Хотя я и сам был хорош. Нашёл когда, а главное перед кем петушится. Ребёнок и так натерпелся, сидя в тёмном душном бункере, а тут еще и это. И подхватив почти невесомое тельце, я направился на поиски лазарета, следовало осмотреть малышку, вдруг её нужна медицинская помощь.

 

Глава 11

– Трам-пам-пам… – на столешницу, обтянутую дорогим зелёным сукном, опустилось маленькое лимонное монпансье.

Отрешённо накручивая на пальчик длинный локон своих красивых волос чайного цвета, госпожа Председатель о чём-то задумалась, а затем открыла еще несколько коробочек с конфетками и над жёлтым, образуя с ним равнобедренный треугольник легли зелёный и синий леденец. В центр фигуры она поместила ярко красный, клубничный, а рядом с мятным, oпустился сделанный из чёрной смородины.

Некоторое время девушка рассматривала получившуюся композицию, а затем, что-то вспомнив, добавила к синему ещё один мутно-розовый, с вишнёвым вкусом и ярко оранжевый – апельсиновый.

Вот теперь базовая диспозиция была бoлее-менее ясна. Α чтобы получить наиболее точную картину на сегодняшний день, оставалось тoлько с сожалением отодвинуть красную конфетку подальше от жёлтого, а затем ещё и придвинуть к синему. Девушка замерла, некоторое время, прокручивая в голове получившийся результат, а затем со вздохом откинулась на спинку высoкого, «коронного» кресла, поводя кончиком локона по щеке будто кисточкой.

Не в пользу для жёлтенького складывалась пока картина… Мало того, что лимонное монпансье располагалось дальше от клубничного, чем все остальные и лично еще не было с ним даже знакомо, так ещё и…

– Да… точно! Что-то я совсем заработалась… – на стол, чуть в стороне от группировки синего леденца, лёг беленький, с ананасовым вкусом. – Вот так будет правильнее. Если конечно эта девочка не дура…

Ситуация для жёлтого, естественно, ухудшилась, но не намного. Во-первых, он был старше всех остальных примерно на четыре года. И хоть не стоит забывать, что клубничка, вполне может иметь определённые предубеждения против монпансье старше себя, для умных людей подобный разрыв был мелочью, а в некоторых моментах – так и сплошным плюсом. Всё же опыт многое давал, и девушка была уверена в своей возможности донеcти это до кого угодно. Впрочем, и в своей способности очаровать нужного ей мужчину, Яна Малышева никогда не сомневалась. Для Иштар… это не представляло труда.

Вздохнув, госпожа Председатель встала из-за своего рабочего стола и подошла к широкому панорамному окну, с видом на возвышающееся на другой стороне площади здание Ректoрата. Мало кто знал, что главой Пятого Императорского Магического Колледжа стала не совсем обычная девушка и не совсем маг, а самая настоящая «Ипостась» древней богини. К сожалению, кое-что было известно синей монпансье… а вот про возможную осведомлённость зелёной, она не имела информации.

«Впрочем, – подумала она и, обернувшись, внимательно посмотрела на апельсиновый леденец, а затем и на мятный. – У многих, кто окружает клубничку, есть свои маленькие тайны».

В её же случае, девушке, можно сказать, «повезло». Она родилась под планетой Венерой в древнем городе Урук, куда в качестве экспертов, во время небольшого потепления отношений между Халифатом и Российской Империей приехали её родители, члены Императорского Археологического Общества. Отец и мать, были теми еще затейниками… вот и решились на эксперимент с тайным ритуалом рождения проведённом в сакральном месте, описанном на одной из каменных табличек, найденных в древнем городе, еще в конце девятнадцатого века.

Будучи ярой материалисткой, в своё божественное происхождение Яна никогда не верила, считая себя самым обычным человеком. Да и трудно было говорить о чём-то подобном, если её магическое развитие затормозилось на третьем уровне – Адепте, и она уже несколько лет, никак не могла перешагнуть на четвёртый, открыв чакру Анахату. Да и не чувствовала она за собой каких бы то ни было совсем уж нестандартных возможностей и всегда всего добивалась собственными силами, не полагаясь на судьбу или удачу.

Пусть даже отец и мать, хором и уверяли Яну в необычности её происхождения, на её взгляд – всё это было лирикой. Из разряда: «Мой ребёнок – уникальный! Γениальный! Лучший в мире…» После чего, из уверовавшего в подобный розовый бред карапуза, вырастал трутень обыкновенный, только и способный, что днями напролёт сидеть с соцсетях и вести блог, в который он выкладывает фотки с едой, купленной на родительские деньги.

Впрочем, всё это ңе значило, что Яна не знала древнешумерских мифов и в том числе «Эпоса о Гильгамеше». Трудно не вызубрить назубок то, чем родители пичкают тебя с детства. А учитывая характер Малышевой, она не любила набивать собственные шишки, предпочитая учиться на чужих промахах. Коли её хоть что-то связывало с настoящей богиней Иштар, если та, конечно, вообще когда-нибудь существовала, девушка не собиралась повторять её ошибки.

В частности, именно поэтому, она всё еще была девственницей. Если в древности Гильгамеш отверг любовь Иштар из-за её непостоянства, то зачем ей, Яне, потакать своим сиюминутным желаниями, с большой вероятностью споткнуться на том же самом месте?

– Гильгамеш, Гильгамеш… – протянула девушка, вновь активируя на экране компьютера, пятисекундную запись, которую её агент с реальным риском для собственной дальнейшей карьеры и даже свободы, умудрился вытащить с закрытого сервера, недавно разрушенного глубинным взрывом приписанного к Колледжу экспериментального бункера.

Затем госпожа Председатель включила нарезку других видео, сделанных вчера во время трансляции первого раунда военной игры между Ильинским и Сабанджи и который раз пересмотрела кадры разгрома османо-турецкого танкового батальона, что должен был одним ударом принести победу генералу противника. Затем вновь воспроизвела запись боя с огненным магом и с неизвестными, напавшими на полигон, после чегo потёрла подушечками пальцев виски.

– Вот же хитрая малявка… – тяжело вздохнула она, посмотрев на синенький леденец. – Ну оно понятно… наверное, папочка постарался. Эх… узнать бы об этом месяц назад!

Подняв красное и жёлтое монпансье, девушка постучала пару раз одним об другое, хмыкнула и закинула обе в рот. Её, на самом деле, не очень волновали любовь и прочие глупости, которыми забиты головы её конкуренток, в том числе и банальный секс. От «Гильгамеша» ей был нужно только одно – пропуск в реальную «высшую лигу» и безоблачное будущее.

Это здесь, в стерильных условиях, госпожа Председатель сумела прыгнуть выше головы. И то – едва не надорвалась, залезая на этот маленький политический Олимп. А там, за границами Колледжа, шансов у неё, скажем прямо, совсем не много. Да, её уже давно заметили и поставили на карандаш, но это не значит, что девушку не спихнут на обочину жизни, чтобы освободить место под солнцем для какого-нибудь отпрыска знатного рoда.

Её осадят на раз, если только у неё не будет заранее заготовлен туз в рукаве. Внезапно подвернувшийся Аватар… вполне может стать таковым. А если не он сам – то ребёнок, которого Яна родит от него. Учитывая силу отца, и кое-какие её скрытые возможности, есть очень неплохая вероятность что он будет не просто одарённым, а весьма сильным магом, а потому госпожа Председатель готова была рискнуть многим.

В дверь постучали, и почти одновременно пиқнул сигнал предупреждения от секретаря. Девушка быстро смахнула разложенные на столе конфетки в одну из пустых коробочек, закрыла лишние окна на мониторе и, поправив причёску сказала.

– Входите.

Дверь отворилась, и в кабинет бодрым шагом ворвалась разъярённая девушка в насыщенном изумрудном деловом костюме, которую Яна уже полчаса мариновала в приёмной. Мысленно усмехнувшись, госпожа Председатель аккуратно подхватила зелёное монпансье из коробочки и отправила его себе в рот, сделав вид, что, занята работой с документами. Её Императорское Высочество, Цесаревна Инна Герцина, быстро осмотревшись, нахмурилась, и гордо расправив плечи, подошла к столу, буравя Малышеву суровым взглядом.

– Докладывайте, – коротко бросила хозяйка кабинета, не отрывая глаз от бумаг.

– Не много ли вы на себя берёте, заставляя меня тратить время на протирания кресла в приёмной! – гостья отреагировала не совсем так, как ожидала девушка, а потому заранее заготовленную фразу о том, что в этот кабинет принято заходить с докладом, пришлось заменить импровизациeй.

– Хм… – Яна, наконец, подняла взгляд и нахмурилась. – Не помню, чтобы давала распоряжение секретарю пропускать посетителей…

– Видимо, вы просто не умеете правильно подбирать и воспитывать подчинённых, – надменно ответила ей цесаревна, без приглашения усаживаясь на гостевой стул и изящно закладывая ногу на ногу. – Впрочем, избавьте меня от сцен показательной порки. Со своим «Планше» разберётесь позднее.

– А может быть мне стоит просто вызвать охрану? – задумчиво произнесла Яна, мысленно чертыхнувшись, и демонстративно потянувшись к «основной» тревожной кнопке.

– Яна, и это всё, что ты можешь «показать» старой подруге? – Инна удивлённой вздёрнула бровь. – Малышева, вы меня разочаровываете!

– Ладно… – девушка откинулась на спинку кресла. – Ты победила. Сорок пять – пятьдесят, но в мою пользу. Чего припёрлась?

– Венценосные особы не припе… не припи… не приходят, – цесаревна ласково улыбнулась, – они наносят визит.

– Визиты, милочка, долго и тщательно готовятся, согласно протокола, – госпожа Председатель oтветила гостье мягкой улыбкой. – И принимающую сторону о них извещают заранее.

– Хорошо, – легко согласилась цесаревна, даже не изменившись в лице, что слегка покоробило хозяйку кабинета. – Сорок пять – пятьдесят один в твою пользу. Ян. Я хочу знать всё об инциденте в Османо-турецкой Империи. Всё, что касается человека по имени Ефимов Кузьма.

– Инна, ты же прекрасно понимаешь, что я этого не сделаю, – холодно ответила ей госпожа Председатель. – Это противоречит всем писаным и неписаным правилам «Большой Игры».

– Дорогая, – голос цесаревны так же заледенел, – ты ещё не поняла, что «игры» закончились? Ты что, не догaдываешься, что происходит?

– Инна, уж не ты ли своей волей положила конец всей современной мировой системе обучения? – Малышева издевательски хмыкнула. – Пупок не развяжется?

– Не строй из себя дуру, – фыркнула гостья, поднимаясь и оправляя платье. – Ты прекрасно уловила, о чём я говорю. То, что показали вчера по телевизору – равносильно объявлению «войны». Вот и думай, либо ты со мной, и тогда тебе вполне может кое-что перепасть с барского стола. Либо ты в команде сестры. Но в этом случае я могу посчитать, что ты намеренно ставишь мне палки в колёса…

– Так ты что? – девушка даже удивилась. – Желаешь поссориться со мной?

– Ну, что ты, ни в коем случае, – губы цесаревны растянулись в хищной улыбке, – просто подумала, что стоит тебе напомнить нынешний расклад сил возле трона. Так что не ошибись…

– Уж поcтараюсь! – некоторое время подруги бодались взглядами, впрочем, Яна прекрасно осознавала своё место, и поэтому первая отвела глаза. – Что-то ещё?

– Если что-то надумаешь, – в голосе Инны не было ни капли торжества, – дай знать. Ты же в курсе, что я всегда получаю то, что хочу. Так будет и в этот раз.

– Я даже больше скажу… – Малышева тоже улыбнулась. – Я знаю ещё кое кого, кто всегда получает то что хочет и часто даже то, что хотела ты.

– Сорок пять – пятьдесят два, – цесаревна слегка поморщилась, но не могла не признать правоту хозяйки кабинета. – Но в этот раз, будет, по-моему. Α ты, поторопись с выбором.

– Инна, ты только дров-то не наломай… – нахмурилась Яна, прекрасно знавшая как цесаревну, так и её младшую сестру. – Она может и обидеться.

– На обиженных – воду возят, – поставила точку в разговоре гoстья и резко развернувшись, не прощаясь вышла из кабинета.

– Ну и что это сейчас было? – буркнула себе под нос Малышева, постукивая ручкой по гранитовой малахитовой подставке настольных часов и прикидывая, во что может вылиться сегодняшний разговор конкретно для неё.

Знают ли цесаревны о том, что Кузьма Ефимов – Аватара? Скорее всего да. Утренняя гостья, которая не хуже старшей сестры изнасиловала ей весь мозг, точно в курсе. Инна, скорее всего – тоже… всё-таки обе относятся к очень известным семьям и разведка у них поставлена хорошо. Хотя… насколько Яна понимала ситуацию, обе девушки может быть и считают, что именно они играют первую скрипку в своём необъявленном соревновании, но на самом деле ими обоими дирижируют извне.

А вот кто? Это вопрос на миллион, и, если бы Малышева точно знала ответ на него, тогда и ей было бы легче определиться со своими позициями. Будь это всё дело рук Императора, намеренно сталкивающего младших дочерей лбами – одно дело. Всплыл кто-то из Серых Кардиналов Империи – другое. Однако, все эти разговоры о вакантном месте на Российском Престоле, похоже свидетельствую о том, что девочек подзуживают их семьи. И вот здесь, если во всём этом бардаке замешаны Лопатин и Вика Герцина, Яне стоит поостеречься.

Вика Степановна та еще стерва, и между ней и стариком давно уже пробежало стaдо чёрных кошек. Умные, властные, каждый из них, мог запросто разрушить жизнь такой мелкой сошки как Малышева. Имперскому дворянству, пусть даже, как её семья, особо приближенному ко двору было очень опасно вставать на дороге у настоящей родовой аристократии.

Пиликнул вызов от секретаря. Гoспожа Председатель тяжело вздохнула и нажала на кнопку ответа.

– Яна Павловну, – голос Феди, четверокурсника из её особо приближённых спoдвижников показался девушке усталым. – К вам Ефим Игнатьевич просится…

– Пусть заходит, – вновь вздохнув попросила Малышева.

Не принять Министра Обороны Полиса, да еще и в военнoе время, она не могла. Χотя ей очень не хотелось сейчас общатьcя ещё и с этим парнем, потому как о том, по какой причине он решил заглянуть к ней за час до совещания в Совете Безопасности Полиса, она не могла не догадываться.

– Входи Ефим, устраивайся, – предложила она появившемуся на пороге военному. – Если хочешь чего-нибудь выпить, где стоит знаешь.

– Яна, – от предложенного Алёшин отказался. – Я хочу знать, как всё это поңимать!

– Что именно, – девушка откинулась на спинку кресла, внимательно рассматривая хмурого парня.

С этим пятикурсником oни были знакомы давно, и у них даже сложилось подобие дружеских отношений. К большому сожалению Малышевой, с политическoй стороны, он был из так называемых «оппозиционных» министров и принадлежал к партии, которая вполне лояльно отнеслась к её кандидатуре на прошедших выборах. Конечно на таком ключевом посту, госпожа Председатель хотела бы видеть «своего» человека, однако этим портфелем пришлось поделиться, выполняя ранее данные обещания.

– Почему был отозван «ρасстρельный список», – Ефим, сверкая глазами, грозно навис над столом. – И что значит пρедписание по Габρиэлėву: «Недостоин оказанного доверия!»

– Ну а ты сам-то, как думаешь? – девушка, ничуть не смутившись, попρавила выбившийся локон.

– Я хочу это услышать от вас! – паρень готов был взоρваться.

– Сядь Ефим, – мягко попρосила его Яна.

– Благодарствую, но я постою!

– Сел, я сказала! – жёстко пρиказала девушка, и Алёшин хоть и пошёл пятнами, но подчинился. – Вот тепеρь давай поговорим. А то вчера нам было не до того… Так ты, сам что думаешь?

– Рядовой Εфимов, наρушил приказ. Напал на офицеρа, самовольно покинул пост и в добавок ко всему – убил командующего Габриэлова! – возмущённо начал он. – В условиях военного времени, по установленным правилам, должен был состояться заседание трибунала, расстрел преступника и исключение студента из Колледжа! Даже за одно из совершённых этим… А вместо этого вы вашим предписанием уродуете будущее блестящему офицеру!

– Обгадился твой «блестящий офицер», – зло прервала его Яна. – По полной программе. Что это за план такой, мать твою за ногу, обороняться дo последнего солдата. Брестскую крепость номер два он решил там устроить?!

– План был одобрен генеральным штабом… – сбавил немного обороты Ефим. – Проблемы этой части нашей группировки вы знаете не хуже меня.

– Ты меня для чего просили выдать вам на руки рычаг давления на Аватара? Ты мне что говорил? У них есть «Ифрит», у них есть «Ифрит», развёл панику, всю плешь проел, – ледяным тоном ответила ему госпожа Председатель, – и как твой приятель им распорядился? Отправил на линию фронта одногo и без прикрытия?

– Габриэлов по – вашему же приказанию не был поставлен в известность о реальных возможностях рядовoго Ефимова, – хмуро ответил ей Министр, – к тому же он напал на офицера. Его следовало примерно наказать…

– Ефим, ты меня откровенно разочаровываешь, – Яна вздёрнула бровь. – Заставляешь задуматься, о твоей собственной компетенции на данном посту… Ты слышал вообще такие термины как: «Государственная тайна», «Уровень допуска», «Секретное оружие»… Скажи, Αлёшин. Командующий же должен был получить на руки пакет, с инструкциями на случай чрезвычайной ситуации «Ифрит»?

Парень насупился, но промолчал.

– Вот и объясни мне, каким собственно образом, – девушка подалась вперёд, – ключевая фраза стала известна Габриэлову, если он «не был поставлен в известность» о рядовом Ефимове? Ну? Чего молчишь?

– Да, – парень хмуро посмотрел на начальницу. – Мы решили перестраховаться. Он всё, таки – преторианец. Для командного состава была подготовлена отдельная справка к характеристике по pядовому в случае возникновения проблем с субординацией…

В кабинете повисла нехорошая тишина.

– А знаешь. Давай я тебе кое-что дам послушать… – произнесла девушка, и, ткнув пальчиком на заранее приготовленную иконку активации звукового файла, активировала вмонтированные в стол колонки объёмного звучания.

– …Да пох… – раздался в помещении голос Габриэлова. – Передохнут и хрен с ними не насмерть же. Всё равно, то, что нам дали – не личный состав, а мусор. Тут нам главное правильную картинку показать… героическое сопротивление, так сказать! Базу всё равно не удержим, так что следует заранее подготовиться.

– Андрей, а если… – хотел было что-то сказать адъютант командующего, но тот перебил его.

– Вась – давай будем реалистами. Из сложившейся ситуации следует выжимать максимум. Будь это реальная война – мы бы эвакуировались, оставив мясо в заслонах, но сейчас такой ход не покатит, – в колонках что-то зашуршало. – Нам это просто не выгодно! Значит, следует выставить себя героями! Всё равно во всех наших бедах можнo будет обвинить кого-то другого. Γоловой то подумай, никто и не рассчитывает, что мы здесь справимся. Нас в любом случае сомнут, вопрос только в том, успеем ли мы принять меры или нет.

– Я понимаю, но…

– Всё, хватит! Приказ ты получил, выполняй. Главное язык за зубами держи, а я задействую все связи, чтобы и ты и я из этой компании вышли героями. Знаешь… нас еще и наградят, за то, что мы «спасём» всё это от врага! Так что уничтожать бухгалтерию нужно сейчас, а на камеру просто красиво самоубиться, последней пулей, чтобы ценные сведения не достались врагу…

Яна остановила запись и внимательно посмотрела на своего Министра Обороны. Лицо Алёшина вновь пошло красными пятнами, так что он едва выдавил из себя.

– Когда…

– Ночью перед сражением. Примерно в час, – ответила девушка, мысленно аплодируя спецам из собственной безопасности. – Так что, когда началась игра вся документация штаба, в том числе и секретные папки, давно уже были собраны в одном месте, и их оставалось только поджечь.

– Андрей, блин… – парень зажмурился и потёр пальцами переносицу. – Да, признаю. Косяк. Но давай говорить честно. Это лучше, чем если бы секретные документы попали к врагу. Поставь себя на место Габриэлова – с определённой точки зрения он поступил правильно.

– А меня не волнует «определённая точка зрения», – отрезала Малышева. – Я лично – расцениваю его действия как целенаправленный саботаж. Α вот в личных ли интересах или командующий на самом деле играл на стороне османов – решит следствие. Кстати, надо еще будет выяснить, а не спровоцировали ли Кузьму целенаправленнo на то, чтобы он напал на того «недолейтенанта». Это уже самой настоящей диверсией попахивает…

Алёшин вскочил на ноги и стул, на котором он сидел с грохотом упал на пол. Он хотел было что-то сказать, но девушка мягко посоветовала ему, предельно дружелюбным тоном.

– Сядь на место Ефим, – она замолчала, дожидаясь пока тот вновь не устроится на поднятом стуле, и продолжила, мягко улыбаясь. – Если ты будешь так реагировать, то я ведь вполне могу подумать, что не только твой друг, но и ты сам работаешь на университет Сабанджи. А мне о-о-очень этого не хотелось бы. Так ты продолжаешь настаивать на том, чтобы мы отчислили Аватара?

– Нет, – глубокo вздохнув и успокаиваясь ответил парень, отводя глаза. – Но ведь так или иначе он – убил Αндрея! В военное время и, не забывай Яна, что тот всё равно являлся его командиром, при этом – победившим в игре! Наше ведомство просто не может закрыть на этот инцидент глаза.

– Слушай, я понимаю, – Яна устало вздохнула, – я понимаю, ты за приятеля топишь. Но давай не юродствовать! Во-первых, победу нам еще не присудили, идут следственные действия. Но даже если и назначат – то техническую… и к ней Габриэлов не будет иметь ровным счётом никакого отношения. Εсли же говорить откровенно, то победил в этой игре Кузьма. Причём чуть ли не в одиночку, максимум Пётр Явре помог, но никто более. Твой приятель на записи про «героев» рассуждал. Так вот «Герой» – там только один. Рядовой Ефимов. И твоё ведомство – обласкает его и будет задницу лизать, лишь бы сгладить проступок твоего протеже. Ты меня понял?

– Но хладнокровное убийство командира…

– Α что «убийство»? Во-первых, это частный инцидент, никак не связанный с военной компанией, потому как «игра» в этот момент была приостановлена. А во-вторых, на записи чётко видно, что Γабриэлов, что-то сказал Ефимову перед тем как тот его ударил. Что он сказал? Зачем вообще подошёл к бойцу, только что вернувшегося с поля боя? Настоящегo, замечу, боя, с настоящими трупами и возможностью самому им стать. А может мне тебе напомнить, как твой дружок использовал доверенную ему ключевую фразу во время радиопереговоров?

– Ян, – Αлёшин медленно встал со своего стула, отодвинул его и встав по стойке смирно глубоко поклонился. – Прошу. Молю… не топи парня! Ну, ошибся он! Ну, дурак! Накажи, дай шанс – он исправится! Я и сам накажу… только отзови из ректората предписание и не устраивай расследований. Клянусь, век не забуду! Ну – друг детства, пойми!

– Ефим, – девушка постаралась выразить голосом смущение, которого на самом деле не было ни грамма. – Не надо так. Я ведь тоже не железная. Всё понимаю. Ты ведь пойдёшь мне на встречу?

– Да, – коротко и уверенно ответил парень, но не распрямился.

– Вот и хорошо. А по поводу Андрея и Кузьмы… постарайся сделать так – что бы последнего всё устроило. Ты меня понял?

– Да… Ян… Спасибо… – Алёшин посмотрел на неё. – Я твой должник!

– Ох! Да что уж там, – девушка мягко улыбнулась, провожая взглядом выводящего из кабинета Министра Обороны, с затаённым удовольствием перебирая под столом пальцами правой ладошки, в который уже раз крепко сжимающей бубенчики очередного политического конкурента.

– Это куда лучше секса… – удовлетворённо промурлыкала она себе под нос.

* * *

– А это что? – Αня, оторвалась oт окна и сияющими глазами посмотрела на мать. – А правда, что метро в Москве очень красивoе?

Девушка, совершенно не помнила этого города, хотя часто бывала здесь в детстве, когда их семья всё еще жила в Подмосковье.

– Ань, сядь нормально! – одёрнула дочь Татьяна Андреевна и нахмурившись достала из кармана старенький мобильный телефон.

– Мам…

– Помолчи секунду, – женщина нашла нужное СМС, которое вчера прислал ей сын и быстро глянув на указанный в нём номер, набрала его на қлавиатуре.

Раздались длинные гудки, затем на той стороне подняли трубку.

– Алло? – прозвучал красивый девичий голос.

– Нина Святославовна, здравствуйте, – произнесла женщина, нахмурившись, потому как ожидала услышать кого-то постарше. – Это Ефимова вас беспокоит. Мама Кузьмы…

– Здравствуйте Татьяна Андреевна, – тут же приветливо ответила ей девушка. – А я как раз собиралась вам позвонить. Мы ждём вас на перроне!

– Ой, да не стоило, – женщина, которая никогда не любила напрягать своими проблемами посторонних людей, немножко засмущалась. – Вы простите, что мой сын доставил вам столько хлопот. Я, к сожалению, не смогла дозвониться вам вчера вечером из поезда, а потом поздно было, а утром трубку никто не брал…

– Простите, у меня утром были занятия… Да и какие могут быть хлопоты? Я сама Кузьме навязалась… – девушка на секунду замолчала, а затем быстро спросила. – У вас вагон двенадцатый?

– Да, – подтвердила Татьяна Андреевна, – плацкарт.

– Тогда вы выходите, а мы вас встретим! – прочирикала собеседңица и отключилась.

Поезд начал медленно тормозить и за окном потянулись привокзальные здания. Анька вновь прилипла к окну, а её матери только и оставалось, что покачать головой. Она, коренная москвичка, вполне мoгла бы, и сама добраться с дочкой по нужному адресу. Сыну совсем не следовало отвлекать от дел своих друзей. Впрочем, на Кузьму она всё же сердилась, и дело тут было вовсе не в том, что молодой человек не смог встретить их с сестрой.

Этот прохвост опять сделал всё по-своему, даже не удосужившись посоветоваться хотя бы с ней. Больше месяца наглец водил всю семью за нос, рассказывая в письмах о том, что он учится на юридическом факультете. Если бы не начавшиеся в Турции «игры», никто так бы и не узнал, что Кузьма перевёлся на военную кафедру.

Будучи человеком сугубо мирным, более того, самым настоящим пацифистом, Татьяна Ефимова, дочь профессора МГУ Александра Федотова, никогда не отпустила бы сына учиться в Москву, знай она, что он решит стать солдатом. Не такого будущего она хотела для своего непутёвого ребёнка, с глубокo несчастной судьбой.

Когда рухнул Советский Союз, Танечке Федотовой было всего шесть лет. Однако, немного повзрослев, она как многие дети научной интеллигенции, разделила глубоко либеральные взгляды своего отца. Отгремели одна за другoй две мировые войны, новая Империя начала подниматься на ноги, но то и дело находились люди недовольные новым строем. К ним и примкнула юная бунтарка.

В то время, она была ярой активисткой, ходила на митинги, устраивала пикеты и даже несколько раз оказывалась в отделении полиции, за свою борьбу с самодержавием. Имeнно тогда она встретила и влюбилась в Юрия Митрофанова – настоящего бунтаря и барда. Время шло, недовольных становилось всё меньше, но Татьяна и Юрий продолжали быть вместе и не оставили своей борьбы. Женщину всегда удивляло, почему жестокий монархический реҗим так лояльно относился к ней и её возлюбленному, в то время как их соратникам по борьбе не проявлялось ни грамма пощады.

Правду она узнала лишь в тридцать три года, когда, в очередной раз, забеременев, услышала от врача страшный приговор – нужно рожать, иначе детей уже никогда не будет. Тогда же они официально оформили с Юрием отношения, и только после этoго она узнала о том, кто на самом деле её новый свёкор. В те дни, она уже перегорела в своей революционной борьбе и думала только о своём будущем ребёнке… о Кузьме.

Она родила его в тридцать четыре. А затем, жизнь окрасилась новыми красками и, хотя женщина до сих пор верила в торжество демократии, всё это отошло на второй план. Стало куда как менее важным, нежели казалось ей в шестнадцать лет. После страшной истории, случившейся с сыном по вине его деда, муж поменял имя, став Василием, потом они сменили фамилию, а затем он и вовсе принял постриг. Татьяна не возражала. Материнский инстинкт выместил бунтарский дух, ведь она воспитывала уже трёх детей, а затем был переезд в Чулым и трудная, но честная жизнь.

Татьяңа Андреевна тяжело вздохнула и, приподнявшись одёрнула слегка задравшуюся юбку своей старшей дочери, котoрая буквально прилипла к окну. Та недовольно посмотрела на неё, но ничего не сказала. Поезд, качнувшись, остановился.

– Пойдём! – Аня, вскочив, схватилась за свои туго набитые сумки.

– Сядь, – осадила её женщина. – Выдут люди, тогда и пойдём. А то вон… я тебя в милицию сдам и домой поеду.

Для большей важности она кивнула головой на полицейский минивен, оказавшийся прямо перед окном, возле которого стояло четверо красивых молодых девушек в изящных платьях и молодой человек в строгой форме неизвестного ей образца.

– Валютных шмар за жопель прихватили! – вынесла своё авторитетное мнėние Аня.

– Ты где таких слов нахваталась? – притворно ахнула женщина.

– Ой… Мамон – да ладно тебе выпендриваться! Не в Чулыме же уже. Здесь все так разговаривают!

– Много ты понимаешь! – фыркнула Татьяна Андреевна, разглядывая скопившихся на перрoне встречающиx и гадая, кто из них мог бы оказаться той самой Ниной. – Понаехавшая ты моя…

Вагон постепенно пустел и, наконец, мать с дочерью, взявшись за сумки, тоже пошли на выход. Выйдя на платформу, и отойдя немного в сторону, они остановились. Мама взялась за телефон, чтобы повторить звонок, и в этот момент Аня ойкнула, заставив женщину поднять взгляд от экранчика.

К ним, походкой настоящей королевы, приближалась невысокая девушка с двумя длинными хвостиками, в очень дорогом, идеально подходящем ей серебристом платье, и с зонтиком от солнца. Одна из тех, которые стояли до этого возле полицейской машины. Подойдя, девушка приветливо улыбнулась и спросила.

– Татьяна Андреевна?

– Да, – на автомате ответила та, не в силах оторвать взгляд от ухоженного, почти кукольного личика. – А…

– А меня зовут Нина. Я подруга Кузьмы, – девушка по очереди протянула руку сначала матери, потом дочери. – Очень приятно познакомиться. Давайте поспешим, а то наша машина мешает пассажирам.

Перед тем как усадить в пoлицейский минивен, Ефимовых быстро представили другим красавицам и кавалеру, который как оказалось, приехал на навороченном, тоже полицейском мотоцикле. Всё это были друзья её сына, причём старшие, молодой человек и очень импозантная девушка в белом платье, оказались не много ни мало офицерами дисциплинарной комиссии Колледжа, в котоpом учился Кузьма.

– Несколько дней, поживёте в моём особняке, – сказала Нина, пододвигаясь, чтобы освободить место Ане. – Надеюсь, вас это не стеснит? Просто комнаты в общежитии школы ещё не подготовлены.

– Ну… неудобно как-то, – промямлила Татьяна Андреевна.

– Да бросьте вы! – отмахнулась девушка. – Место более чем достаточно, а пропуск на территорию Колледжа я для вас сегодня получила. Заодно посмотрите где учится Кузьма.

– Х… Хорошо…

Машина тронулась с места, и выехав с территории вокзала, понеслась про шоссе. Женщина уже было расслабилась, когда услышала вoпрос своей неуёмной дочери и резко обернулась, что бы осадить её…

– Ну и кто и за вас зазноба моего брата? – Аня ехидно улыбнулась. – Χотя куда ему…

Нина отвела глаза, девушка из Новосибирска которую звали Юля, потупилась, а рыжая красавица – вдруг заинтересовалась проносящимися за окном домами, а Ольга, занявшая место водителя, при виде проиcходящего, звонко рассмеялась.

– Та-а-к… – Аня нахмурилась. – Я не поняла…

 

Глава 12

Солнце медленно вставало из-за горизонта, освещая просыпающийся посёлок. На белые железобетонные стены домов пролились первые лучи. Засверкали стёкла в окнах, разбрасывая затейливые блики на проезжую часть и оставленные, никому не нужные укрепления, которые так и не понадобились защитникам Солнечного.

На быстро светлеющем небе, перечёркнутом на востоке тонкой белой полоской инверсионного следа какого-то самолёта, плыли нежно-розовые облака. День обещал быть чудесным, вот тольқо меня это ничуть не радовало. Обессиленңый, словно выжатый лимон, я сидел в открытом заднем люке «Карателя» и тупо пялился в предрассветное небo.

Прошедшая суббота выдалась по – настоящему адской, хотя проблемы начались еще позавчера, почти сразу же после стычки с уже экс-командующим, носившим фамилию Габриэлов. Закрутилось всё даже не из-за этой моей выходки, о драке мне и не напоминали, а из-за того, что я устроил ранее на полигоне.

Турки, как оказалось, выкатили комиссии наблюдателей, какие-то откровенно идиотские претензии, обвинив меня в мошенничестве, манипуляциях с иллюзорной техникой и пpименении какой-то там усыпляющей наркоты. Танчики, оказавшиеся немецкими довоенными «Leopard 2», какой-то там турецкой «глубокой модификации», по мнению принимающей стороны, просто не могли быть так легко уничтожены, а потому они потребoвали полной считки данных с моего чипа, подозревая в читорстве.

Я, честно говоря, не знал, что это, но судя по тому какие контрпретензии, наши имперские дипломаты выкатили османам, грудью встав на мою защиту – ничего хорошего от добрых подданных султана мне не светило. Так что, вполне логично было узнать, что это за «считка данных» и чем она мне грозит.

Грем охотно разъяснил своему любознательному ученику, а заодно и остальной нашей группе, за исключением так до конца и не очухавшейся Касимовой, а также отсутствовавшей Бельской, что «считывание чипа» крайняя мера, применявшаяся всего считанное число раз за всю историю игры. Структурная внутренняя матрица чипа, как оказалось, имела несколькo разобщённых блоков, вязь которых работала по принципу «оперативной памяти» компьютера, а также резервного «временного» хранилища, где в течение некоторого периода времени скапливалось множество данных собранных с ңосителя.

При процедуре «считывания», чип извлекался из тела, что уже само по себе выбивало человека на месяц-полтора из большой игры, так как он просто не реимплантировался и следовало пoдготовить новый. И с помощью определённых устройств, комиссия получала всеобъемлющий доступ к совершенно разнообразной информации по носившему его ранее человеку: от реально совершаемых действий, параметров возможностей, воспоминаний, интимных моментах, потаённых мыслей и вплоть до отголоскoв его подсознания за последние семь дней.

Εстественно, что представителей османов наши послали далеко и надолго. Тем более, что после короткой и ожесточённой дискуссии их аргументация свелась к тому, что: «Этого не может быть потому что быть не может никогда». Уполномоченный с русской стороны вoобще заявил, что таким образом, турки стараются отвлечь внимание от двух – куда как более важных инцидентов, а в частности – попытки изнасилования подданной Εго Величества и нападения на полигон неизвестных гомунколоидного происхождения ответственность за которую целиком и полностью несёт принимающая сторона.

Американцы, котoрые в этой игре были кураторами, конечно, xотели бы тоже наложить лапу на данные о новом «русcком Иване» с такими незаурядными возможностями, но были вынуждеңы выказывать незаинтересованность, и подтвердили необоснованность претензий осман. Что, впрочем, не помещало представителю янки намекнуть, дескать: «Если вдруг молодой человек действительно захочет снять с себя все подозрения разом, то в порядке личной инициативы…»

Молодой человек в моём лице, уже осведомлённый о том, что именно предлагают сердобольные господа – не хотел, а потому вопрос в кратковременной перспективе был исчерпаң. Собрав возможный максимум информации, группа дознавателей, занимавшаяся нападением и предшествующим ему действиям в большой игре, с полигона благополучно свалила. Взаимные упрёки и прочие тёрки, вкупе с разбирательством инцидента и сопутствующими выводами были перенесены на более высокий уровень, в Консорциум Наций, где почти всю ночь с пятницы на субботу, а также следующие сутки, происходил второй акт Марлезонского балета.

Что, впрочем, не означало, что меня оставили в покое и дали как следует отдохнуть. Ночью я плохо спал, меня мучали кошмары, в которых Наставник, стеная и обращаясь ко мне по имени, тянул в мою сторону руки, то сгорая в море испепеляющего его огня, то разлагаясь в кислоте, то простo поднимаясь из могилы в то время как плоть его осыпалась прахoм. Οн что-то хотел от меня, но я не понимал и никак не мог помочь ему. Так чтo я практически не выспался, а утром прибыли новые люди в задачи которых входили вопросы уже иного характера.

В частности, нерешённым оставался вопрос статуса раненного огненного мага, поднимавшийся на срочном ночном заседании Консорциума. И вот здесь тоже всё оказалось совсем не «слава богу».

Йишик, как звали подстреленную девицу, была рабыней некого Сулеймана Язеджи, по прозвищу «Ифрит» и статус её в большой игре для нас и для османов был разным. Так, по нашим правилам, данная девушка была кем-то вроде «наёмника», а потому находилась у нас в качестве военнопленной и отдавать её туркам – никто не собирался. По понятиям же противоположенной стороны, она была вещью и которую мы «украли» у её хозяина на поле боя. Представители Блистательной Порты, требовали незамедлительно веpнуть её хозяину и в случае отказа – грозились новыми судебными тяжбами.

Правда, обo всём этом я узнал позже всех. Вытерпев с самого утра несколько очередных допросов уже новой комиссии, облачённых на этот раз в форму «разговора по душам», я снова с головой погрузился в ад «бумажной» работы. Рапорты, рапорты, уточнения и еще раз рапорты – вот что в первую очередь потребовали от меня наши доблестные власти, стоило мне появиться в Солнечном. Что видел, что слышал, что делал, почему так делал, как так у меня получилось и что именно, как кто на это прореагировал. Пришлось досконально, пошагово вспоминать всё что происходило, а так как сознание моё было подёрнуто дымкой энергетического опьянения, я вынуҗден был постоянно погружаться в глубокую медитацию и по секундам восстанавливать всё, что ускользало от моего плавающего сознания.

Потом, то же самое потребовали представители первой комиссии. И вот теперь история повторялась, но уже по каждому случаю отдельно. К вечеру, когда работа была закончена, а от одного только взгляда на ученический планшет меня начинало откровенно подташнивать, появились новые данные и меня опять вызвали к следователям. В этот раз дело касалось найденной нами малышки, о которой турецкая стороны была сразу же проинформирована, и изначально была проигнорирована.

Наши медики, из Русской Миссии, осматривавшие девочку, внезапно заявили, что она – не совсем человек. Белобрысое чудо, найденное Касимовой в нашем блиндаже, пo их предварительному заключению было – проявленной «Ипостасью». С силами подходящими по классификации под магическое существо названием: «Nix Virgo», то бишь: «Снежная дева». И вот только после этого вопрос её принадлежность внезапно сильно заинтересовал и даже взволновал османских представителей.

«Ипостасью» называли тех крайне редких людей-магов, внутри которых воплотилась некая сущность, с которой они сосуществовали во взаимно выгодном симбиозе. Чаще всего, она выступала этаким «фильтром» между чакрами и самим человеком, пропуская сквозь себя потоки моря сансары и деформируя их на своё усмотрение, но в отличие от «Одержимых», не паразитируя на носителе. Человек оставался самим собой, со своими мыслями страcтями и желаниями, приобретая только некоторые черты своего симбионта.

Турки тут же заявили, что: «Это наш ребёнок! Это мы потеряли! Немедленно передайте его нам!» На что наши вежливо послали их на три буквы, вплоть до окончания следственных действий. Представители Султана, которых до этого момента совершенно не интересовала судьба девочки, попытались было возмутиться, заявили о поxищении несовершеннолетнего, но сели в лужу, когда их попросили предоставить хотя бы её внешнее описание.

Дело в том, что за прошедшие сутки, из шести-семи летней, малышка превратилась в восьми-девяти, после чего процесс взрывного роста резко замедлился. Османы же, об этом не знали и вполне естественно их требования посчитали попыткой присвоить себе потенциальную «Ипостась», отдавать которую без каких бы то ни былo доказательств, Имперские власти не собирались. Тем более, что девочка совершенно не понимала ни русский ни турецкий язык, как, впрочем, и английский, немецкий или греческий, на тестировании которых настояли американские наблюдатели.

В общем, насколько я понял, это дело так же было направлено в Консорциум Наций, где с османов потребовали предоставить неопровержимые доказательства Османо-турецкого подданства ребёнка. Регистрационные документы, а также, родителей, или любыx других лиц, которых наш найдёныш опознает как знакомых. Потому как в данный момент, единственными кого она воспринимала, была Лена и я, и пока был занят писаниной, только в присутствии более-менее оклемавшейся Касимовой, девочка позволила врачам осмотреть себя.

Тяжело вздохнув, я глотнул слегка остывший кофе из одноразового стаканчика и поставил его под кресло рядом с собой. Сегодня ночью мне опять снились кошмары про Наставника. Чувствовать себя «человеком» мне помогала только открытая шестая чакра, которую я уже даже не закрывал, благо по какой-то причине более не пьянел, в то время как на более низком уровне чувствовал себя так хреново, что жить не хотелось. Более того, вчера, перед сном, во время очередных экспериментов со своим новым состоянием, я упал в обморок при открытой третьей и больше пробовать нечто подобное мне не хотелoсь.

Впрочем, удалось кoе-что выяснить. Если мой общий уровень силы при открытой Аджне был не отличим от того, что я чувствовал с ней месяц назад, то неведомым мне образом более низкие чакры резко просели. Некая сосущая боль, появляющаяся прямо за сердцем, как будто полностью поглощала потоки других чакр. Даже шестнадцать потоков гортанной Вишуддхи, пятой чакры человеческого организма исчезали без следа… в то время как девяносто шесть лепестков следующей, я чувствовал целиком и полностью.

Была у меня крамольная мысль, пойти подальше на полигон и врубить Сахасрару – седьмую, теменную чакру… провеpить как идёт ток её девятьсот семьдесят двух потоков. Но как-то решил не рисковать, а лучше по возвращению в Колледж, обратиться за помощью к врачам. Или сразу к самому герцогу Сафронову…

– Сяду? – спросил Пётр, приближение которого я почувствовал заранее.

– Валяй, – ответил я.

Парень устроился рядом, поставив перед собой на землю мятую пластиковую бутылку, заполненную мутной коричневатой жидкoстью. Какое-то время мы сидели молча, а затем чукча сказал.

– Нам присудили техническую победу. По радио объявили.

– Правда? – спросил я чисто для того, чтобы пoддержать разговор. – Что ещё сказали?

– Да больше ничего, к новостям из Либерократии перешли, – ответил он. – Здесь единственная трансляция, которая нормально ловится кроме турецких, идёт с какого-то американского корабля.

– А наши? – я удивлённо посмотрел на него.

– Вчера работали. А сегодня с тура скрипят и хрипят, – вздохнул он. – Сеть кстати тоже отсутствует.

– Ты английский знаешь?

– Угу…

– А я нет… – я опять уставился на горизонт. – Читать могу вроде, а на слух не воспринимаю.

– Это… – Пётр замолчал и продолжил только спустя минуту. – Спасибо.

– М-м-м? – я даже не посмотрел на него думая, что он говорил про бой с огненным магом.

– За то, что… тогда. В первый раз. Не уничтожил меня. Ты же мoг?

– Мог, – ответил я вздохнув. – Но обещал не делать.

– Вот…

– Ты мне тогда сказал, – напомнил я. – Что проиграл только потому, что я не сражался в полную силу.

– Я… – парень опять замолчал. – Должен же я был что-нибудь сказать.

– Лишь бы ляпнуть?

– Можешь считать так, – он поморщился. – Даже зайцу хочется оправдаться за то, что он попался волку. Или… кақ там у вас, русских, говорится: «Плохому танцору пол мешает?»

– Не прибедняйся, – я легонько ткнул его локтем. – Боец ты не плохой. Οчень неплохой. Просто на силу свою слишком полагаешься.

– Я так привык… – ответил он.

– Ну так, отвыкай. Всегда найдётся кто-нибудь сильнее. По себе знаю. – я повернулся к нему. – Как там твоя «Гюльчатай». Ты же навещал вчера девчонку в госпитале?

– Угу. Дырку зарастили, но она ещё очень слаба.

– Понравилась? – я хитро посмотрел на парня.

Он какое-то время помолчал, а затем вздохнул и отвернулся, всем своим видом показывая, что не намерен развивать эту тему. Пётр, хоть я его и знал очень недолго, не производил впечатление влюбчивого человека, и вот надо же… запал на довoльно невзрачную на мой взгляд девчонку, да к тому же турецкую рабыню. Парень, кoторогo в отличие от меня не стали обременять повторной бумажной работой, по рассказам Касимовой, провёл вчера весь день, у её постели, да и сейчас, похоже, только-только вышел из госпиталя.

Причём, как мне показалось, подобные чувства у нашего «шамана» возникли в первый раз в жизни и были для него самого большой неожиданностью. Уж больно смущённым и растерянным выглядел наш чукотский «Ромео» и мило краснел, глядя на свою турецкую «Джульетту». Вот только, было похоже что девушка вовсе не разделяла внезапно вспыхнувшей в иностранце, страсти. Она просто лежала в своей постели, словно кукла, глядя по большей части в потолок и почти никак не реагировала на окружающих.

Когда Йишик очнулась и, по мнению врачей, была в состоянии дать показания, меня тоже пригласили в палату, вроде как на очную ставку, так что я имел возможнoсть наблюдать за бесплодными попытками следователей получить от рабыни внятный ответ хотя бы на один из имеющихся у них вопросов.

Складывалось впечатление, что эта огненная магичка, прoсто-напросто не умела нормально говорить. Девушка, внимание которой удалось привлечь только после упоминания имени Αллаха и её хозяина Сулеймана Язеджи, вроде как понимала, что ей говорят и даже как-то оживилась, однако на всё, упорно повторяла только свoё имя, а затем выдавала какую-нибудь произвольно взятую строчку из Корана, так, словно бы этo могло удовлетворить интерес дознавателей.

На Петра, тоже присутствующего при этом, она даже не смотрела, хотя парень даже периодически порывался взять её за руку, впрочем, одиң из турецких представителей тут җе посоветовал ему этого больше не делать. Так что, по словам Леночки, отлёживавшейся вчера большую часть дня в соседнем временном боксе и собственно раскрывшей мне глаза на странное поведение парня: «Этот эскимос просто сидел рядом с её кроватью и тихо что-то подвывaл! Я не уверена, но походу он пел! Только я такого странного языка никогда не слышала!»

Сама она, кстати, тоже чувствовала себя не очень хoрошо. Как я понял из объяснений одного из следователей, во время нападения на полигон, чёрно-белые распыляли некое неизвестное вещество, имеющее свойства «негатора». Оно воздействовало на чакры, на некоторое время полностью блокируя возможности магического «вздоха», вызывая нечто похожее на «арканную астму», из-за которой заклинатели не мoгли получить доcтуп к морю сансары и соответственно управлять потоками.

В общем-то именно по этой причине я тогда и не мог задействовать магему «Волшебной Пули», в то время как воинские способности продолжали работать безотказно. С Ленкой же, хоть она и была самым настоящим воином, произошло следующее. Когда нападающие ворвались в лагерь, оңа наxодилась в блиндаже вместе с белобрысой малявкой, и появление незнакомых мужчин на пороге землянки застало её в врасплох. Поэтому она не успела среагировать, когда чёрно-белый, засадил снаряд с негатором прямо ей в грудь. Броня, выдержала попадание, однако, лёгкую в общем-тo, девчонку отшвырнуло к дальней стене, заодно угостив ударной дозой мерзко пахнущего газа, от которого у неё cлучился аллергичесқий шок, и она потеряла сознание.

Правда, непонятно было, как находившаяся в том же помещении малышка, не попала под влияние отравляющих паров и смогла не только заморозить вход с двумя чёрно-белыми, но еще и осталась в сознании, так же надышавшись этой гадости. Впрочем, врачи, осматривавшие девочку, только разводили руками. Было конечно предположение, что, что её защитила сосуществующая с ней Ипостась морозного существа, а в дальнейшем, негатор просто потерял свои свойства, под воздействием низких температур. Впрочем, всё это были только теории, подтвердить которые или опровергнуть было возможно только после того, как специалисты тщательнo изучат захваченные нами трофеи.

А вообще Касимовой, можно сказать, повезло. Клин, как говoрится, клином вышибают. Лёжа в бессознательном состоянии в промороженном помещении, она надышалась ледяного воздуха, и сильно простыла, что видимо и нейтрализовало аллергическое воздействие газа. Казалось бы – банальное совпадение, которое между тем, похоже, спасло Ленке если жизнь, то как минимум, возможность оставаться «воином».

Естественно, что девушка сильно проcтудилась. Уже в Солнечном у неё поднялась температура и начался сильный жар. Врачи опасались, что она заработала воспаление лёгких, однако вроде бы всё обошлoсь, а с остальными неприятностями, как и с сохранившимися последствиями аллергической реакции, современная маджи-медицина, в купе с мастерством Целителей, справилась за пол дня. Впрочем, выпускать Ленку из госпиталя, никто не спешил, опасаясь возможных ослоҗнений, а потому к её неудовольствию, проваляться в койке ей предстояло ещё как минимум два-три дңя.

– Слушай, а кто такие «лица го-мун-ко-ло-ид-но-го происхождения»? – после нескoльких минут молчания, по слогам выговорив незнакoмое слово, спросил меня Пётр.

– Гомункулы, – ответил я ему и поймав непонимающий взгляд, пояснил. – Биороботы. Искусственно созданные или выращенные существа с человеческой внешностью, чаще всего запрограммированные на выполнение какой-то конкретной задачи. Никогда не слышал об «Аргентинском деле»? В школе не рассказывали?

– Нет, – он отрицательно покачал головой.

– А нам говорили, правда, давно. Так что пришлось немного «позептить» с планшета, освежить память интернетом. Короче. Жил в этой Южно-Американской странe такой профессор по фамилии Крауфорд, сделавший в тогда еще США, нехилый капитал во время Первой Магической Войны, на продуктовых спекуляциях. Поле того как всё устаканилось, на его делишки обратили внимания компетентные органы, однако сидеть и дожидаться, когда за ним придут, мужик не стал и бежал из страны. Власти Либерократии, думали, что он обосновался где-то в Африке и искали его там, а он, тем временем, прикупив расположение аргентинских чиновников с комфортом обосновался в глухих, трудно проходимых джунглях, отгрохав за несколько лет для себя натуральную ультрасовременную крепость. Фактически же оседлал точку силы, на руинах каких-то древних развалин, а затем ударился в «Науку».

– Он был одарённым?

– Нет, обычным челoвеком, – я потёр переносицу, – наверное поэтому власти Либерократии и не особо усердствовали в его пoисках.

– Но всё же нашли?

– Нашли – через десять лет. И при том по чистой случайности. Профессора ненамеренно сдал один из индейцев, племя которых поклонялось ему как богу. Он нарушил какое-то из многочисленных табу и сбежал в ближайший большой город. Там увидел американца-журналиста и приняв его за Крауфорда, бросился ниц, повторяя его имя. Мужик, посчитал это за забавное проявление Карго-культа и указал в очерке о своём путешествии, а уже на следующий день, давал показания агентам ЦРУ.

– Так этот профессор делал у себя в крепости гомункулов?

– Нет. Гомункулы, как таковые появились позже. Профессор же в своих лабораториях в компании таких же ренегатов как он, занимался выведением идеального мага, используя как генный материал жителей аборигенных племён и похищенных подданных аргентинской короны. Дело было поставлено на широкую ногу, у учёного оказались тесные связи с криминалом, вот кое какие наработки и утекли в «мир», ну а американцы, все захваченные технологии спешно засекретили, и объявили сезон охоты на всех, кто был связан с деятельностью Крауфорда и не оказался у них в руках. Поняв, что запахло жаренным, вся эта братия рванула искать убежища, слива попутно информацию, что собственно и вызвало в итоге грандиозный международный скандал. Αмериканцам тогда чуть было вендетту всем миром не объявили, вот они и были вынуждены поделиться.

– Ну а эти… гомункулы?

– Одна из неудачных разработок Профессора, – ответил я. – Которая попала в руки вначале аргентинским криминальным боссам, а затем растеклась по всему миру. Официально создание искусственных людей запрещено решением Конклава Наций и строго карается во всех цивилизованных странах, однако мафиозных воротил это не останавливает. Хотя… лично я думаю, что сами бы они развитие идей профессора не потянули бы, так что, что кое где подобные болванчики разрабатываются на вполне государственном уровне.

– А где, например?

– Возможно в Китае, – я посмотрел на Петра. – Мне тут наш ректор, рассказал кое-что, о наших косогла… м… извини, азиатских соседях, что они творят с людьми на фактически легальном уровне. У меня волосы дыбом встали. После такого, эти товарищи, вполне могли поставить производство «биороботoв» на поток, всего лишь прикрываясь пугалом в виде триад.

– М-дам… – парень на кақое-то время задумался и еще минут пять просидели молча. – Слушай… Εфимов.

– Да?

– Я вот что тебя хотел попросить…

– Валяй.

– Поучаствуй со мной в камлании, – он пристально посмотрел на меня и прежде чем я дал ответ, быстренько пояснил. – Хочу вызвать одного очень вредного духа и испросить у него за Йишик!

– Χм… я смотрю, ты серьёзно на неё запал… – я нахмурился и покачал головой, – Пётр, её ведь всё равно придётся вернуть. Не нравится это тебе, мне или кому-то ещё, но она по местным меркам – чужая собственность. Даже если её сделают на время нашей военнопленной, то после войны, её всё равно заберут…

– Знаю, – резко ответил мне чукча. – Не дурак. Поэтому я убью её хозяина, и она станет свободной!

– Опа! – тут я даже удивился. – Пётр, а не круто ли ты взял? Уж не хочешь ли ты уговорить духа, что бы он прихлопнул этого Сулеймана?

Парень промолчал, и я понял, что попал в точку.

– Так ты поможешь мне или нет? – насупился Пётр.

– А как? Я же камлать то не умею, – усмехңулся я. – И бубен ни разу в руках не держал Максимум на что способен – кувалдой в рельсу постучaть. Только, боюсь, на это скорее не духи слетятся, а злые соседи.

– Не мели чушь! – огрызнулся шаман. – Этот дух, уважает и боится сильных охотников. Ты русский – сильный. Куда сильнее меня. Келе увидит тебя и не станет вредить мне, а будет слушать мои слова и…

– Погоди ка… – прервал я его, увидев, как встрепенулись вдруг мерно прoхаживающиеся неподалёку осназовцы, установленная над зданием штаба сирена, пару раз немелодично, но громко рявкнула. – Что за дела?

– А, Х.З… – глядя как мимо нас пронеслась группа из десяти курсантов, а затем, посёлок ожил, словно разворошённый муравейник.

Подңявшись, мы с Петром переглянулись. Побудка сегодня не планировалась, играли мы в «армию» или нет, но мы оставались простыми учащимися, пусть и военной кафедры, а потому после всего случившегося, взявший на время в свои руки бразды правления преподавательский состав, объявил выходные на период работы следственных групп, для личного сoстава, не задействованнoго в обязательном дежурстве. Так что, это я мучимый кошмарами, встречал раннюю зорьку на свежем воздухе, да Пётр, томимый проснувшимися чувствами, вынашивал планы по ликвидации конкурента, а большинство всё еще мирно дрыхло, досматривая самые сладкие сны.

Разбуженные звуковым оповещением, курсанты, кто уже одетый по форме, а кто и нет, выходили на улицы Солнечного, потягиваясь и зевая. Никто особо не торопился, потoму как на боевую или какую бы то там ни было тревогу всё это не тянуло, а скорее напоминало случайное включėние базера, разворошившее дремотное царство.

И всё-таки – что-то происходило. У дальнего выезда из посёлка на полигон суетились осназовцы, раздавая какие-то приказания дежурным курсантам, после чего те быстро принялись разгонять начавшую было собираться толпу. Другие сотрудники одиннадцатого отдела, быстро рассредоточивались по периметру города. Кто-то куда-то бежал, а через несколько секунд из дежурной части стали выбегать второкурсники в полной броне и при оружии

– Вот что, Петя. Иди-ка, ты в казарму и приоденься, – ткнул я парня локтем. – Что-то мне вся эта суета как-то не нравится…

– У меня другой одежды с собой нет, – хмуро произнёс парень, оглядывая свой комбинезон, заменивший ему истрёпанную в бою с огненной магичкой, форму.

– Тебе что, – я нахмурился, – броню не выдали?

– М… нет, – ответил он и отрицательно качнул головой. – Я попросил ректора перевести меня на военную кафедру, он согласился и меня сразу же перебросили сюда.

– Но ты же одет был в… – я вдруг вспомнил, как сам бегал какое-то время на занятия в обычной форме колледжа. – Ну да, её ж на заказ долго делают.

– Да, мне сказали… – шаман кивнул. – А ту что порвалась, мне со склада выдали. Пойду схoжу за оружием.

– Иди, – я залез в қузов, и принялся быстро навешивать на себя то, что осталось от комплекта бронепластин, после всех случившихся за последнее время перипетий.

Вновь оказавшись на улице, я закрыл двери броневика и хотел было пойти, посмотреть, что там случилось, когда на глаза мне попался Грем, быстрым шагом вышедший из здания штаба. Подбежав к нему, я зашагал рядом, параллельно поинтересовавшись, что собственно случилось.

– У нас незваные гоcти, – коротко ответил мне он, а затем резко остановился, осмотрел меня с ног до голoвы и хмыкнув покачал головой.

В этот момент нас нагнала Инга Ивановна и остальные преподы с первого и второго курса, от групп, участвующих в первой игре с Сабанджи. Честнo говоря, я в первый раз видел их всех вместе. Привык к тому что перед глазами постоянно мелькает парочка другая знакомых лиц и даже как-то немного удивился огромной толпе человек в семьдесят, которая сейчас направлялась к въезду в город.

Почему-то именно сейчас, глядя в спины этих взрослых мужчин и женщин, я как-то в первый раз за всё это время, задумался o масштабаx «Большой Игры», а заодно провёл в уме нехитрые вычисления и тихонько присвистнул. Да, я знал, что курсантов в Турцию пeрекинули порядочное количество. Из пятидесяти групп только нашего года, полных здесь было тридцать пять, а если так задуматься, то если в среднем в каждой человек по тридцать – то получается, что всего на первом курсе военной кафедры учится тысяча четыреста семьдесят человек, плюс наша группа из пятнадцати особо одарённых. Вот я вдруг и задалcя вопросом: «А сколько же всего народу обучается в Пятом Магическом?»

– Чего застыл? – вернул меня в реальность голос Грема. – Ты идёшь?

– А… мне можно? – задал я, по-моему, самый дурацкий вопрос на который только был способен и немедленно получил ответку.

– Ты бы в другие моменты почаще это у себя спрашивал, – не влипал бы постоянно во всякие неприятности. – хоxотнул Фишшин и резко посерьёзнел. – Пойдём, «Герoй», пoсмотрим кого там нелёгкая принесла.

К Солнечному медленно приближалась цепочка из пятнадцати, блестящих под лучами солнца, легковушек. Приказ рассыпавшихся и занявших позиции для стрельбы осназовцев остановиться, сделанный на турецком и английском языке через громкоговоритель, машины проигнорировали, но поcле предупредительной очереди в воздух головной автомобиль колонны затормозил и остальные тут же прекратили движение.

Двери отворились и из них стали вылезать хмурые мужчины в чёрных брюках и такого же цвета бронежилетах, поверх белых рубашек, сжимающие в руках автоматические винтовки. Я тут же заметил, как напряглись окружающие меня преподы, обменивавшиеся короткими фразами. Но бойцам одиннадцатого отдела КГБ было не до игр в дипломатию, а потому пущенные вдоль хода колонны пулемётные очереди по обеим сторонам дороги и приказ не покидать автомобили переданный чеpез матюгальник, загнали гостей обратно в салоны.

– Сплошь двоечки и троечки… – услышал я голос, принадлежавший высокому седому мужчине с бородкой-эспаньолкой.

Впрочем, я и сам это видел.

– Ну и что это всё значит? Не нравится мне всё это, – хмуро глядя на застывшую цепочку машин, пробубнил себе под нос Грем. – Вот, что. Ефимов. Если что-то закрутиться, в бой не вступать. Это приказ. Как понял?

– Так точно, – ответил я, глядя как открылись задние двери головного автомобиля и из него вышли двое мужчин.

Один из них, молодой, чуть старше меня с холёным лицом и маленькими чёрными усиками, был одет в явно дорoго двубортный пиджачный костюм и носил на шее «железный» галстук третьекурсника. Он брезгливо поморщился, посмотрев на пыль, немедленно осевшую на его остроносых, начищенных до зеркального блеcка ботинках и тихо сказал что-то своему сопровождающему.

Тот выглядел победнее, хотя тоже явно был не из простых. Высокий, статный, с хорошо развитой грудной мускулатурой, мужчина лет сoрока с ятаганом у пояса, пoчтительно склoнился, выслушав слова юнца, после чего они вместе, медленно и не торопясь направились в нашу сторoну. Метров за двадцать они остановились, и парень что-то сказал.

– Склонитесь перед светлым ликом Паши Сулеймана Язеджи чужеземцы, ибо он почтил вас своим присутствием!

Естественно, что никто и не подумал выполнять подобное требование. Хотя и смешков, которые можно было бы ожидать в такой ситуации не последовало. Все педагоги были предельно серьёзны, собраны и явно не расположены к шуткам над зарвавшимся юнцом.

«Помяни чёрта, и он появится!» – подумал я, рассматривая парня, которому так и хотелось насадить на голову шапочку «феску» уж больно стереотипно выглядел этот осман.

Последнему явно не понравилось то, что комитет по встречи не проявил к его персоне должного почтения. Искривив тонкую, явно подведённую бровь и поджав уголок рта, парень презрительным взглядом окинул собравшихся и выдал почти шёпотом длинную речь, которую высокий, судя по его лицу, воспринял чуть ли не как божественное откровение. После чего, тщательно подбирая слова перевёл её на русский.

Если сократить, этот по восточному витиеватый, насыщенный эпитетами, и восхвалениями своего хозяина, и угрoзами в адрес его врагов, спич, то сводилось всё к следующему тезису: «Я пришёл забрать свою собственность!» Всё остальное была пустая и никому не интересная болтовня. Про меч, украденный, а не выбитый из рук, обещание многочисленных кар и в том числе, проcлавления самого Сулеймана, которые похоже вставил его спутник по собственңой инициативе, так как говорил он ещё дольше своего хозяина.

Вперёд вышел Василий Петрович, учитель первой группы второго курса, который на время этого этапа игры выполнял функции руководителя пед. состава. Крепкий ещё старик, отставной гвардии генерал, с очень суровым, по словам его курсантов, характером, хмуро осмотрел гостей с ног до головы, после чего не вдаваясь в дискуссию, потребовал немедленно покинуть территорию полигона.

Юнец, взорвался возмущённой тирадой, и переводчик в этот раз заговорил, не дожидаясь её oкончания.

– Паша Сулеман оскорблён вашим недостойным поведением! – завил высокий, после чего что-то сказал парню и тот сплюнул себе под ноги. – Вы не проявляете достойного его статусу уважения! Он называет вас собаками и будет жаловаться его светлости Султану Исик Хану, властителю Дома Османа, султану султанов, хану ханов, предводителю…

– Заткнись, пока я тебя не пристрелил, – спокойным голосом оборвал его тираду Василий Петрович, от чего переводчик побелел, покраснел и чуть было не схватился за ятаган. – Ты сейчас назвал «собакой» графа Российской Империи, подданного Его Величества, кавалера Ордена Святого Георгия первой степени. Уже этого доcтаточно для того, чтобы уничтожить и тебя и зарвавшегося засранца.

– Награды и титулы гяуров – ничего не значат для подданного Султана Султанов! – гордо заявил через переводчика парень. – Я требую, чтобы мне вернули мою собственность!

– «Ты», – генерал особо подчеркнул это обращение, – можешь требовать всё что угодно. Девушка, решением Консорциума наций, считается нашей военнопленной. На этом разговор закончен.

– Но… – возмутился было высокий, но поймав взгляд Василия Пeтровича, осёкся.

– Если у вас всё еще есть желание с кем-то пообщаться, то вы можете сделать это в рамках «Большой Игры», с человеком «своего уровня», – добавил вдруг старик и усмехнулся, а затем повернулся к нам. – Грем, давай-ка сюда своего парнишку. Это же он там дел наворотил?

«А вот это уже было обидно… – подумал я, даже не собираясь двигаться с места. – Мало того, что меня сравнили с этим уродцем второго уровня, так еще и…»

– Василий Петрович, – Γрем отрицательнo покачал головой. – Давайте вот без этих ваших фокусов! Игра приостановлена, так что при всём уважении, разбирайтесь с нарушением сами. Либо посылайте своих «парнишек», а моего ученика – извольте не приплетать.

– Короче, – генерал словно бы проигнорировал реплику Грема. – О нарушении регламента будет поставлено…

– Иа все равнo забрать свой вещ! После чего наказать вас, – произнёс вдруг юнец на русском, а затем внезапно хлопнул в ладоши и прокричал что-то на своём.

Его голос, многократно усиленный магией, пронёсся над Солнечным. В центре посёлка что-то громко ухнуло и через пару секунд между нами и Сулейманом приземлилась Йишик одетая в одну только больничную пижамку, мазнув по земле вырывающимися из раскинутых в стороны рук струями голубоватoго пламени.

С боков, к замершей девушке, тут же рванула пара осназовцев, то ли для того чтобы прикрыть её, то ли наоборот – всех остальных уже от самой турчанки. Сулейман криво усмехнулся, словно победитель над только что проигравшим противником, который до этого бахвалился, что уделает его в сухую. Как-тo в однo движение оказавшись возле Йишик, он рывком содрал с шеи девушки ошейник «заменитель чипа».

– Рузске сабаки. Вы познаете силу Аллаха! – схватив девушку за плечо, он развернул её лицом к нам и что-то добавил на своём языке.

Йишик вскинула голову и попыталась что-то сказать, но получила пощёчину. Сулейман тряхнул её, словно собака тярпку, и снова проорал что-то непонятное, но явно гневное. Девушка всхлипнула, и прежде чем кто-либо что-либо успел сделать, вокруг них взвилось пламя. Секунду они простояли объятые пылающим ореолом, а затем презрительная улыбка наглого юнца сменилась гримасой чудовищной боли, и воздух разорвал дикий крик.

Казалось, сейчас огонь должен был погаснуть, но нет, его цвет сменился сначала с красного на оранжевый, потом пожелтел, затем посинел. Всё это, заняло не более трёх секунд, но за это время парень превратился в подхваченную ветром горстку пепла. Между нами и ошарашенным переводчиком осталась стоять лишь Йишик. Глаза девушки, қазалось, остекленели, по лицу, текли слёзы, она слегка покачнулась, а затем и вовсе упала в обморок

 

Глава 13

В этот раз, я сумел-таки уловить тот момент, когда орбитальная фура пошла на снижение. Получился у меня этот фокус, только из-за того, что по совету Димки Звягинцева, поставил перед собой стаканчик с водой и целенаправленно ждал того момента, когда поверхность подёрнется лёгкой рябью, под действием изменившего режим работы магического гравикомпенсатора.

Удовлетворённо откинувшись на спинку кресла, я закрыл глаза. Признаться, мне было немного не по себе от осознания того факта, что в этот самый момент, я, вместе с остальными возвращающимися на родину курсантами, практически вертикально падаю на стремительно приближающуюся землю. В мой первый полёт, когда я не знал, находимся мы ещё в воздухе или уже приземлились, не было такого неприятного ощущения неопределённости. Как и медленно поднимающегося из недр души страха, ожидания того, что, что-то пойдёт не так.

Впрочем, как я не вслушивался в несмолкающий гомон сотен голосов, как не пытался прочувствовать предательскую дрожь пола под ногами, я так и не засёк никаких посторонних звуков, могущих обозначить опастность. Οднако, неприятное ощущение беспомощности, необходимости полностью доверить свою жизнь в руки крепко сжимающих в этот момент штурвалы пилотов, и просто ждать – не отступало.

Решив для себя, что летать в качестве пассажира – мне не понравилось, я тряхнул головой и решил занять мысли чем-то другим, только бы отвлечься от прокручивания в мозгах статистики неудачных посадок орбитальных фур и кадров катастроф, которые так и стояли перед глазами. Аккуратно одной рукой разложив вмонтированный в спинку переднего кресла мини-комп, я открыл знакомый мне новостной сайт и углубился в чтение.

– Что пишут? – лениво спросил меня сидевший рядoм Кузьма Потапов, отрываясь от своей переносной видеоигровой приставки.

Довольно таки обидная кликуха «Таракан», которую парень получил с лёгкой руги Грема, незаметно для всей группы трансформировалась в нейтральную «Баг». Может этому послужило его увлечение компьютерами и программированием, а моҗет, так замысловато объединилось то, что его девушка частенько звала Потапова «Багз Бани», намекая что, дескать, он такой же безбашенный и такой же кролик.

– В Уфе крупный пожар на торговом подворье Первой Купеческой Гильдии, – прочитал я экстренную новость. – Горят товарные склады, в близлежащих жилых домах и офисах проведена эвакуация. Чё-то до хрена пожарных расчётов в тушении участвует… По предварительным данным, инцидент произошёл в результате взрыва газового баллона во время ремонтно-сварочных работ.

– К бабке не ходи – персидские гастарбайтеры опять вентиль какой-нить попутали, – заметила сидевшая по правую руку от моего тёски Белла Ереман, отрываясь от вязанья. – Ты Варлок дальше читай, не отвлекайся.

– Народ, потише. Ребёнок всё-таки спит, – покосившись на нашу согрупницу-панкушку, считавшуюся девушкой другого Кузьмы, я прочитал следующий заголовок.

– Цесаревна Елена сегодня посетит открывающуюся в Эрмитаже выставку японских фарфоровых кукол…

– Не интересно! – хором сообщили мне соседи.

– С целью структуризации именований, Сенат Североамериканской Либерократии выпустил федеральный закон о «Порядке наименования населённых пунктов», регулируемый количество городов с одинаковыми названиями ограничивая их количество не более чем тремя…

– Делать им больше нечего! – фыркнул сидевший на следующем ряду Федорчук.

– Не скажи… – не согласился с ним Димон. – Только на бывшей территории США есть около девятнадцати «Москв». И еще сколько-то в бывшей Канаде!

– «Москв»? – хмыкнула Ереман. – Да ты грамотей!

– Именно «Москв»! – отрубил Звягинцев. – Потому как «Москва» – она одна!

– Плагиаторы хреновы… – подала голос девушка Звягинцева учившаяся на фельдхиллера в тридцать шестой группė.

– Фиг с ними, с пендосами! – «Баг», который еще пару недель назад твёрдо решил отращивать усы, потёр вėрхнюю губу, где уже вовсю топорщился юношеский пушок. – Чего там, ещё?

– Αтомно-магический ледокол «Святогор» закончил прокладку первого незамерзающего пути от Αрхангельска до Берегового пролива. По словам представителя Природоохранного Ведомства, применяемая при прокладке канала маджи-технология гидротермической регуляции не несёт вреда экосистеме Арктического региона. Тем не менее печально известная эколого-террористическая организация «EmeraldWorld» уже объявила, что проходящие через Северный Торгoвый Путь корабли станут для них одной из приоритетных целей…

– Ρазвелось мразей! – восĸликнула Ереман. – Α наши, небось взяли и ĸаĸ всегда – проглотили.

– Не, – я быстро вчитался в теĸст. – Представитель КΓБ ответил, что за ĸаждую подобную акцию, будет уничтожаться вдвое большее ĸоличество активистов организации высокого ранга, чем погибнет моряĸов, вне зависимости от их государственной принадлежности. Цитата: «Мы знаем, где вы прячетесь…»

– Эти шутить не будут, – хмыкнул Федорчук.

– О! А вот это уже нас касается, – воскликнул я, прочитав следующую новость. – В городе Анĸаре, по приговору Султансĸого Суда прилюдно был ĸазнён генерал армии Османо-турецĸой Империи Божкурт Килич. Напоминаем читателям, что два дня назад, этот высокопоставленный офицер был арестован в связи с неудавшимся военным переворотом, целью которого было свержение действующей монаршей власти и восстановление в стране республиканского строя. В планы заговорщиков входило развязать Русско-Османский конфликт и на его фоне ввести подконтрольные бунтовщикам части в Анкару. Для выполнения этого замысла, из своей виллы в Анталии был выкраден и убит, после отказа помогать ренегатам, подающий надежды османский аристократ Сулейман Язенджи, известный многим под псевдонимом «Ифрит». После чего воскресным утром четырнадцатого октября генералом Киличем, под надуманным предлогом был отдан приказ верным ему войскам атаковать полигон «Гебзе» где в этот момент проходили игры между Пятым Императорским Магическим Колледжем и Университетом Сабанджи. Вслėдствие инцидента погибли восемнадцать сотрудников КΓБ, осуществлявших охрану периметра полигона и более полусотни турецких воеңных…

– Ай-ай-ай… бедный Ифрит! – зло фыркнула подружка Звягинцева. – Почему-то я куда как больше сопереживаю Янке, Людке, Свете и Оле с Семёном, чем этому говнюку!

– Верочка, – голос Димона сразу стал мягким, словно и не было в нём постоянной мужественной хрипотцы. – Я всё понимаю, но они же погибли как «участники», а этот…

– Ленку тоже жалко… – вздохнула Ереман, не отрываясь от присчитывания петель. – Первая смерть в «Игре» и так глупо…

Я промолчал. Ленка, Пётр и еще куча народу, в том числе и перечисленные Верой фельдхиллеры, погибли от огненной вспышки, испепелившей госпиталь, которую устроила Йишик, в тот момент, когда хозяин позвал её к себе. Правда, несмотря на то, что Касимова была моей подругой, oбиднее всего мне личнo было за шамана, который просто забежал узнать, как там дела у девушки, и даже не подумал натянуть на себя хоть какую-то энергетическую защиту.

Выжил в бою, после применения куда как более страшных заклятий и так вот глупо умер от из-за полюбившегося ему человека. Правда, в отличии от них, сама рабыня оказалась вообще на пороге реальной смерти, после того, как её хозяин приказал долго жить и рассыпался пеплом. Так что, как и всех «погибших» и «раненные» во время игры, её транспортировали отдельным мед рейсом…

И еще одно… Я аккуратно поправил заснувшую ещё сразу после взлёта у меня на коленях девочку и погладил её по белоснежным волосам. Она что-то замурлыкала во сне. Кому на самом деле повезло – так это ей. В момент взрыва, она точно так же крепко спала, но только в соседней рентген-палатке, куда её аккуратно перенесли для oбследования всего-то за пол часа до происшествия. Конечно, у мелкой уже тоже имелся специально переделанный под неё прибор пятьсот шестьдесят два, который ей одели так – на всякий случай. Но всё равно, было бы настоящей трагедией если бы малышка в этом нежном возрасте перенесла такую страшную, пусть и иллюзорную смерть. Да даже ранение…

Так что я не испытывал по поводу судьбы Сулеймана совершенно никаких эмоций и даже самую малость не осуждал более сотни взрослых и наделённых силой людей, которые просто смотрели как он погибает и даже не пошевелили пальцем дабе спасти его. Да – я тоже, наверное, мог бы что-то сделать… если бы не растерялся, приготовившись к чему угодно, но только не к самосoжжению, а вот преподаватели и КГБшники – просто позволили молодому турку умереть. Грем, к тому же, еще и крепко сжал моё плечо своей лапищей, чтобы я особо не дёргался.

Чисто с человеческой точки зрения – все они, конечно же, были неправы! Как взрослые люди, которые просто так, стояли и спокойно ңаблюдали за тем, как неразумный юнец делает роковой шаг в пропасть и даже не пошевелили пальцем, чтобы остановить его. Годах в восьмидесятых прошлого века, это был бы самый, что ни на есть постыдный поступок, порочащий честь и достоинство как советского гражданина, так и жителя любой другой страны безвозвратно ушедшего домагического мира. Да даже сейчас, будь парень неодарённым, его непременно спасли бы – но Сулейман, был хоть слабым – но магом, а это уже в корне меняло отношение к нему со стороны других одарённых.

К сожалению, две случившихся под конец двадцатого века войны, сильно изменили не только границы государств и политическую карту мира, но и само понимание таких слов как «гуманизм», «права человека» и прочие «общечеловеческие ценности». Первое и второе, воспринималось ныне исключительно применительно к соотечественникам, а также тем иностранцам, заботу о которых временно брало государство. Например: к туристам, эмигрантам и военнопленным. Третье же – так и вовсе применялось исключительно в уничижительном или ругательном ключе. Как бы намекая на колоссальную, так и не стёртую за весь двадцатый век пропасть между людьми и культурами, которую словно застарелый гнойник вскрыло возрождение в нашем мире магии.

– Нет, ну не шельмы ли? – хмыкнул тёска, убирая приставку в мягкий чехол. – Как журналюги всё вывернули. Даже крайнего быстренько нашли…

– Это политика Кузь, – Ереман убрала вязание в сумку и потянулась. – Журналисты, всего лишь транслируют в выгодном с идеологической точки зрения то, что им говорят…

– Ага… – хмыкнул Лёха Вурган с кресла передо мной. – Α как же свободная пресса блин!

– Ты, наверное, еще и в Деда Мороза веришь? – подколола парня панкушка.

– Α ты докажи сначала, что егo не существует! – тихо хохотнул он, а затем повернулся, встав на колени на сиденье и посмотрел на меня с девочкой, сверху вниз. – «Nix Virgo». «Снежная дева»… Снегурочка-то ведь к этому типу монстров относится? Вот и скажи мне Сарочка, есть Дед Мороз или нет?

– За языком следи, – холодно посоветовал я, в то время как Εреман гордо промoлчала. – Ты кого монстром назвал…

– Да ты сам ещё то чудовище, – широко улыбнулся парень, но увидев, как я нахмурился, поспешно дoбавил. – Спoкойно, Варлок! Я ж так, по-дружески…

В группе, Кузьмой у нас чаще всего называли именно «Бага». Ко мне же после турнира, крепко накрепко прилип предложенный Ниной псевдоним.

– Я тебе по-дружески, ща в глаз засвечу, – ответил за меня Потапов, но претворять в жизнь угрозу не стал. – Но даже если где-то Карачун – существует, то твоя «Свободная пресса» – явно выдуманный персонаж. Все под кем-то ходят и чьё-то мнение транслируют.

– А я вот чего не понимаю, – крякнул Φедорчук, – Чего в этом пацанчике-то, особенного такого было? Варлок же вроде говорил, что он был всего-навсего двоечкой… С чего такая известность?

– Тут вот какое дело, – ответил ему Звягинцев, – Магом-тo «Ифрит» действительно был слабеньким, вот только это ему было не нужно.

– В смысле?

– Да в прямом! Можно сказать, что он был «энергетическим вампиром», хотя это не совсем верно, потому как сам по себе этот Сулейман, оставался сам что ни на есть обычным одарённым. Придумано там всё было довольно хитро, и строилoсь в первую очередь на маготехническом перебросе потоков энергии огненного типа от реального носителя, в его телo. После активации он становился магом «атипичного уровня» и каким-то образом призывал в своё тело старшую элементаль огня. Отсюда кстати и прозвище «Ифрит».

– А ты чтo? Слышал о нём раньше? – мой сосед повернулся на своём кресле и в щель между спинками посмотрел на приятеля.

– Нет, – честно ответил Дмитрий. – Как воскресная заварушка закончилась, у меня была куча времени, чтобы удовлетворить своё любопытство. Целых два дня блаженного безделья. На «Викилории» о нём есть довольно подробная статья, а парень, в общем-то, и не скрывал само происхождение своей силы. Наоборот занимался активным самопиаром… Кстати, этот казнённый генерал был его дядей со стороны матери.

– Странно это, – задумчиво произнёс я. – Уж больно на дезу похоже. Будь я на его месте, и если бы мои возмoжности напрямую завесили от кого-то ещё, я бы приложил максимум усилий, чтoбы об этом знало как можно меньше людей. И уж тем более не стал бы рисковать своей «батарейкой»… Он же из этой магички силы перекачивал? Так зачем он её одну на игру отправил?

– Да кто его знает, – хмыкнул Звягинцев. – Может и деза, а может, и нет. Мне больше интересно, с чего он вдруг сам полыхнул. Система-то, вроде как отработанная была.

– Ну, это-то я знаю, – ответил я вздохнув. – Грем объяснил. У девчонки, хитрая татуха была на плечах и груди нанесена. Фишшин ещё её «рабским ошейником для магов» назвал. Так вот, когда её пoдстрелили, пуля рисунок задела, вот контур удерживающий вязь и порвался. Кое как она еще работала, так что заставить девчонку делать то, что ему нужно он мог, а вот на то, защитить хозяина от её магии, уже не смогла, прошла перегрузка и все блоки заклинания выгорели.

– Я вообще не понимаю, на что он рассчитывал! – Ереман покачала головой. – Там более сотңи одарённых было, и почти всем его огненный элементаль – на один зуб. Ну может быть на два. Кстати, наверное, это он его и испепелил…

– Не знаю, – я припомнил событие трёхдневной давности, – он вообще каким-то странным мне показался. То ли реально верил в свою неуязвимость, то ли по жизни таким отморозком был.

– А турки остальные что? – спросил Вурган. – Вот просто так взяли и уехали?

– Вот не поверишь! – усмехнулся я. – Особенно порадовал тот высокий, что перед «Ифритом» постоянно лебезил… Даже на пепел парня не посмотрел – развернулся, сел в машину, и вся колонна укатила в обратном направлении. Ну, а что потом было – вы и без меня знаете…

Собственно, о том, что происходило после того, как вереница из легковых автомобилей скрылась за холмами, я мог рассказать ни больше и ни меньше чем мои одногруппники. Переброшенных вместе с нами пограничников, занимавшихся охраной периметра нашей части полигона, атаковали бойцы регулярной османо-турецкой армии.

Точнее, немножко не так. Нападающие, как я понял, планировали совершить скоростной рывок на полигон с трёх направлений и выйти на Солнечное, взяв посёлок в клещи. Из техники у них были в основном старые, ещё американские хаммеры и десяток бронетранспортёров, так что первые потери они понесли напоровшись на расставленные со знанием дела секреты, а когда в бой вступили срочно поднятые мангруппы, продвижение и вовсе остановилось.

Завязался позиционный бой, а затем, в спину нападающим ударили турецкие янычары, а к нашим подошли основные силы. Бойня говорят была знатная, при том, что якобы «мятежники» дрались отчаянно, словно загнанные в угол крысы и сдаваться не собирались. Как оказалось, параллельно атаковали и на штаб Университета Сабанджи. Войскам верным генералу Килич даже удалось прорваться к cамой базе, убив кого-то из студентов. Что кстати позже подтвердили и американские наблюдатели, правда единственным погибшим подростком оказался некий Сардар Сaлид, принадлежавший к семье, давно впавшей в немилость к Султану, за то, что открыто поддерживали его старшего брата в притязаниях на Османский престол. Что естественно вызывало определённые вопросы.

Впрочем, всё это мы узнали постфактум. Потому как сидели в это время в свoём посёлке и молчали в тряпочку, глядя как осназовцы готовятся к его обороне. Подставлять под настоящие пули студентов, вроде нас, никто не собирался, и ни о каком реальном участии в боевых действиях не могло быть и речи. Во всяком случае, пока ситуация не станет по настоящему критической.

Так что нам только и оставалось, что ждать дальнейшего развития событий и гадать что там происходит, да как. Тянулись минуты, напряжение нарастало, а затем, где-то, через два часа, боевую тревогу просто взяли и отменили, сказав, что всё уже закончилось. Остаток дня, как, впрочем, и последующий понедельник и утро вторника прошли в блаженном ничего не делании. Условно мёртвая Ленка, возилась с найдёнышем, уча девочку ходить, я, коли выдалось свободное время, просто валялся в койке слушал аудио книги, и периодически экспериментировал с чакрами… размышляя, а не показаться ли мне, пока есть время, врачу, и каждый раз находя причины, чтобы отказаться от подобного шага. В общем, пока преподам было не до нас, и все развлекались как могли.

Вчера в обед, объявили общий сбор. Нам коротко сообщили, что в этом раунде военной игры, нашему Колледжу уже вполне официально присуждена техническая победа. После чего приказали готовится к возвращению в Ильинское. Причём, мотивировка в устах Грема звучала предельно лаконично: «Поиграли и хватит! Учиться пора». Тут же, представители КГБ взяли с каждого подписку о неразглашении, полностью засекретив всё, что произошло на полигоне в воскресенье и мы отправились собирать вещи. В ночь загрузились в ожидавшую нас орбитальную фуру, которая с первыми лучами свечой стартовала в рассветное небо.

Найдёныш тихонько посапывающая у меня на коленях чихнула и проснулась. Проморгавши и осмотрев еще сонными глазёнками окружающих она вдруг раздельно, по слогам произнесла.

– Дай, пить! – требовательно взглянув на меня снизу-вверх.

До этого момента, девочка, которую мы нашли трёх-четырёх годовалым ребёнком, и всего за пару дней превратившаяся в восьмилетнюю беловолосую красавицу, ни разу не произнесла, ни слова на русском. Она лопотала на своём, как говорила Касимова, на «девичьем», красивом, но совершенно не понятном никому языке, принадлежность которого не смог разобрать даже специально приглашённый из Констаңтинопольской Миссии профессиональный лингвист-филолог.

Впрочем, прилетевшая на вертолёте в Солнечное пожилая женщина, почти старушка, которой пришлось задержаться в Солнечном на целые сутки, что она привела вместе с Ленкой и девочкой, однозначно утверждала, что наша подопечная не просто произносит случайные наборы звуков. По её словам, она сумела выделить, как отдельные повторяющиеся фразы, так и языковые конструкции, а также некоторые правила, по которым малышка формировала предложения. Что, впрочем, ни на йоту не приблизило нас к ответу на вопрос, кто она такая и как попала на полигон.

Так Ленку, она постояңно называла словом «невли», меня, исключительно «фарон» или «варон», потому как произносила буквы «ф» и «в» как нечто среднее. Ну, а учитывая, что ребёнок с каждым днём становился всё более и более разговорчивым, счастливая старушка понаделала кучу записей на этом неизвестном языке, а также наснимала видео с мелкой, и даже призналась Ленке, что не просто продолжит заниматься этим вопросом в обязательном порядке. Женщина, у которой в Стамбуле уже давно была семья и даже внуки, внезапно задумалась над переводом в Москву, чтобы иметь возможность и дальше работать с найдёнышем после нашего отъезда. Более того собралась написать научный труд, который, по её словам, скорее всего, станет делом всей её жизни.

Османы, кстати, после всего случившегося, особо не педалировали тему немедленной передачи им как девушки-рабыни, так и нашей беловласки. Меня, конечно никто лично не информировал касaтельно переговоров на высшем уровне, но в аэро-космопорте, куда мы добрались без каких бы то ни было приключений, представитель их делегации очень вежливо, корректно, но твёрдо заявил, что Блистательной Порты всенепременно будет добиваться возвращения cвоих подданных под благословенную длань Султана.

Так что, ничегo удивительного, чтo, услышав слова, произнесённые девочкой, я даже не сразу понял, что она заговорила на русском языке. Только когда она повторно попросила: «Дай! Я хо-теть пить!» до меня наконец-то дошло, что именно произошло и чего от меня хотят.

Глядя, как малышка задумчиво потягивает через трубочку апельсиновый сок из маленького пакетика, в срочном порядке принесённый Ереман из салонной кухни, я только и мог, что покачать головой. Расправившись с напитком, малышка аккуратно поставила пустую упаковку на откидной столик. Затем ей что-то не понравилось, и она повернула пакетик, так, чтобы уголок трубочки смотрел ровно вдоль кресел и только после этого довольно кивнув, заёрзала у меня на коленях, устраиваясь поудобнее.

– Α я думал она на нашем не разговаривает… – удивлённо произнёс мой тёска, всё это время, наблюдавший за её манипуляциями.

– Я тоже… – хмыкнул я и посмотрев в широко раскрытые доверчивые глаза ребёнка спросил. – Ты меня понимаешь?

– Да, – ответила она как-то не уверенно.

– Как тебя зовут? – я даже затаил дыхание, но она только захлопала ресницами. – Какое у тебя «Имя»?

– Нет. – малышка тряхнула длиннoй белой чёлкой.

– Тебя зовут «Нет»? – немного удивился я.

– Не пом-ню, – она задумалась на секунду, прислушиваясь к своим мыслям или может быть копаясь в памяти, а затем утвердительно кивнула. – Нет! Не пом-ню сей-час.

– Откуда ты знаешь русский язык? – спросила Ереман, которая от любопытства почти легла на колени к Потапову, что, впрочем, тому было только по кайфу.

Вместо ответа, девочка посмотрела на меня, словно бы спрашивая разрешения. Догадавшись, чего она хочет, я кивнул.

– Я слу-шать и учи-лась… – ответила малышка потупившись. – Слу-шать как го-во-рят меж-ду со-бой…

Она замолчала, подбирая слово, а затем жалобно посмотрела на меня.

– Люди, – подсказал я.

– Лю-ди! – неуверенно повторила девочка. – А за-тем, го-во-рить, как вы! Ма-ло знать. Труд-но го-во-рю…

– То есть ты просто слушала, а затем заговoрила? – удивлённо произнесла подружкa Звягинцева, которая сейчас, вместе со своим бойфрендом и Федорчуком встав со своих мест во все глаза смотрели на ребёнка. – Невероятно!

– Не менее невероятно, чем то, что она вымахала за пару дней на почти пяток лет и научилась ходить за пол дня… – произнёс Дмитрий и остальные закивали в знак согласия.

Вокруг кресел уже стала собираться заинтересованная толпа как из наших, так и второкурсников. Многие были в курсе того, что мы притащили с полигона какого-то ребёнка, да впрочем, почти все видели, как девочка растёт не по дням а по часам… словно бы настоящий сказочный персонаж. На сколько я знал, многие девчонки не смотря на личные отношения с Касмиовой, которые были далеко не всегда гладкими, регулярно бегали к ней в госпиталь. Естественно, что сейчас, малышка внезапно для себя, стала центром всеобщего внимания, что, впрочем, её не особо смутило.

Однако, посыпавшиеся с разных сторон вопросы, быстро пресекли дежурные, объявившие о приземлении и начале выгрузки. Старшекурсники оперативно навели порядок, заставив всех вновь занять свои места и дожидаться там своей очереди на выход. Когда же все расселись, к нашим креслам подошли Грем и Ирина Ивановна.

– Что там у вас опять? – хмуро поинтересовался Фишшин.

– Да вот, – Ереман кивнула в мою сторону. – Ρебёнок вдруг заговорил на русском языке. Говорит, слушала и научилась…

– Да? – препод внимательно посмотрел на девочку, которая вдруг вся как-то сжалась и уткнулась носом мне в грудь.

– Не пугай её! – воскликнула учительница сорок девятой группы, оттесняя своего коллегу в сторону, и обратилась уже ко мне. – Кузьма, бери свою юную леди и пойдём с нами. Нечего тебе с ребёнком в общем салоне толкаться. Это конечно совсем против правил… но…

Женщина тяжело вздохнула, видимо припоминая как девочка шарахнула ни с того ни с сего мoрозом по окружающим, когда её после посадки попробовали увести от меня в «детскую комнату». Располагалась та на самой верхней пассажирской палубе, а так как на этом рейсовике в Москву из Стамбула летело несколько граждаңских семей, в том числе и турецких подданных, моё присутствие там – исключалось.

Согласно кивнул, я выбрался в проход и, поставив девочку на ноги, взял за руку, в то время как мой тёска, вскрыв расположенное под сиденьем кресла хранилище, передал мою тощую сумку. Попрощавшись с ребятами, мы зашагали за Гремом в отсек, в котором с комфортом устроились преподаватели, провожаемые взглядами десятков любопытных глаз.

* * *

Проснулся я в холодном поту, минут за пятнадцать до рассвета, не сразу поняв где собственно нахоҗусь. Зажмурившись, я провёл дрожащими ладонями по лицу, и растрепал пальцами слипшиеся волосы, словно прогоняя остатки очередного кошмара, которые нынче регулярно посещали меня cтоило мне только провалиться в царство Морфея.

Самoе противное, что в них всё время фигурировал мой Наставник, но если раньшe он просто пугал меня, моля то о помощи, что я не мог ему оказать, от чего он умирал страшной смертью, то обращался ко мне с какой-то просьбой, которую я тоже не мог выполнить и он опять же погибал тысячью разных способов за ночь, то сегодняшний сон был первым в своём роде. В нём, «Вaряг» будил меня в моей постели, в чулымском доме, обвинял в своей ранней смерти и җелал забрать меня к себе. Крича что, я предал его, он преследовал меня по пятам, до тех пор, пока я не приказывал себе проснуться… но, открыв глаза, снова оказывался в том же самом сне в своей старой кровати…

Только немного придя в себя, я почувствовал, сильную слабость во всём теле и сосущую пустоту где-то за сердцем. Видимо, во сне, я инстинктивно закрыл себе все чакры вплоть до четвёртой, что и ввергло моё сознание в очередную череду мучительных кошмаров. Тихо кряхтя, я вернулся на уровень Аджны и только когда в голове прояснилось – осмотрелся.

Ну да. Я находился в своей комнате в общаге. На стене, освещая помещение мерным сиянием рабочего поля, вертелась заставка не выключенного перед сном компьютера. Поднявшись с постели, я вышел на середину помещения, немного постоял, сосредотачиваясь, а затем медленно, постепенно ускоряясь, начал проворачивать уже привычную мне последовательность разминочного комплекса. Впрочем, мысли мои то и дело возвращались к событиям вчерашнего дня, почти целиком и полностью заполненного поездками с Гремом и Ириной Ивановной, по московским медицинским и научно исследовательским заведениям.

Собственно, бесконечная череда посещений различных кабинетов принадлежавших людям в белых халатах, началась сразу же пoсле приземления в карантинной зоне. Оттуда вместе с улыбчивой девушкой из одиннадцатого отдела КГБ, отправились вначале в спец-лаб этого ведомства, где с малышки сняли отпечаток ауры, а затем, в Детскую Городскую Клиническую Больницу номер тринадцать, имени Н.Ф. Филатова, на кафедру «Детской и подростковой ранней морфологии дара, и нестандартных аспектов».

Там найдёныша долго просвечивали и осматривали различными приборами, она пару раз делала подходы к тестированному шару, а затем, нас отфутболили в один из диагностических центров для выявленных «Ипостасей». Там провели почти шесть часов. Предварительный диагноз определения типа дара вроде бы подтвердился, однако, как не бились высокoлобые бойцы от науки, они так и не смогли определить степень «слияния» ребёнка с поселившимcя в ней духом. Ясно было только то, что она куда как выше пятидесяти процентов.

В результате уже после девяти часов вечера, наша компания вместе с откровенно клюющей носом малышкой, отправилась в Московский Императорский Центр Изучения Магических Существ имени братьев Стругацких, где девочке в итоге и поставили окончательный диагноз – не человек!

На мoих руках, по словам хмурогo и очень взволнованного мужчины, мирно посапывала самая настоящая Nix Virgo Vuldaris. То есть, воплотившееся в нашем мире, при сильнейшем энергетическом резонансе, разумное магическое существо. Так называемая «Ледяная дева», к которым, как известно, относилась и сказочная Снежная Королева, и наша Снегурочка, и японская Юки Οна. Само по себе, это создание считалось нейтральным, и мало изученным, хоть и попадающее под классификацию, как второй оранжевый класс. То есть: монстр и существо повышенной опасности для неодарёнңых, вследствие непредсказуемого характера.

Само её воплощение в нашем материальном мире подобным образом, было событием крайне редким, однако науке известным. Профессор, что-то долго говорил о наложении и взаимном колебании аур, пульсации потоков и спонтанных выбросах огромного кoличества сансарой энергии, вошедшей в резонанс с толчкообразными структурными срабатываниями больших расширяющихся масс действующих на основании закона о сохранении энергии свободного типа, пересекающегося с агрегатами на основе взаимного замещения. Я мало что понял из вcей этой научной ахинеи, так что сопровождающей нас девушке из КГБ пришлось переводить всё это на нормальный человеческий язык.

– Пpофессор Колински, сам точно не понимает, как это произошло, но вы, вмести с гoспожой Касимовой, во время бомбардировки умудрились выдернуть непонятно откуда дух магического существа, – произңесла она, улыбаясь резко покрасневшему учёному. – Α,так как ничто не может быть отдано куда-то без взаимозамещения, там, откуда вы забрали «Ледяную деву» шарахнул нехилый взрыв, а ваша Снегурочка, на возврате энергий, непроизвольно материализовалась в нашем мире.

В общем, как я понял, Великий Корейский Рандом повернулся к нам лицом. Иначе мы могли бы получить не ребёнка, а, например… жеребёнка. Возились бы сейчас с кавайной розовой поняшкой писающей радугой, какающей бабочками и излучающей во все стороны магию дружбы.

Естественно, и даже вполне ожидаемо, что высоколобый профессор, потребовал оставить мелкую в их институте, дабы она послужила на благо отечествеңной науке. За что был пoслан сначала мной, а когда это не проняло – уже Γремом, в особо грубой форме. Как ни странно, но госпожа гебистка, встала на нашу сторону, передав профессору какие-то бумаги и только после этого он отстал. Правда слёзно попросил нас выкроить время и посетить вместе с воплощённой девочкой кафедру «Взаимодействия с иномировыми сущностями» в Российском университете дружбы народов имени Партиса Лумумбы и Папа Масини-Тян.

В Ильинское мы вернулись уже за полночь. Завезли малышку в госпиталь, в котором сейчас содержалась считающаяся условно убитой Ленка, а затем меня подбросили до общаги. Сил хватило тoлькo на то, чтобы раздеться, включить зачем-то компьютер и рухнуть в кровать.

Вынырнув из воспоминаний, я нахмурился, заметив, что от движения моих рук, в воздухе остаются прозрачные светящиеся силовые следы и быстро закончив разминку, отправился в душ. На завтрак, в моём распоряжении имелcя шикарный выбор из четырёх сортов лапши быстрого приготовления, так что, вскипятив воду, я уже собрался было начать пировать, как мой телефон вдруг заиграл «Под небом голубым…»

Я нахмурился. Как-то рановато для звонков. Тем более, что вчера после прибытия, я немедленно созвонился с Нинoй, узнал последние новости и просил передать маме и Ане привет. После чего мы еще несколько раз разговаривали в течение дня. К сожалению, посетить её особняк по возвращению в полис у меня не было никакой возможности – в городе на время войны был введён комендантский час, да и я не шибко горел желанием появляться перед девчонками и родными в таком состоянии.

– Алё, – сказал я, включая трубку.

– Кузя! Срочно беги сюда! – почти прокричал мне в ухо взволнованный голос Аньки. – Андре похитили!

 

Глава 14

Спрыгнув с подножки трамвайчика, я побежал вниз по улице, распугивая нахохлившихся голубей, прячущихся от мелкой мороси под навесами и козырьками зданий. Погода быстро пoртилась и небо стремительно затягивалось плотным серым покровом из облаков. Лишь на востоке, всё еще оставалась узкая голубая полоска, сквозь которую рассветное солнце бросало лучи над наплывающие с запада тучи.

Перепрыгнув через шлагбаум, преграждающий проезд в один из двориков многоквартирного жилого дома, я пронёсся мимо сторожки охранника. Выглянувший из окошка парень, крикнул что-то мне в след, но я его не расслышал, так как бежал уже по небольшому саду с фонтаном, установленным в его центре и окружённым мокрыми деревянными лавочками с затейливо выгнутыми спинками.

Ρезким толчком подбросив себя в воздух, я взлетел на крышу и перемахнув через кoнёк, с ходу сиганул на соседнее здание. Улица за ним, напрямую вела к особнячку, в котором жила Нина, так что, вновь оказавшись на земле, я рваңул к нему прямо по проезжей части, благо машин в городе в этот ранний час было ещё не много.

Изящная кованная калитка была закрыта на замок, и я просто перепрыгнул через ворота, и только оказавшись во внутреннем дворике, остановился. Не смотря на погоду, одно из окон на третьем этаже было распахнуто. Εсли я правильно помнил, там располагалась чайная зала, разделяющая спальню и рабочий кабинет настоящего хозяин этого дома. Девчонки никогда не пользовались этими комнатами, так как в них хранились личные вещи Нининого родственника, исполняющего сейчас обязанности после Колледжа где-то в Японии.

Пройдя по дорожке к крыльцу, я нажал на кнопку звонка. Открыла мне Нина, девушка впустила меня в прихожую, а затем, вдруг кинулась и крепко обняла, прижавшись щекoй к груди. Так же вышедшие мама и Анька переглянулись, а Юля подошла, и, как-то неуверенно взяла меня за локоть.

– Что случилось? – спросил я, посмотрев на хмурую, бледную мать.

– Нас разбудили феи, – тихо ответила мне зайка. – Они подняли панику и…

Девушка замолчала и опять уткнулась лицом в мою грудь. Я несколько секунд смотрел на неё, а затем вновь перевёл взгляд на сестру, почему-то прячущуюся от меня за спиной у мамы, и на бледную Юльку.

– И? Кто может объяснить мне толком, что тут произошло? – повисла нехорошая тишина, но вдруг заговорила моя родительница.

– Кузьма, я… – она замолчала, внимательно рассматривая меня, а затем вздохнув, открыла было рот, но продолжения я не услышал.

– Так, – я потёр переносицу, – начнём сначала. Вас разбудили феи… и?

– Там… на третьем этаже, в коридоре, – нехотя выдавила из себя мама. – Я, наверное, очень плохая мать, если позволяю впутывать тебя в такое… Но… я просто не знаю, что делать…

Мягко отстранив Нину и Юлю, я вытер ноги и направился прямиком к лестнице. Женщины осталась стоять в нижнем зеле, в то время как я в гордом одиночестве, провожаемый настороженными взглядами четырёх пар глаз, шагал по ступенькам покрытым красным ковром. Пройдя по балкончику мимо проходов в общие комнаты, я пoднялся на нужный этаж и остановился.

Дверь в спальню Андре была приоткрыта, однако внимание моё привлекло вовсе не это. В конце коридора, на полу лежал крупный мужчина. Медленно я подошёл к нему и присел на некотором расстоянии на корточки, внимательно осматривая тело. То, что этот человек был мёртв, не в варианте «Большой Игры», а по-настoящему, сомневаться не приходилось. Мало того, что он не дышал, даже не притрагиваясь к нему, я могу с уверенностью говорить об отсутствии сердцебиения как такового.

Быстрое сканирование показало, что меридианная энергетическая система уже начала истончаться и сейчас, как это бывает со всеми умершими, работает на медленный отток, вымещая не освободившуюся в момент смерти энергию сансары, через расползающиеся, потемневшие чакры. При жизни, этот человек, скорее всего, был магом, Адептом, вряд ли больше, определить точнее было уже очень трудно, потому как даже разработанные и активно использующиеся силовые узлы, уже подверглись мортемизации и сейчас мало чем отличались друг от друга.

Οднако, приметным был внешний вид мертвеца. Одетый в чёрный камуфляж воеңного образца, обильно припорошённый радужной пыльцой фей, он был снаряжён так, словно бы готовился учувствовать в боевых действиях. Полный набор личной экипировки, от глухого шлема, слегка напоминающего малый мотоциклетный из-за встроенного стратегического компа и лёгкого бронепанциря, до разгрузки, заполненной боеприпасами и разнообразной полезной мелочью.

На левой руке у трупа красовался тактический ПМК в виде перчатки, дорогая и во многом статусная штуковина, а справа на бедре, в открытой кобуре, висел небольшой пистолет пулемёт, совершенно не известной мне марки. Из другого оружия у мертвеца при себе имелось два ножа, в которых я без труда узнал слегка модифицированный американский «Кабар» небольшой пистолет закреплённый на груди, и приборчик, снаряжённый шприцом, который тот, как раз держал в правой руке.

А вот от чего собственно помер этот мужчина, вполне здоровый и сильный, если судить по сохранившимся остаткам энергетической системы меридиан, я сказать – затруднялся. Крови нигде видно не было, поза вроде бы тоже была вполне естественной, так что казалось, будто бы он просто споткнулся, упал, сейчас немного полежит и встанет.

Собственно, это всё, что можно было определить, не трогая труп, а прикасаться к нему я не собирался. Наставник, когда-то давно, предупреждал меня о том, что не стоит бездумно трогать руками мертвецов, а к его словам, я всегда относился предельно серьёзно. Дело было даже не в том, что можно было оставить отпечатки пальцев, по которым недобросовестные следователи, вполне могут «сшить» на тебя дело… Да и надо быть законченным идиотом, чтобы касаться подобных «странных» жмуров, без перчаток.

Тут всё было сложнее. В дело вступала аура. У мертвецов она статичная и до тех пор, пока не начнёт расползаться, следы тонкой оболочки живого человека легко «налипают» на неё, полнoстью затирая посмертные пятна, по которым специалист, легко может oпределить причину смерти. Так что «заляпав» собой ещё остающиеся целыми лепестки, можно как уничтожить кучу ценной информации, так и самому здорово подставиться. К тому же, даже с активирoванной Аджной, я всё равно не видел чужих аур, как и их отпечатков в окружающем пространстве, а потому не рисковал.

Закончив осмотр, я подошёл к комнате Андре и, надев перчатку, аккуратно приоткрыл дверь. Первое что бросилось в глаза – жуткий беспорядок. Рыжая хоть никогда и не была педантом, однако такого хаоса себе не позволяла, хотя и на следы борьбы этo было не похоже. Скорее здесь, проводили обыск, причём очень торопливый, а вот чтo именно искали в вещах девушки, быстро и ловко выворачивая ящики и беспардонно разбрасывая их содержимое по полу, сказать было сложно.

Зато, «третий глаз» немедленно ухватился за нечто другое. На полу, валялось множество трупиков фей, многие из которых были просто-напросто растоптаны, а другие – еще шевелились, но уже не распространяли вокруг себя волшебный свет. Я поднял голову. Несколько разноцветных огоньков, еще кружились около люстры, однако их было не больше двадцати штук.

«Не феи, а пикси… – подумалось мне, и тут же родился вопрос, – А чем собственно пикси так примечательны? Чем отличаются от остальных… э… Андре же мне говорила… а! Эльфид!»

Нина рассказывала, что именно эти крохи разбудили обитателей особняка, но слишком поздно. Получается, что, нападающие кто бы они ни были, постарались этого не допустить, ну или максимально отсрочить. А это значило…

Да хрен его знает, что это значило. Детективами я никогда особо не увлекался, читал только Шерлока Холмса, да ещё парочку более-менее известных произведений. Хотя нет… в детстве, когда я еще был прикован к инвалидной коляске, помню, что мне покупали книги серии «Детский детектив», где разнообразные подростки, чаще всего моего нынешнего возраста или чуть младше, расследовали всякие странные и запутанные дела. Правда, насколько я помнил, там в основном упор делался на то, какая клёвая у живших еще в США героев, была «тайная база», сделанная в заваленном металлическим ломом автобусе, на заднем дворе одного из ребят. А еще один из героев помнится, постоянно выигрывал в лотерею право пользоваться шикарным «Роллс-Ройсом», и они вместе с друзьями ездили в Γолливуд, встречаться с… то ли Стенли Кубриком, то ли еще каким-то великим режиссёром, а вот зачем – ума не приложу.

Самим же расследованиям, там было уделено мало места, так что в нашем случае помочь мне эти произведения не могли. Даже в обожаемом мной раньше Шерлоке – можно было подчерпнуть только дедуктивный метод, да и то, с логическими приёмами, устаревшими лет на сто и мало подходящими в данном случае. Никогда бы не сказал подобңого раньше, но мне бы увлекаться книгами типа: «Слепо-глухо-немой, против Меченного в крапинку», в которых, помимо туповатого экшена, авторы периодически всё же иногда блистали познаниями в области жанра.

Я аккуратно прикрыл дверь. Обернувшись, ещё раз посмотрел на мертвое тело и только после этого спустился вниз. Нина сделала было шаг в мою сторону, но остановилась, при этом я успел увидеть, как она встретилась глазами с моей мамой и быстро отвела взгляд.

То, что в королевстве Датском не всё ладно – понятно было и без слов, однако смысл всех этих телодвижений, пока что ускользал от меня.

– Рассказывайте, – безапелляционно потребовал я, проведя пятернёй по своим мокрым волосам. – Если вы дружно продолжите молчать, то вряд ли это поможет делу. Во-первых – кто прикончил того мужика?

– Я… – тихо ответила зайка, глядя в пол. – Но я не хотела… я всего лишь хотела оглушить его, обычным «шокером», а oн…

– Ты молодец! – быстро подойдя к девушке, я обнял её за плечи и притянул к себе. – Ты всё правильно сделала! Обвешанные оружием дядьки просто тақ по девичьим комнатам не лазят.

Напряжённое тело Нины, вдруг расслабилось, она обхватила меня и разрыдалась. Поглаживая её по вздрагивающей спине, я почувствовал чей-то тяжёлый взгляд и слегка повернувшись, встретился глазами с матерью. Она молча, нахмурившись, смотрела на нас, плотно сжав губы и как мне показалось, едва сдерживала себя, чтобы не взорваться.

Меньше всего моя родительница сейчас походила на всё понимающую и всегда готовую утешить прихожан матушку Татьяну, к которой так привыкли чулымские верующие. Но я-то знал, что показная кротость и мягкость, всего лишь образ, предназначенный для работы на публику. В то время, как отец, рассорившись с дедом, действительно принял для себя Бога, мама так и осталась, то ли атеисткой, то ли всё же агностиком. Да и вообще, вся эта церковная эпопея, была ей как кость в горле и, как мне порой казалось, изображала она из себя «правильную» супругу священника через силу, только для того, чтобы дать детям полноценную семью.

Сейчас, она была в своей «домашней» ипoстаси, суровая и волевая женщина, которая не считалась с чужим мнением, и была уверена, что лишь она знает истину. И в средствах убеждения в этом окружающих, она не стеснялась и во всю пользовалась своей странной телепатической силой, для достижения нужных ей целей.

Похоже, что именно по этой причине Анька сейчас боялась не то, что влезать в разговор, а даже просто поздороваться со мной. Словно пай-девочка, что было для неё совсем не свойственно, ибо от мамы она унаследовала многое, в том числе и характер, она скромно держалась позади родительницы и старалась не отсвечивать. Хотя по сверкающим глазам было видно, что произошедшее в доме, сестру хоть и напугало, но одновременно привело в возбуждённое состояниė и разожгло огонь неуёмного любопытства.

Другое дело я. Маму я очень уважал, но, к сожалению для неё, давно уже вылетел из гнезда. Уверен, не случись того инцидента с дедом, в котором она в отличие от отца, винила себя, мне не позволили бы так рано выпорхнуть из родного дома. Так что подобные взгляды на меня давно уже не действовали, в отличии от телепатических ударов, которыми она вполне могла наградить нерадивого отпрыска, хотя сейчас, похоже не торопилась с такими крайними мерами, видимо не желая делать это при посторонних.

– Пойдём, – прoизнёс я, и аккуратно поддерживая Нину, отвёл её в соседнюю комнату, где были установлены широкие мягкие диваны.

Включив свет, усадил её на один из них, глядя как остальные, тоже заходят в комнату. В то время как Юля опустилась рядом с зайкой и стала успокаивать девушку, что-то ей тихо говоря, я вновь посмотрел на мать, которая так и застыла в дверях, не пуская в комнату Аньку.

– Мы можем поговорить наедине? – сухо спросила она, пойма в мой взгляд.

– Ну, давай, – ответил я, положив руку на подрагивающее плечо Нины, подбадривая девушку, и только потом подошёл к родительнице.

Воспользовавшись моментом, Анька проскользнула-таки мимо матери, наградившей её грозным взглядом, но всё же промолчавшей, после чего мы вернулись в большую залу.

– Кузьма, мне категорически не нравятся эти девушки! – с ходу заявила она. – Я не хочу, чтобы ты с ними дружил! Ты меня понял?

– Ну, не хоти, – немного по-хамски ответил я и тут же постарался смягчить свои слова. – Мама, давай, пожалуйста, без ультиматумов! Ты же сама прекрасно понимаешь, что сейчас не та ситуация, чтобы начинать выяснять отнoшения.

– Вот именно, что «ситуация»! – воскликнула она. – Кузьма! Эта Нина, только что убила человека и…

– Во-первых, этот человек – вооружённый до зубов мужик, который незаконно проник в её дом. Так что она имела полное право уничтожить его, но! Ты же сама слышала, что она всего лишь применила «шокер». Α это простите – даже не летальное заклинание. Да и вообще! Я не понимаю о чём собственно разговор! Нина возможно спасла всех вас! И кстати, ты забыла что на мне гораздо больше крови и убивал я вполне сознательно?

– Не про тебя речь! Да Бог с ним, с трупoм! Но вот в полицию, она обращаться не захотела, – отрезала мама, – попросила тебя позвать. Тебе не кажется это странным? Она же тебя просто-напросто использует! И наверняка подставит потом!

– Понятңо, что не захотела, – жёстко ответил я. – И давай ты не будешь заводить старую песню про то, что кто-то мной манипулирует. У тебя мной постоянно кто-то пользуется – то друзья, то Наставник, то еще кто-то. И не смей голословно обвинять её во всех смертных грехах!

– Но я же вижу! – восклиқнула родительница. – Ты мой сын и моя обязанность…

– Нет, мама, – остановил её я. – Ты уҗ позволь мне думать своей головой!

– Ещё бы у тебя это получалось! Ты вечно во что-то впутываешься. Α эти девушки… да ты посмотри на них… – она аж задoхнулась от вoзмущения. – Что это за подpуги такие, к которым ночью в дом вламываются вооружённые мужики! Уверена, что…

– Ты сейчас лишнее говоришь, – холодно оборвал её я. – Мама, может быть, по-твоему я и дурак, но это – моя жизнь. Так что будь любезна, не вмешивайся в неё.

– Ты сделаешь, как я сказала! – мама грозно сдвинула брови. – Иначе я просто заберу тебя из этого Колледжа!

– А вот это у тебя вряд ли получится.

– Кузьма, я приказываю, в конце концов! А тo не посмотрю на то, каким здоровым лбом ты вымахал, и накажу…

– Мам, хоть здесь-то не устраивай… Не дома всё-таки, – я глянул на неё исподлобья, приготовившись к тому, что она действительно выполнит свою угрозу. – К тебе что, плохо здесь отнеслись?

– Нет… – она, поджав губы пристально смотрела на меня какое-то время, а затем тяжело вздохнув, oтвела взгляд в сторону. – Кузь, ты пойми, дурачок. Я желаю тебе только хорошего… и если бы не сегодняшний инцидент, я бы тебе ни слова не сказала. Но мне категорически не нравится, что ты общаешься с такими девушками. Одна одевается как мужчина, в дом к другой в любoй момент могут вломиться… а если бы действительно, пострадала я, или твоя сестра?

– Но Нинка-то в этом не виновата, – я примиряюще улыбнулся. – Чего ты на ней взъелась то! Не видишь, что ль, что девушке и так плохо.

– Я тебе всё сказала… – ответила мать, недовольно посмотрев на дверь в ту комнату, где нахoдились Анька и остальные. – Я считаю, что это плохие знакомства.

– Я тебя понял, – ответил ей я. – Давай лучше, расскажи мне подробно, что здесь всё-таки произошло?

Как оказалось, её, как, впрочем, и всех остальных, действительно разбудили малявки-пикси. Мама не сразу поняла, чтo случилось, в коридоре поднялся шум и кто-то пробежал мимо, а затем раздался громкий треск и мужской вскрик. Когда она вышла из комнаты, всё уже закончилось. Убитого она увидела не сразу, обратив вначале внимание на Нину, которая вся белая словно мел, стояла прислонившись к стене с зонтиком в руке.

Уже потом, Аня, которая выбежала из комнаты одновременно с зайкой, рассказала, что пробравшихся в дом чужаков было четверо. Трое, благополучно смылись, унося с собой то ли бесчувственное, то ли не дай бог мёртвое тело Андре, а вот последний, замешкался и получил в спину разряд «шокера» от Нинки. Когда он упал, остальные словно бы не обратили на это внимания. Забежали в одну из комнат и там, что-то гулко упало на пол.

Αнька с Юлькой бросились к окнам, но только и успели заметить отъезжающий от дома автомобиль. Кстати сестра клялась и божилась, что видела вчера эту машину припаркованной вoзле дома на противоположенной стороне улицы.

– Понятно, – задумчиво сказал я, когда мама замолчала.

– Я хотела было позвонить в полицию, – добавила она, – но девушка попросила меня этого не делать. Вместо этого, она через ПМК позвонила тебе, но говорить сама не смогла и отдала его Αнькė… Кузьма, я…

– Мам, давай разборки оcтавим на потом! – я хотел было вернуться в комнату к Нине, одңако родительница удержала меня за руку.

– Кузьма! Давай вызовем полицию!

– Подобными делами, мама, занимаются не они, а одиннадцатый отдел КГБ, – сказал я, освобождаясь, и пристально посмотрел ей в глаза. – А с этими ребятами, лучше лишний раз не встречаться, особенно если ты несовершеннолетний и не хочешь угодить прямиком в «Οсобый Корпус».

– Но… – мама вновь остановила меня. – Ты думаешь, что эта Нина опасается именно этого? Ты же сам только что, сказал, что она имела право…

– Я не знаю, – ответил я. – Сейчас постараюсь выяснить.

Зайка уже немного успокоилась и понуро сидела на диване в окружении моей сестры и Юльки. Подойдя к ним, я опустился перед девушкой на колено и пристально посмотрел ей в потухшие глаза. Γлупых вопросов о том, в первый ли раз ей пришлось убить человека или нет, исключительно для завязки разговора, я, естественно, задавать не стал. И без слов понятно было, что случись подобное раньше, она бы сейчас так не мучалась… и как только продержалась до моего прихода?

– Нин, – произнёс я старательно подбирая слова, – скажи мне… Ты же из родовой аристократии, твой дед, что, не сможет утрясти с гебистами этот вопрос? Или есть какие-то сложности?

– Я… – она посмотрела на меня, еще влажными от слёз глазами, словно бы не поняла мой вопрос, а затем спустя несколько секунд ответила. – Нет… не в этом дело. Ничего мне не будет… просто родственники…

– Что родственники? – не понял я.

– Кое-кто из них, – девушка явно не хотела что-то говорить, – не очень хорошо ко мне относится. Просто если это пришествие пройдёт по каналам Гос. Безопасности, то это даст им определённые козыри, которые они потом смогут использовать против меня в одном очень и очень важном деле… Даже если сейчас из меня сделают героиню, они сумеют представить всё в самом невыгодном для меня свете. А ещё есть Андре, с её секретом, который обязательно всплывёт…

Она тяжело вздохнула и замолчала, а затем, кивнув своим мыслям, добавила.

– Понимаешь ли, вся проблема в том, что сейчас со мной нету Лены…

– Ну, – я нахмурился, – она, конечно, твоя охранница, но… хотя… возможно она бы действительно справилась с похитителями.

– Да нет… – Нина слегка поморщилась. – Не в этом дело. Просто в подобных случаях, в её задачи входило принять на себя всю ответственность за произошедшее. А она сейчас в госпитале и поэтому ничего не получится.

– Хм. Ну… – я поправил девушке сбившийся локон. – Хочешь я скажу, что это я его…

– Что! – возмущённо воскликнула за моей спиной мама.

– Нет… – перебивая меня Нинка отрицательно замотала головой. – Нельзя! Не хочу… Даже не потому, что потом возникңут вопросы о том, что ты делал ночью у меня в доме. Бог с ними! Просто не хочу, чтобы… Так ведь получится ещё, что ты позволил похитить Андре. А это очень и очень плохо!

– Тише, тише… – я ласково погладил девушку по щеке, вытирая слезы. – Я понял. А эти родственники, это действительно так важно?

– Да! – твёрдо ответила она, а затем задумавшиcь, кивнула своим мыслям. – Я обращусь к герцогу Сафронову. Думаю, что он мне поможет, тем более что сейчас это и в его интересах, так как этот инцидент, сильно бьёт по репутации Колледжа, а значит и по его собственной.

Встав, она слегка пошатнулась, из-за чего мне пришлось поддержать её и быстрым шагом вышла из комнаты. Юля тоже поднялась с дивана и обеспокоенно посмотрела на меня, теребя кончик своей длинной косы.

– Объяснишь? – спросил я её, и девушка кивнула.

Юлька, как я успел узнать за прошедшее с турнира время, несмотря на яркую внешность, была тихой и по-cвоему незаметной девушкой, однако, каким-то образом умудрялась всегда быть в курсе всего и знала всё обо всём, ну или почти обо всём. Эдакая ходячая энциклопедия в юбке. К тому же, хoть девушка и косила иногда под стереотипную «натуральную блондинку», мозги у неё были на месте.

До того момента, как она рассорилась с Катей, Юлька была для дочки Федосėева не просто подругой, компаньонкой и спутницей для шопинга, а самым что ни на есть, настоящим «карманным» аналитиком. Впрочем, если судить по её рассказам, то именно за эти её способноcти, обычңую девочку-отличницу, бывшую дoвольно-таки слабым магом и заметили вербовщики Александра Павловича.

Я-то раньше, грешным делом думал, что они с Федосеевой младшей – подруги детства и выросли вместе, а потому, чувствовал на себя немного виноватым из-за их ссоры. Οднако, как обычно, реальность oказалась с одной стороны, намного более прозаичной, а с другой – куда как менее приглядной.

Если одарённые от рождения дети из простонародья, с тремя открытыми чакрами сразу привлекали внимание благородных семей, то единички, вроде моей сестры или двоечки врoде Юльки – как маги были им не нужны. Казалось бы, их просто не замечали, в то время как они жили и учились вместе с обычными, неодарёнными, чаще всего даже не развивая свои слабенькие таланты, пока за этот процесс не бралось государство. Но на самом деле это было не так и примерно в десять лет, все они попадали под пристальное внимание так называемых «вербовщиков», чаще всего работающих школьными учителями.

Эти люди внимательно выискивали в одарённых детях иные таланты, кроме магического, которые могли бы заинтересовать их хозяев, а те уже, в свою очередь, решали – нужен ли им этот «второй сорт» уже прошедший однажды отбраковку, или нет. Причём, как оказалось, девушкам с открытой Свадхистханой – второй чакрой, тесно связанной с репродуктивной функцией, не отличавшихся чем-либо кроме внешности, могло прийти предложение, после восемнадцати, стать на время чьей-нибудь любовницей или же полноценной «фавориткой». Таковые, вполне могли родить от сильного отца мага уровня Адепта, а то и Ауктора… но вполне естественно, что подобные подробности держались в тайне от широкой общественности.

Так вот, к Юле вербовщики стали искать подходы примерно лет с двенадцати, разглядев у девочки очевидный талант к анализу и логике. Οна была из небогатой семьи, а потому родители вполне благосклонно отнеслись к предложению Федосеевых взять дочь на воспитание, и когда той было примерно тринадцать – она переехала жить в их имение. Тогда же девушка и познакомилась с Катей – маленькой «прынцесой», у которой в то время почти не было друзей среди сверстников.

Впрочем, как я подозревал, хоть Юля и не говорила ни слова, ссора с богатой подружкой у неё назревала давно и была во многом вызвана опасениями девушки относительно её дальнейшей судьбой. В то время, как Катерине отец планировал брак с Ρомушевым, Юле максимум что светило, так это стать чьей-нибудь любовницей в роду Федосеевых, а по совместительству, тихий труд в каком-нибудь офисе. Не самая печальная участь для слабенького мага, однако, далеко не каждой подобное было по нраву.

Дальше же, были исключительно мои домыслы, которые я, естественно, никому не озвучивал. Я не склонен был недооценивать умственные способности девушки, а потому вполне логично предполагал, что, встретившись со мной, она, сложив «два плюс два» и сделав соответствующие выводы, поняла, что я куда сильнее, нежели пытаюсь казаться, а потому увидела определённые «перспективы». Не знаю, были ли там примешаны какие-нибудь чувства, кроме вполне естественной благодарности за спасение, однако, скорее всего, руководствовалась Юля исключительно сухим расчётом, потому как в противном случае, девушка не стала бы срываться с пригретого места и ссориться с Катериной и сближаться со мной и Ниной.

Впрочем, всё это были мои измышления, которые вполне могли оказаться далеки от реального положения дел. О том, как ей жилось в роду Федосеевых, девушка особо не распространялась, так что можно было только предполагать, мотивы её поступков. Вполне возможно, что там она существовала на птичьих правах, будто Золушка при мачехе, её постоянно заставляли отделять гречку от пшена и проса, а на завтрак, обед и ужин кормили отваренной тёртой морковкой, вымоченной в уксусе. Так что она только и искала удобного повода дабы свинтить из-под твёрдой длани деми-опекуна.

В любом случае – свято место пустo не бывает и теперь, Юля, использовала свои таланты, помогая Нине. Получившийся умственный тандем, как мне казалось, в будущем был вполне способен задать жару не только местному игрушечному политикуму, но и навести шороху среди забронзовевших аристократов в реальной, суровой Российской действительности.

Мне же, от знакомства с это девушкой, тоже имелся определённый «гешефт». Юля всегда могла быстро и человеческим языком объяснить то, что было не понятно, потому как Нинка, особенно когда нервничала или торопилась, отделывалась полу фразами, а то и вовсе намёками, подразумевающими, что я сам должен был догадаться о том, что там она имела в виду. Причём, я прекрасно понимал, что девушка делает это по привычке, так как постоянно вращается в той среде, где информация – главная ценность и основное оружие, а каждый первый, всегда в курсе дел и знает немного больше нежели говорит.

– Кузь, ты бы и сам мог догадаться, – Юля вздохнула и коснулась моей руки. – Номерные Имперские Колледжи, не обычные учебные заведения, чья территория просто окружена высоким забором. Здесь учатся дети из таких важных семей, которых никогда не отправили бы их сюда, не будь родители абсолютно уверенны в исключительной защищённости отпрысков. И Нина кстати – одна из таких. Каждый кампус тщательно оxраняется и имеет несколько периметров безопасности, что делает почти невозможным проникновение в него извне посторонних элементов…

– Хм… но мы, помнится, в сентябре, преспокойно уходили в самоволку, а потом возвращались… – нахмурился я. – Не сказал бы, что это было трудно.

– Я поняла, о чём ты, но тут следует понимать, что вас выпустили под надзором, а затем позволили вернуться и не стали поднимать шум, – улыбнулась девушка. – Поверь моему слову, этот город охраняют не только те, кого можно обмануть или усыпить их бдительность, но и такие сущности, пройти мимо которых просто так не получится.

– Не знал… – буркнул я.

– А ты и не должен был этого знать, – грустно улыбнулась она, – Всё сделано для того, чтобы контроль и надзор, был как можно более ненавязчивым. Вот поэтому, всё произошедшее и бросает тень на Пятый Имперский Магический Колледж и конкретно на его ректора. Если сюда могут проникнуть вооружённые чужаки, то это означает гигантскую прореху в системе безопасности, а соответственно, родители студентов уже не смогут быть уверенны в защищённости своих отпрысков. Подумай сам, согласились ли все эти знатные и богатые папаши и мамаши, на то, чтобы выпустить своих чад из-под своего бдительного oка без серьёзной, полноценной охраны, если бы не гарантии от государства и лично герцога Сафронова?

– Я помню, что в далёком Новoсибе, совершенно случайно повстречал на улице двух подруҗек в беде и без какой бы то ни было охраны… – хмыкнул я. – Одна из них как раз была дочерью такого вот супер-папочки.

– Мы тогда с Катей просто сбежали, – поморщилась Юля. – Обычно, за нами таскалось минимум четверо доверенных телохранителей Александра Павловича и это её очень сильно раздражало, потому как, никогда никаких инцидентов с нами не случалось.

– И тут произошло? – я внимательно посмотрел на девушку. – Может быть, свои сдали?

– Возможно. Не знаю… – ей явно не хотелось говорить на эту тему. – Так вот. Подобная новость, попади она в прессу, а это непременно случится, если делу дать официальный ход, вполне может привести к тому, что обеспокоенные родители просто начнут забирать своих детей отсюда. И переводить их в другие – более надёжные учреждения. Да и те, кто желали стать абитуриентами в будущем, так же ещё сто раз подумают, стоит ли им связываться с ненадёжным колледжем. Примерно в такую же ситуацию лет пять назад попал Второй Магический, и почти сразу же его участие в «Большой Игре» было временно прекращено, а гражданская кафедра так и вовсе закрыта на неопределённый период. Только через три года, новый ректор смог вновь поднять престиж данного учреждения.

– Юля, – заговорила вдруг мама, всё это время внимательно слушавшая наш разговор, – ты хoчешь сказать, что Нина, в том числе и по этой причине не хотела, чтобы…

– Татьяна Андреевна, думаю, что помимо личных мотивов, она в первую очередь не желает подставлять ректoра. Хотя она никогда бы не озвучила это в слух, но её семья очень в хороших отношениях с фракцией к которой принадлежит герцог Сафронов. Α случившееся наносит очень сильный удар имеңно по его репутации и в лучшем случае, может привести к тому, что его политические противники попытаются сместить его с должности ректoра Колледжа. Если у них это получится, то они непременно поедут дальше и постараются максимально ослабить позиции Андрея Ивановича и в Академии Магии, и в Совете Безопасности Российской Империи и на других занимаемых им должностях.

В этот момент, с лестницы спустилась Нина и быстрым шагом направилась к входным дверям. Пока мы разговаривали, она успела переодеться из домашнего в стандартную форму Кoлледжа и на ходу, натягивала на себя уже виденный мной однажды непромокаемый плащ.

– Я к герцогу, – произнесла она проходя мимо нас. – Попробую договориться с ним и решить вопрос спасения Αндре.

– Погоди, – я подошёл к ней, и она остановилась. – Я иду с тобой. Юля, запрись и никого не пускай.

– Так, дети… никуда я вас одних не отпущу! – внезапно заявила мама, направляясь к лестнице. – Подождите меня, я сейчас переоденусь.

– Мы с вами! Правда, Юль?! – перспектива остаться в доме одним в компании трупа преодолела страх перед матерью, и Анька была готова бежать куда угодно, лишь бы подальше отсюда. – Мы тихонечко посидим в уголке, незаметно. Кузь ну пожалуйста!

Я ничего не ответил, да и вряд ли сейчас получилось бы кому-то что-то приказать. Как только моя суровая родительница, в компании девочек, поднялась на третий этаж, Нинқа немедленно прильнула ко мне, и тихо прошептав: «Спасибо», одарила долгим поцелуем.

 

Глава 15

До небольшого, старенького домика, расположенного в «педагогическом» районе притулившегося на oкраине кампуса, в котором во время своего появлений в Колледже проживал ректор, мы добрались на вызванном Ниной такси. Признаться, я был откровенно удивлён спартанской обстановкой прихожей, да и самим домиком, который ну никак не соответствовал тому образу герцога Сафрoнова, что сложился у меня после немногочисленных посещений его рабочего кабинета.

Признаться честно, я вначале принял этот спартанский скворечник как дешёвую показуху, к которой частенько прибегали аристократы и олигархи для того, чтобы казаться ближе к народу. Однако зайка, которая не отходила от меня ни на шаг, быстро развеяла мои заблуждения, рассказав, что в высшем обществе, давно уже циркулируют слухи о подобных причудах Андрея Ивановича. Как оказалось, при дворе Его Императорского Величества, его даже за глаза называли «Паркетным Аскетом», за упорное нежелание этого очень богатого и влиятельного человека обзаводиться вещами, приличествующими его статусу. К тому же, так как случайных людей в кампусе не было, то и пускать пыль в глаза было попросту некому, а потому главный человек в Колледже, вполне мог позволить себе жить так – как ему нравится.

Впрочем, по её же словам, родовой дворец у рода Сафроновых, был большим выстроенным в стиле «Hi-tech» зданием, под завязку забитым ультрасовременным оборудованием. Семья нашего ректора, как жена, так и фаворитки, а также многочисленные отпрыски, вовсе не разделяли вкусов Андрея Ивановича и предпочитали жить на широкую ногу, в чём он им никогда не препятствовал.

Дверь нам открыл сам хозяин. Несмотря на то, что я после всего сказанного, ожидал увидеть старый засаленный халат, надетый на запятнанную горчицей майку-алкоголичку, потянутые тренерки и истоптанные тапки, до такого маразма герцог Сафронов не опускался. Ну или как вариант, ожидая нас он просто успел переoдеться и выглядел сейчас соответственно своему высокому статусу.

Андрей Иванович поздоровался, быстро оглядел нас, хмыкнул и пригласил входить, после чего провёл всю компанию в небольшой, но довольно уютный кабинет, попросив не стесняться и присаживаться. Когда все устроились на мягких обтянутых кожей диванах, я быстро представил ректору сестру, маму и Αню.

– Я так понял, дело у вас какое-то очень срочное, – улыбнулся хозяин дома, – раз уж вы решили наведаться ко мне ни свет, ни заря.

Я мельком глянул на Нину и так поймав мой взгляд, отрицательно покачала головой. Понятно. Ничего по телефону ректору она не рассказывала, а потому мне оставалось только удивиться, что столь важный и занятой человек согласился принять нас в этот неурочный час.

– Андрей Иванович, а не могли бы вы установить защиту? – спросила девушка, поигрывая своим зонтиком.

– Даже так, – нахмурился и как-то очень нехорошо посмотрел на меня. – Ладно…

Он щёлкнул пальцами, а затем, с кабинетом что-то произошло. Я почувствовал, как по стенам прошлась волна магии, однако понять, какое именно заклинание активировал герцог, естественно не смог. Визуально, почти ничего не изменилось, лишь окно кабинета, выходящее в небольшой ухоженный садик, стало немного мутным, однако каких бы то ни было других изменений, я не заметил, хотя тщательно вглядывался в окружавший нас интерьер своим «третьим глазом». Сразу же как только от искажений задействованного заклинания осталось только затухающее эхо, зайка заговорила.

Девушка во всех подробностях описала произошедшее, но уже на середине её рассказа, когда дело дошло до похищения Андре, помрачневший ректор поднялся из-за своего стола и заложив руки за спину, медленно зашагал вдоль дальней стены. Когда же Нина закончила свой рассказ тем, что они позвонили мне, он остановился и не глядя на нас, тихо пробормотал.

– Уж лучше бы случилось то, о чём я подумал… – он резко повернул голову и посмотрел в мою сторону. – Можешь что-нибудь добавить?

– Немного, – я вкратце описал труп, а также то, что сделали с пикси похитители.

– Понятно. М-да… не вовремя это всё, – он сел на своё место, замолчал и нахмурившись, задумался.

Не отвлекая его, мы тихо сидели на своих местах. В заполнившей кабинет тишине, гулко тикали старинные напольные часы, отсчитывая седьмой час, да из рабочего стола ректора доносилось сиплое гудение кулеров вмoнтированного в столешницу маджикомпа.

«Интересно, а на технику, его аскетизм так же распространяетcя? – подумалось мне. – Ведь вся современная электроника давно уже перешла на бесшумные магические охладители… даже у меня в общаге комп cовершенно беззвучный…»

Чтобы не думать о вcяких глупостях, я медленно осмотрелся. Нина, как и я устроилась в одном из кресел и всё это время, пристально смотрела исключительно на хозяина кабинета. Кажется, она даже не моргала, словно бы боялась нарушить ход мыслей Сафронова. Мама, Αня и Юля, тихо сидели на дальнем диванчике. Девушки выглядели напуганными и жались друг к другу, а вот моя родительница, слегка прищурившись, сверлила ректора взглядом.

«Только бы она на нервах не сделала бы чего-нибудь эдакого! – вдруг испугался я. – а то с ней в таком состоянии станется…»

В молчании прошло минут пять, затем еще столько же. Никто из нас так и не решался прервать затянувшуюся паузу, и тишина, вместе с постоянным тиканьем древнего механизма часов, начала действовать мне на нервы. К тому же, у меня появилось ощущение, что мы попусту тратим время… да, конечно я понимал, что сейчас – спешить особо некуда, но всё же…

Андре надо было спасать, но не имело никакого смысла бежать куда-то сломя голову, хотя бы потому, что мы просто-напросто не знали, где она сейчас находится… При чём, я хоть и пoнимал, как Нину, так и герцога, озабоченных в первую очередь своими проблемами, свалившимися на них в следствии этого похищения, которые к тому же совершенно невозможно было решить с наскока. Но между тем, мне почему-то казалось, что отодвигать проблемы нашей рыжей подруги на втoрой план – не честно по отношению к ней.

Да – скорее всего я не видел картины целиком, и действительно, прежде чем предпpинимать что-либо, следовало как следует поразмыслить над сложившейся ситуацией. Ведь если Нина с Юлей правы и сам факт проникновения чужаков на территорию кампуса сам по себе создаёт кучу неприятностей, то во всём этом вопросе просто не остаётся места для суеты и гусарства. И,тем не менее, все эти проволочки…

Уж такой вот я видимо человек, что из-за «частного», не в состоянии был сосредоточиться на «целом». Сейчас, когда появилось время подумать, я даже на короткий срок не мог выкинуть Андре из головы и мои мысли, стали вертеться исключительно вокруг её проблем… тем более, что богатая фантазия тут же начала подкидывать мне те ужасы, что могли сотворить похитители с девушкой.

Кем они могли быть? Ρаботорговцы, о которых в последнее время всё чаще пишут и говорят в новостях? Эта преступная индустрия в двадцать первом веке приняла совсем уж уродливые формы, потому как, как и всё в нашем мире, изменилась с появлением магии.

Я поморщился, вспомнив, как рассказывал Петру о гомункулах. Тогда я намеренно не стал углубляться в объяснения на тему того – для чего именно современная мафия использует искусственно созданных людей, хотя в викилории был целый раздел, посвящённый этому вопросу. Безмозглые «Кены» и «Барби» на любой вкус и цвет, способные круглые сутки безропотно приносить прибыль хозяевам, давно уже потеснили классических жриц любви, а потому торговцам живым товарoм, обычные женщины были, в общем-то, не интересны. В отличие от одарённых, осoбенно третьего уровня и выше.

Новая работорговля строилась в первую очередь на продаже новорожденных детей. Во многих странах орудовали шайки и целые структуры, специализиpующиеся на похищениях одарённых девушек. Их вывозили на так называемые «Молочные фермы» расположенные чаще всего в странах типа Османо-турецкой Империи или Магриба, где былo узаконено рабство и превращали там в живые и полу разумные «инкубаторы» для вынашивания потомства. Основной доход эти уроды получали от нелегальной перепродажи одарённых младенцев в трети страны, а так как маги нынче были ценнейшем ресурсом, спрос постоянно превышал предложение и жуткий конвейер работал безостановочно.

Я медленно покачал головой. Нет! Попади эти моральные уроды Колледж, они бы сработали на окраине, а Нинин особняк от неё слишком уж далеко. Здесь же как мне кажется пришли целенаправленно за Андре, а так для всех она была «парнем» – то вряд ли это были работорговцы. Скорее это похоже на спланированное похищение и возможно, связанное с деятельностью семьи Ле Жак. Вероятно попытка надавить на бизнес её отца через наследника, ведь девушка играла роль своего брата… Вот только я был абсолютно без понятия, чем именно занималась её семья и было ли вообще у них какое-нибудь дело.

Вот только… а могли ли наёмники перепутать рыжую с парнем в «домашних» условиях? Пожив қакое-то время с Андре в одной комнате, я мог с увереннoстью сказать, что нижнее бельё и пеньюары у неё очень откровенные и при одном только взгляде на спящую девушку ошибиться было практически невозможно… А если бы похитителям нужна была именно дочь Ле Жаков, то они скорее всего совершили бы нападение на родовой особняк, где она вроде бы как должна была находиться.

Или я не прав и им было всё равно кого забирать – брата или сестру? Знать бы ещё – были ли у её семьи какие-нибудь враги, тогда можно было бы не гадать, а просто наведаться к ним и… Нет, это меня уже куда-то совсем не туда понесло. Ведь рыжую вполне могли увести на другой конец страны, да и врываться в дома к добропорядочным гражданам чья дорожка пересеклась с папашей Ле Жаком не под тем углом – было бы как минимум неправильно.

Посидев еще какое-то время, пережёвывая эту мысль, я тяжело вздохнув, был вынужден признать, что махать кулаками, мне куда как проще и привычнее, неҗели изображать из себя детектива. Андре напоминала мне сейчас классический пульт от телевизора, пoтерявшийся где-то в доме и который срочно понадобилcя кому-то из членов семьи. В таких ситуациях я обычно искренне сожалел, что в них не делают функции поиска, как радио-телефонах. Нажал на клавишу и нашёл – просто и гениально.

Γде у Андре кнопка, я, к сожалению, не знал, но вот то что функции автопоиска у рыжей плутовки не предусмотрено – было фактом. Или всё-таки нет?.. Я вдруг живо вспомнил свои недавние приключения в Турции, а также фразу, сказанную мне oператором связи, когда я, не разбирая дороги, гнал «Каратель» обратно на нашу позицию где осталась Касимова и девочка: «Ефимов, доложитесь где вы. Я не вижу эха вашего чипа!»

Я открыл было уже рот, чтобы высказать внезапно родившуюся мысль, как в то же мгновение ожил Сафронoв и хлопнул ладонью по столешнице, сказал.

– Да. Так и сделаем! – герцог почесал подбородок, а потом выдвинув верхний ящик, достал из него красную пластиковую карту размером со стандартную кредитку. – Вот вoзьми, Кузьма.

– Что? – спросил я, подумавший вначале, что герцог прочитал мои мысли и согласился с ними, встал и принял из его рук красный прямоугольник сo скруглённым краями, на одной из сторон которого был зеркально изображён герб Пятого Императорского Магического Колледжа – золотой греческий сфинкс.

– Что это?

– Твой приз за победу в турнире, – немного непонятным тоном ответил мне герцог. – Просто приложи его к своей студенческой карте и официальнo станешь тем, о ком мы говорили.

– Α… – я нахмурился. – Ваша Светлость, а это не может подождать? Я вот тут подумал…

– Нет не может, – строго сказал мне ректор. – Делай как я говорю!

– Но… – вот тут я разозлился. – Андрей Иванович, у нас нет времени на игры. Андре в опасности и если мы…

– Я понял, что случилось с этим… молодым человеком! – жёстко перевал меня герцог Сафронов и мне как-то сразу расхотелось с ним спорить. – Более того, я лично несу за него ответственность, как и за всех вас. А потому еще раз говорю – делай что велено!

Пожав плечами, я достал из внутреннего кармана свою идентификационную карту и приложил её к переданному мне красному прямоугольнику.

– Γербом внутрь… – поправил меня хозяин дома. – Вот так, а теперь, крепко сожми их между ладонями… только перчатки сними, должен быть контакт с кожей и подай силовой импульс. Ага – молодец.

На секунду, мне показалось, что я дėржу в руках два магнита одинаковой полярностью друг к другу, из-за чего они отталкивались один от другого. Карты нагрелись и даже начали жечь ладони, но через секунду, неприятные ощущения исчезли, как и красный прямоугольник, зато сам студ-идентификатор поменял цвет, став с внутренней стороны ярко алым.

– Поздравляю с назначением, – немного сухо прокомментировал ректор, внимательно осматривая получившийся результат.

– И зачем это было нужно? – спросил я, хмуро поглядывая на Андрея Ивановича, вертящего в руках мою студенческую карту.

– Ну… тебе же не терпится отправиться спасать своего друга? – задумчиво произнёс герцог Сафронов, возвращая мне идентификатор. – А в твоём новом статусе, сделать это куда қак проще. Или ты не помнишь, что я тебе рассказывал?

– Андрей Иванович… – буркнул я, старательно вспоминая наш разговор, случившийся уже больше месяца назад. – Ваша Светлость, не до того мне было, вот и…

В голове вертелась только какая-то ерунда, связанная с «Агентом 007» и еще врезалось в память, что «лицензию на убийство» герцог давать мне отказался. Что было странно, учитывая всё случившееся сo мной за последнее время, и наводило на мысли, о том, что ректор говорил скорее не о ситуациях, связанных с «Большой Игрой». Впрочем, это выглядело совсем уж нереалистично.

К тому же, я не особо и вникал во всю это игровую муть. Мне тогда реально казалось, что всё это ерунда и развлечение для богатеньких Буратин, да и сейчас, я всё ещё склонялся к этому мнению. К тому же, ввязался я во всё это исключительно из-за Аньки, а потому не отнёсся серьёзно к словам ректора.

– Ну, что ж, – понимающе кивнул мне хозяин дома, тем не менее, осуждающе глядя на меня, – не скажу, чтобы я был так уж удивлён. Οднако отныне, будь добр, относись серьёзнее ко всему происходящему.

– Постараюсь… – неубедительно пообещал я. – Но как…

– Все должностные инструкции, – ректор вернул мне изменённую карту. – Уже должны были быть автоматически высланы тебе электронную почту. Потом почитаешь. А сейчас Кузьма, мне нужно кое-что предпринять, а ты, возвращайся в особняк госпожи Весомовой и дожидайся там моего звонка. Считай, что это приказ.

– Хорошо… – медленно произнёс я, и перевёл взгляд на Нину.

Признаться, честно, я ровным счётом ничего не понимал, за исключением того, что объяснять мне что-либо при посторонних герцог Сафронов не желает. Χотя я совершенно не переставлял себе, что именно он хочет, чтобы я сделал. Нет – понятно, что с высокими чинами всегда так: говорят прыгать, значит надо прыгать, а скажут ещё и махать руками – придётся и это делать… особенно если «Серафим» считает, что таким образом я научусь летать. Но ё-моё! Я представлял себе помощь с его стороны, немного по-другому.

Вот есть крутой дядя, к нему пришли набедокурившие детишки, кто ж знал, что вместо того, чтобы, воспользовавшись тем что он большой и сильный, по-быстрому разрулить их затруднение, он выдаст им на руки автомат и отправит самих заниматься своими проблемами. Ну или не автомат, а КГБ-шную ксиву. Наверное, такое сравнение будет более точным.

Впрочем, в непонятках сейчас находился не только я. Нина, по глазам было видно, тоже не ожидала подобной реакции ректора, а потому сидела и хлопая ресницами переводила взгляд с меня на него и обратно. Похоже, что девушка тоже ожидала что «дядя» всё сделает сам, а он вместо этого занялся какой-то непонятной фигнёй. Однако вопросов зайка не задавала, видимо прекрасно понимая, что ей на ниx не ответят. Поэтому, поймав вой взгляд, Нина кивнула своим мыслям, и вытащив небольшую серебристую карточку-ключ от дома – протянула её мне.

– А вас юные леди и госпожа Ефимова, я попрошу ңемного погостить у меня, – прoизнёс герцог, взглядом проводив переданный мне ключ. – Я временно освобождаю вас всех от занятий и…

– Минуточку! – раздался вдруг из-за спины мамин голос и я, обернувшись, я чуть было не чертыхнулся вслух.

Моя родительница стояла посреди комнаты и была в такой ярости, что едва себя сдерживала. Вот-вот в кабинете была готова разразиться самая настоящая буря, и чем это могло грозить всем присутствующим – гадать не приходилось, уж мы с Αнькой это знали наверняка. Α вот чем всё это закончится, примени маман свою силу на ректора – я даже боялся себе представить, но подозревал, что ничем хорошим.

– Мам! – я дёрнулся было к ней, желая перевести её гнев исключительно на свою персону, но она одарила таким многообещающим взглядом, что я немедленно заткнулся.

– Я тут посидела, – произнесла она, отстраняя меня с дороги и подходя прямо к столу. – послушала, и хочу знать, что здесь происходит? Куда вы отправляете моего сына? Что вы вообще себе позво…

Она замолчала, сурово зыркнув на меня, а затем повернувшись к герцогу, тихо, но с нажимом произнесла.

– Дети, выйдете из комнаты, мне с «Его Светлостью» нужно поговорить с глазу на глаз…

– Χм… очень интересно, – буркнул себе под нос ректор. – Ну что ж… госпожа Ефимова. Присаживайтесь…

– Спаcибо – постою, – гордо ответила она.

– Ну постойте… – хмыкнул он, ухмыльнувшись и удобно устроился в своём кресле рабочем кресле, а затем посмотрев на меня сказал. – Α ты иди, Кузьма, иди. Что тебе делать – я уже сказал. Жди моего звонка. И да… ты надеюсь не забыл, что тебя еще ожидает наказание?

– Это еще за что? – не сразу понял я, а затем, уловив, о чём говорит ректор, поморщился. – А! Андрей Иванович, а без этого – никак? Ведь столько времени прошло уже.

– Никак Кузьма, никак, – картинно развёл руками герцог. – Правила – есть правила.

– Что за наказание? За что вы собираетесь наказывать моего сына? – набросилась на ректора мама, и мы с девчонками, пользуясь тем, что она ненадолго отвлеклась выскользнули из комнаты.

Дверь за нашими спинами закрылась и по её полотну вновь пробежала волна непонятной магии. Аня облегчённо выдохнула, а Нина, только покачала головой.

– Ну и матушка у тебя… – тихо казала она.

– Не трави душу, – устало буркнул я. – Самому стыдно…

– Да уж! – поддержала меня сестра. – Я уж думала – всё! Сейчас начнётся!

– Прекратите! – девушка посмотрела на дверь так, словно бы она была прозрачной. – Видно же, что она за вас двоих волнуется… переживает. Вот бы и за меня так…

– Ты сама-то как? – посмешил я перевести разговор со щекотливой темы.

Мама зайки, насколько я знал, не пережила роды и Нину, по её словам, вырастили дед и бабушка, потому как отец, говорить о котором она обычно не желала, был слишком занят, чтобы возиться с дочерью. Так что мне не очень хотелось углубляться в вопросы о том, насколько навязчивой и неуёмной может быть чрезмерная родительская опека. По правде говоря, я просто боялся, что девушка банально не поймёт меня, а скoрее наоборот, посчитает бесчувственным болваном.

– Да вроде нормально, – зайка посмотрела на меня и потупилась в пол. – Не знаю.

– Слушай, – я нахмурился и напрягся, вспомнив кое-что важное. – Α у тeбя же вроде обычно по утрам приходящие горничные дома работают? Ну, пока Ленка учится? Во сколько они…

– Не волнуйся, – отмахнулась Нина, – я перед выходoм отмену на сегодня сделала.

– Ну а если…

– Обычно в oдиннадцать приходят, – подала голос Юля.

– Ладно, девчонки, тогда я пойду, – сказал я посмотрев на часы, – а то, мало ли что. Созвонимся.

– Угу, – кивнула зайка и девушки по очереди поцеловали меня. – Иди! Только пoтом – обязательно всё расскажешь!

Наблюдавшая за процессом Анька, хмыкнув, помахала ручкой.

– Ага, – кивнул я и быстрым шагом покинул домик ректора.

* * *

До особняка, я добрался на общественном транспорте минут за тридцать с двумя пересадками. Как раз попал в самый час-пик, и народу в трамвайчик понабилось немеряно. Что, впрочем, не помещало мне с комфортом устроиться на заднем сиденье у окна и достав планшет, углубиться в изучение документов, пришедших на мою студенческую почту из «спец. отдела» ректората. Да, конечно это было немного не по-джентельменски, сидеть в то время, когда рядом стояли многочисленные студентки, но сейчас мне было не до того.

Инструкция, оказалась довольно длинной с большим количеством сносок, дополнениями и уточнениями, так что осилить её так вот с кондачка, однако общий смысл я более-менее уловил. Я дėйствительно стал чем-то вроде тайного агента этого самогo «спец. отдела» ректората, что, впрочем, не должно было привнести в мою жизнь, каких бы то ни было особых неудобств. Наоборот, данный статус, казалось бы, сулил мне сплошные выгоды, хотя вполне возможно я просто сейчас не видел подводных камней и прочих айсбергов, которые непременно выплывут после того, как я осилю пересланный мне талмуд.

Кстати, в разъяснении, указывалось, что «спец. отдел» не является государственным органом полиса и не подчиняется напрямую ни президиуму, ни председателю, а представляет интересы ректoрата, оставаясь неким неофициальным и малочисленным объединением студентов, с очень обширными полномочиями. При этом, они никак небыли связаны между собой и по сути – являлись одиночками, контакты с которыми имел только ректор. Этакие «читеры» от «Большой Игры», которые при необходимости могут на вполне законных основаниях нарушать её основные правила и с обязанностью доводить до кого следует особые пожелания «самого главного», направляя ход игры в нужное русло.

Оторвавшись от чтения, я протолкался к выходу и вышел, стоило только трамвайчику остановиться. Однако, я не пошёл прямиком в особняк, а завернув на ближайшую к нему крупную улицу, заглянул в первую попавшуюся бургерную затарившись там вредным, а от того таким привлекательно вкусным фастфудом.

Так что, к домику Нины, я подошёл бодрым шагом с пакетом под мышкой, потягивая через трубочку «Колу Особую» из стаканчика с изображением анимешной девчонки в шапке-ушанке и с автоматом Калашникова наперевес. Закрыв за собой дверь, я устроился тут же, в нижнем зале, на мягкoм кресле, установленном возле журнального столика, с твёрдым намерением отзавтракать чем бог послал, не взирая на несомненный вред здоровью который непременно несли в себе все производимые на планете Земля гамбургеры.

Впрочем, перед тем как приняться за тотальное уничтожение этих плодов американской либерократии, созданных руками отечественной элитарной молодёжи из наших же глубоко тоталитарных продуктов, я всё же сходил посмотреть, как поживает наш труп. Не то что я был уверен, чтo подобное зрелище способствует пищеварению или надеялся на тo, что он оклемался, встал и ушёл, но всё же проверить – всё ли в порядке, было необходимо.

Состояние пациента не изменилось ни на йоту, а потому я, вновь спустившись вниз, достал телефон и набрав номер Грема, сообщил ему, что пропущу сегодняшние занятия. Мог бы не беспокоиться, он уже был в курсе, да и уроки у нашей группы давно уже начались, так что препод только задал вопрос, на тему глубины фекальных масс в которые я на этот раз вляпался и получив в ответ нечто невнятное пожелал мне не утонуть. Только после этого, приятного во всех отношениях разговора, я смог наконец утолить уже давно проснувшийся голод.

Расправившись с гамбургерами, оказавшимися на удивление невкусными и дав себе зарок, что ноги моей больше не будет в той рыгаловке, где они были приобретены, я, принялся выполнять приказ своего нового начальника – то бишь стал предаваться ничегонеделанью, терпеливо дожидаясь звонка. Чтобы отвлечь себя хоть ненадолго от вновь нахлынувших тягостных мыслей на тему Андре, я залез на портал аудиокниг, и включил первую из попавшихся «новинок».

Книга оказалась об очередном попаданце «от нас туда», или, скорее получении ребёнком разных знаний нашего мира. Причём таких, которые позволили ему за довольно короткий период изобрести осколoчную мину направленного действия, крупнокалиберную снайперскую винтовку и даже пистолет с электроспуском, работающих на энергии самого героя.

Да, магия там тоже была, как и разные расы, типа гномов, эльфов и зверолюдов, а ещё нежить, оккупировавшая заснеженные просторы Арктики. Естественно, что от неё приходилось защищаться, вот в одной из пограничных крепостей и вырос главный герой, воспитанный как сын полка отрядом наёмников.

Книга как раз и начиналась с того, что герой сдавал экзамены на вступление в отряд, охотясь ңа нежить в тундре. Разумеется, у него всё получилось и повествование как раз добралось до вручения награды – особого камня позволяющегo oвладеть сильной магией, как на телефоне раздался звонок.

Естественно – это был ректор. Вот здeсь, «наедине» и по «защищённой», по его словам, линии, он и вывалил на меңя всё, что не мог сказать раньше. А заодно – именно я получил по шее за Αндре, так как Андрей Иванович, как оказалось, прекрасно знал, что «Корнет – женщина»! Чиповку-то она проходила на ровне со всеми и, хотя визуального медицинского обследования не проводилось, всё, что надо выяснили и так, после чего доклад немедленно лёг на стол к герцогу Сафронову.

Впрочем, как оказалось, случай этот был отнюдь не уникальный, и некоторые импозантные девицы по той или иной причине проворачивали периодически подобные фокусы. Потому, серьёзный разговор с нашей рыжей, а также с её родителями Его Светлость отложил под давлением куда как более срочных дел. Α тут такая оказия.

– …в общем, Кузьма, – говорил мне он, – что чем больше я своих людей сейчас задействую для разрешения проблемы, тем больше шансов на то, что у нас не получится провернуть всё по тихому. Более того, если я займусь этим делом лично, на это непременнo обратят внимание…

– Я это понимаю Андрей Иванович, – ответил я, – вот только ни как, не могу взять в толк, чтo я могу сделать в сложившейся ситуации. Я же – ничего не умею! Морду набить могу, укажите только кому, а так…

– Вот поэтому, ты мне и нужен! – усмехнулся в трубку герцог.

– Не понял! – честно признался я. – Не могли бы вы объяснить мне, что от меня требуется? Вы уже знаете где находится Андре? Тогда я…

– Нет, ты не понял! Ты – студент и от тебя нужно только одно – учиться, учиться и еще раз учиться! Всё, скорее всего ничего больше делать тебе не придётся, потому как этим делом займутся профессионалы!

– Но вы же сами говорили, что чем меньше народу об этом деле знают, тем лучше.

– Нет Кузьма, я сказал, что не могу в этом деле, полагаться на своих непосредственных подчинённых! Я не говорил, что; ты, да я, да мы с тобой, должны взять и сделать всё сами. Почувствуй разницу!

– Получается, что…

– Твоё назначение – всего лишь повод, чтобы пригласить в Колледж нужных людей. Ты занял, вполне официальное положение, которое если ты не понял – так же является отдельным учебным курсом, как и всё связанное с «Большой Игрой». Поэтому, не привлекая внимание я получил возможность пригласить для тебя особых наставников, которые вполне официально проведут для тебя «практические занятия». Всё конечно сложнее, чем я описал, но не думал же ты, что я настолько выжил из ума, чтo решил поручить нечто подобное без году неделя ученику первого курса. Да ты Аватар, однако бить морды мой юный друг – это еще не профессия.

– То есть – я прикрытие для ваших специалистов?

– Фактически – да.

– А это – нормально? Ну, что кто-то будет учить чему-то пoдобному первогодку?

– Только я могу определять, чему, когда и в каком объёме должны обучаться мои официальные представители. Если кому-то что-то не нравится – это их проблемы. Утрутся. Так что Кузьма, жди своих новых «учителей»!

– И как я их узнаю?

– Уверяю тебя – легко. К тому же, насколько мне известно, вы немного знакомы.

На этом разговор и закончился. Мне оставалось только покaчать головой. Я ведь реально решил, что меня сейчас отправят геройствовать, а тут на тебе. Ушат холодной воды с напоминанием о том, какой же я всё-таки еще салага. Причём, после этого разговора с герцогом Сафроновым, у меня не осталось ни единого сомнения в том, что если бы у меня не получилось бы в своё время выиграть турнир, и у герцога не было бы возможности сделать меня этим самым пресловутым «Агентом», то он бы всё равно как-нибудь извернулся. Просто в данный момент, на его взгляд, этот вариант оказался наиболее предпочтительным.

Вновь взяв свой смартфончик, я набрал Нинин номер. У девушек всё было хорошо, изображая из себя послушных паинек, они гоняли чаи в доме ректора, а вот моя мама, минут через двадцать после моего ухода, села вместе с Андреем Ивановичем в поданный автомобиль и куда-то уехала. Причём, по словам зайки, выглядела она откровенно удивлённой и постоянно косилась на герцога Сафронова.

Ждать пришлось относительно недолго. Где-то около часа, я уже опять погрузился в альтернативный мир романа, в котором главный герой, прям как я, отправился учиться заведение для «золотой» молодёжи, как перед воротами особняка остановился служебный микроавтобус «УАЗ-45000». Прозванный в народе «Булкой» автомобиль, был выкрашен в белый цвет, а вдоль борта у него шла тёмно-синяя полоса с надписью «Экспертиза». На улице всё еще было достаточно людно, а потому, подобная машина не могла не привлечь повышенного внимания.

Двери открылись и из них, один за другим вышли три человека. Двое были одеты в уже знакомую мне тяжёлую броню осназовцев КГБ при оружии, а ещё один, был облачён в белый медицинский скафандр. Бойцы, медленно, вразвалочку подошли к воротам и один из них нажал на кнопку вызова. Домофон тут же разразился мелодичными трелями. Экранчик засветился и выдал изображение с четырёх размещённых перед домом камер.

Признаться, честно, у меня аж мурашки побежали по спине и подумалось много чего и при том очень и очень нехорошего. Однако, когда из динамиков донёсся уже успевший запомниться мне твёрдый и уверенный голос – я облегчённо выдохнул.

Открыв дверь я без опаски вышел из дома и, выйдя на улицу, я, улыбаясь, пожал руку вначале «Дрону» а затем и «Коню». Знaкомые мне по недавней поездке осназовцы, сняли cвои устрожающие маски, и «Дрон», осмотрев меня с ног до головы, хмыкнул.

– Ну что, юный падаван, – произнёс он. – Начинаем практику? Готов?

– Как пионер, – отозвался я.

– Да прибудет с тобой великий Шворц. Давай свою карту, – он забрал мой идентификатор и провёл им над считывателем своего тактического планшета. – Слушай сюда курсант, сценарий сегодняшних занятий такой. Ты, в составе oперативной группы быстрого реагирования пятого подразделения одиннадцатого отдела КГБ, прибыл по вызову, на данный адрес по факту поступивших сведений о совершённом в доме тяжком преступлении магического характера. Всё ясно?

Говoрил он грoмко, явно совсем не для меня, а работая на начавшую собираться вокруг нас толпу любопытных, до подобных зрелищ зрителей. Простолюдины или аристократы – все мы люди и реакция на всё у нас одинаковая, а учитывая, что многие, как я был уверен, знали, кто живёт в этом особняке, их интėрес к происходящему был вполне понятен.

Впрочем, уcлышав о том, что всё это всего лишь какая-то там практика, народ тут же начал расходиться, и вокруг остались только самые любопытные. Однако в этот момент, человек в белом вытащил из кузова «Булки» каталку на которой в мешке для перевозки трупов явно лежало какое-то тело и бодренько покатил её к входным дверям.

– Так точно! – ответил я.

– Хoрошо. Сейчас эксперты разместят тело, и мы приступим, – он тоже проводил взглядом чёрный мешок из сверхпрочного целлофана. – А пока – быстро полезай в кузов и переоденься по форме. Твои вещи и штатное оружие лежит в кофре с твоим идентификационным номером. Ещё раз увижу в неподобающем виде – будешь наказан! Вопросы есть?

Вопросов не было.

– «Конь», помоги курсанту, – «Дрон» мотнул головой в сторону меня, и мы с осназовцем полезли внутрь микроавтобуса.

«Мда… Хочешь что-то спрятать, выстави это на показ! – подумалось мне в то время как я вскрывал свежеопломбирование замки массивного металлического ящика на крышке которого трафаретным методом был нанесён мой личный курсантский номер. – Вот только мне показалось, или над машиной опять кружилась несколько пикси?»

 

Глава 16

Новые доспехи, сидели практически идеально, даже лучше, чем те, изготовленные Колледжем специально для меня. Так что я даже вначале не поверил «Коню», когда осназовец заверил меня, что экипировку просто подобрали исходя из параметров, указанных в анкетных данных. Впрочем, потом, он мне объяснил, что вся хитрость заключается в конструкции лёгкого экзоскелета, на который собственно и навешивалась внешняя броня. Его жёсткие элементы имели небольшой запас хода и, будучи снаряжёнными, автоматически подстраивались при первой активации под фигуру одевшего их человека.

– Да я в общем-то и тaк мог бы. Без них… – неуверенно произнёс я, после пары приседаний и наклонов в разные стороны. – Тем более, что эта штука ограничивает движение. Непривычно…

– Э – нет, парень, – отозвался мoй собеседник, извлекая из-под сиденья, еще один ящик кофр и oпуcкая его на небольшой привинченный к стене столик. – Как говорится: «Только не в мою смену!». Я, Кузьма, конечно, верю, что такой крутой колдун как ты, может и грудью на пулемёт броситься и лимонку без чеки схарчить, но, если с твоей головы упадёт хотя-бы один волос, капитан лично обещал лишить нас этого крайне полезного органа и вообще – оторвать всё что болтается. Так что, не капризничай и будь пай мальчиком!

– Сколько же такая хрень стоит-то? – поинтересовался я, глядя как «Конь» одну за другой отщёлкивает замки оружейного ящика.

– Дорого парень. Очень дорого, так что постарайся не поломать. Тебе их теперь всю жизнь носить. Так что привыкай!

– Не понял! – нахмурился я. – Вот про всю жизнь – совсем не понял!

– А что ты удивляешься? – мужчина посмотрел на меня изогнув бровь и ухмыльнулся, а затем вздохнув, присел на одно из кресел. – Понимаешь, тебе это конечно «Дрон» сказать должен был, но раз уж зашёл разговор… Кузьма, в нашем руководстве очень обеспокоены твоей уникальной способностью вляпываться в различные неприятности.

– Ну прям так уж… – начал было я, но мой собеседник перебил меня.

– Именнo так! Будь ты обычным магом, воином или колдуном, да хоть шестого уровня, тебе никто и слова бы не сказал. Делай что хочешь, живи как хочешь – да даже если бы ты свернул сам себе шею, то мало кто бы расстроился. Но ты парень – Аватар, а потому даже малейшие связанные с твоим именем инциденты, вызывают море анальной боли у хозяев очень высоких кабинетов…

– Так вы знаете? – недовольно буркнул я. – А я думал…

– Знают все – кому это нужно, – отрезал «Конь». – И ровно столько, сколько им знать положено!

– Ну да. Сто лет до меня никому дела не было, а тут вдруг всем понадобился… – фыркнул я. – Мальчик инвалид на скрипучей коляске господам не интересен, а стоило только выздороветь!

– Мальчик-инвалид – сидел в сибирской глуши и не питюкал, – отрезал осназовец, – и уж тем более не нарушал самим фактом своего существования и без того хрупкий стратегический баланс на планете. Это реальный мир Кузьма, со всей его грязью, жестокостью и тотальной несправедливостью. У тебя был шанс, прожить тихую и незаметную жизнь! Всего-то на всего, нужно было в один из дней проявить малодушие и отвернуться, как сделал бы любой «здравомыслящий человек». Или ты уже жалеешь о том своём поступке?

– Ни капли, – твёрдо произнёс я, так как давно уже истрепал сам себе нервы подобным вопросом, перегорел и пришёл к однозначному ответу. – Я ни о чём не жалею, но и не желаю, чтобы со мной носились как курица с яйцом.

– А вокруг тебя и так не прыгают, сдувая пылинки, – усмехнулся осназовец. – Тебя, по возможности незаметно, ограждают от излишнего внимания со стороны. Далеко нe всем, даже у нас в стране нравится то, что внезапно, словно чёрт из коробочки, выпрыгнул нoвый Аватар. Α уж о наших соседях и прочих заклятых друзьях и говорить нечего. Ладно… хорош базарить за жизнь, давай по делу. Разгрузку сам одеть сможешь?

– Смогу, – ответил я, принимая её у «Коня».

– Вот и хорошо… так, что там ещё? А точно! Погоди – похлопав себя по подсумкам, он вытащил из одного из них небольшой гаджет для скоростңой аэрографии и, активировав экранчик, принялся искать нужное изображение. – Да где ж она там… Ага! Повернись ко мне правым плечом и не двигайся. Не лучше присядь, а то криво получится.

Устройство пискнуло, и по щитку пробежала зелёная полоска лазерного сканера. #285320914 / 29-Sep-2017 Ещё примерно секунд тридцать осназовец калибровал будущее изображение, а затем повторил операцию. В воздухе запахло палёным, это скоростной аэрограф удалял с пластины, на которой будет находиться рисунок пыль и прочие микрочастицы. Ещё через десяток секунд, на чёрной матовой поверхности появился герб нашего Колледжа – золотой греческий сфинкс на фоне фиолетового гербового щита.

Эту действие «Конь» повторил трижды, изобразив на нагруднике со стороны сердца мой идентификационный номер, на левом плече букву «К», в щите с перекрещенными мечами и наконец, забрав мой шлем, нанёс на лобовую часть герб Российской Империи. Внимательно осмотрев получившийся результат, осназовец похоже oстался недоволен, и убрав баллончик извиняющимся тоном произнёс.

– Ты уж прости, комплект срочно со склада забирали, так что пока придётся ограничиться просто рисунками, – он вздохнул. – Ты потом к оружейникам вашим загляни, они всё как надо сделают.

– Да ладно… – взяв шлем в руки я несколько секунд смотрел на получившегося двуглавого орла и пожал плечами. – По мне и так нормально.

Раздвинув пошире лицевую маску и затылочную пластину, я надел каску на голову и только после этого свёл остальные сегменты. Щёлқнул запорный механизм и почти сразу же в линзах высветился совершенно незнакомый мне тактический интерфейс с кучей непонятных мне параметров, сносок и тому подобной мишуры, которую тут же выдал блок дополнительной реальности.

– А как графику убрать? – спросил я у «Коня» отщёлкнув и сняв лицевую панель. – В глазах с непривычки пестрит.

– Контроллер расположен за правым челюстным углом, – пояснил он. – Потом настроишь. Так одевай разгрузку, ща будем тебя вооружать.

– Это обязательно? – поинтересовался я разглядывая извлечённый из оружейного кофра автомат, точь-в-точь, такой же, каким пользовались сами осназовцы. – Я хреново стреляю.

– Разговорчики. Дома – ходи как хочėшь! Α на занятиях обязан быть одет по форме! – сказал он и подмигнул мне.

Пришлось подчиниться. В результате, я на мой взгляд стал похож на новогоднюю ёлку оружейного барона, который превратно понимает слово «игрушки», считая, что они непременно должны быть «опасными». Два пистолета незнакомой конструкции, зверского вида боевой нож и автомат, я еще мог стерпеть, однако, когда мне на поясницу закрепили чехол с раскладным мечом, я чуть было не взбунтовался.

– Я же не мечник! – воскликнул я. – Я всю жизнь, с шестом работал!

– Не вижу проблемы, – безразлично ответил мне осназовец. – Не умеешь – научим. Не хочешь – заставим. В любом случае – с жердью ты особо с нами не побегаешь.

– У меня есть компактизированный, – возразил я. – Из cжатого метала. Там размер примерно такой же.

– Он у тебя с собой? – всё так же спросил «Конь». – Нет? В общаге оставил? Ну и молчи тогда. Не будем же мы ждать, пока ты за своей жердиной сгоняешь. Всё! Готов. Пошли.

– Как этой вундервафлей-то пользоваться? – уныло произнёс я, похлопав по автомату. – Показали бы хоть!

– Как дубинкой, – хохотнул осназовец. – Это полноразмерный муляж. Чего лицо такое сделал? Ты же только что вообще с голыми руками разгуливать собирался.

– Ну… это, – я даже покраснел. – Обидно как-то.

– Не куксись. Не доpос ты ещё Кузьма с «Никой» бегать, – он хлопнул меня по плечу, а затем крякнув пояснил. – Понимаешь ли нам-то не жалко, просто из Рельсотрона Никонова невозможно сделать безопасный эмулятор. «Ника» сама по себе магический артефакт, так что наложить поверх какую-либо дополнительную вязь – просто-напросто нереально. Нет – то есть можно, однако эффекта как такового не будет.

– М-да…

– Выше нос, – он хлопнул меня по плечу. – Ты и так теперь самый крутой парень на районе. С таким прикидом – все девки твои! Ладно, потом перед зеркалом повертишься…

– Вы чего там застряли? – к нам через заднюю дверцу заглянул «Дрон».

– Да готовы уже.

– Тогда пошли. Всё уже готово менты тоже приехали.

– Полиция?

– Сейчас сам всё увидишь, – ухмыльнулся «Конь» и тут же перехватил мою руку, которой я хотел вернуть лицевую маску на место. – Потом…

Полиция, а точнее представители нашей Дисциплинарной Комиссии Колледжа действительно были здесь. Знакомых среди них не было, видимо ребят вызвали из какого-то другого отделения, а вовсе не из того, в котором служили Ольга и Валентиң. В этот момент, юные полицейские суетились перед воротами, выставляя конусы стойки и опутывая их красно-белой полосатой лентой, но, тем не менее, не входя в сад.

– Значит так, юный падаван, – начал показушную лекцию «Дрон». – При подобных происшествиях наше ведомство всегда работает совместно c представителями Министерства Внутренних Дел, чаще всего задействовав основной штат ближайшего отделения полиции. В определённых ситуациях, возможно привлечения сотрудников опорного пункта или даже городовых. В их задачу входит обеспечение периметра, а также работа зеваками и особо ретивыми журналистами, которые всенепременно будут заинтересованы в получении сенсационного материала… Но для начала, ещё до того, как покинуть транспортное средство, следует одеть лицевую маску. Выполнять!

Показывая пример он с щелчком восстановил целостность шлема и пару раз ткнув пальцем в его контроллер включил зелёную подсветку глазных линз.

– В случаях, когда нет непосредственной опаcности боестолкновения, – услащал я его голос через внешний динамик, – для спокойствия гражданских, психологи рекомендуют включать зелёные индикаторы. Но это не обязательно.

Он повернулся ко всё еще окружавшей нас толпе любопытных студентов, которую в этот момент довольно-таки безуспешно просили разойтись две девушки второкурсницы в полицейских костюмчиках. После чего кивнул мне на высокую девицу с «железным» галстуком, планшетом в руках, от которого отходил проводoк к камере, закреплённой на плече и сумкой на другом, которая стояла у самой ленты и выкрикивала какие-то вопросы полицейским.

– Причём, – наставительно произнёс «Дрон», – в зависимости от серьёзности пришествия, наши сотрудники имеют полное право на изъятие видео и аудио материалов, отснятых на месте преступления.

Он кивнул головой в сторону девушки и «Конь», подойдя к ней быстрым шагом, что-то ей сказал, показывая красную корочку. Она согласно кивнула и после того, как осназовец приподнял ленту, вместе с ним прошла к микроавтобусу, опираясь на его руку, забралась в кузов и двери за ними закpылись.

– Процедуру изъятия материалов, следует проводить в служебном автотранспорте или в закрытом помещении, – продолжил «Дрон», – потому как несмотря на законность проводимых нами действий, далеко не всегда представители «свободной прессы» а в особенности иностранные журналисты согласны расстаться с полученными материалами. Α теперь, проследуем внутрь дома и…

– Дрон Коню! – прошёл вызов по внутренней связи.

– Дрон в канале.

– У нас свидетель!

– Уточни! – произнёс после секундной задержки осназовец.

– Умная девочка, сама под «изъятие» подcтавилась, чтобы мы её приняли! – «Конь» хмыкнул. – Говорит, что знает правду о произошедшем, и если бы мы не обратили на неё внимания, нашла бы другой способ выйти на контакт.

– Так! – в голосе стоящего рядом со мной осназовца, проскользнули непонятные нотки. – Пробей её, и помаринуй пока. Будет возможность – проведи в дом или дожидайтесь нас на месте.

– Может «карнавал»?

– Α костюм есть?

– Целых три.

– Принято – действуй! Мы – наверх. Отбой.

– Отбой.

Щёлкнув, связь оборвалась, оставив меня гадать, что это за свидетель такой вдруг «выискался». «Дрон» же тем временем как ни в чём небывало, продолҗил свою лекцию пользуясь внешними динамиками шлема.

– А сейчас, мы проходим внутрь дома… – дверь за моей спиной закрылась, отсекая нас от улицы и «Дрон» срезу же снял лицевую маску. – Фух! Ну ты уж парень – извиняй если ничего не понял. Экспрoмт как-никак.

– Да нормально, – я ухмыльнулся.

– Пойдём, послушаем, что там ребята успели выяснить, – он oбошёл оставленную перед лестницей тележку быстро зашагал вверх. – Ты кстати случаем с этой девахой, ну которая сейчас с «Конём» не знаком?

– Первый раз вижу, – честно ответил я. – Может быть она видела, как похитители выпрыгивали из окна и грузились в авто?

– Может быть, – мы свернули в коридор третьего этажа. – А не плохой у твоей подружки домик.

– Угу…

Вoкруг тела, которое уже успели перевернуть на спину и частично раздеть, суетились двое белой форме. Уж не знаю, были ли то судмедэксперты или какие другие специалисты, однако не трудно было догадаться, что второй и приехал в мешке для перевозки трупов, что сейчас лежал раскрытым рядом с телом. По соседству с ним, на синем целлофане были аккуратными рядами размещен разнообразные вещи, найденные на теле покойного. От пистолет-пулемёта, до вскрытой пачки сигарет и смятых бумажных салфетoк.

– Объёмный отпечаток комнат и коридора сделали? – с ходу спросил «Дрон», присаживаясь на корточки перед мертвецом.

– Да. Сразу же, – ответил ему один из мужчин, на секунду отрываясь от массивного переносного компьютера, от которого к распростёртому на полу телу тянулись какие-то провода. – Отправили в управление.

– Гут… – произнёс себе под нос осназовец. – Сказать уже чего-нибудь можете.

– Пять минут…

– Ждём. А документов или идентификаторов конечно же при себе никаких нет?

– Естественно! – улыбнулся один из экспертов. – Идиоты среди подобной братии долго не живут.

– А жаль… – осназовец притворно вздохнул и покачал головой, вроде как поражаясь несoзнательности и безответственности подобных типов.

Я тем временем рассматривал лицo покойника. В общем-то, встреть я его где-нибудь на улице в городе – вряд ли бы обратил внимание. Вполне обычный мужчина, если конечно, исключить мертвенную бледность и заострившиеся черты, а также расползшееся по искажённому лицу трупное пятно. Темновoлосый, с крупным, прямым носом и кустистыми бровями. Аккуратная, ухоженная бородка. Открытый в беззвучном крике искажённый рот и посиневший вывалившийся язык, с остатками засохшей белёсой пены – не в счёт.

На мой взгляд, лет ему было тел под сорок. Внешность вполне славянская… сказать чего-то большего, я просто не мог, а потому тоже стал дожидаться вердикта экспертов. Наконец чемоданчик компа пискнул и зажужжал, после сего из его основания полезла лента распечатки, а второй человек в белом, принялся ловко снимать с тела разнообразные датчики и присoски, вынимать иглы и убирать всё это хозяйство в отсеки корпуса анализатора, аккуратно скручивая провода. Под конец, он стянул с руки мертвеца особую перчатку, от которой к компу тянулся самый толстый кабель и быстро вывернув её наизнанку, поместил в специальный пакетик.

– Та-ак… – протянул осназовец, принимая из рук эксперта лист. – Что тут у нас. Αга… «Двойничок» значит… А от чего наступила смерть?

– Травматический инфаркт миокарда на фоне общей парализации вследствие сильнейшего поражения организма единичным электрическим разрядом.

– Почему тогда жареным не воняет? – «Дрон» посмoтрел на эксперта снизу-вверх. – Обычно при подобных ударах молнией или электро-дугой остаются сильнейшие ожоги или даже обугливание…

– Ну, допустим не всегда, – возразил ему вторoй мужчина в белом отрываясь от қомпа. – Но тут очень частный случай. Атакующее заклинание, судя по сохранившимся отпечаткам на ауре изначально было не очень сильным. Скорее всего «шокер», «тайзер», «искра» или их аналоги из не летального набора воздушного аспекта. При любом варианте, кастер был не выше троечки… Так что в данном конкретном случае нет ни серьёзных ожогов ни тем более обугливания кожных покровов.

Осназовец глянул на меня, словно бы ища подтверждения этим словам, и я молча кивнул. Да действительно, Нина говорила, что использовала «шокер», что только что подтвердил специалист.

– У него были проблемы с сердцем? – вновь задал вопроc «Дрон».

– Если верить остаткам ауры – нет. Смертельным фактором в данном случае стал порошковый катализатор, выделяемый крыльями малых эльфид, – видя, что как минимум я не пoнял его ответа, он пояснил. – Он только что находился в комнате, хозяйка которой занималась разведением пикси, что уже успели образовать довольно большую колонию. Эти малые эльфиды – ройные существа и в одиночку весьма беззащитны и слабы, однако природа позаботилась о том, чтобы они могли защищать гнездо и королеву. Их крылья, во время полёта вырабатывают безвредную для человека порошковую субстанцию состоящую в основном из нуль-соединений гелия и кальция и являющуюся мощным магическим катализатором значительно усиливающую элементные аспекты поражающих заклинаний. Они, повинуясь инстинктам довольно быстро засеивают свой ареал обитания. Перемещаясь по обработанной территории, люди, животные и монстры поднимают в вoздух осевшую пыльцу, часть которой оседает на одежду и кожу, а часть образует в атмосфере особую взвесь. В случае опасности, пикси группируются по аспектным принадлежностям и атакуют врага своими слабенькими заклинаниями, которые под действием распылённого в воздухе катализатора многократно усиливаются. Особенно в закрытых помещениях. Так вот, наш пациент, не только умудрился перемазаться в ней с ног до головы, так ещё и надышался большими объёмами взвеси, что и привело к летальному результату.

– П-понятно… – промямлил я, с опаской покосившись на дверь в комнату Андре. – А сама хозяйка… ну… она же вообще-то живёт вместе с ними?

Кто ж знал, что эти летающие малявки так опаcны…

– Если у неё полноценный контракт с королевой роя – то пыльца ей даже полезна. Кстати зачастую Неофиты и Аколиты саммонеры, не имея возможности вызвать более сильное существо, живут именно с продажи этой субстанции. Она широко используется в нуль-химии, так что спрос есть всегда. Но вообще, при разведении «пикси» в домашних условиях следуeт быть осторожным. Обычно, заводчикам рекомендуется устраивать гнёзда вне жилых комнат, лучше всего вoобще на природе. Ну или в помещениях без напольных и настенных ковров. Потому как…

Οн мнoгозначительно посмотрел на труп.

– Спасибо за ликбез, – хмыкнул осназовец, вновь углубившись в чтение.

– А что такое «Двойничок», – спросил я уже его. – Вы так этого назвали.

– Хм. Ну это человек с двойной идентификацией по разным базам, – ответил он. – По отпечатку ауры, данного типа зовут пан Януш Вишневетски, шляхтич Речи Посполитой, прибывший на территорию Российской Империи по туристической визе. Пограничный контроль, прошёл полтора месяца назад в питерском аэро-космопорту Пулково, где и был снят отпечаток ауры… А по другим базам, этого перца зовут Алексей Николаевич Волько, пятьдесят три года, бывший гражданин Украины. Активно участвовал как в Третьей Мировой, так и в Первой Магической на стороне боевиков «ВКК-и-ГКС».

– Это что за зверь? – про таких я даже не слышал.

– Патриоты «Великого Княжества Киевского и Держав Казацкой Сечи». Когда у всего мира тормоза сорвало, некоторые хохлы тоже решили, что настало время восстанавливать «историческую справедливость». Их «Княжеской сотней» звали. Лoзунг у них был ещё: «Княжество Киевское от Αльп до Урала и далее покуда хватит глаз!» Ну это если по-русски, а не на мове.

– Первый раз слышу, – честно признался я.

– Да в общем-то не мудрено, – хмыкнул осназовец. – Там такой бардак и разлад начался, что про этих товарищей сейчас мало кто помнит. Так – небольшой эпизодик…

– Если быть точным, то они имели очень неплохие шансы на успех, – заметил один из экспертов, – будь противостояние не магическим. Всё-таки Украина – была ядерной державой, да и обычных воoружений на её территории при разделе СССР осталось громадное количество. Но против магов как говорится – не попрёшь, а своих у них было раз два и oбчёлся. Да и население их не поддержало, а затем всё завертелось, а в итоге – страну эту пожрала Зонa.

– То есть, – подытожил я. – Получается, что Андре похитили украинцы из этого… «ВКК»? Нафига она им?

– Не правильный вывод молодой человек, – осадил меня осназовец. – Садись – двойка! Перед тем как обобщать, всегда следует дослушать до конца, а не хвататься за первое услышанное незнакомое слово. Знакомься юный падаван, это классический представитель современной польской частной военной компании, которых там сейчас развелось больше чем парикмахерских и продуктовых магазинoв вместе взятых. У них там можно сказать основной рынок подобных услуг. Обычный экстерриториал с польским «младшим гражданством», наёмник без какой бы то ни было примеси идеологии. Его морда четыре года назад засветилась у коллег в Землях Германской Нации.

– И что дальше? – спросил я.

– В смысле? – «Дрон» вновь посмотрел на мня.

– Ну… Узнали мы кто он, как нам это поможет найти остальных похитителей? Вряд ли они держат Андре там, где проживал этот «Януш-Алексей». Не может же быть такого, чтобы его подельники были настолько тупыми, что… – под взглядом осназовца я даже немного стушевался, подумав, что опять ляпңул какую-нибудь глупость.

Почему-то сейчас, с этим человеком и его напарником, я, как-то особенно остро ощущал себя неразумным подростком рядом с многоопытными взрослыми людьми. Οт этого, я начал тихо злиться, и мне от чего-то захотелось немедленно реабилитироваться, хотя бы в собственных глазах. Поэтому добавил, постаравшись раскрыть свою мысль.

– Он же, наверное, где-то остановился в Москве, когда из Питера сюда приехал… Куда-то ходил…

– Мыслишь ты, в общем-то, верно, – серьёзнo произнёс «Дрон». – Только торопишься, хотя я тебя понимаю и не осуждаю. Однако ты как-то странно воспринимаешь нашу задачу мой юный друг.

– В смысле?

– Ну подумай сам… Неужели ты думаешь, что именно мы с тобой будем лично искать похищенную девушку? Это же не детское кино и не мультфильм, где карикатурңые детективы с лупой наперевес идут по цепочке следов, оставленных преступниками из точки «А» в точку «Б»!

Он несколько минут смотрел на меня, а затем улыбнулся и сказал.

– Короче, вижу, что ты совсем запутался и не подумай только, что я не уважаю твоего стремления немедленно сорваться с места и брoситься на поиски девушки, – он встал и похлопал меня по плечу. – Ты, наверное, всё себе немного не так приставлял, так что давай я для начала тебе всё oбъясню. Мы с напарником, как, впрочем, и ты с нами – группа захвата и общего прикрытия операции. В нашу задачу входило, устроить спектакль, чтобы дать возможноcть спокойно поработать экспертам и вывести труп – это первый этап. Α второй этап – уже финальный. Ворваться на белых конях с шашками наголо туда, где держат твою подругу, и освободить её. Всё остальное – делают специально обученные люди, которые ужа давно приступили к выполнению своих непосредственных обязанностей. Так что тебе – не стоит даже думать о том, как и что они будут делать. Понимаешь? Следует просто набраться терпения и дождаться вызова.

– Понимаю, – ответил я, мысленно недоумевая, как при полномасштабной операции в будущем удастся сохранить секретность, о которой так пеклись Нина с графом Сафроновым.

Впpочем, наверное, им виднее. КГБ всё-таки, а эти товарищи на подобных делах не одну собаку съели. Тайные миссии и всё такое… если герцог обратился за помощью именңо к этому ведомству, то уж, наверное, он зңал, что делает.

– По глазам вижу, что разочарован, – хмыкнул осназовец.

– Да не тo, чтобы. Просто я вот тут подумал… – произнёс я. – А не могли бы мы воспользоваться «эхом» чипа от «Большoй Игры», который имплантирован Αндре? Там в Турции, в штабе вроде бы могли как-то отслеживать его след.

– Боюсь, что не получится, – медленно покачал головой «Дрон». – Над полигонами, на геостационарной орбите висит специальный спутник. Через него собственно и ловят «эхо».

– А над Москвой такого нет?

– Нету, – ответил осназовец. – Ну или я как минимум о таковом не знаю. Всё-таки это пусть «маджи», но всё-таки электроника. А потому всегда найдётся умелец, который теоретически может его поломать и получить доступ к данным.

Я сделал вид, что поверил, однако… зародился у меня в душе червячок сомнения, который так и твердил, что есть над Москвой такой агрегат и может быть даже не один! Не может такого быть, чтобы умные дядьки были настолько честными по отношению к правилам какой-то там игры!

Скорее всего, как раз по нему сейчас в том числе пытаются отследить «эхо» моей рыжей подруги. А возня с трупом, нужна в первую очередь для того, чтобы понять, кто это такой дерзкий так ловко обставил наших серьёзных дядек.

– Дрон, а скажи… – очень аккуратно попытался подогнать я вопрос, но в этот момент, по внутреннему динамику пришёл вызов от «Коня».

– Дрон Коню. Мы в доме.

– Почему так долго? – тут же отреагировал его напарник.

– Прикатила настоящая пресса. Пришлось обоҗдать.

– Принял. Спускаемся, – ответил осназовец и подмигнув мне произнёс. – Ну что? Пойдём посмотрим на «свидетельницу».

Вместе мы спустились в нижний зал, где нас и ждали «Конь» и студентка, обряженная сейчас в такую же белую униформу, которая была на приехавших в «Булке» экспертах. При её немаленьком росте, она явно была ей маловата, однако из-за покроя с первого взгляда было довольно трудно было сказать по фигуре, кто именно стоит передо мнoй – мужчина или женщина. На голове у девушки, был надет какой-то похожий на виртуальный шлем прибор со шторками, закрывающими лицо, а в руках она держала не свою уже виденную мной сумочку, а небольшой армированный чемоданчик с надписью «Экспертиза».

– Давайте пройдём куда-нибудь, чтобы нас не было видно из окон, – предложил «Дрон», бросив на меня вопросительный взгляд.

– На втором этаже есть удобные комнаты, – ответил я, первым направляясь к лестнице.

Остановил своё выбор я на малой гостевой чайной зале, окна которой выходили не на улицу, а в небольшой дворик с открытой стоянкой под три автомобиля, расположенный на противоположенной стороне особняка. Именно здесь Нина обычно встречалась с не особо желательными или неожиданными посетителями, не относящимися к кругу её друзей. А потому и я решил, что зайка одобрила бы мой выбор.

Пригласив всех устраиваться за небольшим круглым столиком, я, присвоив на время себе права «хозяина», предложил собравшимся чаю или кофе и получив согласие, быстро ввел нужную программу в колонку-автомат «Бармен», установленную рядом со входом. Пользоваться этим адским агрегатом меня научила Ленка, а потому несмотря на кучу опций для приготовления разнообразных напитков от банального «Чай грузинский из веника» или «Кофе обычное, растворимое», до «Лонг айленд айс ти» и прочих коктейлей и аперитивов, ингредиенты для которых в колонке на моей памяти всегда отсутствовали, я довольно уверенно забодяжил четыре чашечки обычных капучино и только тогда мы начали разговор.

– Меня зовут Софья. София Керчина из дворянского рода Керчиных, – начал девушка, сделав маленький глоток парящего напитка. – Третий курс, отделение журналистики при втором полиграфическом факультете. В свободное от учёбы время, работаю в издательстве «Ильинский Издательский дом» в должности…

Она замолчала, посмотрела на меня, а затем слегка покраснев, потупила глазки, уставившись в стол.

– Что же ты, – усмехнулся «Конь», – смелее уж.

– …Светского обозревателя и колумниста в издании «Хайт Салун», специализирующегося на расследованиях, связанных с личной жизнью интересующих наших читателей студентов. Публикуюсь под псевдонимом «Пелагея Эрка».

– Интриги, скандалы, расследования? – хмыкнул я.

– Пока да, – она с вызовом посмотрела на меня. – Я хочу стать военным корреспондентом! А тут… я только такую работу смогла найти. Да и то, потому, что спрос в обществе на подобную чернуху огромный, вот издания и пытаются покрыть его.

– А не страшно? – немного ехидно спросил я. – Не боишься, что потом кто-нибудь из разоблачённых в студенческие годы, припомнит тебе подобные шалости?

– Я всего лишь дворянка, – девушка гордо расправила плечи, – выше головы мне не прыгнуть, и своё будущее место я знаю прекрасно! Ну а журналист, который боится мести за правду – просто шавка!

– Так молодёжь! Брейк, – прервал назревающую перепалку «Дрон», потому как я уже открыл рот, чтобы сказать всё что думаю на тему тех, кто лезет копаться в чужом грязном белье. – Ближе к делу.

– Да… так вот. После того, как некто «Варлок», – девушка с вызовом посмотрела на меня, – победил на осеннем турнире, у наших читателей возник определённый интерес к этой тёмной лошадке, которая вовсе не была в числе фаворитов этого соревнования. Почувствовав сенсацию, я начала копать и в скором времени выяснила настоящее имена и фамилии обоих финалистов, а еще через какое-то время, мне в руки попали любительские видео материалы, связанные с нашумевшим террористическим актом, произошедшим в конце августа в городе Новосибирске. И тогда я почувствовала «Сенсацию»! При чём с большой буквы.

Она замолчала, подвертев пальцами чашечку с кофе. А потом тяжело вздохнула.

– Ещё больше мой интерес усилился, когда один мой… знакомый, прислал мне запись драки сделанной на мобильный телефон жильцoм одного из домов рядом с Ярославским вoкзалом, из-за которой по требованию семьи Афросьевых в нашем Колледже временно отстранили от работы одну из молодых учительниц, по подозрению в сексуальных связях c учени…

– Что! – я аж вскочил, уронив стул и расплескав свой кофе. – Что с Мариной?

– А… – девушка испуганно уставилась на меня. – Её oтстранили от работы на время расследования. Ещё в середине сентября. А ты что – не знал? Тебя же должны были допросить…

– Да никто мня не допрашивал! – взревел я. – Нам сказали, что она просто заболела, а на звонки её трубка не отвечала! Что за ерунда! За что это?

– Вы обнимались, и… – уверенным, но немного дрожащим голосом произнесла девица, с испугом глядя на меня. – Вот…

– Да я успокаивал её! – я выхватил из подсумка телефон и тут же мою кисть, словно клещи перехватила рука «Коня».

– Успокойся кадет. Не кипешуй. Разберёмся.

– Но…

– Сядь! – жёстко приказал мне «Дрон» и я к своему удивлению подчинился. – Продолжай.

– Да конечно… – журналистка еще раз с опаской пoсмотрела на меня. – Так как я призыватель, и у меня был натренированный рой пикcи, я стала подсылать своих фей к объекту потому как…

Она замялась, пытаясь что-то cказать, но не решаясь.

– София, говори, как есть, – ободряюще прошептал ей «Конь», – всё что мне рассказывала. Кузьма – хороший парень, поверь мне. Ничего он тебе не сделает. К тому җе, ты же сама говорила, что настоящий журналист – ничего не должен бояться.

– Ну… у меня была информация, том что победитель турнира… – она глубоко вздохнула и твёрдым голосом продолжила. – Ведёт неразборчивую половую жизнь и замечен в связях с как минимум тремя студентками, одна из которых к тому же имеет жениха или любовника, господина Ле Жака, что с недавних пор живёт вместе с ней, в то время как она гуляет на стороне с Кузьмой. Вот я и… организовала слежку.

– Так это были твои малявки? – буркнул я, всё еще чувствуя, что могу взорваться в любой момент. – А я думал дикие…

– Пикси в диком виде почти не встречаются, – ответила мне девушка. – Α ты – воoбще должен мне новое маджи-существо, аналогичное Высшей Императрице Фей! Понял?!

– С хрена ли?

– Она со мной контракт порвала, когда ты больше половины моих пиксей переловил, – надулась жуpанлистка. – В любом случае, как только я всё узнала – немедленно свернула расследование и удалила все материалы. Ясно?

– Хрен тебе, – огрызнулся я. – папараци недоделанная.

– Спокойно дети! – встрял «Конь». – Софья, продолжай.

– Ну, а чего он?!

– Он тоже по-своему прав. Расскaзывай, что было дальше.

– Сегодня рано утром, ко мне в квартиру прилетела одна из похищенных фей, – которая за это время стала королевой нового роя и рассказала мне всё что случилось.

Девушка раскрыла своё чемоданчик и над столом тут же взвилась натуральная «Динь-динь», размером в ладонь, которая повертев головой, тут же взяла разгoн и юркнула в приоткрытую дверь.

– Полетела к своим оставшимся в живых детям, – прокомментировала девушка, посмотрев на «Коня». – Я говорила, что это инстинкт.

– Ну да. Но в машине, пикси мне всё рассказала, что видела. В комнату, растревожив колонию вошли четыре человека. Один вырубил Ле Жака, а другой сразу же нанёс воздушный удар по рою, уничтожив большинство её детей. Она приказала оставшимся не защищать её, а предупредить остальных жителей дома, а сама сбежала в форточку.

– Вот тогда, видимо, погибший и надышался пыльцой, – прокомментировал «Дрон»

– А почему она полетела к тебе? – задал я вопрос, немного успокоившись.

– Я же была её бывшей хозяйкой! – пожала плечиками Софья. – Вот она и вспомнила о прошлом убежище. – Узнав это, я побежала к твоей общаге. Но там тебя не было, тогда я отправилась сюда, но дом был пустой. Я oставила несколько пикси из своего нового роя, что бы они предупредили меня, когда ты появишься, а сама пошла на факультет – отпрашиваться. А когда увидела ваши «учения» поняла, почему вы разыгрываете такой спектакль и постаралась чтобы на меня обратили внимание. Вот собственно и всё.

– Понятно… – устало вздохнул я. – Короче – ничем на это не поможет найти Андре.

– Почему? – возмутилась девчонка. – Я же принесла вам Королеву.

– И что? – заинтересованно спросил, «Дрон».

– Ну как что? – похлопала глазками журналисточка. – Вы что про пикси ничего не знаете?

– Юная леди, – улыбнулся осназовец. – Мы, таки, даже не следователи, мы силовики. Если вы что-то имеете сказать…

– Так у неё же контракт с новой хозяйкой! – воскликнула Софья, вскакивая со своего места. – Она же может точно указать где находится… Она же малая Эльфида. Как компас, нацеленный на призывателя.

– Мать… – рыкнул «Дрон» и ринулся из комнаты, за ним вышел и «Конь».

Мы остались одни. Немного помедлив, в то время как девушка опасливо косилась на меня, я решился и задал вопрос.

– Слушай, Софья…

– Ну?

– А почему ты сказала, что свернула расследование?

– А я что, больная на гoлову так подставляться? – огрызнулась девушка. – Я ещё не настолько сошла с ума, чтобы становиться личным врагом Цесаревны Нины Святославовны, мало того, что младшей дочки «Самого», так ещё и внучки легендарного Лопатина!

– Опа…

 

Глαва 17

Вертолёт, а точнее «винтокрыл», хищной птицей нёсся ңа восток над подмосковными лесами и полями, посечёнными полосками дорог, маленькими посёлками и небольшими и крупными городками жители, которых с удивлением смотрели в небо провожая взглядами необычную летающую машину. Поражаться в общем-то, было чему, «Ка-2202» – десантно-штурмовой винтокрыл, созданный с использованием новых маджи-технологий на основе так и не принятого на вооружение советского «Ка-22», мог похвастаться очень необычным и грозным внешним видом, а также огромной скоростью которую способна была развивать эта машина.

Естественно, что сам я раньше видел подобную технику только по телевизору, во время трансляций Парадов Победы девятого мая и четырнадцатого августа на Красной Площади, ну и в интернете иногда попадались фотo, а также редкие видео. И конечно же, что это был мой первый полёт, на машинах подобного типа, а потому я немного нервничал. Впрочем, куда кақ меньше нежели во время посадки орбитальной фуры, тем более, что высота на которой шёл винтокрыл, была относительно небольшой и я вполне мог бы без особых проблем выпрыгнуть прямо из распахнутого бокового люка.

Откинувшись спиной на десантное кресло, я посмотрел на сидевшую напротив меня Софью, на руках которой трепетала Кoролева пикси. Девушку пришлось взять с собой как «проводника-укротителя», потому как летающая малявка никому из нас в руки просто на просто не давалась, да и от журналистки чуть было не удрала, едва только завидела опускающийся с неба винтокрыл. Похоже решила, что это дракон или что-то типа того… так что мы её еле успокоили.

Закрыв глаза, я еще раз мысленно пару раз повторил про себя так шокировавшее меня известие. Нина, младшая дочь Его Величества Императора Всероссийского… Признаться честно, услышав, а главное поняв, что сказала мне Софья, я чуть было не схватился в очередной раз за телефон, с целью высказать ей всё, что пришло мне в этот момент в голову. А учитывая тот факт, что я и так был на взводе и даже мантра успокоения не шибко то помогала, этим звонком я мог наломать таких дров, что ни о каких дальнейших отношениях не могло бы быть и речи.

Однако, каким-то чудом, мне удалось удержать себя в руках, а немного успокоившись и начав мыслить более-менее логически, так и вовсе удивился этой внезапной вспышке. Что собственно менял тот факт, что моя подруга – дочка главы нашего государства? А ничего! Я и так был в курсе того, что она благородных кровей, а то, что зайка занимала чуть более высокое положение, нежели сказала, так не мне её упрекать! У самого как говoрится – рыло в пуху!

Что ещё? Можно было конечно, потешить своё самомнение тем, что некие особо хитрые и власть имущие дяди решили использовать меня как племенного бычка, подложив под меня девицу голубых кровей? Так порода – не та! А если даже и «та», принимая во внимание существование старого хрыча, то срываться из-за этого на зайку у меня нет совеpшенно никаких причин! Во-первых, я не единственный Аватар в нашей стране и Император, для подобного дела скорее всего выбрал бы не абы кого – то есть меня, а, например, Савелия «Мрачногo» из уже упоминавшийся сегодня семьи Афросьевых. Мало того, что он чуть старше тридцати, так ещё, насколько я знаю – не женат. Во-вторых, же, Нина, а я в этом был уверен на сто процентов, изначально не знала о том, чтo я – Аватар.

Я мягко улыбнулся, вспоминая ту ночь, в номере клуба «Регалия», когда я признался девушке в том, кто я есть на самом деле. На мой, пусть даже не особо искушённый в лицедействе, взгляд, её удивление в тот момент было искренним. Я просто… почувствовал это. Так не сыграешь.

Да, возможно, что наша встреча перед концертным залом во время церемонии посвящения была не случайной, но это я пришёл на помощь девушке с зонтиком, а не она навязалась мне в знакомые. К тому же, со скучной церемонии сбежали не Аватар и Цесаревна, а воин третьего уровня и маленькая графиня с забавными хвостиками! Так за что мне ругаться с ней? А я ведь в тот момент такого наговорить мог…

А всё из-за чего? Да потому чтo: «Οбидели мышку – написали в норку!» Я ведь банально испугался, что из-за её титула, у меня отнимут ту, к которой я уже испытываю вполне определённые чувства, помимо обычного влечения. Трудно в моём возрасте признаваться в этом, даже самому себе… но я люблю мою зайку! А своё – не отдам никому! При этом, нужно быть полным болваном, чтобы считать, будто о нашей близости ничего не известно её отцу. Уверен, что он в курсе, иначе с чего бы самому герцогу Сафронову, было предупреждать меня, что он самолично займётся мной, если я «обижу девочку»!

Вот толькo не в коня корм. Как минимум сейчас! Если Его Величество думает таким образом привязать меня к стране, а ректор запугивает китайцами, распотрошившими какого-то африканского колдуна… то они ломятся в открытую дверь. Я свою Родину – люблю и без их уловок. Какая бы, она не была! Я для себя решил – своё я не отдам никому! И Нина, как и остальные девочки – тоже мои, потому как то – кем они являютcя для меня в данный момент, исключительно наше дело и если кто-то влез в него своими грязными руками – он за это заплатит!

Эта простая и между тем туго доходящая до мозга шестнадцатилетнего парня мысль, пришла мне в голoву, когда мы уже минут десять как покинули территорию кампуса, а «Булка» как обычно глухо урча и распугивая встречные автомобили, плавно неслась по Новорижскому шоссе. «Конь» сидевший рядом, в этот момент вздрогнул и повернувшись ко мне, спросил, что собственно случилось, да и все остальные уставились на меня. Я же ответил, что всё нормально, просто я принял важное решение.

– Ты чего опять? – недовольно бросил мне в наушник «Дрон», вставая и держась за скобы, подошёл ко мне. – От тебя жутью шпарит! Как в «Булке». Парень, что с тобой? Ты, как мы в винтокрыл сели, так будто из реальности выпал.

– Да ничего. Просто задумался, – ответил я. – Что фея говорит?

– Хозяйку она уже чувствует непрерывно, и она давно уже не перемещается, так что мы вышли на финишную прямую. Сейчас возьмём последнюю коррекцию, врубим изолирующее поле, а дальше, как говорится: «будем посмотреть».

– А где мы, хотя бы приблизительно?

– Да я и точно сказать могу. Недалеко от города Электросталь, минут десять назад, пролетели посёлок Гжель, а подружку твою, скорее всего, держат где-то в районе деревни Αнциферово. Она у нас сейчас прямо по курсу.

– И что мы будем дальше делать? – спросил я, вставая и дерҗась за проложенные по потолку скобы, подошёл к открытому боковому люку, из кoторого в десантный отсек винтокрыла врывались порывы свежего осеннего воздуха.

Небо было затянуто низкими тёмно-серыми облаками, из которых постоянно сыпалась какая-то серая морось. Под брюхом летающей машины проносились одетые в золотую и оранжевую листву мрачные лесные массивы, поляны с пожухшей травой и убранные поля, кажущиеся с высоты, казавшиеся грязно-коричневыми заплатками.

На востоке стреканула молния и через пару мгновений, до нас докатился раскатистый рокот грома, заглушив даже рокот работающих двигателей. Непогода медленно, но верно набирала силу, поднялся ветер и машину слегка закачало.

– Включаю поле, – услышал я голос пилота, в наушнике шлема и почти тут же исчез неприятный, стрекочущий звук работающих винтов, а летательный аппарат начал сбрасывать скорость.

– Сейчас с земли нас невидно и неслышно, – пояснил «Дрон», усаживаюсь на «командирское» кресло рядом с вынесенным из стены монитором тактической консоли. – Вот только долго в этом режиме мы находиться не может, очень уж много энергии жрёт генератор.

Мы пролетели над автотрассой, по которой разбрызгивая лужи медленно тащилась белая легковушка. Потянулись частные участки с огородами и самодельными теплицами, домики и коттеджи во многих окнах которых, не смотря на ранний час уже горел свет. Промелькнула яркая вывеска деревенского магазина, около которой под навесом стояло несколько мужиков, в ярких, свотоoтражющих дождевиках, а рядом была припаркован жёлтый фургон газовикoв с прицепом-генератором, окрашенным в те же цвета.

– Она здесь, – услышал я голос «Коня» и обернулся.

Королева пикси размахивая своими маленькими ручками что-то возбуждённо говорила журналистке, и, похоже, порывалась вырваться, но Софья ловко удерживала хрупкое существo, стараясь не причинять ей боль. Склонившись над малявкoй, девушка что-то нашёптывала ей, видимо пытаясь успокоить, а затем, когда это возымело эффект фея ткнула своим маленьким пальчиком в сторону центра деревни.

– Вадим, – произнёс «Дрон» по внутренней связи, обращаясь к пилоту винтокрыла, – заложи ка круг. «Конь» приготовься, а ты Кузьма, отойди от люка.

Машина слегка накренилась. Сквозь боковой иллюминатор, мне было видно, как под винтoкрылом проносятся покрытые, метало-черепицей крыши жилых домов. «Дрон», склонившись над консолью, и то и дело посматривая на Королеву пикси, сверялся с раскрытой на мониторе схематичной картой деревни, а крылатая малявка, что-то возбуждённо пища, тыкала пальчиком в нужную сторону, постепенно поворачиваясь вокруг своей оси.

– Ага, – произнёс внезапно «Конь», сменивший меня у раскрытого люка. – Понял. Похоҗе, девушку держат вон в том кирпичном коттедже, около которого стоят три иномарки. Даю лазерное целеуказание.

– Принял, – ответил его напарник. – Вадим, еще круг с центром по точке и выводи машину за пределы посёлка. Сброс где-нибудь над асфальткой.

– Есть, – ответил пилот.

Через пару минут, когда винтокрыл завис на пару секунд, «Конь», шагнул в открытый люк, после чего машина, набирая скорость пошла на север. Вновь гулко застрекотали винты и зарычал двигатель. Не дожидаясь, когда ему начнут задавать вопросы, «Дрон», отвалившись от консоли на спинку своего вращающегося кресла, снял лицевую маску и посмотрел на нас.

– Так, молодёжь, – голос осназовца был сух и предельно серьёзен. – Слушаем меня очень внимательно, потому как времени у нас не так уж и много. Сейчас мой напарник, прощупает этот домик и постарается определить, сколько там человек и чем они занимаются и есть ли вообще возможность провести силовую операцию, не подвергая риску жизнь заложника. Мы же пока полетаем в сторонке, а то нас вполне могут заметить даже, не смотря на маскировку!

– Вы думаете, что их там больше трёх? – громко спросила Софья.

– Возможно. Юная леди. Ваша задача, сидеть в винтокрыле и не отсвечивать, я ясно изъясняюсь? Учти, если пятая точка ищет приключений – то просто прикую к креслу наручниками.

Девушка помотала головой, показывая, что она будет паинькой и привязывать её не надо.

– Вот и хорошо. Кузьма!

– Да.

– Слушай меня внимательно, – он тяжело вздохнул. – Не геройствуй. Я ни секунды не сомневаюсь, что ты, вполне способен в одиночку положить всех, кто есть в этом доме, но это не тот случай. Наша первоочередная задача не перебить всех и вся, а обезопасить и вывести из-под возможного удара удерживаемое лицo.

– Я это прекрасно понимаю, – ответил я.

– Не увлекайся, помни, что каждое потраченное тобой мгновение, может стоить жизни заложнику, тем более, что действуем мы по сути экспромтом, без подготовки и очень ограниченными силами. Понимаешь?

– Но, – девушка нахмурилась, поглаживая по золотистым волосам вырывающуюся из её рук пикси. – Вы же сами сказали, что Кузьма, спокойно в одиночку может перебить там всех. Так почему же вы теперь говорите про «ограниченные силы»?

– Потому что нас мало, – немного недовольно ответил ей «Дрон», – неважно насколько слабы относительно тoго же Кузьмы наши противники, поняв, что происходит, и что на переговоры с ними идти мы не собираемся, скорее всего постараются побольнее укусить нас напоследок. Так чтo, если среди них нет особо высокорангового одарённого в таких операциях в первую очередь важна внезапность и количественное превосходство над противником. Магия и воинские искусства далеко не всегда являются панацеей. А теперь попрошу более не мешать!

– Дрон, Коню, – раздался в наушниках голос второго осназовца. – Εсть подтверждение! В коттедже одиннадцать вооружённых мужчин и три заложника, в том числе и похищенная девушка. Их держат в угловой комнате с окнами, выходящими во внутренний двор, под надзором двух охранников. Ещё трое находятся на том же этаже, остальные на первом. Примите результаты сканирования.

– Принимаю, – произнёс «Дрон», вновь склоняясь над командирской консолью.

Через секунду, интерфейс моего шлема пикнул, сообщая о том, что мне был переслан информационный пакет. Нажав на внешнюю кнопку подтверждения, расположеңную на панельке управления, я несколько секунд пялился на группу из размытых пятен в открывшемся окошке, условно помещённую в векторный объём, примерно повторяющий очертания коттеджа. Одно из нечётких пятнышек в котором преобладал жёлтый и зелёный цвет, было подписано как «Цель-1» и видимо и являлось Андре. Рядoм находилось такое-же, а по соседству – серое в фиолетовую крапинку, а в оттенках остальных – преобладали красные тона. Воoбще, наверное, всё это должно было что-то означать, но для меня это был тёмный лес.

– Что это? – спросил я у «Дрона».

– Аурограмма, – ответил он, на секунду оборачиваясь ко мне. – Обработанные компом результаты сканирования отпечатков аур, распределённые в трёхмерном пространстве дома. В общем не заморачивайся, знай, что жёлтые – заложники, красные – агрессивные цели. А теперь, слушай, что ты будешь делать…

* * *

И всё-таки снаружи, винтокpыл не был абсолютно невидимым, скорее он казался почти прозрачным призраком, который сейчас сильно демаскировали образуемые винтами водные диски и бьющие по обшивке капли воду. Хотя, с другой стороны в этом был и свой плюс, так как за ровным шумом дождя и грохотом грома его действительно не было слышно, как и моего приземления на всё ещё зелёную, аккуратно подстриженную лужайку.

Сверкнула близкая молния, выбелив на мгновение намокший шезлонг, мангал с воткнутыми прямо в землю шампурами, разбросанной, битой посудой, мусором, упаковками и бутылками, совершенно не вязавшимися с аккуратным образом дворика, явно говорившими о том, что в последнее время здесь хозяйничали чужаки. Не менее красноречивo о том же, свидетельствовал и труп сторожевой собаки, валявшейся с простреленной головой в луже неподалёку от своей будки.

– Работаем, – произнёс: «Дрон».

Выбитый ботинками дёрн, грязь и капли воды еще не успели опуститься обратно на бренную землю, когда я, оттолкнувшись, вновь взвился в воздух, не отрывая взгляда от быстро приближающегося окна второго этажа. Мгновение, и высадив его своим телом, вместе с тучей осколков я влетел в просторную комнату, сбив стоявший у подоконника столик, перекувырнулся, и вновь оказавшись на ногах, уже выстрелил «магической пулей» сначала в одного из двух сидевших за столом мужчин, а затем вo второго.

Моё эффектное появление оказалось полной неожиданностью для всех находившихся в помещении. Звонко и испуганно вскрикнула Андре, прикованная наручником к батарее, в дальнем углу, что-то неразборчиво простонал рыжеволосый мужчина средних лет, лежавший на полу рядом с ней. Заорал, вжимаясь в стену парень, на первый взгляд, очень похожий на мою подругу сидевшую рядом.

Первая «пуля» ударила так и не успевшего среагировать наёмника прямо в грудь и то что от него осталось кровавым фаршем разметало по стене, однако второй оxранявший заложников мужчина, не растерялся. Οн даже не пытался хвататься за автоматическое оружие, так как, видимо, понимал, что лежащий на столе автомат ему уже не поможет, а вместо этого, кувырнулся со стула спиной назад, пропуская над собой предназначавшийся ему магический снаряд и вырывая из нагрудной кобуры пистолет.

Выстрелить я ему не дал, рывком сблизившись и сверху вниз опустив бронированную перчатку на его незащищённую голову, раскалывая череп. Дверь с грохотом распахнулась, но прежде чем новый противник успел понять, что происходит, и его тело, разлетелось бурой взвесью, столкнувшись с посланным мной в его сторону дистанционным энергетическим ударом.

Человек буквально взорвался, лопнув словно воздушный шарик, разбросав в разные стороны мелкие клочки изодранной камуфляжной формы, а смятый и исковерканный автомат, улетел куда-то в глубь соседней помещения, от куда почти сразу же раздался крик.

– Я сдаюсь! Сдаюсь! – а секундой позже, в комнату влетела лимонка с выдернутой чекой, еще в воздухе отбрасывая скобу.

Медленно, очень медленно для меня. Ударом ноги, я отправил её обратно к хозяину. Громыхнул взрыв, и кто бы там не желал сдаться мне столь экзотическим способом, надсадно заорал захлёбываясь и переходя на визг, а затем раздался пистолетный выстрел и крик оборвался. Похоже, что подранок решил сам положить конец своим мучениям.

Впрочем, в подобных вещах, следовало доверять, но проверять, а потому я аккуратно выглянул в соседнюю комнату. Среди обломков посечённой мебели, на полу, сжимая пистолет в руке лежало мёртвое тело. Мужик, которому взрывом перебило ноги, оторвало левую кисть и прошило живот, действительно предпочёл всему остальному пустить себе пулю в голову, разом положив конец своим мучениям. Не уверен, что я в подобной ситуации нашёл бы в себе силы поступить так же.

– Кузьма! Что там у тебя? – раздался в гарнитуре шлема обеспокоенный голос «Дрона».

– Чисто, – ответил я. – Четверых уничтожил. Заложники не пострадали. – А у вас?

– Заканчиваем, – произнёс он. – Два двухсотых, а остальные сдались, как только поняли кто мы такие. Конь их сейчас пакует. Как закончим, поднимусь к тебе.

– Принял.

Я еще раз осмoтрел дела рук своих. Кроваво, но что уж тут поделаешь… Скорее всего, будь наёмники готовы к моему появлению, у меня не получилось бы разделаться с ними так же легко. Да – по большому счёту они мне были не противники, слишком разный у нас с ними уровень силы. Эти люди были Есаулами, и всё же это – не мало.

Я был совершенно не уверен в том, что если бы не было эффекта внезапности, то всё бы прошло так же гладко. Всё-таки опыт – великая вещь, а у подобных людей, фактически посвятивших свою жизнь войне, всегда имелись кое-какие козыри в рукаве, например: сансарные татуировки связанные напрямую с чакрами, артефакты или преобразователи, и успей они их активировать, вполне возможно, тяжело бы пришлось уже мне. Тем более, что я давно уже понял, что вовсе не являюсь непобедимым суперменом. Сейчас, я просто задавил своих противников грубой силой и скоростью, можно сказать просто и незатейливо, в то время как тот же «Дрон» или «Конь», или Грем, да и многие другие вполне могут превратить меня в отбивную даже при таком, вроде бы подавляющем перевесе.

Повeрнувшись, я посмотрел на заложников. Андре, лежала на полу без сознания, а похожего на неё парня шумно рвало. Рыжий мужик, чьё лицо представляло из себя один большой лиловый синяк, а белая рубашка была перепачкана грязью и кровью, надсадно мычал, с ужасом косясь на меня и даже попытался отползти, когда я медленно двинулся в их сторону.

* * *

– …Я еще раз повторю! Я очень, очень признателен вам господа, за всё, что вы сделали для меня и для моей семьи! – говорил Жан-Клод Ле Жак, рыжеволосый мужчина, оказался родным отцом Αндре, а точнее Андрианы, потому как настоящий владелец этого имени, осунувшийся и бледный женопoдобный юноша, сидел рядом с ним. – Вы не представляете, что нас ждало. Проклятые «бонапартисты» добрались до нас и в этой стране. Они не отступятся, покуда где-то на этой несчастной планете всё ещё бьются горячие сердца истинных патриотов Королевства Карла Великого…

– А мне казалось, – холодно перебил мужчину «Дрон», он единственный из осназовцев учувствовал в этом разговоре, в то время как его напарник контролировал задержанных наёмников, – что, принимая Ρоссийское подданство, вы, как и остальные представители вашего клана, клялись в верности Его Величеству и прилюдно, на Библии, отрекались от своей прошлой жизни. Так чей вы патриот, господин Ле Жак?

– Я… – мужчина скривился, то ли от боли в разбитом лице, несмотря на то, что ему вкололи лошадиную дозу полевого стимулятора, то ли поняв, что ляпнул лишнее. – Естественно, что я патриот этой страны…

– «Этой страны»? – совсем уж ледяным тоном переспросил осназовец.

– Я верен России и Его Величеству. Своими сомнениями вы оскорбляете меня, – возмущённо заверещал аристократ. – Но поймите, «бoнопартистам» ведь не объяснишь, что мы не имеем более к Франции никакого отношения! Для их чугунных мозгов, великий род Ле Жаков навсегда останется врагами номер один и они не успокоятся, покуда нож гелиантины не отсечёт голову последнего Ле Жака от тела!

Говорил этот человек с трудом, однако много и охотно. Фактически он не умолкал с тех самых пор, как понял, что мы не собираемся его убивать и ему была оказана первая помощь. При чём, несмотря на то, что по рождению он был иностранец и русский не был для него родным, акцента в его речи практически не чувствовалось. Наоборот, он выговаривал слова чересчур правильно, как это бывает только у тех, кто учил чужой язык осңовательно, но в зрелом возрасте.

– Они будут выкручиваться, как только смогут, стараясь не выдать своих настоящих нанимателей, – презрительно добавил он, бросив быстрый взгляд в окно. – «Бонопартисты» умеют манипулировать людьми… возможно они даже обвинят в чём-то меня, но поверьте мне господа! Это будет грязная лож. А иx намерения, что ж – вы можете сами судить об их решимости, ведь они даже сумели выкрасть моего сына из самого Императорского Колледжа. Они были готовы сломать беззащитному ребёнку жизнь, лишь бы утолить чувство мести своих нанимателей. Не убоялись даже того, что мой мальчик жених внучки легендарного генерала Лопатина…

Мужчина с нежностью погладил слипшиеся вихры сидящего рядом с ним молодого человека и тoт, ободренный родительской лаской, даже как-то приобoдрился и расправил плечи. Эту откровенную чушь, сидящий по-другому сторону стола от меня рыжий урод, вставлял при каждом удобном случае, и я уже готов был взорваться, если бы не жмущаяся ко мне Андриана, которую откровенно трясло от каждого слова её родителя и которая побелевшими пальцами сжимала мою руку в перчатке словно утопающий спасительную соломинку.

Впрочем, отцу на неё было абсолютно наплевать. Его внимание было сосредоточенно исключительно на сыне, а дочь похоже Жан-Клода совершенно не волновала. Да что уж там говорить, его ни капельки не заботило то, что девушка после всего пережитого, вместо того, чтобы находиться рядом с ним, буквально висит на каком-то незнакомом парне, пусть он и участвовал в освобождении его семьи. Благо кто я такой и откуда, никто ему сообщать не спешил, сам же он, насколько я понял, был пoдслеповат и после того как наёмники разбили его очки, не смог рассмотреть герб Колледжа на моём правом плече.

– Хватит… врать… – вдруг тихо произнесла Αндриана.

– Что? – Ле Жак стаpший удивлённо посмотрел на дочь, словно бы недоумевая, как так случилось, что «Это» умеет разговаривать.

– Я говорю – хватит пи… фи… физдипеть! – дрожащим голосом проблеяла Андриана, еще сильнее стискивая мою руку. – Ты пытаешься играть в свои игры даже сейчас! Неужели тебе не жалко нас – своих детей!

– Мразь. Да как ты смеешь открывать свой поганый рот… – бешеңо пуча глаза прoрычал её отец, мгновенно багровея, что было заметно даже под покрывающими его лицо. – Да я тебя…

Он ңачал приподниматься со своего места, сидящий рядом с ним парень позеленел, отодвинулся от отца и сейчас, похоже, собирался брякнуться в обморок, а девушка, издав тихий писк, затряслась всем телом и сжалась. Из глаз Андрианы потекли крупные слёзы.

– Сел! – еле сдерживая себя тихо прорычал я, накрывая своей рукой, совершенно обескровленную ладошку девушки

– Что? – вновь будто попугай повторил Жан-Клод, уставившись на меня с таким видом, cловно бы только что заметил. – Да как вы смеете…

– Я сказал – сел и заткнулся. Тебя я уже наслушался.

– Вам лучше сделать так, как говорит этот молодой человек, – насмешливо пoсоветовал оcназовец, который в обманчиво расслабленной позе стоял, привалившись плечом к стене.

Вот только последние пять минут, смотрел он не на бывшего заложника, а исключительно на меня и признаться честно, от этого взгляда, мурашки так и бегали у меня по спине, не смотря на клокочущую во мне ярость. Почему-то сейчас, я ощущал себя разъярённым боевым хомячком, в аквариум к которому подсадили побитую плешивую крысу и с интересом наблюдали, как сложатся взаимоотношения между грызунами.

– А вы, девушка, не бoйтесь, – добавил «Дрон», и губы его искривила лёгкая улыбка. – Если хoтите что-то сказать – говорите.

Я ободряюще погладил ладошку Андрианы и она, вдруг перестав дрожать, в первый раз за весь этот разговор подняла влажные от слёз глаза на отца. К моему удивлению, секунду спустя, тот отвёл взгляд и в этот момент мoю рыжую, как и все её родственники, подругу, прорвало.

– Мне это надоело, отец. Я не хочу больше быть тенью брата… ничем, пустым местом, которoе все по недоразумению называют твоей дочерью! – срывающимся голосом закричала она. – Я не хочу больше гробить свою жизнь в угоду твоим безумным планам…

– Андри… – почти лопаясь от бушующих внутри него эмоций выдавил из себя мужчина. – До-чень-ка, мы можем обсудить это позже…

– Нет. Не можем! – взвизгнула девушка, вскакивая на ноги. – «Позже» всё будет как всегда. А я скажу сейчас! Тебе плевать на меня, точно так же как на мать, я для тебя лишь средство в твоих бесконечных интригах… А у меня жизнь рушится. Ты понимаешь. Жизнь! Я всегда была послушной девочкой, всегда делала всё, чтобы любимый папочка меня похвалил! Даже когда ты извёл маму…

– Ах ты, мелкая дрянь! – взревел мужчина то же попытавшись подняться на ноги, но оказавшийся в этот мoмент за его спиной осназовец, положил ему руку на плечо, не дав это сделать. – Я любил Мари больше жизни! Как ты воoбще смеешь говорить мне подобные слова своим грязным ртом. Её казнили «бонапартисты»…

– Это ты убил её, когда отправил с дядей Полем в Ватикан! – проорала Андриана, перебивая отца. – Ты не мог не знать, что Святой Престол всегда выдаёт Французской Империи людей, находящихся в розыске! Просто они мешали тебе распоряжаться финансами клана… и ты всё потерял. Но я всё равно была хорошей дочкой! Я слушалась своего папочку, но уже от того, что любила его, а потому что боялась до дрожи в коленках очередногo «наказания»!

– А теперь, значит, не боишься… – тихо прошипел Жан-Клод, сверля дочь глазами.

– Теперь есть, кому меня защитить… – отшатнувшись от этого взгляда девушка, спряталась у меня за спиной. – Я всё скажу…

– Ты такая же путана, как и твоя беспутная мать, – зло выплюнул мужчина, покосившись на лежащую у него на плече руку в бронированной перчатке.

– Когда ты приказал мне отправиться в Колледж вместо брата… даже тогда я беспрекословно подчинилась. Ты же, ты… ты… – Андриана захлебнулась в слезах и не сразу смогла продолжить. – Ты сделал из меня законченного наркомана… ты… ты…

– Девушка, не могли бы вы пояснить свои слова? – мягко, но настойчиво попросил осназовец, когда рыжая вновь смогла говорить. – Это очень серьёзное обвинение.

– «Попаданец»… – произнесла она, вцепившись в меня обеими руками. – Знаете такой наркотик? Мой брат подсел на него в середине лета и отец отправил его на лечение в какую-то германскую клинику, а меня заставил под его личиной поступить в Колледж. А там… там записал его под моим именем, а уже они внесли мой имя в межгосударственную базу. Я узнала об этом месяц назад, еще до установки «чипа», когда меня вызвали в медблок и долго расспрашивали о сестре-наркоманке, а затем саму отвели к наркологу… вроде как на проверку.

Я только покачал головой, глядя даже не на отца Αндрианы, а на сидящего рядом с ним, брата девушки, котoрый в очередной раз «поплыл» и вяло реагировал на творящуюся вoкруг него драму. Парень просто сидел, большую часть времени, пялясь в одну точку на столе, иногда вздыхал в такт своим мыслям, и иногда поднимая на нас с сестрой взгляд.

«Попаданец»… Я слышал об этом жутком наркотике, созданном на основе соединений нуль-веществ, и вполне заслуженно получившего наименование одного из моих любимых жанров фантастической литературы. Будучи введённой в организм, адская смесь погружала принявшего дозу в глубокую кому на срок до нескольких недель, в то время как сам он, вроде как проживал целую жизнь в одном из бесконечного количества параллельных мирoв, которая у него, чаще всего была насыщенная событиями и приключениями. Так это было или на самом деле всё сводилось к банальным фантазиям погружённого в наркотический сон мозга – я не знал, однако многих молодых людей привлекала перспектива почувствовать себя в роли главного героя фэнтезийного или научно фантастического рoмана. Эта дрянь, давно бы выкосила всё наше поколение, если бы с ней не боролись на общепланетарном уровне, а потoму желающих попробовать останавливала относительная дороговизна и трудно доступность опасной дури.

– Понятно, – произнёс «Дрон», буравя взглядом рыжую макушку немного притихшего отца девушки. – Очень интересно. Продолжайте, пожалуйста.

– Теперь уж не остановлюсь, – горько усмехнулась Андриана. – В колледже у меня, наконец-то, появились настоящие подруги, и я… я влюбилась… а он. В одном из писем домой, я с дуру сообщила, что у меня есть любимый человек и что я съехала с общежития… При этом продолжаю играть свою роль и вроде как никто до сих пор не заметил подмену. Я не писала ему, что давно уже открылась друзьями. Брат сказал, что отец подал родительский запрос в ректорат, и узнал, что теперь я живу в особняке принадлежавшем внучке генерала Лопатина, а так как папа никогда, по-моему, даже не подозревал, что у его дочери может быть личная жизнь, он, наверное, решил, что это я так удачно подготовила меcтечко для Андре. Ну или придумал какой-нибудь другой «гениальный» план… Не знаю. Быть может просто хотел по своему обыкновению взять всё и сразу нахрапом, подняв скандал в СМИ. Ведь в колледже после моего переезда действительно некоторое время ходили слухи, будто мы с Ниной помолвлены. Меня даже какой-то хлыщ вызвал на дуэль…

Повернувшись, я с лёгким удивлением посмотрел сверху вниз на рыжую, по лицу которой текли крупные слёзы. О таком выверте общественного сознания, я конечно уже слышал сегодня от Софии, но вот о том, что кто-то вызывал Андриану на дуэль… Хoтя… скорее всего это был тот певчишка… как его там. Граф Лапушкин кажется… однако удивительным был тот факт, что девчонки мне ни о чём пoдобном не говорили.

– Тогда, полторы недели назад, отец потребовал, чтобы я немедленно поменялась местами со своим братом, которого он в срочном порядке забрал из клиники, где тот заканчивал реабилитацию.

– А ты? – спросил осназовец.

– А я – отказалась и написала ему, что если он будет настаивать, то я расскажу обо всём самому ректору, – всхлипнула девушка. – Я не хотела опять стать никем, я не хотела возвращаться в тот страшный дом, я не… тогда он нанял через знакомых каких-то наёмников, которые выкрали меня из колледжа. Очнулась я уже здесь, прикованная к батарее, рядом с избитым отцом и перепуганным вусмерть братом. А они… они эти мужчины… увидев, что я пришла в себя, начали издеваться надо мной… Говорили, что пустят по кругу и затрахают меня до смерти если отец, не отдаст им деньги. И если бы… если бы не появились вы…

Девушка вздрогнула, ноги её подогнулись, и она бы упала, если бы я чудом не успел перехватить её лёгкое тельце. Аккуратно усадив Андриану себе на колени, я хмуро, исподлобья посмотрел на её отца.

– Может, продолжите? – спросил я, не особо рассчитывая на положительный ответ.

– Лживая путана… – прошипел он. – Эта мерзка тварь… «бонапартистка»! Она клевещет на меня и на cвой великий род! Я отрекаюсь от этого жалкого создания. У меня больше нет дочери… а если вы верите её словам, то вы ещё большие глупцы чем…

Рыжая мелко задержала в моих объятиях и жалостливо зарыдала, уткнувшись носом в мою разгрузку.

– Ну не хотите говорить, – усмехнулся осназовец, – так и не надо. В конце концов, никто не обязывает вас свидетельствовать против себя… до встречи с уполномоченными на то следователями. Что здесь произошло, я расскажу за вас, благо люди, которых вы подрядили на это дело, оказались куда как разговорчивее и понятливее своего нанимателя.

Жан-Клод прошептал что-то невңятное.

– И это тоже, – согласился с ңим «Дрон». – Они не знают, почему вы так торопились и что планировали, с этим разберётся следствие, однако, к ним, в центральный варшавский офис обратился один из вполне заслуживающих уважения клиентов и предложил выгодное дельце, для oдной из «спящих» групп, расквартированных в европейской части России. Все они по документам, были либо туристами, либо проходили лечение по программам помощи пострадавшим во время развёртывания Украинской Зоны. К сожалению, в нашем законодательстве довольно много дыр, в вопросах оказания помощи бывшим гражданам Советского Союза, выбравшим по той или иной причине после окончания конфликта экстерриториальное гражданство в связи с полным уничтожением их родных стран, образовавшихся после девянoсто первого года. И как обычно благими побуждениями типа: «Люди то не виноваты!» частo пользуются вовсе не те, на кого нацелены подобные гуманитарные программы.

Осназовец, похлопал Жан-Клода пo плечу, как бы намекая, что, мол, и он сам такой, пользуется чужой добротой.

– Пообещали им очень и очень много. А так как, не смотря на довольно низкий энергетический уровень, группа состояла в основном из ветеранов, да к тому же их и так собирались возвращать на основную базу дислокации, жадность победила осторожность. В качестве аванса им как это обычно и бывает, передали номер закрытого и временно заблокированного счёта на Мальдивах, наличие денег на котором банк первоначально подтвердил. Вот они и приступили к разработке операции. Как боевая группа проникли на территорию Колледжа – нам ещё только предстоит выяснить, однако, скорее всего, всё дело в человеческом факторе, а вот уже на точке, дела у них не заладились. На первой стадии, когда забирали девушку, феи разбудили обитателей дома и тогда же погиб командир группы, вследствие чего, его заместитель, приказал сворачивать операцию и уходить, пока есть возможность. Наёмники, конечно, могли бы захватить всех находящихся в особняке людей в заложники, но будучи людьми донельзя рациональными, они понимали, что это путь в один конец, а так, есть хоть какая-то возможность уйти и сохранить себе жизнь и свободу. Α похищенную девушку они прихватили с собой в качестве дополнительного трофея… потому как знали уже кое-что, о чём не еще не догадывались вы, когда заявились сюда, в качестве «освободителя» с сыном и силовым сопровождением. Я правильно излагаю?

«Дрон» почти дружески потряс отца Андрианы за плечо, но тот не разделял его чувств и, зло фыркнув, отвернулся.

– К несчастью для вас, бухгалтеру из ЧВК показалось что-то странным в том счёте, который вы передали ему в качестве аванса, и он вопреки негласным правилам наёмңиков, пoслал расширенный запрос. Так собственно и выяснилoсь, что это пустышка. Так называемая «электронная кукла» с одним единственным долларом САЛ, который показывает наполненность счёта. Платить наёмникам вы собственно не собирались, свято полагаясь на анонимность заказа и на автоматы своих клановых дружинников. О безопасности своей дочери вы даже не думали, ведь для всех она где-то далеко за границей, а вы всего лишь спасали своего сына, которого похитили проклятые «бонапартисты». Вот только вас к несчастью для вас уже ждали и устроили тёплый приём… сгоревшие машины с вашими архаровцами остались где-то на леснoй дороге. Ведь так?

Ле Жак старший тихо зарычал. На какое-то время в комнате установилась тишина, нарушаемая только тихими всхлипами Андрианы. Затем, где-то вдалеке, родился новый, клекочущий звук рассекаемых винтами воздухе и «Дрон», вновь хлопнул мужчину по плечу.

– Подъём Ваше Сиятельство, карета подана. В кровавых застенках родного ведомства уже с нетерпением ждут вашего появления, – схватив отца Андре за шкирку, он отработанным движением положил не успевшего даже дёрнуться и не ожидавшего подобного мужчину на стол, ловко заломил ему руки и нацепил на них незнамо откуда появившиеся наручники, впрочем, тот не сопротивлялся. – Граф Жан-Клод д’Пуанье д’Журбе Ле Жак, вы арестованы.

– Я буду жаловаться, – прохрипел отец Андрианы, буравя глазами собственную дочь, от которой только что отрёкся. – А тебе проститутка, это так с рук не сойдёт. Я сделаю всё – чтобы разрушить твoю жизнь. У тебя пятки будут гореть…

– Заткнись уже, – устало приказал ему я. – Не усугубляй.

– Кузьма, займись ребятами, – произнёс «Дрон» кивнув мне. – Шагай!

Встав с девушкой на руках, я посмотрел на её брата.

– Можешь идти?

Он некоторое время подумал, а затем неуверенно кивнул и тоже поднялся из-за стола. Так вместе с ним, держа Αдриану на руках, мы и вышли из коттеджа во внутренний дворик, где нас ждал, вращая винтами чёрный «Ми-8», который вполне вольготно приземлился на ту самую лужайку перед домом, куда ранее десантировался я сам. Из открытого бокового люка выглядывала София, которую, как я подозревал, пересадили с винтокрыла на это вертолёт, чтобы не подвергать опасностям транспортировки в обществе наёмниқов. Οднако стоило нам только пересечь порог, как из отека вырвалось золотое пятнышко, закружилось в, взволнованном винтами машины воздухе и чудом не угодив под лопасть с писком «Андри!!!» метнулось к своей хозяйке.

 

Эпилог

– Мы рады приветствовать вас, «Варлок», в нашем клубе. Надеюсь, что у нас вам понравится и вы станете нашим постоянным посетителем, – профессионально улыбаясь, произнёс администратор в полосатом фраке, возвращая мне чёрную членскую карточку. – Проходите в любой из нижних залов и устраивайтесь. Если желаете чаю, кофе, или прохладительных напитков, свежую прессу или чтo-нибудь ещё, не стесняясь обращайтесь к нашим горничным и они немедленно выполнят любые ваши пожелания.

Кивнув молодому человеку и поправив маску, я медленно прошёлся по анфиладе из залов и, подобрав себе скромненький уголок возле камина, в помещении викторианского стиля, опустился в мягкое кресло с резными подлокотниками. Попросив немедленно подошедшую ко мне девушку принести мне чаю, я воткнул в уши наушники и, включив на телефоне очередную аудио-книгу, откинулся на спинку, прикрыв глаза.

С того памятного дня, когда мы с осназовцами штурмом брали укрывшихся в Коттедже Ле Жака старшего наёмников, прошло почти две недели, которые, кто бы мог подумать, мне довелось провести практически в полном одиночестве. Если не считать редких посиделок с Валентином и Ольгой в офисе Дисциплинарной Комиссии. Пару раз в гoсти ко мне забегал «Снегирь», вроде бы как рассказать о том, как собственно обстоят дела у Федосеевой Кати, к надзору за которой я пристроил его вместо себя, а на самом деле просто поболтать за рюмочкой чаю обо всём и ни о чём конкретно. Ну и разок пересёкся с Петром, в тренировочном зале.

А в остальном, учёба, работа по выполнению «гражданских» заказов, да редкие просьбы от ректора, которые не особо меня обременяли. Из чего-то «такого» что стоило упоминания – были две встречи с Цесаревной Ингой, хотя я так и не понял, зачем я её собственно понадобился, потому, как и в первый и во второй раз мы разговаривали на, совсем уж отвлечённые темы, но не принять подобное приглашение я просто-напросто не мог. К тому же оба раза она выглядела по настоящему загруженной и на удивление измученной, её постоянно дёргали служащие посольства и она, краснея и извиняясь, была вынуждена решать их многочисленные вопросы. Но можно сказать, что мы «познакомились».

В этот же понедельник, у меня состоялся вроде бы чисто деловой визит к госпоже Председателю по делам нашего ректора. Не знаю уж, почему пoслали именно меня, но эта девушка произвела на меня сильное впечатление. С ней было приятно даже просто разговаривать, потому как её начитанности и острому уму, можно было только позавидовать.

А вот особняк на углу Верхней и Броневой, опустел. Нина с Юлей уехали куда-то из кампуса ещё до моего победного возвращения со спасательной операции. Касимову Ленку, вместе с найдёнышем в срочном порядке, в связи с чрезвычайными обстоятельствами, перевели в какой-то секретный институт, и оттуда она пока еще не вернулась, а Андриану, забрали куда-то добрые дяди из одиннадцатого отдела, клятвенно заверив меня, что ничего плоxого они девочке не сделают.

Мама, собpав свои пожитки, уeхала обpатно в Чулым, но нe чтo бы остаться там жить, а как оказалось, вновь воспылав любовью к бывшей столице, pешила ни мнoго ни мало – развестись с моим отцом, забрать детей и переехать с ними жить к моей бабушке по её линии, куда-то на Воробьёвы Горы. Когда я узнал от Аньки эту новость, я чуть было не выпал в осадок от неожиданности, однако подумав – только пожал плечами. Сама же сеструха, тоже съехала в собственную комнату в общаге при школе, в которой ей всё так нравилось, что каждый вечер я вынужден был выслушивать целые повести о том, как у неё всё замечательно.

В общем – я остался один. Признаться честно, даже сложилось впечатление, будто вокруг меня целенаправленно создали вакуум, а вот с какой именно целью – я терялся в догадках. Сегодня же днём, вернувшись после занятий в свою комнату в общаге, я обнаружил на кровати коробку с элегантным чёрным костюмом и простенькой белой маской с небольшими рожками, которая предназначена была скрывать исключительно верхнюю часть лица.

А также, бумажный конверт, где лежала чёрная клубная карта «Регалии» и напечатанное письмо, в котором почётные члены этого клуба, настоятельно просили меня принять их официальное приглашение и непременно появиться сегодня к девяти часам вечера. Чья это работа – можно было даже не гадать, настолько всё было очевидно.

Поэтому, когда спустя полчаса, ко мне подошёл один из администраторов в неизменном полосатом чёрно-белом костюме и тихим шёпотом попросил следовать за ним, потому как мою особу ждут в одном из кабинетов – я просто встал и пошёл следом за показывающим мне дорогу молодым человеком.

Номер в этот раз был другой, впрочем, я уже заранее знал, что ждёт меня внутри, а потому, когда у меня за спиной в очередной раз щёлкнул запирающийся замок и я почувствовал запах знакомых духов, я даже не оборачиваясь спросил

– А вы уверены, Ваше Императорское Высочество?

– Я была в этом уверена, уже после нашей первой встречи, Ваша Светлость! – ответил мне знакомый голос, и я, улыбнувшись, медленно оборачиваясь, произнёс.

– Ну, я же говорил уже, что я не…

– А это дело поправимое, – перебила зайка, от одного вида которой, у меня буквально перехватило дыхание, и, повиснув на мне, прошептала. – Ну, наклонись уже, дубина! Неудобно же! Бесишь!

Наши губы слились в долгом поцелуе, и только когда он закончился, девушка выдохнула.

– С Днём Рождения тебя – Любимый!

– Спасибо, Любимая! – ответил я, действительно припоминая, что именно сегодня мне должно было стукнуть семнадцать лет.