Поднялся ветер, который быстро усилился и вскоре начал с рёвом закручиваться в большую, прекрасно видимую воронку прямо между мною и братом. Вскоре, в центре замкового двора ярился самое настоящее торнадо, казалось стягивающий со звёздных небес редкие облака и саму звёздную россыпь, добавляя её, в воздушную кроговерть.
Гулким, раскатистым взрывом громыхнул гром, от которого в голове зазвенело, а затем навалилась страшная тяжесть. Люди и демоны попадали на колени не в силах выдержать непонятное давление, и только я непонятно каким образом устоял на ногах. Да и то, не потому, то такой весь из себя крутой, а потому, что кто-то несоизмеримо могучий, внезапно подхватил меня под плечи и удержал, не дав опуститься на землю.
Я даже, как мне показалось, почувствовал, как что-то тёплое коснулось моей щеки, а гул в голове, на долю секунды сложился в слова, произнесённые, как мне показалось задорным девичьим голоском: «Ну что же ты папка! Ты же у нас – «космонавт»! Ну-ка давай соответствуй! Нечего тебе перед гопником Иллитарием спину гнуть!»
Хотя возможно… мне просто показалось, потому, как в голове ревели разъярённые драконы, а мир вокруг плыл и крутился. Да и вообще, на то, что я единственный остался стоять на своих двоих, остальным было сейчас наплевать. И люди и демоны открыв рты, широко распахнутыми глазами смотрели на то, что творилось в небесах, где яростно сражались друг с другом две полупрозрачные титанические фигуры.
Огромный, слегка светящийся чёрно-бурый, закованный в доспехи рыцарь с алебардой, нападал на прекрасную женщину в древнегреческой тунике и глухом шлеме, в которой любому хоть раз посещавшему церковь Эллидии человеку, без труда удалось бы узнать саму Богиню.
Именно такой, с закрытым лицом и вооружённую тяжёлым башенным щитом и боевым молотом её канонически изображали скульпторы и живописцы. Стремительной, жестокой и непреклонной, осыпающей своих врагов тысячами ударов своего «Сульмира» и защищавшей себя и своих детей непробиваемым «Гарвленом», о который сейчас бессильно скрежетало оружие тёмного божества.
Видимо это и был Иллитарий. Массивный тип в шипастых латах и высоком шишаке с забралом в виде безобразной морды, с испускающими красные молнии глазами, по которой Эллидия уже один раз успела хорошенько приложиться бойком своего молоточка.
Впрочем, похоже «шестёрке» было от этого ни тепло, ни холодно, потому как сражение продолжалось ещё какое-то время, а затем прекратилось так же внезапно, как и началось. Боги, скрестили ещё раз своё оружие и от него в торнадо ударили закручиваясь спиралью золотая и бурая молния. После чего он взорвался, а на его месте остался быстро расширяющийся едва видимый купол, в который перестал расти, только поглотив меня и брата.
– И… Это так всегда происходит? – спросил я поднявшегося с колен Дюрера.
– А? Что… – Первый Принц оторвал взгляд от уже опустевших небес и посмотрел на меня так, словно бы в первый раз увидел.
Затем до него дошёл смысл вопроса, и он отрицательно покачав головой, ответил.
– Нет. Никогда не слышал о явлении божеств на подобный поединок…
– Значит, мы их чем-то ну очень разозлили… – резюмировал я свою мысль.
– Вполне возможно, – согласно кивнул брат и вытянул вперёд руку, в которой тут же материализовался огромный, обмотанный цепями чёрный двуручник, похожий скорее на просто заострённую с двух сторон пластину метала, чем на меч. – Приступим?
– Готов как юный пионер… – ответил я с клацаньем раскладывая своё оружие.
– Свадебный подарок, – сообщил мне с улыбкой Дюрер, видя что я разглядываю его странный ковыряльник, в гарде которого мерцал огромный кровавый рубин. – Меч покойного батюшки Кесинис.
Сквозь мутную пелену купола, то, что происходило снаружи, видно было плоховато, но я разглядел, как поднимаются с колен демоны брата. Оставалось только надеяться, что мои бойцы тоже уже на ногах.
– Не тяжеловат? – спросил я.
– В самый раз, – индифферентно пожал плечами Первый Принц, а затем с рыком взвился в воздух, чтобы спустя мгновение обрушить свой прямоугольный дрын на то место, где только что находился я.
«Это ты меня что, убить хотел?» – с удивлением подумалось мне, когда я отпрыгнул в сторону, а затем с размаху опустил лезвие своего клинка на открытую спину брата.
Рассчитывая повредить Дюрере, позвоночник, что легко могли вылечить в любом храме, а не убить, я не стал вкладывать у дар много сил. Однако только беззвучно выругался, когда острозаточенные сегментарыне пластины мифрилового лезвия бессильно звякнули о подставленное левое предплечье.
– Знаешь в чём твоя ошибка брат, – произнёс Дюрер, взмахом своего меча, заставив меня разорвать дистанцию и обрушивая на меня целую серию ударов такой силы, что мне едва-едва удавалось их хоть как-то блокировать, а руки немедленно заныли от тупой боли. – Ты противишься неизбежному. «Никто не может идти против прогресса!» Не ты ли мне говорил эти слова и не это ли ты делаешь сейчас? Когда мы закончим, и отправимся в месте в столицу Нового Мира, я покажу тебе, как ты заблуждался.
И как он только мог одновременно говорить и махать своей явно тяжелой штуковиной, даже не сбивая дыхания? Поймав последний взмах на уже успевшее покрыться зазубринами лезвие, я проскользнул чуть вперёд и в сторону, а затем с разворота, рубанул брата по незащищённому боку, окропляя лезвие первой кровью.
Дюрер только крякнул, пошатнувшись и вновь, замахнулся своим демоническим ковыльником так, словно бы это была простая дубина. То, что своим оружием он не «владеет», а просто машет им «как придётся», подметить я уже успел, а потому, не стал дожидаться очередного удара, а стал развивать достигнутое преимущество.
Ударив ногой сбоку в колено и услышав мерзкий звук ломающегося сустава, со всей дури вмазал упавшему на повреждённое колено брату закованным в латную перчатку кулаком по лицу. Первый Принц дико закричал от боли, но я уже успел, отбросив свой меч захватить его шею в захват и резко крутануть, чувствуя, как хрустнули в моих руках шейные позвонки.
– Прости брат! Потерпи немного… – прошептал я трупу. – Мозг цел, так что это не навсегда…
Уложив тело не землю, я устало распрямился. Всё-таки Дюрер был скорее генералом и политиком, стрелком и магом, нежели бойцом и признаться честно, я не очень понимал, на что он надеялся, вызывая меня на поединок.
Не то, чтобы я был мега-супер непобедимым воином… в Империи имелось огромное количество людей, справиться с которыми я мог бы только разве что в чистой рукопашной… но брат к ним никогда не относился. Да что уж там! Он даже в мастерстве лёгкого меча мне всегда уступал и это при том, что сам я со шпагой совершенно не дружу.
Демоны может и даровали ему крутое оружие и сверхсилу, но… если уж лучшие имперские мастера фехтования не смогли в полной мере передать ему своё мастерство за восемнадцать лет, то, что они могли сделать с ним за прошедшие с момента похищения дни…
Дожидаясь, когда исчезнет прикрывающий нас купол, я поднял свой меч. Я намеревался отдать приказ на ликвидацию оставшихся демонов, потому как оставлять «Камен’сарнш-даху» за спиной – было просто-напросто глупо. Тем более после того свето-представления что устроили в небесах воюющие божества.
Чтобы не тянуть время, я постарался условными жестами показать наблюдающим за поединком кавалергардам, чтобы приступали к зачистке, а потому, когда мир вокруг внезапно замер, я даже не сразу понял, что произошло, и почему возле моей головы вдруг оказалось медленно-медленно приближающееся к ней лезвие меча уже вроде бы побеждённого Дюрера.
Как-то сама собой мелькнула мысль, что подобное… похожее на натуральный стазис пространства, я уже испытывал. Не так уж давно – в ночном переулке Ариэльдейла, когда на меня напали какие-то бандиты, после чего мне пришлось скрываться от городской стражи в тёмноэльфийском притоне.
Брошенный кем-то из них метательный нож, вот так же застыл в нескольких миллиметрах от моего лица и только случившаяся тогда странная статичность мира, позволила мне разминуться со смертью. Правда тогда, в круговерти событий и последовавшего за этим любовного угара, я совершенно забыл об этой странности… и вот она повторилась вновь!
Как и тогда, тело среагировало само, подставив под опускающееся на меня лезвие демонического меча мой клинок. Увернуться у меня явно не получилось бы, уж больно неожиданной была эта атака ну а так – был хоть какой-то шанс.
Время вновь потекло с нормальной скоростью, и на раскладной двуручник обрушился страшный удар, от которого моё оружие просто разлетелось на куски, а сам я отправился в долгий полёт, на долю секунды потеряв сознание после удара об землю.
Очнувшись, я обнаружил себя лежащим на животе. Лицо заливала кровь, да и тело болело так, словно по мне проехался танк. До сих пор не понимая, что собственно произошло, я чуть приподнялся и потряс головой, а затем сквозь расплывающиеся в глазах круги, посмотрел туда, где оставил тело брата.
Он, как ни в чём не бывало, стоял на ногах, глупо улыбаясь окровавленным ртом с поредевшими зубами, а затем, слегка припадая на покалеченную ногу, медленно поковылял в мою сторону, вновь, как-то неловко занося меч для нового удара. В глазах брата разгорался бардовый огонь, а из всей его сейчас какой-то нескладной фигуры, словно бы испаряется тёмный туман, хорошо заметный на фоне белёсого купола.
– Эй-эй! – пробормотал я, с удивлением глядя на Дюрера, улыбающаяся голова которого, бодалась из стороны в сторону и только тогда, заметил небольшую «человеческую» фигурку… что то вроде феи с крылышками, стоящую у него на плече. – Да что происходит?
Попытавшись встать на ноги, я почувствовал тупую боль и только сейчас осознал, что моя левая рука болтается плетью. Накатило головокружение, и я едва вновь не упал на землю. Только и успел что заметить, как «фея» на плече восставшего Дюрера, тонко заголосив, протянула в мою сторону ручки, и с них сорвался жуткий огненный вихрь фиолетового цвета, почти мгновенно поглотивший меня, а в следующее мгновение мир поглотила белизна…
Последнее что я понял, было то, что стою, пошатываясь в чистом поле… явно где-то в Кадмии за линией размежевания.
– Да ладно… Я что? Проиграл? – пробормотал я, после чего сознание покинуло меня, и я навзничь упал на поросшую травой землю, как мне показалось, услышав ещё напоследок крики моих людей и конское ржание.