Сдув по-пижонски с пистоля несуществующий дымок, я стряхнул из ствола успевшие сконденсироваться там капли и крутанув его, ловко засунул в кобуру.

Собственно, то, что изначальная концепция «Отто» как мушкета, создавалась для работы с открытым паром, так же повлияло на наш отказ от массового производства этой модели для пехотинцев. Без постоянного ухода, внешние металлические части быстро ржавели, даже не смотря, на то, что внутренняя часть ствола была обработана специальной противокорозийной магией.

Это было вполне удоботворимо для авантюристов, но совершенно не подходило для регулярных войск.

Уже в следующем образце мы полностью поменяли рабочую часть, добавили активный поршень и воздушную камору, что чуть утяжелило оружие, однако почти полностью избавило нас от проблем с ржавчиной. Ну а в самых новых образцах, например, в полуавтоматической винтовке, конструкция была уже одновременно и сложнее и куда как проще.

И всё же я до сих пор носил с собой свой старенький «Отто», который был дорог мне не только как память.

Выдернув свой меч из трупа, и обтерев его об плащ одного из бандитов, я убрал его, а затем засунул винтовку в заплечную кобуру. После чего, осмотрелся.

Живописная картина. Десять жмуриков бандитов вместе с трактирщиком, лощёный тип, всё ещё валяющийся в отключке и семь голодных прихлебателей Ровура. Точнее шестеро, потому как один, тот которого оскопили самым первым, похоже, отдал богиням душу.

Из живых, один – валялся в отключке с кровавой раной на причинном месте, другой с недорезанным причиндалом, тоже выпал из реальности. А остальные четверо, сверкая бледными ляжками стояли в раскоряку на коленях, со связанными за запястьями и лодыжками, глядя на меня словно кролики на удава.

Обыскав тела разбойничков и не найдя ничего для себя интересного, я достал второй, всё ещё заряженный пистолет и нож, после чего направился к ближайшему из дворянчиков. Он заблажил, в голос моля чтобы я пощадил его, но мне его смерть в общем-то была не нужна. Пока-что.

Разрезав верёвки, которыми он был связан, приказал идиоту заткнуться и выполнять всё, что я говорю. В результате, через час, кавалькада из Трески и семи дворянских лошадок с привязанными к ним пленниками, выдвинулась паровозиком из придорожной таверны в ближайшую деревню, расположенную на моих землях. Последним же двигался маленький ослик, к которому была довольно аккуратно примотана голосящая на все лады девица.

Так мы и ехали, оглашая окрестности женскими воплями, потому как нормальных слов пленница похоже не понимала, когда же мне всё это надоело и я заткнул ей рот кляпом, наступила благословенная тишина.

В деревне, я сдал всех пленников с рук на руки сержанту расквартированной там егерской дюжины, заодно зачитав обвинение дворянчикам и недрогнувшей рукой подписав им смертный приговор, который и был приведён в исполнение – немедленно. Вот такой вот я самодур!

Покуда бывшие дружки Ровура ещё барахтались в своих петлях, примеряя своё последнее украшение, усиленный конвой с человеком графа д’Юзклеса уже выехал в сторону поместья, чуть раньше же, к ближайшему гарнизону ускакал гонец, с срочным приказом поднять бойцов и занять «загадочную» таверну и территорию близ границы.

Содержавшуюся же сейчас в заключении особу женского пола, следовало: допросить и препроводить к имперскому прокуратору как свидетеля.

Остальные же мои распоряжения и советы маме и Варду, уехали в имение вместе с пленником. Моя родительница, а уж тем более старый друг отца, прекрасно осведомлены о наших возможностях, ну а в вопросах причинения неприятностей охамевшим соседям, моя маман, куда как опытнее меня.

Так что – ничего, разберутся!

Я же, наевшись вдоволь в деревенском трактире, проверил, и заново снарядил своё оружие, после чего завалился спать. Утром же, ни свет, ни заря, покинул селение, в наглую направившись по той же самой объездной дороге в земли графства Юзклес.

Что я могу сказать, владения этого графинчика, были конечно сильно беднее моих, да к тому же – значительно меньше. Деревни – грязные, крестьяне – голодные, в городах, обнесённых хлипкими стенами – вонь и антисанитария…

Так что долго я там не задерживался, подобные картины меня как-то не прельщали. Мне разве что было интересно, какого чёрта, этот старый идиот, решил поссориться со мной, вместо того, чтобы запросить помощи.

Нет, я конечно понимаю, аристократическая гордость там и всё такое, да и я бы сто раз подумал и если бы выяснилось, что первопричиной подобного упадка были не голодные годы, а то, что хозяин банально выжимал из своих людей последние медяки для своих нужд, то скорее всего послал бы его на три весёлые буквы.