Утро всегда для него навевало некую грусть. Это время напоминало покой и разочарование. Так было много десятилетий. До этого момента…

Сегодня впервые ощущался покой, но все было по-другому. Изменения нахлынули, впитываясь в мертвое сердце и меняя то существование, в котором было проведено столько времени. Дни, которые и послужили всему, проведенные с Кристиной, были малой толикой тех моментов, что навеивала им ночь. Теперь, именно эти моменты был спасением для него. Спасением, к которому он стремился так давно.

— Я скоро вернусь, Кристина, — поцеловав только что проснувшуюся девушку прямо в губы и погладив ее длинные волосы, словно запоминая их на ощуп, Джеймс плавно поднялся с постели, поправляя на себе рубашку.

— А куда ты? И почему встал? — еще не полностью проснувшись, Кристина привстала, рассматривая уже собранного парня с черными, красиво уложенными, как буд-то из салона, волосами и стройным телом.

— Я и не спал, забыла? — немного шутливый тон разбавил это утро, — я заберу, надеюсь, переведенный текст, у твоего отца и вернусь обратно.

Поцеловав девушку снова, Джеймс с обожанием разглядывал утреннее видение.

— Может, я тоже с тобой схожу, Джеймс?

— Не думаю. Отдыхай. Я скоро.

Запомнив ее, сонную и такую красивую, он подошел к двери и через секунду исчез, оставляя за собой лишь легкий, игривый ветерок.

Мчавшаяся черная машина, словно стрела, летела по шоссе, на скорости сбивая мелкий моросящий дождь. Чувство свободы, теперь более ощутимое, чем раньше, бодрило и навевало множество разных мыслей, новых планов и воспоминаний. Расслабление, прокатившееся огромным комом по всему телу, вызывало самые мучительные и одновременно, светлые переживания и воспоминания. Это было впервые для него. Что — то внутри радовалось и Джеймс не присекал этого ощущения. Зная, что души не существует, что ее отняли когда — то, спасая ему жизнь, он не до конца понимал, что именно внутри его вдруг ожило. Ошеломляющее чувство придавало больше сил и впечатлений.

Выжимая из новенькой машины все, что она могла дать, вампир с необъяснимой улыбкой глянул на себя в зеркало.

Неужели я могу таким быть? Все изменилось. Мой мир, полон однообразности, смертей, боли и тоски пропал! А на его место взошел другой: светлый и многогранный, радостный и почти человеческий. Я думал, что она будет моя, все поменяется и только. Но, все не так просто. Она стала моя, но я потерял себя. Ее светлые лучи проникли в меня, изменяя меня изнутри, добираясь до самого твердого, давно мертвого, одинокого сердца. Возможно, оно не такое твердое и мертвое, если я чувствую все настолько ярко, если бы я был человеком. Я почти стал человеком, достиг той черты, за которую уже не смогу никогда перейти. Но, эта черта, грань, дает мне все, о чем я даже и не мечтал. Кристина изменила меня и я думаю, что и сама она изменилась, получая немалую долю моих качеств и моей силы. Она знает о моем мире и принимает его вместе со мной. Кристина стремится в него, проникая в самую глубь до полного поглощения. Сама того не понимая, отнимая в темноты самое плохое. И даже если она еще не знает об этом, это произойдет. Это уже происходит. Хотя, никаких изменений еще не видно. Я не должен позволять ей это. Но, самое плохое, что она просто знает и участвует в этом. Со временем, я помогу ей. Моя задача, вырвать ее из этого мира и вернуть ее человечность. А, может быть, и лишить этой человечности, если будет слишком поздно. В любом случае, я буду всегда рядом. И только со мной она будет принимать решения.

Остановившись возле самого университета, Джеймс осмотрев территорию, которая с момента, когда он сжег пергамент в собственном камине перед глазами гостя, впервые оказалась пустой, уверенно зашел внутрь здания, направляясь прямиком на кафедру профессора Гранда.

— Вы рано! Я ждал вас немного позже, — вставая из-за стола при внезапном появлении Джеймса, Себастьян озадаченно смотрел на вошедшего.

— Я как раз вовремя, профессор, — подойдя и присевши на стул, напротив его стола, вампир выпрямившись рассматривал человека.

— Я не успел все перевести до конца. Это незаконченная работа, вы понимаете? — Себастьян так же присел, открывая дверцу в столе и вынимая папку с бумагами.

— Это уже не важно. Я заберу его сейчас, профессор, — снисходительно смотря на разочарованного человека, Джеймс мог поклясться, что Себастьян грустил и волновался по поводу того, что не смог вовремя закончить самую захватывающую в его жизни работу.

— Но, как же? Зачем?

— Манускрипт! — вставая и протягивая руку к профессору, Джеймс серйозно, даже немного с агрессией, не сводил глаз с человека, внушая ему повиновение.

Забрав папку из рук Себастьяна, он понимал, что не должен сохранять жизнь этому смертному. Но, учитывая последние обстоятельства, теперь он не мог убить профессора. Поэтому оставалось единственное правильное решение.

— Запомните, профессор, вы никогда не получали от меня никаких бумаг. Вы ничего не изучали и не переводили. Вы никогда не видели никакого пергамента, — остановившись, Джеймс больше ничего не хотел добавлять, кроме одного, — с Кристиной все в порядке, она в безопасности. Ты не должен волноваться за нее.

Закончив внушение и подождав еще пару минут, вампир с улыбкой кивнул Себастьяну, выходя из кабинета.

— Спасибо за помощь, профессор. До следующей встречи!

Плотно закрыв за собой дверь, с силой прижимая к себе папку с переводом, зная, что это самая дорогая вещь, которая когда — либо была у него, и которая по сути своей, была бесценна, Джеймс добрался до машины, и сев за руль, аккуратно положил ее на сидение рядом.

Ну, вот. Отлично! Она у меня. Осталось перевести самому до конца и прочитать. А дальше, подождать желаемого результата. Я стану…Кем? Получив огромную силу, и власть, и дар. Быть, как человек. Это даст мне возможность все время, и даже в яркие, теплые и солнечные дни быть с Кристиной, вместе ощущать теплое прикосновение лучей солнца. Она заслуживает этого.

Развернув машину и надавив на газ, он, как и его мысли, помчались вперед к своей цели, ожидающей его в доме.

Раньше, когда поиски манускрипта были прекращены, и позже, когда он все же нашел его, не было ни единой мысли о том, чтобы не посвящать в это лучшего друга Ричарда. А после спектакля о сжигании пергамента в собственном доме, он уже не мог рассказать ему. А даже, если и мог, не было смысла. Теперь, все знали о том, что данные священные письмена найденные Джеймсом Реенсоном были сожжены им же. Погони прекратились, вместе со слежками и прослушиваниями.

Почти доехав до собственного дома, им было решено, не посвящать никого в настоящее, не говорить о том, что манускрипт цел и невредим. Так будет спокойнее для всех.

* * *

В животе заурчало, напоминая о том, что пора было поесть. Повинуясь велению голоса, мне пришлось спуститься вниз в поисках кухни. В таком большом доме найти кухню особого труда не составило. Последний раз, когда я там была, Джеймс был в отключке и я приносила ему настоящую человеческую кровь.

Я поискала холодильник, в котором он хранил донорскую кровь. Поиски увенчались успехом почти сразу, и Джеймс быстро излечился и пришел в себя, изрядно меня при этом напугав.

Теперь я сама должна была найти еду для себя, если вообще таковая была в вампирском доме.

Кухня совсем не отличалась от ранее виденных мною других кухонь. Кроме странной атмосферы пустоты, тишины и одиночества. Ее нельзя было назвать кухней холостяка. Скорее даже тем местом, в которое не так часто заходят, в которое не стремятся. Впервые побывав здесь, я этого не заметила. А сейчас, стоя возле длинного гладкого гранитного стола, я всем своим естеством ощутила нахлынувшие на меня эмоции, гнетущую атмосферу пустоты.

Желудок снова напомнил о себе, не смотря не на переживания, ни на ощущения тела. И ноги, словно по приказу, направились точно и верно к двухкамерному черному холодильнику. С того раза я все еще помнила, где именно Джеймс хранил кровь в пакетиках. Мгновенные мурашки снова покрыли всю мою спину и шею. Запретив себе лезть к левой дверце холодильника, я решительно открыла правую, заглядывая внутрь в поисках вкусного.

О, только курица в вакууме, и та не ясно какого года производства! Просто, супер! Какая пустота! Здесь, что ничего никогда не едят? Хотя, да, едят, но только не нормальную пищу. Ну вот, я останусь голодной. Знать бы телефон пиццерии. Джеймс неизвестно когда вернется. А может морозилка?

Заглянув в нижнюю дверцу холодильника, я смогла отыскать точно такую же курицу, только в сыром виде. Разочаровавшись лишь на минутку, в голову забрела отличная идея.

Да! Я ее приготовлю! Как я сразу не догадалась. Не умирать же с голоду, в конце концов!

Забегав по кухне, я начала с грохотом искать подходящую сковороду, вилку, тарелку и соль.

Включив плиту с плоской поверхностью, мое настроение заметно улучшилось виду из сковороды и невероятно вкусному запаху жареной курицы, распространившемуся по всем уголкам кухни.

Накрыв себе крохотный и скромный стол из небольшого куска курицы и минеральной воды, так же найденной в дверце холодильника, с удовольствием рассматривала свое стряпню, находясь в предвкушении.

Так — с. Надеюсь, желудок скажет мне спасибо. Ну, что же, скорее поесть и забраться снова в постель. И возможно, позвонить Себастьяну. Если Джеймс сам об этом не позаботился.

Не долго думая, я покончила с обедом, уминая эту вкуснятину за обе щеки. Прихватив с собой воду, я решила открыть ее наверху. Но, еще не выйдя из кухни, запах на которой все еще витал в воздухе, интерес снова победил надо мной.

Поставив бутылку с водой на стол, я медленно направилась к знакомому холодильнику, в надежде рассмотреть там все, что есть. Ни капли не волнуясь, руки сами полезли в левую часть, полностью открывая ее. Вид больничных красных пакетиков вызвал у меня только ощущение неловкости.

Ого. Три полки занято под пакеты с кровью. Даже не верится, что это именно человеческая кровь! А если я возьму и посмотрю. Никто же меня не укусит.

Посмотрев по сторонам, сама не знаю, зачем так сделала, мне больше понравился тот пакетик, который лежал поверх остальных с желтой квадратной этикеткой.

Осторожно взяв его пальцами, я еще больше удивилась, почувствовав гладкую и приятную, прохладную поверхность пакета. Признаться, мне никогда не приходилось держать пакет со свежей кровью в руках. И даже теперь в это мало верилось. Но, я это делала. И ошеломление все еще не проходило. Алая, плавно переливающаяся внутри жидкость завораживала меня и почему — то манила. Скользя под пальцами и охлаждая кожу рук, я всматривалась в красные тельца крови, улавливая движения внутри и вот — вот чувствуя ее запах. Но, пакет был герметично закрыт, и, конечно же, я не могла чувствовать запах. В помощь мне, без промедления, пришла фантазия. Вспомнив ощущение, и полностью доверяя своим глазам, я чувствовала запах крови. Он всегда мне напоминал терпкий вкус соли и запах мокрой ржавчины. Кто — то утверждает, что кровь не пахнет. Это полная чепуха! Такого незабываемого запаха не с чем не сравнить.

— Что ты делаешь с кровью?

— Что? Джеймс?

Его сильный и громкий голос испугал меня, застав прямо посреди чего — то позорного. По крайней мере, мне так показалось сначала.

— Что ты делаешь, Кристина?

Его агрессивность мне сразу кинулась в лицо, словно предупреждая меня держаться от всего этого подальше.

— Я ничего не делала. Я захотела есть, и нашла в твоей кухне только курицу, — кинув пакет обратно в холодильник и поспешно закрыв его, я с виноватым лицом поджала губы.

— А это? Ты что — то хотела делать с кровью?

— Нет. То есть, нет, — не зная, как объяснить я все же попыталась, — я увидела пакеты и решила поближе рассмотреть. Чистый интерес.

Мне показалось, что его пыл приутих, и я смогла задышать спокойно. Не скажу, что я начала бояться его, а остерегаться — возможно. Ведь, это касалось крови, его питания, его существования.

— Чистый интерес. Ясно. Просто, когда я зашел, ты стояла с пакетом и я не мог не залюбоваться тобой.

— Чем именно ты любовался, Джеймс? Мной? Кровью? Или всей едой на твоей кухне? — немного сбавив тон, мне все же пришлось спросить с некой долей резкости и наглости.

— Кристина! Что с тобой? Разве я не могу любоваться тобой, человеком, которого я люблю и едой, без которой я не смогу существовать? Все вместе для меня, просто, несбыточная мечта ставшая явью!

Он все еще стоял на месте в дверном проеме, даже не двигаясь, и говорил с таким упоением, что я снова почувствовала вину.

— Нет, прости, я сама не знаю. Просто, ты как буд — то поймал меня с чем — то ужасным. Я ничего плохого не хотела, — закивав, мне стало так неудобно, что я виновато отошла от злощастного холодильника, приближаясь к стоящему напротив парню.

— Все хорошо, Кристина. Ничего не случилось, — он шагнул навстречу мне и взял за руки, как буд — то осматривая их, изучая каждый кусочек кожи.

— Тебя долго не было, — облизав губы, я снова почувствовала теплое томное ощущение внутри.

— Да, но я вернулся. Я же обещал.

— Да, я помню.

— Знаешь, то, что здесь произошло, вызывает у меня сильное чувство голода. Я сдерживаю себя, чтобы не сорваться и не наесться до отвала донорскими пакетиками. А ты вместе с ними еще больше, мощнее усиливаешь мою жажду, — он перевел дыхание, — но, я никогда не причиню тебе боль, Кристина. Пусть голод мучает и терзает меня, но ты стала моим смыслом. Без тебя, теперь, я не я.

Речь, сказанная Джеймсом, меня шокировала и вызвала, снова, откуда — то далеко ощущение опасности. Но, могла ли я бояться того, кого люблю? Я не должна так поступать. Пусть, даже это будет слишком странно и необычно.

— Я понимаю. Понимаю, что тебе тяжело. А сейчас ты как? — обняв его за талию, мне опять повезло заглянуть в самые красивые и любимые глаза.

— Сейчас мне уже лучше.

— Да?

— Да. Но, будет еще лучше, если ты меня поцелуешь, — мгновенно его глаза стали серйозными.

Когда — то я мечтала о том, чтобы меня попросили поцеловать. И когда мечта сбылась, я ликовала! Ощущая себя сильной и полностью контролирующей ситуацию, я приподнялась на цыпочки, и, дотронулась губами к его губам, вдыхая его запах, и сильнее прижимаясь. Ответа долго не пришлось ждать. Внезапные сильные объятия и такой же силы поцелуй ворвался в мой мозг, заполняя все изнутри. Не повинуясь ногам, которые изрядно подкашивались, я так и повисла на Джеймсе, упиваясь его телом, вкусом и запахом. Такой коктейль почти лишал рассудка. Но, только почти.

Я не сразу заметила, что произошло. Оказавшись на его руках, мы мчались куда — то. И через минуту, а может, и меньше, мы оказались в его кабинете. Мне всегда нравился его диванчик. Он был возле камина, почти напротив него, внушая атмосферу теплоты и комфорта. А сейчас он нравился мне еще больше, если учитывать, что огонь был уже зажжен и рядом, держа меня на своих руках, был мой вампир.

Раньше, я боялась произносить это слово. Боялась, не только находясь в одиночестве, боялась говорить при нем и при людях. Сейчас, что — то изменилось. Теперь, я не боюсь. И я стала замечать, что это слово, грозное, страшное и полное тайны, нравится мне, вплоть до ощущения гордости.

Его руки отпустили меня так же неожиданно, как и подняли в воздух. Даже не успев охнуть, я сидела на мягком диване, все еще не сводя глаз с Джеймса.

— Нам будет здесь намного лучше, чем на кухне. Как думаешь, Кристина?

— Да, скорее всего. Здесь уютно и тепло, — улыбнувшись ему, я опустила глаза в пол, — ты так быстро двигаешься! Впечатлил!

— Ничего такого. Это обычно для меня. И ты теперь сможешь мною пользоваться, как хочешь, — смешок пронесся по кабинету, застревая в моих ушах.

— Я буду, ты не думай. Раз предлагают, почему бы и нет! — засмеявшись вслед за ним, легкость накрыла все мое тело и разум.

— Мне нужно позвонить отцу. Он, наверное, волнуется. Я пропала почти на два дня.

— Все хорошо. Я предупредил его. Не переживай. Он не будет изводиться.

— И что ты ему сказал?

— Ты у меня. С тобой все в порядке. И волноваться не о чем.

— Спасибо.

— Я забочусь о тебе, Кристина.

— Да.

Мы сидели напротив друг друга, не сводя глаз, и я точно была уверена, что в этот момент для него и меня больше ничего и никого не существовало.

— Я подготовил тебе сюрприз, — он поднялся и задержал на мне взгляд. Джеймс достал небольшой свитой бумаги. Я догадалась. Это был он — многолетние поиски и труд, принадлежащий только миру вампиров. Встав, я приоткрыла рот с удивлением.

— Ты его уже забрал? Отец и вправду его перевел?

— Забрал. Но, профессор не все успел перевести. И это уже не так важно.

Он подал мне манускрипт и замер.

— Почему не важно? Что случилось, Джеймс? — я даже не знала, что сказать на такое, и решила просто выслушать его.

— Я думал, что когда найду его и прочту, все изменится и я приобрету ту силу, которой нет ни у одного вампира. Но, теперь у меня сомнения.

— Сомнения?

— Мне не было что терять.

— Ясно, — настроение мгновенно начало пропадать.

Я не могла поверить, что я ему так не важна.

— Теперь, мне есть кого терять, Кристина. И я, возможно, впервые за всю свою жизнь, боюсь, — его голос стал намного тише, сливаясь с тишиной и потрескиванием дров в камине.

— Ты боишься? Но, почему, Джеймс? Неужели…, - я даже недоговорила, заметив его взгляд, полон боли и волнения. Такое лицо я видела лишь один единственный раз, когда меня почти убили в том переулке вслед за Мариной.

— Ты. Ты моя слабость. Ты пробудила во мне те чувства, которых, я думал, не существует, которых не может чувствовать вампир без души, — оказавшись на коленях перед сидящей девушкой, он полностью отдался ей, не только телом, но и переживаниями, самыми сокровенными мыслями, показывая свою уязвимость.

— Я знаю, Джеймс, — я почти чувствовала, как слезы вот начнут капать из глаз. Ком застрявший в горле не давал мне не говорить, не дышать. Чтобы совсем не показаться ему плаксивой и глупой, я сделала одну правильную вещь — обняла его. Обняла крепко, не удержавшись, всхлипнув, и чтобы замести следы, прошептала его любимые слова — Я люблю тебя, Джеймс Реенсон. Не было сомнений, что именно я получу в ответ. Мир снова перестал существовать, растворяя мою реальность в переизбытке чувств, поцелуях, сильных объятиях и моем дыхании. Это было, то, что нужно в этот момент.

— Прочитаешь мне текст? — чуть отодвинувшись от меня, Джеймс подобрал лежащий на полу манускрипт и новый белый лист бумаги под ним.

— Сам, ты что, не хочешь?

Совсем не удивившись, что документ оказался в его руках, так как я даже не помнила, как уронила его, все еще не полностью понимая его решения.

— Я рискну. Прочитаешь?

— Ладно. Как я могу тебе отказать, — чуть усмехнувшись, я раскрыла мягкий на ощупь пергамент, совсем тонкий с бежевым оттенком. Внимательно осмотрев его, моя рука потянулась за белоснежным новеньким листком с переводом, недавно напечатанным моим отцом.

Сердце в груди выбивало сильнейшую чечетку, отдавая в ушах. Я понимала, что должна прочесть текст. Но, меня волновало одно: как это скажется на мне. Или как сказалось на Себастьяне? Возможно, никаких последствий. Махнув на все рукой и в миг решившись, я, то смотрела на старинный листок, вложенный в прозрачный файл, то на застывшего Джеймса. Отложив все в сторону, я настроилась читать перевод с нового листка. Это был тот самый незаконченный перевод Себастьяна, который уже сейчас приносил одни неудобства. Выдохнув, я пробежалась глазами по незнакомым словам.

И в долгую ночь года, жрецы обратились к созданиям, порожденным кровью и ночью, дабы получить вечность. Секрет им поддался, и врата в бессмертия им приоткрылись, и возомнили они, что они станут подобны богам и духам. Но это была ложь, лишь малая доля была дана им. В ритуале крови сильнейшие из воинов и жрецов бились за право стать подобным богам. Пали многие там. И был отрыт выжившим секрет. И был устроен пир из побежденных. Не было конца счастью этого народа и многие, позже пытались получить бессмертие. Народ их, как богов встречал, обретших вечность.

Ни кто еще не знал, чем придется платить за бессмертие. Ставшие бессмертными, все больше хотели убивать, и есть, и чем больше они ели, тем свирепее и ненасытнее становились. И когда голод прекратил уходить, после насыщение кровью врагов. Они начали убивать своих братьев и сестер, детей и родителей. Но, голод не уходил. И тогда, Солнце возненавидело их и решило покарать светом своим. Спрятались Проклятые Солнцем в самых черных местах и выходят лишь, когда солнце уходит.

Давным — давно, убит последний из Гиммалов, Проклятыми Солнцем, и имена их не хранит вечность. Но, это проклятие, еще среди нас.

Дочитав до конца текст, я заметила выражение лица Джеймса. Он встал и присел на диван напротив, неотрывно смотря вперед, не замечая меня. Было понятно, что это совсем не то, что он ожидал услышать.

— Джеймс? Что не так?

— Я не понимаю, это не то, что там должно быть.

— А, что именно там должно быть?

— Священный текст, рассказывающий о силе вампира и о том, как стать еще сильнее. Прочитав его, получаешь в дар невероятную силу, меняющую все в жизни.

— Но, здесь не об этом. Значит…

— Значит, так и должно быть. Этот пергамент рассказывает о легенде происхождения самых первых вампиров.

— Вероятно. Что же дальше?

— Все просто!

Не успела я повернуться к камину, как Джеймс очень быстро выхватил из моих рук лист с переводом, и кинул его в огонь. Осознав то, что он сделал, и находясь все еще в состоянии непонимания, я смотрела, как начинает загораться лист бумаги. Лицо Джеймса выглядело каменным, ни единый мускул не дрогнул при виде костра, съедающего перевод легенды.

Мне стало жаль. Не Джеймса, а то, над чем он работал, сколько времени искал его, подвергая себя постоянной опасности. И не только себя, но и меня. Я оказалась под перехресным огнем, из — за пергамента, и чуть не умерла. А в итоге, все было зря. Разочарование разливалось по всему телу, напоминая, что кому — то в этот момент намного хуже.

— Джеймс, как ты? — встав с дивана, я подошла к нему, ощущая жар от камина.

— Все хорошо.

— Джеймс? — не выдержав, я взяла его за руку, пытаясь успокоить своим вниманием и поддержать.

— Так должно было случиться. Теперь, у меня нет сомнений. Пусть догорает. Это всего на всего, пока что, перевод твоего отца.

— Ты расстроен…

— Нет. Осталась только, грусть и больше ничего.

— С грустью я смогу тебе помочь. Проверим? — обняв его, мне стало лучше. Веря в свои силы, я попыталась вложить в свои объятия всю любовь, которую чувствовала к нему, не смотря на то, кто он, человек или вампир.

— Уже лучше. Ты самый прекрасный человек, которого я когда — либо встречал, — посмотрев в глаза, его губы слились с моими, захватывая и соблазняя.

— Нет, я просто, люблю тебя, Джеймс.

— Спасибо. Я это знаю.

— Нет. За это не благодарят.

— Может, и нет. Но, я раньше не верил в такое чувство, а теперь… Ты умеешь переубеждать.

— Я просто мастер в этом деле, — улыбнувшись, я снова обняла своего вампира, улавливая привлекающий меня запах, и в который раз убеждаясь в своих чувствах. Мои демоны остались со мной, если учитывая, что в одного из них я влюблена по уши.