Ознакомившись с письмом, мы не увидели никакой крамолы, но, наоборот, самые искренние чувства и пожелания. Я спросил: «У вас есть предложения к СЦ? Бондаренко ответил утвердительно и более того, вручил нам эти предложения для передачи Г. Крючкову, что и было сделано.

Это были насущные. предложения, и их воплощение было делом первостепенной важности. Я прилагаю предложения и пожелания Совету церквей, переданные нам братьями служителями в сентябре 1974 года.

Конечно, мы в СЦ рассмотрели обращения братьев и их пожелания и предложения, но ни Крючков, ни Миняков, который был почему-то очень враждебно настроен против этих братьев, не приняли во внимание ни братские предложения, ни наши советы о личной встрече с братьями.

Несмотря на все усилия представить Крючкову, что никакой оппозиции не существует, что братья всем сердцем с СЦ, несмотря на негативное отношение к ним, они продолжают трудиться в церквах и считают себя принадлежащих к союзу СЦ. Крючков отторгал не только отдельных братьев, но и церкви и даже объединения. Я настаивал провести совещание СЦ и предложил использовать наш дом молитвы в г. Харцызске Донецкой области.

Наконец согласие было получено и 22 мая 1976 года состоялось расширенное совещание СЦЕХБ.

На совещании присутствовало 100 представителей церквей со всего Советского Союза. Крючков на совещании не присутствовал, но передал свой доклад записанный на пленку. Он сообщил, что издательство «Христианин» с 1971 года выпустило 350 тысяч экземпляров различной религиозной литературы, что готовятся библейские курсы для молодых христиан, что финансовое положение союза строго контролируется и никто из церковных деятелей не получает более 100 рублей в месяц. Потом Крючков пустился в длительные нападки на члена совета С.Г. Дубового и благовестника И. Бондаренко. Крючков обвинил Дубового в том, что он пошел на сделку с КГБ. Финансовые обвинения И, Бондаренко, как потом выяснилось, были не обоснованы.. Бондаренко провел ряд евангелизационных собраний в разных городах Союза. Летом 1978 года он был арестован и получил еще один трехлетний срок.

Итак, несмотря на все усилия Крючкова представить конфликт как столкновение с людьми, завербованными КГБ, постепенно становилась очевидной истинная причина разногласия.

Так, например, Бондаренко пришел к выводу, что за годы противостояния между ВСЕХБ и СЦЕХБ церкви были вовлечены в губительную для души и несовместимую с христианским духом вражду по отношению к своим же братьям во Христе, которые просто иначе оценивают свой долг по отношению к государству. Бондаренко считал, что там. где о деятельности церквей ВСЕХБ можно судить по плодам, несущим печать благодати Святого Духа, с ними вполне можно сотрудничать, пребывая в братском общении.

Крючков боялся, что подобная лояльность СЦ может привести к тому, что истинная, в его понимании, церковь просто перестанет существовать, тогда как Бондаренко, Дубовой и другие делали ставку на региональные союзы и автономию местных общин.

Короче говоря, безусловному авторитету Крючкова был брошен вызов, и среди сторонников СЦЕХБ нашлось немало людей, которые видели опасность в централизации всей власти руководства в одних руках. Крючков, находясь в глубокой изоляции, приближал к себе людей, которые льстили ему и вносили отрицательную информацию о преуспевающих лидерах.

Так Миняков однажды высказал, что если И. Бондаренко ввести в руководство СЦ, то он займет место Крючкова. Миняков не однажды пытался скомпрометировать Бондаренко и всякий раз ему это не удавалось.

Все эти столкновения на уровне руководства были лишь очевидным проявлением главной проблемы христиан в Советском Союзе: она сводилась к тому, что христиане перестали доверять друг другу. Среди сторонников СЦ этот недуг особенно обострился, поскольку несмотря на все их усилия, осведомители, зачастую из числа членов общин, продолжали предавать их властям.

Психологическое воздействие длительного пребывания в заключении также было разрушительным. Условия содержания в тюрьмах почти гарантировали, что заключенный выходил на свободу с серьезными отклонениями от нормы. Когда кого-нибудь освобождали досрочно, это могло означать, что его просто завербовали, а если кто не прошел через узы, на него смотрели подозрительно. Возможно все это побудило к тому, что Крючков, находясь в глубоком подполье, более тщательно подходил к подбору сотрудников.

Так, когда нужно было ввести одного представителя в руководство СЦ из самой многочисленной Киевской церкви, Крючков категорически протестовал против представленной церковью кандидатуры и предложил ввести Я.Е. Иващенко. Церковь не дала согласия на эту кандидатуру, т.к. Иващенко постоянно конфликтовал в церкви и не был образцом духовного лица. Тогда Крючков заявил, что Я. Иващенко будет его (Крючкова) личным представителем в СЦ.

Итак, Иващенко был глазами и ушами Крючкова. А этот человек был такого склада, как говорят в народе: «из кожи лезет, чтобы угодить начальству».

За каждым членом СЦ и благовестником Крючков установил негласный надзор, закрепив за каждым по два «соглядатая», и их доносы подшивал в заведенное на каждого «Дело». А так как доносчики не всегда были объективны, можно представить и последствия. Крючков, при всех его достоинствах, а он действительно человек всесторонне эрудирован, не терпел возражений и замечаний. Правда, он не срывался, выслушивал внешне спокойно, но потом расправлялся.

Однажды Н.П. Храпов, на очередной встрече СЦ с Крючковым (а мы периодически с ним встречались), предложил Крючкову, чтобы двоих сестер, которые его обслуживали, заменить братьями ради соблазна как его (Крючкова) самого, так и не дать повода к соблазну другим.

Крючков ничего не ответил на это предложение, но впоследствии поставил вопрос о выводе Н.П. Храпова из состава СЦ.

Крючков не терпел также равных. Если о ком-либо из служителей в церквах восхищались, он находил повод принизить его.

Храпов писал книгу «Счастье потерянной жизни» и черновики раздал для рецензии некоторым братьям, в том числе и мне. Надо сказать, эта книга завоевала сердца читателей. Ее можно поставить рядом с книгой Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ». Но когда Храпов спросил у Крючкова, каково его мнение об этой книге. Крючков с раздражением высказал: «Я не хотел бы, чтобы эта книга посрамила вашу седую голову». Это было высказано на очередном общении СЦ. На протяжении всего пребывания Храпова в СЦ, Крючков не питал к нему симпатии.

На каждую региональную конференцию Крючков посылал своего представителя, после чего делал выводы и принимал меры, если ему не нравились какие-либо выступления или принятые решения.

Вся эта система, заведенная Крючковым, не братская, заимствована извне, из стана противника и не могла нести благословения.

В этом виновны не только Крючков, но и его окружение, как П. Рытиков, М. Хорев, Д. Миняков. Эти люди, зная чего хотел Крючков и питали его самолюбие. Все это не могло не отразиться на взаимоотношениях как среди руководства СЦ, так и в регионах.

С мест братья били тревогу, взывали к благоразумию, обращались в письмах к Совету Церквей и лично к Крючкову. Прилагаю некоторые письма из регионов. Вот обращение служителей от Краснодарского и Кавказского объединений, на которое Крючков не соизволил дать ответ.

И вот еще одно обращение, пожалуй самого крупного регионального объединения Средней Азии:

. Копия

Совету Церквей ЕХБ

от Служителей Совета Средне - Азиатских

.Объединений Церквей

ЕХБ

ОБРАЩЕНИЕ

Выражая единодушную поддержку общему курсу Совета Церквей ЕХБ, мы в то же время весьма встревожены внутренним положением Братства в нашей стране, что и побудило нас обратиться к Вам со следующими замечаниями и предложениями:

О СОВЕТЕ ЦЕРКВЕЙ ЕХБ

Считаем, что Совет Церквей утрачивает живую связь с Церквами на местах. Верующие почти не видят братьев среди себя, все меньше и меньше ощущают на себе их заботу, отсутствие писем и обращений к Церквам, так же руководящих документов, кроме братских листков -

по большим праздникам, только дополняют эту печальную картину. Общины не видят работу Совета Церквей, за все пока отвечает Издательство. Большинство объединений живут сами по себе и дела идут у них «на самотек»

Находим, что в вопросе вывода членов из состава Совета допущены неоднократные нарушения условия, принятого на Харьковском Всесоюзном Совещании о том, что вывод должен быть согласован со служителями Совета того Объединения, к которому выводимый принадлежит. Данное условие призвано ограждать некогда беззащитных членов Совета и благовестников, и исключать возможность изживания друг друга за спиною Братства. Мы не согласны с выводом из состава членов Совета церквей благовестника Средне-Азиатского братства Н.П. Храпова, и служителя Сибирского братства Б.Я. Шмидта.

Усматриваем, что братья Совета бессильны сами справиться с растущими на Западе «оппозициями», причем, не всегда правильный подход к разрешению церковных конфликтов только осложняет дело на местах и углубляет раскол. Официальное же молчание Совета Церквей о столь бедственном положении Братства, нас еще более

настораживает, мы опасаемся потерять весь Запад.

Уверены, что пришло время для пересмотра состава Совета Церквей и дополнения его новыми членами еще по следующим причинам:

а)По- причине того, что количественный состав Совета Церквей крайне не удовлетворителен. Объем работы по Союзу требует увеличения числа членов не менее, как в три раза, не считая кандидатов и благовестников. Ссылаться на тесные обстоятельства - не убедительно, а говорить, что нет больше способных или доверенных людей - значит переоценивать себя и унижать Братство.

б)По причине давности некоторых в Совете и нарушение Устава Союза церквей ЕХБ № 10, который предусматривает избрание Совета для деятельности лишь в межсъездовский период, т.е. на три года, параграф 12.

в)По причине утраты некоторыми достойных качеств и способностей в здоровой и назидательной работе, а вследствие этого и потери доверия к ним со стороны общин.