Глава 1

Этот рейс «Красавицы» еще больше напоминал туристический круиз. Раньше легионерам хоть приходилось работать веслами, а сейчас за них трудились два мощных насоса, которые мы использовали в качестве водометных двигателей. С таким усовершенствованием мы добрались до острова всего за три дня. На этом приятные новости закончились.

Нас хоть и заметили заблаговременно, вместо массовой делегации меня ждала ее сильно урезанная версия – псевдогарем, баронесса со слугами, Подрубленный Дуб, Снежный Медведь и Вайлет. Присутствие на причале обоих легатов ничего хорошего не предвещало, потому что они оба должны сейчас находиться очень далеко отсюда. Выражение лиц у всех встречающих мало чем отличалось от траурных.

Обычно лезущая вперед Сита сейчас пряталась за спиной баронессы. Мелькнула надежда, что все проблемы на острове учинила моя подружка, но это вряд ли.

Минуты, за которые галера пересекала бухту, показались мне бесконечными, и, когда борт «Красавицы» ударился о каменный причал, я, не дожидаясь трапа, спрыгнул на берег и подошел к мрачным легатам:

– Говорите.

Мои самые доверенные помощники переглянулись, и дикий почему-то уступил право слова человеку.

– У нас в наличии – всего десять процентов штатного состава легиона. Контракты пришлось закрыть с выплатой неустойки. Даже трофеев не хватило, так что отдали все, что было в легионных кассах, и немного остались должны.

Все, приплыли. Я ждал все что угодно, но только не предательства диких.

Быстро успокоив в себе рвущегося наружу зверя ярости, я хмуро посмотрел на Снежного Медведя. Обычно уверенный в себе легат теперь выглядел, как накосячивший школьник.

– Десять дней назад прямо в наш лагерь прибыли посланцы от старейшин и приказали всем возвращаться в родные селения, – немного прояснил ситуацию Вайлет.

– Медведь, и как это понимать? – повернулся я к дикому, старясь удержать внутри клокочущую ярость. – Клятва Небесного Орла вдруг стала простым обещанием?

Легат стряхнул себя несвойственную ему робость и расправил плечи.

– Вождь, я и мои младшие не нарушили клятвы, и теперь у нас нет ни рода, ни племени.

Зараза, как же трудно сдержать ярость, которую постоянно подпитывает обида. Это вообще одна из главных причин самых больших глупостей в жизни человека. Понимание сути происходящих процессов не помогало мне в обуздании злости.

Глубоко вздохнув, я еще раз посмотрел на Медведя.

– Ты не прав. У тебя есть и род, и племя. Собери всех верных клятве диких и создай свое племя.

– Но так нельзя! – возмущенно мотнул головой Медведь. – Даже чтобы создать новый род, нужно получить разрешение большинства старейшин всех родов племени.

– Да ну? – ослабив контроль, я выпустил немного злости из клокочущего в груди эмоционального котла. – А кто сбежавшим от тальгийцев диким создавал рода и племена? Кто им позволил основывать деревни? Кто вообще сделал первых старейшин старейшинами?!

– Великий Освободитель, – не особо задумываясь, ответил Медведь.

Ну и что это за Освободитель? Плохо, Илюша, матчасть нужно знать. Зажирел ты, батенька, от спокойной жизни и расслабился.

– А ему кто разрешил?

Медведь только открыл рот, чтобы сообщить мне что-то еще более сакральное, но я не собирался вступать в исторические диспуты. Этот разговор нужно заканчивать.

– Он наверняка сделал это сам, потому что вывел диких из рабства. Уверен, этот великий воин за всю свою жизнь не нарушил ни одной клятвы. Твои старейшины опозорили не только Небесного Орла, но и самого Освободителя. Так что прямо сейчас и прямо здесь ты создашь племя Верных клятве. Я не буду лезть в родовые дела диких, но советую тебе сделать старейшинами Подрубленного Дуба и Расколотого Валуна. Все, идите и думайте, как вам жить дальше.

Я и так прошелся по краю, пытаясь грубо вмешаться в вековые традиции чужого народа, так что теперь нужно максимально отстраниться от процесса, демонстративно проявляя равнодушие к конечному результату.

Медведь от тяжких дум нахмурился и подвис, но еще одна важная мысль вернула его к реальности.

– Вождь, ты же не знаешь, почему старейшины поступили так…

– Мне это неинтересно, – резко оборвал я своего бывшего легата. – Для меня больше не существует тех, кто нарушил клятву и плюнул в…

Под влиянием рвавшейся наружу ярости я хотел помянуть кормящую руку, но буквально в последний момент успел сдержаться. Ляпнешь какую-нибудь глупость, а затем расхлебываешь годами.

– О том, что случилось в горах, я буду говорить только со старейшинами племени Верных клятве, если, конечно, такое племя когда-нибудь появится.

Подобные социальные процессы имеют такое количество нюансов и поворотных точек, что влиять на них практически невозможно. Я подтолкнул диких в нужном направлении, сильно превысив порог внешнего вмешательства, так что на этом – точно все. Поэтому демонстративно переносим внимание на баронессу.

– Ирна, и что же у нас такого случилось, что разбежались все гости?

– А кто сказал, что они разбежались? – удивленно спросила баронесса. – Дорогой, ты совсем одичал, сидя под землей. На небе солнце, так что гости отсыпаются. Боев теперь, конечно, стало меньше, но на острове есть много других развлечений кроме как смотреть на великанов, разбивающих друг другу морды.

– Вот кто меня всегда радует и вселяет надежду. Вы великолепны, баронесса, – вполне искренне сказал я дородной даме и уважительно поцеловал ей ручку.

– Я тоже всегда радую моего господина, – учуяв своим лисьим носиком изменение в эмоциональной атмосфере, вперед вышла Сита.

Ну что же, в чем-то она права. После всего, что произошло, мне нужно сбросить с себя напряжение и посмотреть на ситуацию со стороны.

Увы, состояние расслабленной опустошенности после близкого общения с прекрасной женщиной ею же было и испорчено. Сита так усердно принялась заботиться обо мне, что только слепой не заметил бы ее манипуляции по подталкиванию меня к определенным действиям и решениям.

Да, временами я становлюсь слеп в отношении тех, кого люблю, но не сейчас – мои чувства к Сите были далеки от возвышенно-романтичных. Если добавить к этому острую аллергию к направленным на меня манипуляциям, несложно было предугадать, что Сита ушла от меня вся в слезах.

Ладно, потом помиримся, если это вообще понадобится. Были у меня серьезные подозрения, что без острова, кучи золота и легиона я этой красавице и на фиг не нужен.

Стряхнув с себя все посторонние мысли, я занялся решением основной проблемы, а для этого нужно больше информации, так что в мой кабинет были вызваны оба бывших легата. Почему бывших? Да потому что без легионеров нет легиона и соответственно легатов.

На совет пришла вся верхушка агонизирующего легиона – Тири, Турбо, Подрубленный Дуб, Снежный Медведь и Вайлет. Последние демонстративно сняли белые шарфы легатов.

Ничего, поволноваться им будет полезно.

Пока все собирались, я успел осилить анализ ситуации и хоть выхода не нашел, но кое-какие наметки уже появились.

– Медведь, сколько у нас сейчас бойцов?

– Девяносто пять.

– Не понял, – усилием воли я погасил заворочавшуюся ярость. – Да только с «Красавицы» сошло восемь декурий!

– Из них в легионе захотели остаться только двенадцать воинов. Одиннадцать штурмовиков, включая Утеса и Валуна, и один разведчик.

– Шустрый? – догадался я, вспоминая сообразительного разведчика, который и в пещерах не прятался за чужими спинами.

В ответ Медведь лишь кивнул.

– Да уж, приятного мало, – проворчал я себе под нос.

Ситуация оказалась еще хуже, чем на первый взгляд.

– И как они узнали о приказе ваших старейшин?

– Два посланца остались на острове, – не глядя на меня, сказал бывший легат.

– А как они вообще сюда попали?!

– Я привез на «Громовержце», – глухо рыкнул Медведь.

Так, Илюша, стоять! Вспышки ярости и выливание на подчиненных накопленного негатива – это самый разумный выход, а в данный момент такую роскошь я себе позволить просто не могу. Да и обвинять бедолагу, по сути, не в чем.

– Ладно, – глубоко вздохнул я. – Медведь, ты все сделал правильно. Скрывать приказ старейшин от бойцов нельзя. Они сами должны сделать свой выбор. У нас осталось девять декурий? Что ж, это даже больше, чем было в легионе с самого начала. Помнишь тот песчаный берег?

Дикий прямо посмотрел мне в глаза, и его ссутулившиеся плечи расправились.

– Да, вождь, я помню, и все, кто был там, тоже помнят. Ни один не уплыл домой, хотя там гибнут их родные и близкие. У меня тоже здесь все сжимается, – Медведь ударил себя кулаком в грудь, – когда думаю об этом. Но у нашего народа не осталось ничего, кроме чести и верности клятве. Вождь, им нужно помочь…

– Подожди, – жестом остановил я начавшего пламенную речь дикого. – Ты сейчас говоришь, как старший племени Грозового облака?

– Нет, я прошу помочь моему народу как военный вождь племени Верных клятве.

– Даже так? – хмыкнул я, оценив оперативность Медведя. – И кто у вас в старейшинах?

– Я, Подрубленный Дуб, Расколотый Валун и Бегущий Лось.

– Лось? – удивился я, с доброй улыбкой вспоминая центуриона, который первым поддержал меня в этом мире, если не считать вон ту бородатую морду. – А он не слишком молод?

– Это скоро пройдет, – хмыкнул свежеиспеченный глава нового племени.

– Как думаешь, вас признают? – посерьезнев, спросил я.

– Важнее то, признаем ли мы их, – с неожиданной для меня яростью прорычал дикий. – Можно было попросить помощи, но они решили, что могут ставить нам условия.

Все, теперь он мой с потрохами – разговор пошел с разделением на «они» и «мы».

– Да не ярись ты так, – успокаивающе улыбнулся я вождю диких. – Скоро условия будем ставить мы. Давай рассказывай, что там случилось.

– Я сделаю лучше, – хищно улыбнулся Медведь. Впрочем, с его зубами по-другому и не получилось бы. – За дверью ждет один из тех, кто видел все своими глазами.

– А почему он не отправился домой с теми, кто откликнулся на зов старейшин? – спросил я, уже догадываясь, какой получу ответ.

– Он хотел, очень хотел, но кто же ему позволит?

После громкого призыва Медведя два дюжих штурмовика затолкали в кабинет связанного дикого, щеголявшего синяком под глазом.

– Не слишком ли круто? – спросил я у Медведя, при этом глядя на злобно сверкающего глазами незнакомого дикого.

– Нормально, – фыркнул военный вождь. – Нечего было мне зубы показывать только потому, что у него отец старейшина.

Да уж, не думал, что и у диких есть проблемы с мажорами.

– Ты зря скалишься, калека, – зашипел странный пленник. – Развяжи меня, и я вырву тебе глотку!

Медведь глухо зарычал, и это рычание было мне хорошо знакомо.

– Так мы и сделаем, – быстро сказал я, чтобы успеть перед рывком моего зеленокожего друга. – Но, перед тем как Медведь нарежет из тебя ремней на женские сумочки, ты расскажешь мне, что там у вас случилось.

– Я не буду говорить с тобой, крыса бледная.

Если он хотел меня разозлить, то сильно ошибся. Вот уж на что нет смысла злиться, так это на оскорбления из уст юноши, у которого мозги начинают работать только во время кратких пауз между гормональными бурями.

Есть кое-что, чего боятся даже такие отморозки. Впрочем, какой это отморозок – просто юнец с взлелеянным отцовским статусом и раздутым нездоровыми фантазиями самомнением.

– Ну и ладно. Без нужной мне информации я не сунусь в ваши горы и буду сидеть на острове. И когда от великого народа останутся только женщины, дети и старики, мне придется им рассказать, что их самый тупой соплеменник просто сыпал оскорблениями вместо того, чтобы спасти собственный народ. Кстати, как тебя зовут? Мне плевать на твое имя, но должно же оно войти в предания горцев как самое позорное.

Медведь хитро прищурился, а Расколотый Дуб тихонько фыркнул.

Ну и правильно, подобная подначка и не могла задеть взрослых воинов, а вот на юношу она подействовала. По крайней мере, что-то его все же задело.

– Что ты можешь сделать, чужак? – пытаясь скрыть за презрением свою обеспокоенность, выкрикнул юный дикий. – Даже лучшие воины гор не смогли справиться со страшной напастью!

– Кто-то мне что-то подобное уже говорил, – хмыкнул теперь я. – А, вспомнил! Это были гномы, половину мужчин которых сожрали огнедышащие ящеры. И вот сюрприз…

Договорить я не сумел, потому что заметил удивленные взгляды, с которыми на меня уставились все дикие.

– Огнедышащие ящеры? – переспросил Медведь.

– Да, а тебе что, Утес ничего не рассказал?

– Нет, мы занимались созданием нового племени, а не разбором вашего найма.

– Дай угадаю, в горах появились твари, которые дышат огнем и… – Прищурившись, я высказал появившуюся догадку: – Летают?

– Да, – растерянно ответил за всех успокоившийся посланник Старейшин.

– Очень интересно, – еще раз хмыкнув, сказал я и добавил: – Так, давай рассказывай все что видел и даже чего не видел, а просто слышал. Развяжите его.

На лицо пленника вновь начала наползать злобная гримаса, и он посмотрел на Медведя.

– Ой, да хватит тут губы надувать. Никто не позволит тебе драться со старейшиной. Вон Тихий Буран оторвет тебе голову, как только ты сделаешь хоть один неправильный шаг, – кивнул я на одного из штурмовиков, имя которого мне было знакомо.

Довольный моим вниманием штурмовик оскалился и многообещающе подмигнул пленнику. Он был поменьше Утеса, но все равно впечатлял своими габаритами.

Пленник мотнул головой и заиграл желваками, что добавило ему еще один плюсик в моих глазах. Просчитать юношу было не так уж сложно, и многое выдавало в нем не самого глупого дикого, хоть и с толстенным налетом дури.

Ритуальные выпады и ужимки закончились, так что дальше заседание перешло в конструктивное русло. За следующие полчаса я узнал, что в горах действительно появились драконы. Похоже, тальгийцы в своих поисках вселенского зла таки нарвались на золотую жилу и изгадили будущее всем соседям – ближним и дальним. Не знаю, получится ли у нас справиться с драконами, но к этим больным на всю голову почитателям кровожадного Хра я в любом случае наведаюсь в гости.

Значит ли это, что нам придется ввязываться в драку, несмотря на то, что посреди моря мы вроде в безопасности? Да, именно это я и собирался сделать, и не потому, что так уж хочу восстановить отношения с племенами диких, просто без определенной репутации нам не уцелеть. То, что легион приказал долго жить, скоро станет известно всем вокруг, так что к этому времени я хочу быть круче всех в этой песочнице и заполучить славу победителя драконов. Ну или сгореть в попытке стать таковым.

К тому же у меня появилась идея, как справиться с этими тварями не только под землей, но и в небе.

Когда совещание закончилось, я отпустил всех, но Медведь остался.

– Вождь, легиона больше не будет?

– Не будет, Медведь, но будет кое-что другое. Так что первой роте десантного батальона нужен капитан.

– Ничего не понял, – мотнул головой явно повеселевший Медведь. – И откуда у тебя берутся такие чудные слова? Да ладно, все равно скоро все объяснишь.

Да уж, мог бы я рассказать, откуда у меня все эти слова, но не буду – незачем ему такая информация. Мысль о превращении легионеров в десантники пришла хвостом за основной идеей. Оторвавшимся от корня диким нужно стоящее дело, и я им его дам. В голове мелькнула картинка зеленокожих десантников в тельниках и голубых беретах, но я отогнал ее – хватит с них названий.

Четкое определение цели – это практически половина дела, даже если средства и пути достижения этой цели сомнительны и туманны. Дорогу осилит идущий. Не знаю, кто это сказал, но сказано очень точно.

– Медведь, дели всех, кто у нас остался, на два отряда. Один возглавишь ты, а второй – Бегущий Лось. Старшим над вами поставлю Вайлета. Возражения?

– Никаких. Вайлет – достойный воин, и для меня честь сражаться под его командой.

Я всмотрелся в глаза Медведя и не увидел там ни разочарования, ни раздражения.

Вот и хорошо.

– Будешь его первым замом и главной опорой в глазах всех новых десантников.

– Легату не нужна моя поддержка. Все парни уважают его и без этого.

– Хорошо, но не легату, а майору, – уточнил я.

– А как мне называть тебя, вождь?

– А вот я останусь легатом, как напоминание.

– Мне можно идти, легат?

– Идите, капитан.

Медведь двинул себя в грудь и вышел из кабинета.

Как напоминание…

Я задумчиво потеребил конец белого шарфа. Я не просто так решил сломать всю структуру нашего войска хотя бы внешне. Пенять диким за нарушение клятвы больше не стану, но помнить об этом дне они должны всегда. Я заберу у них и шарфы, и знамя с «Веселым Роджером». Они будут долго помнить о несокрушимых как скала манипулах за панцирями из скутумов, о развевающихся над ними ало-черных стягах и о дружном кличе: «Легион!» Это даст дополнительную мотивацию тем, кто остался со мной, и расширит пропасть между ними и теми, кто ушел.

Буду помнить и я, но когда кто-то разбивает нечто, созданное тобой, пытаться собрать осколки и слепить их воедино глупо. Нужно создать что-то новое, используя старое как основу. Такие моменты можно встретить как погорелец или как человек, стряхнувший с себя скорлупу обыденности и рутины. Выбор каждый делает сам, и я свой уже сделал.

Позже, вызвав Вайлета, я взялся за план тренировок для нового подразделения. Старался делать только наброски, потому что как бывший пехотинец мало понимал в делах десанта. Остальное пусть додумывают сами.

В отличие от разваливающегося прямо в моих руках легиона дела в шоу-бизнесе шли очень неплохо. Баронесса вовремя сориентировалась и сумела реорганизовать боксерские поединки. Теперь они окончательно утратили схожесть со спортивными соревнованиями. Из состава легиона выделились два десятка бойцов, которые стали профессиональными боксерами. Скорее всего, как с бойцами для батальона с ними придется попрощаться. Но в финансовом плане оно того стоит.

Сегодня я не собирался устраивать привальный праздник, так что мы обошлись скромным ужином и разборкой деловых бумаг.

Как бы все печально ни выглядело на первый взгляд, золота и трофеев у меня было более чем достаточно, особенно если вспомнить доставленные на берег с «Красавицы» сундуки с монетами и контейнеры со шкурами ящеров. Все это вместе со «слезой» отправилось в хранилище под домом Турбо. Это здание задумывалось как наш банк, но гном решил, что нечего бегать туда-сюда, и поселился прямо над хранилищем ценностей.

«Слезу» и часть шкур утром придется вернуть на галеру – у меня на них были другие планы.

Разобравшись с баронессой, я решил навестить резиденцию хаоситов. Уверен, мое посещение мрачной башни очень не понравится ее обитателям. Но мне плевать на любое недовольство, а если колдуны взбрыкнут, Карп задавит зарождающийся бунт одним своим видом. После случая с нападением Лека я все же поинтересовался у Тири возможностями своего телохранителя. Оказывается, он сможет заломать не только парочку магов, но и десяток хаоситов.

Как и ожидалось, хаоситы встретили меня мрачными рожами – три молодых ученика сидели в нижнем приделе башни, который отвели то ли под лабораторию, то ли под склад реактивов.

– Где Тири? – спросил я у юноши, размешивающего в ступке какую-то гадость.

– Госпожа Тирика – в малой лаборатории с учителем.

Вот как у них здесь все устроено – госпожа и учитель. Ладно, ломать пацанов не буду, а вот их предводителю нужно напомнить, кто здесь хозяин. Иначе в один прекрасный день можно заполучить в спину какую-нибудь хаоситскую мерзость.

Каменная винтовая лестница проходила через все пять этажей башни. Где именно находится малая лаборатория, я понял по визгливым воплям Тири. Они пробивались даже сквозь толстенную дверь, выходившую на лестничную площадку.

– Что обсуждаем? – спросил я, входя в комнату, чем явно сбил запал ведьмы.

Тири зло сузила глаза и зашипела на меня как кошка.

– Не страшно, малышей своих пугай, – отмахнулся я, осматриваясь вокруг.

Все стены лаборатории были увешаны полками, на которых чего только не обнаружилось, от связок сухих трав до банок с какими-то головастиками. Эта комната одновременно напоминала обиталище Бабы-яги и логово доктора Франкенштейна.

Вид лаборатории навел меня на еще одну мысль в отношении тактики будущих десантников. Мысль интересную, но преждевременную. Хотя…

– Так, ссориться будете, когда я уйду.

Тири сварливо фыркнула, а Орад недовольно поджал губы.

Мне показалось, или в его глазах мелькнуло надменное презрение? Ну ничему его жизнь не учит. Сейчас глава островного ковена хаоситов выглядел, как ему наверняка кажется, очень презентабельно – просторная мантия с серебряным шитьем в виде ломаных линий, зачесанные назад и напомаженные волосы, выпирающий из-под мантии животик.

Он, кажется, даже глаза подводит.

– Орад, сделай лицо попроще. Ты же знаешь, чем это может закончиться. – Когда лицо хаосита удивленно вытянулось, я спокойно кивнул и продолжил: – У нас сейчас много проблем, и как минимум одна из них касается вашего хаоситского сборища. Магов у меня под рукой нет, так что вам нужно решить вопрос со связью на расстоянии.

– Нет ничего проще, – двинула плечиком Тири, отчего Орад смертельно побледнел. – Нужен еще один посвященный хаосу, и я смогу с ним связаться на любом расстоянии.

Ага, вот оно что! Если честно, беднягу Орада мне даже бывает жалко. Иногда. Может, он достойный человек и серьезный мужчина, но при нашем общении на его долю постоянно выпадают серьезные потрясения, которые он переносит не очень-то хорошо. И все эти перепады, от надменности до испуга, не очень помогают укреплению его имиджа в моих глазах.

– Так, Орад, успокойся, никто не собирается проводить над тобой опасных ритуалов, – заверил я хаосита, которого начала бить нервная дрожь.

Ведьма сделала вид, что ни о чем таком и не думала, хотя я был уверен в обратном.

– Ищите другой способ. Ну не знаю, постройте какой-то артефакт, изобретите заклинание, проведите ритуал попроще.

Два первых предложения вызвали обреченный вздох Орада и раздраженное закатывание глаз Тири. А вот услышав последний вариант, они синхронно вздрогнули.

– Частичное слияние! – посмотрев на хаосита, выпалила Тири.

– А для сигнала – отложенная жертва.

– Эй, чернокнижники-энтузиасты! – вмешался я, пока хаоситы в своих фантазиях не зашли слишком далеко. – Никаких жертв.

– Никто не пострадает, – тут же начал объяснять быстро отошедший от испуга Орад. – Просто мы нанесем на одного из учеников татуировку отложенной жертвы, и, когда Тирика где-то вдали проведет подготовку к жертвоприношению, он испытает сильный страх. Само жертвоприношение проводиться не будет, но полученный сигнал даст знать, что она хочет поговорить. Потом проводим ритуал частичного слияния с хаосом, и мы сможем общаться.

– Великолепно! – воскликнул я, так искренно изобразив восторг, что Орад не заметил подвоха и заулыбался. – Только татушку ты нанесешь не ученику, а себе, да и Тири обойдется без подопытного кролика.

– Ей нельзя из-за связи с хаосом, – попытался вывернуться колдун.

– Серьезный довод, значит, у нее будет помощник, а у тебя – нет, – что-то он слишком расслаблен. – И не вздумай схитрить.

Ага, вот теперь нормально – видно, что проникся.

– Занимайтесь подготовкой. У вас меньше суток, потому что завтра днем Тири отплывает со мной. Еще одно. Кто из вас занимался деструктором и другими артефактами?

– Я, – обреченно вздохнул Орад, но тут же оживился: – Ученик Дуган показал большие способности в артефакторике.

– Надеюсь, это не тот, которого ты таскала с собой к гномам? – спросил я у Тири.

– Нет, тот был Сабос.

– Вот и хорошо, оставь этого Сабоса дома, пусть подлечит нервы. Кстати, Тири, мне нужен дым, который заставит людей чихать и плакать, но чтобы его можно отсечь с помощью фильтров. Ну, помнишь те, что мы использовали в скафандрах.

– Попробовать можно.

– Вот и собери все, что нужно, чтобы пробовать прямо на корабле.

– Хорошо, – неожиданно покладисто согласилась хаоситка.

Ну что же, задачи нарезал, так что можно готовиться к отплытию. Со мной в предположительно очень дальний поход уйдет рота Медведя, на которой мы и будем испытывать все мои задумки для десанта, каким бы в конечном итоге этот десант ни получился – воздушным или морским.

 

Глава 2

Изменения в жизни бывают разными – хорошими, плохими и непонятными. Непонятные – это когда хорошее и плохое смешиваются в сложный коктейль, вызывая противоречивые чувства. Именно такие чувства сейчас и обуревали экипаж «Красавицы», особенно ее дикую часть. Бывшие легионеры пребывали в легкой растерянности и не знали, как себя вести. Все уже поменяли племя и обзавелись новой родовой татуировкой. Медведь долго мучился, а затем просто поинтересовался у меня, каким будет символ нового войска. Я рассказал, а на следующее утро увидел на плече одетого в домашнюю безрукавку Валуна череп с крыльями. Стяг с таким же рисунком теперь трепетал на флагштоке «Красавицы». Дикие немного отошли от потрясения после развала легиона и уже свыкались с новым статусом. Особенно радовались линейные легионеры, потому что в десанте разделение не предусматривалось и все они сравнялись по статусу с элитой. Бывшие штурмовики немного расстроились, но старались этого не показывать.

Человеческая часть экипажа вела себя поспокойней – штурман Виритус и десять человек матросов уже давно привыкли к диким и просто занимались своими делами. Они как обезьяны скакали по реям и постоянно поправляли такелаж.

Что касается ушастых пассажиров, то Гобой медитировал на носу корабля, а его сынок как обезьяна носился по реям вместе с юнгой. Меня немного удивил отказ Тири работать над слезоточивым дымом в паре с эльфом, но я решил не влезать не в свои дела. Да и Гобой не проявил к этим экспериментам ни малейшего интереса.

Единственным, кто загружался мыслями стратегического плана, был Медведь. Ну и еще Утес, наконец-то воссоединившийся со своим кумиром. Медведь чувствовал его напряжение и тоже ходил хмурым. При погрузке он меня не отвлекал, видя, сколько разного оборудования мы заносим на борт, и понимая мою занятость. Но как только мы вышли в открытое море, он пришел за ответами на накопившиеся вопросы. Я как раз направлялся в выделенную для Тири каюту, когда он подловил меня и увлек к борту корабля. Турбо, который старался вообще на палубу не выходить, словно что-то почувствовал и выскочил откуда-то как чертик из табакерки.

– Вождь, мы ведь плывем не на помощь моему народу?

– Да, Медведь, мы возвращаемся к гномам.

– Я так и понял, когда ты забрал у меня «слезу», – проворчал гном, у которого этот камень пришлось выдирать силой.

– Но они там умирают! – еле сдерживая себя, отмахнулся от гнома дикий. Он хоть и остался верен клятве, но, похоже, хранил спокойствие лишь в надежде, что я помогу его родичам.

Я буквально спиной почувствовал появление Карпа.

Интересно, кого поддержит мой телохранитель, если все пойдет по самому худшему сценарию? Да что за бред лезет мне в голову?!

– Ты прав, но если мы поторопимся и явимся туда неподготовленными, то умрем вместе с ними.

– А гномы-то нам чем помогут?

– Долго объяснять, но ты должен знать, что поездка к гномам – это еще не все, нам предстоит долгая подготовка. Может даже случиться так, что мы никого не спасем.

Медведь от каждого моего слова мрачнел все сильнее.

– Ты мне доверяешь? – спросил я у старого друга, вид которого начал меня пугать. Хорошо, что рядом не было Утеса, у того с выдержкой еще хуже. – Я хоть раз бросал своих в беде или спасал себя ценой жизни других?

Вопросы, которые я вколачивал в сознание дикого, как гвозди, были немного не в тему, но должны вызвать нужный мне отклик.

– Не было такого, – рыкнул напрягшийся Медведь.

– И не будет. Те, кто ушел домой, для меня по-прежнему братья. Оступившиеся, обидевшие меня, но братья. Я не оставлю их в беде, но буду действовать так, как считаю правильным. Так, как делал всегда. Ты веришь мне? – спросил я у нависшего надо мной звероподобного воина, глядя ему в глаза и отбросив малейшие опасения.

– Верю.

– Ну тогда не мешай и займись бойцами, – тут же сменил я тон на более сухой и строгий. – Не то они от безделья корабль на щепки разнесут.

Медведь кивнул, двинул себя кулаком в грудь и ушел вымещать нервное напряжение на подчиненных.

– Я чуть не обделался, – тихо сказал гном. – Он таким не был, даже когда мы его сняли с цепи на тальгийской галере. Ты что, вообще ничего не боишься?

– Ага, нашел смельчака. Еще пара минут, и мы стирали бы портки вместе. Пойдем посмотрим, что там творит наша ведьма, заодно выпросим у нее что-нибудь успокоительное.

Этот разговор действительно дался мне нелегко, потому что назрела узловая точка в наших не самых простых отношениях с дикими. Они легко читались и поддавались манипулированию, но стоило помнить, что любое действие рождает противодействие. Это правило работает как в физике, так и в психологии. Манипуляция накапливает в подсознании напряжение и раздражение. Так что рано или поздно образуются такие вот узлы, которые нужно своевременно развязывать. Не будешь готов к этому, и узел порвется, разрушая всю сеть долго выстраиваемых отношений.

Судя по тому, что мы с Турбо унюхали, едва подошли к каюте Тири, она разошлась не на шутку. Воняло так, что глаза слезились и хотелось выбежать на палубу. Судя по звукам, внутри кого-то вырвало.

Я вытащил из кармана платок и, прижав его к носу, нырнул в низкий проем. Были опасения, что сейчас придется кого-то вытаскивать на свежий воздух.

Все оказалось не так уж печально. Рвало нового ручного песика Тири. Правда, этот – низенький, коренастый, с огненно-рыжей шевелюрой и веснушками – был не таким задохликом, как предыдущий. И все же его крепости не хватило, чтобы выстоять под напором газовой атаки.

Как ни странно, Тири оказалась в полном порядке, правда, выглядела импозантно. Она надела шлем от боевого скафандра и задорно смотрела на мучившегося ученика сквозь чуть розоватое стекло.

– Тири, прекращай, – просипел я и закашлялся.

Ведьма тут же щелкнула пальцами, и воздух в комнате завертелся вокруг нее легким вихрем, а затем весь дым вылетел сквозь открытый иллюминатор. Выглядело это эффектно, жаль, что в бою было бесполезно.

– Что это за дрянь?

Тири сняла шлем и тряхнула волосами.

– Ну ты же сам просил сделать дым, от которого люди будут кашлять и лить слезы, а фильтры помогут дышать. Вот, кажется, получилось.

– Да уж, результат налицо, – хмыкнул я, покосившись на ученика, все еще пытавшегося отдышаться. – Только я не говорил, что нужно сразу проводить испытания на людях.

– А почему нет?

– Потому что этот паренек слишком ценен, чтобы потерять его во время опытов, да и вообще, прекращай относиться к людям как к кускам мяса.

– А это не так? – с вызовом бросила ведьма.

Ешкины матрешки, а ведь она серьезно. Кажется, хаос окончательно доломал того светлого ребенка, которого я сумел спасти из лап извращенца. Может, все же разрешить Ораду провести обратный ритуал? Вечная дилемма, что лучше – умереть или потерять себя. Увы, ответ все равно смысла не имел – я просто не решусь подвергнуть Тири смертельной опасности.

– Хватит, – медленно и выразительно сказал я, рубанув в воздухе рукой. – Давай лучше к делу. Что ты использовала в дыме?

– Листья суара, пропитанные соком черной груши и серы. Ну и эманации хаоса, конечно.

– Трудно достать эти ингредиенты?

– Не очень. Суара растет почти везде. Сера продается на любом базаре. Проблемы могут быть только с черной грушей, у меня остался всего десяток.

– Можно ее заменить чем-то попроще?

– Да, но эффект будет слабее, – чуть подумав, ответила Тири.

– Ничего страшного, – сказал я, покосившись на все еще не сумевшего выровнять дыхание парня. – Только эксперименты будем проводить на ком-то постороннем. Сделай несколько вариантов и отложи на потом. Еще подумай, как помочь дыму быстро распространиться на большом пространстве. Рыжего лучше использовать именно для решения этой проблемы, а не в качестве подопытного животного.

– Спасибо, господин, – прохрипел парень, имени которого я не запомнил. Нужно будет уточнить у Тири, только не в его присутствии.

– Подлечи его, – попросил я ведьму, кивнув на паренька. – Потом скажешь, насколько его организм пострадал от дыма. Желательно сделать так, чтобы последствий не было вообще, только временная дезориентация.

– Выйди на палубу, подыши свежим воздухом, – неожиданно проявила заботу об ученике ведьма, но как только он ушел, подошла ко мне ближе.

– Ты хоть понял, что нашел способ нейтрализовать магов?

– Ну, не я, а мы. Но да, понял, хоть и не задумывал изначально. А у мага не получится сделать с дымом так, как только что ты?

Тири покосилась на заглянувшего в каюту Турбо, который даже и не думал входить внутрь. Колючий взгляд ведьмы явно вызвал у гнома дрожь, но Тири, видно, решила, что мой друг близок нам всем, чтобы не хранить от него секретов.

– Если закрыть облаком дыма метров сто, то нужен очень сильный маг, специализирующийся на магии воздуха. Илья, как только мы станем использовать дым, начнется передел власти и у нас появится много врагов.

– Знаю и готов на это пойти. Врагов у нас и без этого будет много.

То, что нам удалось найти аналог оружия массового поражения, очень меня порадовало. Причем совесть ничуть не беспокоила. Во-первых, я собираюсь оставить все на уровне простого слезоточивого газа, а во-вторых, это даст мне возможность не заморачиваться с порохом. Для личного пользования хватит гномьих гранат.

Тири споро взялась за работу и все четыре дня, пока мы добирались до главного портового города королевства Виртанор, не выходила из своей каюты. Рыжий Дуган, имя которого мне напомнил один из матросов, постоянно бегал по поручениям своей госпожи, включая доставку ей еды. Выглядел он сносно, значит, Тири выполнила мой приказ и больше не травила бедолагу результатами своих экспериментов.

Главный портовый город Виртанора, великолепный Пахтар, впечатлял своим размахом и красотой. Город укрывал берега грушевидного залива лоскутным одеялом мощенных камнем дорог и утопающих в зелени домов из светлого камня. Над бухтой и городом, словно жужжание пчелиного роя, нависал многоголосый гул. Чем ближе мы подходили к порту, тем сильнее нарастал этот гул.

Виртанорцы любили яркие просторные наряды, и толпа радовала глаз разнообразием цветов. Такими же разными были и сами носители этих одежд. Я буквально сразу выхватил взглядом в толпе на причале и людей, и гномов. Пару раз в толпе мелькали юркие тела эльфов. Еще через несколько минут я заметил клетку с орком на судне, рядом с которым мы пришвартовались.

Что-то подобное я и ожидал увидеть, узнав от Турбо, что Виртанор – это государство торговцев. Оно только называлось королевством – король имел лишь представительские права, а всем правил совет из богатейших олигархов. Возможно, на подобную ситуацию повлияли гномы, ведь именно благодаря торговле с бородачами и богател Виртанор.

Подошедший к нам таможенник сначала надувал губы и пытался доказать, какой он весь из себя крутой. Разговаривал он на родственном доракскому языке. Вокруг Срединного моря вообще все было очень связано. Только тальгийцы, которые тысячу лет назад переселились сюда с востока, разговаривали совсем непохоже на срединноморцев. Выслушивая наполовину понятные мне речи таможенника, я уже хотел настучать по голове этому вымогателю, но тут случилось нечто неожиданное – на палубу выбрался измученный качкой Турбо. Из таможенника словно весь воздух выпустили.

Ну ничего себе! Неплохой авторитет наторговали себе гномы.

Мой друг тут же нахмурился, и общение с таможенником свелось к паре фраз, причем на гномьем языке. Если я правильно понял, нам даже парковка у причала досталась совершенно бесплатно. Когда чиновник ушел, я решил утолить свое любопытство:

– Неплохо вы здесь устроились. Еще скажи, что гномы тайно управляют этим королевством.

– Не, – отмахнулся друг, – но у членов высшего совета Виртанора большие скидки, и терять их они очень не хотят. Так что за малейший конфликт даже с представителем захудалого клана этому бедолаге оторвут голову, причем в буквальном смысле слова.

– Но ты ведь изгой, – понизив голос, сказал я.

– И что? На мне это не написано, а разрешение на торговлю от нашего короля он спросить не рискнул.

– А если бы спросил?

– То получил бы. Неужели ты думаешь, что я бегал по родным тоннелям только для того, чтобы порадовать тебя, и ничего не выторговал лично для себя?

– Вот ты жук! – уважительно хмыкнул я.

– Почему жук и какой?

– Так говорят у меня дома, – отмахнулся я, и Турбо эта отговорка удовлетворила, потому что он хоть и не полностью, но был посвящен в то, как я попал в этот мир.

– А это похвала или оскорбление?

– Это выражение крайнего уважения.

– Ага, ты мне уже говорил, что имя Турбо у вас носил великий воин, – подозрительно сузил глаза гном, которому я как-то раз неосторожно признался, что соврал при нашем первом знакомстве.

– Теперь точно, у нас так говорят о хитрых, ловких и предприимчивых людях.

– Тогда ладно. Что делаем дальше?

– Выгружаемся, а ты пока найдешь купца и лошадей, как договаривались, но только быстро. Времени на экскурсии у нас нет.

На «Красавице» начался аврал. Десантная команда, которая отправится с нами, обвешивалась оружием. Остальные принялись с помощью специально предназначенного для этого бортового крана выгружать на причал легкие колесницы. Это зрелище тут же привлекло внимание зевак. Оно и неудивительно – транспорт экзотический для этих мест. Торговцы в основном предпочитали телеги, а для торжественных выездов использовались кареты.

Через полтора часа пять колесниц, которые мы быстро собрали прямо на причале, были готовы, а еще через час появился гном. Турбо под охраной двух зеленокожих десантников привел высокого человека с козлиной бородкой. Судя по его одежде, торговец когда-то был богат, но теперь его дела пошли на спад и он вынужден донашивать свидетельства былого богатства. Именно такой человек нам и был нужен.

– Приветствую, – поклонился мне торговец. – Я Старий Малух и буду рад помочь вам в любом деле, которое не нарушает законов нашего королевства.

Интересный заход, но Турбо обещал обработать клиента, так что оставим нюансы с законом на его совести.

– Я Илья Смирный. Можете называть меня легатом. Буду рад поработать с вами. Мастер Золоторукий уже объяснил, что нам нужно?

– Да, конечно, – кивнул Старий, – и мы уже начали совместную работу. Двенадцать лошадей будут очень скоро. Их пришлось купить, но поверьте, после дела я могу продать всех быстро и без больших потерь.

– Финансовые подробности обсуждайте с господином Золоторуким, – отмахнулся я от скороговорки торговца и вернулся на «Красавицу».

Мне нужно было перед отъездом переговорить с Тири, которая оставалась на корабле.

Минут через двадцать обещанные торговцем лошади прибыли, и приведшие их конюхи начали сноровисто впрягать животин в стандартную сбрую наших колесниц. Две лошади были уже под седлом – они предназначались торговцу и его помощнику. С собой мы практически ничего не брали, кроме золота. К передкам колесниц встали я, Турбо, эльфы и один из бывших разведчиков, от которого, как ни странно, лошади не шарахались. Таких диких у нас было четверо, и никто не мог объяснить, чем эдаким они понравились нервным животным.

За каждым из возниц на специальные подножки встал один десантник из тех, кто помельче габаритами и полегче. Со мной ехал уже ставший привычной тенью Карп. Компенсируя мизерный вес эльфа, в передовую колесницу загрузился Утес. Он наотрез отказался оставаться на корабле, и Медведь встал на его сторону.

На мощенный камнем тракт между Пахтаром и Рисатоном наша колонна вырвалась с шокирующей для местных скоростью. Пять колесниц обгоняли другие транспортные средства, словно немецкие спорткары – старенькие «Лады». Вслед нам летели ругательства, и большая их часть звучала с оттенком зависти.

Путь, на который торговый обоз тратит два дня, мы преодолели за шесть часов и к окрестностям Рисатона прибыли на закате. За время пути сделали лишь пять коротких остановок, поэтому сильно устали, но это не помешало восхититься колоритными видами.

Город, раскинувшийся там, где приморская степь подпирала холмами Визорские горы, выглядел не менее колоритно, чем Пахтар. Рисатон как столица был уникален еще и тем, что находился на самой границе королевства.

От городской стены до ущелья Стражей было всего несколько сотен метров – даже ленивый пройдет их пешком, не особо устав. Границу между владениями гномов и людей обозначали два гигантских монумента, один – двадцати метров в высоту, а другой – тридцати. Изваянные из скал человек и гном стояли рядом, и их скрепленные в крепком рукопожатии руки образовывали своеобразную арку. Широкая дорога, мощенная огромными каменными плитами, выходила из ворот Рисатона и упиралась в похожий на выстроенный ребенком из игровых кубиков городок, который находился у подножия пограничной арки.

Наши дальнейшие шаги мы с Турбо оговорили еще на корабле, так что все колесницы направились к постоялому двору вне стен столицы. Многие торговцы приезжали сюда только ради дел с гномами и не желали платить большую пошлину за въезд в город. Нам тоже не стоило слишком светиться – мало ли как пойдут дела. Для таких, как мы, и были построены десятки постоялых дворов за крепкими стенами. Именно они когда-то стали основой для возникновения обширного предместья.

Интересно, как этот город будет защищаться от врагов, если половина населения живет за пределами усиленной башнями магов стены?

Еще на подъезде к городу Старий с помощником отделились от нас и вообще делали вид, что едут отдельно. Может, такая конспирация и была напрасной, но рисковать никому не хотелось.

Солнце клонилось к закату, поэтому пахтарский торговец поспешил к гостиному городку гномов – именно там останавливалась наиболее привилегированная часть торговцев. Остальные, как и мы, размещались по эту сторону границы. В гостином городке Старий должен был передать через охрану привет от Карабаса-Барабаса для мастера Парко.

Гостиный двор, к которому направилась колесница под управлением гнома, создавал двоякое впечатление. Окружавшая его широким кольцом двухметровая стена выглядела полуразрушенной, а внутри все было ухоженным и добротным. Это говорило о том, что стена уже никому не нужна и не разобрана либо из-за каких-то традиций, или же просто по причине нежелания хозяина тратить на это деньги.

За стеной обнаружились три двухэтажных здания, стоящие буквой «П». В центральном находились таверна и гостиница, а в боковых – склады и конюшни. Места для нас нашлись сразу, мало того, хозяин проявлял чудеса радушия. Как позже объяснил гном, сейчас было время торгового межсезонья.

Я приблизительно представлял себе, как у гномов работают связь и транспорт, поэтому был сильно удивлен, когда посреди ночи меня разбудил Турбо. После легкого, но очень вкусного ужина и, что главное, изматывающей дороги спалось очень сладко. Так что настойчивый стук в дверь небольшой комнатки радости у меня не вызвал.

– Кто там?

– Я, – послышался сварливый голос Турбо.

– Ну и чего тебе надо, до утра подождать нельзя? – не желая вставать с кровати, спросил я в тщетной надежде, что гном уйдет.

– Парко пришел.

– Ну вот что вы за народ такой странный, – проворчал я, вставая с кровати. – То ползаете, как улитки, то летаете, как наскипидаренные. И что самое мерзкое, сноровку проявляете почему-то только по ночам.

Быстро одевшись, я впустил гномов в свой номер и пригласил сесть за низкий стол. Виртанорцы сжились со своими соседями, и вся их мебель делалась так, чтобы было удобно и людям, и гномам, причем с явным уклоном в сторону последних.

– Парко, я надеюсь, ты никого там не убил на прощанье, иначе с чего пришлось бежать так быстро?

– Нет, не убивать, уходить тихо. – Гном явно ударными темпами изучал доракский, так что пока в переводе Турбо необходимости не было.

– Значит, сможешь вернуться назад?

После моих слов он побледнел и нервно дернул головой.

– Ты обещать!

– Все в порядке, я сдержу свое слово, но кое-что случилось. – Я сделал успокаивающий жест и продолжил, тщательно подбирая слова: – У нас появились проблемы, и только ты сможешь их решить. Скажу сразу: если откажешься, это ничего не изменит, и все будет, как мы договаривались.

Судя по напряженному лицу Парко, у него появились проблемы с пониманием, и Турбо продублировал мои слова на гномьем.

– Что делать? – после недолгого раздумья спросил гном.

– Мне нужны копии бумаг из главного архива.

– Вирто мне ничего не дать, ни так, ни за золото, – обреченно мотнул головой Парко. – Он хранить тайны как свой голова.

– А если заплатить кое-чем другим? – с этими словами я выложил на стол «слезу».

Немая сцена, куда там гоголевскому «Ревизору». Оба гнома как завороженные уставились на тускло светящийся камень. Несмотря на почти неделю хранения «слезы», Турбо так и не смог избавиться от ее чарующего влияния.

Парко что-то пробормотал.

– Он говорит, что за это любой душу продаст, – перевел гном.

Если честно, я ожидал чего-то типа: «Моя прелесть». Мысль бредовая, но подстраховаться нужно. Будет небольшой минус в наших будущих отношениях, но слишком уж многое на кону.

– Парко, во-первых, украденная «слеза» вместо удачи приносит несчастье, а во-вторых, если ты не вернешься, я не стану тебя искать, просто шепну первому попавшемуся гному, что под горами есть кое-кто, единолично владеющий «слезой».

От этих слова Парко вздрогнул так, словно его шокером приложили.

– Ты думать плохо, – обиженно нахмурился гном.

– А как насчет продажи души?

– Заработать, получить в подарок, но не воровать. Парко не вор!

– Это меня радует и лишний раз подтверждает, что я не ошибся в тебе.

Гном с минуту обиженно дулся, но характер имел отходчивый, так что быстро вернулся к прерванному разговору:

– Что просить у Вирто?

Очень хорошо, значит, вернуться домой с тайной миссией он согласен.

– Мне нужно все, что есть по летающему острову.

– Остров летать?

– Просто запомни. Затем возьми у него патент на… – Я попытался вспомнить название гномьего аналога реактивного двигателя, но не смог. – На огненный движитель. Такая штука, которая толкает тележку огненной струей. Также нужен рецепт жидкости, которой мы поджигали Турбо.

Упоминание испытаний скафандра вызвало легкую бледность у моего друга и широкую улыбку Парко.

– Тувар фанах, – прорычал префект, и улыбка Парко быстро увяла.

– Я знать, как делать горючую воду, – кивнул посерьезневший гном. – Еще?

– Смотри сам, что может понадобиться лично тебе. И постарайся переманить к нам мастера Гико с семьей.

Мне вспомнились слова архивариуса о том, что летающий остров упал в море, так что, возможно, нам понадобятся акваланги, а тогда без мастера по работе со сжатым воздухом не обойдешься. К тому же он поможет доработать шлемы под мою задумку с газовым оружием.

– А можно взять женщина?

Чуть подумав, я все же решился:

– Бери кого захочешь, но не больше девяти человек. А насчет женщин сначала поговори с Турбо, может, после его рассказов тебе никого брать и не захочется. Еще закажи в своем клане все, что нужно, чтобы сделать пару танков и десяток танкеток. Нужны только балки и обшивка для корпусов.

– Прилл достать не мочь, – поджав губы, на корявом доракском сказал гном.

– Значит, обойдемся, – спокойно сказал я и добавил, понимая, когда нужно закручивать гайки, а когда ослабить давление и проявить полное доверие, это порой полезнее, чем угрозы: – И вообще, Парко, если что-то пойдет не так, бросай все и выбирайся сам, даже если потеряешь «слезу». В любом случае ты не пожалеешь, что выбрал нашу сторону. Также я обещаю, что никогда не использую то, что ты принесешь, во вред твоему народу.

Судя по расширившимся глазам гнома, разговор проходил в таком бешеном темпе, что об этом он даже не подумал. Но акцентировать внимание на этом нужно – не подумал сейчас, так вспомнит, когда получит в руки секретные бумаги.

Если получит. Жаль парня отправлять в такой рискованный поход, но другого выхода я не видел.

– Я слышать тебя, – с серьезным выражением лица кивнул гном.

– Хорошо, – кивнул я в ответ. – Золото на заказ деталей возьмешь у Турбо. Бери с запасом. Скажешь, пусть товар готовят для торговца Стария Малуха.

– Я понимать, – решительно встал с кресла Парко.

– Удачи тебе, друг. И береги себя.

Гном мотнул головой, словно отгонял муху, и решительно вышел вместе с Турбо.

Да уж, в Подгорном королевстве действительно что-то прогнило до предела, если такие вот парни легко становятся перебежчиками. Мне тут же вспомнилось, как старейшины загнали в угол генерала Лурко Секиру и с какой легкостью один клан продал другому мастера Гико Газовщика вместе с женой и детьми.

Еще раз заснуть этой ночью мне не удалось. Да и весь следующий день подремать получилось лишь урывками. Напряжение нарастало, так что, когда поздним вечером в комнату вошли Турбо и улыбающийся Парко, я облегченно выдохнул.

– Как все прошло?

– Хорошо, – ответил Парко.

– Вирто?

– Старик долго думать. Долго мучиться, но «слеза» сильнее страха.

– Значит, согласился. Он все отдал, что просили?

– Да, – кивнул Парко и протянул мне три связанные вместе тубы с бумагами.

Я забрал добычу и, даже не пытаясь ее рассмотреть, решительно направился к выходу:

– Выезжаем немедленно.

– С чего такая спешка? – удивился Турбо.

– С того, что неприятности обычно приходят внезапно.

– Там это… – поспешно проговорил мне в спину Парко.

– Что это? – нахмурился я.

– Не девять.

Ага, гном не уложился в квоту беженцев, впрочем, чего-то подобного я и ожидал.

– Ладно, разберемся.

Проблема оказалась не такой уж большой. Мое воображение рисовало целую толпу гномов, но во дворе гостиницы замерли пятнадцать представителей подгорного народа. Учитывая то, что четверо из них были детьми, перегруз будет не таким уж катастрофическим.

Знакомых лиц оказалось неожиданно много. Здесь были оба брата Парко. Тулько явился без довеска, а вот его старший брат Вако одной рукой обнимал пухленькую гному, а второй прижимал к себе сынишку. Пацан едва доставал головой до груди отца, а мне вообще был по пояс. Мастер Гико приветливо кивнул мне и улыбнулся. Значит, переезд не стал для него таким уж болезненным. А жена мастера, державшая за руки двух близняшек – мальчика и девочку, радости не выказывала. Ничего, это их семейные проблемы, так что разберутся сами. Еще во дворе присутствовали три молодых гномьих пары и в качестве совсем уж неожиданного сюрприза – мистрис Кирта.

И какая нелегкая сорвала с насиженного места необычно крупную для гномов, вечно ворчливую швею? Неужели это и есть та дама сердца, о которой говорил Парко?

Посмотрев на гнома, я выразительно поднял брови. Парко все понял верно и, сделав огромные глаза, затряс головой.

Ну, если так, то молодой гном явно очень близко принял к сердцу рассказы Турбо об островных красавицах, потому что нигде свободной девушки я не заметил.

Ладно, с мотивами Кирты и остальных будем разбираться позже. Если они здесь, значит, приняли серьезное решение. Мне же любой из этого трудолюбивого народа придется ко двору.

Так же, как Турбо и Парко, остальные гномы удивились моим сборам на ночь глядя, но возражать не стали. Я начал отдавать резкие приказы, и через четверть часа все пять колесниц были готовы отправляться в путь. На постоялом дворе остались Утес, трое его подчиненных и Карп. Телохранитель упрямился, но я в этот раз решил упереться рогом – взять с собой дикого, значит, оставить кого-то из гномов. Что-то подсказывало мне, что делать этого нельзя ни в коем случае. Даже то, что в гостинице пришлось оставить десантников, вызывало во мне нехорошие предчувствия.

Для верности привязав гномов к колесницам веревкой, мы отправились в путь. Подгорным жителям этот способ путешествия не очень понравился, и на каждой кочке разместившаяся в моей колеснице семья Вако тихонько попискивала. В смысле это делали жена и сын, сам Вако только зубами скрипел.

Ничего, моя первая поездка в гномьей подземке тоже восторгов не вызвала. Потерпят. Увы, терпения хватило не у всех. Одно хорошо – Кирта начала вопить, когда мы успели отдалиться от города на солидное расстояние. Света звезд вполне хватало, чтобы колесницы без проблем неслись по ровной, широкой, а главное – совершенно пустой дороге, и вопли гномихи звучали как сирена над правительственным кортежем. Не хватало только мигалки.

Вроде все нормально, но с каждым метром увеличивающегося расстояния между нами и оставшимися под городом десантниками мое беспокойство росло как снежный ком. На первой же остановке я не выдержал:

– Разгружаемся, гномы остаются тут. Старший Вако. Мы возвращаемся.

Через час мы так же лихо, как уехали, подкатили к закрытым воротам постоялого двора. Пришлось пару минут колотить в ворота, а затем ссориться с привратниками, но уже через пять минут разоспавшиеся дикие грузились в колесницы.

– Зачем так сложно? – хмуро спросил Утес.

– Не знаю, – пожал я плечами, – неспокойно что-то.

Отъехав подальше от города, мы дали лошадям передохнуть, а затем снова тронулись в путь.

На стоянке, собрав всю команду вместе, мы отдыхали до самого утра. Затем первой партией со мной отправились гномьи женщины и дети, а также Утес и Карп.

Вот так, словно в той загадке про волка, козу и капусту, мы сновали туда-сюда между остановками и к вечеру добрались до порта. Вымотавшись вконец, я приказал всем срочно грузиться на борт. Чтобы отплыть немедленно, пришлось бросить лошадей прямо на причале, к тому же дать начальнику караула ночной портовой стражи солидную взятку. И только когда залив остался позади, я позволил себе расслабиться. Затем упал на кровать в своей каюте и провалился в глубокий сон.

Ждать Стария пришлось три дня, и вот наконец-то из бухты вышло парусное судно. Но вместо того, чтобы направиться в открытое море, как делали десятки до него, парусник свернул к нам. Суматошная операция по отъему у гномов различных ценностей – от информации до мастеров – наконец-то подходила к концу. Я уже начал ругать себя за разгулявшуюся паранойю, стоившую нам изрядного количества золота, но тут заметил на борту идущего к нам судна с десяток стражников-людей и до боли знакомую рыжую бороду.

Нас было намного больше, так что я позволил торговому судну пришвартоваться к «Красавице». Не думаю, что Меднобородый настолько глуп, чтобы напасть на набитую дикими галеру. Даже если трюм торговца вместо нашего товара под завязку забит воинами.

Борт ударил о борт. По моему сигналу матросы сбросили трап на палубу торговца, которая находилась на полтора метра ниже нашей. К нам тут же перебрались Меднобородый и Старий. Нанятый нами торговец не выглядел особо запуганным. Следом за этой странной парочкой на нашу палубу вышли четыре гнома в доспехах и пять стражников-людей.

– Какой приятный гость! – преувеличенно радостно сказал я, подходя к хмурому гному. – Господин Гурдо, что привело вас на наш корабль?

– Ты сам это знаешь, чужак, – решил зайти с хамства гном.

Меня это не задело, зато дало пищу для размышлений. Он чем-то расстроен, и нужно это «что-то» из него вытащить.

– Господин Гурдо, мне кажется, вы совсем расслабились, общаясь со своими соседями. Но я-то не виртанорец, и, если прямо сейчас утоплю вас прямо в вашей великолепной броне, мне ничего за это не будет. Вы же умный гном, так что думайте перед тем, как что-то говорить. – Я произносил все это с самой вежливой интонацией из всех возможных, и в контрасте с жестким смыслом слов моя речь произвела на гнома требуемый эффект.

Гурдо засопел как закипающий чайник.

– Отдайте мастеров.

– В смысле отдайте? – удивился я. – Они что, ящики с яблоками или корзины с грибами? Я их не забирал, так что отдавать мне нечего. У меня есть договор с уважаемыми гномами, в котором я обязался доставить их туда, куда они пожелают.

– Они преступники, и вы обязаны их выдать!

Мне удалось сбить гнома с разработанной им линии разговора, поэтому он начал нервничать. Значит, скоро зайдет с припасенных на крайний случай козырей, а затем выдаст истинную суть происходящего.

– Я что-то не помню, чтобы мой остров заключал с королевством гномов договор о выдаче преступников, – с невинным видом заявил я, глядя на то, как торчащий над бородой нос Гурдо наливается красным.

– Ты хочешь войны с Подгорным королевством и Виртанором?

Словно подтверждая слова гнома, вперед шагнул одетый в дорогой доспех стражник и демонстративно положил руку на рукоять меча. Впрочем, вид у него был далеко не геройский, на это явно влияли собравшиеся за моей спиной дикие.

– Нет, не хочу, – выдерживая ровный тон, ответил я, – но предавать доверившихся мне мастеров не буду. Так что давайте договариваться.

А вот теперь время козырей.

Гном мгновенно успокоился:

– Отдайте «слезу» и забирайте мастеров вместе с товаром.

Ах вот оно что! Ну что же, для меня есть две новости. Хорошая новость в том, что гномы не знают о сделке с архивариусом. Хуже то, что они не успокоятся, пока думают, что «слеза» у меня.

– Господин Гурдо, по-моему, я уже показал, что не являюсь глупцом и умею торговаться. Вам не кажется, что начинать торговлю за золотую статуэтку с медной монеты неразумно? Мастера не моя собственность, а за товар я уже заплатил, не так ли, господин Малух?

С любопытством наблюдавший за нашей перепалкой Старий согласно кивнул.

– Отдай «слезу», чужак, – вновь впал в ярость гном. – Иначе мы сотрем в порошок всех родичей беглецов и всех людей, с которыми ты сговорился, чтобы обмануть нас!

Гном демонстративно посмотрел на Стария, но был откровенно разочарован его реакцией. Торговец расплылся в улыбке, зато сердито запыхтел стоящий рядом со мною Турбо. Только что гонорар Стария вырос втрое. Именно это, по моему приказу, еще при первой встрече префект пообещал торговцу в том случае, если дело дойдет до угроз со стороны местных властей. Так что теперь Старий получит возможность начать новую жизнь вдали от Виртанора, возможно, даже на нашем острове.

Улыбка торговца окончательно взбесила гнома, и он закаркал что-то на родном языке, отходя за спины родичей. Закованные в прилловые доспехи воины дружно шагнули вперед. Я знал этих ребят, безнадежность и самоубийственность атаки их не остановят.

– Стоп! – крикнул я больше своим десантникам, чем гномам. – Турбо, принеси «слезу».

– Но…

– Выполнять! – грубо зарычал я на своего друга.

Сейчас его удивление и обида были нам на руку. Надеюсь, я не переоценил его сообразительность в такой неоднозначной ситуации.

Напряженная пауза на палубе затянулась. Хорошо, что Турбо действовал оперативно. Он выбежал на палубу с футляром, в котором нам передали «слезу» гномы. Вид у префекта был донельзя расстроенный.

Переигрывает, морда бородатая.

Выхватив из рук Турбо продолговатый каменный футляр, я ткнул им как указкой в сторону спрятавшегося за спинами своих воинов Меднобородого:

– Я не гном, и для меня это всего лишь булыжник, который теперь даже на товар не обменяешь. Но угрозами ты от меня ничего не получишь!

Я немного ослабил контроль, чтобы для достоверности выпустить наружу клокочущую в груди ярость. Это тут же отразилось на моем лице. Затем коротко рыкнул и зашвырнул футляр в море.

Все находящиеся на палубе гномы дружно выдохнули. У Турбо это получилось с задержкой и немного фальшиво. Но Меднобородый ничего не заметил, потому что рванул к борту галеры.

Интересно, если бы телохранители разевали варежку чуть дольше, успел бы он сигануть в море? Увы, бородатые воины успели поймать своего начальника в самый последний момент.

– А теперь убирайтесь с моего корабля, – стараясь сохранить на лице остатки развеявшейся ярости, я повернулся к Старию: – Товар на корабле?

– Да, господин, – низко поклонился торговец.

Значит, решил переселиться именно к нам.

– Медведь, быстро перегрузите товар на галеру. Всех, кто попытается помешать погрузке, – за борт.

Так, теперь добавим драматизма.

– Ты, – ткнул я пальцем в мгновенно подобравшегося командира отряда виртанорской стражи, – передай своим начальникам, чтобы не лезли в эту разборку. Пожалеете. Все, теперь пошли вон с моего корабля!

Показная ярость и хамство должны заронить в головы гномов хоть толику сомнения в том, что в море ушел пустой футляр. Уверен, патриархи именно об этом подумают в первую очередь, а сомнения, возможно, удержат их от слишком радикальных решений в будущем. Увы, психология – это не математика и имеет слишком большое количество переменных, так что нельзя быть ни в чем уверенным. По крайней мере, я сделал все, что от меня зависело.

Перегрузка товара заняла меньше получаса, и торговый корабль с пребывающим в душевном расстройстве Меднобородым наконец-то отчалил от галеры.

Был еще один напряженный момент, когда четыре виртанорские триремы, которые явно шли на подмогу Меднобородому, поравнялись с возвращающимся судном. Они могли явиться и раньше, но тогда гонялись бы за нами по всему Срединному морю, а учитывая наличие у нас водометов, это была бы долгая и бессмысленная гонка. Пять кораблей легли в дрейф, и через десять минут все встали на обратный курс к порту.

Ну и ладно, с паршивой овцы – хоть шерсти клок.

– Да пошли они все! – прорычал стоявший рядом со мной Турбо, скопировав мое ругательство, а затем добавил что-то на гномьем языке.

– Действительно, пусть идут, а мы пойдем по своим делам. Вы уже закончили перевод бумаг о летающем острове?

– Почти, – кивнул Турбо, – остались мелочи, но их я переведу устно.

– Ну, тогда давай попробуем научить наших бойцов летать, – хлопнул я друга по плечу и постарался выкинуть из головы проблемы с гномами. Сомнений у меня не было – договориться с бородачами мирно и без шпионских страстей все равно не получилось бы. Король ни за что не расстанется с эксклюзивным положением единственного летающего правителя. Возможно, все это аукнется нам в будущем, но сожалеть об уже свершившемся просто глупо. Так что сделаем нужные выводы и пойдем дальше.

 

Глава 3

В этот раз мы провели в море почти семь дней. По меркам отправлявшихся из Англии в Индию чайных клиперов – мелочи, но для нас срок был более чем затянутым. Дикие становились все более хмурыми, ведь мы с каждым днем отдалялись от их родных гор. Женщины гномов тоже не испытывали особой радости, а вот мастера чувствовали себя комфортно, даже несмотря на качку и небольшой шторм, который всем нам пришлось пережить. Свободного времени на недовольство у них не оставалось, потому что прямо на палубе галеры шла сборка реактивных двигателей. Не уверен, что двигатели нам точно понадобятся, но это отвлекало гномов от тягот морского путешествия. Как всегда, дело у мастеров шло весело, то есть с руганью и воплями, но по-другому они не умеют.

Был занят и мастер Гико. В мемуарах гномов, вернувшихся домой после крушения летающего острова, было ясно сказано, что эта громадина упала в море. Так что теперь Газовщик занимался созданием аналога акваланга. Его попытки пока были далеки от совершенства, но подводные поиски можно начать и с обычной прямоточной подачей воздуха сразу от редуктора, без контроля дыхания. С масками проблем вообще не было. Нечто похожее на гевею росло и в этом мире. Мы зашли в ближайший порт за дополнительными материалами, и из купленных там сока и серы Тири без проблем наварила резины. После десятка неудачных проб мы получили почти стандартные маски, ласты и загубники. На этом ведьма не остановилась и уже пропитывала резиной сшитую Киртой основу для гидрокостюмов.

К месту, где, по записям гномов, должно находиться утонувшее творение древнего мага, мы прибыли теоретически готовыми к любым неприятностям. И эти неприятности начались сразу же. Найти нужный остров проблем не составило, а вот рассмотреть на дне затопленный воздушный мегакорабль не получалось.

Следующие три дня поиски велись двумя способами – матросы в масках ныряли под воду, а гномы в своей каюте перечитывали каждую закорючку.

Погода стояла солнечная и жаркая, что в этой части Срединного моря совсем не редкость. Так что лучше всего себя чувствовали именно ныряльщики. Неудивительно, что на второй день я сам к ним присоединился.

Погружаясь под воду, словно попадаешь в совершенно другой мир. Вся суета отсекается сверкающей пленкой поверхности воды, и охватывает ощущение, похожее на медитацию. Движения становятся плавными, и вслед за ними замедляются мысли. Причем настолько, что не сразу вспоминаешь, зачем ты вообще спрыгнул с борта галеры.

Встрепенувшись, я заработал ластами, уходя на глубину. Пока мы не пользовались баллонами и регулярно всплывали, чтобы глотнуть свежего воздуха через трубку.

Подо мной проплывало заросшее кораллами дно. Солнечные лучи, пройдя сквозь поверхность воды, мерными волнами пробегали по красочному великолепию.

Красиво, но, увы, совершенно бесполезно. Я сразу предупредил ныряльщиков, что высматривать на дне надо не инородные предметы, а правильные очертания в природном ландшафте. Упавший на дно остров наверняка зарос кораллами до состояния полной мимикрии.

Всплыв десяток раз, чтобы глотнуть воздуха, я решил, что хватит. В этом квадрате все равно ничего нет. Больше всего напрягала мысль, что искомое может обнаружиться у северного побережья острова, где глубины доходили до сотни метров.

Вытянувшись в струнку и расслабленно опустив руки вдоль тела, я всплыл и прорвал головой водную пленку. Борт галеры возвышался прямо надо мной, но я все равно промахнулся на пару метров мимо веревочной лестницы. Солнечные лучи согрели остывшую кожу на плечах, но нужно набросить на плечи рубаху, не хватало еще обгореть в начале наших поисков.

Заметив мое появление, вскрикнул вахтенный матрос, что откровенно напрягло. Обычно это действо не вызывало подобного ажиотажа. Значит, что-то случилось.

К борту, встречая меня, подбежал Турбо:

– Мы нашли!

– Что вы нашли? – автоматически спросил я, хотя уже догадался, о чем говорил мой друг.

– Нашли место, где может находиться летающий остров.

Неплохо. Похоже, гномы в трюме справились лучше пловцов за бортом. Впрочем, последним еще предстоит внести свою лепту, если, конечно, поднятый Турбо переполох не окажется напрасным.

Вопли префекта привлекли внимание Тири, и она поднялась со своего лежака. Попытка вытащить ведьму из провонявшей каюты-лаборатории дала неожиданный результат. После рассказа о солнечных ваннах ведьма вытрясла из меня целый ворох информации о родном мире. В итоге мужской части команды добавилось мучений, а женской – зависти. Сшитое Киртой бикини потрясающе сидело на ведьме, кожа которой уже покрывалась ровным загаром.

Да уж, близок локоток, да не укусишь. Нет, укусить, конечно, можно, как мухомор – в первый и в последний раз.

– Что вы там накопали? – оторвав взгляд от подходившей к нам хаоситки, спросил я.

Турбо посмотрел на Тири и ехидно фыркнул – на гнома чары ведьмы почему-то не действовали. И это притом, что такого ходока по борделям еще нужно поискать.

– Там было одно место, которое Парко не совсем верно истолковал. Он подумал, что взлетевший на платформе мастер увидел в воде голову плывущего товарища и направился к ней. Поначалу я и сам так решил…

– И? – поторопил я отвлекшегося друга.

– Я перечитал этот кусок и понял, что речь идет о похожей на голову скале!

– Это интересно, – проворчал я, задумавшись.

Картинка произошедших здесь пару столетий назад событий получила важное дополнение. По какой причине упал летающий остров, спасшиеся гномы не знали. Но в своих записях они предполагали, что создавший летающую громадину маг где-то напортачил в своих экспериментах. В общем, рвануло там неслабо, и только гномы, производившие настройку вытащенной на открытый ярус левитационной плиты, которую я распорядился называть платформой или антигравом, сумели правильно повести себя в авральной ситуации. Они запустили платформу и с большим трудом сумели остановить ее плавное падение у самой воды, тогда как остров рухнул в море, словно огромный булыжник.

Учитывая солидную высоту, удар был неслабым. Платформа, на которой мастера проверяли сбившуюся настройку, была запитана не от общей сети, а от переносного накопителя энергии. Это и спасло им жизнь. Из двух сотен обитателей летающего острова выжили только трое гномов. Сам великий маг канул в воду вместе с остальными.

Если вставить в эту картину пазл, в котором гномы двинулись над морем к острову, используя как ориентир похожую на голову скалу, появлялись неплохие шансы на успешный поиск.

– Виритус! – крикнул я штурману, чье лицо было видно сквозь широкую бойницу в куполообразной рубке. – Поднимай пловцов на борт. Нужно обойти вокруг острова.

Штурман согласно кивнул и дунул в свисток. Этот звук выгнал из трюма десантников, которые прятались там от палящего солнца. Приказав всем внимательно искать на берегу похожую на голову скалу, я отправился в свою каюту, чтобы переодеться.

Остров, у которого велись поиски, был не очень большим и полностью необитаемым. Мы не нашли там ничего интересного, даже поохотиться не на кого. Зато на острове росли разнообразные фрукты и имелась свежая вода.

Размеры этого клочка суши посреди моря были нам на руку. Уже через два часа движения вдоль берега сидевший на верхушке мачты юнга заорал, что видит подходящую скалу. Паренек был не только глазастым, но и сообразительным. С нами он давно, еще со времен побега из Дорака, но только сейчас его дед, ставший главой объединенной артели рыболовов нашего острова, сломался и разрешил внуку выйти в море юнгой. Юный Такис буквально фонтанировал накопленной на острове энергией. Он учил маленьких гномов лазить по такелажу, причем по ловкости не сильно отставал от эльфенка Чирика и дольше всех находился в поиске под водой.

Присмотревшись, я увидел скалу, точнее, заросшую деревьями горушку. Она действительно был похожа на голову человека с наполовину закрытым зарослями лицом.

– Турбо, как долго твои родичи добирались до берега?

– Там было написано, что они вскоре достигли спасительной тверди.

– Да уж, математическая точность, – проворчал я и обернулся к рубке: – Виритус, давай к берегу у той скалы. Затем разворачивайся – и обратно в море. Работаем как раньше. Полсотни метров – и остановка для поиска.

Когда корабль бросил якорь в первый раз, я уже был готов к погружению. Рядом со мной на фальшборте как стая галок сидели пять матросов и Такис. Тири тоже решила к нам присоединиться, но на фальшборт не полезла, а встала у специальной прорезанной для штормтрапа дверки.

Чтобы оторваться от чарующего зрелища шикарной девушка в бикини, маске и ластах, я натянул на лицо свою маску и спрыгнул вниз ногами. Вокруг завертелся рой пузырьков. Извернувшись как угорь, я заставил свое тело погрузиться глубже.

Так, надо возвращать Тири на борт, а то поисковики не исследуют дно, а пялятся на пловчиху. Хотя я их вполне понимаю.

Ох, что-то расслабила меня курортная обстановка, да так, что мысли об опасности интимного контакта с ведьмой приходилось выгонять из головы буквально силой.

Кто бы сомневался, что именно Такис найдет упавший остров первым. Это случилось на пятой стоянке от берега. Я как раз изучал подозрительный камень, сплошь заросший водорослями, когда в поле моего зрения словно чертик из табакерки выскочил юный ныряльщик и начал руками и ногами изображать живой иероглиф. Что-то это должно было значить, но кто бы еще расшифровал. Запас воздуха в легких у парня был на пределе, поэтому он, отчаявшись донести до меня свою мысль, торпедой рванул вверх. Я последовал за ним.

– Ну и чего тебя корчило? – отдышавшись, спросил я.

– Там такой большой квадрат и перекошенная башня.

– Где там?

– Я покажу, – ответил Такис, явно намереваясь нырнуть обратно.

– Стоять! Возвращаемся на галеру.

– Но там…

– Выполнять! – прикрикнул я на брызжущего энтузиазмом юнгу, и ему пришлось подчиниться.

Взобравшись на палубу, я вызвал наверх мастера Гико, все еще копавшегося с баллонами в своей каюте. После этого началась взрывная суматоха. К погружению экипировались четыре аквалангиста по числу готовых комплектов. В группу вошли я, двое матросов и Такис, хотя ранее его участие не планировалось.

В воду мы вернулись минут через десять. Мастер Гико уже нащупал схему прерывателя, отслеживающего дыхание, но неиспытанную конструкцию я решил не использовать., и мы ушли на погружение в старых комплектах. Из висевшего на спине баллона воздух безостановочно через редуктор подавался в шланг с загубником на конце, так что время пребывания под водой сокращалось как минимум вдвое. Но пока этого хватит.

Мы как тюлени стайкой последовали за проводником, и меньше чем через минуту Такис указал нам на небольшой обрыв. Здесь было немного темнее, но не настолько, чтобы не разглядеть угол огромной платформы и возвышающуюся на ней косую башенку. Если честно, с ходу определить все это как искусственную конструкцию мне удалось только благодаря тому, что юнга сказал об этом заранее. Все заросло водорослями и кораллами, так что ровные линии смазывались, но при всем желании природы скрыть столь масштабные следы деятельности разумных существ получалось плохо.

Из записей спасшихся мастеров мы знали, что почти все жилые здания находились на поверхности летающего острова, теперь они выглядели как нагромождение покрытых кораллами скал и уходили в глубину под острым углом. Вход на нужные нам технические уровни располагался как раз у подножия обрамляющих остров башенок.

Теперь вперед вырвался я, но только для того, чтобы остановиться у наполовину заросшего водорослями квадратного прохода в башню. Внутри было темно, как в угольной шахте.

Нужно возвращаться.

Только теперь я поймал себя на том, что не провел ликбез по необходимым для работы на глубине знакам. Пришлось уподобиться Такису и исполнить небольшой танец, чтобы три напарника поняли мой приказ к всплытию.

Любопытного парня пришлось выдергивать из темного прохода и тащить наверх за шиворот. Уже пройдя половину подъема, я заметил, что рядом – только один из двух взрослых матросов. В груди появился холодный ком плохих предчувствий. Извернувшись в неуклюжем пируэте, я увидел, как к задержавшемуся у башни матросу из черного проема рванули три стремительные тени. Через мгновение все три твари впились в него зубами. Бедолага задергался, и вокруг сплетшихся в клубок тел начало расползаться кровавое облако.

Вот он, момент истины, когда решается, кто человек по натуре – трус или герой. Увы, в такие мгновения чаще всего выбор колеблется между трусом и дураком, как бы мерзко это ни звучало. Короткий взгляд вверх показал пловцов, панически уплывающих к бликующему одеялу поверхности и виднеющемуся темному силуэту брюха галеры. Пора и мне за ними, но что-то внутри противилось приступу паники. Ее начала затмевать холодная ярость.

Илья, не дури!

И все же я потратил пару секунд, чтобы убедиться в том, что матрос уже не двигается самостоятельно – тело дергалось только от рывков терзающих его монстров. Возможно, за эту отмазку для совести мне придется заплатить очень дорого.

Я заработал ластами до боли в мышцах ног и набрал такую скорость, что практически выпрыгнул из воды. На этот раз прицел оказался верным, и я вынырнул прямо возле штормтрапа, что и спасло мне жизнь. В рывке мои руки уцепились за деревянные перекладины, так что из воды удалось выдернуть себя буквально за секунду. Даже ласты не помешали этому стремительному подъему. Позади с мерзким стуком схлопнулись челюсти монстра, а в следующую секунду меня рванули вверх руки Утеса.

С бешеными глазами и наверняка торчащими дыбом волосами я осмотрелся вокруг. Вид стоящих на палубе пловцов вызвал короткую вспышку радости, которую тут же затопила волна злости.

Сбросив ставший неподъемным баллон, я подошел к борту и увидел мощные тела подводных хищников. Они были похожи на гигантских мурен, которым кто-то прикрепил по четыре ласты. Черные твари достигали не меньше пяти метров в длину и с полметра в ширину. Уродливая голова щерилась широкой пастью с огромным количеством тонких и кривых зубов. Эти твари, словно издеваясь над нами, скользили в прозрачной синеве, а еще ниже распухало кровавое облако.

На борту галеры царила полная тишина, в которой мои слова прозвучали карканьем зловещего ворона:

– Ну, уроды, я вас сейчас…

Договаривал я, уже спускаясь к своей каюте. На поиск необходимых мне предметов ушло не больше десятка секунд. Когда я выскочил обратно, твари все еще кружили у биремы.

– Ловите!

Выдернув предохранители из двух гномьих гранат, я выждал пять секунд и забросил их в море. Еще через две секунды под водой ухнуло, и вверх ударили два невысоких фонтана воды. Бросал я так, чтобы гидроудар не повредил судно, а вот тварям досталось по полной. Они дружно всплыли, причем классически – брюхом вверх.

Те, у кого в критических ситуациях мозг работает не хуже обычного, а иногда и лучше, становятся великими полководцами. Увы, у меня все не так, зато словно в качестве компенсации после отката приходят очень грамотные мысли.

– Берите багры, кидайте абордажные кошки и сети! Тащите их на палубу!

Запаниковавших от какого-то суеверного страха моряков пришлось подгонять буквально пинками, но в итоге мы выудили все три туши из воды и для надежности примотали длинные тела к веслам. Теперь они не извернутся и никого не укусят.

Пришло время привлечь других специалистов. Начнем с гномов:

– Парко, мне срочно нужна клетка, чтобы там уместилась эта тварь. И еще – толстая цепь.

– Зачем…

– Заткнись и делай!

Нервное напряжение выплеснулось криком. Руководителю такое поведение не к лицу, но ничего, потерпят. К тому же это иногда бывает полезно.

Парко шустрым колобком рванул к трюму, за ним побежали еще три мастера.

– Тири, – повернулся я к ведьме, отметив, что она без страха, даже с восхищенным любопытством рассматривает морских чудовищ.

Да уж, хаос так закрутил ей извилины, что на биреме паника миновала только ее.

– Тири! – повторил я, чтобы отвлечь хаоситку от вида хищных тел, одно из которых начало подавать признаки жизни.

– А? Что?

– Мне нужно, чтобы ты придумала такой состав, который убьет или заставит мучиться тех, кто дышит в воде, но не повредит пловцам с аквалангами. Сможешь?

Ведьма на минуту задумалась и решительно кивнула.

Ну все, отпуск закончился. Придется ей от солнечных ванн и водных процедур возвращаться в вонючую лабораторию.

Меня наконец-то отпустила адреналиновая атака, и на плечи навалилась усталость.

Присев у борта рядом с трясущимся и сжавшимся в комок Такисом, я толкнул его плечом:

– Ты как?

– Это морские демоны? – стараясь не стучать зубами, спросил паренек.

– Понятия не имею, – честно признался я.

– Это они, – послышался голос подошедшего штурмана. – Простите, господин, но я бы посоветовал уходить отсюда сейчас же и никогда не возвращаться.

– Твои советы как бывалого моряка для меня очень ценны, но мы никуда не уйдем. Справились с ящерами, справимся с этими головастиками.

Штурман даже дернулся от моих слов и что-то зашептал. Затем притопнул по палубе пяткой и поцеловал свои костяшки.

Да уж, моряки суеверны во всех мирах.

Через пять минут все три морских демона очнулись, а еще через пять один издох. К этому времени гномы справились с заданием, и мы забросили обоих выживших монстров в длинную клетку с решетчатой крышкой. Тири взяла у наших монструозных пленников граммов сто крови, а затем Утес с помощью копья разрезал веревки, вытащил обрубленные под размер клетки весла, и мы сбросили металлическую конструкцию в море. Толстая цепь не давала клетке уйти на дно, а стальные полосы надежно удерживали морских демонов внутри.

Теперь дело за Тири, а мы пока займемся подготовкой. Я, конечно, не водолаз, но, как и любое дитя информационной эры, кое-что знаю о подводных опасностях, и всякая там зубастая живность не самая большая из них.

Для начала мы перегнали бирему и встали на якорь прямо над обнаруженной нами башенкой. Затем с помощью грузила и веревки проверили глубину. Мои опасения не оправдались, впрочем, как и надежды, – летающий остров рухнул практически у мелководья, не дотянув до донного порога метров пятьдесят. Поднявшийся угол находился на глубине двадцать три метра.

Все мои знания о проблемах с декомпрессией ограничиваются короткой лекцией инструктора перед погружением на турецком курорте. Рисковать собственным здоровьем и здоровьем своих людей я не собирался, особенно без уверенности, что местные маги смогут разобраться с кессонной болезнью. В свое время инструктор поведал внимающей ему группе туристов о том, что без декомпрессии на глубине в тридцать метров можно находиться не более двадцати минут, затем необходим длительный перерыв. Еще он что-то говорил о декомпрессионных таблицах и значении азота, но я ничего не запомнил, а жаль…

О глубинах больше чем сорок метров он вообще говорить не захотел, несмотря на расспросы. Заверил лишь в том, что нам это не понадобится никогда в жизни.

Как я рад, что его предсказания сбылись. Понятия не имею, что бы делал, уйди этот проклятый остров в глубину метров на сто. Скорее всего, с мечтой о небе пришлось бы расстаться, а реактивные двигатели использовать, скажем, для экранопланов. Разгоревшаяся во мне тяга к новаторству вряд ли уже отпустит.

Ну что же, будем действовать с хорошим запасом безопасности. И для начала займемся измерениями. Проблема со временем и его определением в этом мире решалась просто. Магические часы представляли собой похожую на карандаш палочку с десятью делениями. Свечение на измерительной палочке постепенно распространялось от одного края до другого. Десять делений днем, а затем свечение пропадало, и все начиналось сызнова для ночных часов. Местный час был где-то в полтора раза длиннее земного. В свое время, когда жизнь стала поспокойней, я нагрузил свою голову мыслями о физике и астрономии, пытаясь понять, куда меня занесло, но затем плюнул на это дело и просто решить жить дальше. Проблем хватало и без вселенских загадок.

У Тири для измерения времени работы с реактивами имелась часовая палочка тоже с десятью делениями. Она равнялась одному делению суточной палочки. Чтобы перевести все это в привычные для меня минуты, я обратился к физиологии. Каждый, кто хотя бы пытался заняться оздоровительным бегом, знает, что нормальное сердцебиение мужчины равно приблизительно одному удару в секунду, ну, может, чуть больше. На часовой палочке я отметил интервал, который прошло свечение, пока мое сердце сделало триста ударов. Таким образом я получил отметку в пять минут. Увеличив ее втрое, я получил пятнадцатиминутную метку. По этому значению и будут работать водолазы.

К вечеру оборудование для погружения было полностью готово, как и несколько вариантов составов от Тири. Жидкость зеленого цвета вызвала у запертых в клетке тварей серьезное беспокойство. Через десять минут мы использовали синюю жидкость, которая заставила монстров биться о прутья и судорожно дергаться. А вот желтый состав привел тварей в настоящую панику и через минуту уморил окончательно.

– Нам эта гадость не повредит? – спросил я у ведьмы, разглядывая пробирку с желтой жидкостью.

– Если не будете ее пить, то не повредит. Да если и выпьете, помучаетесь немного на горшке, и все пройдет. Я настроила хаос на их кровь и изменила эманациями отвар из десятка трав. Для людей эта смесь неопасна.

– Сколько можешь приготовить?

– Сейчас пару мер, завтра – еще десяток.

Местная мера в два раза меньше литра, так что нам хватит.

– Хорошо, погружение начнем завтра, а сейчас всем отдыхать.

Утреннее погружение пришлось немного отложить – небольшой бунт на корабле стал для меня неприятным сюрпризом. Суеверные моряки отказались лезть в море. Когда я вызвал добровольцев, вперед шагнул только Такис. Вид он имел бледный до зелени, но решительный. Остальные начали возмущенно галдеть, требуя срочно покинуть проклятое место.

Недовольство было мгновенно подавлено рычанием Утеса, но это не решало основную проблему. Гномы и дикие в качестве аквалангистов не годятся. Не было надежды и на эльфов – воду они любили не больше кошек.

Казалось, что после приключения на экспериментальном танке у меня напрочь исчезнет желание лезть вперед на острие атаки. Желание-то исчезло, но вот обстоятельства толкают именно к этому. Увы, придется рискнуть и Такисом. Во-первых, мне внизу нужен помощник, а во-вторых, если со своим страхом справится юнга, то бывалым матросам придется последовать его примеру или больше никогда не ступать на палубу.

Повторный осмотр экипировки и мысленная прокрутка будущей операции привели к еще одной задержке. Гномы переделали освободившуюся от дохлых монстров клетку, врезав дверку с длинной стороны. Так же они сделали емкости для отравы в виде цилиндров с разрезами и губкой в середине. При нашем движении вода, проходя сквозь разрезы, будет вымывать жидкость из емкости, если же цилиндр находится в статике, утечка прекратится. Это было нужно, чтобы не слишком снизить видимость в тоннелях технического уровня летающего острова. Цилиндры наштамповали очень быстро – хорошо иметь под рукой мастерскую и много опытных мастеров.

Клетку я решил использовать из-за течения, которое сможет нарушить плотность облака яда при спуске. Для этого на палубе быстро развернули в рабочее положение грузовой кран, а удерживающую клетку цепь закрепили на барабане.

Когда солнце уже высоко поднялось над горизонтом, мы были готовы к погружению. Пока мы экипировались, вокруг ходил Медведь, выдвигая все новые варианты действий – от принудительного погружения взбрыкнувших матросов до предложения самому стать аквалангистом. На все его попытки отстранить меня от опасного предприятия я лишь по-доброму улыбался. Странное поведение для дикого. По традициям его племени, вождь должен лезть в самое пекло. Либо он размяк от старости, либо это я плохо влияю на своего зеленокожего друга.

Погружение клетки, в которой уже сидели мы с Такисом, отсекло нас от всей этой суматохи. Кроме висящих у нас за спинами баллонов в клетке имелись еще четыре. Но это так, на всякий случай. Доработанный мастером Гико акваланг давал уверенный двадцатиминутный запас воздуха, даже с учетом разницы в давлении.

Меньше чем через минуту дно клетки ударилось о заросли кораллов в двух метрах от входа в башенку. Пока никаких тварей вокруг не видно. Я повернулся к Такису, глаза которого от страха были почти на всю маску, и успокаивающе хлопнул его по плечу. Из-за воды жест получился какой-то величественный, что ли.

На всякий случай я достал один из десяти закрепленных на поясе цилиндров и сдвинул вверх крышку. Обнажились длинные прорези водозаборника, из которых медленно поползли щупальца желтых струй. Для верности я помахал цилиндром в воде. Струи превратились в облако, которое стало гуще и начало расплываться вокруг клетки.

Нормально.

Решив не изобретать велосипед, я обучил пловцов стандартной жестикуляции. Поэтому показал парню жест «о’кей» и увидел такой же в ответ. Значит, страх еще не окончательно забил мозг паренька.

Кода желтое облако достигло входа в тоннель, я первым выбрался из клетки и быстро пошел к башне. Ласты мы оставили на галере, да и без надобности они нам. Надетая поверх гидрокостюма кольчуга давала дополнительный вес, так что можно просто ходить по дну.

Пять коротких шагов переместили меня к входу в башню. Сначала медленно и печально во тьме канул цилиндр, а затем туда же полетел и шар магического фонаря. Спуск оказался небольшим – метров пять, хотя в нашем случае каждый метр означал приближение опасного порога глубины. Об этом нужно не забывать. Опутавшие вход водоросли плавно качнулись, пропуская меня внутрь. Казалось, они напоследок пытались мягко остановить безумца, но делали это без особого энтузиазма.

Практически вертикальная шахта в поперечнике была не меньше четырех метров, и я догадывался, зачем такие габариты. За специальные углубления в стене я лишь придерживался, скользя по наклонной поверхности, образовавшейся из-за общего перекоса лежащего на дне летающего острова.

Наконец-то подошвы резиновых сапог мягко ударились о каменный пол. Здесь кораллов не было, только с десяток каких-то мелких моллюсков прилипли к стенам. Лежавший на полу магический фонарь высветил горизонтальный тоннель, который под небольшим уклоном уходил еще метров на десять в сторону. В сечении тоннель был таким же, как и шахта. По бокам виднелись проходы в другие коридоры, но нам они без надобности. Благодаря записям из архива мы знали, что узловая точка гравитационной сети находится в дальнем тупике.

Так, добавляем еще метра два и вместе с вертикальной шахтой и расстоянием до поверхности получаем почти тридцатник, а это уже нехорошо. Нужно спешить.

Я посмотрел вверх на плавно опускающегося напарника, затем, оставляя за собой шлейф желтого дыма из нового цилиндра, пошел дальше. Вода создавала сопротивление, но уклон нивелировал тормозящую силу, так что двигаться получалось быстро. А вот с возвращением могут возникнуть проблемы.

Еще один светильник упал посреди коридора, а третий я оставил у входа в шестигранный зал. Пол и стены этого плоского как шайба и пустого помещения были абсолютно гладкими. Так что с первого взгляда искать здесь нечего. Но только с первого взгляда. По совету гномов я посмотрел вверх и увидел то, что и ожидал. Потолок зала находился на высоте двух метров и был похож на соты. Ячейками там служили шестигранные углубления, в которых находились такой же формы каменные плиты примерно полтора метра шириной. По всей поверхности антигравитационных платформ расползлись ломаные гномьи руны. Так же имелось несколько отверстий, явно технического назначения. Да и руны вряд ли несли только художественную функцию.

Вот они какие, вожделенные артефакты!

Быстро пробежавшись взглядом по потолку, я насчитал восемнадцать штук. Если они все в рабочем состоянии…

Мой мечтательный восторг был грубо прерван тычком в спину. Я резко развернулся и увидел юнгу, который вцепился в меня и обреченно закрыл глаза, видневшиеся сквозь розоватое стекло маски. Пузырьки воздуха бешено вырывались из отверстия в его загубнике.

Как он только его вообще не выплюнул в таком-то состоянии? Из парня точно будет толк.

Взгляд через плечо Такиса выхватил феерическую картину – в коридоре билась в припадке уже знакомая нам тварь. Она почти добралась до нас, но тут сработал составчик Тири. В общем, я наблюдал последнюю стадию агонии.

В голову тут же пришла мысль, что не помешало бы взять с собой стальное помело, которым легионеры удерживали на расстоянии ящеров. Ну или что-то типа щита. Еще можно попробовать, как работает под водой автоматический арбалет гномов.

Ну вот как меня, такого тугодума, не грохнули до сих пор, с моими-то приключениями? Ох и тяжело приходится моему ангелу-хранителю, который спас и в этот раз.

Несмотря на яд, морской демон как-то проплыл весь коридор и почти цапнул вусмерть перепуганного парня. Хотя эта мурена с ластами могла вынырнуть из бокового прохода. Нужно забросить и туда цилиндр с раствором. В зале с платформами концентрация желтизны была уже солидной, что пагубно сказывалось на видимости, но лучше так, чем острые зубы твари.

Тряхнув Такиса, я заставил его открыть глаза и указал рукой на уже затихшего в коридоре монстра. Затем самостоятельно снял с плеча юнги сумку, в которой он тащил инструменты.

До потолка удалось достать без проблем, как и разглядеть крепления платформ. В гнездах их удерживали болты. Откручивать фирменные гномьи болты с тремя гранями я даже не пытался, поэтому достал гномий же сварочный аппарат. Впрочем, по сути, это был, скорее, паяльник. Короткая трубка, которую я достал из сумки, красным и более узким концом уткнулась в трехгранный болт. После нажатия на идущую вдоль трубки клавишу ее кончик тускло засветился. По словам Парко, размягчитель работал не за счет температуры, иначе мы бы здесь уже сварились, а как-то воздействовал на структуру металла болтов. Так гномы снимали то, что нельзя было открутить, или скрепляли то, что было трудно закрутить, как, например, водопроводные трубы.

Буквально через десять секунд шляпка болта начала сминаться как пластилин. Я старательно соскреб ее и занялся следующей. Через пару минут, заставив меня испуганно отскочить, настолько это позволяли подводные условия, шестиугольник платформы ухнул вниз. К счастью, летающий остров создавали настоящие мастера. Гномы вообще отличаются основательностью и продуманностью. Вот только ценил их маг летающего острова гораздо меньше, чем в том же Виртаноре. Человеку с плитами на потолке работать удобно, а вот гному понадобится лесенка.

Явно тяжеленная плита до пола так и не долетела. Где-то посредине между потолком и полом плавное падение остановили специальные цепи. В таком виде наверняка было очень удобно проводить техническое обслуживание.

Облегченно выдохнув очередную порцию пузырьков, я уже начал искать, как отцепить крепления цепей, параллельно обдумывая способ транспортировки плиты по коридорам и подъем сквозь шахту. И тут мои мысли были прерваны еще одним тычком в спину.

Неужели опять демоны? Нет, все оказалось намного проще. Юнга был совершенно спокоен, лишь показывал мне часовую палочку, которая осветилась уже на пятую часть.

Ешкины матрешки, я так увлекся мародерством, что совершенно забыл о времени. Нужно как-то отблагодарить парня за сообразительность.

Похлопав Такиса по плечу, я наклонился вперед и с максимально возможной скоростью направился к выходу – нам стоило поспешить.

Обратный путь, несмотря на уклон, прошел намного быстрее, потому что был хорошо разведан. Как только мы загрузились в клетку, ослабленная цепь натянулась, и наш странный лифт начал всплывать. За клеткой постоянно наблюдали сверху со шлюпки, используя известный и в этом мире оптический прибор – ведро без дна.

Клетку вместе с нами осторожно подняли на палубу, где собрался комитет по встрече в составе абсолютно всех, кто в этот момент находился на биреме. Так что стало очень тесно и совсем неуютно.

– Ну как? – буквально пританцовывая от нетерпения, спросил Парко.

– Все нормально. Платформы на месте и…

– Где? – не дав мне договорить, спросил артефактор и даже импульсивно протянул руку, словно надеялся, что я вытащу тяжеленную платформу из кармана.

– На дне, – проворчал я. – Всем разойтись по местам и заняться своими работами. Здесь остаются только ныряльщики.

Народ подчинился не очень охотно, но взявший дело в свои руки Медведь быстро навел порядок, словно по мановению волшебной палочки очистив палубу. Мне же предстояло провести инструктаж, ломая стереотипы и борясь с фобиями. Задачка та еще, но иного выхода нет, так что придется работать грубо.

Сняв кольчугу и гидрокостюм, я прямо в подштанниках уселся на корпус не до конца собранного реактивного двигателя. Окружившие меня матросы чувствовали неладное и отводили глаза.

– Итак, дорогие мои покорители волн. Я не стал говорить вам об этом перед спуском, понимая опасность морских демонов, но сейчас хочу напомнить: вы все подписали контракт. В нем говорится, что вы беспрекословно выполняете мои приказы. Все приказы, – повторил я, обводя взглядом напрягшихся моряков. – Там не сказано, что мне нужно учитывать морские суеверия и вашу трусость.

Ага, зацепило. Морячки разозлились, но ничего, на это у меня есть очень хорошая плетка.

– Не нравится слово «трусость»? А как еще можно назвать то, что вы отказались лезть туда, куда смело пошел ваш наниматель в компании юнги? Отвагой, гордостью или брезгливостью? Может, вам не нравится погружаться в соленую воду? Ну тогда оставайтесь на берегу и разводите коз.

Морячки недовольно загудели, но за их спинами стояли невозмутимые как гранитные монументы дикие, и этот факт действовал лучше любого успокоительного.

– В общем, так. Через час вниз уходит новая группа из трех человек. Затем – еще две. Завтра повторим. Больше одного погружения в день делать запрещаю. А сейчас проведем инструктаж. Слушаем внимательно, повторять не стану.

 

Глава 4

Первые две платформы нам удалось достать в этот же день. Гномы сразу набросились на них, как коршуны на полевую мышь. Рядом робко мялся рыжий Дуган. Юный артефактор не только был рад заняться любимым делом, но и стремился сбежать от своей чокнутой госпожи. Да и сама госпожа его особо не задерживала – Тири вернулась к своим солнечным ваннам и усиленно смущала всех окружающих откровенным нарядом. Впрочем, времени у возившихся на палубе гномов на вуайеризм не было.

Работа буквально кипела, причем сразу в нескольких направлениях. Два гнома доводили до ума реактивные двигатели, еще двое переделывали лишенную гусениц танкетку. Парко с Дуганом одновременно занимались изучением гравитационной платформы и модернизацией стандартного накопителя энергии гномьего производства. Как-то в свое время Орад и Тири связали деструкторы напрямую с хаосом. Сейчас гном и Дуган то же самое делали с накопителями. Стоит уточнить, что халявы не бывает даже в магическом мире. Энергия хаоса была неисчерпаемой, но сутью хаоса является энтропия. Так что те же деструкторы выходили из строя как минимум через пару месяцев эксплуатации.

С гномьими накопителями сложнее – их у нас было слишком мало для такого расточительства. Больше суток не самые скудные умы бились над решением проблемы, пока опять в дело не влез дилетант. По крайней мере, они именно так и подумали. Я и сам себя считаю дилетантом, но грамотный совет дал не поэтому, а потому, что всю свою жизнь имел перед глазами новую для этого мира блочную систему. Вот и здесь я предложил не переделывать сами накопители, а подсоединить к ним энергетическую часть от одного из наших деструкторов. В этом случае дешевый артефакт будет изнашиваться, а редкий останется целым.

Сначала на меня посмотрели, как на идиота, затем долго объясняли, что совместить два принципиально разных устройства невозможно. В ответ на это я окинул невинным взглядом собравшихся и жестко приказал найти решение.

За следующие сутки половина гномов и Дуган чуть не поседели и не вывихнули себе громко скрипящие мозги. Но когда я уже собрался отменить свой приказ, пришло озарение. Они, конечно, пытались объяснить мне суть возникшей идеи, но быстро сдались, увидев полное непонимание в глазах начальства.

Решив проблему с накопителями, артефакторы взялись за платформы, и тут произошел, так сказать, несчастный случай на производстве. Кто бы мог сомневаться, что мой друг Турбо и здесь окажется в самом центре событий. Видно, у него карма такая.

Устав от безделья, префект решил проконтролировать изучение возможностей антигравитационных платформ. В этот момент я обсуждал с мастером Гико конструкцию маски противогаза для будущих десантников. Тири уже закончила работу над бомбой со слезоточивым газом, так что дело – за защитой наших бойцов.

– Смотрите, мастер, нужно сделать так, чтобы было прикрыто все лицо и к тому же при дыхании не запотевали…

Внезапно протяжный крик прервал мою речь. И этот крик был мне очень знаком. Я резко развернулся, но ничего странного на палубе не заметил. Собравшиеся вместе гномы почему-то смотрели вверх. Я тоже поднял голову и увидел, как в небо плавно, но быстро взлетает платформа. С нее свисали два предмета – присоединенный к антиграву с помощью кабеля накопитель и вцепившийся в край плиты Турбо.

Ох и везет же бородатому на приключения.

Первым от платформы оторвался мой друг, когда она уже набрала не меньше полусотни метров высоты. И буквально через секунду не выдержал кабель соединения. Но это я заметил, мельком наблюдая за падением гнома. Все это время он орал практически без вдоха. Турбо очень повезло, что в этот день над морем гулял порывистый ветер, иначе падение на палубу убило бы его без вариантов. А так он разминулся с бортом галеры метров на пять.

Мой друг еще не долетел до поверхности моря, а я уже вспрыгивал на фальшборт. В воду мы вошли практически одновременно. Это его и спасло. Обвешенный золотом и потерявший сознание от удара о воду, он стремительно пошел ко дну. Я успел зацепить гнома за руку на последних запасах воздуха уже где-то на десятиметровой глубине.

Ударившую по ушам тишину подводного мира разбавили глухие удары, с которыми в воду входили пловцы. Они и помогли мне дотащить гнома до поверхности, а затем поднять на палубу галеры.

Ну все, теперь он у меня будет всходить на борт только без всех своих побрякушек.

Обеспокоенная Тири тут же склонилась над безвольно раскинувшим руки гномом. Она что-то зашептала, а затем ударила ладонью по выпуклому лбу Турбо. В тот же момент гном вздрогнул и судорожно вздохнул.

Я точно знал, что хаоситы умеют лечить только травами, так что это – какой-то вид шоковой терапии.

– Что случилось? – просипел гном, пытаясь сесть на палубе, но у него не получилось.

– Ничего страшного, просто ты научился летать. Плохо и недалеко, но все же…

– Ну вот почему мне так не везет? – горестно вздохнул Турбо.

– Зато ты первопроходец. Первым испытал скафандр и первым полетел.

Увидев, что он приходит в себя, я почувствовал, как меня отпускает удушливое чувство беспокойства за друга.

– Ну и как, тебе понравилось? Может, попробуешь себя в качестве пилота? Танкист из тебя получился неплохой.

– Нет, – яростно замотал головой Турбо, да так, что с его волос и бороды полетели брызги. – Я к этой штуке теперь и близко не подойду.

Суетившиеся вокруг нас родичи отнесли Турбо в его каюту, а я подошел к Тири. Лечить магией хаоситы не умели, но вот как сканеры работали неплохо, особенно это касалось Тири с ее приобретенными возможностями.

– Как он?

– Ничего страшного, – фыркнула ведьма, явно переживая откат от страха за гнома. Сейчас на нее навалится стервозность. – Можно еще пару раз приложить, чтобы умнее был. Всего пара ссадин и синяков. Дам кое-какой отвар, и через пару дней снова начнет искать приключения на свою бородатую голову.

– Хорошо, – окончательно успокоившись, кивнул я и сразу перешел к делу: – Будем считать, что испытания прошли успешно, так что пора разворачивать тут базу. Мне нужна связь с островом.

– Без проблем, – повела обнаженным плечиком ведьма и, как-то зловеще улыбнувшись, повернулась к копавшимся у еще одной платформы мастерам. – Дуган, мальчик мой, иди-ка сюда.

Склонившийся над артефактом ученик вздрогнул и сильно побледнел. Похоже, он уже догадался, для чего его зовет госпожа Тирика. На секунду во мне шевельнулась совесть, но тут же успокоилась – ну не убьет же она его, к тому же паренек знал, на что идет, когда записался в хаоситы.

И все же я решил перестраховаться и проконтролировать процесс ритуала вызова.

Выглядело все это жутковато. Тири нарисовала на полу каюты странный знак, в центр которого уложила бледного Дугана. Затем начала рисовать кровью на обнаженной груди ученика. Увидь я подобную сцену у себя дома, точно перекрестился бы и побежал в ближайший лесок за осиновым колом. Знание сути происходящего всегда меняет наши взгляды на мир. Сейчас в моих глазах все это выглядело как хоть и странная, но все же подготовка к сеансу дальней связи – практически манипуляции телефонистки.

Тири, облаченная в просторную хламиду, уселась на полу в позе лотоса рядом с рисунком и начала раскачиваться, напевая что-то невнятное. Из расставленных в углах каюты горшков повалил приятно пахнущий дым. Нарисованные на полу линии засветились, а Дуган внезапно застонал.

Так, а вот это мне уже не нравится. Высказать свои претензии я не успел. Дуган успокоился, а Тири заговорила низким голосом:

– Я слышу Орада, а он слышит меня. Что говорить?

– Пусть высылает сюда трирему со второй ротой десанта. И пусть захватят запас продуктов для сотни людей на пару месяцев. Еще мне нужны два десятка рыбаков помоложе, тех, кто хорошо ныряет.

Тири шепотом повторила все, что я сказал, а затем уже громче обратилась ко мне:

– Он не знает, куда посылать корабль.

– На доракской карте это Жемчужный архипелаг. Крайний остров на северо-западе. Когда прибудут, пусть зажгут дым.

– Это все? – спросила Тири.

– Да, все.

Услышав мой ответ, хаоситка громко хлопнула в ладоши, заставив меня и Дугана вздрогнуть. Она явно добивалась такой реакции и, получив желаемое, хрипло рассмеялась.

– Вот зараза, – проворчал я и вышел из каюты.

На палубе меня ждали окрыленные успехом Парко и другие мастера. Их энтузиазм был настолько заразным, что мы вместе провозились с нашим первым самолетом почти до утра. Все составляющие были давно готовы, так что осталось только собрать их воедино. И все же перед рассветом я пошел спать, потому что утром меня ждали великие дела.

Если соваться в пещеру с ящерами на первом танке меня принудила необходимость поддержки своего высокого статуса, а погружаться под воду к демонам заставила безвыходность ситуации, то в первый в этом мире истребитель я полез добровольно.

Никому не отдам право на статус первого пилота этого мира. И без того уже первым воздухоплавателем стал Турбо, это если не вспоминать древнего мага с его летающим островом. Но то дела седой древности, так что можно начинать новый отсчет.

Наша первая «птичка» казалась отнюдь не ласточкой, а каким-то индюком, вышедшим из рук доктора Франкенштейна. Ставшая основой самолета танкетка и то выглядела изящнее. Но сейчас меня интересовали ходовые испытания, а не красота. К ней мы вернемся позже.

С танкетки была снята вся ходовая с гусеницами, и на ее место прикреплены три антигравитационные платформы – две сзади и одна спереди. Можно было бы обойтись и меньшим количеством, но не хотелось рухнуть в море из-за поломки одного из приспособлений, сроки эксплуатации которых закончились еще пару сотен лет назад. С этой же целью на борту имелись два накопителя энергии, укомплектованные парой связанных с хаосом артефактов.

К бокам танкетки были приделаны два коротких крыла, а под ними, у самого корпуса, разместились два похожих на сардельки реактивных двигателя. Кургузый хвост и нашлепка стекла пилотской кабины дополняли абсолютно лишенную изящества картину.

Ну, по крайней мере, пилот выглядел на все сто. Для того чтобы в этом убедиться, я даже заставил гномов посеребрить большую медную пластину. Из нее на меня смотрел чувак, напоминавший первого космонавта. Облегченный огнеупорный скафандр был окрашен в оранжевый цвет. Новый шлем был намного легче даже второй модели и вполне позволял вертеть головой, что в полетах может понадобиться. Все это выглядело очень пафосно, но имело свой смысл. Таким образом удавалось ослабить напряжение и страх перед опасным делом.

На широкой, освобожденной от всего лишнего палубе меня ждал «Дракфайтер-1». Уверен, что дольше окончания первых испытаний это убожество не доживет. И очень надеюсь, что мы будем разбирать целый аппарат, а не выуживать из моря обломки.

Так, успокоились, пару раз глубоко вздохнули и полезли внутрь… После подъема по короткой лесенке я перевалился через бортик кабины и начал устраиваться в пилотском кресле. Странно, вчера мне уже доводилось здесь сидеть, но именно сейчас в голове завертелись мысли о том, что нужно переделать. Ладно, ничего катастрофического нет, так что продолжаем.

Управление мы решили сделать стандартным для самолетов времен Второй мировой войны, как я это видел в фильмах. Между ног, на уровне коленей, находился рычаг штурвала. Справа – два рычажных ползунка скорости и высоты. У первого – три деления, а у второго – пять. То, что платформы могут двигаться не только вверх и вниз, но еще и вперед, я узнал, лишь получив в руки мемуары спасшихся гномов.

И все же реактивные двигатели не оказались напрасной затеей. По записям, даже на пределе мощности скорость не впечатляла. По тем же записям набор высоты имел пять уровней. Пока неясно, сколько это будет в метрах, да и принцип работы антигравитационных платформ непонятен. Все, что я выяснил, – они взаимодействовали с гравитацией как подводная лодка с водой. То есть платформы набирали для себя и носимой нагрузки «нейтральную плавучесть» в соответствии с разной высотой.

Больше всего меня напрягало, что понимание принципа действия остается на уровне догадок даже после постройки самолета. Управление выяснилось методом тыка – мы прикрепили платформу к палубе цепями и просто замыкали разные управляющие выходы. По действиям дергающейся в цепях плиты выяснили, что и как. Теперь мне предстояло проверить все это в реальных условиях. Море в качестве места аварийной посадки меня мало успокаивало, даже в комплекте с особой конструкцией скафандра. Для полетов над водой мы оборудовали его резиновыми вставками и небольшим баллоном со сжатым воздухом. Открыв кран, я мог не только дышать под водой, но и накачать себе неплохой спасжилет.

Ладно, хватит трястись.

Я кивнул Парко, который стоял на лесенке и застегивал мне ремни безопасности. Гном кивнул в ответ и, соскочив вниз, исчез из моего поля зрения.

Ну-с, приступим.

Для начала закрываем стекло кабины. В случае чего оно легко отстреливается сжатым воздухом из бортовой системы. Посмотрев сквозь стекло, я подвигал рычагами. Элероны на крыльях и рули высоты на хвосте двигались без проблем. Силовую тягу гномы сделали на основе того же принципа, что и в самокатах. Мне хотелось, чтобы все было просто и надежно, а Парко заявил, что это и есть самая надежная схема. Придется поверить.

Только сейчас я полностью понял фобии некоторых людей, которые боятся летать в самолетах, не понимая, как вообще такая тяжеленная железяка может подняться в небо. Захотелось перекреститься, точнее, я даже сделал это, хотя набожным меня не назовешь. Не помешает.

Так, идем в отрыв.

Для начала я щелкнул тумблером на передней панели и почувствовал, как завибрировали все три платформы. Тихо зашелестел выдающий энергию накопитель. После того как регулятор высоты из нулевого встал в первое положение, жавшиеся к бортам галеры зрители нырнули вниз. Судя по тому что мачта была еще здесь, поднялся я не очень высоко.

Так, теперь второй уровень высоты.

Ощущение было такое, словно попал в поднимающийся лифт. По телу пробежали мурашки. Стоящая впереди мачта ухнула вслед за зрителями. Сразу же появилась мысль, что нужно придумать какое-то окошко в полу кабины, потому что обзор не просто неудачный, а пугающе ограниченный.

Ладно, переводим ползунок в третье положение, пока не начало трясти от страха.

Еще один подъем дался легче и спокойнее. Мне пришло в голову посмотреть, что же там внизу, особенно насторожили ставшие близкими облака. Сразу сказалась неудачная конструкция кабины. Пришлось открывать стекло. В открытый шлем тут же ударил ветер. Я сдвинул прозрачный щиток и наклонился через бортик кабины.

Ох ты ж, ешкины матрешки!

Высоты я не боюсь, но такие встряски – это уже перебор. Бирема, видимая внизу и чуть в стороне, казалась небольшим игрушечным корабликом. Высота – метров триста, не меньше. Ну или мне так показалось.

Возвращение стекла кабины немного успокоило меня.

Нужно выполнить хотя бы программу-минимум, а уже после думать о том, как вернуть эту дуру на борт биремы. Ладно, в крайнем случае сяду на воду.

Тут же пришла мысль, что следующую модель стоит сделать плавающей. Оборудовать поплавками или чем-то еще, пусть гномы думают. Подниматься выше я не стал – хватит и этой высоты. Так что перешел к горизонтальному движению.

При разработке аппарата я столкнулся с тем, что мало что знаю об аэродинамике. Да что уж там, пока не начал вспоминать все, что знал и слышал о самолетах, думал, что закрылки и элероны как-то влияют на вертикальное управление. Мозговой штурм напомнил, что те же элероны нужны для крена, а повороты и набор высоты осуществляются с помощью вертикальных и горизонтальных рулей на хвосте.

Воспоминание обо всех этих мытарствах вызвали ощущение чуда – сделать хоть что-то годное получилось только благодаря снисходительности высших сил.

Что-то я ударился в экзотерику. Неужели сказывается нахождение в небе? Ладно. Вернемся к делу.

После перевода рычага скорости из нейтрального в первое положение я ощутил мягкое ускорение. Скорость была мизерной, да и самолет пошел как-то боком. Штурвала он совершенно не слушался. Ситуация чуть исправилась, когда на второй скорости крылья и хвост ощутили упор воздуха. Аппарат пошел ровнее. На третьей скорости все стало еще лучше.

Меня охватил восторг, отчего я издал нечто похожее на клич ковбоя. Радость чуть поутихла, когда попытался опустить самолет ниже. Скорость упала. Мало того, машина никак не хотела опускаться. В груди начало зарождаться сильное беспокойство, но тут вовремя включились мозги. Перевод рычага высоты в третье положение решил вопрос, и самолет боком завалился вниз. Сначала ветер чуть закрутил машину, но увеличившаяся скорость позволила выровняться.

Вот и еще одна закладка на модернизацию. Нужно либо поставить автоматику при пересечении уровней высоты, либо учиться делать это самому, так же, как, не задумываясь, опытные водители используют рычаг скоростей.

Несколько раз набрав и сбросив высоту, я ощутил грань, когда машина либо не желала уходить вниз, либо становилась слишком тяжелой, превысив некий уровень. Думаю, опытного летчика такие фортеля вогнали бы в ступор. А вот я, не имея понятия о законах аэродинамики и о том, как должен вести себя аппарат тяжелее воздуха в этом самом воздухе, воспринимал все как должное.

Часовая палочка на панели показала, что я в небе уже более получаса, но перед тем как вернуться, нужно еще испытать двигатели. Еще один тумблер и третий ползунковый рычаг отвечали за реактивную тягу.

После щелчка тумблера за бортом хлопнуло и загудело. Ограничивающих позиций в управлении тягой не было, так что я постепенно увеличил ее, почувствовав вдавившее меня в спинку кресла ускорение. Меня вновь охватил восторг. Экспериментатор уступил место дорвавшемуся до штурвала мальчишке. Желание заняться высшим пилотажем пришлось подавлять усилием воли – хорошего понемножку.

Вырубив реактивную тягу и сбросив рычаг высоты до первого положения, я почувствовал, что машину больше не поддерживает магическая сила. Точнее, ее опора стала мизерной. Тут же сказалась небольшая длина крыла. Машина взбрыкнула и принялась заваливаться набок. Элероны исправили положение, и самолет носом вниз устремился к морю. Крылья все же нашли опору и самостоятельно, без поддержки антигравов, позволили мне выйти на пологий спуск.

На всякий случай метрах в двадцати от поверхности моря я опять врубил второй уровень высоты и почувствовал, как самолет потянуло вверх. Возврат на первый уровень мягко уронил меня вниз, но спуск закончился метрах в четырех над морем.

Сделав пологий разворот, я увидел впереди бирему, которая явно старалась все это время догнать меня. Получалось у штурмана плохо, так что до корабля нужно лететь километров пять. Врубив реактивную тягу, я с наслаждением понесся над волнами, сверкающими подо мною солнечными бликами словно россыпь серебра.

Ну вот и сбылась детская мечта – я стал летчиком.

Рисковать с посадкой на борт смысла не было, хотя имелась идея, как это можно сделать лихо и по-гусарски. Но все же я вырубил все кроме антигравов на первом уровне высоты. Машина замерла над морем в пятидесяти метрах от приближающейся биремы.

Корабль сбросил скорость, и через десять минут самолет подхватили манипуляторы бортового крана. Рычаг высоты перешел в нейтральное положение, и самолет мягко опустился на палубу. Причем так мягко, что это стало для меня приятным сюрпризом, значит, можно обойтись опорами, а не мучиться с шасси и рессорами.

Как только свист накопителей стих, все зрители тут же с воплями бросились к самолету и буквально выдернули меня из кабины. Я уже думал, что начнут качать, но в этом мире такой традиции не было. Зато любопытство – межмировое чувство. Меня завалили сотней вопросов. Сначала я пытался отвечать, а затем решил, что будет достаточно и народного телеграфа:

– Все, хватит! Прекращайте! Вот же. Медведь!

– Да, вождь.

– Разгоняй всех по рабочим местам. Займи десантников чем-нибудь. Тут остаются только мастера и ты. Пусть кто-нибудь доставит сюда чертежную доску. Все, выполняй.

Говорил я сквозь все тот же град вопросов и восторженных восклицаний. Рев Снежного Медведя мгновенно прекратил галдеж. За этим последовали четкие приказы капитана десантников, и народ быстро очистил палубу. Рядом со мной остались только Турбо, Парко, мастер Гико и еще два гнома, имена которых стоило бы уже запомнить. Но пока они не знают доракского языка, это несущественно.

– Ну что же, уважаемые мастера, давайте подводить итоги испытаний. Сначала вы. Парко?

– Мы успели замерить почти все, но, сами понимаете, замеры очень приблизительные, – достав блокнот, начал отчитываться гном.

Он стал выглядеть более солидно и теперь явно верховодил в нашей маленькой гномьей общине. Особенно на это повлияли его успехи в изучении доракского языка, а значит, мои приказы гномам приходили только через него. Даже братья перестали его шпынять, по крайней мере на людях. Статус оказался сильнее семейной табели о рангах.

– Продолжай.

– Первый подъем на четыре метра, – начал выдавать точные данные гном, используя привычную для меня метрическую систему, которую я ввел внаглую, пользуясь служебным положением. – Затем – сто пятьдесят метров, но это очень… в общем, неточно. Дальше замерить не получилось.

– Пока и этого хватит. Но только пока. Перечитывайте записи, экспериментируйте с платформами. Мне нужен запас высоты. С такой тяжестью мы на одной реактивной тяге до облаков не дотянем. В любом случае нужно менять всю конструкцию. Я думал, что с танкетками будет быстрее, но выяснилось, что быстрее не значит лучше. Будем делать все основательно. На палубе неудобно, так что… Медведь, – обратился я к капитану, – готовь роту к сходу на берег. Будете строить долговременную базу.

– Очень хорошо, – кивнул Медведь. – Парни засиделись на одном месте. Так и до проблем недолго.

– Вот и разомнутся. На острове работа найдется всем. Скажи штурману, пусть сам выберет удобную бухту.

– Да, вождь. – Медведь двинул кулаком в свою кожаную броню и пошел выполнять приказ.

Пока мы с диким общались, гномы перешептывались на своем языке. Я не стал им мешать, дав Парко возможность объяснить все товарищам. Мастер Гико хоть и не мог еще говорить на доракском, но неплохо его понимал. И все же он, как и два других гнома, внимательно слушали объяснения Парко.

– Итак, уважаемые мастера, нам нужно начинать все сначала, – сказал я, подходя к похожей на мольберт чертежной доске.

Рисовальщик из меня еще тот, но ничего, разберутся.

– Для начала мы откажемся от металлической брони и закрепим на каркасе шкуры ящеров. Только кабину сделаем покрепче…

Дальше я начал загружать мастеров всем тем, что пришло мне в голову во время полета, параллельно пытаясь изобразить грифелем на доске что-то среднее между Як-3 и космическим катером из фантастического фильма.

 

Глава 5

На доводку до ума «Дракфайтера-2» ушло больше недели. Причем первые два дня мастера провели на палубе биремы, а уже затем перебрались на островную базу. Засидевшиеся в тесных трюмах дикие успели неплохо поработать над обустройством лагеря. Так что мастера переселились в комфортабельные, хоть и неказисто выглядевшие жилища. Эти бунгало были возведены по предложенному эльфом плану. Похоже, именно так строили у него дома. Внешне это было похоже на легкие беседки с циновками вместо стен. В жарком климате острова такого укрытия от непогоды было вполне достаточно.

После того как из меня выплеснулись все идеи, я почувствовал себя лишним в группе настоящих мастеров и самоустранился от работ. Тем более мне нужно было доводить до ума свои летные навыки. Именно для этого мы не стали разбирать «Дракфайтер-1», только усовершенствовали его, чтобы разместить второго пилота. Плюс к этому я озаботился о дублирующем управлении для ученика.

С каждым взлетом мои навыки управления «Дракфайтером» становились все увереннее и даже бесшабашнее. Приходилось постоянно сдерживать тягу к высшему пилотажу – наш первенец все же далек от совершенства. Временами мне даже чудилось поскрипывание соединений крыльев и хвоста, хотя вряд ли это возможно. Солидная грузоподъемность позволила гномам дать волю своей тяге к надежности и основательности. Так что в отличие от самолетов моего родного мира этот был по жесткости больше похож на броневик.

После трех дней тренировок я чувствовал себя настоящим воздушным асом и снисходительно смотрел на тех, кто первый раз усаживался в пилотское кресло. Для начала туда попал Парко, чтобы самому увидеть, что именно нужно изменить в конструкции следующей модели. Не уверен, что он хоть что-нибудь понял, потому что из кабины гнома пришлось извлекать с помощью диких. Вид мастер имел такой, словно вот-вот отдаст богу душу. Напросившийся со мной во второй учебный полет Такис пережил его намного лучше, но все равно выглядел бледным и испуганным. Впрочем, на парня у меня другие планы, и ему хватит подводных работ до конца очень яркой и интересной жизни.

Главную надежду я возлагал на ушастых членов команды. Если вспомнить, как лихо они кувыркались под куполом цирка, лучших кандидатов в пилоты в этом мире попросту нет.

Если Гобой на влюбится в небо с первого же захода, сроки подготовки к схватке с драконами сильно увеличатся, а шансы на выживание горцев соответственно уменьшатся.

Первый полет бы ознакомительным. Я вертикально набрал высоту, завалил «Дракфайтер» на левое крыло и, вырубив антигравы, практически вошел в пике. Желая проверить ушастого по максимуму, немного перестарался. После экстремального выхода из пике у самой воды даже меня, имеющего десятки часов полета, немного потряхивало. На подходе к базе удалось полностью успокоиться, и на аэродром, который находился между пляжем и поселком, я сел, полностью владея собой.

Аэродромная команда из гнома и двух матросов быстро вскрыла кабину и помогла нам избавиться от ремней.

Гобой выглядел точно так же, как и до взлета, и это внушало определенные надежды.

– Ну как тебе?

– Я хочу летать, – ответил эльф, по-прежнему не проявляя никаких эмоций, но то, с какой нежностью он при этом погладил корявый борт «Дракфайтера», говорило: он мой с потрохами.

– Ты будешь летать, но одного тебя мало.

– Мой сын.

– Твоего сына мы тоже научим, но он сначала должен хоть немного повзрослеть. Мне нужны еще с десяток эльфов в качестве пилотов. Ты поможешь договориться с твоим народом?

Эльф нахмурился.

– Со всем народом?

– Все равно, с кем ты будешь договариваться и сколько за это придется заплатить, но мне нужны десять пилотов, и очень быстро. Если все получится, я закрою твой долг, и вы сможете отправиться домой.

Эльф ответил не сразу, явно получив пищу для серьезных раздумий.

– Я хочу себе такую большую птицу, – сказал Гобой, еще раз погладив борт самолета.

Ага, с разбегу. Придется спускать ушастого на землю. Я явно переоценил его скромность. В таких случаях лучше всего занимать жесткую позицию, показывая другой стороне то, что его услуги посредника далеко не эксклюзивны. Тем более что так оно и есть – в Срединном море найдется немало торгующих с эльфами купцов, чтобы договориться с ушастыми.

– Когда я сказал, что не беспокоюсь о цене, то говорил о разумной награде. Мне пилоты не нужны в вечное рабство. Только на пятилетний контракт. Оплата золотом – в два раза больше, чем у рядового легионера. Тебе за посреднические услуги – списание долга и контракт командира эскадрильи. Оплата – на уровне с Вайлетом. Ответ я хочу получить прямо сейчас.

Падение с высот эльфийских фантазий было стремительным и жестким. Гобой даже вздрогнул. Его лицо опять застыло холодной маской, но через пару секунд он все же кивнул.

– Я согласен.

– Хорошо, – позволив себе мягкую улыбку, сказал я. – Если хочешь, мы заберем твою семью прямо сейчас и вместе полетим к вам на родину.

– Нет, – практически без раздумий мотнул головой Гобой. – Мы будем жить на острове.

Что и требовалось доказать – теперь небо заменит всей семье ушастых родину. Уверен, что и другие эльфы вряд ли захотят покинуть меня после завершения контракта.

В этот же день мы приступили к тренировочным полетам. Эльф занял переднее сиденье в общей кабине. Для этого пришлось делать нечто похожее на детское кресло для автомобиля. В случае необходимости оно снималось, и там мог разместиться человек. Гобой практически без моей помощи поднял машину в воздух и уверенно повел ее над морем. Оценив сноровку эльфа, я отдал приказ набрать высоту. Теперь уже мне приходилось удерживать Гобоя от рискованных маневров. Нужно признать, что в качестве пилота эльф давал мне сто очков форы.

К концу первого полета меня даже немного замутило. А вот ушастый чувствовал себя великолепно и буквально лучился восторгом. В общем, дальше Гобой тренировался сам. Я лишь раз в день поднимался с ним в качестве инструктора.

В один из таких вылетов мы и увидели дымящуюся галеру. Первое впечатление оказалось обманчивым, пожара на корабле не было, просто Вайлет немного перестарался с сигнальными дымами.

Наше появление народ воспринял немного неадекватно. По палубе забегали десантники, и в сторону летящего над морем истребителя сразу повернулись две баллисты. К тому же эльф решил покрасоваться и пролетел над галерой, едва не задев мачту и матроса в «вороньем гнезде».

Перегородки между сиденьями не было, поэтому я постучал кулаком в шлем, который едва выступал над спинкой кресла. Гобой повернул голову. Шума «Дракфайтер» издавал немного, так что переговорам мешали только шлемы.

– Отводи машину подальше. Так, чтобы не достала баллиста. Зависни на нижнем уровне высоты.

Эльф кивнул, и машину тут же качнуло вправо. Заложив вираж, «Дракфайтер» облетел галеру и заглушил двигатели. Через десять секунд мы зависли над волнами. Я открыл стекло кабины и, встав в полный рост, снял шлем, давая возможность рассмотреть свое лицо в подзорную трубу.

С галеры тут же замахали и приветственно закричали.

Взяв управление на себя, я совершил недавно разработанный маневр посадки на палубу. Для этого на подлете к кораблю врубил вторую высоту и тут же перешел на нейтралку. Подпрыгнув с четырех метров на семь, «Дракфайтер» сделал горку и мягко сел на доски палубы. Через пару мгновений нам пришлось пережить целый шквал эмоций. Восторженные вопли и подпрыгивания здоровенных диких чуть не оглушили меня и не развалили галеру. Только минуты через три Вайлету и Расколотому Валуну удалось навести порядок и выстроить десантников для церемониального приветствия.

– Как там дома? – наконец-то добравшись до майора и дружески обняв его, спросил я.

– Нормально, – отмахнулся Вайлет. – Баронесса прекрасно справляется. Привезла с материка бойцов-людей. Теперь они бодаются между собой и с нашими. Зрители беснуются, золото и вино течет рекой.

То, что для Вайлета дикие теперь наши, вызвало у меня легкую улыбку. Так и должно быть, главное – семья и боевое братство, а рост, цвет кожи или форма ушей – дело десятое.

– Вы вовремя. На новой базе – куча дел, и Медведь, кажется, уже вымотался. Проблему с полетами мы решили, нужно начинать готовить десантников.

Высадка с галеры на остров прошла так же бурно, как и наша с эльфом посадка на ее палубу. И все же давно впитавшие в себя дух дисциплины командиры быстро навели порядок. Жизнь на острове разгорелась, как костер после выплеснутого в него бензина. Вайлет тут же перетянул на себя одеяло руководства, чему Снежный Медведь был откровенно рад. Да и меня это успокоило. Не то чтобы я сильно влезал в дела базы, но оглядываться приходилось.

Отвлечься от полетов все же потребовалось – почти сутки с короткими перерывами все руководство десантной бригады обсуждало план тренировок бойцов, их вооружения и вообще концепцию этого рода войск. Общее руководство бригадой принял на себя Вайлет, получив звание полковника. Снежный Медведь возглавил десантников и получил очередное звание майора. Эскадрилья «Дракфайтеров» и звено гасителей передавались под руку майора Гобоя Фокороша.

Пока приводил родовое имя эльфа в удобоваримый вид, едва мозги себе не вывихнул.

Все наземные службы авиации возглавил капитан Вако Громобой из рода Урум. Летать гномы точно не захотят, а пускать эльфов к самолетам без присмотра бородатых мастеров чревато серьезными неприятностями. Со знаками отличия я решил не усложнять себе жизнь, оставив разноцветные шарфы.

Озадачив своими идеями штаб бригады, я вновь вернулся к авиации. Дела там продвигались с непривычной для гномов стремительностью. «Дракфайтер-2», как и первый самолет, был далек от совершенства, но иного я и не ждал. Все делалось на коленке, так что мастера получили заслуженную похвалу и тут же взялись за сборку гасителя. Набив руку, гномы собрали его за сутки, тем более для этого нужно было лишь сменить траки одного из трех наших танков на четыре антигравитационные платформы. Ни крыльев, ни хвоста там не было. Управление производилось торчащими в разные стороны реактивными соплами. Взлетать выше трех десятков метров эта махина точно не будет, так что получился магический аналог экраноплана.

На этом запасы платформ закончились. Водолазы и так работали на грани фола, но я все равно запретил им нарушать технику безопасности. Нам еще нужно найти пилотов.

На осваивание истребителя я дал Гобою еще два дня, а сам пока пытался заставить тяжелый гаситель двигаться именно туда, куда мне нужно. Мне жутко хотелось отправиться в путешествие на «Дракфайтере», но для транспорта тоже требуется пилот – не сажать же за штурвал Чирика.

Правда, у мелкого эльфенка на этот счет было другое мнение. Он рвался в кабину пилота с каким-то болезненным остервенением. Все закончилось неудачной попыткой угнать гаситель, но ушастый диверсант был схвачен бдительным Такисом. Парень подловил эльфенка не из желания нагадить или выслужиться передо мной. Просто в последнее время он возился не только со сложным оборудованием для ныряльщиков, но еще и с постоянно тупящим пополнением из молодых матросов. Они хоть и были на пару лет старше Такиса, но не имели его опыта, да и мозгов – тоже. Так что в действиях ушастого наш юный глава ныряльщиков углядел простую дурь и небрежение к дорогому оборудованию.

Между пацанами и так особой дружбы не было, а сейчас они, похоже, превратились во врагов. Мне хватило печальной истории с Леком, поэтому я собрал мальцов и устроил небольшой урок логики. На открытой веранде никого, кроме нас, не было, но у соседнего бунгало в пределах слышимости мялся Гобой. Похоже, его методы внушения на сына не особо действовали, так что эльф явно интересовался, сумею ли я пробиться сквозь подростковый максимализм, да еще и в эльфийском исполнении.

– Чирик, ты хоть понимаешь, от чего тебя спас Такис?

Скрывать эмоции у мальца получалось хуже, чем у его родителя. Мимика эльфов сильно отличалась от человеческой, но я уже привык. Тонкие вертикальные щели, которые у ушастых заменяют нос, искривились, уши прижались к черепу, а верхняя губа поднялась, открывая тонкие и острые зубы.

– Не понимаешь, – с наигранной грустью констатировал я. – Ты знаешь, что в легионе полагается за воровство?

А вот теперь пошла реакция на испуг – уши встали торчком, губы вытянулись в тонкие линии, а глаза распахнулись, как у героев аниме. Даже ноги чуть согнулись в коленях, чтобы в любой момент пуститься наутек.

– Тебя, конечно, никто казнить не стал бы, но возможность прикоснуться к самолету ты потерял бы навсегда даже в качестве члена аэродромной команды.

Судя по реакции эльфенка, новые словечки ему знакомы, так что вся мрачность перспективы очень ярко отобразилась в его воображении.

– Благодаря Такису у тебя все еще остался шанс стать пилотом.

Все, я вплотную подошел к порогу восприятия. Если продолжать давить и тем более переходить на нравоучения, пацан закроется. После этого все мои слова, какими бы грамотными и хорошо подобранными они ни оказались, будут ему до фонаря. Так обстояли дела и в моем детстве. Уверен, эльфийский подростковый коктейль гормонов давит на мозг ушастых детишек ненамного слабее.

Дальше пусть думает сам. Поймет – будет из пацана толк. Не поймет – спишем в пассив, а как подрастет, отправим на родину лазать по лианам вместе с мартышками.

Не знаю, сам ли ушастик сделал правильный выбор или папаня провел более яростный втык, но когда мы закончили подготовку к дальнему перелету, Чирик подошел ко мне и, дождавшись заинтересованного взгляда, заговорил:

– Я все понял, больше глупостей не будет. Простите. С Такисом мы уже помирились.

Доракский язык паренек освоил лучше своего отца, но это неудивительно – детям языки даются легче, чем взрослым.

– Ну что же, я рад за тебя. Иди готовься.

– К чему? – напрягся эльфенок, как гончая при виде зайца.

– Полетишь со мной вторым пилотом.

Парня словно шилом кольнули. Он подскочил на месте и заметался, не зная, куда бежать. Несмотря на другую расу, реакции у него были как у обычного человеческого подростка.

Наконец-то определившись с направлением, Чирик побежал к отцу, который в сотый раз осматривал переживший четвертую волну изменений «Дракфайтер-1». Вторую модель после испытаний пришлось вернуть на доработку, так что наш первенец еще полетает, пока не займет свое место в музее авиации.

Основную подготовку к полету гномы провели еще накануне, а нам с эльфами собраться что беднякам. Так что на рассвете следующего дня истребитель, упруго подпрыгнув, ударил струями огня из дюз и рванул в небо.

Мой старт получился не таким зрелищным. Гаситель солидно и как-то даже лениво поднялся в воздух, вышел на четыре метра нижнего предела и, набирая скорость, понеся над волнами. В стрелковой башне сидел излучающий бешеную радость эльфенок, а место в крановой башне оккупировал Карп. Нам еще везти обратно будущих пилотов, так что занятого диким места было жалко, но Медведь был непреклонен и настоял на введении в экипаж моего телохранителя. Четвертым в трюме гасителя сидел Дуган. Ученик уже неплохо разобрался как в гномьих артефактах, так и в переделанных хаоситских преобразователях энергии. На гномов в качестве бортинженеров рассчитывать не приходилось – мало того что нужно лететь, да еще и над морем. В общем, без вариантов.

Тири тоже пыталась примазаться к полету, но я дал ей задание создать для эскадрильи хоть какую-то связь. С этим вопросом вообще было много проблем. Хорошо выглядеть умным там, где есть примеры из родного мира, а у местных мастеров – основа для воплощения импортированных идей. А вот со связью все пошло наперекосяк. И гномы, и хаоситы никогда даже не ставили себе подобных задач. А я, в свою очередь, понятия не имел, как работает простейшее радио.

Легко быть умным за чужой счет, так что этот пример станет мне уроком на будущее. К тому же неплохо время от времени сбивать с себя корону. Конечно, делать это нужно очень осторожно, чтобы не перестараться, – заниженная самооценка вредна не меньше завышенной. Золотая середина – наше все.

Восторг начала путешествия постепенно пошел на убыль. Гаситель летел со скоростью не меньше сотни километров в час, на глаз, конечно, но разогнались мы неплохо. Мелькающие внизу волны слились в одно махровое покрывало с блестками. Сотней метров выше выписывал вензеля «Дракфайтер». Гобой развлекался, но не забывал о моем приказе постоянно находиться в пределах нашей видимости.

Где-то через час Чирик крикнул со своего места:

– Командир, сигнал!

Учится паренек. Я лишь раз коротко объяснил допустимые на борту гасители команды и ответы на них, и этого хватило.

– Точнее! – крикнул я, по-прежнему смотря вперед.

– Три красных.

За неимением другого варианта связи я решил использовать кодовые сочетания трех цветов, как у светофора. Замена радио, прямо скажем, никудышная, но альтернативы все равно нет.

Три красных сигнала означали, что по курсу находятся три корабля. Дважды нажав на зеленую кнопку на панели, я заставил вспыхнуть магические лампы на носу, брюхе и корме гасителя. Это была команда следовать дальше без изменения курса, который нам удалось проложить с помощью компаса и обычной карты, где были приблизительно обозначены побережье и окраина Радужного леса. Ничего, доберемся до места, и Гобой найдет своих без каких-либо карт.

В течение дня особых происшествий не было. Но это у нас, а вот у экипажей трех купеческих судов и еще четырех одиночек, среди которых была одна военная галера, впечатлений хватит лет на десять. А как еще можно воспринимать сначала пролетевшую в вышине огромную птицу, а затем контрольным выстрелом в голову пронесшуюся над самой водой в пределах видимости здоровенную и явно очень тяжелую штуку, оставляющую за собой странный хвост из водяной пыли. Кто-то даже попытался запустить в нас огненный конструкт, но ярко-красный шарик просто не смог догнать гаситель и бессильно потух далеко позади нас.

Это происшествие заставило меня задуматься о защите от магии, о которой я, к моему глубокому стыду, совершенно забыл. Сказалась расслабленность из-за безопасности, которую центуриям легиона дарили деструкторы хаоситов. Раньше мы полагались на защиту деструкторов, физическую силу диких и простое оружие, но теперь-то у нас все будет основываться на магии. Нужно этот вопрос обговорить с Дуганом, и как можно скорее.

Ближе к вечеру я позволил Чирику сесть за штурвал. Минут пять он дисциплинированно держался за основной рычаг, не приводя в действие ни поворотные дюзы, ни тяги, отклонявшие антигравы. И все же деятельная натура пересилила страх получить от меня нагоняй – рука парня осторожно поползла к рычагу управления высотой.

– Так, Чирик, похоже, тебе в последнее время очень везет.

– В чем? – напрягся эльфенок, отдернув руку обратно к штурвалу.

– Теперь уже я спасаю тебя от серьезного наказания. Если бы ты незаметно дернул за рычаг высоты, не видать тебе пилотского места еще месяцев пять. А так отделаешься предупреждением. Видишь, как хорошо, что я все вовремя заметил. Но помни, в следующий раз отхватишь заслуженное наказание в полной мере. Так что цени тех, кто вместо тебя следит за твоим внутренним демоном проказ и баловства. А еще лучше – научись сдерживать его самостоятельно.

Времени у нас было хоть отбавляй, так что можно провести небольшую коррекцию подросткового сознания. Я уже давно заметил, что взрослые напрасно считают детей умственно неразвитыми. Мозг ребенка работает мощно, просто он слегка «пробуксовывает» из-за недостатка информации, неправильного посыла и гормональных бурь. Если с гормонами ничего не поделаешь, то поделиться информацией и задать правильное направление мыслям совершенно несложно. Только не стоит путать все это с давлением и попыткой перенести на формирующуюся личность собственные комплексы.

Впрочем, я не детский психолог и могу только предполагать.

Согнанный с места эльфенок явно задумался, а это всегда хороший признак.

Глянув на приближающееся к горизонту солнце, я трижды нажал на желтую кнопку. Сигнал пришлось повторять еще четыре раза, пока Гобой не удосужился посмотреть на гаситель.

– Командир, вижу сигнал. Мигающий зеленый!

Это значит, что Гобой приказ принял. «Дракфайтер» тут же ускорился и вскоре скрылся за горизонтом. Отсутствовал самолет минут двадцать. По возвращении эльф снизил свою машину, сделал полукруг и полетел впереди нас, уводя с основного курса туда, где находится удобное для ночевки место.

Уже через полчаса мы подлетали к небольшому островку, который был даже меньше Острова сокровищ – так я назвал островок, столь долго хранивший у своих берегов настоящий клад.

К этому времени солнце окончательно село за горизонт. Как только отгорел закат, ночное небо распахнуло для нас ало-голубой занавес, открыв бездонную сцену с бесконечным количеством звезд на черно-бархатном фоне. Их сложный и совсем не похожий на земной рисунок уже давно стал для меня родным.

Звездное небо, костер, своими бликами придававший окружающим зарослям налет таинственности, и хорошая компания – что еще нужно для приятного вечера? Через пару минут вынырнувший из зарослей Гобой приволок недостающую часть – тушку какого-то зверя с короткой шерстью, напоминающего здоровенного то ли зайца, то ли хомяка. Шашлык из этого зверя оказался очень вкусным.

Откинувшись на циновку, расстеленную на нагретом за день песке, я уставился в небо. В какой-то момент мне стали понятны мотивы тех бизнесменов, которые внезапно бросали свои дела и переселялись жить на Гоа. Теплый песок, ласковое море и экзотическая еда, которая продается за сущие гроши, могут легко затянуть в бездумную, очень похожую на медитацию жизнь. Все так, но я сошел бы с ума со скуки, находясь в окружении хоть и возвышенных, но безвольных и вялых как медузы людей.

Жизнь прекрасна именно яркостью своих красок и великолепным водоворотом как собственных эмоций, так и чувств окружающих тебя людей. В этом водовороте смешивается все, от ненависти и черной злобы до самых светлых порывов. Особенно поражает своей полярностью и кажущейся несовместимостью то, что люди привыкли называть любовью. Иногда она бывает тихой и мягкой, как течение полноводной степной реки. А порой страсть больше похожа на безумие, раскачивающееся от эксплозивности до апатии.

Смотреть на это интересно, а вот пережить самому как-то страшновато.

Что-то меня пробило на философию и мысли о вечном…

Практически сказочная атмосфера необитаемого острова и бездонное небо постепенно убаюкали меня, погружая в сон и даря яркие сны.

 

Глава 6

То, что приснилось ночью, моя память не сохранила. Только помню, что я куда-то бежал, чего-то добивался и кого-то безумно любил. Вместе с обрывками сна ушли и философские мысли. Сейчас мне не до вальяжного созерцания чужих эмоций и тем более не до погружения в омут страсти – нужно работать. Наши действия ускорялись с каждым мгновением, но все равно не покидало ощущение, что мы опаздываем.

«Дракфайтер» подпрыгнул вверх и тут же рванул в небо, ударив струями огня по возмущенно вздыбившемуся песку, который тысячелетиями не знал подобного обращения.

Не развалил бы аппарат, Шумахер ушастый.

Я поднял гаситель намного спокойнее. Сразу появилось ощущение уставшего от жизни старика, с осуждением наблюдающего за резвящейся молодежью. Внутри закипел злой задор, и я разогнал машину до максимума. Затем начал раскачиваться над волнами как фристайлер на заснеженном склоне. Ощущения непередаваемые – мощь и запредельная масса в сочетании с легкостью и стремительностью. Мой восторг был тут же разделен мелким эльфом в стрелковой башне, который выплеснул его в тонком визге. Правда, вслед за этим я услышал, как вырвало беднягу Дугана.

Да уж, пожалуй, это перебор.

Выровняв гаситель, я повел его прямо. Затем посадил за штурвал Чирика и пошел помогать Дугану отмывать трюм. По моему глубокому убеждению, целостность человека основывается на ответственности и признании собственных ошибок, ведущих к соответствующему наказанию.

Когда солнце почти добралось до зенита, мы увидели берег. На три желтые вспышки Гобой тут же ответил мигающим зеленым и устремился к берегу для опознания. Надеюсь, мы не сильно промахнулись в своих расчетах. Компас был надежен, а вот за карту я не поручусь.

Когда гаситель почти приблизился к берегу, где за неширокой полосой пляжа начинались густые джунгли, «Дракфайтер» пролетел над верхушками деревьев и оговоренным маневром увлек нас вдоль линии прибоя. Через полчаса полета мы приблизились к выступающему в море небольшому полуострову с широкой песчаной косой. На эту косу, метрах в сорока от зарослей, Гобой и посадил свой «Дракфайтер». Я приземлился рядом.

Имя этому лесу, как и обиталищу орков, явно дал очень прозорливый путешественник. Насколько мрачным и угрожающим был Лес духов, настолько ярким и жизнерадостным являлся Радужный лес. Казалось, его раскрасил какой-то безумный художник, плюнув на все законы биологии. Даже прибрежный песок был под стать лесу – золотистый, с розоватым отливом.

Мы выбрались на песок и завороженно уставились на это буйство природы. И только двое из нас смотрели на лес не в немом восхищении, а по-другому. Эльфы сильно изменились. От их едва заметной неуверенности и грустной отрешенности не осталось и следа. Лица расцвели эмоциями, и не все из этого эмоционального спектра мне понравилось. К радости примешалась изрядная доля хищности и злого торжества.

– Гобой, – решил я отвлечь эльфа от созерцания родного леса, – я никогда не спрашивал, но как ты вообще покинул родину? Если это, конечно, не секрет.

Злость в спектре эмоций эльфа стала ярче. Я задал этот вопрос не из любопытства, а чтобы помочь ушастому достичь пика отрицательных эмоций. Лучше, если это произойдет здесь и сейчас, а не где-нибудь среди хижин родного племени. Здесь на эмоциональный накал успокаивающе повлияет вид человека, который выкупил его из рабства и доставил домой. Случись это в радужной глубине леса, в окружении родственников, общения с которыми Гобоя лишили люди, вспышка негатива может иметь непредсказуемые последствия.

– Не секрет, – зло прошипел эльф. – Сначала мы осторожно относились к чужакам. Они привозили красивые вещи и острые ножи. Потом начали привыкать. Стали ходить на торг всей семьей, как на праздник. Подлости не ждали и принимали угощение без опаски. Отравить эльфа не сможет даже самый хитрый и умелый человек. Но однажды пришел маг. У нас нет магии, а у него была. Очень подлая магия. Праздник закончился. Началось рабство.

С каждым новым предложением речь Гобоя становилась все жестче и невнятней. Слова срывались в шипение.

– В мире много подлости, – философски подметил я, – но немало и добра. Может, высшие силы решили дать тебе испытание перед тем, как подарить небо?

Чисто иезуитский ход, но практически всегда срабатывающий. Попробуй отрицать высший план, особенно если в результате ты получаешь нечто значимое.

Эльф странно посмотрел на меня и начал раздеваться.

И чего это он удумал?

Мое недоумение было быстро развеяно. Чирик последовал примеру отца. Когда на эльфах остались лишь набедренные повязки, Гобой достал из своей сумки связку маленьких тыквенных бутылочек. Вскрыв все емкости, он начал наносить на тело сына разноцветные полосы. То же самое он проделал и с собой.

Ага, вот он каков, первозданный облик детей Радужного леса. Эльфы сейчас выглядели так, словно катались по этой самой радуге.

По-прежнему не проронив ни слова, Гобой кивнул мне и стремительным рывком взлетел на крону ближайшего дерева. Чирик с не меньшей грацией устремился за отцом.

Пришло время ожидания – самая нелюбимая часть моей жизни. И совсем не потому, что мне не нравится безделье, просто в такие моменты сильно разыгрывается фантазия. В голову лезут самые невероятные сценарии предстоящих событий. И что самое мерзкое, нет информации, которая могла бы подтвердить положительный сценарий или опровергнуть отрицательный.

Постепенно тревожность нарастала. Итогом стало то, что обед и ужин были поглощены без аппетита, а ночью так и не удалось уснуть. За пределами уже не казавшегося надежным укрытием гасителя жили своей жизнью джунгли. Их дневное очарование пропало, а ночью Радужный лес казался не менее угрожающим, чем родина орков.

За бортом что-то постоянно шуршало и подвывало, то ли ветер, то ли какая-то зверушка. Временами раздавался рев неведомого животного. Возможно, это был опаснейший хищник, а может быть, в лесу бродила мелкая и ехидная тварь размером с крысу. Бывают в природе и такие казусы. Но воображение почему-то не хотело ограничиваться скромными размерами и умеренной опасностью.

Уже под утро, когда усталость наконец-то начала брать верх над осторожностью, в борт гасителя негромко постучали.

– Кто там? – вскинулся я и даже хохотнул, подумав, что могу услышать в ответ голос почтальона Печкина.

– Я вернулся, – вместо почтальона откликнулся Гобой.

Ну что же, вот и момент истины.

– Сидите внутри и не высовывайтесь, – сказал я напрягшемуся экипажу.

В ответ Дуган мелко закивал, а Карп упрямо набычился.

– Ну и фиг с тобой, Золотая рыбка, полезли, – отмахнулся я и дернул запорный рычаг на десантном люке гасителя.

Может, это не очень разумно, но порой приходится наступать на горло собственной паранойе, даже если кажется, что она нашептывает вполне правильные вещи.

Снаружи все осталось на месте – укутанный в предрассветный туман и оттого немного блеклый Радужный лес и спокойное как сытый лев море. Из нового на песчаном пляже появились двенадцать фигур – хрупкие эльфы в набедренных повязках и с боевой раскраской. Хотя, может, и не боевой, а вполне повседневной – кто их, ушастых, знает.

Самым мелким из пришельцев был точно Чирик. Его я узнал сразу, а вот Гобоя пришлось высматривать – очень уж одинаковыми выглядели хрупкие и низкорослые эльфы, да еще со своим абстракционистским боди-артом.

Позади меня на песок грузно спрыгнул Карп, но трубки в руках у каждого эльфа намекали на то, что присутствие телохранителя вряд ли мне поможет, если все пойдет наперекосяк.

– Как все прошло? – спросил я у наконец-то опознанного командира противодраконьей эскадрильи.

Вопрос не праздный и отнюдь не риторический – предплечье у Гобоя было покрыто какими-то листьями. Вряд ли это царапина от неудачного падения с дерева.

– Хорошо. Меня сначала не поняли. – Эльф непроизвольным жестом прикоснулся пальцами к повязке из листьев. – Потом поняли. Со мной родичи. Они хотят попробовать небо.

– Только попробовать?

– От неба отказаться нельзя, – обнажив в улыбке мелкие зубы, выдохнул эльф.

– Ну что же. Можешь их прокатить. Только недолго. Нам еще назад возвращаться.

Аттракцион для ушастых занял не больше часа. Гобой сажал на учебное место очередного родича, делал в небе пару фигур высшего пилотажа и выгружал обалдевшего кандидата в пилоты на песчаную косу. Через час семеро из десяти пришедших с Гобоем воинов согласились лететь с нами хоть к черту на кулички, лишь бы самим управлять чудесной железной птицей, а на остальных троих нельзя было смотреть без слез. Что-то держало ушастых дома, но небо уже успело отравить их душу, так что в глуши Радужного леса им обеспечена ломка. Но меня психологические проблемы эльфов волновали примерно так же, как заботы индейцев интересовали американского шерифа. Образовалась проблема посерьезней. Нужно обговорить с гномами меры безопасности, чтобы эти летуны не попробовали умыкнуть пару наших птичек. Конечно, очень скоро преобразователи энергии хаоса накроются медным тазом, но нам от этого легче не станет.

Закончив со смотринами, Гобой загнал шестерых родичей в трюм гасителя, а одного взял к себе в кабину «Дракфайтера». Я же решил сделать небольшой финт и усадил Чирика за штурвал нашей машины. Парень явно волновался, но уверенно поднял тяжелый гаситель и повел его над морем. Судя по реакции более взрослых родичей, моя задумка удалась и статус малолетнего эльфа взлетел до небес.

Это не было благотворительностью. Мне еще придется назначать командиров двоек, и желательно, чтобы они говорили на доракском. Так что, скорее всего, звенья поведут Гобой и Чирик – когда еще эти незнакомые ушастые дикари освоят чужой язык.

Обратный перелет мне запомнился мельком, потому что пришлось дремать вполглаза, чтобы не упустить возможную промашку неопытного пилота. Впрочем, малыш ловил все на лету и недавнее внушение воспринял очень серьезно. Так что к вечеру он без проблем довел гаситель до Острова сокровищ.

Нас не было всего два дня, но казалось, что комитет по встрече принимал геройских путешественников, вернувшихся из кругосветки. Размалеванных эльфов встретили настороженно, но совершенно без враждебности – все давно привыкли к ушастой семейке.

На следующий день Гобой с помощью гномихи приодел будущих пилотов в комбинезоны, и начался изматывающий процесс обучения. Сначала я пытался обучать эльфов теории будущих боев, используя Гобоя в качестве переводчика, но потом плюнул на это безнадежное дело. Пришлось перейти к двухступенчатой системе обучения – я передавал свои куцые знания командиру эскадрильи, а уже он вдалбливал и теорию, и практику в остальные ушастые головы.

Если бы кто-то увидел нас с Гобоем со стороны, то решил бы, что это отец-летчик рассказывает сыну о своей работе. Вспомнив любимый советский фильм о летчике-музыканте, я с помощью ладоней объяснял существу из другого мира суть работы истребителей в паре.

Сам поражаюсь, с какой уверенностью я говорил о том, о чем не имел ни малейшего понятия. Но это именно тот случай, когда понты дороже денег – сомнения не только не помогут мне, но могут навредить будущим пилотам.

После теории мы приготовились перейти к практике, так что пора распределять истребители. Горестно вздохнув, я окончательно признался себе, что ни в какой музей «Дракфайтер-1» не отправится. Эта несуразно выглядевшая машина надолго станет моим персональным транспортом.

К началу работы в парах гномы довели до ума два «Дракфайтера-2» и тут же принялись за третий и четвертый самолеты этой серии. Три гасителя монтировались параллельно и урывками, но проблем с ними было меньше – по сути, это те же танки с баком и кранами, только на антигравитационной подушке. Правда, были и кое-какие модернизации. Два стоящих рядом бака заменили на один большой, и замыкающие лепестки тоже изменились – они теперь проворачивались полностью, в раскрытом виде представляя собой платформу с торчащими вверх зубьями. Информации о размерах и размахе крыльев драконов было очень мало, так что мы решили перестраховаться.

Оба более или менее изящно выглядевших истребителя тут же перешли в собственность Гобоя и Чирика. Мне казалось, что малыш от гордости вот-вот лопнет. Он постоянно норовил попасть на глаза Такису, чем вызывал у главы водолазов лишь ироничную и снисходительную улыбку. Бывший юнга матерел с каждым днем. Подводные работы шли своим чередом, и он без устали гонял своих пловцов, жестко вколачивая в них правила безопасности и инструкции. Проблем с дисциплиной деспотизм Такиса не вызвал, потому что парня постоянно курировал откомандированный Медведем десантник из бывших разведчиков. Впрочем, он и сам вполне справлялся.

Я на всякий случай проверил график погружений, но не нашел там нарушений, которые могут привести к проблемам со здоровьем пловцов. Разговор с бывшим юнгой показал, что он сильно боится потерять мое доверие и свое новое положение в обществе, так что точно сумеет сдержать свою юношескую тягу к авантюризму.

Благодаря действиям ныряльщиков нам удалось поднять почти три десятка антигравитационных платформ, что уже закрывало наши потребности в них на ближайшие месяцы. Плюс к этому пловцы добрались до складов и жилых отсеков летающего острова, которые находились на доступном уровне глубины. В результате гномы сильно ускорили сборку летающих машин.

Я внимательно отслеживал настроение моего отряда и видел, что терпение зеленокожих здоровяков на пределе. Они остались со мной не только из-за верности клятве наемников, но и потому, что я обещал помочь их племени. Во взглядах моих десантников появлялись обреченность и какая-то апатия. Насчет этого я не обольщался. Даже у большинства людей апатия может резко перейти в эмоциональный взрыв, а у диких такое случается сплошь и рядом. Так что я как мог ускорил процесс подготовки к предстоящему воздушному бою.

Парный вылет с Гобоем окончательно подтвердил все мои опасения.

Скользя на нашем первенце над морскими волнами, я нажал на вделанную прямо в штурвал кнопку. В наушнике послышалось шипение.

– «Сокол один» – «соколу два». Начинаем разгон. Держись на хвосте.

– Принял, – разборчиво, но хрипло и с помехами послышалось в динамиках моего шлема.

Хаоситы все же сумели справиться с проблемой связи. И, как ни странно, успеха добился Дуган. На парня очень благотворно повлияло временное расставание с Тири. Я это заметил и приказал вообще отселить его от ведьмы. И через сутки воспрянувший духом юноша прибежал с идеей связи через преобразователи энергии. Энергия хаоса давала возможность как-то отслеживать приборы на расстоянии. Дуган внес изменения в настройки, и теперь преобразователи реагировали на вибрации от мембраны микрофона, которые передавались на прибор. Это то, что я понял из пояснений хаосита. Думаю, ему мои слова о сути радиоколебаний, в которых я и сам разбирался очень плохо, были понятны еще меньше. Как бы то ни было, связь у нас появилась – плохенькая, с малым радиусом действия, но для эскадрильи хватит.

Передав Гобою приказ, я начал разгонять «Дракфайтер». Машина эльфа плотно сидела у меня на хвосте. Следующие полчаса все мои попытки стряхнуть его оттуда оказались абсолютно безуспешными. А вот когда мы поменялись ролями, ситуация резко изменилась. Ушастая сволочь убегала от меня, как муха от ленивого кота.

Это еще раз подтвердило мысль о том, что я не имею морального права претендовать на «Дракфайтер-2». Скорее всего, в бой с драконами я вообще не полезу, несмотря на родовую ярость – мозгов у меня все же больше, чем боевого безумия. В моих руках «Дракфайтер» был не стремительнее утюга, особенно на фоне носящихся в небе как стрижи эльфов.

– Все, идем на посадку. – Нажав кнопку связи на штурвале, я заложил вираж вправо и повел истребитель к острову.

Когда, вздыбив песок, обе машины встали рядом со ждущим своей очереди «Дракфайтером» Чирика, я выбрался наружу и подошел к истребителю Гобоя. Эльф сдвинул стекло кабины и посмотрел на меня.

– Гобой, дальше сам. Теперь я тебе не указ.

Эльф кивнул и что-то зачирикал на своем наречии. Юный пилот, несмотря на сковывающий движения комбинезон, шустрой белкой заскочил в кабину своего истребителя. Двум другим эльфам непривычные комбинезоны мешали значительно больше, чем Чирику. Они постоянно сдвигали натиравшие швы и недовольно морщились. Но все неудобства нивелировал тот факт, что пятеро других эльфов хоть и в удобных шортах, но сидели на прибрежном песке, а не в кабине истребителя. Как только ученики устроились позади своих учителей, заурчали накопители, и «Дракфайтеры» оторвались от песка.

Я на всякий случай отошел подальше. Две машины, сверкая прилловым покрытием и усилением из шкур ящеров, вертикально рванули в небо и, набрав всего с десяток метров высоты, ударили по воздуху пламенем из дюз.

А вот это – совсем другое дело. Два «Дракфайтера» рассекали небесную синь как пара ласточек – стремительно и легко. Даже не скажешь, что ушастые пилоты впервые сели за штурвал всего несколько дней назад. Будь это люди, процесс обучения затянулся бы на месяцы, а может, и дольше. С только что вышедшими из леса эльфами все было сложнее, но это только пока они не привыкли к технике и не уловили суть управления истребителями.

Если в свое время мое лихое управление танком никак не вдохновило ни диких, ни гномов, то у эльфов перед глазами был пример их соплеменника, который прекрасно чувствовал себя внутри железной птицы и спокойно орудовал всеми приборами. К тому же управление летающих машин было примитивным донельзя, даже если сравнивать с самолетами Второй мировой.

Поначалу у новоиспеченных пилотов были проблемы с чувством габаритов. Я сильно боялся, что произойдет столкновение двух «Дракфайтеров» и вся работа гномов пойдет насмарку. Но какими бы пугающими поначалу ни были движения машин в руках новичков, постепенно этих огрехи начали исправляться и аварий, к счастью, не случилось.

Ну как не случилось…

Одно происшествие все же было. Когда мы перешли к стрельбе сетеметами, я предложил себя в роли цели. К этому времени все четыре «Дракфайтера-2» вошли в строй и в небе носились уже два звена эскадрильи. Я на своем старичке, которому от роду и пары недель не было, попытался сесть на хвост второму номеру Гобоя. По нашей общей с комэском задумке, ведомый из пары продолжал вилять хвостом перед мордой моей машины, а Гобой провалился куда-то вниз. То, куда именно он подевался, я понял, когда мою машину тряхнуло, а по стеклу кабины ударил один из крюков, которыми заканчивалась сеть. Поворот головы подтвердил догадку – задняя часть кабины была опутана цепями.

Попытка управлять рулями высоты показала свою полную несостоятельность. Я выключил реактивную тягу, чтобы довести «Дракфайтер» до острова на одних антигравах.

Машину внезапно повело боком, я рефлекторно дернул рычаг, но выровнять истребитель не получилось. И тут прямо перед моим лицом пронеслось брюхо одного из «Дракфайтеров» эльфов. Я даже не понял, чей именно это был истребитель.

Разминулись мы чудом, и мне понадобилась минута, чтобы прийти в себя. Затем, подключив недавно установленное расширенное управление антигравами, я медленно и неуклюже направил вмиг потерявшую резвость машину к острову.

Разбор полетов показал, что мое метание в воздухе едва не повлекло за собой серьезные проблемы. Положение спас новичок, сумевший отвести свой истребитель от беспорядочно вращающейся цели.

Увы, воздушным асом мне не быть, по крайней мере в обозримом будущем. А вот ушастые гаденыши осваивались в небе с пугающей скоростью и легкостью.

Я не забыл о своих опасениях насчет возможной попытки угона истребителей. Мудрить мы с гномами не стали, просто уменьшили емкость баков с горючим для реактивной тяги, а на одних антигравах далеко не улетишь – догоним на тех же гасителях. На них же и будем возить запас топлива. Но это так – потакание собственной паранойе, хотя я прекрасно отдавал себе отчет о корнях своей нервозности. Вся наша затея была чистой воды авантюрой. В том, что, скорее всего, дело не пойдет дальше разведки боем, я не признавался даже самому себе. Если все так плохо, как говорили посланцы горцев, на племенах диких можно ставить крест.

Мысленно добавив огнедышащим ящерам крылья, я получил печальную картину. Скорее всего, по прибытии в горы мы найдем только выжженные селения, но если я туда не сунусь, то потеряю всех диких, включая Снежного Медведя. Граничащую с трусостью осторожность в отношении помощи своей родне они мне не простят.

К вечеру пятого дня после нашего возвращения из Радужного леса я оторвался от наблюдения за мельтешащими в небе истребителями и направился к бунгало, в которое заселились оба бывших легата и все офицеры диких десантников.

Зеленокожие воины пребывали в крайней степени уныния и, похоже, заразили этим своего полковника. Вайлет даже прекратил тренировки десантников, а я был так занят, что не обратил на это внимания.

Ну что же, кажется, время пришло. Дикие хоть и не надоедали мне своими просьбами, но было и так понятно, что тянуть дальше некуда.

– Полковник Таркс, готовь бригаду к погрузке на завтра. Мы уходим на «Красавице». С нами – обе роты десанта. На острове остаются только пловцы и Расколотый Валун с двумя десятками десантников. Кандидатуры отбери сам. Все, выполнять. С рассветом все должны бить на борту.

Всеобщую апатию в бунгало как ветром сдуло. Вайлет вытянулся в струнку. За его спиной материализовался Медведь. Замельтешил весь лагерь. В принципе, собираться нам не так уж долго, но стоило подхлестнуть эмоциональное состояние бойцов. Сам же я пошел инструктировать штурмана «Громовержца», нашего юного главу пловцов и Валуна, которому предстоит командовать всей этой сборной солянкой на Острове сокровищ. Для Такиса я расписал график погружений с глубинами и сроками задержек на глубине больше чем тридцать метров. Порывшись в памяти, вспомнил лишь то, что нужно всплывать со скоростью восемнадцать метров в минуту. Чтобы перестраховаться, мы оборудовали в небольшой комнатке на вершине подводной башни воздушный пузырь с баллонами – там пловцы, возвращающиеся с погружения, должны сидеть не менее получаса.

В вопросах сохранения жизни и здоровья доверившихся тебе людей лучше быть параноиком. Нужно еще не забыть нанять в ближайшем городе мага-лекаря и отправить его на остров. Может, он найдет магическое решение проблемы декомпрессии.

 

Глава 7

Благодаря энтузиазму диких собрались мы быстро, но как-то сумбурно. Большую часть оборудования гномов свалили на корме корабля одной неряшливой грудой, и все потому, что почти вся палуба была занята пятью истребителями и тройкой тяжелых гасителей. Летающие монстры стояли так плотно и так близко к бортам, что пришлось их связывать вместе цепями.

Увы, полного выплеска напряжения не получилось. С отходом от берега нервозность диких никуда не делась. а лишь нарастала. Утром следующего дня ко мне явился Медведь.

– Вождь, – с ходу перешел к делу майор десантников, – штурман сказал, что к мысу Двух Великанов мы попадем только через два дня.

– Штурман прав, – спокойно ответил я, прекрасно понимая, к чему клонит дикий.

– А Гобой сказал, что на этих ваших летающих штуках можно добраться уже к вечеру.

– И Гобой тоже прав.

– Так чего же мы ждем?!

Я задавал себе тот же вопрос, но честного ответа не находил. Оправданием самому себе служили два «Дракфайтера», поставленные на носу галеры так, чтобы их можно было опускать за борт краном и таким же образом возвращать на палубу. Эти машины весь вчерашний день садились на палубу только для того, чтобы сменить экипаж. Эльфы продолжали набирать часы налета.

Хотя тренировки – лишь отговорка. Я просто не решался сделать шаг в неведомое. Летающие машины клепались на коленке, а пилоты сидят за штурвалом всего несколько дней. И с этим я должен охотиться на драконов, которых еще и в глаза не видел?

Возможно, именно укоряющего взгляда Медведя мне и не хватало.

– Ты прав, Медведь, дальше ждать нет смысла. Готовь одно отделение роты Утеса. Остальные останутся на галере. Вылетаем через час.

Моего решения явно ждал весь экипаж, потому что подготовка к вылету была быстрой и слаженной. Уже через полчаса гномы заняли места в крановых и стрелковых башнях всех трех гасителей. Летающие танки пилотировали эльфы, которые кроме десятка команд не знали ни гномьего, ни доракского. Плюс ко всему не стоит забывать, что гномов и диких, в отличие от ушастых, укачивало в полете.

Перефразируя один из земных анекдотов, скажу так: и вот со всей этой фигней мы попробуем взлететь, а затем еще и ринемся в схватку с драконами.

Дюжина десантников пока стояла на палубе рядом с распахнутыми створками люков десантных отделений гасителей. На всех надета специальная десантная броня на основе огнеупорного комбинезона с усилением из чешуйчатой шкуры ящеров. Черные ремни, оранжевая ткань и золотистая броня делали диких похожими на шершней. Вооружены были десантники гладиусами и небольшими круглыми щитами – компактно и убойно. Облегченные шлемы с банками-фильтрами на щеках и круглыми очками как у противогаза довершали сходство с диковинными монстрами-насекомыми.

Было видно, что во всем этом обмундировании десантники чувствуют себя не очень уютно. Тренировки хоть и помогли, но до идеала еще очень далеко. Дикие, конечно, пытались взбрыкнуть, но этот бунт был легко задавлен угрозой не взять слишком изнеженных на операцию по спасению горных племен.

Больше всего бесился Утес, амуницию на которого Кирта и приданные ей матросы перешивали трижды. При всем этом здоровяк хранил молчание, явно не желая подавать дурной пример подчиненным. После нескольких разнонаправленных скачков по служебной лестнице Утес с видимым удовлетворением занял нишу капитана – командира роты в батальоне своего старого друга.

Броня десантников выглядела совершенно в стимпанковском стиле – колоритно, ярко и… несуразно, как и все, что совершенно загнанные гномы делали впопыхах. Еще чуть больше спешки, и вся эта картина напоминала бы декорации к «Безумному Максу».

Пока удалось укомплектовать только одно отделение из роты Утеса, да еще два комплекта буквально выбили для себя майор и капитан.

Я, как и ушастые пилоты, успел упаковаться в летный скафандр и ждал подходящего момента для напутственного слова.

Постепенно отправляющиеся в путь и провожающие успокаивались и застывали, глядя на меня. Рядом маялся взволнованный Турбо:

– Я там в ящики напихал копченой рыбы и фруктов.

– Спасибо, – тепло улыбнулся я нервничающему другу, – без тебя мы бы точно пару дней голодали.

За последнюю неделю мы с гномом почти не общались – меня одолевали заботы о создании авиации, а он тащил на себе весь быт островной базы и координацию между дикими и гномами. Нужно сказать, что все это удавалось ему блестяще. После испытаний скафандра и вождения гусеничного гасителя авторитет Турбо взлетел до небес и у диких, и у гномов. Эльфов он тоже успел приструнить, и новички старались держаться подальше от свирепого префекта. Его криков они не понимали, но явно побаивались.

Дождавшись полной тишины на палубе, я заговорил:

– Мы все упорно трудились. Недосыпали и недоедали для того, чтобы приблизить этот момент. За каждую минуту, потраченную нами на подготовку, в горах было заплачено жизнями, но именно благодаря этой страшной цене мы сможем победить. Теперь у нас хватит сил, чтобы сдернуть огненных тварей с неба за их мерзкие хвосты и утопить в вонючей воде.

Если честно, я не чувствовал вдохновения и понимал, что моя речь скатывается в обычную рутину. Эмоционального отклика не было – слишком устали мастера и изнервничались воины. Но тут в процесс вмешался Парко:

– Почему вонючей? – нахмурившись, спросил гном. – Ты говорил, что мы сможем налить в баки чистую воду.

Эта неожиданная реплика заставила экипаж «Красавицы» немного расслабиться, и напряжение выплеснулось в общем смехе. Мне же оставалось лишь подправить этот эффект.

– Когда мы утопим там с десяток тварей, она станет грязной и очень вонючей. Так что за дело! – Новый клич для десантников я не придумал, да уже и не стремился. Зачем менять то, что хорошо работает? Пусть у нас будет десантная бригада в составе… легиона. – Легион!

Собравшиеся у гасителей бойцы вздрогнули, что было видно, несмотря на броню и шлемы.

– Легион! – Даже защитные маски не смогли сдержать ответного вопля, который подхватили не только остающиеся на галере дикие, но и гномы. Гобой с Чириком присоединились к общему крику. Их подчиненные пищали что-то на своем языке.

– Все, загружаемся, – приказал я Медведю, и дикие полезли в разбухшие после модификаций десантные отсеки гасителей. Туда можно было бы запихнуть по дюжине десантников, но сейчас лавки по бортам занимали всего четыре диких на машину.

Провожающие загомонили, и палуба галеры стала похожа на птичий базар. Единственной, кто не вышел нас провожать, была Тири. Девочке становилось хуже, сказывалась связь с хаосом. Распсиховавшись, она закрылась в своей каюте.

Когда десантники погрузились в трюмы и механики гасителей закрыли задние люки, я махнул остающемуся за старшего Вайлету и побежал к своему «Коньку-горбунку». Похоже, летать мне на нем до старости, так что нужно будет раскрасить мою птичку и хоть как-то облагородить.

Почти все гномы-мужчины улетали с нами на гасителях, так что в качестве палубной команды выступали матросы. Один из парней помог мне закрепить ремни и отбежал в сторону, унося с собой лесенку.

Ладно, понеслась.

Накопитель энергии тонко засвистел. Сдвинув рычаг высоты, я почувствовал, как «Дракфайтер» подскочил над палубой на четыре метра. Еще одно движение рычагом, и тут же – запуск реактивного двигателя. Машина поймала крыльями ветер и стала более управляемой. Это дало мне возможность, закрутив спираль, начать набирать высоту, работая одновременно антигравами и реактивными двигателями. Крен вправо позволил рассмотреть, как с галеры один за другим взлетают относительно легкие «Дракфайтеры» и тяжелые гасители. Мне все еще не верилось, что эти многотонные дуры вообще могут летать. Все мои представления об известных законах физики и накладываемых ими ограничениях давно трещали по швам, но место для удивления все-таки оставалось.

«Дракфайтеры» стайкой скользнули за мной, а гасители как обожравшиеся гагары начали разгоняться низко над водой.

Порядок движения был давно обговорен, и Гобой обогнал меня, увлекая за собой своего ведомого. За ними скользнуло звено Чирика. Я же пристроился у них в хвосте. По скорости мой «горбунок» не уступал более продвинутым собратьям, но стоило «Дракфайтерам» начать какие-то маневры, как сразу становились видны не только недостатки пробной конструкции, но относительная бездарность пилота.

Ладно, с этим я уже смирился, все равно прыгнуть выше головы у меня не получится. Главное то, что я в небе. Сбылась детская мечта. Если кто-то назовет ее идиотской, то только из зависти. Даже десятки вылетов не притупили остроты ощущений.

На следующие семь часов я растворился в небе. Море внизу казалось лишь продолжением неба, сверкающей подстежкой бескрайней синевы. Порой мы залетали под сплошную облачность, и мои собранность и ответственность давали трещину. Я устремлялся к облакам. На высокие облака мощности антигравам не хватало, и их удавалось пролететь только на реактивной тяге.

Я выскакивал над пушистым великолепием как кит, чтобы вдохнуть свет пронзительного, словно смеющегося солнца и тут же упасть обратно в облако. Перед падением удавалось заметить, как на простор из бело-серого одеяла стремительными рыбками выскакивают сверкающие вставками из драконьей чешуи машины эльфов. Если уж начальник позволяет себе дурачества, то им и подавно можно.

Падение обратно в облака было похоже на прощание. Секунду солнце смеялось, а теперь грустно наблюдало за мной сквозь белесую муть. Еще через пару секунд оно обреченно скрывалось в тумане. Оставалось лишь смутное пятно как напоминание о былом задоре.

Возможно, это звучит слишком уж восторженно-сопливо, но пусть простят меня все дамы обоих миров, ни одна женщина не подарит такого блаженства, как стремительный полет в небесах.

Еще один приступ восторга ждал меня, когда, прорвав облака, я падал к морю. Бескрайняя синь распахивалась, словно стремясь подхватить неопытного птенца. Но падать в эти кажущиеся безопасными объятия мы не будем. Лишь отметим взглядом идущие растянувшейся цепью гасители и, успокоившись, встанем на прежний курс.

Через минуту меня обгонят два звена «Дракфайтеров», и мы вновь станем боевой эскадрильей, а не кучкой дорвавшихся до запретного наслаждения подростков.

Двух Великанов я узнал сразу. Пара огромных скал словно титанические рога возвышалась над скалистым мысом. Мы почти не промахнулись, так что корректировать курс не пришлось.

Останавливаться на берегу смысла не было. Один из портовых городов королевства Ривар находился в дне пешего пути. С этим государством у нас были неплохие отношения, но делать нам там все равно нечего.

– Облетаем скалы и ждем гасители, – нажав на кнопку связи, приказал я.

– Первый принял, – послышался искаженный помехами голос Гобоя.

– Второй принял, – пискнул Чирик.

Ну и хорошо, что приняли.

Через минуту к скалам подлетели гасители и начали набирать высоту. Теперь ведущим станет летающий танк под командованием Парко. В нем сидел Медведь, который буквально на пальцах корректировал курс для пилота-эльфа, понимающего всего с десяток команд на доракском.

Рядом с пилотом находился гном в качестве бортинженера, так что разберутся. Получался некий симбиоз – эльфы ничего не понимали во всех этих железках и даже побаивались их, а гномы абсолютно не чувствовали изменения положения машины в пространстве, к тому же имели слабый вестибулярный аппарат.

Сразу за Двумя Великанами начинались Алайские горы. Они не только приютили диких, сбежавших от своих создателей и мучителей, но и надежной стеной отгородили от тальгийцев королевства Срединного моря. Исключением являлись небольшой клочок морского побережья и сотни раз политая кровью долина Тысячи Рек. Что-то мне подсказывало, что теперь не только Дораку придется вплотную иметь дело с поклонниками черного Хра. Есть подозрение, что для драконов горы не помеха, и скоро в города того же Ривара заявятся огнедышащие охотники за человеческим мясом.

Если уже не заявились.

Уронив свой «Дракфайтер» вниз, я практически на бреющем прошелся над гасителями. Тяжелые машины летели ровно и без проблем. Эльфы чутко отслеживали нагромождения камней и перепады высот. В нужное время гасители делали мягкий скачок вверх, а затем упруго падали на гравитационную подушку и продолжали скользить над каменистой поверхностью.

Набрав высоту, я догнал истребители, идущие на минимальной тяге реактивных двигателей, и увлек их за собой под облака. Медведь и сам справится в качестве проводника, а мы поищем озеро, о котором он говорил.

В принципе, особо искать не пришлось. Большое блюдце водной поверхности, отражающей серое небо, показалось вдали уже минут через двадцать.

Колоритное место. Три высокие вершины, коронованные снежными шапками, словно стражи нависали над глубоким ущельем. Веками они заливали ручьями из таявших ледников лежащее внизу ущелье, наполнив его до краев чистейшей водой. Правда, по словам Медведя, жить там было невозможно из-за холода, так что дикие селились в долинах пониже, где климат был не таким суровым.

Для наших целей температура на берегах озера значения не имела – главное, что наличие этого водоема позволяло нам не тащить воду в баках гасителей.

Я облетел вокруг озера и, выбрав удобное место, посадил «Дракфайтер» на россыпь мелких камней. Эльфы опустили свои истребители рядом, причем сделали это как по линейке.

Выпендрежники.

Комбинезоны неплохо защищали от холода, поэтому я позволил себе приятную прогулку по берегу. Холодный ветер залетал под открытое стекло шлема, а морозец пощипывал лицо. Воздух был чистым и прозрачным как первосортный хрусталь, а каким-то чудом выросшие в каменистом грунте сосны-великаны сдабривали его тонкой ноткой хвои.

Очень красиво, но мне все же ближе эмоциональная красота Радужного леса, а не эта строгая отстраненность.

Минут через двадцать на пляж опустились тяжелые туши гасителей. Наружу первыми полезли гномы, хотя диким это было сделать проще и быстрее. Вид мои бородатые друзья имели бледный, но как только под их ногами обнаружилась надежная твердь, они быстро воспрянули духом и взялись за дело.

Утробно зачмокали брошенные в озеро насосы. Лежавшие безвольными кишками матерчатые шланги тут же вздулись, перекачивая воду в резервуары.

Ко мне подошел Медведь.

– С чего начнем, майор? – спросил я дикого, оторвавшись от наблюдения за суетой гномов.

– Ближе всего к нам племя Черного леса, – явно стараясь выдержать отрешенный тон, сказал Медведь.

– Это племя Быстрого Буйвола? – спросил я, вспомнив гиганта с двуручником, погибшего во время подавления рокоша в Отире.

– Да.

– А до твоих далеко?

– Раза в три дальше, чем до чернолесцев, – оживившись, уточнил Медведь.

– Ну, с нашими машинками это не проблема.

– Но там уже владения Дорака.

– И что с того?

Мое удивление было вполне искренним. Моего личного врага – принца-отцеубийцу еще год назад сверг один из генералов Дорака. Конечно, штурм порта и уведенные оттуда корабли нам еще не скоро простят, как и морской бой у острова Черепа, но вряд ли это станет причиной серьезного конфликта. К тому же я не думаю, что драконы ограничились лишь истреблением племен горцев и не заглянули в ближайшие города соседних королевств. А это уже повод для конструктивного разговора с возможными погорельцами.

– Поведешь гаситель к своему племени, – принял я решение и направился к «Дракфайтеру». Без лесенки процесс выгрузки и погрузки в кабину занимал больше времени, а гномы уже почти закончили заполнение баков водой. Теперь они таскали емкости с горючим от гасителей к истребителям.

– Благодарю, вождь, – догнал меня голос старого друга, вызвав горькую улыбку.

Может, эта благодарность окажется пустой и за слишком долгую подготовку к бою с драконами уже заплатили своими жизнями именно родичи Медведя.

«Дракфайтеры» вспорхнули в небо шустрыми стрижами, ну, если не считать одного, больше похожего на жирного гуся. Гасители поднимались более солидно, отяжелев от груза нескольких десятков тонн воды.

Как я и предполагал, то, что для Медведя было долгим путешествием по крутым горным тропам, для нас вылилось всего лишь в полчаса полета, даже с учетом скорости гасителей, которые с натугой поднимались вдоль склонов.

Племя Грозового облака облюбовало для жилья долину, по дну которой пробегала стремительная река. Заросшее густым кустарником пространство казалось уютным только на фоне окружающего его царства голого камня. Я прекрасно знал, что кроме горных козлов, которых еще нужно поймать, и выкапывания в каменистом грунте съедобных корней питаться здесь нечем. Поэтому воины диких рисковали своей жизнью на чужбине, а их семьи по несколько раз в год занимались не совсем добровольным и совсем не оздоровительным голоданием. По крайней мере, это было так, пока не появился наш легион.

Всего в паре дней пешего хода на восток начинались плодородные земли Дорака, но там хватало своих едоков, и никто не собирался поступаться даже пядью земли ради голодающих чужаков.

Снизившись, я сразу понял, что мы опоздали. Не было ни малейших сомнений – сложенные из камней полуземлянки пусты, и в селении нет никого живого. Идущий впереди гаситель снизился, и Медведь выскочил из заднего люка еще до того, как машина спустилась с четырехметровой гравитационной подушки на каменистый грунт.

Я посадил истребитель рядом, предварительно скомандовав остальным «Дракфайтерам» продолжать мониторинг обстановки в небе.

Странно, но на не закрытом боевой маской лице Медведя я не заметил особых признаков горя. Мало того, капитан десантников лишь мельком скользнул взглядом по пустым землянкам и стремительно побежал куда-то по едва заметной тропинке. Я усилием воли погасил желание побежать вслед за ним и вновь забрался в «Дракфайтер». И поступил очень правильно. Глядя сверху на то, как даже в сковывающем движения бронекомбинезоне Медведь скачет с камня на камень, я понял, что сломал бы там себе шею без вариантов.

Через пару минут дикий оказался на небольшой площадке перед узкой трещиной в скале и начал что-то орать в эту самую трещину.

Посадить там машину было негде, поэтому я вернулся в селение и стал ждать.

Минут через тридцать по тропинке вместе с Медведем спустились еще трое диких. В отличие от даже имеющего увечья капитана двигались они неуклюже. Вряд ли причиной этого был возраст старейшин, скорее, сказалось крайнее истощение, явственно отпечатавшееся на их лицах и фигурах.

Да уж, тяжеловато им тут пришлось, но уже то хорошо, что живы.

Задавать лишние вопросы я не стал, потому что Медведь наверняка сейчас все объяснит. Так оно и произошло.

– Племя укрылось в пещерах. Почти все воины погибли, но женщин и детей старейшины спасли, – мрачно заявил Медведь.

Мы со старейшинами обменялись настороженными кивками. Они явно хотели начать какой-то церемониал, но майор сразу перешел к делу: – Вождь, там дети голодают, нужно что-то делать.

– Можно их вывезти…

– Они не полетят, – со злостью рыкнул Медведь.

Кто бы сомневался.

Опыт общения со старейшинами диких у меня имелся, хоть и заочный, но достаточный для того, чтобы понимать – давить на них бессмысленно. Им удалось спрятаться от летающих тварей в пещере, и это вселило в старейшин слишком большие надежды. Правда, они еще не имели дела с влезающими в любую щель бескрылыми ящерами. Интересно почему?

– Хорошо, выгружай бойцов из двух гасителей, и летите в ближайшее селение людей. Загружайте машины продуктами по максимуму, наших запасов не хватит. Надеюсь, вы прихватили с собой немного золота?

– Да, вождь.

– На первое время хватит. Затем вернемся на галеру, и Турбо даст еще. Что старейшины рассказали о драконах?

Старики, которых я упомянул в третьем лице в их же присутствии, недовольно заворчали, но цацкаться с ними я не собирался. Моя зависимость от племен диких резко снизилась, а небольшой урок им не помешает.

– Раньше прилетали каждый день. Когда старейшины увели остатки племени в пещеры, твари подъели все тела и принялись ждать у входа в пещеру. Три дня назад улетели и больше не появлялись, но наши пока боятся выходить.

– Медведь, – глядя в глаза майору, жестко сказал я, – теперь для тебя «наши» – Верные клятве, не забывай об этом.

Вот теперь терпение старейшин лопнуло окончательно. Они угрожающе зарычали, но их угрозы в таком плачевном состоянии выглядели нелепо. Да и у меня появились другие дела.

Не знаю, как долго Гобой вызывал меня по связи, но, отчаявшись достучаться до командира, он просто прошелся над нами на бреющем полете.

– Так, похоже, у нас проблемы, – сказал я Медведю, поворачиваясь к своему «Дракфайтеру». – Немного меняем планы. За продуктами пойдет один гаситель. Остальные пусть будут здесь. Только не теряй времени на разговоры с чужими старейшинами. Все, работаем!

Забравшись в кабину, я тут же подключил кабель шлема к разъему на штурвале.

– Гобой, что там?

– Драконы, командир, – лаконично ответил комэск.

– Сколько? – спросил я, боясь услышать в ответ, что к нам летят сотни крылатых тварей.

– Один, – прохрипело в динамиках шлема.

– Гобой, лиану тебе в зубы, с каких пор один – это драконы? – ругнулся я, используя фразу, которую услышал от деда Чирика.

Ответом мне была тишина. Похоже, эльф счел мой вопрос риторическим.

Ладно, не время для нравоучений.

– Работаем по стандартной схеме, как на тренировках, – на всякий случай уточнил я.

Когда мой «горбунок» набрал пару сотен метров высоты, я тоже увидел то, о чем говорил эльф.

Да, это точно дракон. Расстояние пока было большим, но все признаки налицо – крылья, небольшая голова на длинной шее и длинный хвост. В общем, практически евростандарт, в смысле не то, что нарисовала народная фантазия китайцев и ацтеков.

Дракон явно пока ничего не понял и пронесся мимо вырвавшегося вперед звена Гобоя. Наверняка его озадачил тот факт, что, получив в борт удар племени, истребитель Гобоя как ни в чем не бывало полетел дальше. Меньше чем через минуту коптившее черным дымом пламя на обшивке «Дракфайтера» погасло.

Когда летающий монстр пролетел подо мной, я сумел рассмотреть его вблизи. Это был все тот же огнедышащий ящер, но только с крыльями. Да еще лапы сильно удлинились, а хвост обзавелся увесистой дубиной на конце. К счастью, размерами он не впечатлял – всего раза в два крупнее бескрылых ящеров, так что в модифицированную цистерну войдет без проблем. Размах крыльев у твари был не меньше пятнадцати метров, но на вид они не казались очень уж крепкими, так что утрамбуем.

– Гобой, – нажав тангенту на штурвале, вызвал я комэска.

– На связи, – хрипло отозвалось в наушниках.

Наконец-то ушастый научился пользоваться правильной терминологией, наверное, проникся важностью момента.

– Начинаем охоту.

– Принял, – ответил эльф и тут же перешел на родной язык.

Хорошо хоть в скороговорке щебечущих слов часто проскальзывали команды на доракском.

Я, потянув штурвал на себя и переключив рычаг высоты, заставил «Дракфайтер» резко набрать высоту.

Нужно все же перенести управление реактивной тягой на педали.

В голову полезли самые разные мысли, которые сейчас были совершенно не к месту. Набрав высоту, я дал крен на левый борт и пустил машину по большому кругу. В таком положении было удобнее всего наблюдать за тем, что происходит внизу.

Звенья истребителей красиво разошлись в стороны. Сделав горку, эльфы погнались за почуявшим неладное драконом. Похоже, инстинкт самосохранения у них все же есть.

Поздно метаться, ящерка, ушастые тебя уже не отпустят.

Так оно и случилось. Дракон, мощно загребая крыльями воздух, набрал неплохую скорость, но куда ему до реактивной тяги. Оставляя за собой дымные шлейфы, «Дракфайтеры» догнали дракона и по очереди запустили в него сети. Не обошлось без накладок. Второй номер Чирика промахнулся, а сам малолетний командир звена чуть не накрыл сетью второй номер своего папаши. Либо новичок неправильно выполнил маневр, либо Чирик поспешил от волнения.

Ничего, притремся, главное, что три из четырех сетей попали в дракона. Две сети повисли на крыльях, одна связала хвост и после нескольких неуклюжих кувырков ящера зацепила еще и заднюю лапу. Дракон начал биться в сетях, все больше в них запутываясь. Сначала медленно, а затем все быстрее он устремился к земле, где его уже поджидал гаситель Парко.

В нескольких метрах от земли дракон каким-то чудом сумел остановить падение, но тут в него всей своей немалой массой врезался гаситель, отбросив на ближайшую скалу.

Хорошо хоть сам в нее не врезался. Лихачи, ешкины матрешки!

Стремительно развернувшийся кран без проблем вцепился в дракона и перенес его на платформу с торчащими вверх шипами. Платформа трансформировалась в четыре лепестка, которые провернулись и сложили торчащие в стороны крылья дракона, опуская тварь в воду. Машину окутало густое облако пара. Над горами пролетел пронзительный визг, который тут же захлебнулся.

Прав был Суворов, но что-то слишком уж легко оказалось в бою. Не нравится мне это.

Накаркал. В ответ на предсмертный призыв дракона издали прилетел многоголосый визг. Ну что же, теперь начнется настоящий бой.

Через минуту вдали на фоне голубого неба появились шесть точек. Больше, чем хотелось бы, но значительно меньше, чем я боялся. В подземельях гномов мы упокоили три десятка ящеров, а осталось их там намного больше. И если такая же толпа привалит к нам в летающем виде, я со спокойной совестью заверну все машины и на максимальной тяге двигателей рвану к морю.

А так еще можно пободаться. Если учесть гасители, то у нас даже численное преимущество. Немного подумав, я решил не двигаться навстречу противнику – сами прилетят, да и от гасителей отрываться не стоило. Две тяжелые машины разошлись в стороны, чтобы успеть за верткими «Дракфайтерами».

Хорошо, что передумал отправлять с Медведем два транспорта, иначе нам бы пришлось очень тяжко.

Гаситель Парко уже успел вывернуть обратно колючие лепестки и сбросить специальными штангами тело утопшего дракона на скалы. В отличие от бескрылых ящеров, которые даже из чанов с водой выходили сухими, по телу крылатого монстра стекали струи воды. А это значит, что твари хаоса окончательно вжились в наш мир.

Я отлетел в сторону и поднялся выше, чтобы не попасть под удар стремительно шныряющих в небе «Дракфайтеров». Мысленно выругавшись, вспомнил, что не приказал сменить пустые тубы сетеметов. У них еще осталось по три штуки, но мало ли как пойдет дело. Но поздно метаться – две небесные стаи уже сошлись.

С первых же минут боя я мало что мог разглядеть в сплошном мельтешении золотистых силуэтов. Плюс к этому видимость сильно усложняли всполохи выплевываемого драконами огня. Но все же было видно, что эльфы справляются. Из черного облака вынырнул «Дракфайтер», на его хвосте «висел» дракон, причем так плотно, что казалось, он вот-вот ухватит зубами хвостовые рули истребителя.

Рискует, ушастый гаденыш. Я точно знал, что он может лететь намного быстрее.

Из того же облака выскочил второй истребитель и, сделав горку, выстрелил дракону в спину. Сеть с крючьями вцепилась в крылья летающего ящера как раз на замахе. Опустить их он уже не сумел и начал падать. Широкая, как из танкового огнемета струя показала степень отчаяния летающего ящера.

Бросившийся к падающей цели гаситель подхватил дракона практически на лету. Через секунду стальной цветок ловушки с водой захлопнулся, и воздух сотряс еще один предсмертный визг. Другие драконы ответили с безумной яростью, и карусель в небе завертелась еще быстрее. Воздушный бой завораживал, но я все же старался смотреть по сторонам, потому что меня никак не отпускали дурные предчувствия.

Падения еще двух драконов я не заметил, зато разглядел в небе приближающуюся точку. Если не ошибаюсь, к нам летело нечто покрупнее мелких ящеров.

– Внимание, к нам идет большая цель. Хватит круги нарезать! Валите их! – закричал я в микрофон шлема.

Как оказалось, эльфы действительно играли, потому что после моего приказа они ускорились и быстро скинули с неба три оставшиеся цели.

Ох, будет нам о чем поговорить, и языковой барьер мне совсем не помешает.

Гасители приняли по одному дракону, а последнего пришлось сбивать еще раз на взлете, благо полностью освободиться от сетей он не успел.

На перезарядку времени не было, летящая к нам тварь как минимум втрое превышала размерами молодняк.

– Доложить, сколько осталось сетей!

Гобой и Чирик что-то быстро обсудили со своими вторыми номерами.

– Одна и одна, – отрапортовал Гобой.

– Две и одна, – пропищал Чирик.

– Работаем осторожно, – скрипнув зубами, прорычал я. – Не рискуем и не красуемся.

Два звена разошлись в стороны, встречая более серьезного противника, чем крылатая мелочь, уже лежавшая на камнях.

То, что мы имеем дело с серьезным противником, дракон показал сразу. Он ушел от развернувшейся сети Гобоя и, извернувшись, чуть не достал его машину когтистой лапой. Зверюга пока не плевалась огнем. Интересно почему? Или я просто что-то упускаю?

Гобой сумел увести свою машину из-под удара, а вот его напарник оказался не таким расторопным. Он угодил прямо под удар массивного набалдашника на хвосте монстра.

От огня мы свою технику защитили, а вот от таких ударов – не очень. Гасители подобную нагрузку наверняка выдержат, как и мой «горбунок», а от «Дракфайтера» второй модификации полетели куски обшивки.

Вот у нас и первые потери. Удар, видно, что-то сделал с накопителем, потому что истребитель снижался не плавно, а рухнул как булыжник. Вряд ли эльфу удастся выжить.

– Внимательней, лиану вам в зубы!

Оставшаяся троица истребителей прыснула в стороны от дракона, который почему-то до сих пор так и не начал плеваться огнем.

Наконец-то эльфам удалось навязать ящеру наши правила игры и посадить ему на хвост Чирика. Удачно запущенная сеть повисла на спинном гребне. Еще одна связала правое крыло и правую заднюю лапу. Ящер начал свирепеть. Еще одна сеть от второго номера юного эльфа накрыла сгиб крыла, серьезно снизив маневренность дракона.

– Мы пустые! – пискнул сквозь помехи Чирик.

– Я тоже, – добавил от себя Гобой.

Ну что же, пора и мне вмешаться. Ситуация склонялась в нашу сторону, но перестраховаться все же не мешало.

Повинуясь легкому движению штурвала, истребитель нырнул в пике, а затем выровнялся недалеко от пока еще держащегося в воздухе ящера.

Так, вспоминаем свои же инструкции.

Метрах в пятидесяти от цели я врубил двигатели на полную тягу, а затем сразу же после отстрела развернувшейся перед кабиной сети перевел двигатели на самый малый ход и свернул в сторону.

Плотность воздуха притормозила разворачивающуюся в полете сеть, и, если бы не маневр, я сам бы в нее и влетел.

Попадание оказалось удачным. Крючья одного края сети зацепились за цепи, уже обхватившие шипы на хребте дракона, а другая сторона легла на гребень головы.

Ящер задрал голову, противно завизжал и начал снижаться. Еще две мои сети заставили монстра ухнуть вниз.

Дракон хоть и сильно приложился телом о камни, но сдаваться пока не собирался. Путы ограничивали его движения, не позволяли взлететь, при этом ящер мог еще побороться на земле.

Только сейчас до меня дошло, что мы сделали лишь полдела. У меня были большие сомнения, что эту тушу удастся запихнуть в бак гасителя. А вот у Парко таких сомнений не наблюдалось. Хоть за штурвалом сидел и не он, но вряд ли такой финт мог прийти в голову эльфу. Тяжелый гаситель вдруг резко набрал высоту, а затем всей массой рухнул прямо на спутанного цепями ящера. Мне даже показалось, что я услышал звук ломающихся костей. Гаситель шустро скользнул в сторону. Лапа крана цапнула дракона за голову и переместила ее на вывернутые лепестки бака.

Интересный подход.

Буквально через секунду два из четырех лепестков провернулись, и голова зверя оказалась внутри бака. Он окончательно очнулся, но выдернуть голову из захвата лепестков и манипулятора крана уже не смог.

Жутковатое, скажу я вам, зрелище.

Дракон пытался выдернуть голову наружу или хотя бы сдвинуть легший для верности на камни гаситель, но у него ничего не получалось – слишком уж разная у них была весовая категория.

Постепенно дракон ослабевал, и мы уже готовились к общему победному крику, но тут все пошло наперекосяк. Месть была внезапной и пугающе симметричной. Понятия не имею, как мы проморгали приближение подобной туши. Огромнейший дракон, точно так же, как до этого машина под командованием Парко, рухнул прямо на гаситель. Теперь уже явственно послышался скрежет сминаемого металла. Этот зверь был раза в три больше, чем тот, чья шея все еще торчала из бака.

Несколько раз скрежетнув когтями по, казалось, уже безнадежно растоптанному гасителю, монстр рывком выдернул голову меньшего собрата из тисков, но было поздно. Туша повисла в огромных лапах без малейших признаков жизни.

От яростного вопля ящера у меня заложило уши. Через секунду все вокруг гасителя утонуло в ревущем пламени. Отбросив тушу, дракон продолжил курочить летающий танк. Я видел, что Вако спешит на помощь брату, но Чирик успел первым. Шустрый, но хрупкий «Дракфайтер» пролетел прямо перед мордой ящера. Похоже, малыш что-то подметил во время боя, потому что его задумка удалась. Ящер взревел от боли, когда крыло истребителя задело его глаза. На этом успехи эльфенка закончились. Крыло «Дракфайтера» сломалось, и машина вошла в штопор. Дракон стремительно прыгнул ему вслед и лапой смахнул истребитель прямо на лету. Теперь уже груду металла сильно ударило о камни.

Все это я увидел, вводя «горбунка» в пике без малейшего понимания того, что делать дальше. Гобой успел раньше. Он повторил маневр сына и сумел задеть дракона крылом по морде. В отличие от Чирика, он свою машину все еще контролировал. Дракон взмыл в небо, догоняя верткого обидчика. Второй номер звена эльфенка полетел следом, но вряд ли он чем-то поможет своему комэску.

Я увидел, как к разбитому гасителю подлетел второй и направил свою машину к лежащему на камнях «Дракфайтеру» Чирика. Из кабины я выскочил как пробка из бутылки.

Стекло на изувеченной машине снесло напрочь, и хрупкую фигурку Чирика я достал без проблем. Выяснять, жив ли паренек, времени не было. С максимальной осторожностью я поместил его в пассажирское кресло и направил «Дракфайтер» к разбитому гасителю. Там уже суетились Вако с напарником и дикие из десантной команды.

Бальзамом на сердце подействовал вид выбравшегося из покореженной машины Парко. Гном был перекошен на одну сторону, хромал, но был жив.

Посадив машину рядом с уцелевшим гасителем, я выскочил наружу и посмотрел в небо. Парочка эльфов еще водила за собой впавшего в ярость дракона, но времени у нас было очень мало.

Времени на что? Что можно сделать в этой ситуации, самонадеянный ты идиот!

Чувствуя, как теряю контроль над собой, я глубоко вздохнул и закрыл глаза. Гомон спасательной команды отошел на второй план. Мне впервые в жизни удалось полностью подчинить свою врожденную взрывоопасность и сгладить ее. Под толстой коркой холодной ярости все еще билось бешенство, но не мешало думать. План сложился в голове с воображаемым лязгом, с каким встают на место все детали оружия.

– Парко, – резко повернулся я к дергающему меня за комбинезон гному, – ты можешь срезать с моей машины поплавки?

– Быстро не получится. – Мой холодный и уверенный тон подействовал на гнома как ушат холодной воды. Остальные тоже перестали суетиться и настороженно прислушались.

– Так… а залить их водой?

– Д-да, – запнувшись, выдал Парко.

– Пусть брат займется этим, а ты замени «БС-1» на «БС-2». Они же в гасителях есть?

– Есть парочка, – все еще ничего не понимая, сказал гном.

– Меняйте и закрепите трубы намертво, чтобы вырвать можно было только с куском корпуса. Быстро! – зарычал я на хлопающего глазами гнома, и это подействовало.

Пока мы с эльфом-пилотом уцелевшего летающего танка доставали Чирика из моей машины, Вако с напарником шустро проделали в верхней части обоих поплавков по две дыры и начали перекачивать туда воду из гасителя. Парко за это время успел заменить два сетемета на более массивные и намертво приварить их к корпусу.

Буквально через минуту все было готово.

– Все грузитесь на гаситель и уходите к галере.

– Но как… – попытался возразить Парко.

Времени на объяснения и уговоры не было.

– Молчать! Выполнять приказ! – рявкнул я и запрыгнул в кабину «Дракфайтера».

Готов дать голову на отсечение, что своими дальнейшими действиями мне удалось всех потрясти. Вместо того чтобы лететь на помощь эльфам, я рванул прочь от места схватки, в том направлении, откуда появились драконы.

Взгляд назад и вниз немного успокоил меня – гасители уходили в направлении далекого моря. Можно было приказать и эльфам оторваться от дракона, но пока рано – у гасителя скорость намного скромнее нашей. К тому же если сработает моя задумка, необходимости в этом уже не будет.

Я разогнал «Дракфайтер» до максимума, но вперед не смотрел, а, извернувшись в кресле, разглядывал то, что творилось позади. Все мое внимание было приковано к уменьшающимся точкам вьющихся вокруг дракона истребителей. Секунды утекали, как вода сквозь пальцы, и с такой же скоростью нарастало беспокойство.

Когда я уже потянулся к рычагу скорости, в динамиках шлема послышался едва различимый из-за помех голос Гобоя:

– Командир, он полетел за тобой.

Все так, но в одном ушастый комэск ошибался – это был не он, а она. Все укладывалось в стандартную схему звериных инстинктов. Дракониха последней покинула логово, явно не желая оставлять что-то ценное. Эту же версию подтвердило то, что она бросила обидевших ее нахалов и погналась за мной.

Интересно, что же там такое ценное? Неужели яйца?

– Гобой, уходите за гасителем.

Ответа я не получил, но и не очень на это надеялся.

Теперь мое внимание было приковано к тому, что находилось впереди истребителя. Высота позволяла мониторить огромные пространства между горных вершин, но меня интересовало место, откуда прилетели драконы. Первой подсказкой стал дым. Ну конечно! Где еще могут жить огненные твари?

Минут через десять я подлетел к невысокой на фоне остальных вершин горе, в склоне которой находился зев большой пещеры, явно появившейся из-за вырвавшейся наружу магмы. Из пещеры валил густой дым.

Ну, вот и логово дракона, но туда я точно не полезу.

У меня был простой выбор – либо уматывать отсюда подобру-поздорову, либо попытаться утопить дракониху. Второй вариант появился только благодаря тому, что во время отвлекающего бегства я с высоты заметил блеснувшее далеко справа блюдце горного озера.

Благоразумие кричало о том, что нужно бежать сломя голову, а доставшийся от предков гонор шептал о благородстве риска. Честно, не знаю, сумел бы гонор победить осторожность, но выбор за меня сделала дракониха. Когда я пролетел над уснувшим вулканом и оглянулся назад, то увидел, что крылатая тварь намного ближе, чем раньше. Похоже, на моем «горбунке» от нее не удрать. Ну, значит, поиграем в салочки с водным поло.

Когда исчезла возможность выбирать, сразу стало как-то весело и задорно. Страх растворился в бесшабашной злости.

Взмыв по спирали вверх, я рванул вправо. Дракониха тоже изменила направление полета, явно пытаясь перехватить меня. Угроза логову миновала, так что материнский инстинкт отпустил ящерицу-переростка, уступив место звериной злобе и жажде убийства.

Мое прямолинейное движение обмануло ее, и в момент, когда наши траектории сошлись, я резко уронил машину вниз, а затем вновь включил антигравы на полную мощность. Этот финт не позволил твари ухватить «Дракфайтер» когтями передних лап, и она бессильно запустила в меня струю пламени.

Разворот дракона дал пару минут форы, и этого хватило с лихвой. Когда крылатая тварь догнала «горбунка», я уже был над озером и свечой взмыл вверх.

Вертикальный подъем давался драконихе тяжело, но она явно вознамерилась прикончить меня во что бы то ни стало. Запущенные на полную мощность антигравы и двигатели быстро подняли машину над уровнем облаков, а затем я выключил и то и другое.

Из-под «Дракфайтера» словно выдернули опору, и он, кувыркаясь в воздухе, полетел вниз, навстречу дракону. Конструкция истребителя позволила быстро развернуть машину носом вниз, а скорость свободного падения дала опору крыльям и рулям высоты. Я вновь получил возможность управлять крылатой машиной.

Вблизи морда дракона была жуткой, особенно распахнутая пасть с рядами здоровенных зубов.

С тихим хлопком сработал сетемет. Из-за не очень благоприятных условий сеть раскрылась и буквально зависла метрах в трех от кабины. Но этого хватило, чтобы оплести морду драконихи, которая от неожиданности даже не успела ухватить пастью нос истребителя.

Мы разминулись в воздухе, едва не столкнувшись крыльями. Затем был сильный рывок, и мир с бешеной скоростью завертелся вокруг кабины. Когда эта безумная круговерть выровнялась, я увидел перед собой дракониху, которую тяжелый «Дракфайтер» тащил на тросе, падая хвостом вниз. Крылатая тварь яростно билась в цепях. Она пыталась достать передними лапами до истребителя, но длинный трос и скорость падения лишившейся опоры антигравов машины не позволяли это сделать. Плюс ко всему гигантская ящерица инстинктивно раскинула крылья, пытаясь затормозить. Это еще больше осложняло ее задачу.

Несколько бесконечно долгих секунд я смотрел в глаза порождения хаоса и, мягко говоря, радости не ощущал. Дракониха все же сумела успокоиться и проявила изрядную сообразительность. Она сложила крылья, извернулась и задними лапами достала до носа истребителя. Один рывок, второй, а на третий в корпусе «Дракфайтера» что-то хрустнуло. Кусок обшивки завертелся на конце троса, но я на одних рефлексах успел выстрелить из второго сетемета. Сеть хоть и не так удачно, как первая, но все же сумела оплести заднюю лапу монстра, зацепившись за когти и шипы на бедре.

Тварь обреченно заревела, еще раз извернулась в воздухе и дыхнула огнем прямо на кабину. Стекла не выдержали и поплыли. Огонь ворвался внутрь, обтекая меня со всех сторон. Испугаться я не успел, потому что тут же ощутил сильный удар, и вслед за огнем в кабину хлынула вода.

«Дракфайтер» начал быстро погружаться, весь воздух вырвался из него огромными пузырями. Погружению могли помешать поплавки, но Вако сделал все для того, чтобы этого не произошло.

Визг твари был слышен даже под водой. Сначала я ничего не видел из-за мутной копоти в воде и пузырей. Затем, протерев перчаткой стекло шлема, рассмотрел, как на натянувшемся словно струна тросе бьется дракон. Крылатый ящер, окруженный смазанным ореолом кипящей воды, пытался всплыть, но тянущий ко дну истребитель не позволял ему этого. «Дракфайтер» хоть и был легче дракона, но не настолько, чтобы ящер мог вытащить его из воды. Даже поднять морду над поверхностью драконихе удавалось далеко не на каждом рывке. И удачных попыток становилось все меньше.

Через несколько показавшихся мне бесконечными минут силы драконихи иссякли. И тут мы резко поменялись местами. Вялые движения изломанных борьбой с толщей воды крыльев уже не поддерживали тушу у поверхности. Дракон начал тонуть, увлекаемый ко дну весом «Дракфайтера». Теперь движения ящера уже не поддерживали «горбунка» на плаву.

Я попытался включить антигравы, но близкое знакомство с водой закончилось для них плачевно. Вернуть плавучесть дырявым поплавкам возможности не было, так что мы шли на глубину печальной парой.

Странная штука карма. Теперь уже мне очень хотелось добраться до поверхности озера. Нет, всплыть можно без малейших проблем, если выбраться из кабины истребителя. Вопрос в том, как выбраться? Механизм отстреливания стекла злобно пшикнул, но драконий огонь явно что-то расплавил, и стеклянный колпак остался на месте. Мало того, когда мы достигнем дна, сверху ляжет огромная туша, в буквальном смысле похоронив все мои шансы на спасение.

Встав коленями на сиденье и упершись плечами в стекло кабины, я постарался исполнить роль живого домкрата.

Что-то хрустнуло, и рама с поплывшими от жара стеклами поддалась, но, увы, ненамного. Вспыхнувшая в голове мысль заставила меня перекрыть клапан подачи воздуха в баллоне. И следующие попытки я проводил, гоняя в легких то, что уже было не раз использовано. В голове зашумело от недостатка кислорода. Я даже спутал этот шум со скрипом поддающегося стекла кабины.

Внезапно что-то еще раз хрустнуло, и колпак отвалился, выпуская меня наружу. Я тут же провернул рычаг клапана в положение накачки спасжилета. Судя по слишком уж короткому шипению, недавняя мысль отказаться от пары дополнительных глотков свежего воздуха была очень удачной. Вздутия на воротнике и груди комбинезона получились слишком маленькие, но они все же смогли увлечь меня вверх.

Всплывая мимо медленно и печально тонущего дракона, я сумел во всех подробностях рассмотреть эту живую машину для убийства.

Ну вот куда смотрел мой хваленый инстинкт самосохранения, когда я ввязался в ближний бой с этим монстром?! Нет, срочно на остров – поближе к благам цивилизации и теплому боку Ситы. Хотя кого я обманываю? Рано или поздно тяга к приключениям вновь возьмет верх. Поздравляю, Илья Андреевич, вы стали адреналиновым наркоманом.

Эти мысли вертелись в ослабленном кислородным голоданием мозгу. А вот когда мой шлем как поплавок выскочил над поверхностью воды и мне удалось открыть забрало, холодный горный воздух вымел всю дурь из головы. Еще и порция ворвавшейся в шлем обжигающе-холодной воды заставила пошевеливаться.

К берегу я плыл со сноровкой брошенной в воду кошки, но все же добрался. Как только уселся на берегу и перевел дух, над головой загудело, и на плоскую скалу опустился «Дракфайтер» Гобоя. Кроме обломанного крыла на машине хватало и других следов боя с драконами. Но хуже всего было то, что комэск прилетел в одиночку.

Выскочивший из истребителя эльф присел рядом со мной.

– Ты остался один? – спросил я, выразительно глянув на «Дракфайтер».

Эльф в ответ лишь кивнул.

– Вот и повоевали, – устало вздохнул я.

 

Глава 8

Долго рассиживаться на берегу нам не дали. К счастью, нас побеспокоили не выжившие драконы, а посыпавшиеся из гасителей десантники. Бой с драконом занял больше времени, чем мне показалось. Гасители не только успели слетать к галере, которая все еще находилась в открытом море, но и вернуться обратно. На этом настояла Тири. Ведьма сделала все, что могла, для раненого Чирика и передала его заботам гномих. Затем хаоситка погнала оба гасителя в обратный путь, забив в них местечко для себя и своего ученика.

Тихое селение, в последнее время вообще выглядевшее вымершим, наполнилось жизнью. Вернувшиеся из пещер дикие отъедались дармовыми продуктами, а старейшины все больше утверждались в мысли, что могут справиться со всем на свете.

Что же, пусть думают так и дальше. У меня совершенно пропало желание убеждать их в обратном. Хватило того, что Медведь отобрал из племени десяток подростков, которые согласились перейти к Верным клятве. Старейшины поворчали, но крыть им было нечем – за продукты можно было рассчитаться только так. Взрослых воинов у племени Грозового облака практически не осталось.

За это время Тири успела развернуться вовсю. Она со своим разношерстным отрядом поддержки не только освежевала и переработала на ингредиенты тела драконов, но и, обрядив поисковую партию в скафандры, спустилась в вулканические пещеры за яйцами. Их там обнаружилось почти полторы сотни.

Увидев квохчущую над яйцами ведьму, я вмешался в процесс. Ситуация едва опять не дошла до открытой конфронтации, но я все же сумел настоять на том, чтобы все яйца были переработаны на ингредиенты. Попытка Тири утаить парочку для дальнейших экспериментов провалилась – слишком уж хорошо я знаю свою подругу.

Радовало одно – взбешенная ведьма перенаправила свою энергию в более продуктивное русло, а именно – занялась подъемом из воды тела драконихи, а заодно и моего «горбунка». Озеро оказалось глубоким, так что мы потратили на это почти сутки. Итогом стала еще одна куча трофеев и понимание того, что избавиться от экспериментальной машины мне не удастся. Парко уверил, что без проблем вернет «Дракфайтер» в рабочее состояние. Да и я уже не хотел расставаться с «горбунком» – привык к нему, к тому же нас связывало общее боевое прошлое.

Казалось бы, все дела в горах завершены и пора отправляться домой, но меня все же донимал информационный голод. Близился сезон штормов, и как минимум на три месяца мы будем заперты на острове Черепа. В принципе, это хорошо – будет время на более серьезную подготовку эскадрильи. Но готовиться нужно к чему-то определенному, а бой с драконами хоть и дал кое-какие наработки, но этого катастрофически мало. Нужна информация от тальгийцев.

Проблему недостатка сведений решил Гобой, облетавший окрестности в поисках выживших драконов. Чирик благодаря стараниям Тири пошел на поправку, так что старший эльф с удовольствием вернулся в небо и спускался вниз только для дозаправки. Вот в один из таких вылетов он и нашел базу тальгийцев. Она расположилась на горном плато далеко от границы империи, и ничем иным, кроме наблюдения за драконами, ее нахождение здесь объяснить было нельзя.

В этот раз лезть на передовую я не собирался. Отремонтированный мастерами «горбунок» без проблем сел на плоскую скалу, с которой открывался великолепный вид на крепость тальгийцев. Три сложенные из камня башни соединялись между собой неровными стенами, и только в одной имелись узкие ворота. В принципе, имперцы защитились неплохо, но только не от нас. За последние пять часов гасители успели перебросить в близлежащее ущелье обе роты десанта и теперь ждали сигнала к штурму силами подготовленных к газовой атаке бойцов. Можно было бы обойтись и без всех этих извращений, но стоит опробовать новый способ взятия крепостей, перед тем как разворачивать батальон до полного состава.

– Начинаем, – приказал я, предварительно нажав тангенту рации.

– Гобой, сбрасывай бомбы, – послышался сквозь помехи голос Вайлета.

– Принял, – откликнулся эльф.

Через десяток секунд надо мной пролетел «Дракфайтер» комэска, растерявшего всю свою эскадрилью. Заложив вираж, истребитель прошелся над городом и уронил три бомбы. Одна упала за пределами стен, но так было задумано изначально. Еще через пару секунд в небо начали подниматься клубы дыма. Ветер постепенно уносил его на север, но благодаря сброшенной за пределами стены бомбе почти вся крепость была накрыта газовым облаком.

– Гасители пошли, – послышался в наушниках шлема голос Вайлета.

Три тяжелые машины вылетели из ущелья и, разгоняясь над самой землей, полетели к крепости. Мои опасения оказались напрасными – никто не стал кидаться в гасители огненными шарами, и они без проблем нырнули в газовое облако, которое через десять секунд начало сползать с крепости. Внезапно там мекнул размытый отблеск огненного конструкта. Все-таки кто-то из магов сумел справиться с действием газа и сплести заклинание.

Поздно, господа маги. Если гномы-бортинженеры не подвели, гасители уже перепрыгнули через стены и плотно сели на улицы крепости, выключив накопители и включив деструкторы.

Когда газ почти развеялся, стало понятно, что ворота уже открыты.

Приказа Вайлета я не слышал, но увидел, как к воротам, громыхая пластинами вышедших из легионной моды лорик, бегут основные силы десантников. Дальше смотреть было не на что. Минут через десять ветер развеял весь газ и дикие занялись зачисткой. Зная вековую ненависть диких к собственным создателям, я не рассчитывал на милосердие десантников и предварительно отдал жесткий приказ оставить в живых хотя бы офицеров, жрецов и нонкомбатантов. Не факт, что мой приказ будет выполнен на сто процентов, но диким нужно было как-то выплеснуть накопившиеся ненависть и страх, а также поднять самооценку. Дорогостоящий способ, но другого у нас не было.

Как я и подозревал, под конвоем десантников из крепости вышла лишь жиденькая цепочка пленников.

Ну что же, пора собирать информационный урожай. В качестве источников выступили пять офицеров гарнизона и одиннадцать нонкомбатантов, среди которых оказались четыре маркитантки и три жреца Хра. С последними было особенно сложно, так что я решил оставить их допрос на обратное плавание к острову Черепа. С собой мы можем забрать только жрецов. И дело не в отсутствии лишнего места на галере, а в том, что доставленных на остров пленников придется казнить. Убивать относительно мирных жителей мне не хотелось, как и офицеров, всего лишь выполнявших свой воинский долг. А вот насчет жрецов у меня не было ни малейших сомнений – хватало жуткой славы любителей жертвоприношений и моих личных счетов с этой братией.

Впрочем, насчет благополучия тех пленников, которые останутся на воле, у меня никакой уверенности не было. Дикие хоть и не отличаются невысоким интеллектом, но память у них хорошая.

Первая порция информации оказалась сумбурной и совершенно бесполезной. Исключением была одна настолько ошеломляющая новость, что пришлось проводить дополнительные расспросы, пока мы окончательно не убедились в ее достоверности. В принципе, этого следовало ожидать. Под влиянием собственных фобий и жуткой славы поклонников Хра я переоценил возможности тальгийцев, как организационные, так и умственные. В общем, имперцы доигрались со своими экспериментами, и драконы вырвались на свободу. Конечно, империя не прекратит свое существование в одночасье, но в ближайшее время тальгийцам будет точно не до нас. И это очень хорошо – успеем накопить силы. А если сильно повезет, расплодившиеся драконы сожгут это мерзкое государство дотла. После этого ящерами займется противодраконья эскадрилья.

Какой бы важной ни была полученная информация, она оставалась неполной – офицеры захолустного гарнизона знали мало, как и их подчиненные. А вот жрецы молчали словно партизаны. Не помогли даже пытки, где в качестве заплечных дел мастера выступал Хитрый Кот и сваренный Гобоем аналог сыворотки правды. Так что пришлось отложить допрос до возвращения на главную базу. Горы утомили меня, и хотелось быстрее отправиться домой.

Погрузка разбитой техники и трофеев заняла еще двое суток, и о жрецах я вспомнил лишь через день после отплытия.

Прекрасное утро с веселым солнцем в чистом небе и гуляющим по палубе морским бризом было испорчено тонким визгом, который пробился даже сквозь доски.

– Где Тири? – спросил я у работавшего с массивным артефактом Дугана, не сомневаясь, что виновницей львиной доли неприятностей на этом корабле может быть именно ведьма.

– Она пошла к пленникам, – оторвался от работы хаосит и втянул голову в плечи.

– Медведь! – крикнул я майору, который проводил тренировочный бой с Лосем. – Дежурный наряд, за мной!

Договаривал уже на бегу, буквально ныряя в люк, ведущий к техническим помещениям, где мы оборудовали карцер. Подбегая к двери, возле которой стояли два десантника, я услышал, как по лестнице загрохотали сандалии диких из тревожной группы.

– Тири, отойди, – приказал я, еще толком не разобравшись, что именно происходит в помещении.

С прошлого моего посещения здесь многое изменилось. Доски пола и потолка были изрисованы ломаными рунами хаоса. Причем рисовали явно кровью, и, судя по бледному виду пленников, можно было догадаться, кто именно выступал в качестве доноров.

Впрочем, они могли побледнеть и от страха. Жрецы были прикованы к стене и полу так же, как сами делали это с дикими. Еще недавно выглядевшие невозмутимыми под пытками и отравой голые люди сейчас находились на грани паники. А самый молодой из них эту самую грань уже перешагнул. Судя по его выпученным глазам и покрытым пеной губам, услышанный мною визг издал именно он.

Я ожидал чего угодно, но только не этого. Тири мгновенно оборвала заунывную песню и спокойно повернулась ко мне:

– Как скажешь.

От ее взгляда по моей спине пробежало стадо ледяных мурашек. Лучше было бы как раньше – злоба, истерика и плещущийся в глазах хаос, а не вот такая кривая ухмылка и презрительное ехидство. Это уже не Тири. Та преграда, которая отделяла ее от хаоса, истончилась до предела, если не исчезла вообще.

– Тири, – с болью в душе выдохнул я.

– Если тебе не нужна моя помощь, то я пойду, – по-змеиному шипящим голосом произнесла ведьма и, опалив меня холодным взглядом, вышла из помещения.

Иррациональная часть меня кричала о том, что нужно бежать за ней и что-то делать, но было понятно, что все это бесполезно. Бессильная злоба искала выход и нашла.

– Будете говорить? – практически скопировав змеиную интонацию ведьмы, спросил я у жрецов.

– Да, я все скажу, – с сильным акцентом залопотал самый молодой.

Сидящий рядом жрец зарычал на парня. Судя по интонации, он обещал ему самые страшные кары.

Нет уж, так не пойдет.

Налет цивилизованности слетел с меня сразу после взгляда в глаза изменившейся Тири. Я молча присел возле буквально привинченного к доскам жреца и прервал его угрозы одним ударом легко выскользнувшего из ножен кинжала. Затем вытер клинок о голое бедро трупа и повернулся к молодому жрецу, перед этим мазнув предупреждающим взглядом по пока еще хранившему молчание пленнику.

– Продолжай, я тебя внимательно слушаю.

Сломавшийся парень говорил без остановки почти час. Даже охрип, бедолага. Зато заработал себе право на жизнь. А вот его молчаливый друг после отказа подтвердить полученную информацию отправился за борт с перерезанным горлом. В этот раз грязную работу взял на себя Медведь.

Интересного было много. Проведя ритуал, потребовавший более тысяч людей в качестве жертвы, жрецы выковыряли из хаоса дюжину яиц и вывели из них шесть пар драконов. Первая заброска была сделана к диким. Но она получилась крайне неудачной. Вылупившиеся в вулкане ящеры не могли выходить на холодный воздух, а под горами поживиться было нечем. Родителям приходилось таскать им диких издалека. Еды было мало, к тому же она усиленно пряталась, так что выжило и встало на крыло слишком мало дракончиков. Именно поэтому следующую пару, пока еще бескрылую, отправили в горы к гномам, и там уж ящеры развернулись по максимуму, вновь трансформировавшись в крылатых тварей.

Что касается непосредственно драконов, то мои предположения подтвердились – самый крупный действительно оказался самкой. У ящеров самцы намного мельче своих подруг. Кроме утопления, никаких других способов убить тварей нет, я додумался до этого совершенно случайно, после рассказа одного из гномов. Повлиять на них можно только отпугивающим артефактом, который вначале даже позволял приспешникам Хра контролировать драконов. Но, взрослея, самки становились умнее, и управление им очень не понравилось. В общем, тальгийцев постигла судьба доктора Франкенштейна. Кстати, один отпугивающий артефакт находился в трюме среди трофеев, и опознать его удалось только благодаря разговорившемуся жрецу. Так что парень, если покажет себя с лучшей стороны, возможно, будет жить долго и даже комфортно. Ему еще предстоит многое нам рассказать.

Выйдя на палубу, я подставил раскрасневшееся лицо прохладному ветру и почувствовал, что мне стало дико тесно на корабле. По расчетам штурмана, до нашего острова – еще пять дней пути. Выдержать это время, находясь в безвестности, я не смогу. Мне срочно нужно переговорить с Орадом, причем без Тири, а значит, сеанс связи отпадает.

– Парко, готовь один гаситель и «Дракфайтер» Гобоя. Мы отправимся домой по воздуху.

После моего приказа гномы забегали как ошпаренные, и через полчаса обе машины были готовы к взлету. В гаситель загрузились Турбо, Парко, Тири и три диких во главе с Медведем. Ну и Карп, куда ж без него. Туда же был аккуратно перенесен малыш Чирик.

«Дракфайтер» эльфа легко оторвался от палубы и шустро вспорхнул в небо. Я поднял гаситель намного медленнее, не решаясь рисковать и трясти машину с раненым внутри.

До самого вечера я сидел за штурвалом, ни разу не оглянувшись в салон, потому что боялся наткнуться на обжигающий каленым металлом взгляд Тири.

После ночевки на одном из островов мы заправили «Дракфайтер» под пробку, и он резко ушел вперед, чтобы предупредить о нашем прибытии и подготовить посадочную площадку на острове Черепа. Весь полет Тири была тихой и даже не требовала для себя отдельных остановок на попадавшихся по пути островках, а, как и все, пользовалась оборудованным в гасителе отхожим местом.

Изматывающее путешествие подошло к концу, и практически на закате мы увидели вдалеке остров Черепа. Еще раньше к нам присоединился взлетевший с острова «Дракфайтер» Гобоя. Эльф взял на себя роль проводника и повел гаситель в сторону основной базы бывшего легиона. По моему приказу основной плац был временно перепрофилирован в аэродром, у кромки которого уже замер комитет по встрече. В этот раз – очень жиденький. Почти вся верхушка нашей организации находилась за пределами острова, так что самой старшей была баронесса. Непонятно, почему отсутствовал мой псевдогарем. Ирну сопровождали только дикие из патруля и ее помощники.

Как только гаситель коснулся плаца, я выбрался с пилотского места и выскочил наружу. Трагический вид баронессы не внушал ни малейшего оптимизма.

Ну вот почему в последнее время вошло в привычку встречать меня такими кислыми минами? Как хорошо было раньше! Возвращаемся домой, и сразу – море радости и всеобщий праздник.

– Что случилось?

– Прости, Илья, я недоглядела.

– Да что случилось! – Мое терпение таяло с рекордной скоростью.

– Сита, – грустно выдохнула Ирна.

– Что с Ситой? Говори яснее.

– Ей очень плохо, лучше пусть она сама тебе все расскажет.

Поняв, что здесь и сейчас объяснения получить не удастся, я быстрым шагом направился в свой особняк. Приглашать Тири с собой не пришлось, она двинулась за мной хвостиком, как и почти все, кто прилетел на гасителе.

Ворвавшись в бывший княжеский донжон, я взбежал по лестнице и заглянул в спальню Ситы. Странно, но ее там не было. Мелькнувшая в голове догадка подтвердилась после того, как мы вошли уже в мою спальню. Моя кровать была занята бледной Ситой, которая выглядела так, будто жить ей осталось меньше часа.

– Сита, что с тобой? – присел я на краю кровати и осторожно взял в руку ладонь девушки.

Безумной любви между нами так и не вспыхнуло, но и чужим человеком она мне не была.

Сита отвернулась и заплакала.

– Мне кто-нибудь скажет, что случилось?! – растеряв последние крохи терпения, зарычал я.

Вздрогнув, словно от удара плетью, Сита заговорила сквозь слезы:

– Я потеряла твоего ребенка. – Последнее слово утонуло в рыдании.

А вот это очень плохо. Нам, мужикам, не понять всей степени горя беременной женщины, так и не дождавшейся появления младенца. Не скажу, что мне так уж хотелось обзавестись отпрыском, но все равно новость – из разряда крайне неприятных. К тому же эта ситуация меняла некоторые планы. Если раньше и появлялись мысли о том, что наши отношения с Ситой слишком затянулись, то теперь о разрыве не могло быть и речи. Может, когда-нибудь, после…

Внезапно Сита задергалась под одеялом и попыталась отползти на другой край, выдернув свою ладонь из моих пальцев.

Что за…

– Не подходи! – громко взвизгнула до этого почти умиравшая девушка.

– Я просто хочу проверить твое состояние, – с показным спокойствием сказала Тири, но ее кривая улыбка была далека от врачебного милосердия.

– Не подходи ко мне! – В голосе Ситы звенела паника. – Это наверняка ты убила нашего ребенка!

– Но ее здесь и близко не было, – удивленно сказал я, хотя здравый смысл уже стучал в возведенную основным инстинктом преграду.

– Значит, кто-то из ее рабов, – уже зло зашипела Сита, садясь под одеялом.

Ее уши покраснели, а вот лицо по-прежнему оставалось бледным.

– Ты вообще не могла забеременеть, – с прежней ехидной ухмылкой на губах сказала Тири. – Я всем вам заблокировала яичники еще до подписания договора с Ильей.

Вот это новость! Без меня меня женили, точнее, как раз наоборот. Стоило, конечно, возмутиться, но уж точно не сейчас. Сам виноват. Опять сапожник без сапог – на моем же профессиональном поле меня же мордой в лужу. Хотя нужно отдать должное Сите, она прекрасно сыграла свою роль. Вон, даже нашла белый грим, который не смывался слезами.

Я не успел не то что хоть что-то сделать, даже не придумал, что сказать, а события уже понеслись с бешеной скоростью.

– Тварь, мерзкая грязная тварь! – зашипела Сита. – Сама родить не можешь и другим не даешь! Осквернила свое лоно, ведьма проклятая, и испоганила жизнь всем вокруг! Ну и хорошо! Еще неизвестно, какого уродца ты бы родила!

Я смотрел на вопящую теперь уже точно бывшую любовницу, поэтому не видел реакции Тири, зато хорошо рассмотрел отражение этой реакции на лице Ситы. Искусственная бледность быстро стала реальной, а глаза расширились от запредельного испуга. Мне удалось вовремя развернуться и с трудом поймать рванувшую вперед Тири.

Это я не подумав.

Неведомая сила оторвала меня от ведьмы и швырнула через кровать. В полете мое тело смахнуло визжащую Ситу. Изрядный вес не дал мне улететь далеко, а вот Ситу зашвырнуло в угол комнаты, там она и продолжила визжать. Судя по всему, все та же сила отбросила и других свидетелей происходящего. Ну почти всех. Карп как ни в чем не бывало шагнул к ведьме, вокруг которой уже закручивалось миниатюрное торнадо.

В свое время хаоситка хорошо постаралась, творя защиту моего телохранителя, причем настолько хорошо, что защитила даже от себя. Карп окончательно показал, на чьей он стороне, и коротким ударом в затылок отправил Тири в нокаут.

Надеюсь, он ей ничего не повредил. Я заскочил на кровать и, перекатившись, спрыгнул с другой стороны. Нащупав пульс на шее хаоситки, я убедился, что ее сердце бьется слабо, но ровно.

– Отнеси ее в башню хаоситов, – приказал я Карпу, но он в ответ лишь отрицательно мотнул головой.

– Медведь, – повелся я к майору.

– Сделаю, – кивнул Медведь и осторожно, чтобы не задеть крюком, заменяющим ему левую кисть, поднял Тири на руки.

– Расскажешь Ораду, что произошло. Пусть сделает все что можно.

Как только Медведь вышел из спальни, я подошел к баронессе, которой Турбо помог подняться с пола. Ирна прекрасно поняла мой выразительный взгляд и, грустно улыбнувшись, кивнула:

– Завтра она покинет остров.

Мне нужно срочно побыть наедине с собой и постараться хоть как-то упорядочить сумбур в голове.

В кабинете, к счастью, никого не оказалось, да и не должно было оказаться, но происшествие в спальне показало, что всем в этом доме плевать на установленные мною правила. Вспышка Тири меня напугала до чертиков, но значительно меньше, чем ее недавнее равнодушие. Мысли о ведьме давили на мозг, и мне нужно было хоть чем-то отвлечься. Взгляд упал на высокую стопку накопившейся корреспонденции. По моему приказу в кабинет сносили все, что требовало моего личного вмешательства.

По внутренним документам я лишь скользнул взглядом. Несколько заявок на контракт для легиона прочитал по диагонали, а вот письмо от Парина Третьего по прозвищу Копье вызвало живой интерес. Сейчас король Отира возглавлял Тройственный союз Срединноморских королевств, так что его послание нужно рассмотреть с предельным вниманием.

Как оказалось, меня приглашали на заседание глав этого самого военного союза.

Ну что же, этого и следовало ожидать. Они пока не знают о «Дракфайтерах» и гасителях, но когда узнают, захотят увидеть меня еще больше. Так что стоит определиться со стратегией и своим местом в этом мире. Раньше было просто – они мне золото, я им – услуги наемника. Сейчас все стало намного серьезней. Даже если драконы добьют тальгийцев и оставят лишь города с отпугивающими артефактами, на месте выжженных пустошей появился намного более страшный враг для соседей, чем поклонники Хра. На данный момент с этой угрозой может справиться лишь Огненная бригада. Название так себе, но ничего другого в голову не пришло. Противодраконья эскадрилья будет сдергивать ящеров с неба и топить их в гасителях, а десантный батальон – решать проблемы с врагами на земле. В том, что я ввяжусь в мировую драку, сомнений не было, только вот под каким соусом это подать, пока непонятно.

Желание облагодетельствовать весь мир – стремление не только благородное, но и запредельно глупое. Люди, а в нашем случае – и другие расы, неблагодарны по своей природе. И это не предвзятое отношение, не социопатия и не детские травмы, а простейший анализ на основе жизненного и профессионального опыта. Эгоизм – это основа инстинкта самосохранения, присущего всем живым существам. А вот героизм, за исключением защиты собственных детенышей, – лишь дефект в базовом наборе инстинктов. Прекрасный, достойный прославления и одобрения, но всего лишь дефект. Причем очень редкий. В девяноста случаях из ста за словами о благородстве, патриотизме и бескорыстии прячется нечто до предела мерзкое.

В общем, рассчитывать на благодарность спасенных народов неразумно. Зависть и страх постепенно превратят меня в их глазах из спасителя во врага. Оторви пьяного мужа от избиения его же жены, и не факт, что спасенная не расцарапает тебе лицо ногтями. Начни давать еду бездомному, и скоро он будет требовать у тебя добавки. Навяжи финансовую помощь другу, и это унижение он не простит тебе никогда.

Я, конечно, сгущаю краски, но лишь потому, что мне довелось видеть слишком много примеров, подтверждающих эту теорию. Помогать тем, кому плохо, нужно, но делать это следует обдуманно. В общем, разыгрывать из себя странствующего рыцаря я не собираюсь. Амплуа наемника в этом случае намного безопаснее. Те, кто сможет, пусть платят полновесное золото за избавление от драконов. Тем же, у кого нечем заплатить, мы поможем и так, но только после их просьбы и настойчивого приглашения. Я не нуждаюсь в чужом унижении, но сам факт просьбы должен отложиться в их головах прочно и надолго, чтобы через десяток лет наши действия не были представлены интервенцией и геноцидом. Ведь во время воздушных боев на города будут падать драконы и истребители, гасители в пылу сражений разрушат много домов и, возможно, даже задавят кого-то из мирных жителей.

Решили и постановили, а пока впереди – сезон штормов, который даст нам время накопить силы.

Старый как мир прием сработал и в этот раз. Мне удалось отвлечься и успокоиться. Мысли о Тири больше не грозили вывихом мозга и выжиганием нервных клеток. Ответ стал очевиден, как и то, что это решение нужно было принять уже давно. Мой страх за девочку поставил ее на грань, за которой находится нечто более страшное, чем смерть.

Решительно встав, я вышел из кабинета. У двери ко мне присоединился Карп, а в холле в нашу компанию влился Турбо.

– Тебе не понравится то, что там будет происходить, – попытался я сбить решительный настрой друга.

– В последнее время мне вообще мало что нравится, – фыркнул в ответ гном.

Вот такой молчаливой и решительной группой мы прошли по темным улицам гарнизонного квартала и вошли в башню хаоситов. Испуганное лицо ученика, которого, кажется, зовут Сабос, сразу вызвало у меня нехорошее предчувствие.

– Где Тири?

– Вам туда нельзя, – проблеял хаосит.

– Сынок, мне на этом острове можно везде.

– Они в лаборатории.

– Понятно, – прорычал я и взбежал по лестнице наверх. За мной топал Карп и семенил короткими ножками гном.

Дверь в лабораторию была открыта. В глаза сразу бросились две вещи – висящая в воздухе посреди комнаты Тири и пылающий синим пламенем сложный знак на земле. В узловых точках по периметру знака стояли три молодых хаосита и заунывным тоном произносили бесконечное заклинание. Четвертое место пустовало, а незнакомый мне ученик лежал на полу рядом с висящей Тири. Судя по изломанной позе, парень был мертв. Орад стоял у стены и напряженным взглядом наблюдал за происходящим. Больше всего мне не понравилось, какой безвольной куклой висела ведьма.

Я кинулся к Ораду и, схватив его за ворот хламиды, припечатал к стене.

– Что здесь происходит?

– Она сама приказала начать ритуал освобождения.

– И ты так легко согласился?!

Мне хотелось задушить этого придурка, несмотря на то, что я сам шел сюда с намерением требовать проведения этого ритуала.

– Я не мог ее остановить. Она почти стала порождением хаоса! Она убила бы меня! – взвизгнул хаосит.

– Быстро объясняй, что сейчас происходит, – стряхнув с себя гнев, задал я единственно верный вопрос.

– Все плохо, – вздохнул хаосит. – Она ушла слишком далеко и потеряла желание возвращаться. Один из якорей попытался позвать ее обратно и ушел следом.

– Почему ты стоишь у стеночки, а не на месте якоря?

– Я… мне… нужно контролировать… – промямлил хаосит и сжался в ожидании моего удара.

Ударить очень хотелось, но смысла в этом не было.

– Ну ты и крыса трусливая, – прорычал я, выпуская одежду хаосита. – Что можно сделать?

– Нужен кто-то, на чей зов она откликнется, – затараторил Орад.

– Я подойду?

– Лучше всех, но это очень опасно.

Да уж, выбор не самый простой. Хотя что тут выбирать? Я вообще живу в долг, а долги нужно отдавать.

Не успел я шагнуть вперед, как крепкая рука вцепилась в мое плечо, и вырваться не представлялось возможным, но я и не пытался. Просто повернулся к Карпу и посмотрел ему в глаза.

– За все нужно платить.

Молчаливый дикий через пару мгновений кивнул и разжал пальцы.

У самой кромки пылающего знака я повернулся к Турбо, но он не дал мне ничего сказать.

– Не ко мне обращаешься, – весело оскалился гном. – Вайлет и сам справится. Если ты там загнешься, я пойду следом. Она не только твой друг.

Возразить мне было нечего, так что я просто перешагнул через светящуюся линию. Каждый следующий шаг к висящей в воздухе Тири давался труднее предыдущего, пока в какой-то момент я не понял, что дальше шагать мне просто нечем. Исчезли не только ноги, но и вообще все. Казалось, моя бестелесная сущность висит в непроглядном мраке. Впрочем, через пару секунд стало понятно, что это не совсем мрак, а густая смесь из предельно темных оттенков всех возможных цветов. И все эти цвета были эмоциями. Они стучались в меня, требуя пустить внутрь. Страх, отчаяние, боль, ярость, ненависть, презрение, надменность – только теперь я понял, какой жуткий коктейль эмоций постоянно терзал душу Тири и с чем ей приходилось жить после того проклятого посвящения.

Все это сейчас рвалось в меня, пытаясь растворить в себе, расслоить и разорвать мою сущность. Постоянная борьба с яростью помогла мне закрыться и не дать бурлящему хаосу проникнуть в душу.

Ну и что теперь делать? Где ее искать? Что там говорил Орад? Якорь пытался позвать…

– Тири!

Это был не крик, а безмолвный эмоциональный посыл. В ответ я ощутил даже не отклик, а тень эмоции. Это была Тири. Очень далеко, но самое страшное то, что в ее ответе чувствовались обреченность и равнодушие.

– Тири!

В этот раз я вложил в свой призыв мольбу, боль потери и безумную надежду.

Увы, ответ пришел еще более отстраненный. Она отдалялась от этого мира, теряя все эмоциональные связи.

Думай, ты же психолог или, по крайней мере, так себя называешь!

Как только мысли перешли в профессиональное русло, сразу появился ответ. Я приоткрыл небольшую брешь в своей броне и пустил внутрь только одно чувство – страх. Паника мгновенно затопила меня, едва не лишая разума.

– Тири!!!

Теперь в моем призыве чувствовалась лишь запредельная паника. Страх за себя, боязнь потерять самое дорогое, что есть у человека, – суть, целостность, душу.

Расчет оказался верным. За себя Тири уже не боялась, а вот страх за меня оказался той единственной нитью, которая еще не была разорвана. Отклик оказался очень близким, и я буквально ощутил ее присутствие рядом.

Чистой воды манипуляция, эгоистичная и подлая, но плевать – главное, что сработало.

Через мгновение я почувствовал свои ноги, которые тут же подогнулись от слабости. Учитывая, что вновь ставшие моими руки ощутили вес Тири, пришлось приложить массу усилий, чтобы не упасть. Как оказалось, в реальном мире я все же дошел до висящей в воздухе девушки и подхватил ее на руки.

Орад что-то пронзительно завопил. Окружающие нас световые линии и руны мигнули и погасли. Хаоситы-якоря обессиленно рухнули на пол. А вот я ощутил прилив сил, так что взглядом отстранил бросившегося ко мне Турбо и посмотрел на Орада:

– Где ее спальня?

– Я покажу, – мелко закивал хаосит и, смешно подобрав полы хламиды, выскочил из лаборатории.

Комната Тири находилась на этом же этаже, так что мы добрались туда без проблем. Аскетичное жилище, но это и не странно, учитывая, что Тири в основном жила в своих апартаментах моего замка, а еще имела домик в городе. Здесь же она ночевала, когда слишком увлекалась своими исследованиями.

Положив свою драгоценную ношу на узкое ложе, я подтащил поближе плетеное кресло и устроился в нем рядом с изголовьем кровати. Нервная встряска была еще та, так что сон сморил меня, как только удалось принять удобное положение в кресле.

Проснулся я от того, что кто-то взял меня за руку. Тири смотрела на меня своими большими глазами, в которых я не заметил и следа уже ставшего привычным отблеска безумия. Это была снова та девочка, которая с трудом оттаяла в лагере свирепых, но заботливых диких. Конечно, не все так просто, тараканов, поселившихся в ее милой головке, придется вытравливать годами, но для меня это не проблема, а профессиональный вызов.

Любые слова здесь были бы лишними, так что я поинтересовался ее состоянием, используя лишь выразительный взгляд. Ей наверняка вспомнились все недавние приключения и загулы в ипостаси ведьмы. Тири густо покраснела, и это вызвало во мне добрую улыбку. Еще совсем недавно она заливалась краской только от гнева.

Внезапно Тири решительно поджала губы и спросила:

– У нас все будет хорошо?

Шикарный вопрос!

Тот, кто утверждает, что досконально знает женщин, – самоуверенный идиот. Но моих скудных знаний все же хватало, чтобы понимать всю серьезность подобных вопросов. В зависимости от мнительности и фантазии дамы положительный ответ может быть воспринят в диапазоне от признания в любви до предложения руки и сердца.

Так что отвечать нужно очень осторожно и, самое главное, перед этим дать ответ самому себе.

Что я чувствую к Тири? Любовь? Не знаю. Я вообще всегда считал ненаучным бредом все эти размышления о розовых соплях и высоких чувствах. Классические признаки, как то: усиленное сердцебиение, сухость во рту и перепады температуры присущи, скорее, обычной страсти – состоянию, скажем так, не совсем здоровому. Опираться нужно на другие факторы.

Мне хорошо рядом с ней? Несомненно. Интересна ли она мне как женщина? Желание, распаленное опасностью, будет остывать еще очень долго. Уважаю ли я ее? Конечно. Готов ли я в лучших традициях рыцарских романов рискнуть ради нее жизнью? Ну а чем еще я занимался в лаборатории? И последний довод – ради безопасности этой девушки я перегрызу глотку любому.

Ну и к чему тогда все эти сомнения, которые, кстати, уже отразились в глазах Тири зарождающимся страхом?

– Конечно, у нас все будет хорошо.