Обратно с «небольшой дружеской вечеринки» капитана Хиббита принесли далеко за полночь.
Ни Овечкин, ни Вероника, ни Антон еще не спали, тревожась по поводу его долгого отсутствия, и, заслышав голоса и тяжелые неуверенные шаги в коридоре, все трое тут же выглянули из своих комнат.
Доставкой тела руководили шуалье Бредак, сам еле державшийся на ногах, и кто-то из губернаторских слуг. Кароля нес на руках – бережно, как ребенка, – один из подчиненных Бредака, здоровенный верзила с черной повязкой на глазу.
Растрепанная беловолосая голова капитана квейтанской разведки была запрокинута, руки безвольно свешивались, шелковую рубашку украшало огромное кровавое пятно, при виде которого Веронике сделалось дурно. Она испуганно вскрикнула, но тут шуалье Бредак, держась за стену, чтобы не упасть, широко улыбнулся ей и начал пылко и бессвязно произносить какую-то речь на языке, не напоминавшем французский даже отдаленно.
Сообразив, в чем дело, Вероника успокоилась и слегка рассердилась. Вновь прибывшие были попросту отчаянно пьяны, а более всех – капитан Хиббит. И на рубашке его оставило след вино, а не кровь…
Антон, покачав головой, распахнул перед верзилой дверь и помог уложить капитана на кровать в его комнате. Пират, освобожденный от своей ноши, враскачку вышел в коридор и остановился перед Вероникой.
– Ваш друг, мидам, большой весельчак! – сказал он, осклабившись. – Мы все со смеху чуть не…
– Цыц! – вскричал шуалье Бредак. – З-зесь дама. Прос-стите нас…
Слуга, державший подсвечник с тремя свечами, умоляюще обратился к нему:
– Тише, шуалье! Вам пора уходить. Не дай Бог, масьёр Асель проснется!
– Мы уходим, – медленно, чересчур членораздельно выговорил юноша. – У-хо-дим! Спокойной ночи, мидам. Как вы поете! Услышать и умереть…
Последние слова донеслись до слуха Антона, прикрывавшего за собой дверь капитанских апартаментов.
– Ты поешь? – удивленно спросил он у Вероники. – С каких пор?
– Ах, вот он о чем, – Вероника не удержалась от смеха. – Говорит, говорит что-то… я же ничего не понимаю!
– Это не… не смешно, мидам. Это божественно!
Шуалье Бредак отлепился от стены и чуть не упал. Верзила с повязкой на глазу тут же подхватил своего юного командира и повлек его к выходу. Слуга засеменил вперед, поминутно оглядываясь на них и прикладывая палец ко рту.
– Спокойной ночи! – умудрился еще промычать шуалье, и наконец пираты удалились, и на третьем этаже вновь воцарилась тишина.
– Ну, что ж, теперь и мы можем поспать, – неприязненно сказал Антон и мотнул головой в сторону комнаты Кароля. – Надеюсь, он в состоянии будет завтра заниматься поисками?
– Кто его знает, – вздохнул Овечкин.
– Не сможет – заставим, – железным голосом заключил Антон, и, услышав этот голос, Вероника невольно поежилась.
Процесс возвращения капитана Хиббита к жизни, кажется, обещал быть долгим и весьма неприятным…
Именно таким он и стал.
Спуститься к завтраку Кароль со стоном отказался. Сказал, что не хочет есть и лучше полежит еще немного.
Губернатор, узнав о вечеринке у Бредака, проявил сердобольность и отправил к капитану слугу со стаканчиком «роммо» на подносе, но слуга вернулся с полным стаканчиком и сообщил, что масьёр Кароль никогда не похмеляется.
После завтрака к Каролю заглянул Михаил Анатольевич. Воротился он с известием, что капитан совсем плох и просит ехать без него. Тогда за дело взялся Антон.
Плотно прикрыв за собой дверь, он подошел к постели страдальца, лежавшего без движения лицом вниз, и безжалостной рукой потряс его за плечо.
– Ну что, что вам всем надо! – простонал Кароль, неохотно переворачиваясь на спину.
– Ты сказал, что вытащишь нас отсюда, – холодно напомнил Антон. – Так давай, вытаскивай!
– Масьёр, вы ослепли? Я умираю…
– Мне плевать. Поднимайся!
– Послушай… ты что, никогда в жизни не пил? Или родился садистом?
– Ага. Родился. И если ты сейчас не встанешь, я собственноручно волью тебе в глотку стакан этого здешнего рома. И посмотрю, что с тобой сделается.
– Что сделается? На холм Призраков понесете меня на руках. И если вам нужен в компанию овощ – извольте. Вы его получите.
– Тогда что? Влить в тебя рассола? Холодного молока? Кофе? Сунуть головой в чан с водой? Что тебе нужно, чтобы подняться?
– Уйди, пожалуйста. Меня сейчас стошнит.
– Это тоже дело, – без всякого сочувствия сказал Антон. – Пару литров теплой воды…
– Скотина! – простонал Кароль, отворачиваясь. – Ну, хорошо. Уйди. Я сейчас встану. Только уйди!
– Ладно. Уйду, но не больше, чем на десять минут. А потом вернусь. Я делаю это не ради себя. Ради Ники, ты это знаешь.
– Дал бы лучше воды глоток, – проворчал Кароль. – Я тоже, между прочим…
– Что ты тоже?
– Ничего. Уйди. Слугу какого-нибудь пришли…
Антон, хлопнув дверью, вышел, поймал слугу и отправил его к капитану. Минут через пятнадцать тот действительно покинул свою комнату – во вчерашних замшевых штанах, но в чистой рубашке. Бледный, с мутными, ничего не выражающими глазами, но с тщательно причесанными мокрыми волосами. Тяжело опираясь на плечо слуги, он ввалился в гостиную и сказал со стоном:
– Изверги! Неужели без меня не обойтись? Хоть один денечек?
Михаил Анатольевич склонил голову набок, разглядывая Кароля.
– М-да, вид плачевный. Может, и вправду обойдемся?
– Душераздирающее зрелище, – подхватила Вероника. – Ладно уж, Антошечка. Пожалей его.
– Нет, – сказал Антон. – Какого черта? Он втянул нас всех в этот кошмар, а сам будет пьянствовать и спокойненько отлеживаться? Я, может, чувствую себя не лучше, однако дома сидеть не собираюсь!
Кароль оттолкнул слугу, рухнул в ближайшее кресло.
– Не найдем мы сегодня проход, – сказал сквозь зубы. – Вот увидите. И моя смерть будет на вашей совести. На вашей лично, масьёр Антуан.
– Вставай! – ответил тот и, схватив его за плечи, рывком поднял на ноги. – Экипаж уже подан, люди ждут.
Капитан Хиббит на мгновение крепко зажмурился, пошевелил губами, словно ругаясь про себя. Потом, передернув плечами, высвободился из рук Антона.
– Эх, вернется магия, – пробормотал он и, пошатываясь, двинулся к выходу. – Поговорим мы кое с кем…
* * *
Как он и предсказывал, второй день поисков тоже не принес результатов.
Губернатор без всяких просьб со стороны гостей придал им в помощь еще дюжину своих людей. К вечеру объединенными усилиями восемнадцати солдат, троих землян и мадемуазель Бьячи (которая, правда, как и накануне, больше мешала, чем помогала) успели прочесать практически весь южный склон холма Призраков. Но никто не наткнулся на проход, и никто не исчез…
Капитан Хиббит почти все это время, являя собой обещанный «овощ», пролежал в тени под деревом у дороги.
– Ты хочешь после дневных трудов искать еще и мое бесчувственное тельце, как вчера мы искали сержанта Крено? – умирающим голосом спросил он у Антона, когда тот попытался все-таки загнать его в лес.
Антон с досадой махнул рукой, выругался и отступился.
Ожил Кароль, только когда солнце начало клониться к закату. Он сумел проглотить половинку бутерброда, запил его, морщась, стаканом вина и немного повеселел. В поисках участия он так и не принял. Но перед возвращением собственноручно пересчитал людей и, убедившись, что все на месте, предложил на следующий день устроить для разнообразия экскурсию по пещерам.
Возражений никто не имел. Солдаты вскочили в седла, господа заняли свои места в коляске. На сей раз к ним присоединился и Антон, которому опять стало хуже. Мадемуазель Бьячи возглавила отряд, и все тронулись обратно в Козирингу.
Минут через пятнадцать пути Михаил Анатольевич Овечкин, то и дело озабоченно поглядывавший на своих спутников, вдруг спросил:
– Вы плохо себя чувствуете, Вероника Андреевна?
Антон и Кароль разом повернули к ней головы.
– Да как-то так, – неопределенно ответила Вероника. – Знобит. Голова побаливает. Пройдет. Вчера вечером было то же самое, и ничего…
Антон нахмурился. Его любимая женщина была на самом деле бледна до голубизны, и под глазами ее залегли легкие тени.
– Слова ваши, мидам, противоречат вашему виду, – заметил и капитан Хиббит. – Возможно, климат Кортуны вреден не только масьёру Антуану…
– Может быть, попросить у губернатора еще людей? – предложил Овечкин. – Чем быстрее мы разделаемся с этим холмом, тем раньше сможем убраться с острова. Антон Николаевич мне тоже совсем не нравится. Он еще и не ест ничего!
– Вы прямо как заботливая мамаша, – усмехнулся Кароль. – И сегодня на ваших руках аж трое болящих…
Овечкин бросил на него косой взгляд.
– Ну вы-то, положим, болеете исключительно по своей вине.
– По вине вина, – снова усмехнулся капитан.
– Зачем вам это было нужно… ну, так напиваться вчера?
– Вам, увы, не понять, – вздохнул Кароль. – Может быть у человека голубая мечта? Моя голубая мечта – вот уже пять лет – сравняться по части пития с кавалером Хароном. Этот подлец пьет раз в пять больше меня и никогда не пьянеет. Я тоже хочу научиться не пьянеть. Вчера мне казалось, что я стою на пороге исполнения своей мечты. Все шло совершенно замечательно, как вдруг… что-то случилось. Свет померк в моих глазах…
От группы солдат, скакавших позади, неожиданно отделился один и, пришпорив лошадь, начал догонять коляску.
Капитан Хиббит, который сидел спиной к кучеру и лицом к арьергарду, увидел это и прервал свои поэтические объяснения.
– Вот скачет тот, кто меня понимает, – меланхолично промолвил он. – Доблестный сержант Крено, по вине которого я лишился своего любимого костюма. Интересно, что ему нужно?
Сержант догнал коляску, придержал коня и поскакал рядом.
– Масьёр Кароль, – прохрипел он, глядя на капитана сверху вниз, – я хочу перекинуться с вами парой слов. Вы можете меня выслушать?
– Прямо сейчас?
– Почему бы и нет?
– Говорите, – Кароль пожал плечами.
Сержант нагнулся к коляске, и капитан Хиббит немного отодвинулся, опасаясь, что тот сейчас вывалится из седла прямо ему на голову.
– Я вот что хочу сказать, масьёр, – мы не там ищем.
– О чем это вы?
– Да о той дыре, которая ведет в другой мир. Так вот, я знаю, где она.
– Неужели?
– Клянусь своей зад… о, миль пурдон, мидам!
– Ничего, ничего, мидам не понимает франси, – успокоил его Кароль. – Продолжайте, милейший.
– На западном склоне холма Призраков есть ручей. Он вытекает из небольшой пещерки… ну, вроде грота. Так вот, там эта дыра и находится, а вовсе не в лесу.
– Откуда вы знаете?
– Откуда? Я там был. И сам видел.
– Что вы видели?
Сержант Крено тяжело вздохнул, раздосадованный непонятливостью капитана.
– Дыру видел. И проходил в нее…
Капитан Хиббит и Антон насторожились и придвинулись ближе к той стороне коляски, с которой скакал сержант.
– Расскажите поподробней, – потребовал Кароль. – Куда именно вы проходили, и как вас занесло в этот грот?
– Ну… как занесло, я и сам не знаю. Бывает со мной такое. Выпью лишку и ухожу не пойми куда. Товарищи пытаются держать, да меня поди удержи! Так и тут было. Проснулся как-то утром и ничего не пойму. Лежу почему-то возле ручья, вода журчит… Ну, напился я той воды, потом кой-как голову поднял, глядь – пещерка. Темно в ней, прохладно небось… Лежал я этак, глазел на вход. Потом любопытство разобрало. Самое место, думаю, чтоб клады прятать! Ну и решил посмотреть, что внутри. А вдруг и впрямь кто чего припрятал? Пошел… Она неглубокая оказалась, пещерка-то, шагов двадцать всего сделал, да вдруг и вышел наружу. Опять же ничего не понял. Скалы кругом, земля потрескавшаяся, ни травинки, в небе – две луны. И холод собачий! Ветер свищет!.. Я бегом назад…
– Как вы нашли дорогу назад?
– А чего ее искать? Вышел из скалы, да в скалу и зашел. С той стороны тоже вроде как пещерка…
Капитан Хиббит и Антон обменялись многозначительными взглядами.
– Любопытно, – пробормотал Кароль. Затем вновь повернулся к сержанту. – Это очень важная информация, Крено. Почему вы до сих пор молчали?
– Так я ж не знал, чего мы тут ищем! Только что ребята втолковали… Я как скумекал, так и говорю им – помните, я рассказывал про пещерку с ручьем, откуда черт меня вынес в какие-то скалы? Они – в смех. Тебе, говорят, спьяну еще и не то мерещится. Не верят, одним словом. Я подумал-подумал и решил вам рассказать. Вас ведь такая дыра интересует?
– Молодец, сержант! – покровительственно сказал Кароль. – Вы поступили совершенно правильно. Ничего не говорите больше вашим товарищам. А завтра… завтра проведете нас к этому гроту. Дорогу помните?
– Не то чтобы помню, а найти нетрудно. Вверх по ручью пойдем, да и упремся.
– Очень хорошо. Значит, поняли? Никому ни слова… чтобы над вами больше не смеялись! Если найдем этот проход, я лично похлопочу перед губернатором о награде для вас. Тогда вы и докажете всем, кто пьяница, а кто умный…
Крено ухмыльнулся.
– Да уж, докажу. А сейчас совру, будто вы мне тоже не поверили. Пусть посмеются – в последний раз!
Довольный сержант развернул коня и поскакал обратно к своим.
А Кароль принялся возбужденно пересказывать Овечкину и Веронике этот важный разговор.
– Теперь остается решить только одно, – он откинулся на спинку сиденья. – Крено мы, так и быть, можем забрать с собой – ему никакие миры не страшны. Но как заставить всю остальную армию ждать у дороги, пока мы будем гулять вдоль ручья?
– Если еще сержант не врет, – скептически заметил Антон. – А то ведь ему и впрямь могло померещиться спьяну!
– Да еще мидимасель Бьячи, – не слушая продолжал Кароль. – Она-то уж точно увяжется за нами.
Вероника болезненно повела плечами, поморщилась.
– Девушку можно попытаться обмануть, – неуверенно сказала она. – Если Антон сделает вид, что остается дома и не едет с нами, она наверняка останется тоже. А ты, – она повернулась к своему рыцарю, – ускользнешь тайком и догонишь нас.
Антон испустил тяжелый вздох.
– Это будет не так уж и легко, – пробормотал он. – Ускользнуть от нее тайком…
– Но попробовать можно, – капитан Хиббит ожил окончательно. – Еще лучше, масьёр Антуан, если вы ускользнете пораньше, до завтрака, например, и будете ждать нас где-нибудь у западного склона холма. Ручей наверняка найти несложно. А девушке мы скажем, что вы опять уехали в порт.
– Может, нам всем попробовать это сделать? – вступил в разговор Михаил Анатольевич. – Я имею в виду, удрать на рассвете? Имея такой ориентир, как ручей, обойдемся и без сержанта…
Кароль скривился.
– Ехать верхом? Не самая удачная мысль. При нашей сноровке догонят без труда. Тем более что лошадей надо как-то оседлать… вы это умеете? Да еще чтобы конюхи не заметили?
Овечкин покачал головой.
– Боюсь, что нет.
– То-то же. Ну ладно, на размышления у нас еще целый вечер и ночь. Что-нибудь да придумаем.
Воодушевление капитана Хиббита, отчего-то безоговорочно поверившего в рассказ сержанта Крено, передалось и остальным. Они принялись увлеченно обсуждать другие возможности стряхнуть с хвоста стражу, приставленную губернатором, и за этими обсуждениями не заметили, как добрались до Козиринги. А там…
Никаким их планам, как выяснилось, не суждено было сбыться. Ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц.
Едва только гости с Земли, подъехав к дому губернатора, выбрались из коляски, их немедленно окружили вооруженные солдаты. Никто из четверых не успел еще сообразить, что происходит, как масьёр Асель, стоявший на крыльце, сурово приказал препроводить арестованных в свой кабинет.
И выражение лица губернатора, когда он отдавал этот приказ, не сулило гостям, внезапно оказавшимся пленниками, ровно ничего хорошего…
Сия внезапная перемена в отношении к ним и тем более арест казались совершенно необъяснимыми и привели всех, кроме, пожалуй, капитана Хиббита, готового к любым неожиданностям, в полное недоумение. Мадемуазель Бьячи и та была ошарашена и смотрела на своего дядю, открыв рот и вытаращив глаза.
Однако ничего другого не оставалось, кроме как подчиниться и подняться в сопровождении стражи в кабинет масьёра Аселя на втором этаже особняка.
Там-то все и разъяснилось…
* * *
– Как в музее, ей-богу! – с восхищением сказал на франси капитан Хиббит, озираясь по сторонам.
Кабинет губернатора, казалось, сплошь состоял из бархатных портьер, серебряных и золотых подсвечников, зеркал и мраморных статуй. Все это, кроме бархата, ослепительно сверкало и искрилось в розовых лучах закатного солнца, заглядывавшего в огромное полукруглое окно.
Сверкали и ножи за поясами солдат, выстроившихся вдоль стен, и металлические насечки на стволах их грозных пистолетов…
Помимо солдат, в кабинете находились еще два человека, тоже арестованных – судя по тому, что руки у них были связаны, и у каждого по бокам стояло по охраннику.
– Не надо лести! – сурово ответствовал на восклицание Кароля масьёр Асель, проходя вперед и останавливаясь возле большого стола, на коем серебряным огнем горели начищенные до блеска принадлежности для письма. – На меня она больше не подействует!
Он, нахмурясь, посмотрел на капитана.
Четырех новоявленных пленников заставили встать перед губернатором посреди комнаты. Правда, для дамы он приказал подать стул, и Веронике разрешено было сесть, но она отказалась. Только гордо вскинула голову и взяла Антона под руку.
– Теперь я знаю, кто вы такие! – продолжал масьёр Асель. – Мне вообще-то сразу показалось подозрительным, что у научной экспедиции, за которую вы себя выдаете, нет ни специального оборудования, ни багажа, ни денег…
– Я все ждал, когда же он до этого додумается, – сказал сквозь зубы Кароль, на этот раз – по-русски.
– …Есть только то, что на вас! – ораторствовал губернатор. – Но я решил до времени не давать воли своим подозрениям, пока не обрету полной уверенности. И сегодня эти подозрения подтвердились. Мои солдаты захватили еще двоих из вашего мира – вот они! – Он ткнул рукой в сторону связанных незнакомцев, и земляне с любопытством уставились на них. – Эти люди признались, что посланы арестовать вас, масьёр Кароль, поскольку в своем родном мире вы являетесь преступником, нарушившим многие законы…
– Ах, вот оно что! – Кароль всмотрелся в незнакомцев с удвоенным интересом. – И кто же вас послал, ребятки?
– Спецзаказ ФСБ, – ошеломленно промямлил один, совершенно, по-видимому, не понимавший, куда они с сотоварищем попали и что за маскарад устроили для них чертовы лягушатники. Но его тут же перебил губернатор:
– Молчать! Говорить только на франси!
– Пожалуйста, пожалуйста, – успокаивающе сказал Кароль. – Тем более что мне и говорить-то нечего в ответ на ваши бредовые обвинения.
– Бредовые?
– Ну, конечно! Это всего лишь недоразумение. Если вы позволите мне побеседовать с этими людьми, все разъяснится в тот же миг. Они меня с кем-то спутали…
– Перестаньте! – сердито сказал губернатор. – Я ожидал от вас большей изобретательности, капитан Хиббит.
– В данный момент изобретательность мне ни к чему, масьёр. Неужели вы думаете, что мои спутники – тоже преступники? В особенности мидам Вероника?
– Вы, капитан, способны заморочить голову любым порядочным людям, в этом я уверен, – усмехнулся губернатор. – Кто знает, что вы наплели о себе мидам и ее мужу, и масьёру Мишелю, который, возможно, и впрямь является ученым – один из вас всех?
Он отвернулся, повелительно махнул рукой начальнику стражи.
– Тех двоих увести. Я еще допрошу их, попозже. Всем выйти из кабинета, пятеро пусть караулят за дверью, пятеро – возле лестницы. Остальным – оцепить дом.
На некоторое время, пока солдаты выполняли приказ, допрос был прерван. Когда же в кабинете, кроме масьёра Аселя и четырех пленников, никого не осталось, губернатор вновь повернулся к Каролю.
– Меня совершенно не интересуют, капитан, ваши объяснения. Меня интересует другое…
Он пододвинул к себе стул, сел, обвел всех четверых тяжелым взглядом.
– Мне нужен проход. В какой мир – совершенно безразлично. Я не желаю больше тратить время на исследование холма Призраков. Сдается, куда проще и быстрее найти тот проход, через который явились к нам вы. Стоит лишь показать место… Масьёр Антон, переведите мои слова мидам и масьёру Мишелю.
Антон устало вздохнул и приступил к исполнению обязанностей переводчика. А губернатор опять обратился к капитану Хиббиту.
– Я могу сдать вас вашим преследователям. И сделаю это с удовольствием, если мы не договоримся. Надеюсь, вы будете благоразумны?
– Прямо не знаю, что и сказать, – пожал плечами Кароль. – У меня нет и не может быть никаких преследователей.
– Нет – в данный момент, потому что они у меня в руках. Я могу подождать, пока за вами явится кто-нибудь еще, и сдать вас им, а могу освободить и этих людей. И спокойно проследить, куда они с вами отправятся.
Капитан фыркнул.
– Смею вас уверить, никуда. Вот уж против чего, а против сдачи меня этим людям я нисколько не возражаю. Сделайте милость!
Губернатор посмотрел на него с подозрением.
– Вот как? Вообще-то у меня есть вариант и получше… Вы решительно отказываетесь показать проход на Землю?
– Правительство, отправившее нас сюда, не дало нам полномочий приводить незваных гостей…
– Хватит болтать о мифическом правительстве! Вы – беглецы, скрывающиеся от правосудия!
– Вы можете думать, как вам угодно. Но мы – научная экспедиция.
– Экспедиция? Как же вы объясните отсутствие…
– Багажа и прочего? Очень просто. Нашей задачей было всего лишь прогуляться по вашему миру, осмотреться и в тот же день вернуться обратно. Но…
– Значит, шпионаж? Что вы хотели здесь высмотреть?
– Мы…
– Хватит, – резко оборвал его губернатор. – Я уже говорил, что ваши объяснения меня не интересуют. Вы покажете проход?
– Увы… – вздохнул Кароль.
– Очень хорошо. – Масьёр Асель поднялся на ноги и, заложив руки за спину, принялся неторопливо расхаживать перед пленниками. – Тогда поступим так. Я не буду освобождать посланных за вами и не стану вас выдавать. Напротив, если с Земли явятся еще посланцы, я постараюсь задержать их тоже. Чем больше народу, тем лучше. Под пытками кто-нибудь обязательно скажет мне то, что я хочу знать. А начну я с вашей четверки, капитан… и даже пыток пока устраивать не буду. Для начала просто отберу у масьёра Антона его пилюли. И посмотрим, долго ли он протянет…
Антон, старательно переводивший эту речь, запнулся на полуслове. Бросил на губернатора беспомощный взгляд.
– Вы это серьезно?
– Что он сказал? – тут же встревожилась Вероника.
Антон отмахнулся, не отводя глаз от масьёра Аселя.
– Вы пойдете на то, чтобы убить ни в чем не повинного человека?
Губернатор хищно улыбнулся.
– Каждый из нас в чем-нибудь да виновен! Надеюсь, ваша супруга достаточно любит вас, чтобы захотеть спасти?
Капитан Хиббит негромко кашлянул и выпрямился.
– Довольно, масьёр Асель. Не нужно лишних слов, все и так предельно ясно. Разрешите нам посовещаться, обсудить ваше предложение? Ответ мы дадим утром.
– Так нескоро? Может быть, мне забрать пилюли прямо сейчас? Это заставит вас думать быстрее…
– Не стоит, масьёр. Мы оценили угрозу.
– Ну-ну… Что ж, так и быть, посовещайтесь.
Губернатор подошел к столу, взял серебряный колокольчик, тряхнул им несколько раз, и через мгновение в кабинет заглянул начальник стражи.
– Увести их. Запереть в гостиной третьего этажа. Удвоенный караул у дверей, на балконе и под балконом. Да проверьте, нет ли у них оружия!
…Через несколько минут все четверо оказались заключенными в комнате, в которой так недавно звучало безмятежное ангельское пение капитана Хиббита, и, оставшись в уединении, если не считать маячивших за балконной дверью солдат, в смятении уставились друг на друга.