Когда Вадим подходил к калитке, навстречу ему бросилась Мария. Пальто внакидку, шарф упал с головы, волочится по земле. Заплакала в голос.
Он ввел ее в дом, и, пока она сбивчиво рассказывала, растирал ее окоченелые руки.
Тома пошла в школу на вечер (сколько добивалась, чтобы их классу разрешили провести в каникулы свой, отдельный вечер!) и до сих пор не вернулась. Школа давно заперта, никто не знает, куда девалась Томка: ушла в самом начале вечера, семи часов не было, а сейчас ночь, и неизвестно, куда бежать, где искать дочку.
- Все девочки спрятали глаза от меня,- рассказывала, плача, Мария.- Только одна сказала: сильно обидели Томку.
Вадим постоял в раздумье. Закурил. Сказал, не успокаивая:
- Будьте дома. Ждите меня.
Вышел на улицу; направился к ближайшему автомату. Подошел, пригляделся: бесполезная пружина-шнур, трубка срезана. Выругался вслух и вдруг услышал внутри будки странный клацающий звук. Рванул дверь. На земле, на корточках, уронив голову в колени, сидел человек. Вадим коснулся кроличьей шапки, потянул за воротник вверх и вытянул Томку. У нее дробно стучали зубы, и лицо было голубоватое в лунном свете, неживое. Она покачнулась и снова присела на корточки, и Вадим понял что она давно сидит так, ноги у нее затекли, им больно распрямиться. Он хотел поднять ее на руки и понести, но сдержался, сказал строго: «Встань, разотри колени». И крепко взял под руку. Томка переступила раз, другой, третий и, как манекен, пошла к дому.
- Господи! Где ты была? Что с тобой?-крикнула мать, припала к ней и сразу отпустила. Метнулась на кухню, чиркнула спичкой, поломала ее и вторую поломала, и Вадим зажег газ. Трясущимися руками она поставила чайник, достала из шкафчика грелку.
Он пошел к Томке. Она лежала на своей кровати в пальто. Шапка валялась на полу.
- У тебя мать умерла? - резко и громко спросил он.
Томка вздрогнула.
- Или отец умер?.. Вставай сейчас же! Сними пальто.
Она послушно встала, разделась, положила пальто на стул и снова легла.
- Вставай! Кто за тобой убирать должен! Отнеси в переднюю! Шапку подыми!
- Где папа?-с усилием выговорила Томка.
- В ночной. А маме утром чуть свет вставать. Ты ее почти уморила! Ты думала о чем-то, когда в будке сидела? О ком-то думала? И почему в будке? Почему именно в будке?
- Мне было страшно…
Он больше ни о чем не стал спрашивать. Мать принесла грелку, положила Томке на ноги. Напоила ее вином и осталась с ней. Вадим вышел.
Спустя четверть часа она постучала в его дверь.
- Как мертвая,- сказала и всхлипнула.
- Ну-ну!-прикрикнул на нее Вадим.- Живая и невредимая, идите спать.
- Чтобы не сделала что-то с собой…
- Дурацкие мысли!
Мария посмотрела на него удивленно: она не слыхала, чтобы Вадим когда-нибудь был так резок.
- Идите, идите,- так же резко прикрикнул он.
- Мне не говорит, может, скажет вам?-Мария с надеждой смотрела на него.
Вадим легонько взял ее за плечи, вывел в большую комнату.
- Ложитесь, я пойду к ней. И чтобы спать!- снова прикрикнул он.- Не из-за чего трагедии разводить!
Вадим накричал на нее, и на душе у него полегчало. Пошел к Томке, сел на стул у ее кровати.
Было тихо, и Вадиму показалось, что девочка заснула. Поднялся, на цыпочках пошел к двери.
- Не уходите…
Он обернулся.
Томка лежала все так же тихо. «Послышалось»,- подумал он.
- Не уходите,- чуть громче сказала Томка.
И вдруг ее прорвало. Заговорила быстро, захлебываясь словами. Села на кровати, протянула к нему руку, усадила рядом. Ее снова трясло, и Вадим крепко обнял ее и так сидел, не отпуская, слушал.
Прослышала Томка, что ребят из их класса, кто в ее районе живет, будут переводить после каникул в новую школу. Помчалась к классной руководительнице домой. Оказалось, правда. Будут переводить, только не сейчас - летом, школа к лету будет готова.
- А тех, кто возле старой школы живет, не переведут?- спросила Томка, понимая нелепость своего вопроса и все же на что-то надеясь.- Женя и другие ребята останутся?.. И я останусь, мне нетрудно сюда ходить, вы меня не вносите в список, все равно: тут училась, тут и кончать буду.
- Рано еще говорить об этом. И не надо капризничать. Школа к самому твоему дому подъехала, а ты…
- Не пойду в новую школу!
Учительница рассердилась. Повторила:
- Во-первых, рано об этом говорить, а во-вторых, не о чем говорить: будешь учиться там, где тебе велят.
И тогда Томка поняла: все пропало, ее разлучат с Женей, - она сказала учительнице с отчаяния, что любит Женю.
Учительница рассмеялась.
- Рано тебе о любви думать.
- Но если это уже случилось, если мы уже любим друг друга, как же вы говорите «рано».
- Это тебе кажется, Томочка. («Кажется!.. Если мне это кажется, тогда мне все кажется: что я дышу, живу, хожу по земле!»)
- Я в ту школу не пойду. Ни за что не пойду, хоть убейте!
- Хорошо, хорошо, останешься здесь,- заверила ее учительница.
Томка успокоилась. К шести часам, как и было договорено, пошла на вечер.
У школы ее ждала подружка, чтобы предупредить: классная здесь и все уже всё знают!
- Ну и что!-сказала Томка. Сердце у нее дрогнуло.
- Не ходи на вечер.
- Почему это мне не ходить?
Подружка смотрела на нее во все глаза.
- Но я же тебе говорю - они всё знают.
Томка вошла в здание. Поднялась на второй этаж, в зал. Здесь играла музыка, девочки танцевали. Мальчики стояли под стенкой. Учительницы не было видно.
Томка бросила пальто на спинку стула и решительно направилась к мальчикам. Спросила, отчего они не танцуют.
Ей не ответили.
- Я тебя приглашаю, - сказала она Жене.
Женя усмехнулся нехорошо, посмотрел на ребят,
развел руками.
- Вот навязалась!
Томку будто кипятком окатили, а руки ледяные. И вся она, только что напряженная, стала пустая, сердце прыгает в пустоте, и в голове звон.
Это я навязалась?-едва слышно спросила она. Она забыла, что рядом мальчишки, что они не вдвоем. Видела только злое, красное лицо Жени и, не понимая, что же это такое происходит, говорила: -
Ты ведь хотел, чтобы мы всегда танцевали вместе и ходили вместе и…
- Трепло!-высоким, петушиным голосом крикнул Женя, размахнулся и изо всей силы ударил ее по лицу.
Вадим молча выслушал Томку. Пальцы его невольно сжимали ее плечо все крепче и крепче. Она пошевелила плечом, и он опустил руку.
- Знаешь, Томка…
- Только не утешайте,- быстро сказала Томка.- Ничего не надо говорить.
Он тихо вышел, постоял у двери, послушал, как она ворочается, Ей необходимо было выговориться, теперь она заснет.
Заглянул в большую комнату.
- Что?- шепотом спросила Мария.
- Все нормально,- ответил Вадим.- Она спит.
«Почему у Светланы такой сын?-думал он.-
Почему у нее нередко получается так: хочет сделать лучше, а результат…»
Вспомнил, как она объяснила ему сегодня: «У меня так написалось, понимаешь? Написалось так, это ведь часто бывает».