I

В этом году лето выдалось сухим и жарким. Когда термометр показывал за тридцать градусов, жизнь на военной базе замирала. Немногочисленные служащие предпочитали, отложив работу, отсиживаться в прохладных комнатах. Именно поэтому Виктору Франку жара была на руку: он целыми днями пропадал в лаборатории, радуясь, что шеф не докучает ему своим вниманием.

Вот и в этот день, переступив порог своего кабинета, Виктор первым делом включил вентилятор и лишь после этого посмотрел на календарь.

— Двадцатое июля, пятница, — вслух проговорил он и посмотрел в окно.

Там, на зеленой лужайке вдоль забора прогуливался двухметровый гигант. Он блаженно подставлял солнцу свое безобразное лицо и растягивал губы в омерзительной улыбке.

«Нежится гад… — едва сдерживая ярость, подумал Виктор. — Любит тепло… Но ничего, я тебе скоро хорошую печку устрою…»

Задернув шторы, он сел за компьютер и продолжил расчеты мощности нового лазерного излучателя, над которым работал уже несколько месяцев.

Многое переменилось в его жизни с того страшного дня, когда он похоронил родителей и узнал о предательстве Савельева. В первые минуты Виктор отчаялся, но, решив не падать духом, ушел с головой в работу.

Вскоре на базе вновь появился монстр. Он вел себя как ни в чем не бывало, словно вернулся с часовой прогулки. Был по-прежнему навязчив и требователен. В довершение ко всему время от времени на его уродливом лице появлялась гаденькая улыбка победителя. Он как бы ютился: смотри, мол, ты бессилен передо мной.

Виктор старался не поддаваться эмоциям, а методично разрабатывал оружие, которым надеялся уничтожить монстра. Взяв за основу принцип лазера, он бился над проблемой — какой частоты должен быть луч, чтобы рассечь «бронированное» тело гиганта.

Трудности появились, когда подошло время испытаний. У Виктора не было подопытного материала: смоделированные свинки и шимпанзе, которых он облучал, оказались слишком отдаленным подобием монстра и из-за малых размеров не гарантировали точности результатов эксперимента. Днем испытания и расчеты проводить было рискованно, и ученому приходилось по ночам тайно пробираться в лабораторию.

Шеф же требовал продуктивности опытов по созданию биороботов, так что Виктору удавалось спать в сутки только три-четыре часа. Однако такого удовлетворения, как во время ночных испытаний, он еще никогда не получал.

В этот день ему предстояло завершить долгую и кропотливую работу.

«Если все пройдет удачно — через две недели я со спокойной совестью смогу положить на могилу родителей цветы».

Ближе к полудню в комнату заглянул шеф.

— Чем занимаешься? — не переступая порога, поинтересовался он.

— Готовлюсь к запуску нашей продукции в серию, — без запинки соврал Виктор.

— Через две недели собирается военная комиссия. Надо успеть к этому времени.

— Не волнуйтесь, одного красавца я вот почти уже собрал и еще двое на подходе. А этот каков? — ученый кивнул на свое творение, лежащее за стеклянной перегородкой.

— И вправду красавец, — согласился полковник. — Не то, что наш сморчок.

— Да уж, — улыбнулся Виктор.

Шеф наконец прошел на середину комнаты и, скрестив руки на груди, со знанием спросил:

— Тебе не надоела эта ходячая каракатица во дворе? Помнится, когда-то ты хотел ее убить…

— Пусть живет, — махнул рукой ученый. — Нам спокойнее…

— Ладно, я спешу, — полковник двинулся к выходу, даже не попрощавшись.

Проводив его неприязненным взглядом, Виктор подумал:

«Что ты, что монстр — одного поля ягоды, обоих не мешало бы поставить к стенке и… Когда-нибудь я так и сделаю. Правда, оружие для вас будет разное…»

Он вернулся к прерванной работе. Модель нового человекоподобного лежала под стеклянным колпаком уже давно и ждала своей судьбы, а ученый, забросив работу над ней, все силы отдавал созданию лазерной пушки. Виктор даже был рад, что монстр, как привязанный, торчит под боком.

«Когда закончу работу, я здесь же хладнокровно совершу дело мести, не гоняясь за ним по всему свету, как прапрадедушка Франкенштейн…»

Внезапно окно распахнулось, и в нем возникло ужасное лицо гиганта.

— Сколько раз я просил входить тебя через дверь! — сорвался Виктор, злясь на себя, что не успел спрятать расчеты.

— Простите, — сконфужено пробормотал монстр, однако не сдвинулся с места.

— Убирайся, я буду проводить опыт с обезьяной! — приказал Виктор.

— Но никакой обезьяны я не вижу, — возразил монстр. — Я хотел кое-что сказать.

— Потом, — уже мягче повторил ученый. — У меня будет время недели через две, вот тогда мы и поговорим обо всем.

— У меня важные новости, — настаивал монстр.

Скрепя сердце, Виктор уступил:

— Ладно, я слушаю.

— Та собака, которую вы смоделировали, взбесилась, — доложил монстр, перелезая через подоконник. — Я хотел одну из них погладить, а она укусила меня.

В подтверждение своим словам он показал разорванную штанину.

Брезгливо оглядев следы укуса, Виктор подумал:

«Сам небось дразнил животное, а теперь жалуется…»

— Я проверю, — пообещал он. — А теперь иди, ты мне мешаешь.

Чтобы монстр скорее убрался, ученый принес самку шимпанзе, собранную совсем недавно из останков ее собратьев, и принялся готовить камеру. Однако монстр по-прежнему сидел на окне и с интересом наблюдал за его манипуляциями.

Едва сдерживая раздражение, Виктор постучал карандашом по столу.

— Ты не собираешься уходить?

— Нет.

— Здесь нужна полная стерильность, а ты, грязный подонок, можешь все испортить, — ученый вдруг почувствовал, что не в силах остановиться. — Вон из моей лаборатории! Тебе нет места даже рядом с шимпанзе!

Монстр побледнел и угрожающе двинулся на него.

— Помнишь, что произошло, когда ты прошлый раз меня оскорбил?

— Убирайся! — сквозь зубы процедил Виктор. — Я тебя не боюсь.

— Ладно! — одним махом монстр выпрыгнул в окно.

Стараясь унять предательскую дрожь в руках, Виктор включил аппаратуру и, положив шимпанзе в камеру, сел перед дисплеем. Опустил палец на пусковую клавишу, но вдруг все поплыло у него перед глазами. Ощутив, что проваливается в черноту, охнул, изо всех сил сопротивляясь накатившей боли…

Когда он открыл глаза и огляделся, обезьяна неподвижно лежала на прежнем месте, а дисплей светился голубым светом. Ощущая во всем теле ужасную слабость, попытался встать и сделать несколько шагов. Нош не слушались, а сердце стучало так часто, словно готово было выскочить из груди.

«Доработался…» — вздохнул Виктор.

Решив, что в этот день продолжать опыты не имеет смысла, убрал сконструированное животное в холодильную камеру и, выключив все приборы, поплелся к себе.

По дороге ему захотелось взглянуть на подопытных собак, о которых упоминал гигант. Свернул к клеткам. Собаки сразу ощетинились и зарычали.

— Это же я, не узнаете что ли? — охрипшим голосом попытался успокоить их Виктор.

Однако лай все усиливался, а разъяренные животные, бросаясь грудью на решетку, пытались перегрызть стальные прутья.

— И вправду что-то неладно, — задумчиво проговорил Виктор, но не отступающая слабость звала в постель.

Он повернулся и вышел, не заметив, как одна из собак с ревом набросилась на свою соседку и, разорвав ей шею, начата со смаком обгладывать теплые окровавленные позвонки…

 

II

Какое-то время Виктор любовался серебристым корпусом лазерной пушки, которую только сегодня принесли из мастерской.

Сначала он почему-то много думал над дизайном оружия, а позже пришел к выводу, что внешний вид не играет особой роли.

«Ведь я использую пушку всего один раз, а потом она мне будет ни к чему», — решил Виктор, передавая чертежи конструкторам.

Однако ребята постарались, и вот теперь на столе у ученого лежала оболочка, которую оставалось лишь наполнить смертельной начинкой.

Мысли его прервал легкий стук в дверь. Быстро убрав корпус пушки подальше от посторонних глаз, Виктор сказал:

— Войдите.

В первую минуту ученому показалось, что у него снова начались видения: на пороге стоял майор Семенец и, прищурившись, оглядывал лабораторию. Эта картина напомнила Виктору комнату с белыми стенами, где майор частенько навещал его.

Однако это уже был не тот Семенец, самодовольный и наглый. Во всяком случае манера его поведения изменилась до неузнаваемости. Он, словно старый друг, распахнул объятия и бросился к Виктору.

Тот решил не разочаровывать майора своей холодностью и принять предложенные правила игры.

— Сколько лет, сколько зим! — радостно восклицал Семенец, пожимая Виктору руку и заглядывая в глаза. — А ты стал важной персоной…

Тот подавил смешок, удивляясь про себя, как Семенец мог попасть на базу.

«А если он вместе с генералами приехал на обещанное обсуждение проекта? Ведь майор всегда держал нос по ветру…» — подумал ученый и, чтобы проверить свою догадку, спросил:

— Значит, ты тоже член комиссии, перед которой я буду демонстрировать свое изобретение?

— Да, — простецки улыбнулся майор, — но самое приятное — что ты здесь…

Виктор отложил в сторону бумаги и предложил:

— Присаживайся…

Майор опустился на стул и блаженно вздохнул.

— Как ты шикарно устроился! — позавидовал он. — Лес, речка… А у нас шум и пыль…

— Ну, у вас есть свои преимущества. К тому же, я работаю сутки напролет, так что этим наслаждаться совершенно нет времени, — и ученый кивнул на большие вакуумные камеры, которыми была заставлена вся лаборатория.

— Через две недели здесь соберутся важные птицы, — понизив голос, поведал Семенец. — Им не терпится поскорее увидеть твое знаменитое изобретение, а заодно — двухсотлетнего монстра.

Помрачнев, Виктор отвернулся.

«Они ничего не увидят… Сегодня… нет, завтра я исполню свой долг».

Заметив холодность в лице Виктора, майор поинтересовался:

— Что-то не так?

— Нет, все нормально, — Виктор, стряхнув с себя оцепенение, попытался улыбнуться. — Что нового в ведомстве?

— А, все по-старому, — махнул рукой Семенец и, понизив голос до шепота, спросил: — Вы, наверное, в курсе, что скоро у нас в стране многое может измениться?

— Откуда мне знать? Я же отсюда не выхожу.

— Тогда мне первому выпала честь сообщить эту новость, — обрадовался майор, но вдруг замялся. — Впрочем, подожди с месяц, сам все узнаешь…

Виктор безразлично пожал плечами.

— Мне совершенно все равно, с какой властью работать, — проговорил он, догадавшись, на что намекает гость. — Я не политик, а ученый.

— Ну, к вам любая власть будет благоволить, — с нескрываемой завистью проговорил майор.

«Я не ошибся… Скорее всего, Семенец уже играет на том, что первым открыл меня, поэтому его и включили в состав комиссии… — вздохнул Виктор. — Да, хорошенькую перспективу он нарисовал. Мне совершенно не импонирует всю жизнь сидеть в лаборатории и выдавать биороботов, накачивая армию дешевой исполнительной силой…»

Погруженный в свои мысли, ученый лишь сейчас заметил, что майор о чем-то рассказывает взахлеб.

— …По старой дружбе, я думаю, вы замолвите за меня словечко перед генералитетом… Я бы мог быть вашим заместителем, например…

Виктор почувствовал нарастающий приступ ярости.

Однако Семенец, не заметив этого, продолжал весело щебетать:

— Мне просто повезло, что я в свое время занялся вашим делом. Между прочим, это была моя инициатива — подержать вас в изоляции… Мой конек — психология. Добрый следователь, эмоциональная разрядка, потом шок, когда вы узнали о смерти невесты… Я люблю копаться в человеческих душах и манипулировать их тонкими струнами, используя некоторые аспекты на благо нашего общего дела…

— Вон отсюда, — вдруг негромко, глядя в глаза гостю, проговорил Виктор.

— Вы что? — Семенец, ничего не соображая, хватал ртом воздух.

— Вон! — повторил Виктор и, видя, что майор не двигается с места, решил помочь.

Он подошел к офицеру и с невесть откуда взявшейся силой оторвал его от стула и через открытую дверь лаборатории вышвырнул в коридор.

 

III

Завтрашний день должен был стать триумфом Виктора и итогом его долгого и упорного труда над созданием искусственного человека. Однако ученый понимал, что вряд ли сможет в полной мере наслаждаться успехом и чувствовать себя спокойно, пока по земле ходит ужасное и никчемное создание восемнадцатого века. Существо, ставшее причиной гибели близких ему людей.

«Это должно произойти сегодня!» — говорил себе Виктор каждый день на протяжении недели, но почему-то каждый же раз откладывал исполнение справедливого возмездия.

Однако в это утро он понял, что крайний срок пришел. Проснувшись на заре, молодой человек отправился в лабораторию. Войдя в свою рабочую комнату, он осмотрелся и, убедившись, что он здесь один, открыл увесистую дверцу потайного сейфа. Достал аппарат, над которым работал уже более двух месяцев. Любуясь блестящими обтекаемыми поверхностями, поставил свое детище на стол и в сотый раз представил, как все произойдет.

«Монстр войдет в дверь… Я, подняв оружие, усмехнусь, а он, впервые осознав, что так же смертен, как и все его жертвы, задрожит всем телом и, упав на колени, начнет просить о пощаде. Однако я вспомню о всех совершенных им преступлениях и дам понять, что зло, направленное против людей, наказуемо. Я дам ему ощутить ту великую грань, которая отделяет человека от других живых существ и тем более от того, что создано самим человеком. Затем я нажму на курок и превращу его в прежнюю бесформенную и безжизненную материю, в то, что он представляет собою на самом деле…»

Виктор поднял свое оружие и, вскинув его на плечо, прицелился в дверь, словно монстр уже стоял на пороге. Затем он слегка расслабился и поставил аппарат на стол.

«Ну что ж, — вздохнув. Виктор посмотрел на часы, — пусть мерзавец в последний раз насладится сном и явью этого мира. Счет времени его никчемного пребывания на земле идет на минуты, которых с каждым мгновением становится все меньше и меньше…»

Виктор непроизвольно вскинул глаза к потолку и в сердцах воскликнул:

— О, неужели это произойдет и никто не помешает мне свершить возмездие?.. К сожалению, я не смог защитить близких мне людей раньше, но теперь у меня в руках оружие, дающее мне силу и возможность спасти грядущие поколения от неимоверной жестокости чудовища, по иронии судьбы обретшего облик человека. Пусть же Бог поможет мне, да восторжествует справедливость!

Виктор вдруг осекся, нимало удивившись последней своей мысли.

«Я же ученый… — остановил он себя и усмехнулся. — Даже Бога успел приплести… Урод — дело людских рук, и в силах людей расставить все точки над i».

Внезапно из глубины коридора донесся шаркающий звук шагов.

«Это он!» — догадался Виктор и вскинул оружие на плечо.

Спустя минуту дверь широко распахнулась и, пригнувшись, в помещение вошел великан.

— Я ждал тебя, — с пафосом проговорил Виктор, — потому что и для тебя наконец пришло время отвечать за свои поступки.

Однако вместо того, чтобы упасть на колени, монстр недоуменно пожал плечами.

— Ты это о чем?

— О том, что ты сейчас умрешь, — Виктор навел на него лазерную пушку.

Великан зашелся дьявольским смехом, чем привел ученого в полное замешательство. Сквозь смех чудовище проговорило:

— Но ведь ты знаешь, что я неуязвим и никто не в состоянии уничтожить меня.

— Ты ошибаешься, — возразил Виктор. — Тебя способен уничтожить тот, кто дал тебе жизнь. То есть человек!

— Ты хочешь сказать — Франкенштейн?!

— Это сделаю я.

Монстр, бросив взгляд на пушку, вдруг стал задумчив.

— Ты считаешь, что имеешь право на это? — спросил он наконец.

— Да, — уверенно заявил Виктор. — Я имею на это право хотя бы потому, что были Оля и Павел, Конев и мои родители…

— Но разве ты лучше меня?

— Я — человек, и этим все сказано.

— Но разве не ты создал меня и не несешь вместе со мной ответственность за содеянное?

Виктор презрительно усмехнулся.

— За содеянное на протяжении двухсот лет?

— Ладно, — согласился монстр. — Но посмотри вокруг. Что означают эти прозрачные камеры?.. Не то ли, что, решив расправится с одним уродом, ты создашь их тысячи? Готов ли ты нести за каждого из них ответственность?

Виктор не нашелся, что ответить.

— Они будут более совершенны, чем ты, — слабо возразил он, понимая, что в словах существа есть определенный смысл.

— Но кому эти новые люди послужат?.. Военным? — продолжал наступать монстр. — Ведь через месяц твои создания будут сеять смерть и, поверь, куда в больших масштабах, чем это делал я…

Виктор опустил глаза и в это мгновение почувствовал, как урод двинулся на него. Он молниеносно нажал на курок. Вырвавшийся луч скользнул по плечу великана, и его корявая рука с тупым звуком упала на пол. Тот от неожиданности оторопел.

— Ты сделал первый шаг к своей смерти, — начал отсчет Виктор, отступая назад.

— А ты думаешь, я ожидал иной участи? — неожиданно спросил монстр. — Ты думаешь, легко жить в мире, который ненавидит тебя? Даже ты презираешь меня — существо, которое в определенном смысле разделяет твой успех…

— Мой успех? — негодующе переспросил Виктор.

— Да, — кивнул монстр. — Но я тебе был нужен лишь до тех пор, пока ты не поднялся на ступеньку выше. Теперь ты хочешь поступить со мной так же, как и двести лет назад. Но теперь я не боюсь смерти, потому что знаю — жизнь ужаснее… Неужели ты думаешь, мне легко было убивать? Я делал это из желания получить хоть чуточку любви, — но на протяжении двухсот лет так и не нашел ее. Кто виноват в этом — я или мой создатель, который придал мне уродливые черты?.. Ты хочешь создать новую генерацию таких, как я, но готов ли ты гарантировать им, кроме долгой жизни, нормальное существование?

— Они роботы и им не так уж много нужно.

Монстр криво усмехнулся.

— Я не сомневаюсь, что в науке — ты бог. Однако что ты можешь дать своим созданиям, кроме жизни? Ведь по твоему же замыслу кто-то из них получит непосильную работу, а кто-то отправится на поля сражений умирать… Неужели тебя ничему не учит мой печальный пример?

Виктор заслушался и не заметил, как монстр на несколько шагов приблизился к нему.

— Не пытайся обмануть меня. Я знаю, что лицемерие — твое второе лицо! — спохватившись, Виктор вновь нажал на курок — в сторону отлетела вторая рука чудовища.

Уже из жалости Виктор хотел было прикончить его, но монстр попросил:

— Повремени еще минуту. Ты ведь видишь — я совершенно беспомощен…

— Ладно, — согласился ученый и, приопустив лазерную пушку, сделал еще шаг назад. — У тебя минута — говори.

— Поверь, как только я увидел тебя, — продолжал тот, — я сразу же понял, что наконец-то сбудется моя мечта.

— Ты хотел себе подобных?

— Нет, — замотал головой монстр. — Я жаждал смерти, но, как оказалось, мой создатель лишил меня даже этого права.

— Но ведь это был не я, — возразил Виктор.

Монстр усмехнулся.

— Когда я в первый раз увидел тебя, мне показалось, что Франкенштейн воскрес, потом я начал сомневаться в этом, но теперь уверен, что мое первое предположение было правильным. И сейчас, в день моей смерти, я ничуть не сожалею о том, что покидаю эту неблагодарную землю. Тем более, что я покидаю ее с чувством полного удовлетворения.

Виктор лишь хмыкнул, медленно поднимая свое оружие.

— Я умру, не спеши, — спокойно проговорил монстр, — но мне хотелось бы, чтобы ты знал и еще об одном: месть, мысль о которой терзала меня двести лет, наконец свершилась.

Виктор настороженно посмотрел в глаза чудовищу.

— О какой мести ты говоришь?

— О мести человеку, обрекшему меня на страдания! Помнишь, две недели назад ты какое-то время пребывал в забытьи?..

— Удивительно, что ты заметил это… — поразился ученый. — Ведь все продолжалось лишь несколько секунд.

— Нет, — покачал готовой великан, сверкнув желтыми глазами. — Это была вечность, потому что ты был мертв.

— Мертв? — не поверил Виктор и саркастично добавил: — Но почему же я сейчас здесь? Или это тот свет?

— Тебе жить здесь, — с превосходством проговорил великан. — И только благодаря тому, что, убив тебя, я положил мертвое тело в подготовленную тобою же вакуумную камеру и повторил все те же манипуляции, которые выполняешь ты при опытах. Затем я достал тебя из камеры и усадил за стол…

— Зачем ты это сделал?! — сорвался на крик Виктор. — Какое же ты убожество!..

— Почему? — пожат плечами великан. — Я ведь сделал только то, что ты себе позволяешь каждый день.

— До чего же ты гнусное создание! — Виктор почувствовал, как его охватывает ярость.

Однако урод казался спокоен.

— Я думаю, — продолжил он, — лет через пять ты сможешь понять многие мотивы моих поступков, ведь мы теперь одной крови…

Великан не договорил, потому что луч лазера бешено заметался по всему его телу, разрывая ткани, разрушая тело…

Убедившись, что оппонент мертв, Виктор издал дикий нечеловеческий вопль, вмешавший в себя одновременно торжество и отчаяние. Затем он развернулся и провел губительным лучом по вакуумным камерам: синим пламенем вспыхнули замкнувшие провода.

— Будь же все проклято! — прокричал он и, бросившись к клеткам, принялся судорожно распахивать дверцы.

Освобожденные животные, напуганные разрастающимся огнем, давя друг друга, бросились к выходу из лаборатории. Виктор, поддавшись общей панике, устремился за ними.

Высокий забор, окружавший базу со всех сторон, был не помехой для обезумевших обезьян: они в один миг оказались по ту сторону. А вот собаки не смогли последовать за шимпанзе, а всей стаей бросились к воротам, распугивая оскаленными пастями охранников, которые мгновенно разбежались кто куда.

Виктор тоже поддался гипнозу открытых ворот. Лишь мгновение помедлил, чтобы удовлетворенно оглянуться на пламя, целиком охватившее главный корпус лаборатории.

Повинуясь инстинкту самосохранения, обезьяны и собаки устремились к лесу. Их громкое рычание и лай отдавались в ушах у Виктора сладкой музыкой. Пока они бежали к лесу, начался дождь. Он неприятно холодил виски, слепил глаза, и Виктор в поисках укрытия углубился в чащу.

Побродив по густому лесу и выбрав небольшую полянку, решил разжечь костер, чтобы согреться. Дрожащими руками нащупал в кармане коробок спичек и, набрав охапку сухого валежника, поднес к нему огонек.

Костер вначале никак не хотел разгораться, и Виктор, встав на колени, принялся раздувать его. Наконец огненные язычки пошли лизать хворост. Занялось пламя. Он, присев на поваленное дерево, задумался.

Дождь прекратился так же внезапно, как и начался, и только мокрая трава напоминала о щедром подарке природы в это знойное лето. Но озноб, охвативший все тело Виктора, заставил его подвинуться ближе к костру.

Когда пламя взметнулось к небу и осветило поляну фейерверком искр, Виктор вдруг увидел совсем рядом, у самой земли, лицо монстра. Едва не закричав от ужаса, он бросился к ненавистному чудовищу, чтобы сокрушить его ударом кулака.

Брызги, разлетевшиеся во все стороны, вызвали у него облегченный вздох: увиденное было не более чем плодом его больного воображения.

Немного погодя Виктор вновь посмотрел в лужицу и содрогнулся — на него пялилось жуткое, обезображенное лицо: желтые глаза, серые, как пергамент, губы и туго обтянутые кожей скулы…

Он поднес к лицу пальцы, которые, как ему показалось, стали немного длинней и крючковатей, и принялся судорожно ощупывать себя…

Неожиданно где-то у него над головой раздался дикий крик обезьяны. Виктор поднял голову и увидел, что, держась одной рукой за ветку, на него глазами монстра смотрит огромный шимпанзе…

1995 г.