— Мне нужно позвонить маме сегодня, — по привычке я проскользнула в ванную комнату, оборачиваясь на сидевшего в углу комнаты парня.

Я совсем не ожидала от него никаких реплик или эмоций. Последние несколько недель он почти все свое время проводил у меня в комнате, охраняя и сдерживая меня от опрометчивых поступков. И все это началось после моей невезучей поездки домой и убийства Марины.

После аэропорта мы добрались до моей новой квартиры, и проведя там целый день, вернулись в дом Себастьяна. Я не готова была возвращаться сюда. Но, он настоял и даже немного заставил меня. Хоть я была здорова физически, даже можно сказать, слишком здорова, морально я была полностью разрушена, как картонный домик. Смерть моей подруги выбила меня из колеи.

Всю дорогу назад, я только и могла, что вспоминать все, что было связано с Мариной, и винила себя в ее нелепой смерти. Я понимала, что все это случилось из-за меня, что я источник проблем для всех, кто на данный момент находиться рядом. Но, Джеймс сказал мне одну вещь, которую я тогда не могла понять, но понимаю теперь. Если я стала виновата в смерти единственной подруги, то в моей невезучести, смертях вокруг меня, виноват был сам Джеймс. С того момента, как он появился в моей жизни, я уже была обречена на смертельную ауру вокруг себя. Ведь, смерть всегда окружает смерть. Теперь я это понимаю. Но, этот никак не снимало с меня ответственность за то, что марины уже нет. Полторы недели депрессии превратили меня в домоседку и ужасного нытика. Естественно, даже Джеймс не смог выдержать этого, и не спрашивая позволения, почти поселился в моей комнате, аргументируя свой поступок совсем не логично. Но, мне было все равно. Я знала, что он оберегает меня, пока снаружи ждут — не дождутся моего появления другие вампиры.

— Я тебе не мешаю, позвони. Ты давно не вспоминала о маме. Ты знаешь, это на тебя не похоже, Кристина, — его голос, как всегда, был тих и спокоен. И он был в чем — то прав. Единственное, чем я не могла гордиться — я специально не думала о доме, о маме. Мысли причиняли мне боль, высушивали меня изнутри. Каждый раз, когда я думала о маме, перед глазами всплывали те ужасные моменты, которые принесли смерть, воспоминания собственной боли и криков. Я не думала больше о доме в целях душевного самосохранения. Но, ужасно скучала по маме, считая недели с последнего звонка.

— Теперь, похоже. Я чувствую, что изменилась, — мне пришлось натянуто улыбнуться Джеймсу, выходя из ванной и присаживаясь на помятую кровать.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. А что?

Он встал и неторопливо подошел к окну, всматриваясь вдаль.

— Я волнуюсь за тебя, Кристина. Многое изменилось за это время. Ты многое узнала из того, что не должен знать человек.

— Но, мне повезло, правда?

Я поудобнее устроилась, посматривая на его профиль. Я часто рассматривала его, пока он не замечал, наслаждаясь его внешностью и любуясь статурой.

— Не нужно так говорить. Ты словно смеешься.

Джеймс стоял так же неподвижно, как и застыл двумя минутами раньше.

— Смеюсь? Джеймс, издеваешься? Ты видишь, что вообще происходит?

— А что ты ожидала? Неужели ты думала, что будет легко?

— Нет! Я ничего не думала. И о смерти подруги тоже не могла даже подумать!

Почти выплевывая слова, я гневным и лишенных всяких иллюзий взглядом, буд — то сверлила уже повернувшегося парня. Он смотрел и слушал. Больше ничего. И я знала это и еще больше кричала на него, понимая, что ответной реакции не будет. Но, на этот раз все было иначе.

— Кристина, успокойся! Ничего не изменится от того, что ты сейчас тратишь свои нервы и кричишь. Поверь!

Мне показалось, что я его уже довела до предела. Ведь, раньше он смотрел и ничего не говорил, а теперь что-то в нем изменилось. Я понимала, что все это из-за меня, а хорошо это или плохо — не знала. Но, его голос стал суровее, и казалось, Джеймс даже немного повышал его.

— Но, что делать дальше? Мы сидим здесь, вернее, я сижу в этой комнате под любым предлогом и никуда не выхожу с момента возвращения с Украины. Я больше не могу, Джеймс! — я укуталась в одеяло, упорно, не скрывая панику, смотрела в темные глаза парня.

— Можешь, потому, что это нужно для тебя, для сохранения твоей жизни, Кристина, — он присел на кровать и взял мои руки в свои, — даже, если мы выйдем на улицу, я буду всегда тебя беречь и уберегу. Но, так не должно быть постоянно. Ты так хрупка, Кристина.

Я держала его руки, ощущая полный покой. Когда он меня касался, я всегда чувствовала такое. Совсем недавно я думала, что он как-то использует свой гипноз, внушение, но нет. Это все я. Только я все забывала, при его малейшем касании, или слишком внимательном взгляде, от которого забывала, что хотела делать и куда идти.

— Мне стало легче, — я выдохнула и немного улыбнулась ему.

— Хорошо. Я именно этого и добивался. Не могу видеть, когда ты так волнуешься. Это впервые для меня, самому переживать о ком-то

Конечно, я знала это. И мне стало так приятно, что я поддалась мгновенному порыву.

Быстро обняв его за шею, я коснулась его прохладных губ своими, и замерла. Но, отступать было некуда. А продолжить очень хотелось. Хотя бы, по очень простой причине — мы встречались, и этого никто не мог отнять или отменить. Продолжив поцелуй, я, снова, набравшись смелости, лизнула его нижнюю губу и, поняв, что он вообще приоткрыл их, поцеловала полностью, прижимаясь к его напряженному телу. И не прогадала! Он не выдержал и явно сдался! Я сразу почувствовала на своей талии его левую руку, которой он с силой прижимал меня к себе. Это была моя победа! Я улыбнулась, все еще целуя его нижнюю губу, но мне пришлось отстраниться. Я должна была посмотреть в его глаза, полюбоваться ими и понять, что это не сон.

— Я еще в начале недели хотела сделать это. Но, ты так держался, — хитро прикусив свою нижнюю губу, я закивала.

— Я думал, тебе не нужно этого в такой момент, — он озадаченно смотрел в мои глаза.

— Да нет. Плохо ты знаешь девушек. Даже наоборот, мы хотим этого чаще, чем ты думаешь, — я снова улыбнулась и потянула Джеймса в свою сторону, заставляя его лечь рядом со мной.

— Ты уверена, что хочешь, чтобы мы…

— Мы же не будем ничего такого тут делать, Джеймс! — хихикнув, я обняла его, удобно устроившись на его плече.

— Ну да. Не будем. Ты уверена? Потому, что я не уверен.

— Я уверена. А ты мне веришь? Или вампиры не доверяют людям?

Я повернулась к нему боком, и закинув на его ногу свою, приблизилась к лицу.

— Ты уверена! Ты хоть представляешь, что мне сейчас очень нелегко! А если я не стерплю и наброшусь на тебя прямо тут?

— Но, ты этого не сделаешь? Верно?

Я знаю, что испытываю судьбу, но мне это так нравилось, и я не хотела останавливаться.

— Я не знаю, Кристина. Не будь так во мне уверена, по поводу этого. Ты сводишь меня с ума, девочка!

— А вампиры могут сойти с ума? Да, не смеши! И тем более, я тебе не позволю, — прикрыв глаза, я снова поцеловала его, уже ни о чем не задумываясь, — ты мне еще пригодишься!

И конечно он ответил на поцелуй, не забывая прижимать меня к себе. Но, я не думаю, что ему было так легко это делать. Я была уверена в одном: он очень сдерживал себя, чтобы не причинить мне боль. И даже если это причиняло ему неудобства, он будет сдерживать себя столько, сколько будет нужно. И я знала, что именно, или кто, был причиной этому.

Но, мысли все больше одолевали меня. И от них никуда не убежать, как ни старайся. За это время я многое поняла и сделала множество выводов. Один из них касался моего будущего обучения в университете. За две с небольшим недели отец всего несколько раз спрашивал меня о вступлении и будущих экзаменах. Но, я поняла, что теперь это меня уже не интересует. Мне хотело чего-то более интересного, и обучение уже к этому понятию больше не относилась. А значит, я решила отказаться от университета. И мне предстояло самое страшное — рассказать об этом отцу, и еще позвонить маме. Я не знаю, как эта новость повлияет на не, а вот на Себастьяна… Понимаю, что разочарую его, но выхода не оставалось. Мне придется это сделать, и чем быстрее, тем лучше.

Спустя несколько часов проведенных в привычной компании моего хранителя — вампира, я расслабилась и уйдя от собственных мыслей, решила привести себя в порядок, а заодно перестать ныть и жалеть себя. Пора было продолжать жить дальше. Я по-разному могла бы назвать свою жизнь, разбивая ее на периодики — жизнь до Лондона и жизнь после смерти Марины. Жизнь до Лондона была обычной, интересной, но однородной. А жизнь после смерти Марины…..Теперь я должна начать проживать моменты дальше, хотя бы во имя подруги. И первое, что я должна была сделать, чтобы двигаться дальше — позвонить маме и рассказать ей все.

— Слушай, я позвоню сейчас маме, так что ты не мог бы, не подслушивать? — я знала, что он все равно будет слушать, но вида не подала.

— Да, конечно. Я могу выйти на улицу, к примеру, прогуляться, — он подошел к окну и улыбнулся мне самой замечательной улыбкой.

— Если хочешь. Но, можешь и остаться здесь.

Я решила позвонить сейчас и ничего не скрывать от Джеймса.

Набрав номер на телефоне, мне пришлось изрядно подождать, слыша лишь глухие телефонные гудки. Было ясно, что мамы не было рядом с телефоном. Я насторожилась, и замерев выжидала.

— Да, я слушаю! — ее голос был таким же нежным и родным.

— Мама, это я. Привет!

— Кристина! Как я рада, что ты позвонила. Как у тебя дела? Все хорошо?

Ее голос был встревоженным, и у меня защемило сердце.

— Мама, все в порядке. Правда! Я соскучилась и… Ты прости меня, что я уехала тогда, не дождавшись тебя, — виновато закрыв глаза, я опустила голову и присела на постель.

— Да, я тогда ничего не поняла. Но, вечером позвонил твой друг и все мне объяснил.

— Друг? Это интересно. Что еще за друг? — я была очень удивлена, и поняв все, мельком посмотрела на Джеймса, который стоял у окна.

— Ты что же, не знаешь, как зовут твоих друзей? Ох, Кристина. Ну, он представился каким-то не славянским именем. Джейсон или Джейсом, нет — Джеймс! Такой милый парень.

— Ну, да. Ясно. Да, он хороший парень, ты права, — я повернулась лицом к Джеймсу и снисходительно улыбнулась ему.

— Я понимаю, что тебе нужно было срочно уехать через экзамены. Это важно. Ты можешь не волноваться ни о чем.

— Ладно, — я немного успокоилась, считая, что одна проблема решена.

— Ты все же чем-то расстроена. Может, расскажешь?

— Да, я хотела рассказать. Просто понимаешь, я тут много думала и решила, естественно, все продумав, я решила, что не буду поступать в университет, — замолчав и замерев, я слушала, как на той стороне так же звучала полнейшая тишина.

— И как ты это объяснишь? — мама явно сдерживала себя, и я выдохнула.

— Что тут объяснять? Я много думала и решила, что не хочу учиться в университете. Мне не интересно стало, и я знаю почему, но как тебе объяснить, я не знаю, мама. Ты должна понять меня!

Говорить что-то и оправдываться я уже не знала как, поэтому развернулась в сторону окна, но Джеймса там не оказалось. В эти же несколько секунд он внезапно оказался рядом со мной, словно повисая сверху. Я опешила. Даже забыла на минутку о разговоре с мамой. Взгляд Джеймса полностью привлек мое внимание.

— Понятно, думаю, мы попозже поговорим по этому поводу, Кристина, — я услышала, как она выдохнула, — А отцу уже рассказала?

Я смотрела на Джеймса, слыша в трубке голос мамы, и молчала. Его суровый взгляд и сложенные руки уже настораживали меня.

— Алло? Ты там, Кристина? Да, что за связь такая! Кристина?

Мама нервничала и явно была расстроена. Но, я знала ее, и так же, знала, что она примет все, чтобы я не сделала. И я была ей бесконечно благодарна.

А еще одна проблема стояла напротив меня и сверлила возмущенным взглядом. И если быть точнее, это была большая проблема.

— Я здесь, мама. Нет, я еще не говорила папе. Надеюсь, сегодня расскажу.

— Да, расскажи. Пока он сам не догадался.

— Да.

— И если не учебой, чем планируешь заниматься? Может, домой приедешь? Я очень соскучилась.

— Я не знаю, но мысли уже мелькают. Пока не приеду, поживу с Себастьяном.

— Хорошо, дорогая.

— Ладно, мам. Мне уже пора.

— Тогда, до следующего звонка. Хорошо? А то ты так редко звонишь, — мамин голос стал тише. Ничего не оставалось делать. Мне нужно было попрощаться.

— Пока, — с последними словами я отключилась и положила телефон на тумбочку, ожидая реакции Джеймса.

Но, его поведение меня все еще удивляло. Спустя несколько минут, он перестал глазеть на меня. Хотя, моя персона уже успела отлично устроиться на кровати. Поджав под себя ноги, я вопросительно смотрела на парня. Типа игра, кто кого пересмотрит! А вдруг я! Скажу честно, ситуация на самом деле, туповатая.

— Что? Может, перестанешь так делать? Надоело, — его поведение, а вернее, отсутствие его начинало раздражать.

— А мне нет, Кристина, — он скрестил руки на груди и еще на шаг подошел к кровати, — ты что, и вправду не будешь вступать? Я не спрашиваю почему, я спрашиваю, как ты вообще додумалась до такого? Ты что, разве не понимаешь? Тебе необходимо образование, и не какое-то там, а очень хорошее.

— Ага. Я, как бы, не понимаю, да? Джеймс, может, хоть ты прекратишь читать мне мораль! — я уже хотела встать, но он помешал мне, оказавшись на кровати напротив и придерживая мои плечи.

— Я не читаю тебе мораль. Я говорю тебе, я советую. Я же тебе не враг, Кристина. Ты, когда сюда приехала, какая у тебя была цель? А теперь?

— Теперь? Теперь ее нет! И нет с тех пор, как начали убивать любимых мне людей, Джеймс! — я не выдержала и почувствовала, как по щеке бежит слезинка. Но, мне было все равно.

— Цель всегда должна быть, Кристина, всегда, — его голос стал тише и намного спокойнее.

Я не знаю, что делала бы дальше, но его ладони, прохладные и большие, с нежностью сжали мне лицо и заставили посмотреть в его глаза. Я видела многое в его взгляде за это время, но сострадание, перемешанное с нежностью, только теперь.

— Не плачь, Кристина, не нужно. Мне так нравится, когда ты улыбаешься.

Я смогла только закивать и приблизила свое лицо к нему, не отрываясь от вида его полных алых губ.

— Я хочу, — дальше я уже не смогла договорить. Я не устояла перед ним снова, и влечение было сильнее, чем я. Обхватив его шею руками, мои губы словно приросли к его губам. Это возбуждало и придавало еще больше сил двигаться дальше. Я всегда делала, что хотела, а сейчас доказывала себе это. На удивление, он не отстранился, и не остановил меня, продолжая поцелуй и поддерживая его с новыми силами. Мне все больше и больше хотелось продолжать и никогда не останавливаться.

— Кристи, ты снова испытываешь меня. И там Себастьян вернулся, я слышал, — он немного отстранился от меня и прекратил поцелуй, все еще находясь в опасной близости от моих губ.

— Все ты всегда слышишь!

— Да, и с этим ничего не поделаешь! Иногда, знаешь, это даже хорошо!

— Да, может, это и хорошо, — я еще раз порывисто и быстро чмокнула своего вампира в губы и быстро слезла с кровати, поправляя на себе одежду, — я пойду к отцу. Нужно сказать ему, пока он не услышал новость от кого-то другого. Тогда, мне точно влетит.

Я спускалась вниз, по пути улыбаясь. Не было смысла паниковать. Все и так было панически плохо.

Искать долго не пришлось. Отец, как всегда был на кухне, лазая в холодильнике и полкам в поиске съедобного.

— Папа, ты голоден? Подогреть еду? Там курица и спагетти, — я улыбнулась отцу, явно подлизываясь. А вдруг повезет!

— Да, я бы поел. Подогрей все. А ты сам его что-нибудь?

— Нет, и не хочется, спасибо, — увидев его суровый взгляд, добавила, — ну, может быть, кофе с круасаном.

Он остался доволен и присев за столик, принялся читать какой-то свой журнал. Мне даже показалось, что он в хорошем настроении, и мне нельзя было упускать такую возможность.

— Папа, — я поставила греться мясо и повернулась к отцу, — у меня к тебе разговор, — мне показалось, что он совсем не слушает меня.

Перевернув кусочки курицы, и аккуратно положив в тарелку, я принялась за спагетти, посматривая на увлеченного Себастьяна.

Так, соберись! Ему нужно сказать, ока не поздно! Сейчас!

— Папа, — я присела к нему за сто, — я не буду учиться, — он поднял на меня взгляд, — я передумала.

Тишина меня напрягала. Себастьян отложил журнал в сторону, хмуро уставившись на меня.

— Ты серйозно, Кристина? — он не мог поверить в это.

— Вполне. Папа, я много думала и решила, что это мне не нужно, — его лицо стало темнее тучи и мне это не нравилось.

— Как так? Что значит не нужно? Было нужно, а теперь вдруг нет?

Я молчала и смотрела на отца, которого явно разочаровала. Но, что я могла уже сделать? Решение свое я и не думала менять, так как была уверена в его правильности.

— Папа, просто я не смогу. Ты извини, что подвела тебя, — встав, я сразу виновато решила удалиться с глаз отца.

— Нет. Ты не подвела. Это твое решение и я приму его. Ты должна понимать, Кристина, ты очень важна для меня, и я люблю тебя.

— Я знаю. Спасибо, пап, — поджав губы я вздохнула, и взяв тарелку с едой, поставила ее перед отцом, — приятного аппетита, папа!

— Спасибо. А твой кофе?

— Потом попью. Я к себе поднимусь.

— Хорошо.

На душе было грустно и по — странному, пусто. Я поднималась по лестнице к себе и размышляла о разговоре. А подходя к двери, ужасно захотелось обнять Джеймса, и застыть так на некоторое время.

— Я знаю, ты все слышал, — я вошла в комнату и наткнулась прямо на своего парня.

— Да. Прости.

— Знаю.

— Иди сюда, детка.

Он сделает именно то, что мне было нужно. Обнять и застыть! Это была спасительная реанимация для меня. И он это знал. Идеально.

— Знаешь, я могу так вечно стоять!

— Не говори так, Кристина. Вечно, могу стоять только я, — он улыбнулся и поцеловал меня.