В начале октября 1963 года меня посетил старший пресвитер по Донецкой области И.Я. Татарченко и сообщил, что с 15 и 17 октября 1963 года в Москве состоится совещание старших пресвитеров ВСЕХБ и, что он (Татарченко) приглашает меня на это совещание в качестве гостя с правом совещательного голоса. Я до сих пор не знаю, чья. это была инициатива пригласить меня на это совещание.
Однако, не думаю, что это была личная инициатива И. Татарченко, т. к. он еще не был членом президиума ВСЕХБ, а взять на себя такую инициативу, думаю, он не мог. По всей вероятности это входило в инсценировку совещания.
Так ли, иначе, но я связался с Г. Крючковым и мы обсудили это предложение. Крючков дал согласие на мое присутствие на Совещании не как представителя Оргкомитета, а как наблюдателя.
Итак с 15 по 17 октября I963 года в Москве состоялось совещание старших пресвитеров ВСЕХБ. На совещании присутствовало 42 старших пресвитера, 5 их помощников, 210 представителей церквей, 45 приглашенных с правом совещательного голоса, 195 без права совещательно го голоса: От Оргкомитета в качестве наблюдателей присутствовало 3 человека, всего присутствовало 450 человек..
На повестке дня стоял отчетный доклад Президиума ВСЕХБ и ревизионной комиссии, рассмотрение и утверждение Устава Союза ЕХБ, а также вопрос единства и выборы нового состава ВСЕХБ.
Вскоре после открытия совещания, когда мандатная комиссия подтвердила полномочия делегатов, Я.И, Жидков предоставил слово Н.Н. Мельникову - члену Мандатной комиссии, который заявил:
«Среди собравшихся находятся представители от всех областей, республик и краев нашего объединенного братства, причем присутствуют не только старшие пресвитеры, но и пресвитеры и проповедники - избранники церквей, среди которых есть братья из бывших пятидесятников и менонитов.
Так что, изучая полномочия приехавших братьев, мы авторитетно заявляем, что, т. к. присутствующие являются авторитетными и полноправными делегатами, данное Совещание является вполне правомочным, чтобы решать все назревшие вопросы и мы вправе назвать это совещание Всесоюзным Съездом ЕХБ».
Это было как снег на голову, как удар молота по голове. Инсценировка съезда сработала, открылась подлинное лицо руководителей ВСЕХБ, от них другого и нельзя было ожидать.
Был объявлен перерыв, во время которого делегатам выдали новые пропуска, на которых вместо слова «конференция» стояло слово «съезд». Поэтому этот т. н. «съезд» вошел в историю как «лжесъезд» и это справедливо.
С отчетным докладом выступил Генеральный секретарь А. Карев.
А. Карев включил в свой доклад множество статистических данных, поскольку он подводил итоги деятельности за девятнадцать лет. Для большинства участников совещания это вообще было первое знакомство со структурой ВСЕХБ.
Основная часть доклада была посвящена перечислению достижений последних лет. Карев подчеркнул, что президиум сделал все, что было в его силах. Карев жаловался, что у них нет квалифицированного историка, который мог бы описать всё их заслуги, но главный упор в докладе делался, конечно, на внешние связи. Карев перечислил все поездки лидеров Московского руководства и собственные многочисленные поездки за границу, в связи с чем не могли уделить достаточно времени посещению местных общин. Помимо прочего, отмечалось, что семь молодых людей получили образование за границей, причем пять их них, вернувшись, стали постоянными сотрудниками ВСЕХБ, (это Михаил Я. Жидков, А.Н. Кирюхонцев, И.М. Орлов, М.В. Мельник, А.Н. Стоян, Г.В. Небесный, Н.И. Ювинен), что за 1957-1963 годы они приняли 4958 иностранных делегаций.
Причина столь большого внимания, уделяемого внешним связям, ясна. Все эти местные критики, обвинявшие работников ВСЕХБ, должны были осознать, что баптисты всего мира уважают руководство ВСЕХБ и придают этой организации большое значение.
Съезд 1963 г. стал моделью для всех последующих съездов, на которых за докладом Генерального секретаря всегда следовал финансовый отчет и выступление ревизионной комиссии.
Все сознавали, что основным вопросом, находившимся в поле зрения съезда, был вопрос единства. Что же сказал Карев по этому поводу? Он отметил, что присоединение к Союзу ЕХБ церквей и групп пятидесятников на основе Августовского соглашения еще не завершено. Вне единства находятся около тринадцати тысяч пятидесятников, которые не желают войти в Союз ЕХБ. Сама манера, с которой Карев подошел к проблеме единства, свидетельствовала о явном стремлении принизить значение движения «инициативников».
Заканчивая эту часть своего выступления, Карев мимоходом упомянул, что «так. называемая инициативная группа с августа 1961 года предпринимает новые интенсивные попытки расколоть наше единство. Причины этого всём нам хорошо известны, поэтому нет смысла останавливаться на них подробно».
Карев не хотел допустить дискуссию, представив «инициативников» как ограниченных фанатиков, наподобие «чистых баптистов».
Концовка была выдержана в примирительном тоне. Стараясь обнадежить тех, кто еще не сжег за собой мосты, Карев заявил, что руководство ВСЕХБ пересматривает Устав 1960 года, и выразил надежду, что в исправленном и отредактированном виде он станет приемлем для всех общин.
На обмен мнениями у делегатов оставалось очень мало времени. На второй день работы съезда три представителя Оргкомитета - Г.П. Винс, Шалашов и Г. И. Майборода, вручили послание, обращенное к съезду. Они заявили, что Оргкомитет не признает съезд правомочным, и просили прочитать послание. В помещение съезда представители Оргкомитета не были допущены и переданное обращение к съезду не было прочитано. Старший пресвитер по Украине А.Л. Андреев оказался более откровенен, чем Карев, и высказал, что движение «инициативников» нашло поддержку в Донецкой, Харьковской и Луганской областях, что все это духовное обновление, к которому они призывают, ведет к расколу в церкви. Были и другие выступления.
Старший пресвитер Прибалтийского региона. Н А Левинданто после статистических данных по региону; заявил, что не признает себя отлученным от церкви, поскольку Оргкомитет не уполномочен делать то, что входит в компетенцию исключительно местной общины. Левинданто оговорился, что они согласны с некоторыми предложениями Оргкомитета, но проводить в жизнь такого рода деятельность не могли, так как это запрещалось законом. По мнению Левинданто, основной принцип, которым руководствовался ВСЕХБ, сводился к следующему? «Когда у нас не было сахара, мы пили чай без сахара. Но сейчас сахар появился, так давайте пить чай с сахаром». Левинданто утверждал, что школа, которую всем им пришлось пройти, сделала их мудрее, научила, например, тому, что «если нельзя идти вперед, всегда можно найти обходные пути».
Вслед за Левинданто выступили более независимо мыслящие братья из Латвии и Эстонии, обратившие внимание на то, что даже сторонники ВСЕХБ не могут согласиться с утверждением руководства, что они сделали все, что было в его силах. Латвийский пресвитер П.Х Эгле заявил, что они теряют поддержку верующих. Элге смело выразил свое мнение о недоверии руководству Карева. По его мнению, Кареву с его ораторскими способностями следовало бы быть пресвитером крупной общины, а не Генеральным секретарем Союза. Более того, он довольно резко заявил, что руководители ВСЕХБ слишком много растрачивают на поездки за границу, что они лучше бы
посещали поместные церкви, что нужно прислушаться к голосу Оргкомитета. И вообще, что руководство Союза патологически боится страданий, каких бы то ни было столкновений, и слишком долго занимают свои посты. В заключение он сказал, что у латышей еще не сформировалось определенное отношение к Оргкомитету, поскольку информация слишком противоречива, однако, уже сейчас ясно, что входящие в него люди - это люди чести. Не лучше ли выбрать некоторых из них в новый президиум ВСЕХБ.
Перед выступлением Эгле, Карев объявил, что следующее слово предоставляется мне. Я было направился к кафедре, но Я. Жидков опередил и категорически протестовал против предоставления мне слова. В зале поднялся шум. Многие скандировали: «Дать слово». Но Я. Жидков, призывая к порядку, объявил, что все, нарушающие порядок, будут в принудительном порядке выдворены из зала. Мне пришлось вернуться на свое место. В перерыве я спросил у Я.И. Татарченко, не его ли это дело лишить меня слова (т. к. Татарченко находился в президиуме). Помолчав, он сказал:. «Миша, что ты мог еще сказать? Как можно изменить то, что уже запланировано? В зале - третья часть присутствуют внешние. Ведь это игра, изменить которую невозможно».
Могло создаться впечатление, что Оргкомитет - это нечто незначительное, поэтому до сих пор и не было необходимости устанавливать контакты с «инициативниками».
Однако, когда Левинданто представил аудитории пересмотренный проект Устава, стало очевидным, что ВСЕХБ сделал серьезный шаг навстречу требованиям Оргкомитета. Левинданто сообщил, что руководство получило много тщательно отработанных вариантов поправок к уставу, и заявил, что «учитывая все открывшиеся за последнее время возможности», ВСЕХБ представляет на утверждение съезда отредактированный вариант устава». Левинданто зачитал текст устава и он был принят без каких-либо существенных поправок.
Несмотря на то, что в работе съезда не принимали участие те, кто успешно добивались его, съезд ВСЕХБ 1963 года был в истории движения переломным моментом.
Власти вынуждены были признать поражение. «Инструктивное письмо» и «Новое положение» (т.е. Устав 1961 г.) были устранены и принят новый Устав в редакции оргкомитета. Правда у рядового делегата не было возможности провести такой сравнительный анализ, но и не могло ускользнуть основное направление поправок.
Отныне Устав гарантировал, что власть принимать решения будет принадлежать только съезду, а президиум ВСЕХБ превратиться в исполнительный орган, проводящий эти решения в жизнь или принимающий решения в промежуткам, между съездами в свете принятых на съезде решений.
Впервые с 1944 года этот Союз ВСЕХБ получил в Советском Союзе свободную церковную структуру. Это был сильный удар по централизму, насаждаемому властями с помощью проводимой ими религиозной политики.
Карев заявил, что новый вариант Устава снимает все спорные моменты, которые, могли привести к расколу.
Действительно, формулировка Устава звучала многообещающе. Но нужно было еще убедиться, будут ли выполнять его предписания всемогущий Совет и старшие пресвитеры и позволят ли этому документу власти вступить в силу, Сомневаться заставили сами, последовавшие за принятием Устава выборы.
В списке нового Совета было только одно новое имя старый баптист И.Я. Татарченко, вместо Михаила Орлова, который выбыл из состава президиума еще в 1961 году. Такие перевыборы на новый срок старой команды, несмотря на прозвучавшую в ее адрес серьезную критику, не вселяли оптимизма.
В своем заключительном слове Генеральный секретарь Карев подтвердил необходимость привлекать на руководящую работу более молодые кадры, но тут же призвал сохранять старые кадры, приведя для сравнения образ Корабля, плывущего по бурному морю: «Нам нужны братья с убеленными сединой головами, которые могли бы беспрепятственно провести корабль нашего братства через множество подводных рифов».
Съезд 1963 года положил начало движению, которое вынуждено было санкционировать Советское руководство и которое лидерами ВСЕХБ пришлось возглавить, чтобы сохранить единство. Сценарий этого съезда был тщательно отработан (это практиковалось и в дальнейшем), однако, вскоре стало очевидным, что наличие альтернативы в лице Оргкомитета ведет к тому, что местные церкви приходится убеждать, тогда как раньше им можно было просто спускать директивы.
Впервые за много лет о назначении старших пресвитеров стали объявлять. Начал функционировать расширенный пленум ВСЕХБ, впервые состоявшийся в сентябре 1964 года. Он был, главным образом, посвящен проблеме единства. Среди приглашенных на него были бывшие .сторонники «Инициативников» и колеблющиеся, решившие наконец окончательно примкнуть ко ВСЕХБ. Молодой проповедник В.Ф. Василенко, поддерживавший до этого Оргкомитет, был назначен старшим пресвитером Винницкой области.
Итак, гонения на верующих, развернувшееся было по всей стране, чтобы «в кратчайший срок покончить с организованной религией», теперь сконцентрировалось на одном участке - против сторонников движения за независимость церкви. Тем самым, основная часть верующих была освобождена от набиравших силу гонений и, более того, власти постепенно стали давать льготы общинам ВСЕХБ, только бы не допустить их перехода в независимое братство и сохранить в руководстве, вступивших в компромисс с властями, работников ВСЕХБ. Оргкомитет по созыву съезда ЕХБ предложил вести разъяснительную работу среди верующих, призывая осудить этот грех, и удалить из своей среды скомпрометировавших себя работников ВСЕХБ.
Кроме того, для разрешения создавшегося положения внутри церкви и по причине повсеместно усилившихся гонений на сторонников созыва съезда, Оргкомитет вел постоянные ходатайства перед центральными органами власти и непосредственно перед Советом по делам религиозных культов. С мест от верующих в правительство шли тысячи писем в поддержку этих ходатайств и направлялись делегации верующих ЕХБ.
В 1964 году с ходатайствами в Москву прибыла делегация верующих Урала, которая в приемной УК партии была избита.
В начале июня 1965 года в Москве находилась делегация верующих из числа, только что освободившихся из заключения в количестве 26 человек. Они обратились в Прокуратуру СССР и другие органы власти с ходатайствами об освобождении остальных верующих, томящихся в тюрьмах и лагерях за дело Евангелия. Делегация посетила приемную Генерального Прокурора, Президиум Верховного Совета СССР и ЦК партии, где получила устное заверение, что вопрос о прекращении притеснений верующих на местах в ближайшее время будет решен положительно. Но заверения остались лишь на словах.
В августе 1965 г. в Москву прибыло более 100 верующих из церквей Сибири. Средней Азии, центральной России, Белоруссии, Украины, Молдавии и Кавказа. Целую неделю эта делегация просила приема Главы правительства А.И. Микояна. В приемной Президиума Верховного Совета она, также как и Уральская делегация, была избита. С большим трудом делегации удалась добиться приема председателем Верховного Совета СССР А.И. Микояном.
22 сентября Микоян принял только пять представителей гонимых церквей во главе с И. Бондаренко А.И. Микояну был вручен пакет, в котором содержались документы и фотографии репрессий верующих, разрушения молитвенных домов, конфискации имущества и личного скота верующих в возмещение штрафов за проведение и участие в Молитвенных богослужениях. А.И. Микоян высказал, что после рассмотрения этих документов будет дан ответ.
Верующие питали надежду, что эти официальные обещания будут в ближайшее время воплощены в жизнь, но этого не произошло. Более того, положение верующих на
местах не улучшалось, а ухудшалось. Репрессии не прекращались. В г. Сухуми был разрушен молитвенный дом, а в поселке Щетово, Ворошиловградской области, был устроен погром дома верующих. Старички, проживавшие в этом доме, чудом уцелели, запрятавшись под кровать. Вся
мебель, купорка и посуда были побиты.
Совет церквей в течении нескольких месяцев добивался приема в Совете по делам религий (СДР), и лишь в апреле 1966 года удостоились приема. В ходе беседы выяснилось, что правительство и впредь будет вести непримиримую борьбу с оппозицией ВСЕХБ до полного ее уничтожения.
В центральных газетах появились клеветнические статьи, в которых служителей Оргкомитета изображали антисоветчиками. Все свидетельствовало о том, что дело шло не на смягчение, а на ужесточение курса репрессий по отношению к сторонникам внутрицерковного движения за независимость церкви. Это ужесточение было выражено мартовским Указом и постановлением УК РСФСР 1966 года и аналогичными актами других союзных республик, которые по существу, направлены на усиление борьбы с религией.
Видя это, многие верующие приходили к выводу, что необходимо ехать более представительной делегацией в Москву, чтобы из первых рук передать информацию о фактах повсеместного вмешательства атеистов в дела церкви, о подавлении ходатайствующих о созыве съезда ЕХБ, и о непрекращающихся гонениях на верующих, и представить эту действительность непосредственно УК Партии. который обладает полнотой власти в нашей стране.
На одном из братских совещаний, проходившем в апреле 1966 года в Киеве, был поставлен вопрос о поездке в Москву делегации для ходатайства о защите прав верующих. Всем желающим принять участие в ходатайствах предложено приехать в Москву к утру 16 мая.
16 мая 1966 года в 10 часов утра участники делегации в количестве 400 человек собрались у главного здания ЦК для того, чтобы просить приема Генсеком ЦК КПСС Л.И. Брежневым и членами Политбюро А.Н. Косыгиным и Н.В. Подгорным. От имени всей делегации было направлено заявление в Политбюро. В нем содержалась просьба о прекращении гонений на верующих, о прекращении вмешательства государства во внутрицерковную жизнь, о реализации права на образование, о разрешении съезда ЕХБ.
Вначале представители власти никак не отреагировали на действие: На следующий день к делегации присоединилось еще около 200 человек из московской общины. В ожидании приема, делегация простояла весь день. Рядом стояли два автобуса с милицией. Появился генерал. Вслед за ним Грачев - начальник отдела УК. Он предложил перейти в клуб Центросоюза, где ожидает работник УК Палескис. Но делегация отказалась и требовала приема Брежневым. В конце концов силами армии, милиции и КГБ участников делегации избили, затолкали в автобусы и отвезли в тюрьму. Большинство из них на следующий день выпустили, некоторых сопровождали в города по месту жительства (и в последствии их судили).
19 мая Г. Винс и М. Хорев, которые были уполномочены СЦЕХБ выяснить дальнейшую судьбу верующих, обратились в Приемную УК КПСС. Им предложили зайти через полтора часа, когда же они вернулись в Приемную, их тут же запихали в «черный воронок» и отправили в тюрьму. Помимо большинства участников делегации, получивших по пятнадцать суток, власти выследили всех местных лидеров СЦЕХБ. Тридцать один человек были арестованы уже в мае, аресты продолжались все лето, за решеткой оказалось еще 128 человек, а общее число арестованных по этому делу достигло 202. Аресты продолжались и на следующий год, вплоть до августа 1968 года. Всего в тюрьме оказалось 240 человек. Через несколько месяцев после этих событий был арестован и Г.К. Крючков..
В августе 1966 года, оставшиеся на свободе братья СЦЕХБ собрались на совещание в г. Иловайск, Донецкая область, Украина. Всего присутствовало около 20 человек. После уточнения, кто арестован, а кто еще на свободе, была прослушана информация о жизни поместных церквей, избрано руководство СЦЕХБ вместо арестованных и намечен план дальнейших действий. Мне было поручено руководство Советом Церквей вместо арестованного Г.К. Крючкова. Состав благовестников пополнился новыми братьями и здесь же составлен очередной номер «Братского листка», в котором сообщались, все последние события. Братьев закрепили по регионам для работы в церквах и была назначена дата и место следующего братского общения. Итак, жизнь продолжалась.